Яблоки на снегу

— Не надо придуриваться! Вы все прекрасно понимаете. Уровень опроса не должен превышать требований, применяемым именно к студентам, а не аспирантам и более высоким категориям учащихся. А то — я вас знаю! И помните, если вы их искусственно завалите, то несколько кафедр лишится очень дефицитного и дорогостоящего учебного оборудования.

— Не надо меня пугать! Они должны ответить на любые вопросы по программе моего предмета. Если нет — значит, нет, — упрямо поджав губы, парировала Александра Эдуардовна.

— Я прослежу. Любой студент сдает у вас зачеты в первых двух семестрах и экзамен — в третьем. Вот — и озаботьтесь, чтобы этот экзамен прошел в требуемых рамках, а не превратился в экзекуцию. Два зачета и экзамен — это, максимум, двадцать-тридцать вопросов по курсу. У вас будет не более часа на опрос. Это — максимум. А так как вы, хотя и весьма склочная натура, но преподаватель высококлассный, то должны разобраться в уровне знаний экзаменуемых и за меньшее время. В ином случае — я буду в вас весьма разочарован, — язвительно, но твердо заявил декан.

Вынырнув из воспоминаний, Александра Эдуардовна услышала перечень требований, перечисляемый деканом, который несколько смутил даже ее. Получалось, что декан тоже не расположен к предоставлению халявы.

— Вас сейчас опросят в рамках скелетотопии, синтопии и голотопии внутренних органов. Вы должны подтвердить знания: строения костей и отдельных органов, их положение в теле человека и взаимоотношения с другими органами в организме; связь между строением и функцией органов; индивидуальных, половых и возрастных особенностей строения органов, систем органов и тела человека; зависимость строения органов, систем органов и тела человека от биологических и социальных факторов; варианты и аномалии строения органов и систем органов в связи с особенностями эмбрионального развития; рентгеноанатомию органов и систем органов.

Вы должны будите суметь ответить и показать на препаратах и других учебных пособиях органы, их части и другие анатомические образования (если потребуется и на трупе).

Показать умение пальпировать (прощупывать) и определять положение отдельных органов, костные выступы, проецировать на поверхность тела органы, крупные сосуды и нервы, находить точки пальпации сосудов (пульс). Для этого у нас есть добровольцы из студентов старшего курса.

На имеющихся рентгенограммах снимках КТ, МRТ и УЗИ продемонстрировать органы, их части и другие анатомические образования.

Ну и, конечно, безукоризненно пользоваться анатомической терминологией, а также эпонимами, требуемыми по учебной дисциплине 'Анатомия человека'.

Если вы готовы — то начнем...

Получив утвердительные кивки, декан, в свою очередь, кивнул Александре Эдуардовне, как бы говоря: 'Они — ваши'.

Александра Эдуардовна встала, подошла к столу с разложенными костями и, взглянув на экзаменуемых, потребовала:

— К костям! Обе!

Девчушки подошел к столу, где лежали кости, совершенно не выказывая никакого волнения.

Александра Эдуардовна направляла указку на кость и поочередно требовала ответа сначала от Ксении, затем от Даши, естественно, показывая каждой свою.

Девочки произносили по латыни все, на что она показывала.

Постепенно, темп вопросов нарастал.

Александра Эдуардовна вошла в раж и, подойдя к муляжам, начала тыкать указкой в мышцы.

Близняшки тоже вошли в азарт и, улыбаясь во весь рот, трещали в ответ латинскими названиями.

Тут не выдержала вторая профессорша из комиссии и, схватив вторую указку, стала гонять близняшек уже по спланхнологии. Затем пошли нервы... сосуды... и, где-то через минут сорок такого марафона, обе профессорши молча уселись на свои стулья.

Остальные члены комиссии сидели, открыв рот. Присутствовавшие студенты, вообще, были в ауте.

Наконец, отойдя от шока, декан повернулся к Александре Эдуардовне и с некоторым злорадством спросил:

— Ваше резюме?

Та, задумчиво глядя на близняшек, ответила:

— Честно говоря, не ожидала... — и, немного подождав, добавила: — По моим дисциплинам — 'девятки'. На 'десять' анатомию может знать только господь бог, так как все это и создал. Вы согласны, Валерия Ивановна?.. — обратилась она к коллеге.

Та утвердительно кивнула головой и добавила:

— По своим дисциплинам — я поставлю 'десятки'. Таких ответов я, на своем веку, еще не слышала ни разу.

Дальнейший экзамен прошел рутинно-спокойно.

Члены комиссии, впечатленные ранее увиденным и услышанным, задали по одному-два вопроса и, получив расшифровку нескольких снимков рентгенограмм, КТ, МRТ и УЗИ, со спокойной совестью, выставили свои 'десятки'.

В завершение, декан предложил показать навыки пальпирования и работы на теле.

Близняшки блестяще все отработали.

Декан поблагодарил их и отправил готовиться к очередному экзамену через три дня.

Когда те ушли, он отправил за ними и студентов. Затем обратился к комиссии:

— Может, кто желает высказаться?.. Александра Эдуардовна, вы удовлетворены?

Та задумчиво вертела в пальцах ручку и вопроса, видимо, не услышала.

Декан, повысив тон, обратился к ней еще раз:

— Александра Эдуардовна?!.

Та встрепенулась:

— А?.. Что?..

Декан терпеливо, снова повторил вопрос:

— Вы удовлетворены? У нас, надеюсь, не будет 'особого мнения'?

— Удовлетворена?.. Вполне. Никаких 'отдельных мнений' не имею. Имею только вопрос. Где вы их, таких, откопали? — все еще немного заторможено, глядя на декана, ответила та.

— Никого я не 'откапывал'. Они сами пришли, — недоверчиво глядя на Александру Эдуардовну, ответил тот.

Тогда та, уже вернувшись в свое обычное состояние, съязвила:

— Ага! 'Невиноватая я — он сам пришел', — помолчала и добавила: — Я хотела бы с ними переговорить. Я еще никогда не сталкивалась со столь хорошим знанием моих предметов.

— Это — самостоятельно, — поджав губы, на подколку, ответил ей декан и, обратившись к оставшимся, предложил: — Если ни у кого нет замечаний, секретарь оформит протокол — и завтра подпишите.

Все задвигали стульями и начали расходиться.

Только Александра Эдуардовна сидела и о чем-то думала.

Декан решил ее не трогать — себе дороже! — и ушел вместе со всеми.

Старшекурсники начали шумно утаскивать из кабинета несвойственные ему учебные пособия, перешептываясь и возбужденно обсуждая произошедшее.

Александра Эдуардовна так просидела до момента, когда кабинет был приведен в порядок. Затем, что-то решив для себя, стремительно встала и ушла.

Через несколько дней, она переговорила с патологоанатомом. Близняшкам, каждой, пришлось-таки провести вскрытие.

На вопрос Александры Эдуардовны: 'И как они вам показались?', патологоанатом, немного подумав, ответил:

— Сначала думал — испортят они мне вскрытия, но, буквально через минуту после начала, так разошлись, что не остановить было. Причем— работали очень четко, быстро, как будто это был не первый труп в их практике. Честно говоря, залюбовался. На мой вопрос, где они так наловчились проводить вскрытия, ответили, что насмотрелись в американском кино и в Ютубе. Я потом залез — действительно, куча видеороликов. Но одно дело — смотреть, другое — делать самому. Скальпели они держали — как заправские хирурги!.. Ни одного лишнего пореза! Очень... очень странные девушки.

А комиссия, принимавшая экзамены у близняшек по патологии, была просто в восторге.

Профессор Разумовский — так тот, сразу после экзаменов, насел на близняшек с предложением работать у него на кафедре.

Те — еле отбились, но обещали подумать над подработкой.

Потом, когда близняшки прошли скоротечную двухнедельную практику в клинике и показали невероятно точную диагностику, профессор долго еще сокрушался, что такие таланты прозябают в каком-то зачуханном компьютерном НИИ.

Произошел даже казус.

При дежурном обходе, Ксения шла, еще с двумя интернами, за лечащим врачом, который показывал больных и рассказывал их диагнозы.

Один больной показался Ксении несколько несоответствующим поставленному диагнозу.

Тот лежал, скрючившись на кровати, его лицо осунулось и имело землистый цвет. Врач, показывая на него, озвучил диагноз: 'обострение хронического гастрита' и рассказал о назначенном лечении и анализах, которые требуется сделать.

Ксения переключилась на свое новое зрение и четко увидела — прободная язва желудка.'Залечат же человека',— подумала она и решилась на действие.

— А можно мне его осмотреть? — робко попросила она.

Врач, снисходительно улыбаясь, разрешил.

Осматривая пациента, она одновременно проговаривала:

— Налицо явные симптомы обезвоживания. В эпигастральной области живота и проекции двенадцатиперстной кишки — больной практически не дает мне дотронуться и пропальпировать, но ниже — живот был достаточно мягкий и практически безболезненный. Так что, скорее всего — это не обострение хронического гастрита, а кое-что похуже. По всем симптомам — прободная язва желудка, по-видимому, прикрытая сальником и, из-за этого, не дающая полной картины острого живота. Анализ крови это должен подтвердить. Думаю, ему нужна срочная операция.

По мере того, как Ксения говорила, снисходительная ухмылка постепенно сходила с лица врача.

Он понял, что если эта девчушка права, то может случиться очень неприятная неприятность. А ее диагноз, хотя и разнился с официальным, но все же имел право на жизнь.

— Но Неверов (здешний врач высшей категории) наличие хирургической патологии исключил, — не совсем уверенно заявил врач.

— Я бы не рисковала... — потупив глазки, ответила Ксения, мягко пытаясь подтолкнуть врача к нужному результату. — Нужно побыстрее отправить больного в хирургию для уточнения диагноза и оперативного лечения.

Встревоженный доктор пообещал, что так и сделает.

На операции, которую все же решили провести, у больного обнаружили большую язву задней стенки желудка — около полутора сантиметров — с пенетрацией в поджелудочную железу и осумкованный перитонит.

На следующий день, главный врач, потрясая историей болезни, почти кричал врачам на 'пятиминутке':

— Вы — врачи или что?!. Вам непонятно, кто — девчонка, сдающая экстерном экзамены в медицинском! — диагноз ставит, за вас вашу работу делает! Куда вы смотрели?! Видели ведь, что больной тяжелый, ну так и повнимательней бы отнеслись! А ведь — если бы не эта девочка! — помер бы. И так — чуть успели...

Глава 16

В следующие три месяца ничего нового не начинал. Только подтягивал то, что уже запустил. Дел хватало...

Сергей Петрович с удивлением вертел в руках большой пакет, размером с листом А4 и толщиной с небольшую книгу. На пакете была приклеена бумага со странной надписью:

'Для Сергея Петровича Голованова. Этап 'номер два''.

В кабинете еще находился начальник службы безопасности, который, собственно, и принес этот пакет, после соответствующей проверки.

Наконец, Сергей Петрович решился и вытянул на свет божий содержание пакета. Им оказалась толстая пачка листов, переплетенная с помощью кольцевой пружины (какими обычно скрепляют листы настенных календарей). На обложке этой импровизированной книжки значилось:

'Причальная башня. Подъемник. Станция'.

Увидев это название, Сергей Петрович все понял. Не иначе, как 'инопланетянин' подсуетился.

Отослав начальника охраны, Сергей Петрович присел на диванчик, стоявший у окна кабинета, и углубился в чтение. Вкладки с расчетами он пропускал — специалисты разберутся. Читал, в основном, пояснения.

По мере чтения, стал понимать, что мечта его жизни вполне осуществима — притом, в ближайшее несколько лет!

В книжке было дано описание нового, очень крепкого, но, при этом, и очень легкого материала, чем-то похожего на пенобетон, но качественно отличного от него. Роднило их только то, что и там, и там наличествовали пузырьки. В новом 'пенобетоне' пузырьки будут заполнены гелием под давлением. Оболочка пузырьков, при этом, будет очень и очень тонкая, состоящая из сверхкрепкого материала. Объем этого материала в блоке нового 'пенобетона' будет составлять не более пяти процентов, оставшийся будет занят газом. Так что башня, высотой в двенадцать километров, будет давить на грунт... не более обыкновенного небоскреба!

Дальше, до высоты в сто двадцать километров, будет располагаться надстройка из цилиндрических колец, имеющих аэростатное строение, жестко скрепленных в единый каркас. На этих 'бубликах', ко всему прочему, будут развешены солнечные батареи. Тоже нового типа. Как понял Сергей Петрович, их КПД будет составлять почти пятьдесят процентов. Структура и технология изготовления прилагались. Соответственно, кабели не нужно будет вести с Земли. Каждый 'бублик' обеспечит энергией все свои системы и, заодно, и кабины.

Причем, расчет давался не просто на станцию, находящуюся на высоте тридцать шесть тысяч километров. Она станет лишь перевалочным пунктом. Трос протянется дальше, на расстояние в сто сорок четыре тысячи километров.

На этом участке уже почти не потребуется дополнительных энергетических затрат. Центробежная сила возьмет все 'расходы' на себя.

Соответственно, лифт на этой высоте превратиться в катапульту, отправляющую корабли к Луне, Венере и Марсу, так как при сходе скорость отчалившего корабля превысит 'вторую космическую'.

Структура, схемотехника и все остальные расчеты, относительно кабин и их бесконтактных движителей, — прилагались.

Целый раздел был посвящен 'технике безопасности'. Описывались все возможные опасные для целостности лифта ситуации — метеориты; космический мусор (мы уже умудрились весьма прилично изгадить приземное пространство); вибрации в кабеле (вызывается гравитационным притяжением от Луны и Солнца); давление солнечного ветра и довольно много других.

Тут же приводились возможные решения этих проблем, включая вопросы радиационной защиты. Основой решений, в основном, являлись силовые поля. Генераторы для создания таких полей также описывались достаточно скрупулезно, чтобы их было возможно создать на базе существующих технологий.

Помимо этого, придется осуществлять и полетное патрулирование, в основном, для мониторинга, на предмет последующего изменения орбит космических камешков, которые не сможет отклонить силовое поле.

Кроме того, затрагивался вопрос защиты лифта от террористов и военных действий. Этот раздел был небольшой, но в нем четко заявлялось, что решение этой проблемы существует и, в свое время, информация будет предоставлена.

После окончания чтения, Сергей Петрович еще долго сидел, переваривая полученную информацию. И решил — операцию, разработанную им для выяснения всей подноготной 'инопланетянина', после таких подарков, даже не начинать. Нафик-нафик! Тем более, в конце прочитанного, говорилось о каком-то этапе 'номер три'.

Следующий месяц у Сергея Петровича ушел на подбор и слаживание трех команд инженеров и технологов, которым предстояло разобраться в подаренной информации и наметить подходы к реализации всего этого в жизнь. А так как 'пряников' он мог предложить немереное количество и очень вкусных, то команды собрались быстро и, можно сказать, мгновенно начали работать. Притом, с огромным энтузиазмом.