— Я посмотрю в своей библиотеке, может, найду какую-нибудь полезную информацию.
— Ну а что насчет опеки? Вы поможете мне с этим, Амелия-сан? Или вы еще сомневаетесь в моих намерениях?
— Нет, Минато. Если бы вы хотели, вы бы уже навредили мальчику, да и ничего компрометирующего в воспоминаниях мальчика я не обнаружила.
— Тогда вы поможете мне?
— К сожалению, Минато, здесь я не в силах вам помочь. Сейчас я попытаюсь объяснить почему. Дело в том, что обязанности магического опекуна Гарри Поттера в настоящее время исполняет Альбус Дамблдор. — И почему я не удивлен, услышав это имя? А потому, что старик успел засветиться, где только возможно.
— Что-то недобросовестно исполняет свои обязанности ваш великий Альбус Дамблдор, — с сарказмом произнес я.
— Честно говоря, Минато, я сама в полном непонимании, почему Дамблдор допустил такой произвол в отношении мистера Поттера.
— Давайте не будем зацикливаться на мотивах и решениях мистера Дамблдора, Амелия-сан. Лучше объясните мне, почему я не смогу оформить опеку над Гарри.
— Так вот, Минато, Дамблдор — единственная, но непреодолимая преграда. Он должен отказаться от своих прав на мистера Поттера, но мне кажется, что он этого делать не будет. А вы не являетесь родственником Гарри, да еще к тому же вы даже не гражданин Британии. Вас в Аврорат взяли только под мою личную ответственность, ну и Руфусу вы приглянулись тоже. А так работу иностранным гражданам в Министерстве у нас получить далеко не просто.
— Вот как. И вы просто так поручились за меня?
— Я всегда думала, что хорошо разбираюсь в людях, вот и поверила в вашу добропорядочность.
— Спасибо, Амелия-сан. Я даже не догадывался, что я вам так многим обязан. Но давайте вернемся к нашему вопросу. Неужели у меня совсем нет никаких шансов? А пожелания Гарри? Они будут учитываться?
— Боюсь, что даже несмотря на звание национального героя, мнение мистера Поттера никто учитывать не будет. Альбус Дамблдор — самый уважаемый и почитаемый волшебник в Европе, его влияние в Министерстве колоссально. И вам, Минато, не победить его в суде.
— А если мне удастся поговорить с ним и убедить его?
— Оставьте эту глупую затею, Минато. Добиться аудиенции с Дамблдором тяжелее, чем с Министром Магии. Кстати, а вы не подумали, что как только вы скажете хоть слово о Гарри, вас сразу обвинят в его похищении и заведут уголовное дело?
— Думал, конечно. Но сейчас это уже неважно, потому что все равно вся моя затея заранее обречена на провал. Но как вообще Дамблдор стал опекуном Гарри? Он ему что, дальний родственник?
— Если честно, там не совсем понятная история произошла. Я в то время еще не занимала пост главы ДМП, и знакома с этой историей только понаслышке. Вообще опекуном Гарри Поттера в случае преждевременной смерти его родителей должен был стать его крестный отец, Сириус Блэк, а после Блэка позицию опекуна занимал близкий друг родителей Гарри, Римус Люпин.
— И где же они? — задал я вполне резонный вопрос.
— Мистер Люпин — оборотень, поэтому его сразу же лишили всех прав на мистера Поттера. — На это заявление я только хмыкнул, не понаслышке зная отношение волшебников к больным ликантропией. Боунс не подала вида, что заметила мое пренебрежение к магам Британии, и продолжила: — А Блэк отбывает пожизненное заключение в Азкабане. И так как основные претенденты на опеку мистера Поттера были не вправе исполнять свои обязанности, опекуном мальчика себя назначил Альбус Дамблдор. Как-то так.
— И за что же Блэк сидит в Азкабане, если не секрет?
— Блэк оказался одним из ближайших последователей Сами-Знаете-Кого. Он убил Питера Петигрю, одного из друзей Поттеров, и предал их самих, рассказав Темному Лорду, где они скрываются. О последствиях вы знаете — родители Гарри мертвы.
— И он все еще жив? — сквозь зубы процедил я, сжав кулаки.
— Жив и здоров. Фадж поговаривал, что на него даже должным образом не воздействуют дементоры.
Я призадумался. Пусть я и не приблизился к своей цели добиться опеки над Гарри, но все-таки кое-какую полезную информацию я извлек. Благодаря беседе с мадам Боунс у меня появилась новая зацепка — Сириус Блэк. Этот ублюдочный Пожиратель еще пожалеет, что на свет родился, когда я начну выпытывать из него все сокровенные тайны Темного Лорда. Уф, надо успокоиться, кровь прямо мощными толчками приливает к голове. Ничего, эта мразь еще свое получит, но для начала мне надо разобраться с Волдемортом внутри Гарри. Тем более до Блэка сейчас не добраться. Азкабан, насколько я помню, охраняет специальное подразделение, находящееся в прямом подчинении Министра Магии и его первого заместителя, одной противной бабы, похожей на жабу. Да даже жаба посимпатичнее будет. А где этот Азкабан находится, тоже черт его знает. Как-то раз спрашивал у Сэвиджа, так он тоже понятия об этом не имеет. Ладно, сейчас не до этого. Лучше сосредоточиться на тренировках Гарри, да и про себя тоже не забывать не стоит.
Посидев у камина и побеседовав с хозяйкой дома еще минут двадцать, я собрался уходить. Когда я попрощался с мадам Боунс и уже собирался переместиться к себе домой, женщина сказала мне напоследок:
— Минато, если хотите, вы можете приходить сюда с Гарри, когда захотите. Сьюзен очень обрадуется, если у нее появится еще один друг помимо меня и Пинки.
— Спасибо за предложение, Амелия-сан. Я думаю, что и Гарри тоже скоро надоест видеть только одно мое лицо каждый день.
— Тогда заходите в гости в эти выходные!
— Мы обязательно придем, Амелия-сан! До свиданья!
* * *
Прошло два с половиной года. Гарри заметно подрос, чуть ли не на целую голову. Вот что творят правильное питание и ежедневные занятия спортом. В плане обучения мальчик тоже показал ошеломляющие результаты. Мало того, что его очаг чакры увеличился чуть ли не в полтора раза, и сейчас запасы энергии мальчика были ниже, чем у меня примерно на четверть, но ему ведь всего восемь с половиной лет, так я еще обнаружил у Гарри задатки первоклассного сенсора! Я уверен, это из-за этого мальчик так быстро осваивает техники, ведь у сенсоров превосходный контроль над чакрой. Все-таки маги остолопы! Акцентировали свое внимание на бестолковом махании палкой и совершенно не знают своего истинного потенциала. А Гарри уже к восьми с половиной годам выучил все три базовые техники шиноби, и каждый день теперь донимает меня тем, что готов сдать экзамен на генина. Я, конечно, считаю, что еще рановато, но пусть попробует, все-таки мальчик не жалел себя и заслужил право на попытку.
Сам я тоже не стоял на месте. Режим Отшельника за два года я освоил в совершенстве, и также я продолжал тренировки с демонической чакрой, но здесь прогресс был на порядок ниже, чем при использовании сендзюцу. Я мог контролировать себя вплоть до появления третьего хвоста в покрове Девятихвостого, но откат был все равно жесткий. Я продолжал ежедневно подстраивать свое тело под чакру Кьюби, но, похоже, что я достиг своего предела. Но хотя бы сдерживать в себе Демона стало намного легче. Для не Узумаки и это большой плюс. Также я существенно повысил свой арсенал техник стихии Ветра, а то раньше не было времени, да и особой надобности их изучать. Жаль, что с Шимурой Данзо у меня всегда были отвратительные отношения начиная с того момента, когда я отказался вступить в Корень, он бы многому смог меня научить, лучшего пользователя стихии Ветра я не встречал. А вот с фуиндзюцу самосовершенствование шло не так гладко как со стихийными техниками. Не имея под рукой необходимой литературы, изобрести или подправить печать далеко не простая задача. Поэтому приходится довольствоваться только теми знаниями, которыми я располагаю.
В области искусства магии мои знания и умения существенно возросли. Помимо основных боевых заклятий я выучил огромное множество бытовых чар, которые существенно облегчили мою холостяцкую жизнь. Порвана или не поглажена одежда? Слишком грязно в доме? Не вымыта посуда? Не беда — Магия на помощь спешит к вам всегда! И теперь я понимаю, почему подавляющее большинство магов такие слабые и недееспособные. А че? Все что нужно — это взмахнуть палочкой, и проблема решена! Но одним из самых моих больших достижений было то, что я в совершенстве овладел заклинанием Забвения. Я несколько раз проверял его во время рейдов в Лютном переулке — результат был потрясающий. Теперь хоть необязательно напрягать других лиц, когда мне будет нужно стереть кому-нибудь память.
Также я постиг азы легиллеменции, а Гарри понемногу обучался окклюменции. Этим ментальным искусствам нас обучала мадам Боунс. Женщина была впечатлена, увидев ментальный блок клана Яманака, и я не переживал, что она узнает что-нибудь лишнее, копаясь в моих мозгах. Амелия сказала, что больше ничему научить меня не сможет, и мне надо найти более опытного наставника. Наверное, впервые я пожалел, что отпустил Снейпа. Этот индивид наверняка был первоклассным легиллементом. Да и Непростительные заклинания я тоже был бы не прочь изучить, но когда я просил показать кого-нибудь из авроров продемонстрировать мне эти проклятья, от меня шарахались как от прокаженного и в спешке уходили.
Я практически полностью освоился как в магическом, так и магловском мирах. И если в мире волшебников я еще мог где-нибудь попасть впросак, то среди маглов я уже чувствовал себя как рыба в воде. Маглы в отличие от волшебников не были так сильно подвержены различным стереотипам, свобода выбора здесь ощущалась намного больше, чем у волшебников. Ну, конечно, далеко не последнюю роль в этом играла колоссальная численность маглов, выражаемая в миллиардах людей. А маги закрылись в своем тесном мирке, поставили у руля консерваторов, а теперь еще и многие недовольны своей нынешней жизнью. Конечно, кроме чистокровных богатых волшебников-аристократов. Этих-то все устраивает. Но если честно, и даже меня такой расклад тоже устраивает. Волшебники не суются к маглам, и это нормально, иначе их же и раздавят как букашек. Я не собираюсь быть зачинщиком какой-нибудь революции, а то неизвестно, к каким результатам это все приведет. Можно только попробовать постараться вбить в головы волшебников, что они далеко не хозяева этого мира, и это им следует бояться маглов, а не наоборот, и, чтобы не появилось больше таких кретинов как Волдеморт, возомнившего себя властелином мира. Но пока я не могу найти адекватных волшебников в верхушках власти. Даже Амелия подвержена общественному мнению, что маги — это вершина эволюции, а остальные так, мусор. Хотя Боунс и не так радикальна, но все равно. Но, несмотря на разногласия, наши семьи очень сблизились. Как минимум четыре раза в месяц мы с Гарри приходим в гости к Боунсам и, разумеется, приглашаем их к себе. Амелия всегда удивлялась, как я, мужчина, умею так неплохо готовить, не имея под рукой домовика. Сама же женщина, по ее словам, без Пинки не в состоянии даже пожарить яичницу, чтобы она не пригорела. Гарри неплохо поладил со Сьюзен, дети сдружились, и я был доволен, что у мальчика появился друг его возраста. Последнее Рождество, кстати, мы встречали у нас дома, а ночью гуляли по магловскому Лондону, и даже Амелия была вынуждена признать, что маглы умеют праздновать.
Алхимик, с которым меня познакомил Сэвидж, оказался на вес золота, в прямом и переносном смыслах этого выражения. Помимо того, что за эти два года я повысил наше благосостояние с Гарри чуть больше, чем на восемьдесят тысяч галеонов, я увеличил свои запасы вооружения и экипировки. Алхимик смог изучить состав моих кунаев и свитков и указал мне, какие материалы и ингредиенты ему необходимы для изготовления этого вооружения. И теперь я могу не волноваться о том, что оружие и свитки могут закончиться в самый неподходящий момент.
На работе все было довольно гладко. Правда, все мои попытки не выделяться из толпы потерпели крах. Все рейды и вызовы, в которых я принимал участие, всегда заканчивались успешно. Ни один преступник не улизнул от моей карающей длани правосудия. Нет, я никого не убивал, но и не жалел особо. Переломы конечностей и сотрясение мозга — самые легкие повреждения, какими отделывались воры, грабители, маньяки и другие отвратные личности. А еще, если прибавить две устроенные мною мясорубки во Франции и с Грейбэком, то за мной закрепилась определенная репутация. Мне даже дали своеобразное прозвище — Костолом. То что я его не взлюбил, значит не сказать ничего. Сравните даже: Желтая Молния Конохи и Костолом. Я, конечно, никогда не страдал эгоцентризмом, но все равно, обидно как-то. Но если опустить эти детали, то среди авроров я уступал в популярности лишь Аластору Грюму. Несколько раз, благодаря своей известности, мне даже не приходилось решать конфликт силой.
Ретроспектива
Где-то полгода назад нам с Сэвиджем дали приказ устроить внеочередную проверку одной лавки в Лютном переулке 'Горбин и Беркс'. Мы зашли в это захудалое заведеньице и увидели рядом с хозяином магазина холеного лощеного белобрысого волшебника, в котором я признал человека, который однажды своим взглядом смешал меня с грязью. И вот сейчас этот высокомерный сноб сморщил свой аристократичный носик, гордо вздернул подбородок и посмотрел на нас полным презрения и отвращения взглядом. У меня на скулах заиграли желваки, и я с трудом сдерживал себя, чтобы не разбить этому выродку все лицо в кровь.
— О, кого я вижу! Джон Сэвидж! — начал манерно растягивать слова белобрысый. — Опять отправили собирать мусор? Аврорам так мало платят, что ты уже и этим не брезгуешь?
— Закрой рот, Малфой! — прошипел Джон, и я чувствовал, что мой напарник находится в таком же взвинченном состоянии, как и я. — Еще одно слово, и я за себя не отвечаю!
— Полегче, Сэвидж! Не забывайся! — продолжил растягивать гласные Малфой, чувствуя себя хозяином положения. — Если я захочу, тебя вышвырнут из Аврората, и работу ты сможешь найти только у вшивых маглов!
— Среди маглов не так уж и плохо, и там намного реже встречаются такие люди как ты! — подал я голос, привлекая внимание белобрысого к себе. Не хочу, чтобы у Джона из-за этого выродка были проблемы.
— С тобой я даже разговаривать не хочу, грязнокровка! — выплюнул Малфой. — Я до сих пор поражаюсь, как Министерство может впускать в наш прекрасный волшебный мир магловское отродье, которое никогда не сможет понять наших традиций!
— Ну почему же? Я знаю некоторые из традиций чистокровнейших магов. — усмехнулся я и оттопырил пальцы на руке, чтобы поочередно их загибать. — Первая — это устраивать инцесты между ближайшими родственниками, дабы не осквернить свою чистую кровь. Вторая — это тратить нажитое не своими трудами богатство на взятки и продвижение своих плодов инцеста вверх по карьерной лестнице. Третья — это лизать задницу и целовать пятки каждому новому Темному Лорду. Четвертая...
— Заткнись, тварь! Круцио! — луч заклинания пролетел мимо меня, а волшебная палочка взбешенного Малфоя была выбита у него из рук моим точным ударом ноги с разворота, которому я, кстати, обучился, когда посмотрел фильм с магловским актером Брюсом Ли.
— Малфой, ты же ведь почитатель традиций, разве нет? — с усмешкой я обратился к человеку, которого у меня даже язык не поворачивался назвать мужчиной. — Давай обратимся к Кодексу Чести, написанному Годриком Гриффиндором, который я, грязнокровка, в отличие от тебя, чистокровного аристократа, все-таки прочитал. В нем говорится: 'Каждый уважающий себя мужчина не должен поддаваться на провокацию противника и пытаться разобраться с ним на месте. Лучшим способом поставить оппонента на место, будет вызвать противника на дуэль и опозорить его на глазах у всех. Таким образом маг сохраняет свое достоинство и честь'. Малфой, я понимаю, что я и Джон всего лишь плебеи, но ты то ведь у нас — аристократ. Так давай решим все здесь и сейчас? Мистер Малфой, я, Минато Намиказе, вызываю вас на дуэль! Согласно правилам Кодекса Чести ты можешь отказаться, если принесешь извинения, которые меня удовлетворят. В противном случае ты оставишь на своем роде несмываемое клеймо позора. Моим секундантом будет мистер Сэвидж, и, я думаю, что мистер Горбин не откажет нам в чести побыть твоим секундантом, Малфой.
