— Ша, парни, — остановил я болтунов-уланов, — всё в норме, никто никому ничего не должен. Шарик — он квадратный, как известно. Сегодня мы вас вытянули, завтра вы нас спасёте.

— Ага, — поддакнул сидевший справа от меня Док, — но от поляны мы, конечно, не отказываемся.

— Не отказываемся, — подтвердил я, — но и не требуем. Всё, на этом закрыли тему. И давайте знакомиться, раз такое дело.

Бойцы представились Костей и Лёхой, а раненый — Олегом. Рассказали, что они служат во втором батальоне, что их было восемь человек, а теперь вот — трое. Рана у Олега оказалась не опасная, пуля прошла неглубоко и навылет, но танцевать ему несколько месяцев не удастся...

— Парни, это всё здорово, но как вас занесло на эти галеры? На кой чёрт было соваться "одиноким бэтэром" на Трою? Жизнь не в кайф стала? Адреналина захотелось?

Костя с Лёхой умолкли, выжидающе посмотрев на раненого Олега. Кажется, вопрос, кто из них старший, отпал сам собой.

— Ты же понимаешь, командир, что есть задания, о которых не рассказывают, — негромко произнёс раненый, — вот и у нас было одно из таких.

Ну это мы понимаем, не дети. Вообще мой вопрос в определённых ситуациях вполне прокатил бы за хамский. Но попробовать я был обязан.

— Без проблем, парни, как хотите, — помахал руками я, — просто мне жутко интересно было — почему вашу "коробочку" на Троещине ждали, причем ждали очень торжественно — с оркестром, караваем и девкой в сарафане?

— Ты о чем? — нахмурился Олег, словив недобрые взгляды Кости и Лёхи. Ох что-то у них тут всё не просто...

— О том, уважаемый, — медленно протянул я, растягивая удовольствие от эффекта моих слов, — что сожгли вас не случайно, а очень даже целенаправленно. И малолетки эти дурные, с которыми вы воевали — это не случайные рейдеры, выползшие на большую дорогу. Ждали они именно вас, персонально.

Док и Тигра удивленно глянули на меня. Ну да, они-то при допросе в универсаме не присутствовали. Я лишь утвердительно кивнул, ответив на их незаданный вопрос.

— Откуда знаешь? — в глазах Олега мелькнула тревога, но он словно загасил её, дёрнув веками.

— От невинно убиенного, но предварительно допрошенного бандита, — ответил я, разведя руками, — прости, с собой его взять не могли, дюже уж ранили его сильно. А времени на более детальную беседу не было.

Олег замолчал, упёршись взглядом в угол кузова. Всё ясно, это надолго...

— Парни, — обратился я к остальным уланам, — может, всё же расскажете, что происходит? Я понимаю, это всё не наше дело, но впереди дорога хоть и не долгая, но опасная и без ваших проблем. А если за вами тут сезон охоты открыт на весь Левый берег — то думается мне, что мы имеем право знать детали. Хотя бы для того, чтобы совместно не сдохнуть на ближайшем повороте.

Блефовал я, как плохой игрок в покер. Даже если сейчас вся Троещина кинется нас искать, то шансы на героическое бегство у нас весьма приличные. Но уланам про это знать не обязательно.

Молчат. Думают.

— Олег, рассказывай уже, — отозвался Лёха, — егерь ведь прав. Имеют они право знать, во что вляпались.

— Солдат, вот только тебя не спросили, — ледяным тоном ответил раненый.

— Меня спросили! — сорвался на крик улан, — меня так спросили, что теперь ты — живой и здоровый, а пацаны из моего отделения в том "бэтере" остались догорать! Так что не строй из себя командора, ты не на плацу, капитан!

Ну надо же. "Капитан", оказывается. Да ещё, судя по всему, и не из уланов он. И чьих ты будешь, голубок?

Удивительно, но реакция Олега была совсем не той, какой я ожидал. Он, никак не отреагировав на откровенно наглый выпад младшего по званию, повернулся ко мне и спросил:

— Куда едем?

— На кудыкину гору, — ехидно улыбнулся я, — и пока что мы не поняли, по пути нам с вами или нет.

— А если не по пути, то что? — улыбнулся Олег в ответ, — на дороге выбросишь?

Что-то знакомым мне кажется этот странный капитан. Где-то пересекались, а вот где... Хотя население Киева сейчас сократилось по самое не могу. Раньше говорили, что Киев — большое село, а сейчас — и подавно, так что мало ли где видеться могли. Да и рассматривает он меня что-то очень внимательно.

— Да не, не выбросим, — покачал я головой, — мы ж не звери какие. У нас тут дельце небольшое, машину забрать надо. Это недалеко. Заберём и поедем. Ехать будем через дамбу, там ваши коллеги. Вот там и высадим. Годится?

— Более чем, — кивнул Олег.

* * *

Возле ангара мы торчали уже минут тридцать, а Петрович всё ещё что-то шаманил с радиатором шишиги. Даже приставленный в качестве "штатного ускорителя" Док ничего с этим не мог поделать, так как господин Пират обкладывал гениталиям всех, кто пытался его поторопить. Также доставалось от Петровича, хоть и вербально, конструкторам Горьковского автозавода, а также местным бандосам, и бывшему владельцу шишиги. Хотя в чем последний был виноват — я так и не понял.

В итоге Док сообщил, что подгонять Петровича дело суть бесполезное, и напоминает стрижку свиньи — шести мало, визга много. И что вообще — нечего тратить время попусту и надо заняться раной капитана, хоть там кость и не задета.

Мы благословили Дока, пообещав ему орден Красного Креста и Матери Терезы, а сами, как и полагается, оцепили ангар по периметру. Я взял себе в напарники нервозного улана Лёху, надеясь вытянуть из него хоть какую-то информацию. Зачем оно мне надо — я и сам до конца не понимал, но чуйку не обманешь, а она орала у меня истошным воплем.

— Падаем, в ногах правды нет, — сказал я, когда мы нашли подходящую позицию за разбитой стеной. Кто-то, словно специально, свалил тут кучу старых покрышек, на которые можно было приземлить наши уставшие организмы.

Пару минут мы сидели молча, уставившись на пустырь и далёкие многоэтажки, от которых слышалась привычная стрельба. Первым, как я и ожидал, заговорил Лёха. Стресс у человека, выговориться тянет.

— Слушай, лейтенант... Ты вот что... Будь осторожнее с этим кэпом. Просто предупреждаю. Он нас сегодня затянул в самую задницу, может и ещё раз это сделать.

— Ну, Лёха, он и сам с вами в это пекло полез, не забывай, — вступился я за Олега, — и пулю даже схлопотать успел.

— Да и хер с ним, — махнул рукой улан, — если сам хочет сдохнуть, то это его дело. Но нас за собой тянуть не надо.

— Ну так, может, у него выбора не было, вот и потянул, — пожал плечами я.

— Да был у него выбор! — Лёха вскочил с места, словно ужаленный, — Ай, короче! Слушай. Только так — я ничего не рассказывал, ежели что. Договорились?

— Честное пионерское, — совершенно искренне ответил я.

— В общем, откуда этот кэп — я не в курсе. Мне кажется, из губарей, но может, и нет. Нам его вчера утром ротный привёл, представил по имени и званию, фамилию не назвал. Сказал, что наше отделение поступает в его распоряжение. Задача была в том, чтобы к сегодняшнему утру добраться до Пуховки, и забрать там какого-то типа.

— Какого типа?

— Да хрен его знает, мутный как-то, — Лёха сморщился, будто кусок лимона откусил, — на вид — как обычный бандос, но этот кэп с ним обнимался как со старым корешем.

— И где теперь этот тип?

— Где-где... Там же, где и "бэтэр" наш, и пацаны...

Да, сглупил я с этим вопросом, мог бы и сам догадаться.

— И понимаешь, байда какая. Мы ведь могли в объезд поехать, а не через Трою, — продолжал Лёха, нервно дёргая — но нет, надо было нам сюда соваться. Этот подгонял ещё — мол, времени мало, спешить надо. Мудила...

Да уж. Понятно то, что ничего не понятно. Ну ничего — до города доедем, а там и разберёмся. История, и правда, мутная. И что особо интересно — опять в этом деле опять-таки фигурирует гражданин Фашист. А его присутствие в нашей жизни в последние недели стало явно чрезмерным...

Я решил оставить Лёху одного. Ни к чему сейчас парня доставать вопросами. Они только из боя, друзей потеряли, а выговориться — он уже выговорился. Пусть немного один побудет.

Обошёл ангар, подошёл к нашему УАЗику, в котором развалился в позе короля Олег. Снаряжение он с себя снял и сейчас загорал налегке, медитативно рассматривая нашу самодельную турель с пулемётом. Возле его правой ноги возился Док, разложивший на предусмотрительно постеленную плащ-палатку весь свой "набор Айболита" — какие-то блестящие железяки, напоминающие инструменты для пыток, баночки, скляночки, ампулы и бинты.

— Ну что, медицина, как оно? — появился я, всем своим видом стараюсь изобразить доброжелательность и хорошее расположение духа.

— В норме, — буркнул Док, — только с любопытными руками не лезь, пожалуйста. Я стараюсь хотя бы минимальную стерильность соблюсти.

— Не-не, я в твой монастырь не суюсь, — покачал головой я, — просто пришёл узнать о дальнейшей судьбе нашего нового друга Олега.

Наш новый друг почти не отреагировал на мою речь, лишь мельком зацепил меня мутноватым взглядом и снова уставился на турель. Что он там интересного нашёл вообще?

— Судьбу не знаю, я ж не Ванга, — Док сосредоточенно промывал рану раствором, который от соприкосновения засохшей с кровью начинал шипеть и пениться, — но, как минимум, гангрена ему не грозит. Я так думаю, во всяком случае. Обезболивающее и противошоковое вколол ещё там, у бэтэра, но действовать только начало. Видишь — в лёгкой прострации парень теперь.

— Ага, заметно, — кивнул я.

— Но это не отменяет того факта, что в госпиталь ему надо так или иначе, — Док многозначительно поднял вверх палец затянутой в резиновую перчатку руки.

Так, действительно, пора бы уже ехать. А то что-то нам сегодня удача сопутствует даже чересчур, как бы не накликать...

И, словно для моего успокоения, из ангара раздался скрежет стартера, переросший в довольный рёв двигателя шишиги. Ай да Петрович, ай да умница! Золотые руки!

Теперь самое главное — доехать без приключений.

Киев, 2020 год, 18 мая, понедельник, 9.45, широта: 50®33'53.47", долгота: 30®34'1.31"

Какая дорога самая короткая? Правильно — та, которую ты знаешь. Именно этой мыслью и руководствовался я, когда продумывал путь обратно. Потому выбрана была та же дорога, по которой мы ехали сюда. Кто-то может сказать, что это глупо и тактически неверно? Соглашусь. Но, к сожалению, вокруг была стреляющая Троещина и любой неразведанный путь был потенциально более опасным.

Стараниями Петровича радиатор на шишиге был залеплен холодной сваркой и залит водой вместо тосола. Нормально, дотянуть сможем, а на базе уже отремонтируем по-людски. Сбылась моя мечта — наша группа обзавелась собственным грузовичком. Три единицы техники на одну группу — это не просто зажиточно, а прямо барство какое-то. Но красиво жить нам никто не запретит, к счастью. Эх, теперь нам бы пару хороших мотоциклов или, ещё лучше, квадов, для дозоров и быстрой разведки. Ничего, раздобудем и их.

По машинам распределились поровну. В шишиге за рулём сидел Петрович, а рядом с ним в качестве штурмана, наблюдателя и ангела-телохранителя сел Тигра. В кузов шишиги поместили раненого Олега под наблюдением Дока. Последний был весьма обрадован своей близостью к содержимому кузова шишиги и я был уверен, что его рюкзак к концу пути сильно потяжелеет...

УАЗик взялся вести молчаливый улан Костя. Кирю мы посадили за пулемёт, а вторым номером ему дали Андрюху. Я же уселся в своё привычное "командирское" место рядом с водителем. Превосходно, чё... Если что — первая пуля водителю, вторая — мне. Перспектива умопомрачительная, но нам не впервой.

Дистанцию между машинами старались держать побольше, до сотни метров. На случай, если головная машина попадёт в передрягу, то у парней в шишиге будет хоть какой-то шанс нормально принять бой или уйти.

Но, вопреки моим прогнозам, ни на переправе, ни между сёлами, ни на дороге к ГЭС нас никто не поджидал. Даже не верилось, что это задание успешно подошло к концу, а мы все такие красивые, не убитые, не раненные возвращаемся в город, да ещё с грузом добра и спасёнными комендачами. Я человек не слишком уж тщеславный, но за такой результат надо ордена развешивать на наших кителях. Кстати, слушок ходил, что хотят ввести и ордена, и медали, и всё такое прочее. Может, оно и действительно надо, кто знает...

— Тигра, связь с дамбой была? — спросил я у рации.

— Да, — ответила она, — уже ждут.

Нас действительно ждали, причем значительно большим коллективом, чем провожали. То ли скучно стало здешним служивым, то ли им понравился тот фейерверк, что мы закатили несколько часов назад — уж не знаю, но когда мы, проскочив под шлагбаумом, привычно пропетляли по бетонной "змейке" и встали в небольшом пятачке -"отстойнике", к нам вышел целый контингент. Возглавлял его офицер, представившийся капитаном Захарченко, здешним уполномоченным ГУБ. Присутствовал также командир взвода охраны, который, судя по опухшему лицу, или только что проснулся, или изрядно выпил вчера. Остальные встречающие в количестве до десяти человек во главе с быкообразным сержантом Малышом радостно пожали нам руки, и хотели было пристать с распросами, но я их перебил:

— Мужики, всё потом. У нас там раненый, помогите.

Комендачи дружно кинулись к шишиге, а я остался у УАЗика, общаться с местными командирами.

Особист дотошно рассмотрел документы, заметил, что в пропуске не указаны транспортные средства и начал настаивать на том, что транспорт придётся задержать "до выяснения". Однако упоминание "самого Михаленко" и намёк на то, что в грузовике у нас водка, которой много, дали свой результат. Хотя я был на сто процентов уверен, что фамилию Михаленко местный особист слышал впервые.

-Ладно, егерь, — Захарченко вернул документы, — сейчас досмотрим, и проезжайте. Без досмотра — нельзя, понимать должен. Можете пока подождать в караулке, если хотите. Чаю выпьете, отдохнёте.

Ага, ну намёк понятен. Мол, вы уйдите подальше от машин, особенно от шишиги, мы выгрузим свою долю, а вы потом вернётесь и повезёте в город то, что мы вам оставим. Херушки, мсье особист, я тоже не первый год замужем.

— Спасибо, так и сделаем, — улыбка на моем лице явно вышла фальшивой, — но механиков оставим при машинах, вы уж простите.

— Не доверяешь? — стрельнул глазами особист.

— Да почему же, доверяю, — врал я и не краснел, — просто у нас там имущество казённое, по особому поручению добытое, и мы за него ответственность несём.

— Ну как знаешь, — пожал плечами Захарченко.

"На стрёме" мы оставили Петровича и Дока, а сами переместились в то самое помещение, где уже довелось побывать утром. Компанию нам составил каратист Пахом и трое бойцов из бодрствующей смены.

За беседой я узнал, что Олега комендачи сейчас же эвакуируют в госпиталь, потому мы можем не переживать. У здешней охраны имелся свой "медэвак", как раз для подобных случаев.

Мы же развалились за столом, я снял свою РПС, а то позвоночник не казённый. Комендачи действительно заварили весьма приличный чай и после перового же глотка я наконец-то почувствовал, как расслабляется нервная система и начинается лёгкий отходняк. У меня всегда так почему-то: когда возникает какая-то экстремальная ситуация, или же мы находимся на задании или в бою, то организм начинает работать как-то сам по себе, без моего участия. Просто делаю, что нужно, и всё тут. А вот когда можно расслабиться — то как будто пружину какую-то внутри разжали. Это качество я за собой ещё до войны заметил, а на войне просто его "упорядочил, систематизировал" и даже научился немного этим управлять. После первых боёв, помню, всё никак дрожь в руках унять не мог, трясло как мокрого котёнка. Поначалу спасало спиртное, а потом и без него обходиться стал.