-Кто будет встречаться?
-Вот. Вопрос. Тактический. Люди будут встречаться.
-В таком случае, какая по — вашему роль, во всей этой комбинации, отводится мне?
-Нужно организовать некий центр, бюро, агентство, с названием вы сами определитесь. Этот центр, при министерстве, разумеется, либо при вашей канцелярии, займется работой и поведет дело. Но состоять он будет как бы из двух сфер — одна внутри другой...
-Как матрешка? — спросил Чебышев.
-Да. Внешняя сфера будет вести сбор информации, анализ, подбирать материалы, готовить обзоры и бюллетени для министра. Или для вас. А внутренняя, скрытая оболочка, или сфера, займется наведением мостов с Токио. Займется налаживанием связей. Такая конструкция надежна и удобна. Не привлекая внимания, она позволит проводить различные встречи, переговоры, устраивать неафишируемые визиты и прочее. Эдакий канал.
-Туннель или канал? — задумчиво спросил Чебышев.
-А вам как видится?
-Скорее все — таки туннель. Его копают с двух сторон друг навстречу другу. Кроме того, было бы неплохо определиться, кто будет копать: официоз отпадает.
-Тут вы правы. — согласился фон дер Лауниц. — Официозу не нужны два уровня дипломатии — открытый и тайный. Официозу комфортно и спокойно, когда дипломатия едина, когда она ясна и сосредоточена в чьих — то одних руках. В этом случае не так видны недостатки и слабости официальной дипломатии.
-Если канал связи заработает, по многим вопросам можно будет достичь согласия и найти компромиссы. Этот канал связи должен быть застрахован от вбросов сведений, имеющих целью дезинформирование сторон. Что будет проходить по каналу, должно быть совершенно точным и верным. В этом его отличие от всякого дипломатического манипулирования.
-Согласен. Обе стороны получат возможность заранее обсуждать и корректировать позиции по важнейшим вопросам и направлениям внешней политики. — сказал фон дер Лауниц. — Итак, ваша задача: объять необъятное, сделать невозможное. И сомнения, раздумья — не окажется ли канал ненужным, искусственным — отбросить!
-Интересно — получится ли? Токио может запросить высокую цену.
-Вы несколько забегаете вперед...
На лице Чебышева проступило сомнение:
-Канал — это хорошо. Вопрос — с кем?
-Подбирать людей всегда трудно. Да, и...нельзя предугадать сопротивление, которое могут вызвать эти инициативы. Владимир Иванович, вы смогли бы взяться за создание центра?
-Я в некотором смысле профессионал в области разведочной деятельности. А вам профессионал только мешать будет.
-Не будет. Да и вопрос согласован на высоком уровне.
-Я?
-Вы. Куратор. Нужно ваше принципиальное согласие. Всего лишь.
-Что же...Я также мог бы порекомендовать кое — кого еще, но боюсь, все они, в той или иной мере относятся к государственной охране. Это несколько другая специфика, не совсем то, что нам необходимо. Да и потом...
-Много людей не понадобится. Один — два надежных человека, не более. Исключительно для технической работы по налаживанию канала. Или по рытью туннеля. Дело совершенно секретное и знать о нем будет крайне малое число людей. Даже статс — секретарь не посвящен в детали предполагаемой комбинации. Я пытался говорить с ним. Но он наотрез отказался меня слушать, сказав, что желал бы сохранить свои уши чистыми на случай, если ему придется давать объяснения перед соборным комитетом.
-Итак, нужен мне работник...
-Повар, конюх, плотник... — насмешливо продолжил титулярный правитель. — Один или два. Не отставники, но, скажем так, не в активной службе, уже или почти отошедшие от дел. Способные. Желательно. Служившие по линии контршпионажа. Желательно, соприкасавшиеся с делами 'английского стола', или 'японского', имеющие связи, кое — какие знакомства в околодипломатическом мире. Словом, такие, за кем не было бы никаких больших грехов, и на первый, да и на второй тоже, взгляд, не имели бы ничего общего с рыцарями плаща и кинжала. Присоветуйте кого — нибудь, Владимир Иванович. С ответом не тороплю, но было бы желательно, ежели скорее...
-Хорошо. — резко оборвал Чебышев. — Хотя я считаю, что спешка может только повредить.
-Вот еще...Внешняя оболочка канала возьмет на себя миссию дезинформировать англичан, да и не только их, о поиске доверительных контактов с японской стороной и неудаче в их установлении. Необходимо создать иллюзию, что Москва и Токио обсуждают и корректируют позиции по важнейшим направлениям внешней политики, минуя неповоротливые, инертные дипломатические структуры.
-Дурить англичан? Интересная мысль...
-По нашим сведениям англичане пытаются внушить высшим сферам в Токио мысль о том, что русские внешнеполитические инициативы используются лишь как беззастенчиво подготовленная мошенническая уловка, с помощью которой Москва хочет заполучить возможность на какое-то время нейтрализовать Японскую империю. Ну, так пусть у бриттов возникнут основательные доказательства, что сие так. Курировать внешнюю оболочку нашей 'матрешки' буду я.
-Тогда понадобится еще один человек. Или два.
-Задумка с каналом обретает очертания снежного кома...Не хотелось бы, не люблю, когда посвященных много...Неудача ведь ляжет на меня.
-Вам неудача может легко обойтись, при ваших связях...
-Не завидуйте, Владимир Иванович. Успех разделим пополам. Когда все закончится, вас наградят орденом или медалью. В конце концов, одно дело делаем. Альбион туманен, но угроза, идущая с острова вполне конкретна.
======================================
сновали в Электрогородок и к электрорынку* — В конце 1911 года к северу от Владимирского тракта, на краю Артиллерийской рощи, между Всехсвятским заштатным девичьим монастырем при Новоблагословенном кладбище и артиллерийской лабораторией, возник обширный комплекс сооружений Российского Электротехнического Общества (РЭО), спроектированный молодыми архитекторами братьями Владимиром и Георгием Мовчанами. В 1914 году в Дангауэровской слободе отстроили, для получения дефицитной в ту пору рафинированной меди, электролитический завод 'Акционерного общества Московских электролитических заводов И.К. Николаева' и кабельный завод 'Товарищества для эксплуатации электричества М. М. Подобедова и Ко'. От Рогожской заставы к Дангауэровке, вдоль монастырских стен и Владимирского тракта протянули трамвайную линию с кольцевым разворотом. Тотчас под Горбатым мостом, построенном через железнодорожные пути Московско — Курской и Нижегородской железной дороги, возникла стихийная 'толкучка', как грибы после дождя повыскакивали ларьки, в которых продавались радио — и электрические товары, материалы для конструирования электротехнических радиоприборов и всякая прочая сопутствующая дребедень. 'Толкучка' превратилась вскоре в известный рынок по продаже электротоваров — в 1924 году правительство ввело новые правила контроля за торговлей в стихийных ларьках и это вынудило продавцов переместиться в магазины, воздвигнутые возле железной дороги. В зданиях электрорынка, под Горбатым мостом, расположились небольшие торговые секции, отдаленно напоминающие о старых ларьках. Вокруг и около конечной трамвайной станции, у разворота, разместились типичные торговые заведения — большие магазины бытовых электроприборов, беспошлинные магазины и прочие секции розничной торговли.
В середине 20 — х, напротив комплекса РЭО выросли две поставленные в виде буквы 'Т' призмы здания Московского военного электротехнического училища. Неподалеку появились Высоковольтная лаборатория Розинга, административные корпуса РЭО и здания учебных электротехнических мастерских. Весь район от Проломной заставы до Дангауэровки, и к югу от Артиллерийской рощи, с легкой руки кого-то из московских бытописателей, был назван Электрогородком.
16 июля 1932 года. Пятница.
Москва. Покровское — Стрешнево.
Ресторанчик 'Загородный' в Покровско — Стрешневе находился на победу того или иного фаворита, краешком приобщиться к роскошной жизни владельцев Глебовских конюшен, расположенных за парком и Покровско — Стрешневскими прудами. В 'Загородном' подавалась зернистая икра в серебряных ведерках, руанские утки, выписанные из Франции, красные куропатки, котлеты 'а ля Помпадур'...
Около часу дня в 'Загородный' вошел человек, одетый по последней моде, завезенной американцами: короткий пиджак с подложенными плечами, прикрывающий пояс жилет, широкие классические брюки со стрелками, длинный галстук ярких цветов, полубашмаки с острыми носками, соломенная шляпа канотье. Он быстро прошел через первый зал с накрытыми для завтрака столиками, опустился за самый дальний стол, у окна. Тотчас подскочил официант:
-Что угодно, сударь?
-Водки, борща и сметаны... Шучу. Что порекомендуете? — спросил человек, принимая из рук официанта меню, и откладывая его в сторону.
-Сегодня прекрасный выбор блюд. На закусочку рекомендую устриц..
-Средиземноморские?
-Как можно — с? — деланно возмутился официант, — Мы берем исключительно каркинитские. Исключительно по цене и качеству!
Человек кивнул.
-Вино?
-На ваше усмотрение. Шабли или мартель.
-Шабли — отличное вино. Свежее.
Человек усмехнулся и отрицательно покачал головой.
-Тогда мартель?
-Да.
-Еще какие — нибудь закуски? — осведомился официант.
-Легкий салатик. Можно 'славянский' с физалисом, свежей зеленью и кимчи со свининой.
-Первое?
-Разумеется. Ростовской ушицы с форелью. На второе — завиванцы из свиной вырезки под белым соусом.
-Десерт?
-Без десерта. — сухо ответил человек, — Только кофе.
Человек едва оглянул зал, когда за столик к нему подсел бледный, медлительный, слегка полноватый господин в темном пиджаке. В руке он сжимал вычурную трость, вырезанную из бука.
-Здравствуйте, князь. — сказал он и буркнул подлетевшему официанту, — Водки с морсом, 'Екатерининскую' соляночку. И чтоб в горшочке...
-Здравствуйте, Сергей Владимирович. Скажите сразу, удивлены?
-Не скрою, удивлен.
Когда Сергей Владимирович Чечель получил пришедшее на домашний адрес письмо на бланке титулярного правителя Феодоро, Готии и Алании из рода Гаврасов, первой его мыслью было, что это шутка. С тех пор как он удалился от службы или, вернее, с тех пор как извилистые тропки государственной службы пролегли мимо него, утекло слишком много воды, чтобы он мог вообразить, будто сильные мира сего по каким — то неведомым причинам прибегнут к нему. Еще более странным было то, что на письме стояла гербовая печать канцелярии титулярного правителя крымского княжества.
-Поди, подумали, на кой ляд я, скромный консультант, сдался остзейцам?
-Подумал. На кой черт я понадобился наследнику византийского императора?
-Ох, спасибо вам за 'наследника'. — засмеялся собеседник Чечеля. — Сидя в Приоратском замке, уже забывать стал свои корни. Сергей Владимирович, я ведь к вам с просьбой. Посодействуйте по знакомству.
-Хоть и шапочному.
-Если не возражаете, позавтракаем и я перейду к изложению сути дела. — сказал фон дер Лауниц, князь Феодоро.
-С удовольствием позавтракаю. На голодный желудок всё вкусно. — весело ответил Чечель. — Князь, уж не обессудьте, но сразу замечу, что после того, как я ознакомлюсь с вашей просьбой, у меня могут возникнуть два серьезных вопроса.
-Какие?
-Первое: смогу ли я чем — то помочь. Второе: стоит ли мне это делать.
-Меня, Сергей Владимирович, терзают догадки, а не воспринимаете ли вы ситуацию, как очередную интеллектуальную задачу?
-Не вопросы губят, а ответы. — Чечель вежливо кивнул. — Из разряда бесед о судьбах мира.
-Вы сейчас чем на жизнь зарабатываете? — поинтересовался фон дер Лауниц.
-Можно сказать, вольные заработки. Консультации. Частное лицо. Вы сейчас обращаетесь к частному лицу.
-И что за консультации?
-Представляю интересы инженерной фирмы 'BURO Happold', сотрудничающей с Фрэнком Ллойдом Райтом...
-Райт? Что — то знакомое...
-Фрэнк Ллойд Райт — основатель 'юсоновского', 'североамериканского' архитектурного стиля. Разрабатывает дома умеренной стоимости для среднего класса.
-Так что же? Вы юрист, а с Райтом клиенты судятся, что ли?
-Вы наверное слышали, что Райт изобрел так называемые 'текстильные' блоки?
-Текстильные блоки?
-Способ удешевить строительство с помощью стандартизации. Бетонные блоки нестандартной кубической формы, полые внутри, с отверстиями сверху и снизу, нанизывались на арматурные стержни, как бусины на нитку. Или как на поперечную нить в плетении ткани — не случайно Райт назвал свои блоки 'текстильными'. При такой конструкции цементного раствора нужно было гораздо меньше, поверхность стены выглядела опрятнее и могла восприниматься как единая декоративная плоскость. Железобетонные блоки отливались в формы со стилизованным орнаментом. Из них возводились двойные стены с небольшим зазором для тепло — и звукоизоляции. Теоретически для отливки блоков не требовалась квалификация, это мог делать кто угодно за минимальную плату. Сочетание ручного труда со стандартизацией должно было придать дому уникальную фактуру и сделать его финансово доступным для масс. В теории всё было замечательно, но здесь, в России, на практике возникли проблемы. Блоки, отлитые неумелыми рабочими, часто приходилось переделывать по нескольку раз. Арматура внутри блоков начинала ржаветь, и через какие-то пару — тройку лет блоки трескались и иногда разваливались...
-В активную службу не тянет?
-Не особо. Отчего вы решили, что мне хочется чему — то содействовать, быть к чему — то причастным, участвовать в заговорах мировой закулисы?
-Присягу вы давали?
-Да.
-Не мировой закулисе, а вполне конкретному российскому монарху?
-На том и стою.
-А надо не только стоять, но идти. Что, если завтра война?
-Завтра и посмотрим.
Фон дер Лауниц сделал вид, что разочарованно вздохнул:
-Мне рекомендовали вас, как профессионала. А профессионал, известно, всегда профессионал...
-Проверить желаете? — Чечель шутливо привстал. — Вот, видите, через два столика от нас, только что села прелестная дама. Рассказать вам о своих ощущениях?
-Ну, извольте.
-По — моему, она близорука, по крайней мере щурится то и дело. Кисти рук, кажется, слабоваты, руки словно плети...Полагаю, профессиональная машинистка. Или стенографистка и машинистка.
-Похоже на то, Сергей Владимирович. — фон дер Лауниц рассеянно глянул в сторону дамы.
-И к тому же не наша соотечественница.
-Вот как? В самом деле?
-Смотрите, как она заказывает, как проговаривает официанту название блюда. Чувствуется привычка к построению речи, мысля нерусским языком.
-Неубедительно.
-Пока неубедительно. — неохотно согласился Чечель, рассеянно поглядывая в сторону дамы. Она достала из сумочки пахитосу. — Князь, проявите такт, подойдите, поднесите даме спичку и спросите какой — нибудь пустяк. Уверен, вы, знаток нескольких европейских языков, по достоинству оцените ее легкий, э...прибалтийский акцент.
-Вижу, вы такой человек, — с вами нужно быть откровенным. — сказал фон дер Лауниц. — Я о вас услышал, беседуя приватно с э-э, особами, и ныне пребывающими в чинах и при должностях. Я хотел бы через вас получить некоторые консультации и содействие...Обставлено будет вполне корректно.
