Без права на ошибку

Без права на ошибку

https://ficbook.net/readfic/2459328

Автор: Narcom (https://ficbook.net/authors/936439)

Фэндом: Naruto, Роулинг Джоан 'Гарри Поттер' (кроссовер)

Основные персонажи: Минато Намикадзе (Жёлтая молния Конохи, Четвёртый Хокаге), Гарри Поттер (Мальчик-Который-Выжил)

Пейринг или персонажи: Минато Намиказе, Гарри Поттер, Сириус Блэк

Рейтинг: NC-17

Жанры: Ангст, Даркфик, POV, AU

Предупреждения: Смерть основного персонажа, OOC, Насилие

Размер: планируется Макси, написано550 страниц

Кол-во частей: 52

Статус: в процессе

Примечания автора:

Главный герой произведения — Минато Намиказе, поэтому сюжет рассказа будет вертеться преимущественно вокруг него

Пролог

— Я предлагаю тебе сделать выбор!

Я, Минато Намиказе, Четвертый Хокаге Деревни Скрытого Листа, не мог вымолвить и слова перед Шинигами, Богом Смерти.

На мою деревню напал не кто иной, как Девятихвостый Демон-Лис, управляемый неизвестным мне человеком в маске. С трудом одолев этого шиноби, я сумел разорвать его контроль над Девятихвостым, и теперь мне оставалось спасти свою родную деревню от этого монстра. Кьюби — самый могущественный из всех Хвостатых Демонов, чтобы одолеть его, необходимы недюжинная сила, навыки и умения. Но убить демона я был не в силах, единственный выход — это запечатать его. Перебрав в уме все известные мне запечатывающие техники, я решил использовать Печать Бога Смерти и Печать Восьми Элементов. С помощью Печати Бога Смерти я отделю Темную половину Кьюби от Светлой и запечатаю ее в себя, а оставшуюся Светлую половину демона я запечатаю в своего сына, чтобы в будущем он смог использовать эту огромную силу и мог уничтожать своих врагов и врагов деревни. Я знал, что воспользовавшись Печатью Бога Смерти, я погибну, но только с помощью неё я мог разделить Демона и спасти свою деревню, своего сына...

Наруто, знать, что я не увижу твои первые шаги и твою первую улыбку, что не услышу твой смех и твои первые слова, что не смогу проводить тебя первый раз в Академию, что мне не суждено быть отцом, а ведь я всегда об этом мечтал, как только узнал, что Кушина беременна, одна мысль об этом разрывала мое сердце от боли. Но также я знал, что только в тебя я смогу запечатать Демона-Лиса и быть уверенным, что он не вырвется на свободу ближайшие десятки лет. Феноменальная живучесть людей из клана Узумаки, известная во всем мире, кровь твоей матери, что течет в тебе, гены Узумаки, придают мне эту уверенность. Я знаю, что перекладываю на тебя огромную ответственность быть джинчурики Девятихвостого, но я верю в тебя, ведь ты мой сын, а родители всегда верят в своих детей. Я верю, что ты справишься, совладаешь с этой колоссальной мощью и отправишь того ублюдка в маске на тот свет, что ты завершишь то, что я не смог.

Кушина, любимая, ты не согласна со мной, ты считаешь, что я обрекаю нашего сына на страдания и боль, но ведь это не так. Жители деревни будут считать нашего сына Героем, спасшим деревню от ужасного монстра, Наруто будет жить в счастье и всеобщей любви, я уверен, что Третий об этом позаботится. Кушина, родная, я люблю тебя и нашего сына больше всего на свете, и у меня разрывается душа от того, что ты тоже не сможешь стать матерью для Наруто, ведь ты хотела этого как никто другой, но извлечение Хвостатого зверя смертельно для любого человека, только гены Узумаки позволяют прожить тебе еще несколько минут.

Все-таки сумев уговорить тебя, я приступил к запечатыванию Демона. Использовав Печать Бога Смерти и запечатав в себя Темную половину Кьюби, я испытал такую боль, какую не испытывал никогда прежде, Девятихвостый, лишившись половины себя стал сопротивляться еще яростнее, он вырвался из цепей Кушины и напал на Наруто. Кушина и я остановили его ценой своей жизни, преградив своими телами путь к нашему сыну и позволив демону проткнуть нас насквозь своими огромными острыми когтями. Но у нас получилось остановить удар лиса, и он не задел Наруто. Пока Кушина говорила прощальные слова нашему сыну, я собрался с последними силами, использовал Печать Восьми Элементов и запечатал демона и небольшое количество нашей чакры в теле нашего сына. Последнее, что я увидел, как Третий Хокаге бежит к нам. Перед тем как навсегда закрыть глаза, я сказал своему сыну: 'Наруто, помни, я и твоя мама всегда будем любить и верить в тебя!'

Открыв глаза, я опять увидел перед собой Шинигами, Бога Смерти. Не ожидая от него ничего хорошего, я спросил:

— Что-то пошло не так, Шинигами-сама? Мне показалось, что я выполнил запечатывание без ошибок — моя душа в обмен на разделение и запечатывание Девятихвостого.

— Я и не говорю, что ты сделал что-то неправильно. Запечатывание прошло на высшем уровне, придраться не к чему.

— Так в чем же дело? Я думал, моя душа будет перевариваться в вашем желудке без права попасть в загробный мир?

— Я предлагаю тебе сделать выбор!

Сказать, что я был поражен, значит не сказать ничего. Изучив все, что касается этой техники, я думал, что человек, применивший её, безвозвратно обрекает себя на все круги Ада, но как оказалось, нельзя верить всему написанному про жизнь после смерти.

Собравшись с духом, я спросил у Бога:

— И что же вы хотите мне предложить?

— Ты запечатал в себя Темную половину Девятихвостого, подобная сила редко появляется в моей обители. Чакра Хвостатых Демонов — это просто деликатес для Богов, но я не могу ее у тебя отобрать силой, так как она находится внутри тебя, и ты ее полноправный владелец. Поэтому я предлагаю тебе выбор — ты отдаешь мне эту чакру, а я даю тебе взамен возможность вернуться в мир живых или попасть в загробный мир и встретиться там со своей женой.

— А в чем подвох? Я же ведь ничего не теряю?

— К сожалению, вернуться просто так в твой мир я позволить тебе не могу, это право надо заслужить и заплатить соответствующую цену, таков закон нашего Верховного Бога. И к тому же в случае неудачи ты навсегда окажешься в моем желудке и будешь перевариваться вечно, испытывая невообразимые муки. Но если ты всерьез задумал вернуться обратно в свой мир, то к счастью для тебя, такой шанс существует. В одном из миров, да-да не удивляйся, ты же не всерьез думал, что вы одни во Вселенной, произойдет глобальный военный конфликт, в результате которого погибнет около девяноста пяти процентов населения.

— А из-за чего это произошло, можно узнать? Да и как вы узнали то, что еще не случилось?

— Мы, Боги, не имеем права напрямую вмешиваться в дела людей, но зато у некоторых из нас есть способность видеть будущее. Мы зависим от вас, людей, как бы странно это не звучало. Когда гибнет много людей, мы слабеем, некоторые даже умирают. Мы питаемся вашей энергией, особенно Боги любят энергию необычных людей или существ, например, чакру. Поэтому я даю тебе возможность сделать выбор — ты помогаешь нам, Богам, предотвратить в одном из миров катаклизм, заплатив за это Темной половиной Кьюби, и мы возвращаем тебя обратно в твой мир живого и невредимого.

— Да, конечно, я согласен! Что мне необходимо сделать?

— Твоим заданием будет уничтожить человека по имени Том Марволо Реддл, или как он себя называет — лорд Волдеморт. Но есть одна загвоздка — его так просто не убить, окончательно умереть он может только от руки человека по имени Гарри Поттер. Не действуй сгоряча, иначе усложнишь свою задачу. В видении одного из богов-предсказателей Гарри сумел одолеть Волдеморта, но было уже слишком поздно. Дело в том, что население этого мира делится на магическое и немагическое, и они живут отдельно друг от друга, причем немагическое население находится в неведении о существовании магического. В результате военных действий Волдеморта немагическое население узнало о существовании магов и из-за страха перед ними начало их тотальное истребление. Началась мировая война, и ты даже понятия не имеешь, какие последствия она понесла. В ход пошло ядерное, химическое, биологическое оружие, а это значит, ядерная зима, мутации, да что я тебе это говорю, когда попадешь в этот мир, может быть что-нибудь и разузнаешь. Поэтому тебе необходимо уничтожить Волдеморта, пока он своими действиями не запустит весь этот механизм. Ни в коем случае нельзя, чтобы о существовании магов узнали немаги. Иначе, как я тебе сказал, все напрасно.

— Я заранее обрек себя на вечные муки, запечатав в себя и Наруто Девятихвостого, поэтому я соглашусь на ваши условия, ведь у меня теперь есть возможность вернуться к своему сыну.

— Я надеялся на твое согласие, поэтому я скажу тебе еще кое-что, что послужит тебе дополнительным стимулом вернуться в твой мир. Твои надежды на Наруто оправдались, но лишь частично. Да, он смог одолеть того шиноби в маске и не только, он вообще спас весь мир. Но чтобы ты знал, твоего сына никогда не будут считать Героем деревни, пока он этого не заслужит, его все время будут считать Демоном, разрушившим эту самую деревню. Эти люди, за которых ты и твоя жена отдали жизнь, будут ненавидеть и презирать твоего сына. Да и после того, как твой сын спасет мир, остальные страны будут жить в страхе перед мощью Конохи и объединятся, чтобы уничтожить Скрытый Лист. Из-за этого погибнет около восьмидесяти процентов всех шиноби и двух третей мирных жителей. Поэтому в твоих же интересах вернуться назад и постараться исправить будущее твоего мира тоже. Появление такой важной политической фигуры и сильной боевой единицы, я уверен, способно предотвратить все разрушительные последствия, какие последуют после твоей смерти.

Я стоял и не мог поверить своим ушам — неужели все, что он говорит, это правда? Получается, я обрек своего единственного сына на страдания и боль? Тогда тем более, я просто обязан, несмотря на все последствия вернуться назад, исправить свои ошибки и спасти Наруто.

— Шинигами-сама, я готов. Телепортируйте меня в мир Волдеморта.

— Меня зовут Хамура, можешь называть меня моим настоящим именем. Теперь, Минато, отдели от своей души чакру Девятихвостого и отдай ее мне.

Выслушав его слова, я подумал, он просит лишь чакру, но он не просит вместе с ней душу Кьюби. А если я отдам ему только чакру Темного Кьюби и сохраню его сознание, тогда со временем чакра восполнится. Решившись, я провернул все манипуляции с чакрой Темного Кьюби, отделил ее от своей и передал Хамуре. Бог Смерти был просто в экстазе от такого количества демонической чакры. Повернувшись ко мне, он сказал:

— Минато-кун, тебе осталось только подписать договор своей кровью.

Кинув мне свиток, он начал поглощение демонической чакры. Внимательно просмотрев договор, я не увидел в нем ничего, что содержало бы какие-нибудь нюансы или подвохи. Единственное, что зацепило мое внимание, было то, что сколько я времени пробуду в мире Волдеморта, столько времени пройдет и в моем мире. Я уточнил этот момент у Шинигами.

— Да, сколько времени ты пробудешь в том мире, столько времени пройдет и в твоем. Поэтому я тебе советую побыстрее прикончить Волдеморта, чтобы ты смог как можно раньше увидеть своего сына.

Поняв, что у меня нет особого выбора, я подписал договор и передал его Хамуре. Бог Смерти проверил мою подпись и, удостоверившись, что все в порядке, сказал:

— Ну что ж, Минато-кун, теперь у тебя нет пути назад. Судьба твоего мира, мира Волдеморта и даже нас, Богов, зависит от тебя.

— Я понял, Хамура-сама, постараюсь вас не подвести. Начинайте телепортацию в мир Волдеморта.

Я почувствовал неприятные ощущения в области живота, а затем меня словно скрутило, отправив неизвестность.

Глава 1

Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на детской площадке. И тут на меня внезапным потоком нахлынули воспоминания и боль от утраты своей жены, своего новорожденного сына. Кушина, я обещаю тебе, твоя жертва не будет напрасной, я во что бы то ни стало вернусь к нашему сыну! Наруто, мальчик мой, дождись меня, я вернусь!

Был уже вечер, начало смеркаться. Осмотрев себя и свое снаряжение, я остался доволен. Приятной неожиданностью стало, что все мое снаряжение, что было на мне в момент запечатывания Девятихвостого, осталось при мне, а именно, подсумок с кунаями, взрывпечатями, свитками, в которых были запечатаны средства первой необходимости. И конечно, мой любимый плащ остался на мне. С трудом поднявшись на ноги, я огляделся. Окружающая местность не была похожа ни на мою деревню, ни на другие места, посещенные мною. Дома здесь были сделаны из камня, когда в моей деревне жилища сооружены преимущественно из дерева. Дороги гладкие, без единой выбоины, из неизвестного мне материала. А это еще что за херня? Самодвижущаяся повозка, но как она без коня?.. И выглядит как-то необычно, я бы даже сказал весьма необычно.

— Минато-кун! — неожиданно воскликнул чужой голос в моей голове, отчего я чуть не упал на пятую точку.

— Предупреждайте заранее о ваших появлениях, Хамура-сама! — с некоторым негодованием в голосе попросил я Шинигами.

— Не волнуйся, Минато-кун, я последний раз общаюсь с тобой в этом мире. Если мы еще с тобой увидимся, то только в случае твоей выполненной миссии по уничтожению Волдеморта. Я могу помочь тебе в последний раз: я даю тебе способность разговаривать на местном языке на подсознательном уровне и дам последнюю подсказку — Гарри Поттера ты можешь найти по адресу г. Литтл-Уиндинг Тисовая улица дом ?4. И постарайся побольше узнать о Пророчестве, оно непосредственно касается Гарри Поттера и Волдеморта.

— И здесь тоже есть какое-то Пророчество? Мне Джирайя-сенсей своим Пророчеством Жабы-Мудреца весь мозг вынес, теперь еще и здесь!

— Минато-кун, поверь, это Пророчество имеет первостепенное значение, а теперь прощай, и желаю удачи!

Обмозговав весь поток информации, что вылил на меня Шинигами, я решил, что сейчас все, что я могу сделать, это найти Гарри Поттера. Как только я отыщу его, я выйду на представителей магического мира, и вместе с Гарри Поттером мы будем решать проблему с Волдемортом. Но теперь возникает вопрос — как мне найти Гарри Поттера, это же, что иголку в стоге сена искать! Но с чего-то же надо начинать, и я решил спросить первого попавшегося мне человека, не знает ли он, где находится г. Литтл-Уиндинг Тисовая улица дом ?4. Мужчина, осмотрев меня с головы до ног, видимо решил, что я ненормальный, и ответил мне, что я как раз нахожусь в г. Литтл-Уиндинг, а до Тисовой улицы мне идти прямо около пятнадцати минут. Сказав это, он поспешил удалиться. Удивившись его реакции на мой внешний вид, я посмотрел по сторонам и увидел, что никто не одет как шиноби. Решив, что своим видом я привлекаю слишком много внимания, я применил Хенге человека, у которого спрашивал адрес Гарри Поттера. Теперь, не привлекая внимания, я беспрепятственно добрался до нужного мне дома.

Получается, что мне упростили задачу и отправили меня как можно ближе к месту проживания Гарри Поттера. Видимо правда, что богам не все равно, что произойдет в этом мире. Гадая, что же представляет собой Гарри Поттер, от которого зависит судьба этого мира, я постучал в дверь. Никто мне не открыл, я постучал сильнее, но в ответ опять тишина. Я усилил свои удары с помощью чакры и начал долбить в дверь с такой силой, что еще чуть-чуть, и она сорвалась бы с петель. Я, конечно, понимал, что поступаю невежливо к совершенно незнакомым мне людям, но дело было безотлагательное, да и перспектива всю ночь торчать на улице была безрадостной. Зато результат от моих интенсивных ударов по многострадальной двери не заставил себя ждать. Я услышал неразборчивую ругань и топот людей в доме. Как видно, им не понравилось, что их разбудили посреди ночи. Надеюсь, неудачное знакомство с Гарри Поттером не повлияет на наше дальнейшее сотрудничество. Эх, если бы я только знал, что меня ждет в дальнейшем.

Дверь мне открыл невысокий и просто необъятных размеров мужчина с пышными усами. Навскидку я бы дал ему около сорока лет. Теперь я уже начал жалеть, что не подождал до утра, мужчина свирепо взирал на меня своими голубыми глазами как на врага. Надеюсь, что все-таки это не он Гарри Поттер, потому что взаимодействовать с этим боровом перспектива не очень приятная, у меня даже появилась резкая антипатия к этому человеку. Подавив в себе желание нокаутировать этого жирного кабана, поскольку из-за этого могли возникнуть дополнительные сложности, я начал беседу:

— Здравствуйте! Прошу извинить меня за беспокойство, это Тисовая улица дом ?4? — как можно более вежливым тоном начал я разговор.

— Да, это Тисовая улица дом ?4, но какого черта вам понадобилось притащиться сюда посреди ночи? — толстяк вовсе не собирался успокаиваться.

— Я ищу человека по имени Гарри Поттер, — не обращая внимания на отвратительное отношение ко мне этого куска мяса, продолжил я, — он живет по этому адресу. У меня к нему...

-Пошел вон отсюда! — с диким криком перебил меня боров. — Ну конечно! Ты же один из этих ненормальных уродов!

Сказать, что я был поражен такой реакцией, значит, ничего не сказать. Все-таки дело принимает неожиданный поворот, возникают непредвиденные обстоятельства.

— Послушайте, у меня к этому человеку...

— Я не собираюсь ничего выслушивать от таких как ты! Если сейчас же не уберешься, я вызову полицию!

Дверь с грохотом захлопнулась перед моим носом. Странно, но разговаривая с этим боровом, я совсем не почувствовал в нем никакой чакры. Или он талантливый сенсор или же... Ну конечно, этот кабан простой человек, не владеющий чакрой , поэтому он так агрессивно повел себя. Но ведь Хамура сказал, что простое население ничего не знает о существовании магов. Что-то здесь нечисто...

И хотя я не был очень талантливым сенсором, кое-какие навыки по обнаружению и скрытию чакры у меня имелись. Напрягшись, я просканировал дом и обнаружил довольно-таки неслабый очаг чакры. Значит, в доме проживает кое-кто из шиноби, или как здесь они себя называют, магов. Вспомнив агрессивно настроенного борова, я решил проникнуть в дом тайком и разузнать что к чему. В крайнем случае придется обезвредить толстозадого. Пробраться в дом не составило особого труда, все-таки это входит в стандартное обучение шиноби. Я влез через окно второго этажа и теперь находился в коридоре. Опять напрягшись, я начал сканировать дом на наличие чакры. Почувствовав энергию внизу, я спустился по лестнице на первый этаж и остановился у двери, за которой я и ощущал присутствие сильной чакры. Попробовав открыть дверь, обнаружил, что она заперта. Можно, конечно, было ее и выбить одним ударом ноги, даже не усиленным чакрой, но имелся риск, что боров проснется, и придется-таки его успокаивать. Создав на указательном пальце миниатюрный расенган, я направил его на замок. С тихим скрежетом замок рассыпался, и дверь отворилась. Войдя в комнатку, я опять создал расенган, теперь уже нормального размера, из-за того, что в комнате стояла непроглядная тьма. Я осмотрел чулан, да я понял, что это помещение могло быть только чуланом, где хранят ненужное барахло, которое жалко выбрасывать, и увидел предмет моих поисков. Это был маленький мальчик лет шести.

Глава 2

Судьба вновь решила посмеяться надо мной. Сомнений не было, этот ребенок был Гарри Поттером. Я увидел, что мое возвращение домой зависит от этого маленького беззащитного мальчика. Как он сможет остановить злодея-психопата, когда он даже себя защитить не в состоянии? Теперь мои последние сомнения в словах Шинигами окончательно развеялись. Я вижу, что моя помощь этому ребенку действительно необходима. Осмотревшись, я нашел выключатель. Включив свет, я подошел к ребенку и начал его внимательно рассматривать. Он был слишком худым, складывалось ощущение, будто его постоянно морили голодом. У него были густые взъерошенные и черные как смоль волосы, на ровном лице вырисовывались правильные черты лица, а на лбу я увидел интересный шрам в виде молнии. Пока я разглядывал малыша, он проснулся и посмотрел на меня своими изумрудными глазами. Никогда я не видел таких красивых глаз, они просто завораживали меня. Тем временем Гарри начал соображать и уже хотел поднять шум, как я успел закрыть ему рот. Глядя ему в глаза, я спокойно сказал:

— Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. Я уберу от тебя свои руки, если ты не будешь кричать, договорились?

— мальчик кивнул мне в ответ, я же освободил его от своей хватки, — меня зовут Минато, а тебя как?

— Гарри, сэр.

— А твоя фамилия — Поттер?

— Да, сэр.

Знакомство состоялось успешно, насколько это было возможно в данной ситуации, теперь предстояло дело несколько посложнее — ввести в курс дела совсем маленького несмышленого мальчика:

— Видишь ли, Гарри, — я старался тщательно подбирать слова, — цель моего визита в твой дом это не воровство, грабеж или убийство, как ты мог сначала подумать. Я пришел сюда с одной целью — найти человека по имени Гарри Поттер.

Гарри сначала смотрел на меня испуганными глазами, но вскоре страх сменило удивление, и он спросил:

— Но зачем же я вам нужен, сэр? Я никому ничего не сделал, я не...

— Гарри, успокойся! Я же сказал, я не собираюсь причинять тебе вред. Ты мне нужен по другой причине.

— И по какой-же?

О, Ками-сама, как сказать ребенку, что я из другого мира, получил шанс на перерождение и теперь должен помочь ему убить возможно сильнейшего человека в этом мире. Я решил, что умолчу про свою реинкарнацию и жизнь в другом мире, может быть в будущем, я открою свою тайну, но не сейчас. Но все равно, даже новости, что Гарри избран убийцей Волдеморта, может шокировать его. Но рано или поздно мне придется сказать ему об этом, и я собрался с духом и выпалил на одном дыхании:

— Гарри, ты должен уб... победить мага по имени Волдеморт, — Гарри смотрел на меня с расширившимися от удивления и испуга глазами, — и меня послали помочь тебе с этой миссией.

— Вы говорите ерунду, такого не может быть, я никого не должен побеждать, да и вообще никаких магов не существует.

Теперь пришла моя очередь впасть в состояние шока. Как магов не существует? Вот же он сидит передо мной, я чувствую силу, исходящую от него. Может быть Хамура что-то напутал, и здесь люди с сильной энергетикой называются не магами, а как-нибудь по-другому, например, как у нас шиноби.

— Как, ты не знаешь кто такие маги?

— Знаю, маги — это волшебники. Они могут колдовать, творить чудеса, превращаться в животных, они много чего умеют делать. Но магов не существует, они живут только в сказках. Их придумали люди.

Да нет, все сходится — в этом мире особенные люди действительно называются магами, но по какой-то причине Гарри считает, что все это выдумки. И тут страшная догадка осенила мое сознание — Гарри и понятия не имеет, что он маг или, как он еще сказал, волшебник. Ситуация складывалась донельзя скверная. Я застрял в незнакомом мире и совершенно не знал, что сейчас делать. По моему первоначальному плану я должен был разыскать Гарри Поттера и уже вместе с ним решать, что же делать дальше. Но я никак не ожидал, что Гарри Поттер окажется маленьким ребенком, да еще к тому же ничего не знающем о магическом мире. Да, вот это влип, так влип. Посмотрев на Гарри, я сказал:

— А хочешь, я докажу тебе существование магии? — Гарри в ответ только кивнул. — Ну тогда смотри.

Я создал иллюзорного клона. Для демонстрации этого вполне хватило, чтобы Гарри от испуга свалился с кровати.

— Ну как? Теперь то ты веришь в существование магии?

— Да, сэр. А что вы еще можете? — у малыша сразу же заблестели глаза.

— Да много чего. Но большинство моих техник направлены на разрушение, поэтому я не могу тебе их сейчас показать.

— Понятно, — Гарри разочарованно вздохнул, — Так это правда? Я должен победить злого волшебника? Но как я это сделаю? Да и почему я? Я же ведь ничего не умею!

— Для этого я и нашел тебя, Гарри. У тебя нелегкая судьба, и я боюсь, что у тебя нет выбора. Но ты не одинок в своей борьбе. Я помогу тебе, я буду твоим учителем, и вместе мы одолеем Волдеморта.

Тут неожиданно для меня Гарри заплакал. Я ожидал истерики, криков, но никак не плача. Жалко, что Гарри не оказался храбрецом, но это редкое качество, тем более для ребенка. Подняв на меня свои влажные глаза, он спросил:

— Это правда? Правда, что вы меня не бросите? И будете моим учителем?

Ошарашенный этим вопросом я только смог кивнуть в ответ. Получается, он заплакал не из-за страха перед своим предназначением, а из-за того, что я предложил ему свою помощь. Неужели он настолько одинок, что готов поверить первому встречному и пойти за ним хоть на край света, ожидая лишь проявления теплых чувств?

— Гарри, можно у тебя спросить? — Гарри кивнул, — Какие у тебя отношения с родителями?

— У меня нет родителей, они погибли в автокатастрофе. — Вот значит как, сирота. Прямо как мой сын...

— А кто тогда этот толстяк наверху?

— Это мой дядя Вернон, но он мне не родной. Еще у меня есть тетя Петуния, она сестра моей мамы, и двоюродный брат Дадли.

— А как они к тебе относятся?

— Дядя ненавидит меня, он постоянно заставляет меня работать по дому, не дает мне смотреть телевизор, играть в компьютер, за любую мелочь он запирает меня в чулане на весь день и не дает есть. Мой кузен все время бьет меня, иногда вместе с дружками, отбирает у меня еду и игрушки. А тетя никогда не заступается за меня, а только поддакивает дяде и говорит, что я ненормальный, и чтобы я поскорее сдох.

Минуточку, я вспомнил, как этот боров тоже назвал меня ненормальным, тогда я не придал этому значения, но сейчас картина вырисовывается. Эти скоты в курсе, что Гарри волшебник, и поэтому обращаются с ним как с животным. Волна гнева и ярости нахлынула на меня. Я обратился к юному волшебнику:

— Гарри, я обещаю тебе, больше они тебя не тронут. А если посмеют, то пожалеют об этом.

Сказав Гарри ждать меня внизу, я влетел на второй этаж, снес дверь ударом ноги и ворвался в спальню к родственникам Гарри. Испуганные Вернон и Петуния начали орать, но я набросился на них, сдавил им обоим горло так, что они могли только хрипеть, и прошипел им в лицо:

— Если вы будете орать, когда я отпущу вас, я обещаю, эти крики будут последними в вашей жалкой жизни!

Перестав сдавливать им горло, я встал около их кровати и взирал на этих жалких сволочей, которые способны мучить ни в чем не повинного ребенка. Вернон, немного осмелев, попытался придать своему голосу уверенность и спросил:

— Кто ты такой и что тебе нужно от нас? — Я принял Хенге человека, когда пришел к ним в первый раз, и развеялся обратно, — Ты урод, один из этих самых, я же сказал тебе убира...

Мне пришлось повторить экзекуцию, проведенную ранее — я еще сильнее сжал горло Вернона:

— Ты что думал, что я шучу? Это последнее предупреждение. А теперь говори мне, тварь, что тебе известно о Гарри Поттере.

Но тут вмешалась жена Вернона:

— Пожалуйста, отпусти его! Я расскажу тебе все, что знаю!

Я ослабил хватку, швырнул борова к его жене и сказал ей:

— Продолжай, я слушаю.

— Этого щенка, Поттера, — увидев мою реакцию на эти слова, Петуния испугалась и заплетающимся языком продолжила, — то есть, я хотела сказать моего племянника Гарри, нам подбросили пять лет назад эти нено... волшебники. Самый главный из них, Дамблдор, сказал нам, что родителей Гарри убил темный маг Волдеморт, а когда он попытался убить и Гарри, то заклятие, пущенное им в моего племянника, отрикошетило от него, не причинив Гарри вреда, и попало обратно в самого Волдеморта, тем самым уничтожив его. Дамблдор сказал нам, что это сработала защита моей сестры Лили, она пожертвовала собой, чтобы спасти своего сына. Также Дамблдор сказал, для того чтобы чары моей сестры продолжали действовать, Гарри должен жить рядом со мной, своей родственницей. В мире еще остались последователи Волдеморта, и они наверняка хотят смерти последнего Поттера, поэтому Дамблдор настоял на том, чтобы мы с мужем оставили ребенка у себя.

— И он обрек его на страдания и боль. Добрый волшебник, нечего сказать. Ты знаешь, как связаться с волшебниками?

— Нет. Да и никогда не хоте...

— Закрой свой рот и слушай меня! Ты тоже, боров, не думай, что я про тебя забыл. Гарри останется жить вместе с вами, пока я не смогу связаться с волшебниками. И вы будете заботиться о нем, будете холить и лелеять его. В противном случае, когда я вернусь за ним, и он мне скажет, что вы обижали его, я...

Договорить мне не дал стук в окно. Я направил туда взгляд и увидел за стеклом сову, а к ее лапе был привязан маленький свиток.

Глава 3

Я подошел к окну, отворил его и впустил птицу внутрь. Сова целенаправленно полетела ко мне. Удивившись, я поднял руку, чтобы сова могла на нее сесть. Птица не заставила себя ждать, уселась на мое предплечье и протянула мне лапку, к которой был привязан свиток. Как только я снял свиток с лапки совы, она вспорхнула и вылетела обратно через окно.

Но тут произошло нечто, что потрясло меня, бывалого шиноби. Послание резко вырвалось из моих рук, зависло в центре комнаты и с негромким хлопком взорвалось, и до моих ушей донеслось:

— Мистер, Гарри Поттер! В вашем доме произошло несанкционированное применение волшебства. Напоминаем Вам, что несовершеннолетним запрещено использование магии. При повторном применении волшебства к Вам прибудут наши специалисты для разбирательства. С уважением, заместитель Министра Магии по делам несовершеннолетних, Муфальда Хмелрик.

Мда, Минато, ты облажался как бестолковый генин на своем первом задании. А если бы это была взрывпечать или что-нибудь посерьезнее? Тогда история Желтой молнии Конохи в этом мире уже бы закончилась, даже не успев начаться. Хорош Хокаге, нечего сказать. Перестав терзать себя, я понял, что и в этом мире нужно постоянно быть настороже, неизвестно какие опасности могут подстерегать на каждом шагу. Но зато теперь у меня есть идея как связаться со взрослыми волшебниками. Мне всего лишь надо выполнить пару техник и после этого ждать сотрудников магического мира. Спускаюсь вниз к Гарри, он рад меня видеть. Малыш с любопытством и некоторой опаской спрашивает у меня:

— Вы говорили с моими дядей и тетей? — я кивнул в знак согласия. — И что они сказали?

— Не переживай, Гарри, больше они тебя не тронут, я уверен. Хочешь, я покажу тебе еще что-нибудь?

— Да-да, конечно!

— Ну тогда смотри! Каге Буншин! — я создал трех теневых клонов. — Футон, Вакуумные пули!

По очереди уничтожаю своих клонов. По восторженному взгляду Гарри могу судить, что демонстрация удалась. Теперь остается только ждать. Анализирую возможные последствия встречи со взрослыми и решаю поставить печать Полета Бога Грома в доме Гарри на случай возникновения опасности и возможного бегства с ребенком. Метку я решил оставить в чулане под лестницей. Поставив печать и выйдя из чулана, я услышал стук в дверь. Однако оперативно работают, прошло не больше пяти минут. Вспомнив свой промах с посланием, я решил создать клона и отправить его встречать волшебников. Сам же вместе с Гарри спрятались в чулане. Мой клон подошел к двери и спросил:

— Сейчас уже ночь, кому понадобилось прийти ко мне домой именно сейчас?

— Я прошу прощения за беспокойство, — послышался мужской голос из-за двери, — я хочу знать, здесь ли проживает Гарри Поттер?

— Да, Гарри Поттер живет здесь, но что вам от него нужно, да еще ночью? — нарочито недовольным голосом спрашивает мой клон.

— Я сотрудник Министерства Магии, в вашем доме было зафиксировано несколько всплесков магии. Поскольку согласно магическому реестру в этом доме проживает только один волшебник, да к тому же несовершеннолетний, использование магии в этом доме запрещено. Я хочу поговорить с мистером Поттером, если вы не против.

— Да, конечно, проходите, — волшебник зашел в гостиную, и я указал ему на диван. — Пожалуйста, присаживайтесь.

Наконец-то я увидел представителя волшебного взрослого населения. Даже визуально маги отличались от обычных людей. На мужчине была какая-то нелепая одежда, чем-то напоминающая одеяния монахов из храма Огня, но имеющая ярко-красную расцветку. Но меня просто добивала его остроконечная широкополая шляпа, таких глупых головных уборов я не видел ни у кого.

— Простите, но кем Вы приходитесь мистеру Поттеру? — спросил меня-клона волшебник.

— Я его дядя, Вернон Дурсль, — не придумав ничего лучше, солгал я.

— Мистер Дурсль, как я понимаю, Вы знаете о существовании мира магии, Вы довольно спокойно приняли новость о цели нашего визита.

— Разумеется, я знаю о существовании вашего мира, ведь я являюсь опекуном Гарри, а заботу о нем мне поручил Дамблдор. Вы знаете, кто это такой?

— Любой волшебник знает Альбуса Дамблдора, он известен даже за пределами Англии.

— А чем он так знаменит?

— Альбус Дамблдор — сильнейший маг в стране, возможно и в мире. Он одержал победу над темным волшебником Гриндевальдом, и он единственный, кого боялся Сами-Знаете-Кто.

— Не понял, кто кого знает?

— Тот-Кого-Нельзя-Называть, темный маг, поверженный Гарри Поттером. Поэтому только юный Гарри может соперничать в популярности с Альбусом Дамблдором. Если честно, мне не терпится увидеть его. Как только я узнал, что меня вызывают проверить дом, где живет Гарри Поттер, я бросил все и примчался сюда!

Так получается, что Гарри здесь местная знаменитость, вон как блестят глаза от предвкушения встречи с совсем еще ребенком у этого волшебника, а ему уже за сорок лет. Даю клону приказ открыть чулан и привести Гарри к нам. Но... тут опять произошло нечто, что заставило меня обосрать себя всеми матерными словами, какие я только знал. Эта гребанная овца Петуния, которую я не удосужился ни связать, ни применить к ней парализующие печати, с диким визгом и криками сбежала по лестнице в гостиную и начала орать, показывая на меня:

— Это темный маг! Он хотел убить нас и выкрасть Гарри для своего повелителя!

Глава 4

Услышав эти слова, маг тут же встал в боевую стойку и направил на моего клона то ли трубочку, то ли палочку, являющуюся по ходу каким-то оружием.

— Стой на месте, Пожиратель! Одно неверное движение и ты отправишься вслед за своим хозяином, — маг пытался выглядеть устрашающе, но я уловил, как дрожит его голос.

— Послушайте меня, — я попытался объяснить ситуацию, — я никакой не темный маг, я не...

— Хватит лгать. Ты уже солгал мне, что ты Вернон Дурсль, и никакого доверия к тебе уже нет.

Петуния, тупая сука, я хотел наладить с магом нормальные отношения, используя свое дипломатическое искусство и постепенно открывая ему правду о себе, а из-за тебя теперь этот план можно выбросить. Пришло время перейти к плану Б:

— Я даю вам шанс решить дело миром. Вы отвечаете на все мои вопросы, отпускаете меня, и я вас не покалечу.

— Ты что, смеешься надо мной!? Ты же безоружен, что ты можешь сделать!? Это я тебе предлагаю выбор — ты не сопротивляешься, и может быть, я доставлю тебя в Аврорат невредимым, — несмотря на свою напускную браваду, мужчина сильно волновался, это было заметно по его взмокшему от напряжения лбу.

— Ну что ж, я не хотел этого.

Клон на полной скорости подлетает к не ожидавшему такого магу и ударом ноги впечатывает его в стену. Мужчина только и успел проорать перед ударом клона 'Ступефай!', и из его палочки выстрелил луч красного цвета, но попал только в стену, оставив на ней небольшую выбоину. Я понимаю, что сейчас из-за очередных всплесков магии здесь могут появиться и другие волшебники, поэтому времени у меня немного. Развеяв клона, я подлетаю к волшебнику, разворачиваю свиток с печатью пространственного кармана, запечатываю тело мужчины и убираю свиток обратно в подсумок. Я нашел взглядом Гарри и увидел, что он испуган и старается спрятаться от меня. Я пытаюсь его успокоить, ласково беру его за плечи и смотрю прямо в его зеленые глаза:

— Гарри, ты помнишь, что я обещал тебе? Что я буду твоим учителем, буду оберегать тебя и во всем помогать? — Гарри посмотрел на меня своим проницательным взглядом и легонько кивнул мне, — ты веришь мне?

— Да, мистер Минато, я верю Вам.

— Гарри, я должен покинуть тебя ненадолго, но я вернусь, обязательно вернусь.

— Я буду Вас ждать.

Я нашел глазами забившуюся в угол от страха Петунию, подошел к ней, взял ее пальцами за подбородок, посмотрел ей прямо в глаза и сказал:

— Ты помнишь, что я тебе сказал тогда наверху?

— Ддда.

— Теперь ты видишь, на что я способен. Я скоро вернусь, и если Гарри не понравится, как вы с ним обращались в мое отсутствие, поверь мне, все маги мира тебя не спасут.

Подхожу к входной двери, еще раз оглядываюсь и вижу, как Гарри смотрит на меня. Я улыбаюсь ему на прощание и повторяю:

— Гарри, жди меня, я скоро вернусь, обещаю.

Я вышел из дома, и чтобы не ввязаться в очередную потасовку с волшебниками, стремглав помчался в сторону детской площадки, на которой недавно очнулся. Добравшись до нужного места, я осмотрелся по сторонам. За детской площадкой начинался безлюдный пустырь, а вдалеке я различил очертания деревьев. Мне как раз необходимо место для допроса пленного подальше от посторонних глаз.

Ускорившись с помощью чакры, я добрался до леса в мгновение ока. Я пробирался в глубь рощи, пока не наткнулся на небольшую полянку. Думаю, это место подойдет. Теперь надо как следует подготовиться, чтобы избежать возможного появления волшебников. Для этого я сконцентрировался и установил два барьера: один оповещающий о вторжении кого-либо, другой для скрытия чакры. Теперь я могу быть уверен, что не буду застигнут врасплох.

Достаю из подсумка свиток с запечатанным магом, разворачиваю его и извлекаю волшебника обратно. Он был без сознания. Опять перестраховавшись, я применил на нем парализующую печать, да и на всякий случай еще и связал. Я усадил мага около стоящего неподалеку пня и коснулся его головы, чтобы разогнать в ней чакру и реанимировать волшебника. Мужчина резко открыл глаза, начал тяжело дышать, а увидев меня, стал дышать еще прерывистее и со страхом в голосе начал задавать мне вопросы:

— Кто ты такой? Что тебе нужно? Где я? Я не хочу умирать! Пожалуйста, отпусти меня!

— Отпущу я тебя или нет, зависит только от тебя. Если поможешь мне и не будешь выкидывать никаких фокусов, у тебя будет шанс вернуться домой к своей семье.

— Да я согласен! Я сделаю все, что вы скажете!

— Все что мне от тебя нужно, это информация, но правдивая. Учти, я чувствую, когда люди мне лгут, не осложняй себе жизнь, она и так и висит на волоске.

Здесь я, конечно, блефовал. Одной из моих слабых черт была наивность и доверчивость, особенно к людям, к которым я испытывал уважение. Наверное поэтому я даже не мог себе представить, что Хирузен Сарутоби, к которому я всегда испытывал глубокое почтение и искреннюю симпатию, закроет глаза на творившийся с моим сыном беспредел, что он не возьмет его под свое крыло, а бросит на произвол судьбы и на растерзание этим животным, за которых я и Кушина отдали жизнь, хотя Сарутоби наверняка стал бы Хокаге опять после моей смерти, но и даже будучи старейшиной деревни, он мог позабоиться о моем сыне. Гнев и ярость опять поглотили меня как дома у Гарри, не знаю, как я выглядел в этот момент, но мой пленник завопил голосом полным ужаса:

— Я все скажу, я расскажу все, что знаю, только не убивайте меня! Я хочу домой, хочу снова увидеть жену и сына! — Его слова задели меня за живое, напоминая мне о моей утрате. Я стал немного успокаиваться и решил, что не стану его убивать без особой необходимости.

— Как я тебе уже сказал, твое возвращение домой зависит только от тебя. Теперь отвечай, Тот-Кого-Нельзя-Называть — это Волдеморт? — мужчину слегка передернуло от этого имени, даже несмотря на парализующую печать.

— Ддда, сэр, — заплетающимся языком ответил волшебник.

— Почему вы его так называете?

— Мы боимся произносить его имя. Сами-Знаете-Кто был самым могущественным и в то же время самым безжалостным темным магом в истории Британии. Он и его последователи, Пожиратели Смерти, вырезали целые семьи за то, что они не следовали его идеалам. Министерство Магии было не в состоянии остановить его, авроры гибли десятками, а число сторонников Сами-Знаете-Кого росло с каждым днем, как и число убийств. Магическая Британия буквально тонула в своей же крови.

— А какие идеалы преследовал Волдеморт? — лицо моего пленника опять исказила гримаса.

— Он был одержим идеей создать магический мир, в котором будут править одни чистокровные аристократы-волшебники. Он ненавидел маглорожденных как и самих магглов. После победы над магглорожденными волшебниками и их сторонниками и захвата власти, Сами-Знаете-Кто хотел развязать войну с магглами и уничтожить их всех под корень.

— Как я понимаю магглы — это не волшебники, простые люди, — волшебник слегка кивнул, насколько позволяла парализующая печать, — и ты хочешь сказать, что самого злобного и могущественного колдуна в истории вашей страны смог остановить маленький ребенок?

— Никто не знает, как юному Гарри удалось это. Но факт остается фактом, Сами-Знаете-Кто пришел в дом к Поттерам, безжалостно убил родителей Гарри и собирался послать Смертельное Проклятье в мальчика. Но заклинание отскочило от Гарри, не причинив ему вреда, а только оставив ему его знаменитый шрам в виде молнии, и попало обратно в Темного Лорда, уничтожив того. Гарри Поттер после той ночи стал символом победы над Пожирателями Смерти. И его, как единственного человека, за всю историю магического мира пережившего Смертельное Проклятье, люди назвали Мальчик-Который-Выжил. К сожалению, никто не видел Гарри после его триумфа, говорили, что его отправили жить к магглам, как оказалось, это правда.

— Теперь я хочу знать, кто такой Альбус Дамблдор, и какое отношение он имеет к Гарри Поттеру, ты мне так и не успел об этом поведать.

— Я уже говорил, что Альбус Дамблдор один из сильнейших магов Британии и единственный, кого боялся Сами-Знаете-Кто. Еще Дамблдор является директором Хогвартса, нашей школы Чародейства и Волшебства. А какое отношение он имеет к Гарри Поттеру я и понятия не имею, может быть, он дружил с родителями Гарри, но я не уверен.

— Ладно. Что ты знаешь о Пророчестве?

— Простите, о каком Пророчестве?

— О Пророчестве, касающемся Волдеморта и Гарри.

— Боюсь, что я ничего не знаю об этом. Но я слышал, что в Министерстве Магии в Отделе Тайн находится Зал Пророчеств, возможно, там вы и найдете то, что ищете. Только предупреждаю попасть туда практически невозможно, допуск туда осуществляется под строгим контролем, сколько там защитных чар, я даже не представляю.

— Это уже мои проблемы. Как я могу попасть в магический мир? Где-то же Вы живете?

— Волшебники живут в основном семьями, в своих домах. Мы разбросаны по всей стране, но у нас есть и места, где мы отдыхаем, делаем покупки, развлекаемся, например, Косой Переулок. Он находится в центре Лондона, попасть туда можно через трактир 'Дырявый котел'.

— Как мне найти это место?

— Я могу показать, если позволите.

Отпустить его, значит подвергнуть себя дополнительному риску, но и убивать его я не собираюсь. В целом, он мне показался неплохим человеком, но на своем горьком опыте я знаю, что доверять сейчас никому не могу. Вот если бы я был уверен, что он будет молчать под любым предлогом... Бинго! В моей голове всплыли воспоминания о методах обращения с подчиненными главного конкурента Третьего, главы Корня АНБУ Шимуры Данзо. Для соблюдения конспирации и сохранения своих секретов он ставил на своих бойцов Проклятые печати, и эти печати давали Данзо стопроцентную гарантию и уверенность, что бойцы Корня не предадут его. Я всегда выступал против такого обращения с людьми, не терплю, когда подавляют личность человека, превращая его практически в раба. Но являясь большим поклонником фуиндзюцу, я не мог пропустить этот шедевр искусства создания печатей. И сейчас, когда у меня нет другого выбора, мне придется пожертвовать своими принципами и использовать на пленном Проклятую печать. И все-таки пусть маг сам сделает свой выбор.

— Как вас зовут? — мужчина удивился такому вопросу, но ответил:

— Вариус Вишер.

— Послушайте, Вариус-сан, у вас сейчас есть два варианта решения нашей проблемы. Первый, я вас убиваю быстро и безболезненно, и дело с концом, — глаза мага расширились от ужаса, он начал умолять о пощаде, я же продолжил, — и второй вариант, я использую на вас свою технику, которая не позволит вам никому рассказать об этом разговоре и обо мне. Но если вы попытаетесь снять мою технику, и у меня из-за этого возникнут проблемы, я обещаю, ваша смерть будет долгой и мучительной. Теперь отвечайте, какой вариант вам более по душе?

— Второй! — не думая, выпалил мужчина.

— Я надеялся на такой исход. Ну что ж, приступим. Высуньте свой язык.

Волшебник повиновался, открыл рот и высунул язык. Я сконцентрировал нужный объем чакры на кончиках указательного и среднего пальцев и направил чакру на язык мужчины. Сосредоточив свои мысли на информации, которую мог рассказать про меня мой пленник, я закончил технику. В результате на языке мужчины теперь можно было увидеть незамысловатый рисунок, символизирующий Проклятую печать. Довольный успешным наложением печати, я обратился к своему пленнику:

— Моя техника завершена. Теперь ваше дальнейшее будущее зависит от вас. Предупреждаю, если вы попытаетесь предать меня, ваше тело парализует, также отнимется язык, и вы потеряете способность разговаривать. — Вариус устало кивнул в знак того, что он все понял, но по его печальному взгляду было видно, что ему, конечно же, это все не по душе.

Можно было бы себя поздравить с новым приобретением, но зная свое отношение к подобным вещам, на душе у меня был осадок. Но я знал, что это была вынужденная мера, да и неизвестно, что мне еще придется сделать ради возвращения к своему сыну. Я обратился к Вариусу:

— Не стоит так сильно переживать по этому поводу. Я не собираюсь контролировать вашу дальнейшую жизнь, возможно, я попрошу вас о нескольких услугах и не более того. А когда в печати больше не будет надобности, я ее с вас сниму. — Волшебник вздохнул с облегчением, хотя по его взгляду я мог сказать, что некоторое недоверие у него осталось, но в этом я его винить не мог. Вариус спросил у меня:

— Могу я узнать, как вас зовут? — немного поразмыслив, я решил не скрывать своего настоящего имени:

— Меня зовут Минато Намиказе.

— Минато, когда вы меня сможете отпустить, моя семья наверняка переживает?

— Тогда сейчас мы поступим таким образом: мы направляемся к вам домой, вы говорите своей семье, что вас задержали на задании. Я разрешаю вам немного отдохнуть у себя дома, а затем вы показываете мне, как попасть в магический мир. Возможно, мне придется задержать вас на какое-то время, чтобы вы помогли мне разобраться, что к чему у вас — магов происходит.

— Благодарю вас и на этом и, пожалуйста, снимите с меня это проклятое заклинание, у меня уже вся шея затекла.

Я усмехнулся и снял с мужчины парализующую печать. Помогаю ему встать, и Вариус начал разминать затекшие конечности. Ну ладно, времени у меня не вагон, поэтому тороплю волшебника:

— Все, Вариус-сан, пора выдвигаться.

Глава 5

Деактивировав установленные барьеры и поставив на пень на всякий случай печать Полета Бога Грома, я обратился к Вариусу:

— Как долго добираться до вашего дома?

— Пару минут, мой дом защищен антиаппарационными чарами, но есть специально открытое место во дворе, как раз для аппарации. Поэтому доберемся в мгновение ока.

— Не понимаю, что значит аппарация?

— Сейчас увидите и почувствуете. Ухватите меня за плечо и ни в коем случае не отпускайте, или последствия будут не очень приятными.

Заинтригованный неизвестной мне техникой я крепко схватил Вариуса за руку. Волшебник обратился ко мне:

— Вы готовы, Минато?

— Да, Вариус-сан, я готов.

— Ну тогда держитесь.

В следующий миг в глазах у меня потемнело, меня сдавило со всех сторон сразу, я не мог вздохнуть — грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг... Я жадно глотнул холодный ночной воздух и открыл слезящиеся глаза. Вариус, увидев мое состояние, усмехнулся и сказал:

— Вы еще неплохо держитесь после первой аппарации, Минато. Другие бы уже блевали без остановки, стоя на коленях, — что ж, почту это за комплимент, но мне интересно другое:

— Какое расстояние мы преодолели?

— Я не знаю, где вы меня держали в плену, но до дома Гарри Поттера отсюда примерно сто пятьдесят километров.

— А эта аппа.. рация имеет какие-нибудь ограничения, например, в том же расстоянии?

— Это зависит от силы и навыков волшебника. У кого-то аппарировать не получается совсем. Для меня предельное расстояние аппарации около тысячи километров, что позволяет мне переместиться мне в любое место Британии и даже в соседние страны. Но я могу похвастать, что мои умения в этом искусстве выше среднего.

Я не поверил своим ушам. Только что я преодолел огромное расстояние в мгновение ока. Предельная дальность перемещения с помощью Полета Бога Грома между маяками составляла около двухсот километров, поэтому мне приходилось перемещаться от одного маяка к другому для преодоления больших расстояний. Даже несмотря на отвратительные ощущения после применения аппарации, она несомненно имела огромную пользу. Поставив в уме галочку научиться этой технике как можно скорее, я обратился к своему спутнику:

— Вариус-сан, я буду ждать вас неподалеку. Вам хватит двух часов?

— Да, конечно хватит, — волшебник призадумался, почесал затылок и спросил у меня: — Минато, не желаете зайти? Моя жена должна была сегодня приготовить мою любимую лазанью. — Я втайне надеялся на приглашение, но от природы я был человеком культурным и вежливым, чтобы напрашиваться, да к тому же еще и причинил человеку дискомфорт, напугал до усрачки и в довесок наградил Проклятой печатью. Но сомнений, что Вариус затеял какие-то козни против меня, почему то не было. На худой конец я смогу телепортироваться домой к Гарри или в лес.

— Я с удовольствием приму ваше предложение.

Вариус направился к входной двери, а я незаметно от него поставил печать Летающего Бога Грома на месте, где недавно очутился. Вариус ничего не заметил, и я подошел к нему. Мужчина постучал в дверь, и мы незамедлительно услышали звук шагов, нарастающий при приближении к двери. Наверное, члены семьи Вариуса волновались из-за длительного отсутствия главы семьи и еще не ложились спать, впрочем, Вариус меня предупреждал об этом. Дверь нам открыла миловидная светловолосая женщина лет сорока пяти. Одета она была в обычный домашний синий халат, и я бы ни за что не догадался бы, что эта женщина — волшебница, она выглядела как типичная домохозяйка. Хотя не спорю, что мои знания о здешних жителях еще весьма посредственные. Как Вариус и говорил, женщина была очень взволнованной и сразу с порога начала обвинять мужа:

— Вариус, что за дела? Ты где был? Ты знаешь, сколько сейчас времени? И кто этот человек? — вопросы сыпались один за другим как из рога изобилия. Вариус примирительно поднял руки и попытался успокоить взвинченную супругу:

— Мишель, милая, я прошу тебя, успокойся, пожалуйста!

— Как я могу быть спокойной, когда время уже три часа ночи! Раньше ты никогда так долго не задерживался на своей проклятой работе! Что-то случилось или, может быть, у тебя появилась другая женщина!?

— Дорогая, как ты можешь такое говорить!? Разве я когда-нибудь давал тебе повод для ревности!? Я и так очень устал после сегодняшнего вызова, да еще и ты меня обвиняешь в несуществующих грехах, — Вариус действительно выглядел изрядно помятым и измученным после моего допроса. Мишель, присмотревшись к мужу, покраснела от стыда и пригласила нас зайти в дом.

— Милый, пожалуйста, прости меня, но я действительно очень волновалась. — Вариус ласково обнял жену, положил её голову себе на плечо и стал успокаивать.

— Мишель, не беспокойся, я не сержусь. Я понимаю, ты переживала, и я не виню тебя. А сейчас я и мой друг очень проголодались, будь добра, разогрей нам что-нибудь вкусненькое.

— Конечно, любимый, — проворковала Мишель и умчалась на кухню, откуда спустя несколько мгновений послышалось: — Идите сюда, у меня уже все готово.

Мы с Вариусом прошли на кухню. Она была не слишком большой, достаточно уютной и чем-то похожей на нашу с Кушиной. Домашняя обстановка, ухаживание Мишель за своим мужем опять навеяли на меня грустные мысли о моей недавней утрате, опять вернулась боль. Я погрузился в размышления, как жить дальше. Из оцепенения меня вывел голос Вариуса:

— Минато, с вами все в порядке? Вы даже еще не притронулись к еде, Мишель может обидеться, подумает еще, что ее стряпня даже с виду кажется отвратительной.

— Не поняла? Что еще за даже? Если тебе не нравится моя еда, так сра...

— Извините, Мишель-сан, я просто задумался о своем. А так я уверен, что ваше блюдо просто изумительное. — Я взял вилку, намотал немного вермишели и проглотил ее, а ведь, действительно вкусно! Я улыбнулся женщине: — Как я и сказал, Мишель-сан, это просто восхитительно!

Женщина зарделась от смущения, села рядом с Вариусом и обратилась ко мне:

— Минато, а почему вы обращаетесь ко мне и Вариусу на -сан? Вы из другой страны? И где вы познакомились с моим мужем? — Эта женщина действительно любит задавать много вопросов.

— Ну я...

— Минато перевели к нам в отдел из... Японии, по обмену.

— Но вы, Минато, не очень похожи на японца, да и говорите на английском без акцента, хотя что-то азиатское в вас есть. — похоже придется выдумывать себе прикрытие на ходу.

— Дело в том, что я... японец наполовину. Мой отец был японцем, а мать — из Британии. Всю жизнь я прожил в Японии, но мама постоянно занималась со мной английским. После того, как мои родители умерли, — здесь я уже не соврал, я остался сиротой, когда мне было пятнадцать лет. — я решил переехать на историческую родину своей матери, так как в Японии меня ничего не держало. Устроился по рекомендации в ваше Министерство, где и познакомился с Вариусом-саном.

Похоже, Мишель удовлетворил мой краткий рассказ, и она опять переключила свое внимание на мужа.

— Вариус, ты так и не рассказал, почему ты так задержался?

— Ну... сегодня я навещал дом Гарри Поттера.

— Гарри Поттера!? А что у него случилось?

— В его доме был зафиксирован сильный всплеск магии, а так как Гарри единственный волшебник в доме, Министерство решило, что у него произошел стихийный выброс магии, и послало пару человек проверить последствия. И вот я и Минато прибыли на место происшествия, постучались в дверь, как положено, а нам открывает такая противная баба и сразу начинает визжать: 'Какого лешего таким как вы надо в моем доме? Убирайтесь отсюда сейчас же!' Я говорю ей, извините нас мэм, мы из Министерства Магии... А эта мымра перебивает меня, говорит, что знает, кто мы такие, с одного взгляда все видно. Да еще вдобавок проезжала патрульная полицейская машина, и эта идиотка заорала, что ее хотят ограбить или изнасиловать. Короче говоря пришлось разбираться с полицией, с долбанутой семейкой Гарри, а это сама знаешь, не так быстро и просто.

— Понятненько. Хорошо, что ты цел и невредим, милый, а то мне уже всякие дурные мысли в голову лезли. — Мишель поцеловала мужа, встала из-за стола и направилась по лестнице наверх. — Милый, я пойду спать, я сегодня ужасно устала. Расположи нашего гостя сам, хорошо?

Женщина поднялась наверх, и я услышал звук открываемой и закрываемой двери. Вариус напряженно о чем-то думал и вскоре и обратился ко мне:

— Минато, так какие ваши дальнейшие действия насчет меня и моей семьи?

Я проглотил лазанью, запил ее яблочным компотом и ответил:

— Вариус-сан, как я уже говорил, я не собираюсь вмешиваться в вашу дальнейшую жизнь. Я чувствую, что вы добропорядочный человек, и думаю, что нам даже лучше перестать контактировать совсем. Это для того чтобы вас не могли использовать против меня во избежание активации Проклятой печати. Но у меня есть пара просьб к Вам.

— И какие же просьбы?

— Первая, как мы договаривались, вы мне показываете расположение территории волшебников, вторая просьба — мне нужно научиться аппарации в кратчайшие сроки, и третья, мне нужна какая-нибудь работа в Министерстве, но это если в ваших силах. После всего этого я навсегда исчезну из вашей жизни, но конечно, если вы не решитесь меня предать.

— Минато, я дорожу своей семьей превыше всего, — по лицу Вариуса было видно, что он говорит правду, — но позвольте все-таки узнать, что вам было нужно от Гарри Поттера?

— Вариус-сан, это вам знать необязательно, — твердо отчеканил я, — но могу сказать, что в моих намерениях против Гарри нет никакого злого умысла, только желание помочь.

— Я надеюсь, что вы говорите правду, — Вариус вздохнул с облегчением, — просто понимаете, Минато, Гарри он не простой ребенок, он символ нашей надежды на счастье, на лучшее будущее. Вы уже знаете, Тот-Кого-Нельзя-Называть был нетерпимым по отношению к маглам и нечистокровным волшебникам, уничтожал их с особой жестокостью без права на помилование. А я ведь сам полукровка, мой отец был волшебником, а мать маглой. И моя жена, моя Мишель, тоже магла, и мой сын тоже нечистокровный. Из-за каких-то глупых предрассудков моя семья тоже находилась под ударом Пожирателей Смерти, каждый день мы жили в страхе, что однажды больше не увидим завтрашний день. Сколько наших друзей и знакомых погибло в то жестокое время, не хватит и всех пальцев, чтобы перечислить. И вот в одно прекрасное утро я узнаю, что Темный Лорд повержен, что он исчез из нашего мира, побежден ребенком, и что мы все теперь можем наконец вздохнуть спокойно и снова радоваться жизни благодаря. Имя Гарри Поттера стало синонимом слов 'Надежда', 'Вера', 'Любовь'.

Выслушав эту краткую исповедь, я скрестил пальцы, упер на них подбородок и задумался. После этой вдохновенной речи у меня сложилось не самое благоприятное впечатление о магах. Как вообще можно было допустить такой террор? Возможно, конечно, что Волдеморт волшебник исключительной силы, способный в один миг разрушать города, но я больше склоняюсь к мысли, что волшебники этой страны жалкие и трусливые люди, не способные постоять за себя и защитить своих родных и близких. Если бы они были более смелые, они бы объединились и мигом снесли бы Волдеморта и его свиту, просто-напросто задавили бы числом. Но нет, они предпочли отсиживаться в своих норах и уповать на милость богов. И к счастью, или сожалению, боги откликнулись на их молитвы и послали им спасение в виде ребенка. А этот ребенок, который типа символ победы, использованный по назначению, живет сейчас в спартанских условиях, вместо родительской любви он получает только ненависть от своих единственных родственников, живет на правах раба. Брошенный на произвол судьбы ни в чем не повинный ребенок. И где же она справедливость? Что Гарри, что мой сын — оба герои, спасшие свой народ от несчастий, горя, разрушений, боли, а в награду получили только ненависть, нелюбовь, а мой сын еще и презрение. Нет, я сделаю все, что в моих силах и изменю жизнь Гарри и Наруто к лучшему. Главное, чтобы Наруто смог вытерпеть все, и я буду надеяться, что у него хватит сил простить меня, хотя я понимаю, что у меня нет на это права. Но сейчас мне необходимо сосредоточиться на текущих задачах.

— Ну так что, Вариус-сан? Мои просьбы ведь не затруднят вас?

— Я думаю никаких препятствий не будет. В Косой переулок мы направимся завтра, и по счастливой случайности у меня с завтрашнего числа начинается отпуск, так что времени на тренировки по аппарации у нас будет полно. А вот насчет работы в Министерстве... Я занимаю не такую уж и высокую должность. Я штатный сотрудник Сектора по регулированию магии несовершеннолетними, поэтому устроить вас к себе вряд ли получится.

— А это и нежелательно. Как я уже говорил, нам лучше перестать общаться как можно скорее.

— Может быть, мне удастся поговорить с моим школьным товарищем Амелией Боунс. Мы с ней не были достаточно близки, но все-таки учились на одном факультете, возможно, она поможет.

— А она занимает высокую должность?

— Она большая шишка. Она глава Департамента Магического Правопорядка, и мой отдел, кстати, также входит в ее Департамент. Я попробую встретиться с ней и попросить об услуге, Амелия редко отказывала в помощи кому-либо, возможно, согласится на собеседование.

— Будем надеяться. Ладно, Вариус-сан, не буду больше сегодня вас утомлять, встретимся завтра.

— А вы разве не переночуете у меня?

— Нет, спасибо, не буду вас стеснять, мне есть, где переночевать.

— Как хотите, мое дело предложить. Во сколько вы подойдете завтра?

— Я думаю в полдень. Как раз мы оба полноценно отдохнем после сегодняшнего, идет?

— Я согласен. Тогда до завтра?

— До завтра. Можете меня не провожать, я сам найду выход.

Я встал из-за стола и направился к выходу. Выйдя на улицу, я отошел от дома Вариуса на значительное расстояние, огляделся по сторонам и, не заметив посторонних лиц, растворился в ночи.

Я телепортировался на знакомую мне поляну. Можно конечно же было принять предложение Вариуса переночевать у него, но поразмыслив, я решил не подвергать лишний раз себя риску. Излишнее доверие сейчас для меня большая роскошь. Да и ночевать в лесу мне, бывалому шиноби, не в диковинку. Установив сигнальный барьер, который в случае обнаружения посторонних разбудит меня, я начал готовиться ко сну. И все-таки это здорово, что при мне оказался мой подсумок со всем необходимым снаряжением. У меня всегда был заготовлен такой, ведь жизнь шиноби непостоянна, то война, то внезапная миссия, возможное бегство, а в последний раз и внезапное нападение... Я достал свиток, в котором были запечатаны средства первой необходимости, извлек из него только спальный мешок, больше мне ничего не нужно. Развел костер, зарылся в мягкий мешок и уснул беспробудным сном.

* * *

— Как думаешь, Хамура, у нас есть шанс? — спросил Джашин у своего коллеги.

— Будем надеяться, мой друг, что мы сделали верный выбор, и он справится. В конце концов он тоже в этом заинтересован. — Хамура потрепал Кровавого бога по плечу.

Глава 6

Проснулся я от ласковых солнечных лучей, продирающихся через верхушки деревьев и гладящих мое лицо. Перестав жмуриться, я открыл глаза и потянулся. Вот оно первое утро в этом незнакомом мире, если бы все мое дальнейшее пребывание здесь было таким безоблачным... Эх, это навряд ли. Ладно, хватит разлеживаться, впереди еще много дел.

Я встал, достал свиток с запечатанным снаряжением, извлек из него туалетные принадлежности, все-таки правилами личной гигиены я редко пренебрегал, умылся, справил нужду и начал собираться в путь. Собрав снаряжение, я отправился на детскую площадку, ставшую для меня символическим местом. Добравшись до пункта назначения, я решил узнать точное время. В академии нас учили определять время по солнцу, но это все равно не самые точные часы. Сейчас по моим прикидкам было около половины десятого. Окликнув проходящего человека, я поинтересовался у него необходимой мне информацией. Прохожий смерил меня подозрительным взглядом, отчего я понял, что опять попал впросак со своим внешним видом, но все-таки вежливо ответил мне, что сейчас девять часов сорок четыре минуты. Поблагодарив мужчину, я нашел укромное место подальше от лишних глаз и применил технику перевоплощения, использовав образ этого же мужчины. Получается у меня в запасе чуть более двух часов, что не так уж и мало. К Гарри я решил пока не заглядывать, незачем лишний раз волновать ребенка своим появлением, заберу его сразу же, как обзаведусь своей жилплощадью. А пока потрачу свободное время на изучение этого мира. Сконцентрировавшись на расставленных печатях Летающего Бога Грома и обнаружив необходимую мне во дворе Вариуса, я взял нужный курс и начал движение.

Пока я шел по улице, я не переставал удивляться этому необыкновенному миру. В чем-то было сходство с моим миром, но здесь чувствовался явный технологический прогресс. Дома выглядели более современными, ни одного деревянного я не встретил, хотя они были какими-то однообразными. Зато вся территория вокруг была чистая и ухоженная. По пути наткнулся на небольшой парк, где резвились дети, подростки играли со своими собаками, а взрослые просто сидели и отдыхали на лавочках. Стиль одежды здешних людей был чем-то похож на стиль жителей Конохи, но опять же местная одежда отличалась куда большим разнообразием, но никто не был одет во что-нибудь похожее на стандартную форму шиноби Конохи. Дороги и тротуары здесь были из неизвестного мне покрытия, такие гладкие, но немного шершавые, и никакой пыли и грязи. Но куда больше всего меня заинтриговал транспорт местных жителей. Вот что действительно показывало, насколько этот мир современнее и технологичнее моего. Повсюду сновали туда-сюда эти непонятные повозки. Как и одежда местных обитателей они отличались огромным разнообразием и по цвету, и по размерам, и по форме. Для меня так и осталось загадкой, как они ездят сами по себе, эти удивительные творения человека. Вдалеке я увидел поезд, подобный транспорт я наблюдал только в стране Снега, где был на миссии, но опять же этот поезд состоял примерно из полусотни вагонов и двигался куда быстрее своего аналога из страны Снега. Самое огромное впечатление на меня произвела огромная птица, которая промчалась надо мной и с оглушительным ревом скрылась из моего поля зрения. Да, этот мир поразителен!

Так я дошел до окраины городка, дальше шла дорога сквозь лес. Несколько повозок, промчавшись мимо меня, скрылись вдали. Я спросил у женщины, ухаживающей за цветами, сколько сейчас времени. Оказалось сейчас без двадцати минут двенадцать. Что ж, зайду к Вариусу чуть пораньше, заодно перекушу, а то уже изрядно проголодался. Опять найдя укромное местечко, использую Полет Бога Грома, телепортируюсь во двор Вариуса и снимаю с себя Хенге. Я подошел к дому и постучал в дверь. Никто мне не открыл. Я постучал сильнее. Вскоре я услышал торопливые шаги. Дверь мне открыл Вариус, вид у него был заспанный, похоже, я его разбудил.

— А, Минато, это вы. Прошу вас, проходите, — Вариус отошел от двери и жестом пригласил меня войти.

— Прошу прощенья, что разбудил вас, Вариус-сан. — Я зашел внутрь.

— Ничего страшного, все равно уже пора было вставать. Располагайтесь, будьте как дома.

— Спасибо, Вариус-сан. Извините мне мою нескромность, но нет ли у вас чего-нибудь перекусить?

— Да, конечно. Возьмите из холодильника все, что захотите.

Вариус поднялся наверх, наверное в свою спальню, а я решил воспользоваться гостеприимностью хозяина. Пока Вариус приводил себя в порядок, я по-быстрому наделал себе бутербродов и уже уплетал их за обе щеки. Когда мужчина спустился в гостиную, я уже закончил завтракать.

— Ну что ж, Минато, я в вашем распоряжении. С выполнения какой просьбы начнем?

— Я думаю с показа области обитания магов, а затем попробуем добиться аудиенции с Амелией Боунс. Занятия с аппарацией скорее всего займут определенное время, поэтому оставим их напоследок.

— Тогда так и сделаем. Сначала я покажу вам Косой Переулок и его главные достопримечательности, а после мы отправимся в Министерство Магии.

— Хорошо. Как мы будем добираться до Косого Переулка, опять аппарировать?

— Нет. Косой Переулок защищен антиаппарационными чарами извне, потому что он постоянно полон народу, и при частых аппарациях возможны случаи перемещения одного человека в тело другого, а разделение людей невероятно сложная магическая операция, поэтому мы воспользуемся каминной сетью.

— Как скажете, только учтите, я никогда не пользовался таким способом перемещения.

— Никаких сложностей возникнуть не должно, это довольно простой способ перемещения, которым пользуются даже дети.

— Что мне нужно делать?

— Вам надо залезть в камин, взять в руки горсть Летучего пороха, четко сказать 'Косой Переулок' и бросить Летучий Порох себе в ноги. Я сейчас покажу.

Вариус захватил своей пятерней из рядом стоящей миски какой-то порошок, залез в камин, громко выговорил 'Косой Переулок', бросил себе под ноги этот порошок и с хлопком исчез в зеленом пламени. Да, это было довольно необычное зрелище. Ладно, пора двигаться вслед за Вариусом. Провернув все те же манипуляции, я выкрикнул 'Косой Переулок', бросил порох себе в ноги и почувствовал, как меня резко стало засасывать вверх по трубе. Я очень быстро крутился вокруг своей оси и поэтому закрыл глаза, чтобы головокружение не было таким сильным. И вот меня выбросило из другого камина в какой-то замызганный обшарпанный бар. Ощущения после аппарации были куда неприятнее, а сейчас только легкое головокружение. Я без труда поднялся на ноги и сразу же увидел Вариуса. Он подошел ко мне и сказал:

— Я же говорил, что и ребенок справится. Есть правда небольшой минус — это грязный способ перемещения. — Это была чистая правда — я был весь черный как черт из табакерки. Вариус поспешил меня успокоить: — Минато, не беспокойтесь, это легко исправить.

Вариус достал волшебную палочку, направил ее на меня и произнес: 'Тергео!', и вся грязь, которая была на мне, словно впиталась в его палочку, не оставив на мне ни малейшего следа. Я уже потихоньку перестаю удивляться этому миру. Я спрашиваю у Вариуса:

— Что это за место?

— Это бар 'Дырявый котел'. Одно из самых известных мест магической Британии. — если уж это одно из самых известных мест, боюсь даже подумать, что из себя представляют самые неизвестные.

Вариус, увидев мой скептический взор, поспешил добавить:

— Бар известен не столько своими дивными напитками, вкусными блюдами или первоклассным обслуживанием, а своим расположением. Он находится практически в центре Лондона — столицы Британии, как магической, так и магловской, не защищен никакими антиаппарационными чарами, и самое главное, через него можно попасть в одно из самых популярных мест британских магов — Косой Переулок. Следуйте за мной.

Вариус направился мимо барной стойки, по пути поприветствовав бармена, которого, как оказалось, зовут Том, в самый дальний проход в углу. Полагаю, поставить печать Летающего Бога Грома в этом месте не будет лишним. Я пошел вслед за своим спутником и, завернув за угол, оставил метку. Пройдя до конца коридора, я нашел Вариуса, уже ожидавшего меня. Здесь был тупик, проход был загорожен кирпичной стеной. Волшебник достал свою палочку и коснулся нескольких кирпичей. В следующий миг кирпичи пришли в движение, открывая нам проход. Вариус и я вслед за ним миновали этот проход и оказались на оживленной улице. Мой спутник улыбнулся и сказал:

— Добро пожаловать в Косой Переулок!

Как ни странно, это место не произвело на меня особого впечатления, может быть потому что оно напоминало мне Коноху. Дорога здесь была выложена из каменной плитки, дома и строения тоже особо ничем не отличались. Только вот народу была просто тьма, и все эти люди отличались от тех, кого я видел в магловском городке. Одевались волшебники одинаково, что мужчины, что женщины, все поголовно были одеты в такие же халаты как и у Вариуса, различия были только в цвете, у кого-то эти балахоны были черного, у кого-то синего, у кого-то зеленого, короче самых разных цветов. А в качестве головных уборов волшебники использовали только эти уродливые колпаки. Вывод я сделал один — маглы обогнали магов по всем параметрам, особенно в технологической и культурной сферах.

— Минато, давайте я проведу для вас небольшую экскурсию, — Вариус зашагал и поманил меня за собой, попутно рассказывая про объекты Косого Переулка. — Косой Переулок — это единственное место в Лондоне, где можно купить магическое животное, летающую метлу, волшебную палочку и много других волшебных вещей и магических товаров.

Так мы и шли по главной и единственной дороге Косого Переулка, Вариус показывал и расхваливал здешние магазины, а я его слушал краем уха, поскольку мои карманы пока все равно пусты, и наведаюсь я в торговые точки еще не скоро. Тут мое внимание привлекло величественное белоснежное здание, расположенное на единственной здесь площади и возвышающееся над маленькими магазинчиками. Оно красовалось бронзовыми отполированными входными дверями и гладкими каменными ступенями.

— Это наш единственный банк 'Гринготтс', — Вариус заметил, куда направлен мой взор, — деньги всякого волшебника от последнего бедняка до лорда хранятся здесь.

— А что это за зверь стоит у входа? — теперь мой взгляд был прикован к незнакомому мне животному, причем одетому, возможно оно разумное.

— Минато, это гоблин. И позвольте дать вам совет, ни в коем случае не проявляйте к ним неуважения. Во-первых, гоблины очень гордые существа, и в прошлом у нас с ними было много кровопролитных войн, а во-вторых, именно гоблины заправляют всеми делами Гринготтса.

— Я же этого не знал, сейчас приму к сведению. У меня есть еще один вопрос, что у вас представляют деньги?

— Волшебники в качестве денег используют золотые, серебряные и бронзовые монеты. Золотые монеты называются галеонами, серебряные — сиклями, а бронзовые — кнатами. Один галеон равен семнадцати сиклям, а один сикль — двадцати девяти кнатам.

— Хм, странная и запутанная система.

— Если честно, никогда даже не задумывался. Гоблины ведь не дураки, уж в чем-чем, а в деньгах они знают толк.

— Ладно, наплевать на гоблинов, они меня сейчас не сильно волнуют. Я думаю, здесь я увидел достаточно, пора направляться в Министерство Магии.

— Хозяин — барин. Добираться будем опять посредством каминной сети, Министерство тоже защищено антиаппарационными чарами. — Вариус развернулся в сторону 'Дырявого Котла' и пошел, позвав меня взмахом руки.

Мы шли молча, я переваривал полученную информацию, а Вариус, если и хотел меня о чем-то спросить, то не стал. Внезапно Вариус толкнул меня локтем в плечо, привлекая мое внимание, и указал мне на двух мужчин, идущих нам на встречу. Эти волшебники отличались от всех находящихся поблизости людей. Они шли медленно, чеканя каждый шаг, надменным взглядом окидывая окружающих. Эти люди так и излучали свое мнимое превосходство над остальными. Один из них, мужчина с длинными белоснежными волосами, задержал на мне свой взгляд, выражающий презрение и даже отвращение. Мужчина отвернулся от меня, состроив такую мину, как будто он только что нюхнул собачьего дерьма, и продолжил свой путь степенной походкой. Я с трудом подавил клокочущую во мне ярость — за всю мою жизнь на меня никто так никогда не смотрел. Было и сожаление, и гнев, и жажда смерти, но никак не презрение и отвращение.

— Это истинные аристократы, считают себя выше других, — прервал мои мысли Вариус. — Именно они являлись основными последователями Сами-Знаете-Кого. Эти снобы презирают полукровок и маглорожденных и откровенно ненавидят маглов.

— Тогда почему они еще живы? Или хотя бы не в тюрьме? — мало того, что эти ублюдки еще живы, так еще и спокойно разгуливают на свободе.

— Причина всегда одна — деньги. Те Пожиратели, вина которых была доказана лишь косвенно, смогли откупиться. Некоторые хитрожопые, такие как Малфой, работали на два фронта, чтобы в случае поражения одной из сторон у них были заслуги перед другой. Вот такое у нас правосудие.

— И вы простые люди так спокойно воспринимаете весь этот беспредел? — Нет, ну это же уму непостижимо!

— Мы ничего не можем поделать. Представители древних чистокровных родов испокон веков правят волшебным миром, все руководящие должности, вся власть в их руках, и конечно же, деньги. А мы простые люди не хотим больше крови, мы хотим спокойной тихой жизни.

Похоже, одними из моих проблем в этом мире станут насквозь прогнившая и коррумпированная система управления и менталитет местных волшебников. С такими невеселыми думами я и не заметил, как мы подошли к 'Дырявому котлу'. Я и Вариус вошли в дом и направились к камину, из которого недавно телепортировались.

— Минато, надеюсь вы не забыли, как пользоваться каминной сетью? — хохотнул Вариус. Я кивком указал ему, что проблем не возникнет. — Тогда встретимся уже в Министерстве Магии. Министерство Магии!

После того, как Вариус исчез в зеленых языках пламени, я залез в камин и уже отработанным движением зачерпнул горсть Летучего Пороха, выкрикнул: 'Министерство Магии', бросил себе под ноги порошок и телепортировался вслед за Вариусом.

Глава 7

В этот раз после перемещения я уже смог устоять на ногах и почти не испытывал дискомфорта. Я оказался в помещение наподобие холла, где располагались несколько десятков каминов, которые постоянно использовались снующими туда-сюда волшебниками. В этой суматохе я даже не сразу разглядел Вариуса. Наконец увидев его, я подошел к мужчине, и он жестом показал мне следовать за ним. В конце комнаты располагался пост охраны и рядом с ним за столом сидела пожилая женщина, Вариус сказал, что мне необходимо подойти к ней и зарегистрироваться.

— Здравствуйте, ваше имя и цель визита, — обратилась ко мне женщина.

— Добрый день, Минато Намиказе, цель визита — собеседование.

— Будьте добры, вашу палочку.

— У меня таковой не имеется. — Волшебница удивленно посмотрела на меня.

— Извините, но мой спутник — сквиб и не любит говорить об этом, — вмешался Вариус. Женщину, похоже, это объяснение удовлетворило.

— Хорошо, возьмите, пожалуйста, ваш жетон. Можете проходить и приятного дня, — дежурным тоном проговорила волшебница. Я улыбнулся ей и взял жетон, на котором было написано: 'Минато Намиказе, собеседование. Сквиб'.

— Вариус-сан, а кто такой сквиб? — спросил я у мужчины, когда мы отошли на достаточное расстояние.

— Сквиб — это человек, рожденный в семье волшебников, но лишенный магической силы. Вернее она у таких людей есть, но настолько мала, что сквиб не может использовать даже простейшие заклинания. Но в отличие от маглов сквибы способны чувствовать магию и видеть зачарованные от маглов места, — Вариус прервал свое объяснение, прокашлялся, а затем продолжил, — а сейчас мы находимся в Атриуме, главном зале Министерства.

Атриум в отличие от холла с каминами был довольно-таки просторным, в центре него находился красивый фонтан. На каркасе фонтана были смонтированы золотые статуи, изображающие различных существ, в двух из которых я признал человека и гоблина, остальные существа мне были незнакомы. Кроме фонтана я в принципе ничего поразительного больше не увидел. Мы миновали фонтан, и я заметил, как волшебники кидают в воду монетки различного номинала. Оставив фонтан позади, мы вышли из Атриума и оказались в небольшой комнате, напоминающей коридор. Здесь находились лифты. В моем мире я видел лифты только в Скрытом Облаке. Страна Молнии — самая развитая из всех Великих стран шиноби, и является крупнейшим экспортером бытовой техники и электроники, именно в стране Молнии было изобретено электричество.

— Нам на второй уровень. Пойдемте, Минато, — позвал меня Вариус.

— Вариус-сан, хочу вас спросить, — в лифте мы были одни, поэтому я мог свободно разговаривать с Вариусом. — Лифты придумали маги или маглы?

— Маглы, — я заметил, что Вариусу было неприятно это признавать, однако он продолжил, — мне тяжело это признавать, но маглы ушли далеко вперед, постоянно развиваясь и совершенствуясь, в то время как маги, имея превосходство в использовании магии, остановились в своем развитии. Уже прошел целый век, а у волшебников не произошло ни одного великого открытия. Все что мы можем, это копировать технологии маглов, да и то у нас получается заставлять их работать только с помощью магии. Я сужу непредвзято, потому что моя жена магла, и я неплохо знаю магловский мир, но чистокровные снобы настолько уверены в своем превосходстве, что не считают маглов даже за людей. А взять хотя бы к примеру современную канализацию и сантехнику, уверен, что эти мудаки в своих особняках не срут в ведро как в средневековье, а одно что твердят — наша сила в наших традициях. Да и правительство не желает принимать никаких мер, оно давно взяло политический курс, направленный на деградацию нашего мира и полное обособление от маглов.

Похоже, у Вариуса это давно накипело на душе, а выговориться, наверное, было некому. Но если вспомнить, каким презрительным взглядом меня окинул тот белобрысый пиздюк, то ситуация в магическом мире явно непростая. И волшебникам, связанным с маглами, действительно приходится нелегко.

— Если вам важно мое мнение, Вариус-сан, я считаю, что магическому миру не стоит раскрываться перед магловским, — волшебник кинул на меня недоброжелательный взгляд, а я, не обращая на него внимания, продолжил, — потому что маглы будут завидовать вашим возможностям, это обязательно приведет к конфликтам и столкновениям, я уверен, и к вооруженным. Я не так хорошо знаю маглов, но чувствую, что и оружие у них достаточно современное и опасное.

— Может быть вы и правы. Моя жена однажды рассказала мне, что за последнее столетие у маглов случилось две мировые войны. В Первой мировой погибло двадцать два миллиона человек, а во Второй аж шестьдесят пять миллионов. — у меня волосы встали дыбом от таких цифр, население Конохи составляло около двухсот тысяч, а страны Огня в целом чуть более пяти миллионов, а здесь потери в войне превышали численность моей страны в десятки раз! Этот мир просто огромен, и если я не успею вовремя остановить Волдеморта, на моей совести окажутся сотни миллионов человеческих жизней, если не больше.

— Вариус-сан, на случай того, если Амелия-сан вас примет, нам надо разработать мою легенду, чтобы на простейшем вопросе о моей жизни не попасть впросак.

— Звучит логично, — согласился Вариус. — Вы что-нибудь уже придумали?

— Остановимся на вашем варианте, что я из Японии, моя мать.. Петуния, родом из Британии, а отец, Киоши — японец. Вы познакомились с моим отцом, когда он был в командировке в Британии. Он вам показался хорошим человеком, и вы быстро нашли общий язык. Но недавно мои родители умерли, и перед смертью мой отец дал мне ваш адрес, чтобы я нашел вас и попросил помощи при устройстве на работу в Министерство Магии Британии. Запомнили?

— В принципе да. Но если меня начнут расспрашивать более детально, я смогу запутаться.

— Старайтесь не болтать лишнего, отвечайте односложными словами. Главное, постарайтесь заинтересовать Амелию-сан, можете ей сказать, что я владею магией, не похожей на вашу.

— Хорошо, будем надеяться, что все пройдет гладко.

Двери лифта открылись, и мы вышли из него. Оказались мы в богато обставленном холле, в конце холла находился ресепшн, диван, кресла и журнальный столик. За стойкой сидела молодая девушка.

— Добрый день, мисс, — поздоровался Вариус. — Я пришел к Амелии Боунс.

— Здравствуйте. У вас с ней назначена встреча?

— Нет, но передайте ей, пожалуйста, что пришел ее школьный товарищ Вариус Вишер по личному делу. — Девушка некоторое время колебалась, но все-таки согласилась.

— Хорошо, подождите минутку, — девушка удалилась из холла дальше по коридору.

Я устроился на диване, а Вариус развалился в кресле. Спустя несколько минут волшебница вернулась.

— Госпожа Боунс ожидает вас. Прошу вас, проходите.

Вариус с неохотой поднялся с кресла и ушел в том же направлении, куда недавно уходила секретарша Амелии Боунс. Я с любопытством взял газету, лежащую на столе, и с интересом начал ее просматривать. Газета называлась 'Ежедневный Пророк', а самое удивительное, что было в этой газете — это двигающиеся фотографии, да, забавно. Я отложил газету в сторону, потому что все равно ничего там не пойму, только больше запутаюсь. Посмотрел на девушку и заметил, как она бросает на меня кокетливые взгляды, я в ответ одарил ее своей фирменной лучезарной улыбкой. Волшебница засмущалась и потупила глаза. Видимо, моя популярность среди женского пола и здесь не снизится ни на капельку. Хотя я не уверен, что еще смогу завязать хоть с кем-нибудь серьезные отношения. Я любил Кушину больше жизни, она была для меня всем, моей грозной, но в то же время очаровательной Кровавой Хабанеро. Вряд ли найдется женщина, которая сможет мне заменить ее и заполнить пустоту в моем сердце.

Спустя пять минут вернулся Вариус. Вид у него был удовлетворенный. Неужели Амелия Боунс согласилась?

— Минато, Амелия ожидает вас у себя, кабинет номер два, — подтвердил волшебник мои догадки.

— Это хорошо. Спасибо вам, Вариус-сан.

— Не стоит, благодарить будете, когда устроитесь на работу.

Я встал и направился к кабинету Амелии Боунс. Когда я проходил мимо стойки ресепшна, девушка пожелала мне удачи и зарделась. Я подошел к кабинету и постучал. Из-за двери я услышал: 'Войдите!', открыл дверь и зашел в кабинет. Кабинет главы Департамента Магического Правопорядка не был огромным, но и не маленьким и с высоким потолком. Он был красиво и богато обставлен. Большие окна украшали шелковые шторы, расшитые бисером с металлическими узорами, потолок был расписан фреской, в дальнем углу от двери располагался декоративный камин, рядом с ним обустроили чайный уголок из дорогой и красивой мебели. Напротив камина в другом конце кабинета стоял презентабельный письменный стол, за которым сидела Амелия Боунс. Это была женщина средних лет хрупкого телосложения с выразительным лицом, обрамленным кудрявыми темными волосами. У нее были правильные черты лица, немного заостренный подбородок, орлиный нос и глубокие карие глаза.

— Прошу вас, присаживайтесь, — обратилась ко мне волшебница приятным голосом и указала на стул. Я принял предложение и устроился поудобнее. — Вариус сказал мне, что вам нужна работа. Расскажите мне о себе, и посмотрю, чем могу вам помочь.

— Меня зовут Минато Намиказе, — начал я свою историю, — я родом из Японии, мои родители недавно умерли, и перед смертью мой отец посоветовал мне вернуться на родину моей матери и попытать счастья там. В Японии меня ничего не держало, близких друзей и родственников у меня там не осталось, а здесь мой отец познакомился с Вариусом-саном и долгое время поддерживал с ним связь. Поэтому я вернулся в Британию, отыскал Вариуса-сана и попросил его о помощи.

— Хорошо. Теперь расскажите, что вы умеете делать, чтобы я постаралась найти вам работу по специальности. Вариус упоминал, что вы владеете необычным видом магии.

Хороший вопрос. Что я умею делать? Только одно — убивать. Вся моя жизнь — это непрерывная череда убийств, убийства ради выживания, убийства ради своей деревни, убийства ради заработка, убийства, убийства, убийства...

— Я весьма неплох в... обезвреживании противника, и делаю это на профессиональном уровне. Это мой основной и единственный навык.

— Здесь все ясно. А когда Вариус упоминал, что вы владеете особым видом магии, что он имел ввиду?

— Для совершения волшебства мне не нужна палочка, — я создал расенган на своей правой руке. Волшебница от удивления немного отпрянула от меня, однако ее удивление быстро сменилось любопытством, она протянула руку, чтобы потрогать расенган, я немедленно развеял его, дабы не причинить Амелии вред. — Извините, Амелия-сан, но я не советую вам это делать, если вы не хотите остаться без пальцев.

— Хорошо, вы меня заинтриговали, — женщина наклонилась к какому-то устройству на столе и проговорила: — Оливия, вызовите ко мне Руфуса Скримджера. Сейчас подойдет глава Аврората, подконтрольной мне организации, однако имеющей свои особые права и привилегии. Аврорат занимается поддержанием порядка в стране, следит за соблюдением законов, занимается раскрытием преступлений. Ничего более подходящего для вас я не могу подобрать.

— Спасибо вам, Амелия-сан.

— Меня еще рано благодарить, мистер Намиказе, — меня почему-то передернуло от такого обращения, — как я вам уже говорила, у главы Аврората есть свои права, и одно из прав это самому выбирать себе сотрудников, поэтому у меня нет полномочий приказать мистеру Скримджеру взять вас к себе в отдел. Это будет зависеть только от вас.

Внезапно из камина, который оказывается работал, возник человек. Он был похож на старого льва с густой гривой темно-желтых волос, тронутых сединой. У него были желтоватые глаза, и он носил очки в проволочной оправе. Мужчина опирался на трость, и когда он подходи ко столу главы ДМП, я заметил, как он немного прихрамывал.

— Амелия, зачем я тебе понадобился? — голос у мужчины был недовольным.

— И тебе здравствуй, Руфус, — язвительно парировала женщина.

— Прости, Амелия, — стушевался Скримджер, — просто я был занят, в Ирландии был замечен культ Пожирателей Смерти, пострадало несколько маглов. Я как раз занимался этим вопросом, когда пришла твоя секретарша.

— Извинения приняты, Руфус, — благосклонно ответила Боунс, — и ты в свою очередь извини меня за то, что отвлекла тебя. У меня здесь довольно интересный молодой человек, и я подумала, что из него получится неплохой сотрудник Аврората. Впрочем, решать это тебе.

Скримждер окинул меня с ног до головы изучающим взглядом и протянул мне руку для рукопожатия.

— Руфус Скримджер, — лаконично представился мужчина.

— Минато Намиказе, — пожал я протянутую мне руку. Для человека в возрасте у него оказалось достаточно крепкое рукопожатие.

— Прошу за мной, — глава Аврората направился к единственному камину в этой комнате.

— Надеюсь, еще увидимся, Амелия-сан, — попрощался я с мадам Боунс и проследовал за Скримджером.

Скримджер залез в камин и четко выговорил: 'Аврорат', после чего исчез в уже знакомом зеленом пламени. Секунд через пятнадцать я проследовал за ним и мгновение спустя телепортировался в Аврорат. Помещения для Аврората в отличие от других помещений и кабинетов Министерства выглядели достаточно аскетично. Стены и потолок были покрашены в однотонный светло-серый цвет, пол застилал обычный темно-коричневый паркет. Зато недостатка в освещении не было, на стенах в большом количестве висели светильники, а источником света служил обычный огонь. Скримджер поманил меня за собой, и я последовал за ним вглубь по коридору. Вдоль коридора располагалось множество кабинетов, из которых постоянно доносился невообразимый шум. В одном из кабинетов я заметил, как взрослый волшебник орал на молодого, что-то ему объясняя. В конце коридора находился кабинет главы Аврората. Руфус открыл дверь и позвал меня за собой. Кабинет Скримджера в отличие от кабинета Боунс был обставлен без всяких изысков. На окнах висели обычные жалюзи, на стенах наклеены простые обои с незатейливым рисунком, пол застилал такой же как и в коридоре деревянный паркет. Из предметов мебели присутствовали два больших шкафа, битком набитые различными документами, небольшой диван, вероятно для отдыха, стоящий рядом с диваном журнальный столик с кипой корреспонденции и функциональный письменный стол с креслом, на котором тут же расположился хозяин кабинета.

— Садитесь, Минато, — Скримджер указал мне на стул, и после того как я уселся, волшебник продолжил: — Что ж, расскажите о себе, попробуйте меня заинтересовать.

Я рассказал главе Аврората ту же историю, что и Амелии Боунс. Скримждера однако она особо не затронула за душу.

— Понимаете, Минато, — начал волшебник вкрадчивым голосом, — я не могу вас взять к себе в отдел, только потому, что вы мне нравитесь, и я вам сочувствую. Авроры — это главные защитники нашей страны, доблестные служители закона. Мы первыми идем в бой, на войну, это мы в первую очередь поддерживаем порядок в стране. Я не могу брать к себе в отдел первого встречного волшебника.

— Я вас понимаю, Руфус-сан, — Скримджер изогнул бровь от необычного обращения, — но могу вас заверить, что я квалифицированный специалист в области обезвреживания вероятного противника.

— Это мы сейчас проверим. Ступефай! — аврор молниеносным движением достал палочку и выпустил заклинание мне прямо в голову. В последнюю секунду я успел увернуться, и заклинание пролетело в паре сантиметров от моего лица. Я отпрыгнул назад, выхватил из подсумка кунай и приготовился к бою. Но к моему удивлению, Скримждер опустил волшебную палочку и улыбнулся. — Блестяще, Минато. Признаюсь, я впечатлен. Но вашим соперником буду не я. Дэниел!

В кабинет забежал перепуганный темноволосый молодой парень, наверное, услышал погром в кабинете.

— Вызывали, мистер Скримждер?

— Да. Дэниел, мне нужен Кингсли Бруствер, позови мне его.

— Одну минуту, мистер Скримджер, — парень пулей умчался из кабинета.

— Прошу прощенья за мою выходку, Минато, — начал извиняться передо мной мужчина. — Теперь я уверен, ты не хвастун, и реально оцениваешь свои возможности.

Дверь кабинета открылась, и моему взору предстал высокий мускулистый чернокожий мужчина, я невольно провел аналогию с моим старым знакомым Эйем, сыном Третьего Райкаге. Волшебник был абсолютно лысым, а на его ухе висела огромная золотая серьга в виде кольца. Мужчина был полностью спокоен и излучал собой уверенность и силу.

— Минато, это Кингсли Бруствер, — представил мне темнокожего волшебника Скримджер, Кингсли слегка поклонился мне в знак приветствия, — он будет твоим экзаменатором. Если сумеешь продержаться в бою против него больше пяти минут, я возьму тебя на работу в наш отдел. Идет?

Мне, конечно, мягко говоря, пришлись не по нраву закидоны Скримджера, зато я убедился, что он человек жесткий и прямолинейный, и держать с ним ухо придется востро, постоянно ожидая удара в спину. Но возможно, такой начальник мне и нужен, с которым я не буду расслабляться.

— Я согласен, Руфус-сан.

— Тогда пройдем в тренировочный зал. Следуйте за мной.

Скримджер первым вышел из кабинета, за ним последовал Бруствер, я оказался в этой колонне замыкающим. Скримджер привел нас обратно в холл с камином и подошел к самой большой двери. Дверь, как будто почувствовав волшебника, распахнулась настежь сама. Втроем мы прошли в тренировочный зал. Эта оказалась огромная круглая комната, посередине которой располагалась немаленьких размеров арена, а за пределами арены находились трибуны для зрителей. На арене сражались между собой два волшебника. Было интересно наблюдать за боем опытных авроров. Они молниеносно атаковали друг друга различными заклинаниями, постоянно уворачиваясь и контратакуя. На трибунах также сидело двое волшебников, наблюдающих за поединком.

— Долиш, Праудфут, прошу вас освободить арену, — волшебники прекратили бой и беспрекословно удалились с арены, занимая места на трибуне. — Намиказе, Бруствер, арена в вашем распоряжении. И постарайтесь не разочаровать меня, Намиказе.

Я и Кингсли прошли на середину арены и встали друг напротив друга на расстоянии десяти метров.

— Можете начинать, — скомандовал Скримджер.

Я решил, что постараюсь не использовать свой главный козырь — Полет Бога Грома, но всякое может случиться, в общем буду действовать по обстоятельствам. Для начала проверю оборону противника. Я достал сюрикенов и метнул его в Кингсли. Темнокожий маг без особых проблем увернулся, значит он обладает неплохой реакцией. Ну а как тебе такое? Я бросил в Бруствера с десяток сюрикенов, волшебник не стал уворачиваться, а произнес: 'Протего!', и его тело окружил едва заметный щит. Все мои сюрикены отлетели от щита противника, не причинив ему ни малейшего вреда. Маг моментально контратаковал меня заклинанием красного цвета, при этом даже не произнеся его. Меня спасла только быстрая реакция, заклинание пролетело в полуметре от моего тела. Кингсли начал безостановочную атаку, запуская в меня одно заклятие за другим. Мне приходилось только уклоняться, потому что в моем арсенале не было ни одной защитной техники. Попробую отбить заклинание стихией Ветра. Сконцентрировав чакру в своем рту, я начал вдыхать в себя окружающий воздух, и когда Кингсли запустил в меня очередное заклинание, я с силой выдохнул. Мощный поток ветра сменил траекторию заклинания, и оно пролетело далеко в сторону от меня. Использовав секундное замешательство противника, я создал четверых теневых клонов и окружил аврора. 'Футон: Вакуумные пули!' — произнесли я и мои клоны, направив технику на волшебника. Кингсли, не имея возможности уклониться, опять создал щит, однако в этот раз я заметил, что он немного прогибается под напором моих техник. Я создаю расенган и, использовав Шуншин, мгновенно перемещаюсь к Брустверу. Щит выдержал мою коронную технику только пару секунд, после чего с треском распался, и мой расенган попал аврору прямо в грудь. Я опять не стал вкладывать в технику много чакры, чтобы ненароком не убить соперника. Кингсли отбросило от меня, и его полет остановил барьер арены, в который он впечатался. Вряд ли он встанет. Насколько я понял, волшебники пренебрегают физическими тренировками, поэтому весьма чувствительны к повреждениям. Любой чунин бы уже оклемался после такого удара и был бы в состоянии продолжать бой.

Тем временем Долиш и Праудфут подбежали к лежавшему без сознания Кингсли и использовали на нем чары, позволяющие левитировать объект в подвешенном состоянии. Мужчины удалились из зала вместе с Бруствером. Я услышал хлопанье в ладоши. Это стоял Скримджер и аплодировал мне, остальные волшебники смотрели на меня восхищенными и удивленными глазами.

— Браво, Минато, браво! Предлагаю пройти в мой кабинет и обсудить условия работы.

Глава 8

Мы зашли в кабинет Скримджера. Волшебник занял свое кресло, а я расположился напротив на стуле. Первым диалог начал глава Аврората.

— Еще раз примите мои поздравления, мистер Намиказе. Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Где вы этому научились?

— Это особый вид японской магии, — начал лгать я, — и к сожалению такая магия доступна не каждому и передается из поколения в поколение. Я последний маг, который может пользоваться ею.

— Жаль, очень жаль, — по лицу моего собеседника я не мог определить, поверил он мне или нет, — с такими способностями аврорам было бы куда проще и безопаснее выполнять свою работу. Очень тяжелый груз остается на душе, когда гибнут твои товарищи и подчиненные, а ты ничем им не мог помочь.

— Я понимаю вас, мистер Скримджер.— Уж мне ли не знать это чувство. Одна только Третья мировая война шиноби унесла несколько сотен жизней моих знакомых, и еще неизвестно сколько погибло людей при нападении Девятихвостого. — Но я действительно не могу вам с этим помочь. Для использования этого типа магии необходим особый ДНК, присутствующий только в моих клетках.

— Я верю вам, Минато. Мне уже достаточно того, что у меня в отделе появится такой ценный сотрудник.

— Вы, кажется, хотели обсудить со мной детали моей будущей работы, Руфус-сан, — напомнил я Скримджеру.

— Да, конечно. График работы рядового аврора — два через два, — увидев непонимание на моем лице, волшебник пояснил: — Это значит что вы будет работать два дня подряд, а затем отдыхать также два дня. Работать вы будете в паре с другим аврором. В рабочие дни вам разрешается отдыхать не больше шести часов по очереди с вашим напарником. В ваши обязанности будут входить патрулирование мест сосредоточения магов, таких как Косой Переулок и деревня Хогсмид, вызов на место преступления, помощь в расследовании уже совершенных преступлений. Жалованье аврора по сравнению с другими должностями Министерства выше среднего. Ваша месячная зарплата будет составлять триста галеонов, дальше она будет расти с каждым годом с учетом коэффициента опасности и вреда здоровью, плюс возможны премии за отличную службу. Также имеется ряд социальных льгот, например, бесплатная путевка каждый год в любую страну мира, подъемные, помощь в приобретении жилья. На службу вы выйдете со следующей недели. Ну как, вы согласны?

— Было бы кощунственно отказаться от вашего предложения, Руфус-сан, да, я согласен на ваши условия.

— Рад это слышать. Есть какие-нибудь вопросы?

— Нет, вопросов нет. Есть только одна просьба — могу я рассчитывать на аванс? Я сейчас на мели, совсем без денег.

— Я же ведь говорил, что аврор может рассчитывать на подъемные. Сумма подъемных — пятьсот галеонов. Если желаете, мы выплатим вам эти деньги прямо сейчас. Вам только необходимо будет заполнить заявление о получении подъемных. Сейчас вы пойдете оформлять трудовой договор и не забудьте напомнить про заявление.

— Куда я должен идти?

— На первый уровень. Вы ведь уже знакомы с Оливией? Она одаренная ведьма, закончила Рейвенкло, — как будто мне это о чем-то говорит, — и секретарем Амелии Боунс работает по совместительству, основная ее задача — это работа с персоналом.

— Я все понял. Я могу быть свободен, Руфус-сан?

— Да, Минато. Увидимся в понедельник.

— До свидания.

Я вышел из кабинета и направился к лифту в конце коридора. Я спустился на первый уровень Министерства и, выйдя из лифта, отправился к Оливии. Зайдя в холл, я с удивлением застал там Вариуса, задремавшего в кресле. Я подошел к волшебнику и растормошил его за плечо. Вариус проснулся и, увидев меня, подскочил.

— Минато, я так долго вас ждал, что немного утомился и, кажется, задремал. Ну что? Как все прошло?

— Начиная с понедельника, я вступаю на должность аврора.

— Что ж, поздравляю, — было бы приятно думать, что Вариус искренне этому рад, а не потому, что он скоро от меня избавится.

— Спасибо. Вы выполнили две мои просьбы, осталась последняя.

— Я помню о нашем уговоре. Сегодня у нас среда. Приходите ко мне завтра к девяти часам. Заниматься будем с перерывами до пяти вечера, потому в шесть часов с работы приходит моя жена. Вы согласны, Минато?

— Да, я согласен. До завтра, Вариус. И еще раз спасибо.

— Да не за что, — Вариус махнул мне рукой на прощание и ушел восвояси.

Проводив волшебника взглядом, я подошел к стойке ресепшна. Девушка разбиралась с какими-то документами и не заметила меня.

— Оливия-сан? — девушка отвлеклась от своих бумаг и обратила свое внимание на меня.

— Это снова вы, — Оливия смутилась и, немного заикаясь, спросила: — Чем могу быть полезна?

— Меня зовут Минато Намиказе и меня приняли на работу в Министерство Магии на должность аврора. Руфус-сан сказал мне прийти к вам и оформить трудовой договор.

— Сейчас, подождите минутку, — Девушка отодвинула один из ящиков и достала оттуда странный листок, похожий на пергамент. — Это трудовой договор на должность аврора. Прочитайте его внимательно, если возникнут какие-нибудь вопросы, задавайте. Если вы согласны со всеми пунктами, то вот здесь напишите полностью ваше имя, вот здесь — сегодняшнее число и вот здесь — вашу подпись.

Я взял договор в руки и начал читать. Вроде бы никаких загвоздок или хитростей. Все по-честному, описаны мои права и обязанности, ответственность работодателя. Размер заработной платы указан такой же, как и говорил Скримджер. Единственный нюанс был в том, что контракт нельзя было расторгнуть в течение одного года ни под каким предлогом. Нельзя было выплатить неустойку, уйти по семейным обстоятельствам и по любой причине. Но меня этот нюанс не остановил. Я взял... перо! Обычное гусиное или утиное, хер его разберет, перо. Обмакнул его в чернильницу и аккуратно, чтобы не сделать кляксу, написал то, что указала Оливия, и поставил свою подпись. Волшебница забрала у меня договор, проверила его и подтвердила, что я все заполнил правильно, после чего заклинанием сотворила копию договора и отдала ее мне. Я сказал Оливии, что мне нужно написать заявление для получения подъемных. Молодая ведьма опять порылась в ящиках и опять достала пергамент, но уже чистый. Оливия начала мне диктовать, что мне нужно писать. Я аккуратно выписывал слова. Клякса! Успокоившись, я продолжил писать. Снова клякса! Чуть не разорвав к чертям этот пергамент и не разломив это проклятое перо, я снова взял эмоции под контроль и, слава Ками-сама, наконец-то закончил писать. Я поставил свою подпись в конце заявления и отдал его Оливии. Девушка забрала заявление и ушла вглубь коридора, возможно, в кабинет Амелии Боунс. Спустя пару минут Оливия вернулась.

— Мадам Боунс утвердила ваше заявление, — внизу заявления красовались большая печать и подпись Амелии Боунс.

— Теперь вам нужно сходить в банк Гринготтс и показать это заявление, чтобы получить деньги из сейфа Министерства Магии. Зарплату вы тоже всегда будете получать в Гринготтсе.

Я взял заявление в руки, свернул его и убрал в подсумок.

— Спасибо вам, Оливия-сан, — девушка покраснела от моих слов. — Могу я вам задать еще один вопрос?

— Да, пожалуйста.

— Не подскажете, где я могу снять квартиру или номер в гостинице?

— Владелец 'Дырявого Котла', Том, сдает комнаты на втором этаже, но он требует высокую плату за аренду, потому что больше никто из волшебников не занимается гостиничным бизнесом. А комнаты у него просто ужасные. Если вы желаете, я могу предложить вам свою помощь. Моя бабушка маглорожденная, и окончив Хогвартс, она поняла, что высокая карьерная лестница в Министерстве ее не ждет. Поэтому она стала работать в магловском мире в сфере недвижимости, и не без помощи магии достигла в ней небывалых высот. Сейчас она совладелица крупного агентства недвижимости. Я могу попросить ее подыскать вам квартиру, и у вас не будет проблем с оформлением документов, только квартплату вносите регулярно.

— Оливия-сан, вы меня очень выручите.

— Вы сможете подойти сюда завтра к шести вечера? Я договорюсь с бабушкой о встрече, и мы вместе сможем отправиться к ней. Только не забудьте поменять галеоны на магловские деньги, бабушка давно не живет в мире магов, и ведет дела преимущественно с маглами.

— Благодарю вас, Оливия-сан. Тогда увидимся завтра в шесть. До встречи, — я улыбнулся девушке своей фирменной белоснежной улыбкой, отчего на ее щеках появился румянец, и направился к выходу.

Сейчас мой путь лежал в банк Гринготтс. Воспользовавшись каминной сетью, я телепортировался в Косой Переулок и уже знакомым маршрутом добрался до пункта назначения. Я зашел внутрь белоснежного здания и оказался в огромном мраморном холле. Холл поражал своим великолепием и богатством. Светильники и колоссальных размеров люстра были из чистого золота, инкрустированные драгоценными камнями. Внутренние входные двери были из чистого серебра, и на них я прочел надпись:

Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть,

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит — и это надо знать.

Если пришёл за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда!

Весьма обнадеживающее послание. В этом огромном мраморном холле за высокой стойкой работали маленькие существа мерзкого вида, которых я уже знал как гоблинов. Одни гоблины что-то писали, другие взвешивали на весах драгоценные камни, третьи скорее всего проверяли подлинность поступивших в банк золотых монет. Я подошел к свободному гоблину.

— Здравствуйте, меня зовут Минато Намиказе. Я пришел для получения подъемных средств.

— Добрый день, у вас с собой заявление, заверенное вашим работодателем? — я достал из подсумка заявление и дал его гоблину. Гоблин взял заявление своей культяпкой и начал его деловито изучать. — Все правильно, прошу вас, следуйте за мной.

Я прошел через проход в стойке и проследовал за гоблином. Было забавно наблюдать за походкой гоблина, как он на своих коротких ножках шел, покачиваясь из стороны в сторону. Мы зашли в одну из многочисленных дверей в холле и спустились вниз по лестнице. В итоге я оказался в самом настоящем подземелье. Сквозь кромешную тьму мне удалось разглядеть бесчисленное множество сталактитов и сталагмитов, даже рой летучих мышей. Гоблин сказал мне следовать за ним. Он привел меня к самой обычной тележке, но которая стояла на рельсах, уходящих куда-то вниз по склону, в пустоту. Неужели это то, о чем я сейчас думаю? Гоблин подтвердил мои нехорошие предположения, попросив меня занять место в этой тележке. Как ни странно, сиденья в тележке оказались довольно комфортабельными. Как только мы устроились в этом транспортном средстве, тележка начала движение. Никогда я еще не испытывал ничего подобного! Я мчался по бесконечным каменным коридорам, выписывая разнообразные виражи, что аж дух захватывало. Некоторые из мест поражали своей неповторимой красотой. Кое-где я даже смог разглядеть подземное озеро. Когда тележка наконец остановилась, я выпрыгнул из нее с диким восторгом.

— А вы интересный молодой человек, мистер Намиказе. Все волшебники терпеть не могут наш транспорт. Многие даже оставляют после поездки содержимое своего завтрака. Ну ладно, прошу вас, идите за мной.

Мы прошли около ста метров от тележки и наткнулись на массивную металлическую дверь. Гоблин достал из кармана своего сюртука небольшой серебряный ключ, отыскал в двери едва заметную замочную скважину, вставил и провернул ключ. Дверь со скрипом и скрежетом медленно отворилась. Гоблин зашел в хранилище и пригласил меня войти. Я зашел в помещение и поразился просто неисчислимому количеству золота, находящегося здесь. Здесь его были просто горы, от пола до потолка все было завалено золотом и серебром.

— Это хранилище Министерства Магии, — пояснил мне гоблин. — Можно сказать, что все бюджетные средства страны находятся здесь.

Гоблин взял с полки мешочек и начал складывать в него золотые монеты. Когда он набрал нужную сумму, отдал мешочек мне. Мешочек оказался достаточно тяжелым, килограмма три, наверное.

— Как я понимаю, у вас нет своего сейфа? — я кивнул головой. — Могу предложить вам завести свое хранилище, куда каждый месяц будет поступать ваша зарплата, и вам не придется постоянно приходить в хранилище Министерства и получать всю сумму целиком. Плюс, каждый год вам будут начисляться проценты, увеличивая ваш капитал.

— Нет, спасибо, меня и так все устраивает, — гоблина такой ответ, похоже, разочаровал.

— Могу вам еще предложить волшебный кошелек. Он заколдован таким образом, что вмещает в себя бесконечное количество денег и обладает чарами невесомости. За дополнительную плату мы можем зачаровать его позволять открыть его только вам, для этого нам потребуется капля вашей крови.

— Вот этим предложением я, пожалуй, воспользуюсь, — а что? Вполне удобная вещь. Уж всяко лучше, чем огромный и тяжелый мешок.

— Хорошо. Давайте вернемся в главный зал Гринготтса.

И опять головокружительные повороты, чудеса на виражах, неповторимые пейзажи. Когда мы вернулись в мраморный холл Гринготтса, мой провожающий занял свое место за стойкой, а я встал напротив него.

— Перейдем к делу, — деловым тоном начал гоблин. — Волшебный кошелек стоит пятнадцать галеонов, плюс пять галеонов будет стоит привязка кошелька на кровь владельца. Итого двадцать галеонов.

Я открыл мешочек и отсчитал двадцать золотых монет. Гоблин жадно заграбастал мои деньги. Из-под стойки он достал кошелек из черно-красной кожи и начал выводить на нем какие-то символы. Увидев неподдельный интерес на моем лице, гоблин снизошел до меня и пояснил:

— Это гоблинская магия, а именно гоблинские руны. Не хочу хвастать, но наша рунная магия сильнее и долговечнее магии волшебников-людей. Сейчас я вывожу на вашем кошельке Опознающую руну. Когда я закончу, мне понадобиться немного вашей крови. Руна впитает вашу кровь, и кошелек будет реагировать только на вас как на своего владельца.

— А что это за красивый материал, из которого сделан кошелек?

— Это кожа мантикоры. Она такая же прочная как и кожа василиска или дракона, но в отличие от них кожа мантикоры отлично гармонирует с рунной магией. — надо будет все-таки на досуге почитать общеобразовательную магическую литературу.

Тем временем гоблин продолжал корпеть над своей работой. Когда он закончил, то с удовлетворением посмотрел на результат своей работы.

— Теперь мне нужна ваша кровь, — гоблин протянул мне небольшой ножик с причудливой гравировкой на ручке. Я порезал кончик указательного пальца. — Коснитесь руны.

Я размазал кровь по рисунку. Руна засветилась красным светом, кровь впиталась в кошелек. После чего руна исчезла, а на ее месте виднелась надпись 'Минато Намиказе'.

— Странно, что так мало волшебников покупают у нас кошельки. Многих пугает только мысль о магии, использующей кровь.

— Мне тоже это непонятно. Очень удобная в использовании вещь. И еще, чуть не забыл, я хочу поменять галеоны на магловские деньги. Я могу это сделать в вашем банке?

— Разумеется, мы занимаемся такими операциями. Курс одного галеона на сегодня составляет пять фунтов четырнадцать пенсов.

— Я хочу поменять двести галеонов.

— Хорошо, — гоблин ушел в неизвестном направлении и спустя некоторое время вернулся с пачкой бумажек, в которых я признал нормальные бумажные деньги, еще одно очко плюсом в копилку маглов. — Вот ваши одна тысяча двадцать восемь фунтов.

— Спасибо вам, до свидания.

Я вышел из Гринготтса. Народу на улице стало немного поменьше. Сегодня переночую в 'Дырявом Котле', если мест не будет, придется опять спать в лесу. Благополучно добравшись до кабака, я нашел владельца этого захудалого заведения.

— Здравствуйте, я хочу снять у вас комнату, — обратился я к бармену.

— Вам повезло, у нас остался последний номер. Цена за одну ночь пять галеонов, одна неделя будет стоить тридцать галеонов, и наконец аренда номера на месяц вам обойдется в сто галеонов.

— Я сниму номер на два дня.

— Хорошо, сэр. С вас десять галеонов, — я передал бармену необходимую сумму. — Ваш номер одиннадцать. Не желаете ли отужинать, сэр? Могу предложить наше фирменное блюдо — ростбиф по-английски плюс десерт, яично-лимонный пирог. Все вместе будет стоить пять сиклей и девять кнатов.

— Да, пожалуйста, — я с утра ничего не ел, и сейчас съел бы что угодно.

— Присаживайтесь за свободный столик. Я принесу вам ужин через пятнадцать минут.

Я сел за дальний столик и стал ждать. Пока я ждал ужин, в бар зашел огромный косматый мужчина. Он подошел к барной стойке и поприветствовал хозяина заведения.

— А, привет, Хагрид! Как сам? — дружелюбно поприветствовал великана в ответ Том.

— Да ниче, нормально у меня все, вот. Помогаю Дамблдору, эта готовить Хогвартс к новому учебному году, вот так вот. — Значит, этот чудак работает в Хогвартсе? Надо его запомнить, вдруг пригодится.

Пока бармен и великан вели непринужденную беседу, ко мне подошла официантка и подала мне ужин. С ужином я расправился минут за пять, толком даже не распробовав еду, после чего отправился в свой номер. Когда я зашел в комнату, передо мной предстала безрадостная картина. Комната была тесновата, туалета в ней не было. На потолке, похоже уже давно, образовался грибок, выцветшие обои уже начинали отклеиваться, пол местами прогнил и неприятно скрипел под ногами. Из мебели в номере была кровать, каркас которой уже начал ржаветь, два деревянных стула и удручающего вида небольшой шкаф, открыв который, я обнаружил целую колонию рыжих тараканов. Я лег на кровать, которая жалобно заскрежетала под моим весом, и начал размышлять над сложившейся ситуацией. Я устроился на работу с вроде бы неплохим постоянным заработком. Причем я устроился на работу в Министерство, где находится Зал Пророчеств, что упрощает мне задачу. С завтрашнего дня у меня начнутся тренировки по аппарации с Вариусом, надо будет выкладываться на полную. Теперь минусы. У меня по прежнему проблемы с жильем. Если меня, бывалого шиноби, такие спартанские условия устраивают, то ребенка в этот гадюшник я пустить не могу. Буду надеяться, что бабушка Оливии-сан подберет мне более приемлемые апартаменты. Ну ладно, день был сегодня насыщенный, мне надо выспаться, как следует. С такими мыслями я закрыл глаза и мгновенно заснул.

Глава 9

Когда я проснулся, на улице было еще темно. Внезапно меня озарила мысль о том, что я все-таки являюсь джинчурики Девятихвостого, а я совершенно позабыл об этом за прошедшее время. И правду ведь говорят, утро вечера мудренее. Я встал с кровати, сел в позу лотоса и начал медитировать, чтобы попасть в свой внутренний мир. Несколько мгновений спустя я оказался в своем подсознании. Поплутав по мокрым лабиринтам своего сознания, я наконец-то нашел предмет своих поисков. Это был Девятихвостый в миниатюре, вероятно, лис еще не успел восстановить свою чакру. Кицунэ лежал, свернувшись калачиком, спрятав свою голову в своих пышных хвостах. В метрах пяти над полом я заметил печать. Печать просто висела в воздухе. Когда я встал прямо под ней, я почувствовал границу барьера. Кьюби почуяв чье-то присутствие, с диким ревом бросился на меня. Я быстро вышел за границу барьера и приготовился к бою. Демон, ужасно осклабившись, наверное уже предвкушая добычу, на полной скорости врезался в барьер. Барьер к моему удивлению не только с легкостью выдержал атаку лиса, но и вдобавок заискрился и наградил Девятихвостого ощутимым электрическим разрядом. Лис, жалобно скуля, отбежал подальше от барьера и впился в меня полным ненависти взглядом.

— Кто ты такой? Что тебе нужно от меня, презренный человечишка? — утробным ревом зарычал Девятихвостый.

— Я твой новый тюремщик, лисенок, — Кьюби яростно забил хвостами о пол. — Вот пришел тебя проведать.

— Убирайся отсюда, пока я тебя не сожрал!

— Я уйду, когда сам захочу, но ты прав, нормального диалога у нас с тобой, видимо, не получится. Поэтому я тебя пока оставлю ненадолго, но я скоро вернусь, так что жди меня!

Я вернулся в реальный мир. В окно уже начали бить первые лучи солнца. Я задумался над проблемой Девятихвостого. Печать Бога Смерти пока сдерживает его, но надолго ли? Демон набирает силу с каждым днем, боюсь, времени у меня осталось не так уж и много. Надо более подробно изучить Печать Бога Смерти, быть может, что у нее имеются какие-нибудь дополнительные функции или особенности. Я создал теневого клона.

— Раздевайся до пояса и ложись на кровать, — приказал я клону.

— Ты че, совсем рехнулся? Я на такое ни хера не подписывался, когда ты меня создавал! — заорал благим матом клон.

Клон уже собирался удрать из комнаты, но я, тяжело вздохнув, поймал его за руку и влепил ему Парализующую печать. Не дав клону упасть, я положил его на кровать лицом вверх. Положив руки клону на живот, я пустил немного чакры, отчего проявилась Печать Бога Смерти. В живую я никогда не видел этот шедевр фуиндзюцу, так как невероятно трудно найти безумцев, рискнувших использовать эту печать. Таких как я. Я кропотливо шаг за шагом, линию за линией изучал свое творение. Наконец, я смог вздохнуть с облегчением. Одной из функций Печати Бога Смерти была возможность накапливания чакры в отдельное резервное хранилище. То есть я могу вытягивать из Девятихвостого чакру, пока он не находится на пике своей силы, и размещать ее в этом хранилище. Размер хранилища у меня никак не получилось выяснить, но тогда я просто буду его опустошать, а затем опять восполнять. Похоже, это лучший и единственный выход. Развеяв клона, я вернулся в свое сознание и опять пришел к темнице Девятихвостого.

— Это опять ты! — поприветствовал меня Кьюби с бешеным ревом.

— Я же обещал вернуться, лисенок, а я стараюсь не бросать своих слов на ветер.

Я зашел внутрь темницы Девятихвостого. Демон, недолго думая, бросился на меня, пытаясь разорвать своими когтями. Я без труда уворачивался от его ударов и, когда лис открылся, зарядил ему расенганом прямо в голову. Демона впечатало в пол, но он сразу же оклемался и приготовился атаковать меня Бомбой Хвостатого. Сейчас, конечно же, мощь этой техники в сотни, если не в тысячи раз меньше, чем когда демон находился в апогее своей силы, но серьезно травмировать меня даже в этот момент лис в состоянии. Но у меня есть план, главное подгадать время. Демон, вложив в бомбу всю свою силу, запустил ее прямо в меня. Когда бомба почти достигла своей цели, то есть меня, я резко выхватил трехлепестковый кунай и создал перед собой пространственный барьер. Барьер полностью поглотил бомбу. Мгновение спустя за спиной демона открылась воронка, и его же бомба вылетела оттуда и угодила лису прямо в спину. Фишка заключалась в том, что когда я ударил расенганом Девятихвостого в голову, я успел пометить его печатью Летящего Бога Грома, тем самым я смог контролировать окружающее пространство вокруг демона. Меня отбросило взрывной волной на несколько метров, но я смог устоять на ногах. Кицунэ попытался встать, но я телепортировался к нему и еще одним расенганом пресек на корню все его попытки продолжать бой. Теперь дело осталось за малым. Я отделил свою чакру, направил ее в тело Девятихвостого и начал вытягивать его чакру. Лис беспомощно скулил и прожигал меня ненавистным взором, но помешать мне не мог. По мере поглощения мной демонической чакры, лис уменьшался в размерах. Когда я почувствовал, что в теле демона чакры почти не осталось, я прекратил ее вытягивание. Девятихвостый сейчас представлял собой жалкое зрелище. Весь худой, как обтянутый кожей скелет, габаритами он сейчас не превышал крупной собаки. Оставив на сегодня демона в покое, я покинул свое подсознание. Часы в моей комнате показывали полвосьмого утра, до встречи с Вариусом у меня еще целых полтора часа. Использую это время для тренировки с использованием демонической чакры.

Хорошо, что Хамура-сама забрал у меня всю чакру лиса при отправке в этот мир, иначе мне пришлось бы ох как несладко. Я еще при запечатывании Девятихвостого ощутил всю тяжесть его чакры, мое тело моментально онемело. Не обладая генами Узумаки, я даже не знаю, сколько смог бы сдерживать демона внутри себя. Но сейчас я буду каждый день прогонять чакру Кьюби по всей моей системе циркуляции чакры, тем самым изменяя и подстраивая свое тело под демона, заточенного внутри меня. Объем демонической чакры в хранилище на данный момент был чуть больше половины моего собственного запаса чакры. Я стал помаленьку выкачивать чакру Девятихвостого из хранилища и разгонять ее по своим каналам циркуляции чакры. Мое тело постепенно начало неметь, и когда я почувствовал, что скоро не смогу пошевелить конечностями, немедленно прекратил тренировку. Я с трудом лег на кровать и начал разминать затекшие конечности. Минут через двадцать я уже мог спокойно передвигаться. Думаю, на сегодня хватит упражнений с демонической чакрой. Продолжу завтра и буду тренироваться с ней каждый день.

Я спустился вниз и заказал бармену завтрак и кофе покрепче. Сел за уже облюбованный мною столик и стал ждать завтрак. Минут через пять официантка принесла мне мою яичницу с беконом и пару тостов с джемом. Быстро покончив с завтраком и залпом выпив свой кофе, я вышел из кабака в магловскую часть Лондона. Спросив у прохожего сколько сейчас времени и узнав, что сейчас двадцать минут девятого, я захотел немного побаловать себя и решил купить наконец себе часы и больше не спрашивать время у прохожих. Применив Хенге в ближайшей безлюдной подворотне, я отправился на поиски магазина с часами. Эта часть города резко контрастировала с тем тихим магловским городком, где я недавно прогуливался. Здесь было еще шумнее, чем в Косом Переулке. Бесчисленные толпы разговаривающих или орущих людей заполнили улицы, дороги были забиты этими телегами, название которых я даже еще не узнал. Телеги постоянно издавали неприятные звуки, люди высовывались из окон этих телег-карет и орали что-то невразумительное. Все эти звуки слились в единую какофонию, дико раздражающую мой слух. Вдобавок все пешеходы как будто специально договорились пихать и толкать меня, грозя этим развеять мою технику перевоплощения.

— Заходите к нам! — донеслось до моих ушей. — Только сегодня специальное предложение — купите наручные часы и получите будильник в подарок!

Я стал искать глазами человека, говорившего эти слова, и нашел. Это оказалась молодая девушка лет двадцати. Она стояла около магазина, над которым висела вывеска: 'Orient'. Я зашел внутрь магазина. Все пространство магазина было заполнено стеллажами с разнообразными часами, наручными, настенными, будильниками. Глаза просто разбегались.

— Вам подсказать что-нибудь? — участливо спросила меня одна из девушек-сотрудниц магазина.

— Да, мне нужны надежные наручные часы.

— Какой суммой вы располагаете?

— Сто фунтов, — выдал я после недолгих математических вычислений. — Но не больше.

— Вот на этом стеллаже, — девушка показала на стеллаж рукой, — находятся надежные и бюджетные часы в ценовом диапазоне от пятидесяти до ста фунтов. У них у всех люминисцентная подсветка циферблата, автоподзавод. Также все эти часы обладают хорошей защитой от пыли и грязи, и они водонепроницаемы на глубине до десяти метров.

Поблагодарив девушку за помощь, я выбрал понравившиеся мне часы стоимостью семьдесят фунтов. Оплатив покупку на кассе и получив в подарок будильник, я вышел из магазина и начал искать безлюдное место для телепортации. Завернув в близлежащую подворотню, я переместился во двор к Вариусу. Вариус оказался дома и открыл мне дверь почти сразу.

— Доброе утро, Вариус-сан! — поздоровался я с волшебником.

— Здравствуйте, Минато. Проходите, пожалуйста, — Вариус позволил мне войти. — Подождите меня пять минут, я только оденусь, и мы сможем отправляться.

Пока Вариус собирался, я ждал его в гостиной и наслаждался домашней обстановкой, которая еще недавно была и у меня. Все никак не получается отказаться от воспоминаний прошлого. Тем временем Вариус уже собрался и протянул мне свою руку. Я взял ее, и в следующий миг мы аппарировали. Ощущения и на этот раз были отвратными. Меня чуть не стошнило, и голова ходила ходуном. Когда я пришел в себя, я осмотрелся по сторонам. Мы находились на бескрайнем поле, ни одной живой души вокруг не было. За исключением комаров, грызунов и прочей живности. Но самое неприятное в этой ситуации было то, что я не чувствовал маяков-печатей Летящего Бога Грома, а значит я слишком далеко от Лондона. Но Вариус, похоже, не задумал ничего недоброго в моем отношении, и про мои техники он мало, что знал.

— Мы сейчас находимся во Франции, — начал разговор Вариус. — Этот виноградник запущен уже давно. Его бывший владелец разорился, а нового покупателя до сих пор не нашлось.

— Мы здесь будем заниматься аппарацией? — спросил я.

— Да, это хорошее место. Здесь высокий магический фон, что послужило косвенной причиной плохого урожая винограда.

— Тогда давайте уже начнем.

— Конечно. Но сначала немного теории, — начал Вариус профессорским тоном. — Аппарация — это способ перемещения волшебника на достаточно дальнее расстояние за считанные секунды. Для этого ему надо чётко представить место прибытия ('нацеленность'), сконцентрироваться на желании туда попасть ('настойчивость') и без суеты, спокойно крутануться на месте ('неспешность'), мысленно нащупывая путь в ничто и переносясь в запланированную точку.

— И это все? Звучит довольно просто. — Даже странно, что шиноби до такого не додумались.

— Самое тяжелое, это очистить свое сознание от ненужных мыслей. А дальше да, в принципе все легко. Вот, попробуйте переместиться к этой лозе.

Как он там говорил? Нацелиться на место прибытия, сконцентрироваться на желании туда попасть, а затем крутануться на месте и довериться потоку. Я представил лозу, сконцентрировался на мысли, что мне надо к ней попасть, и крутанулся на месте. Ничего не получилось. Я попробовал снова. Опять не получилось. Не получилось у меня и через десять минут и через двадцать.

— Скорее всего у вас не получается сконцентрироваться, — подал голос Вариус, лежавший на наколдованном кресле.

Нет, уж с концентрацией у меня точно проблем не было. Я даже обучался искусству Отшельника, правда так и не успел освоить его до конца, но концентрироваться я научился в совершенстве. Здесь какая-то другая проблема. Еще через полчаса неудачных попыток Вариус предложил сделать перерыв. Я устало лег прямо на землю. Я уже истратил кучу чакры...

— Вариус-сан, а много энергии вы тратите на аппарацию? — мой мозг озарила идея.

— Да не особо.

— Как долго вы можете аппарировать без остановки?

— Несколько часов. Да и то, больше будет беспокоить физическое состояние, а не потраченный запас магии.

Вот он, ответ на причину моих неудач. Аппарация сама возьмет столько энергии у меня, сколько потребуется. Мне не надо самому тратить силы. Я попробовал переместиться еще раз. Телепортироваться не удалось, но зато я уже смог почувствовать магические пространственные потоки. Я попытался еще раз, отдавая свое тело на волю потоков. И в этот раз у меня получилось! Правда, после телепортации я не досчитался на своем теле левой руки. Моя левая рука спокойно лежала на земле в десятке метров от меня. Вариус подскочил как ошпаренный.

— Не волнуйтесь, Минато, все под контролем! — Волшебник достал какой-то пузырек. — На такой случай я взял с собой настойку бадьяна.

Вариус взял мою руку и приставил ее к моему телу. И начал поливать место разрыва этой жидкостью. Рука срослась прямо на глазах. Когда я пошевелил ею, боли совсем не чувствовалось.

— Настойка бадьяна наиболее эффективна при аппарационном расщеплении, — пояснил Вариус. — Но вы меня очень удивили! Обычно обучение аппарации занимает целый месяц, некоторые уникумы изучают ее за неделю. Но вы уже в первый день смогли переместиться! Это невероятно! Это точно ваша первая тренировка аппарации?

— Аппарацией я занимаюсь первый день, — заверил я волшебника. Мужчина одарил меня восхищенным взглядом.

Мне нужно закрепить успех. Я совершил несколько телепортаций в разные места виноградника. Я понял отличие аппарации от Полета Бога Грома. Принцип аппарации заключался в том, что волшебник перемещается в пространстве по энергетическим потокам, поэтому и не получается телепортироваться в защищенные чарами места. Силовые щиты просто не пропускают через себя эти потоки. А когда я использую технику Летящего Бога Грома, я сливаюсь с пространством воедино, и с помощью маяков-печатей я могу его контролировать и моментально перемещать себя между метками.

— Вариус-сан, если у меня сейчас получится переместить нас обоих к вам домой, то наши тренировки можно считать оконченными.

Вариус с трепетным ожиданием ухватил меня за локоть, и приготовился к аппарации. Я представил двор Вариуса, сконцентрировался на желании там оказаться, крутанулся на месте, позволив потоку нести меня. Мгновение спустя я почувствовал это гадкое ощущение сдавливания со всех сторон, и когда я открыл глаза, то обнаружил, что у меня все получилось. Это был двор Вариуса, и он сам стоял рядом со мной. Мы зашли к волшебнику в дом и расположились в гостиной.

— Вот и все, Вариус-сан. Наше сотрудничество подошло к концу.

— И что вы собираетесь со мной делать? — не дыша спросил мужчина.

— Я обещал, что я оставлю вас в покое, и я сдержу слово.

— А как быть с этим? — Вариус высунул язык, показывая проклятую печать.

— Пока я ее снимать не буду, но, похоже, что скоро в ней отпадет необходимость. Но до того момента держите рот на замке, не болтайте лишнего, держитесь нашей легенды. Вам понятно?

— Да, Минато, я буду нем как рыба.

— Это в наших общих интересах. С этого момента мы прекращаем наше общение. Прощайте, Вариус-сан, и спасибо вам за помощь!

С тихим хлопком я аппарировал в 'Дырявый Котел'. Я посмотрел на часы, сейчас было только одиннадцать часов утра. До встречи с Оливией была еще куча времени. Я решил потратить его на изучение мира магии и маглов. Для этого я направился на поиски книжного магазина. Я остановил свое внимание на магазине 'Флориш и Блоттс'. Стеллажей с книгами было очень много, глаза просто разбегались. Я спросил у продавца, что он посоветует для общего ознакомления. В итоге я купил книги 'История Магии', 'Магическая флора и фауна', 'Традиции и быт современных магов' и учебник 'Магловедение. Курс третий'. Для начала пока хватит. Я вернулся в бар и, заказав обед себе в номер, погрузился в чтение. За книгами время пролетело быстро. Уже было половина шестого вечера. Но зато я узнал много нового и полезного. История магов оказалась достаточно скучной, одни войны с гоблинами, да и только. Учебник по магловедению тоже особо не порадовал, как будто его составлял абсолютно не компетентный в этом вопросе человек. Но хотя бы я узнал, что эти самодвижущиеся магловские тележки называются автомобилями и работают на каком-то бензине. Но зато интересной оказалась 'Магическая флора и фауна'. В этом мире обитает столько разнообразной живности, зачастую опасной. Я уже побаиваюсь встречи с дементором, высасывающим душу, или боггартом, принимающим облик твоего страха. Меня даже передернуло. Ну ладно, скоро встреча с Оливией, надо не опоздать. Отужинав в баре, я по каминной сети переместился в Министерство и на лифте спустился на первый уровень. Оливия как раз уже собиралась.

— О, Минато, здравствуйте, я боялась, что вы не придете, — поздоровалась со мной девушка.

— Добрый вечер, Оливия-сан, — я лучезарно улыбнулся молодой волшебнице, вгоняя ее в краску. — Мы же ведь договаривались, а это к тому же в моих интересах.

— Подождите меня минутку, Минато. Я уже скоро буду готова.

— Разумеется, Оливия-сан.

Когда девушка собралась, мы покинули Министерство по каминной сети и переместились в 'Дырявый Котел'.

— Бабушка назначила встречу в магловском парке, это неподалеку.

Мы с Оливией не спеша направились в этот парк. Вечером людей и автомобилей на улице было куда меньше, чем утром, поэтому эта прогулка была даже приятной. Мы зашли в парк и дошли до небольшого, но красивого фонтанчика. На скамеечке рядом с фонтаном сидела одетая в строгий деловой костюм женщина лет шестидесяти. Оливия позвала ее, и женщина подошла к моей спутнице и обняла ее.

— Минато, познакомьтесь, это моя бабушка Вирджиния Сазерленд. Бабушка, это Минато, это о нем я тебе говорила.

— Приятно познакомиться, Вирджиния-сан, — я слегка поклонился.

— Взаимно, Минато. Оливия так горячо убеждала меня помочь вам, что я несмотря на свои принципы не работать с магами, не смогла ей отказать. — Оливия засмущалась и начала разглядывать свои туфли.

— Премного благодарен вам, Вирджиния-сан. И что вы можете мне предложить?

— Для начала мне необходимо хотя бы узнать, сколько людей будет проживать в вашем доме?

— Двое. Я и мальчик лет шести.

— Так у вас уже есть дети? Но вы довольно молодо выглядите для отца шестилетнего мальчика.

— Он мне не родной, я его опекун.

— Вот как. Сейчас я уже могу отбросить лишние варианты, свой дом вам пока не нужен, и в приоритете у нас двухкомнатные квартиры. На данный момент в нашем агентстве только одно такое предложение. Спасибо, Оливия, дальше мы разберемся сами. А мы, Минато, давайте найдем укромное местечко и аппарируем в эти апартаменты.

Найти такое место не составило труда и вскоре мы аппарировали.

— Это современная и полностью отремонтированная двухкомнатная квартира с общей площадью восемьдесят пять квадратных метров. — начала описывать апартаменты Вирджиния. — Квартира находится на последнем этаже пятнадцатиэтажного дома. Это престижный район, кругом полно магазинов, салонов, недалеко находятся кинотеатр и огромный торгово-развлекательный центр. Территория дома огорожена и находится под видеонаблюдением. Теперь давайте осмотрим саму квартиру. Здесь у нас гостиная, совмещенная с кухней, вон там спальная комната. Как видите, заниматься ремонтом вам не нужно вовсе. Пластиковые стеклопакеты были заменены совсем недавно. Вся сантехника тоже абсолютно новая. Кухня полностью оборудована, все бытовые приборы полностью в вашем распоряжении. Всю мебель хозяин квартиры также оставляет арендатору. Давайте пройдем на балкон. Балкон просто огромный, и с него открывается прекрасная панорама на город. Ну, что скажете?

— Квартира великолепная. Теперь вопрос только в цене.

— Хозяин квартиры обеспеченный человек, и отправился на длительную командировку в США. Он просит четыреста фунтов в месяц.

Четыреста фунтов это чуть больше четверти моей зарплаты, а переводя на галеоны, выходит даже дешевле, чем в 'Дырявом Котле'. А значит, выбор очевиден.

— Я согласен, Вирджиния-сан.

— Вот и хорошо. Платить будете мне в начале каждого месяца, потому что все равно не разберетесь с банковскими премудростями маглов. Насчет документов не беспокойтесь, от вас ничего не потребуется.

Я передал Вирджинии нужную сумму. Женщина внимательно пересчитала.

— Все ровно. Теперь вы владелец этих апартаментов. Располагайтесь. — Перед тем, как аппарировать Вирджиния немного помедлила. — И еще, Минато. Похоже, что вы нравитесь моей внучке. Она славная девушка, а вы мне не кажетесь проходимцем. Если вам не сложно, пригласите ее на свидание, она будет очень рада.

Женщина аппарировала. Я вышел на балкон. Уже начало смеркаться. А вид действительно был прекрасный. Теперь у меня есть квартира и деньги, а значит, я могу забрать Гарри, и сделаю это сейчас же. Но для начала необходимо позаботиться о своем жилище. Я начал устанавливать барьеры постоянного действия. Чтобы усилить их, я расставлю печати по периметру квартиры. При использовании печатей сила и надежность барьера возрастает в разы. Я установил сигнальный барьер для обнаружения вторженца и блокирующий барьер, не пропускающий через свою границу энергетические потоки. И еще на всякий случай расставил кучу ловушек и парализующих печатей, если все-таки барьеры не справятся со своей задачей. Как говорится, мой дом — моя крепость. Ну а теперь пора выполнять другое свое обещание, я же слов на ветер не бросаю. Гарри, я иду к тебе!

Глава 10

Я чувствовал метку Летящего Бога Грома, значит, дом Гарри в пределах моей досягаемости. Отлично, смогу переместиться в чулан без лишнего шума. Секунду спустя я уже был в доме Дурслей. Гарри в чулане я не обнаружил, как и его кровати. Значит, Дурсли прислушались к моей просьбе. Наверное, сработал инстинкт самосохранения. Я вышел из чулана и увидел, как все семейство Дурслей сидело в гостиной и смотрело телевизор. Гарри с ними не было.

— Вернон, Петуния, как дела? — поприветствовал я хозяев дома.

Мистер и миссис Дурсль испуганно повернулись на внезапный голос и, увидев, кто к ним пожаловал, затряслись в страхе. Их китообразный сынок только удивленно хлопал глазами.

— Чччто тттебе нннужно? — заплетающимся языком пролепетала Петуния, — Мы не делали Гарри ничего плохого, как ты и велел. Пожалуйста, не трогай нас!

— Где Гарри?

— Он наверху в своей новой комнате.

— Ты же меня не обманываешь, Петуния? — придав нотки металла своему голосу, спросил я.

— Нннет, даже не думала.

Я пошел наверх по лестнице. Когда я почти поднялся, я услышал характерные хлопки аппарации. Я осторожно начал спускаться. Семейство Дурслей в полном составе сидело в гостиной, однако я заметил, что их лица стали более напряженными. Слишком поздно я почувствовал появление нового мощного очага чакры, как мне прямо в грудь попал красный луч. Я здорово приложился головой о пол и потерял сознание.

Я очнулся от невероятно сильной головной боли. Я попытался пошевелиться, но обнаружил себя связанным по рукам и ногам. Я лежал в гостиной дома Гарри. На лестнице я увидел Петунию, которая гадко ухмылялась. Она с презрением отвернулась от меня и ушла наверх. Теперь я точно убью эту суку, как только выберусь. Но веревки оказались очень крепкими, и сил, чтобы порвать их, мне не хватило. Внезапно из-за угла ко мне подошел человек. Похоже, это он вырубил меня, и, судя по его одежде, он был магом. Мужчина присел на корточки и посмотрел на меня. Это был худой человек с нездорового цвета кожей, крючковатым носом и сальными, до плеч, волосами. Глаза его были темными как уголь и какими-то пустыми, безжизненными. Меня опять пронзила головокружительная боль. Голова перестала сильно болеть, когда мужчина перестал смотреть мне в глаза. Он встал на ноги, его брови сильно нахмурились.

— Странно, но я не могу прочитать твои мысли, — сказал волшебник хриплым голосом, — конечно, я чувствую, что твои ментальные щиты начали ослабевать. Через какое-то время я сумею пробраться в твое сознание, но я потратил очень много сил.

Не думал, что когда-нибудь мне понадобится ментальная защита для моего разума. По законам нашей деревни на всех, кто являлся важной политической фигурой и кладезем секретной информации, устанавливали сильнейшие ментальные щиты лучшие специалисты из клана Яманака. А так как я был правителем деревни и владел важнейшей стратегической информацией, на мое сознание устанавливал ментальную защиту сам глава клана и мой хороший друг, Иноичи Яманака. Так что желаю удачи этому мудаку.

— Я не собираюсь торчать здесь всю ночь, — тем временем продолжил мужчина, — так что говори, кто ты такой и что тебе здесь было нужно.

— Да пошел ты! — Этот ублюдок со всей силы пнул меня по ребрам, но они даже не треснули. Все-таки маги слабоваты в физическом плане.

— Не хочешь по-хорошему, будет и по-плохому. Даю тебе пять минут на размышление. Если не заговоришь, пеняй на себя.

Мужчина поднялся наверх по лестнице. Я же начал принимать попытки выбраться из западни. Были бы это обычные веревки, я бы уже давно их разрезал чакрой Ветра, да еще, похоже, что они нарушают циркуляцию чакры, а для выполнения Полета Бога Грома необходим идеальный контроль. Все-таки надо попытаться хотя бы перерезать эти проклятые веревки. Я сконцентрировался и направил чакру к рукам и преобразовал ее в чакру Ветра. Стихия Ветра обладает самой высокой проникающей способностью и идеальна для атаки. И сейчас она не подвела. Я почувствовал, как путы начинают ослабевать. Но не успел я освободиться, как услышал шаги. Сальноволосый маг спустился с лестницы и подошел ко мне.

— Что надумал? Говорить будем или же нет? — мужчина поигрывал своей волшебной палочкой.

— Я же тебе уже говорил — Пошел к черту!

— Неправильный ответ. Круцио!

Такой невыносимой боли я не чувствовал никогда в жизни. Я кричал, извивался, дергался в конвульсиях. Сдерживаться не было сил. Боль была настолько нестерпима, что я думал только об одном — быстрее бы эта пытка закончилась. Этот ублюдок отменил заклинание.

— Ну, передумал? — гадко ухмыляясь, спросил мой мучитель.

— Не дождешься, тварь! — Пока я могу терпеть, я не сдамся. Если я сдамся так быстро, я перестану себя уважать.

Глаза мага налились кровью, его лицо исказила гримаса бешенства, и он не своим голосом проорал:

— Круцио Максима!

Заклинание причиняло боль еще сильнее, чем прежде. Маг вкладывал всю свою силу, чтобы я молил о пощаде. Но я пока держался, но не знаю, насколько меня хватит. И тут сквозь ужасную боль я почувствовал, что мои веревки спали. Наверное, от моих непрерывных дерганий и конвульсий. Сейчас главное выдержать пытку до конца, а после, я надеюсь, мне удастся применить Полет Бога Грома. Сальноволосый, наконец, остановил действие заклинания.

— Хорошо, хорошо! Я все тебе расскажу! — Надо немного отдышаться и сконцентрироваться.

— Так-то лучше! Давай по порядку, кто ты такой?

— Я твой самый страшный кошмар, ублюдок!

Я переместился в чулан, оставив в ступоре сальноволосого. Сейчас необходимо действовать максимально быстро, с минуты на минуту сюда явится толпа магов. Придется применить свою сильнейшую технику, права на ошибку у меня нет. Достаю из подсумка семь трехлепестковых кунаев и на максимальной скорости вылетаю из чулана, сорвав дверь с петель напрочь. Крючконосый оборачивается на шум и моментально реагирует на мое внезапное появление. В меня полетело сразу несколько лучей разного цвета. Без особого труда уклоняюсь от них, сальноволосого это привело просто в бешенство. Психанув, он заорал: 'Сектумсемпра!', и я почувствовал резкую и сильную боль в правой руке и правой ноге. Стиснув зубы, я бросил кунаи в этого ублюдка так, чтобы один попал в него, а другие воткнулись в пол вокруг мага. Все дальнейшее произошло по моему плану. Сальноволосый защитился от куная, брошенного в него, тратя на это драгоценные секунды. Этих секунд мне хватило, чтобы переместиться к другим кунаям и со всей силы всадить ему в спину расенганом. С диким воплем крючконосый улетел в противоположную сторону гостиной, угодив прямо в камин. Ах ты ж, сука, как болит рука, да и ногой тяжело двигать. Ничего, у меня еще будет время поквитаться с этим выродком. Подбираю разбросанные кунаи, перемещаюсь к поверженному противнику и запечатываю его в свиток. Надо будет его допросить и отомстить за пытку. А теперь нужно быстрее забрать Гарри, пока не подоспела свора магов.

Поднимаюсь наверх и ищу, где Гарри. Открываю первую дверь и вижу все семейство Дурслей, сжавшихся от страха и пытающихся спрятаться от меня. Я вспомнил гаденькую ухмылочку Петунии, и теперь пришла моя очередь улыбаться.

— Петуния, Петуния, я же ведь тебя предупреждал, — я подошел к семейке Дурслей, не убирая с лица садисткой улыбки, — что ты и твоя семейка горько пожалеете, если перейдете мне дорогу.

— Пожалуйста, пощади нас! Нас заставили, я не... — Договорить Петуние не дал мой кулак, вырубивший ее. Вернон с диким ревом кабана бросился на меня, но был быстро обезврежен и также отправлен в нокаут. Их сынок продолжал скулить и прятаться в углу.

Желание убить эту семейку, особенно Петунию, было столь велико, что одна мысль об этом приводила меня в экстаз. Но они являлись единственными близкими родственниками Гарри, и я решил, что не в праве решать их судьбу, не спросив мнения Гарри. Но Гарри еще слишком мал, и он не рос в мире шиноби, где дети познают смерть в довольно раннем возрасте, и такие вопросы могут сейчас травмировать его психику. Но и оставлять их в живых рискованно. Сегодня я узнал, что маги, оказывается, могут читать мысли. Мне сильно повезло, что меня еще не раскрыли после первого нападения. А после сегодняшнего инцидента наверняка они начнут копать глубже. Ладно, запечатаю их за компанию тоже, а когда будет время, решу, что с ними делать. Я запечатал семейство Дурслей в полном составе и продолжил поиски Гарри. Мальчик оказался в следующей комнате и мирно посапывал. Странно, что он ничего не услышал, наверное, опять какие-нибудь магические фокусы. Я подошел к Гарри и осторожно тронул его за плечо, слегка потрепав. Мальчонка открыл сонные глаза, пошарил рукой на тумбочке и, найдя там очки, нацепил их и посмотрел на меня. Сначала его взгляд выражал удивление, а затем стал излучать неподдельную радость. Гарри бросился ко мне и крепко обнял. Обнял так сильно, как будто бы боялся, что я уйду.

— Мистер Минато, вы вернулись! Я уже боялся, что вы не придете! — Гарри продолжал меня обнимать, уткнувшись лицом мне в живот.

— Я же ведь обещал вернуться, а я сдерживаю свои слова. — Я обнял мальчика в ответ, и внутри разлилось приятное чувство, совсем недавно потерянное. — А теперь, Гарри, давай собирай свои вещи, мы уходим.

— Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас. Бери только самое ценное для тебя, сюда мы больше не вернемся.

Мальчишка с энтузиазмом принялся собирать свои нехитрые пожитки в рюкзак. Внезапно я почувствовал появление огромного количества энергии, это точно подоспело подкрепление.

— Гарри, мы уходим. — Мальчик послушно подбежал ко мне, я взял его на руки и переместился в свою квартиру.

Оказавшись в своем доме, я поставил ребенка на ноги. Мальчонка стал с интересом изучать апартаменты.

— Ну вот, Гарри, это твой новый дом.

— Правда!? — Глаза юного волшебника загорелись. — Здесь так здорово!

Я ласково потрепал его за вихры. В груди опять появилось приятное чувство. Кажется, я начинаю привязываться к мальчику. Не знаю, хорошо это или плохо, потому что мне в любом случае придется его покинуть рано или поздно. Но я ничего не могу с собой поделать. Я совсем недавно потерял семью, и сейчас мне необходимо заполнить пустоту в моем сердце. Поэтому я буду защищать Гарри до последнего вздоха, буду любить его как собственного сына, а когда придет пора прощаться, я дам ему последнее отцовское напутствие.

— Пойдем, Гарри, я покажу тебе твою комнату.

Я проводил ребенка в его новую комнату. Гарри выглядел очень уставшим и сонным. Я помог ему раздеться и уложил его спать. Мальчик сразу же уснул, и только его мерное посапывание нарушало тишину в комнате. Я установил звуковой барьер на комнату, создал клона и дал ему приказ охранять Гарри, потому что сейчас я буду устраивать допрос с особым пристрастием, а покинуть сейчас квартиру из-за Гарри я не мог.

Я вышел на балкон. Допрос я проведу здесь. Усажу пленника так, чтобы ему открывался обзор только на мою квартиру, и он не увидит лишнего. Аппарировать колдун все равно не сможет, я уже сам пытался и смог убедиться, что мои щиты способны нейтрализовать способность к аппарации. А пока есть время, надо перевязать рану. Хорошо, что плащ скрыл порезы, а то Гарри бы испугался. Черт, эти раны какие-то необычные. Такое ощущение, как будто чакра сальноволосого впиталась в эти раны. И все-таки чакра магов отличается от чакры шиноби, только вот чем, я понять еще не сумел. Не будучи ирьенином, я перевязал раны, как смог. Завтра надо будет наведаться в Косой Переулок и купить какую-нибудь мазь, например, тот же бадьян. А сейчас пора приступать к допросу.

Я достал свиток с заключенным и извлек пленника наружу. Он был в отключке. Я проделал с ним те же манипуляции, как недавно сделал с Вариусом: связал его покрепче и для подстраховки поставил на сальноволосого парализующую печать. Жаль, что мне недоступна Печать подавления силы. Эта печать блокирует у противника способность использовать чакру. Обычно ее наносят на чакропоглощающие наручники, используемые в специальных тюрьмах для шиноби. Я знаю принцип применения этой печати, но она требует просто прорву чакры, которой столько у меня нет. Возможно в будущем, когда я выкачаю из Девятихвостого побольше чакры, я смогу применять ее, а пока придется довольствоваться базовыми печатями. Я расположил пленника, как я и хотел, чтобы ему не открывалось лишнего обзора, дотронулся до его лба и зарядил его мозг моей чакрой. Пленный сразу же очнулся, но как ни странно, он не стал орать и требовать, чтобы его освободили, а только скользил по мне свирепым взглядом.

— Как видишь, мы поменялись местами, — издевательстки подметил я, — и сейчас моя очередь задавать вопросы. Кто ты такой, и что ты делал в доме Дурслей?

Пленник молчал как рыба и продолжал сверлить меня взглядом. Этот случай, похоже, потруднее, чем с Вариусом.

— Не усложняй себе жизнь и расскажи мне все, что меня интересует. Или мне придется пытать тебя, — попытался я решить дело без крови. Сальноволосый плюнул в меня, но попал только на мой любимый плащ и продолжил хранить молчание. — Вини теперь только себя.

Одной из особенностей парализующей печати было то, что пленный терял контроль над своим телом, но не терял чувствительности, а значит, я смогу устроить допрос с пристрастием. Любой джонин обязан пройти специальный курс, который называется 'Психология пленника и методика допроса. Основные виды пыток', потому что один из самых распространенных видов миссий — разведка и добыча информации, и без необходимых навыков обращения с пленными не обойтись. А уж на войне и подавно, сколько шиноби Скрытого Камня я запытал до смерти, я и не пересчитаю. Так что я расколю сальноволосого без проблем. Я достал несколько сенбонов и взял руку мага. Наконец, я заметил проблески страха в его глазах. Я без колебаний всадил сенбон под ноготь указательного пальца волшебника. Тот заорал от дикой боли, потому в этих местах находятся нервные окончания.

— Ну как? Желание поговорить появилось? — Но маг стиснул зубы и продолжил молчать. — Как пожелаешь!

Я без промедления вонзил следующий сенбон в средний палец крючконосого. Тот заорал еще громче, и вены набухли у него повсюду: на шее, на висках, на лбу.

— У меня достаточно сенбонов. — Я специально достал из подсумка штук двадцать сенбонов и разбросал их перед моим пленником. — А у тебя достаточно мест, куда я могу по очереди вонзать их один за другим. Сначала я проткну тебе все пальцы на руках, затем я перейду на...

— Хорошо, хорошо! Я тебе расскажу все, что хочешь! — Как я и думал, не такой он уж и крепкий орешек.

— Начнем с твоего имени, и что ты делал в доме Дурслей.

— Меня зовут Джон Смит, и я аврор. Я охранял дом Гарри Поттера после недавнего нападения, — сказал сальноволосый без намека на ложь.

— Это правда? — решил я дать ему шанс, если он лжет.

— Да, — голос волшебника ничуть не дрожал.

— Сейчас мы это постараемся выяснить. — Я извлек свиток с запечатанными Дурслями и извлек только Петунию, остальные мне пока неинтересны.

Я заметил толику страха в глазах волшебника. Все-таки он лгал, но для достоверности убедимся. Петунию я только связал, а затем реанимировал ее. Женщина очнулась и, увидев меня, принялась истошно вопить, умолять о пощаде и прощении, поэтому пришлось влепить ей пощечину и вставить в рот кляп.

— А сейчас проведем очную ставку. Петуния, я тебя предупреждаю, будешь открывать рот, когда тебя не спрашивают, я выбью тебе все зубы, понятно? — Женщина энергично закивала головой, и я достал кляп. — Петуния, тебе знаком этот человек?

— Да, я его знаю. — Сальноволосый свирепо взглянул на женщину, отчего та поежилась.

— Петуния, сейчас тебе стоит бояться не его, а меня. Поэтому если хочешь спасти свою жизнь и жизнь мужа и сына, я не советую тебе лгать мне. Говори, откуда ты его знаешь?

— В детстве он играл со мной и моей сестрой Лили, и по-моему был по уши влюблен в нее. Именно из-за него моя сестра стала невыносимой и зано...

— Говори по существу, — перебил я Петунию, — ты знаешь, как его зовут и кто он?

— Я запомнила его имя, у нормальных людей таких... — Женщина вздрогнула от моего предостерегающего взгляда и промямлила: — Его зовут Северус Снейп, а дом он охранял по приказу Дамблдора. По крайней мере он так сказал.

— Значит ты не аврор, Джон? Или все-таки Северус? Я же тебя предупреждал насчет лжи. — Я вонзил третий сенбон в безымянный палец мага.

— Ааааааааа, будь ты проклят, ублюдок! И ты, стерва! Когда я освобожусь я тебя на куски... — Договорить ему не дал следующий сенбон. — Бляяя, ты херов садист!

— Ты даже не представляешь, что с тобой будет, когда сенбоны все-таки закончатся. Я начну освежевывать тебя заживо, а если и это не поможет, я...

— Чтоб ты сдохла, тварь! Хорошо, я Северус Снейп! И я охранял дом по приказу Дамблдора! Доволен!?

— Так-то лучше. Будешь продолжать в том же духе, у тебя еще останутся неповрежденные пальцы. Теперь говори, почему Дамблдора так волнует судьба Гарри Поттера? Охрана дома — это задача Аврората.

— Дамблдор непоколебим в своей вере, что Поттер одолел Темного Лорда благодаря своей матери. Дамблдор уверен, что Лили, пожертвовав собою, подарила Гарри кровную защиту, оберегающую его. И после происшествия в доме Дурслей он хотел быть в курсе дальнейших событий и хотел лично поймать вторженца, сумевшего проникнуть в дом, минуя кровную защиту. А имея огромное влияние на Министра Магии, Дамблдор без труда уговорил его не предавать дело огласке и поручить охрану Поттера ему и его людям. Сегодня была моя очередь дежурить. Я ненадолго отлучился, оставив миссис Дурсль портал на всякий случай. Когда она взволнованная переместилась ко мне, я сразу же аппарировал обратно на Тисовую улицу. Дальше ты и сам все знаешь. Теперь скажи, зачем тебе Поттер? Что ты с ним собираешься делать?

В его голосе я уловил боязнь за судьбу мальчика, хотя по первому впечатлению и по тому, что он категорично не называет Гарри по имени, а только по фамилии, можно было подумать, что Снейп недолюбливает мальчика. Такая странная забота о том, кого ненавидишь. Интересненько... Попробую сблефовать и посмотрю на его реакцию.

— Я хочу убить Гарри Поттера, — промолвил я ледяным голосом.

Петуния вскрикнула, а глаза Снейпа расширились от ужаса, тем самым выдав его намерения насчет Гарри с потрохами. Что ж, это хорошо, что он на стороне мальчика, возможно, получится его как-нибудь использовать.

— Зачем он тебе? Ты слуга Темного Лорда? Но я тебя не припоминаю.

— Гарри Поттер мне нужен по собственным причинам, о которых тебе знать не положено. Но, может быть, забирать жизнь Поттера мне не понадобится. Для этого мне потребуются твои услуги.

— Чего ты хочешь, в рот тебя дери? — Я врезал сальноволосому в челюсть, выбив несколько зубов.

— Не испытывай мое терпение, еще одно подобное высказывание, и можешь забыть про возможность спасти Поттера.

— Ладно, ладно, пр...прости, такого больше не повторится.

— Вот и славно. Теперь отвечай на мои вопросы. Ты сказал, что не припоминаешь меня в рядах Волдеморта, ты работал на него?

— Да, я был его последователем, но после того, как Темный Лорд убил Лили, я предал его и перешел на сторону Дамблдора.

— Ты ненавидишь Гарри, потому что он чужой сын твоей возлюбленной? — похоже я задел Снейпа за живое, увидев как зажглись огнем его черные глаза.

— Я любил Лили больше жизни, — горячо начал вещать Снейп, — любил так же сильно, как ненавидел ее проклятого муженька, этого выродка Джеймса Поттера! А когда я смотрю на Гарри, то вижу только вылитую копию его папаши. В глубине души я знаю, что ребенок ни в чем не виноват, но ничего не могу с собой поделать.

— Так почему же ты так стремишься защитить младшего Поттера? Неужели ты такой сентиментальный?

— Да потому что это я виноват в смерти матери Гарри! — Похоже, я открыл его старую рану. — Это я погубил Лили, я ее убийца. И я дал себе обещание защищать мальчика во что бы то ни стало.

Слезы потекли из черных глаз мужчины. Было видно, что он искренне раскаивается в содеянном, но не может себя простить. Мне его даже стало жалко.

— Так это ты убил мою сестру!? Ублюдок, тварь, ненавижу!!! — дала о себе знать Петуния, надрываясь истошным воплем. Я вырубил ее и запечатал обратно в свиток.

— Как это произошло? Что побудило тебя на это? — Чувства чувствами, но до конца допроса еще далеко.

— Я не убивал семью Поттеров своими руками, но я навел на них Темного Лорда, когда рассказал ему об этом проклятом Пророчестве...

— Стоп! Ты сказал Пророчество? Что ты о нем знаешь?

— В этом Пророчестве говорится о рождении ребенка, способном победить Темного Лорда, а какое тебе...

— Мне нужен полный текст.

— Сейчас, дай только вспомнить. Да, вот так оно звучало: 'Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца...', но это только начало, конец Пророчества я не слышал, но я знаю, кому известен весь текст Пророчества.

— Мне что, опять из тебя пытками начать выбивать информацию?

— Нет, не стоит. Пророчицу звали Сибилла Трелони, а присутствовал при ее трансе Дамблдор. Он и знает весь текст.

Опять этот Дамблдор! Он че здесь, в каждой жопе затычка? Учитывая его нездоровый интерес к Гарри, я думаю, что мне не стоит связываться с этим типом. По крайней мере пока не стоит. Теперь вопрос, что делать со Снейпом? Доверять ему нельзя. Предавший один раз, предаст второй раз обязательно. Можно было бы убить его и дело с концом, но я чувствую, что он может быть мне еще полезен. Пожалуй, я рискну и оставлю его в живых. А манипулировать им буду посредством шантажа. Если ему действительно не безразлична судьба Гарри, то он будет послушной марионеткой. Черт, я становлюсь таким же как Данзо! Пару дней назад мне была неприятна сама мысль о том, что я чей-то хозяин. А теперь я уже совсем спокойно рассуждаю о таких вещах. Похоже, в случае успешного завершения моей миссии в Коноху вернется новый Минато Намиказе, умелый манипулятор и талантливый кукловод.

— Я тут подумал немного, — обратился я к Снейпу, — дам-ка я тебе возможность сделать выбор. Вариант первый, ты будешь выполнять все мои поручения и приказы, и я оставлю Гарри Поттера в живых. Вариант второй, ты отказываешься от первого варианта, и вас обоих ждет смерть.

— Как я могу тебе доверять? — спросил меня мужчина.

— Никак, — последовал мой лаконичный ответ. — Каков твой ответ?

— Я выбираю первый вариант.

— Это правильный ответ. Но учти, если ты что-то задумал, то откажись от этого. За Поттером будет постоянно следить мой брат-близнец. — Я дал приказ клону выйти на балкон. Снейп расширившимися глазами взирал на моего двойника. — Если ты попытаешься освободить Поттера или причинить мне вред, то, я считаю, не надо объяснять, что за этим последует. Между близнецами крепкая связь, будь уверен, мой брат сразу же почувствует неладное.

— Я все понял, — обреченно промолвил Снейп.

— Высунь свой язык, я поставлю на тебя Проклятую печать, после чего я освобожу тебя.

Мужчина повиновался, и я оставил на его языке Проклятую Печать. После чего я снял с пленника парализующую печать, извлек из пальцев все сенбоны, от чего Снейп морщился от боли, и развязал его. Мужчина с трудом поднялся и стал разминать затекшие конечности.

— Как хоть тебя зовут, скажешь? Или мне называть тебя повелитель или милорд? — едко поинтересовался колдун.

— У меня отсутствует мания величия, так что спасибо, это необязательно. Меня зовут Минато Намиказе.

Я распечатал из свитка все семейство Дурслей наружу. Теперь встал вопрос, что делать с ними. Я обратился к Снейпу:

— Ты умеешь читать мысли, а случайно не можешь стереть им память или частично воспоминания удалить?

— А что мой хозяин не в состоянии... — Договорить едкий комментарий колдуну не дал мой удар ему в живот. — Все я молчу. Мне и так всю ночь лечиться, а ты продолжаешь меня калечить. Конечно, я умею стирать воспоминания. Любой уважающий себя волшебник может это сделать.

— Так давай, действуй. Сотри им все воспоминания о сегодняшнем дне.

— Это будет нетрудно.

Снейп направил палочку на Петунию и произнес: 'Обливиэйт!', после чего провернул те же манипуляции с остальными членами семьи Дурслей.

— Хорошо, этот вопрос решен, — удовлетворенно произнес я. — Теперь надо обсудить способ связи между нами. Чем вы пользуетесь в Британии, кроме сов?

— Я могу наложить Протеевы чары на два предмета, и когда тебе понадобятся мои услуги, просто напиши, что тебе надо, и я получу твое сообщение.

— Меня это устраивает. Давай колдуй.

— Мне нужно два желательно одинаковых предмета. — Я порылся в подсумке достал оттуда два небольших пустых свитка, волшебник кивнул: — Да, это подойдет.

Снейп начал зачаровывать свитки. Работал он долго и кропотливо, от старания даже высунув язык. Наконец он закончил и протянул мне один из свитков.

— Ну и как это работает? У нас в Японии такую магию не используют.

— Самое тяжелое это наложить Протеевы чары, а использовать их может даже первокурсник. Просто сосредоточься и сконцентрируйся на нужных словах и направь магию в свиток.

Я сделал так, как велел Снейп, и вскоре свиток нагрелся, и на нем проявились слова: 'Кушина, Наруто'. Северус удовлетворенно хмыкнул.

— А ты сильный маг, раз можешь пользоваться магией без палочки, — похвалил меня Снейп.

— Просто я никогда ей не пользовался, а учился колдовать сразу без палочки. — В принципе я сказал правду. — А сейчас нам пора прощаться. Я телепортирую тебя с Дурслями в одно место, а дальше ты сам уже доберешься с ними до их дома.

Я схватил Снейпа и Дурслей в охапку и переместился к метке на лесной поляне.

— Необычная аппарация, я даже ничего не почувствовал, — удивленно сказал Северус. — что это было?

— Это тебе знать необязательно, — отрезал я, — а сейчас ты отправишься в дом Дурслей и на все вопросы будешь отвечать, что ничего не помнишь. Стоял в гостиной, упал, очнулся в лесу с побитой рожей и вырубленными Дурслями и сразу же поспешил к ним домой. Все ясно?

— Никогда не думал, что буду повиноваться человеку, который младше меня. Да я все понял, я могу идти или у вас будут еще приказания, мой лорд? — опять съязвил в конце Снейп, но желания врезать ему у меня уже не было.

— Ты свободен, пока свободен. Никуда не пропадай, ты мне можешь понадобиться в любое время.

Я переместился к себе домой, оставив Снейпа наедине с Дурслями. Я зашел в комнату к Гарри проверить, как он. Мальчик сладко спал, а мой клон как верный пес охранял его сон. Я развеял клона, подошел к Гарри и поцеловал его в лоб. Мальчик улыбнулся и повернулся на другой бок. Выходя из комнаты, я повернулся в сторону спящего ребенка и тихо сказал:

— У тебя начинается новая жизнь, Гарри, и я обещаю тебе, она будет намного лучше прежней.

Глава 11

Проснулся я от того, что меня кто-то легонько тряс за плечо. Я открыл глаза и увидел Гарри. Мальчик стоял неподвижно и, видимо смущаясь, хотел что-то спросить, но стеснялся.

— Доброе утро, Гарри! Давно ты проснулся?

— Полчаса назад, мистер Минато. Простите, что я вас разбудил.

— Ничего страшного, не волнуйся. Как говорится: 'Кто рано встает, тому Бог подает'. Гарри, ты что-то хотел?

— Да, мистер Минато. Я хотел приготовить вам завтрак, но я нигде не нашел еды. — Ничего себе, всего шесть лет, а уже такой самостоятельный.

— Сейчас я умоюсь, и мы прогуляемся до магазина, купим все, что захотим, хорошо?

Гарри радостно закивал и сел на диван смотреть телевизор. Я совершил утренний моцион и вышел на балкон. Сегодня было довольно прохладно, а небо было сплошь затянуто тучами. Погода сегодня обещает быть дождливой. Я вернулся в гостиную, велел Гарри одеваться, и спустя десять минут мы вышли на улицу. Найти продуктовый магазин не составило труда, немного сложнее для меня оказалась местная система покупок. Я случайно вышел вместе с продуктами в не тот проход, и меня задержали. Но меня выручил Гарри, видимо, уже не раз бывавший в подобных местах. Конфликт был исчерпан, а мы, затарившись едой на неделю, переместились с помощью Полета Бога Грома обратно в нашу квартиру.

— Ух ты, мистер Минато, это было так клево! — Восхищению Гарри после мгновенного перемещения не было предела.

— Если будешь послушным учеником, то сможешь тоже так делать. — Глаза ребенка загорелись энтузиазмом, и он стал клятвенно уверять меня, каким хорошим и старательным учеником он станет. Надеюсь, что так и будет.

Велев Гарри вымыть руки, я приготовил нехитрый завтрак. Гарри смел все подчистую, как-будто не ел целую неделю. Какими же сволочами надо быть, чтобы издеваться над беззащитным ребенком? Ладно, плевать на Дурслей, если Гарри сам захочет им отомстить, я не встану у него на пути. А сейчас мне необходимо грамотно подойти к обучению мальчика. В принципе, в Академию шиноби детей как раз отдают в возрасте от пяти до семи лет, когда у ребенка уже окрепла система циркуляции чакры для продолжительных нагрузок. И определенного срока обучения нет, дети заканчивают Академию и получают звание генин сразу же, как сдают выпускной экзамен. Ведь чем раньше ты сможешь стать полноправным шиноби, тем быстрее ты начнешь зарабатывать деньги и вступишь во взрослую жизнь. Я вот, например, стал генином в десять лет, а мой ученик Какаши аж в восемь, правда в то время шла война, и генинов присуждали всем подряд. Из-за этого многие перспективные молодые шиноби погибли на поле брани. Что-то меня пробило на ностальгию, скучаю все-таки по родному миру, но надо сосредоточиться на Гарри. Мне придется работать с ним интенсивно, потому что я не знаю, что сейчас с Волдемортом. Он должен быть жив, иначе меня не было бы в этом мире, но когда это тело объявится, я не знаю. Гарри должен быть готов встретиться со своим недругом в любую минуту, поэтому заниматься начнем уже сегодня.

— Гарри, ты уже начал где-нибудь учиться? — поинтересовался я.

— Нет, мистер Минато. Я должен пойти в школу в этом году первого сентября. — Это хорошо, что никто не хватится мальчика, меньше проблем будет.

— А чему вас учат в школе?

— Там учат читать, писать, математике всякой. — Понятно, обычное начальное образование. Возможно, получится нанять какого-нибудь магловского учителя, который будет заниматься с Гарри, пока я на службе.

— Ладно, Гарри, давай собирайся, сейчас мы пойдем обучаться магии.

— Класс! — Гарри пулей убежал в свою комнату и через две минуты уже был одетый в гостиной. Надо будет в свободное время купить ему нормальную одежду, а то это какое-то старье, да еще на несколько размеров больше.

Я взял Гарри за руку и переместил нас на родную полянку в лесу. Мальчишка опять был в полном восторге и возбужденно дышал. Я потрепал его за вихры и сказал ему присесть на пенек. Для начала необходимо немного теории.

— Гарри, я хочу, чтобы ты знал, — начал я лекцию, — я буду обучать тебя другой магии, непохожей на ту, что используют обычные волшебники. Моя магия больше направлена на разрушение, чем на созидание. Гарри, ты помнишь, что я тебе говорил, когда мы с тобой познакомились? Что ты должен победить одного темного волшебника?

— Но, мистер Минато, это обязательно? Я не хочу никого побеждать!

— Гарри, я боюсь, что тебе придется это сделать. Существует Пророчество, согласно которому только ты способен уничтожить Волдеморта.

— Мне на это наплевать! Почему я? Почему? — Похоже, что у Гарри не выдержали нервы.

— Гарри, тише, успокойся, пожалуйста. — Я взял руками лицо Гарри и посмотрел ему прямо в глаза. — Гарри, я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя. Я не брошу тебя, поэтому я здесь с тобой. Я обучу тебя своей магии, и с ее помощью ты одолеешь Волдеморта. Если бы я мог, я взял бы твое бремя на себя, но я смогу только временно остановить его, и спустя некоторое время Волдеморт опять появится и начнет убивать невинных. Ты же этого не хочешь?

— Нет, — Гарри сдавленно всхлипнул. — Вы обещаете, что не бросите меня?

— Мне кажется, я еще не давал тебе повода не доверять мне, разве не так? — с улыбкой спросил я мальчика.

— Простите, мистер Минато, что не поверил вам, — извинился Гарри.

— Я и не обижался. — Я опять потрепал его за его непослушные вихры. — И ты можешь называть меня Минато-сенсей или просто сенсей.

— А кто такой сенсей? — спросил Гарри, пробуя незнакомое слово.

— Сенсей это значит учитель, наставник, — объяснил я мальчику.

— Я понял вас, мис.. Минато-сенсей! Когда мы уже начнем колдовать? — с нетерпением спросил Гарри.

— Ух ты какой быстрый! — пожурил я своего ученика. — Сначала теория, и пока ты ее не освоишь, о практике можешь и не думать.

Энтузиазм Гарри сразу поугас, но тем не менее он продолжил меня внимательно слушать. Я установил на всякий случай сигнальный и блокирующий барьеры.

— Для начала я хочу тебе объяснить суть моей магии. В стране, из которой я прибыл, это не называется магией. Умение использовать свою энергию для получения сверхъестественных способностей в моей стране называется ниншу, а людей, которые унаследовали ниншу, называют шиноби. А энергия, которую тратит шиноби для использования заклинаний или, правильнее сказать, техник, называется чакра. То есть, Гарри, я не волшебник, использующий магию, чтобы творить заклинания, а я шиноби, который использует чакру, чтобы применять различные техники. Как ты понял, сходство между волшебниками и шиноби есть, но я буду обучать тебя как шиноби, поэтому я хочу, чтобы ты употреблял правильную терминологию. Тебе все понятно?

— Да, Минато-сенсей. Мне так даже больше нравится. Все будут простыми волшебниками, а я буду особенным.

— Вот и славно. Сегодняшний урок будет посвящен чакре, а именно, что она из себя представляет, и как она используется. Чакра — это смесь физической и духовной энергии существа. Физическая энергия — это энергия тела человека, она увеличивается с помощью интенсивных физических тренировок и нагрузок, а духовная энергия, как ты, наверное, уже понял, это энергия духа, она увеличивается с возрастом или при помощи длительной медитации. Чакра присутствует повсюду, например, в деревьях или воздухе. Все живые существа обладают чакрой, но только шиноби обладают достаточными ее запасами, чтобы ее использовать. Тебе пока все ясно? — Гарри кивнул, и я продолжил, — В организме человека помимо кровеносной системы, существует и система циркуляции чакры, по каналам которой чакра и перемещается по твоему телу. Чем прочнее твоя система циркуляции чакры, тем более мощные техники ты можешь применять. Физическая энергия твоего тела скапливается в каналах чакры, поэтому интенсивные нагрузки укрепляют твои каналы чакры и расширяют тенкецу — точки чакры, через которые шиноби и выпускает свою чакру наружу, преобразуя ее по своему желанию. Духовная энергия шиноби расположена в так называемом очаге чакры, находящемся в районе живота. Уровень твоей духовной энергии, Гарри, необычайно высок для такого юного возраста, а вот твоя физическая подготовка оставляет желать лучшего, поэтому ближайшее время мы сделаем упор на нее. И начнем с повышения твоей выносливости, сейчас мы выйдем из леса на безлюдный пустырь, где ты и начнешь тренироваться.

Мы покинули лес и вышли на заброшенный пустырь. Никого в округе не было, значит, никто нам не помешает. Следующие несколько часов я гонял Гарри, заставлял его выполнять комплексные упражнения, но я следил за тем, чтобы он не перенапрягся, а то не хватало еще получить травму. Наконец, к облегчению мальчика я завершил выполнение упражнений.

— Со временем мы будем увеличивать нагрузку, — обнадежил я мальчика, — еще одна пробежка будет сегодня вечером, так что настраивайся, а пока отдохни немного.

Гарри лег на спину прямо на траву, сложил руки на груди и стал изучать небо.

— Минато-сенсей, а когда я смогу применять техники?

— В первую очередь это зависит от тебя, как успешно ты будешь учиться и тренироваться. С этого момента твой распорядок дня будет следующий: подъем в восемь часов, с девяти до часу дня — физическая подготовка, с трех до семи часов ты будешь пытаться концентрировать чакру, с восьми до девяти — вечерняя пробежка. Остальное время — свободное, ты можешь использовать его по своему усмотрению. Когда я буду на службе и не смогу тебя тренировать, свободное время я рекомендую тебе тратить на самообразование, может быть, получится нанять учителя.

— Я понял вас, Минато-сенсей, и буду делать все так, как вы скажете. Вот только вы говорили, что я буду заниматься одной физкультурой, а в распорядке есть какая-то концентрация чакры целых четыре часа.

— Я сказал, что мы сделаем упор на физическую подготовку, а не будем заниматься только ей одной, тем более пять часов в день занятий спортом — это более чем достаточно для тебя. А научиться контролировать свою чакру не так просто, как кажется. Вот этим мы сейчас и займемся. Для того, чтобы лучше контролировать и регулировать свою чакру и применять различные техники, шиноби используют ручные печати. — Я начал перечислять все ручные печати, одновременно демонстрируя их. — Крыса, Бык, Тигр, Кролик, Лошадь, Коза, Обезьяна, Петух, Дракон, Собака, Змея и Кабан. Каждая ручная печать обладает своими особенностями и свойствами. Например, почти все техники Стихии Огня оканчиваются печатью Тигра, а печать Козы — это основная печать для упражнений по концентрации чакры, чем ты и будешь заниматься в ближайшее время. И пока ты не сможешь сконцентрировать свою чакру и выбросить ее наружу вот так, — я сложил пальцы в форме печати Козы, и меня сразу же окружило голубое сияние, — остальные тренировки с чакрой не имеют значения.

— И сколько я буду это учить?

— Я не знаю, Гарри. Это в основном зависит от тебя. Я поступил в Академию Шиноби в шесть лет, и в отличии от некоторых детей, меня не обучали искусству шиноби до этого, потому что мои родители были обычными людьми, гены шиноби мне передались от моего дедушки, но он погиб до моего рождения. Но все-таки я одним из первых смог выполнить это упражнение по концентрации чакры. Я освоил его за три месяца. Как видишь, ты сейчас находишься в таких же начальных условиях, как и я. Поэтому у тебя есть все шансы выполнить это упражнение меньше, чем за три месяца. А когда ты достигнешь идеального контроля, тебе будут по плечу техники, не требующие ручных печатей. — Я продемонстрировал Гарри расенган. — Ну что, ты готов победить меня?

— Да, Минато-сенсей! — Глаза ребенка зажглись решимостью. — Вот увидите, я выполню это упражнение быстрее вас!

— Я в любом случае буду гордиться тобой. А теперь еще раз посмотри, как выполнить печать Козы и запоминай.

Мы переместились домой, пообедали, Гарри вышел на балкон, тренироваться в концентрации. А мне тоже надо сконцентрироваться и опять навестить своего квартиранта. Лис меня встретил как обычно, недружелюбно, но после нашего последнего тет-а-тета гонору у него значительно поубавилось.

— Дай угадаю, опять пришел за моей чакрой, человечишка? — оскалился Девятихвостый.

— Ты прав, поэтому, если не хочешь очередной экзекуции, я попрошу тебя не сопротивляться.

— Похоже, что у меня нет выбора. Но знай, когда-нибудь я отомщу тебе! — прорычал Лис.

— Если бы ты знал, как я хочу отомстить тебе. — Глаза мои налились кровью, и Девятихвостый заткнулся. — Ты убил мою жену, разлучил меня с сыном, и из-за тебя ребенок, который ни в чем не виноват, живет, окруженный ненавистью и презрением. Поэтому еще одно твое слово, и я за себя не отвечаю, тебе все ясно?

Лис только кивнул, и я начал процесс вытягивания чакры. В этот раз я пожалел Девятихвостого и не стал выжимать его досуха, а завтра посмотрю, каких он будет размеров и окончательно определюсь с пропорциями. Я вышел из подсознания и скрылся от глаз Гарри, пока он увлечен тренировкой. Я зашел в ванную комнату и начал принудительную циркуляцию демонической чакры по своему телу. Боль опять была адская, хотя мне показалось, что в этот раз было чуточку легче. Да, классно, наверное, быть Узумаки с их улучшенным геномом. Толстенные каналы чакры и огромные тенкецу, увеличенный с рождения очаг духовной энергии, все это дает им просто колоссальные запасы чакры, да еще в придачу долголетие и удивительную выносливость. Узумаки легко бы выдержал в себе этого девятихвостого квартиранта, куда уж мне-то. Но и мне есть, чем гордиться. Я единственный бесклановый шиноби, кто получил пост Каге, да еще в таком молодом возрасте. Одним своим именем я обращал в бегство толпы своих врагов. Конечно, многим я обязан своему кумиру, Второму Хокаге, Тобираме Сенджу. Я всегда равнялся на него, потому что он был чем-то похож на меня. Не имея и капли силы своего знаменитого брата, Хаширамы Сенджу, Тобирама достиг небывалых высот в искусстве шиноби и изобрел множество до сих пор используемых техник, и самая знаменитая из них — Хирайсшин, Полет Бога Грома. Мне как бесклановому шиноби даже не стоило и мечтать о ней. Конечно, я был талантливым и способным шиноби, но ограничение в знаниях и ресурсах не давало мне шанса стать легендарным. Но судьба распорядилась иначе. В последние годы правления Третьего Хокаге защита и оборона Конохи оставляли желать лучшего, чем и воспользовалось Скрытое Облако. Вражеские шиноби сумели обойти все посты охраны и средства защиты и выкрали драгоценный свиток со всеми техниками предыдущих лидеров деревни. Я был в одной из команд, отправленных в погоню. И так получилось, что именно моя команда догнала шиноби Облака. Завязался бой, в котором выжил только я один. И вот бесценный свиток оказался в моих руках, чем я, разумеется, и воспользовался. Я скопировал оттуда все интересующие меня техники, и спустя пару лет родилась знаменитая и наводящая на всех ужас Желтая Молния Конохи. Вот такая история.

Я пошел посмотреть, как идут дела у моего ученика. Гарри старательно пыхтел и пыжился, но само собой у него еще ничего не получалось.

— Ничего, Гарри. Я не знаю ни одного шиноби в мире, которому удалось овладеть чакрой в мгновение ока, — подбодрил я мальчика, — путь к совершенству лежит только через изнурительные тренировки.

— Я понял, сенсей. Но мне кажется, что у меня ничего не получится.

— Главное, никогда не опускай руки. Всегда есть выход из положения, а это упражнение только основа. Просто сконцентрируйся на своем животе, ведь именно духовной энергией тебе необходимо управлять, физическая энергия уже распределена по всему твоему телу, а вот духовную то и требуется равномерно распределить по каналам чакры, после чего физическая и духовная энергии сольются воедино, и произойдет выброс чакры. Понял?

— Да, Минато-сенсей. Все что мне надо сделать, это заставить духовную энергию двигаться по всему телу так?

— Вот видишь, все не так уж и сложно! — Я как обычно хотел потрепать мальчишку за вихры, но нечаянно коснулся его шрама. Пальцы словно обожгло, и я почувствовал мощную темную чакру. Что-то не нравится мне этот шрам, надо будет найти способ исследовать его.

На некоторое время отбросив тревожные мысли о гаррином шраме, я задумался о своей самоподготовке. Пока мальчик учится контролировать чакру, у меня есть свободное время. Когда я вернусь обратно в свой мир, неизвестно с какими противниками мне придется столкнуться. В скорости мне нет равных, но мощь техник оставляет желать лучшего. Сильнейшей моей техникой является расенган, но даже им я вряд ли смогу нанести достаточно сильный урон тому же Эю, сыну Третьего Райкаге, только поцарапаю. Пока я нахожусь в этом мире, мне необходимо стать сильнее, чтобы защитить своего сына от всех опасностей. Чакрой Девятихвостого я еще неизвестно когда смогу пользоваться, и смогу ли вообще, поэтому начать самосовершенствование следует с освоения режима Отшельника. Джирая-сенсей уже обучал меня сендзюцу, но из-за моих хилых запасов чакры процесс познания режима Отшельника занимал не так уж и мало времени, а когда я стал Хокаге, так и вовсе забросил тренировки. Но кое-какие навыки у меня все-таки остались, и я уже мог ощущать природную энергию вокруг меня и научился концентрироваться при поглощении энергии природы, но до идеала еще далеко. Зато хотя бы в камень уже не должен превратиться, наверное. Надеюсь, этот опасный этап остался позади. Жаль, что техника призыва не работает в этом мире. Я еще раз безрезультатно попробовал призвать жабу из Мебокузана, даже палец прокусил, но итог был один и тот же — никакого эффекта. Закончив страдать ерундой, я сел в позу лотоса и приступил к тренировке по обращению с природной энергией. Когда я начал пропускать через свое тело природную чакру, я обнаружил один факт, даже не знаю хороший или скверный, — плотность природной чакры в этом месте оказалась крайне низкой, скорее всего из-за высокого уровня урбанизации этого мира. С позитивной точки зрения это облегчало мой процесс обучения, а именно, повышался процент не стать каменным изваянием. А вот с отрицательной стороны минус был в том, что во время боя накапливать природную чакру уже точно не представляется возможным, хотя этот вопрос, я думаю, можно решить, если откладывать собранную природную чакру в резервное хранилище Печати Бога Смерти и уже оттуда ее высвобождать во время боя, но это пока в теории. А вообще, эта ситуация меня уже начинает напрягать. Я и так стал замечать, особенно после боя со Снейпом, что моя реакция значительно ухудшилась, а скорость заметно снизилась. Раньше я мог меньше, чем за секунду упокоить с миром до сотни вражеских шиноби, а сейчас у меня возникают проблемы всего лишь с одним противником, хотя я чувствую, что мой организм и мои собственные запасы чакры не претерпели изменений. Получается, что дело в окружающей обстановке, сдерживающей мои силы, а в чем причина, я не знаю. А может быть, это просто последствия заклинания Снейпа, которым он меня пытал. Ладно, я все равно сейчас не смогу решить эту проблему и смогу ли решить ее вообще, поэтому сосредоточусь на тренировке по освоению режима Сеннина. Когда я овладею в совершенстве искусством Отшельника, ко мне должна вернуться прежняя скорость.

— Минато-сенсей! — прервал мою тренировку Гарри, я открыл глаза и недовольно посмотрел на своего ученика. — Сенсей, простите, что я вас разбудил, но уже семь часов двадцать минут, и у нас скоро пробежка. А я приготовил нам бутерброды.

Ух ты, а я и забыл, как быстро летит время, когда тренируешься режиму Сеннина. Но что поделать, это все-таки не Мебокузан, где время идет намного медленнее, чем в реальном мире. Такими темпами, я даже не знаю, когда постигну тайны искусства Отшельника, даже Джирая-сенсей так и не смог в совершенстве овладеть режимом Сеннина, а ведь он гордо величает себя Жабьим Отшельником. Но ничего, у меня уже сегодня дело сдвинулось с мертвой точки — я почти с любовью смотрел на пару бородавок на моей левой руке, а тело буквально посвежело, и я чувствовал себя просто прекрасно. Вот он заряд бодрости природной энергией, о котором говорил Джирая-сенсей.

Я вышел из комнаты и направился к кухонному столику, где уже лежали сэндвичи, любезно приготовленные Гарри. Быстро схомячив этот нехитрый ужин и поблагодарив своего ученика, я велел мальчику одеваться и готовиться к вечерней пробежке. Гарри уже как настоящий шиноби собрался буквально за минуту. Я снял с себя плащ и жилет, чтобы не привлекать лишнего внимания. Мы вышли на улицу. Народу вечером было уже не так много, и я увидел несколько бегущих людей, одетых в спортивную форму. Я решил не находить сейчас никаких местных аналогов тренировочных полигонов, и мы начали пробежку сразу же с этого места. Спустя примерно один час совершив несколько кругов вокруг местных кварталов, мы вернулись домой. Для меня это была только разминка, а вот Гарри очень вымотался.

— Минато-сенсей, еще пара таких деньков, и я точно помру! — пожаловался мальчик.

— Гарри, не распускай нюни! Ты у меня уже не первый ученик, и поверь мне, твои тренировки не такие уж и тяжелые. Просто ты не привык к таким нагрузкам, но уже скоро они тебе будут по плечу. Так что не вешай нос! — подбодрил я Гарри. Мальчик расплылся в улыбке.

— Я буду стараться, сенсей! Я буду вашим лучшим учеником! — горячо заверил меня Гарри.

— Я не сомневаюсь, что так и будет. — Я потрепал мальчика по голове и сказал ему принять душ. Как только Гарри скрылся из моего поля зрения, мое лицо помрачнело, и на душе заскребли кошки. Я же ведь все-таки паршивый учитель. Из трех моих учеников в живых остался только Какаши, да и он замкнулся в себе. Три судьбы загублены, я не смог помочь своим ученикам, когда был нужен им больше всего на свете. Обито, Рин... Рин, такая добрая и заботливая девчушка, такое сокровище на дороге не валяется, Какаши все-таки идиот, что не обращал на нее внимания и игнорировал. А Обито был просто комок позитива, такой жизнерадостный, импульсивный и немного глуповатый, но, находясь рядом с ним, ты на время забывал о своих проблемах и печалях, таков он был мой ученик, чья беззаветная мечта была стать Хокаге, которой, к сожалению, не суждено было сбыться. Нет, я себе никогда этого не прощу. Надеюсь, что хоть немного смогу искупить свою вину, если не загублю жизнь Гарри.

Я вышел на балкон и стал всматриваться вдаль. Шел мелкий дождик, но я не обращал на него внимания. Из оцепенения меня вывел голос Гарри:

— Минато-сенсей, вам не холодно? Я принес вам ваш плащ!

Какой все-таки это чудесный ребенок! Но такой доверчивый, знаком со мной всего несколько дней, а уже считает меня чуть ли не родным. Чует мое сердце, что Дамблдор не такой уж и дурак. Наверняка это он хотел быть рыцарем в сияющих доспехах, который прискакал на своем белом коне и спас бедного ребенка от злобных Дурслей. Но внезапно возникла моя персона, хер знает откуда, и смешала ему все карты.

— Спасибо, Гарри, здесь действительно прохладно, — поблагодарил я мальчика.

— Да не за что, сенсей! — зарделся Гарри от похвалы. — Я пойду спать, а то устал сегодня очень.

— Спокойной ночи, Гарри. — Мальчик обнял меня и отправился к себе в комнату, я проводил его нежным взглядом.

Сегодня у меня есть еще одно небольшое дело. Вернее сказать я придумал кое-какое занятие для Снейпа. Я достал из подсумка свиток, заколдованный Протеевыми чарами, направил в него свою чакру, и на свитке незамедлительно появились слова: 'Жду тебя через пятнадцать минут в Дырявом Котле'. Минуты через две мой свиток нагрелся до обжигающей температуры, и я прочитал: 'Вас понял, выдвигаюсь сейчас же, мой Повелитель'. Нет, этот человек просто невыносим, наверняка у него какой-то комплекс неполноценности, возможно, из-за нелегкого детства, вот он и выработал такой своеобразный защитный механизм — скрывать свои истинные чувства и эмоции за маской надменного и язвительного говнюка. Ладно, черт с ним, у меня есть другие заботы, нежели разбираться все ли в порядке с психикой Снейпа. Я создал клона для охраны Гарри и переместился к метке Летящего Бога Грома в Дырявом Котле, ухитрившись никому не попасться на глаза. Надо будет все-таки убрать отсюда метку, а то это место слишком людное, а мне придется постоянно сюда наведываться, чтобы пользоваться каминной сетью, лучше помечу место в безлюдном переулке через дорогу от бара, там попасться кому-нибудь вероятность намного ниже.

— О, Минато, привет! — поприветствовал меня хозяин кабака, Том, когда я вышел из коридора. Какими судьбами? Пришел опять снять номер? У меня пока есть свободный.

— Нет, Том, спасибо, я уже нашел себе жилье, — ответил я бармену, отчего тот немного расстроился. — Я пришел пропустить пару стаканчиков чего-нибудь крепкого.

— Аааа, ну это всегда пожалуйста. Могу предложить тебе ирландский Огневиски.

— Да, давай.

Том налил мне пятьдесят грамм этого жидкого пойла. Я залпом осушил стакан и поморщился. Такого крепкого алкогольного напитка мне пить еще не приходилось. Внезапно темное помещение на мгновение озарил яркий свет, и из барного камина явил себя взору окружающих мистер Северус Снейп. Волшебник, оглядев кабак и увидев того, кого искал, направился ко мне. Я указал ему взглядом на дверь, и Снейп без лишних вопросов понял меня и вышел в магловскую часть города. Я расплатился с Томом и отправился следом за колдуном. Снейп поприветствовал меня легким кивком головы, и я сказал ему следовать за мной. Путь наш был очень коротким, потому что я направился как раз в тот переулок, где хотел поставить печать Летящего Бога Грома.

— Ну и зачем я тебе понадобился? — поинтересовался Снейп, когда мы остановились.

— Для начала я хотел узнать, сколько шуму поднялось из-за вчерашнего происшествия.

— Да до пупа Мерлина. Все газеты пестрят заголовками после твоей выходки.

— Что серьезно? — удивился я.

— А ты как думал? — язвительно спросил Снейп. — Похитил национального героя и думал, что никто этого не заметит?

— Да нет, конечно. Я просто думал, что Дамблдор опять постарается замять это дело.

— Ну в этот раз ничего у него не вышло. Фадж, Министр Магии, был просто в ярости и устроил Дамблдору разнос, что тот его подговорил в первый раз пустить дело на самотек. Разумеется, что журналисты все разузнали про первое нападение на Гарри Поттера и обвинили Министра во всех грехах, и из-за этого его рейтинг в глазах общественности существенно упал.

— А что Дамблдор?

— Дамблдор тоже рвет и мечет. Он направил все свои силы, чтобы найти Поттера. Даже пытался прочитать мои мысли, но ничего у него не вышло. На все его вопросы я отвечал, как ты мне и сказал: 'Стоял, упал, очнулся с побитой рожей и вырубленными Дурслями'. Как ни странно, в Аврорате в это сразу поверили и даже не стали использовать на мне Веритасерум, это зелье, заставляющее людей говорить правду, если ты не в курсе. Я давно заметил, что авроры, особенно следственный отдел, работают спустя рукава, они просто отпустили меня, главного подозреваемого и свидетеля, и все. А вот Дамблдор меня в чем-то подозревает.

— Ты главное держись и не болтай лишнего, а придет время, я сам потолкую с Дамблдором. Ладно, сейчас перейдем собственно к делу, из-за которого я тебя вызвал.

— И что же это за дело? — спросил колдун.

— Ты должен выкрасть Пророчество из Отдела тайн.

Глава 12

Я проснулся рано отдохнувшим человеком. Я с удовольствием вспомнил вчерашний разговор со Снейпом, как он сильно возмущался таким абсурдным и опасным заданием, как он психовал и утверждал, что я спятил. Но я напомнил колдуну о своем козыре, и ему ничего не оставалось, как подчиниться. Я дал Снейпу на выполнение миссии один месяц, и пригрозил ему, что в случае провала последуют санкции.

Я встал с дивана в гостиной и пошел умываться, попутно разбудив недовольного этим Гарри. Закончив водные процедуры, я начал готовить завтрак. И пока Гарри умывался, я уже приготовил нам еду, и мы сели за стол.

— Гарри, так сколько тебе лет? — спросил я за завтраком.

— Шесть, — лаконично ответил мальчик.

— А когда будет семь?

— Почти через год. Мне исполнилось шесть лет, в тот день, когда я встретил вас в первый раз.

— И почему же ты мне раньше об этом не сказал? — удивленно спросил я.

— Ну я постеснялся, — смущенно ответил мальчик. Да и все равно, это был лучший подарок, когда вы появились в моем чулане.

— Ну нет, так дело не пойдет. Послезавтра у нас воскресенье, вот и отметим твой прошедший День Рождения, — с улыбкой пообещал я Гарри. И тут мой взгляд опять задержался на шраме мальчика. — Гарри, когда закончишь завтракать, далеко не уходи, мне надо будет посмотреть на твой шрам.

— А что с ним такое? Это же обычный шрам, я его получил в автокатастрофе. — А ведь я же ему так и не рассказал, что его родителей убил Волдеморт. Нелегко это сделать, но рано или поздно все равно придется. Лучше уж сейчас, так быстрее оклемается.

— Гарри, я совсем недавно об этом узнал, — в принципе я даже не лгал, — твои родители погибли не в автокатастрофе, и тебя там тоже не было. Твоих родителей убил Волдеморт, и твой шрам — это след от его заклинания.

Гарри словно оцепенел. Он сидел, тупо уставившись в одну точку, и продолжал ее изучать немигающим взглядом. Внезапно он вскочил из-за стола, уронил стул и стремглав убежал в свою комнату. Я мог его понять, потерять родителей тяжело в любом возрасте. Я помню, как я сам сильно переживал, когда мои родители не вернулись после поездки в Страну Травы. Мою мать послали туда по работе, а отец отправился вместе с ней, чтобы ее защищать, но не являясь шиноби, он не сумел справиться с ниндзя-отступниками Скрытого Камня. Узнав о причине гибели родителей, я помчался искать тех ублюдков, но так и не напал на их след. Вернувшись в деревню, я замкнулся в себе, у меня была депрессия и апатия, совершенно не хотелось никого видеть. Да и что скрывать, поддержать меня было некому, Кушина в это время гостила у своих родственников в Скрытом Водовороте. И когда она вернулась в Коноху, только она смогла вывести меня из моего коматозного состояния, за что я ей до сих пор благодарен. Но и до сих пор я жалею, что не отыскал убийц своих родителей и не отомстил им. Я не знаю, облегчило бы это мне жизнь или нет, но эта мысль посещает меня и по сей день. А сейчас я нужен Гарри, никого ближе, чем я, у него нет.

Я зашел в гаррину комнату и увидел его. Мальчик сидел на кровати, уткнув голову в колени, а его плечи судорожно подергивались. Я сел на кровать и, ничего не говоря, обнял Гарри и положил его голову себе на плечо. Мальчик стал понемногу успокаиваться.

— Минато-сенсей, — первым начал разговор Гарри, — а у вас есть родители?

— Нет, Гарри, их у меня нет. Моих родителей тоже убили.

— А вы желали смерти убийцам ваших родителей?

— Конечно, я не мог их простить.

— Я сейчас так зол на Волдеморта, что готов убить его! Это плохо?

— Нет, Гарри, это не плохо. У тебя силой отняли жизнь родных, и это нормально, что ты желаешь смерти их убийце. Вопрос только в том, поможет ли тебе это обрести покой?

— Я.. я не знаю! Но я думаю сейчас только об этом! Вы смогли наказать убийц ваших родителей?

— К сожалению нет. Поэтому я и не могу тебе помочь в этом вопросе, тебе придется самому познать это. Но я могу сказать, что месть — это не лучшее, что движет человеком, ты можешь потерять самого себя.

— Но зато у меня теперь появился повод убить Волдеморта. Я же ведь это должен сделать, не так ли, сенсей? Не просто победить его, как вы говорили.

— Я считал, что слишком рано говорить тебе об этом. Но хорошо, что ты сам об этом догадался.

— Сенсей, я не виню вас ни в чем. Вы единственный человек в моей жизни, кто пришел ко мне на помощь и позаботился обо мне. Я просто не могу обижаться на вас. Но зато, когда я узнал правду, я буду тренироваться еще усерднее, и когда придет время встретиться с Волдемортом, я уничтожу его.

Мальчик повзрослел прямо на глазах. Я боялся, что правда испугает его, сломает его еще неокрепшую детскую психику, но к счастью все получилось наоборот. Глаза Гарри пылают решимостью, голос тверд, его вера стала непоколебима, а цель незыблема.

— Я верю в тебя Гарри, и сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе помочь в этом. — Мальчик обнял меня, спрятав свое лицо на моей груди. — Давай сегодня отменим утреннюю тренировку, можешь немного отдохнуть, а я пока исследую твой шрам.

— Спасибо, сенсей.

Гарри лег на спину и закрыл глаза. А я решил проверить свою теорию относительно шрама мальчика. Мне показалось, что этот шрам чем-то схож с запечатывающей техникой, потому что от него веяло мощной темной чакрой, похожей на чакру Хвостатого зверя. Может быть, Волдеморт специально или ненароком запечатал себя в Гарри, когда пытался убить его. Сейчас я попробую это выяснить, Гарри это все равно не повредит. Если Волдеморт запечатал себя в мальчика, его можно отыскать во внутреннем мире Гарри, поэтому я решил запечатать часть своей чакры в своем ученике. Для этого я буду использовать Печать Четырех Символов. Печати такого рода в основном применяются для запечатывания Хвостатых Демонов в шиноби, но и для запечатывания людей в теле других тоже подходят. Одной из особенностей этих печатей является то, что они одноразовые и не пропускают чакру извне, а только изнутри. Поэтому Биджу и запечатывают в носителей целиком, иначе демоническая чакра не будет восстанавливаться, а просто израсходуется запечатанный объем энергии и все. Печати же, которые можно пополнять чакрой и которые используются в основном для подпитки мощных барьеров, подходят только для неодушевленных предметов из-за того, что при взаимодействии с человеком, они начинают без остановки высасывать его чакру, приводя к гибели. Специалисты из клана Узумаки пытались решить эту проблему, но пока безуспешно. Исключением оказалась только Печать Бога Смерти со своими скрытыми возможностями, но найти безумца, который согласен использовать ее, не так уж и легко. Может быть, мне удастся завершить исследования мастеров Скрытого Водоворота, время покажет. А сейчас я приступлю к запечатыванию своей чакры в тело Гарри, для того чтобы попасть в его внутренний мир. А когда моя чакра кончится, я сниму Печать Четырех Символов из-за ее бесполезности.

Такие преобразования со своей чакрой я уже делал, когда поставил Наруто Печать Восьми Элементов. Вместе с половиной Девятихвостого я запечатал и часть своей чакры, оставив ее в замороженном состоянии, и дал ей установку активироваться, при первой попытке снятия печати. С Гарри все будет еще проще. Я всего лишь запечатаю в его теле свою чакру, способную воссоздать мой образ. И когда мой чакрообраз разведает обстановку, он выйдет через Печать наружу, передав мне все знания. Я приступил к установке Печати Четырех Символов. Поставить печать и запечатать свою чакру в Гарри мне удалось без особых усилий, потому что с помощью этой печати в моей жене был заточен Девятихвостый, и я уже имел с ней дело. Я положил руку на область живота мальчика, где располагалась Печать Четырех Символов, и начал ждать результатов разведки моего чакрообраза.

Где-то во внутреннем мире Гарри

Внутренний мир Гарри кардинально отличался от моего. Он не был запутанным лабиринтом, где воды по колено, он почему-то представлял собой руины заброшенного города, а небо было сплошь затянуто тучами. Кругом не было ни души, но это не удивительно, учитывая, что это чей-то внутренний мир. Я создал теневого клона, на случай, если я все-таки наткнусь на какое-нибудь препятствие и погибну, тогда мои знания передадутся клону, а он уже развеется и передаст разведданные нашему создателю. Оставив клона в исходной точке, я начал поиски возможной души Волдеморта. Минуя квартал за кварталом, я с удивлением подметил, что этот город напоминает Лондон, но я не был уверен, потому что сам живу в нем только пару дней. Внезапно мертвую тишину пронзил чей-то плач. Я напряг слух и направился к источнику звука. По мере приближения к моей цели, плач я различал все более отчетливо. Я вышел на площадь перед зданием, из которого и доносился детский плач. Это здание в отличие от других не выглядело заброшенным, а наоборот, оно было словно только что построено. Когда я подошел ко главному входу здания, я увидел железнодорожные пути, на некоторых из которых неподвижно стояли ржавые поезда. Наверное, это железнодорожный вокзал, сделал я вывод, применив свои дедуктивные способности. Я открыл дверь и зашел внутрь огромного помещения и поразился переменам обстановки. Внутреннее помещение вокзала разительно отличалось от остального внутреннего мира Гарри. Это помещение было ослепительно белоснежным и блистало чистотой. Но и здесь тоже никого не было, за исключением какого-то свертка, который и являлся единственным источником шума. Осторожно передвигаясь к свертку, я увидел, что это всего лишь закутанный в какое-то покрывало младенец. Соблюдая дистанцию, я аккуратно приближался к ребенку, пока не подошел к нему на расстояние одного метра и не рассмотрел его лицо. Оно было просто отвратительным: безносое, с узкими щелочками вместо ноздрей, губ практически не было видно, череп был абсолютно лысый, младенец лишь отдаленно напоминал человека. Внезапно, видимо почувствовав чужое присутствие, ребенок открыл глаза и впился ими в меня, внимательно изучая. От его взгляда у меня мурашки побежали по коже, его глаза были кроваво-красного цвета с вертикальным зрачком, прямо как у Девятихвостого. Но если Демон своим взглядом выражал только жажду убийства, то взгляд этого младенца был ледяным и проникал прямо в душу. Я рискнул подойти еще ближе к ребенку, но внезапно меня отбросило сильной ударной волной, и я покатился кубарем в противоположную часть вокзала, сильно ударившись об одну из скамеек. Когда я встал на ноги, я увидел, что на месте младенца теперь находится существо, напоминающее человека. У этого недочеловека было тонкое скелетоподобное тело с очень бледной кожей и длинные тонкие руки с неестественно длинными пальцами, облаченное в развевающуюся черную мантию. Только по лицу существа я и догадался, что это и есть тот младенец. У него было белое как мел и похожее на череп лицо, ноздри как у змеи, красные глаза с кошачьими зрачками, до сих пор внимательно изучающими меня.

— Кто ты такой, и что ты здесь забыл? — прошипел незнакомец в прямом смысле слова так, что Орочимару бы задохнулся от зависти.

— Меня зовут Минато Намиказе, — я решил постараться не разозлить недочеловека раньше времени, потому что сейчас моя основная цель собрать как можно больше информации, а решать конфликт силой всегда успеется, — а ищу я здесь душу человека по имени Волдеморт.

— Ха, ты не боишься называть меня по имени, ты или храбрец, или же глупец, — жутко расхохотался незнакомец, оказавшийся моей целью номер один в этом мире. — И что же тебе от меня нужно, и как ты вообще здесь оказался? Даже не старайся мне лгать, я сам искусный лжец и за милю чую неправду.

— Я всегда восхищался вами и разделял ваши убеждения, — решил я все-таки попробовать обмануть лорда, — я взял в плен Гарри Поттера и смог проникнуть в его разум, чтобы освободить вас.

— Ты лжешь! — Волдеморт молниеносно выхватил палочку и направил ее на меня. — Я же тебя предупреждал о лжи. Если бы я хотел, я бы уже прикончил бы тебя, но я хочу знать правду, зачем ты здесь. Даю тебе последний шанс.

— Хорошо, успокойся. Я решил, что Гарри Поттер стал кем-то вроде джинчурики, и я запечатал в него свою чакру, дабы проверить свою теорию, — выдал я Темному лорду.

— Странно, сейчас ты вроде бы говоришь правду, но я ничего не понял из твоих слов. — Лицо Волдеморта исказила гримаса удивления и непонимания. — Что еще за чакра и дин.., джинр, а неважно, отвечай немедленно! Хотя в этом нет необходимости, Легиллеменс!

Мою голову сдавило как тисками, ментальная атака Волдеморта едва не пробила щиты клана Яманака. Озадаченный, колдун к моему счастью остановил натиск.

— Хм, у тебя неизвестный мне и очень сильный ментальный блок, такой вид окклюменции я еще не встречал. А ты интересный молодой человек, я был бы рад видеть тебя в своих рядах, — попытался завербовать меня темный маг.

— Извини, но я, пожалуй, откажусь от твоего щедрого предложения.

— Тогда тебе конец, магловский выродок! — Волдеморт запустил в меня серией заклинанией, но я успел уклониться от них и спрятаться за ближайшей колонной. В принципе, все, что я хотел, это подтвердить свою теорию, и я сделал это. Волдеморт запечатал себя в Гарри, и теперь необходимо уничтожить его здесь, внутри мальчика. Вряд ли у меня сейчас получится одолеть его, имея всего лишь часть своей силы, но попробовать стоит.

Я достал из подсумка кунай и бросил его в колдуна, Волдеморт даже не стал уклоняться, он просто аппарировал в другое место и оказался в пяти метрах сбоку от меня, сразу же запустив в меня луч зеленого цвета. Я резко присел, и луч пролетел над моей головой, попав в скамейку и превратив ее в груду щепок. Я молниеносным движением прыгнул из положения сидя прямо на Волдеморта, а в моей правой руке уже с бешеной скоростью вращался расенган. Я метил своей техникой прямо противнику в голову, но лорд успел поставить щит, который с легкостью выдержал мою атаку, и колдун моментально аппарировал в другую часть вокзала. Его уровень аппарации был запредельным, он начал перемещаться из одного места в другое в течение нескольких секунд, постоянно поливая меня градом разнообразных заклинаний. В данный момент я понял, как ощущают себя мои противники в бою со мной, когда знаешь, что шансы выжить катастрофически стремятся к нулю. Чудом увернувшись от всех заклинаний, я спрятался за кассой. В этом месте он не застанет меня врасплох, а если попробует аппарировать сюда, я снесу ему голову. Я достал кунай и пропитал его чакрой Ветра, но Волдеморт не спешил попасть в ловушку.

— Никто не сравнится со мной! — прогремел его торжествующий голос. — Особенно такой жалкий плебей как ты! Решил укрыться от меня в своей норе, ну так и погибай как крыса! Адское пламя!

Жар этой техники обжигал мои легкие, стало невероятно тяжело и больно дышать. Я выглянул из-за укрытия и увидел, как всепоглощающее пламя, принявшее форму гигантской змеи, пожирало все вокруг, постепенно добираясь и до моего укрытия. Я достал трехлепестковый кунай и, еле увидев еще не сожженую область вокзала, швырнул свое оружие в том направлении, после чего мгновенно переместился к кунаю. Но как только я оказался в том месте, меня сразу же со спины окутали эти проклятые магические веревки, запущенные Волдемортом. Я, связанный по рукам и ногам, рухнул на пол и увидел, как ко мне походкой победителя приблизился Темный Лорд, его кроваво-красные глаза светились торжеством и уверенностью в своем превосходстве.

— Вот зверек и попался в мои сети, — ухмыльнулся змеиноголовый. — Если вежливо попросишь, я убью тебя быстро.

— Мне без разницы, моя чакра уже на исходе, поэтому я скоро исчезну, но готовься, скоро я приду за тобой, ублюдок, и уничтожу тебя раз и навсегда.

— Ха, ты не знаешь ровным счетом ничего. Даже если тебе каким-то чудом удастся одолеть меня здесь, я все еще буду жив. А теперь прощай, Авада Кедавра!

В реальном мире

Уф, я резким движением оторвал руку от живота Гарри, но мальчик ничего не почувствовал и спокойно продолжал спать. В мое сознание обильным потоком нахлынули воспоминания моего чакрообраза от создания им клона вплоть до ослепительной вспышки зеленого цвета. Это очень хреново, что Волдеморт запечатан в моего ученика. Извлечь этого гада из Гарри, не повредив здоровью мальчика, невозможно, вероятен даже летальный исход. Единственный выход — это уничтожить ублюдка во внутреннем мире Гарри, но сейчас это трудновыполнимая задача. Гарри еще слишком слаб, а я не могу драться в полную силу внутри чужого сознания. Надо постараться быстрее освоить искусство Отшельника, тогда мои силы выйдут на новый уровень, и у нас появится шанс. А еще меня очень заинтересовали слова Волдеморта, что убивать его бесполезно, но чтобы они не значили, это не повлияет не мое решение уничтожить колдуна. А пока я буду усердно тренировать Гарри. Я деактивировал Печать Четырех Символов из-за ее теперешней ненадобности, и еще на всякий случай оставил на плече мальчика метку Летящего Бога Грома. Теперь он хотя бы в радиусе двухсот километров от меня никуда не денется.

Я посмотрел на часы, сейчас было только одиннадцать часов. Ладно, пусть Гарри еще немного отдохнет, у него и так стресс сегодня, если сам захочет тренироваться, я не буду против, а только рад. Сам я сел в позу лотоса и продолжил свои попытки овладеть природной энергией. Когда я на время прервал свою тренировку, я увидел, как Гарри, сложив пальцы в форме печати Козы, усердно пытается сконцентрировать свою чакру. Я улыбнулся, глядя на своего старательного ученика, и продолжил свое обучение. В таком режиме закончился этот день и следующий: сплошные тренировки с короткими перерывами на прием пищи.

Вот и наступил долгожданный выходной. Тренировки тренировками, но немного отдыха тоже не помешает. Сегодня я обещал Гарри отметить его прошедший День Рождения, и я собираюсь сдержать слово.

— Давай просыпайся, соня! — растормошил я мальчика. — Сегодня твой день, и я буду выполнять любые твои просьбы.

— Честно? — сразу же подпрыгнул на кровати Гарри.

— Честно. — От этого простого ответа изумрудные глаза мальчика засветились от радости. — Иди умываться, завтрак уже готов.

Покончив с завтраком, мы собрались в город и посетили, наверное, все возможные места. Не буду лукавить, что я и сам получил огромное удовольствие от сегодняшнего дня и радовался, как ребенок, а Гарри так вообще был на грани эйфории. Мы были и в зоопарке, и в парке аттракционов, и в кино, где я в очередной раз поразился здешнему прогрессу. Обошли кучу магазинов одежды, и, расставшись со значительной суммой, у нас теперь была одежда на все случаи жизни, ну кроме деловых костюмов, на них я пока решил сэкономить, а то нам еще целый месяц надо на что-то жить.

— Спасибо вам, Минато-сенсей, это был лучший день в моей жизни! — бросился ко мне на шею Гарри, когда мы вернулись домой.

— Мы же теперь одна семья, — как только я сказал это, глаза Гарри увлажнились, и он заплакал. Я стал гладить его по голове и успокаивать. — Ну-ну тише, Гарри, успокойся, настоящие шиноби не плачут.

— Простите, сенсей, я не смог сдержаться, — Гарри успокоился.

— Ничего страшного. Ах, чуть не забыл, у меня же есть для тебя подарок. — Я достал из подсумка трехлепестковый кунай и дал его мальчику. — Это один из моих особенных кунаев. Видишь, на нем установлена печать? Это метка Летящего Бога Грома, одной из моих техник. Когда ты научишься управлять чакрой, ты сможешь активировать эту печать, и я сразу же перемещусь к тебе. Только не потеряй его, у меня этих кунаев осталось не так уж и много.

— Большое спасибо, Минато-сенсей! Я никогда с ним не расстанусь.

— Я очень надеюсь на это, а теперь давай готовиться ко сну. Мне надо хорошо выспаться, завтра у меня первый рабочий день в Аврорате.

Глава 13

Будильник прозвенел в шесть утра. Я не хотел опоздать в первый день службы, поэтому проснулся за пару часов до начала рабочего дня. Я умылся, сделал зарядку и приготовил завтрак. Сегодня и в другие рабочие дни придется оставлять на попечении Гарри моего теневого клона. Я создал одну свою копию, и сейчас клон неподвижно стоял напротив меня и, молча, ждал моих указаний. Вложенной в клона чакры должно хватит примерно на двенадцать часов его существования, а затем придется вернуться домой и создать нового.

— Гарри, проснись! — я зашел в комнату мальчика и разбудил его. Мой ученик поднялся на кровати и стал тереть свои глаза. — Гарри, слушай меня внимательно. Я сейчас ухожу на работу, и меня не будет целых два дня. Вместо меня останется мой клон, поэтому слушайся его во всем. Без особой надобности никуда из дома не выходите, лучше тренируйся в концентрации чакры или можешь почитать мои книги и учебники, все равно тебе это пригодиться в будущем. А я как можно скорее постараюсь придумать, чем тебя можно занять в такие дни. Ты же не подведешь меня?

— Ни за что, Минато-сенсей! — горячо пообещал мне мой ученик.

— Я рассчитываю на тебя, пока! — я привычным жестом потрепал мальчонку за вихры и телепортировался из своей квартиры.

Переместился я к метке в переулке напротив 'Дырявого Котла' и сразу же взял направление к бару, чтобы из него по каминной сети добраться до Министерства, более короткого маршрута я пока не знал. Я зашел в душное помещение кабака, народу здесь было хоть отбавляй, наверное, по утрам здесь всегда такой ажиотаж, даже своеобразная очередь к камину выстроилась. Подождав пару минут, я наконец-то воспользовался этим средством перемещения. Через мгновение я очутился в Министерстве, и мне повезло, что я почти не запачкался. Наверное, трубопроход, по которому я сюда переместился, уже был вычищен другими магами. Но все равно мне рано или поздно придется овладевать местной магией, чтобы уметь применять хотя бы элементарные чары и заклинания.

В этот раз, когда я проходил пост охраны, меня даже не остановили и не спросили цель визита. Интересно, каким образом они распознают служащих Министерства? С такими мыслями я добрался до лифтов. Слегка оглядевшись вокруг, я заметил, что привлекаю своим видом слишком много внимания к себе. Окружающие волшебники разглядывали меня с неприкрытым любопытством и интересом, а некоторые колдуньи даже дарили мне кокетливые улыбки. Все-таки этот магический мир всего лишь большая деревня, и мое появление, к сожалению, не осталось незамеченным. Постоянно применять технику перевоплощения я не мог, а носить эти дурацкие мантии я не желал не только из-за их нелепого вида, но больше из-за того, что они сковывали мои движения, а для меня как шиноби, это недопустимо. Что ж, ничего не поделать, моя конспирация трещит по швам все больше с каждым днем, как бы маги не прознали, что Гарри живет у меня, а то не оберешься проблем потом.

Наконец-то лифт спустился на второй этаж, и я оказался в главном офисе своего нового места работы. Я посмотрел на часы, сейчас было семь сорок пять, Скримджер уже должен быть на месте. Я пошел прямо по коридору к кабинету моего нового босса. Как только я дошел до нужного мне места, дверь кабинета открылась, и навстречу мне вышел человек, от одного вида которого по спине у меня пробежали мурашки. Это был мужчина средних лет не слишком высокого роста с редкими темно-русыми волосами. Он был одет в потрепанную мантию авроров и опирался на трость, потому что вместо одной ноги у него был деревянный протез. Но отличительной его чертой было его полностью обезображенное многочисленными шрамами лицо, кончик носа был срезан. Наповал же меня сразил его бешено вращающийся в разные стороны искусственный глаз, который на какое-то время остановился и впился в меня изучающим взглядом.

— Ты, что ли, новенький? — без приветствия обратился ко мне аврор. — Руфус сказал, что у нас пополнение.

— Да это я новый аврор, мистер...

— Грюм, Аластор Грюм. Больно уж ты молодой для аврора, тебе еще только с бумажками возиться. Думаешь, что справишься с этой должностью? — спросил меня Грюм, все еще сверля меня своим искусственным глазом.

— Можете поинтересоваться об этом у Кингсли-сана, Аластор-сан, — с достоинством ответил я. Не знаю, кто этот человек, но уж не меня, легенду Третьей Мировой войны шиноби, ему пытаться унизить. — Если желаете, я готов к спаррингу и с вами.

— А, так это ты навешал гриндилоу на шею Брустверу? Неплохая работа, кругом все только об этом и говорили, — похвалил меня Грюм. — Но имей ввиду, одно дело одолеть противника в честном бою, а другое — постоянно ожидать удар в спину откуда-нибудь из засады. Запомни — Постоянная бдительность!

Сказав эти слова, аврор отвернулся от меня и, не попрощавшись, удалился по коридору. Я пожал плечами, постучал в дверь и, услышав приглашение, зашел внутрь. Скримджер сидел на своем кресле и попивал ароматный кофе.

— Доброе утро, Руфус-сан, — поприветствовал я своего шефа.

— О, мистер Намиказе, я ждал вас, — глава Аврората поставил чашку, привстал и протянул мне руку, я ответил рукопожатием, Скримджер сел обратно в кресло. — Я уже проинформировал вашего напарника, он ожидает вас в кабинете номер двадцать пять. Его зовут Джон Сэвидж. Все детали вашей работы будет объяснять вам он. Ваша смена начинается в восемь часов, я вас больше не задерживаю.

Что ж, все кратко, лаконично и понятно, сразу видно, что мой босс — человек дела. Я вышел из кабинета Скримджера и пошел искать кабинет номер двадцать пять. Найти его не составило труда, я открыл нужную дверь и зашел внутрь кабинета. Обстановка помещения поражала своей аскетичностью, не было абсолютно ничего лишнего: четыре простых рабочих стола с кипой различных бумаг, четыре обычных деревянных стула рядом с каждым из столов, два закрытых шкафа, два окна без штор, один диванчик и одна урна для мусора. Все. На диванчике лежал человек и смотрел в белый потолок. Заметив мою персону, он встал и твердой походкой направился ко мне. Это был мужчина высокого роста в возрасте около тридцати пяти лет. У него было добродушное лицо и теплые карие глаза. У аврора были правильные черты лица, прямой орлиный нос, короткие черные волосы и густая борода.

— Здорово, это ты мой новый напарник? — басистым голосом спросил у меня мужчина и протянул мне руку. — Меня зовут Джон Сэвидж.

— Приятно познакомиться, Джон-сан, — я пожал протянутую мне руку, — меня зовут Минато Намиказе, и да, я ваш новый напарник.

— Что такое сан? Шеф предупреждал, что ты не местный, и употребляешь непонятные обращения.

— Сан — это суффикс, употребляемый в моей стране вместе с именем собеседника, для того чтобы выразить ему свое уважение или просто для элементарной вежливости.

— О, понятно. Но мы с тобой теперь напарники, поэтому, я полагаю, мы можем обойтись без всяких формальностей, и общаться друг с другом можем на 'ты', как считаешь?

— Я не против, Джон. Скримджер сказал, что ты введешь меня в курс дела.

— Разумеется. Сейчас придут Долиш и Праудфут, именно с ними мы будем меняться. Этот кабинет, как видишь, принадлежит только нам четверым. На этом единственном диванчике ты будешь отдыхать в ночное время, а вот это твое место. — Сэвидж указал рукой на стол с самой маленькой кипой бумаг. — Пусть ты и будешь работать со мной в паре, но, возможно, что тебе придется проводить индивидуальные расследования, поэтому у каждого аврора есть свое рабочее место. Как ты видишь, больше здесь ничего и нет.

— Это я уже заметил, атмосфера этого кабинета не располагает к отдыху и отлыниванию от работы.

В это время в наше пристанище вошли уже небезысвестные мне Долиш и Праудфут. Оба аврора остановили свой взгляд на мне, и если Праудфут показался мне более доброжелательным человеком, то Долиш выглядел очень серьезным и даже немного угрюмым. Первым молчание нарушил Праудфут:

— О, здорово. Это ты же ведь новенький? Меня зовут Алекс Праудфут, и я хочу сказать, мне понравилось, как ты вырубил Кингсли.

— Спасибо. Меня зовут Минато Намиказе. — Я обменялся рукопожатием с Праудфутом.

— Джон Долиш, — кратко представился второй аврор, и я также обменялся с ним рукопожатием. — Я тоже был впечатлен твоим боем, мало кто может справиться с Кингсли.

— Мне просто повезло, — постарался я принизить свои заслуги, — Кингсли-сан замешкался из-за неизвестной ему магии, и я этим успел воспользоваться.

— Все равно, победа есть победа. Ладно, как-нибудь в другой раз поболтаем, а сейчас я и Алекс очень устали и хотим быстрее вернуться домой.

— Как обстановка, все спокойно? — вмешался в разговор Сэвидж.

— Да, в нашу смену ничего не произошло, все тихо, — ответил Праудфут.

Долиш и Праудфут подошли к одному из шкафов, достали оттуда повседневную одежду, переоделись и, попрощавшись с нами, удалились. Сэвидж обратился ко мне:

— Сейчас я тебе объясню наш график, ничего сложного в нем нет. С восьми до часу мы патрулируем Хогсмид и Косой переулок, с часу до двух у нас обед, с двух до семи мы опять патрулируем Хогсмид и Косой переулок, если у нас после утреннего или вечернего патрулирования осталось время, мы имеем право потратить его на тренировку или самоподготовку. С семи до восьми у нас ужин, а затем до восьми утра мы по очереди несем ночное дежурство: пока один отдыхает в этом кабинете, другой находится на посту охраны в Атриуме. А далее небольшой перерыв на завтрак, и понеслось по второму кругу. Разумеется, что возможны сбои в графике из-за внезапных сообщений о преступлениях и правонарушениях, на которые мы обязаны отреагировать.

— Ты прав, ничего сложного, я уже все запомнил.

— Тогда выдвигаемся. Сначала начнем с Косого переулка.

До пункта назначения мы добрались по каминной сети через паб 'Дырявый котел'. Том дружелюбно поприветствовал нас, когда мы проходили мимо барной стойки. Миновав владельца бара и преодолев каменную преграду, отделявшую кабак и главную улицу магов, мы начали обход и стали вести непринужденную беседу.

— Хоть после падения Сам-Знаешь-Кого стало намного спокойнее, все равно преступления имеют место быть, и поэтому, что бы ты ни думал, аврор до сих пор важная профессия, — с некоторой гордостью говорил Джон.

— Мне вот что непонятно, Руфус-сан говорил мне, что авроры неплохо живут, а по скудной обстановке кабинетов, даже главы Аврората, этого не скажешь.

— Насчет зарплат он тебе не соврал, авроры получают больше, хоть и ненамного, чем другие служащие Министерства, но, извини меня, мы единственные среди волшебников, кто рискует своей задницей каждый день. На прошлой неделе, например, я чудом уцелел в Лютном переулке, еле увернувшись от проклятия. А Грозного Глаза Грюма ты уже встречал?

— Это который мистер Постоянная Бдительность?

— Я тебя попрошу не насмехаться над ним. Он действительно выдающийся аврор, именно Аластор засадил чуть ли не половину Пожирателей Смерти в Азкабан, тюрьму для волшебников. Из-за этого у него предостаточно недоброжелателей, желающих его смерти, поэтому у него, как видишь, имеются серьезные основания переживать за свою жизнь. А почему у Аврората такое низкое финансирование, я могу тебе пояснить. Дело в предыдущем главе Аврората, Барти Крауче-старшем, но чтобы ты сразу не сделал поспешных выводов, я тебе скажу одно, по моему мнению, благодаря именно этому человеку Сам-Знаешь-Кто не разгромил нас в мгновение ока. Именно Барти Крауч-старший сумел дать достойный отпор Тому-Кого-Нельзя-Называть, он наделил авроров особыми полномочиями, позволяющими казнить Пожирателей прямо на месте, сумел организовать достойную систему обороны и сделал много других полезных вещей. И именно Барти Крауч должен был стать Министром Магии, ведь его авторитет в глазах народа был непоколебим, но все рухнуло для него в один момент. Только представь себе, его сын, Барти Крауч-младший, оказался Пожирателем Смерти, верным слугой Темного Лорда! Карьера Барти-старшего была бесповоротно загублена, потому что как у главного оплота Света может быть сын — сторонник Тьмы? Ответ — никак. Барти Крауч-старший с каменным лицом посадил своего сына в Азкабан, но я даже не представляю, какие чувства он испытывал на самом деле, и сложил с себя все полномочия главы Аврората. Позже, после падения Сам-Знаешь-Кого, Министром Магии стал Корнелиус Фадж, а Барти Краучу за его былые заслуги предложили должность Главы Департамента Магического Сотрудничества, которую он до сих пор занимает. Но Фадж, будучи тщеславным и самодовольным человеком и, помня, как был высок рейтинг главы Аврората, теперь всеми силами старается ущемить положение, в том числе и урезает финансирование, нынешнего главы Аврората, нашего босса, который ему по сути ничего и не сделал. Как-то так.

— Мда, вот такие политические дрязги для меня в диковинку. Там, откуда я прибыл, все решает сила. Простой принцип: кто сильнее — тот и прав.

— Извини меня, конечно, но это как-то по-варварски.

— Зато у каждого есть шанс занять высокое положение, хотя и в моей стране существует неравенство между простым человеком и выходцем из какого-нибудь клана. Но в вашей стране все намного запущеннее, всем заправляет ваша аристократия, а простым людям, особенно маглорожденным, путь наверх по карьерной лестнице заказан.

— В этом ты прав. Всем заправляет аристократия, хотя добрая половина из них были сообщниками Сам-Знаешь-Кого, но все на это закрыли глаза, и эти высокомерные ублюдки продолжают управлять страной, — согласился со мной Сэвидж.

— Я вот еще что хотел узнать, эти так называемые аристократы, они сильные волшебники? Я ни одного в деле не видел, может быть они обладают какими-нибудь особыми способностями?

— Да ни хрена они ничего не умеют! — горячо заявил Джон. — Хвалятся своей чистой кровью, а на деле ноль без палочки! Я, полукровка, любого из них заткну за пояс, не напрягаясь. Ни черта чистота крови не влияет на способности волшебника, даже наоборот, из-за того, что эти чистокровные мудаки постоянно спариваются друг с другом, их дети очень часто рождаются даунами или вообще сквибами. Единственная, но неоспоримая, их сила — это деньги. Чистокровные владеют просто баснословными состояниями, а именно деньги правят нашей страной, вот и приходится нам, обычным волшебникам, мириться со своей судьбой.

— Не обижайся, но если выбирать между вашей и моей страной, я отдам предпочтение своей. Я лучше буду в подчинении у более сильного человека, чем у богатого недоноска.

— Так что же ты тогда покинул свою страну?

— Я не мог там остаться по... личным обстоятельствам, о которых я не хочу говорить. Ты мне так и не ответил, в вашей стране вообще есть волшебники с какими-нибудь особыми навыками?

— До тебя я таких не встречал. Но у разных волшебников свои магические наклонности. Мне, например, легко дается боевая магия, кому-то трансфигурация, кому-то зельеварение, некоторые вообще могут стать анимагами. Хотя нет, я тебе наврал, у некоторых темных магов есть редкий навык — способность говорить со змеями. — И это он называет особым навыком? Мда, это же писец как страшно и опасно.

Мы дошли до площади перед Гринготтсом и свернули с главной улицы. Мы оказались в малоосвещенном и захолустном переулке.

— Это Лютный переулок, сейчас пройдем его до конца и аппарируем в Хогсмид.

Лютный переулок кардинальным образом отличался от Косого переулка. Это была малооживленная кривая затемненная улочка. Кругом валялись кучи мусора, и от них исходил характерный запах, от которого начинало подташнивать. Если нам по пути и встречались люди, то увидев нас, они спешили убраться подальше, наверное, им хорошо была знакома физиономия Сэвиджа.

— Как видишь, здесь собирается всякий сброд: бомжи, оборотни, даже вампиры, поэтому будь начеку, — предупредил меня напарник. — А также здесь полно магазинов, где продаются различные темные артефакты. Опять же владельцев этих магазинов крышует аристократия, которой это выгодно, поэтому о закрытии этих торговых лавок не может быть и речи.

Мы дошли до конца переулка без приключений, не заметив ничего подозрительного, и затем аппарировали в Хогсмид.

— Добро пожаловать в Хогсмид! — широко улыбнулся Джон. — В единственную деревню Великобритании, где проживают исключительно волшебники.

Мы телепортировались прямо перед входом в деревню около указателя, на котором можно было прочитать: 'Хогсмид — 50 метров / Хогвартс — 5 км'. Я повернулся в сторону Хогвартса, и даже из-за недостаточной видимости смог различить контуры просто гигантского замка. Так вот она какая, Школа Чародейства и Волшебства, в которой придется учиться Гарри. Тем временем Джон потащил меня в сторону Хогсмида. Деревенька на меня не произвела особого впечатления, как и Косой переулок, однако Сэвидж продолжал заливаться соловьем и восхвалять местные 'достопримечательности', кабаки и магазины.

— Вот здесь 'Сладкое королевство' — лучший кондитерский магазин в мире! Сколько конфет и шоколадок я здесь съел, когда еще учился в Хогвартсе! А вот тут — бар 'Три метлы', здесь можно выпить вкуснейшего сливочного пива, а какая там хозяйка, ты бы только видел! А вот здесь...

Слушая своего напарника вполуха, я без особого интереса разглядывал деревеньку. Куда больше меня заинтересовал факт, что отсюда я не чувствую свои метки Летящего Бога Грома, поэтому в случае возникновения опасности для Гарри я не смогу моментально примчаться ему на помощь. Но по крайней мере мой клон еще жив, так что повода для беспокойства еще нет. Так мы дошли до конца деревни.

— Ну все, здесь трактир 'Кабанья голова', а дальше только Визжащая хижина. Туда можно не идти, маги туда все равно не ходят, боятся. Сейчас полдвенадцатого, мы можем аппарировать в Министерство и до обеда уделить время самоподготовке, но ничему другому. Начальник не любит, когда авроры прохлаждаются, говорит, если не хочешь тренироваться, иди патрулируй по второму кругу.

— Серьезный и педантичный у нас шеф, но я не против тренировки, наоборот, я сейчас осваиваю новую технику, и мне необходимо лишнее время.

— Тогда держись за меня крепче, я аппарирую нас обоих к телефонной будке.

— Не понял, к че... — договорить я не успел, как Сэвидж схватил меня за руку и аппарировал вместе со мной.

Мы переместились в какую-то безлюдную подворотню и приземлились около какой-то красной стеклянной кабинки, в которой висел неизвестный мне прибор.

— Зачем ты нас сюда переместил? — спросил я своего напарника.

— Из этой телефонной будки можно напрямую попасть в Министерство, не пользуясь каминами, после которых ты грязный как черт, пускай даже можно очистить себя заклинаниями. И что еще хорошо, так это, что переулок защищен Маглоотталкивающими чарами, и поэтому здесь нет необходимости прятаться.

— А зачем вообще нужен телефон? — спросил я Сэвиджа, когда мы вдвоем кое-как уместились в будке.

— Маглы использует эти приборы для передачи информации друг другу, но как они работают, не спрашивай, я без понятия, — ответил мне Джон, нажимая какие-то кнопки. — Запомни, что нужно набирать: 6-2-4-4-2.

Я в последний момент успел поставить метку Летящего Бога Грома на будку, когда пол под ногами в буквальном смысле слова исчез, и мы провалились вниз. Летели мы недолго, всего пару секунд, и приземлились прямо в Атриуме. И правда, этот способ всяко лучше камина. Мы направились к себе в отдел, а точнее, в тренировочный зал. Пока мы добирались до места назначения, я поинтересовался у своего напарника:

— Джон, а каков численный состав сотрудников Аврората?

— На данный момент в нашем отделе работают сорок два аврора: четырнадцать младших авроров второго разряда, двенадцать младших авроров первого разряда, десять старших авроров, пять авроров-следопытов и, собственно, глава Аврората.

— Что-то негусто нас.

— Но и магическое население Британии тоже не из миллиона человек состоит. Нас всего-то сейчас около трех тысяч магов, большую роль в этом сыграл Сам-Знаешь-Кто, истребив чуть ли не половину магической нации Британии. Конечно, во время войны авроров было в разы больше, а сейчас, в мирное время, нас всех раскидали по разным отделам Департамента Магического Правопорядка, оставив в Аврорате только самых опытных и тех, кто изъявил желание здесь остаться.

— А можешь еще раз объяснить про категории авроров? Скримджер не соизволил меня просветить по этому поводу.

— Эти категории были введены совсем недавно, шеф хочет модернизировать наш отдел для более эффективной трудоспособности. Например, младшие авроры, как ты и я, отвечают за патрулирование и охрану магических муниципальных субъектов, старшие авроры преимущественно занимаются расследованием тяжких и особо тяжких преступлений, а авроры-следопыты занимаются тем, что ищут разыскиваемых преступников и находящихся в бегах Пожирателей Смерти.

— Неплохое разделение труда, может быть, такая система и оправдает возложенные на нее ожидания.

Двери лифта открылись, и мы прошли в тренировочный зал. Зал опять не был пуст, Сэвидж предложил мне поспарринговаться, но я вежливо ему отказал, сославшись на свое индивидуальное обучение. Джон, однако, не расстроился и присоединился к тренирующимся аврорам, а я, заняв место подальше от них, продолжил свое обучение искусству Отшельника.

Остаток дня оказался такой же рутиной, как и первая половина: патрулирование и тренировки. Во время перерыва на ужин я смотался домой проверить, как идут дела у моего ученика. К моей радости Гарри усердно продолжал тренировку по концентрации чакры, я похвалил мальчика и пообещал ему, что если он будет и дальше работать в таком режиме, то вполне вероятно уже сможет научиться этому упражнению в конце месяца. Гарри от моей похвалы зарделся и продолжил тренировку еще старательнее, а я вернулся в Министерство на свой пост и приготовился к ночному дежурству.

Глава 14

Мда, как же я сильно скучаю по своей бурной жизни шиноби. Вот вам парадокс — в своем мире я только и мечтал о спокойной и размеренной жизни вместе с любящей женой и парой ребятишек в собственном домике с газоном, а сейчас мне не хватает чувства, когда кровь прямо бурлит в твоих жилах от переизбытка адреналина. Буду надеяться, что Джон сказал мне правду об опасной жизни авроров, иначе я полностью растеряю все свои навыки шиноби, а мои рефлексы, отработанные годами, окончательно затупятся. И вот в данный момент я сидел на посту охраны и, грубо говоря, просто тупил. Сейчас было около трех часов ночи, и мой напарник сладко спал в нашей обители, а компанию мне составлял другой аврор, Сэмюэль Каррингтон. Это был молодой человек примерно моего возраста. Сэм был неразговорчивым и замкнутым, как по секрету мне сказал Джон, отца у него не было с рождения, а мать мальчика изнасиловали и убили прямо на его глазах Пожиратели Смерти, когда ему было всего пять лет. От тех ублюдков мальчика спасли подоспевшие на помощь авроры, но мать Сэма уже нельзя было спасти и вернуть к жизни. С того момента жизнь мальчика изменилась, и он дал себе обещание непременно вступить в ряды авроров и защищать жизни других людей, но он стал замкнутым и нелюдимым. Вот и сейчас, едва обмолвившись со мной и парой слов, Сэмюэль сфокусировал свой взгляд в одной точке и, редко мигая глазами, продолжал ее изучать.

Вот так мы и дежурили, продолжая играть в молчанку, я уже даже начал потихоньку клевать носом, как дежурный камин вспыхнул характерным зеленым пламенем, и из него вывалилась очень встревоженная женщина. Она подбежала к нам и надрывающимся голосом прокричала:

— Прошу вас, помогите! На мой дом напала шайка бандитов, они убили моего мужа, а сейчас грабят наш дом. Но в доме еще осталась моя маленькая дочка, я боюсь, как бы они ее не нашли!

Каррингтон, не долго думая, побежал к камину, но я попытался его остановить:

— Сэм, подожди, нам надо предупредить своих напарников!

— Вот иди и предупреждай! — огрызнулся Каррингтон. — А пока ты будешь разгуливать по Министерству, эти сволочи уже сбегут и, возможно, изнасилуют или убьют маленькую девочку!

— Пожалуйста, быстрее! — попросила Сэма женщина и прыгнула в камин. — Вилбур-коттедж!

Каррингтон, сломя голову, бросился в камин вслед за исчезнувшей женщиной и тоже пропал в зеленом пламени. Обматерив Сэма за его импульсивность, которая может сыграть с нами злую шутку, я создал клона и отправил его к Сэвиджу за подмогой, а сам отправился вдогонку за молодым аврором.

Едва я оказался в пункте назначения, в меня градом полетели различные заклинания, но благодаря своим рефлексам шиноби мне удалось избежать большинство из них, но один луч меня все-таки достал, по-моему, это было Оглушающее заклинание. Меня хорошо приложило о стену, и я сильно ударился головой. Но, к моей неожиданности, я не потерял сознание, только двигать конечностями все равно не мог. Заклинанием меня отбросило в угол, и после удара мне 'повезло' оказаться в сидячем положении, спина упиралась лопатками о стену, а моя голова была завалена немного назад и набок, но все равно мне открывался хороший обзор на все помещение. В гостиной этого домика сейчас находилось, считая меня, одиннадцать человек: два аврора, один из которых был я, а другой распластался на полу без сознания, шесть головорезов, одна женщина, в страхе обнимающая свою маленькую дочку, и один мертвый мужчина, у которого была пробита голова, и все пространство рядом с ним было залито кровью. Я попытался пошевелиться, но все мои старания были тщетными. Мне еще повезло, что я не потерял сознание, скорее всего, этому поспособствовало немалое количество физической энергии, которой во мне было куда больше по сравнению с другими магами. Но все равно я уже тысячу раз себя проклял, что решил сэкономить чакру, и поэтому не создал клона и не отправил его вперед на разведку, а сейчас Джон движется сюда, прямо в ловушку. Так и случилось, отморозки весело загоготали, когда спустя пару минут из камина появился Сэвидж и, не успев среагировать, схлопотал несколько заклинаний прямо в грудь и растянулся рядом с Каррингтоном. Осталась надежда на клона, но он был далеко отсюда, и я не мог им полноценно управлять, но я чувствовал, что он еще в активном состоянии.

— Какой сегодня удачный улов! — тем временем продолжали ухмыляться бандиты. — Неплохое пополнение в наших рядах!

— Умоляю, не трогайте нас! — взмолилась женщина. — Я сделала все так, как вы и приказали!

— Сиди и не рыпайся! — рявкнул самый крупный мужчина, видимо главарь этой шайки. — Я еще не решил, что делать с тобой и твоей очаровательной дочуркой!

— Но вы же обещали, что отпустите нас, если я приведу к вам авроров! Пощадите хотя бы мою дочку, вы и так уже убили... — договорить женщина не дала смачная пощечина, которую отвесил ей главарь, девчушка заревела и спряталась за своей мамой.

— Я не помню, чтобы я разрешал тебе говорить, — сказал этот ублюдок, явно наслаждаясь своим превосходством и контролем над ситуацией, — и сейчас ты из-за своего плохого поведения решила судьбу этой милашки. После того, как я обращу этих авроров, мы все позабавимся с тобой и твоей дочуркой, и только потом вы станете одними из нас.

Здоровяк плотоядно облизнулся и устремил хищный взор на Каррингтона, его сообщники продолжали ухмыляться, а женщина дрожала как осиновый лист и тщетно пыталась спрятать от глаз этих отморозков свою дочку. Затем произошло нечто, что я даже не ожидал увидеть. Главарь подошел к Каррингтону, разорвал его мантию, оголив тому плечо, и впился зубами в кожу Сэма. Я с ужасом подумал, что он решил сожрать аврора, но, видимо, главарю оказалось достаточно того, что он прокусил Каррингтону кожу. Женщина завопила от ужаса, а девочка неистово закричала от страха.

— Как же ты меня достала, сука! — Главарь взбесился не на шутку. — Я передумал, и сначала мы пустим тебя по кругу!

Здоровяк с окровавленным лицом и бешеным взглядом, в котором явно выражались животные инстинкты, медленно направился к беззащитной женщине, а его шайка мерзко загоготала и последовала примеру своего вожака, но эти ублюдки решили начать с девчушки, окружая ее плотным кольцом. Этого я вытерпеть никак не мог, дикая ярость и ненависть к этим мразям помутила мое сознание, оставив единственное желание — убить их. Я почувствовал, как чакра Девятихвостого устремляется по моим каналам, растекаясь по всему телу и преобразуя меня в помесь человека и зверя. Мощный выброс демонической чакры отменил действие Оглушающего заклинания, возвращая мне способность двигаться, но я стал ощущать, как начинаю терять над собой контроль. Все дальнейшее происходило как в тумане, я чувствовал себя посторонним зрителем, наблюдающим за разворачивающейся вокруг кровавой бойней. Вот я подлетаю к первой жертве и молниеносным ударом руки наотмашь разрываю его грудь вплоть до костей, мужчина падает на пол с выражением полного непонимания и удивления на лице. Следующей моей жертве повезло не больше, я схватил его рукой за горло, вырвав из него кадык, маг упал на колени, и захлебываясь собственной кровью, в предсмертных судорогах растянулся на полу. Два рядом стоящих ублюдка опомнились и попробовали атаковать меня заклинаниями, но я опередил их, сломав им обоим руки, в которых они держали волшебные палочки, маги завыли от боли, и я, сжалившись над ними, по очереди каждому свернул шею без лишних мучений. Пятый бандюган оказался самым умным и решил сбежать, но, к его сожалению, не успел. Я перехватил его на выходе и начал большими пальцами выдавливать ему глаза, мужчина заорал благим матом, с силой вывернулся из моего захвата и опять попытался удрать, но уже будучи слепым, споткнулся о порог и, уже валявшись на полу, продолжал извиваться и выть от боли. Я повернулся и встретился взглядом с вожаком шайки. Главарь сверлил на меня бешеным взглядом и, бросив в сторону волшебную палочку, решил разобраться со мной врукопашную. Мужчина с диким ревом бросился на меня, а я на него, между нами завязался самый настоящий мордобой. В отличие от других членов шайки он оказался гораздо сильнее и быстрее своих сообщников, и я стал чувствовать, как его удары постепенно выбивают из меня дух, а мои наоборот, становятся все слабее и слабее. Мощным ударом в челюсть главарь отправил меня в полет, и я здорово приложился о пол, и мужчина, не дав мне встать, повалился на меня и стал душить за горло. Мне стало тяжело дышать, а перед моими глазами маячила только звериная ухмылка моего противника. Мысль о том, что я могу проиграть, а этот ублюдок замучает до смерти моих напарников и беззащитную женщину с ребенком, наполнило мое сердце очередной порцией ненависти и дикой злобы, и я заметил, как мое тело начинает покрываться чакрой Девятихвостого, образовывая своеобразный покров. Мой противник с яростным криком оторвал от моей шеи свои руки, они у него сплошь покрылись ожогами. Я поднялся на ноги и с утроенной силой стал наносить удары по оппоненту. Мощь моих ударов и ядовитая демоническая чакра свели на нет все сопротивление мужчины, и он как испуганный и побитый котенок сжался в углу и скулил.

— Пожалуйста, пощади! Прошу, не убивай меня! — взмолился маг.

— Такой как ты, не достоин жить! — вынес я свой вердикт нечеловеческим голосом.

Левой рукой я поднял мага за шиворот, а другой вырвал его сердце. Мужчина несколько секунд смотрел на свое сердце застывшими от ужаса глазами, а затем испустил дух, я с омерзением швырнул труп главаря к его шайке. Все еще поглощенный неукротимой жаждой крови, я огляделся в поисках очередной жертвы, и наткнулся взглядом на девочку и лежащую рядом с ней без сознания ее мать. Девчушка сжалась в комок в тщетной надежде укрыться от моего взора. Я направился к ней медленным шагом.

— Не убивайте меня, мистер! — взмолилась она и укрыла свое лицо руками. — Я же ведь ничего вам не сделала!

Когда я взглянул на это хрупкое и беззащитное создание, мой разум стал постепенно проясняться, возвращая мне контроль над телом. Но жажда убийства просто бурей бушевала внутри меня, и мне пришлось приложить неимоверные усилия для ее укрощения. Но все-таки продолжительные тренировки по медитации и концентрации не прошли даром, и покров Девятихвостого начал медленно, но верно исчезать, а тело преобразовываться в нормальное, человеческое. Как только я вернул себе первоначальный облик, я почувствовал неприятные последствия мощного отката от использования демонической чакры. Я упал на четвереньки и начал кашлять кровью, все мои мыщцы судорожно сокращались, голова просто раскалывалась от невероятной боли. Кое-как встав на ноги, я осмотрелся. Гостиная дома была полностью заляпана кровью от пола до потолка, половина мебели и других предметов интерьера разрушена и раскурочена, а завершили ужасающую картину шесть бездыханных трупов, три бессознательных человека, одна испуганная девочка и все еще скулящий в углу, теперь уже слепой, калека. Я подошел к нему и воткнул кунай мужчине прямо в сонную артерию, тот с полминуты захлебывался своей кровью, после чего затих навсегда. Я поплелся к девочке, чтобы ее успокоить, но она не подпустила меня к себе пронзительным криком первобытного ужаса. Я осмотрел себя: руки по локоть в крови, вся одежда заляпана кровавыми пятнами, а волосах я даже нащупал кусочки человеческой плоти. Поняв, что я представляю собой не самый лучший образ для неокрепшей детской психики, я оставил девочку в покое и подошел к своим напарникам, дабы реанимировать их. Начал я с Сэвиджа. Я положил руки ему на голову и область сердца и пропустил в тело напарника свою чакру. Сильная боль пронзила все мое естество, наверное, из-за недавнего отката, но своей цели я достиг, и Джон открыл глаза.

— Минато, что случилось? Где я? — Сэвидж приподнялся, принял сидячее положение и осмотрелся. От увиденного у него расширились глаза. — Гребаный Мерлин! Что здесь произошло?

— Ну, у меня получилось обезвредить бандитов, — как можно более безмятежным тоном ответил я.

— Как тебе это удалось? — Джон посмотрел на меня. — Ты весь в крови! Ты их что, голыми руками завалил?

— Вообще-то, да. — Сэвидж глянул на меня взглядом, полным неверия, и с моей помощью встал на ноги.

— Аваду мне в лоб! Это же Фенрир Грейбэк! — воскликнул аврор, увидев поверженного главаря шайки.

— Кто? — с искренним любопытством переспросил я.

— Фенрир Грейбэк — вожак стаи оборотней. Он был одним из самых ярых последователей Сам-Знаешь-Кого. Весь смысл жизни этого зверя заключался в кровавых убийствах и обращению волшебников в оборотней. Я не могу поверить, что ты смог убить его. Грейбэк был оборотнем исключительной силы, на него даже должным образом не действовали Оглушающие и Парализующие заклинания, а по слухам он еще являлся единственным оборотнем, способным обращать в себе подобных не в полнолуние.

— А кто такие оборотни?

— Минато, это уже не смешно! — Джон посмотрел на меня, но, не увидев на моем лице и намека на шутку, стушевался. — Откуда ты вылез, раз даже не знаешь про оборотней? Еще скажи, что и про вампиров не слышал... Нет? Ладно, проехали. Есть такая магическая болезнь — ликантропия, и людей, кто болен ею, называют оборотнями. Главным недугом этой ужасной болезни является необратимый процесс превращения человека во время полнолуния. Волшебник становится зверем, чем-то похожим на волка, и теряет контроль над своим разумом, уступая место животным инстинктам. Укус оборотня во время полнолуния приводит к немедленному заражению покусанного. Лекарства от ликантропии на данный момент не существует.

— Теперь мне все становится ясно. Грейбэк хотел превратить нас всех в оборотней. — Сэвидж оцепенел от моих слов и стал немедленно проверять себя на наличие укусов. — Не бойся, нас с тобой он не успел обратить, но к сожалению...

Я указал напарнику рукой на Каррингтона. Джон молниеносно рванул к Сэму и отыскал место, куда укусил парня Грэйбек. Сэвидж тяжело охнул и поник головой.

— Твою ж мать, Сэм, Сэми! Как же так? О, Мерлин, за что же ты его так сильно ненавидишь?

— Не пойми меня неправильно, Джон, но неужели все так серьезно? Или ликантропия меняет характер человека? Разве Сэм обязательно станет маньяком и убийцей?

— Минато, ты просто ничего еще не знаешь об отношении Министерства к больным ликантропией. Теперь, когда Сэми стал оборотнем, его карьера аврора загублена, да и не только аврора. Министерство не считает оборотней за людей, относя их к опасным разумным существам, лишая их всяких магических и социальных прав и ущемляя их человеческое достоинство.

— Зато теперь я не удивлен, почему Грейбэк стал таким ублюдком. Вы сами своим омерзительным отношением к оборотням превратили его в жестокого и кровожадного маньяка и извращенца.

— Может, ты и прав. Я и сам все время считал всех оборотней всего лишь жалкими подобиями людей, но сейчас, когда Сэми, который всю свою сознательную жизнь посвятил служению своей стране, может лишиться всего, чего он достиг, я осознал свою ошибку и стал противен самому себе.

— Еще рано расстраиваться, Джон, может быть, с Сэмом все обойдется. Все-таки сейчас не полнолуние, и укус Грейбэка мог не заразить его.

— Ты прав, надежда еще есть. Мы уже скоро это выясним, ведь завтра полнолуние.

— Вот именно, примем все меры предосторожности и выясним это. А сейчас реанимируй Сэма и ту женщину, я неважно себя чувствую. И, пожалуйста, очисти мою одежду, я пугаю своим видом девочку.

— Да, конечно, Тергео! — Вся кровь и грязь исчезли с моей одежды, а затем Джон направил свою палочку на Каррингтона: — Фините Инкантатем!

Сэм открыл глаза и, тяжело дыша, попытался встать, но Сэвидж пресек его попытки это сделать.

— Джон, дай мне встать! — возмутился парень. — Той женщине нужна наша помощь!

— Успокойся, Сэм! Минато со всем уже разобрался.

— Я что, все пропустил, пока был в отключке? — Каррингтон увидел разбросанные по всей гостиной трупы и чуть не задохнулся от изумления. — Как? Не может быть! А это... неужели это Фенрир Грейбэк?

— Да, Сэм, это он. — На лице Джона опять появилась тень глубокой печали, и он, покинув молодого аврора, направился к лежавшей без сознания женщине.

— Минато, — обратился ко мне молодой аврор, — что такое с Джоном? Кто-то погиб?

— Нет, никто, кроме головорезов, не погиб.

— А почему у него такое траурное выражение лица?

— Посмотри на свое правое плечо, Сэм. — Парень направил свой взгляд на указанное место и увидел на плече следы от укуса. Лицо Сэма застыло от потрясения, а глаза выражали чувство глубочайшего шока. — Мне жаль, Сэм, я не успел тебе помочь.

— Нет! Этого просто не может быть! — Аврор тщетно открывал и закрывал глаза в надежде, что укус ему только померещился. — Мерлин, за что мне все это!? Будь ты проклят!

Я попытался хоть как-то успокоить Каррингтона, но был послан на три буквы. Но представив себя на месте этого парня, я не стал на него злиться. Учитывая местное мировоззрение насчет оборотней, в случае подтверждения заболевания ликантропией, жизнь у Сэма будет далеко не радужной.

Как раз в момент, когда Джон привел в чувство женщину, камин полыхнул, и из него в гостиную влетели Бруствер, Грюм и напарник Сэма с палочками наготове. Мужчины довольно спокойно оценили ситуацию, хотя только Грюм не изменился в лице, когда увидел Грэйбека с разорванной грудью, в которой не было сердца, а само оно лежало около головы своего бывшего владельца.

— Я вижу, наша помощь уже не требуется, — хладнокровно произнес Грозный Глаз и опустил свой посох. — Кто мне может прокомментировать произошедшее?

— Позвольте мне, Аластор-сан, — вызвался я, поскольку остальные в то время находились в отключке.

— Мы слушаем тебя, — авроры окружили меня и приготовились выслушать.

— Я начну по порядку. Все началось с того, когда мы с Сэмом находились на посту в Атриуме Министерства, к нам из дежурного камина выпорхнула вот эта женщина, — я указал на нее рукой, и женщина всхлипнула, — и сообщила нам, что на ее дом напали бандиты. Мы с Сэмом отправились на место преступления, а еще я отправил своего клона за подмогой.

— Это верно. Чарльз, — Кингсли показал на напарника Каррингтона, — связался с другими аврорами, потому что сам он не имел права покидать Министерство и оставлять его без охраны.

— Так вот, мы поспешили, но не подумали о последствиях, и в результате угодили в ловушку. Бандиты поджидали нас прямо перед камином и оглушили нас. Подоспевший на помощь Джон также был оглушен и схвачен. Затем, не знаю почему, эффект оглушающего заклинания на мне пропал, и я, воспользовавшись элементом неожиданности, напал на головорезов и обезвредил их.

— И ты хочешь сказать, ты уложил всех голыми руками? — недоверчиво спросил Грюм, сверля меня своим волшебным глазом.

— Аластор, мистер Намиказе отличный контактный боец, — вмешался Бруствер, — его стиль ведения боя основан на применении различных рукопашных приемов. Я испытал это на себе.

— Мне все равно не верится, что Намиказе справился с самим Грейбэком без применения магии. Я гонялся за этим выродком много лет, один раз даже вышел на него, но тот сумел дать мне отпор и ускользнуть, что не каждому под силу. Ладно, хватит, оставим демагогию, нам еще нужно навести здесь порядок и опросить свидетелей. А это еще что? — старый аврор заметил укус на плече Сэма. — Ну ка, Каррингтон, подойди ко мне и покажи плечо... Круциатус мне в жопу! И когда вы собирались мне об этом сказать?

— Аластор-сан, я...

— Намиказе, лучше помолчи! Ты сегодня отличился в лучшую сторону, поэтому не порти мое мнение о тебе, я сейчас разговариваю с Каррингтоном.

— Мистер Грюм, я хотел проверить в ближайшее полнолуние, точно ли я стал оборотнем.

— Недоумок! А если это правда? Сколько людей ты мог покусать? Ты об этом подумал? — Сэм выглядел очень подавленно, и Грюм немного смягчился. — Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, поверь мне, но ликантропия — это тебе не шутки, и необходимо предпринять все меры предосторожности. Запомни, я своих в беде не бросаю, и в случае подтверждения диагноза, я чем смогу, тем помогу тебе.

Сэм немного приободрился и даже позволил себе робкую улыбку. Кингсли, Грюм и другой аврор принялись наводить порядок и взяли показания у свидетелей. Грюм приказал женщине вместе с ребенком проследовать за ним, в противном случае ее обвинят в сговоре с бандитами, и тогда не миновать ей Азкабана. Женщина повиновалась, взяла девочку под руку и упорхнула по каминной сети вслед за Грюмом, а Кингсли и второй аврор заклятием левитации складировали трупы друг на друга.

— Джон, Чарльз, вы отправляетесь в Министерство и продолжаете нести службу, — начал распоряжаться Бруствер, оставшись за главного, — Минато, я вижу, ты неважно выглядишь, значит, ты сейчас вместе со мной аппарируешь в больницу Святого Мунго, там тебе окажут первую помощь, и затем ты сможешь вернуться на свой пост. Сэм, ты тоже идешь с нами, в больнице у тебя возьмут анализы и вынесут свой вердикт. Все, выдвигаемся!

Мы всей компанией аппарировали в место назначения. После аппарации меня опять сковало от сильной боли. Отдышавшись, я осмотрел место, куда мы переместились. Мы находились неподалеку от оживленной улицы в каком-то дворике. Перед нами располагалось ветхое шестиэтажное кирпичное здание, главный вход которого был украшен табличками 'Закрыто на ремонт', а над самими дверями висела вывеска 'Чист и Лозоход лимитед'. Первый этаж здания состоял из стеклянных витрин, за стеклами которых красовались облупленные манекены со съехавшими париками и нелепыми нарядами. Особняком от остальных собратьев стоял один уродливый манекен женского пола. Искусственные ресницы у нее отклеились, а из одежды был только зеленый нейлоновый фартучек. Именно к этому манекену и направился Кингсли, заклинанием левитации маня за собой семь трупов.

— Кингсли Бруствер, старший аврор, — обратился темнокожий волшебник к манекену. — У меня семь трупов, и двое раненых.

Я с удивлением увидел, как манекен кивнул в ответ и пальцем поманил нас. Кингсли прошел сквозь стекло, будто того и не было, и позвал нас за собой. Как только я миновал преграду в виде стекла, мое мировосприятие изменилось, и я увидел, что нахожусь в помещении, напоминающем приемную госпиталя, что по сути так и являлось. Кругом творилась беспорядочная суета, везде сновали представители медицинского персонала больницы и пытались помочь больным. Кого-то левитировали на носилках, кому-то оказывали помощь прямо на месте. У пострадавших волшебников были различные симптомы, и вполне безобидные, вроде длинного носа или слоновьих ушей, довольно серьезные, как переломы, расщеп или нехватка конечностей. Кингсли подошел к сидящей за стойке медсестре или, как я услышал из окружающих меня разговоров, целителю.

— Здравствуйте, мэм, — поздоровался с женщиной аврор.

— Здравствуйте, мистер Бруствер. — Похоже, Кингсли персона здесь достаточно известная. — Что у вас случилось на этот раз? Легкие переломы или ушибы?

— Боюсь, мэм, сегодня все намного серьезнее, — Бруствер указал на гору трупов перед входом в приемное отделение, и целитель ахнула. — У меня семь трупов, один человек на грани истощения, а у другого подозрение на ликантропию.

— Я все поняла, трупы мы отправим в морг, а эти молодые люди пусть дождутся целителей.

— Хорошо, мэм.

Через несколько минут к нам подошло трое человек, один мужчина и две женщины. Мужчина помог Кингсли отлевитировать трупы в морг, женщина постарше увела за собой Сэма, а я пошел с женщиной помоложе. Меня привели в палату и приказали раздеться и лечь на кушетку. Я выполнил все команды, и целитель стала диагностировать меня на наличие повреждений и заболеваний.

— Вам повезло, мистер Намиказе, — вынесла свой вердикт целитель, — у вас банальное магическое истощение, больше я ничего не обнаружила. Я дам вам две порции Восстанавливающего зелья, одну выпьете сейчас, а другую через два часа. А так я не вижу смысла вас здесь задерживать.

— Большое спасибо вам, мэм.

Я выпил зелье и едва не выплюнул его, до того гадкое оно было на вкус. Но зато результат не заставил себя ждать, не прошло и минуты, а я уже чувствовал себя намного лучше, никакой усталости и боли при передвижении не было и в помине. Я вышел из больницы во двор, оставил метку Летящего Бога Грома около сооружения напротив Святого Мунго, телепортировался к телефонной будке, но к моему удивлению я не смог попасть через нее в Министерство, скорее всего, какие-то чары блокируют ее использование в ночное время. Пришлось переместиться в 'Дырявый котел' и воспользоваться барным камином. Когда я попал в Министерство, на посту охраны я заметил Джона и Чарльза и направился к своим сослуживцам.

— Минато, ты уже вернулся! — Сэвидж по-братски обнял меня, отчего на меня нахлынули теплые воспоминания о моих сотоварищах-шиноби. — Как сам? Что с Сэми?

— Я в порядке, а что с Сэмом, я не знаю. Его увела медсестра, и больше я его не видел, — Сэвидж тяжело вздохнул, и я увидел у него мешки под глазами. — Вот что, Джон, мне дали Восстанавливающее зелье, и я прекрасно себя чувствую, так что можешь идти отдохнуть, тем более, сейчас все-таки моя очередь нести дежурство.

— Спасибо, Минато, я действительно очень устал, — Джон, неспеша, побрел по направлению к лифтам.

— Мне кажется, что это я виноват в том, что случилось с Сэмом, — подал голос Чарльз, когда Сэвидж скрылся из-под нашего поля зрения. — Если бы я не остался здесь, а пошел вам на выручку...

— Сейчас уже поздно корить себя за это Чарльз, — философски подметил я. — Ты ни в коем случае не имел права оставлять Министерство без охраны, а если бы ты отправился вместе с Джоном, то тебя также бы оглушили, а еще хуже, могли убить.

— Может, ты и прав.

Больше мы не разговаривали, а каждый думал о чем-то своем. Так ночь и закончилась.

Глава 15

Вот мое первое и насыщенное событиями ночное дежурство подходило к концу. В районе семи часов из камина появился первый человек, это была ведьма-контролер.

— Здравствуйте, мальчики, как прошла ночь? — поприветствовала нас пожилая женщина, подходя к своему рабочему месту.

— Не так спокойно, как хотелось бы, миссис Бишоп, — ответил ей Чарльз. — Сегодня ночью на Вилбур-коттедж произошло нападение оборотней.

— Правда? — Женщина прикрыла свой рот ладошкой. — Надеюсь, никто не пострадал?

— Увы, нет. Один мужчина погиб, но и все нападавшие тоже мертвы.

— Какой кошмар! Уже ведь как пару месяцев этих зверей не было видно и слышно, а они опять взялись за старое.

— Но теперь их тоже долго не будет слышно. Фенрир Грейбэк мертв.

— Неужели это чудовище наконец-то ушло в мир иной? Слава Мерлину!

— Благодарить надо не Мерлина, миссис Бишоп, а вот этого человека, — Чарльз указал на меня, а я прямо как парень-скромняга потупил свой взор и стал изучать свою обувь.

— Вы теперь мой герой! — с пафосом произнесла ведьма. — Этот монстр убил моего внука во время гражданской войны.

— Я просто выполнял свою работу, — скромно сказал я.

— Как скажете, но я не изменю своего мнения о вас.

Убил одного негодяя, и уже герой! В своем мире я такими темпами уже был бы властелином какой-нибудь страны или даже нескольких. Тем временем волшебники начали прибывать, а ближе к восьми часам их число увеличивалось в геометрической прогрессии. Я заметил среди массы людей своего босса. Скримджер подошел ко мне.

— Мистер Намиказе, я получил среди ночи сову от Грюма. Я бы хотел обсудить с вами произошедшее ночью. Идемте со мной в мой кабинет.

Мне ничего не оставалось, как повиноваться и следовать за своим начальником. Мы вместе вошли в рабочий кабинет Скримджера, и шеф указал мне на стул. Глава Аврората сел на свое кресло и стал изучать меня проницательным взглядом своих темных глаз, словно надеясь разгадать какую-то тайну.

— Так зачем вы меня позвали сюда, Руфус-сан? — обратился я к шефу после минутного молчания.

— Я хотел бы поговорить с вами и предостеречь вас от дальнейших возможных проблем, — серьезно сказал Скримджер.

— А что я сделал не так?

— Понимаешь, Минато, политика нашего Министерства не придерживается радикальных методов обращения с преступниками и не поощряет их убийство.

— Вот как? То есть я виновен в том, что спас жизни нескольких людей? — куда меня угораздило попасть? Похоже, я никогда не пойму волшебников с их противоречивыми взглядами на жизнь.

— Я хочу, чтобы ты знал — я на твоей стороне, и Аластор тоже. Мы считаем, что нельзя оставлять в живых этих маньяков, насильников и убийц. Но пойми, даже я не всегда смогу вечно покрывать несанкционированные действия своих подчиненных. Для того чтобы иметь право на ликвидацию преступника, необходимо получить разрешение, заверенное подписью Министра Магии. Но Фадж сейчас активно пытается вести свою демократическую политику, проповедующую гуманизм и восхваляющую нравственные ценности, и подписать такие документы очень проблематично. Поэтому, Минато, имей ввиду все, что я тебе сейчас сказал. Я не хочу потерять такого ценного сотрудника, ведь и я, и Аластор тебе действительно благодарны за то, что ты сделал. Такие ублюдки не должны жить, их место в гробу.

Не ожидал я такой откровенной тирады от своего босса. Скримджер моментально вырос в моих глазах, и я стал испытывать к нему искреннюю симпатию и уважение. Все-таки не все маги слабохарактерные и гнилые люди.

— Я вас понял, Руфус-сан. В следующий раз я приложу усилия, чтобы поимка преступников не включала в себя летальный исход. — клятвенно пообещал я своему начальнику.

— Очень хорошо, Минато. А нынешнюю ситуацию, я думаю, мне удастся уладить. И как бы то ни было, за поимку Грейбэка была назначена награда в четыреста пятьдесят галеонов. Эти деньги твои по праву, и неважно, что цель мертва. Зайдешь после окончания смены к Оливии, она выпишет тебе чек.

— Спасибо вам, Руфус-сан. Могу я еще вас кое о чем спросить? — Скримджер кивнул. — Вы не знаете, что с Сэмом? Как он себя чувствует?

— Боюсь, Минато, здесь у меня плохие новости. — Глава Аврората непритворно тяжело вздохнул и начал потирать глаза. — Результаты анализов оказались положительными — Сэм стал оборотнем. И, к сожалению, мне придется отстранить его от службы, я не в силах идти против законов Министерства.

— Значит, Фадж проповедует человеколюбие, и сам же притесняет оборотней, которые тоже по сути люди? — Пускай я знаком с Сэмом не так уж и долго, но он явно не заслуживает такого скотского обращения к себе, только из-за того, что ему просто не повезло.

— Не знаю, как у вас в стране, Минато, но у нас у власти находятся лицемерные подонки, которые работают не на благо народа, а ради наживы и своего обогащения.

— И это печально, Руфус-сан, что все это понимают, но никто не желает с этим бороться. — Я встал со стула. — Я могу идти, Руфус-сан?

— Да, Минато, я вас больше не задерживаю. — Как только я уже собирался переступить порог кабинета начальника, Скримджер сказал мне напоследок: — Минато, я действительно рад тому, что у нас в штате появился такой человек.

Я отправился на поиски своего напарника. Джона я нашел в нашем рабочем кабинете, он уже не спал, а просто лежал на диванчике и смотрел в потолок. Заметив меня, мужчина принял сидячее положение и потер переносицу.

— Ну что там, Минато? Ничего, надеюсь, больше не произошло?

— Нет, Джон, остаток ночи прошел спокойно. Но, к сожалению, у меня есть плохие новости.

— Это насчет Сэми? — обеспокоенно спросил Сэвидж.

— Да, Джон. У Сэма подтвердили ликантропию, он стал оборотнем.

— Твою ж мать! Это я во всем виноват! — Мужчина спрятал лицо руками, а его голос надламывался от охватывающих его чувств. — Если бы я только... Блять!

— Джон, — попытался я успокоить своего напарника, — в случившемся нет твоей вины, во всем виноваты Грейбэк с его шайкой и Министерство, всячески ущемляющее права оборотней.

— Может, ты и прав, — Сэвидж понемногу успокаивался. — Нам лучше сейчас поддерживать Сэми и не отворачиваться от него, чтобы он не стал таким же как и Грэйбек.

— Вот это правильное решение. А сейчас пойдем перекусим, ведь нам еще работать целые сутки, если ты не забыл.

— Да, конечно. Пойдем в 'Дырявый котел' или 'Три метлы'?

— Давай в 'Три метлы', я там еще не бывал.

Мы добрались до бара и заняли столик в углу. Народу пока было немного, и хозяйка бара, миловидная женщина, по-моему, Розмерта, сама подошла к нам, чтобы обслужить.

— Привет, Джон! Что-то давно ты ко мне не захаживал! — лукаво поздоровалось с Сэвиджем мадам Розмерта.

— Было много дел, Рози, замотался совсем, не обижайся, — перекинувшись всего парой слов с владелицей заведения, Джон даже немного посветлел лицом.

— Как я могу обижаться на того, кто охраняет меня и других волшебников? — задала риторический вопрос женщина, а затем перевела свой взгляд на меня. — А кто этот привлекательный молодой человек?

— Это мой новый напарник, Минато Намиказе, — представил меня Джон.

— Приятно познакомиться, Розмерта-сан! — вежливо поздоровался я с хозяйкой.

— Вы не только красавец, но еще и иностранец! Была бы я моложе, непременно бы в вас влюбилась! — бросила на меня кокетливый взгляд женщина, отчего я немного покраснел. — Но вы, наверное, проголодались, а вас отвлекаю своими глупыми разговорами. Что будете заказывать, мальчики?

Я заказал себе яичницу с беконом, а Джон отбивную из говядины, и пока мы ждали заказ, напарник привлек мое внимание.

— Знаешь, Минато, я тут подумал немного и решил тебя отблагодарить за то, что ты меня спас вчера от заболевания ликантропией или даже от смерти. Я знаю, это звучит эгоистично, но сейчас я осознал, как же я счастлив, что не стал оборотнем как Сэми, и я противен самому себе за такие мысли.

— Не кори себя, Джон, ничего зазорного в таких мыслях нет. — Уж мне ли не знать. Когда твои товарищи гибнут у тебя на глазах, ты сильно переживаешь за их потерю. Но когда боль от утраты утихает, то появляется чувство радости от того, что именно ты выжил и продолжаешь жить. — Что случилось с Сэмом, уже не исправить, мы теперь только можем оказать ему моральную поддержку и помощь.

— Спасибо, Минато. Ты хороший человек и всегда оказываешь мне поддержку. И сейчас я хочу отплатить тебе. Ты же знаешь, по какому курсу меняют галеоны на фунты в Гринготтсе?

— Если мне память не изменяет, то по пять фунтов четырнадцать пенсов, — ответил я напарнику, не понимая к чему он клонит.

— Ну так вот, а вес одного галеона около девяти граммов, то есть один грамм золота в Гринготтсе стоит примерно пятьдесят семь пенсов.

— Джон давай ближе к делу, — нетерпеливо я попросил своего напарника, все еще не догоняя, что он хочет мне сказать.

— Я уже и так подбираюсь к самой сути, — Сэвидж приблизился ко мне и начал говорить шепотом. — А маглы покупают один грамм золота, ты не поверишь, за семь фунтов!

— То есть... — я начал проводить в своем мозгу вычислительные процессы, — дороже, чем в двенадцать раз!?

— Вот именно! — ликующим голосом подтвердил Джон.

— И много волшебников об этом знает? Судя по твоему озирающемуся взгляду и пониженному тону, немного.

— Ты прав, только единицы в курсе такой аферы. Основная причина неведения магов о таком способе пополнения своих кошельков — это невежество и презрение к маглам, и нежелание иметь с ними ничего общего. Впервые такую аферу провернул именно маглорожденный волшебник, но он попался гоблинам, и больше о нем никто не слышал. Мало кто из магов знал причину исчезновения того волшебника, но кто выяснил ее, взяли ее на заметку, и соблюдая меры предосторожности, начали таким образом зарабатывать неплохие деньги.

— Если гоблинам это так невыгодно, зачем они обменивают золото по такому низкому курсу?

— Причина одна — маглорожденные волшебники. Их процент от общего числа магов достаточно низок, и не все они располагают достаточными средствами, чтобы покупать галеоны по магловскому курсу, а Министерство не желает оплачивать учебу маглорожденным, вот и надавило на Гринготтс.

— А я думал, гоблины независимы от волшебников.

— Да многие так считают, но чушь это все. Гоблины, как и все разумные существа, находятся под колпаком Министерства и чистокровных волшебников. Может быть, на полукровок и небогатых чистокровных магов гоблины еще смогут оказать какое-то влияние, но только не на представителей древних родов. По сути, гоблинам только лишь разрешают управлять финансами, потому что лучше них никого в этом деле нет, но гоблины перестали быть хозяевами банка, когда люди подавили их последнее восстание. Банк перешел во владение Министерства Магии Британии, но контроль за всеми банковскими операциями поручили гоблинам и разрешили им зарабатывать на этом деньги для своего народа. Конечно, гоблинов такой вариант не устраивал, ведь это их народ основал Гринготтс и владел банком на протяжении долгих столетий, но они и так оказались на грани истребления, и им ничего не оставалось, как согласиться.

— Я вижу, волшебники Британии умеют заводить себе друзей, таких как оборотни и гоблины. И еще вы успеваете устраивать грызню между собой. Я удивлен, что вы все еще живы.

— Ты так говоришь, как будто в твоей стране все по-другому. — Сэвидж попал не в бровь, а в глаз прямо.

— Здесь ты прав, в моей стране тоже все не так гладко. И не буду лукавить, я не знаю, как мой народ бы относился ко всем таким магическим существам, у нас их нет. — Хотя, что я лгу? Шиноби ничем не отличаются от волшебников, одних только джинчурики приравнивают к животным, и в большинстве своем отношение к ним ничуть не лучше, чем к оборотням. Это хорошо, что Кушина всегда могла за себя постоять, а когда и я вдобавок сломал пару конечностей особо ярым ненавистникам джинчурики, нападки на мою возлюбленную прекратились, но отношение нисколько не поменялось. — Я больше не буду осуждать вас, британцев, потому что и сам не без греха, прости.

— Проехали, Минато. Все равно в твоих словах есть доля истины, и мы сами себе устраиваем проблемы на ровном месте. Ладно, закончим нашу неприятную дискуссию и продолжим про золото.

— А что здесь еще обсуждать? Идешь в магловский банк и меняешь там золото.

— Минато, не разочаровывай меня своими глупыми словами. — Ничего себе, меня уже несколько лет никто тупым не называл, наверное, я действительно сейчас сморозил какую-то чушь. — Ты забыл о самом главном — о Статуте Секретности, а увидев на реверсе галеонов неизвестные им, маглам, отчеканенные изображения, они заинтересуются происхождением монет, будут продавать их на аукционах по всему миру из-за высокой нумизматической ценности наших галеонов. А далее вопрос времени, когда об этом прознают гоблины и выйдут на волшебника, который продал галеоны маглам.

— И как тогда быть?

— Есть два пути решения: первый, это самому удалить герб с монеты, правда при этом она потеряет в весе и будет стоить меньше, но в принципе выгода и так будет немаленькая. А второй способ, это превратить монеты во что-нибудь другое, например, в слиток золота, или монеты, где не будет изображения с гербом.

— Что-то мне подсказывает, что второй способ не так прост, не так ли?

— Совершенно верно, Минато. Я, да и любой другой волшебник, мог бы трансфигурировать монеты так, чтобы герба на них не было видно. Но, во-первых, золото очень тяжело поддается трансфигурации, а во-вторых, с помощью трансфигурации можно превратить один предмет в другой только на определенное время, но не навсегда, и время трансфигурации зависит от магической силы волшебника, но все равно, рано или поздно, трансфигурированный предмет вернет себе свой изначальный вид.

— Но, как я догадываюсь, выход есть?

— Да. У меня есть знакомый волшебник, который изучал древнее искусство алхимии. С помощью этой магической науки можно преобразовывать предметы в другие, равноценные по содержанию, и, главное, эффект будет перманентным.

— Прости, что-то я немного не догнал за твоим объяснением.

— Ну вот смотри, например, имея один килограмм дерева и полкилограмма камня, мой друг сможет преобразовать их в любой предмет, какой захочет, но этот предмет будет состоять ровно из одного килограмма дерева и полукилограмма камня. Так и с галеонами, он умеет изменять их так, что герб исчезает, и поверхность монеты становится гладкой, но она не теряет в весе, понял?

— Теперь мне все ясно. Но, как я понял, алхимиков не так много, почему?

— Алхимия — невероятно трудная область магии, обучиться ей очень тяжело, и подавляющее большинство волшебников не видят смысла тратить свое время и силы на овладение этим искусством, считая, что это бесполезное умение.

— Понятно. Так когда ты меня познакомишь со своим человеком?

— Тебе сейчас срочно нужны деньги? — я помотал головой. — Тогда давай в день зарплаты, потому что мой друг не любит высовываться лишний раз из своего убежища.

— Как скажешь, Джон.

Как раз к концу нашего диалога, мадам Розмерта принесла нам завтрак, мы принялись трапезничать. Покончив с завтраком, мы отправились патрулировать улицы Хогсмида.

В целом, за весь день не произошло ничего необычного. Никаких инцидентов и намеков на преступления мы не обнаружили. Все было тихо и мирно. Лишь во второй половине дня в Хогсмиде нас с Джоном атаковала какая-то женщина-журналистка средних лет. Ее нельзя было назвать красивой, даже симпатичной. У нее были странно вьющиеся желтые локоны, тяжелая челюсть, скорректированные брови, три золотых зуба и нехарактерные для женщины большие массивные руки с острыми ногтями.

— Добрый день, джентльмены, — бойко начала разговор женщина, — меня зовут Рита Скитер, и я хотела бы взять у вас интервью по поводу вчерашнего ночного нападения оборотней.

— Извините, мисс Скитер, но мы с напарником сейчас на службе, и нам некогда отвечать на ваши вопросы. — Мы попытались уйти от женщины, но не тут-то было, она мертвой хваткой бульдога вцепилась в нас и ни за что не намеревалась отпускать.

— Всего лишь пара вопросов, джентльмены, — женщина продолжала перегораживать нам путь, а все попытки обойти ее без применения силы оканчивались неудачей.

— Ну хорошо, мисс Скитер, — сдался наконец Джон, — но только пара вопросов.

— Это правда, что Фенрир Грейбэк мертв?

— Да, это правда.

— А могу я узнать, кто именно убил его?

— Вот этот человек. — Джон указал на меня, и Скитер переключила свое внимание на меня. Спасибо, Джон!

— Извините, но я вас раньше не видела. Как вас зовут?

— Меня зовут Минато Намиказе.

— Минато, как вы относитесь к оборотням? — этот вопрос меня застал врасплох.

— Ну я об этом... — я даже не успел ничего сказать, как журналистка уже перебила меня.

— Так это вы убили всех преступников и спасли мать с ребенком?

— Ну как бы... — и опять меня наглым образом перебили, а я заметил, что журналистка держала в руке какой-то блокнот, в котором не переставало что-то писать перо, движущееся само по себе.

— Вы испытали наслаждение, когда избавили Англию от этих монстров?

— Довольно, мисс Скитер! — вмешался Сэвидж. — Мы обещали вам ответить на пару вопросов и сделали это. Пойдем, Минато!

Мы резко начали движение, и на этот раз Скитер не стала за нами идти, видимо удовлетворившись результатом.

— Довольно неприятная особа, — сказал я своему напарнику.

— И не говори, — поддакнул мне Джон.

Больше ничего неординарного за остаток дня с нами не случилось, а ночь в этот раз была спокойной, и все ночное дежурство я осваивал новую для себя игру — шахматы, чем-то напоминающие мне шоги. Ночь за шахматами пролетела незаметно, и моя первая смена наконец-то подходила к концу.

Ровно в восемь часов подошли Долиш и Праудфут и, немного поговорив с нами о событиях вчерашней ночи, сменили нас. Я попрощался с Джоном и направился к Оливии, чтобы получить чек с вознаграждением за Грейбэка.

— Доброе утро, Оливия-сан, — поздоровался я с девушкой, — как ваши дела?

— Здравствуйте, Минато, — немного порозовев, поприветствовала меня в ответ Оливия, — у меня все нормально, а как у вас дела?

— Да пока нормально все, вот только вчерашняя ночь была насыщенной, и собственно из-за нее я сюда и пришел. Руфус-сан же предупреждал вас о моем приходе?

— Да, я была проинформирована о вашем приходе, Минато, и уже приготовила ваш чек, вам осталось только сходить в Гринготтс и обналичить его. — На некоторое время девушка замялась, явно не решаясь меня о чем-то спросить, но все-таки Оливия смогла преодолеть свою скромность и нерешительность. — Минато, простите меня, но я хочу знать, вы правда ненавидите оборотней и были рады тому, что убили их представителей вчера ночью?

Сказать, что я был ошарашен таким заявлением, значит не сказать ничего.

— Кто вам сказал такую ложь? — сурово спросил я у девушки, отчего та покраснела, но непонятно из-за смущения или от стыда.

— Ну я, это... — заикаясь, начала отвечать Оливия, — прочитала в газетах ваше интервью.

— Я не давал никакого... — Минутку, неужели это Скитер уже успела состряпать и переврать интервью, которое взяла у меня вчера днем. — Оливия-сан, у вас не найдется этой газеты, где вы прочитали этот вздор?

— Возьмите на столике, сегодня как раз свежий выпуск, а статья, в которой говорится про вас, находится на седьмой странице.

Я подлетел к журнальному столику и с нетерпением взял в руки новый выпуск 'Ежедневного пророка' и нашел в газете статью про меня. Сейчас я дословно прочитаю, что в ней говорилось: 'В ночь с третьего на четвертое августа на Вилбур-коттедж произошло дерзкое нападение оборотней. Эти недочеловеки под предводительством широко известного своими кровавыми налетами и разбоями Фенрира Грейбэка убили Питера Вилбура, единственного кормильца своей семьи. Остальные члены семьи Вилбур были спасены вовремя подоспевшими аврорами. Все звери были убиты, особенно этому поспособствовал Минато Намиказе, который лично прикончил Грейбэка. В своем интервью он сказал, что ненавидит всех оборотней, и считает их недостойными права находиться среди волшебников. Мистер Намиказе подтвердил мои слова о том, что он испытал радость от того, что он смог избавить магическое сообщество Британии хотя бы от нескольких особей оборотней, и пообещал, что дальше будет действовать в том же направлении'. Я с гневом скомкал эту проклятую газетенку и, наверное, впервые пожалел, что не владею стихией Огня, дабы испепелить эту макулатуру вместе со Скитер и ее чертовыми блокнотом и пером. Может быть, я бы нейтрально отнесся к этой статейке, если мой товарищ не пострадал бы прошлой ночью, а так я даже не представляю, как отнесется Сэм к такому ложному заявлению от моего имени.

— Теперь я никогда не буду читать 'Ежедневный пророк', потому что все, что там пишут — наглая ложь, — сказал я Оливии.

— Я знала, что вы не такой жестокий и бессердечный человек, Минато, — отчаянно краснея, сказала мне Оливия. Хорошая она девушка, если бы я не был вдовцом с недельным стажем и попаданцем из другого мира со сверхважной миссией, скорее всего, пригласил бы ее на свидание, но по крайней мере не в ближайшее время.

— Спасибо на добром слове, Оливия-сан, — девушка зарделась от смущения. — Я бы вас хотел попросить еще об одной услуге, мне нужно связаться с Вирджинией-сан.

— Минато, вы можете это сделать сами. В Косом переулке есть Главное отделение Магической почты, там вы сможете за несколько кнатов нанять сову и отправить ее моей бабушке. Насколько я знаю, моя бабушка не покидала Англию в последние дни, поэтому сова доставит ваше послание максимум за час.

— Спасибо за помощь, Оливия-сан. — Молодая волшебница тем временем вручила мне чек. — До скорой встречи!

— До свиданья, Минато!

Я добрался до Косого переулка и стал искать отделение Магической почты. Спросив его местонахождение у пары прохожих волшебников, я отыскал его без труда. Заказать птицу стоило всего шестнадцать кнатов, я выбрал большого бурого филина и прицепил к нему записку, где нацарапал: 'Здравствуйте, Вирджиния-сан, вам пишет Минато Намиказе. Я хочу попросить вас об одной услуге. Если вам нетрудно, давайте сегодня встретимся. Жду вашего ответа'. Отправив филина, я решил не терять времени и взял путь на Гринготтс. Процедура получения вознаграждения была абсолютно идентичной моему первому визиту в банк: угрюмый гоблин, веселая поездка на тележке, безрезультатная попытка уговорить меня завести собственное хранилище и разочарованное моим отказом лицо гоблина. Как только я покинул банк, пополнив свое благосостояние на четыреста пятьдесят галеонов, знакомый мне филин спилотировал ко мне, уселся на мое предплечье и протянул лапку с запиской, открыв которую, я прочитал: 'Я согласна встретиться с вами, Минато, я как раз свободна в ближайшее время. Предлагаю увидеться на старом месте в парке в десять часов'. Я посмотрел на часы, сейчас было без двадцати минут десять, просто отлично. Я переместился к метке в переулке напротив 'Дырявого котла' и направился к месту назначения пешком и уже через десять минут был на месте. Бабушка Оливии подошла примерно через пять минут после моего прихода.

— Здравствуйте, Вирджиния-сан, — первым поприветствовал я женщину.

— Доброе утро, Минато, — поздоровалась в ответ миссис Сазерленд и перешла сразу к делу: — По какому вопросу вы попросили меня о встрече?

— Мне нужна ваша помощь, Вирджиния-сан, потому что у меня больше нет знакомых в мире маглов. Помните, я говорил вам, что у меня есть ребенок?

— Да, я помню об этом.

— Так вот, он нуждается в обучении, а в магловскую школу я его отдать не могу. У вас случайно нет знакомых маглов, которые обучают на дому? А то я пока совершенно не ориентируюсь в магловском мире, и не могу найти учителя самостоятельно.

— Вам повезло, Минато, один мой старый друг как раз занимается обучением детей дошкольного и младшего школьного возрастов. Он прекрасный специалист и хорошо ладит с детьми. Я думаю, что даже смогу уговорить его сделать вам скидку, а то домашнее обучение стоит недешево.

— Я буду премного благодарен вам, Вирджиния-сан. И могу в ответ выполнить любую вашу просьбу.

— Вообще-то вы можете кое-что для меня сделать, Минато.

— Я постараюсь исполнить ваше желание, Вирджиния-сан.

— Пригласите уже мою внучку на свидание. — Что же она все время так бесцеремонно пытается меня заарканить то?

— Не подумайте ничего дурного, Минато, я не пытаюсь вас захомутать. Просто моя Оливия очень скромная девушка, и у нее никогда не было серьезных отношений с противоположным полом. Только помогите ей раскрепоститься и поднимите ее самооценку, я большего и не прошу. А если у вас что-то и получится, я буду только рада.

— Я обещаю вам, Вирджиния-сан, но я не могу встречаться с девушками в ближайшее время, как видите, у меня сейчас очень много хлопот.

— Я понимаю, и больше не буду давить на вас. Но все-таки, выполните, пожалуйста, мою просьбу. А насчет учителя, я знаю ваш адрес и могу договориться с ним уже сегодня. Вас это устроит?

— Конечно, Вирджиния-сан.

— Тогда я позвоню ему прямо сейчас.

Вирджиния достала из сумочки какую-то коробочку с кнопочками, понажимала их и приложила коробочку к уху, наверное, это какое-то магловское подобие рации. Я услышал, как миссис Сазерленд начала разговаривать по рации, и до меня долетели только некоторые обрывки фраз, но я понял, что она договаривается со своим другом.

— Минато, — Вирджиния убрала минирацию в сумочку и обратилась ко мне, — я договорилась со своим другом, и он может подойти к вам домой сегодня к двенадцати часам.

— Большое спасибо вам, Вирджиния-сан, — поблагодарил я женщину и задал мучающий меня вопрос: — А как называется устройство, по которому вы разговаривали?

— О, это сотовый телефон, кстати, очень удобная вещь, маги при всех их возможностях не придумали ничего равного по функциональности этому замечательному устройству. Я ничего не имею против сов, но буду вам весьма благодарна, если вы будете впредь связываться со мной именно по сотовой связи. Если надумаете приобрести такой аппарат, обратитесь к Оливии, я ее с трудом, но научила им пользоваться. А сейчас мне пора идти, Минато. До скорой встречи!

— До свиданья, Вирджиния-сан!

Женщина ушла своей дорогой, а я своей. Как только я оказался дома, сразу был охвачен объятиями своего ученика.

— Минато-сенсей, я соскучился! — возбужденно проговорил мальчик.

— Ты бы знал, как я соскучился по тебе, Гарри! — Я несколько раз подбросил юного волшебника в воздух, отчего мальчик заливистым смехом хохотал. — Как твои успехи?

— Пока ничего нового, сенсей, — печально сказал Гарри. — Ваш клон, конечно, хороший учитель, но до вас настоящего все равно не дотягивает.

— Вот как, — я развеял клона, и мне передались его знания за прошедшее время. Оказывается, клон все время смотрел телевизор и читал порножурналы, которые он купил в магазине, и просто забил болт на тренировки Гарри. Но что поделать, когда я его создал, я ему поставил задачу охранять Гарри, а когда в этом не было нужды, он, видимо, решил скоротать свое времяпрепровождение подобным образом. — Не переживай, Гарри. Теперь, когда я буду отсутствовать, ты не будешь тратить время впустую, а будешь заниматься по школьной программе.

— Ну блин...

— Гарри, хороший шиноби обязан быть не только физически развитым, но и духовно тоже. Ум — важнейшая характеристика отличного шиноби, а укреплять свой ум необходимо с малого, с тех же школьных занятий.

— Как скажете, сенсей. — Гарри все равно был немного разочарован, но что с ребенка взять? Мне тоже было невероятно скучно высчитывать угол падения куная или процент вероятности развеивания водяного клона при попадании в него трех сюрикенов, но эти знания не раз спасали мне жизнь.

До прихода магловского учителя я немного потренировал Гарри, провел сеанс с использованием демонической чакры и пытался овладеть искусством Отшельника. Из концентрации меня вывел звонок в дверь. Гарри побежал к двери и спросил, кто пришел.

— Сенсей, там пришел человек, он говорит, что он от какой-то Вирджинии Сазерленд, — донесся голос Гарри из прихожей.

— Можешь впустить его, Гарри, это твой новый учитель.

Пока Гарри открывал дверь, я вошел в коридор. На пороге стоял темнокожий мужчина средних лет. Я пригласил его войти. Мужчина принял приглашение и зашел к нам в квартиру. Этот человек был невысокого роста, одетый в магловскую одежду, а именно в темные брюки, и светлую рубашку с длинным рукавом, в руках он держал коричневый кожаный портфель. На мужчине были очки в серебряной оправе, и у него были короткие черные волосы и густая борода, в которых однако уже можно было разглядеть седые волосы. По первому впечатлению этот мужчина мне показался серьезным и образованным человеком. А самое главное, я не ощущал в нем сильной чакры, присущей шиноби или волшебникам, конечно, этот человек мог быть талантливым сенсором, умело скрывающим свою чакру, но это навряд ли.

— Здравствуйте, меня зовут Дилон Честерфилд, — мужчина протянул мне руку, — это же вы просили Вирджинию Сазерленд подыскать вам учителя на дом?

— Да, вы правы, это я, — я пожал руку мужчину. — Меня зовут Минато Намиказе, приятно познакомиться с вами, Дилон-сан.

— О, я вижу, вы из Японии? — спросил меня Дилон.

— С чего вы так решили? — И правда, с чего? Неужели Вариус не просто так ляпнул про какую-то там Японию?

— Ну как же? Только в Японии используются такие суффиксы, как -сан, -сама, -чан и многие другие.

— Да, вы угадали, я действительно из Японии. — Если удастся, надо будет посетить эту загадочную страну.

— А это ваш сынишка? Как я понимаю, это его надо обучать?

— Вы опять правы, Дилон-сан. — Я не стал говорить Честерфилду, что Гарри не мой сын, да и зачем? Для меня он уже как родной.

— Из-за того, что вы друг Вирджинии, я сегодня с вас денег не возьму и проверю уровень подготовки вашего сына, а после скажу, какие учебники вам надо будет купить.

— Как скажете, Дилон-сан.

В течение получаса мистер Честерфилд расспрашивал Гарри в разных областях знаний, и когда закончил тестировать ребенка, обратился ко мне.

— Ваш Гарри способный мальчик, но у него имеются пробелы в элементарных науках. Я начну с ним заниматься как с учеником первого класса, поэтому приобретите, пожалуйста, соответствующую литературу. Я дам вам список необходимых учебников, и адреса магазинов, где вы можете их купить.

Поблагодарив Дилона и обсудив с ним график обучения Гарри, я проводил гостя.

— Гарри, не хочешь со мной прогуляться по магазинам? — задорно спросил я мальчика.

— Конечно, сенсей! — подпрыгнул от возбуждения Гарри и помчался одеваться.

Так и прошел почти месяц. Пока я два дня находился на службе, в это время Гарри под присмотром моего клона занимался с Дилоном по школьной программе. А в свободные от работы дни я тренировал Гарри, гонял его по стадиону, который нашел недалеко от дома, помогал ему быстрее освоить контроль над чакрой, а сам тем временем не забрасывал свои тренировки по освоению режима Отшельника, где дело пошло на лад, хотя мой режим Сеннина все еще был несовершенен, и я не забывал про сеансы с использованием демонической чакры. На работе все было относительно спокойно, лишь несколько раз пришлось утихомирить буянов в 'Кабаньей голове' да поймать воришку, который украл у пожилой дамы сумочку. На все предложения Сэвиджа обучиться местной магии я пока отвечал отказом, на первом месте у меня сейчас стоял режим Отшельника. Ах да, пару раз я все-таки сходил с Оливией на свидание. Она, и правда, очень добрая и милая девушка, прямая противоположность Кушине, горячей и импульсивной Кровавой Хабанеро. И, прямо как говорила Вирджиния, Оливия стала более уверенной в себе и менее замкнутой, и больше не краснела как помидор при встречах со мной, и даже нашла себе нового кавалера, и я был только рад за нее, все равно мне сейчас не до серьезных отношений. И как только я подумал, что уже давно не слышал вестей от Снейпа, мой свиток, заколдованный Протеевыми чарами, нагрелся, и я прочитал на нем: 'Надо встретиться и обсудить разработанный мною план проникновения в Зал Пророчеств'.

Глава 16

Встречу со Снейпом я назначил в уютном магловском кафе в паре кварталов от 'Дырявого котла', в котором я был на последнем свидании с Оливией. На улице уже был вечер, и потихоньку начало смеркаться. Снейп, в очередной раз проявив свою пунктуальность, явился точно к назначенному времени. Одет он был в магловскую одежду, причем было видно, что он знаком с магловской манерой одеваться в отличие от других волшебников, которые порой наряжались как клоуны.

— Еле нашел это твое кафе, — вместо приветствия пробурчал Снейп, усаживаясь за столик напротив меня, — еще и пришлось одеться как магл.

— И тебе добрый вечер, Снейп, — как будто не услышав недовольные комментарии мужчины, поздоровался я, — наш разговор не для посторонних ушей, поэтому такое место я и выбрал. И между прочим, ты сейчас хоть на человека стал похож, а не на летучую мышь.

— Ну спасибо, — осклабился Снейп, — очень ценно слышать такую похвалу от человека, который обычно наряжается как магловский супергерой в плаще.

— Давай закончим обмен любезностями, мы можем так пререкаться весь день, а у тебя, насколько я знаю, важные новости.

— Как скажешь. Начну с самого основного: один я не справлюсь с твоим заданием, мне необходима помощь. Можешь угрожать мне хоть чем, хоть жизнью Поттера, я все равно не выполню это один, а помощников в таком деле не найти. Остаешься только ты.

— Я могу пойти с тобой, только в чем конкретно тебе нужна моя помощь?

— Основная проблема — это проникнуть в Министерство, не создавая шума. Как ты знаешь, на Министерство наложены мощнейшие Противоаппарационные чары, блокирующие даже использование порталов. А единственный способ попасть в Министерство ночью — дежурный камин, охраняемый парой авроров. Вот здесь мне и потребуется твоя помощь, необходимо будет оглушить охранников, а один я могу не совладать с парой авроров. И мне неохота в случае поражения провести остаток жизни в Азкабане.

— Этот пункт я могу упростить. Я организую наше проникновение в Министерство без лишнего шума. Выберем день, когда будет моя очередь стоять на дежурстве, и я смогу провести тебя.

— Когда ты успел стать аврором? — удивленно спросил меня Снейп. — Если бы я знал об этом раньше, мне не пришлось бы так долго ломать голову.

— Ну уж извини, — сказал я без всякого сожаления, даже с некоторым ехидным злорадством.

— Ладно, с первым пунктом разобрались, дальше все проще. Я проделал изнурительную работу, но результат стоил того. Невыразимцы, работники Отдела Тайн, очень скрытные люди, мне стоило немалых трудов изловить одного из них. Чтобы ты знал, нападение на невыразимца приравнивается к пожизненному заключению в Азкабане, так как эти люди напрямую подчиняются Министру Магии. Но я вижу, тебе все равно, как я рисковал, поэтому слушай дальше. Покопавшись в мозгах одного из сотрудников Отдела Тайн, я обнаружил, что абсолютно никакой защиты на отдел не наложено, что меня весьма удивило. Но я так и не смог разобраться с хитрой системой их отдела, а именно, как наверняка попасть в Зал Пророчеств, поэтому у нас нет иного выхода, как наложить Империус на одного из невыразимцев и заставить его провести нас в Зал Пророчеств.

— Ну и в чем же собственно проблема?

— Ты совсем не понимаешь, что собираешься сделать? Проникновение в сверхсекретный отдел плюс использование Непростительного заклинания приравнивается к Поцелую дементора! — Увидев безразличие на моем лице, Снейп взбесился. — Будь проклят тот день, когда я повстречал такого имбецила как ты! Будь проклят Поттер, которого я себе дал обещание защищать! Зачем я только полюбил Лили... Слышишь!? Из-за тебя я уже начинаю проклинать себя за единственное светлое чувство, которое я имел счастье испытать!

— Успокойся, Снейп! Я даю тебе слово, что как только запахнет жареным, я вытащу нас оттуда. И даже в случае неудачи, я обещаю тебе не трогать Поттера. Но попытаться завладеть Пророчеством мы все равно попробуем, несмотря ни на что.

— И ты даже готов убить за него?

— Мы постараемся обойтись без этого. — Снейп странно прищурил глаза, но ничего не сказал, а только кивнул в знак согласия.

— Тогда еще раз обсудим наш план. Накануне твоего ночного дежурства я накладываю Империус на невыразимца и буду ждать тебя с ним в условленном месте. Ты перемещаешь нас в Министерство, и дальше мы через Отдел Тайн попадаем в Зал Пророчеств и находим там нужное нам Пророчество. Я закончил.

— Я одобряю такой план. Моя смена начинается с завтрашнего дня, поэтому не будем откладывать наше дело на потом. Действуем завтра же.

— Я понял. Где и во сколько встречаемся?

— Помнишь лесную полянку, где я оставил тебя с Дурслями? Вот там и жди меня с невыразимцем в три часа ночи.

— Договорились.

Снейп встал из-за стола и, не попрощавшись, вышел из кафе. Я тоже встал и направился домой. Гарри смотрел какой-то фильм, и я присоединился к нему. Все оставшееся свободное время я решил уделить мальчику, ведь неизвестно, что будет завтра.

Вот и настал День Х. Весь я ходил напряженный, что не укрылось от моего напарника. Убедив Джона, что со мной все в порядке, я взял себя в руки и настроился на выполнение плана. Наконец-то рабочий день подходил к концу. Дождавшись, когда все волшебники покинут Министерство, и, проверив специальный журнал, в который авроры записывают служащих, задерживающихся на работе, и, увидев, что сегодня никого в Министерстве не осталось, я сумел избавиться от посторонних взглядов и направился к лифтам. Я поставил метку Летящего Бога Грома в закутке Атриума, куда я смогу телепортироваться, никому не попавшись на глаза. Я спустился на лифте на самый нижний уровень в Отдел Тайн. Оказавшись в холле отдела, я решил оставить метку здесь и не соваться дальше, рискуя попасть в какую-нибудь ловушку, пусть Снейп и утверждал обратное по поводу отсутствия всякой защиты. Я телепортировался обратно в Атриум и встал на пост вместе с Чарльзом, моим старым знакомым аврором.

Впервые за продолжительное время моя кровь кипела от выбрасываемого моим организмом в нее адреналина. С нетерпением я дождался, когда Джон придет сменить меня, и после этого направился в свой кабинет. Я и здесь оставил метку Летящего Бога Грома и создал клона на случай, если кто-то зайдет в мой кабинет и заметит мое отсутствие, и на случай непредвиденных обстоятельств для моего быстрого оповещения. Я посмотрел на часы, сейчас было полтретьего ночи. Я переместился на поляну, решив подождать Снейпа там. Ночь была ясная, на небе ярко сияли звезды, и ослепительно светила луна. Воздух был немного прохладным, отчего я немного взбодрился. Снейп, изменив в этот раз своей пунктуальности, с тихим хлопком появился на двадцать минут раньше назначенного времени. Рядом с ним стоял невысокий рыжий человек, лицо у него было отрешенным, а взгляд пустым, наверное, Снейп уже с ним поработал.

— Привет, Снейп, — поздоровался я с мужчиной, на что он мне кивнул в ответ, уже прогресс, однако. — Я вижу, ты тоже в нетерпении, раз пришел так рано?

— Просто давай покончим с этим, Намиказе.

Я кивнул, положил руки на плечи Снейпа и невыразимца и телепортировал нас в Отдел Тайн.

— Я думаю, спрашивать тебя бесполезно, как ты ухитряешься обходить Противоаппарационные щиты? — едко поинтересовался мужчина.

— Ты прав, это бессмысленная затея. Ну что, давай, веди нас.

Снейп, взяв невыразимца за шею, двинулся вперед по коридору, а я пошел вслед за ними. Этот участок пути был почти идентичен Аврорату, вот мы дошли до двери, которая соответствовала бы входу в кабинет Скримджера. Снейп открыл дверь и зашел внутрь помещения вместе с невыразимцем, я последовал их примеру. Мы оказались внутри достаточно большой круглой комнаты, в которой находилось восемь идентичных дверей.

— Вот здесь я и запоролся, — обратился ко мне Снейп. — За одной из этих дверей и находится Зал Пророчеств, но вся загвоздка в том, что когда ты войдешь в одну из этих дверей, они перемешиваются между собой, и если ты вошел не туда, тебе придется отгадывать дверь снова.

— То есть, вот этот мужик нам нужен только для того, чтобы открыть нужную дверь? — Снейп кивнул. В какой раз я уже корю себя за недальновидность, от которой у меня все никак не получается полностью избавиться. Я ведь мог детально расспросить Снейпа про его план, и какие именно у него возникли проблемы. А в этой ситуации я мог легко создать восемь клонов, благо чакры на них хватило бы, послать их в каждую дверь и узнать от нужного клона, какую дверь открывать. И не пришлось бы лишний раз рисковать и захватывать в заложники постороннего человека. Как же тяжело все всегда предусмотреть. Я в сердцах выплюнул: — Ну так пусть открывает уже!

— За какой дверью Зал Пророчеств? Отвечай! — приказал Снейп мужчине.

— Вот за этой, — пролепетал невыразимец и показал рукой на одну из дверей.

— Это точно? — переспросил его Снейп. — Откуда ты это знаешь?

— Я знаю, просто знаю, — ответил мужчина.

— Я же говорил, что Мерлин его знает, как разобраться в их хитроумной схеме, — обратился ко мне Снейп. — Какие-то особые чары распознавания, наверное.

— А что за остальными дверями? — внезапно обуяло меня любопытство, и я спросил об этом Снейпа, когда мы подходили к нужной двери.

— Мне и самому интересно это узнать, я только по слухам знаком с вещами, которые здесь происходят. Отвечай, что находится за остальными дверями, только кратко и по существу, у нас мало времени! — приказал невыразимцу Снейп.

— За одной из дверей расположена Комната Ума, — монотонно начал пояснение мужчина, — в ней находится аквариум с мозгами, вырабатывающими особую магическую субстанцию, используемую при создании Омутов Памяти. За другой дверью находится Комната Вселенной, в которой волшебным образом летают все планеты Солнечной Системы. За третьей дверью — Комната Времени, в которой хранятся Маховики времени.

— Маховики времени? Что именно они делают? — с интересом спросил я, уже трогая ручку двери от Зала Пророчеств.

— С помощью этих артефактов можно путешествовать во времени, Намиказе, — ответил мне вместо невыразимца Снейп, — но если ты замыслил украсть для себя один такой, то я тебе советую забыть об этом. В процессе изготовления Маховиков времени на них накладывают мощнейшие следящие чары, снять которые невозможно. Это контрмера как раз против таких авантюристов как ты.

— У меня и в мыслях такого не было, Снейп, — солгал я и повернул ручку двери, входя внутрь, — Ну так что там еще за остальными дверями?

— За этой дверью Зал Пророчеств, за пятой дверью находится Комната Смерти, скрывающая от всех самый опасный и неизученный артефакт в мире — Арку Смерти, по слухам служащую границей между миром живых и миром мертвых.

— Да неужели? — скептически спросил у невыразимца Снейп, а у меня, уже однажды умершего, мурашки пробежали по коже.

— Я же говорю, этот артефакт еще не смогли до конца изучить. За шестой дверью находится обычный архив, в котором хранится вся информация о неординарных и паранормальных случаях в истории магии. Седьмая дверь — это вход в Зал для особо важных судебных разбирательств, и за последней дверью хранится любовь.

— Любовь? — скептически изогнул бровь Снейп, и я с ним был согласен, большего бреда я в жизни не слышал.

— Я не знаю, так ли это, потому что нет никаких упоминаний о том, когда вообще была открыта эта дверь, а все попытки нынешних волшебников попасть в эту комнату не увенчались успехом.

Темный коридор закончился, и мы вошли в Зал Пророчеств. Это было огромное помещение с очень высокими потолками и стеллажами, уходящими далеко вверх. Конца и края у пребывающего в вечном сумраке зала не видно. На стеллажах находилось бесчисленное множество различных шариков, вероятно, это и есть Пророчества.

— Ну и как нам отыскать нужное Пророчество? — спросил я Снейпа. — Мы можем проторчать здесь всю ночь и не найти его.

— В моем плане этого пункта не было, я не думал, что мы зайдем так далеко, — ошарашил меня своим наглым ответом Снейп.

— Ты издеваешься надо мной что ли? — я уже был готов придушить этого саркастичного ублюдка, и как только мои руки оказались меньше, чем в полуметре от худой шеи Снейпа, мужчина попытался сгладить ситуацию:

— Сейчас прикажем невыразимцу найти Пророчество, и дело с концом. — Снейп повернулся к мужчине и приказным тоном сказал ему: — Покажи нам, где находится Пророчество о Гарри Поттере.

— Я не знаю. — Вот и накрылось все медным тазом.

— Как ты не знаешь!? — начали орать мы вдвоем на работника Отдела Тайн.

— Я не работаю в Зале Пророчеств, да и другие невыразимцы тоже не знают наизусть все выставленные здесь Пророчества. — И что же теперь делать-то? Бл... Невыразимец прервав мои мысли, продолжил: — Но можно существенно снизить круг поисков. Пророчество о Гарри Поттере и о Том-Кого-Нельзя-Называть расположено где-то вон в той стороне, где находятся все еще несбывшиеся пророчества. Эти пророчества в отличие от сбывшихся пророчеств не тусклые, а ярко-светящиеся сферы.

— Хоть что-то. Снейп, бери его с собой и пошли туда, у нас не так много времени.

Не хотел я раскрывать перед Снейпом свою технику теневого клонирования, опасаясь того, что он может раскрыть мою ложь в отношении Гарри, но выбора у меня сейчас не было. Дорога каждая минута, а Хамура говорил, что все завязано на этом проклятом Пророчестве. Я создал десять теневых клонов, истратив на них чуть ли не половину своей чакры, и разослал их во все стороны зала.

— Как много у тебя, оказывается, братьев-близнецов, — криво усмехнулся Снейп, недобро на меня посматривая. Теперь помимо поиска Пророчества надо следить за Снейпом, дабы этот гад не ударил меня в спину.

Спустя тридцать минут активных поисков я, наконец-то, получил сигнал от одного из клонов. Я позвал Снейпа, и мы вместе побежали к месту обнаружения Пророчества. Клон стоял и внимательно разглядывал один из шаров. Я отпихнул возмущающегося таким отношением к себе клона, и стал рассматривать эту сферу. Ничем не примечательный шарик, такой же как и все остальные. Только прикрепленная под светящейся сферой табличка 'Гарри Поттер и Том Марволо Реддл' указывала на то, что это и есть необходимое мне Пророчество. Я протянул руку и попытался взять сферу, но как только я коснулся ее, мою руку сильно обожгло. Я дал приказ клону, несмотря на боль, любой ценой стянуть сферу с полки. Но клон, дико заорав от боли, развеялся.

— Давай, Снейп, наколдуй что-нибудь и сними этот шарик с полки! — сказал я мужчине, теряя всякое терпение.

— У тебя неправильное представление о магии, Намиказе, — огрызнулся Снейп. — Волшебная палочка — это тебе не палочка-выручалочка от всех бед и проблем. Здесь присутствует очень сильная и древняя магия, которую не так просто обойти. Эй ты, как снять Пророчество с полки?

— Пророчество может снять только тот человек, о котором в нем говорится. — Вот тебе раз!

— Снейп, только попробуй мне сказать, что ты об этом не знал! — вконец разъярился я. — Клянусь, я придушу тебя!

— Делай, что хочешь, мне уже все равно. Я и так заочно приговорен к Поцелую дементора, ты только облегчишь мою участь, — спокойно ответил мне Снейп.

Решив разобраться с сальноволосым кретином позднее, я взял себя в руки и стал думать. Оказывается, все не так уж и плохо. В принципе Снейп с невыразимцем свои роли уже отыграли, а я могу оставить метку Летящего Бога Грома прямо здесь и вернуться сюда в любой момент вместе с Гарри, чтобы забрать Пророчество. Лучшим вариантом было бы завладеть Пророчеством во время рабочего дня, тогда никто не сможет обвинить меня или моих напарников-авроров в безолаберности или даже соучастии в краже. Ладно, решу после. Я облокотился на стеллаж, незаметно от Снейпа оставляя на полке метку Летящего Бога Грома, и обратился к своему подельнику:

— Что ж, ничего не поделать, придется уходить. — Моя фраза поставила мужчину в тупик.

— А как же вариант привести сюда Поттера? — начал докапываться до меня Снейп.

— Чтобы я рисковал своим козырем? За кого ты меня держишь? — опять начал я свой блеф.

— Намиказе, я не такой идиот, каким ты меня представляешь. И я уже не верю, что ты способен или желаешь причинить Поттеру вред.

— Снейп, не испытывай судьбу, — с некоторой досадой от моего разоблачения сказал я мужчине, — если я сказал, что мы уходим, значит, уходим. Тебе ясно?

— Как скажете, хозяин, — с долей яда в голосе ответил мне Снейп.

Я взял мужчин под руки и телепортировал нас на полянку.

— Снейп, сотри ему память, — приказал я своему компаньону.

— Нет. — Снейп выпрямился, гордо вскинул подбородок и скрестил руки на груди. — Я отказываюсь это делать.

— Ты совсем спятил!? Или ты забыл, как я умею убеждать людей делать то, что я хочу?

— Я понял, что ты за человек, Намиказе. Ты не убиваешь людей просто так и стараешься не причинять им боли без особой причины, поэтому ты и со мной ничего не сделаешь. В тот день, когда ты меня пытал, ты еще не знал, что я за человек. Но когда ты выяснил, что я на стороне Света, ты сразу перестал меня мучить, и поэтому у меня нет оснований бояться тебя. Но я сотру память этому человеку, только если ты ответишь на мои вопросы.

Вот чертовски догадливый ублюдок! Он ведь абсолютно прав. Пусть я и убийца, у которого на счету тысячи смертей, но все они были оправданы, ведь я действовал на благо своей Родины и ни в чем не раскаиваюсь. Но я никогда не мог поднять руку на беззащитного или невинного человека, как и сейчас со Снейпом. Пусть он и был в прошлом сторонником Волдеморта, сейчас он уже другой человек, искренне раскаявшийся в своих грехах и старающийся их искупить. А тот второй человек мне вообще незнаком, просто случайная жертва обстоятельств. Самым логичным вариантом было бы завалить их обоих прямо здесь и закопать тела где-нибудь в другой стране, но Снейп прав, я не способен на такое. Хотя, есть у меня один вариант...

— И что же ты хочешь узнать? — подошел я поближе ко Снейпу.

— Я хочу знать правду, зачем... — договорить он не успел, как я молниеносным движением поднырнул под него, одним ударом в живот, выбивая из мужчины дух, и вторым ударом ребра ладони по шее, вырубая его окончательно. На всякий случай еще была поставлена парализующая печать.

— Ох, как болит голова. Где я? — начал приходить в себя невыразимец, его взгляд прояснился. — Кто вы? Что я здесь делаю?

Его расспросы были прерваны абсолютно таким же способом как недавно и со Снейпом. Сейчас у моих ног валялись два бессознательных тела. Пришла пора навестить старого знакомого.

Я переместился во двор дома Вариуса. Знаю, что поступаю невежливо, и к своему стыду нарушаю данное Вариусу обещание больше его не тревожить, но другого выхода у меня нет. Я начал громко стучать в дверь дома. Спустя несколько минут я услышал чьи-то шаги и недовольный мужской голос. Хорошо, что Вариус пошел открывать дверь, а не его жена.

— Кто там? Вы знаете, сколько сейчас время? — начал сердито ругаться мой старый знакомый.

— Вариус-сан, это Минато, прошу меня извинить, но у меня к вам срочное дело.

— О, Минато, — Вариус открыл мне дверь. — Что вам нужно в такое время?

— Извините, Вариус-сан, ваша жена дома?

— Нет, она уехала на неделю к своим родителям.

— Это хорошо. Помогите мне затащить вон тех двоих в ваш дом.

— О, Мерлин! Вы что убили их? — Вариус подбежал к лежавшим в отключке волшебникам.

— Нет, что вы, Вариус-сан. Они просто без сознания.

Мы с хозяином дома затащили тела волшебников в гостиную. Вариус вытер пот со лба. Я обратился к мужчине:

— Вариус-сан, я знаю, что обещал вам больше не вмешиваться в вашу жизнь, но сейчас мне не к кому больше обратиться.

— Хорошо, чем я могу вам помочь, Минато?

— Вы знаете этих людей?

— Лично с ними я незнаком, но вот этого, — хозяин дома показал на невыразимца, — я видел несколько раз в Министерстве, а вот этого, по-моему, встречал в Косом Переулке.

— Вот и хорошо, что вы их не знаете, никто на вас не сможет выйти. Вы умеете стирать память, Вариус-сан?

— Не в совершенстве, но я владею заклинанием Забвения.

— Это просто прекрасно. Мне надо, чтобы вы стерли этим людям воспоминания. Вот этому волшебнику, — я показал рукой на невыразимца, — надо стереть последние часы его жизни, а вот этому крючконосому индивиду желательно последний месяц.

— То есть мне можно стереть эти воспоминания полностью, а не выборочно? — Я подумал немного, с невыразимцем уже достаточно поработал Снейп, и все, что нужно это стереть ему лишь последние несколько часов жизни. А вот со Снейпом ситуация поделикатнее. С одной стороны иметь такого человека всегда под рукой — большой плюс, но с другой он в любой момент может всадить мне нож в спину и сдать Дамблдору даже из благих для Гарри по его мнению намерений. Вот такая дилемма сейчас передо мной, но я сделал окончательный выбор. Жаль, конечно, терять такого человека, но он часто бывает неуправляем и своеволен, так что уж пусть лучше он забудет обо мне и о Гарри. — Да, Вариус-сан, вам не нужно тщательно выбирать, какие воспоминания сохранять, а какие нет. Просто сотрите вот этому волшебнику последние шесть часов его жизни, а вот этому — целый месяц. Главное, чтобы у них в памяти не осталось ничего связанного со мной и друг с другом.

— Хорошо, я попробую.

Волшебник начал с невыразимца. Произнеся 'Обливиэйт!', Вариус коснулся палочкой лба сотрудника Отдела Тайн, зажмурил глаза и начал сильно морщить лоб, очевидно концентрируясь на воспоминаниях. Спустя минуту мужчина закончил выполнение заклинания и открыл глаза.

— С этим все. У него уже была подкорректирована память, но могу уверить, что про вас он не вспомнит. Сейчас начну со вторым.

Вариус проделал со Снейпом те же манипуляции, что и с невыразимцем, но времени это заняло на порядок больше.

— Уф, наконец закончил, — тяжело отдышавшись, сказал Вариус. — Мне тяжело было вылавливать отдельные воспоминания о вас, вдобавок этот мужчина, похоже, неплохой окклюмент, поэтому пришлось стереть ему всю память за последний месяц.

— Ничего, Вариус-сан, вы и так очень много для меня сделали, большое спасибо. А сейчас помогите мне вытащить их на улицу.

Мы вынесли тела на то место, куда я недавно телепортировался.

— Еще раз спасибо, Вариус-сан. Примите это в знак моей благодарности. — Я достал кошелек и отсчитал Вариусу сто галеонов, все-таки он меня сегодня действительно серьезно выручил.

— Сспассиббо, Минато. — Вариус дрожащими руками принял мои деньги. — Это же очень крупная сумма, чуть ли не половина моей зарплаты.

— Это самая малость, что я могу для вас сделать. Хотелось бы пообещать вам опять, что я вас больше не побеспокою, но как видите, сдержать обещание не всегда удается.

— Ничего страшного, Минато, я всегда буду рад вам помочь.

— Спасибо, Вариус-сан. До свидания.

Я переместился к метке около 'Дырявого котла'. Снейпа я оставил тут, а сам применил Хенге, использовав образ случайного волшебника из моей памяти. Я привел невыразимца в чувство, взял его под руку и потащил мужчину в бар. Тома я нашел за барной стойкой и подошел к нему вместе с невыразимцем.

— Здравствуйте. Вы не поверите, шел я по улице и случайно обнаружил одного из наших, лежащим без сознания на земле. Позаботьтесь о нем, пожалуйста.

Не успев дать сказать Тому хоть слово, я резко вышел из бара и быстрым шагом направился к Снейпу, тот все еще лежал в отключке. За спиной я услышал голос Тома, выбежавшего из бара, но я скрылся от него в темноте вместе со Снейпом и расстворился в ночи.

Переместился я на этот раз к метке около больницы Святого Мунго. Поменяв облик на другого случайного волшебника и приведя Снейпа в чувство, я направился в приемную больницы. Я подошел прямо к дежурной медсестре вместе со своим бывшим компаньоном.

— Здравствуйте, меня зовут Джон Смит. У моего друга произошел нервный срыв, и я очень переживаю за него, не могли бы вы его осмотреть?

— Подождите немного, я позову целителя.

Медсестра удалилась, а я посадил Снейпа на стул, тот непонимающим взглядом уставился на меня.

— Прощай, Северус, было приятно иметь с тобой дело. Хотя лгу, не всегда, — бросил я мужчине свои прощальные слова, перед тем, как его покинуть.

Я переместился в свой рабочий кабинет, мой клон спокойно лежал на диване и ковырял в носу. Я развеял его, и судя по воспоминаниям клона, его время пребывания здесь прошло без всяких происшествий, что меня очень порадовало. Я посмотрел на часы, сейчас было десять минут шестого, надо хоть немного поспать, а то мне еще одни сутки дежурства предстоят. Я устроился на диванчике поудобнее и сразу же заснул.

Весь следующий день я старался разузнать о том, не просочилась ли каким-нибудь образом новость о проникновении в Отдел тайн, но вроде бы все было тихо, значит, или моя афера полностью удалась, или же Отдел тайн тщательно скрывает это от массы. Но скорее всего тот невыразимец ничего не помнит и, наверное, решил, что допился до белочки. Все мое дальнейшее дежурство прошло гладко, и никаких намеков на случившееся в Отделе тайн я не услышал.

Придя после дежурства домой, я увидел Гарри, делающего утреннюю зарядку, а мой клон в кои-то веки делал что-то полезное, а именно готовил завтрак.

— Всем привет! — поздоровался я с обитателями квартиры.

— Доброе утро, Минато-сенсей! — подбежал ко мне Гарри и бросился на шею.

— Ох, Гарри, полегче! Ты уже такой сильный, что сейчас задушишь меня! — притворился я.

— Извините, сенсей, — не понял Гарри шутку и отстранился.

— Ты чего, Гарри? Я же пошутил! — я взял ребенка на руки несколько раз подбросил в воздух, отчего он заливисто хохотал. — У твоего сенсея еще есть порох в пороховницах!

— Йоу, вы так и будете херней страдать или все-таки сядете уже завтракать? — подал голос клон. — Я тут че зря корячился полчаса?

Какие-то клоны у меня стали борзые последнее время. Раньше я проявления эмоций и характера в них не замечал. Я развеял клона, опять получив в качестве воспоминаний сюжет нескольких магловских передач и фильмов. Но я не сказал бы, что вся полученная информация являлась шлаком, например, сейчас я хотя бы имел малейшие представления о боевой мощи маглов. Очень меня заинтересовало их огнестрельное оружие и гранаты.

— Гарри, после завтрака нам надо будет сходить в одно место, — сказал я мальчику, когда мы сели за стол.

— А что это за место, сенсей?

— Скоро узнаешь, — заговорщически подмигнул я своему ученику.

Расправившись с завтраком, я начал готовиться к очередному проникновению в Отдел Тайн. Я применил технику перевоплощения, использовав образ моего знакомого невыразимца, и переместился в Зал Пророчеств. Мне повезло, ни одной живой души рядом не было, а необходимая мне светящаяся сфера покоилась на своем месте. Я вернулся домой и сказал Гарри взять меня за руку, после чего сразу же телепортировался обратно.

— Где это мы, Минато-сенсей? — с интересом рассматривая все вокруг, спросил меня мальчик.

— Гарри, помнишь, я говорил тебе о Пророчестве про тебя и Волдеморта? — Гарри кивнул, а показал ему на шарик. — Вот это оно и есть.

— Правда? — уставился на сферу Гарри. — Даже не думал, что Пророчество будет выглядеть так.

— Не ты один, — усмехнулся я. — Теперь возьми его, только будь осторожен. Если вдруг почувствуешь боль, лучше не трогай его.

— Я понял, сенсей. — Гарри протянул руку к сфере, а я от напряжения прокусил губу до крови. — Какое приятное тепло!

Мальчик спокойно взял Пророчество в руки и теперь любовался им. Я вздохнул от облегчения и вытер пот со лба.

— Я слышу какой-то голос, и он мне что-то говорит сенсей! — Внезапно я услышал шум, по-моему, кто-то сюда бежал.

— Так, Гарри, давай уйдем отсюда! — Я взял мальчика под руку и переместился нас домой. — Гарри, положи аккуратно Пророчество на диван, только не разбей его.

Мальчик повиновался и сделал так, как я ему сказал. Я подошел к дивану и осторожно коснулся сферы. В этот раз никакой боли я не испытал, наверное, чары, охраняющие Пророчество, развеялись, когда Гарри взял его в руки. Я взял шарик и стал внимательно его разглядывать и вертеть в своих ладонях, но ничего неординарного не случилось. Пропускать чакру через сферу я пока не стал, неизвестно к каким последствиям это приведет. Придется все-таки дать Пророчество Гарри, он же сказал, что слышал чей-то голос.

— Гарри, возьми Пророчество, только не урони его!

— Я буду осторожен, сенсей!

Как только мальчик коснулся сферы, она засияла еще ярче, и гостиную заполнил чей-то женский голос, говоривший: 'Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца... Грядет тот, у кого хватит...'

Я быстро нашел ручку с листком бумаги и стал быстро переписывать текст Пророчества, опасаясь, что в следующий раз сфера не активируется. Я записал все дословно, сказал Гарри, что он может положить сферу обратно на диван, а сам погрузился в размышления. В очередной раз, прочитывая текст Пророчества, я понял, что ключевая фраза в нем: 'Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы'. Скорее всего, знаменитый шрам Гарри — это знак Темного Лорда, которым он и пометил мальчика, а запечатанный в теле мальчика Волдеморт или лишь его часть — это, вероятно, и есть та сила, о которой не имеет понятия змеелицый урод. И если с остальными частями Пророчества все было предельно ясно: что именно Гарри был рожден одолеть Волдеморта и только мальчику это под силу, то вот с вышеупомянутой фразой возникали сложности. Также меня заинтересовала фраза: 'И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой...', которая была довольно абстрактна. Я вот, например, исходя из нее, сделал вывод, что Гарри и Волдеморт могут погибнуть только от рук друг друга, но проверять это на моем ученике у меня нет никакого желания. В общем, сплошные догадки и предположения, а я так надеялся, что, завладев Пророчеством, мне сразу все станет ясно и понятно, как необходимо действовать. Но все произошло в точности до наоборот, вопросов стало еще больше. А единственный человек, кто способен помочь мне разобраться во всей этой катавасии — Альбус Дамблдор. Вот же бл...

Из размышлений меня вывел мощный всплеск чакры в нашей квартире. Я вскочил и побежал на поиски Гарри, мальчик был в своей комнате, и вроде в полном порядке. Я заметил, как у мальчика горят глаза, а лицо замерло в предвкушении чего-то.

— Минато-сенсей! — радостно завопил Гарри. — У меня получилось! Смотрите!

Мальчик сложил руки в печати Козы, и спустя несколько секунд его тело окутала ярко-голубая сильная чакра.

Глава 17

Я стоял перед Гарри на лесной полянке и давал мальчику первые уроки по продвинутому курсу использования чакры. Я уже был очень горд за своего ученика, ведь он смог освоить технику высвобождения чакры менее, чем за месяц.

— Итак, Гарри, сейчас я тебе кратко расскажу немного о воинских званиях шиноби. Всего их четыре, и я перечислю их тебе в порядке возрастания: генин, чунин, специальный джонин и джонин. На данный момент ты не являешься полноценным шиноби, а для того чтобы заслужить право называть себя так, ты должен будешь сдать мне экзамен на звание генина.

— Да без проблем, Минато-сенсей! — с уверенностью заявил мне мальчик.

— Посмотрим-посмотрим, Гарри! — усмехнулся я. — Чтобы заполучить ранг генина ты должен будешь сдать мне все нормативы по физической подготовке, а она у тебя до сих пор слабовата, овладеть основами рукопашного боя, сдать нормативы по метанию кунаев и сюрикенов, а именно, не меньше восьмидесяти пяти процентов попадания в цель...

— Это невозможно, Минато-сенсей! — перебил меня Гарри. — Если сюрикен еще можно как-то метнуть, то кунай у меня вообще никогда не летит прямо!

— Гарри, а теперь послушай меня. Во-первых, никогда не перебивай меня, — терпеливо начал я втолковывать информацию своему ученику и обучать его основам этикета, отчего лицо Гарри приняло виноватый вид, — такими своими манерами ты в первую очередь показываешь свое неуважение ко мне, а во-вторых, настоящий шиноби должен уметь контролировать свои эмоции и сохранять над собой контроль даже в самых тяжелых и неприятных ситуациях, иначе это может погубить его.

— Извините, сенсей, — попросил прощения у меня Гарри, — впредь я постараюсь сдерживать себя. Вы на меня не сильно сердитесь?

— Гарри, я не сержусь на тебя, — лицо мальчика сразу посветлело, — но я хочу, чтобы ты стал воспитанным человеком и хорошим шиноби. Обе эти черты помогут тебе как и в обычной жизни, так и на поле боя.

— Я вас понял, Минато-сенсей. Но все-таки я не верю, что смогу научиться бросать кунаи.

— Тогда я постараюсь разуверить тебя в этом. Подожди минутку. — Я подошел к ближайшему дереву и нацарапал на нем крестик, а затем так же пометил еще четыре деревца в разных местах. — А теперь смотри, Гарри.

Я достал из подсумка пять кунаев и разместил их в правой руке. Один взмах рукой, и все пять кунаев попали точно во все помеченные мною цели. От увиденного у Гарри широко открылись глаза, а челюсть, если бы могла, отвалилась бы до земли.

— Вот видишь, Гарри, все возможно. Я метнул все эти кунаи, используя всего лишь один палец на каждый кунай. В будущем я планирую обучить тебя своей сильнейшей технике — Полет Бога Грома, но пока ты не научишься превосходно метать кунаи, это будет бессмысленная трата времени.

— Но я же ведь ношу очки, сенсей, у меня плохое зрение.

— Гарри, поверь мне, это не беда. Я знал много шиноби, которые носили очки, но зрение у них было острее, чем у меня, очки просто помогали им сфокусировать взгляд. Поэтому, Гарри, тренировки, и еще раз тренировки помогут тебе стать отличным шиноби. Ведь ты же освоил печать Концентрации, так ведь? И всего за месяц, быстрее меня!

— Точно! — сразу приободрился юный волшебник. — А метать кунаи я и подавно научусь! Ну, так что мне еще надо будеть сделать для получения звания генина, сенсей?

— Помимо того, что я тебе уже сказал, тебе придется овладеть элементарными навыками скрытия, маскировки и шпионажа, а также выучить три базовые техники шиноби: технику перевоплощения, технику замены и технику иллюзорного клона. И, разумеется, теоретические знания тоже никто не отменял.

— Сенсей, а вы можете подробнее рассказать про техники? — с детским возбуждением попросил меня Гарри.

— Да, но сначала я объясню тебе про классификацию навыков шиноби. Каждый шиноби силен по-своему, кто-то отлично владеет холодным оружием, у кого-то превосходно получается накладывать иллюзии, а у некоторых неплохо получаются стихийные техники. Так вот, Гарри, в искусстве шиноби доминируют три основные дисциплины: гендзюцу, ниндзюцу и тайдзюцу. Гендзюцу — это все техники, направленные на разум противника, такие как создание иллюзий, нарушение мировосприятия, помутнение рассудка и другие. Гендзюцу мы с тобой в ближайшее время заниматься не будем, так как это наиболее сложная из всех дисциплин, и зачастую необходимо иметь врожденные способности к ней. Далее у нас идет ниндзюцу. Вот этой дисциплиной мы с тобой пренебрегать не будем. Ниндзюцу включает в себя все остальные техники, результат от которых вполне реален и материален, будь то обычный огненный шар, теневой клон, иллюзорный клон, техника перемещения, перечислять можно бесконечно. И третья основная дисциплина, на которую у нас и будет упор в ближайшее время — это тайдзюцу. Тайдзюцу — это умение шиноби наносить урон противнику, используя лишь энергию тела или физическую энергию. Основным подвидом тайдзюцу является рукопашный бой. При высоком уровне владения тайдзюцу шиноби способен многократно увеличивать свою скорость и силу ударов. Тебе пока все ясно, Гарри?

— Да, сенсей. Выходит, что для получения звания генин, я должен показать хорошие результаты в основах ниндзюцу и тайдзюцу?

— Совершенно верно, Гарри. Ты схватываешь все на лету, — похвалил я своего ученика, заставив того счастливо улыбаться. — Существуют еще менее распространенные дисциплины, но на них мы внимание заострять пока не будем. А сейчас я продемонстрирую тебе техники, которые ты мне должен будешь выполнить на экзамене.

Я применил технику перевоплощения, использовав образ Гарри, и теперь мой ученик с выпученными глазами рассматривал свою точную копию.

— Это техника перевоплощения или Хенге. Как видишь, с помощью нее можно наложить на себя иллюзию любого человека или предмета. Необходимо соблюдать точный контроль при выполнении этой техники, иначе противник сможет распознать обман.

— Прикольно! — Гарри потрогал свою копию, и я хлопком превратился обратно в себя.

— Теперь техника замены. — Я применил Каварими и с хлопком исчез, а на моем месте оказалось бревно. Пока Гарри разглядывал бревно, я окликнул его с ветки дерева, с частью которого поменялся местами. — Каварими или техника замены тела позволяет шиноби поменять себя местами с животным или каким-нибудь предметом, пропитанным чакрой, очень хорошо для этой роли подходят деревья, наполненные природной энергией. Минусы этой техники заключаются в том, что она имеет ограничение в расстоянии, и не часто поблизости находится предмет, с которым шиноби может поменяться местами.

Я спрыгнул с ветки, приземлившись рядом с Гарри, и показал ему последнюю обязательную технику при сдаче экзамена на генина, создав иллюзорного клона.

— И последняя техника — это создание иллюзорного клона. В отличие от моих клонов, которых ты уже раньше видел, этот клон не материален, попробуй коснуться его. — Гарри протянул руку к клону, и она прошла сквозь него. — Такие клоны используются для отвлечения противника и хороши тем, что требуют совсем мизерного количества чакры для создания.

— Простите, Минато-сенсей, но как с такими техниками я смогу одолеть Волдеморта?

— Гарри, не спеши вперед, сломя голову. Путь к вершине начинается с малого. Пускай эти техники и элементарные, но когда ты их освоишь в совершенстве, ты поймешь всю суть манипуляций с чакрой, и для тебя уже не будет проблем освоить другие, более серьезные техники. Со временем тебе даже не потребуются ручные печати для регулирования потока чакры и выполнения техник. — Я засунул руки в карманы и по второму кругу выполнил все ранее показанные техники. — Видишь, простота ведет к совершенству. А чем быстрее ты освоишь эти элементарные техники, тем скорее я обучу тебя вот этой, моей любимой технике, которую я, кстати, разработал самостоятельно.

Я создал в своей руке расенган, и Гарри с восхищением уставился на эту смертоносную вращающуюся сферу.

— А теперь, отойди! — я подпрыгнул к одному из пней и легко превратил его в труху.

— Эх, быстрее бы стать таким же сильным как вы, Минато-сенсей! — с горящими от возбуждения и азарта глазами пропищал мальчик.

— Как я говорил, Гарри, тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Можешь приступать прямо сейчас. Советую тебе начать с физической подготовки и упражнений по метанию холодного оружия.

— Есть, сенсей! — Гарри взял у меня кунаи, начертил на самом толстом дереве мишень и начал метать оружие. Я показал мальчику, как правильно держать корпус тела и правильное движение рукой во время броска, и стал с улыбкой наблюдать за стараниями и потугами моего ученика. И опять на меня нахлынули воспоминания о потерянной семье, о Наруто... Как же хочется вернуться к своему сыну! Но и к Гарри я уже тоже очень сильно привязался, совсем не хочется его покидать... Вот она злая судьба — выбирать между двумя мальчикам, которые мне оба дороги, и, к сожалению, мой выбор не в пользу...

Так прошел еще один месяц. Я был в некотором отчаянии, ведь за весь месяц я ни на шаг не приблизился к разгадыванию Пророчества и уничтожению Волдеморта. Единственной зацепкой была запечатанная в мальчика чакра Темного Лорда, но мы с Гарри пока не были готовы к крестовому походу в его внутренний мир. Я еще не овладел в совершенстве искусством Отшельника, хотя прогресс все равно уже был виден, а Гарри по-прежнему был еще слишком слаб. Нет, мальчик показывал поразительные результаты в процессе обучения, обгоняя всех своих сверстников в его возрасте, но все равно этого пока было недостаточно. Единственным, кто был в состоянии мне помочь, это Альбус Дамблдор. Но все мои попытки выйти на него не увенчались успехом, старик был отменным мастером конспирации. Я даже спросил у Джона, когда тот последний раз видел Дамблдора вживую, на что получил шокирующий ответ — когда еще Сэвидж учился в Хогвартсе. План проникновения в Школу Чародейства и Волшебства разрабатывать я пока не стал, тем более, что совсем недавно начался новый учебный год, и Хогвартс сейчас просто кишит юными волшебниками.

Еще, неделю назад, произошел неприятный инцидент. Когда мы с Гарри после очередной тренировки решили пройтись по магловскому городку, мальчик без моего разрешения попытался применить Хенге. Я не знаю, как нас вычислили, и кто именно это был, цепные псы Министра Магии или люди Дамблдора, но факт есть факт — Гарри по-прежнему активно разыскивают. К счастью, я быстро среагировал и моментально переместил нас в квартиру. В тот момент на мне было Хенге, поэтому меня не опознали. Гарри мне пришлось наказать и прочитать ему очередную нотацию, но мальчик сам осознал свою вину, и поэтому никаких детских обид и истерик не произошло. А вот мне пришлось изрядно поломать голову, перебрав разные способы решения этой проблемы, но все они были абсурдными, от оформления опекунства над Гарри, где шансы у меня добиться его меньше, чем стать Министром Магии или Цучикаге, и до переезда в другую страну, что тоже являлось абсолютно идиотской мыслью. Хотя, возможно, в будущем мне все-таки каким-нибудь образом и удастся добиться законной опеки над Гарри, а пока мне остается только продолжать соблюдение конспирации и других мер предосторожности, и акцентировать внимание на выполнении своей миссии.

И вот, в настоящее время, продумав все возможные варианты дальнейших действий, я пришел к выводу, что на данный момент, не привлекая к моей миссии посторонних лиц, мне остается только сосредоточиться на тренировках с Гарри и на своем собственном обучении, чтобы при нашей следующей встрече с Волдемортом не оставить змеелицему ни единого шанса. И наконец, я решил попросить Джона обучить меня основам местной магии, на что Сэвидж с радостью согласился, но перед этим отправил меня в магазин волшебных палочек в Косом переулке. Хозяин лавки, Олливандер, показался мне очень странной и довольно мутной личностью. Все время до меня допытывался, зачем я покинул свою родную страну и желаю купить волшебную палочку в таком возрасте. Кое-как отделавшись от этого индивида, я приобрел себе волшебную палочку из тиса с сердечной жилой дракона. Как сказал Олливандер, такая палочка прекрасно подходит для выполнения заклинаний по боевой магии, а значит, подходит мне больше остальных. У меня возникло такое странное ощущение, будто этот старик знал обо мне все, хотя никакого давления на свой мозг я не испытал, а значит, мои мысли он не читал. Действительно, мутный тип...

— Люмос! — да что же это такое, почему у меня ничего не выходит? Я уже битый час пытаюсь заставить светиться кончик своей палочки. Джон сказал, что ничего легче этого заклинания быть не может. Неужели, я просто не могу использовать местную магию? Но почему? Я же ведь ничем не отличаюсь от волшебников, только куда более значительными запасам физической энергии. Нет, скорее всего, я просто делаю что-то не так, надо опять попросить Сэвиджа о помощи.

— Ладно, Минато, сейчас постараюсь объяснить тебе поподробнее, — согласился помочь мне Джон после моей просьбы. — Я выбрал заклинание Люмос, потому что по твоим словам ты никогда не держал в руках волшебной палочки, а это заклинание не требует никаких определенных движений при его выполнении и строгого количества вкладываемой магической энергии. Все, что тебе нужно сделать — это направить свою магию в волшебную палочку и произнести: 'Люмос'.

— Люмос! — Опять никакого эффекта. Да что же я делаю не так? Вроде бы все, как и сказал Сэвидж: создал чакру из духовной и физической энергии, а затем... Стоп, неужели, это и есть?.. Попробую уточнить у напарника: — Джон, может быть, ты меня не поймешь, но где у волшебников находится источник магической энергии?

— Ха, ну ты даешь, Минато! Магическое ядро любого волшебника расположено в районе живота вот здесь. — Джон показал рукой на область своего живота. Вот оно! Магическое ядро это тот же очаг чакры, если говорить словами шиноби, и оно является местом сосредоточения всей духовной энергии волшебника.

Таким образом, выходит, что волшебники, применяя свои заклинания и чары, используют только духовную энергию в отличие от шиноби, ну или, по крайней мере, количество вкладываемой магами в заклинания физической энергии столь незначительное, что теряется на фоне духовной энергии. Я раньше никогда не пробовал создавать техники, используя только духовную энергию, да и не слышал про таких шиноби. Так, попробуем направить только духовную энергию из моего очага чакры и сконцентрировать ее некоторое количество в моей правой руке, пропускаю ее в волшебную палочку и...

— Люмос! — кончик волшебной палочки вспыхнул ослепительным холодным светом. Я испытывал ни с чем не передаваемое возбуждение и детскую радость.

— Здорово, Минато! — похвалил меня Джон и похлопал по плечу. — Я же ведь говорил, ничего сложного.

— Спасибо, Джон, ты мне очень помог! Вот только... — Я потряс палочку, взял ее из одной руки в другую, даже попытался погасить пламя рукой. — Как мне теперь убрать этот свет!?

— Никак! Сам погаснет через пару часов! — ухмыльнулся Сэвидж и, увидев мою шокированную физиономию, засмеялся. — Да расслабься, Минато, я пошутил! Сделай все так же, как и с Люмосом, только теперь скажи 'Нокс'.

— Нокс! — свет на конце палочки погас, и я облегченно вздохнул, взяв себе на заметку отомстить Сэвиджу.

— Всему остальному, Минато, ты сможешь самостоятельно научиться по книжкам. Я, конечно, могу тебе продемонстрировать основные боевые заклинания или бытовые чары, но такие продвинутые магические дисциплины, как например, трансфигурация или зельеварение начинают изучать еще в Хогвартсе и изучают довольно долго, а у нас нет столько свободного времени. Разумеется, ты можешь спрашивать у меня совета или помощи, я тебе не откажу в этом.

— Я понимаю, Джон, спасибо.

— Да не за что, всегда рад помочь тебе, Минато, — ответил Джон. Немного времени спустя, наблюдая за моими потугами, он внезапно спросил у меня: — Минато, ты же мне друг?

— Э.. ну конечно, Джон, — ответил я Сэвиджу после секундной заминки, удивившись такому неожиданному вопросу. — А с чего вдруг такие вопросы?

— Ты слышал, что из Отдела Тайн было украдено Пророчество о Гарри Поттере и Сам-Знаешь-о-Ком? — Я чуть не выронил палочку их рук.

— Э.. нет, а что? — лоб от напряжения покрылся испариной.

— Ну ты, конечно, и не должен был об этом знать. Я так спросил на всякий случай. — Мое сердце понемногу начало успокаиваться. — Просто сейчас это дело расследует Кингсли, а он до своего повышения был моим предыдущим напарником, вот я и хочу хоть чем-то помочь ему. Только, Минато, никому не болтай об этом, я рассказал тебе, потому что доверяю.

— Не беспокойся, Джон, — заверил я своего напарника, — я буду нем как рыба.

Где-то минут через двадцать, как раз перед перерывом на обед, в тренировочный зал вошла Оливия и, быстро осмотревшись по сторонам, направилась в нашу с Джоном сторону.

— Нигде тебе от поклонниц проходу нет, не так ли, Минато? — подколол меня Сэвидж.

— Если ты не в курсе, мы с Оливией уже не встречаемся, — не поддался я на провокацию своего напарника, гадая, зачем же девушка все-таки пришла сюда, ведь раньше она так не делала.

— Привет, Минато, Джон, — поздоровалась с нами девушка и обратила свой взор на меня. — Минато, тебя хочет видеть госпожа Боунс. Она сказала, это срочно.

— Я понял, уже иду, — повиновался я приказу. — Увидимся, Джон.

— Ага, давай. Потом расскажешь только, что у вас за дела такие.

Оставив своего напарника в одиночестве, я пошел вслед за Оливией и добрался до кабинета главы ДМП. Я постучался в дверь и, услышав приглашение, зашел внутрь.

— Добрый день, Амелия-сан, — вежливо поздоровался я с женщиной. — Оливия-сан, сказала, что вы хотели меня видеть?

— Да, мистер Намиказе, прошу, присаживайтесь. — Я сел на стул напротив мадам Боунс и, положив руки на колени, вопросительно посмотрел на свою начальницу. Женщина не заставила себя ждать. — Мистер Намиказе, я позвала вас по очень важному вопросу. Дело в том, что завтра вы должны отправиться вместе со мной в Париж.

Не понял, куда отправиться? И зачем? Да еще это было произнесено с такой интимной формулировкой. Неужели она...

— Сейчас я все расскажу поподробнее, чтобы вы не начали ломать голову и не напридумывали себе ничего лишнего, — поспешила продолжить Амелия, наверное, увидев, какие подозрительные взгляды я стал на нее бросать. — Это всего лишь обычная командировка, хотя нет, не обычная.

— Прошу меня извинить за то, что перебиваю вас, Амелия-сан, но у меня завтра выходной, а сегодня еще ночное дежурство.

— По этому поводу можете не беспокоиться, мистер Намиказе. Вы освобождены от сегодняшнего дежурства прямо после нашего разговора. Руфус уже в курсе, хотя он был недоволен, что у него забирают сотрудника.

— Так вы можете объяснить, в чем же собственно дело?

— Завтра в Париже будет созван Совет Международной Конфедерации Магов, в нем будут участвовать представители более чем двадцати стран. Нашу страну буду представлять я.

— Извините, что опять перебиваю вас, но разве это не обязанность Главы Департамента Магического Сотрудничества или на, худой конец, Министра Магии?

— Мистер Крауч сейчас поправляет свое здоровье в Германии, а наш глубокоуважаемый Корнелиус Фадж, — женщина произнесла имя Министра с такой интонацией, что уважения там не было и в помине, — сказал, что у него сейчас другие важные дела, и свалил все на меня, а у Альбуса Дамблдора сейчас много работы из-за того, что новый учебный год только начался. И кроме меня, ни у кого из оставшихся в Министерстве волшебников не хватит опыта представлять нашу страну на завтрашнем мероприятии.

— А причем здесь Дамблдор? — с удивлением спросил я.

— Альбус Дамблдор — председатель Международной Конфедерации Магов, поэтому у него есть полное право представлять нашу страну на мировой арене. — Ну ничего себе! И вот как мне с ним тягаться в борьбе за Гарри? Ладно, хрен с ним, с Дамблдором, Гарри пока со мной, и это главное. Я продолжил разговор:

— Опять мы отошли от темы из-за меня, Амелия-сан.

— На чем мы остановились? Все, вспомнила! Ну так вот, собрание магов будет проходить в Париже, а со Францией мы очень давно находимся в тесных отношениях, и французы попросили у нас помощи в усилении охраны. Обычно для таких мероприятий у нас есть специальное подразделение в Департаменте Магического Сотрудничества, но в этот раз людей не хватает, и мы приняли решение позаимствовать опытных сотрудников из других отделов, в том числе и из Аврората. Вас же лично порекомендовал Аластор Грюм.

— Неужели все так опасно? Там кругом столько волшебников будет.

— В этот раз будет решаться довольно важный вопрос, мистер Намиказе. Магловское правительство одной из африканских стран, Южной Африканской Республики, сейчас ведет активную агрессивную политику — апартеид. Она заключается в ущемлении прав людей, исходя из расовой дискриминации. Вы, наверное, думаете, с каких пор маги вмешиваются в дела магглов? Я вам отвечу: потому что на основе этой маггловской политики в ЮАР сформировалась и группировка магов-фанатиков, убивающих чернокожих волшебников. Хорошо, что они пока не обращают внимание на магглов, иначе прощай, Статут Секретности. В прошлом маги уже были виновны в образовании крупных магловских военных конфликтов. Один из волшебников уже был причастен к возниковению Второй Мировой войны. Вы, наверное, слышали его имя — Геллерт Гриндевальд. Говорят, именно он промыл мозги Адольфу Гитлеру, лидеру магловской Германии, и заставил того проповедовать свою идеологию фашизма, устраивать массовые геноциды и в итоге развязать мировую войну.

— Серьезная ситуация тогда выходит сейчас в Южной Африке, — промолвил я. — а когда Темный Лорд терроризировал Британию, созывались всякие собрания магов из разных стран?

— Созывались, конечно. Только толку-то, — махнула рукой глава ДМП, — Тот-Кого-Нельзя-Называть был куда могущественнее этой южноафриканской шайки головорезов-экстремистов, и остальные страны боялись, что своим вмешательством прогневают Темного Лорда, и тот, покончив с Британией, начнет войну и в их стране.

— Надеюсь, что в этот раз у всех хватит смелости предпринять активные действия и покончить с этой группировкой. Так во сколько мне завтра подойти сюда, Амелия-сан?

— Подходите, как обычно, к восьми часам. Идите домой, мистер Намиказе, и хорошенько отдохните.

— Хорошо. До завтра, Амелия-сан. — Я вышел из кабинета и направился домой.

Глава 18

Ровно в восемь часов утра я постучал в кабинет Амелии Боунс и, как обычно, после приглашения зашел внутрь. Женщина разбиралась с кучей каких-то бумаг, и мне вспомнилась моя недолгая работа в роли Хокаге. Если бы я только знал, сколько бумажной волокиты эта должность в себя включает, то навряд ли бы я так страстно желал ее заполучить. И вот сейчас, наблюдая за главой ДМП, мне пришлось подождать несколько минут, прежде чем волшебница обратила на меня внимание.

— Прошу прощения, мистер Намиказе, работы, связанной с этим саммитом, хоть отбавляй, — пожаловалась Боунс.

— Я вас прекрасно понимаю, Амелия-сан. На своей прежней работе у меня тоже было полно различной документации, с которой порой приходилось разбираться до поздней ночи.

— Вот как, получается, мы с вами в какой-то мере родственные души, мистер Намиказе, — улыбнулась женщина. — Ну ладно. Мы выдвигаемся через полчаса. Подождите меня в приемной.

Спустя полчаса, пока я беседовал с Оливией на отвлеченные темы, моя начальница вошла в приемную и забрала меня с собой. Мы поднялись на лифте на пятый этаж, по-моему, здесь как раз-таки и располагался Департамент Магического Сотрудничества. Мы с мадам Боунс вошли в приемную, и там нас уже ожидала группа из двадцати человек различного возраста и внешности, девятнадцать из которых были исключительно мужчины, и только одна девушка лет двадцати пяти.

— Здравствуйте, — обратилась к присутствующим Амелия и получила хор разнообразных приветствий в ответ. — Все в сборе?

— Да, госпожа Боунс, — ответил женщине рослый мужчина с густыми темными усами.

— Хорошо. Мистер Намиказе, это Фиденас Гастингс, — глава ДМП показала мне на этого усатого волшебника, — он начальник оцепления от Британии, и на время саммита вы поступаете в его полное распоряжение. Мистер Гастингс, это Минато Намиказе, он здесь для усиления вашей группы.

Я кивнул своему временному начальнику, и тот кивнул мне в ответ.

— Ну все, выдвигаемся в Центр управления порталов! — командным голосом произнесла Боунс, и я в составе этой делегации направился к каминам, а уже по ним добрался до так называемого Центра управления порталов. Этот центр представлял собой обычный холл с местами для отдыха и приемное отделение, где работали сотрудники центра.

— Наш портал сработает ровно через пять минут, госпожа Боунс. — сказал Фиденас.

— Тогда у вас есть дополнительное время, мистер Гастингс, чтобы лишний раз напомнить своим людям их обязанности. Мы же ведь не хотим выглядеть как стадо баранов перед французами и другими иностранцами.

— Вы совершенно правы, госпожа Боунс, — Фиденас прокашлялся и начал свой своеобразный брифинг. — Итак, напоминаю вам всем еще раз, ваша задача заключается в охране периметра границ поместья, в котором будет проходит съезд Международной Конфедерации Магов. Вы не должны никого пропускать за эти границы без моего разрешения или мсье Поренье, французского начальника охраны. Если вы увидите хоть малейший намек на агрессивное поведение, сразу же принимайте необходимые меры, вас за это не четвертуют, все будет полностью санкционировано. Я несколько дней назад встречался с мсье Поренье, и он сказал, что основную работу по охране и оцеплению поместья будут выполнять французы, от вас же требуется делать только то, что я вам уже сказал. Так что, ребята, работа у вас хоть и не сложная, но все-таки ответственная, поэтому не посрамите достоинство Англии. А что насчет вас, мистер Намиказе, вы отсутствовали на всех предыдущих брифингах, поэтому от вас требуется только одно — не отходить от меня дальше, чем на десять метров. Всем все ясно? Госпожа Боунс, время.

— Все быстро возьмитесь за портал! — скомандовала Амелия.

Все члены нашей британской делегации дружно ухватилась за большой предмет, и я даже понятия не имел, что это за чудная вещица. Секунд через двадцать я почувствовал знакомые ощущения как и при использовании аппарации, меня сдавило со всех сторон, и как будто силой протолкнули через узенькое отверстие. И вот спустя мгновение мы во главе с мадам Боунс переместились к большим бронзовым воротам, за которыми на расстоянии примерно ста метров можно было разглядеть немаленький двухэтажный дом, то ли замок, то ли дворец, до сих пор не могу понять, чем они отличаются. У ворот, облокотившись на мраморную ограду поместья, стоял человек, судя по его одежде, волшебник, хотя его стиль все-таки чем-то отличался от британского, какой-то элегантностью что-ли. Увидев новоприбывших, мужчина подошел к нам. Отличительной его чертой были маленькие черные усики и небольшая козлиная бородка, которые довольно редко встречались у британских волшебников.

— Добро пожаловать в Шатейон, пригород Парижа! — доброжелательно поприветствовал нас француз. — Вы должно быть, госпожа Боунс?

— Да это я, а вы должно быть...

— Фабио Поренье, — не дал договорить Амелии француз, — я начальник охраны, я уже знаком с мистером Гастингсом, прошу вас, следуйте за мной.

Пара французских авроров открыла ворота, и мы все прошли на территорию поместья. Ну что я могу сказать — окружающая обстановка просто поражала своим великолепием. Я шел по дорожке, выложенной из белоснежного камня, и с чувством полного восторга в очередной раз удивлялся красотам этого мира. Может быть, мне уже приелась довольно однообразная архитектура моего мира. А этот мир производил неизгладимое впечатление своей контрастностью. Нас впустили в особняк поместья, и я понял, как все-таки бедствует наш Дайме по сравнению с французскими волшебниками. Все убранство замка поражало своей красотой, пышным убранством и богатством, описать которое не хватало слов. Возможно, конечно, французы любят пускать пыль в глаза и специально отгрохали такое поместье для встреч иностранных делегаций, но не мне их судить, пусть делают, что хотят, но признаюсь, что меня им снова удалось впечатлить. Нас, англичан, разместили в уютной комнате, где все расселись на большом удобном кожаном диване.

— Будьте здесь как дома, я на время дам вам в распоряжение домового эльфа, — сказал нам Фабио Поренье, заставив меня гадать об этих загадочных домовых эльфах, а затем обратился непосредственно к нашим начальникам, — госпожа Боунс, мистер Гастингс, прошу вас следовать за мной, заместитель Министра Магии Франции по международным вопросам, мсье Шевалье, уже ожидает вас.

Наши боссы ушли, оставив нас в распоряжении самих себя. От созерцания на картине красивой женщины, дарящей мне очаровательные улыбки, меня отвлекло существо, появившееся словно из ниоткуда. Это существо, скорее всего, являющееся тем самым пресловутым домовым эльфом, было очень маленьким и, мягко говоря, некрасивым: тело было непропорциональным, огромные шарообразные глазищи размером чуть ли не с мой кулак, большие полувисячие остроконечные уши и длиннющий носище. И тут я вспомнил фонтан в Атриуме и находящуюся на нем величественную скульптуру, состоящую из четырех скрепленных статуй. Теперь в одной из этих статуй я признал домового эльфа. Этот эльф был одет в простую фиолетовую ливрею, но хотя бы чистую, а на маленьких ножках были надеты смешные остроконечные башмачки.

— Чем Павлини может услужить господину? — с поклоном обратился эльф к самому крупному мужчине из нас.

— Что у вас есть пожевать и выпить, эльф? — с пренебрежением спросил у крохи этот англичанин, имени которого я не знал, да и не собирался узнавать.

— Эй, Роб, мы же на службе, а тебе бы только бухнуть! — захохотал один мужчина из нашей группы.

— Да мне просто охота попробовать халявного французского вина, когда еще будет такая возможность? — беззлобно ответил здоровяк.

— А ведь ты прав! Мы все время охраняем какие-нибудь стадионы или иностранных чиновников, и хоть бы раз кто-нибудь поблагодарил нас за это! Эй ты, — обратился второй мужчина уже к эльфу, — принеси мне самого дорогого вина и тарталетки. Не знаю, что это такое, но хочу попробовать.

— И мне тоже давай неси вино получше и эти, как их там, тратлетки! — обратил на себя внимание здоровяк. — И пошевеливайся давай, я голоден!

— Будет исполнено, господин, — пропищал эльф и начал спрашивать пожелания у других волшебников.

Маги всячески оказывали пренебрежение и презрение к эльфу, наверное, будь они у себя дома в Британии, еще бы и наградили бедное существо тумаками неизвестно за что. Я так и не понял, в чем провинился этот эльф, что с ним обращаются как с рабом, или у волшебников такие отношения с домовиками в порядке вещей? Впрочем, чему я удивляюсь, вспомнить хотя бы презрение магов к оборотням. Тем временем эльф уже угодил всем моим временным напарникам, и стол уже просто ломился от находящейся на нем еды и бутылок с вином, и подошел ко мне.

— Вы что-нибудь желаете, молодой господин? — пропищал эльф.

— Мне незнакома французская кухня, может быть, ты мне посоветуешь что-нибудь, Павлини? — вежливо спросил я у эльфа, отчего у того глаза стали еще больше, а ближайшие ко мне волшебники посмотрели на меня недоуменными взглядами.

— Господин, Павлини вам советует попробовать креспу, это французский закусочный омлет, и запеченные гренки с персиками.

— Полагаюсь на твой выбор, Павлини. И будь добр, принеси мне чашку черного кофе. — Последнее время я сильно пристрастился к этому напитку, наверное, потому что здесь он куда вкуснее.

— Павлини, прибудет через пятнадцать секунд, молодой господин! — на лице эльфа, наверное, первый раз за этот день появилась улыбка.

И ведь не солгал этот кроха, через четверть минуты он уже стоял рядом со мной, держа в руках поднос со вкуснопахнущими закусками и ароматным кофе.

— Большое спасибо, Павлини! — эльф зарделся от похвалы, насколько позволяла его зеленая кожа непонятного оттенка.

А ведь действительно вкусная вещь! Давно я не ел с таким аппетитом, в последний раз, когда Кушина... Эх, опять грустные воспоминания, но я уже начал постепенно с ними справляться, и теперь они мне причиняют не только боль, но и приносят теплоту и радость от счастливо прожитых дней.

Эльф тем временем не отходил от меня ни на шаг и с каким-то непонятным выражением на лице не отрывал от меня глаз. Меня это понемногу начало напрягать. Может, он голодный?

— Ты хочешь есть, Павлини? На вот, возьми! — я протянул домовику гренку.

Эльф отшатнулся от меня как от прокаженного и с тихим писком исчез из комнаты. Я повернул голову в сторону магов, и увидел, что они смотрят на меня как на умалишенного. Я пожал плечами и продолжил пить свой кофе. Тем временем некоторые волшебники все-таки перебрали с вином и уже были явно навеселе. Спустя полчаса в комнату вошел Гастингс и, увидев спиртное на столе, взбесился, чему я в принципе не удивился. Но хотя он сам виноват, что рассосал своих подчиненных.

— Вы здесь совсем поохуевали что ли? — начал орать благим матом Гастингс.

— Мы же чуть-чуть, шеф, ик, — попытался оправдаться здоровяк, устроивший замут с выпивкой. — И вообще это домовик, ик, виноват, он нам сам вино принес, ик.

— Так как этот дом используется не только для важных деловых переговоров, но и иногда для приватных встреч, поэтому и погреб здесь имеется в наличии. И домовик здесь совсем не при чем, он лишь слуга, выполняющий приказы как хозяев, так и гостей. Скажи ему повесить себя за ногу на люстре, он там так и будет висеть вниз головой, пока ему не разрешать слезть.

— Простите нас, шеф, — как можно более трезвым голосом сказал второй зачинщик веселья.

— Строгие выговоры вам всем уже обеспечены, кроме мистера Намиказе и мисс Симмонс, у которых есть голова на плечах. — В мою сторону полетели недоброжелательные взгляды, но мне было плевать на этих олухов, я уже понял, что по сравнению с Авроратом в Департаменте Магического Сотрудничества работают одни шуты. Гастингс тем временем продолжил: — Мисс Симмонс, вы как помощник госпожи Боунс на этом саммите, можете идти, она уже ожидает вас, вон тот француз проводит вас. Теперь, что касается всех остальных. Генеральный секретарь Советского Магического Союза уже прибыл со своей делегацией, поэтому мы немедленно организовываем оцепление, после чего никто не покидает своей точки. Ясно? Только попробуйте подвести меня, и я добьюсь вашего увольнения из Министерства!

С грехом пополам оцепление было организовано. Я, как и приказал мне Гастингс, не отходил от него ни на шаг. В целом, мы с ним практически не покидали поместье, я увидел почти всех представителей из других стран. Некоторых знал Гастингс, например, Канцлера Магии Германии, Верховного чародея Италии, Императора Магического Китая, Министра Магических иностранных дел США и других, которых нет смысла перечислять, все равно всех не запомнить.

Очередной Совет Международной Конфедерации Магов тем временем начался. Мы с Гастингсом несли стражу рядом с залом, где собственно и собрались все представители иностранных делегаций. Зал был очень просторным, примерно двадцать на пятнадцать метров, убранство помещения украшали разнообразные картины и статуи, на потолке висела громадная люстра, переливающаяся золотом. Все делегаты и их помощники сидели на креслах, образуя своеобразный круг, в центре которого стоял стол из красного дерева. Двери зала были открыты, и до меня доносились обрывки разговоров. Но меня несильно интересовала творящаяся там бессмысленная демагогия, и я сконцентрировал свое внимание на работе.

Глава 19

Ничего не предвещало беды, все было довольно спокойно, за исключением, правда, некоторых недовольных возгласов одним из иностранных делегатов, по-моему, американца, но ничего не выходило за рамки. Внезапно я почувствовал мощный энергетический всплеск в зале совещаний и мигом ринулся туда. Гастингс, запоздало заметив мое движение в сторону зала, сначала окликнул меня, а затем побежал за мной вслед. Я ворвался в помещение и заметил пополнение числа волшебников человек на пятнадцать, причем это новое пополнение было весьма агрессивным. Новоприбывшие маги устроили кровавый дебош: один иностранный делегат лишился половины правой руки и теперь здоровой рукой пытался остановить фонтаном брызжущую кровь, другой мужчина был без сознания или даже мертв, поскольку часть скальпа на его черепе отсутствовала. У двух женщин, одна из которых была мисс Симмонс, на животах я заметил открытые кровоточащие раны, несколько людей лежали без сознания оглушенные или от болевого шока, но мадам Боунс вроде пока была в порядке. Я, не теряя и секунды драгоценного времени, достал из подсумка обычный кунай и пропустил через него чакру Ветра. Уже на подлете к своей первой жертве я вынул из подсумка пять своих любимых трехлепестковых кунаев. Снеся к чертям голову первого головореза, я метнул телепортационные кунаи в пять своих следующих жертв. Все кунаи попали точно в цели, кому-то в сердце, кому-то в голову, и я, используя технику Летящего Бога Грома, добил несчастных террористов. Ближайший ко мне противник от страха запустил в меня аж Смертельное Проклятие. Ловко увернувшись от него, с радостью осознавая, что мои рефлексы все еще на высоком уровне, я краем глаза заметил, что подоспевший на помощь Гастингс уклониться от пущенной в меня Авады не успел, схлопотав заклинание прямо в грудь. Кровь кипела в моих жилах от переизбытка адреналина, оплакивать потерю товарища буду после битвы. С легкостью избежав очередной порции запущенных в меня заклинаний, я метнул кунай, пропитанный чакрой Ветра, в очередного головореза, проткнув его насквозь в районе правого легкого, и попав следующему террористу прямо в плечо, отчего тот выронил палочку. Я уже приготовился разделаться со следующей жертвой, но остановился. Один из террористов, возможно, их лидер, приставил свою волшебную палочку прямо к горлу Амелии Боунс.

— А ну, стоять! Не двигайся, сука! — бешено заорал террорист, сильнее прижимая палочку к горлу моей начальницы. — Только пошевелись, блядь, и ей пизда!

— Спокойнее, спокойнее. Все, я стою на месте, — сказал я, стараясь не шелохнуться и не спровоцировать мужчину. — Только я тебя предупреждаю, причинишь вред этой женщине, и я обещаю, что пизда будет тебе.

— Стой там, и ничего с ней не случится, — приказал мне маг, по-прежнему не убирая от горла главы ДМП свое оружие, а его взгляд из затравленного постепенно начал переходить в кровожадный, что мне категорически не понравилось.

Ситуация складывалась донельзя скверная. Никогда не любил миссии, связанные с заложниками, даже мне порою не всегда удавалось всех спасти и обойтись без потерь.

— Нельсон, Рэймонд, обыщите всех и соберите палочки, а этого, — кивком головы главарь указал подчиненным на меня, — проверьте досконально.

Два головореза деловито начали выполнять приказ и гадко ухмылялись, когда лапали присутствующих здесь женщин за грудь и другие интимные места. Лишь когда подошла моя очередь, на лицах этих мразей появилась паника.

— Я тебя еще раз предупреждаю, — решил я морально надавить на лидера террористов и его шайку, — я спокоен, пока вы контролируете себя, но хоть одно даже безобидное заклинание или лишнее движение в мою сторону, и за себя не отвечаю. Поэтому опустите палочки и не направляйте их на меня.

У террористов, назначенных обыскать меня, на лицах был отображен тяжелый мысленный процесс: неповиноваться лидеру или рискнуть своими жизнями. Когда они посмотрели на главаря, тот, скрипя зубами от злости, кивнул своим подчиненным, и те опустили палочки. Я был в сильнейшем напряжении, каждая клеточка моего тела была готова в любой миг сорваться и дать бой. Максимально сконцентрировав свое внимание на террористах, я был в полной готовности среагировать на любую опасность.

Когда террористы меня обыскали и забрали мой бесценный подсумок и мою волшебную палочку, они подошли к своему лидеру и вытряхнули содержимое подсумка на пол перед ним. Я стиснул челюсти, и на моих скулах сейчас отчетливо играли желваки. Хоть я и решил попытаться освободить заложников, но своя шкура и даже содержимое моего подсумка для меня сейчас намного важнее. Не спорю, я никогда не любил, когда погибали ни в чем не повинные люди, но война никогда не обходилась без жертв, да и всех вот таких террористов, головорезов и маньяков невозможно истребить поголовно. Тем более на кону находится важнейший для меня приз — шанс вернуться к своему сыну, и я не намерен жертвовать собой ради незнакомых мне людей, а я к тому же в ответе еще за одного прекрасного мальчика, и не собираюсь покидать его. Лишь Амелия Боунс из присутствующих здесь хорошо знакома мне, и я не забыл, как она выручила меня, оказав помощь при трудоустройстве. Ее я в первую очередь и попытаюсь спасти, как только представится возможность, а с остальными как карта ляжет.

По счастливому стечению обстоятельств несколько дней назад я использовал резервное хранилище Печати Бога Смерти и поместил туда запас природной энергии, которой хватит на одно превращение. Я не стал рисковать и заполнять хранилище чакры природной энергией большего объема, потому что, не дай Ками-сама, Печать по каким-либо причинам будет повреждена, и вся накопленная в хранилище чакра и энергия выйдет наружу прямо через мое тело. С демонической чакрой я ежедневно упражняюсь, и шанс выжить после ее обильного вливания в мое тело, хоть и мизерный, но все-таки есть, а со временем будет только повышаться. А вот природная энергия в этом плане куда опаснее, я не смогу справиться с ее огромным притоком и просто превращусь в камень, и буду стоять потом где-нибудь в магловском музее как скульптура. Мое искусство Сеннина все еще не совершенно, поэтому мне потребуется около полуминуты, что войти в режим.

— Многие из вас, наверное, думают, кто эти люди, и зачем они напали на нас? — тем временем начал свой монолог предводитель террористов. — Я отвечу вам. Мы из Единого Магического Фронта Южной Африки, и нам категорически не нравится то, что вы здесь устроили, и суете свой нос в дела, которые вас не касаются. Это нападение всего лишь предупреждение, а дальше последует настоящая война.

— Но ведь вы убиваете простых темнокожих волшебников, позвольте... — попыталась вразумить мужчину Амелия.

— А ну заткнись! — прервал ее террорист и с фанатичным блеском в глазах хотел уже пустить ей кровь, но посмотрев на меня, передумал. — Еще одно слово, и тебя не спасет даже твой дружок! Поняла, сука!?

Я стиснул пальцы в кулак с такой силой, что ногти расцарапали кожу до крови. Похоже, этот сумасшедший фанатик полностью невменяем, и от убийств его останавливает только страх передо мной, но не думаю, что это надолго. Из его шайки я насчитал вместе с ним еще семь дееспособных магов, и еще один был ранен в руку. Все они нацелили палочки на представителей иностранных государств. В заложниках я насчитал одиннадцать человек, находящихся в сознании, остальные были или мертвы, или в шоковом состоянии. Все мои опасения на свой счет фанатик подтвердил следующими словами:

— И за то, что вы все посчитали себя лучше Южной Африки, я устрою аукцион: стартовая цена выкупа одной вашей жизни — семьсот тысяч галеонов. Каждую четверть часа стоимость выкупа будет повышаться сто тысяч, кто не заплатит за свою жизнь — умрет!

Лидер террористов поднял обе руки вверх и посмотрел на меня ликующим взглядом. Всё пора действовать! Я вошел в режим Отшельника и почувствовал ни с чем не сравнимую легкость в теле, а мое мировосприятие обострилось. И благодаря своим новым непревзойденным сенсорным навыкам я понял, отчего восторжествовал этот ублюдок. Я почувствовал движение за своей спиной и инстинктивно пригнулся как раз в тот момент, когда заклинание едва не угодило мне в затылок. Все дальнейшее происходило как в замедленной съемке. Воспользовавшись замешательством лидера террористов, я почти мгновенно переместился к нему, пролетев над столом, и, напитав свой кулак чакрой, от всей души врезал ему прямо по морде. Мужчина отлетел в сторону и, врезавшись в стоящую там тумбочку, потерял сознание, лицо его представляло кровавую кашу. Я с удовольствием заметил, что моя скорость в этом режиме почти сравнима с той, которая у меня была в моем мире.

— Футон: Проникающая волна! — я опередил головорезов, не дав им запустить в меня заклинания. Пропитанный чакрой Ветра воздух разнес стол в щепки и оставил глубокие порезы и раны на ближайших ко мне противниках, отчего те упали на пол и стали истекать кровью.

Я подлетел к оставшимся двум террористам, один из которых успел атаковать режущим заклинанием одного из заложников, отрезав тому ухо. Я всадил каждому из них по расенгану, на этот раз нисколечки не сдерживаясь. Смертоносные вращающиеся сферы, словно мясорубки, перемололи одному из незадачливых террористов грудную клетку, а другому голову вместе с мозгами. Вердикт — мгновенная смерть. Я вспомнил про ублюдка, который попытался всадить мне проклятье в спину. Я повернул голову в сторону выхода из зала и к своей неожиданности увидел там Фабио Поренье, начальника охраны. Француз сжимал свою палочку с такой силой, что у него аж побелели костяшки пальцев, а на лице у него отображался дикий ужас и страх. Заметив моё пристальное внимание, француз переборол себя и к моему изумлению со злобной усмешкой запустил Смертельное Проклятье в сторону мадам Боунс, после чего пустился в бега из зала совещаний. Женщина расширившимися от ужаса глазами смотрела на этот смертоносный луч и не могла пошевелиться, словно оцепенев. Не знаю, что на меня нашло, и я, полагаясь только на интуицию, создал в руке расенган и прыгнул в сторону летящей Авады, потому что переместиться ни к Амелии, ни к одному из трехлепестковых кунаев я не успевал. В последнее мгновение, когда летящему проклятью оставалось до своей цели несколько метров, я расенганом попал в зеленый луч заклинания, изменив его траекторию полета градусов на сорок. Авада попала в ближайшую мраморную статую, раздробив ее в крошки. Быстро убедившись, что с моей начальницей все в порядке, я бросился в погоню за Поренье, но того уже и след простыл. Я мог со стопроцентной вероятностью гарантировать, что в поместье его нет — режим Сеннина не обмануть даже самым талантливым сенсорам.

Природная энергия во мне постепенно иссякала, что немного огорчило меня, ведь я не особо-то и долго использовал режим Отшельника. Когда я вернулся в зал совещаний, у меня уже был мой обычный облик. В помещении царил полный разгром, а волшебники, понемногу приходившие в себя, увидев гору окровавленных трупов, начали зеленеть и окроплять мраморный пол с шелковым ковром своей блевотиной. В зал прибежало трое французов-охранников, которые выпучили глаза от развернувшейся перед ними ужасающей картины, а один из них, заметив меня, заляпанного кровью, дрожащими от страха руками нацелил на меня свою волшебную палочку.

— А ну быстро опусти ее, или я сломаю тебе руку и засуну тебе эту палочку в жопу! — громко рявкнул я на француза, отчего тот даже выронил свое грозное оружие. — Ну и что вы стоите, долбоящеры? Немедленно бегите за подмогой или сами оказывайте первую помощь пострадавшим!

Французы опомнились и взяли себя в руки, тот, который целил в меня палочкой, убежал из зала за подмогой, а другие бросились оказывать первую помощь. Я подбежал к своему подсумку и достал оттуда свиток с запечатанными медикаментами. Распечатав средства первой медицинской помощи, я наложил жгут наиболее пострадавшему волшебнику, тому у которого была отрезана половина руки. Мужчина хоть и потерял много крови, но еще боролся за свою жизнь. К сожалению, я не был ирьенином и знал только одну лечебную технику, с помощью которой можно прижигать раны и снижать риск заражения крови, эту технику я и применил на мужчине. Волшебник с трудом открыл глаза и прокряхтел: 'Danke'. Я аккуратно уложил мужчину на пол и подошел к помощнице мадам Боунс. Мисс Симмонс была без сознания, но по размеренным движениям ее груди, можно было судить, что девушка еще жива. Я так же с грехом пополам залечил ее раны и тоже осторожно положил на ковер. С остальными пострадавшими французы уже закончили, по-видимому, они неплохо владели лечебными заклинаниями, а заодно и повязали оставшихся в живых террористов. Я посмотрел на свою начальницу и заметил, что мадам Боунс находится в какой-то прострации, уставившись в одну точку.

— Амелия-сан, с вами все в порядке? — спросил я у волшебницы, когда подошел к ней. — Вы не ранены?

Женщина перевела взгляд своих карих глаз на меня, и ее лицо начало приобретать осмысленное выражение. Затем к моей полной неожиданности, Боунс вскочила со своего кресла, обняла меня и, уткнув лицо мне в грудь, зарыдала. Я, шокированный поведением своей обычно невозмутимой начальницы, одной рукой обнял ее в ответ, а другой аккуратно начал поглаживать женщину по голове, пытаясь ее успокоить. Мои робкие попытки увенчались успехом, и женщина, немного успокоившись, отстранилась от меня и подняла на меня свои красные опухшие глаза.

— Простите меня, Минато, за мою слабость, — немного заикаясь от недавней истерики, произнесла Боунс.

— Ничего страшного, Амелия-сан. Главное, все уже позади, — принял я извинения своего шефа.

— Поверить не могу, что после падения Темного Лорда мне до сих пор может угрожать опасность. Минато, если бы не вы, моя Сьюзен, она...

У мадам Боунс опять началась истерика, и она зарыдала, спрятав лицо своими руками. Мне опять пришлось успокаивать женщину. Успокоив ее, я начал собирать свое разбросанное повсюду имущество. Когда мне осталось подобрать только последний трехлепестковый кунай, я словно почувствовал на себе чей-то отнюдь не доброжелательный взгляд.

— Ты мне за это заплатишь! — неожиданно прорычал мужчина с отрезанным ухом, тыча на меня пальцем, по-моему, это был американец. — Если бы не ты, у меня бы...

Я не дал этому неблагодарному ублюдку договорить, наградив его своей Ки. Моя жажда убийства этого куска дерьма была столь велика, что у него по ходу дела случился сердечный приступ. Одноухий схватился за грудь и упал с кресла. Другие волшебники тоже почувствовали мою жажду убийства и боялись вымолвить хоть слово. Я перестал испускать Ки, подошел к американцу и, пропустив чакру в его тело, реанимировал одноухого калеку. Волшебник дернулся как от разряда током и, увидев меня, испуганно отпрянул и поспешил посильнее вжаться в свое кресло. Я обратился к остальным присутствующим:

— Кто-нибудь еще желает высказаться? — желающих меня в чем-то обвинить больше не нашлось. — Хорошо. Можете не благодарить.

Через минуту прибежала целая толпа авроров, охранников и целителей. Явились — не запылились. Целители начали оказывать нормальную помощь пострадавшими, после чего стали транспортировать их зала. Охрана же отлевитировала взятых в плен террористов и погибших, одного из которых я проводил грустным взглядом. Пусть Гастингс и не был мне другом, но его смерть все равно оставила неприятный осадок на душе. Оставшиеся представители охраны рассредоточились по залу, как будто теперь в этом была необходимость. Находящиеся в сознании члены Международной Конфедерации Магов изъявили желание остаться и обсудить произошедший инцидент. На этот раз я все же решил не покидать зал и встал за креслом, где сидела Амелия Боунс.

— Я хосю знять, посему ето произосло? Как они попали сюда? — встал с кресла один из волшебников, если не ошибаюсь — китаец, а его вопрос был адресован заместителю Министра Магии Франции.

— Я вынужден признаться, этому поспособствовало мое безолаберное отношение к организации сегодняшнего мероприятия, — тяжело вздохнул француз, понимая, что на его карьере можно поставить крест, — наш начальник охраны, Фабио Поренье, оказался на стороне террористов. Я думаю, что это он причастен к ослаблению Противоаппарационных чар, чем и воспользовались террористы, переместившись сюда с помощью портала. Координаты зала им, скорее всего, также рассказал Поренье.

— Это возмутительно! Какая безответственность! Чтоб тебя выеб... — гул поднялся неимоверный, каждый из присутствующих старался перекричать другого и сказать французу, какой он нехороший человек.

Только несколько человек сохраняло спокойствие. Один из них был я, второй человек — это Амелия, на плечи которой я успокаивающе положил руки, а третий человек был довольно почтенного возраста, лет этак семидесяти, и сидел он, закрыв глаза, явно не наслаждаясь происходящим бедламом. Затем он спокойно достал палочку, из-за чего я напрягся, и приложил к своему горлу. Только камикадзе мне здесь не хватало! Я уже приготовился телепортироваться отсюда вместе с Амелией, как на весь зал прогремел чей-то оглушительный голос:

— Довольно! — Все разом заткнулись и посмотрели на источник голоса. Им оказался как раз-таки этот пожилой волшебник. Он открыл глаза и на довольно неплохом английском продолжил: — Хватит вести себя как дети! Своими идиотскими дебатами вы делу не поможете! У нас с десяток погибших, так давайте решать существующую проблему, а не переливать из пустого в порожнее.

Волшебники, видимо поняв, какое неприятное зрелище они сейчас из себя представляют, взяли себя в руки и настроились на деловой лад.

— Вы правы, синьор Гравелли, извините нас за наше неподобающее поведение, — произнес на корявом английском неизвестный мне темнокожий волшебник.

— Извинения приняты. Но вот из-за такого я и не люблю участвовать в подобных встречах. Да и остальные Верховные Чародеи, я вижу, тоже, раз ни один из них сегодня сюда не явился.

— Синьор Гравелли, тогда, может быть, вы первым выскажете свое мнение по поводу возникшей ситуации? — это уже вставил свои пять копеек недавно всеми обсираемый французский дипломат.

— А что тут думать, мсье Шевалье? — искренне изумился пожилой волшебник. — Вот этот молодой человек сегодня не только спас многим здесь присутствующим жизнь, но и раскрыл крысу в вашем окружении, да вдобавок взял несколько террористов в плен. Я думаю, ваше Магическое руководство, чтобы частично загладить свой сегодняшний провал, возьмет на себя все расходы по производству или закупке Веритасерума и узнает от пленных всю возможную информацию. А дальше не составит труда выйти на штаб-квартиру этой группировки или хотя бы узнать всех ее членов.

— Я с вами полностью согласен, синьор Гравелли! — воскликнул француз, а я фыркнул, типа еще бы ты не был согласен.

— Тогда приступайте к работе немедленно, мсье Шевалье. А теперь, что касается всех остальных. Мы все немедленно отправляемся в свои Магические органы власти и информируем наше руководство о возникшем терракте. От каждой страны нам нужно как минимум десять боеспособных волшебников, потому что насколько я знаю, в этой группировке не менее пятидесяти человек. А далее действуем по обстоятельствам. У меня все.

Мы с мадам Боунс подождали, пока все не выйдут из помещения. Тот старик, Гравелли, когда проходил мимо нас, окинул меня заинтересованным и задумчивым взглядом, что также не укрылось от Амелии.

— Похоже, вы заинтересовали синьора Гравелли, Минато, — немного обеспокоенным тоном произнесла женщина. — Будьте готовы, что вас могут попытаться завербовать итальянцы.

— В Италии так плохо?

— Отнюдь нет. В этой стране очень приятный и теплый климат, красивая природа, очень много шедевров архитектуры и искусства, и скорее всего, вам могут предложить выгодные условия работы, но... — мадам Боунс понизила голос и почти шепотом произнесла: — я бы не хотела, чтобы вы покидали Англию и мой отдел.

— Ближайшее время, Амелия-сан, я не собираюсь никуда переезжать, уверяю вас. А теперь давайте найдем всех наших бравых охранников и вернемся в Министерство.

— Конечно, Минато. Пойдемте.

Примечание: "Danke" — "Спасибо" по-немецки, если вдруг кто не знает

Глава 20

Амелия попросила Скримджера дать мне недельку отдыха, мол, я заслужил. Босс поскрежетал зубами, но все-таки согласился, и сейчас я наслаждался тишиной и покоем. Гарри я тоже разрешил отдохнуть пару дней, у мальчика и так нелегкая судьба, и я не хочу, чтобы его детство было так же загублено, как и у Наруто. Я уже настроился, что, скорее всего, моя миссия здесь может затянуться на долгие-долгие годы, и мне ничего не остается, как верить в силу духа своего сына и надеяться, что когда-нибудь он сможет найти в себе силы простить меня.

Но все хорошее рано или поздно имеет привычку заканчиваться. Так закончилась и моя неделя отдыха, и я вернулся на службу. Джон с радостью встретил меня и по-братски обнял.

— Минато, давай ты больше не будешь так долго пропадать! — горячо воскликнул Сэвидж. — Мне в напарники подсунули какого-то безмозглого стажера! Приходилось возиться с ним как с младенцем!

— Значит, со мной ты тоже нянчился, когда я только стал аврором? — притворился я обиженным такими словами.

— Да нет, что ты? Ты же ведь и Кингсли, и без палочки...

— Расслабься, Джон! Я нисколько не обиделся! — по-дружески похлопал я по спине своего напарника.

— Не знал, что ты, оказывается, такой шутник! Кстати, чуть не забыл! Минато, это правда, что пишут в газетах?

— А что там пишут? — спросил я, уже предчувствуя опять какие-нибудь гнусности.

— Ты не знаешь разве? На вот, посмотри! — Джон взял со своего стола очередной номер 'Ежедневного Пророка'.

Я взял газету из рук напарника и нашел по его подсказкам интересующую меня статью. Статья уже оказалась аж на третьей странице, а ее заголовок гласил: 'Кровавая драма на саммите МКМ!' Я начал читать статью: '28 сентября во Франции в пригороде Парижа состоялся очередной саммит МКМ, посвященный проблеме апартеида в Южной Африке. Фабио Поренье, ныне разыскиваемый международный преступник, был начальником охраны на этом саммите и, используя свои полномочия и возможности, провел террористов южноафриканской группировки 'Единый Магический Фронт Южной Африки' на собрание. В результате нападения террористов погибли шесть человек, один из которых Фиденас Гастингс, служащий ДМС. Но все террористы, кроме Фабио Поренье, были убиты или схвачены. Этому поспособствовал служащий Аврората Минато Намиказе, уже ранее прославивший себя убийством предводителя оборотней Фенрира Грейбэка. Наш бравый аврор в одиночку расправился со всеми нападавшими, и по слухам, даже отразил Смертельное Проклятье, направленное в Амелию Боунс. По словам моего анонимного источника, мистер Намиказе долго и нежно успокаивал свою начальницу, а после нападения не отходил от нее ни на шаг, явно за нее переживая, что наводит на мысль о возможных романтических отношениях между ними. Пожелаем мистеру Намиказе дальнейших успехов как на службе, так и на любовном фронте. Рита Скитер'. Вот же проклятая стерва! Я то, может, еще и переживу эту наглую ложь, но как к этому отнесется Боунс? Клянусь, я найду способ разделаться с этой Скитер.

— Джон, я тебе скажу одно — если ты будешь верить всему, что написано в этой вшивой газетенке, я в тебе сильно разочаруюсь, — вынес я свой вердикт.

— Что, прямо все — ложь? — с недоверием спросил Сэвидж.

— Не все, конечно. Но про мои отношения с Амелией-сан они явно переборщили.

— А насчет Смертельного Проклятья? Тоже вранье?

— Да, я его даже не задел, оно само мимо пролетело, — солгал я, решив, что правду знать Джону необязательно. А сам я себя уже проклял себя тысячу раз, ведь тогда я мог спокойно расстаться с жизнью, если верить тому, что от Смертельного Проклятья нет защиты. Все-таки правду говорят, что горбатого только могила исправит.

— Если честно, я так и думал, что пиздеж там один, — попытался оправдаться Сэвидж.

— Не парься, Джон, все нормально. Не ты один веришь во все эти бредни.

Внезапно в кабинет зашла Оливия, чует моя задница, это неспроста...

— Привет, Минато, я надеялась, что успею застать тебя здесь. Здравствуй, Джон, — поздоровалась с нами обоими девушка. — Минато, госпожа Боунс просила тебя зайти к ней ненадолго.

— Я понял, Оливия, сейчас спущусь. — Девушка ушла, оставив нас с Сэвиджем наедине. Мой напарник уже хотел было открыть рот, но я опередил его: — Ни слова, Джон. Ни слова...

Как обычно, постучав в кабинет и получив приглашение, я зашел в обитель главы ДМП, и как обычно, по предложению хозяйки кабинета сел на стул напротив нее.

— Зачем вы хотели меня видеть, Амелия-сан? — решил я первым начать диалог.

— Минато, у меня для вас две новости, и обе хорошие. — Звучало это интригующе, поэтому я весь обратился в слух. — Первая новость: я буквально полчаса назад получила сову с содержимым специально для вас. Вот держите, это чек на одну тысячу пятьсот галеонов. Синьор Гравелли убедил МКМ, что вы заслуживаете вознаграждение за поимку и ликвидацию особо опасных преступников. Деньги МКМ перевела на счет нашего Министерства, поэтому свое вознаграждение вы получите как обычно, в Гринготтсе.

— Я согласен, это приятная новость, — сказал я, получая из рук начальницы свой чек. — А какая вторая новость, Амелия-сан?

— Я хотела бы пригласить вас на ужин к себе домой, — спокойно ответила мне женщина, поставив меня в ступор.

— Э, можно вас спросить, Амелия-сан, чем я обязан такой чести?

— Минато, вы спасли мне жизнь, должна же я хоть как-нибудь отблагодарить вас?

— Амелия-сан, не стоит...

— Минато, вы должны прийти ко мне послезавтра в шесть часов вечера, и возражения не принимаются, это приказ,

— безаппеляционно заявила Боунс.

— Я с удовольствием принимаю ваше предложение, Амелия-сан, — ответил я женщине, понимая, что у меня нет выбора. — Я могу идти?

— Конечно-конечно. Я пришлю вам сову, Минато. — Боунс сцепила пальцы и положила на них подбородок, не переставая пожирать меня взглядом. Не понимая, что все это значит, я поспешил убраться отсюда побыстрее.

— Ну как все прошло, Минато? — окликнула меня Оливия, когда почти бегом промчался мимо ее стойки.

— В смысле? — не понял я ее вопроса.

— Ну, госпожа Боунс, когда общалась со мной в последние дни, постоянно упоминала о тебе, как ты мужественно бросился защищать ее от Авады, как ты успокаивал ее, вот я и подумала, что...

— Оливия, извини меня за грубость, но не суй свой нос в мои дела. — Девушка остолбенела от моих слов. Ну еще бы, всегда такой вежливый и милый Минато Намиказе чуть ли не посылает кого-то на три буквы. — Я ценю все, что ты и твоя бабушка для меня сделали, но это не дает тебе права вмешиваться в мою личную жизнь.

— Я поняла, прости, Минато. — У девушки заслезились глаза, похоже, я немного перегнул палку.

— Ты меня тоже извини, Оливия, за то, что я погорячился. Но между мной и Амелией-сан действительно ничего нет и быть не может. — По крайней мере, я надеюсь на благоразумие мадам Боунс, а то не хватало мне еще отбиваться от притязаний своей начальницы.

— Извинения приняты, Минато, — Оливия понемногу успокоилась.

— Ну вот и славно, до скорого! — Я махнул девушке рукой и поспешил к уже, наверное, заждавшемуся меня Сэвиджу.

Напарника я застал в обычной для него позе — Джон лежал на диванчике, скрестив руки на груди, и смотрел в потолок. Сэвидж оживился, увидев меня, и спросил прямо в лоб:

— Ну и как все прошло, Минато?

Думаю, дальнейшее можно не объяснять. Получив порцию отборных ругательств в свой адрес, Джон надулся на меня и не разговаривал со мной весь день, и я понял, что опять малость переборщил. Но угостив напарника хорошим ужином, мне удалось сменить его гнев на милость. Хотя Джон признался, что сам виноват, а дулся, потому что не знал, как лучше извиниться. На этом наш конфликт был исчерпан, а сейчас, спустя двое суток, я ломаю себе голову, в чем мне пойти на ужин к мадам Боунс. Магловскую одежду маги не очень признают, а одежды, которую носят волшебники, у меня нет. Ну не люблю я эти мантии, это какая-то пародия на нормальную одежду. В итоге я остановил свой выбор на светлых льняных брюках, голубой рубашке и светло-сером джемпере.

Я стоял напротив входной двери, а моя рука в нерешительности замерла напротив звонка. Добраться до самого дома мадам Боунс не составило труда. В письме, которое Амелия прислала с совой, находилась колдография места, куда я смог бы аппарировать, не попавшись маглам на глаза, и лишний раз не пользоваться грязным камином. И вот по мере приближения к дому своей начальницы меня все больше охватывал непонятный страх, и я не переставал гадать, зачем же я на самом деле понадобился женщине. И вот, напомнив себе, что я как-никак Желтая Молния Конохи и ее бывший Хокаге, и мне должно быть стремно переживать по таким пустякам, я нажал на звонок.

— Кто там? — пропищал тоненький голосок за дверью. Неужели я ошибся домом? Насколько мне известно, у мадам Боунс нет детей, хотя откуда мне это знать наверняка?

— Э, это Минато Намиказе. Я пришел к Амелии Боунс. Она здесь живет?

Я услышал, как ребенок убежал от двери, а затем я услышал голоса, в котором различил голос своей начальницы. Ну хоть домом не ошибся, и то ладно. Дверь мне открыла сама Амелия. Женщина была одета в магловское платье, и было довольно необычно лицезреть ее такой.

— О, Минато, добрый вечер! — тепло поздоровалась со мной женщина. — Я уже немножко начала беспокоиться, что вы не придете.

— Ну что вы, Амелия-сан! Как я мог не прийти? Ведь вы же сказали, что это приказ!

— И вы совершенно правы! Приказы начальства не обсуждаются! Прошу вас, заходите! И, кстати, эта одежда вам очень идет, Минато.

— Спасибо, Амелия-сан. Вы тоже прекрасно выглядите в этом платье, — ответил я на любезность женщины.

— Вы мне льстите, Минато, — сказала Боунс, однако было видно, что ей приятен мой комплимент. — Прошу вас, будьте как дома. Ужин уже скоро будет готов.

Я пошел разглядывать дом. В принципе он ничем таким особенным не отличался от дома Вариуса, разве что обстановка была побогаче, но в этом не было ничего удивительного, все-таки Амелия занимает одну из самых высоких и наверняка самых оплачиваемых должностей Министерства. От созерцания одной картины, на которой был изображен мужчина в необычной металлической одежде верхом на коне, меня отвлекло маленькое рыжеволосое чудо, попытавшееся незаметно подкрасться ко мне. Я хоть и почувствовал приближение девочки, виду не подал, стараясь ей подыграть.

— Дядя, а вы кто? — послышался детский голосок из-за моей спины.

— Ох, как ты меня напугала! — поворачиваюсь я к девчушке и делаю испуганное лицо, рыжеволосая бестия заливисто засмеялась. — Не делай так больше, хорошо?

— Хорошо, мистер! — весело пропищала малышка. — А как вас зовут?

— Меня зовут Минато, а тебя как?

— Сьюзен. А зачем вы пришли? Вас тетя позвала?

— Да, меня позвала твоя тетя. — Значит, это правда, что у Амелии нет собственных детей.

— Минато, я вижу, вы уже познакомились с моей племянницей Сьюзен? — спросила мадам Боунс, когда вернулась в гостиную, я и девочка синхронно кивнули. — Вот и замечательно, прошу за стол, Пинки уже все накрыла.

За ужином все вели себя достаточно культурно, никто почти не разговаривал, лишь изредка обменивалось дежурными фразами. Сьюзен такой поворот вещей, конечно, не устраивал, но под строгим взглядом своей тети, девочка тоже помалкивала. И как только Сьюзен закончила есть, то с разрешения своей тети быстро умчалась наверх, наверное, к себе в комнату, а мадам Боунс предложила перейти в гостиную и устроиться в креслах напротив камина. Пинки, оказавшаяся домовым эльфом, принесла нам фужеры и бутылку вина, и я позволил себе наконец-то полноценно расслабиться и сейчас задумчиво разглядывал красные полыхающие в камине язычки пламени.

— Прошу прощения за поведение своей племянницы, Минато, — вздохнула Амелия, а ее глаза наполнились грустью. — Родители Сьюзен погибли во время гражданской войны, Пожиратели Смерти пришли в их дом и поставили моему брату и невестке ультиматум — или они присоединяются к Сами-Знаете-Кому, или же их ждет смерть. Мой брат был очень смелым человеком, за что и поплатился. Сьюзен во время убийства своих родителей гостила у меня, поэтому и не разделила их печальную участь. И сейчас эта девочка самое дорогое, что у меня есть, и я очень боюсь потерять ее, поэтому и не отпускаю племянницу от себя ни на шаг. Я знаю, что это я виновата, что Сьюзен совсем одичала одна в доме, имея в друзьях только старую эльфиху. Но хоть война и кончилась, я все равно очень сильно волнуюсь за Сьюзен, и не переживу, если с ней, что-нибудь случится.

— Я вас прекрасно понимаю, Амелия-сан. Совсем недавно я потерял свою жену и сына, поэтому я и уехал из.. Японии. — Черт его знает, что меня дернуло за язык. Неужели мадам Боунс подмешала какое-то зелье в вино? Да нет, это вряд ли, просто я чувствую, что мне необходимо хоть немного облегчить свою ношу и всего лишь поделиться с кем-нибудь наболевшим.

— Ох, Минато, мне так жаль! — Амелия положила свою руку на мою.

— А как я жалею об этом, Амелия-сан! Моя жена была удивительной женщиной, а мой сын будто солнышко освещал и согревал все вокруг своим светом, а я ведь даже не успел толком почувствовать себя настоящим отцом! — Мои глаза заслезились, а сердце начали снова терзать недавние душевные раны. — Но когда я приехал в Британию, я повстречал здесь одного мальчика. Он выглядел таким одиноким и несчастным, что на него без слез нельзя было взглянуть. И я, желая заполнить пустоту в своем сердце, взял его к себе. Но я так же, как и вы, излишне опекаю его, тем самым лишая мальчика нормального детства. И я совсем запутался. Я не знаю, имею ли я право вмешиваться в его жизнь?

— Но вы ведь любите этого мальчика? — спросила меня Амелия, все еще держа свою руку на моей. Вопрос прямо в точку, и я думаю, пора расставить все точки над i.

— Да. — Если раньше я еще мог сомневаться в этом, то сейчас я не могу себе представить жизнь без Гарри, без этого озорного и обаятельного мальчугана. — Да, я люблю этого мальчика. Только он помог мне пережить мою невосполнимую утрату, и я готов на все ради него.

— Тогда ответ очевиден, Минато. И я уверена, ваш мальчик, как и моя Сьюзен, найдут в себе силы понять и простить нас, когда они вырастут.

На душе у меня сразу же стало легче. Всего-то и надо было, что поговорить по душам с кем-нибудь. Джон, конечно, хороший парень, но собеседник по таким душевным вопросам из него неважный, а вот мадам Боунс оказалась как раз таким человеком, способным снять груз с моей души. Даже дышать стало легче, а окружающий мир на какое-то время перестал казаться таким серым и безнадежным.

— Минато, вы, наверное, сегодня не раз думали, зачем я вас сегодня позвала? — вырвал меня из секундного блаженства голос мадам Боунс, и я кивнул ей в подтверждение ее вопроса. Амелия встала с кресла и замерла с фужером в руке, разглядывая полыхающий в камине огонь. — Несколько дней назад вы спасли мне жизнь, и ситуация у нас образовалась, так скажем, щекотливая.

— Я же ведь ничего не сделал, Амелия-сан, заклинание само пролетело мимо. — Вот опять у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие, надеюсь, мне удастся вразумить свою начальницу.

— Минато, вы можете вешать лапшу на уши кому-нибудь другому, но только не мне. — Похоже, моя первая попытка остановить женщину потерпела крах, а на лбу потихоньку начали появляться капельки пота. — Я сама видела, как Авада летела прямо в меня. И я до сих пор зла на саму себя, что оцепенела от страха как маленькая девочка. И моя Сьюзен осталась бы круглой сиротой, если бы не вы, Минато. Я много думала о вашем поступке, и как могу вас отблагодарить.

Мадам Боунс подошла ко мне и нежно положила свою руку мне на плечо. Мое сердце забилось, а спина взмокла. Я уже грешным делом думал, что для моих опасений больше нет причин, так нет! Что за жизнь... Ладно, прорвемся как-нибудь. Все-таки по сравнению с событиями двухмесячной давности это совсем пустяки.

— Да это необязательно, Амелия-сан, — проблеял я, в жалкой попытке стараясь в последний раз вразумить женщину.

— Нет, Минато, я долго думала и решила, что это обязательно. — Женщина отошла от меня, сделала глоток из своего бокала и так решительно посмотрела на меня, что я на какое-то время представил себя дичью, а свою начальницу — охотником. — Понимаете, Минато, относительно недавно, всего пару столетий назад, в Британии существовал один обычай, он назывался Долг Волшебника или Долг Жизни. Согласно этому обычаю, если один маг спасал жизнь другому, то спасенный обязан был отплатить своему спасителю за свою сохраненную жизнь. В противном случае этот волшебник лишался своей магической силы, иногда даже и жизни. Но в настоящее время этот обычай безнадежно устарел, и он не имеет никакой силы. Магия в последнее время приходит в упадок, волшебники погрязли в междоусобных войнах, постоянно истребляя друг друга. Нас и так осталось немного, большинство знаний потеряно безвозвратно, как и Долг Жизни. Я знаю, что не обязана ради сохранения своей магической силы отплатить вам за спасение моей жизни, но я хочу это сделать, потому что это правильно и потому что вы мне нравитесь, Минато.

Что же делать-то? Амелия, конечно, для своих лет выглядит достаточно неплохо, но это же как, если бы я с Цунаде-сама... Ааа, что за грязные мысли лезут мне в голову! Кушина за такое точно бы мне мое достоинство оторвала... Проклятье! Боунс настроена решительно, неужели придется отбиваться силой? Даже на войне было все проще, чем сейчас. Ох, попробую ее переубедить в последний раз, если не получится, то придется смыться отсюда при помощи Полета Бога Грома.

— Аммеллия-сан, я благодарен вам за ваш душевный порыв, но нам необязательно делать это... — последние слова я почти прошептал, и вжал голову в плечи.

— Простите, Минато, я не расслышала последнюю фразу.

— Нам необязательно делать это, ну это самое... — еще сильнее вжал голову я, ожидая последствий.

Мадам Боунс сначала непонимающе смотрела на меня, затем ее брови поднялись от осознания того, что я имел ввиду. На некоторое время женщина впала в ступор, а дальше произошло нечто, что я совсем не ожидал. Амелия согнулась пополам, пролила вино на ковер и закатилась в истеричном хохоте. Женщина упала в кресло и продолжила истерично смеяться, постоянно вытирая глаза от слез, а я непонимающе уставился на нее. Истерика Боунс продолжалась несколько минут, затем женщина посмотрела на мое шокированное лицо и засмеялась снова.

— Ох, ох, Минато, ну вы и повеселили меня, ох, — попыталась отдышаться мой шеф. — Вы же ведь это несерьезно?

— Эээ, нет. Конечно же, нет, — отчаянно краснея, солгал я, пытаясь изобразить хоть какое-то подобие улыбки.

— Значит, я не в вашем вкусе? — лукаво спросила меня Боунс, опять ставя меня в ступор.

— Да, то есть нет, ну как бы... — залепетал я, все еще красный как рак.

— Расслабьтесь, Минато, я пошутила. В отличие от других женщин я трезво гляжу на вещи, в том числе и на свой возраст. И как бы вы мне ни нравились, я понимаю, что между нами, кроме деловых отношений, ничего быть не может.

Наконец-то я вздохнул с облегчением, что все разрешилось, и меня вроде бы не заподозрили в неподобающих и непристойных мыслях.

— Спасибо, Минато, давно я так не смеялась, но давайте вернемся к Долгу Жизни, — продолжила Амелия беседу, я же решил больше не отговаривать начальницу от ее затеи, чтобы не ляпнуть какую-нибудь очередную херню. — Я долго думала, чем могу отплатить вам, и пришла к выводу, что лучше будет узнать непосредственно от вас, чего вы желаете. И если я смогу, я выполню вашу просьбу.

Заманчивое предложение, будет грех им не воспользоваться. Шестеренки в моем мозгу зашевелились куда быстрее обычного. Я стал думать, что я могу поиметь с мадам Боунс. Деньги мне не нужны, вернее нужны, но благодаря Сэвиджу сейчас я могу и сам неплохо навариться на махинациях с золотом. Далее, повышение по службе, а оно мне надо? Я, и находясь в низах, всегда нахожусь в курсе всех важных событий, а пребывание в более высокой и оплачиваемой должности только будет приковывать ко мне излишнее внимание со стороны и мешать мне вести подпольную деятельность. Тем более деньги, как я уже говорил, я могу заработать и другим способом. А вот благодаря своей высокой должности в Министерстве есть вероятность, что Амелия сумеет мне помочь с оформлением законной опеки над Гарри, и нам с мальчиком больше не придется скрываться. Ведь как бы я не хотел этого, Гарри все равно должен будет пойти учиться в Хогвартс, потому что без знаний, приобретенных там, он не станет полноценным членом магического общества, в котором ему придется находиться всю оставшуюся жизнь, когда я его покину навсегда. А когда Гарри появится в Хогвартсе, к нему начнут приставать маги с различными вопросами, могут даже применить легиллеменцию, и в конце концов разоблачат меня и мои планы, пустив все мои достижения псу под хвост. А если я буду официальным опекуном Гарри, то все попытки журналистов, следователей, или еще черт знает кого, вторгнуться в нашу с мальчиком частную жизнь не будут иметь законных оснований, и, следовательно, риск утечки информации резко снизится, а потом я еще дополнительно перестрахуюсь и что-нибудь придумаю. Теперь вопрос заключался в другом — как отреагирует на мою просьбу Боунс? По сути, все эти разговоры про Долг Жизни — не более, чем красивые слова, и, узнав, правду о моем ученике, Амелия, скорее всего, сразу же возьмется за свою палочку и попробует меня арестовать, но я буду к этому готов. Я обезоружу ее и постараюсь объяснить ей всю ситуацию, конечно, без лишних подробностей. Если она согласится сотрудничать со мной, это будет наилучшим вариантом, а если я заподозрю в ней первые же признаки предательства, я утащу женщину к Вариусу, и тот хорошенько поработает с ее памятью. В худшем же варианте мне придется бросить службу в Аврорате, благо с голоду мы с Гарри теперь не умрем, и запугать мадам Боунс, угрожая жизни ее племянницы. Понятно, что я ничего не собираюсь делать крошке Сьюзен, но Амелия-то об этом знать не будет. Зато она уже видела меня в действии, и что недооценивать меня не стоит, она должна понимать. Ну все, решено. Надеюсь, я не совершаю ошибку.

— Амелия-сан, у меня есть к вам одна просьба, — осторожно начал я.

— Да, Минато, я вас слушаю, — Боунс поставила фужер с вином на столик и сосредоточила свое внимание исключительно на мне.

— Я бы хотел, чтобы вы помогли мне оформить законную опеку над моим мальчиком.

— И все? — спокойно ответила волшебница, еще не догадываясь о сути проблемы. — Это слишком просто для меня, Минато. Вы можете и сами сходить в Сектор ДМП по управлению делам несовершеннолетних и оставить свою заявку. Но если это вам так важно, то я потороплю...

— Амелия-сан, — перебил я женщину, — дело немного тяжелее, чем кажется поначалу.

— Вот как? — заинтриговано спросила Боунс. — И что же так может помешать вам оформить опеку?

— Понимаете, Амелия-сан, мой мальчик, он не совсем обычный, — я сглотнул, — мой мальчик, он Гарри Поттер.

Глава 21

— Понимаете, Амелия-сан, мой мальчик, он не совсем обычный, — я сглотнул, — мой мальчик, он Гарри Поттер.

Тишина после моих слов образовалась полнейшая, ее нарушал лишь потрескиваемый в камине огонь. Лоб Мадам Боунс испещрили морщины, а брови нахмурились, женщина была явно в состоянии, близком к шокирующему.

— Что вы сказали, Минато? — наконец выдавила из себя женщина после полуминутного транса. — Я надеюсь, я ослышалась?

— Нет, вы не ослышались. Я скажу еще раз, ребенок, который живет у меня, Гарри Поттер.

Дальше все произошло так, как я и предугадывал. Амелия выхватила откуда-то из-под платья палочку и попыталась меня атаковать. Поскольку я предвидел эти действия, обезоружить женщину не составило труда, и теперь ее палочка находилась у меня в руках.

— Пинки! — прокричала Боунс, и из пустоты на меня накинулась домовая эльфиха.

Появление воинственного домового эльфа я никак не ожидал, вдобавок эта маленькая паразитка оказалась довольно шустрой, постоянно аппарировала из угла в угол, и умела колдовать без палочки, а от ее заклинаний невозможно было уклониться, как я бы ни старался. Во второй раз оказавшись на полу от эльфийского заклинания, я разозлился и влил в себя немного чакры Девятихвостого, образовав вокруг своего тела оранжевый покров. Я встал на ноги и направился к эльфихе. Пинки без устали продолжала щелкать своими пальцами, но теперь все ее заклинания для меня были не страшнее пчелиного укуса. Все-таки магия домовых эльфов пусть и уникальна, но она в разы слабее, чем у волшебников-людей. Использовав Шуншин, я в мгновение ока оказался рядом с шокированной эльфихой. Одной рукой я схватил ее за горло, а другой влепил прямо в лоб парализующую печать. Я ослабил хватку на шее Пинки, ведь она всего лишь защищала свою хозяйку, и причин ненавидеть и причинять боль эльфихе, у меня не было. Я положил домовика на диван в гостиной, снял с себя покров из демонической чакры и направился к мадам Боунс. Амелия расширившимися от ужаса и страха глазами смотрела на меня, но тем не менее изо всех сил старалась сохранить спокойствие и самообладание над собой.

— Тетя, все нормально? — Сьюзен, наверное, услышав шум, выбежала на лестницу.

Я слегка повернул голову в сторону девочки и краем глаза глянул на нее, а затем посмотрел на свою начальницу. Вот сейчас женщина была явно на грани, ее губы предательски дрожали, а руки тряслись, и Амелия тщетно пыталась заставить себя успокоиться.

— Скажите ей, что все хорошо, и пусть возвращается к себе в комнату, — процедил я Боунс, не разжимая зубы.

— Сьюзен, у нас все хорошо, иди, пожалуйста, в свою комнату, — сказала Амелия племяннице, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

— Хорошо, тетя. — Девочка послушно поднялась по лестнице и скрылась из вида.

— А теперь, Амелия-сан, давайте присядем и спокойно все обсудим. И я попрошу вас больше не делать глупостей!

Я сел в одно из кресел и взглядом указал волшебнице тоже присесть, а то она не переставала нервно переминаться с ноги на ногу. Боунс села в кресло, но ее поза все равно выражала крайнюю степень напряжения. — Амелия-сан, я прошу прощения за свое поведение, но я не мог вам или вашему домовику позволить оглушить меня. С Пинки, кстати, все в порядке, она просто парализована без вреда для ее здоровья.

— Что вам от меня нужно, мистер Намиказе? — Ох ты, я больше не Минато, жаль.

— То же, что я вам говорил и ранее, помочь мне с оформлением опеки над Гарри.

— А если я откажусь, что вы со мной сделаете?

— Поверьте, у меня нет особого желания давить на вас или в случае отказа применять какие-нибудь неприятные меры. — Внезапно у меня появилась идея, как можно по-хорошему переманить на свою сторону мадам Боунс. — У меня есть к вам один вопрос, Амелия-сан. Вы владеете легиллеменцией?

— Совсем немного, — удивленная таким неожиданным вопросом ответила женщина. — Чтобы прочитать чьи-нибудь мысли, мне необходим постоянный зрительный контакт, и я вряд ли смогу залезть в голову даже начинающему окклюменту.

— Этого вполне достаточно. Давайте поступим таким образом: я отдаю вам вашу волшебную палочку, а вы со своей стороны соглашаетесь не применять магию и проследовать со мной. Обещаю, что не причиню вам вред.

— Это больше похоже на ультиматум, мистер Намиказе, — усмехнулась Боунс. — Но я согласна, если вы еще пообещаете мне ни в коем случае не трогать мою племянницу.

— Я обещаю, Амелия-сан.

Незаметно от женщины я поставил метку Летящего Бога Грома на кресло, и перенес нас обоих к себе в квартиру.

— Гарри, ты дома? — ну это скорее был риторический вопрос, потому что без моего разрешения мальчик никогда не покидал нашего пристанища.

— Минато-сенсей, вы уже вернулись? — юный волшебник со счастливым лицом выбежал из своей комнаты, но, увидев меня в компании с незнакомой женщиной, резко затормозил. — Э, здравствуйте.

— Гарри, познакомься, это Амелия Боунс, моя начальница, — попытался я разрядить атмосферу, а то Амелия словно оцепенела, когда увидела мальчика, отчего нетрудно было заметить, как Гарри неловко себя чувствует.

— Здравствуйте, миссис Боунс, — вежливо поздоровался мальчик с моей начальницей, выведя ее наконец из ступора.

— Привет! А ты, как я понимаю, Гарри? — спросила у моего ученика Амелия, не переставая таращиться на юного Поттера и на его шрам.

— Да, миссис Боунс.

— Ну вообще-то, Гарри я мисс, а не миссис. Но больше я предпочитаю, когда меня называют мадам.

— Простите, мадам Боунс.

— Ничего страшного, Гарри. И давно ты живешь с мистером Намиказе?

— Минато-сенсей забрал меня у тети и дяди около двух месяцев назад.

— А тебе здесь нравится? — продолжила допытываться до мальчика Боунс.

— Еще как! Минато-сенсей такой клевый! Он всегда помогает мне и... — Женщина в немом шоке слушала бурные восклицания мальчика, наверное, ожидая совсем другого ответа.

— Амелия-сан, вы будете что-нибудь, чай или кофе? — спросил я у Боунс, стараясь быть гостеприимным.

— Нет, спасибо, Минато. — Опять Минато, как быстро меняется ко мне отношение. — Так зачем вы привели меня сюда? Не за тем, о чем я думаю?

— Именно за этим. Гарри, — обратился я к своему ученику, — мне нужно, чтобы Амелия-сан просмотрела твои воспоминания. Ты не будешь против?

— А это не больно? — встревоженно спросил мальчик.

— Нет, Гарри, это абсолютно не больно, — успокоила мальчика Боунс. — Главное, чтобы ты не сопротивлялся и был спокоен.

— Тогда я не против, сенсей.

Амелия и Гарри устроились на диване. Женщина обхватила лицо мальчика, и установила между ними зрительный контакт. Палочку Боунс не использовала, она сказала, что ее используют только при насильственном вторжении в чужой разум или для усиления ментальной атаки.

Сейчас я чувствовал себя довольно спокойно. Я знал, что Боунс не на стороне Волдеморта и не будет причинять вред здоровью мальчика. И насчет информации, какую она сможет выудить из головы Гарри, я тоже не волновался. Все свои аферы я проворачивал без мальчика, за исключением кражи Пророчества, но и про него я могу рассказать Боунс. Все равно, она уже в курсе про мое похищение национального героя Британии, другое преступление особо не повлияет на общую картину. Единственное, женщина, вероятно, раскроет мою технику перевоплощения, про которую никто не знает до сих пор, но это меньшее зло, если она все-таки поверит в мою искреннюю заботу о Гарри. Амелия прервала зрительный контакт и тяжело отдышалась. Но Гарри никаких признаков изнеможения не проявил.

— Минато-сенсей, я могу идти к себе в комнату? — с нетерпением спросил мальчик, наверное, порядком уставший от скучного сеанса легиллеменции.

— Подожди немного, Гарри, — сказал я своему ученику и затем обратился к мадам Боунс, — Амелия-сан, вам еще нужен мой ученик?

— Нет, Минато, я увидела достаточно, — устало ответила мне женщина.

— Хорошо, Гарри, можешь идти. — Когда мальчик уже почти скрылся из виду, я его окликнул: — Гарри, я провожу Амелию-сан домой, поэтому не теряй меня!

Я протянул женщине руку, и она без всякого пренебрежения взяла ее, и я переместил нас обратно в дом мадам Боунс. Амелия тяжелой походкой подошла к креслу у камина и без сил плюхнулась в него. Я без приглашения хозяйки дома сел в кресло напротив нее. Женщина устало массировала свои виски, затем тяжело вздохнув, обратилась ко мне:

— Вынуждена признать, Минато, что я ошибалась на ваш счет, и вы не оказались жестоким и злобным похитителем нашего национального героя с такими же жестокими и злобными намерениями.

— То есть, Амелия-сан, вы просмотрели все воспоминания Гарри?

— А что там можно просматривать? — искренне удивилась Боунс. — До вашего появления жизнь нашего Мальчика-Который-Выжил не отличалась разнообразием: нелюбовь и отвращение со стороны своей тетки, жестокие побои своим дядей, постоянные издевательства своего кузена и его дружков. Жизнь, полная одиночества, страданий и боли. А когда в жизни мальчика появились вы, то даже я почувствовала, насколько светлее и теплее стали его воспоминания. Вы стали для него первым лучиком света в этой непроглядной тьме.

— Во как. Приятно слышать такое, Амелия-сан.

— А ведь самое неприятное в этой истории — это, что никто из волшебников, включая меня, даже не соизволил проверить, в каких условиях живет наш национальный герой. Я до сих пор содрогаюсь при мысли, что Мальчик-Который-Выжил всю свою сознательную жизнь провел или в чулане или на правах домового эльфа. — Боунс устало потерла глаза.

— Признаюсь, что я тоже был, мягко говоря, удивлен, увидев, как живет Гарри. Вот и не смог остаться в стороне и забрал мальчика к себе.

— Я хочу узнать, Минато, а зачем вам вообще понадобился Гарри Поттер? Вы ведь даже не из Англии?

— Э, ну, это вышло случайно. — Главное, не слишком завраться, иначе потом тяжело будет разбираться в собственной лжи. — Я заблудился, когда аппарировал в Британию, и совершенно не знал, куда мне идти. Но у меня есть одна способность — я могу чувствовать магов на расстоянии, ну или точнее, я могу различать уровень магической силы волшебников по их внутренней энергии. И в нескольких километрах от места, куда я аппарировал, я смог почувствовать присутствие достаточно сильного волшебника. Каково же было мое удивление, когда этим магом оказался шестилетний ребенок! И, увидев, какому скотскому отношению подвергается мальчик со стороны своих родственников, я не сдержался и, применив силу, запугал этих мразей, но дал себе обещание забрать мальчика, что впоследствии я и сделал. И ни о чем я, кстати, сейчас не жалею, и по-хорошему отдавать Гарри я не намерен.

— Поверьте, у меня больше нет желания забирать мальчика у вас, Минато. Я увидела, как ему хорошо с вами, и я не хочу лишать мальчика недавно приобретенного счастья. Но меня беспокоит один вопрос, Минато, и я попрошу вас честно ответить на него, чтобы все разногласия и недопонимания между нами были окончательно исчерпаны.

— Я вас слушаю, Амелия-сан. — Нутром чую, это связано с Пророчеством.

— Ответьте мне, зачем вам понадобилось Пророчество о Гарри Поттере? — Я же говорил! Тут к гадалке не ходи, все ясно было. Так, надо подумать, чтобы ей ответить. Рыбка почти попалась на крючок, и очень не хотелось бы спугнуть ее. Только не могу же я ей сказать, что мне о Пророчестве поведал Бог Смерти? А сам я вообще некто, вроде пришельца из другого мира или параллельной вселенной, черт его знает, как правильно, да и неважно это, все равно я об этом никому и никогда не скажу. Только если Гарри, но и то, это будет еще далеко не скоро. Ладно, сейчас попробую смешать правду, неправду и полуправду в один коктейль. Надеюсь, прокатит.

— О Пророчестве я тоже узнал совершенно случайно, Амелия-сан, — начал я свое пояснение, стараясь максимально тщательно подбирать и взвешивать каждое произнесенное слово. — Вы же видели шрам Гарри, так ведь? А так как я могу ощущать энергию волшебника, то когда я прикоснулся к гарриному шраму, я почувствовал чужеродную темную магию, совсем несвойственную мальчику. В Японии я очень часто медитировал и благодаря этому научился переносить свое сознание в свой внутренний мир. Как бы это дико и невероятно для вас не звучало, Амелия-сан, но это правда. Так вот, я попробовал перенести свое сознание, но уже во внутренний мир Гарри, и у меня это получилось! Но дальше все еще невероятнее, Амелия-сан. Во внутреннем мире мальчика я обнаружил не кого-нибудь, а Сами-Знаете-Кого! Вот теперь ответьте на мой вопрос, у вас случались такие прецеденты, чтобы один маг находился внутри другого?

— Я.. я не знаю! Это действительно звучит дико! — пораженно воскликнула Боунс. — Это действительно правда, Минато? Вы не обманываете меня, что внутри Гарри находится Тот-Кого-Нельзя-Называть?

— Я клянусь вам, Амелия-сан! Я лично разговаривал с ним и даже дрался! Честно скажу, встреча с этим мерзким типом оставила мне немного хороших впечатлений. Но именно он и рассказал мне о Пророчестве. Когда я вернулся в реальный мир, я загорелся идеей заполучить это Пророчество, и как вы знаете, осуществил свой замысел. Вы запомнили текст Пророчества из воспоминаний Гарри?

— Не дословно, но суть я поняла.

— Узнав текст Пророчества, я решил тренировать мальчика. Если уж ему суждено одолеть одного психопата, то пусть лучше он будет подготовленным к этой схватке, а не надеется на удачу, потому что я сделал вывод, что никто из ваших многоуважаемых британских волшебников и палец о палец не собирается ударять и поднатаскать мальчика в искусстве боевой магии.

— И вы, Минато, совсем не собираетесь показывать Гарри магическому миру?

— В том то и дело, что собираюсь. Если бы я хотел навсегда укрыть мальчика от всех опасностей, я бы не стал затевать все эти аферы со всякими пророчествами и опеками. Я желаю мальчику только добра, поэтому я разрешу ему учиться в Хогвартсе и стать полноценным гражданином своей страны. Ну а опека нужна мне, для того чтобы ко мне и мальчику было меньше вопросов.

— А что вы собираетесь делать с Сами-Знаете-Кем внутри мальчика?

— Пока я не знаю, но вроде бы он не собирается причинять мальчику вред, ведь он пользуется его телом как пристанищем. Я думаю, пока можно не волноваться по этому поводу. Но я не откажусь от вашей помощи в этом вопросе, Амелия-сан.

— Я посмотрю в своей библиотеке, может, найду какую-нибудь полезную информацию.

— Ну а что насчет опеки? Вы поможете мне с этим, Амелия-сан? Или вы еще сомневаетесь в моих намерениях?

— Нет, Минато. Если бы вы хотели, вы бы уже навредили мальчику, да и ничего компрометирующего в воспоминаниях мальчика я не обнаружила.

— Тогда вы поможете мне?

— К сожалению, Минато, здесь я не в силах вам помочь. Сейчас я попытаюсь объяснить почему. Дело в том, что обязанности магического опекуна Гарри Поттера в настоящее время исполняет Альбус Дамблдор. — И почему я не удивлен, услышав это имя? А потому, что старик успел засветиться, где только возможно.

— Что-то недобросовестно исполняет свои обязанности ваш великий Альбус Дамблдор, — с сарказмом произнес я.

— Честно говоря, Минато, я сама в полном непонимании, почему Дамблдор допустил такой произвол в отношении мистера Поттера.

— Давайте не будем зацикливаться на мотивах и решениях мистера Дамблдора, Амелия-сан. Лучше объясните мне, почему я не смогу оформить опеку над Гарри.

— Так вот, Минато, Дамблдор — единственная, но непреодолимая преграда. Он должен отказаться от своих прав на мистера Поттера, но мне кажется, что он этого делать не будет. А вы не являетесь родственником Гарри, да еще к тому же вы даже не гражданин Британии. Вас в Аврорат взяли только под мою личную ответственность, ну и Руфусу вы приглянулись тоже. А так работу иностранным гражданам в Министерстве у нас получить далеко не просто.

— Вот как. И вы просто так поручились за меня?

— Я всегда думала, что хорошо разбираюсь в людях, вот и поверила в вашу добропорядочность.

— Спасибо, Амелия-сан. Я даже не догадывался, что я вам так многим обязан. Но давайте вернемся к нашему вопросу. Неужели у меня совсем нет никаких шансов? А пожелания Гарри? Они будут учитываться?

— Боюсь, что даже несмотря на звание национального героя, мнение мистера Поттера никто учитывать не будет. Альбус Дамблдор — самый уважаемый и почитаемый волшебник в Европе, его влияние в Министерстве колоссально. И вам, Минато, не победить его в суде.

— А если мне удастся поговорить с ним и убедить его?

— Оставьте эту глупую затею, Минато. Добиться аудиенции с Дамблдором тяжелее, чем с Министром Магии. Кстати, а вы не подумали, что как только вы скажете хоть слово о Гарри, вас сразу обвинят в его похищении и заведут уголовное дело?

— Думал, конечно. Но сейчас это уже неважно, потому что все равно вся моя затея заранее обречена на провал. Но как вообще Дамблдор стал опекуном Гарри? Он ему что, дальний родственник?

— Если честно, там не совсем понятная история произошла. Я в то время еще не занимала пост главы ДМП, и знакома с этой историей только понаслышке. Вообще опекуном Гарри Поттера в случае преждевременной смерти его родителей должен был стать его крестный отец, Сириус Блэк, а после Блэка позицию опекуна занимал близкий друг родителей Гарри, Римус Люпин.

— И где же они? — задал я вполне резонный вопрос.

— Мистер Люпин — оборотень, поэтому его сразу же лишили всех прав на мистера Поттера. — На это заявление я только хмыкнул, не понаслышке зная отношение волшебников к больным ликантропией. Боунс не подала вида, что заметила мое пренебрежение к магам Британии, и продолжила: — А Блэк отбывает пожизненное заключение в Азкабане. И так как основные претенденты на опеку мистера Поттера были не вправе исполнять свои обязанности, опекуном мальчика себя назначил Альбус Дамблдор. Как-то так.

— И за что же Блэк сидит в Азкабане, если не секрет?

— Блэк оказался одним из ближайших последователей Сами-Знаете-Кого. Он убил Питера Петигрю, одного из друзей Поттеров, и предал их самих, рассказав Темному Лорду, где они скрываются. О последствиях вы знаете — родители Гарри мертвы.

— И он все еще жив? — сквозь зубы процедил я, сжав кулаки.

— Жив и здоров. Фадж поговаривал, что на него даже должным образом не воздействуют дементоры.

Я призадумался. Пусть я и не приблизился к своей цели добиться опеки над Гарри, но все-таки кое-какую полезную информацию я извлек. Благодаря беседе с мадам Боунс у меня появилась новая зацепка — Сириус Блэк. Этот ублюдочный Пожиратель еще пожалеет, что на свет родился, когда я начну выпытывать из него все сокровенные тайны Темного Лорда. Уф, надо успокоиться, кровь прямо мощными толчками приливает к голове. Ничего, эта мразь еще свое получит, но для начала мне надо разобраться с Волдемортом внутри Гарри. Тем более до Блэка сейчас не добраться. Азкабан, насколько я помню, охраняет специальное подразделение, находящееся в прямом подчинении Министра Магии и его первого заместителя, одной противной бабы, похожей на жабу. Да даже жаба посимпатичнее будет. А где этот Азкабан находится, тоже черт его знает. Как-то раз спрашивал у Сэвиджа, так он тоже понятия об этом не имеет. Ладно, сейчас не до этого. Лучше сосредоточиться на тренировках Гарри, да и про себя тоже не забывать не стоит.

Посидев у камина и побеседовав с хозяйкой дома еще минут двадцать, я собрался уходить. Когда я попрощался с мадам Боунс и уже собирался переместиться к себе домой, женщина сказала мне напоследок:

— Минато, если хотите, вы можете приходить сюда с Гарри, когда захотите. Сьюзен очень обрадуется, если у нее появится еще один друг помимо меня и Пинки.

— Спасибо за предложение, Амелия-сан. Я думаю, что и Гарри тоже скоро надоест видеть только одно мое лицо каждый день.

— Тогда заходите в гости в эти выходные!

— Мы обязательно придем, Амелия-сан! До свиданья!

* * *

Прошло два с половиной года. Гарри заметно подрос, чуть ли не на целую голову. Вот что творят правильное питание и ежедневные занятия спортом. В плане обучения мальчик тоже показал ошеломляющие результаты. Мало того, что его очаг чакры увеличился чуть ли не в полтора раза, и сейчас запасы энергии мальчика были ниже, чем у меня примерно на четверть, но ему ведь всего восемь с половиной лет, так я еще обнаружил у Гарри задатки первоклассного сенсора! Я уверен, это из-за этого мальчик так быстро осваивает техники, ведь у сенсоров превосходный контроль над чакрой. Все-таки маги остолопы! Акцентировали свое внимание на бестолковом махании палкой и совершенно не знают своего истинного потенциала. А Гарри уже к восьми с половиной годам выучил все три базовые техники шиноби, и каждый день теперь донимает меня тем, что готов сдать экзамен на генина. Я, конечно, считаю, что еще рановато, но пусть попробует, все-таки мальчик не жалел себя и заслужил право на попытку.

Сам я тоже не стоял на месте. Режим Отшельника за два года я освоил в совершенстве, и также я продолжал тренировки с демонической чакрой, но здесь прогресс был на порядок ниже, чем при использовании сендзюцу. Я мог контролировать себя вплоть до появления третьего хвоста в покрове Девятихвостого, но откат был все равно жесткий. Я продолжал ежедневно подстраивать свое тело под чакру Кьюби, но, похоже, что я достиг своего предела. Но хотя бы сдерживать в себе Демона стало намного легче. Для не Узумаки и это большой плюс. Также я существенно повысил свой арсенал техник стихии Ветра, а то раньше не было времени, да и особой надобности их изучать. Жаль, что с Шимурой Данзо у меня всегда были отвратительные отношения начиная с того момента, когда я отказался вступить в Корень, он бы многому смог меня научить, лучшего пользователя стихии Ветра я не встречал. А вот с фуиндзюцу самосовершенствование шло не так гладко как со стихийными техниками. Не имея под рукой необходимой литературы, изобрести или подправить печать далеко не простая задача. Поэтому приходится довольствоваться только теми знаниями, которыми я располагаю.

В области искусства магии мои знания и умения существенно возросли. Помимо основных боевых заклятий я выучил огромное множество бытовых чар, которые существенно облегчили мою холостяцкую жизнь. Порвана или не поглажена одежда? Слишком грязно в доме? Не вымыта посуда? Не беда — Магия на помощь спешит к вам всегда! И теперь я понимаю, почему подавляющее большинство магов такие слабые и недееспособные. А че? Все что нужно — это взмахнуть палочкой, и проблема решена! Но одним из самых моих больших достижений было то, что я в совершенстве овладел заклинанием Забвения. Я несколько раз проверял его во время рейдов в Лютном переулке — результат был потрясающий. Теперь хоть необязательно напрягать других лиц, когда мне будет нужно стереть кому-нибудь память.

Также я постиг азы легиллеменции, а Гарри понемногу обучался окклюменции. Этим ментальным искусствам нас обучала мадам Боунс. Женщина была впечатлена, увидев ментальный блок клана Яманака, и я не переживал, что она узнает что-нибудь лишнее, копаясь в моих мозгах. Амелия сказала, что больше ничему научить меня не сможет, и мне надо найти более опытного наставника. Наверное, впервые я пожалел, что отпустил Снейпа. Этот индивид наверняка был первоклассным легиллементом. Да и Непростительные заклинания я тоже был бы не прочь изучить, но когда я просил показать кого-нибудь из авроров продемонстрировать мне эти проклятья, от меня шарахались как от прокаженного и в спешке уходили.

Я практически полностью освоился как в магическом, так и магловском мирах. И если в мире волшебников я еще мог где-нибудь попасть впросак, то среди маглов я уже чувствовал себя как рыба в воде. Маглы в отличие от волшебников не были так сильно подвержены различным стереотипам, свобода выбора здесь ощущалась намного больше, чем у волшебников. Ну, конечно, далеко не последнюю роль в этом играла колоссальная численность маглов, выражаемая в миллиардах людей. А маги закрылись в своем тесном мирке, поставили у руля консерваторов, а теперь еще и многие недовольны своей нынешней жизнью. Конечно, кроме чистокровных богатых волшебников-аристократов. Этих-то все устраивает. Но если честно, и даже меня такой расклад тоже устраивает. Волшебники не суются к маглам, и это нормально, иначе их же и раздавят как букашек. Я не собираюсь быть зачинщиком какой-нибудь революции, а то неизвестно, к каким результатам это все приведет. Можно только попробовать постараться вбить в головы волшебников, что они далеко не хозяева этого мира, и это им следует бояться маглов, а не наоборот, и, чтобы не появилось больше таких кретинов как Волдеморт, возомнившего себя властелином мира. Но пока я не могу найти адекватных волшебников в верхушках власти. Даже Амелия подвержена общественному мнению, что маги — это вершина эволюции, а остальные так, мусор. Хотя Боунс и не так радикальна, но все равно. Но, несмотря на разногласия, наши семьи очень сблизились. Как минимум четыре раза в месяц мы с Гарри приходим в гости к Боунсам и, разумеется, приглашаем их к себе. Амелия всегда удивлялась, как я, мужчина, умею так неплохо готовить, не имея под рукой домовика. Сама же женщина, по ее словам, без Пинки не в состоянии даже пожарить яичницу, чтобы она не пригорела. Гарри неплохо поладил со Сьюзен, дети сдружились, и я был доволен, что у мальчика появился друг его возраста. Последнее Рождество, кстати, мы встречали у нас дома, а ночью гуляли по магловскому Лондону, и даже Амелия была вынуждена признать, что маглы умеют праздновать.

Алхимик, с которым меня познакомил Сэвидж, оказался на вес золота, в прямом и переносном смыслах этого выражения. Помимо того, что за эти два года я повысил наше благосостояние с Гарри чуть больше, чем на восемьдесят тысяч галеонов, я увеличил свои запасы вооружения и экипировки. Алхимик смог изучить состав моих кунаев и свитков и указал мне, какие материалы и ингредиенты ему необходимы для изготовления этого вооружения. И теперь я могу не волноваться о том, что оружие и свитки могут закончиться в самый неподходящий момент.

На работе все было довольно гладко. Правда, все мои попытки не выделяться из толпы потерпели крах. Все рейды и вызовы, в которых я принимал участие, всегда заканчивались успешно. Ни один преступник не улизнул от моей карающей длани правосудия. Нет, я никого не убивал, но и не жалел особо. Переломы конечностей и сотрясение мозга — самые легкие повреждения, какими отделывались воры, грабители, маньяки и другие отвратные личности. А еще, если прибавить две устроенные мною мясорубки во Франции и с Грейбэком, то за мной закрепилась определенная репутация. Мне даже дали своеобразное прозвище — Костолом. То что я его не взлюбил, значит не сказать ничего. Сравните даже: Желтая Молния Конохи и Костолом. Я, конечно, никогда не страдал эгоцентризмом, но все равно, обидно как-то. Но если опустить эти детали, то среди авроров я уступал в популярности лишь Аластору Грюму. Несколько раз, благодаря своей известности, мне даже не приходилось решать конфликт силой.

Ретроспектива

Где-то полгода назад нам с Сэвиджем дали приказ устроить внеочередную проверку одной лавки в Лютном переулке 'Горбин и Беркс'. Мы зашли в это захудалое заведеньице и увидели рядом с хозяином магазина холеного лощеного белобрысого волшебника, в котором я признал человека, который однажды своим взглядом смешал меня с грязью. И вот сейчас этот высокомерный сноб сморщил свой аристократичный носик, гордо вздернул подбородок и посмотрел на нас полным презрения и отвращения взглядом. У меня на скулах заиграли желваки, и я с трудом сдерживал себя, чтобы не разбить этому выродку все лицо в кровь.

— О, кого я вижу! Джон Сэвидж! — начал манерно растягивать слова белобрысый. — Опять отправили собирать мусор? Аврорам так мало платят, что ты уже и этим не брезгуешь?

— Закрой рот, Малфой! — прошипел Джон, и я чувствовал, что мой напарник находится в таком же взвинченном состоянии, как и я. — Еще одно слово, и я за себя не отвечаю!

— Полегче, Сэвидж! Не забывайся! — продолжил растягивать гласные Малфой, чувствуя себя хозяином положения. — Если я захочу, тебя вышвырнут из Аврората, и работу ты сможешь найти только у вшивых маглов!

— Среди маглов не так уж и плохо, и там намного реже встречаются такие люди как ты! — подал я голос, привлекая внимание белобрысого к себе. Не хочу, чтобы у Джона из-за этого выродка были проблемы.

— С тобой я даже разговаривать не хочу, грязнокровка! — выплюнул Малфой. — Я до сих пор поражаюсь, как Министерство может впускать в наш прекрасный волшебный мир магловское отродье, которое никогда не сможет понять наших традиций!

— Ну почему же? Я знаю некоторые из традиций чистокровнейших магов. — усмехнулся я и оттопырил пальцы на руке, чтобы поочередно их загибать. — Первая — это устраивать инцесты между ближайшими родственниками, дабы не осквернить свою чистую кровь. Вторая — это тратить нажитое не своими трудами богатство на взятки и продвижение своих плодов инцеста вверх по карьерной лестнице. Третья — это лизать задницу и целовать пятки каждому новому Темному Лорду. Четвертая...

— Заткнись, тварь! Круцио! — луч заклинания пролетел мимо меня, а волшебная палочка взбешенного Малфоя была выбита у него из рук моим точным ударом ноги с разворота, которому я, кстати, обучился, когда посмотрел фильм с магловским актером Брюсом Ли.

— Малфой, ты же ведь почитатель традиций, разве нет? — с усмешкой я обратился к человеку, которого у меня даже язык не поворачивался назвать мужчиной. — Давай обратимся к Кодексу Чести, написанному Годриком Гриффиндором, который я, грязнокровка, в отличие от тебя, чистокровного аристократа, все-таки прочитал. В нем говорится: 'Каждый уважающий себя мужчина не должен поддаваться на провокацию противника и пытаться разобраться с ним на месте. Лучшим способом поставить оппонента на место, будет вызвать противника на дуэль и опозорить его на глазах у всех. Таким образом маг сохраняет свое достоинство и честь'. Малфой, я понимаю, что я и Джон всего лишь плебеи, но ты то ведь у нас — аристократ. Так давай решим все здесь и сейчас? Мистер Малфой, я, Минато Намиказе, вызываю вас на дуэль! Согласно правилам Кодекса Чести ты можешь отказаться, если принесешь извинения, которые меня удовлетворят. В противном случае ты оставишь на своем роде несмываемое клеймо позора. Моим секундантом будет мистер Сэвидж, и, я думаю, что мистер Горбин не откажет нам в чести побыть твоим секундантом, Малфой.

Малфой во время моего вдохновенного монолога стоял как вкопанный и безвучно открывал и закрывал свой рот как рыба, выброшенная на берег. Наконец, блондин смог из себя выдавить:

— Я принимаю ваш вызов. Каковы условия дуэли?

— Сражаться разрешается любыми доступными средствами. Но я сообщу тебе радостную новость — я даже не буду использовать против тебя волшебную палочку.

— Что!? — глаза Малфоя округлились. — Ты владеешь беспалочковой магией?

— Вроде того, — пожал я плечами и направился к выходу. — Мистер Горбин, прошу вас, идите за нами. Дуэль будет на площади перед Гринготтсом. Там сейчас полно народа и свидетелей моего триумфа будет предостаточно.

— Стой! Подожди! Скажи еще раз, как тебя зовут?

— Минато Намиказе. А что? Разве это что-то меняет? Я же ведь всего лишь жалкий плебей и грязнокровка, которого ты, могучий чистокровный аристократ, обязан научить хорошим манерам.

— Минато Намиказе, — повторил Малфой, словно припоминая что-то. — Где-то я уже слышал это имя. Постой, а ты случайно не Костолом, убивший Грейбэка и устроивший резню на саммите во Франции?

— Да, это я.

Лицо Малфоя побледнело, от холеного аристократа не осталось и следа. И на месте высокомерного аристократа сейчас был жалкий человечишка, смотревший на меня как нашкодивший и провинившийся котенок.

— По правилам Кодекса Чести я могу отказаться от дуэли, если извинюсь, — проблеял Малфой.

— Ты прав. Но только, если твои извинения меня удовлетворят, — уточнил я.

— Тогда я прошу прощения у вас и мистера Сэвиджа за оскорбления, которые я вам нанес, — сквозь зубы выдавил из себя белобрысый сноб, пытаясь не растерять остатки своей гордости.

— Что-то я не расслышал вас, мистер Малфой, — я повернул одно ухо в сторону волшебника и приставил руку к ушной раковине. — Повторите-ка еще раз и помедленнее, пожалуйста.

— Я сожалею о своих словах, которые я вам наговорил, и прошу у вас и мистера Сэвиджа прощения, — четко и с расстановкой произнес Малфой, но глаза его пылали ненавистью. Может сказать ему, чтобы он повторил это еще и смотрел на меня поласковее? Ладно, пока хватит с него, тем более, у него и так еще будут проблемы. Хе-хе.

— Ладно, твои извинения приняты, дуэль отменяется. — Малфой вздохнул с облегчением, не зная, что его мучения еще не кончились. — А теперь, мистер Малфой, я прошу вас следовать за мной и мистером Сэвиджем.

— Что тебе еще от меня нужно, ублю.., Намиказе? — не своим голосом проорал Малфой.

— Мистер Малфой, вам предъявлено несколько обвинений, а именно, по статье семь Магического Уголовного Кодекса Британии — покушение на лицо, находящееся при исполнении служебных обязанностей, и по статье одиннадцать — применение Второго Непростительного заклинания Круциатус. Если вы сейчас будете оказывать сопротивление, мистер Малфой, вам также будет предъявлено обвинение по статье два Магического Уголовного Кодекса Британии — сопротивление должностному лицу при аресте. Прошу вас не усугублять свое положение, мистер Малфой.

Белобрысому ничего не оставалось, как подчиниться, и я надел на него наручники, заботливо припасенные мною на всякий случай, и повел Малфоя через весь Косой переулок прямо к 'Дырявому котлу', а с лица Джона не сходила торжествующая и ликующая ухмылка.

Конец ретроспективы

Да, как вспомню этот момент, прямо бальзам на душу. Малфой, правда, и здесь откупился, не думаю, что его кошелек сильно опустел, но все равно, это приятно. И все чистокровные снобы после того инцидента предпочитали обходить авроров стороной для своего же блага.

Джона, кстати, повысили около месяца назад до старшего аврора. Мой напарник и так уже слишком долго засиделся в младших аврорах, и после недавнего рейда, в котором я не принимал участия, Сэвидж отличился в лучшую сторону, схлопотав, правда, темное проклятье в левую ногу, и теперь немного прихрамывал. Но сейчас у него доминирует спокойная и сидячая работа, поэтому мой уже бывший напарник весьма доволен своей жизнью. Хотя при встречах со мной Джон говорит, что ему непривычно как-то без меня теперь, да и мне, если честно, тоже. Мы с Сэвиджем очень сблизились за последнее время, частенько после работы пропускали пару стаканчиков огневиски, обсуждали планы на будущее, в общем стали неплохими друзьями. А сейчас, когда я остался без напарника, мною заполняли различные дыры и кидали из одного места в другое, но Скримджер пообещал, что максимум через шесть недель, у меня появится новый напарник, а меня повысят до младшего аврора первого разряда.

С одной стороны многое произошло за этот период, но в то же время я ни на шаг не приблизился к победе над Волдемортом. Амелия так и не нашла никакой информации про запечатанных волшебников внутри других людей, а никаких других зацепок у меня больше не было.

И вот я пришел после очередного дежурства по охране больницы Святого Мунго и устало плюхнулся на диван. Гарри, заметивший мое присутствие, подошел ко мне. Мальчик стал более серьезным и рассудительным и больше не кидался мне на шею, при каждом моем появлении. С одной стороны я гордился своим учеником, а с другой стороны я скучал по маленькому шустрому и заводному ребенку.

— Минато-сенсей, вам принести что-нибудь? Вы выглядите очень уставшим.

— Нет, Гарри, спасибо. Как прошел день?

— Да нормально. Сходил с вашим клоном на спортивный городок, затем прошелся по магазинам, а почти все оставшееся время мы с мистером Честерфилдом занимались английским языком и математикой. А сейчас вот читаю учебник 'Магическая флора и фауна'.

— А как дела с ниндзюцу?

— Я же вам уже говорил, сенсей, что я уже как месяц идеально выполняю все три базовые техники, которые вы мне показали. И я уже готов сдать вам экзамен на генина.

— Тогда я советую тебе хорошо выспаться, потому что я довольно строгий экзаменатор.

— Это значит, что...

— Да, завтра у тебя будет шанс стать настоящим шиноби!

— Спасибо, сенсей! — Гарри кинулся мне на шею, едва не задушив.

— Не думаю, что завтра ты будешь благодарить меня, Гарри! — Я потрепал мальчика по голове.

— А я уверен, что сдам экзамен, сенсей!

— Я рад, что ты настроен решительно, Гарри. Но поблажек от меня завтра не жди!

Глава 22

Над местом проведения экзамена по ниндзюцу, тайдзюцу и метанию оружия я долго не думал, и сейчас мы с Гарри находились на выходе из рощи рядом с безлюдным пустырем. Мальчик уже успешно сдал мне все нормативы по физической подготовке, а именно: бег на 100 м, бег на 1 км, бег на 3 км, подтягивание на перекладине и сгибание рук в упоре лежа. Все нормативы были выполнены на оценку 'отлично', что меня, как сенсея и тренера, сильно порадовало.

На очереди был норматив по метанию сюрикенов. Я повесил на большом дубе мишень, купленную в спортивном магазине, и отмерил пятнадцать метров, оптимальное расстояние как раз для шиноби уровня генина. Я дал Гарри десять кунаев и десять сюрикенов и сказал, что он может начинать. Я заметил, как мальчик нервничает. Все-таки метание оружия ему давалось не так легко как остальные дисциплины. Гарри глубоко вздохнул и взял в руки кунай. Мальчик сосредоточился и, тщательно прицелившись, взмахнул рукой, посылая кунай в мишень. В яблочко!

— Превосходно, Гарри! — похвалил я своего ученика. — Но у тебя еще девять кунаев, и не забывай, чтобы сдать зачет, тебе необходимо набрать не менее восьмидесяти пяти очков из ста.

— Я помню, сенсей, — серьезно ответил Гарри, не расслабляясь от моей похвалы.

Еще девять бросков и девять попаданий. Пять кунаев попали прямо в центр мишени, четыре куная попали в область с девятью очками, и лишь один кунай был брошен неудачно, попав только в область, дающую семь очков.

— Итого: девяноста три очка из ста, — подсчитал я результат и вытащил кунаи из мишени. — Зачет по метанию кунаев сдан. Теперь зачет по метанию сюрикенов, Гарри.

С сюрикенами у моего ученика дела пошли куда успешнее, чем с кунаями. Итог — девяноста восемь очков из ста.

— Мои поздравления, Гарри. Зачет по метанию оружия сдан. Теперь твоим следующим заданием будет сдать экзамен по маскировке и установке ловушек. Для этого тебе необходимо в течение тридцати минут скрываться от меня в роще, используя все доступные тебе средства. Твоя задача — не попасть ко мне в руки любыми способами. Устанавливай ловушки, прячься, используй свои сенсорные навыки и средства маскировки. Я даю тебе фору в пять минут. Время пошло.

Гарри запрыгнул на ветку ближайшего дерева и ускакал в чащу по кронам других деревьев. В который раз я с восхищением отмечаю, как прекрасно мальчик владеет своей чакрой. Я в его годы умел совершать только одиночные прыжки на несколько метров и смягчать свое падение с большой высоты, а он уже свободно скачет по деревьям как заправский шиноби.

Когда пять минут истекло, я зашел в рощу. Я решил не использовать свои сенсорные навыки, иначе у Гарри не будет ни единого шанса сдать мне экзамен, поэтому буду применять только стандартные умения и навыки шиноби уровня чунина. Так, замечаю, как слегка треснуты ветки некоторых деревьев, и определяю по ним примерное направление, куда усвистал мой ученик. По мере углубления в рощу я перестал замечать поломанные ветки, значит, Гарри где-то здесь спешился. Ага, вон и его след на земле! Эх, Гарри, Гарри, Гарри, все-таки тебе еще учиться и учиться... В самый последний момент я успел заметить протянутую леску прямо около следа. Похоже, я недооценил своего ученика. Ловушка действительно была установлена грамотно: противник сосредотачивает свое внимание на следе и не замечает угрозы. Мысленно похвалив своего ученика, я миновал ловушку и двинулся дальше по следу. Так, следы кончились, и я опять заметил слегка надтреснутые ветки деревьев и новую ловушку. Эта ловушка оказалась тоже с подвохом. Если бы не я учил ей Гарри, то наверняка бы попал в нее. Она заключалась в двух параллельно натянутых лесках, одну из которых нетрудно заметить, а вторая тщательно замаскирована, и противник с облегчением миновав первую ступень ловушки, непременно подрывает себя на второй. Так, а времени остается все меньше и меньше, надо бы поторопиться. Я услышал недалеко какой-то треск и ринулся в ту сторону. Я остановился и внимательно огляделся. Ага, вон из густой кроны одного из деревьев торчит пятка Гарри! А маскировка неплоха, с ходу и не заметишь. Я, не создавая шума, подобрался к своему ученику, и одним резким рывком смахнул с него маскировку. Вот только моего ученика под листьями не оказалось, а пятка оказалось всего лишь иллюзией, вскоре развеявшейся. Зато вместо мальчика я обнаружил целую пачку активированных взрыв-печатей. What the Fuck!? Благодаря своей скорости и реакции меня не сильно задело взрывом, но волосы немного подпалились. Нет, Гарри действительно стал очень хорош. Вот только сейчас он допустил ошибку, и я, даже не напрягаясь, почувствовал всплеск чакры. Наверное, мальчик находился неподалеку отсюда и решил удрать отсюда, использовав большое количество чакры для ускорения. Зря. Я пустился бегом в сторону, где находился мальчик, и заметил его. Гарри тоже заприметил меня и пустился в бега еще сильнее. Но до моей скорости моему ученику еще расти и расти. Миновав еще одну ловушку, я сильным прыжком оттолкнулся от ветки и в полете поймал мальчика. И сейчас я стоял на земле и держал Гарри за шкирку.

— Я не сдал зачет, сенсей? Так ведь? — всхлипнул Гарри, с трудом сдерживая предательские слезы.

— Да вроде бы сдал, — улыбнулся я своему ученику, а мальчик неверящим взглядом уставился на меня. — Секундомер показывает, что с начала испытания прошло тридцать две минуты.

— Клааааас!!! — грусти и печали на лице мальчика как не бывало вовсе, и я аппарировал нас обратно на выход из рощи.

— Ну что ж, Гарри, вот ты и вышел на финишную прямую, — сказал я своему ученику.

— И что же мне еще надо выполнить, сенсей? — дрожа от нетерпения, спросил меня Гарри.

— Я принял решение, что техники тебе демонстрировать необязательно, я видел их безупречное исполнение тобою сотни раз и могу сказать, что у тебя бесспорный талант к ниндзюцу. Поэтому твоим последним заданием будет продержаться в бою против моего клона две минуты. Если по истечению времени ты будешь стоять на ногах, то, — я достал из подсумка свою повязку с протектором Скрытого Листа, — то ты получишь эту повязку — знак того, что ты по праву заслужил ранг генина и достоин называть себя настоящим шиноби.

— Минато-сенсей, хватит уже болтать! Давайте быстрее приступим к делу! Эта повязка будет прекрасно смотреться на моей голове, и я заполучу ее во что бы то ни стало!

Отличный настрой! Глаза мальчика пылают решимостью, взгляд тверд, а мускулы напряжены до предела. Гарри действительно решил выложиться на полную и заполучить мою повязку. Что ж, если он ее заслужит, я без малейших колебаний расстанусь со своей реликвией. Я создал одного теневого клона и дал ему указание использовать только тайдзюцу, а оружие применять лишь в крайнем случае, несчастный случай мне категорически не нужен. Мой клон и Гарри встали друг напротив друга на расстоянии десяти метров.

— Господа, — обратился я к экзаменатору и экзаменуемому, — пока я не скажу 'Начали', никто не двигается с места. Итак, приготовиться, — Гарри и клон встали в боевые стойки, — и... Начали!

Противники рванули с места, бросились друг на друга и сошлись в рукопашном бою. Я с удовлетворением подметил, как хорошо мой ученик освоил основы тайдзюцу. Пусть мой клон и не дрался в полную силу, но Гарри, еще не будучи генином, сумел дать ему неплохой отпор. Так, мальчик пропустил удар в живот и отлетел от клона метров на пять, но быстро встал на ноги. Гарри сложил печати для создания иллюзорного клона. Что же ты задумал, Гарри? Спустя мгновение на поляне с громкими хлопками появилось несколько десятков клонов. Я даже присвистнул от удивления. Пусть эти клоны и не материальные, но все равно их число поражает, особенно для такого юного возраста. Все Гарри-клоны достали кунаи и синхронно метнули их в моего теневого клона. Прекрасно, Гарри! Действительно неплохая тактика — сдерживать врага на расстоянии. Моему клону приходилось уклоняться и уворачиваться от всех кунаев, так как определить, которые из них настоящие не представлялось возможным. Я мысленно дал разрешение моему клону использовать оружие, что тот сразу же и сделал. Ряды Гарри-клонов начали стремительно редеть, моментально развеиваясь от каждого точного в них попадания. Когда последний Гарри-клон был повержен, то на полянке никого не осталось, хотя я не заметил, чтобы мальчик покидал поле боя, значит, он определенно где-то здесь. Мой клон стал внимательно осматриваться, но как только он повернулся спиной к одному из немногих пней на полянке, тот превратился в Гарри и с душераздирающим ревом бросился на моего клона с кунаем наперевес. Клон в последний момент успел поставить блок и провести контратаку, но хлопок, и вместо Гарри мой клон пополам сломал бревно. Моему изумлению не было предела. Мальчик использовал за этот короткий бой все три базовые техники шиноби, причем выполнил их на высоком уровне и с максимальным эффектом. Любой соперник его возраста уже давно был бы повержен, будь это хоть Хьюга, хоть Учиха. Тем временем мой клон заметил Гарри на одном из деревьев и бросился к нему. Мальчик не стал убегать и тоже кинулся на клона. Соперники опять сошлись врукопашную, но мой опыт, переданный и моему клону, сыграл свое, и Гарри получил сильнейший удар в живот и кубарем отлетел метров на пятнадцать. Я развеял клона и побежал к мальчику, но он в очередной раз меня поразил. Гарри хоть и с трудом, но сам встал на ноги.

— Ну как, сенсей? Я продержался две минуты? — усталым голосом спросил меня мальчик.

— Да, Гарри. Две минуты истекли ровно в тот момент, когда мой клон ударил тебя в живот. Но ты смог встать на ноги, а значит, зачет сдан, — с улыбкой ответил я мальчику.

— Так это получается, что... — мой ученик неверящими глазами посмотрел на меня.

— Да, Гарри. С этого момента ты полноправный шиноби, и тебе присужден ранг генин.

— Йааахуууу! — Гарри бросился мне на шею, опять став тем же маленьким озорным мальчуганом, и мне стоило немалых трудов отлепить его от себя и поставить на землю.

— А раз ты генин, то, — я достал из подсумка свою повязку и протянул ее мальчику, — ты заслужил носить эту повязку — знак того, что ты настоящий шиноби.

— Круто! — Гарри дрожащими руками взял повязку и затянул ее у себя на лбу. — Как я выгляжу, Минато-сенсей?

— Как шиноби, Гарри, как шиноби, — вздохнул я, опять предаваясь ностальгии по своему миру. — И теперь, когда ты стал генином, Гарри, тебя ждут более серьезные и продвинутые тренировки.

— Шикааарно! Когда мы начнем, сенсей? Прямо сейчас? — Вот это энтузиазм!

— Нет, сегодня я предлагаю отпраздновать твое повышение, Гарри, и хорошо отдохнуть. Как ты считаешь?

— Классная идея, Минато-сенсей! А давайте мы сходим на Трафальгарскую площадь и в Вестминстерский Дворец? А потом в кино, а затем...

— Стоп, стоп, стоп! Не выливай на меня столько информации, Гарри! Пожалей мозг своего бедного сенсея! Сегодня ты у нас главный путеводитель, поэтому выбирать, куда мы пойдем, будешь только ты!

— Я люблю вас, сенсей! — Гарри, сказав эти слова, смутился, а мое сердце забилось чаще, ведь мальчик впервые мне в этом признался.

— Я тебя тоже люблю, Гарри. — Я обнял мальчика и поцеловал его в макушку. Лицо Гарри засветилось от радости и счастья, а у меня на душе заскребли кошки, что мне когда-нибудь придется покинуть этого ребенка. Зря я так привязался к мальчику и привязал его к себе, только причиню ему лишние мучения и боль при нашем расставании, как-будто он и так мало страдал в этой жизни. Ну ничего уже не поделать, как говорится, сердцу не прикажешь. Я взял себя в руки, чтобы не портить мальчику настроение своим кислым видом, и проговорил: — А сейчас, Гарри, мы отправимся домой, примем душ и слегка перекусим. А дальше все будет так, как ты пожелаешь.

Гарри радостно закивал в знак согласия, и мы телепортировались к себе в квартиру.

Утро следующего дня было ясным и немного прохладным, но солнечные лучи приятно согревали мое тело, когда я вышел на балкон. Я с удовольствием вспомнил вчерашний день, как улыбка ни разу не сходила с лица Гарри, и я был рад, что хоть чуть-чуть, но делаю жизнь мальчика более счастливой. Но мое лицо опять омрачилось. Сегодня я решил попробовать осуществить вылазку во внутренний мир Гарри и разделаться с Волдемортом. Мальчик, конечно, еще не готов к встрече со своим заклятым врагом, но время тоже не резиновое, и я больше не могу тянуть его. Я и так очень долго откладывал этот момент. Тем более я уверен, что у моего ученика хватит сил сбежать в случае нашего поражения и не попасть в лапы змеелицего урода.

— Гарри, мне нужно с тобой серьезно поговорить, — сказал я мальчику, когда он закончил завтракать и допивать свое молоко.

— О чем, Минато-сенсей? — Гарри поставил стакан, вытер рот и внимательно посмотрел на меня.

— Теперь, когда ты стал намного сильнее, чем при нашей первой встрече, я хочу сообщить тебе неприятную правду о тебе, — я сделал паузу и посмотрел на мальчика. Гарри ничего не сказал, а только кивнул мне, чтобы я продолжал. — Дело в том, что внутри тебя запечатан Волдеморт.

— Чтооо? — Мальчика серьезно шокировало это заявление. — То есть как? Как он вообще там, то есть тут оказался? И почему я его не чувствую?

— Гарри, держи себя в руках! Ситуация, конечно, скверная, но тут уже ничего не поделать, и нам необходимо направить все усилия на разрешение этой проблемы. А на твои вопросы я вряд ли смогу достоверно ответить, потому что сам не знаю. У меня есть только догадки и домыслы.

— Извините меня, сенсей, но почему вы тогда так уверены, что внутри меня находится Волдеморт?

— Потому что эту догадку я ранее подтвердил. Помнишь, когда я рассказал тебе правду о твоих родителях? — мальчик кивнул, и я продолжил, — Пока ты спал, я решил обследовать тебя и попал в твой внутренний мир, где и нашел Волдеморта, целого, невредимого и дьявольски опасного.

— И что мы теперь будем делать, Минато-сенсей? — на удивление спокойно спросил меня Гарри, сумев взять себя в руки и адекватно мыслить.

— Сегодня мы отправимся в твой внутренний мир и дадим бой Волдеморту, но при одном условии — ты будешь беспрекословно выполнять все мои приказы.

— Я буду делать все так, как вы скажете, сенсей.

— Тогда не будем терять время и приступим. Ложись на диван.

Я завершил последние приготовления к нашему крестовому походу. Опять я нанес на живот мальчика Печать Четырех Символов и напитал ее своей чакрой. Теперь необходимо завладеть сознанием Гарри. Для этого я применю одну из базовых техник гендзюцу — управление разумом. В отличие от техник клана Яманака она довольно проста и широко распространена, но не слишком эффективна против шиноби рангом чунин и выше, потому что ее очень легко прервать небольшим количеством чакры, направленной к голове. Но Гарри мне сопротивление оказывать не будет, да и пока не сможет. Я сконцентрировался и применил технику на мальчике.

Во внутреннем мире Гарри

Я, или точнее мой чакрообраз, стоял на исходной точке, держа Гарри за руку и осматриваясь вокруг. Внутренний мир мальчика нисколько не изменился и все так же был похож на руины заброшенного города.

— Где это мы, сенсей? В моем внутреннем мире? — спросил меня мой ученик, с детским любопытством разглядывая окружающее пространство.

— Да, Гарри, это твой внутренний мир.

— А почему он так у меня выглядит, сенсей? Мне не очень-то нравится.

— К сожалению, я не могу ответить тебе на этот вопрос. Но могу тебя заверить, что мой внутренний мир еще более уныл, чем твой. У тебя здесь хотя бы есть, что поразглядывать, а у меня вообще бесконечный темный лабиринт с водой по колено.

— Значит, мне еще повезло, — глубокомысленно изрек Гарри. — А как я сюда, кстати, попал? Это вы мне помогли, сенсей?

— Да. Я применил технику, позволяющую манипулировать чужим разумом. Я взял под контроль твое сознание и помог тебе попасть сюда, потому что требуется слишком много времени, чтобы научиться по собственному желанию перемещаться в свой внутренний мир.

— Понятно. Так каков наш план, Минато-сенсей?

— Сейчас я тебе все поясню, но перед этим я у тебя спрошу, ты помнишь, что ты мне обещал сегодня?

— Что я буду выполнять все ваши приказы и выполнять их беспрекословно.

— Правильно. Поэтому, Гарри, внимательно слушай и запоминай, что я тебе буду сейчас говорить, и ни в коем случае не перебивай меня, понял?

— Да, сенсей, — ответил мой ученик, и я, удовлетворенно кивнув, продолжил:

— План до безумия прост — с Волдемортом сражаюсь я один, а ты будешь на подхвате, если мне вдруг понадобится твоя помощь. И запомни, Гарри, ты ни в коем случае не должен попасть к нему в лапы, и как только появится опасность для твоей жизни, ты обязан немедленно удрать от Волдеморта. Понял?

— Да, но почему, сенсей?

— Потому что если я потерплю поражение, я не погибну, а просто истратится вся моя чакра здесь и все. Но ты непосредственный хозяин этого места, и если Волдеморт схватит или убьет тебя в твоем внутреннем мире, то я боюсь, что и в реальном мире ты больше не очнешься. Вернее очнешься, только твое тело будет принадлежать Волдеморту. Теперь ты понимаешь всю серьезность ситуации?

— Да, Минато-сенсей, и я обещаю, что не буду геройствовать. Но объясните мне, зачем я вам тогда вообще понадобился?

— Не хотел я тебе говорить этого раньше времени, — тяжело вздохнул я, — но ты же ведь помнишь слова Пророчества: 'И один из них должен погибнуть от руки другого...?' Вот здесь ты мне и понадобишься. Если я смогу одолеть Волдеморта, то решающий удар должен нанести именно ты, Гарри. Потому что если я нанесу ему решающий удар, боюсь, что он не умрет.

— Вот как? — мальчик глубоко задумался.

— Гарри, ты в порядке? — я потряс его за плечо. — Если ты считаешь, что еще не готов к этому, мы еще можем вернуться назад.

— Нет, сенсей, я готов, — Гарри посмотрел на меня, и я увидел, как его зеленые глаза зажглись решимостью. — Волдеморт убил моих родителей и многих других людей, и я отомщу ему за это.

Месть всегда была отличным мотиватором для убийства, но, к сожалению, часто ломала судьбы людей или их психическое состояние. Я тяжело вздохнул, потому что нисколько не желал, чтобы Гарри искалечил себе жизнь. Но по своему опыту знаю, что отговорить человека от мести практически невозможно. Он может лишь на время отказаться от нее, но со временем его мысли будут постепенно возвращаться к ней. Я положил мальчику руку на плечо и повел его к вокзалу, где скрывался Волдеморт. Миновав руины, мы вышли на площадь перед вокзалом. Мне следует подготовиться перед тяжелой схваткой. Я сел в позу лотоса и стал накапливать природную энергию. Когда энергии было собрано достаточно, я вошел в режим Отшельника и просканировал территорию вокзала. Волдеморт был внутри.

— Ух ты, Минато-сенсей, а что это у вас с глазами? — отвлек меня Гарри.

— Они у меня изменяются, когда я перехожу в режим Отшельника — мою усиленную форму, — Гарри уже было открыл рот снова, но я предвидел его вопрос. — Можешь даже не просить меня обучить тебя режиму Отшельника, ты для этого еще слишком юн, а искусство Отшельника очень опасно. А теперь, что касается нашей миссии. Волдеморт находится внутри этого здания. Каге Буншин! Гарри, этот клон будет стоять здесь, и он поможет тебе сбежать отсюда и переместиться из твоего внутреннего мира в реальный в случае моего поражения. Гарри, и я еще раз тебя прошу, не суйся туда, пока я тебя не позову!

— Я обещаю вам, Минато-сенсей, что не покину это место и не войду в вокзал без вашего разрешения.

— Хорошо, Гарри. А теперь пожелай мне удачи.

— Удачи, сенсей!

Я глубоко вдохнул и направился ко главному входу в вокзал. Двери со скрипом распахнулись, и я зашел внутрь белоснежного помещения. Что примечательно, никаких следов после нашего прошлого побоища не осталось, будто никакой схватки здесь и не было вовсе. Темного Лорда обнаружить не составило труда, он рассматривал висящее на стене расписание.

— Меня всегда удивляла традиция магов отправлять своих детей в Хогвартс на поезде, — шипящим голосом сказал Волдеморт, продолжая рассматривать расписание, а затем он повернулся в мою сторону и впился в меня своими кроваво-красными глазами. — Я понимаю, что маглы — ничтожества, не могут без всей этой.. техники не прожить и дня. Но ведь волшебники — вершина эволюции, почему мы уподобляемся им? Может быть, ты мне ответишь?

— Не знаю, что за игру ты затеял, Волдеморт, но ты ведь догадываешься, зачем я сюда вернулся? Так давай покончим с этим поскорее! — Я встал в боевую стойку.

— Ну что за невоспитанный молодой человек? — разочарованно прошипел змеелицый. — Никакого уважения к старшим! Хотя что еще можно ожидать от цепных псов Дамблдора, почитателя маглов и грязнокровок! Придется мне научить тебя хорошим манерам! Авада Кедавра!

Пусть на данный момент я и был всего лишь чакрообразом моего оригинала и владел лишь частью его силы, но в режиме Отшельника мне без проблем удавалось уклоняться от града заклинаний, на которые не скупился Волдеморт. Я вытащил из подсумка все трехлепестковые кунаи и метнул их в Темного Лорда. Змеелицый, как и в прошлый раз, стал аппарировать из одного места в другое, продолжая поливать меня россыпью различных заклинаний, но в этот раз я был быстрее. Я молниеносно перемещался из одного конца вокзала в другой и в итоге разместил все свои кунаи по всей его площади. Наша игра с Лордом была похожа на кошки-мышки — кто кого быстрее сцапает. И вот Волдеморт аппарировал прямо к одному из моих кунаев, и я, воспользовавшись моментом, переместился к этому кунаю и в предвкушении уже закрутил в своей руке расенган, дабы всадить вращающуюся смертоносную сферу ему прямо в спину. Какого же было мое изумление, когда лорд молниеносно крутанулся на месте и выпустил Аваду прямо мне в лицо, как будто предугадав мое появление за его спиной. В последний момент я успел переместиться к другому кунаю и сейчас тяжело дышал, встав на одно колено, природная энергия во мне постепенно истощалась.

— Я даю тебе последний шанс перейти на мою сторону! — торжествующе прошипел Волдеморт. — Мне действительно жаль убивать такого перспективного и способного юношу. А хорошим манерам я тебя обязательно научу.

— Извини, но я вынужден отклонить твое лестное предложение. Я никогда не встану на твою сторону, даже если бы я этого так страстно желал. К сожалению для тебя, Волдеморт, мне нужна только твоя смерть.

— Салазар меня подери, а ты мне нравишься! Даже Дамблдор и его псы не смотрели на меня с такой храбростью и бесстрашием. А ты так смело угрожаешь мне, хоть сейчас и погибнешь! Жаль, очень жаль, что я даже не узнаю твоего имени. Адское Пламя!

Из палочки Волдеморта мощной непрекрающейся струей начал извергаться огонь, и вскоре он принял форму гигантской змеи, размером чуть ли не до потолка. Я выдохнул от изумления, ведь даже не все Учихи способны создать такое мощное, а главное, управляемое пламя. Огненный змей стал атаковать меня, сжигая и плавя все, к чему прикасался, в том числе и мои трехлепестковые кунаи.

— Футон: Гигансткое воздушное ядро! — я запустил в змею одну из своих самых мощных воздушных техник, способную пробить даже бетонную стену. Воздушное ядро попало огненному змею прямо в морду, но особого результата это не принесло. Змеиная голова исчезла всего лишь на пару секунд, а затем восстановилась из окружающего пламени снова. Больше нет смысла тратить драгоценную чакру на воздушные техники.

Но что же делать тогда? Я не могу приблизиться к Волдеморту из-за этого проклятого пламени, а кислорода тем временем у меня становится все меньше и меньше, и пламя подбирается все ближе. Мне надо как-то заставить змеелицего потушить его. А что если попробовать обмануть его? О моих техниках превращения и клонирования он наверняка даже не догадывается. Попробую взять его на живца.

— Каге Буншин! — вливаю в этого теневого клона как можно больше чакры, чтобы он не развеялся при первом же понесенном уроне, и ставлю на нем метку Летящего Бога Грома. Даю клону приказ атаковать Волдеморта. Клон побежал к лорду напрямик через пламя. Огненная змея не заставила себя ждать и выдохнула из своей пасти мощную струю огня. Одежда на клоне загорелась, и он начал извиваться и судорожно дергаться на полу вокзала.

— Инкарцеро! — Темный Лорд ликующей и торжествующей походкой направился к моему уже связанному по рукам и ногам магическими веревками клону и парой взмахов своей палочкой потушил пожирающий все вокруг огонь. Есть! Все-таки боевой опыт и смекалка многое решают.

Пока Волдеморт с улыбкой безумного гения что-то втирал моему клону, я перешел в режим Сеннина, использовав природную энергию, накопленную в резервном хранилище Печати Бога Смерти. Я осторожно выглянул из-за угла своего укрытия и стал ждать, когда Волдеморт повернется к клону спиной, чтобы я мог переместиться и вырубить ублюдка наверняка. И вот этот момент настал. Лорд поднял руки вверх, усиленно ими жестикулируя и с пафосом рассказывая что-то о величии и наследии Салазара Слизерина, и повернулся к моему клону спиной. Одно мгновение, и я с кунаем, пропитанным чакрой стихии Ветра, уже хотел было отрубить Волдеморту его руки, чтобы он не мог использовать магию, но мой кунай разрезал только воздух, потому что Темный Лорд опять, будто почувствовав опасность, аппарировал в другой конец вокзала. Да что же это за хрень? Как он это делает?

— Похоже, я тебя недооценил, — злобно прошипел Волдеморт. — Но и ты меня тоже. А сейчас я опять создам Адское Пламя и не потушу его, пока не спалю к Мордреду весь этот проклятый вокзал! Адск...

Выполнить заклинание я ему не позволил. Я решил, что терять мне уже нечего, чакра опять на исходе, и я могу развеяться с минуты на минуту, поэтому я прибегнул к своему последнему козырю — демонической чакре. Только бы тело выдержало сразу использование и природной чакры и чакры Демона. Но результат был ошеломительным. Использовав Шуншин, я переместился к Волдеморту почти так же быстро, как и при Полете Бога Грома. Удар змеелицему пришелся прямо в живот, палочка сразу же выпала из его ослабевших пальцев, а сам лорд отлетел к стойке с кассами, разбив витрину. Встать Волдеморт уже не смог, наверное, он никогда в жизни не получал такого удара, да как и все маги в принципе.

Я снял с себя покров Девятихвостого, циркуляция природной энергии также была нарушена, и сейчас я еле стоял на ногах после тяжелого отката. Я с трудом подошел к кассам и вытащил оттуда Волдеморта за шиворот. Влепил ему парализующую печать и усадил на одном из стульев зала ожидания. Я дал приказ клону привести сюда Гарри, но соблюдать меры предосторожности, неизвестно, на что еще способен этот псих. Пока Гарри и мой клон шли сюда, я привел Волдеморта в сознание.

— Что? Как? Это невозможно! — начал сразу же шипеть Темный Лорд. — Чтобы меня одолел какой-то выскочка!?

— Смирись уже с этим, Том, и не создавай нам обоим лишних проблем, — устало сказал я Реддлу.

— Да как ты смеешь называть меня этим магловским именем моего папаши!? Ты поганая грязнокровка!

— Чья бы корова мычала, Том. Получается, что ты тоже и сам далеко не чистокровный, а как минимум полукровка.

— Да я тебя... А это еще кто? — Волдеморт краем глаза заметил новые лица. — Еще один ты и... неужели...

— Да, Том. Познакомься, это Гарри Поттер. — Глаза Волдеморта налились кровью, и стали еще краснее, хотя я думал, что это уже невозможно. — Гарри, это Том Марволо Реддл, больше известный как Лорд Волдеморт.

Лицо мальчика не выражало никаких эмоций, но я даже не представляю, какая буря бушевала у него сейчас внутри.

— Гарри. Поттер, — чуть ли не выплюнул фамилию мальчика со змеиным шипением Волдеморт. — Ты так похож на своего отца. Я помню, как он трусливо пытался спрятаться от меня, да вот не успел.

— Заткнись! Закрой свой рот! — маска спокойствия Гарри дала трещину, и его лицо исказила лютая ненависть.

— А глаза у тебя мамины. Твоя грязнокровная мамаша такими же зелеными щенячьими глазами смотрела на меня и умоляла пощадить ее, стоя на коленях и целуя мне ноги.

— Я сказал тебе, заткнись! — Гарри бросился на своего заклятого врага, но мой клон перехватил мальчика. — Пусти меня, я убью его!

Я тяжело и глубоко вздохнул. Конечно, что-то подобное я и ожидал. Я дал приказ клону отпустить мальчика. Гарри свирепо посмотрел на клона, когда тот его освободил. Я подошел к мальчику и присел перед ним на корточки.

— Гарри, послушай меня, — попросил я мальчика, — я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, потому что я тоже терял родных и близких мне людей.

— Правда?

— И потеряешь еще грязн... — я достал свою палочку и наложил на Реддла заклинание Немоты.

— Да, Гарри, это правда. И я тебе честно скажу, я не знаю, как я стал бы вести себя с убийцей своих родных, но в любом случае необходимо не поддаваться эмоциям, потому что гнев и ненависть могут сыграть с тобой злую шутку. Поэтому успокойся и возьми себя в руки. У тебя сейчас есть немного времени, чтобы обдумать свое решение насчет убийства Волдеморта. Если ты посчитаешь, что еще не готов, я сделаю это за тебя.

— Я уже давно решил это, Минато-сенсей. Я же не совсем дурак, и понимаю, что рано или поздно мне придется убить его.

— Я уважаю твой выбор. Иди, Гарри, я не буду мешать тебе.

Гарри вытащил кунай из своего подсумка и подошел к Темному Лорду.

— Минато-сенсей, вы можете снять с него заклинание Немоты? Я хочу, чтобы он хотя бы попробовал извиниться за все, что он сделал.

— Хорошо, Гарри, — я навел палочку на Волдеморта, — Фините Силенцио!

— Не дождешься ты от меня, щенок, никаких извиненией! — вернулся голос к Темному Лорду. — Вы оба думаете, что победили? Ха! Умру я, придут другие!

— Значит, и другие тоже умрут! А сейчас твоя очередь, — твердо произнес Гарри и занес кунай для удара.

Внезапно Волдеморт начал орать на весь вокзал диким голосом, и я почувствовал, как его тело начинает испускать огромное количество магической энергии. Не зная, что он задумал, я взял Гарри в охапку, и мы с клоном отпрыгнули от лорда на безопасное расстояние. Наконец, Волдеморт перестал орать и выпускать энергию наружу, и под моим шокированным взглядом встал на ноги, сбросив с себя действие парализующей печати. Лорд с сожалением бросил взгляд на свою волшебную палочку, которую ранее предусмотрительно подобрал мой клон.

— Признаю горькую правду, что без волшебной палочки мне против тебя не выстоять, — сказал Волдеморт, — но я обещаю тебе, что мы еще встретимся с тобой, мой безымянный соперник, когда я буду еще сильнее и могущественнее, чем сейчас.

— С нетерпением буду ждать этой встречи, — ответил я лорду.

— А ты, Гарри Поттер, не надейся, что я обойду тебя стороной. Когда все твои защитники падут передо мной, я сделаю тебя своей игрушкой и буду развлекаться с тобой вечно. До скорой встречи, Поттер! А это небольшая гадость для вас — Обливиэйт Максима!

Луч заклинания Забвения выстрелил из пальцев Волдеморта, направленных им себе же в голову. Тело лорда обмякло, и он плашмя растянулся на полу. Гребаный психопат! Надо же было до такого додуматься! На всякий случай я применил заклинание связывания к Волдеморту, осторожно подошел к нему и опять влепил парализующую печать. Змеелицый был без сознания. Разрядом чакры я привел его в чувство. Волдеморт очнулся, а его глаза завращались с бешеной скоростью.

— Где я? Кто вы? Почему я не могу пошевелиться? — испуганным голосом начал верещать лорд.

— Том, хватит валять дурака. С тобой все кончено! И сейчас ты ответишь за свои преступления!

— Кто такой Том? Я что ли? А кто я, кстати? Скажи, кто я такой! Эй! Ты что, хочешь меня побить? Пожалуйста, не трогай меня! Я ведь ничего тебе не сделал!

Я стоял как громом пораженный. Или этот ублюдок превосходный актер, или он конченый псих и действительно стер себе всю память. Но зачем, твою мать?

Наблюдая за умоляющим о пощаде Волдемортом, я даже не заметил, как подошел Гарри и встал около меня. Мальчик выглядел немного напуганным.

— Гарри, ты в порядке? — обеспокоенно спросил я своего ученика.

— Да, сенсей, — кивнул мальчик, а затем посмотрел на меня своими глубокими зелеными глазами, — сенсей, я могу взять с вас одно обещание?

— Смотря о чем ты будешь просить, Гарри.

— Волдеморт сказал, что он еще вернется. И если он это сделает, сенсей, я хочу сам сразиться с ним, а не стоять опять за вашей спиной. Вы не сможете защищать меня вечно, поэтому, Минато-сенсей, я хочу, чтобы вы мне пообещали не вмешиваться в наш бой с Волдемортом.

Мальчик взрослеет прямо на глазах, и я, скрепя сердцем, должен признать правоту его слов, ведь я действительно не смогу всегда его опекать.

— Хорошо, Гарри. Даю тебе слово не вмешиваться.

— Спасибо, сенсей, для меня это важно.

— Я понимаю, Гарри, — я переключил внимание на уже хлюпающего носом Волдеморта. — Ну так а что мы будем делать сейчас? Ты готов завершить дело, Гарри?

— Да, сенсей, я готов, — с решимостью в голосе произнес Гарри.

Мальчик достал кунай и наклонился над Волдемортом. Гарри внимательно смотрел на ненавистного ему человека, который со страхом в глазах таращился на него, и отточенным движением руки полоснул красноглазого по шее, вспоров тому сонную артерию. Гарри с остекленевшими глазами отошел от своего недруга и завороженно наблюдал, как тот истекает кровью. Я вздохнул, первое убийство всегда самое тяжелое, особенно если совершаешь его осознанно и намеренно. Я успокаивающе положил руку мальчику на плечо и прижал его к себе. Наконец, Волдеморт перестал истекать кровью, но дальше произошло нечто неожиданное. Тело Реддла засветилось ярким зеленым светом и распалось на маленькие светящиеся шарики, а затем эти огоньки соединились в субстанцию непонятной формы. Это непонятное светящееся образование на несколько секунд зависло над местом, где недавно покоился Волдеморт, а затем резко бросилось в сторону Гарри. Мой клон загородил собою мальчика, но субстанция прошла сквозь него, будто того и не было, и впиталась в тело Гарри. Мальчик обмяк и упал на четвереньки.

— Гарри, Гарри! — кинулся я к своему ученику, а мальчик тем временем потерял сознание. — Блять!

Я развеял клона, взял мальчика в охапку и, сконцентрировавшись, покинул внутренний мир мальчика.

В реальном мире

Я с беспокойством наблюдал за своим учеником. Вроде бы никаких признаков вреда здоровью мальчика не наблюдалось. Гарри умиротворенно лежал с закрытыми глазами, а его грудь равномерно вздымалась и опускалась, пульс тоже был в норме. Я попытался разбудить мальчика, легонько похлопав его по щекам. Гарри открыл глаза и без усилий принял сидячее положение.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — обеспокоенно спросил я мальчика.

— Это же ведь был не сон, Минато-сенсей? — пропустив мой вопрос мимо ушей, спросил в свою очередь меня Гарри. — Схватка с Волдемортом на вокзале?

— Нет, Гарри, это был не сон, а все взаправду. Ну так как ты все-таки себя чувствуешь?

— Да вроде, как обычно. Ничего не болит, голова не кружится, нормально все. Только есть странное ощущение, что я стал сильнее, и мой очаг чакры увеличился в объемах.

Я сконцентрировался и продиагностировал своего ученика, и с удивлением обнаружил, что догадки мальчика верны. Очаг духовной энергии Гарри вырос аж в три с лишним раза, и теперь по объемам превосходил даже мой! Неужели к этому причастна та непонятная субстанция, которая впиталась в тело мальчика? Меня поразила одна мысль...

— Гарри, а ты не ощущаешь ничего постороннего внутри себя? Чьих-нибудь чужих мыслей или раздвоения личности?

— Нет, а что? — удивленно спросил юный Поттер. — К чему такие странные вопросы, сенсей?

— Я не буду скрывать от тебя свои догадки. Я предполагаю, что когда ты убил Волдеморта, ты поглотил его душу и, соответственно, его силу.

— И что теперь со мной будет, сенсей? — не на шутку перепугался Гарри. — Я превращусь в него?

— Я повторю, Гарри, что это всего лишь мои домыслы, и пока рано делать определенные выводы. Но мой предполагаемый вариант объясняет, почему Реддл стер себе память. Волдеморт кто угодно, но не идиот. Наверняка он знал, что ты поглотишь его душу и все его знания, поэтому он и применил на себе заклинание Забвения. А если бы Волдеморт был бы уверен, что он с легкостью захватит твое тело, то я не думаю, что он бы решился на такой отчаянный шаг. Но в любом случае, Гарри, как только почувствуешь что-то неладное, сразу говори об этом мне.

— Я понял, Минато-сенсей. А как вы думаете, с ним покончено? Или он говорил правду, что еще вернется?

Если бы я только знал ответ на этот мучающий меня вопрос, Гарри! Если боги не обманули меня, то еще ничего не кончено. Но как можно всецело доверять богам, особенно Богу Смерти? Хоть я и подписал какой-то там договор, я не могу быть до конца уверен, что он имеет какую-то силу. Шинигами мог запросто наколоть меня и заставить разгребать за ним все дерьмо. И я начинаю верить, что так оно и есть. Проклятый Хамура...

'Нехорошо, Минато-кун, сомневаться в своих богах, особенно, когда ты знаешь, что они могут тебя услышать. Это, я тебе скажу, неприятно, — услышал я голос Шинигами в своей голове, — но чтобы у тебя больше не возникало подобных дурных мыслей, я тебе еще раз повторю, что наш договор в силе. Но Том Марволо Реддл все еще жив, поэтому твоя миссия еще не завершена. А теперь прости, Минато-кун, я должен тебя покинуть...'

'Хамура-сама, подождите, Хамура-сама!' — позвал я Шинигами, но он больше не откликался, — Хамура-сама!

— Что с вами, Минато-сенсей? — черт, похоже, в последний раз я позвал Бога Смерти вслух. — Кого вы зовете?

— Не обращай внимания, Гарри, просто я сильно устал после сегодняшнего боя. Поэтому давай сегодня отдохнем от всех тренировок, хорошо?

— Хорошо, сенсей. Но все-таки как вы считаете, мы победили Волдеморта или же нет?

— Мы выиграли сражение, Гарри, но война еще впереди. Наш враг еще не повержен.

Глава 23

Прошел месяц с момента нашего триумфа над Волдемортом. Вроде бы стоило радоваться такой тяжелой и крупной победе, но ситуация на самом деле получалась скверная. Душа лорда, запечатанная в Гарри, была моей единственной зацепкой, а теперь и ее нет. Я даже не знаю, добился я чего-то стоящего этим или же нет. Один плюс — Гарри стал намного сильнее, поглотив душу Темного Лорда, поэтому я рискнул и обучил его технике теневого клонирования, и теперь мальчик частенько меня разыгрывал, используя своих теневых клонов. Но больше плюсов я не видел. Волдеморт жив, это точно, но как его разыскать, у меня совершенно нет идей. Вернее есть, но только одна — это расспросить обо всем Альбуса Дамблдора, он хоть что-нибудь, да должен знать. Беда в том, что старика так просто не выцепить. Но если в течение ближайшего времени у меня не появится никаких новых зацепок, мне плевать, я проберусь в Хогвартс любой ценой, пусть даже придется брать его штурмом. Ладно, пойду пока займусь единственным полезным сейчас делом — потренирую Гарри.

Я и мой ученик переместились на облюбованный пустырь перед рощицей. С сегодняшнего дня я начну обучать Гарри методам обращения со стихийной чакрой, его очаг и система циркуляции уже достаточно сформированы для таких нагрузок, поэтому вреда не будет. А вот с расенганом, я считаю, лучше повременить в ближайшее время.

— Сегодня, Гарри, я расскажу тебе про стихии чакры, — сказал я своему ученику, привлекая его внимание, и мальчик заерзал на пне от нетерпения, предвкушая интересное повествование. — Ты уже изучил четыре техники, так ведь? Так вот, эти техники ты создавал, всего лишь смешивая свою духовную и физическую энергию, образуя чакру и высвобождая ее определенное количество через свои тенкецу путем складывания различных печатей. Но существуют техники, принцип создания которых почти такой же, но после этапа образования чакры необходимо изменить ее природу, и в результате получится стихийное дзюцу. Я разрешаю задавать вопросы Гарри, если тебе что-то вдруг непонятно.

— Я пока все понимаю, сенсей. Я до сих пор помню технику, которую вы применили в ту ночь, когда мы познакомились. По-моему, она называется Вакуумные пули. Это же стихийное дзюцу, не так ли?

— Ты абсолютно прав, Гарри, это одна из моих стихийных техник. Раз тебе пока все ясно, я продолжу. Существует пять основных Стихий: Огонь, Ветер, Молния, Земля и Вода. У меня, как ты, наверное, догадываешься, стихия Ветра.

— А какая у меня стихия, Минато-сенсей? — возбужденно спросил Гарри.

— Скоро узнаешь, потерпи немного, — улыбнулся я мальчику и продолжил, — не существует самой сильной или самой слабой стихии. Все они имеют свои преимущества или недостатки. Например, Огонь сильнее Ветра, но слабее Воды, а Вода в свою очередь слабее Молнии. Для наглядности я тебе нарисую эту замкнутую цепь, — я взял палку и нарисовал круг распределения сил стихий на песке, благо утро сегодня было дождливое, и мое творение изобразительного искусства не выглядело убого, а вполне сносно. — У каждого шиноби разная предрасположенность к каждой стихии. В идеале любой шиноби способен освоить все пять стихий, но, как правило, на это не хватает времени, да и особой надобности в этом тоже нет. Лучше освоить одну-две стихии, но в совершенстве, чем владеть всеми пятью, но на уровне генина. Ну вот в принципе и все, что тебе сейчас следует знать. Углубляться в дебри мы не будем, все равно волшебники Британии не умеют использовать ниндзюцу, тем более стихийные.

— Я все понял, сенсей, давайте уже определим мою стихию! — Гарри чуть не лопнул от возбуждения. Интересно, он вообще меня слушал? Хотя я помню, как сам был словно на иголках, когда Джирая-сенсей стал обучать меня контролировать природу чакры, до того мне не терпелось поскорее выяснить свою стихию.

— Хорошо, хорошо! Определить природу чакры шиноби довольно просто, для этого мы воспользуемся вот этим, — я достал из подсумка два заранее подготовленных индикатора чакры. — Это, Гарри, индикаторы природы чакры. Чтобы узнать свою стихию, ты должен направить чакру в листочек. Если индикатор сгорит — твоя природа чакры Огонь, если разрежется пополам — Ветер, если сомнется — Молния, если рассыплется на кусочки — Земля, и, наконец, если намокнет — Вода, — я взял индикатор в руки и пропустил в него свою чакру. Листочек распался на две части. — Видишь? Теперь давай ты.

Я протянул Гарри индикатор, и мальчик осторожно взял его двумя пальцами. Гарри наморщил лоб и под мою ухмылку стал гипнотизировать взглядом листик. Но тем не менее направить свою чакру к индикатору мальчику удалось, и увиденное поразило меня. Своим зорким взглядом я успел заметить, что перед тем, как загореться, листочек распался на кусочки. Такого на своей практике я еще не встречал. Поначалу я даже подумал, что у Гарри улучшенный геном — Лава, но быстро отбросил эту мысль в сторону, потому что индикатор повел бы себя иначе, а именно, расплавился бы. Как, например, в случае и со Льдом — заледенел бы. Но чтобы у человека сразу же была предрасположенность к двум стихиям... Скорее всего, в этом задействован Волдеморт, душу которого Гарри поглотил. Да, так и есть, таких прецедентов в моем мире на моей памяти еще не было, поэтому это единственное логическое объяснение. Что ж, в принципе ничего плохого в этом я не вижу, а только одни преимущества. Гарри сможет обучаться нескольким стихиям одновременно. Жаль, конечно, что не Ветер, но и техник Огня и Земли я знаю немало, благо у меня в команде был Учиха, прирожденный пользователь огненных дзюцу, и Какаши, успевший тоже не одну сотню раз продемонстрировать при мне техники стихии Земли. Так что арсенал техник у Гарри будет впечатляющий.

— Получается, у меня Огонь, сенсей? — прервал мои размышления Гарри.

— У тебя уникальный случай, Гарри. Если бы ты внимательно смотрел, то заметил бы, что перед тем, как загореться, индикатор рассыпался в прах. Догадываешься, что это значит?

— Что у меня Огонь и Земля?

— В точку! У тебя предрасположенность сразу к двум стихиям, что большая редкость.

— Клево!

— Да, действительно клево... Ладно, Гарри, давай начнем тренировки.

— Конечно! — Гарри соскочил с пня. — Я готов!

— Мне нравится твой настрой. А теперь послушай еще одну полезную информацию. Я не зря обучил тебя технике теневого клонирования. Одной из важнейших особенностей этого дзюцу является то, что когда клон развеивается, он передает тебе всю накопленную информацию и опыт, которые он смог получить за время своего существования. Проще говоря, допустим, на изучение какой-нибудь техники у тебя уйдет год. Если ты будешь постоянно тренироваться в выполнении этой техники одновременно с одним своим теневым клоном, то у тебя уйдет на изучение техники полгода. Если будешь использовать двух клонов — четыре месяца, трех клонов — три месяца, и так далее.

— Ничего себе! Зато теперь я понимаю, почему вы такой сильный, Минато-сенсей!

— Боюсь тебя разочаровывать, Гарри, но я этим методом никогда не пользовался.

— Но почему, сенсей? Он же такой... крутой!

— Крутой-то он, может и крутой, но у меня не так много чакры, а теневое клонирование жрет ее будь здоров. Плюс одним из негативных моментов использования теневых клонов является то, что вместе с опытом тебе передается и усталость клона. Проще говоря, мне с моим хилым запасом чакры пришлось бы туговато. Конечно, в последнее время мой запас чакры значительно вырос, но раньше у меня он был меньше, чем у тебя сейчас. По моим прикидкам ты можешь создать около пятидесяти клонов, но из-за твоего юного возраста мы не будем сильно рисковать, поэтому, Гарри, во время своих тренировок создавай не больше двадцати копий, дабы не навредить твоему организму. Ты понял? В противном случае, Гарри, ты станешь свидетелем одного из тех редких моментов, когда я становлюсь по-настоящему злым учителем.

— Я все понял, сенсей, — судорожно сглотнул Гарри.

— Вот и славно. А теперь приступим непосредственно к первому и самому простому упражнению по контролю природы чакры, — я подошел к ближайшему дереву и сорвал с него листочек. — Оно заключается в следующем: управляя природой чакры, ты должен преобразовать ее в стихийную и тем самым воздействовать на предмет, в данном случае листочек дерева. — Я пропустил в листок чакру Ветра и разрезал его пополам. — Видишь? Я преобразовал свою чакру в стихийную и разрезал этот лист. У тебя лист должен или загореться, или рассыпаться в прах, аналогично с индикатором. Советую тебе начать со стихии Огня. Главное, Гарри, концентрация. Ты должен сосредоточиться на этом листе и представить, как он горит, и не забывай постоянно пропускать в лист свою чакру. Тебе все ясно?

— Да, сенсей.

— Тогда можешь приступать. Создай не больше двадцати своих копий и дай им те же указания, что и я. Если возникнут какие-нибудь вопросы, обращайся к моему клону, а мне необходимо помедитировать.

Я создал клона и дал ему приказ наблюдать и помогать Гарри советами, а сам сел в позу лотоса и стал медитировать, чтобы попасть в свой внутренний мир и навестить заключенного во мне Демона. Я не навещал Кьюби больше недели, наверняка он уже соскучился. Мой внутренний мир опять встретил меня своей затхлостью и высокой влажностью воздуха. И почему часть, где запечатан Девятихвостый, выглядит именно так? А изменить ее нереально, можно только перейти на другой уровень сознания, где нет Демона, и менять его по своему желанию. Скорее всего, это влияние Кьюби, и его ненависть принимает облик полузатопленного лабиринта. Как же много все-таки загадок и тайн содержит в себе душа какого-либо существа, а ответы на эти вопросы найти порой невозможно.

Хлюпая ногами, я уже проверенным маршрутом достиг своей цели. Девятихвостый мирно спал, свернувшись клубком. Я заметил, что он стал намного крупнее. Быстро восстанавливается скотина. Почувствовав мое присутствие, лис приоткрыл один глаз, сверкнул им и опять закрыл.

— Здаров, Кьюби! — Ноль эмоций. — Поздоровался бы ради приличия! Больше недели не виделись все-таки!

— Я был бы рад не видеть тебя всю оставшуюся жизнь, Четвертый, — прохрипел лис, и я даже уловил в его голосе нотки усталости.

— Что с тобой, Кьюби? Ты не заболел случаем? Вроде бы, наоборот, подрос, должен чувствовать себя отлично.

— Ха, решил притвориться добреньким, Четвертый? — Лис встал на ноги и с ненавистью посмотрел на меня. — Все вы, людишки, одинаковые. Всем вам нужна только сила Хвостатых, и вам плевать на наши истинные чувства.

— Не прикидывайся невинной овечкой, Кьюби. Когда в ту роковую ночь я прервал контроль Мадары над тобой, ты ни черта не перестал разрушать деревню, а наоборот, стал атаковать с удвоенной силой. И ты был в сознании, когда убил меня и Кушину! — мой голос стал постепенно срываться на крик. — А сейчас из-за твоих выкрутасов страдает мой мальчик, который вообще ни в чем не виноват! Вот скажи мне, Кьюби, как я могу тебя простить? Тебя, убийцу моей любимой жены, и виновника всех несчастий моего сына? Как, Кьюби? Ответь мне!

— Вообще-то ты сам добровольно запечатал мою половину в своего сына, — более притихшим голосом произнес Демон.

— Да, и это самая большая ошибка, которую я сделал в жизни! — с горечью промолвил я. — Я должен был предусмотреть, что ненависть жителей деревни к тебе будет столь велика, что затуманит их разум.

— Ну раз ты такой умный, Четвертый, то ответь мне, как тогда я могу не ненавидеть вашу проклятую деревеньку? — заутробно зарычал демон. — Вы, шиноби Листа, почти сотню лет держали меня в заточении или использовали как ручную собачонку, особенно этим злоупотребляли Мадара и Хаширама. Вот и скажи мне, Четвертый, как я мог сдержать в себе свою ненависть к вам, шиноби, накопленную почти за сотню лет? И даже сейчас история повторяется! Ты уже на протяжении двух лет приходишь ко мне почти каждый день и высасываешь из меня мою силу! А это, знаешь ли, ни хера не приятно!

— Как будто я сам испытываю от этого удовольствие! Если я не буду выкачивать из тебя чакру и прогонять ее по своему организму ежедневно, мое тело не сможет сдержать тебя внутри себя, я же ведь не Узумаки, или на худой конец, Сенджу! А если ты вырвешься наружу в этом мире, я боюсь представить, какие фатальные последствия это за собой повлечет! Мало того, что вся конспирация полетит к чертовой матери, так тебя вообще могут грохнуть здесь! У местных жителей здесь есть и танки, и вертолеты, и самолеты, и много другого опасного вооружения. А могут и вообще направить тебе прямо в голову ядерную ракету! Иногда я даже думаю, что стоило отдать тебя Шинигами целиком, и не было бы у меня этих проблем! Ты предпочел бы такой вариант?

Лис призадумался, и если наш разговор не был бы таким серьезным, то я даже рассмеялся бы, до того забавным было выражение задумчивой лисьей морды.

— Если выбирать между жизнью в клетке и смертью, то я выберу первый вариант, — глубокомысленно изрек Демон, помахивая своими девятью хвостами. — Не хочу это признавать, Четвертый, но в твоих словах есть доля истины. Ты действительно слабоват, чтобы быть джинчурики меня, Девятихвостого Демона-лиса! — Сколько пафоса в словах, от самомнения он точно не умрет. — А если я вырвусь наружу в этом мире, ты прав, меня схватят здесь еще быстрее. Против местного оружия мне долго не выстоять.

— Я рад, что до тебя это дошло, Кьюби, — немного саркастично произнес я. — Теперь, я надеюсь, ты понимаешь, что у меня нет выбора?

— Я могу предложить тебе альтернативу, — после небольшой паузы ответил мне демон. — Не очень-то мне этого хочется, но из двух зол я выбираю меньшее.

— Ты меня заинтриговал, и что же это за альтернатива? — с искренним любопытством спросил я.

— Ты знаешь, кто такой Хагоромо Оцуцуки? — спросил меня лис.

— Вроде бы знакомая фамилия, — я стал лихорадочно вспоминать, где я мог слышать эту фамилию. — Нет, не могу вспомнить. Кто это?

— Хагоромо Оцуцуки, известный больше под именами Рикудо Сеннин или Мудрец Шести Путей, основатель мира шиноби.

— Не знал настоящего имени Рикудо, спасибо за информацию, но к чему это все? Рикудо Сеннин всего лишь легенда, нет никаких доказательств, что он вообще существовал.

— Легенды не лгут, Четвертый! — рявкнул Демон. — И прояви уважение к моему отцу!

— К твоему... отцу? — похоже, Кьюби совсем спятил здесь от одиночества.

— Ты наверняка должен знать легенду о том, как Мудрец Шести Путей одолел Десятихвостого. Так эта легенда — чистая правда! Мой отец вместе со своим братом, Хамурой Оцуцуки, который, кстати, является основателем кланов Хьюга и Кагуя, победили Десятихвостого и запечатали его в Хагоромо. Мой отец стал первым джинчурики в мире, но когда его жизнь подходила к концу, он решил разделить силу Десятихвостого на девять частей, а из его тела он создал Луну. Вот так в твоем мире и появились Хвостатые Звери и Луна, которая до сих пор ночью освещает вас своим светом. Также мой старик является прародителем двух великих кланов: Учиха и Сенджу, сильнейшие представители которых имели силу контролировать Биджу. Вот сейчас мы и подбираемся все ближе к самой сути. Из двух своих сыновей в качестве духовного лидера и наставника всех людей Хагоромо выбрал младшего, Ашуру, основателя клана Сенджу, чем разъярил своего старшего сына, Индру, прародителя всех Учих. Индра и Ашура сошлись в решающей битве, победителем из которой вышел младший сын. Но Индра, не смирившись с этим, применил технику перерождения, чтобы вселяться в своих потомков и навязывать им свои идеалы. Ашуре ничего не оставалось, как использовать эту же технику, чтобы и дальше бороться со своим братом. Отец был очень подавлен и огорчен таким исходом событий, ведь он совершенно не хотел такого будущего, где постоянные войны, страдания и боль. Поэтому мой старик запечатал внутри меня, как сильнейшего из оставшихся Демонов, часть своей чакры. Причем запечатал ее таким образом, что она пробудится самостоятельно только в том случае, когда я повстречаю его истинного наследника, способного передать людям настоящее ниншу. Но до сих пор этот наследник так и не появился, а последнюю сотню лет я вообще не вылезаю из клетки. Я уже начинаю терять надежду, что отец был прав, и мир изменится к лучшему. А сейчас я вообще попал в другой мир, и не знаю, вернусь ли обратно!

— Ты рассказал мне действительно интересную и душещипательную историю, Кьюби, я даже чуть не прослезился. Но у меня так и не появилось никаких доказательств, что это все не плод твоего больного воображения, и как ты собираешься мне помочь.

— Я собираюсь передать тебе чакру Мудреца Шести Путей, кретин! — проревел лис. — Меня уже вконец достало, как ты постоянно приходишь ко мне и тянешь из меня мою чакру, не давая мне восстановиться и прикончить тебя! Тем более чакра моего отца находится и в моей другой половине, да и неизвестно, выберемся ли мы из этого мира вообще. Поэтому я смог принять это тяжелое решение — перестать быть хранителем чакры отца. Поглотив чакру Рикудо, ты станешь намного сильнее, и тебе больше не надо будет опасаться того, что ты не сможешь удержать меня в себе. И я, наконец, перестану лицезреть твою мерзкую рожу каждый день.

— Звучит заманчиво, я согласен. Только давай без глупостей! У меня нет особого желания портить наши и без того недружелюбные отношения и опять применять силу.

— Я не такой тупой, как ты думаешь, Четвертый. Я же все-таки лис, а все лисы очень хитрые, и я бы не стал так прямо в лоб пытаться завладеть твоим телом.

— Я надеюсь на твое благоразумие, Кьюби. Но учти, если я заподозрю хоть что-нибудь, напрягающее меня, от меня пощады не жди.

— Я же сказал, я не безмозглый зверь. Просто стой на месте, я сделаю все сам, — Девятихвостый сложил когтистые пальцы в печати Козы и применил технику Концентрации. — Что ты так уставился? Можно подумать, Хвостатые только Бомбы и умеют запускать.

Спустя пару секунд, я почувствовал, как Демон начинает испускать чакру, но чакра эта была отнюдь не его, а спустя еще полминуты я увидел, как из его живота выделилась прозрачная светлая субстанция, и когда она полностью покинула тело демона, она начала принимать человеческий облик. Когда трансформация закончилась, передо мной предстал пожилой человек со светлыми волосами и длинной бородой. На лбу у старика была татуировка и изображением легендарного додзюцу, Риннегана, а на голове имелись рога. Одет мужчина был в нечто, похожее на белый плащ с высоким открытым воротником, с изображением Риннегана и девяти томоэ на спине. В руках старик держал странного вида посох. Глаза мужчины были закрыты, но когда он открыл их, меня пробрал мороз по коже — Риннеган! Настоящий Риннеган! Не нарисованный, не вытатуированный, а самый, что ни есть настоящий!

— Курама, что происходит? — хриплым голосом обратился к Биджу Хагоромо. — Почему ты меня выпустил наружу? Неужели этот молодой человек тот, о ком я думаю?

— Нет, старик. Прости меня, я выпустил тебя из-за своей слабости. С тех пор, как ты покинул меня и других Хвостатых, наша жизнь превратилась в сущий ад. Люди преследовали и атаковали нас повсюду, а позже научились еще и запечатывать. Сейчас ты находишься в одной из таких темниц, а вот этот, — Кьюби показал на меня когтистым пальцем и продолжил жаловаться основателю мира шиноби, — запер меня здесь, да еще вдобавок разделил меня пополам!

— Тише, Курама, успокойся, я рядом, — Рикудо подошел к лису и ласково потрепал его за ухом, а затем повернулся ко мне. — Могу я узнать твое имя, молодой человек, и зачем ты запечатал в себя Кураму?

— Меня зовут Минато Намиказе, Хагоромо-сама, — я встал на одно колено и преклонил голову в знак почтения. — Кьюби сам виновен в том, почему он сейчас находится в темнице. Он разрушил половину моей деревни и убил мою жену. У меня не было другого выхода, как запечатать его.

— Это правда, Курама? — спросил Отшельник у лиса.

— Да, старик, -ответил Хагоромо демон, — но до этого меня контролировал один из Учих, а ты знаешь, как я ненавижу, когда мной манипулируют! Вот и не сдержал в себе всю накопившуюся злость.

— Но последствия, как ты видишь, весьма плачевные, — укоризненно парировал Рикудо Сеннин, — ты не сдержал свою ярость и в результате оставил ребенка сиротой, а мужа — вдовцом. Курама, не этому я вас учил.

— Прости, старик, — сказал Кьюби, виновато уткнув свою морду в пол.

— Ты должен не у меня просить прощения, Курама, а у этого молодого человека.

— Прости меня, Четвертый. Мне действительно очень жаль Кушину и твоего сына, — покаялся в своих грехах Демон, и мне показалось, что его слова были искренними.

— Я прощаю тебя.. Курама. — Конечно, полностью забыть о всех грехах демона я не мог, но лучше не провоцировать Мудреца Шести Путей, не уверен, что я справлюсь с ним. Да и в глубине души я осознавал, что жить с ненавистью в сердце тяжкое бремя, и будет лучше, если я постараюсь его облегчить. Но как бы то ни было, после моих слов прощения на морде лиса появилась улыбка.

— Я надеюсь, что ваш конфликт исчерпан, — с улыбкой сказал Рикудо. — В основе моего учения лежат любовь и взаимопонимание, а ненависть и злоба только отравляют жизнь. А сейчас я хочу знать, что именно здесь происходит, и почему все-таки меня вызвали.

Я пересказал Отшельнику без утайки все события, произошедшие с нападения Мадары по настоящее время. Мудрец после услышанного задумчиво начал теребить свою бороду.

— Ну что я могу сказать, — заговорил Хагоромо, — Минато, можешь не опасаться, что Шинигами тебя обманет. Мой брат всегда был честолюбивым и порядочным человеком, и остался таким, даже когда стал Богом Смерти.

— Я не ослышался? Хамура-сама ваш брат? — шокированно переспросил я.

— Да, Минато, Шинигами мой брат. Хамура всегда увлекался оккультизмом и всем тем, что связано с паранормальным миром, вдобавок он завидовал мне, хотя тщательно это скрывал. Даже не знаю, как он достиг своей цели стать богом, потому что после этого мы с ним больше не встречались. Но давай оставим моего брата в покое и вернемся к насущной проблеме. Как я понял, основная причина, почему ты навещаешь Кураму, это боязнь того, что ты не сможешь сдерживать в себе его силу. И я вынужден признать, что ты принял действительно единственное верное решение. Но и Курама тоже прав. Если ты поглотишь мою чакру, твой очаг вырастет, а система циркуляции станет намного прочнее. В какой-то мере ты станешь похож на представителей клана Сенджу. Но Риннеган, к сожалению, ты пробудить не сможешь, потому что ты не являешься потомком ни Сенджу, ни Учиха, и одной лишь моей чакрой здесь не обойдешься. Мои знания и умения тебе тоже не достанутся, потому что сейчас я не полноценная душа, а только ее проекция из чакры. Только мой истинный наследник способен перенять мое ниншу и знания. Но часть моей чакры запечатана и в другой половине Курамы, поэтому я согласен пожертвовать этой частью себя ради тебя и Курамы.

— Для меня это большая честь, Хагоромо-сама. И еще позвольте задать вам один вопрос, потому что я не знаю, кто еще может мне на него ответить.

— Говори, Минато, что тебя волнует.

— В этом мире я намного слабее и медленнее, чем в своем родном. В чем может быть причина? И вернутся ли ко мне когда-нибудь мои прежние навыки?

— На этот вопрос однозначный ответ я тебе дать не могу. Но у меня есть все основания предполагать, что дело в низкой концентрации энергии природы в твоем нынешнем мире.

— Но как это связано с моими силами, Хагоромо-сама?

— Минато, энергия природы — это энергия жизни, окутывающая все вокруг, и человек с рождения начинает поглощать ее, правда, совсем в мизерных количествах. Но, тем не менее, этого хватает, чтобы укрепить свое тело и систему циркуляции чакры. Особенно чувствительны к природной энергии люди, способные создавать чакру, то есть, шиноби, ну и маги в какой-то мере. А попав в этот мир, твое тело, уже привыкшее к постоянному поглощению природной энергии, здесь не получает требуемого ее количества, и поэтому ему необходимо время, чтобы перестроиться и привыкнуть к новым условиям. Но не волнуйся. Я уверен, когда ты вернешься в наш мир, твоя скорость и сила вернутся на прежний уровень, и даже возрастут.

Я призадумался. Если Мудрец Шести Путей прав, то тогда это все объясняет. Маглы очень развились в технологическом плане, но для этого им пришлось существенно проредить биосферу своей планеты, а природная энергия из пустоты не возникает. Но в последнее время я стал замечать, что моя скорость и сила постепенно возвращаются к прежнему уровню. Догадки Хагоромо-сама вполне обоснованы и, я думаю, что Мудрец прав.

— Спасибо, Хагоромо-сама, вы мне очень помогли, — я поклонился основателю мира шиноби. — У вас есть какие-нибудь пожелания перед тем, как исчезнуть?

— Найди с Курамой общий язык, он не такой уж и плохой, как ты думаешь, а еще передай от меня привет Хамуре. И я тебе буду очень благодарен, если ты попробуешь изменить мир к лучшему.

— Я даю слово, что постараюсь выполнить ваши поручения, Хагоромо-сама.

— Спасибо, Минато, а сейчас начинай концентрировать свою чакру для нашего более удачного слияния, — Хагоромо подошел к лису и потрепал его за уши. — Прощай, Курама, и смотри, больше не расстраивай старика!

— Прощай, отец, — Курама смахнул с глаз слезы. — Я больше не подведу тебя!

Мудрец Шести Путей улыбнулся нам напоследок, сложил руки в печати Козы, опять превратившись в серебристую прозрачную субстанцию, и полетел в мою сторону, а достигнув меня, впитался мне в живот. Ощущения были, мягко говоря, неприятными. Я упал прямо на мокрый пол и стал дергаться в судорогах от невыносимой боли. Все мои внутренности жгло адским пламенем, голова раскалывалась от перенапряжения, сердце стучало как бешеное, того гляди, вырвется у меня из груди. Моя агония продолжалась минут десять, а затем боль наконец-то стала утихать, и минут еще через десять прошла вовсе. Я чувствовал огромную усталость после слияния с Хагоромо и, закрыв глаза, отдыхал, лежа прямо на мокром полу.

— Эй, Четвертый, ты там живой вообще? — послышался голос Девятихвостого, и странно, я уловил в нем нотки беспокойства.

— А тебя это разве волнует, Курама? — спросил я лиса, не открывая глаз и продолжая лежать.

— Да не очень-то, — ответил в своем репертуаре демон, — но я обещал старику исправиться, и надо же с чего-то начинать. Ну так, как ты, Четвертый?

— Если хочешь, можешь звать меня Минато, я не обижусь, — я поднялся на ноги и размял мышцы. — Если не считать, что я чуть не умер от слияния с Хагоромо-сама, то я чувствую себя превосходно.

Я сконцентрировался и попытался проанализировать произошедшие во мне изменения. Результат слияния меня поразил. Каналы моей системы циркуляции чакры расширились в несколько раз, а очаг увеличился аж в три раза! Сейчас моя сила находится примерно на уровне Тобирамы Сенджу. Я даже мечтать о таком не мог, что когда-нибудь приближусь к своему кумиру. Спасибо, Хагоромо-сама!

— Можешь меня поздравить, Курама, слияние произошло успешно, и у меня больше нет причин выкачивать из тебя чакру. А сейчас я вынужден с тобой попрощаться, меня наверняка Гарри заждался.

— Слышь, Минато, — позвал меня лис и задумчиво почесал лапой голову, — если тебе не трудно, можешь просто так сюда приходить.

— Тебе здесь скучно, Курама? Понимаю. Ладно, буду навещать тебя время от времени.

— Мне не скучно здесь! — взбесился Девятихвостый, но затем стушевался, — ну почти. В общем, ловлю тебя на слове.

— Ага! Ну бывай, Курама!

Я открыл глаза и увидел, как Гарри и двадцать его копий пыхтели и пыжились, что-то шаманя над листочками деревьев. Я с улыбкой посмотрел на старания своего ученика.

Я посмотрел на часы, сейчас был почти полдень, скоро надо сделать перерыв на обед. Но пока есть немного времени, попробую-ка я использовать демоническую чакру, интересно, будет ли теперь откат после ее применения. Одна секунда, и вокруг меня образовался покров из демонической чакры, но сейчас она имела не оранжевый полупрозрачный цвет, а ярко-золотистый густой, и облегала мое тело более плотно и равномерно. На груди я у себя заметил шесть томоэ, прямо как у Хагоромо-сама, значит, это влияние чакры Мудреца Шести Путей так изменило мой облик при использовании чакры Курамы. А что, мне нравится!

— Ух ты! — с восхищением уставился на меня Гарри, моментально прекратив свою тренировку. — Почему вы так выглядите, Минато-сенсей?

— Это мой улучшенный геном, Гарри, и называется режим Биджу, — заранее придумал я эту отмазку для мальчика, предвидя его вопрос. — Иными словами этому умению никто, кроме меня и моих родственников научиться не может.

— Это так же, как и я змееуст? — спросил Гарри.

— Да, именно так.

— А что этот ваш режим Биджу может делать?

Да я пока и сам не знаю толком, однако.. Что это за странные ощущения? Я чувствую любопытство, восхищение и.. зависть? Но я таких эмоций не испытываю! Неужели это чувства Гарри? Ничего себе способность — улавливать чужие эмоции! И я начинаю ощущать и других людей неподалеку. Конечно, режиму Отшельника Биджу Мод уступает в плане сенсорики, но все равно тоже впечатляет, но и управлять им тяжелее, я чувствую, что у меня сейчас голова лопнет от переизбытка чужих эмоций. Уф, я снял с себя покров Девятихвостого, и если не считать разболевшейся головы, то никаких последствий отката не было, что меня очень сильно порадовало. Теперь у меня появилось еще одно поле деятельности, где я могу совершенствоваться. Ох, Гарри в непонимании уставился на меня, ведь я же забыл ответить на его вопрос.

— Этот режим, Гарри, увеличивает мою скорость и силу, а также я могу улавливать чужие эмоции. Например, я почувствовал, что ты завидуешь мне. Почему, Гарри? Для тебя так важно быть самым сильным?

— Не совсем так, сенсей, — потупил взгляд Гарри. — Просто, как только я начинаю думать, что когда-нибудь смогу сравниться с вами, вы всегда оказываетесь на несколько шагов впереди. А я даже не уверен, что смогу справиться с Волдемортом.

— Вот, что я тебе скажу, Гарри, — я присел перед мальчиком и положил ему руки на плечи, — невероятно тяжело стать самым сильным, всегда найдется кто-нибудь могущественнее тебя. Но, главное, никогда не опускать руки, всегда идти только вперед и не останавливаться перед трудностями и препятствиями. И кто знает, может быть, самым сильным волшебником когда-нибудь станешь ты. А потенциал у тебя есть, это я тебе гарантирую, — я щелкнул мальчишку по носу, и он заметно повеселел. — А теперь, Гарри, развеивай своих клонов, пора передохнуть. У тебя есть успехи, кстати?

— Да не особо. Краешки листочка только почернели немного и все.

— Ты шутишь!? — на полном серьезе поразился я. — У меня ушел почти месяц, чтобы на моем листочке появился хотя бы крохотный порез! А у тебя в первый же день такой прогресс! Не хочу загадывать, но я полагаю, что максимум через три месяца ты уже сможешь использовать стихийные техники.

— Здорово! — Гарри развеял своих клонов, и через несколько секунд его ноги подкосились, и мальчик чуть не рухнул на землю.

— Вот это неприятные последствия техники теневого клонирования, о которых я тебя предупреждал, — сказал я Гарри, подхватывая его на лету. — Вернемся домой, и я дам тебе Восстанавливающее зелье. Оно мигом взбодрит тебя, и у него нет никаких побочных эффектов.

Я переместил нас в квартиру, положил Гарри на диван, а сам пошел за зельем. Достав из шкафа одну склянку, я подошел к своему ученику и приказал ему выпить зелье залпом. Гарри послушался, но как только он начал его пить, его лицо сморщилось, и он уже было хотел выплюнуть зелье. Но под моим строгим взглядом Гарри все-таки пересилил себя и проглотил оставшуюся дозу.

— Фу, ну и противное же оно! — пожаловался Гарри.

— Ну а что ты хотел? Лекарства редко бывают приятными на вкус. Полежи немного, зелье уже скоро должно подействовать.

Оставив мальчика отдыхать, я прошел на кухню и принялся готовить нам обед. Внезапно все вокруг затряслось, дверцы шкафчиков пооткрывались, посуда начала падать на пол и разбиваться. Что происходит? Неужели землетрясение? Я побежал посмотреть, как там Гарри. От увиденного моя душа ушла в пятки. Мальчик стоял посередине гостиной спиной ко мне, а в метре над его головой была люстра, не удержавшаяся на потолке. Я должен успеть перехватить Гарри. Но моя помощь мальчику не понадобилась. Гарри сам отпрыгнул с опасного места, и люстра со звоном рухнула туда, где мой ученик только что стоял. Я подлетел к мальчику и переместил нас из квартиры обратно на пустырь.

— Гарри, ты в порядке, не поранился? — я начал ощупывать и осматривать мальчика на наличие повреждений.

— Минато-сенсей, все нормально, я не ранен.

— Уф, слава Ками-сама, — с облегчением вздохнул я. — Но как ты заметил люстру, ты же ведь не смотрел вверх?

— Я ее и не видел, сенсей. Не знаю, я внезапно почувствовал опасность, и мое тело само как-то среагировало. Я ничего понять и не успел, как вы меня схватили и переместили сюда.

Меня вдруг вспомнилось, как Волдеморт аналогичным образом ушел от двух моих атак, которые непременно должны были прикончить его. А ну-ка, попробуем проверить кое-что...

— Гарри, будь добр, повернись ко мне спиной, и когда я скажу тебе идти, ты начнешь шагать прямо, и ни в коем случае не поворачивайся.

— Хорошо, Минато-сенсей. Но зачем это?

— Мне просто надо кое в чем убедиться, Гарри.

Мальчик повернулся ко мне спиной, и я начал искать на земле какой-нибудь небольшой предмет. О, вон тот небольшой камешек вполне должен подойти.

— Гарри иди вперед и не оборачивайся, — приказал я мальчику.

Мой ученик зашагал, а я подобрал камешек и прицелился ему в голову. Главное, рассчитать силу, чтобы в случае моих неверных выводов не проломить Гарри череп. Когда мальчик отошел от меня шагов на пятнадцать, я метким броском кинул камешек прямо ему в голову. Когда камешку оставалось лететь до своей цели меньше полутора метров, Гарри присел, и заметив пролетевший над его головой камешек, с непониманием в глазах повернулся ко мне.

— Минато-сенсей, что за дела? — с какой-то долей обиды спросил меня мой ученик. — Вам что, стало скучно, и вы решили развлечься таким образом?

— Ну-ну, Гарри, не злись на меня, — примирительно поднял я руки. — Извини меня, если обидел, но я хотел проверить свою догадку, и она оказалась верна.

— И что же вы узнали, сенсей? — Гарри моментально забыл про мое покушение на него.

— Когда ты поглотил душу Волдеморта, ты получил его способность предчувствовать опасность для своей жизни. Волдеморт с помощью этой способности несколько раз уходил от моих смертельных атак.

— Круто! Это похоже на способность магловского супергероя Человека-Паука, я читал про него в комиксах Дадли. Он тоже умеет предчувствовать беду. В комиксах это называется Паучье Чутье.

— Ну тогда мы назовем твою способность.. Змеиным Чутьем, согласен?

— Неплохо звучит, да я согласен!

— Ну вот и славно. А теперь, Гарри, давай вернемся домой и поглядим, осталось ли что-нибудь от нашей квартиры после землетрясения. Надеюсь, она застрахована.

— Минато-сенсей, а давайте попозже вернемся. Раз уж мы сюда вернулись, можно еще потренироваться, да и зелье я выпил к тому же.

— А ты не голоден? — Гарри помотал головой. — Ну тогда я не против. Но как только проголодаешься, скажи мне.

Гарри кивнул, создал двадцать клонов и продолжил свои тренировки по овладению природой чакры, а я начал осваивать новые возможности при использовании режима Биджу.

И вот опять наступили рабочие дни. Я подходил к кабинету главы Аврората и гадал, куда босс засунет меня опять. Я постучался в дверь и услышал голос Скримджера, позволяющий мне войти. Я зашел в кабинет и увидел своего начальника около шкафа, находящегося рядом с камином. Шеф искал в нем какую-то книгу.

— Ладно, потом найду, — пробормотал Скримджер и повернулся ко мне. — Доброе утро, мистер Намиказе, прошу вас, присаживайтесь.

— Доброе утро, Руфус-сан. Спасибо, — я сел на стул, а Скримджер прошел и занял свое кресло. — Куда вы отправите меня сегодня, Руфус-сан? Опять в Мунго?

— Нет, мистер Намиказе. У меня, кстати, есть для вас хорошая новость. Вам подыскали нового напарника, и он сможет приступить к своим обязанностям через две недели.

— Это действительно хорошая новость, Руфус-сан, — согласился я, а то надоело уже затыкать собою дыры, где только можно.

— Но пока у вас нет напарника, мистер Намиказе, вы отправитесь в командировку на неделю, после чего вам будет предоставлена неделя отдыха, потому что место, куда мы вас отправляем, с не самыми благоприятными условиями.

— И что же это за место?

— Азкабан.

Глава 24

Скримджер дал мне время на сборы до полудня, после чего я должен был встретиться с Сэвиджем и Бруствером в Аврорате, тоже назначенными в командировку в Азкабан. С одной стороны хорошо, что рядом со мной будут знакомые лица, а с другой они могут помешать мне осуществить мои замыслы и заподозрить неладное, так как уже неплохо знают мой характер. А как только я услышал от Скримджера слово 'Азкабан', у меня сразу возникла в голове одна мысль — Блэк. И эта мысль не покидает меня до сих пор, даже собирая вещи, я только и думаю, как подобраться к Блэку в Азкабане и вытряхнуть из него всю информацию о Волдеморте. В кои-то веки на мою долю выпала удача, наверняка этот подонок знает все о Темном Лорде, возможно, даже больше Дамблдора, и будет грех не воспользоваться таким шансом приблизиться к победе над Реддлом.

Так, вроде бы все нужное собрал, а о еде можно не беспокоиться, Скримджер сказал, что в Азкабане есть столовая, где нас и будут кормить, причем бесплатно. Больше я беспокоюсь о Гарри, ведь больше чем на сутки я мальчика не оставлял, и во время других дежурств, я всегда находил время смотаться домой и проверить, как дела у моего ученика, а заодно создать нового клона. Но сейчас я не на сто процентов уверен, что у меня будет возможность незаметно ускользнуть из Азкабана, неизвестно, что меня там ждет. Хотя, кажется, я придумал один способ.

— Гарри, подойди сюда, — позвал я своего ученика.

— Да, Минато-сенсей, — прибежал ко мне мальчик. — Что вы хотели?

— Ляг на диван, мне нужно установить на тебя одну печать, — Гарри уже хотел было открыть рот, но я его опередил, — объясню попозже, когда закончу.

Для решения возникшей проблемы я использую Печати подпитки энергии. Принцип действия этого комплекса печатей базируется в следующем. Используются две печати: первая — Печать Наполнения, имеющая внутреннее хранилище, устанавливаемая на требуемом объекте и пополняющая его запасы чакры, и вторая — Печать Высасывания, поглощающая чакру конкретной цели и передающая энергию в Печать Наполнения. Печати Наполнения и Высасывания связаны между собой каналом передачи чакры. Наиболее распространенным изделием с применением Печатей подпитки энергией являются чакропоглощающие наручники. На самих наручниках устанавливается Печать Наполнения с огромным внутренним хранилищем, в которое непрерывно поступает чакра человека, на котором надеты наручники, а на самом пленнике, соответственно, установлена Печать Высасывания. Когда же хранилище переполняется, печать деактивируется, выпуская накопленную чакру наружу, и приходится устанавливать новую. Ну я, как неплохой специалист в области фуиндзюцу, устанавлю на клона немного видоизмененную мной Печать Наполнения с другими параметрами внутреннего хранилища, чакрой из которого он будет себя подпитывать. Хранилище будет иметь объем не более, чем треть от моего нынешнего резерва, и пополняться будет за счет чакры Гарри, и главное, при полном заполнении своего объема хранилище не будет выпускать чакру наружу. Проще говоря, когда клон тратит на свое существование чакру, его энергия будет пополняться из хранилища в печати, а израсходованный объем чакры из хранилища будет возмещаться из резервов Гарри. Вот такая запутанная система, но лучшего варианта решения проблемы я не нашел.

Я создал теневого клона и установил на нем Печать Наполнения с внутренним хранилищем, а затем повернулся к своему ученику и поставил на нем Печать высасывания.

— Так, Гарри, сейчас ты почувствуешь резкий упадок сил, — сказал я мальчику.

— Ох, что со мной, Минато-сенсей? — спросил Гарри. — Такое чувство, будто всю чакру высосали.

— Так и есть, Гарри, но не волнуйся, к вечеру твой резерв должен восстановиться почти полностью. Как ты уже знаешь, меня не будет целую неделю, а одного тебя дома я оставить не могу. Поэтому я создал клона, который будет постоянно подпитываться твоей чакрой, и просуществует всю неделю. Но все равно клон остается клоном, поэтому будь с ним поаккуратнее, и воздержись от серьезных тренировок, чтобы не тратить много чакры. Ты понял?

— Да, сенсей, я буду следовать вашим указаниям. Почитаю дополнительную литературу, например, или просто займусь усиленной физической подготовкой.

— Хорошая мысль, Гарри. Смотри, не подведи меня! — я потрепал мальчика за вихры. — Увидимся через неделю. И не волнуйся насчет тренировок, мы все обязательно наверстаем!

Я телепортировался из квартиры и через телефонную будку, Атриум и лифты добрался до места назначения. В приемной меня уже ждал Сэвидж, а Бруствера еще не было.

— Здорово, Минато! — Джон дружески потрепал меня по плечу. — Давно не виделись! Как сам?

— Да нормально. Сам как? С чего вдруг вас с Кингсли стянули с бумажной работы?

— Да причина банальней некуда — дефицит кадров. Чертов Фадж со своими проклятыми предрассудками насчет Аврората. Мало того, что урезал нам финансирование, и Скримджер не в состоянии расширить штат сотрудников, так еще и отдает боссу приказы выделять наших людей для своих нужд. Чуть заболеет кто, так сразу образовывается дыра, а кем ее заполнять? Аврорами по мнению Фаджа. А Азкабан вообще вне зоны нашей компетенции находится. Как будто больше некем, упырь. Вот даже нас, старших авроров, запрягают. Я думаю, шеф когда-нибудь не выдержит и прикончит этого недоноска.

— Ясно, мог бы и сам догадаться. Все-таки Фадж недоумок. Он бы по-другому запел, если бы ему понадобилась наша помощь, а Скримджер бы ему ответил, что нет, мол, свободных людей, дорогой Министр, ты ж сам урезал финансирование, и я не могу расширить штат. Ладно, черт с ним. Где Кингсли, не знаешь?

— Он получает пропуска и другие документы у Боунс. Азкабан, знаешь ли, одна из самых охраняемых территорий в мире.

Минут через пять в приемную зашел Бруствер, и мы с ним обменялись рукопожатием.

— Я оформил пропуска и получил все необходимые документы, можем выдвигаться, — могучим басом произнес Кингсли. — Я аппарирую нас троих до пристани, а там нас уже должны встретить.

Мы покинули Министерство, и Бруствер аппарировал всех нас к месту назначения. Мы переместились на побережье. Эх, как давно я не видел моря! Чистый свежий воздух, так приятно им дышать! Морской бриз сильно развевает волосы, и прозрачные капли от бушующих волн попадают тебе на лицо. Прекрасные ощущения. Надо бы хоть Гарри свозить на море, и что я раньше об этом не подумал. Мою эйфорию прервал голос Бруствера, взывающий идти за собой. Недалеко от места, куда мы аппарировали, обнаружилась маленькая пристань, к которой была пришвартована небольшая гребная лодочка. На пристани стоял высокий немолодой волшебник в черной мантии.

— Добрый день, мы сотрудники Аврората, временно прикомандированные в распоряжение Начальника стражи Азкабана, — пробасил Бруствер.

— Да, я в курсе. Будьте добры, ваши пропуска и документы, — мужчина просмотрел наши бумажки. — Документы в порядке, а теперь, господа, я обязан просканировать вас на наличие чар или оборотного зелья. Сами понимаете, что это необходимо.

— Разумеется. Я бы наоборот удивился, если бы вы не проверили нас, — ответил Кингсли.

— Агнитум! Лорем Ипсам! — начал выполнять пассы волшебной палочкой мужчина. — Все в порядке. Прошу, садитесь в лодку.

Мы кое-как разместились в этой посудине, а у Кингсли колени вообще были на уровне подбородка.

— Ремигатио! — сказал страж Азкабана, приводя заклинанием лодку в движение.

Плыли мы довольно долго, уже где-то минут двадцать пять, а скорость лодки была навскидку около тридцати километров в час. Далековато от берега находится знаменитая волшебная тюрьма. Наконец, на одном из малочисленных островов я заметил очертания какого-то сооружения. По мере приближения к этому острову я смог лучше разглядеть конструкцию этого шедевра архитектуры. Азкабан с внешней своей стороны представлял величественную трехгранную конструкцию с абсолютно отвесными стенами, в которых издалека можно было разглядеть малюсенькие окошечки. Конечно, я мог ошибаться насчет конструкции задней внешней стены тюрьмы, потому что я ее не видел, но скоро я это выясню. Особое мое внимание привлекли странные существа, кружащие вокруг тюрьмы.

— Джон, — привлек я внимание своего бывшего напарника, — это случайно не...

— Дементоры? Да ты прав. И эти отвратительные создания — основная причина, почему я не желаю здесь находиться, — Сэвиджа заметно передернуло.

Я до последнего надеялся, что не повстречаю здесь дементоров. Прочитанная мною информация про этих тварей не добавляла мне позитива. Насколько я знал, дементоры практически неуязвимы для физических атак, и, возможно, станут моей основной проблемой и препятствием на пути к Блэку.

Тем временем наша лодка наконец доплыла до пристани Азкабана, и мы слезли с нее на деревянный помост. Мужчина-охранник направился ко входу в тюрьму и поманил нас рукой. Вход в Азкабан представлял собой небольших размеров арку без дверей и всяких других ограждений, и даже отсутствовала стража. Неужели маги так уверены в охране тюрьмы, и с Азкабана действительно нельзя сбежать? Думаю, скоро я пошатну их уверенность в этом. Наша бравая компания прошла во внутренний двор магической тюрьмы. Мои догадки насчет конструкции Азкабана подтвердились — тюрьма представляла собой высокую, трехугольную в сечении башню. Стены Азкабаны очень толстые и прочные, и именно в них, как я понял, расположены камеры с заключенными, потому во внутреннем дворе тюрьмы не было абсолютно ничего. Только окружающие с трех сторон отвесные стены, и если посмотреть вверх, можно увидеть трехугольный кусочек неба. Хорошо, что у меня нет клаустрофобии, иначе сошел бы с ума от такой нагнетающей атмосферы замкнутого пространства. Охранник повел нас к одной из нескольких дверей, и когда мы зашли внутрь, он сказал нам подняться на второй этаж по лестнице и пройти к кабинету начальника стражи Азкабана. Нужный кабинет мы нашли без проблем, потому что других на этаже и не было. Кингсли постучал в дверь, и изнутри послышался хриплый голос: 'Да, войдите!' Наше трио дружно зашло внутрь. Я осмотрел помещение и нашел его малопривлекательным и довольно мрачным. В целом атмосфера кабинета повторяла атмосферу самой тюрьмы: темные каменные стены, какие-то железные, уже покрытые ржавчиной, доспехи, расположенные по углам кабинета, холодный каменный пол, в общем, ничего располагающего к позитиву. В кабинете помимо нас находилось два человека, один постарше, другой помладше. Оба волшебника сидели за письменным столом и разбирались в каких-то бумагах.

— Здравствуйте! — поздоровался с магами Кингсли. — Мы из Аврората и временно прикомандированы в распоряжение начальника стражи Азкабана.

— Добрый день, господа! — встал со стула волшебник постарше. — Вы должно быть мистер Бруствер, а это мистер Сэвидж и мистер Намиказе, я прав?

— Все верно, мистер...

— Болтон, Харис Болтон, — представился мужчина. — Я начальник стражи Азкабана. Хочу сразу извиниться и сказать, что мне неловко из-за того, что вам пришлось заменить моих людей. Но я думаю, вы понимаете, что служба в Азкабане далеко не курорт, и большинство моих людей не выдерживает такой тяжелой работы, и из-за этого у меня огромная текучка кадров, и мне не всегда удается вовремя найти замену уволившимся.

— Мы все понимаем, мистер Болтон, можете не беспокоиться на этот счет, — Бруствер красноречиво посмотрел на Сэвиджа, который уже хотел было открыть рот и высказать свое мнение по этому поводу, но все-таки прикусил язык.

— Благодарю за понимание, джентльмены. А теперь я отдаю вас в распоряжение мистера Генри Кроули. Генри будет вашим куратором на всю неделю, по всем вопросам обращайтесь именно к нему.

— Тогда мы не будем терять время, мистер Болтон, — с некоторой долей подлизывания обратился к начальнику тюрьмы наш куратор, — я проведу с новоприбывшими инструктаж, помогу им расположиться, а затем мы непосредственно приступим к исполнению служебных обязанностей.

— Хорошо, Генри. Можете идти, я вас больше не задерживаю.

Наша группа теперь уже в количестве четырех человек под предводительством Генри Кроули покинула кабинет начальника стражи Азкабана. Кроули вывел нас опять во внутренний двор, и направился к одной из дверей. За этой дверью оказалась казарма, но спальное помещение здесь было не общим, а разделено на кубрики. Помимо спальных отсеков в казарме находились бытовая комната, комната отдыха, душевая и туалет. Генри провел нас в один из кубриков. Обстановка в кубрике была хоть и скудной, но довольно уютной, если учитывать, где мы сейчас вообще находимся: три кровати, небольшой столик, два шкафчика и приличных размеров для такого маленького помещения люстра. Со свечами само собой.

— Это ваша комната, — сказал Генри. — Если что, мой отсек находится рядом с вашим. А сейчас можете оставить здесь свои вещи и не бойтесь, никто их не украдет, и пойдемте в комнату отдыха, где я расскажу вам ваши обязанности, распорядок дня и прочее.

Джон, как маленький ребенок, помчался занять кровать у окна и теперь с улыбкой победителя смотрел на меня. Кингсли же бежать не стал, а просто одним метким броском швырнул свою сумку на другую кровать у окна, и хотя темнокожий волшебник сохранил серьезную мину, в его глазах я разглядел озорные искорки. Вроде здоровые мужики, а ведут себя как дети малые. Разобравшись с койко-местами, мы проследовали в комнату отдыха. Кроули сел в одно из кресел, а мы втроем расположились напротив него на диванчике.

— Как я понимаю, вы все находитесь в Азкабане впервые, тем более в качестве охранников? — спросил нас Кроули, на что мы синхронно кивнули. — Понятно. Ну в принципе, никаких премудростей наша работа в себе не содержит, поэтому особых проблем у вас возникнуть не должно. Охрана Азкабана занимается выполнением двух основных задач: периодические проверки всех заключенных на их наличие и состояние здоровья и контроль за дементорами.

— Контроль за дементорами? — с некоторым испугом переспросил Сэвидж.

— Именно так. Дементоры — прекрасные стражи, но имеют привычку забываться и терять над собой контроль, чрезмерно увлекаясь высасыванием эмоций у заключенных, тем самым преждевременно лишая тех рассудка. Вот и приходится напоминать дементорам держать себя в руках. Но не волнуйтесь, дементоры отнюдь не тупые, как думают некоторые волшебники, поэтому обычно хватает лишь присутствия человека-охранника для их усмирения.

— Это успокаивает, — с облегчением сказал Джон.

— А сейчас перейдем непосредственно к распорядку дня. Он довольно прост. Проверки заключенных проводятся каждые шесть часов: в полдень, в шесть вечера, в полночь и в шесть часов утра. Завтрак у нас с восьми до девяти, обед с двух до трех и ужин с восьми до девяти. Остальное время — свободное, но хотя бы пару часов следует уделить работе. Как видите, все просто.

— Но если все так просто, мистер Кроули, почему такая большая текучка? — с интересом спросил Кингсли. — Все из-за дементоров?

— Во-первых, называйте меня Генри, я вам не начальник все-таки, а что касается текучки, скоро сами все поймете, когда ощутите на себе всю тяжесть и давление стен Азкабана. Я один из немногих, кто не испытывает дискомфорт от нахождения здесь, поэтому я и люблю эту работу. Толком ничего не делаешь, а платят довольно неплохо плюс увеличенный отпуск. О, чуть не забыл, еще надо добавить, что мы и еще одна бригада отвечаем только за Северо-Западную стену, а за другие стены обязанность лежит за остальными четырьмя группами.

— Генри, а что насчет одиночного передвижения по Азкабану, оно разрешено? — спросил я.

— Да, оно не возбраняется, но я тебе не советую ходить в одиночку, хотя бы потому, что ты новенький, и есть шанс, что дементоры могут не признать тебя и напасть, но это, конечно, навряд ли. Вообще им разрешено заходить на территорию тюрьмы только с полуночи и до полудня, чтобы в оставшееся время заключенные могли прийти в себя. На время проверок им также запрещено находится в здании тюрьмы, но все равно находятся особи, нарушающие эти правила. Но я не думаю, что у кого-то из вас возникнет желание бродить по Азкабану ночью. О, через десять минут у нас обед, предлагаю вам распаковать свои вещи и пройти в столовую. Вход в нее вы найдете во внутреннем дворе, дверь первая же справа от нашей.

Кроули вышел из комнаты отдыха, и мы последовали его совету. Пока что из полученной информации я сделал вывод, что не все так безнадежно. Даже если Блэк окажется вне зоны юрисдикции нашей бригады, я смогу обшарить Азкабан и отыскать этого подонка, но вот времени, конечно, у меня в обрез, потому что ночью лазить по тюрьме очень рискованно из-за обилия разгуливающих по казематам дементоров, а днем полно посторонних и любопытных глаз. Разложив свои нехитрые пожитки, я, Бруствер и Сэвидж направились в столовую. Столовая не отличалась уютом и богатством обстановки. Все ее убранство составляли десять дубовых столов, вместимостью четыре человека каждый, с прилегающими к ним скамейками. Освещалась столовая несколькими люстрами с подсвечниками. Вот уж оно, настоящее средневековье. Столы были уже накрыты и сервированы, за некоторыми из них уже сидели другие волшебники и поглощали свой обед. Я с напарниками занял свободный стол. Вынужден признать, что еда оказалась не под стать помещению, и была очень даже вкусной. Пока мы обедали, я решил осторожно расспросить товарищей о волнующих меня вопросах.

— Джон, Кингсли, вы не могли бы мне подробнее рассказать о дементорах. В моей стране эти существа не водятся, а по книжкам многого не узнаешь.

— Дементоры одни из самых опасных тварей на земле, Минато, — могучим голосом размеренно пробасил Бруствер. — Созданий чернее душой не найти, если у дементоров вообще она есть. Эти темные исчадия ада питаются положительными эмоциями людей, оставляя нам только самые негативные моменты жизни. Немудрено, почему все заключенные Азкабана сходят с ума, ни один человек не способен выдержать пытку просматривать самые темные моменты своей жизни в течение многих лет.

— А откуда они вообще взялись, эти дементоры?

— Нет ни одного достоверного источника на этот счет. Говорят, что дементоры рождаются там, где пролилось много крови, а значит, и где было много страданий и боли, но это лишь догадки, никто воочию не наблюдал рождения дементоров.

— А вот я еще читал, что дементоров невозможно ранить или убить, это правда?

— Не совсем так, но дементоры на самом деле малоуязвимы для большинства атак. Самыми эффективными способами борьбы с ними являются огонь, правда, его мощь должна быть впечатляющей, и заклинание Патронуса.

— Заклинание чего?

— Заклинание Патронуса, — повторил Бруствер. — С помощью этих чар ты вызываешь Патронуса — магическую сущность, которая будет защищать тебя от дементоров. Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда. Теоретически, дементора можно уничтожить заклинанием Патронуса. Ну или сжечь его дотла, но только заклинанием Адское Пламя, слабее заклинание не поможет.

— Как я понял, Минато, ты не владеешь заклинанием Патронуса, и, однако, ты здесь? — задал риторический вопрос Сэвидж, а затем хмыкнул: — Еще одно доказательство, что все у нас в Министерстве, особенно в ДМП, делается через задницу.

— Джон, ты и сам знаешь, как и так нелегко приходится Скримджеру с нашим сумасбродом Министром, — немного потише сказал Сэвиджу Кингсли, чтобы кто-нибудь не услышал о том, как нелестно отзываются о Фадже авроры, стукачей везде хватает. — А Минато зарекомендовал себя только с положительной стороны, поэтому босс и доверяет ему любую работу. Но все-таки, Минато, постарайся овладеть заклинанием Патронуса, вдруг оно тебе пригодится когда-нибудь.

Я кивнул, а про себя подумал, что Кингсли абсолютно прав, и это заклинание может существенно облегчить мне жизнь, потому что стихией Огня я не владею, как и Адским Пламенем, а расенган дементору в голову может и не сработать.

Кроули зашел в столовую, когда мы уже почти закончили обедать. Генри сказал нам, что мы можем подождать его в комнате отдыха, что мы и сделали. Время до шести часов тянулось очень долго, не привык я сидеть столько времени без дела. Джона, Кингсли и Генри, наоборот, такая работа устраивала, вон, дрыхнут без задних ног, Сэвидж даже перестал жаловаться на свою нелегкую судьбу. А я сидел как на иголках все это время, дожидаясь момента истины — в нашем ли крыле Азкабане сидит Блэк. У товарищей я опасался про это спрашивать, боялся, как бы меня в чем-нибудь не заподозрили, да и не исключен такой вариант, что мне придется выкрасть Блэка из Азкабана. Поэтому чем меньше поводов для подозрения я им дам, тем лучше.

Ну вот наконец стрелки часов показывали без десяти шесть. Я уже успел до дыр пролистать одну из немногих здесь книжек — 'Сказки барда Бидля'. Целевая аудитория этой книжки была рассчитана явно на детей, но более ничего интересного в книжном уголке комнаты отдыха я не нашел. Я растолкал своих товарищей, и Кроули, сонно потирая глаза, встал и вышел из комнаты отдыха. Вернулся Генри с каким-то журналом в руках и позвал нас идти за ним.

— Всего в Азкабане сто одиннадцать заключенных, — начал рассказывать Генри, пока мы поднимались наверх по каменной лестнице, — ровно по тридцать семь человек в каждой из трех стен Азкабана. Чем заключенный опаснее, и чем более тяжелые преступления он совершил, тем выше он находится. Почему? Потому что скопление дементоров там больше, а соответственно и их влияние на заключенных сильнее.

Мы поднялись на третий этаж с первыми заключенными. На этаже стоял такой смрад, что у меня едва не начался рвотный позыв.

— Так-с, третий этаж, пятеро заключенных, — открыл журнал Кроули, начал его просматривать и ходить от одной камеры к другой, — Питер Бейкон, есть, состояние хорошее, Мадеус Гризло, на месте, состояние здоровья в норме...

Все пятеро заключенных были на месте, и даже мне от одного их вида стало не по себе. Пятеро мужчин выглядели такими подавленными, угнетенными, сломленными, да еще одеты были в какие-то лохмотья. Один мужчина сидел на полу, уткнувшись головой в колени, что-то бубня, другой бился головой о стену, в глазах третьего застыла такая тоска и безнадежность, что меня пробрало до костей. И это нормальное состояние здоровья... Даже на войне пленные не выглядели такими жалкими.

Так, этаж за этажом, мы поднимались и осматривали заключенных. И чем выше преступники находились, тем более плачевно они выглядели. Были, как и ходячие живые мертвецы, уже одной ногой в могиле, состояние которых Кроули пометил как удовлетворительное, так и откровенные психи, безумно вопящие и орущие всякую чушь. Я стал постепенно ощущать давление и непонятную тяжесть на душе. Вот она, гнетущая атмосфера Азкабана. Наконец мы поднялись на самый верхний этаж волшебной тюрьмы, а Блэка я так еще и не встретил.

— Слава Мерлину, последний этаж, — с облегчением выговорил Кроули. Я подметил, что несмотря на его браваду во время нашего инструктажа, он и сам испытывает дискомфорт от пребывания в казематах. — Здесь у нас сидят братья Лестрейнджи и жена старшего из них.

Проклятье! Блэка в этой части тюрьмы нет, и придется прочесывать Азкабан самостоятельно. Я с некоторым разочарованием прошел мимо темниц, где сидели братья Лестрейнджи. В отличие от других заключенных эти пленники хоть и выглядели неважно, но их взгляд был осмысленным и несломленным.

— Оооо, кто это у нас здесь! — внезапно прильнула к решетке последняя пленница на восьмом этаже, что я аж отпрянул от ее камеры. — Какой симпатяжка! Эй, Кроули, посади его ко мне в камеру, я уверена, мы с ним отлично поладим!

Женщина разглядывала меня хищным взглядом с фанатичным блеском в глазах и плотоядно облизывалась. Если бы не ее чрезмерная худоба, женщину можно было бы назвать красивой. Даже сквозь исхудалое лицо и впалые щеки в ней можно было разглядеть незаурядную аристократическую внешность, а черные как сама тьма глаза ярко сверкали в царившем вокруг полумраке. Пожалуй, Орочимару нашел бы в ней достойную преемницу, такую же шизанутую на всю голову. Я встал напротив женщины и тоже стал прожигать ее взглядом своих голубых глаз.

— Прости, Беллатриса, но я вынужден отказать тебе в твоей просьбе, — прервал нашу с миссис Лестрейндж игру в гляделки Кроули. — Парни, дело сделано, все узники в камерах, хотя, если подумать, куда они могут деваться? Но работа, есть работа, чтоб ее...

— Заходи ко мне в гости почаще, малыш! — проворковала мне вслед Беллатриса. — Ты не пожалеешь! Мы найдем с тобой способ хорошенько развлечься!

Признаюсь, эта чокнутая и довольно импозантная особа меня заинтересовала.

— А за что посадили эту женщину, Генри? — спросил я Кроули, когда мы вышли из тюремного блока.

— Официально Беллатрисе Лестрейндж предъявлено обвинение в использовании заклинания Круциатуса на чете Лонгботтомов, приведшее обоих супругов в состояние сумасшествия. Лонгботтомы и по сей день находятся в больнице Святого Мунго, но лечение до сих пор не дало никаких положительных результатов.

— И за что же она их так?

— Да Мерлин эту маньячку поймет! Она ж ебанутая на всю голову! Верная сторонница Сам-Знаешь-Кого, Пожирательница Смерти! Сколько людей они перерезали и запытали до смерти! Бррр... А еще она родственница Сириуса Блэка, а Блэки они все ебн...

— Сириуса Блэка? — с замиранием сердца переспросил я.

— Его самого, — подтвердил Кроули. — А что?

— Да так, слышал просто о нем довольно много всяких вещей, — ответил я, коря себя за несдержанность. Интересно, если Лестрейндж такая фанатичная маньячка, то Блэк так, наверное, вообще сам дьявол во плоти. Но ничего, я поставлю эту мразь на место, он ответит за то, что погубил родителей Гарри. Можно, конечно, выкрасть и допросить заодно и Лестрейндж, но я не хочу рисковать лишний раз, тем более Блэк должен рассказать мне все, что нужно.

'Минато, как ты можешь так поступать с нашим мальчиком? Умоляю, остановись!' — внезапно раздалось в моей голове.. Кушина!? — 'Я вернусь за твоим сыном, Четвертый Хокаге, и покончу с ним и с твоей жалкой деревней.. Он же будет страдать всю жизнь, Минато!.. Я убью твоего сына, Четвертый.. Минато, не надо, не делай этого! Минато!!!..'

Я упал на колени и схватился за голову. Крики Кушины, плач Наруто, рев Девятихвостого, я слышал все это, как наяву. Самые темные воспоминания моей жизни единым потоком хлынули в мое сознание, заставляя переживать меня ту роковую ночь снова и снова, справиться с ними было невозможно. Я уже начал думать, что сойду с ума от всего этого...

— Экспекто Патронум! — я едва смог разглядеть, как палочка Кингсли начала испускать серебристую полупрозрачную материю, которая, сформировавшись в какое-то животное, атаковала высокую фигуру в черном балахоне. Это существо спасовало перед заклинанием Бруствера и с заутробным ревом вылетело в окно.

— Вот об этом я вас и предупреждал! — тяжело дыша, вскричал Кроули, вытирая пот со лба. — Этим исчадиям ада закон не писан! Что хотят, то и творят, сволочи! Уф, спасибо, кстати, Кингсли.

— Да не за что. Ты как, Минато? — Бруствер подошел ко мне и помог подняться. — Сам идти сможешь?

— Да, я в норме, спасибо, Кингсли, — я тяжело отдышался. Вот оно, истинное лицо Азкабана, врагу не пожелаешь такой пытки. Ни за какие коврижки я не согласен пройти еще раз через подобное, лучше уж пытки или на худой конец Круциатус. — Первый раз вижу дементора вживую, это же был именно он?

— Да, Минато, это был дементор. — пробасил Кингсли. — И если ты вдруг стесняешься того, что не выдержал его присутствия, не бери это в голову. Дементоры на людей влияют по-разному, на кого-то сильнее, а на кого-то не очень. Особенно страдают те, кто потерял близких людей.

— Вот ублюдок, меня холод пробрал до костей! — пожаловался Джон. — Пойдемте отсюда быстрее, я хочу поскорее согреться у камина!

— Я согласен, давайте поживее уберемся отсюда, — поддакнул Генри, а затем постоянно продолжал скулить, виня всех в своих бедах, пока мы спускались. — Будь проклят тот кретин, кто придумал реформу, ограничивающую власть дементоров в Азкабане!* Вот раньше всем они здесь заправляли, а ты спокойно сидел в комнате отдыха и потягивал прекрасный шотландский Огневиски! Нет уж, на полуночную проверку я не пойду, пусть Джексон со своей группой шатается ночью! А с меня на сегодня хватит!

Мы вчетвером сначала спустились во внутренний двор, а затем прошли в казарму. Кроули сбежал к себе в кубрик, а мы зашли в свой. Я устало рухнул на свою кровать, и уткнулся лицом в подушку. Джон тоже последовал моему примеру, и, сетуя на то, что он с удовольствием бы сейчас опрокинул пару стаканчиков Огневиски, повалился на свое ложе. Кингсли же только взял какую-то книгу из своей сумки и покинул наш кубрик, ушел, наверное, в комнату отдыха.

Это хреново, что дементоры так сильно воздействуют на меня, я был совсем беспомощным как ребенок. Можно, конечно, свалить все на то, что я повстречал дементора в первый раз и не ожидал таких последствий, но все равно факт есть факт — безмолвные стражи Азкабана являются для меня серьезной проблемой. Можно попытаться развести Кингсли на заклинание Патронуса, не думаю, что он мне откажет, но неизвестно, как быстро я им овладею, а поиски Блэка затягивать нельзя, и поэтому начну искать его завтра же. Но придется делать это днем, ночью не вариант, когда Азкабан просто кишит дементорами. Я от одного чуть не потерял сознание, а что будет, если я повстречаюсь сразу с несколькими десятками этих тварей? Бррр...

Я попытался уснуть, и у меня это хоть и с трудом, но получилось. Поспав часок, я отправился с напарниками отужинать, после чего продолжить дежурство. До утра никаких эксцессов больше не произошло, дементоры держали себя в рамках, и ближе чем на тридцать метров к Азкабану не подлетали. После утренней шестичасовой проверки я уже имел определенный план действий по поискам и дальнейшему похищению Блэка. Для этого я напряг свой слуховой аппарат, когда мы находились в столовой, и подслушал, как зовут одного парня, с которым разговаривал Кроули и который был не из бригады, отвечающей за ту же стену, что и мы. Это оказался некий Билли. Теперь мне оставалось выцепить этого Билли наедине и расспросить его о Блэке. Я создал клона и оставил его вместо себя со своими напарниками, а сам использовал технику перевоплощения, превратившись в Кроули. Я зашел в казарму, где жил Билли. Я использовал природную энергию, вошел в режим Отшельника и начал выискивать его по чакре. Билли оказался в туалете, причем один. Лучшего варианта просто не могло быть. Я зашел в туалет, Билли как раз вышел из кабинки и прошел к умывальнику.

— О, Генри, что ты тут делаешь? — заметив меня, удивленно спросил Билли. — Неужели у вас проблемы с сортиром?

— Да нет, конечно! Я искал тебя, Билли, и мне сказали, что ты здесь, — ответил я ему, стараясь говорить непринужденным тоном.

— И зачем же я тебе так срочно понадобился, что ты не мог меня подождать снаружи? — усмехнулся парень.

— Я хотел узнать, в вашей ли стене находится камера Сириуса Блэка?

— Да, а что? — Есть! Хоть здесь повезло!

— А на каком этаже он находится? На последнем? — продолжил выяснять я.

— А то ты не знаешь! Слышь, я вспомнил, тебя же недавно перевели с нашей стены на Северо-Западную, так что...

— Обливиэйт! — слишком хорошая у тебя память, Билли. Ничего, посидишь на толчке еще немного, не страшно.

Покинув туалет и Билли, я заменил клона на себя оригинального, и решил действовать после полудня, когда дементорам будет закрыт вход в Азкабан. В очередной раз расстроив Беллатрису своим отказом разделить с ней камеру, я начал действовать. Снова я заменил себя клоном, использовал технику перевоплощения в Кроули, потому что если вдруг кто меня увидит, то вопросов будет не так много. Но это на крайний случай, потому что для подстраховки я буду использовать режим Отшельника, чтобы сканировать местность и отслеживать всех по чакре, и никому не попасться на глаза. Я осторожно пробирался наверх по лестнице Северо-Восточной стены. Каждый раз, когда я ощущал чакру дементоров, меня пробирал мороз по коже, до того холодная и мертвая она была. Воистину ужасные твари. Наконец вот он, последний восьмой этаж. По моим ощущениям в этом блоке находился один человек. Ну, конечно, Блэк же у нас VIP-персона, заслужил себе целый этаж, но мне это только на руку.

Железная дверь противно заскрипела, и я, войдя в тюремный блок, направился к единственному здесь источнику чакры. Я остановился перед камерой, где находился второй после Волдеморта человек, которого я жаждал уничтожить. Если сказать честно, не так я представлял себе правую руку Темного Лорда, ожидая увидеть в камере такого же фанатика как и Беллатриса Лестрейндж. Но мужчина, которого я сейчас лицезрел, был довольно спокоен и хладнокровен, насколько это возможно, учитывая местоположение, где он находится уже долгие годы. Блэк полулежал на своей кушетке, уперевшись своей спиной о каменную стену камеры, одна его нога была согнута в колене и находилась на кушетке, а вторая свисала на пол. Мужчина, согнув руки в локтях, смотрел в решетчатое окошко на потолке своей камеры, сквозь которое слабые солнечные лучи падали на его лицо. Как и Беллатриса Лестрейндж, Блэк имел аристократичную внешность, которую невозможно было полностью скрыть даже после стольких лет, проведенных в Азкабане. Мужчина жмурился и счастливо улыбался от того, как солнце ласкало его лицо. Моя ненависть к этому человеку даже слегка поутихла, потому что он никак не ассоциировался у меня с безумным маньяком и убийцем, способным на гнусное предательство. Но внешность зачастую бывает обманчива, поэтому расслабляться не следует.

— Я думал, проверка закончилась полчаса назад. Или вы боитесь, что я сбегу? — хриплым, но спокойным голосом спросил Блэк, открыв свои синие глаза.

— Просто еще одна внеплановая проверка, Блэк, ничего особенного, — спокойно ответил я узнику, стараясь сдерживать рвущуюся наружу ненависть.

— Понятно. Эй, а я тебя помню! Ты же этот, как тебя, — Блэк начал щелкать пальцем, пытаясь вспомнить, — Рулли! Неа. А, точно, Крулли, да?

— Кроули вообще-то, — процедил я сквозь зубы. — Бывай, Блэк. Может, я еще вернусь.

— Заходи в любое время. Я всегда рад гостям.

Ненависть в себе стало держать еще тяжелее. Мало того, что этот ублюдок погубил столько народу, так он еще находит в себе силы радоваться жизни!? Нет, приступлю к пыткам прямо сейчас. Так, заменю Блэка на своего клона, а сам телепортируюсь с ним в укромное место и допрошу с пристрастием, а затем сотру этой мрази память и верну на место. А может, и прикончу гада, не решил еще. Так, ладно, решу этот вопрос по мере поступления, а сейчас хлопок — копия Сириуса Блэка готова! Подхожу к камере, деловито просовываю руку под непонимающий взгляд Блэка сквозь решетку и ставлю метку Летящего Бога Грома внутри камеры, чтобы попасть в нее, ничего не ломая и не разрушая, дабы не оставить никаких следов. Остается только переместиться внутрь с клоном и забрать мужчину. Готовься, Блэк, тебя ждет не самое приятное время в твоей жизни. Что? Че за нах? Я не могу переместиться к нему в клетку! Я.. я просто не чувствую метку Летящего Бога Грома! Но я же на пристани специально проверил это и смог уловить свои маяки. Но сейчас... Сомнений нет. Не знаю почему, но это так. Я не мог использовать Хирайсшин в Азкабане.

Примечание к главе: Барти Крауч-младший сбежал из Азкабана в 1982 году, а реформа была принята уже после его побега.

Глава 25

Я лежал на кровати у себя в кубрике и отчаянно пытался придумать новый план похищения Блэка. И чем больше я об этом размышлял, тем очевиднее становилось — Блэка из Азкабана незаметно выкрасть не получится. По крайней мере, пока я нахожусь в самой тюрьме. Нет, но это же надо такому произойти! Первый раз в жизни я не могу использовать Полет Бога Грома! Невероятно, но защита Азкабана блокировала любую мою попытку использовать окружающее пространство. Когда я осторожно расспросил Кингсли про Азкабан и его защиту, темнокожий здоровяк ответил мне: 'Ни в одном фолианте нет достоверной информации о происхождении Азкабана. Говорят, что он существовал задолго до появления Основателей и Хогвартса, то есть много тысяч лет назад. Первое упоминание об Азкабане относится еще к временам, когда жил сам Мерлин, поэтому никто не знает об истинной древней магии, которой насквозь пропитано это место. Но если судить по тому, как обожают Азкабан дементоры, можно сказать, что он действительно уникален'. В общем, ничего полезного из разговоров я не извлек.

Нигде я себя так отвратно не чувствовал, как здесь. Я нахожусь в Азкабане чуть более суток, а уже желаю навсегда покинуть это проклятое место и никогда сюда больше не возвращаться. Клянусь, разберусь с Блэком, и ноги моей здесь больше не будет, никто меня не заставит сюда вернуться. А пока все оставшееся свободное время я изобретал план похищения Блэка и пытался освоить заклинание Патронуса. Бруствер очень доступным языком объяснил мне, как применить это заклинание, вся соль заключалась в счастливых воспоминаниях. Но пока особого результата не было видно. Из моей палочки вырывалась только струя серебристого света, категорически отказываясь принимать телесную форму. Кингсли, правда, и это впечатлило, поскольку по его словам большинство волшебников не могут создать даже маленькую струйку как минимум в первый месяц, а телесного Патронуса не способны создать в течение и всей жизни. Вот и не поймешь, радоваться мне или горевать. Но как бы то ни было, дементоров мне придется опасаться больше всего, ведь именно эти твари будут моей основной помехой.

Наконец эта проклятая неделя закончилась. Мы втроем вздохнули с облегчением, когда в полном составе сели в лодку и отчалили от Азкабана. Эта командировка сильно утомила нас всех троих, и мы с некоторой долей радости и счастья смотрели на постепенно уменьшающиеся на горизонте мрачные стены Азкабана. Но мою радость от расставания с мерзкой тюрьмой омрачала мысль, что мне в ближайшее время придется сюда вернуться снова.

Мы сошли с лодки и направились в Министерство доложить Скримджеру об успешном завершении командировки. Глава Аврората от всей души поблагодарил нас за прекрасную службу и пообещал, что больше никто из нас в Азкабан не отправится, пусть ему даже придется окончательно испортить и без того неважные отношения с Министром Магии. И я действительно поверил своему шефу. Вот такие люди должны править страной, готовые горой встать за своих людей, а не думать только об имидже и набивании карманов.

Дом, мой милый дом! Пусть Блэк подождет до завтра, никуда он все равно не денется, а я лучше хорошенько отдохну после одной из самых тяжелых недель в моей жизни и заново тщательно обмозгую свой план.

Отлично выспавшись, я проснулся на рассвете. Так, дементоры покидают территорию здания тюрьмы после двенадцати часов, значит, до полудня у меня еще несколько часов. Потратив это время с пользой, а именно, проверив тщательно всю свою экипировку и наполнив один отсек хранилища Печати Бога Смерти природной энергией, а другой демонической чакрой, я отправился в путь выполнить свою миссию, которой я придумал неофициальное название 'Побег из Азкабана'.

Я стоял недалеко от пристани, с которой отчаливают лодки в Азкабан. Сейчас на пристани никого не было, просто отлично, фортуна пока улыбается мне. Я вошел в режим Биджу и побежал по воде в сторону тюрьмы. Моя скорость при использовании демонической чакры в этом режиме была столь велика, что я преодолел расстояние в десять километров меньше, чем за пять минут, даже особо не напрягаясь. Когда на горизонте отчетливо стали различаться очертания Азкабана и крохотные точки парящих над стенами тюрьмы дементоров, я вышел из режима Биджу и спрятался за близлежащей скалой, чтобы меня никто не увидел или не засек. По моим наблюдениям дементоры постоянно кружат над тюрьмой не ниже третьего этажа. Я накопил природную энергию и вошел в режим Отшельника. Оставшийся путь мне придется проделать под водой.

— Аква Респирейт! — направил я палочку на себя, применяя заклинание Головного Пузыря. Не самый лучший вариант, конечно, но ничем другим я не владел. Под водой я ориентировался благодаря сенсорным возможностям режима Сеннина. Плыл я уже около двенадцати минут, и природная чакра уже была совсем на исходе. Да где же этот чертов проход? А вот он, наконец-то! Я поднырнул под основание одной из скал и по подводному проходу попал внутрь тюрьмы.

Дело в том, что времени в Азкабане я даром не терял и потратил его на выполнение одной из частей моей гениальной многоступенчатой операции по похищению Блэка — я проделал проход из тюрьмы в открытое море. Эта идея родилась и прочно засела в моей голове, когда я наткнулся на полуразрушенную и из-за этого заброшенную часть волшебной тюрьмы. Весь первый этаж Южной стены Азкабана был завален камнями и другим мусором, но сквозь весь этот бедлам я разглядел в окошке бьющиеся о скалы волны. С этого мимолетного видения все и началось. Один клон всегда замещал меня, а пара других находилась в режиме Отшельника и стояла на стреме, пока я филигранно с помощью расенганов проделывал проход в море. Чакры на все эти махинации уходила просто прорва, что сильно меня утомляло. Но все-таки недавний подгон от Хагоромо-сама сделал меня намного выносливее, поэтому я успел справиться со всеми приготовлениями за день до отправки из Азкабана. Проход я тщательно замаскировал, и абсолютно не беспокоился, что его кто-нибудь обнаружит, потому что за все время, пока я находился в Азкабане, в эту часть тюрьмы никто ни разу не заходил.

Эх, надо было сделать проход шире! Неудобно плыть вообще! Уф, наконец-то вода кончилась, давно я так долго не плавал. Я снял с себя заклинание Головного Пузыря, потому что сейчас я находился в воздушном куполе и мог дышать. Ползком добравшись до каменной плиты, которой я прикрыл проход, и, собрав оставшиеся крохи природной чакры, я с усилием сдвинул плиту и выбрался из прохода, попав в заброшенный тюремный блок Южной Стены. Режим Сеннина развеялся, и я постарался побыстрее отдышаться, и успокоить сердцебиение.

Я посмотрел на часы, сейчас было десять минут второго, значит, до следующей проверки еще вагон времени, поэтому я решил не спешить, и поднакопить природную энергию для повторного входа в режим Отшельника. Природную энергию из резервного хранилища Печати Бога Смерти я взял за правило не тратить лишний раз, а использовать только в самых крайних случаях. Я сидел в позе лотоса и накапливал энергию природы уже чуть ли не десять минут из-за ее крайне низкой концентрации в Азкабане. Но как бы то ни было, в режим Сеннина я все же вошел. Просканировав территорию Азкабана, я обнаружил Блэка в той же самой камере, правда, его чакра стала как будто слабее, неужели дементоры его все-таки доконали? Только этого мне еще не хватало, чтобы этот подонок сошел с ума в самый неподходящий момент.

На всякий случай применив Хенге начальника тюрьмы, я тайком пробрался на последний этаж Северо-Восточной стены Азкабана. Толстая железная дверь опять противно заскрипела, но ничего страшного, все равно Блэк здесь совершенно один. Странное дело — чакра Блэка опять стала сильной, какой она и должна быть у взрослого волшебника. Ладно, сейчас мне далеко не до разгадывания феномена изменений состояния Блэка. Я подошел к камере самого известного узника Азкабана. Мужчина спал на нарах, повернувшись лицом к стене. Теперь мне оставался последний шаг первого этапа операции 'Побег из Азкабана' — выкрасть Блэка из его камеры и не оставить на ней никаких видимых повреждений, чтобы охранники тюрьмы ничего не заподозрили, когда после допроса я верну Блэка обратно в Азкабан. Техник стихии Земли я не знал, так бы я просто прошел сквозь каменную стену, а заклинание Репаро подходило только для мелкого ремонта и починки. С трансфигурацией же я до сих пор был не в ладах. Однако, я придумал, как разобраться и с этой проблемой и позаботился об этом заранее. Я достал из кармана жилета еще одну деталь своего плана. Это были ключи от всех камер, находящихся в Северо-Восточной стене тюрьмы, украденные из кабинета начальника Азкабана. Вместо позаимствованных оригиналов я оставил теневые копии, оснащенные Печатями подпитки энергией. Печать высасывания была незаметно поставлена на Хариса Болтона, всего-то и стоило разыграть падение с лестницы и нечаянно упасть прямо на начальника тюрьмы. В итоге копии ключей будут иметь постоянную подпитку чакрой. Насчет того, что ключи кому-нибудь понадобятся, я особо не переживал, потому что у всех патрулей имелись дубликаты, а ключи в кабинете Болтона были на всякий случай и никогда не использовались. Вот и все, никаких премудростей. Осталось только открыть дверь. Блэк тем временем проснулся и уставился на меня недоумевающим взглядом, а я деловито пытался открыть неподдающийся замок.

— Слышь, ты че делаешь? До следующей помывки еще же больше недели ведь? — с раскрывшимися от удивления синими глазами спросил Блэк. — Постой, ты же вроде начальник тюрьмы? Но ты никогда не приходил один...

— Успокойся и заткнись, Блэк! — рявкнул я на этого догадливого ублюдка, — скоро все узнаешь!

— Нет, ты объясни, что происходит! Или я подниму на уши весь Азкабан! — прорычал пленный.

— Хорошо, только заткнись! — Да чтоб тебя, чертов ключ, какого дьявола ты не подходишь? Нацарапано даже '159' — номер камеры Блэка, а Блэк, падла, похоже, совсем не шутит, того гляди сейчас заорет. Надо бы его успокоить, пока не получится отпереть эту гребаную клетку. Навешаю ему лапши на уши, авось заткнется. — Меня послал Темный Лорд, чтобы освободить тебя, Блэк!

— Зачем ему это делать? — искренне изумился мужчина, отчего я стал еще больше опасаться насчет психического состояния Блэка. — Да и хер ли ты вообще брешешь!? Волдеморт мертв!

— Темный Лорд жив, Блэк, и он жаждет, чтобы к нему вернулся его преданный слуга, — сказал я узнику, стараясь говорить ровным голосом, но с фанатичным блеском в глазах как у Беллатрисы Лестрейндж.

— Что!? Что ты сказал!? Я никогда не служил Волдеморту, мразь! ОХРАНА! ЗДЕСЬ ПОЖИРАТЕЛЬ! ВСЕ СЮДА! ОХРАНА!!! — заорал на весь Азкабан Блэк, насколько ему позволял его хриплый осипший голос.

Похоже, этот ублюдок совсем спятил, раз не признает уже своего повелителя. Ну давай, быстрее... Есть, наконец-то! Я открыл дверь, зашел в камеру и уже хотел было влепить Блэку парализующую печать, как громогласная сирена заревела на весь Азкабан. Сигнальные чары... Блять... Столько времени потрачено впустую! Этот проход, ключи... Я смачно отвесил себе оплеуху, и на моем лбу сейчас, наверное, красовался след от моей пятерни. Ладно, о конспирации теперь можно забыть навсегда, я уже чувствую, как сюда толпою летит десяток дементоров. Я влепил все-таки Блэку парализующую печать и вошел в режим Биджу. Обхватив мужчину чакролапами, я пробил внешнюю стену камеры, выпрыгнул наружу и помчался вниз по отвесной стене. Запечатать Блэка в свиток я не мог, потому что активировать пространственные карманы также не получалось на территории Азкабана. Черт! Опять крики Кушины и плач Наруто сводят меня с ума. А вот и источник моих несчастных воспоминаний. Закрутив в новой чакролапе расенган, я вбил дементора в стену. Тварь дико завизжала и отстала, но краем глаза я заметил, как это исчадие ада вылезло из пробитой дыры в стене и продолжило преследование. Еще этот подонок Блэк что-то орет там над ухом. Эх, не успел оглушить этого мерзавца вдовесок. Проклятье! Дементоры как будто повылазили со всех щелей, а в режиме Биджу их ментальные атаки воздействуют на меня еще сильнее, чувствую еще чуть-чуть, и я точно не выдержу и рухну без памяти. Я без отказа влил в себя как можно больше демонической чакры и, пробив заслон из дементоров, спрыгнул на воду и пулей помчался в сторону материка. Дементоры хоть и отстали, но преследовать меня не перестали. Когда бежать до берега осталось меньше километра, я почувствовал спасительную метку Летящего Бога Грома и переместился к ней. Мы с Блэком оказались перед входом в Больницу Святого Мунго, и от греха подальше я переместил нас на поляну в роще, которую я, кстати, окрестил рощей Намиказе. Ну а что такого? Никакого эгоцентризма здесь нет, просто я и Гарри бываем тут очень часто, да и знаменательных событий в этой роще произошло немало. Вот и допрос не кого-нибудь, а самого Сириуса Блэка, правой руки Волдеморта, тоже будет проходить именно здесь. Я, бросив Блэка на землю, вышел из режима Биджу и устало сел на пенек, ноги отказывались держать меня, как бы еще сознание не потерять. Слишком уж я чувствителен к воздействию дементоров, беда просто.

— Кто ты? Зачем ты вытащил меня из Азкабана? — тем временем пришел в себя после нашей небольшой пробежки Блэк, и я подметил, что его голос отдаленно напоминает собачий лай.

— Блэк, вопросы здесь буду задавать я, а не ты, — ледяным тоном промолвил я. — И если ты будешь говорить неправду, я обещаю, что убью тебя. Все равно мне уже нет смысла возвращать тебя в Азкабан, тебя наверняка уже хватились. Но если ты согласишься на сотрудничество и выложишь мне все, что я хочу знать, я подброшу тебя аврорам, и они отправят тебя обратно в Азкабан.

— Ах ты, ублюдок! А ну развяжи меня и сразись со мной как мужчина! Ты, жалкий трус, испражнение инфернала! — продолжил плеваться Блэк, изрыгая наружу свою бессильную ярость.

Что-то сильно утомило меня это все, еще чуть-чуть и я точно рухну прямо здесь от тяжелой усталости. Я вытащил палочку и направил ее на Блэка.

— Ступефай! — красный луч вырубил бывшего узника Азкабана, и я, с трудом поднявшись на словно налитые свинцом ноги, подошел к мужчине и запечатал его в свиток, а затем телепортировался к себе домой. Спать, как же я хочу спать. Я на полусогнутых ногах еле доплелся до дивана и, без сил рухнув на него, моментально заснул.

Когда я проснулся, уже было полвосьмого вечера. Но зато я чувствовал себя намного лучше, думаю, не придется даже принимать Восстанавливающее зелье. Я встал с дивана и проведал Гарри. Мальчик лежал на кровати и читал какую-то книжку, а заметив мое присутствие, отложил книгу в сторонку.

— Как вы, Минато-сенсей? — немного обеспокоенно спросил меня мой ученик.

— Нормально, а что? — ответил я мальчику.

— Просто вы сам не свой после этой командировки, сенсей. А когда вы спали, то постоянно бормотали два слова: 'Кушина' и 'Наруто'. Это чьи-то имена, сенсей?

— Да, Гарри, так звали мою жену и моего сына, — грустно ответил я мальчику, не имея особых причин скрывать от него это.

— С ними что-то случилось?

— Да, Гарри, их нет... в этом мире.

— Мне жаль, сенсей. Извините, если расстроил вас. — По лицу мальчика я увидел, что он действительно переживал.

— Я не сержусь на тебя, Гарри. — Я присел к мальчику на кровать, приобнял его и поцеловал в макушку. — Я не сержусь.

— Минато-сенсей, сегодня на вечернюю пробежку со мной отправитесь вы или ваш клон? — спросил Гарри, положив голову мне на плечо.

— Боюсь, Гарри, сегодня ты опять будешь бегать с клоном. У меня еще есть одно очень важное безотлагательное дело. Прости, что сегодня опять не могу уделить тебе время.

— Я понимаю, Минато-сенсей, что у вас бывает много дел. Ничего страшного, ваши клоны тоже неплохие учителя.

— Спасибо, что понимаешь меня, Гарри. Вернусь поздно, поэтому не жди меня.

Я переместился в рощу Намиказе, достал свиток с запечатанным Блэком и извлек все еще оглушенного мужчину на свет Божий.

— Фините Инкантатем! — Я медленно, но верно перенимаю привычки волшебников, как, например, использование заклинаний в тех случаях, когда я мог обойтись старыми методами шиноби.

Блэк очухался и, к моему некоторому изумлению, довольно быстро вскочил на ноги и уже хотел было броситься на меня, но...

— Инкарцеро! — Ну вот опять! Влом было даже поднять руку и отправить мужчину в нокаут, ну или хотя бы в нокдаун. Но как бы то ни было, магические веревки крепко сжали тело Блэка, на всякий случай я еще установил Экранирующий барьер, аналог Противоапарационных чар. Неизвестно, на что способен этот индивидуум.

— Да я порву тебя, щенок! — завел свою шарманку Блэк. — Как только выпутаюсь, сам Мерлин тебя не спасет!

— Блэк, я тебя предупреждаю последний раз — не зли меня! — я выпустил свою Ки наружу, еще и Курама поделился, уж что-что, а запугивать людей Демон просто мастер.

Мужчина впервые за наше знакомство растерял свою самоуверенность и апломб и с трудом проглотил застрявший в горле комок. Но к чести Блэка он держался молодцом, для волшебника, по крайней мере. Я перестал испускать Ки, дабы не свести пленного с ума окончательно.

— А теперь, Блэк, у тебя есть шанс спасти свою жалкую ничтожную жизнь, — с ледяным спокойствием произнес я. — Если ты будешь правдиво отвечать на все мои вопросы, я обещаю, я не убью тебя и верну обратно в Азкабан.

— Ну что ж, спрашивай. У меня еще остался один повод для жизни, поэтому умирать мне еще рановато, — усмехнулся Блэк, и я с трудом сдерживал себя, чтобы не прикончить эту самодовольную мразь.

— Я хочу знать, где сейчас находится Волдеморт.

— Дак он же сдох! Ты что, с Астрономической Башни упал, парень? — Я не выдержал наглого тона мужчины и приставил к его горлу кунай.

— Слушай меня, мразь! — Я вонзил кунай в кожу Блэка еще сильнее, и по шее пленника потекли алые струйки крови. — Я рисковал своей жизнью не для того, чтобы выслушивать твои насмешки и шуточки. Клянусь, еще хоть одно лишнее слово, и я вскрою тебе глотку! А теперь говори, тварь, где сейчас Волдеморт?

— Да говорю же тебе, умер он! — испуганным голосом прокричал Блэк. — Гарри Поттер убил его восемь или девять лет назад, не знаю точно! В камерах Азкабана, знаешь ли, нет календаря!

— Ты лжешь! — Я надавил лезвием еще сильнее, еще буквально несколько миллиметров, и я перережу Блэку сонную артерию. — Ты предал Поттеров и привел Темного Лорда в их дом! Волдеморт прикончил родителей Гарри, но не смог убить мальчика! Его же заклинание отрикошетило от Гарри и угодило в него самого, но Волдеморт не умер, а только ослаб. И я хочу знать, где сейчас твой хозяин? Ты его ближайший соратник, ты должен знать все его убежища!

— Я не предавал Поттеров, Мордред тебя подери! — на полном серьезе заявил Блэк. — Я не предавал своих друзей и никогда бы так не поступил! Это сделал Питер Петтигрю, это жалкая крыса! Только попадись он мне, я...

— Что ты несешь, ублюдок? — шокированно спросил я Блэка, однако немного ослабив хватку куная. — Ты же сам убил Питера Петтигрю! Была куча свидетелей!

— Эта крыса все подстроила! Этот жалкий трус отрезал себе палец, устроил взрыв, а затем превратился в крысу и сбежал. Меня накрыло взрывной волной, и я потерял сознание, а очнулся уже связанным по рукам и ногам и обвиненным во всех смертных грехах.

— То есть, ты хочешь сказать, ты невиновен!? — От этого допроса у меня уже начинала кружиться голова.

— Именно это я и хочу сказать, Мерлин тебя прокляни! — выплюнул Блэк, но затем его взгляд потускнел. — Только смысла я в этом не вижу, все равно мне никто не верит. Я больше восьми лет сижу за преступления, которых не совершал. И самое невыносимое для меня это то, что в чем меня обвинили, я бы не сделал никогда в жизни. Я бы умер за Джеймса и Лили, но не предал бы их, чтобы спасти свою шкуру.

— Я не верю тебе, Блэк, — сказал я мужчине, однако мой голос предательски дрожал и выражал сомнение в своих словах. — Тебя не могли вот так запросто осудить пожизненно без наличия веских доказательств.

— Мне плевать, веришь ты мне или нет, — усталым и безжизненным голосом прошептал Блэк, и сейчас он действительно был похож на узников Азкабана, таких же сломленных и морально уничтоженных. — Мне плевать, понял? Можешь убить меня, можешь отправить обратно в Азкабан, мне насрать. В любом случае я больше никогда не увижу Гарри, а больше мне незачем жить...

— Что? Что ты сказал? — Я схватил Блэка за шиворот. — А ну, повтори!

— Мне насрать, что ты...

— Нет! Ты говорил о каком-то Гарри.

— Я говорил о своем крестнике, сыне моего лучшего друга. О Гарри Поттере, если ты не допер еще. Я обещал Джеймсу, что позабочусь о его сыне, если с ним что-нибудь случится. Но, похоже, Джеймс на том свете меня скоро придушит за несдержанное обещание.

Или он искусный лжец и актер, или же.. он говорит правду? Я не могу доверять этому человеку, но и червячок сомнения закрался мне в душу. Проклятье! Что же делать-то? Убить его у меня уже не поднимается рука, вдруг он все-таки сказал правду. Если отправлю его обратно в Азкабан, то, неизвестно, как с ним поступят, могут вообще казнить за побег. Но и на свободу я его тоже отпустить не могу, вдруг он сумел запудрить мне мозги. Я сел на пенек и стал усиленно массировать виски, пытаясь решить возникшую дилемму. Блэк же кое-как завалился на спину и безмолвно стал рассматривать уже начавшее темнеть небо и появляющиеся на нем пока тусклые звезды. Кажется, я кое-что придумал.

Я достал из подсумка пергамент, заколдованный Протеевыми Чарами, и стал писать послание мадам Боунс. Я убедил Амелию, что такой способ передачи информации намного удобнее, чем совы, и раз уж маги брезгуют пользоваться мобильными телефонами. Женщина не нашла аргументов против и зачаровала два пергамента, упрощая связь между нами. Текст послания был довольно краток: 'Добрый вечер, Амелия-сан. Мне нужно с вами очень срочно поговорить. Мы можем встретиться сегодня?' Отправив послание, я принялся ждать ответа и так же, как и Блэк, уставился в небо. Через несколько минут пергамент нагрелся, и я прочитал: 'Хорошо, Минато. Я пока дома, но уйду через пятнадцать минут. Приходите прямо сейчас'.

— Возможно, у тебя еще есть шанс спасти свою жизнь, Блэк. Ступефай! — Я запечатал оглушенного мужчину в свиток и аппарировал к дому мадам Боунс.

— О, Минато! Прошу, заходите! — открыла мне дверь женщина, после того, как я позвонил в дверь.

— Прошу прощения за беспокойство, Амелия-сан, но мне срочно нужна ваша помощь, — сказал я женщине, когда мы сели на диванчике в гостиной.

— Да, Минато, я вас слушаю. Но давайте, пожалуйста, побыстрее, меня срочно вызывают в Министерство.

— Что-то случилось, Амелия-сан? — спросил я, догадываясь, что именно.

— Да. Представляете, Сириус Блэк сбежал из Азкабана!

— Сириус Блэк!? — с деланным удивлением выдохнул я, хватаясь за сердце. — Но как!?

— Я не знаю пока всех деталей, вот и спешу в Министерство. Поэтому, Минато, давайте кратко и по существу относительно вашей просьбы.

— Насколько я знаю, у вас, как у главы ДМП, есть доступ к Министерскому складу, где хранятся зелья, — немного со стороны начал я подбираться к нужной мне просьбе.

— Да, Минато, вы правы, — согласилась Боунс, — и я догадываюсь, что вам нужно какое-то зелье, так?

— Совершенно верно, Амелия-сан. И поверьте, я бы не стал вас об этом просить, не будь это так важно..

— Минато, давайте, пожалуйста, ближе к делу. Что именно за зелье вам нужно?

— Веритасерум — Сыворотка Правды.

— И позвольте узнать, зачем оно вам понадобилось? Хотя, что я задаю глупый вопрос! Вам оно действительно необходимо? — Я кивнул, и Боунс, вздохнув, продолжила: — Со склада просто так ничего не взять, особенно зелья самой высокой категории, такие как Веритасерум. Необходимо разрешение самого Фаджа.

— Вообще никак? — подавленно спросил я.

— Вообще, — ответила Боунс, но, заметив мое приунывшее лицо, с улыбкой продолжила: — Но, к счастью, у меня есть небольшой личный запас этого зелья, и я могу пожертвовать им для вас, Минато.

Женщина, сказав мне ждать ее здесь, вышла из гостиной и поднялась наверх. Несколько минут спустя Боунс вернулась в гостиную, держа в руках заветный пузырек с бесценной жидкостью.

— Держите, Минато, — волшебница протянула мне пузырек.

— Большое спасибо, Амелия-сан. — Я слегка дрожащей рукой взял пузырек из рук женщины. Не думал, что все будет вот так просто.

— Не за что, Минато. В конце концов, это лишь малая часть того, чем я могу отплатить вам за спасение своей жизни.

Я попрощался с хозяйкой дома и, выйдя на улицу, переместился в рощу Намиказе. Блэк во второй раз за день был заново распечатан, реанимирован и связан. Я усадил мужчину около толстого дерева и достал пузырек с Сывороткой Правды.

— Вот сейчас, Блэк, решится твоя судьба. Открой рот, — приказал я пленнику.

— Мне скрывать нечего. Аааа, — Блэк широко раскрыл свою пасть.

Я открыл пузырек и наклонил его. Так, мне необходимо всего пять капель, иначе может возникнуть передозировка с не самыми приятными побочными эффектами. Раз. Два. Три. Четыре. Пять! Как только последняя капля попала мужчине в рот, его взгляд моментально затуманился, стал каким-то отрешенным, а зрачки расширились — верный признак того, что Веритасерум подействовал должным образом.

— Назови свое имя, — начал я допрос пленного.

— Сириус Орион Блэк, — мертвым опустошенным голосом отчеканил Блэк.

— Это ты сдал местоположение Поттеров Темному Лорду Волдеморту?

— Нет, — Я стоял как громом пораженный. Не может быть...

— Кто в 1981 году показал Волдеморта убежище Поттеров, где они от него скрывались? — на всякий случай перефразировал я свой вопрос.

— Питер Петтигрю. — В меня словно ударила молния. Задам еще пару вопросов, чтобы удостовериться в невиновности Блэка наверняка.

— Ты когда-нибудь служил Темному Лорду?

— Нет.

— Питер Петтигрю подставил тебя в 1981 году?

— Да.

— Ты желаешь зла Гарри Поттеру?

— Нет.

Сомнений больше нет. Этот человек невиновен в том, в чем его обвиняют. Подумать только! Невиновный человек отсидел в Азкабане больше восьми лет! Я по собственным ощущениям могу с уверенностью сказать, что это место — далеко не курорт. Мой градус презрения и отвращения к волшебникам опять стал резко подниматься вверх.

Я подождал, пока действие зелья закончится. Зрачки Блэка постепенно уменьшились, взгляд прояснился, а лицо приняло осмысленное выражение.

— Ну и что? Узнал что-нибудь? — хриплым голосом спросил мужчина.

— Если я развяжу тебя, ты обещаешь не предпринимать никаких абсурдных действий? К примеру, пытаться сбежать или атаковать меня? — спокойно спросил я.

— Ээ.. хорошо, — малость шокировано ответил Блэк.

— Фините Инкарцеро! — Веревки спали с мужчины. — Так ведь лучше, я прав?

— Еще бы! — усмехнулся Блэк, растирая затекшие конечности. Затем мужчина встал и, испытывающим взглядом своих глубоких синих глаз посмотрев на меня, спросил: — Может, просветишь насчет своих дальнейших планов относительно меня?

— А тебя это так волнует? — иронично спросил я Блэка.

— Конечно! Если ты узнал от меня все, что хотел, и я тебе больше не нужен, так какого лешего мне тут торчать? Мне еще надо своего крестника отыскать! А я даже понятия не имею, где он сейчас находится!

— И ты собрался искать Гарри Поттера прямо сейчас? В таком виде? И даже без палочки? Насколько я знаю, волшебники без палочки как без рук.

— Да по дороге что-нибудь придумаю! — отмахнулся Блэк. — Пожрать, конечно, еще не мешало бы, а то я чертовски проголодался. Особенно после той дикой гонки с дементорами. Интересная у тебя магия, кстати.

— Спасибо. Но я все-таки весьма скептически отношусь к твоему плану действий. Тебя же сейчас разыскивает полстраны! И ты со своей рожей собрался спокойно разгуливать по Лондону и его окрестностям?

— Не только у тебя есть козыри в рукаве, парень!

Блэк на моих глазах превратился в огромного черного пса, причем без палочки, а затем выполнил обратно трансформацию в человека. Впечатляет и одновременно объясняет ту странность, когда я ощущал его чакру в облике собаки.

— Ну как? — лающим голосом ухмыльнулся Блэк. Еще и странный лающий тембр голоса тоже нашел себе объяснение.

— Недурно, — согласился я, — но у тебя есть хоть какое-нибудь убежище? Вот найдешь ты Гарри Поттера, дальше то что?

— Да я как-то не подумал еще, — почесал Блэк затылок. — А тебе-то, кстати, вообще какая разница? Мне кажется, тебя сильно беспокоит судьба моего крестника. Тебе что-то известно о Гарри? Или ты вытащил меня из Азкабана, чтобы я привел тебя к нему?

Вот уж действительно собачья преданность. Кинуться на спасение близкого человека, несмотря на все. Достойно восхищения. Еще бы немного предусмотрительности и расчетливости и цены бы не было таким людям.

— Что ты знаешь о Гарри? — жестко повторил Блэк, а затем схватил меня за шиворот. — И зачем ты вытащил меня из Азкабана? Отвечай мне!

— Блэк, держи себя в руках, если не хочешь опять быть связанным. — Мужчина поскрипел зубами, но руки все-таки убрал. — Я думал, ты правая рука Волдеморта, а у меня с этим выродком свои счеты. Я хотел, чтобы ты вывел меня на него, но допрос с помощью Веритасерума показал неожиданный результат — ты никогда не служил Темному Лорду. Взглянув на тебя с другой стороны, я понял, что ты из себя представляешь. И знаешь что, Блэк?

— Что? — гаркнул Сириус.

— Ты мне нравишься. — Блэк недоверчиво покосился на меня. — Да-да, ты мне нравишься. И не смотри на меня так! Если бы ты мне не нравился, я бы в лучшем случае бросил бы тебя здесь. И даже в образе пса, я абсолютно уверен, ты бы долго не побегал на свободе.

— То есть, упоминая Гарри, ты проверял меня? — недовольно прищурился Сириус. — Ну так и что же ты решил? Остаться со мной?

— Нет, конечно. Но я хочу тебе помочь. И для начала необходимо найти тебе пристанище. Неужели у тебя совсем нет никаких вариантов?

— Да есть вроде. Правда, дом, оставленный мне дядей Альфардом, наверняка конфисковали для выплаты материального и морального ущерба пострадавшим от моего заклинания, — горько усмехнулся Блэк. — Остается только дом на площади Гриммо, где я вырос. Правда, меня выгнали оттуда, когда мне было всего шестнадцать лет. Но сейчас я единственный прямой наследник состояния своей семьи, мать и брат умерли, а Белла, Анди и Цисси идут в очереди сразу за мной. Давай сходим туда. Если защита дома меня пропустит, значит, я унаследовал все состояние Блэков.

— А если же нет?

— Значит, буду шнырять по подворотням, — весело пролаял Блэк. Мне б его оптимизм.

— Как добираться будем?

— С помощью аппарации, я думаю. Больше восьми лет, правда, не аппарировал, но будем надеяться, что все пройдет гладко. Возьми меня за руку, э.. как тебя, кстати, звать?

— Минато.

— Какое-то глупое имя. — Чья бы корова мычала. Блэк схватил меня за руку. — Держись крепко, Минато!

Приземление вышло и, правда, не самым удачным. Я упал прямо в какой-то куст, а Блэка заметил матерящимся и висящим вниз головой на ветке рядом стоящего дерева. Ну хоть не расщепило, и то ладно. Мужчина смачно плюхнулся на землю, наверняка отбив себе какой-нибудь орган.

— Мордредово дерево! — выругался Сириус. — Раньше его здесь не было! Эй, хватит там валяться, пошли уже! Мой дом совсем рядом.

Мы вышли из скверика на дорогу. Мой спутник встал напротив совершенно обычного четырехэтажного многоквартирного дома и стал гипнотизировать его своим взглядом.

— Слушай, Блэк, если ты перепутал адрес, так и скажи, — теряя терпение, обратился я мужчине. — В конце концов, я понимаю, что ты слишком долго сидел в Азкабане, поэтому мог и...

— Есть! — к моей неожиданности радостно воскликнул Блэк. — Первый этап пройден успешно! Внешняя защита дома пропустила меня!

— Да? — скептически произнес я. — Я, наверное, моргнул нечаянно, а то не заметил никаких изменений.

— Если бы я не был обязан тебе своей свободой, я клянусь, я б тебя придушил! Ты такой же невыносимый тип, как и Нюниус.

— Какой Нюниус?

— Мой бывший однокурсник, крайне неприятный тип, но неважно, все равно ты его не знаешь. А сейчас возьми меня за руку и четко произнеси: 'Площадь Гриммо, 12'.

— Но здесь, если ты не заметил, нет дома под номером двенадцать. — Я уже начинаю жалеть, что ввязался в авантюру с этим психом.

— Трахни меня, Мерлин! Тебе что, так трудно это сказать?

— Ладно. Площадь Гриммо двенадцать.

Дальнейшее меня просто шокировало. Между домом 11 и домом 13, откуда ни возьмись, появилась видавшая виды дверь, а следом — грязные стены и закопчённые окна. Добавочный дом словно бы взбух у меня на глазах, раздвинув соседние. Я смотрел на него с открытым ртом. Стереосистема в доме 11 работала, как ни в чём не бывало. Живущие там маглы явно ничего не почувствовали. Это было сильнейшее проявление магии в этом мире, которое я увидел. Ничего более необычного и неординарного я еще не лицезрел.

— Заклинание Фиделиус. Один из самых сложных и надежных способов защиты в мире, — горделиво начал пояснять мне Блэк, явно наслаждаясь моим изумленным шокированным видом.

— Признаюсь, тебе удалось меня впечатлить, Блэк. Такого я еще не видел. И что дальше? Мы можем зайти внутрь?

— Внутрь-то попасть не проблема. Проблема в том, чтобы не умереть, когда переступишь порог дома.

— Не понял?

— Моя семейка, особенно мой дед, любила практиковать Темные Искусства. И на мой дом наложено заклятье, проклинающее любого, кто зашел в наше родовое поместье без разрешения Главы Рода. Поэтому если магия дома не посчитает меня Главой Рода Блэков, нас обоих ждет смерть. Ну, че стоишь? Пошли уже!

— Нет, так дело не пойдет. Мне умирать еще рано, да и тебе тоже.

— Если бы ты не спас мне жизнь, в одиночку вытащив меня из Азкабана, я бы никогда не поверил, что у тебя есть яйца. Ты же ведешь себя как истинный слизеринец, — скривился Блэк.

— Если я предпочитаю сначала подумать головой прежде, чем лезть в самое пекло, значит, я по-твоему, трус? — злобно спросил я.

— Настоящий мужик не должен вести себя как целка.

— Ну уж извини, Блэк, что у меня есть голова на плечах в отличие от тебя, истинного храбреца с пламенным сердцем, который, не подумав о последствиях, бросился, сломя голову, за предателем и оставил несчастного ребенка на произвол судьбы! — в сердцах выплюнул я в лицо Блэку.

— Что ты имеешь ввиду? — немного притихшим голосом спросил мужчина.

— А то и имею! Ты же наверняка знал, что Гарри выжил и остался сиротой, когда ты бросился в погоню за Петтигрю, так?

— Да, — еще более тихим голосом произнес Блэк.

— Так вместо того, чтобы позаботиться о мальчике, как и подобает крестному отцу, ты, повинуясь только своим эмоциям, побежал мстить за своего друга! — Мой голос был ледяным, и я решил высказать Блэку все, что я думаю о его безрассудном поведении. — Ну как же храбрый, смелый и отважный Сириус Блэк может так спокойно сидеть, сложа руки! И плевать на Гарри, главное, схватить предателя! В итоге, ты потерпел крах, тебя арестовали и посадили в Азкабан, а Гарри первые шесть лет жил у своей тетки впроголодь на правах домового эльфа. Его ненавидели, постоянно избивали, заставляли работать до изнеможения, — я постепенно стал успокаиваться и говорить более спокойным голосом, — своим бесшабашным поступком ты едва не загубил две жизни, Сириус. И вот судьба в моем лице дает тебе шанс исправить ошибки и начать новую нормальную жизнь, так ты опять лезешь на рожон и рискуешь своей жизнью! Если этот дом так опасен, давай уйдем отсюда и подыщем другой вариант или же найдем другой более безопасный способ убедиться, что ты Глава Рода Блэков, и защита дома тебя не тронет.

— Ты прав, — почти прошептал Блэк, — ты абсолютно прав. Я безбашенный гриффиндорец, который сначала действует, а потом думает. И из-за этого я подвел и Джеймса, и Гарри...

Мужчина сел на крыльцо своего дома и, спрятав лицо в ладонях, зарыдал. Мне было неловко за свой эмоциональный срыв, но это было необходимо. Блэк был лучшей, да и пока единственной кандидатурой на опекуна Гарри, когда я покину этот мир. Но как я могу доверить ребенка такому безответственному человеку? Конечно, его преданность своим друзьям восхищает, такой человек всегда готов прийти на помощь и пойти за тобой хоть в огонь, хоть в воду. Но одной преданности мне мало, чувство ответственности тоже должно иметь место быть. Но и шанс исправиться я могу ему дать.

— Сириус, — положил я Блэку руку на плечо, — пойдем со мной. Пока не обзаведешься своей жилплощадью, можешь пожить у меня. Заодно познакомишься с моим учеником. Я уверен, он тебе понравится.

— Хорошо. — Блэк вытер слезы с опухших глаз и встал с крыльца.

Я переместил нас в мою квартиру. Я посмотрел на часы, сейчас уже было больше одиннадцати, Гарри редко засиживался допоздна и уже, наверное, спит.

— Старайся не шуметь, Сириус, — шепотом сказал я Блэку, — мальчик уже спит, не будем его будить. Иди пока прими душ, а то в Азкабане заключенных моют не чаще одного раза в месяц. А я пока подыщу тебе нормальную одежду и приготовлю постель.

Блэк мне только кивнул и, спросив, где ванная, пошел принимать душ. Я как гостеприимный хозяин диван отдал Блэку, а сам постелил себе на полу. Когда Сириус вышел из ванной, я уже приготовил нам немного пожевать и дал мужчине одежду из своего гардероба, благо размер у нас был почти одинаковый. Бывший заключенный Азкабана набросился на еду так, как будто не ел целую неделю.

— Ммм, вкуснотища! — с набитым ртом поблагодарил Блэк. — Восемь лет так не ел.

— Ешь на здоровье. Как закончишь, ложись спать на диване.

Я лег на пол и мгновенно заснул. Если кто вдруг подумал, с чего я так быстро стал доверять почти незнакомому мне человеку, он ошибается. Абсолютное доверие для меня — сейчас огромная роскошь. Поэтому, пока Блэк мылся, я создал с десяток клонов и, рассредоточив их по квартире, замаскировал под предметы мебели. Чакру на поддержание они заимствовали у меня с Помощью печатей подпитки. Так что, если Сириус все-таки что-то задумал, мои клоны его быстренько скрутят. Как говорится, доверяй, но проверяй.

Но ничего неординарного за ночь не произошло. Блэк спал как убитый, правда, несколько раз стонал во сне. Не знаю, на всю ли жизнь с ним останутся воспоминания пережитого ужаса в Азкабане. Утром меня разбудил Гарри, сильно тряся за плечо.

— Минато-сенсей, Минато-сенсей! — Я сонно открыл глаза. Мальчик наклонился ко мне и спросил тихо, чтобы только я его слышал: — Сенсей, а кто этот человек, и почему он так странно на меня смотрит?

Я глянул на Блэка и заметил, как мужчина выглядывает из-за спинки дивана и шокированным взглядом уставился на Гарри. Наконец Сириус смог прохрипеть и выдавить из себя:

— Джеймс!?

Глава 26

Мы втроем сидели на кухне и завтракали. После не самого удачного знакомства атмосфера за столом была несколько напряженная. Слава Ками-сама, Сириусу хватило ума и чувства самосохранения не выяснять отношения при Гарри и, пока мальчик умывался, я шепнул Блэку, что он получит ответы на все вопросы, но в свое время. Сириус, поскрежетав зубами, кивнул, но за столом не сводил пристального взгляда с сына своего лучшего друга, что порядком нервировало мальчика. Гарри, побыстрее покончив с завтраком, поблагодарил меня и ретировался к себе в комнату. Сириус проводил своего крестника грустным взглядом.

— Эх, нет так я представлял себе нашу первую встречу, — вздохнул мужчина.

— Ну а чего ты еще ожидал, Сириус? — задал я риторический вопрос Блэку. — Ты свалился к Гарри как снег на голову посреди лета, конечно, он в некоторой растерянности. Или ты думал, что просто скажешь ему: 'Здравствуй, мальчик! Я твой крестный!', и Гарри сразу же бросится к тебе на шею?

— Если честно, так я и думал, — без намека на шутку ответил Блэк, и я только и смог, что покачать головой и спрятать лицо в ладонях.

— Ты неисправим, Сириус. Но признаюсь, что твоя затея вполне могла иметь успех.

— Серьезно? — подняв брови, спросил Блэк.

— Вполне. Мне хватило буквально несколько минут, чтобы полностью завоевать доверие Гарри. Всего-то и надо было пожалеть его, сказать пару теплых слов и напугать Дурслей до усрачки. И все. Гарри удивительный ребенок, но очень уж он добрый и наивный. Нельзя так доверять первому встречному.

— Но все-таки ты позаботился о нем, и я вижу, что Гарри счастлив. А что с Дурслями?

— Живут все там же в Литтл-Уингинге.

— То есть ты простил им все, что они сделали с Гарри? — рассвирепел Блэк. — Дай мне их адрес, я перегрызу им глотки!

— Успокойся, Сириус, — остудил я пыл мужчины, — я хотел прикончить этих мразей не меньше, чем ты. Но я побеседовал с Гарри по этому поводу, и он мне ответил, что не желает им зла, и вполне будет доволен и тем, если никогда в жизни больше не увидит их мерзкие рожи. Поэтому, если ты уважаешь мнение своего крестника, успокойся и возьми себя в руки.

— Ладно, если так решил Гарри, пусть так и будет, — успокоился Блэк. Мужчина ненадолго призадумался, а затем спросил у меня: — Ну и что мне сейчас делать, Минато? Гарри я нашел, и мальчик вполне доволен своей жизнью и не горит желанием общаться со мной. К тому же я разыскиваемый особо опасный преступник. Куда ни сунься, везде висят плакаты с моей рожей. В кармане ни гроша, работы нет, в магловском мире я не ориентируюсь. Только и остается навсегда превратиться в пса, бродяжничать и шарить по помойкам всю оставшуюся жизнь.

— Но-но, не гони лошадей, Сириус, — осадил я Блэка, — я же ведь не отказываю тебе в крове и не выгоняю тебя на улицу. Тем более у меня есть план, правда, он сыроват еще, потому что я разработал его буквально за эту ночь. Ты случайно не знаком с Амелией Боунс?

— Видал ее пару раз в Министерстве, когда еще служил в Аврорате, а что?

— Так вот, у меня с ней довольно-таки неплохие отношения, и я думаю, что она поможет нам вернуть твое честное имя.

— Ты уверен, что она будет помогать нам? — скептически изогнул бровь Сириус.

— Если она убедиться в твоей невиновности, то, несомненно, Амелия доведет дело до конца. Боунс — справедливая и честолюбивая женщина, главное, чтобы она поверила в твою непричастность к убийству Петтигрю и прочим инкриминируемым тебе преступлениям. Но об этом можно не беспокоиться, я знаю, что у Амелии есть личные запасы Веритасерума, а вердикт, полученный с помощью Сыворотки Правды, неоспорим и сомнению не подлежит. Меня беспокоит другое.

— Что именно?

— Если дело дойдет до суда, у тебя могут спросить, как ты выбрался из тюрьмы, и ты под действием Веритасерума непременно выдашь меня, а это мне пока совершенно не нужно.

— И что же ты предлагаешь?

— Боюсь, это тебе не понравится, но это единственный вариант. Я сотру тебе память вплоть до момента, когда ты увидел меня в облике начальника тюрьмы. Я понимаю, это рискованный план, но ничего более путного я придумать не могу.

— Ты прав, мне чертовски не нравится этот идиотский и безрассудный план. Я согласен.

— Ты серьезно? — мои брови поднялись вверх.

— А что мне еще остается? — развел руками Сириус. — Своего жилья у меня нет, работы нет, денег нет, Гарри вряд ли захочет жить со мной, ведь у меня даже и свободы то нет. А так у меня есть хотя бы призрачный шанс вернуть себе нормальную жизнь.

И все-таки он действительно смелый человек. Разбавить бы еще его смелость долей хладнокровного расчета, и цены бы не было таким людям.

— Спасибо за доверие, Сириус, — искренне поблагодарил я Блэка. — А теперь слушай мой план...

Ровно в восемь часов вечера, когда на улице уже стемнело, раздался звонок в дверь дома, где жила Амелия Боунс. Хозяйка дома, открыв дверь и взвигнув от неожиданности, обнаружила на своем крыльце самого разыскиваемого преступника Британии. Сириус Блэк, а это был именно он, лежал без сознания, вероятно, его оглушили, и был крепко связан. Из нагрудного кармана рубашки мужчины выглядывал кончик какого-то конверта. Женщина осторожно наклонилась к Блэку и дрожащими руками взяла письмо. На конверте каллиграфическим почерком было написано: 'Амелии Боунс'. Глава ДМП нервно вскрыла конверт, достала оттуда согнутый пополам белоснежный лист бумаги и начала читать: 'Добрый вечер, уважаемая Амелия Боунс. Вы нас не знаете, но мы знаем Вас как честолюбивую, справедливую, уважающую закон и правосудие волшебницу. Человек, находящийся перед Вами абсолютно невиновен в преступлениях, за которые его осудили и упрятали за решетку. Это именно мы вызволили его из Азкабана, но можете даже не пытаться выведать у Блэка нашу личность, потому что мы стерли ему память за последние два дня. Однако, вся остальная память Блэка не повреждена, это Вам подтвердит любой независимый медэксперт в области ментальной травмотологии. Теперь, что касается наших требований. Мы хотим, чтобы Вы организовали судебное слушание по оправданию Блэка, причем таким образом, чтобы ни Министр Магии, ни Альбус Дамблдор, ни любые другие лица, занимающие высокое положение, не были в курсе событий, потому что Блэка подставили, но кто это сделал, неизвестно. Мы знаем, что у Вас, как у главы Департамента Магического Правопорядка, предостаточно полномочий и власти, чтобы выполнить наши требования. Как только Вы убедитесь в невиновности Блэка, а мы твердо настаиваем сделать Вам это прямо сейчас, оставьте Блэка у себя на крыльце и возьмите у него из заднего кармана пергамент, но не раньше. Этот пергамент заколдован Протеевыми Чарами. По нему мы и будем в дальнейшем с Вами переписываться. Мы заберем Блэка обратно и вернем его Вам накануне судебного разбирательства. Советую Вам не затягивать с этим делом, и ни в коем случае даже не пытайтесь одурачить нас. Помните, мы следим за Вами и малышкой Сьюзен'.

Я сидел на крыше дома, расположенного напротив дома Амелии Боунс и в бинокль наблюдал, как женщина, беспокойно оглядываясь по сторонам, позвала Пинки, и та затащила Блэка внутрь, громко хлопнув дверью. Довольно гадко и паршиво было на душе из-за того, что опять приходится так по-скотски относиться к людям, с которыми у тебя уже налажены теплые отношения. Но лучшего варианта оправдать Сириуса и при этом самому остаться не при делах, я не придумал. Конечно, если бы я лично рассказал Амелии, что это я выкрал Блэка и, узнав от него правду, решил помочь ему оправдаться, она бы с большой вероятностью поверила бы мне и с удовольствием помогла бы, не задумываясь. Но мало ли что? Вдруг ее тоже привлекут в качестве свидетеля или еще что-нибудь? Стирать память и Амелии тогда что ли? Очень часто мои планы трещат по швам из-за таких вот мелочей. Уж лучше мне надеяться на благоразумие и порядочность своей начальницы, благо у нее эти качества не атрофированы и являются в жизни приоритетными. Но если мой план все-таки не проканает, а такой вариант вполне вероятен, и Сириуса повяжут в зале суда, или произойдет опять какая-нибудь очередная непредвиденная сложность, я вытащу его любой ценой, пусть даже придется наплевать на конспирацию. В мои планы не входит спокойно относиться к тому, что невиновный человек, к тому же близкий моему ученику, прозябает ни за что в камере самого ужасного места в этом мире. И если мне придется вызволять Сириуса в случае провала моего первоначального плана, я потом лично разберусь со всеми виновными, потому что меня уже этот волшебный мир начинает порядком напрягать, пусть даже я дал себе слово не вмешиваться в дела совершенного чужого для меня мира, а только разобраться с Волдемортом.

Я достал микрофон и напряг свой слуховой аппарат. Сириус помог мне зачаровать его таким образом, чтобы магический фон дома мадам Боунс не влиял негативно на его корректное функционирование.

— Назовите ваше полное имя, — наконец услышал я голос Амелии. Значит, она все-таки согласилась действовать по инструкции. Хорошо...

— Сириус Орион Блэк, — прохрипел в микрофон безэмоциональный голос Блэка.

— Вы убили Питера Петигрю?

— Нет...

Думаю, весь дальнейший допрос пересказывать нет смысла. Главное, Амелия узнала правду. Дальнейшее зависело только от нее. Пинки вытащила бессознательного Блэка обратно на улицу. Как только дверь закрылась, я мгновенно переместился к Сириусу и телепортировал нас в один из многочисленных магловских отелей, номер в котором я забронировал заранее. Сириус до суда будет находиться здесь под контролем моих клонов, конечно же, не с моей внешностью. В свиток мужчину на такой долгий срок я запечатать не мог, потому что местонахождение в свитке отнюдь не отменяло физиологические потребности человека. Поэтому придется Сириусу потерпеть немного и большую часть времени находиться без сознания, пока Амелия все не подготовит.

О! Мой пергамент нагрелся, я вытащил его и прочитал послание: 'Я выслушала показания Сириуса Блэка и поверила в его невиновность, поэтому я помогу вам оправдать Блэка. Максимум через три дня я устрою судебное разбирательство. Министра поставлю в известность, когда отменить его будет уже невозможно'. Я нацарапал в ответ: 'Хорошо. Действуйте, Амелия'.

Два дня прошло в напряженном режиме. Сириус, само собой, оказался довольно буйным пленником и постоянно нарывался на драку, когда с него снимали чары и печати, чтобы покормить или сводить в туалет. Это изрядно утомило моих клонов, и те не переставали доставать меня жалобами по этому вопросу. Также, чтобы разузнать, как продвигаются дела у Боунс, я несколько раз под своим истинным лицом ненавязчиво просил встречи с Амелией, на что получал вежливый отказ. Значит, работа кипит, что не может не радовать.

Наконец, на утро третьего дня я получил послание от главы ДМП: 'Совещание будет сегодня в двенадцать часов. Прошу не опаздывать. P.S. Фадж был в шоке, когда утром я оповестила его о разбирательстве'. Я улыбнулся, представив мерзкую рожу Фаджа в шоковом и изумленном состоянии. Все-таки Амелия хороший человек и блестящий сотрудник. Суметь провернуть такую аферу под носом Министра и его шавок, надо быть гением, ну и иметь немного везения тоже, конечно.

В одиннадцать часов Сириус лежал оглушенный на крыльце дома мадам Боунс по нашей договоренности. Также в послании я посоветовал Амелии взять в качестве охраны Блэка пару верных ей людей, втайне надеясь, что одним из них буду я. И я был польщен, когда Боунс, дико извиняясь за то, что отвлекает меня посреди моих выходных, попросила оказать ей услугу сопровождать Блэка. Пока все складывается просто идеально. В половину двенадцатого я уже находился в доме своей начальницы, а без двадцати двенадцать подошел Кингсли. Увидев Бруствера, я не особо удивился, все-таки темнокожий здоровяк был одним из самых опытных сотрудников Аврората с отличной репутацией.

Когда все были в сборе, мы не стали тянуть резину и направились в Министерство, прямиком в кабинет Амелии Боунс по каминной сети. Я слегка присвистнул, так как не ожидал, что большие шишки могут перемещаться на работу прямиком из своего дома. Амелия взяла огромную кипу бумаг со своего стола, вероятно приготовленную накануне, и, позвав нас за собой, вышла из кабинета. Как я понял, наш путь лежал в один из залов суда, находящихся в зоне юрисдикции ДМП, наверное, именно поэтому Боунс и удалось провернуть это дело. Если бы заседание проходило в Отделе Тайн, Фадж сразу же бы все пронюхал. Волшебники, которые встречались нам на пути, испуганно шарахались в сторону, увидев физиономию самого разыскиваемого преступника страны, а Блэк на такое проявление эмоций в адрес своей персоны только безумно скалился, но в целом Сириус вел себя довольно спокойно, так как немногим ранее его просветили насчет своего ближайшего будущего, и он был приятно удивлен, услышав, что Боунс верит в его невиновность и постарается доказать ее всеми силами.

Мы дошли до дверей суда, рядом с которыми стояла пара охранников. Охранники поприветствовали мадам Боунс и пропустили всех нас четверых без лишних вопросов, лишь проводив Сириуса заинтересованными взглядами. Первый раз я находился в местном суде. Это было круглое помещение метров двадцать в диаметре. Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. Посередине находилась площадка наподобие арены нашего тренировочного зала, в центре которой стояло стул-кресло с цепями на подлокотниках, вероятно для обвиняемого. Перед стулом-креслом обвиняемого располагалась трибуна, скорее всего, для судьи, а за площадкой рядами возвышались скамьи для зрителей. Народу в зале суда было довольно много. Видимо, несмотря на все усилия мадам Боунс сохранить все в тайне, многие все-таки утром прознали о сегодняшнем громком деле и, бросив свои дела, поспешили сюда. Вон и белобрысая макушка Малфоя мелькает. Увидев мою жуткую ухмылку, Малфой позеленел и поспешил повернуть голову в другую сторону. А вон и Рита Скитер, уже обратившая свой хищный взор на нашу компанию. Отдельной группой сидело около тридцати пяти человек в мантиях сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой 'В' на левой стороне груди. Понятно, чародеи Визенгамота — Верховного Магического суда. Наконец все присутствующие в зале суда обратили внимание на появление основного участника и виновника сегодняшнего события, и в помещении воцарилась мертвая тишина. На Сириуса были направлены различные взгляды, как любопытные и заинтригованные, так и недоброжелательные и откровенно враждебные.

— Госпожа Боунс, мы уже вас заждались! — послышался голос Министра с той стороны, где сидели члены Визенгамота, а затем и сам Фадж показал себя и прошел к трибуне судьи. Значит, все-таки Министр будет Председателем, что не очень-то хорошо. — Я попрошу подсудимого занять место в центре зала.

Кингсли провел Сириуса в центр зала суда и снял с его рук магические веревки. Блэк сел на стул-кресло, и цепи на подлокотниках моментально опутали его руки. Вот трусы! Или идиоты? Куда он может деться из зала, полного волшебниками, да еще с наложенными Противоаппарационными чарами? Показушники. К чести Сириуса можно сказать, что он вел себя достаточно спокойно и даже немного аристократично, но не так, как вел себя тот же Малфой, надменно и горделиво, а сохраняя свое достоинство и честь.

— Попрошу соблюдать тишину в зале! — постучал молоточком Фадж в ответ на постепенно нарастающий гомон в зале. — Или мне придется освободить зал суда от всех зрителей!

Гул в помещении практически мгновенно затих, все-таки пусть Фадж и лицемерный ублюдок, но каким-никаким авторитетом среди волшебников он пользуется. Мы с Кингсли стояли около входа в зал суда, и мне открывался отличный обзор на все происходящее. Амелия заняла место недалеко от Блэка.

— Я думаю, можно начинать слушание, — промолвил Фадж, — сегодня рассма...

Договорить Министр не успел. Двери в зал суда с громким скрежетом распахнулись, и в помещение вошла довольно экстравагантная личность. Это был высокий, худой и очень старый человек с серебристыми волосами и длиннющей бородой до пояса. Одет старик был в ярко-лиловую мантию с рисунками золотых звездочек. На явно сломанном носу волшебника покоились очки половинки, скрывающие проницательные голубые глаза. Несмотря на эксцентричную внешность, старик был непрост, я почувствовал огромную энергию, струящуюся внутри него.

— Прошу прощения за опоздание, Корнелиус, — извинился перед Фаджем старик, — я получил приглашение на сегодняшнее слушание буквально десять минут назад.

— Ничего страшного, Альбус, проходите, — поморщившись, сказал старику Фадж, а затем обратился к Кингсли, — Мистер Бруствер, скажите охранникам снаружи, чтобы они ни под каким предлогом больше никого не впускали в зал суда.

Кингсли пошел выполнять указания Фаджа, а я наблюдал за стариком, который неспешным шагом направился к членам Визенгамота и занял место среди них. Сложить два и два не оказалось проблемой, и теперь я не мог отвести взгляд от Альбуса Дамблдора, крайне неоднозначной личности в этом мире и, возможно единственного, кто в состоянии мне помочь.

— Итак, — прокашлялся Фадж и стал листать положенные перед ним бумаги, — объявляю сегодняшнее слушание открытым. Разбирается аппеляция, поданная Амелией Боунс по делу Сириуса Ориона Блэка, признанного ранее виновным в убийстве Питера Петтигрю и тринадцати маглов, а также в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, Министр Магии, и Руфус Найджелус Скримджер, глава Аврората. Свидетель защиты — Амелия Сьюзен Боунс, глава Департамента Магического Правопорядка. Секретарь суда — Лукреция Кондолиза Навардж. Слово предоставляется Амелии Боунс, которая и является инициатором сегодняшнего слушания. — Все-таки не сдержал себя в конце, старый ублюдок. Ничего, если все пойдет не по плану, Фадж будет первым в моем черном списке.

— Спасибо, Корнелиус, — формально поблагодарила Амелия Министра, которому все происходящее было явно не по душе, и, взяв некоторые бумаги, подошла к Сириусу. — Уважаемые судьи и члены Визенгамота, я не буду ходить вокруг да около и скажу все прямо, как есть. Три дня назад Сириус Орион Блэк появился на крыльце моего дома связанный и оглушенный. У него при себе имелось письмо. Вот оно, — Амелия показала всем присутствующим мое послание. — Если пожелаете, можете с ним ознакомиться.

— Да, разумеется. — Мадам Боунс подошла к Министру и протянула ему письмо. Фадж взял послание своими сардельками и деловито начал его изучать, а Амелия продолжила:

— В письме неизвестные мне люди написали, что Сириус Блэк невиновен и требует, чтобы я приняла все меры по его оправданию. Я использовала на подсудимом Сыворотку Правды и убедилась, что мистер Блэк действительно невиновен...

— Одну минутку! — заверещал Фадж. — Эти... люди вам написали, чтобы вы действовали втайне от всех, в том числе и от меня! Как это понимать, Амелия? Вы нарушили...

— При всем моем уважении к вам, Министр, — перебил Фаджа Скримджер, — у госпожи Боунс имелись все полномочия организовать сегодняшнее слушание. И у вас нет оснований обвинять госпожу Боунс в чем-либо.

— Продолжайте, госпожа Боунс, — заскрипел зубами и покраснел от злости Фадж.

— Спасибо, Министр, — язвительно поблагодарила Фаджа Амелия, и в зале послышался чей-то смешок. — Вот мы и подобрались собственно к делу. Я требую повторного допроса обвиняемого с использованием Веритасерума!

— Боюсь вас огорчать, госпожа Боунс, — самодовольно протянул Фадж, — но я не выписывал разрешение на выдачу Сыворотки Правды из министерских запасов, а эта процедура занимает немало времени.

— Я понимаю это, Министр. Поэтому я пожертвовала одним флакончиком Веритасерума из своих личных запасов. Также я пригласила на сегодняшнее заседание Главного зельевара Британии, Малькольма Кентукки. — Амелия подошла к пожилому мужчине, сидящему в первых рядах зрителей и протянула ему пузырек с Сывороткой Правды. — Господин Кентукки, скажите, пожалуйста, является ли это зелье Сывороткой Правды или же нет?

Мужчина покрутил пузырек в руках, деловито разглядывая его со всех сторон, откупорил его и понюхал содержимое.

— Это бесспорно Сыворотка Правды, — вынес свой вердикт зельевар, — причем отменного качества.

— Спасибо вам, господин Кентукки, — поблагодарила мужчину Боунс, а затем повернулась к Фаджу и членам Визенгамота. — Я думаю, никто из вас не усомнится в словах господина Кентукки, что это зелье действительно Веритасерум. А теперь я прошу начать допрос подсудимого с использованием Сыворотки Правды.

— Хорошо, начинайте, — сквозь зубы процедил явно недовольный и рассерженный Фадж.

— Мистер Блэк, будьте добры, откройте рот, — Сириус, и до этого не проронивший ни слова за все время, молча повиновался и открыл рот. Амелия осторожно отмерила пять капель зелья. Полностью лица Сириуса я не видел, но представил его безэмоциональное выражение с отрешенным взглядом.

— Позвольте, Министр, я начну допрос, — попросил Фаджа Скримджер и после кивка головы Министра взял слово. — Подсудимый, назовите ваше полное имя.

— Сириус Орион Блэк, — ответил Сириус бездушным голосом.

— В 1981 году вас обвинили в убийстве Питера Петтигрю и тринадцати маглов, это так?

— Да.

— Вы совершили это преступление?

— Нет.

После этого короткого слова гул в зале суда поднялся неимоверный. Зрители возмущенно кричали, махали руками, некоторые даже повскакивали с мест. Лишь немногие сохраняли спокойствие в царившем бедламе. И один из них был Альбус Дамблдор. Старик хмурился и, закрыв глаза, о чем-то сосредоточенно думал.

— ТИШИНА! — рявкнул на весь зал Фадж, со всей силы стуча молоточком. — Я делаю последнее предупреждение! Еще одно нарушение порядка, и все без исключения будут удалены из зала!

Когда порядок в зале был восстановлен, Скримджер продолжил допрос:

— То есть, вы не убивали Питера Петтигрю?

— Нет.

— А кто тогда убил Питера Петтигрю?

— Никто.

— То есть, Питер Петтигрю жив?

— Да.

— Ну это уже слишком! — взбесился Фадж. — Я прочитал письмо, которое вы мне дали, госпожа Боунс. В нем написано, что мистеру Блэку стирали память. Как я могу быть уверен, что ему не повредили рассудок?

— Для этого я пригласила сегодня миссис Лампард, — ответила Фаджу Амелия. — Миссис Лампард — дипломированный легиллемент и ведущий специалист Святого Мунго в области ментальных заболеваний и повреждений памяти, и она любезно согласилась прийти сегодня. Госпожа Лампард, будьте добры, продиагностируйте подсудимого и вынесите свой вердикт.

Немолодая женщина в одежде целителя подошла к Сириусу и в течение пяти минут сосредоточенно проводила обследование подсудимого, а затем промолвила:

— Я могу с уверенностью сказать, что даже несмотря на длительное пребывание в стенах Азкабана, рассудок и память подсудимого в норме. Однако я обнаружила следы от применения заклятья Забвения, которое было использовано на мистере Блэке около трех дней назад.

— Большое спасибо, миссис Лампард, — поблагодарила женщину Амелия, а затем обратилась к Фаджу: — Я уверена, что у вас нет оснований не доверять миссис Лампард, которая весьма компетентна в своей области, так как работает в ней уже больше тридцати лет.

— Корнелиус, давайте уже наконец акцентируем свое внимание на допросе Сириуса Блэка, — с недовольным тоном сказал Скримджер, — мы с вами оба знаем госпожу Боунс как профессионального и компетентного сотрудника, и она ни за что не стала бы превращать сегодняшнее слушание в фарс.

— Хорошо, Руфус, продолжайте допрос, — устало произнес Фадж, похоже, уже смирившись с результатами слушания. Но я вот не могу понять, какая ему выгода от того, чтобы Сириуса не оправдали, а Скримджер тем временем продолжил:

— Подсудимый, вы поддерживали Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Нет.

— Вы являлись Пожирателем Смерти?

— Нет.

— Вы знаете, кто предал Поттеров?

— Да.

— И кто же?

— Питер Петтигрю.

— Когда вас схватили в ту ночь на Хэллоуин 1981 года, вас допрашивали?

— Нет.

— То есть, вас посадили в Азкабан без суда и следствия?

— Да.

— У меня больше нет вопросов. Я выяснил все, что хотел, — глава Аврората откинулся на спинку стула и скрестил руки.

— Кто-то еще желает о чем-нибудь спросить мистера Блэка, пока не закончилось действие Сыворотки Правды? — обратилась к членам Визенгамота Амелия Боунс.

— Я желаю, — послышался голос Альбуса Дамблдора, и директор Хогвартса поднялся, чтобы его лучше видели. — Вы помните, как сбежали из Азкабана, мистер Блэк?

— Нет.

— И вы не видели лица человека, который вытащил вас из тюрьмы?

— Нет.

— Мистер Дамблдор, — обратился к старику Скримджер и показал ему мое письмо, — на этом листке черным по белому написано, что неизвестные благодетели мистера Блэка позаботились о своей анонимности и тщательно замели все следы, поэтому давайте не будем зря тратить время. Уверяю, я возбужу уголовное дело касательно этих людей, тем более они угрожали госпоже Боунс и ее племяннице. Но к делу мистера Блэка это никак не относится.

— Не горячитесь, Руфус, — примирительным тоном произнес Дамблдор. — Я просто хотел в этом убедиться. У меня вопросов больше нет.

— Еще кто-нибудь желает высказаться? — спросила у присяжных Амелия. Желающих больше не нашлось. — У меня все, и лично для меня все предельно ясно.

— Раз ни у кого больше нет желания продолжать разбирательство, я объявляю заседание закрытым, — Фадж стукнул молоточком и обратился к членам Визенгамота. — Господа, пришла пора вынести решение. Кто считает Сириуса Блэка виновным в предъявленных ему обвинениях?

Поднялось несколько рук, обладательницу одной из которых, я знал. Это была та самая противная женщина-жаба, приятельница Фаджа.

— Кто считает Сириуса Блэка невиновным в предъявленных ему обвинениях? — упавшим голосом произнес Фадж. Руки подняли все остальные члены Визенгамота, среди которых был и Альбус Дамблдор. — Решение очевидно. Я объявляю Сириуса Блэка невиновным и снимаю с него обвинения по всем пунктам.

Цепи на подлокотниках спали с рук Сириуса, и мужчина, уже пришедший в себя после действия Веритасерума и осознавший, что его только что полностью оправдали, спрятал лицо и зарыдал. Я хотел подойти к Сириусу и оказать ему поддержку, но сдержался, посчитав, что излишнее внимание ко мне ни к чему. Тем более это сделала за меня Амелия. Женщина подошла к Блэку, обняла его и стала успокаивать.

Народ постепенно стал расходиться, бурно обсуждая произошедшее. Рита Скитер попыталась взять у Сириуса интервью, но Амелия не дала ей и приблизиться к нему. Раздосадованная журналистка удалилась ни с чем. А еще около Блэка ненадолго задержался Дамблдор и, что-то сказав Сириусу, пошел по направлению к выходу. Я проводил старика разочарованным взглядом. Вроде так близко, и в то же время так далеко я находился от одной из своих целей, потому что незаметно выкрасть Дамблдора на глазах у такого огромного скопления магов у меня вряд ли получится. Можно, конечно, попробовать увести его в темный угол, но не факт, что это затея окажется удачной, а мне еще необходимо переговорить с Сириусом и Амелией. Когда народ уже практически рассосался, я подошел к Блэку и Боунс.

— Хорошо, что вы не ушли, Минато, — сказала мне моя начальница. — Возможно, мистеру Блэку понадобится охрана еще ближайшее время, пока все не будут в курсе его оправдания. Вы не против, Минато, еще уделить немного своего личного времени? Вы же знаете, я в долгу не останусь.

— Не беспокойтесь, Амелия-сан, о таких пустяках, — ответил я главе ДМП, ликуя в душе, что все складывается просто прекрасно, — я с удовольствием проведу с вами и Сириусом-саном столько времени, сколько потребуется.

— Я знала, что могу рассчитывать на вас, Минато, — с благодарностью ответила женщина, а затем обратилась к Сириусу: — Пойдемте, мистер Блэк.

— Конечно, госпожа Боунс, — немного отрешенным голосом ответил женщине Сириус, до сих пор не веря, что он свободный человек.

Мы втроем, не вымолвив ни слова, добрались до кабинета главы ДМП, а затем вошли внутрь. Я с разрешения хозяйки кабинета устроился на диванчике в углу и взял в руки журнал 'Придира'. Между прочим, довольно-таки интересные статейки там попадались в отличие от шлака, кишащего в 'Ежедневном Пророке', на который я зарекся потратить хотя бы кнат. Читая статью в 'Придире' о каких-то морщерогих кизляках, я все равно краем уха слушал разговор мадам Боунс и Сириуса. Ни о чем таком откровенном они не разговаривали, их беседа имела чисто деловой тон. Амелия объясняла Блэку сложившуюся ситуацию и давала советы, например, отсудить у Министерства кругленькую сумму за понесенный в Азкабане моральный и физический вред своему здоровью, затем выбить ежемесячное пособие, пока Сириус не трудоустроится, подать в суд о возбуждении уголовного дела о неправомерном заключении в Азкабан и тому подобное. Наконец, их разговор подходил к концу, и Сириус встал со стула.

— Мистер Блэк, вам сейчас есть, куда пойти? — участливо спросила Амелия. — Если хотите, вы можете остановиться у меня на несколько дней, пока Министерство не выделит вам жилье.

— Большое спасибо, госпожа Боунс, — поблагодарил моего шефа Сириус, — но мне неловко стеснять вас. Вы и так слишком много для меня сделали.

— Не стоит об этом беспокоиться, мистер Блэк. Кроме меня, в доме живет только моя племянница и домовой эльф, так что места много.

— Позвольте вмешаться, Амелия-сан, — вклинился я в беседу, — у меня есть вариант получше. Сириус-сан может переночевать в одном магловском отеле, где я забронировал номер на одни сутки. Сегодня мне он уже не понадобится, потому что, увы, моя рыбка сорвалась с крючка в последний момент, а деньги я уже заплатил, — мадам Боунс слегка зарумянилась, смекнув, что я имел ввиду, да и я старался чересчур не покраснеть, но ничего более путевого, чтобы остаться с Блэком наедине и не вызвать лишних подозрений, я не придумал. — Поэтому, Сириус-сан, если вы не против, можете переночевать там. Отель неплохой, намного комфортабельнее того же 'Дырявого котла', да и о безопасности можете не беспокоиться, так как никто и не додумается вас там искать.

— Спасибо вам.. Минато, так ведь вас зовут? — спросил Сириус, и я кивнул. — Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением, а деньги я потом отдам.

— Как хотите, Сириус-сан, я не настаиваю.

— Спасибо, Минато, — сказала Амелия, — вы всегда находите наилучший вариант.

— Да не за что, Амелия-сан, я всегда рад помочь, — ответил я своей начальнице. — А теперь с вашего позволения мы с Сириусом-саном удалимся. Мы можем воспользоваться вашим камином?

— Разумеется, — женщина направила на камин волшебную палочку, — Домус!

— Большое спасибо, Амелия-сан, — поблагодарил я свою начальницу и залез в камин, зачерпнув горстку Летучего Пороха, — Дырявый котел!

— Еще раз спасибо вам за все, госпожа Боунс! Не знаю, чтобы я без вас делал! — горячо поблагодарил Блэк главу ДМП и тоже залез в камин, — Дырявый котел!

— Тергео! — очистил я от сажи и копоти Сириуса, выпавшего из камина вслед за мною.

— Спасибо! — мужчина осмотрелся по сторонам. — Мерлин, как давно я здесь не был! Ух ты, моя физиономия!

Сириус подошел к одному из многочисленных плакатов со своим лицом. Видать, как минимум до завтра вся Магическая Британия еще будет пестрить этими объявлениями.

— Сириус-сан, давайте побыстрее покинем это место, — сказал я Блэку, замечая, как некоторые из посетителей кабака уже обратили внимание на самого известного заключенного Азкабана, — пока у нас не возникли некоторые осложнения.

— Да пусть только попробуют мне что-нибудь сделать! — взъерепенился мужчина. — Я теперь свободный человек! Слышите меня!? — заорал Сириус на весь бар. — Я свободен, мать вашу!

Твою ж... После удаления памяти Блэк опять превратился в безбашенного сумасброда, и все мои предыдущие воспитательные работы пошли насмарку. Что ж, ничего не поделать, придется уводить его силой. Я схватил мужчину за шиворот, под изумленным взглядом владельца бара вывел тщетно сопротивляющегося и брыкающегося Блэка на улицу и потащил его в подворотню подальше от любопытных глаз. Как только никого в моем поле зрения не обнаружилось, я переместил нас в магловский отель, в номере которого я удерживал Сириуса до суда.

— Слушай, парень, я благодарен тебе за твою помощь, но давай больше без этих выкрутасов, иначе я за себя не отвечаю! — вспылил Сириус, но внимательно оглядевшись по сторонам, моментально остыл и твердо спросил: — Кто ты? Я вспомнил, меня держали в этом номере! Я помню эту картину и эту люстру, когда мне давали поесть или сходить в туалет! Это ты меня держал здесь? Отвечай!

— Сириус, я попрошу тебя успокоиться! — в примирительном жесте поднял я руки. — Я тебе не враг! Да, это я вытащил тебя из Азкабана, и это мы вдвоем провернули эту аферу с судом! И как видишь, все получилось! Ты официально свободен!

— Что!? — лицо Блэка застыло в немом шоке, а глаза стали такими же большими, как и у домовых эльфов. Сириус помотал головой. — Нет, я не верю тебе! Быть такого не может! Ты пиздишь!

— На твоем месте я бы тоже не поверил первому встречному в этот бред, но, Сириус, мы с тобой уже знакомы, — я достал из-за пазухи конверт, — посмотри внимательно на этот конверт, что ты видишь?

— Это... моя роспись!? — с изумлением спросил мужчина. — Но где ты.. как ты..

— Возьми конверт, Сириус, и достань оттуда письмо, — я протянул Блэку конверт, и он слегка дрожащими руками взял его у меня из рук и извлек наружу письмо. — Узнаешь почерк?

— Ддда, — надтреснутым голосом выдавил мужчина, — без сомнений, это мой почерк.

— Тогда прочитай письмо до конца, я подожду, — я сел за столик и упер подбородок рукой.

Сириус сел на кровать и принялся читать письмо, слегка шевеля губами. По мере прочтения лицо мужчины постоянно изменялось под влиянием различных эмоций, брови то вздымались, то опускались, лоб прорезали глубокие складки, даже уши слегка шевелились. Когда Сириус закончил читать, он тяжело вздохнул и устало потер глаза.

-Ты можешь доказать, что все написанное здесь тобой правда? — спросил Блэк. — Может, ты заставил меня написать это письмо под Империусом.

— Во-первых, я не умею накладывать Империус, но это тебя вряд ли удовлетворит, поэтому мы с тобой предусмотрели оптимальный вариант убедить тебя в моих словах, — я достал пузырек, в котором плавала белая прозрачная дымчатая субстанция. — Это твои воспоминания, Сириус, от побега из Азкабана и по конец написания этого письма. Ты сам лично их вытащил из своей головы. Согласись, это весомое доказательство.

— Невероятно.. — сглотнул Сириус. — Неужели это все правда?

— Убедись в этом сам, — я протянул мужчине пузырек. — Ты знаешь, что делать, ведь ты лучше меня разбираешься в ментальных чарах.

— Хорошо, я сделаю это, — Сириус взял пузырек и откупорил крышку. — Мне нужна волшебная палочка!

— Конечно, вот, держи, — я протянул Блэку свою волшебную палочку. Я заметил, как мужчина нервничает, когда забирал у меня палочку из рук.

— Сейчас, как же там заклинание правильно-то произнести.. — бормотал Сириус, усиленно потирая виски. — Вспомнил! Ступефай!

В последний момент я успел увернуться от красного луча, так как никак не ожидал от Сириуса такой подлянки, вроде бы популярно и доходчиво все ему объяснил. Что за жизнь.. То понос, то золотуха.

Подножка, и Сириус падает на пол вверх ногами, но роняет пузырек с драгоценными воспоминаниями. С замиранием сердца я успел схватить пузырек буквально в нескольких сантиметрах над полом. Уф, пронесло... Я яростно схватил Блэка за шиворот и переместил нас к себе в квартиру к единственному человеку, способному переубедить эту твердолобую личность. И как мне удалось завоевать доверие этого упрямца в первый раз? До сих пор не понимаю. Видимо, повезло. Очень повезло.

Я швырнул Сириуса на диван в нашей гостиной и отобрал у него волшебную палочку. Блэк попытался было трансформироваться в пса, но я сыграл на опережение и влепил ему в лоб парализующую печать.

— Раз уж мои слова для тебя ничего не значат, Сириус, я надеюсь, ты хотя бы прислушаешься к своему крестнику, — глаза Блэка округлились, а я позвал мальчика: — Гарри!

— Вы меня звали, Минато-сенсей? — прибежал в гостиную Гарри и, заметив Сириуса, немного стушевался.

— Да, Гарри. Будь добр, расскажи своему крестному, откуда ты его знаешь, бывал ли он у нас, в общем, все, что тебе о нем известно.

Гарри без утайки выложил все, что только знал. Сириус молча слушал своего крестника и не перебивал. По мере продолжения монолога своего крестника Блэк все больше успокаивался.

— Ничего еще не желаешь спросить у своего крестника, Сириус? — мужчина слегка мотнул головой, насколько позволяла ему парализующая печать. — Вот и славно. Гарри, если хочешь, можешь вернуться к себе в комнату, — мальчик кивнул и убежал из гостиной, а я опять обратился к Сириусу: — Теперь-то, я надеюсь, у нас больше не будет недопониманий?

— Нет, — прохрипел Блэк.

— Хорошо, тогда я снимаю печать, — я снял с мужчины парализующую печать, — сейчас-то ты вернешь себе воспоминания?

— Разумеется, давай сюда пузырек, ну и палочку, конечно, — я с недоверием протянул Сириусу пузырек и палочку, на что тот только усмехнулся, — не беспокойся, больше я ничего не выкину. Обещаю.

— Это в твоих же интересах, Сириус.

— Само собой. Мемориум Реновейр! — Мужчина указал кончиком палочки на горлышко пузырька, вытягивая из него воспоминания, и, перемещая их, направил воспоминания себе в висок. Когда последняя нить воспоминаний впиталась Сириусу в голову, он схватился за нее и направил взгляд в потолок. По лицу мужчины было видно, что ему больно, Сириус сильно жмурил глаза, беззвучно открывал и закрывал рот, голова его дрожала как у паралитика, а дыхание было прерывистым. Наконец к моему облегчению Блэк вроде бы пришел в себя и больше не проявлял никаких признаков безумия или того, что ему больно.

— Ну как ты, Сириус? — спросил я мужчину, положив руку ему на плечо.

— Нормально, Минато, нормально. Я все вспомнил, и знаешь что? — Сириус посмотрел на меня своими пронзительными синими глазами и вымолвил: — Спасибо тебе, Минато. Спасибо тебе за все.

Глава 27

Мы с Сириусом сидели в гостиной в моей квартире и пили зеленый чай. Мужчина сегодня переночевал у меня, чему я нисколько не возражал. Гарри сейчас на утренней пробежке с моим теневым клоном, поэтому мы с Блэком могли спокойно говорить на любые темы, в том числе и касающиеся мальчика непосредственно.

— Так что ты собираешься делать с Гарри дальше, Минато? — спросил меня Сириус. — Ты будешь продолжать прятать моего крестника от всех всю его оставшуюся жизнь?

— Нет, конечно, — ответил я Блэку и поставил кружку с недопитым чаем на столик. — Я понимаю, что скрывать мальчика от магического мира всю жизнь не получится, да и глупая эта затея.

— И каковы же твои дальнейшие действия? — продолжил допытываться до меня Блэк.

— Я тебе отвечу на этот вопрос, Сириус, если ты ответишь на мой, — поставил я ультиматум.

— Валяй, — махнул мужчина рукой.

— Что от тебя хотел Дамблдор, когда он подошел к тебе после суда, и вообще, что вас вместе с ним связывает?

— Он просто поздравил меня и сказал, что если мне что-нибудь понадобится, я могу на него рассчитывать, — ответил мне Сириус, — ведь в прошлом, еще во времена Гражданской войны, Дамблдор создал и возглавил организацию, противодействующую Волдеморту и Пожирателям Смерти, но не подчиняющуюся Министерству и действующую автономно. Она называлась Орден Феникса. И я, и Джеймс, и Лили состояли в Ордене. А с чего вдруг тебя это интересует?

— Я хочу быть уверенным, Сириус, что ты не предашь меня или Гарри.

— Я что, по-твоему, похож на предателя? — взбеленился Блэк. — Да я кому угодно пасть порву за Гарри. Да и тебе я по гроб жизни обязан.

— Извини, я не совсем правильно выразился, — попытался я не спровоцировать мужчину на конфликт. — Я не хочу, чтобы о моих действиях или аферах кто-нибудь узнал. Поэтому я должен убедиться, что я могу доверять тебе, Сириус.

— То есть, ты считаешь, что я балабол и не умею хранить тайны? — насупившись, спросил Блэк.

— Я тебя не считаю балаболом, но я должен быть уверенным, что ты не пойдешь на поводу у того же Дамблдора, ослепленный его авторитетом. И мои опасения вполне обоснованы, учитывая то, что в прошлом вы состояли с ним в дружеских отношениях.

— Я не понимаю, а чем тебе Дамблдор то не угодил? — удивленно спросил Блэк, подтверждая мои опасения.

— Вот об этом я и толкую, Сириус, — ответил я мужчине, стараясь говорить более рассудительным тоном, — ты уже начинаешь заставлять меня сомневаться в тебе. Я не имею ничего против Дамблдора, и у меня нет никаких доказательств того, что он плохой человек. Но меня смущает одна деталь, которая до сих пор не дает мне покоя и заставляет сомневаться в положительных характеристиках директора Хогвартса.

— И что же это за деталь такая? — нетерпеливо спросил Блэк.

— А то, что Альбус Дамблдор все еще является опекуном твоего крестника, но свои обязанности он никогда не исполнял должным образом. Старик просто сбагрил Гарри Дурслям и даже не интересовался жизнью мальчика. А жилось Гарри, мягко говоря, не очень-то и весело. И вот теперь, Сириус, охлади свой пыл, отбрось все свои личные привязанности к Альбусу Дамблдору и попробуй дать объективную оценку такому его отношению к твоему крестнику.

Своей цели я добился, Сириус хотел было открыть рот и возразить мне, но кое-какие сомнения в его голове я все же зародил. Мужчина глубоко задумался, наморщив лоб и массируя большими пальцами свои глаза. Наконец, Блэк открыл глаза и, медленно проведя рукой по своим волосам, промолвил:

— А знаешь что? Я тоже не понимаю, почему Гарри жил на правах домового эльфа столько времени, а директор палец о палец не ударил, чтобы это изменить! И это при том, что Джеймс и Лили оставили своему сыну неплохое наследство, и Дамблдору не пришлось бы даже обеспечивать Гарри из своего кармана...

— Погоди! Ты сказал наследство? — А вот это для меня новость!

— А ты разве не знаешь? — удивился Блэк, подняв брови и испещрив лоб морщинами. — Значит, ты даже не брал деньги из хранилища Поттеров, и полностью на свои средства обеспечивал Гарри? Ты на самом деле хороший человек, Минато.

— Спасибо, конечно, Сириус, но давай еще раз про наследство.

— А что там рассказывать? Конечно, Джеймс и Лили не были миллионерами, но и не бедствовали. Джеймс был единственным наследником рода Поттеров и унаследовал от родителей немаленькое состояние.

— И после этого ты все еще можешь всецело доверять Дамблдору?

— Нет, наверное, нет. Но мне все равно тяжело поверить, что директор способен на такую подлость.

— Тогда нам больше не о чем разговаривать, Сириус, — жестко сказал я. — У меня нет права на ошибку, я могу доверять свои секреты только тем людям, в которых уверен полностью. Дамблдор же вызывает у меня небеспочвенные опасения, а ты его поддерживаешь. Я думаю, лучше тебе забыть о нас с Гарри.

Я встал напротив Сириуса и вытащил волшебную палочку, чтобы применить на мужчине заклинание Забвения. Как же тяжело найти в этом мире преданного союзника, ни на кого нельзя полностью положиться, только на себя.

— Минато, подожди! Не делай этого! — вскочил Сириус с дивана и вытянул руки вперед, пытаясь меня остановить.

— Я не хочу потерять Гарри снова! Пусть он сейчас и холоден со мною, но я надеюсь, что у меня еще есть шанс стать для него настоящим крестным отцом!

— Прости, Сириус, но у меня нет выбора! — я направил палочку на бывшего узника Азкабана.

— Стой! У меня есть один вариант, который тебе понравится! — закричал Блэк.

— Я слушаю, говори! — сказал я, немного приопуская палочку.

— Я дам тебе Непреложный Обет! Я поклянусь своей жизнью, что ничего и никому не расскажу без твоего разрешения!

— Ты уверен в этом, Сириус? — спросил я Блэка. — Ты же понимаешь, что отменить Непреложный Обет невозможно? Тебе придется жить с этим бременем до конца своих дней!

— Я согласен на такую жертву, если другого выхода у меня нет, — твердо произнес Блэк, сверкнув своими синими глазами.

— Хорошо, я согласен, — я убрал волшебную палочку. — Насколько мне известно, чтобы скрепить клятву между двумя волшебниками требуется еще одно лицо, так ведь?

— Да, верно, — подтвердил Сириус и сел обратно на диван, — у тебя есть кто-нибудь на примете?

— Да. Я думаю, Амелия-сан не будет против и окажет нам эту услугу.

— Госпожа Боунс?

— Да, она единственная, кому известно, что Гарри живет у меня, и за два года она не дала мне ни одного повода усомниться в том, что ей нельзя доверять.

— А про детали моего побега она в курсе?

— Нет, про то, что побег организовал я, она не знает. Но не из-за того, что я ей не доверяю, просто я не хочу утяжелять ношу Амелии-сан. Она и так слишком много для меня сделала, — я призадумался. — Амелия-сан освободится только после шести часов, а нам с тобой еще нужно решать твои насущные проблемы. Чтобы не терять время понапрасну и быть уверенным в сохранении моих секретов, я установлю тебе на язык Проклятую Печать.

— Это тебе уж выбирать, Минато. Мне без разницы.

— И ты даже не поинтересуешься, что за чары я хочу на тебе использовать? — изумленно спросил я мужчину.

— Ради Гарри я готов на все, — пожав плечами, ответил Блэк.

Воистину слепая преданность, достойная и уважения, и в то же время недовольства таким беспечным отношением к собственной жизни. Я встал с кресла и подошел к мужчине.

— Хорошо, теперь высунь язык, Сириус, — попросил я мужчину.

Блэк повиновался и вывалил свой немаленький язык, длиной почти до подбородка. Я коснулся языка Сириуса, сконцентрировал чакру на кончиках пальцев и вскоре наблюдал появившийся на языке Блэка рисунок Проклятой Печати. Сириус убрал язык обратно в рот, пошевелил им и покусал зубами.

— Хм, ничего необычного не ощущаю, — сказал Блэк, — что именно ты сделал?

— Я поставил на тебя Проклятую Печать. И если ты захочешь кому-либо любыми способами выдать мои тайны, твое тело парализует, а язык отнимется.

— Понятно, — совершенно спокойно отреагировал Сириус, — а где ты научился таким чарам? Я о таких никогда не слышал.

— Постой, тебя совершенно не беспокоит риск оказаться парализованным? — изумленно спросил я мужчину.

— Нет, я же не собираюсь выдавать вас с Гарри, значит, и беспокоиться мне не о чем, — просто ответил мне Сириус. — Конечно, вполне возможно, что ты ведешь какую-то свою игру, Минато, но у меня нет другого выхода, как следовать твоим приказам. Я не хочу рисковать жизнью Гарри и даже пытаться обвести тебя вокруг пальца. Тем более у меня нет причин не доверять тебе — пока все это время я прозябал в Азкабане, именно ты позаботился о моем крестнике, как никто другой.

— Спасибо за доверие, Сириус, — искренне поблагодарил я Блэка, — а сейчас давай решать насущные проблемы. В прошлый раз у нас возникли недопонимания касательно твоего поместья. Ты не придумал, как ты можешь доказать право наследования своего родового дома, не подвергая себя риску?

— Да, я думал над этим, причем полночи, — усмехнулся Блэк. — Есть у меня один вариант. Можно наведаться в Гринготтс и потребовать доступ к родовому хранилищу Блэков. Только Глава рода имеет право распоряжаться им и лица, которым открыл доступ Глава рода. Это уникальное заклятье наложил на родовое хранилище еще мой прапрадед Саргас Блэк, самый искусный заклинатель из рода Блэков. Мой отец Орион был последним Блэком по мужской линии, имевшим статус Главы рода. Когда отец изгнал меня, он объявил моего младшего брата Регулуса единственным наследником. Вот только отец и брат скончались через полтора года после моего изгнания, и моя мать возложила на себя обязанности Главы рода, и, насколько мне известно, она сохранила доступ к семейному хранилищу. Умерла матушка, когда я уже сидел в Азкабане, и прямых наследников, кроме меня не осталось. Если отец или мать провели полный обряд изгнания меня из рода, то, скорее всего, мне ничего не светит, и все состояние и имущество моих родителей унаследуют мои кузины. Но это легко проверить — если я официально изгнан из рода, я не получу доступ к хранилищу. Ну как тебе мой план?

— Если честно, я потерял нить твоего повествования еще на твоем прапрадеде, поэтому можно было обойтись последними предложениями твоего занимательного рассказа, — ответил я, на что Сириус только фыркнул, — а так я одобряю твой план, если он не содержит в себе безрассудный риск нанести вред своему здоровью или потерять свою жизнь, как несколько дней назад ты пытался вломиться в свое родовое поместье.

— Чего же мы тогда ждем? — воскликнул Блэк. — Пойдем прямо сейчас в Гринготтс!

Удерживать Сириуса на месте не представлялось возможным. От природы наделенный буйным темпераментом Блэк не любил сидеть сложа руки и бездействовать. Я вздохнул, оставил Гарри записку о нашем неотложном деле и телепортировал себя и Сириуса к 'Дырявому котлу'.

Мы перешли дорогу и, открыв дверь этого невзрачного заведения, вошли внутрь бара. Сегодня в кабаке было довольно много народа, и Том не заметил нашего появления, поглощенный своей работой, что даже к лучшему. Не знаю, в курсе ли уже большинство волшебников, что Сириус официально оправдан, а то не хотелось бы схлопотать какое-нибудь неприятное заклинаньице в спину. Хотя нет, теперь знаю. Заметил одного мага с 'Ежедневным Пророком', на первой странице которого красовалась колдография Сириуса, а заголовок гласил: 'Сириус Блэк оправдан! Кто же он, жертва или искусный лжец?' Проклятая газетенка! Ну хотя бы теперь большинство жителей Магической Британии поставлены в известность о нынешнем статусе Сириуса.

— Как же мне не хватало всего этого в Азкабане! Столько людей кругом и зрелищ! — восклицал Блэк, довольно оглядываясь и рассматривая все вокруг, пока мы шли к Гринготтсу. — Но ничто особо и не изменилось за восемь лет!

— И я чувствую, что за следующие двадцать восемь тоже ничего не изменится, — бурчал я в ответ.

Наконец мы добрались до белоснежного здания единственного магического банка Британии. Я побыстрее затолкнул Сириуса внутрь, потому что меня вконец достали любопытные взгляды окружающих на протяжении всего нашего пути. Как ни странно, в Гринготтсе народу почти не было, удивительное стечение обстоятельств, а лишнее внимание нам совершенно ни к чему.

— Добрый день, — подошел Сириус к первому же свободному гоблину, — с кем я могу поговорить по поводу своего наследства? Меня зовут Сириус Блэк.

— Здравствуйте, мистер Блэк, мы ждали вас, — ответил моему спутнику гоблин, внимательно разглядывая Сириуса, — господин Рагнарок, управляющий банком, даст вам ответы на все ваши вопросы. Прошу, следуйте за мной, я вас к нему провожу.

— Я тебя подожду здесь, Сириус, — сказал я мужчине и расположился в фойе на кожаном диванчике.

Блэк кивнул мне и удалился вместе с гоблином в неизвестном направлении, а я погрузился в размышления, пока у меня есть время тщательно обдумать свои дальнейшие действия. Итак, мой план выудить из Сириуса всю возможную информацию о Волдеморте потерпел полный крах из-за ошибочного мнения насчет личности Блэка. Итог — я опять остался с носом и вернулся к начальной точке. Нет, я не жалею, что спас невинного человека от пожизненного заключения, а еще Сириус в будущем вполне имеет все шансы заменить меня Гарри, когда я покину этот мир. Вот только пока рано думать об этом, а необходимо разработать новый план действий.

Из полученных крох информации от Блэка я смог вычленить, что наиболее полезные сведения о Реддле я могу получить от Альбуса Дамблдора, как заклятого врага Волдеморта, и от ближайших сторонников Лорда, из которых я знал Лестрейнджей, Малфоев и некоторых других. Хотя Малфой... он же такая подлая и жалкая крыса, готовая предать или продать своего хозяина при первой же появившейся опасности для себя. Я б на месте Реддла не стал бы доверять свои секреты такому ничтожеству, но с другой стороны я не Волдеморт. Том, на самом деле оказавшийся всего лишь полукровкой, наверняка испытывал райское наслаждение от повелевания чистокровными аристократами и, я уверен, он радовался как ребенок, когда всякие надменные холеные снобы, вроде Малфоя, раболепно склоняют перед тобой голову и называют не иначе, как Мой Лорд. Поэтому неизвестно, сумел ли белобрысый втереться в доверие к Реддлу, но в любом случае я не буду сбрасывать его со счетов. Выловлю и допрошу при первой возможности. А так я предполагаю, что ближайшие последователи Волдеморта сейчас гниют в Азкабане или же залегли на дно, поэтому добраться до них тяжеловато. Но это я выясню у Малфоя, кто же все-таки самый верный последователь Реддла.

Альбус Дамблдор. Темная лошадка. Не знаю почему, но я не доверяю этому старику. Но он может быть просто кладезью информации, я даже не представляю, кто может знать больше Дамблдора. Старика попробуем взять на живца, то есть на Сириуса. Я думаю, Дамблдор не откажется навестить старого знакомого, тем более, если они вместе воевали и состояли в одной организации. Главное, скрутить старикана, неизвестно насколько он силен. Вряд ли опаснее Реддла, но тоже может оказать сопротивление. Дальше нет никакого смысла что-то придумывать, потому что, как я убедился на собственном опыте, у многоступенчатых планов есть плохая черта — проваливаться по многим параметрам. Вот дадут мне или Дамблдор, или Малфой какую-нибудь полезную информацию и пищу для размышлений, я и буду планировать дальше свои дальнейшие действия, а сейчас сконцентрируюсь на актуальных задачах.

Сириус еще не соизволил объявиться, а прошло уже почти полчаса. Неужели все эти Проклятья Рода, Непреложные Обеты, Заклятья признания Главой Рода существуют? Взять хоть тот же Непреложный Обет. Ну не верится мне, что магия... нет, Магия, как любят возвеличивать свою силу волшебники, способна убить человека, если тот нарушит свою клятву. Бред же. Я уверен, существует рациональное объяснение этого ритуала. Например, волшебник сам, но неосознанно, при принятии Непреложного Обета создает магический заряд рядом с каким-нибудь жизненно-важным органом, тем же сердцем, и при нарушении клятвы человек уже мысленно начинает готовиться к смерти, тем самым активируя этот магический заряд, наносящий урон прямо по органу. Я могу придумать кучу разных и, главное, правдоподобных объяснений действия Непреложного Обета. А то Магия накажет... Вон то же Заклятье признания Главой Рода ничто иное, как обычная кровная защита. Даже у нас в мире используется подобные меры безопасности и страховки. Но небольшой червячок сомнений меня, конечно, гложет, иначе я бы просто дал в тот раз зайти Блэку к себе в поместье. Но Сириус мне нужен живым, ведь он непременно должен принести нам с Гарри хоть какую-нибудь пользу. Хотя бы стать для мальчика родным человеком, на которого он всегда сможет положиться. В преданности Блэка можно не сомневаться, даже его анимагическая форма — пес, а псы одни из самых верных созданий. Напрягают только некоторые особенности характера Сириуса, но я перевоспитаю его, и с Гарри рядом всегда будет находиться надежный человек.

Теперь о делах насущных. Стоит ли увольняться с работы? С одной стороны я трачу много свободного времени на нее, но и польза от нее тоже есть. Взять хотя бы командировку в Азкабан, да и в курсе основных событий я всегда нахожусь. Да и деньги никогда не бывают лишними, а то хитрожопые гоблины каким-то образом просекли, что их конкретно накалывают с обменом галеонов на фунты. Я лично брал одного из таких аферистов по наводке гоблинов, поэтому пока я залег на дно и временно завязал со своими махинациями. Решено, пока увольняться не буду, если только служба в Аврорате не будет мне конкретно мешать выполнять мою миссию, да и в принципе и мои клоны вполне способны периодически заменять меня на работе, если в этом появится необходимость.

Наконец-то! Не прошло и года, как Блэк спустился в фойе. Рожа у него до жути довольная, по ходу все прошло гладко.

— Ну и что ты мне можешь рассказать, Сириус? — спросил я мужчину, не вставая с дивана.

— Прояви уважение и встань, смерд, когда разговариваешь с Главой Рода, и обращайся ко мне не иначе как Лорд Блэк! — с напускной маской презрения сказал мне Сириус, но не выдержал и расхохотался. — Можешь поздравить меня, Минато! Все прошло превосходно! Я теперь Глава Рода Блэков! Да еще и палочку мне вернули! Ее, оказывается, сразу же после моего заключения поместили в родовое хранилище Блэк.

— Я рад за вас, Лорд Блэк! — я встал и с улыбкой по-дружески похлопал мужчину по плечу. — Ну так, какие наши дальнейшие действия, Сириус? Навестим твое родовое поместье?

— У меня нет выбора. Дом, который мне завещал дядя Альфард, как я и думал, конфисковало Министерство, и мне нужно время, чтобы вернуть его себе. И кроме моего родового дома мне больше некуда идти, если только продолжать стеснять вас с Гарри.

— Ты же знаешь, что я не против. Но неужели твой родовой дом тебе так омерзителен?

— Не то чтобы омерзителен, но там я всегда чувствовал себя чужим и всегда мечтал убраться оттуда подальше. А сейчас волею судьбы я опять туда возвращаюсь. Ладно, давай аппарируем.

Сириус положил свою руку мне на плечо и переместил нас в скверик недалеко от родового поместья Блэков. Как бы это ни было удивительно, никого вокруг не было, хотя сейчас почти полдень. Наверное, какие-нибудь Маглооталкивающие чары. Я пошел вслед за Сириусом. Мы выбрались из скверика, и я лицезрел родовой дом Блэков. Значит, эффектное появление поместья в прошлый раз было перманентным, и раз я обошел чары Фиделиуса, больше мне такого проявления магии не увидеть. Жаль, то уникальное зрелище было воистину впечатляющим. Мы с Блэком перешли дорогу и остановились у самого крыльца дома. Сириус замер в какой-то нерешительности перед самой дверью. Мужчина глубоко вздохнул, взялся за ручку двери и позвал меня:

— Пойдем, Минато.

— Ты уверен, что меня не поразит каким-нибудь заклятьем? — с опаской спросил я Блэка.

— Уверен, но на всякий случай держись позади меня, — ответил мужчина.

— Значит, не на сто процентов, Каге Буншин! Проверим на моем клоне. Если тебя и признали Главой Рода, то неизвестно, как отреагирует защита дома на меня.

— И все-таки ты такой ссыкун, Минато, — ухмыльнулся Сириус и, взяв моего клона под руку, открыл дверь дома и скрылся внутри.

Через пару минут двери дома открылись, и на улицу вышли мой клон и Блэк, целые и невредимые. Я развеял клона и получил его воспоминания. Ничего серьезного в доме не произошло, только какой-то призрак полетел им навстречу, но исчез, так и не добравшись до наших бравых мужиков.

— Сейчас-то наш смелый аврор решится наконец-то войти внутрь? — задорно спросил Блэк.

— Разумеется, — я зашел внутрь дома, который доставил столько геморроя и попортил немало нервов.

Как только я перешагнул порог, как и в воспоминаниях моего клона, на нас с Сириусом с заутробным могильным ревом бросилось не пойми откуда взявшееся привидение, но, не долетев до своей цели пару метров, испарилось.

— И что, так всегда будет, когда я в очередной раз соберусь тебя навестить? — ядовито спросил я Блэка.

— Нет, теперь дом тебя признал, и ты можешь входить сюда в любое время, когда пожелаешь, — ответил Сириус, на что я опять только скептически фыркнул — как же, Магия Дома признала! — Пойдем посмотрим дом, а то я здесь не был больше двенадцати лет.

Я кивнул, входная дверь с жалобным скрипом захлопнулась сама по себе, отчего у меня возникла мысль, будто дом живой и прочитал мои нелицеприятные высказывания в свой адрес, и теперь хочет мне доказать, что Магия действительно существует. Я тряхнул головой, пытаясь выгнать из нее всякую чушь, но все равно было как-то жутковато.

Сириус поманил меня за собой. Я с интересом разглядывал внутреннее убранство дома, потому что нигде ничего подобного мне видеть не доводилось. В целом я мог охарактеризовать дом кратко: мерзкий, жуткий, таинственный. Мерзкий, потому что все вокруг заросло пылью, грязью и плесенью, обои поотклеивались, с потолка осыпалась штукатурка, а нос морщился от затхлого вонючего запаха. Дом явно нуждался в ремонте и уходе. Жуткий, потому что все убранство дома не располагало к позитиву, а наоборот действовало угнетающе. Чего только стоят отрубленные и высушенные головы домовых эльфов, висящие на стене. В своем мире я, конечно, и не такое видел, но в этом мире я не привык к таким проявлениям жестокости. По ходу дела Блэки на все сто процентов оправдывали свою дурную репутацию. Но, несмотря на всю свою мерзость и жуткость, дом имел нечто притягательное и таинственное, заставляя тебя относится к нему с уважением, будто он действительно был живым. Опять эти непонятные мысли лезут в голову. Такими темпами даже такой убежденный рационалист как я когда-нибудь поверит в существование Магии.

Миновав длинный мрачный коридор, мы вышли в прихожую. Довольно-таки темно было, свет исходил только от одиноко висящей тусклой и затянутой паутиной люстры, многочисленные подсвечники в форме змей были пустые. Расположенные на стенах портреты недовольно буравили нас взглядом. Перед лестницей находились две изъеденные молью бархатные портьеры.

— Хм, когда я здесь жил, этих занавесок тут не было, — сказал Сириус, подошел к портьерам и раздвинул занавески в разные стороны. — Мерлин! Матушка?

Я с любопытством посмотрел на появившийся огромный портрет. На нем в натуральную величину была изображена желтолицая старуха в черном чепце и с туго обтянутой кожей лицом. Как я понял, это была мать Сириуса, забыл только, как ее зовут. То ли Валькирия, то ли Валядура... неважно.

— Здравствуй, матушка, — обратился к портрету мужчина, — познакомься, Минато, это моя мать, Вальпурга Блэк.

Точно, Вальпурга! Язык сломаешь. Вот только я не понял, зачем Сириус знакомит меня с портретом, как будто изображенный на нем человек живой? Наверное, последствия длительного пребывания в стенах Азкабана все-таки нарушили его психику, а если учиты...

— Мой блудный сын вернулся в отчий дом! — заорала на весь дом женщина. Твою ж мать! Я от неожиданности отпрянул от портрета. Нет, я видал, конечно, движущиеся лица на портретах, но они никогда при мне не разговаривали. Похоже, этот сумасшедший дом твердо решил исправить мое мировоззрение относительно магии, а леди Блэк тем временем продолжила верещать: — И зачем же ты вернулся, предатель крови!? Я не видела тебя больше десяти лет и не видела бы...

— Матушка, послу...

— Не перебивай меня, любитель грязнокровок! Я отреклась от...

— Да дай же ты...

— Предатель! Изменник! Мерза...

Сириус резко задернул занавески, прервав излияния своей матери. Остальные портреты тоже воодушевились и принялись орать без умолку. У меня аж голова чуть не раскололась от всей этой жуткой какофонии.

— Ступефай! Ступефай! Ступефай! — Сириус начал оглушать один портрет за другим.

Люди, изображенные на картинах, прямо как живые вырубались под действием Оглушающих заклинаний. Блэк тяжело вздохнул, убрал палочку за пазуху и поманил меня за собой.

— Ну и как тебе мой дом? — хмуро поинтересовался у меня Сириус, когда мы прошли на второй этаж, где располагалась гостиная дома Блэков.

— Немного ремонта и уборки не помешало бы, а так дом чудесный, — слегка приукрасил я, — да и матушка твоя тоже довольно импозантная особа.

Сириус на мой ответ только неопределенно хмыкнул и стал придирчиво разглядывать гостиную. Гостиная дома Блэков представляла собой большое продолговатое помещение с высокими потолками. Гостиная выглядела довольно мрачно, поскольку ее убранство и обстановка были оформлены в темных серо-зелёных тонах, а на окнах висели тяжелые бархатные шторы. Пол гостиной был застлан толстым ковром. Предметы интерьера и мебели гостиной были представлены камином, застеклёнными шкафчиками по обе стороны от него, диваном, креслами, ещё одним шкафом и письменным столом с запертыми ящиками. Но главной особенностью гостиной был гобелен с фамильным древом Блэков, занимающий целую стену. В своем мире я видел нечто подобное, когда заходил в гости к своему другу, Хизаши Хьюга. Мимолетом, правда, потому что Хизаши из побочной ветви клана и не имел права показывать изображение древа глав клана посторонним лицам. А я и не горел особым желанием, просто дверь была открыта.

— Как я и думал, — Сириус показал мне рукой на выжженный участок гобелена, под которым красовалась надпись 'Сириус Блэк', — матушка решилась на это и сожгла все мосты между нами.

— Тебя это расстраивает? — осторожно спросил я мужчину.

— Нет, — быстро ответил Сириус, но, заметив мой проницательный взгляд, добавил, — ну если только чуть-чуть. Все-таки одна семья, но, увы, идеалы у Блэков всегда ценились выше родственных связей, и я никогда не мог с этим смириться, — Сириус еще раз огляделся по сторонам и тяжело вздохнул от творившегося вокруг запустения. — Мда, разорви меня горгулья, вот это пиздец! Матушка умерла примерно через четыре года после моего заключения, значит, дом пустует уже больше четырех лет. Интересно, этот придурошный эльф еще жив? Кричер!

Сразу после зова Сириуса прямо перед нами с тихим хлопком возник домовой эльф. В отличие от других домовиков, которых я повидал, этот эльф был совершенно голый, если не считать грязной набедренной повязки, и выглядел очень старым. Кожа, казалось, была настолько ему велика, что могла вместить несколько таких, как он. Хотя он был лысый, как все эльфы-домовики, из его больших, как у летучей мыши, ушей торчало изрядное количество седых волос. Глаза водянисто-серые с краснотой, длинный мясистый нос напоминал рыльце животного. Домовик с великой неприязнью смотрел на Блэка.

— Хозяин звал Кричера? — домовик склонился перед Сириусом, однако я отчетливо услышал его бормотание, — мерзкий хозяин явился сюда спустя столько лет, лучше б он помер в Азкабане...

— Эй, что ты там несешь, высоси тебя дементор! — вскинулся Блэк, тоже услышав бормотание старого эльфа. — А ну проваливай отсюда, я тебя потом еще позову!

— Как прикажете, господин, — домовик в очередной раз склонился перед Сириусом, затем повернулся и направился к выходу из гостиной, не переставая бурчать себе под нос, — хозяин — мерзкая неблагодарная свинья, он разбил материнское сердце...

Блэк, едва сдерживая гнев, хотел что-то проорать Кричеру вслед, но, махнув на него рукой, плюхнулся на диван. Я без приглашения хозяина дома устроился в кресле.

— Эх, а я так надеялся, что он сдох, — с горечью в голосе вздохнул Сириус, — мы никогда с этим чокнутым эльфом не ладили. Ладно, Мордред с ним, главное, что у меня теперь есть жилье, Минато. Что скажешь?

— По правде говоря, что этот дом, что этот малость невменяемый домовик, доверия мне не внушают. Я бы поостерегся здесь проживать.

— Если бы ты только знал, сколько на этот дом защитных чар и заклинаний наложено, ты бы так не говорил, — хохотнул Сириус, — место безопаснее просто не найти. А Кричер при всей его ненависти ко мне не сможет причинить вред. Пока я не освобожу его, он навеки связан с этим домом и службой роду Блэков.

— Тебе виднее, Сириус, я с обычаями чистокровных магов и особенностями их быта знаком только понаслышке. Можно сказать, ты мой первый знакомый аристократ, который снизошел до простого общения со мной.

— Ааа, из меня аристократ в сто раз хуже тебя, — махнул рукой Блэк. — Твои манеры, Минато, на порядок превосходят мои. Уж поверь мне, в таких вещах я знаю толк. Отец и мать всю мою жизнь пытались сделать из меня потомственного аристократа, да только не по нутру мне это все. Ты мне лучше скажи, когда ты возьмешь с меня Непреложный Обет?

Если честно, нет у меня больше никакого желания брать с Сириуса этот Непреложный Обет, тем более отменить его действие невозможно, по крайней мере, я не знаю, как это можно сделать. Принцип работы этого заклинания-ритуала мне неизвестен, да и времени разбираться в таких сложных чарах у меня нет, поэтому навряд ли я в будущем смогу избавить Сириуса от этой ноши.

— Я уже придумал другой способ сохранить все наши дела в тайне от остальных. Ограничимся только Проклятой Печатью. В отличие от Непреложного Обета снять ее действие возможно после применения. Предлагаю считать это актом доверия между нами.

— Спасибо, Минато, — поблагодария меня Блэк. — Для меня это очень много значит.

— Я надеюсь, что ты понимаешь меня, Сириус. Эта Проклятая Печать вынужденная мера, потому что я убедился, что в вашей стране нелегко найти преданного союзника, все готовы предать друг друга при первой же опасности для себя или возможности продвинуться вверх. Взять к примеру того же Питера Петтигрю. Он ведь был твоим близким другом?

— Питер. Петтигрю, — прорычал ненавистное ему имя Сириус, — он был мне, Джеймсу и Римусу не просто другом, а лучшим другом, другом, на которого всегда можно положиться. Мразь! Паскуда! Нет ничего удивительного, что я был в бешенстве в ту роковую ночь и бросился искать этого выродка. Правда, это стоило моему крестнику больше пяти мучительных лет в доме своей тетки, и за это я никогда себя не прощу.

Блэк опять скис, поник в плечах и спрятал лицо в руках. Я сел рядом с ним и дружески потрепал его по плечу.

— Сириус, прошлое уже не исправить, просто сделай правильные выводы из полученных тобой уроков и двигайся вперед, в лучшее будущее. Ты еще молод, у тебя еще вся жизнь впереди, и Гарри в будущем может понадобиться твоя поддержка.

— А как же ты? Ты разве собираешься бросить Гарри, как и я когда-то? — с непонятным выражением лица спросил Блэк.

— Нет, конечно! Но вдруг со мной что-нибудь случится? Поэтому я хочу, чтобы рядом с мальчиком всегда находился надежный человек, пока он не вырастет.

— Хотеть то одно, вот только Гарри уже к тебе привязался, такой крестный ему и даром не нужен, — горько усмехнулся Блэк.

— Не говори так, Сириус. Просто жизнь со мной наложила отпечаток на Гарри, и теперь он сторонится незнакомых ему людей. Но у мальчика, несмотря ни на что, доброе сердце. И если ты думаешь, что он хоть как-то винит тебя в своем несчастливом детстве, то ты ошибаешься. Дай Гарри немного времени привыкнуть к тебе, и я уверен, мальчик найдет в своем сердце место и для тебя.

— Спасибо тебе, Минато, — поблагодарил меня Сириус, — прямо на душе легче стало. А то как-будто из Азкабана не возвращался, и дементоры продолжали высасывать из меня счастье.

— Я и говорю, не переживай, Сириус, все еще наладится, — я похлопал мужчину по спине. — Мы с Гарри будем частенько навещать тебя. Я уверен, мальчик может многому у тебя научиться. Хоть той же анимагии.

— И то верно, — у мужчины моментально загорелись глаза. — Я сделаю из Гарри настоящего Мародера!

— Вот только есть одна проблема, Сириус, — остудил я пыл Блэка.

— Какая еще проблема, Минато? — недовольно спросил меня мужчина. — Ты что, уже на попятную идешь? Сам же только что говорил о том, как важно для меня и Гарри сблизиться.

— Эта проблема не такая уж и не решаемая, Сириус, — я встал с дивана, подошел к столу в гостиной, провел по столешнице указательным пальцем, показывая мужчине вековой слой пыли и грязи. — Прибраться тут надо, Сириус. Я думаю, атмосфера грязного и неуютного дома не будет положительным образом влиять на ваши с Гарри отношения.

— И правда. Дело говоришь, Минато, — сказал Блэк и чихнул в подтверждение моих слов. — Вот только приборка, чувствую, затянется надолго. Кричер, этот бестолковый эльф, и за полгода здесь не управится.

— Я обеспечу вас бесплатной рабочей силой, не беспокойся. Управитесь за пару дней.

— Точно! Это же твои эти, как их там, Мерлин, не могу вспомнить... ну копии твои то...

— Клоны, — усмехаясь, ответил я Сириусу.

— Ага, клоны! Надо бы запомнить.

Я с улыбкой смотрел на Блэка, а затем мой взгляд зацепился за слегка выдвинутый ящик стола. Я решил задвинуть его обратно в стол, но как только я это сделал, ящик выдвинулся обратно, только на этот раз больше, и передо мной материализовался мальчик лет шести с такими же золотыми волосами и голубыми глазами, как и у меня. Ребенок был весь в крови, правая кисть у него отсутствовала, а его лицо выражало крайнюю степень непереносимых адских мучений. Я сглотнул, догадываясь, кто этот мальчик, и все мои сомнения пропали, когда через запекшуюся на лице кровь я заметил по три полоски на каждой щеке ребенка. Мой мальчик... Наруто...

— Доволен, папка!? — с дикой злобой начал орать на меня Наруто. — Ты гордишься собой за то, что запечатал Кьюби во мне!? Рад, что обрек меня на такие муки!? Тебе доставляет удовольствие видеть меня калекой!? — Наруто помахал своей культяпкой перед моим лицом. — Ублюдок! Мразь! Сука! Чтоб ты сдох!!! Я тебя ненавижу!!! Ненавижу!!! НЕНАВИЖУ!!!

— Кай! — дрожащим голосом в жалкой попытке старался я развеять иллюзию, в глубине души понимая, что это не мой сын, но ничего у меня не получалось, — Кай! Кай! Кай!!!

— Ридикулус! — Сириус встал между мной и Наруто, мой окровавленный сын на секунду превратился в металлическую дверь, какие стоят в камерах Азкабана, а затем под действием заклинания железная дверь превратилась в обычную деревянную, окрашенную в розовый цвет, и Блэк взмахом палочки отправил ее обратно в ящик.

У меня сейчас не было сил удивляться, как такая большая дверь поместилась в таком маленьком ящичке. Я упал на колени посередине гостиной и заплакал. Мой главный страх воплотился наяву, я не был к этому подготовленным. Сейчас я был совершенно разбит. Но больше всего я боялся, как бы это не оказалось правдой на самом деле. Я себе никогда не прощу, если с моим сыном случится что-нибудь подобное. Соберись, тряпка! Слезами делу не поможешь. Наруто сейчас там совсем один, и кроме своего непутевого отца, у него больше никого нет, поэтому у меня нет права раскисать, надо действовать.

— Успокойся, Минато, — неуверенно попытался успокоить меня Сириус, положив руку мне на плечо, — это был всего лишь боггарт...

— Сириус, мне нужно, чтобы ты для меня кое-что сделал, — решительным твердым взглядом посмотрел я на Блэка.

— Все что угодно, Минато.

— Сириус, ты должен любыми способами добиться личной встречи с Дамблдором. И чем быстрее, тем лучше.

Глава 28

Я почувствовал, как в одном из карманов моего жилета нагрелся кусок пергамента, заколдованный Сириусом Протеевыми Чарами. Я извлек пергамент из кармана наружу и прочитал: 'Годрикова Впадина. Дом Поттеров. Сегодня в шесть вечера'. Люблю лаконичность, когда все кратко и по существу. Сириус оперативно сработал, красавчик. Повезло, что Дамблдор не стал выделываться и усложнять нам задачу, быстро согласившись на встречу с Сириусом. Над местом рандеву мы размышляли довольно долго, так как не хотели впускать потенциального врага на одну из наших опорных баз на площади Гриммо, дабы не разрушать чары Фиделиуса, а многие другие места или слишком многолюдные, или имели невыгодное стратегическое положение. Наилучшим вариантом места встречи мы посчитали Дом Поттеров в Годриковой Впадине. Магическое население после нападения Темного Лорда на Поттеров в деревне практически отсутствует, а Дамблдор наверняка посчитает, что у Сириуса случился приступ сентиментальности, и Блэк желает поговорить с ним о Поттерах и их пропавшем сыне.

Ровно в пять вечера мы с Сириусом аппарировали в Годрикову Впадину и направились к дому Поттеров. Точнее к тому, что от него осталось — обгоревшим руинам. А ведь, если бы не Реддл, Гарри сейчас бы счастливо жил в этом некогда комфортабельном двухэтажном домике вместе с любящими родителями.

Дом Поттеров был выбран местом встречи неслучайно. Помимо того, что эти руины когда-то были дорогим местом для Сириуса, на них были наложены Маглоотталкивающие чары. Люди спокойно проходили мимо и совершенно не обращали на нас внимания, значит лишних свидетелей не будет.

— Вот мы и на месте, Сириус. Действуем, как обговаривалось. От тебя ничего не требуется, просто стой и улыбайся, — с серьезным лицом сказал я Блэку, как бы смешно и глупо это не звучало.

— Минато, я, по-твоему, совсем дебил? — обиженно спросил мужчина. — Я все понял.

— Извини. Но ты же понимаешь, как нам важно сегодня не облажаться. Ладно, я пошел занимать позицию.

Я использовал технику перевоплощения и превратился в пожилого мужчину, на всякий случай забравшись внутрь обгоревшего дома, чтобы меня никто не видел. Я вышел из дома, кивнул Сириусу и направился к пустым скамейкам, расположенным у какого-то муниципального здания напротив. Сев на одну из скамеек, я достал из-за пазухи газету и сделал вид, как будто что-то читаю, одним глазом постоянно наблюдая за Блэком.

Минуты длились как часы, Сириус уже откровенно заскучал и уселся прямо на крыльцо дома. Альбус Дамблдор явился на десять минут раньше назначенного времени, хоть не опоздал. Старик радушно развел руки в сторону и подошел к Блэку, чтобы его обнять. Как только Сириус обнял старика в ответ, я мгновенно телепортировался к метке Летящего Бога Грома на Блэке и переместил всех в рощу Намиказе, где я заранее установил все известные мне защитные барьеры. Пока Дамблдор не очухался, я влепил ему в лоб парализующую печать, а Сириус связал старика. На всякий случай я вошел в режим Биджу и обхватил директора Хогвартса чакролапами. Я уже сыт по горло различными сюрпризами, и уж лучше пусть Дамблдор сбежит, использовав неизвестное мне заклинание, чем я наступлю на одни и те же грабли дважды и потом буду винить себя в том, какой я долбоеб, поэтому приму все меры предосторожности. Старикан, несмотря на весь творившийся над ним беспредел, был спокоен как удав. Правда, весь спектр эмоций парализующая печать на жертве блокирует, но и по глазам Дамблдора было видно, что он удивлен, но не более того. Несмотря на мою неприязнь к этому человеку, он вызывал у меня уважение.

— Сириус, мальчик мой, будь добр, объясни, что здесь происходит, — спокойным голосом попросил Блэка старик.

— Извините, директор, но на все ваши вопросы может ответить только вот этот человек, — Сириус показал рукой на меня, — но боюсь, вопросы будете задавать не вы, директор.

Дамблдор перевел свой взгляд на меня. Несмотря на свое проигрышное положение, проницательные голубые глаза старика излучали уверенность и силу, но и удивление тоже имело место быть.

— Могу я узнать имя своего похитителя? — обратился ко мне директор Хогвартса.

— В целях безопасности, увы, нет, Альбус-сан, — жестко ответил я чародею, — но вы можете называть меня Джон.

— Непохоже это имя на японское, — добродушно усмехнулся Дамблдор, — я готов голову на отсечение отдать, что вы из Японии, Джон. Вот только, когда я посещал Магическую японскую Префектуру в целях изучения культуры и быта волшебников-азиатов, такой интересной магии я не встречал. Я бы хотел...

— Закройте рот, Альбус-сан, — приказал я волшебнику, теряя терпение. Пусть я и почитаю пожилых людей и всегда стараюсь оказывать им уважение, но и у меня есть предел терпения. — Если вы не хотите проблем, открывайте рот только для того, чтобы отвечать на мои вопросы и говорите правду.

Для подтверждения своих слов я сжал чакролапами тело Верховного чародея Визенгамота, и Дамблдор зажмурился от боли.

— И не вздумайте солгать мне, Альбус-сан. После вашего допроса я обязательно проверю правдивость ваших слов, — я достал из кармана пузырек с Веритасерумом и помахал им перед лицом пленника.

Внезапно поляну озарило светом от яркой вспышки, и я даже на мгновение ослеп, но разум не затуманился ни на секунду.

— Сириус, давай!!! — не своим голосом заорал я.

— Феникс Омнем Метам!!! — с оглушительным ревом и, выполнив разнообразные пассы и взмахи рукой, Сириус направил свою волшебную палочку в источник света.

Заклинание попало в цель, отчего на поляне опять воцарился полумрак. Между мной с Сириусом и Дамблдором в полутора метрах от земли парила тускло светящаяся клетка, в которой яростно билась красивая птица с ярко ало-золотым оперением.

— Фоукс! — впервые во время нашей встречи повысил голос директор Хогвартса. — Фоукс, беги!

— Ваша птица не сможет этого сделать, профессор, — ухмыльнулся Сириус. — Мы предусмотрели появление вашего феникса, поэтому мне пришлось перелопатить половину библиотеки Блэков, чтобы найти заклинание обезвредить это воистину уникальное создание.

— Я никак не ожидал, что ты станешь таким, мальчик мой, — начал свою поучительную речь Дамблдор, — я не...

— Молчать! — Я сдавил тело пленника и обжег демонической чакрой, отчего лицо старика исказила гримаса боли. — Если уж вам наплевать на себя, Альбус-сан, то подумайте о своем питомце. Я уверен, в библиотеке Блэков найдется заклинание, способное убить даже феникса.

Впервые маска спокойствия старика дала слабину, голубые глаза приняли затравленное выражение, но только на некоторое время. И все же я успел заметить и почувствовать благодаря режиму Биджу это проявление эмоций перед тем, как Дамблдор вернул над собой полное самообладание.

Насчет Веритасерума. С помощью Сыворотки Правды можно получить лишь четкий ответ, да и вопрос должен быть задан корректно. В общем, к допросу лучше подготовиться заранее. А сейчас многие вопросы у меня могут возникнуть спонтанно, и я решил сперва поговорить с Дамблдором без использования Веритасерума, а после разговора проверить ключевыми фразами лгал мне старик или же нет. Да и запасы Сыворотки Правды подходят к концу. Это последняя доза, и надо будет искать зелье снова. Но эта проблема на будущее, сейчас у меня дело первостепенной важности.

— Для начала я хочу убедиться, вы точно Альбус Дамблдор, а не его двойник? Говорите правду, потому что если вы двойник и солжете об этом, я без колебаний убью вас, когда выясню с помощью Веритасерума.

— Я клянусь, что я настоящий Альбус Дамблдор.

— Клясться необязательно, Альбус-сан, доверия это не прибавит, просто говорите правду. Как я уже сказал, это для вашего блага. Теперь расскажите, что вам известно о событиях той ночи 1981 года, когда погиб Волдеморт.

— Волдеморт, был одержим Пророчеством, предсказывающим его падение от рук ребенка, поэтому он прикладывал все свои усилия, чтобы отыскать и уничтожить ребенка из Пророчества. Однако ему был неизвестен весь текст Пророчества, иначе Волдеморт не был бы таким не предусмотрительным. В итоге, вычислив, кем мог являться ребенок из Пророчества, Том нашел дом Поттеров, но потерпел поражение...

— Прервитесь, Альбус-сан. Начало вашего повествования меня пока удовлетворило, теперь перейдем к конкретным вопросам. Вам известно настоящее имя Волдеморта, значит вы с ним были знакомы. Откуда?

— Том учился в Хогвартсе, когда я еще преподавал трансфигурацию. И именно я познакомил будущего Темного Лорда с миром чародейства и волшебства.

— Вы не зря упоминули про Пророчество, зачем? Чтобы опять доказать, что вам можно доверять? А на самом деле вы просто догадываетесь, что мне про него известно?

— Вы меня раскусили, Джон. Именно так. Я же ведь не глупый и сложил два и два — это вы стояли за кражей Пророчества из Отдела Тайн, это вы стерли память Северусу и это вы освободили Сириуса и помогли его оправдать. Готов поспорить, что и Гарри Поттера похитили тоже вы. Но зачем...

— Ты стер память Снейпу? — перебил Дамблдора Сириус.

— Да, а почему тебя это так заинтересовало? — с любопытством спросил я, гадая, почему именно это вычленил из слов Дамблдора Блэк, однако ощущая в Сириусе злость и обиду.

— Ты мне не говорил, что имел дела с этим мудаком Нюниусом, — обиженно произнес мужчина.

— А это как-то повлияло бы на наши отношения? Да и откуда я вообще мог знать, что вы с ним были знакомы?

— И то верно, — почесал затылок Блэк, — погорячился опять. Извини, все, молчу.

— Да уж, будь добр, Сириус, — съязвил я и опять продолжил допрос Дамблдора. — Так на чем мы остановились? Вспомнил, Пророчество. Вы же ведь знаете весь его текст, так объясните мне его смысл, как вы сами понимаете.

— Хорошо, Джон. 'Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца..' — здесь все понятно, родители Гарри всегда сражались против тирании Тома, а сам мальчик родился тридцать первого июля, то есть все сходится. Дальше: '... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы...' Том отметил Гарри как равного себе, оставив мальчику его знаменитый шрам, а вот следующая фраза ставит меня в тупик. Я подозреваю, что сила, о которой говорится в Пророчестве — это любовь.

— Любовь!? — не удержался Сириус и с сарказмом переспросил у старика, но с Блэком я в принципе был солидарен, это звучало как бред. Но я проверю с помощью Веритасерума брешет старик или же действительно свято верит в эту чушь, да и режим Биджу не фиксирует никаких необычных проявлений эмоций.

— Именно любовь, мальчик мой, — непринужденно ответил Дамблдор. — Том воплощение ненависти и злобы, а Гарри — символ любви и доброты.

Интересно, откуда такая святая вера в правильность своих слов? Ведь старик бросил мальчика на произвол судьбы в доме, где мальчика ненавидели и презирали. Вряд ли Гарри в таких условиях стал бы символом любви и доброты. Но я обязательно вернусь к этому вопросу.

— Оставим любовь в покое, Альбус-сан, и продолжим анализ текста Пророчества, — сказал я старику, слегка сжав его тело чакролапами, чтобы тот не расслаблялся.

— Как скажете, Джон. Осталась только фраза: 'И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой'. Эту часть Пророчества можно интерпретировать двояко. Первый вариант — это, что Гарри и Том не могут погибнуть от рук посторонних людей, а второй вариант несколько печальнее для одного из них. Он заключается в том, что или Гарри, или Том может умереть только от руки своего оппонента, а другого может убить любой другой человек. И я склоняюсь, что Пророчество подразумевает, что Том должен погибнуть от руки Гарри, а вот Гарри, наоборот, не может умереть от руки Тома, но зато его может убить любой другой человек.

— Но вы не уверены в этом, Альбус-сан?

— Да. Я не могу быть полностью уверенным в таких двусмысленных выражениях. Однако в любом из этих вариантов поражение Гарри будет иметь катастрофические последствия для мальчика. Я подозреваю, что Том не умер в ту ночь, потому что даже тела не было найдено, а Смертельное Проклятье не действует таким образом. Я думаю, Том просто развоплотился и сейчас в форме духа скитается по миру, и пытается вернуть себе тело. И я уверен, что Гарри после своей смерти в лучшем случае будет так же существовать в роли духа. Но мальчик в отличие от Тома не обладает обширными познаниями в области магии и никогда не сможет вернуть себе тело, тем самым вечно блуждая по миру, не находя упокоения своей измученной душе.

На какой-то миг мне даже стало страшно за судьбу мальчика после таких откровенных слов Дамблдора. А если старик не ошибается, и его предположения верны? Я даже и не догадывался о таких возможных вариантах истолкования Пророчества. А интересно, Дамблдор догадывался о том, что внутри Гарри запечатан Волдеморт? Если что, проверю это с помощью Веритасерума.

— Как вы догадались, Альбус-сан, Гарри Поттер сейчас живет со мной, — я заметил, как сверкнули глаза директора Хогвартса, — так вот, когда я обследовал мальчика, то обнаружил, что его шрам является сосредоточием темной энергии, совсем чужеродной энергии мальчика. У меня есть способность проникать во внутренний мир человека. Я использовал эту способность и обследовал сознание мальчика, и мои поиски увенчались успехом. Во внутреннем мире мальчика я нашел Волдеморта собственной персоной.

— Вы не шутите, Джон? — задыхаясь, спросил старик, полностью теряя над собой контроль. Видимо, эта информация шокировала его. Или же Дамблдор неплохой актер, но я ощутил огромный всплеск чувств от хладнокровного до этого сообщения директора, а внутренние эмоции контролировать очень непросто. Хорошо, что Сириусу я уже поведал об этом раньше, иначе пришлось бы успокаивать его. — Но как такое вообще возможно?

— А вот это я и хотел узнать у вас, Альбус-сан. Без всяких преувеличений вы самый мудрый волшебник в Магической Англии. И если уж вы не сможете мне объяснить этот феномен, я не знаю, кто тогда вообще сможет. Разве что сам Реддл.

— Прошу, дайте мне немного времени поразмышлять над этим, Джон, — попросил меня старик, и у меня не было причин ему в этом отказывать.

Пока Дамблдор, закрыв глаза, сосредоточенно думал, ко мне от скуки обратился Сириус:

— Признаюсь, я до сих пор в шоке, что ты одолел Волдеморта, Минато. Ты сжал его этими желтыми штуковинами и раздавил?

— Нет, я освоил этот режим совсем недавно, и поэтому победить Реддла оказалось не так легко. Ты мне вот лучше, что скажи, Сириус, вот этот человек, — я кивком головы указал ему на Дамблдора и продолжил говорить, но вполголоса, — посвящал тебя в свои планы? Или рассказал хотя бы о Пророчестве?

— Нет, а о Пророчестве я впервые услышал именно от тебя, — удрученно ответил Сириус.

— Я это спрашиваю затем, чтобы узнать, ты до сих пор доверяешь этому человеку? Уж тебе, как лучшему другу семьи Поттеров, можно было бы рассказать правду. А он предпочел тебе того же Снейпа, взяв его под свое крыло, хотя тот вообще сдал Поттеров Волдеморту. А тебя даже не соизволил попытаться вытащить из Азкабана.

— Ты прав, Минато, ты прав, — сокрушенно признал Блэк. — Мне тяжело это признавать, но человек, который был предметом моего обожания, стал для меня совершенно чужим. Хотел бы я только узнать, почему он так со мной поступил.

— Не волнуйся, Сириус, мы обязательно его об этом спросим, но сначала попробуем разузнать более важную информацию.

Дамблдор хмурил брови еще минут пять, а затем открыл веки, проницательно глянул на нас своими голубыми глазами, а его краешки губ немного согнулись в полуулыбке, насколько позволяла парализующая печать.

— У меня есть одна догадка, Джон, но она подкреплена фактами. Я думаю, что фраза: 'И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой', все-таки подразумевает собой, что Том должен погибнуть от руки Гарри, а не наоборот. Но тогда возникает вопрос, почему Том не погиб в ту ночь? Ответ прост — Том нашел способ обрести бессмертие.

— Бессмертие? — скептически фыркнули мы с Сириусом.

— Да, мальчики мои. Но в данном случае бессмертие не подразумевает собой неуязвимость. Иными словами Том не умер в ту ночь, но и не остался невредимым.

— И как же он обрел бессмертие, директор? — спросил Сириус.

— Мальчик мой, мне известен только один способ обрести бессмертие — это создание хоркрукса. Для этого необходимо провести особый ритуал, затем совершить убийство и разорвать свою душу на две части. Одна часть души остается в теле волшебника, а другая помещается в хоркрукс. И когда человек умирает по любым причинам, его душа остается привязанной к хоркруксу, и ему остается только найти способ вернуть себе тело. Конечно, слабый маг никогда не сможет создать хоркрукс, но Том, несмотря ни на что, выдающийся волшебник и найти способ создать себе новое тело для него не проблема. Это лишь вопрос времени.

— А вообще такие прецеденты уже бывали раньше или этот способ обретения бессмертия возможен только в теории? — Я просто не могу поверить, что надо быть таким сумасшедшим, чтобы извращаться над собственной душой. Хотя Орочимару тоже тот еще ублюдок, какие только он эксперименты над собой и над другими людьми не ставил. Жаль, что я отсутствовал в тот момент, когда его взяли с поличным. Мне никогда не нравилась эта змееподобная мразь, уж я бы от него мокрого места не оставил, но Третий проявил слабину и позволил тому сбежать, не дав мне шанса прикончить Змеиного Санина.

— Разумеется, первый хоркрукс был создан еще более тысячи лет назад греческим магом Геспо Омерзительным, — ответил Дамблдор, — и известно не меньше десятка подобных случаев попыток обретения бессмертия.

— Но почему вы так уверены, что Волдеморт создал хоркрукс?

— Я вспомнил давний разговор со своим коллегой Горацием Слизнортом. Он был деканом Слизерина, факультета, где учился Том. Гораций всегда питал слабость к талантливым ученикам, и Том, бесспорно, был его любимцем. Так вот, всего лишь один раз я видел Горация в весьма скверном расположении духа, ведь он всегда был очень позитивным и добродушным человеком. А причиной его тогдашнего скверного настроения был Том. Гораций обмолвился, что тот спрашивал его про создание хоркруксов, а когда я попытался узнать у Горация, что же он ответил Тому, то получил достаточно уклончивый ответ, и другие попытки разговорить моего коллегу не увенчались успехом. А то что вы, Джон, отыскали в теле Гарри душу Волдеморта, я могу объяснить не иначе, что это хоркрукс. Вопрос только в другом, создал ли его Том специально или же даже не подозревает об этом? Но тем не менее это факт — Том обрел бессмертие с помощью хоркруксов. Больше я вам вряд ли чем смогу помочь по этому поводу. Более подробную информацию вы можете узнать только от Горация Слизнорта. Но где он сейчас находится, я и понятия не имею. Гораций уволился из Хогвартса сразу же после убийства Джеймса и Лили, и с тех пор о нем ничего не слышно. На все мои письма и другие попытки с ним связаться Гораций не реагировал.

— Значит, Гораций Слизнорт. Теперь я хочу знать, как уничтожить хоркрукс? И, что будет, если я убью Волдеморта внутри Гарри?

— Хоркрукс — невероятно сильный магический предмет, и уничтожить его можно не менее мощными заклинаниями. Самым эффективным будет Адское Пламя, также теоретически должно сработать Смертельное Проклятье. Но самым безопасным для волшебника несомненно будет использование яда василиска. Все остальное может или даже не поцарапать хоркрукс или отрикошетить в самого волшебника. Но, конечно, все эти способы не подходят для случая с Гарри, потому что при использовании любого из них мальчик умрет. Я думаю, что если вы убьете Волдеморта во внутреннем мире мальчика, это ничего не принесет, он просто возродится вновь. Но если Тома убьет Гарри эффект должен быть совсем иным, потому что внутренний мир мальчика это его внутренний мир, а не ваш, и только Гарри является полноценным хозяином этого места, и только он способен полностью изгнать паразита из себя.

Слова Дамблдора успокоили меня. Значит, мой вариант действий оказался самым действенным и безвредным для здоровья моего ученика. Старик, несомненно, оказался весьма полезным источником информации, теперь у меня есть пища для размышлений и новая цель — Гораций Слизнорт. Пока я не найду этого человека, я вряд ли сдвинусь с мертвой точки. Ладно, перейдем к личному и расставим все точки над i, потому что я до сих пор не понимаю, что же Дамблдор за фрукт.

— Теперь я хочу знать, Альбус-сан, почему вы не исполняли обязанности опекуна Гарри Поттера должным образом? Мальчик шесть лет жил в окружении ненавидящих его людей. И ладно бы, если он хотя бы не получал любви и ласки, но он также жил впроголодь и в полной нищете, при этом владея неплохим наследством, доставшимся от родителей. Что вы можете сказать по этому поводу?

Я надеялся, что увижу хоть каплю удивления, раскаяния, сожаления в глазах Дамблдора, но, увы, выражение взгляда не поменялось, как и спектр эмоций.

— Я сейчас словно в тисках, причем и в прямом смысле, поэтому лгать нет смысла. Я не хотел, чтобы из Мальчика-Который-Выжил вырос избалованный ребенок, который будет с детства греться в лучах славы. Я догадывался, что Том не погиб, только не знал по какой причине, имея лишь одни догадки. Но я был уверен, что он вернется, и Гарри придется вновь сразиться с ним, а ребенок, выросший в благоприятной среде, не будет иметь необходимых качеств для победы над таким опасным противником. Национальный герой должен быть добрым, смелым, отчаянным, некорыстолюбивым, закаленным из-за такого тяжелого детства, а не избалованным, завистливым, трусливым и изнеженным от сытой жизни. Разумеется, я приставил к мальчику наблюдателя, свою знакомую, Арабеллу Фигг, чтобы она сразу же сообщила мне, если родственники мальчика перешагнут черту.

— И вы нисколько не сожалеете о том, что пытались манипулировать мальчиком и распланировали за него его дальнейшую жизнь? — гневно спросил я старика, едва подавляя в себе желания раздавить его дряхлую тушу. Сириус тоже держал себя в руках из последних сил, я даже заметил, как у него увеличились в размерах клыки, того гляди превратится в пса и разорвет Дамблдору горло.

— Конечно, мне не доставляло никакого удовольствия совершать такой поступок в отношении мальчика. Но я до сих пор считаю, что я поступил правильно, — спокойно ответил директор Хогвартса.

— А я всегда доверял вам! Старый мерзавец! — вскричал Блэк. — Скажите мне, бросить меня в Азкабане тоже было частью вашего плана? Если бы вы хотели, вы бы добились обжалования приговора!

— Я не был полностью уверен в твоей невиновности, Сириус, — ответил Блэку чародей, — но лгать не буду, я был уверен, что ты воспитаешь из Гарри второго Джеймса, а Джеймс при всех его достоинствах был самовлюбленным и заносчивым человеком.

— Ах ты, скотина! Я убью тебя! — Сириус бросился на Дамблдора, и прежде чем я успел его схватить чакролапой и оттащить, мужчина умудрился ногой достать до лица старика и сломать тому нос. — Пусти меня, Минато! Он загубил восемь лет моей жизни!

— Успокойся, Сириус, — попытался урезонить я Блэка, — в этом виноват не только он, а в первую очередь Питер Петтигрю.

— Значит, вас и в самом деле зовут Минато, молодой человек, а то я подумал, что мне это послышалось. — произнес Дамблдор, облизывая с верхней губы кровь, текущую из разбитого носа. — Даже для японца это редкое имя, я таких не встречал.

Я бросил на Сириуса укоризненный взгляд. Блэк понял, что ляпнул лишнего и причем не раз, перестал брыкаться и извиваться. Я поставил мужчину на землю и убрал чакролапу.

— Я узнал все, что мне нужно. Сириус, возьми Веритасерум и влей нашему пленнику пять капель.

Блэк взял у меня из рук пузырек, подошел к директору, открыл ему рот и отсчитал пять капель, не переставая сверлить того взглядом, полным отвращения и презрения. После того, как Сириус влил в Дамблдора необходимую дозу, глаза старика приняли типичное пустое безэмоциональное выражение. Повторный допрос пленника с помощью Сыворотки Правды показал, что Дамблдор не солгал ни на один наш вопрос. Я этому особо не удивился, потому что старику не было смысла лгать, когда висишь в метре над землей парализованный и обхваченный странными, но сильными светящимися штуковинами, все равно или выпытали бы правду, или применили Веритасерум. Мудрый человек, не зря прожил такую долгую жизнь. В моем мире до такого почтенного возраста доживают только или сильные, или мудрые и хитрые.

— Оглуши его, Сириус, — приказал я Блэку, — но не более. Нам надо с тобой обсудить дальнейшие действия, и он может нам еще пригодится. И свяжи его еще на всякий случай.

— Ступефай! — луч оглушающего заклинания попал Дамблдору в живот, от которого я убрал чакролапы. Старик вырубился и я небрежно положил его на землю, перестав наконец сжимать его тело чакролапами. — Инкарцеро!

Теперь, когда Дамблдор лежит связанный, оглушенный и награжденный парализующей печатью я позволил себе немного расслабиться и выйти из режима Биджу.

— Я слушаю твои соображения насчет наших дальнейших действий, Сириус, — дал я слово своему подельнику.

— Эта старая отрыжка дементора предала меня! — воскликнул Блэк. — Я не могу сейчас спокойно размышлять, потому что хочу лишь придушить эту старую сушеную горгулью! Ненавижу предателей! Решай сам, что с ним делать!

— Хорошо. Я предлагаю замести все свои следы и стереть старику память вплоть до момента, когда ты с ним договорился о встрече, чтобы он не мог подозревать тебя в своей потере памяти. Стереть память не проблема, я сам могу это сделать. Меня больше беспокоит письмо, которое придется выкрасть из жилища Дамблдора.

— Ничего не надо красть, я отправил директору Патронуса с посланием. — Я вздохнул с облегчением, что не придется лишний раз извращаться. Сириус же спросил: — Но ты уверен, Минато, что мы должны просто так его отпустить?

— Не поверишь, но у меня даже сначала возникла мысль объединить наши с Дамблдором усилия, — Сириус шокировано посмотрел на меня, — но старик любит вести свою игру и вряд ли станет играть по нашим правилам, поэтому я опасаюсь удара в спину. Возможно, ты думаешь, проще было бы его устранить, но, во-первых, это поднимет много шумихи и, неизвестно, как воспримет общественность смерть одного из самых известных волшебников Магической Британии. Жуткие волнения в народе и смерть главного оппонента Темного Лорда могут спровоцировать затаившихся сторонников Волдеморта на различные действия, которые могут привести к самым неожиданным проблемам. Вторая же причина, почему нам невыгодно устранение Дамблдора, это то, что он обладает колоссальными познаниями в любых отраслях магии. И если у нас возникнут какие-нибудь затруднения, мы всегда сможем обратиться к нему за помощью или советом, пусть даже придется заставить старика помогать нам насильно. Исходя из таких соображений, я предлагаю оставить Дамблдора в живых и позволить ему заниматься своими делами. Разумеется, мы будем следить за ним и пресекать на корню все его попытки хоть как-нибудь навредить Гарри. В режиме Биджу я могу улавливать чужие эмоции, и ненависти ни к нам, ни к Гарри в Дамблдоре я не почувствовал. Старик просто свято верит, что его решение единственно верное, но счастья от мук Гарри он хотя бы не получает и не желает мальчику смерти. Ты же понимаешь, Сириус, что Гарри рано или поздно придется поступить в Хогвартс и уж лучше, когда пост директора занимает человек, о котором ты знаешь все. А то займет должность директора непонятная личность, возможно, даже бывший Пожиратель Смерти, которых кругом пруд пруди, и устроит Гарри несчастный случай.

— Пожалуй, я соглашусь с твоими доводами, Минато, — сказал Сириус, — Дамблдор принесет нам пользы больше, если будет жить. Но ты думаешь, что он просто так оставит все в покое, когда обнаружит, что ему стерли память?

— Разумеется, я так не думаю, Сириус, — ответил я Блэку. — Дамблдор и так знает, что в его планы еще два года назад вмешалось третье лицо, а когда я спас тебя из тюрьмы и добился твоего оправдания, это вмешательство стало еще более очевидным. А когда Дамблдор очнется завтра и обнаружит на себе все признаки применения заклинания Забвения, он начнет действовать намного активнее, ведь это третье лицо уже добралось непосредственно и до него, и, неизвестно, что этот человек выпытал из него. Нам такая активность Дамблдора даже на руку, потому что от Министерства помощи не дождешься, а старик, хоть и с малой вероятностью, сможет что-нибудь накопать на Волдеморта. Мы даже можем время от времени кидать Дамблдору кость, чтобы у него были какие-нибудь зацепки. Самое главное, это позаботиться о безопасности Гарри. Ты у себя в доме как в крепости, я тоже смогу за себя постоять, а вот мальчик может попасть под раздачу. Поэтому, Сириус, в ближайшее время ты тоже начнешь тренировать Гарри, и особенное внимание следует уделить окклюменции.

— На том и порешим, Минато. Я научу крестника всему, что знаю сам. Ты сотрешь Дамблдору память?

— Да, пожалуй. У меня в последнее время богатый опыт использования заклинания Забвения, — усмехнулся я, достал палочку и направил ее на пленника, — Обливиэйт!..

Неделя отдыха прошла незаметно. Хотя какой там отдых? Несколько дней потрачено на реабилитацию Сириуса, один день на допрос Дамблдора, и в итоге отдохнул я только пару дней. Да и то пришлось днем выполнять данное обещание Гарри потренировать его, а вечером я спал без задних ног, потому что развеявшаяся бригада из двадцати клонов, которую я выделил для нужд Сириуса, да еще после насыщенного дня, свалила бы замертво любого шиноби. Благо чакра Хагоромо-сама, прилично усилившая мой организм, не давала мне отбросить коньки.

Начало рабочей недели. Несмотря на насыщенные последние дни, я нахожу время и силы совершить утреннюю пробежку, принять душ и приготовить себе плотный завтрак, в результате чего я пришел на работу довольным и посвежевшим, как и положено тому, кто отдыхал целую неделю. Пока я спускался на лифте, я гадал, кто же будет моим новым напарником. Босс обещал все-таки, что с сегодняшнего дня у меня начнется привычный график работы, а я привык, что Скримджер слов на ветер не бросает. Я вышел из лифта на наш этаж и посмотрел на часы. У меня еще двадцать минут до начала рабочего дня. Я вспомнил, что Джон просил меня найти на его бывшем рабочем месте один документ, касающийся Дела о Кентрберрийском привидении 1983 года. Сам мой бывший напарник сейчас находится на другом конце страны, а документ ему нужен позарез, поэтому постараюсь найти этот проклятый документ и выручить друга. Хм, дверь кабинета открыта, но Долиша и Праудфута внутри не было, зато на диванчике сидела незнакомая мне девушка с необычным цветом волос. Новая подружка Праудфута, наверное. Алекс как минимум раз в месяц заводит себе новую пассию, и я уже привык видеть представительниц прекрасного пола в нашем кабинете. Благо воровать у нас было нечего, поэтому я особо не возмущался их присутствием.

— Привет! — первой поздоровалась со мной девушка.

— Здравствуйте, — машинально ответил я, даже не глядя на девушку, подошел к столу Сэвиджа и начал рыться в его бумагах, поражаясь нерасторопности своего бывшего напарника, ведь по сути этот стол больше не его, а он до сих пор не соизволил разобраться со всеми документами.

— Как дела? — продолжила допытываться до меня девушка, несмотря на то, что я даже не обратил на нее внимания.

— Ээ, нормально, — ответил я, удивляясь ее приставучести и продолжая искать злополучный документ.

— Вы же аврор, так ведь? — опять обратилась ко мне девушка, что меня уже порядком начало накалять.

— Прошу прощенья, мисс, но я сейчас немного занят, — отвлекся я от бумаг и посмотрел на девушку, отмечая про себя, что в этот раз Праудфут нашел себе хорошенькую и молоденькую подружку, — я уверен, что Алекс скоро подойдет и составит вам компанию, поэтому, будьте добры, не мешайте мне.

Я продолжил свои поиски, но через полминуты опять послышался голос этой уже весьма надоевшей мне особы.

— Я не знаю никакого Алекса, я ищу мистера Минато Намиказе. — Я слегка напрягся, терзаемый смутными подозрениями касательно этой девушки. — Вы не знаете, где я могу его найти? Мне сказали, что он вроде как работает в этом кабинете.

— Да, я хорошо знаю мистера Намиказе, но что вам от него собственно нужно?

— Я его новая напарница, Нимфадора Тонкс!

* * *

Альбус Дамблдор вынырнул из Омута Памяти и направился к директорскому креслу. Верховный Чародей Визенгамота и Кавалер Ордена Мерлина сосредоточенно хмурил лоб и напряженно обмозговывал сложившуюся ситуацию. Все награды и звания не защитили его от банального похищения и заклинания Забвения. Благо Великий волшебник был параноиком похлеще своего друга Аластора Грюма, особенно после череды необъяснимых явлений, прямо или косвенно связанных с Гарри Поттером, и поэтому он сейчас располагал хоть какой-то информацией. Прокусив от напряжения губу, Дамблдор встал с кресла и подошел к своему любимцу, фениксу Фоуксу. Общение с этим прекрасным созданием всегда успокаивало старика, когда ему было особенно тяжело. Директор Хогвартса нежно погладил птицу, слегка взъерошив ее ало-золотистое оперение, отчего по телу волшебника заструилось приятное согревающее тепло. Впервые за вечер у Альбуса на лице появилась хоть и печальная, но все же улыбка. Пожилой маг устало вздохнул и, направив свой взгляд в пустоту, промолвил:

— И кто же все-таки стоит за тобой, Сириус?

Глава 29

— Я его новая напарница, Нимфадора Тонкс!

Час от часу не легче. Конечно, я подозревал, что моим напарником вряд ли станет умудренный опытом и закаленный в боях взрослый мужчина. Но то, что мой новый компаньон окажется совсем юным и неопытным, да еще к тому же будет девушкой, я совершенно не ожидал. Не то, чтобы я имел какие-нибудь предрассудки относительно лиц прекрасного пола, ведь в моем мире полным полно сильных куноичи, но здесь девушка, которая выбрала профессию аврора — большая редкость.

— Приятно познакомиться, Нимфадора. Это я Минато Намиказе, которого ты ищешь.

— Ух ты! Рада познакомиться с вами, сэр! — Девушка протянула мне свою руку, и я ответил на ее рукопожатие. Заметил, как слегка дрожит ее ладошка, волнуется что ли.

— Нимфадора, раз уж мы с тобой будем напарниками, а значит, и будем очень много времени проводить вместе, я предлагаю оставить тебе все формальности, забыть всяких сэров и мистеров и можешь обращаться ко мне просто по имени.

— Я за.. Минато. И я тоже хочу попросить тебя в ответ не называть меня Нимфадорой, — девушка заметно скривилась, — не люблю я свое имя. Называй меня просто по фамилии — Тонкс.

— У тебя очень красивое имя, не знаю даже, почему оно тебе так не нравится. Но дело твое, Тонкс. Ладно, как я понял, ты уже была сегодня у Скримджера? — Нимфадора кивнула. — Хорошо, тогда я объясню тебе сейчас основные обязанности младшего аврора, после чего мы приступим к работе.

Инструктаж занял не больше десяти минут, и мы с Нимфадорой отправились на патрулирование, начав с Хогсмида. Аппарировав в единственную населенную только магами деревню Британии, мы начали обход. Осень уже вступила в свои полные права, все-таки уже была середина октября, и на улице хоть и было довольно прохладно, но для использования Согревающих чар еще не слишком. В принципе я то смог приспособиться к такой температуре, всего лишь циркулируя по всему телу свою чакру или на худой конец чакру Курамы, но Нимфадора, разумеется, такое сделать не могла. Вон, идет и вся дрожит от холода. Но молчит и не жалуется, значит, не плакса и может терпеть. Может, мне не так уж и не повезло с напарником. Ладно, не буду ей устраивать внеочередной курс молодого бойца по выживанию в условиях низких температур.

— Ты как? Не замерзла? — участливо спросил я девушку.

— Нет, я в порядке. — Ух, какие мы, оказывается, гордые и независимые.

— Тонкс, я же вижу, тебе холодно, — еще раз попытался я обратиться к напарнице.

— Минато, я же сказала, все нормально, — уже с тихим гневом прошипела Нимфадора, и к моему изумлению ее волосы поменяли цвет с фиолетового на светло-синий. Девушка, заметив мой удивленный взгляд, порядком сконфузилась. — Цвет волос поменялся, да? — Я только кивнул в ответ. — Прости, Минато. Когда я испытываю сильные эмоции, мои волосы всегда меняют окраску.

— За что ты извиняешься, Тонкс? — искренне удивился я. — По-моему, это очень даже мило.

— Правда? — засмущалась девушка.

— Конечно, — улыбнулся я ей, ничуть при этом не слукавив. — Ладно, пусть ты и не замерзла, но зато подзамерз я. Предлагаю зайти куда-нибудь и погреться немного. Ты не против?

— Ну если ты так настаиваешь, то давай зайдем куда-нибудь. — Все еще хорохоримся, а зубки то уже начинают постукивать друг об друга от холода. Ладно, нанесем ответный удар. — Можно в 'Три метлы', он и...

— Да нет, я не настаиваю, — прервал я уже было обрадованную таким поворотом событий Тонкс. — До обеда всего лишь несколько часов еще, потерплю уж как-нибудь, не в первый раз. Пошли дальше, не будем тратить время. Нам еще по Косому и Лютному бродить.

— Нет! — воскликнула девушка и, спохватившись, прикрыла ладошкой ротик. — То есть.. Я не это.. Я..

— Тонкс, послушай меня, пожалуйста, — я повернулся к девушке и положил ей руки на плечи, — мы с тобой теперь напарники и на очень долгое время. Мы должны доверять друг другу и заботиться друг о друге, и нам незачем стесняться каких-либо вещей. Можешь мне поверить, я не буду считать тебя слабой или беспомощной только из-за того, что ты замерзла и хочешь согреться.

Девушка улыбнулась и слегка кивнула, а ее волосы приобрели новый оттенок. На этот раз нежно-лиловый. Интересно, каждый из цветов волос Нимфадоры соответствует какому-то определенному чувству, которое она в данное время испытывает?

— Я поняла, Минато, — сказала Тонкс. — Впредь больше не буду так негативно реагировать на проявление твоей заботы.

— Я не совсем это имел ввиду, но ладно, — я помассировал пальцами свой лоб. — Ну так, значит, в 'Три метлы'? — Нимфадора кивнула. — Тогда пойдем.

Мы добрались до пункта назначения и зашли внутрь здания. Тонкс каким-то непостижимым образом умудрилась споткнуться о порог кабака и наверняка хорошенько бы приложилась своей симпатичной моськой о твердый каменный пол заведения, если бы я ее не поймал. Нимфадора уткнулась носом мне в грудь, и я помог ей принять вертикальное положение. Девушка жутко покраснела и, пробормотав что-то невнятное, поспешила от меня отвернуться.

Последний раз я был в этом двухэтажном баре около четырех месяцев назад. Обстановка заведения нисколечко не изменилась. Народу в помещении было немного, и мне со своей напарницей не составило большого труда найти свободный столик. Как только мы расположились, к нашему столику грациозно припорхала всегда лучезарно улыбающаяся хозяйка заведения.

— Минато, я вижу, ты все-таки соскучился по мне! — с кокетливой улыбкой обратилась ко мне мадам Розмерта.

— Вы правы, Розмерта-сан! Я действительно успел по вам соскучиться! — Я послал женщине свою ослепительную улыбку в ответ.

— Как приятно это слышать от такого красивого молодого человека! — слегка зарумянилась мадам Розмерта. — Не представишь мне свою очаровательную спутницу?

— Я Нимфадора Тонкс, мадам Розмерта, — ответила за себя сама моя спутница. — Я новая напарница Минато.

— О! Так ты дочка Андромеды? Она недавно заходила сюда, и мы неплохо пообщались. Андромеда рассказывала о тебе. Поздравляю с назначением в Аврорат, Тонкс! — Брови Нимфадоры слегка поднялись от удивления того, что незнакомый человек назвал ее по фамилии. Мадам Розмерта хитро улыбнулась и подмигнула девушке: — Андромеда жаловалась, что ее дочка категорически не воспринимает свое имя! Эх, совсем язык у меня без костей, вы же ведь голодные! Что будете заказывать?

Мадам Розмерта умчалась выполнять наш заказ, а я, чтобы скоротать время, завязал разговор со своей новой напарницей:

— Тонкс, я могу узнать, зачем такой молодой и красивой девушке понадобилось работать в Аврорате?

Судя по тому, как запылали щеки Нимфадоры, мой комплимент изрядно смутил ее. Догадываюсь, что у девушки низкая самооценка, раз такая простая фраза способна вогнать ее в краску. Но, тем не менее, Тонкс все же ответила мне на мой вопрос:

— У меня была не одна причина поступить на службу в Аврорат, но в основном стать аврором меня побудило мое тяжелое детство. Я родилась в самом начале Гражданской войны, вот и представь себе, как нелегко мне было переживать все ужасы и горести войны почти одиннадцать лет. Многие мои друзья и знакомые потеряли своих близких или погибли сами. Когда же Гарри Поттер убил Сам-Знаешь-Кого, все вздохнули с облегчением, и я в том числе. Но вскоре я поклялась себе, что непременно стану аврором и буду защищать других людей от всяких подонков, а не буду прятаться за чьими-нибудь спинами или молиться о том, чтобы выжить. Я поняла, что человека никто не защитит лучше, чем он сам.

Эх, Нимфадора, я тебя прекрасно понимаю, понимаю как никто другой. И я рад, что хоть кто-то из волшебников осознает, как надо правильно действовать во время войны — надо уметь защищать себя и своих близких, а не ждать очередного младенца с непробиваемым лбом. Я слегка улыбнулся Нимфадоре, тем самым показав, что мне понравился ее ответ. Девушка опять смутилась и отвела взгляд в сторону, а мадам Розмерта тем временем принесла нам напитки: мне кофе и сливочное пиво для Тонкс. Нимфадора взяла стакан и сделала глоток, довольно причмокивая, а когда она поставила стакан на место, я с трудом подавил смешок — на верхней губе у девушки осталась пенка. Но, честно говоря, смотрелось это очень мило. Тонкс, увидев веселые искорки в моих глазах, сначала непонимающе смотрела на меня, а затем, спохватившись, начала усердно вытирать рот.

— Давай я, Тонкс, — сказал я напарнице и, не дожидаясь ее ответа, взял салфетку и аккуратно избавил девушку от остатков пенки.

Если раньше Нимфадора слегка румянилась от моих комплиментов или других действий, то сейчас ее лицо было багрово-пунцовым, и я физически ощущал жар, исходящий от девушки. Я понял, что позволил себе лишнего, сделав такой слишком интимный жест практически незнакомой мне девушке, и сильно сконфузился, также покраснев как вареный рак. Что поделать, опыта общения с противоположным полом у меня не было уже больше двух лет, вот и попал впросак. Я попытался разрядить обстановку, сложившуюся между мной и Тонкс, задав первый пришедший в голову вопрос:

— Так почему тебе так не нравится твое имя, Тонкс?

Нимфадора, наверное, в иной ситуации не стала бы отвечать на этот вопрос, но сейчас выпалила на одном дыхании:

— Это все из-за моей семьи. Моя мама принадлежит роду Блэков, но ее изгнали из рода из-за того, что она вышла замуж за магла, — девушка грустно вздохнула.

— Постой! Ты из рода Блэков? — с изумлением переспросил я у своей новой напарницы.

— Тебя это так волнует, Минато? — со стальными нотками в голосе потребовала у меня ответа Тонкс, а ее волосы начали темнеть. — Если да, то так и скажи, чтобы все между нами прояснить раз и навсегда.

— Нет! Не волнует никоим образом! — попытался сгладить я ситуацию, впрочем, так и не поняв такую негативную реакцию напарницы на мой вопрос. — Просто я очень многое слышал о Блэках и их идеалах чистой крови.

— И я уверена, что все, что ты слышал — сущая правда, — опять печально вздохнула Тонкс, однако ее волосы опять стали принимать светлый оттенок. — Извини меня, я погорячилась. Меня еще в школе донимали моей принадлежностью к Блэкам, что гриффиндорцы, что слизеринцы. Слизеринцы называли меня предательницей крови, а гриффиндорцы считали меня ненормальной из-за моего дара метаморфа и говорили, что это проклятье рода Блэков. Вот из-за этого я и ненавижу свое проклятое блэковское имя и свой дар, ненавижу все, что связано с Блэками.

— То есть, как я понимаю, ты хочешь признания людей, что ты не Блэк, а Тонкс? — спросил я девушку.

— Именно так! — горячо подтвердила Нимфадора. — И я сделаю все для этого!

— Ну а как тогда быть с твоей мамой, Андромедой-сан? — прищурившись, спросил я напарницу, поставив ее в ступор.

— А причем здесь моя мама, Минато? — с полным непониманием в голосе спросила девушка.

— Так ведь твоя мама — урожденная Блэк, а это значит, что тебе необходимо порвать с ней все узы. Ты же сама сказала, что ненавидишь Блэков.

— Это совсем другое, — сквозь зубы процедила Нимфадора. — Ты говоришь ерунду.

— Извини меня, Тонкс, но это ты говоришь ерунду, — жестко произнес я. — И раз уж ты сама решила прояснить все между нами раз и навсегда, то я считаю, что очень глупо было с твоей стороны поступать на службу в Аврорат из-за того, что тебя в школе дразнили глупые дети. Да, я полагаю, что именно это послужило основной причиной стать аврором, а не отнюдь желание спасать других людей.

— Да что ты знаешь обо мне... — попыталась оправдать себя Нимфадора, но я ее перебил:

— Судя по твоей реакции, Тонкс, я угадал твои мотивы. Может быть, я ничего и не знаю о тебе, но я очень много знаю об ужасах войны. Даже сейчас, в мирное время, все равно происходят кровавые драмы. Ты наверняка знаешь мое прозвище?

— Да. Костолом, — ответила Тонкс.

— Тогда ты должна знать, что мне дали его непросто так. Всего за два года я убил дюжину человек и покалечил с полсотни. Так ответь же мне, Тонкс, ты способна убить человека?

— Я.. я не знаю, — прошептала девушка, опустив голову, но я смог разглядеть мокрые дорожки от слез на ее лице.

Нда, Минато, сегодня ты превзошел сам себя. Сначала позволил себе сверхинтимный жест в отношении незнакомой девушки, а через несколько минут довел ее до слез. А я не могу спокойно смотреть, как плачут девушки, тем более, что причиной слез стал я. Никогда раньше не замечал за собой такого поведения, но, может быть, если бы я всегда был таким прямолинейным, я мог бы спасти Обито, Рин, Кушину, Наруто... Имел ли я право так грубо обращаться с Тонкс? Нет, но это для ее же блага. Аврорат — это не детская песочница, а серьезное подразделение, где порой можно нарваться даже на Аваду, и я не хочу быть в ответе за смерть Нимфадоры, на моей совести и так много загубленных душ. Но и решать за девушку и вмешиваться в ее жизнь я не имею права. Можно лишь попробовать попросить ее пересмотреть жизненные приоритеты, но если она все-таки решит остаться аврором, я ей не стану мешать, но придется, конечно же, оберегать ее и всячески заботиться, пока она будет оставаться моим напарником.

— Извини меня за резкость, Тонкс, но я желаю тебе только добра, — ласково обратился я к девушке и положил свою руку ей на предплечье. — Может быть, по мне и не скажешь, но я очень многое знаю об ужасах войны. Поэтому я не хочу, чтобы такая молодая и красивая девушка загубила свою жизнь и, самое главное, не запятнала свои руки кровью, отмыть которые потом уже будет невозможно.

Нимфадора подняла голову и посмотрела на меня своими карими глазами, еще красными и слегка опухшими, но слез в них уже не было видно. Несмотря на то, что я резанул своими словами девушке по самому больному месту, она смогла быстро успокоиться и взять себя в руки, что достойно уважения, к тому же учитывая ее принадлежность к слабому полу. Впрочем, у нас, среди шиноби, полное равноправие между мужским и женским полом. На войне не будешь смотреть, кто перед тобой, мужчина или же женщина — убьешь любого с другим протектором. В этом же мире пусть в рамках закона и отсутствует гендерная дискриминация, но все-таки сексистов-мужчин, смотрящих свысока на женщин, хватает, тем самым недооценивая слабый пол. Для аврора это может стать фатальной ошибкой. Даже сейчас я посчитал Нимфадору глупой девчонкой, которая захотела поступить на службу в Аврорат, чтобы избавиться от своих детских комплексов. Но, увидев, как ярко запылали ее карие глаза, прожигая меня насквозь, я понял, что ошибался на ее счет, и Тонкс далеко не слабохарактерная глупая девчонка.

— Минато, я действительно не знаю, способна ли я убить человека, потому что я еще никогда не была в такой ситуации, когда необходимы столь решительные действия, — промолвила моя напарница, — но я хочу узнать на что я способна. Ты прав, моя нелегкая школьная жизнь из-за принадлежности к проклятому роду Блэков стала решающим фактором для поступления на службу в Аврорат. Но я так же не меньше хочу проявить себя, хочу, чтобы люди признали мои таланты. А ничего, кроме Защиты от Темных Искусств, я не умею.

— Ну почему же, у тебя есть прекрасный дар метаморфа, — подмигнул я напарнице, отчего та состроила мордочку, и я был доволен, что вроде бы атмосфера за нашим столом опять стала приятной. Главное, опять не ляпнуть чего-нибудь лишнего, а то уже достаточно для Тонкс стрессов на сегодня. Повезло, что у нее легко меняется настроение, иначе не быть нам в хороших отношениях. — И я не шучу насчет твоего, пусть ты и недолюбливаешь его. Но ты ведь могла, например, стать превосходным дуэлянтом.

— Минато, я не лгала насчет того, что я хочу помогать людям и не желаю оставаться в стороне, если опять настанут темные времена. Быть спортсменом-дуэлянтом, конечно, престижно, но никакой пользы для общества эта профессия в себе не несет.

— Я вижу, что отговорить тебя от карьеры в Аврорате мне не удастся? — я вопросительно посмотрел на напарницу, и та усиленно замотала головой. — Ну раз так, тогда напарники?

Я протянул руку Тонкс и улыбнулся ей. Глаза девушки засветились счастьем, и она радостно пожала мою руку. В это же время подошла мадам Розмерта с нашим заказом и, увидев идиллию за нашим столом, задорно улыбнулась. Хорошо, что она не видела то, что творилось несколько минут назад...

Тонкс управилась со своим блюдом быстрее меня, и теперь за неимением других дел полностью сосредоточила свое внимание на мне. У меня было такое чувство, что она хотела меня о чем-то спросить, но не решалась. Признаюсь, от проницательного взгляда ее карих глаз мне было слегка неуютно, но и запретить девушке разглядывать меня я не мог за неимением веских причин. В конце концов, Нимфадора задала мне мучающий ее вопрос:

— Минато, я могу узнать, а почему ты пошел на службу в Аврорат?

В принципе вполне резонный вопрос, учитывая, что минутами ранее я заставил вывернуть девушку душу передо мной наизнанку, и теперь она сама хочет немного разузнать о своем новом напарнике. Думаю, ничего страшного, если я поведаю ей уже проверенную легенду о себе. Я проглотил кусочек омлета и ответил напарнице:

— Все просто, Тонкс. Всю свою жизнь я учился различным способам обезвреживания противника и весьма преуспел в этом деле, и ничего другого в этой жизни я не умею. Поэтому у меня не было иного пути, как поступить на службу в Аврорат.

— Это верно, ты уже прославил себя и знаменитее тебя только Аластор Грюм. Но он служит уже больше тридцати лет, а ты только два года, — сказала Тонкс, а затем, немного помолчав, задала самый волнующий ее вопрос: — Минато, ты говорил, что знаешь об ужасах войны, но на вид тебе дашь не больше двадцати лет. Ты дрался с Пожирателями, будучи еще ребенком?

— На самом деле, Нимфадора, мне уже двадцать четыре года, но я рад, что девушки все еще считают меня таким молодым, — я улыбнулся и опять подмигнул своей напарнице. — Но вернемся к твоему вопросу. Я вырос не в Британии, а совсем в другой стране, но и в ней шла жестокая война наподобие вашей, а, может, даже еще кровавей. И ты частично угадала — хоть и не с Пожирателями, но воевал я еще совсем мальчишкой.

— А сколько тебе было, когда ты в первый раз убил человека? — задержав дыхание, спросила меня Тонкс.

— Мне было всего одиннадцать лет. — Это был шиноби Облака. До сих пор помню его смуглое окровавленное лицо с застывшими от ужаса глазами. Чтобы там не говорили, а первое убийство запоминаешь навсегда.

— И какого это, убить человека? — шепотом спросила Тонкс.

— Честно сказать? Ужасно. Внутри тебя как будто что-то ломается, и ты уже понимаешь, что никогда не станешь прежним человеком. Только маньяки, садисты и больные на голову психи могут получать удовольствие от убийств.

— И сколько человек ты убил? — почти неслышно прошептала Нимфадора.

— Около полусотни, — слегка приврал я, понимая, что назови я реальную цифру, в глазах напарницы я стану злодеем похлеще Волдеморта. — Первое убийство самое тяжелое, а затем лишать жизни другого человека становится все легче и легче, потому что ты понимаешь, что твои руки по локоть в крови и отмыть их уже невозможно. Конечно, я никогда не убивал людей без разбору, только своих врагов, но моей природы убийцы это не изменит. Вот почему я хотел отговорить тебя от потенциального шанса стать такой же как я. Теперь же, когда ты знаешь правду обо мне, ты еще желаешь остаться моей напарницей и служить в Аврорате?

— Если ради спасения чьей-нибудь жизни мне придется запятнать свои руки кровью, так тому и быть! — ответила мне Нимфадора. — А насчет того, быть мне твоей напарницей или же нет, Минато, я считаю, что никто, кроме тебя лучше не подготовит меня к предстоящим опасностям. И, возможно, я могу ошибаться, но когда я смотрю на тебя, я не вижу перед собой убийцу, а вижу доброго адекватного человека, который всегда протянет руку помощи тому, кто в ней нуждается. Даже твоя забота обо мне лишнее тому подтверждение.

— Спасибо тебе, Тонкс, — искренне поблагодарил я девушку, — для меня действительно важно было услышать от тебя такие теплые слова. Обещаю, что ты можешь на меня рассчитывать во всем.

— Ловлю тебя на слове, — лукаво улыбнулась моя напарница, и я послал ей свою ослепительную улыбку в ответ.

— Я сегодня же проверю твои боевые навыки, как только закончим обход. Вот тогда и посмотрим, будешь ли ты продолжать и дальше ловить меня на слове, — с напускным выражением свирепости пообещал я девушке.

— Постараюсь тебя не разочаровать, напарник, чтобы и дальше ловить тебя на слове, — парировала Нимфадора, и мы оба засмеялись.

* * *

— Гарри, я надеюсь, ты окажешь мне эту услугу? — спросил я своего ученика.

— Да, Минато-сенсей. Я постараюсь сблизиться с мистером Блэком, — ответил мне мальчик.

— Я понимаю, Гарри, что не могу требовать от тебя многого, но ты уж, и правда, постарайся узнать своего крестного отца получше. В конце концов, ты один из самых близких для него людей.

— Я знаю, сенсей. И я очень надеюсь, что мистер Блэк сможет мне что-нибудь рассказать про моих родителей, ведь он был их близким другом.

— Я уверен, что Сириусу будет, что рассказать тебе о твоих родителях Гарри, — улыбнулся я мальчику и ласково потрепал его за вихры. — А теперь давай сообщим о себе хозяину!

Я взялся за серебряный дверной молоточек и громко постучал. Дверь дома 12 на площади Гриммо со скрипом открылась, приглашая нас войти внутрь.

— Гарри, помнишь, что я тебе говорил? — ласково спросил я своего ученика.

— Да, сенсей. Не нужно бояться, когда мы войдем в дом, ничего страшного не случится, — ответил мальчик.

Я и Гарри зашли внутрь особняка Блэков. Как и в первый раз моего посещения этого дома на нас с заутробным ревом понеслось привидение, и я почувствовал, как крепко Гарри сжал мою ладонь. Но, как и в тот раз, дух не долетел до нас пары метров и испарился. Мальчик облегченно выдохнул и ослабил хватку.

— Если честно, Минато-сенсей, я все равно немного струхнул, — признался юный волшебник.

— А я тебе скажу, что я в первый раз испугался даже сильнее, чем ты, так что ничего страшного, Гарри, — подбодрил я мальчонку, лукаво подмигнув ему, отчего Гарри заметно повеселел.

— Гарри! Минато! Как я рад вас видеть! — показался нам сам хозяин дома. Сириус подошел к нам, обменялся со мной рукопожатием и обнял Гарри, а затем взял мальчика на руки. — Ух ты, какой же ты тяжелый стал, Гарри! Мне тебя уже на шее не потаскать, как семь лет назад!

— Ну, вам не обязательно это делать, мистер Блэк, — тихо произнес весь пунцовый от смущения мальчик, — если хотите, можете поставить меня на пол.

— Не то, чтобы я этого хотел, но, боюсь, что этого желает моя спина, — задорно пролаял Блэк и поставил Гарри на ноги. — Эй, похоже, что я веду себя, как не подобает гостеприимному хозяину! Прошу вас, дорогие гости, пройти в мою гостиную!

Пока мы двигались по направлению гостиной, мы с Гарри с любопытством разглядывали дом. Мальчик здесь был впервые, и ему было интересно абсолютно все, а я хотел увидеть, что же изменилось в поместье Блэков с момента моего последнего появления здесь. Интерьер особняка, в целом, сильно не поменялся, все так же передавая особый антураж дома, где живут темные волшебники, но зато дом стал значительно чище и светлее, никаких зарослей паутины и векового слоя пыли и грязи. Мои клоны поработали на славу.

Вот мы и поднялись на второй этаж, и зашли в гостиную. Я бросил опасливый взгляд на стол, из которого в прошлый раз выпрыгнул боггарт, воплотивший наяву мои самые главные страхи. Я мотнул головой, прогоняя эти неприятные воспоминания, и по приглашению Сириуса вместе с Гарри устроился на диване, а сам хозяин дома расположился в кресле.

— Я думаю, вы проголодались, ведь никто не ходит сытым в гости! — Блэк хитро подмигнул, вызвав у нас искренние улыбки, а затем крикнул: — Кричер!

Старый домовик с тихим хлопком материализовался перед нами. Гарри, уже видевший эльфов в доме Боунсов, ничуть не испугался, но все равно с любопытством разглядывал Кричера, сильно отличавшегося от Пинки в силу своего почетного возраста.

— Зачем хозяин звал Кричера? — пробубнил старый эльф. — У Кричера еще очень много дел.

— Знаю я твои дела, старый пройдоха! — гаркнул Сириус на домовика, отчего тот слегка поежился. — Но я звал тебя не для того, чтобы орать на тебя. Принеси мне и моим гостям чего-нибудь вкусненького и бутылку Огденского Огневиски из нашего погреба.

Эльф кивнул, принимая приказ Сириуса, а затем повернул свою уродливую лысую голову в нашу с Гарри сторону. Увидев меня, домовик подошел поближе и спросил:

— Господин, Кричер может узнать ваше имя, и кто были те люди, похожие на вас и помогавшие Кричеру с уборкой?

— Меня зовут Минато Намиказе, Кричер, а те люди мои.. эээ.. слуги.

— Кричер благодарит вас, господин, — эльф слегка поклонился. — Моя госпожа была очень счастлива, увидев, что в доме снова чистота и порядок. Если бы еще мой хозяин не был бы таким мерзким...

— Кричер, а ну давай выметайся отсюда! — проорал домовику Блэк, и Кричер поспешил удалиться, исчезнув с тихим хлопком. Сириус с раздражением провел рукой по своим волосам. — А я уже начал надеяться, что этот старый псих стал исправляться, но стоило появиться в моем доме господину Намиказе, и к моему эльфу вернулся его прежний несносный характер.

— Ну уж извини, Сириус, но ты сам меня пригласил, — парировал я Блэку в ответ на его обвинения.

— Да расслабься, Минато, — улыбнулся мужчина, — мне в принципе наплевать, что думает обо мне мой чокнутый эльф. Просто меня поразило, что повернутый на традициях Блэков Кричер проявил к тебе уважение. Ведь ты же друг изменника и предателя крови.

— А кто такой предатель крови? — влез в наш разговор Гарри.

— Чтобы лучше тебе это объяснить, я спрошу, ты знаешь, кто такие чистокровные или маглорожденные? — Гарри помотал головой, и Сириус начал свое объяснение: — Видишь ли, Гарри, мир волшебников не так прост, как кажется на первый взгляд. Условно, всех волшебников можно разделить на три большие группы: чистокровные, полукровки и маглорожденные. Чистокровные маги — это маги, у которых родители, дедушки, бабушки и так далее вплоть до, боггарт его знает какого колена, были волшебниками. Маглорожденные волшебники — это люди, которые родились в семье маглов, а к полукровкам относятся те маги, у которых хоть один из ближайших родственников магл или маглорожденный волшебник. Твой отец, Гарри, был чистокровным, а мама — маглорожденной.

— Значит, я полукровка? — спросил Сириуса Гарри.

— Да, Гарри, ты полукровка, — ответил мальчику Блэк. — Но ничего в этом страшного нет, поверь мне. Сила волшебника ничуть не зависит от того, является он чистокровным или же нет. Лили, твоя мама, была маглорожденной, но магия била из нее словно фонтаном. Лили могла любому чистокровному выскочке надрать задницу, а уж сколько раз от нее раз получил Джеймс, даже и не сосчитать.

Сириус закрыл глаза и расплылся в блаженной улыбке, предаваясь приятным воспоминаниям. Не хотелось бы вырывать мужчину из состояния нирваны, но мне уже самому интересно стало, кто же такие предатели крови:

— Сириус, прости меня, конечно, но ты так и не поведал нам, кто же такие предатели крови.

Мой голос вывел Блэка из состояния кратковременного блаженства, и мужчина, недовольно посмотрев на меня, продолжил пояснение:

— Чистокровные называют предателями крови других чистокровных волшебников, которые не брезгуют общаться с маглами и маглорождёнными магами или даже вступать с ними в брак. Конечно же, не все чистокровные семейства используют это прозвище. Например, твои бабушка и дедушка, Гарри, были из древних чистокровных родов, однако они очень тепло приняли в свою семью твою маму, и не стали изгонять твоего отца из рода за то, что он посмел связаться с маглорожденной. А вот мои родители церемониться со мной не стали. В шестнадцать лет я получил пинок под сраку, был выгнан из дома и изгнан из рода.

— Но, как я понимаю, никаких ограничений в силе это, так называемое, клеймо в себе не несет? — уточнил я.

— Разумеется, нет! — ухмыльнулся Блэк. — Обычное ругательство наряду с грязнокровками. Просто все эти ревнители чистоты крови пытаются показать свое мнимое превосходство над другими волшебниками, однако все их превосходство заканчивается на размере сейфов в Гринготтсе, здесь уже не поспоришь.

— Это верно, — поддакнул я. — Сила чистокровного британского мага зависит от величины его сейфа.

В гостиной раздался хлопок, и перед нам возник Кричер с двумя подносами в руках, ломившимися от разнообразных вкусностей. Слегка поклонившись мне и бросив на Сириуса недовольный взгляд, эльф покинул гостиную, а мы принялись за угощение. Взяв в руки булочку, я заметил, с какой надеждой Гарри смотрит на Блэка и хочет его о чем-то спросить, но никак не решается. Я поспешил прийти своему ученику на выручку и подтолкнуть его:

— Гарри, ты же ведь вроде бы хотел о чем-то спросить Сириуса, не так ли?

Мальчик благодарно посмотрел на меня и обратился к своему крестному:

— Мистер Блэк, сэр, вы не могли бы рассказать мне больше о моих родителях...

Несколько часов мы с Гарри с большим удовольствием слушали о веселых похождениях бравых Мародеров в Хогвартсе, конечно же, без упоминания о Питере Петтигрю. Теперь я понимаю, почему Блэк так стоял горой за родного отца Гарри, Джеймса Поттера. Блэк и Поттер с детства были не разлей вода, любое упоминание Сириусом о Джеймсе Поттере было насквозь пропитано дружеской, почти братской любовью. А воспоминание о смерти друга содержало в себе столько горечи и боли от утраты, что даже у меня немного заболело сердце, пусть я и не был лично знаком с Джеймсом. Гарри так вообще разрыдался, уткнувшись лицом мне в плечо, насквозь пропитав мою одежду своими слезами. Сириус, увидев, как сильно расстроился его крестник, стал думать, как же можно его успокоить. И, похоже, придумал.

— Подождите меня одну минутку, я сейчас вернусь! — крикнул Блэк, бешеным ураганом вылетев из гостиной.

Прибежал мужчина, действительно, не позднее, чем через минуту. В руках у Сириуса была какая-то книга в кожаном переплете. Блэк сел рядом с нами и открыл книгу, которая оказалась фотоальбомом с кучей колдографий!

— Когда меня выгнали из дома, то даже не позволили забрать мне свои вещи, только кинули несколько галеонов на первое время, которые я не стал брать, — горько усмехнулся Сириус. — Вот смотри, Гарри, это твои родители.

Блэк пальцем указал на задорно смеющегося черноволосового мальчугана в очках, который являлся просто копией Гарри, ну или Гарри был копией этого паренька, и надувшуюся симпатичную рыжеволосую девочку. Детям на снимке было около одиннадцати — двенадцати лет.

— К сожалению, в этом альбоме только школьные колдографии, более поздних у меня не сохранилось, — печально произнес Блэк, — но, если ты хочешь, Гарри, я обязательно раздобуду тебе колдографии твоих родителей, когда они уже поженились.

— Спасибо вам, мистер Блэк, я очень этого хочу, — тихо ответил Сириусу Гарри, зачарованно разглядывая драгоценные его сердцу снимки.

— Называй меня Сириусом, Гарри, или же крестным. Мы же ведь все-таки не чужие друг другу люди, — попросил мальчика Блэк.

— Хорошо, Сириус, — согласился Гарри.

Блэк обнял мальчика за плечи и, увидев, что крестник не стал от него отстраняться, радостно прижал его к себе. Лицо бывшего узника Азкабана озарила искренняя счастливая улыбка.

— Крестный, я могу оставить эти колдографии себе? — спросил Блэка мой ученик.

— Конечно, Гарри. Только не потеряй их, — улыбнулся мужчина.

— Спасибо, Сириус! — Гарри обнял мужчину, осчастливив Блэка еще сильнее, а затем, отстранившись, спросил: — Крестный, я могу посмотреть дом?

— Ну конечно, Гарри! Мой дом — это твой дом! Ты можешь приходить ко мне в любое время, я всегда буду рад тебя видеть!

Мальчик, счастливо улыбаясь, выбежал из гостиной. Я с легким волнением в голосе спросил у Блэка:

— Сириус, ты уверен, что в доме сейчас безопасно, и Гарри ничего не грозит?

— Уверен, Минато, — спокойно ответил мне мужчина. — Я уничтожил всех боггартов и изгнал всех привидений и прочую нечисть из дома. Но на всякий случай прикажем Кричеру следить за Гарри. Кричер!

— Хозяин звал Кричера? — спросил Блэка появившийся после зова Главы рода посреди гостиной домовик.

— Кричер, сейчас по особняку гуляет черноволосый мальчик — наш гость, которого ты недавно здесь видел. Я приказываю тебе следить за ним и смотреть, чтобы с ним ничего не случилось. Если ты меня ослушаешься или с мальчиком произойдет несчастье, я обещаю, твоя голова никогда не будет висеть в коридоре дома Блэков, и я подарю тебе одежду и с позором выгоню из дома!

— Нет, мерзкий хозяин не делай этого! — взмолился Кричер и упал перед Сириусом на колени. Кричер все сделает, как желает его мерзкий хозяин!

— Кричер, пока ты молишь меня о пощаде, мальчик уже может попасть в неприятности. Иди и наблюдай за Гарри! — гаркнул Блэк.

— Да, хозяин! — Кричер быстро засеменил своими маленькими тощими ножками из гостиной.

— Чокнутый эльф, — вынес свой вердикт Сириус и обратился ко мне: — По бокальчику Огденского, Минато? За встречу?

— Не откажусь, — улыбнулся я и принял стакан с виски, сделав глоток. Жидкость обожгла горло и растеклась по моим внутренностям, разливая приятное тепло. Все-таки сакэ не сравнится с местными алкогольными напитками, здесь они и разнообразнее и приятнее на вкус.

— Знаешь, Минато, сегодня я впервые почувствовал себя по-настоящему счастливым после побега из Азкабана, — признался Сириус, — я даже начинаю сметь думать, что все еще наладится.

— Конечно наладится, Сириус, — похлопал мужчину я по плечу, — тем более я узнал, что у тебя помимо Беллатрисы Лестрейндж и Нарциссы Малфой есть еще родственники, и они тоже не придерживаются традиций вашей семьи.

— Это ты об Андромеде? — удивленно спросил меня Сириус, и я кивнул. Мужчина опрокинул голову на спинку дивана и, смотря на потолок, начал говорить: — Андромеда... Из всех моих кузин Анди была самой адекватной, и поэтому ее постигла та же печальная участь, что и меня. Ее семья отреклась от собственной дочери и так же выгнала ее на улицу без средств к существованию. Хорошо, что хоть ее жених-магл, из-за которого Андромеда и рассорилась со всей своей родней, оказался порядочным человеком и взял мою кузину в жены. Я заходил пару раз к ним в гости и даже успел познакомиться со своей племянницей. Очаровательная девчушка, а звать ее...

— Нимфадора, — закончил я за Блэка, — Нимфадора Тонкс.

— Ты и это знаешь? — удивленно захлопал ресницами Сириус. — Минато, ты специально наводил справки обо мне и моей родне что ли?

— Хороший вариант, но нет, — улыбнулся я. — На самом деле все проще, Сириус. Нимфадора — моя новая напарница.

— Мир действительно тесен, а магический тем более! — изумился Блэк. — Интересно, какого гиппогрифа ее потащило в Аврорат?

— Мы с ней пообщались немного на эту тему. В целом, Нимфадора мечтает, чтобы люди никоим образом не причисляли ее к Блэкам, и она с чего-то решила, что если она станет аврором, то непременно сможет этого добиться.

— Согласен, крайне неоднозначный вариант для достижения ее цели, — промолвил Сириус, а затем печально вздохнул, — значит, Нимфадора не хочет иметь ничего общего с Блэками? Что ж, я ее в этом решении не виню, учитывая, как обошлась родня с ее матерью.

— Не переживай, Сириус, — поддержал я мужчину, — я уверен, что твоя племянница будет рада познакомиться со своим двоюродным дядей. Она показалась мне очень доброй и открытой девушкой. Другой причиной ее поступления на службу в Аврорат стало ее искреннее желание помогать людям. Я думаю, Нимфадора не будет против помочь и тебе, Сириус, избавиться от одиночества и вновь ощутить вкус жизни.

— Надеюсь, что ты прав, Минато, — вздохнул Блэк. — Не буду терзать себя смутными сомнениями и завтра же отправлю сову Андромеде.

— Это верное решение, Сириус. Но не забывай, что для других людей мы с тобой не знакомы, а то мало ли что ты опять накуролесишь в письме, — на всякий случай напомнил я Блэку.

— Стоило мне всего один раз ошибиться, и ты теперь всегда будешь считать меня идиотом? — огрызнулся мужчина.

— Я не считаю тебя идиотом, просто иногда ты бываешь слегка рассеянным. И замечу, что ошибался ты не один раз.

— Ладно-ладно, признаю, что в твоих словах есть доля правды, — примирительно поднял руку Сириус.

Я усмехнулся и сделал еще глоток огневиски. В животе опять заструилось приятное тепло, разум уже начал слегка затуманиваться, а тело расслабляться. Я посмотрел на недопитый алкоголь в стакане и еле подавил желание швырнуть его в стену или разбить себе о голову — пока я здесь бухаю и наслаждаюсь жизнью, мой сын в это же время страдает от одиночества и ублюдочного отношения жителей деревни, за которую его нерадивый папаша отдал жизнь. Сука! Как же все сложно... Проклятый Волдеморт, проклятый Дамблдор... Боль от разочарования в Третьем, Какаши, сенсее... Одни вставляют палки в колеса, а другие полностью лишились моего доверия и уважения. Но ничего, я с вами со всеми разберусь, и вы все получите по заслугам.

— Как продвигаются поиски Слизнорта, Сириус? — поставив стакан на столик, спросил я Блэка.

— Да все путем, Минато, расслабься, — отмахнулся от меня Сириус, ответив уже слегка заплетающимся языком, и сделал еще один большой глоток. — Эх, у меня сегодня прекрасное настроение! Обязательно схожу сегодня развлечься в Район Красных Фонарей! Пойдем со мной, Ми...

Я с яростью выбил стакан из рук Блэка, молниеносно вскочил на ноги и, схватив хозяина дома за грудки, поднял его с дивана, прошипев прямо в лицо:

— У нас нет времени на шлюх! Волдеморт еще не сдох! Нам нужен Слизнорт, чтобы узнать, как уничтожить эту мразь!

— Пизда Морганы, Минато, прошу, успокойся! — моментально протрезвел Сириус. — Я тебя понял, я уже работаю над этим...

Оправдания Блэка прервал громкий детский вскрик откуда-то снизу. Я моментально телепортировался к метке Летящего Бога Грома, установленной на Гарри. Мальчик стоял на коленях и, всхлипывая, держался за голову. По его лицу было видно, что он испытывает сильную боль. Я взял Гарри на руки и быстро покинул помещение. Нашел взглядом лестницу и стремглав по ней вернулся обратно в гостиную, на входе едва не столкнувшись со взволнованным Сириусом.

— Что с ним? — обеспокоенно спросил Блэк.

— Я не знаю, я нашел его на кухне, он стоял на коленях и держался за голову, — ответил я мужчине и аккуратно положил ребенка на диван. — Гарри, ты как? Что у тебя болит?

— Голова, — слабым голосом промолвил мальчик, — но сейчас уже не так сильно, как там, внизу.

— Сириус, давай неси быстрее зелье от головной боли, у меня с собой его нет.

— Да-да, конечно. — Блэк подскочил к одному из шкафчиков и, немного порыскав в нем, достал оттуда нужный пузырек. — Вот, держи.

Я взял пузырек из рук Сириуса, откупорил его и влил Гарри в рот десять капель. Мальчик скривился, не апельсиновый сок же. Если мне память не изменяет, эффект этого зелья должен быть мгновенным.

— Как себя чувствуешь, Гарри? — заботливо спросил я у мальчика, поглаживая его по волосам.

— Намного лучше, сенсей. Чувствую себя нормально, — я облегченно выдохнул.

— Этот ублюдочный эльф перешел все границы, — тем временем гневно поливал грязью домовика Сириус, нарезая круги по гостиной. — Но сегодня я с ним покончу раз и навсегда! Кричер!

Как только домовик появился в гостиной, он упал на колени перед Сириусом и, громко рыдая, замолил о пощаде:

— Кричер не виноват, хозяин! Кричер следил за мальчишкой, как вы и приказывали! Кричер хотел помочь, но его опередил господин Намиказе! Кричер умоляет вас не выгонять его из дома!

Сириус смерил эльфа презрительным взглядом и перевел взор на своего крестника:

— Гарри, это правда? Этот маразматик ничего тебе не сделал?

— Кричер говорит правду крестный, он ни в чем не виноват, — заступился за домовика мой ученик. — Я захотел посмотреть, что находится в доме ниже первого этажа. Как только я покинул лестницу, я почувствовал легкое головокружение, но не стал обращать на него внимания. Когда же я зашел на кухню, мою голову пронзила сильная резкая боль, я вскрикнул и упал на колени. А затем появился Минато-сенсей и унес меня оттуда.

— Странно, сколько раз бывал на кухне, никогда не испытывал ни малейшего дискомфорта, — задумался Сириус.

— Зачем ломать голову? Надо сходить туда и узнать, что могло вызвать сильную головную боль у Гарри! — Я встал с дивана и перед тем, как выйти, приказал своему ученику не покидать дивана, пригрозив усиленными тренировками.

— Минато! Подожди меня! — окликнул меня Сириус и бросился вдогонку.

Догнать меня Блэк смог только уже около входа на кухню. Я зашел внутрь кухни и внимательно огляделся по сторонам. Ничего подозрительного на первый взгляд я не заметил и никаких непривычных ощущений не испытывал. Самая обычная кухня.

— Ничего странного не замечаешь? — обратился я к Блэку.

— Нет, а ты?

— Тоже ничего. Ладно, чтобы не терять лишнее время поступим так — Каге буншин! — Пять теневых клонов материализовались передо мной и по моему приказу начали обыск кухни на предмет подозрительных вещей. Пока клоны переворачивали все вверх дном, я прошипел Сириусу: — Ты же ведь клятвенно заверял, что в доме безопасно, и мальчику ничего не угрожает!

— Я клянусь, Минато, я честно проверял дом и кухню в том числе, — начал оправдываться Блэк. — И если бы здесь что-нибудь было, я бы непременно это обнаружил!

— То есть, по-твоему, у Гарри резко разболелась голова ни с того, ни с сего? Раньше он мне никогда не жаловался на какие-то проблемы со здоровьем.

— Я не знаю, Минато. Все более-менее опасные артефакты я спрятал на чердаке и запер дверь заклинанием, Гарри не смог бы туда проникнуть просто так.

— А зачем ты вообще хранишь эти вещи? Не проще ли от них избавиться?

— Да это все из-за этого спятившего домо... — Блэк запнулся, а затем пробормотал: — Ну-ка, ну-ка, а может быть...

Под моим непонимающим взглядом Сириус подошел к огромному отопительному котлу, нагнулся и открыл какой-то люк.

— Люмос! — Холодный свет вспыхнул на кончике волшебной палочки Блэка, и мужчина, встав на колени и просунув голову в люк, начал там, внизу, что-то рассматривать. Спустя полминуты Сириус вынул голову из люка, потушил свет на палочке, встал на ноги и прокричал: — Кричер!

— Хозяин звал Кричера? — спросил Блэка материализовавшийся и съежившийся от страха домовик.

— Кричер, я приказываю тебе достать из своей клетушки ВСЕ вещи, которые там есть, и положить их передо мной!

Глаза домовика расширились от страха, но не повиноваться прямому приказу своего хозяина он не мог. Эльф залез в свою клетушку и спустя несколько минут выбрался наружу, держа в руках кучу разного барахла.

— Это все вещи, Кричер? Говори мне правду! — грозно прорычал на домовика Блэк.

— Да, хозяин, — пролепетал эльф.

Сириус нагнулся и, касаясь вещей, в большинстве своем драгоценностей, только волшебной палочкой, начал их перебирать.

— Признаюсь, я побрезговал проверить клетушку своего домовика, — не глядя на меня, сказал мне мужчина, — может быть, какая-то из этих вещей так негативно повлияла на Гарри.

Внезапно Сириус перестал перебирать вещи, поднял на меня свой шокированный взгляд, а затем опять опустил его вниз. Я подошел поближе, заинтересовавшись вещицей, которая так сильно взбудоражила хозяина дома. Блэк аккуратно палочкой поддел за цепочку одну из вещей, по-моему, медальон, поднял ее и осторожно положил на кухонный стол.

— Неужели это он? Нет, этого быть не может! — тихо шептал Сириус, заворожено разглядывая этот предмет.

— Сириус, объясни, пожалуйста, почему тебя так заинтересовал этот медальон? — с нетерпением спросил я Блэка.

— Я, конечно же, могу ошибаться, но, Минато, похоже, что это медальон самого Салазара Слизерина! — с восхищением ответил мне мужчина.

Теперь мне понятно такое возбужденное состояние Блэка. Это все равно, что какому-нибудь шиноби увидеть вживую вещь, принадлежавшую Рикудо Сеннину. Там, как минимум, сердечный приступ случится.

— Ты уверен в этом, Сириус?

— Не на сто процентов, но я знаю, как выглядят гербы Основателей до единой черточки. Спасибо моей матушке, — с ухмылкой произнес мужчина. — И если это подделка, то невероятно искусная. Но откуда он здесь? Зная матушку, она наверняка бы не стала утаивать такую реликвию, а растрезвонила бы о ней кому только можно. Кричер, так откуда он у тебя? Отвечай мне!

— Перед своей смертью хозяин Регулус передал его Кричеру! — со слезами на глазах ответил эльф.

— Регулус? Брат? — с остекленевшими глазами тихо прошептал Сириус. — Но откуда он взялся у Регулуса?

— Хозяин Регулус украл его у Темного Лорда! Хозяин Регулус приказал Кричеру уничтожить медальон Темного Лорда, но Кричер не смог этого сделать! Гадкий, мерзкий Кричер!

Истошно вопя, домовик подбежал к чугунному котлу и стал со всей своей эльфийской силы биться об него головой. Блэк подбежал к эльфу, схватил его за наволочку и оттащил от котла, но Кричер уже успел разбить себе лоб.

— Успокойся, Кричер! — рявкнул Сириус. — Успокойся и расскажи нам все по порядку от начала и до конца: почему Регулус украл медальон, откуда он взялся у тебя и так далее.

— Да, хозяин, — домовик вытер своей сухопарой рукой слезы и начал свой рассказ: — Хозяин Регулус принял метку Темного Лорда, когда хозяину Регулусу исполнилось шестнадцать лет. Хозяин Регулус был истинным наследником семьи Блэков, хозяин Регулус почитал семейные традиции и верность идеалам чистой крови...

— Кричер! — гаркнул на домовика Сириус. — Не испытывай мое терпение!

— Простите, хозяин! Кричер продолжит. Темный Лорд был кумиром хозяина Регулуса, но все изменилось через год. Хозяин Регулус пришел на кухню и сказал Кричеру, что Темному Лорду нужен домовой эльф. Кричер обрадовался, Кричер думал, что это большая честь. Кричер отправился вместе с Темным Лордом. Темный Лорд привел Кричера на островок в какой-то пещере и заставил Кричера выпить из чаши ужасное зелье. Кричер не мог ослушаться Темного Лорда, потому что хозяин Регулус приказал Кричеру повиноваться Темному Лорду во всем. И пока Кричер пил то ужасное зелье и корчился от мучительной боли, Темный Лорд хохотал, наслаждаясь страданиями Кричера. Когда же Кричер выпил до дна проклятое зелье, Темный Лорд положил на дно чаши свой медальон и опять заполнил чашу ужасным зельем до краев, а затем аппарировал, оставив бедного Кричера умирать. Кричер испытывал сильную жажду, еле дополз до озера и начал жадно пить. Но как только Кричер дотронулся губами до воды, из озера стали вылазить мертвецы и ползти в сторону Кричера. Кричер уже приготовился умирать, но вдруг Кричер услышал зов хозяина Регулуса и переместился к нему. Хозяин Регулус испугался, увидев жуткое состояние Кричера, и приказал Кричеру рассказать, что же произошло. Кричер без утайки поведал все, что сотворил с Кричером Темный Лорд. Хозяин Регулус был шокирован поведением своего кумира и после долгих раздумий спустя месяц приказал Кричеру проводить его в ту пещеру. Кричер повиновался и переместил хозяина Регулуса на островок, показав чашу с зельем. Хозяин Регулус, несмотря на все мольбы и уговоры Кричера, выпил зелье до дна, подменил медальон Темного Лорда своим, а настоящий передал Кричеру и приказал ему уходить и уничтожить медальон. Кричер не хотел оставлять хозяина Регулуса, но не мог ослушаться приказа. Кричер использовал все, что можно, но не смог уничтожить медальон Темного Лорда. Плохой Кричер, плохой!

Эльф опять подбежал к котлу и стал себя калечить, разбивая голову в кровь, но Сириус в этот раз не стал его останавливать, войдя в состояние транса, не реагируя абсолютно ни на что. Поэтому остановить истерику и самобичевания эльфа пришлось мне.

— Кричер, прошу, перестань! — попросил я домовика, схватив его за плечи и оттащив от котла.

Домовик несколько раз тщетно попытался вырваться из моей стальной хватки и, поняв, что это безуспешно, обмяк и заплакал. Я выпустил эльфа из рук и, убедившись, что он на время прекратил заниматься мазохизмом, подошел к Блэку.

— Ты в порядке, Сириус? — спросил я мужчину, ободряюще положив руку ему на плечо.

Мой голос вывел Блэка из оцепенения, но его лицо все равно еще выражало крайнюю степень растерянности от только что полученной информации.

— Я всегда думал, что брат был до конца жизни верен Волдеморту, а оказалось, что Регулус предал его. Если бы я не сидел в Азкабане, то, возможно, мой брат был бы жив! Он мог обратиться за помощью ко мне! — начал самобичевать себя мужчина.

— Ты прав, Сириус, все возможно, но назад время уже не вернуть. Ты можешь продолжить винить себя в смерти брата, а можешь сделать так, чтобы его жертва не была напрасной. Я предлагаю наведаться в ту пещеру и убедиться в словах Кричера.

— Да, так и сделаем. — Мои слова немного взбодрили Блэка, мужчина подобрался и приказал своему эльфу: — Кричер, немедленно перемести нас в ту пещеру на островок!

— Слушаюсь, хозяин, — промолвил Кричер.

— Подожди минутку, Кричер, — попросил я эльфа и, сложив пальцы в печать, произнес: — Каге Буншин! Ты остаешься здесь и ни на секунду не оставляешь Гарри без присмотра! Если ему вдруг станет плохо, наплюй на конспирацию и немедленно неси его в больницу Святого Мунго! Ты все понял? — Клон кивнул, и я сказал эльфу: — Теперь можешь переносить нас, Кричер.

Домовик подошел к нам, взял нас за руки и аппарировал. Хм, эльфийская аппарация, значит... Ощущения похожие, как и при использовании Полета Бог Грома. Возможно, принцип действия Хирайсшина и эльфийской аппарации в чем-то совпадает.

Я огляделся по сторонам после того, как Кричер нас переместил. Это была огромная пещера со свисающими сталактитами наверху, в которой было большое подземное озеро. По характерному шуму бушующих о скалы волн, я догадался, что пещера расположена на берегу моря. Мы находились на небольшом островке посреди подземного озера. На островке, кроме нас, стояла большая каменная чаша с какой-то прозрачной жидкостью, а на дне чаши покоился медальон. Пока все, что рассказывал нам с Сириусом Кричер, было правдой. Я осторжно подошел к берегу островка и стал вглядываться в мутную воду озера. Какого же было мое изумление, когда я и в самом деле встретился взглядом с плавающим в воде трупом! На всякий случай я отошел от воды на пару шагов.

— Инферналы, — пояснил подошедший ко мне Сириус. — Мертвецы, оживленные при помощи самой черной магии. Наверное, только дементоры ужаснее этих созданий. Будем надеяться, что они на нас не нападут, пока мы не касаемся воды, — сказал Блэк вслух то, о чем я только что подумал. — Пойдем, Минато, посмотрим. Что можно сделать с тем зельем.

Я кивнул и, еле оторвавшись от хищного взора инфернала, подошел вместе с Сириусом к каменной чаше.

— Кричер, это та самая чаша, из которой ты пил то ужасное зелье? — спросил домовика Блэк.

— Да, хозяин, из этой чаши пили ужасное зелье Кричер и хозяин Регулус, — пропищал эльф.

— Ну раз так, тогда Акцио медальон! — крикнул Сириус, используя Манящие чары, однако никакого эффекта это не произвело, однако мужчина ничуть не расстроился. — Как я и думал, что не будет все так просто, но проверить все равно стоило.

— Согласен, Волдеморт далеко не дурак, чтобы не защитить чашу и зелье всевозможными чарами. Расенган! — Одна из моих коронных техник так же не принесла ровным счетов никакого эффекта: на камне не осталось ни царапинки, а на зелье даже рябь от вибрации не пошла. — Наш враг, как бы ни хотелось этого признавать, гений, и, похоже, что иного способа достать медальон, как выпить зелье до дна, не существует.

— Думаю, ты прав, Минато, — согласился со мной Блэк и показал рукой на какую-то ракушку рядом с чашей. — А вот этим, наверное, надо черпать зелье. Не так ли, Кричер?

— Вы правы, хозяин, — подтвердил догадки Сириуса домовик.

Блэк взял ракушку в руки, зачерпнул зелье и вылил его на землю. Как только жидкость коснулась земли островка, чаша опять наполнилась до краев.

— Вот же хитрожопый сукин сын! — то ли похвалил, то ли обругал Волдеморта Сириус. — Ну, и кто же из нас троих будет пить эту дрянь, Минато?

— В какой-то мере это буду я. Каге Буншин!

Я дал приказ материализовавшемуся теневому клону взять в руки ракушку и выпить зелье до дна. Наблюдая, как корчится от боли, но продолжает пить зелье клон, я даже не представляю, через какие адские муки пришлось бы пройти живому существу, чтобы добраться до заветного дна каменной чаши. Поэтому, несмотря на то, что лично я не был знаком с братом Сириуса, я проникся к нему искренним уважением за то, что он проявил смелость, выступив против Волдеморта и недюжинную силу воли, выпив это проклятое зелье.

Наконец, мой клон, сделал последний глоток, и зелья в чаше больше не осталось. Мы с Сириусом наклонились перед чашей, разглядывая медальон, но внезапно за нашими спинами раздался всплеск воды. Его источником оказался мой теневой клон, которого я не успел развеять.

Мы со страхом наблюдали, как из воды начали выползать живые мертвецы. Мы как будто стали героями фильма ужасов. Особо прыткий зомби ринулся на меня, стремясь поскорее разорвать, но лихо закрученный расенган в моей руке не дал ему этого сделать.

— Футон: Проникающая волна! — Мощный порыв ветра отбросил от нас еще с десяток мертвецов, но, похоже, инферналам просто не было конца.

— Кричер, быстро переноси нас обратно в особняк Блэков! — проорал эльфу Сириус, хватая из чаши медальон.

Домовик как будто только и ждал этого приказа, поэтому не заставил себя медлить и в один момент, схватив нас за руки, переместил на кухню дома на площади Гриммо. Сириус, тяжело дыша, облокотился на кухонный стол и положил на него медальон. Я подошел к столу и взял в руки медальон. Он был невзрачным по сравнению с медальоном Слизерина и несколько меньшего размера. Я начал вертеть его в руках и заметил, слегка высунутый изнутри медальона кончик пергамента. Я ухватился за него и аккуратно извлек из медальона. На пергаменте очень мелким неразборчивым шрифтом было нацарапано послание для Волдеморта:

Тёмному Лорду.

Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал: это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий хоркрукс и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты опять обратишься в простого смертного.

Р. А. Б.

— Сириус, прочитай. Для тебя это может быть важно, — я протянул Блэку пергамент.

Пока Сириус читал, я старался осмыслить полученную информацию. Получается, нам очень крупно повезло, что простая случайность вывела нас ни на что-нибудь, а на самый настоящий хоркрукс! Дело теперь действительно наконец-то сдвинулось с мертвой точки, и я подобрался еще на один шаг ближе к своей цели. Но радоваться еще, разумеется, рановато.

Тем временем Сириус прочитал текст до конца и, прижав пергамент к груди, позволил себе заплакать.

— Безмозглый идиот! Так глупо расстаться со своей жизнью! О чем ты думал, Регулус?

— Значит, я правильно догадался, Р.А.Б. — это твой брат?

— Да, Регулус Арктурус Блэк, — сквозь слезы ответил Сириус.

— Я знаю, мои слова тебя не сильно утешат, Сириус, но твой брат погиб достойной смертью, оставив после себя свое наследие, чтобы мы могли покончить с Волдемортом раз и навсегда.

— И все равно, это печальный конец.

— Да, это трагичная смерть, но зато, я надеюсь, теперь ты понимаешь, как нам важно прилагать больше усилий для победы над Волдемортом, чтобы смерть твоего брата не была напрасной. А сейчас в первую очередь мы должны найти Горация Слизнорта, чтобы он пролил больше света на всю эту историю с хоркруксами.

— Минато, я действительно прилагал усилия, дабы найти Слизнорта, но он как будто сквозь землю провалился. Я послал совы всем близким друзьям Слизнорта, но пока все, кто мне ответил, говорят, что уже давно его не видели.

— Все равно продолжай поиски Слизнорта, Сириус. Я бы занялся этим сам, но в отличие от тебя я не знаю ни Слизнорта, ни тем более его друзей. Вся надежда остается только на тебя.

— Можешь, рассчитывать на меня, Минато. Я не подведу нас.

Глава 30

— Ступефай! Петрификус Тоталус! Эверте Статум!

Нимфадора не жалела сил, щедро поливая меня градом разнообразных заклинаний, но я лишь играючи уворачивался от них, чем раззадоривал напарницу еще сильнее.

— Футон: Вакуумные пули! — пара заряженных моей чакрой плотных сгустков воздуха полетела в сторону девушки.

— Протего! — Выставленный Тонкс магический щит полностью поглотил мою атаку, и девушка опять перешла в наступление: — Ступефай! Риктумсемпра! Импадимента!

Не отражая атаки Тонкс, я лишь лениво уклонялся от разноцветных лучей заклинаний, вдобавок изобразив зевок, чем привел Нимфадору просто в бешенство.

— Экспульсо! — Ух ты, должно быть я серьезно ее разозлил, раз она решила шарахнуть меня Взрывным заклятьем.

— Футон: Защитная сфера! — Относительно недавно разработанная мною техника — своеобразный аналог магического Протего — так же создается защитный купол, но только из воздуха, отражающий атаки противника. В принципе использую эту технику я не так часто, больше полагаясь на свою реакцию и скорость, но сейчас у нас всего лишь спарринг, и есть возможность лишний раз проверить эту технику в действии.

Защитная сфера меня разочаровала, развеявшись в пух и прах от Взрывного заклятья, и хоть меня практически и не задело, но технику все равно необходимо совершенствовать. Тонкс, возликовав от своего мимолетного успеха, прокричала во всю силу своих легких:

— Ступефай!

Красный луч Оглушающего заклинания полетел по направлению прямо мне в грудь. Ладно, попрактикуемся еще в одной вещи.

— Расенган!

Голубая смертоносная сфера лихо закрутилась в моей руке. Я встретил Оглушающее заклинание своей коронной техникой, рикошетом отправляя заклятье Тонкс обратно в нее. Девушка, явно не ожидавшая такого поворота событий, лишь удивленно хлопала глазами, угодив под свой же Ступефай.

Я посмотрел на расенган, все так же вращающийся в моей руке и был очень доволен удачно проведенным приемом. Я подошел к поверженной напарнице и достал палочку:

— Фините Инкантатем!

Нимфадора открыла глаза и, увидев мою физиономию, резко вскочила на ноги, встав в боевую стойку, но продолжать бой мне больше не хотелось:

— Экспеллиармус! — Мгновение, и палочка напарницы оказалась у меня в руках. — Я думаю, на сегодня достаточно, Тонкс.

— Но у нас до обеда еще целых десять минут! — воскликнула девушка.

— Ничего страшного, если мы уйдем с работы немного пораньше, — хитро подмигнул я девушке, заставив ее улыбнуться. — Пойдем, я знаю одно хорошее магловское кафе. Кормят там ничуть не хуже, чем в 'Трех метлах', но обстановка намного приятнее и уютнее.

— Хорошо, я согласна, — кивнула Нимфадора.

Мы вышли из тренировочного зала, переоделись в магловскую одежду у себя в кабинете и направились к каминам. Пока мы поднимались на лифте, девушка задала мне волнующий ее вопрос:

— Минато, тебе понравилось, как я сражалась сегодня?

— Я отвечу честно — твой уровень подготовки все еще оставляет желать лучшего, — Нимфадора заметно приуныла, но я продолжил, — но, в целом, ты держалась молодцом. Если будешь регулярно тренироваться, я уверен, максимум через пару лет ты достигнешь уровня Сэвиджа, а может, даже станешь сильнее его.

— Правда? — с некоторой долей сомнения спросила моя напарница, и я кивнул. — Прекрасно! Эм, Минато, я могу спросить, где ты научился так быстро двигаться? При всем моем желании я так и не попала по тебе! Да еще этот синий шарик! Я вообще не ожидала такого!

— Ты же знаешь, что я вырос не в Англии? — Тонкс кивнула. — В моей стране с детства учат управлять не только духовной энергией, то есть магией, но и большое внимание уделяют физической энергии человека. Результат ты видишь на лицо — я быстрее любого мага в Британии, что дает мне огромное преимущество в бою.

— Минато, а ты не мог бы меня научить контролировать эту самую физическую энергию? — Глаза девушки азартно заблестели.

— Прости, Тонкс, но это невозможно, — ответил я девушке и, увидев непонимание на ее лице, продолжил, — учиться управлять физической энергией необходимо с самого детства, пока нестабильно магическое ядро, потому что в более позднем возрасте, когда ядро уже сформировано, такие тренировки могут привести к его разрушению.

На самом деле сейчас я гнусно лгал, потому что никакой опасности для здоровья человека тренировки по использованию чакры в себе не несут. Но у меня сейчас абсолютно нет свободного времени, чтобы брать к себе в ученики еще одного человека, пусть даже Тонкс мне и симпатична. Вот и пришлось, грубо говоря, напиздеть с три короба, но Нимфадора, похоже, приняла мои слова за чистую монету.

— Жаль, — грустно протянула девушка, — мне бы пригодились такие навыки.

— Возможно, но, к сожалению, здесь уже ничего не поделать.

Через минут десять-пятнадцать мы уже сидели в том самом кафе и ждали свой заказ, ведя непринужденную беседу на различные темы. Неожиданно, мою грудь начало сильно припекать — пергамент Сириуса!

— Прости, мне надо ненадолго отлучиться, — промолвил я Тонкс, встал из-за стола и быстрым шагом преодолел расстояние до туалета.

Зайдя в туалет и заперев за собой дверь, я с нетерпением выхватил свиток из нагрудного кармана и развернул его. Прочитанное заставило меня задрожать: 'Минато, я узнал, где скрывается Слизнорт. Жду ответа. Сириус'. Ну, Блэк! Ведь можешь же, когда хочешь! Я быстро нацарапал в ответ: 'Понял. Аппарирую к тебе в дом сейчас же'.

— Каге Буншин! — Хлопок, и передо мной моя точная копия. — Слушай меня внимательно: я прямо сейчас отбываю по очень важному делу, и когда вернусь, не знаю. Поэтому давай не трать чакру понапрасну, понял? Чтобы любыми способами продержался до завтрашнего дня, усек? Если все-таки случится что-то серьезное, незамедлительно вызывай меня.

— Я все понял, босс, не переживай, — Клон улыбнулся и показал мне оттопыренный большой палец.

— Я рассчитываю на тебя, — ответил я клону и телепортировался к метке Летящего Бога Грома в гостиной особняка Блэков. Хозяин дома уже ждал меня.

— Здорово, Минато, — Сириус протянул мне руку, и я пожал ее.

— Добрый день, Сириус, — обменялся я приветствием с Блэком и перешел непосредственно к делу. — Значит, ты нашел Слизнорта?

— Да, — самодовольно ответил мужчина. — Слизнорт был профессором зельеварения в Хогвартсе, и я подумал, что он вряд ли так просто забросит свои увлечения, и навестил всех известных продавцов ингредиентов для зелий. Более чем щедрая награда за информацию кому угодно язык развяжет, и один из продавцов проговорился, что сегодня около двух часов дня Слизнорт придет к нему за товаром.

— А сколько сейчас времени? — Я посмотрел на часы, сейчас было пятнадцать минут второго. — Выдвигаемся прямо сейчас! У нас времени в обрез! Ты раздобыл Веритасерум, как я тебя просил?

— Разумеется, — ответил мне Блэк.

— Тогда пошли.

Мы вышли на крыльцо особняка, и Сириус аппарировал нас в прямиком в Лютный переулок к одному из нескольких магазинов, специализирующихся на продаже ингредиентов для зелий и самих зелий.

— Ты точно узнаешь Слизнорта? — спросил я Блэка. — Вдруг он применит Оборотное зелье или еще какие-нибудь средства маскировки? Или вдруг хозяин магазина предупредит Слизнорта, что за ним охотятся?

— Нет, хозяин магазина сказал, что они со Слизнортом давние знакомые, и что он даже входил в Клуб Слизней в Хогвартсе. Это кружок, который основал Слизнорт для одаренных, по его мнению, учеников, — пояснил мне Сириус, увидев мой недоуменный взгляд, — поэтому профессор ему доверяет и не маскируется. Конечно, я могу ошибаться, что мне сказали правду, но, увидев, с какой жадностью мой информатор смотрел на огромный мешочек с золотом, я думаю, мне все же не солгали. И, к сожалению для хозяина магазина, денег он так и не увидел, получив Обливиэйтом между глаз.

— Ты начинаешь удивлять меня, Сириус, — усмехнулся я. — Причем в лучшую сторону.

— А то, — ухмыльнулся мужчина. — Ну так, какой у нас план?

План был прост — я тщательно маскируюсь перед входом в магазин и жду условного сигнала от Блэка, который в свою очередь изображает одного из многих алкашей и попрошаек, повсюду снующих в Лютном переулке. Как только Сириус опознает Слизнорта, я хватаю его и переношу всех нас в рощу Намиказе, где и будет проводиться допрос. Блэк немного повозмущался насчет своей роли пьяницы, но, призвав к здравому смыслу и не предложив более адекватного плана, все-таки согласился.

Прошло уже более получаса, а нашей цели все еще не было видно. Сириус, устав ходить и клянчить у прохожих деньги, просто рухнул недалеко от входа в магазин зелий и изображал, будто он спит, но мой зоркий глаз заметил, что Блэк напряжен и внимательно наблюдает за обстановкой.

Где-то без пяти минут второго из-за угла показался человек, направляющийся прямиком в нашу сторону. Я заранее напрягся, пусть это был и не первый посетитель лавки зелий. Я внимательно следил за реакцией Блэка и заметил, как Сириус впился глазами в незнакомца. По мере приближения к нам этого человека лицо Блэка прояснялось, и мужчина подал мне условный сигнал. Мое сердце забилось чаще, надпочечники снабдили мой организм приличной порцией адреналина, и я приготовился к захвату своей жертвы. Когда расстояние между мной и мужчиной стало меньше десяти метров, я до отказа напитал свое тело чакрой и использовал Шуншин. Мужчина не то, что уклониться, даже среагировать на мой молниеносный бросок не успел, и испарился вместе со мной из Лютного переулка.

Оказавшись в роще Намиказе, мужчина был парализован, связан и обезоружен. Само собой я установил Сигнальный и Противоапарационный барьеры. К чести моего пленника можно было добавить, что хоть его лицо и выражало немалую степень испуга, он не орал от страха и не умолял его отпустить. Мужчина, лишь слегка заикаясь, спросил:

— Что вам от меня нужно?

— Не переживайте, скоро вы все узнаете. Каге Буншин! — Я обратился к своему клону: — Возвратись за Сириусом и немедленно приведи его сюда!

— Окей, босс! — отрапортовал клон и исчез по моему приказу.

Спустя полминуты клон вернулся вместе с Блэком. Я спросил у своего подельника:

— Посмотри на этого мужчину еще раз, Сириус. Это точно Гораций Слизнорт?

— За кого ты меня принимаешь? — обиженно ответил Блэк. — Профессор Слизнорт учил меня семь лет, конечно, это он!

— Сириус, значит, ты все-таки виновен? — шокировано спросил моего подельника Слизнорт. — А я ведь всегда сомневался в твоей вине. А после суда я был искренне рад, что с тебя сняли все обвинения, но ты все-таки оказался Пожирателем Смерти. Эх, знал бы Джеймс...

— Да что вы знаете обо мне! — чуть ли не с кулаками бросился взбешенный Блэк на Слизнорта, и мне пришлось в который раз произвести его захват. — Я никогда не...

— Сириус, успокойся! — уже устав от очередного эмоционального взрыва темпераментного Блэка, приказал я ему. — Неважно, что он говорит. После допроса мы в лучшем случае сотрем ему память. Или убьем, все зависит от результатов допроса.

— Убьете? — переспросил белый от ужаса Слизнорт. — Но за что? Я же ведь ничего не сделал!

— Если вы ничего такого не сделали, Гораций-сан, тогда зачем вы скрываетесь ото всех, ммм? — поинтересовался я у мужчины. — По своему опыту могу сказать, что такое поведение весьма подозрительно.

— У меня были свои причины скрываться! — прокричал пленник.

— Поверьте, скоро мы все выясним. Сириус, доставай Сыворотку, — попросил я мужчину.

Блэк достал из кармана мантии пузырек с драгоценной жидкостью, подошел к пленнику, чтобы дать ему зелье. Слизнорт яро сопротивлялся, стиснув зубы и резко мотая головой из стороны в сторону.

— Сириус, отойди, пожалуйста, в сторону, — попросил я.

Блэк кивнул и отошел от Слизнорта, встав за моей спиной. Я сконцентрировался и направил свою Ки на пленника. Моя жажда крови подействовала, как нельзя лучше: мужчина перестал дергаться, а его глаза застыли от ужаса. Я перестал испускать Ки, и Сириус, не дожидаясь моей указки, подошел к Слизнорту, открыл ему рот и влил пять капель зелья. Через несколько секунд мы наблюдали типичные симптомы применения Веритасерума: расширившиеся зрачки и безэмоциональное лицо.

— Ваше полное имя? — начал я допрос пленного.

— Гораций Эдвин Франклин Слизнорт, — ответил мужчина равнодушным голосом.

— Это правда, что вы были профессором зельеварения в Хогвартсе в то время, когда там учился Волдеморт, известный также как Том Реддл?

— Да, — подтвердил безэмоционально Слизнорт.

— Вы были на стороне Пожирателей Смерти?

— Нет.

— Вы поддерживали идеалы и стремления Тома Реддла?

— Нет.

— Это вы объяснили Тому Реддлу, как создать хоркрукс? — с замиранием сердца спросил я.

— Да, — под действием Веритасерума сознался старик.

— Минато, получается, Дамблдор говорил правду? — вмешался в мой допрос Блэк.

— Да, по крайней мере, большую ее часть, — согласился я с Сириусом и продолжил выуживать полезную информацию у Слизнорта. — Гораций-сан, я приказываю вам во всех подробностях рассказать мне, что именно вы поведали Тому Реддлу, когда он пришел к вам с вопросом о хоркруксах.

— Мистер Реддл остался со мной наедине после очередного собрания моего клуба и подошел ко мне с вопросом о хоркруксах, — хоть и монотонно начал отвечать на мой вопрос Слизнорт, но тем не менее безраздельно овладев моим вниманием, — Том сказал, что он случайно наткнулся на этот термин и не смог понять его значения из-за малого количества информации в учебнике. Я всегда хорошо относился к Тому и, поэтому несмотря на то, что хоркруксы относятся к наивысшей Темной магии, я ответил ему, как создать хоркрукс.

— Ну и как же его создать? — с огромным нетерпением продолжил допытываться я до пленника.

— Чтобы создать хоркрукс, необходимо расколоть свою душу и спрятать одну ее часть в материальный объект, — ошарашил меня Слизнорт.

— Вы сказали, расколоть душу? — переспросил я.

— Да. Чтобы расколоть свою душу, волшебник должен совершить насилие над самой природой души, то есть совершить убийство и произнести заклинание Диффиндэ Анима.

— А как можно уничтожить хоркрукс?

— Только заклинанием Адское пламя или ядом василиска.

Я в некоторой растерянности на время отвернулся от пленника и стал усиленно массировать свои виски. Не придя ни к каким выводам, я обратился к также серьезно задумавшемуся Блэку:

— Есть какие-нибудь соображения, Сириус?

— Никаких, Минато, — разведя руками в сторону, ответил мужчина. — Все, что мы сейчас узнали, нам раньше поведал и Дамблдор. Разве что как именно создается хоркрукс, но эта информация нам ничего не дала.

— Ты прав, но должен же он рассказать хоть что-то, чего мы еще не знаем! Неужели все было напрасно? — Я подошел к Слизнорту и присел перед ним на корточки, глядя в затуманенные от Сыворотки Правды глаза. — Гораций-сан, может быть, Том Реддл спрашивал вас еще о чем-нибудь?

— Да, — ответил мужчина, заставив мое сердце пропустить удар.

— Не томите, Гораций-сан, говорите, о чем вас еще спрашивал Волдеморт, — до последнего лелея надежду получить хоть какие-нибудь полезные сведения, обратился я к пленнику.

— Том Реддл спрашивал, способен ли создать человек больше одного хоркрукса, может ли волшебник создать, например, семь хоркруксов.

— А это возможно, Гораций-сан? — задержав дыхание, прошептал я.

— Теоретически — возможно, но даже создание одного хоркрукса необратимо меняет волшебника, а создание столь большого числа хоркруксов должно превратить этого человека в монстра с изуродованной душой.

Я оторвал взгляд от Слизнорта, поднялся и, закрыв глаза, крепко задумался, но разобраться со своими мыслями мне не дал голос Блэка:

— О чем задумался, Минато?

— Я стараюсь проанализировать то, что нам сказал Гораций-сан, и я думаю, что Волдеморт все-таки сумел создать больше одного хоркрукса.

— С чего ты это взял?

— Ты что, ни разу его не видел? — с удивлением спросил я Блэка. — Ты же вроде состоял в группировке, противостоящей Пожирателям Смерти? Неужели тебе никогда не доводилось увидеть Реддла вживую?

— Видать Волдеморта, то я видал, но он всегда был в плаще с капюшоном, лишь глазищи красные из темноты сверкали. Как впервые увидел его, чуть не обосрался, — Блэка заметно передернуло.

— Не знал, что ты такой трус, Сириус, — подтрунивая над мужчиной, усмехнулся я и прежде, чем Блэк начал возникать по этому поводу, добавил: — Но сейчас ты испугаешься еще сильнее — Техника перевоплощения!

Хлопок — и после развеивания дыма перед Блэком возник сам лорд Волдеморт, просверливающий его своими кроваво-красными глазами. Сириус, тихо вскрикнув, отшатнулся назад и, запнувшись за какую-то корягу, смачно плюхнулся на задницу. Я злобно расхохотался.

— Бля, Минато, нахуя так делать? — начал материться Сириус. — А если бы я заавадил тебя к дементоровой матери? Я же еще ни хуя не привык к твоим гребаным выкрутасам! И что это за уебище, в которого ты превратился?

— Сириус, не матерись, пожалуйста, — поморщившись, попросил я напарника, — недостойно это для человека, а для аристократа тем более.

— Ладно-ладно, переборщил, признаю. Но зачем ты вообще превратился в это?

— Разве ты еще не догадался, кто это? Перед тобой сам лорд Волдеморт. Ну, по крайней мере, таким я видел Реддла во внутреннем мире Гарри.

— Мда, ну и урод же ты.. Волдеморт то есть, — вынес свой вердикт Сириус, скорчив гримасу отвращения.

— Вот и я о том же. Чтобы стать таким... недочеловеком, нужно очень сильно постараться, и я полагаю, что Реддл не обошелся одним хоркруксом.

— То есть, ты хочешь сказать, Волдеморт создал не один хоркрукс? — ужаснулся Блэк.

— Я уверен в этом на все сто процентов. Из всего того, что я знаю о Реддле, я могу с уверенностью сказать, что на одном хоркруксе он бы не остановился.

Наш разговор прервал тихий скулящий голос, исходящий от пленника, про которого я даже успел ненадолго позабыть.

— Прошу, скажите, что же вы все-таки собираетесь со мной сделать? — умоляюще спросил Слизнорт, но переведя свой взгляд на меня, глаза старика расширились от ужаса. — Том? Это ты? Но как... И зачем ты устроил весь этот спектакль? Ты же...

Я отменил Хенге, вернув себе свой обычный облик и спросил у ошарашенного Слизнорта:

— Откуда вы узнали в этом человеке Волдеморта, Гораций-сан? Вы встречались с ним до его падения от рук Гарри Поттера?

— Как я мог не узнать своего любимого ученика! — со слезами запричитал Слизнорт. — Из всех своих учеников больше всего я любил Тома! И я всегда знал, что он достигнет небывалых высот! В какой-то мере так и случилось, но я не мог принять темную сторону Тома, и до сих пор не могу простить себе, что это я виновен в том, во что превратился мой любимый ученик!

Слезы ручьем покатились по пухлым щекам старика. Мое сердце слегка сжалось, потому что я чувствовал, что Слизнорт по-настоящему раскаивается в содеянном, и все эти его проявления эмоций искренние.

— Да, вы совершили ошибку, Гораций-сан, когда рассказали Реддлу о хоркруксах. Но я более чем уверен, что Том рано или поздно все равно нашел бы нужную ему информацию, поэтому не стоит ставить на себе крест.

— Все равно я не могу простить себя. По моей вине погибло очень много хороших людей, например, родители Гарри Поттера. Мне всегда нравилась Лили Эванс, она была поистине выдающейся колдуньей, но проявить себя ей не дала моя мимолетная слабость к Тому, который убил ее!

— Мне жаль этих людей, Гораций-сан, но их уже не вернуть к жизни. Но вы можете искупить свою вину, если скажете нам, как покончить с Реддлом раз и навсегда!

— Но Том мертв! — воскликнул Слизнорт.

— Гораций-сан, вы же сами догадываетесь, что это не так, — с укоризной сказал я мужчине. — Минуту назад вы видели образ Волдеморта, и сами же признали в нем Тома Реддла, так?

— Так, — слегка всхлипывая, подтвердил пленный.

— А раз так, значит, у вас должна была возникнуть мысль, что Том Реддл сумел-таки создать хоркрукс, причем и не один. Иначе с чего бы ему выглядеть подобным образом? Надо быть полностью невменяемым, чтобы желать постоянно выглядеть монстром. Но ради бессмертия Том решился на это. Помогите нам, Гораций-сан! Если вы действительно раскаиваетесь в содеянном, помогите нам! Помогите, чтобы смерти всех невинных людей не были напрасными! Чтобы, в конце концов, смерть Лили Эванс не была напрасной!

По мере произнесения моей вдохновенной тирады лицо Слизнорта практически не менялось, лишь глаза из опустошенных превращались в живые, но когда я упомянул Лили Эванс, мужчина опять разрыдался, не сумев сдержать эмоции. И откуда такая странная любовь к матери Гарри? Неужели педофил? Или отеческая любовь? Неважно. У меня сейчас дела поважнее, чем разбираться в хитросплетениях сердечных дел Горация Слизнорта.

— Ну так каков ваш ответ, Гораций-сан?

— Я помогу вам, — решительно ответил старик, не оставив на своем лице и следа ранее перенесенных переживаний. — Что я могу сделать?

— Я бы хотел узнать, сколько хоркруксов создал Волдеморт?

— Я не знаю этого, но если судить по тому, во что он превратился, то не меньше двух.

— Согласен, у меня такие же мысли. А есть ли способы определить местонахождение хоркрукса?

— Если и есть, то, к сожалению, я их не знаю. Можете даже проверить мои слова с помощью Сыворотки Правды.

— Обязательно проверю, не сомневайтесь, Гораций-сан. Ну а есть хотя бы хоть какие-нибудь заклинания, чары или там ритуалы, позволяющие определить хоркрукс перед тобой или же нет?

— Такое заклинание я знаю. Не нужно даже никаких ритуалов или сложных чар.

— У вас есть прекрасная возможность продемонстрировать нам его, Гораций-сан.

Я достал из кармана свиток с пространственным карманом и извлек из него медальон Слизерина. После долгих споров с Сириусом я настоял на том, что хоркрукс лучше всего хранить в моих свитках, так как никто из волшебников не сможет извлечь его оттуда, да и с собой носить такой реликт как-то спокойнее, чем постоянно переживать о его сохранности в каком-нибудь месте.

— Только не говорите мне, что это медальон Салазара Слизерина! — восхищенно прошептал старик, когда я поднес медальон поближе к нему.

— Он самый, — усмехнулся я, наблюдая чуть ли не за выпученными от изумления глазами Слизнорта, — а по совместительству еще и один из хоркруксов лорда Волдеморта.

Окончательно добив старика своими последними словами, я снял с него парализующую печать, реанимировав от паралича, и протянул волшебную палочку, добавив при этом:

— Только без глупостей, Гораций-сан! Если я почую хоть малейшую опасность с вашей стороны или попытку сбежать, мне придется убить вас! И не сомневайтесь, я это сделаю!

— Я понял вас, — судорожно сглотнул Слизнорт.

— Прекрасно, а теперь продемонстрируйте нам заклинание, определяющее хоркрукс, — я бросил медальон Слизерина мужчине под ноги.

— Хорошо. Кастос Анима Детерминейт!

Ярко-желтый луч вылетел из волшебной палочки Слизнорта и ударил прямо в медальон. Спустя пару секунд медальон начал издавать могильные вопли, и его окутала темно-серая аура, в которой не без труда я смог разглядеть змеиное лицо Темного Лорда.

— Фините Кастос Анима Детерминейт! — крикнул Слизнорт, посылая темно-фиолетовый луч в медальон.

Завывания стихли, а темная аура, окружавшая хоркрукс, испарилась. Слизнорт вытер пот со лба и промолвил:

— Без сомнений, это хоркрукс. Даже сейчас я ощущаю самую черную магию, насквозь пропитавшую этот медальон.

— Спасибо вам за сотрудничество, Гораций-сан, а теперь, прошу, отдайте мне обратно волшебную палочку. — Слизнорт под прицелом Сириуса без колебаний и возражений протянул мне свою волшебную палочку. — А теперь откройте рот и скажите: 'Аааа'!...

* * *

Спустя сутки мы с Гарри опять навестили Сириуса. Блэк великодушно разрешил использовать цокольный этаж особняка для тренировок, и сейчас именно этим занимался Гарри с моим клоном, пока я беседовал с хозяином дома.

— Сириус, у меня есть к тебе просьба, — обратился я к Блэку.

— Говори, Минато, чего там у тебя? — спросил мужчина.

— Ты же владеешь окклюменцией?

— Ну да, а что? Хочешь научиться защищать свой разум?

— Нет, мне это не нужно, а вот для Гарри наоборот, жизненно необходимо.

— Ааа.. Это, чтобы защищаться от ментальных атак хоркруксов?

— Разумеется. Ты же сам видел, как сильно хоркруксы на него влияют. Да и вообще окклюменция сама по себе полезная наука, и не будет лишним освоить ее. Ну так как? Обучишь крестника?

— Что за вопрос!? — воскликнул Сириус. — Конечно! Для меня это будет в радость! Времени у меня полно, и девать его особо некуда!

— Меня радует твой энтузиазм! — согнул я губы в улыбке. — Амелия-сан уже немного занималась окклюменцией с Гарри, но у тебя уровень будет повыше, Сириус. Расписание занятий согласуем чуть-чуть попозже, сам знаешь, у Гарри постоянные тренировки со мной и домашнее обучение с Дилоном-саном. Сейчас я бы хотел обсудить с тобой наши дальнейшие действия. Есть у тебя какие-нибудь предложения?

— Хоркруксы искать надо, — выдал свой гениальный план Сириус, но в целом я был с ним солидарен.

— Согласен. Вот только мы не знаем ни точного количества хоркруксов, ни их местонахождения. Из рассказа Слизнорта можно только основываться на предположении, что хоркруксов семь.

— Мне кажется, если Волдеморт хотел создать семь хоркрусков, то семь он и создал. Уж больно упрямой скотиной он был, если что-то замыслил, то ни перед чем не останавливался. Например, пока не добрался-таки до Поттеров, переубивал всех, кто хоть немножко был причастен к Ордену Феникса и мог выдать их убежище.

— Кстати об Ордене Феникса. Ты же ведь был одним из членов этой организации, так?

— Ну да. Я был в Ордене, и мы непосредственно вели борьбу против Пожирателей.

— Так вот, если ты сражался против Пожирателей, ты наверняка должен знать, кто был на стороне Волдеморта во время войны.

— Я понял, к чему ты ведешь, Минато. Ты хочешь допросить приспешников Волдеморта о хоркруксах?

— Именно так. И интересуют меня в первую очередь те Пожиратели, которые остались на свободе.

— Я, конечно, не знаю всех имен, но все Пожиратели из Ближнего Круга Волдеморта носили Черную Метку. В Азкабане сейчас сидят моя сумасшедшая кузина Беллатриса, ее муж Рудольфус и его брат Рабастан Лестрейнджи, а также Рейнард Мальсибер и один русский — Долохов.

— Ну а те, кто остался на свободе? — с нетерпением спросил я.

— От Азкабана отвертелись Ник Эйвери и Люциус Малфой. По слухам в элиту Пожирателей также входили брат и сестра Кэрроу, но в этом я не уверен. Не уверен на сто процентов я и насчет Эйвери, может, он, и правда, был невиновным. Но Малфоя я лично видел во время одного нападения Пожирателей на Косой переулок. Я приложил его Оглушающим, и маска слетела с лица этого белобрысого ублюдка. Добить гада мне помешал Рабастан Лестрейндж. Если тебе важно мое мнение, Минато, я считаю, что Волдеморт, если кому-то и доверил свои секреты, то только тем Пожирателям, которые сейчас гниют в Азкабане. Я думаю, Волдеморт мог определить, кто из его слуг предан ему по-настоящему, а кто лишь пытается урвать себе кусочек власти и богатства. Все ярые фанатики Волдеморта предпочли сесть в Азкабан за своего повелителя, а тот же Малфой лишь такая же жалкая и продажная крыса как и Питер. Волдеморт держал этого белобрысого хорька при себе лишь из-за его огромных набитых золотом сейфов.

— Я согласен с твоим мнением, Сириус, но мы все же попытаемся узнать что-нибудь у Малфоя. Этот павлин перед страхом смерти выложит нам все, что знает.

— Ха, наконец-то я возьму реванш! И никто мне не помешает! — с улыбкой маньяка усмехнулся Блэк, похрустев костяшками пальцев.

* * *

Основная проблема выловить Малфоя заключалась в том, что белобрысый нигде не работал, и поэтому выследить его было невозможно. Оставалось только выманить его из поместья. У Сириуса был вариант отправить письмо Нарциссе как своей кузине, по которой он якобы соскучился, а затем напроситься в гости. А получив приглашение в особняк Малфоев, выманить оттуда Люциуса. Не самый плохой вариант, но посовещавшись, отодвинули его пока на задний план. После мозгового штурма мы согласовали новый план и приступили к его исполнению.

В два часа дня посетители Косого переулка были шокированы хамским и неадекватным поведением Люциуса Малфоя, разгуливающего по главной магической улице Лондона в одних красных трусах с нарисованными хрюшками. А на улице так-то осень... Но, похоже, что Люциуса Малфоя холод не беспокоил, так как он задался себе целью зайти в каждый магазин Косого переулка и устроить там какую-нибудь пакость: разбить витрину, взять товар и не заплатить или же просто нахамить продавцу.

К счастью прохожих как раз в это время Косой переулок патрулировало два бравых аврора: Минато Намиказе и Нимфадора Тонкс. Увидев авроров, наш буян резво бросился в сторону 'Дырявого котла', но авроры на то и авроры, что не отставали от него. Залетев в бар, Люциус Малфой выхватил кружку с пивом у случайного посетителя кабака, выпил пиво залпом, смачно рыгнул и бросил кружку в никого не трогавшего хозяина бара Тома, не попав, правда, в него. И как только в кабак ворвались авроры, Люциус Малфой снял трусы, повернулся к ним спиной и нагнулся раком, демонстрируя свою оголенную задницу. После чего, злобно и истерично расхохотавшись, нырнул в камин, исчезнув в неизвестном направлении.

Расстроенный тем, что не удалось поймать засранца, гнусно нарушающего закон, Минато Намиказе взял показания у всех присутствующих в баре, а также решил пройтись по всем магазинам Косого переулка, вдруг неадекватный блондин побывал и там? Минато Намиказе был очень 'удивлен', что, оказывается, Люциус Малфой навестил почти каждый магазин на улице и что-нибудь да натворил. И когда у Минато Намиказе и Нимфадоры Тонкс накопилось сверхдостаточно показаний против Люциуса Малфоя, наши стражи порядка поспешили в Аврорат, чтобы доложить начальнику о нарушениях правопорядка, дабы призвать блондина к ответу.

Через час взбешенный Люциус Малфой прибыл в Аврорат, чтобы разобраться в гнусной клевете в его адрес. Но в Аврорат также были приглашены и все пострадавшие от рук почти голого блондина в трусах с хрюшками, которые после очной ставки единодушно подтвердили, что именно этот гражданин нанес им материальный и моральный ущерб. После нескольких часов бесплодных попыток вернуть себе честное имя, Люциус Малфой, поскрежетав зубами, был вынужден выплатить огромные компенсации пострадавшим 'от его рук', в противном случае его бы задержали и оставили сидеть в камере предварительного следствия. Выписав чеки, Люциус Малфой покинул Аврорат, громко ругаясь, как не подобает аристократу, и посылая проклятья тому, кто его подставил. К сожалению, Люциус Малфой не догадывался, что оставаться одному в коридоре ему нельзя, тем самым намного облегчая план Минато Намиказе. Точный удар по болевой точке в шее отправил Люциуса Малфоя в царство Морфея, а его тело было грубо схвачено вышеупомянутым Минато Намиказе и телепортировалось вместе с ним в рощу Намиказе.

Проснулся Люциус Малфой от резкого магического разряда, но попытавшись пошевелиться, с ужасом осознал, что он не может двигаться. Управлять получалось лишь лицевыми мышцами. Как только туманная завеса, застилающая глаза, исчезла, Люциус осмотрелся и с удивлением и чуть ли не ненавистью обнаружил перед собой того, кто в последнее время представил ему массу проблем.

— Ну здравствуй, Люциус, — с усмешкой поприветствовал я пленника, сверлящего меня гневным взглядом.

— И почему я не удивлен, что в моих бедах опять замешан ты, Намиказе? — задал риторический вопрос Малфой. — Сегодня ты перешел все границы. Что тебе от меня нужно на этот раз, ублюдок?

— На твоем месте я был бы повежливее, хорек! — рыкнул Блэк, выскочив из-за спины Малфоя и попав в его поле зрения.

— Ну ничего себе парочка! Никогда бы не подумал, что вы заодно! Я не...

Закончить Малфою не дал смачный пинок Сириуса ему по лицу. Раздался неприятный хруст, и из носа Малфоя обильно потекла кровь. Люциус застонал от боли.

— Еще хоть одно слово, ублюдок, и ты пожалеешь, что не сел в Азкабан! — прорычал Блэк.

— Лучше поверь ему, Люциус, — поддакнул я, — я не буду мешать Сириусу издеваться над тобой, если ты не станешь с нами сотрудничать.

— Вы все равно убьете меня, поэтому я ничего вам не скажу, — сказал Малфой, отхаркивая кровь.

— Это мы еще посмотрим, Круцио! — кроваво-красный луч ударил из волшебной палочки Блэка в пленника. Если бы не паралич, мужчина бы извивался, от боли, но даже по душераздирающему крику и мученическому выражению лица я видел, что Малфою сейчас ой как не сладко.

— Пожалуйста, прекратите! Я все скажу! — Слабак, не продержался и полуминуты.

— Имей ввиду, Малфой, после допроса мы проверим правдивость твоих слов с помощью Веритасерума, и если, окажется, что ты сказал нам неправду, Сириус будет пытать тебя, пока ты не умрешь, а в это время навещу твоих родных. Говорят, у тебя очень красивая жена...

— Я все скажу! Расскажу все, что знаю! Прошу только не трогать мою семью! Они ничего не сделали! — умолял Малфой.

— Как я уже сказал, все зависит от тебя, Люциус. И вот мой первый вопрос: ты состоял в Ближнем Круге Темного Лорда?

— Да, — ответил мужчина после секундного колебания, — я был членом Ближнего Круга.

— Кто еще был членом Ближнего Круга?

— Беллатриса Лестрейндж, Рудольфус и Рабастан Лестрейнджи, Амикус и Алекто Кэрроу...

— Все-таки это правда! — перебил пленного Сириус. — Кэрроу — пожиратели...

— Сириус, прошу, не перебивай, — попросил я Блэка, — у тебя будет время расспросить Малфоя обо все, что хочешь, а ты продолжай, Люциус.

— Значит, Лестрейнджи, Кэрроу, я, Эйвери, Мальсибер, Долохов и Барти Крауч-младший. Ближе этих людей к Лорду никого не было. Далее уже шли остальные: Нотт, Розье, Крэбб, Гойл...

— Понятно, можешь не перечислять всех остальных, — перебил я Малфоя, — ты лучше мне скажи, кому из всех вас Темный Лорд доверял больше всех? Он мог бы кому-нибудь из вас доверить свою жизнь? И помни, говори только правду.

— Темный Лорд больше всего доверял самому себе и редко посвящал кого-нибудь в свои личные планы. Но если все-таки сравнить его расположение к каждому из нас, то больше всех Темный Лорд выделял Беллатрису и Барти. И если бы ему пришлось кому-нибудь из нас доверить свою жизнь, он бы выбрал кого-то из них двоих.

— А тебе он не доверял? — с усмешкой спросил я Малфоя.

— Темный Лорд ценил меня не за фанатичность, а за мои коммерческие и деловые таланты, — увидев смех в моих глазах, Малфой нехотя добавил: — Ну и за мои миллионы, конечно же. Немало денег я потратил во время войны.

— Ну а свою жизнь Волдеморт бы тебе доверил? — Лицо Малфоя передернуло от упоминания имени Темного Лорда.

— Не думаю. Темный Лорд всегда желал обрести бессмертие и вряд ли бы доверил мне свою жизнь.

— Ты упомянул о бессмертии, так? Что ты знаешь о хоркруксах?

— Хорукс.. что? Я впервые слышу об этом.

— Прекрати нам лгать! — вспылил Сириус, отвесив Малфою очередной пинок в лицо, и направил на него палочку. — Или ты уже так быстро отошел от Круциатуса?

— Да я правду говорю! Я никогда не слышал об этих хоруксах!

— Успокойся, Сириус! Мы проверим это с помощью Сыворотки Правды, поэтому если Люциус солгал нам, он об этом пожалеет. Так ведь, Люциус? — Я окинул пленника хищным взглядом и наградил его хорошей порцией Ки.

От Малфоя стал исходить неприятный запах. По ходу дела он обделался... Мда, аристократ чертов.

— Да говорю же, я не знаю о хоруксах ничего! — горько зарыдал мужчина.

— И Волдеморт никому из вас не передавал никакие личные вещи?

— Ничего личного он бы никогда не дал никому из нас, — продолжил реветь Малфой.

Я отошел от этого жалкого подобия мужчины и обратился к восторженному от унижения своего врага Блэку:

— Сириус, доставай Сыворотку Правды.

Восторженный вид Сириуса сразу испарился. Лицо мужчины приняло виноватое выражение, и, нервно почесывая затылок, Блэк ответил:

— Это, Минато... Я.. ээ.. В общем, у меня с собой нет Веритасерума.

— Как ты мог его забыть, Сириус? Давай я быстро телепортирую тебя домой, и ты...

— Минато, у меня дома тоже нет Веритасерума...

Я стоял как громом пораженный. Хотелось отвесить Сириусу хорошую затрещину за его очередное проявление безолаберности, но подумав, я решил, что и моя вина тоже здесь есть — нужно было убедиться в том, что все компоненты плана в наличии.

— И когда ты об этом узнал? — решил я все-таки расспросить Блэка про его косяк.

— Когда ты написал мне, что Малфой явился в Аврорат. Я подошел к шкафу и обнаружил совершенно пустой пузырек из-под Веритасерума. Но я клянусь, Минато, после допроса Слизнорта там еще оставалась зелья на одну порцию, — оправдывался подельник. — Ты же сам закапывал его Слизнорту в последний раз, должен же помнить, что там еще оставалось зелье. А предупреждать тебя об этом я не хотел, потому что уже не было смысла останавливаться на полпути.

И то верно. Я отчетливо помню, что еще как минимум треть пузырька была заполнена так необходимой сейчас жидкостью. И прав Сириус, уже не было смысла останавливаться на полпути выполнения плана. Но странно, куда же все-таки делись остатки зелья...

— Ступефай! — Малфой был оглушен, и я вынес свой вердикт: — Ладно, будем надеяться, что этот белобрысый павлин сказал нам правду.

— А что мы сейчас будем с ним делать? Не отпускать же его на свободу! — воскликнул Блэк.

— Чтобы засадить его в Азкабан нужны неопровержимые улики, а у нас их сейчас нет. А от косвенных обвинений Малфой с его-то деньгами всегда отвертится. Конечно, мы можем убить его прямо здесь и прямо сейчас, но я боюсь, Сириус, что внезапное исчезновение Малфоя напугает оставшихся на свободе Пожирателей, и неизвестно, к каким последствиям это приведет. Может быть, они залягут на дно, а может, это спровоцирует их на какие-нибудь безумные действия.

— В твоих словах есть доля истины, но я так не хочу его отпускать! — гневно прорычал Блэк.

— Он еще получит свое, Сириус, не переживай. Все пожиратели получат по заслугам, но чуть позже, когда мы найдем все хоркруксы и уничтожим самого Реддла. Кстати еще одной причиной, почему я не хочу убивать Малфоя именно сейчас, является одно событие, которое и так неслабо их взбудоражит. И если вдобавок мы убьем Малфоя, то за действия Пожирателей я не ручаюсь.

— И что же ты задумал? — спросил меня заинтригованный Блэк.

— Для начала ты обучишь меня Непростительным проклятьям, раз уж, оказывается, ты ими владеешь.

— Да я первый раз только... — начал было оправдываться Сириус, но я его перебил:

— Не нужно строить передо мной светлого мага, Сириус. У меня никаких предрассудков по этому поводу нет. Неважно, какие заклинания ты используешь, о человеке судят по поступкам. Но это так, моя личная просьба, а следующее наше совместное предприятие обещает быть громким.

— Не томи, Минато, что за безумная идея пришла тебе в голову на этот раз?

— Может, она и безумная, но, возможно, успешная ее реализация поможет нам приблизиться к победе на Реддлом. — Я выдержал драматическую паузу и выдал: — Мы с тобой должны выкрасть Беллатрису Лестрейндж из Азкабана.

Глава 31

Прошло несколько дней с того момента, когда я шокировал Сириуса своим заявлением о похищении Беллатрисы Лестрейндж из Азкабана. Сказать, что мужчина был ошарашен моими словами, значит, не сказать ничего. Блэк не стал меня отговаривать от такого опасного и чуточку безрассудного предприятия, и это немало меня удивило. Но так было даже к лучшему, потому что отказываться от своей затеи я не намерен. Если уж хоть кто и знает что-нибудь о хоркруксах Волдеморта, то это Беллатриса Лестрейндж. А если нет, то я даже не хочу пока об этом думать.

Темно-бурая сова спикировала на руку Нимфадоре, шагающей рядом со мной по единственной деревне волшебников на Британских островах. Девушка удивленно вскинула бровь:

— Пелагея? — Сова протянула моей напарнице лапку с привязанным к ней маленьким свернутым куском пергамента. Тонкс отвязала письмо и пробормотала: — Надеюсь, ничего серьезного не случилось. Мама редко использует Пелагею...

Девушка на ходу развернула пергамент и стала его читать. По мере прочтения письма ее брови постепенно поднимались от удивления.

— Что-то случилось дома? — с искренним беспокойством спросил я напарницу.

— Да.. то есть нет.. В общем, ничего страшного, Минато, — ответила Нимфадора, слегка закусив губу.

— Если я могу тебе чем-то помочь, только скажи, — предложил я девушке свою помощь.

— Да нет, Минато, у меня правда все в порядке, — поспешила заверить меня Тонкс, однако все же добавила: — Просто, это так неожиданно...

— Ладно, если это какая-то тайна, то я не буду вмешиваться, — улыбнулся я и отвернулся, демонстрируя полное безразличие. Как правило, такой прием срабатывает, чтобы заставить человека выговориться, особенно человека с таким характером как у Нимфадоры. Не прошло и полуминуты, как я, усмехнувшись, все-таки услышал голос своей напарницы:

— Да никаких секретов у меня нет, Минато. Просто мама написала, чтобы я не задерживалась после работы, потому что завтра к нам в гости придет Сириус Блэк.

— Сириус Блэк? — Видать, Сириус решил перед нашим самоубийственным предприятием по похищению своей кузины из кишащей дементорами тюрьмы успеть повидаться со своими другими, более вменяемыми родственниками. Что ж, у меня нет абсолютно никакого права мешать ему это делать, ровно, как и заставлять его участвовать во всех своих авантюрах, на которые Блэк всегда соглашается. И мне до сих пор стыдно за свой недавний нервный срыв, когда я как бешеный накинулся на Сириуса, который по сути и не обязан мне помогать.

— Да, он самый, — ответила Нимфадора, вырвав меня из задумчивого состояния. — Черт, я даже не знаю, как себя с ним вести. Вдруг я не понравлюсь ему?

— Тебя это так сильно волнует? Помнится мне, ты вообще хотела никогда не связываться с Блэками, а сейчас переживаешь о том, что один из них косо на тебя посмотрит.

— Я и правда раньше так думала! — огрызнулась девушка, но вскоре опять задумалась и прошептала: — Прости, Минато. Да, я раньше не хотела иметь ничего общего с Блэками, но сейчас я уже так не думаю, вернее, думаю... Моргана, я совсем запуталась!

Я обогнал Тонкс и встал напротив нее, положив руки на плечи, и, посмотрев девушке прямо в глаза, промолвил:

— Тонкс, я вряд ли смогу помочь тебе чем-то особенным в этой ситуации, но одно я могу сказать наверняка.

— И что же? — затаив дыхание, спросила меня Нимфадора.

— Тебя невозможно не любить, — улыбнулся я напарнице.

— Правда? — неверяще спросила девушка, завороженно глядя в мои глаза, словно пытаясь найти доказательство того, что я говорю ей неправду.

— Правда, — совершенно искренне ответил я Тонкс. — А если вдруг Сириус Блэк окажется из того мизерного числа людей, которым ты можешь не понравиться, значит, он осел и абсолютно не заслуживает твоего внимания.

Лицо девушки озарила счастливая непорочная улыбка, отчего даже мне на душе стало чуточку легче. Довольный тем, что мне удалось подбодрить напарницу, я отстранился от нее и продолжил маршрут. Немного затормозившая Тонкс поспешила меня догнать. Пока мы шли, я краем глаза посмотрел на Нимфадору и увидел, что девушка не сводит с меня пристального и задумчивого взгляда, но стоило мне повернуть голову в ее сторону, она стремительно покраснела и поспешила отвернуться.

— В чем дело, Тонкс? Тебя беспокоит что-то еще? — с недоумением спросил я девушку.

Нимфадора скосила глаза на меня и, с трудом переборов смущение, повернула голову в мою сторону и выпалила на одном дыхании:

— А тебе я нравлюсь, Минато?

Этот вопрос конкретно застал меня врасплох, и я от полной неожиданности выдал:

— А зачем ты меня об этом спрашиваешь?

Судя по выражению лица напарницы, она ожидала совсем не таких слов от меня, поэтому, явно пожалев о вырвавшемся из ее уст вопросе, Тонкс промямлила:

— Просто ты сам сказал: 'Тебя невозможно не любить', вот мне и стало интересно, как ты ко мне относишься...

И какой черт дернул меня за язык? Недвусмысленный вопрос Нимфадоры просто поставил меня в тупик. С одной стороны никакой романтики мне сейчас не нужно. Нет, разумеется, я не собираюсь оставаться монахом до конца своей жизни, но я до сих пор не могу забыть Кушину и вряд ли когда-нибудь смогу полюбить кого-то так же как и ее. Вдобавок, пока я не закончу свою миссию, я дал себе зарок на запрет каких-либо серьезных отношений с женщинами. А с другой стороны вот смотрю я сейчас на такую милую девушку, скромно потупившую свои невинные карие глаза, что просто язык не поворачивается прямо сейчас расставить все точки над i. Эх, попробую ответить ей более абстрактно и постараться не обидеть.

— Конечно, ты мне нравишься, Тонкс. Ты добрая и веселая, с тобой приятно пообщаться и просто провести время, поэтому я и сказал, что тебя невозможно не любить. И Сириус Блэк, я уверен, обязательно обрадуется, что у него появилась такая родственница.

— Спасибо, Минато, мне приятно это слышать, — тихо промолвила Нимфадора и отвернулась, отчего я сделал вывод, что явно не такого ответа она от меня ожидала, но не стала дальше развивать эту тему, за что я ей был премного благодарен.

Некоторое время после нашего неудачного диалога мы шли молча, каждый думая о своем. Тишину, возникшую между нами, в очередной раз прервала Нимфадора:

— Минато, я тут чуть не забыла об одной вещи.

— Да, я слушаю тебя.

— Я тут подумала, раз мы с тобой напарники, то всегда должны оставаться на связи. — Девушка достала из кармана мантии кусок пергамента и протянула его мне. Я не замедлил и взял его, деловито рассматривая, впрочем, догадываясь, что это такое. — Я несколько дней пыталась наложить на него Протеевы чары, и в итоге у меня это все-таки получилось. Теперь мы можем всегда писать друг другу в случае необходимости.

— И то верно. Спасибо, Тонкс, — поблагодарил я смущенную напарницу и засунул пергамент в карман, где не лежал свиток для переписки с Сириусом. Такими темпами мне скоро некуда будет засовывать все эти вещицы. Мы добрались до конца маршрута. — Вот и Визжащая хижина. Предлагаю сейчас отправиться в тренировочный зал, согласна?

— Ага! В этот раз я обязательно задену тебя! — задорно воскликнула девушка.

— Что ж, посмотрим! — с улыбкой ей ответил я, после чего мы аппарировали.

* * *

Двадцатое октября одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года — День возвращения Сириуса Блэка в Азкабан после восьмилетнего пребывания в его стенах. Сам Сириус Блэк был далеко не рад столь знаменательному событию, но решил, что отказать в помощи своему товарищу будет совсем не по-гриффиндорски.

Сейчас полдень, и когда через час закончится тюремный обход, мы с Сириусом приступим к выполнению моего очередного плана. Хотя назвать сегодняшнее мероприятие планом можно только с очень большой натяжкой, потому что план подразумевает собой хотя бы несколько взаимосвязанных между собой событий, а я после долгих тяжелых раздумий пришел к выводу, что в этот раз придется действовать напролом. После моего последнего визита в Азкабан охрану наверняка усилили, а все мои потайные лазы были обнаружены и уничтожены, и поэтому пытаться проникнуть в тюрьму тайно не имеет смысла, так как это заранее обречено на провал. Намного логичнее будет элемент неожиданности — охрана и даже дементоры никак не будут ожидать внезапного и дерзкого нападения на Азкабан.

Я подошел к Блэку и молчаливо посмотрел на него. Мужчина так же молчаливо глянул на меня, а затем кивнул. Я положил руку Сириусу на плечо и переместил нас на пляж недалеко от пристани, с которой отплывает лодка в Азкабан. Мы с Сириусом глубоко вдохнули свежий морской воздух и так же глубоко выдохнули.

— Еще не передумал? — задал я вопрос Блэку. — Я могу сделать все сам.

— Не хочу это признавать, но мне, правда, страшно возвращаться в это адское место, — тяжело вздохнул мужчина. — Но раз уж на тебя так сильно влияют дементоры, то я как истинный гриффиндорец не могу бросить тебя одного на растерзание этих тварей.

— Сириус, я буду действовать максимально быстро, и, скорее всего, твоя помощь мне не понадобится, — сделал я последнюю попытку отговорить мужчину, чтобы потом не чувствовать никаких угрызений совести в случае печального исхода сегодняшней операции.

— Нет, я уже все решил, Минато, а если я что-то решил, заставить меня отказаться от этого невозможно, — хищно улыбнулся Блэк. — И пусть мне боязно возвращаться в Азкабан, я хочу преодолеть свой страх перед ним. Вот только... — мужчина сделал паузу.

— Вот только что?

— Вот только все равно охота остаться в живых. Особенно сейчас, когда у меня снова появилась семья: Гарри, Тонксы, даже ты.

— Приятно слышать это от тебя, Сириус, — улыбнулся я, при этом ничуть не слукавив — и правда, приятно было услышать такое признание от Блэка. — Кстати, я узнал, что ты успел навестить Тонксов. Ну и как все прошло?

— Восхитительно! — Губы Блэка расплылись в счастливой улыбке. — Встреча с родней превзошла все мои ожидания! С Андромедой я и до Азкабана ладил больше всех из всей родни, но и сейчас она тоже была очень рада меня увидеть. Ее муж, Тедди, мой свояк, вообще нормальный мужик. Проведя с ним всего один вечер, я понял, почему Анди плюнула на всех и осталась с ним вопреки всему. Тед — позитивный и надежный человек, а еще очень доброжелательный, его ни капли не смутило мое восьмилетнее пребывание на нарах. Ну а про Нимфадору, точнее про Тонкс, я вообще молчу! Не полюбить эту девушку невозможно!

Я усмехнулся про себя, услышав последние слова Блэка. Рад, я искренне рад, что хоть одному человеку смог помочь здесь по-настоящему — помог вернуть свободу и обрести семью.

— Я рад за тебя, Сириус, и поэтому обещаю, что сегодня ты обязательно останешься в живых. Я не буду рисковать нами понапрасну.

— Спасибо, Минато. Ну что, думаю, уже пора приступать!

Блэк достал из кармана пузырек с Оборотным зельем, откупорил его, добавил в зелье волос случайного прохожего-магла и залпом выпил эту отвратительную на вкус и запах жидкость. Сириуса заметно передернуло от отвращения, но ничего не поделаешь, конспирация нам необходима, а алиби себе и Блэку я уже обеспечил, создав клонов, разгуливающих прямо сейчас по Хогсмиду. Раздельно, естественно. Как только процесс превращения моего напарника подошел к концу, я вошел в режим Биджу.

— Ты готов, Сириус? — Мужчина кивнул, и я, мягко обхватив его чакролапой, усадил себе на спину. — Тогда держись крепче!

Я рванул с места и на огромной скорости, не останавливаясь, помчался в сторону тюрьмы. Я был предельно сосредоточен и не отвлекался ни на свист в ушах, ни на восторженные вопли Блэка. Когда через несколько минут на горизонте возникли очертания Азкабана, я еще прибавил в скорости и сложил пальцы в печать:

— Техника Массового Теневого Клонирования!

Пятьдесят моих копий сформировались в шеренгу и, когда до тюрьмы оставалось бежать меньше полукилометра, взяли Азкабан в кольцо и начали штурм. Пока мои теневые клоны наводили хаос и панику в тюрьме, тем самым отвлекая на себя значительную часть охранников и дементоров, мы с Сириусом по отвесной стене тюрьмы продвигались к нашей цели. На верхних этажах безмолвных стражей Азкабана, как обычно, оказалось в разы больше, что не замедлило оказать на меня негативную реакцию.

'Минато, ведь это же наш сын! Как ты можешь так поступать... Я вернусь за твоим сыном, Четвертый Хокаге, и убью его... Ррррр! Будьте вы прокляты!..'

Я замедлил шаг, изо всех сил пытаясь не поддаваться психическим атакам дементоров, но все было безрезультатно. У меня уже начали подкашиваться ноги, и я чувствовал, что еще немного, и я упаду вниз без сознания.

— Экспекто Патронум!

Серебристый пес, материализовавшийся из палочки Сириуса, атаковал всех ближайших дементоров, заставляя тех отступить, а затем подбежал ко мне и начал об меня тереться, возвращая мне радость и разливая по телу приятное тепло. Негативное влияние дементоров моментально пропало, возвращая мне силы и ясность ума.

— Спасибо, Сириус, — поблагодарил я мужчину. — Если бы не ты, быть мне похороненным среди стен Азкабана.

— Да чего уж там, — махнул рукой Блэк. — Давай лучше быстрее довези нас до моей дражайшей кузины.

Я кивнул и с утроенной силой рванул вверх по стене, попутно всадив по расенгану паре стоящих у меня на пути дементоров. Вот он, последний этаж. Мы нырнули в незарешеченное окно и, выломав в этот раз закрытую дверь, пробрались в тюремный блок. Не обращая внимания на что-то кричащих братьев Лестрейнджей, мы подбежали к нужной нам камере. Слава Ками-сама Беллатрису не перевели в другую камеру, и она по-прежнему находилась там. Женщина с безумной улыбкой припала к решетке своей камеры и с такими же безумными глазами вытаращилась на нас.

— И кто же это ко мне...

— Ступефай! — Времени на церемонии у нас не было, и Сириус, будто прочитав мои мысли, вырубил свою кузину Оглушающим.

Я схватил тело женщины чакролапой и, по-прежнему не обращая внимания на возгласы Лестрейнджей, шокированных тем, что их родственницу так бесцеремонно и нагло похитили прямо у них из-под носа, покинул тюремный блок и выпрыгнул в окно. Картина перед нами предстала безрадостная: дементоры, видимо, твердо решили взять реванш у меня настоящего, и сейчас с полсотни этих тварей со всех сторон окружили нас. Клоны, что пытались пробить заслон, терпели неудачу и развеивались под яростными атаками дементоров, и только Патронус Блэка не давал нам опуститься в отчаяние. Придется рискнуть.

— Сириус, держи Беллатрису и сам тоже не свались с меня!

— Минато, что ты...

Я посадил бессознательную женщину себе на спину между матерящимся Сириусом и своей головой и вышел из режима Биджу. Психические атаки дементоров сразу же стали действовать на меня значительно слабее, но кольцо постепенно смыкалось, и настала пора решительных мер. Использовав природную энергию, накопленную в хранилище Печати Бога Смерти, я вошел в Режим Отшельника. Почему я это сделал? Потому что помимо увеличения физических характеристик и сенсорных навыков режим Отшельника повышает убойную мощь стихийных техник шиноби, а именно это мне сейчас и необходимо. Сложив с десяток печатей, я выкрикнул:

— Футон: Смертельный ураган Конохи!

Огромный торнадо, появившийся из моего рта, направился в сторону дементоров и стал засасывать их одного за другим в свою воронку. Твари истошно и заутробно рычали, визжали, но сил выбраться из этого смертоносного стихийного явления у них не было. Когда наш путь расчистился, я вышел из режима Отшельника, а затем опять вошел в режим Биджу и, схватив чакролапами Сириуса и Беллатрису, помчался в сторону берега.

— Черт возьми, Минато, это было охрененно! Ты круче самого Мерлина! — восхищенно орал мне в ухо Блэк, заставив меня даже слегка покраснеть от такой похвалы.

Я мчался по голубой морской глади и, наконец достигнув песчаного берега, с огромным облегчением телепортировался в рощу Намиказе. Я поставил Сириуса на ноги, положил Беллатрису на землю и вышел из режима Биджу, а также установил Сигнальный и Экранирующий барьеры, после чего сложил руки в печать и отменил технику клонирования. Вместе с воспоминаниями клонов на меня навалилась огромная усталость, отчего я чувствовал себя как выжатый лимон.

— Минато, мы остались в живых!? — Сириус начал театрально ощупывать свое тело. — Да, это так!

— И во многом благодаря тебе. Спасибо, Сириус, — еще раз поблагодарил я Блэка.

— Да ладно! Мы же с тобой в одной связке! — Мужчина задорно улыбнулся.

— Признаю, из нас вышла неплохая команда! — улыбнулся я в ответ. — Но, у нас есть еще одно незаконченное дело. Инкарцеро! Энервейт!

Беллатриса Лестрейндж моментально очнулась, сильно вздрогнув всем телом из-за действия Возрождающего заклинания, и, обнаружив, что связана, стала всячески извиваться и сыпать проклятиями.

— Жалкие отродья! Да как вы посмели так со мной поступить! Поганые грязнокровки! Вы хоть знаете...

Договорить женщине я не дал, грубо схватив ее за горло и влепив в лоб парализующую печать. Мадам Лестрейндж прекратила брыкаться, обессиленно обмякнув на холодной земле, но сквернословить не перестала:

— Как ты смеешь прикасаться ко мне, гадкий мальчишка!? Ты хоть знаешь, кто я такая!?

— Конечно, я знаю, кто ты, Беллатриса Лестрейндж, — хладнокровно ответил я женщине. — Именно поэтому ты сейчас и находишься здесь передо мной.

— Перестань разговаривать со мной в таком тоне, жалкое отродье! Кем ты себя возо... — внезапно пленница заткнулась, а ее глаза расширились от удивления. — Постой! Я тебя знаю! Это же ты... тот молокосос!

— Как видишь, тому молокососу удалось выкрасть тебя из одной из самых охраняемых тюрем в мире, — спокойно парировал я на оскорбление Лестрейндж, — и сейчас этот молокосос узнает все, что ему нужно.

— Что тебе от меня нужно, подонок!?

— Как ты была мерзкой высокомерной сукой, такой ты и осталась, Белла, — подал голос до сих пор молчавший Сириус. — И это меня сильно удивляет, когда я смотрю на тебя сейчас и вижу, во что ты превратилась...

— Ты еще что за отродье!? — продолжила плеваться Лестрейндж. — Я никогда тебя раньше видела, поганый магловский выродок!

Сириус уже хотел было ответить своей кузине, но я жестом остановил эту его попытку:

— Слушай, ээ.., Билли, нам сейчас не до выяснения отношений, нам нужна информация. Готовь Веритасерум, а то, чувствую, эта особа добровольно нам ничего не расскажет.

— Вы... вы хотите, что-то узнать от меня про Темного Лорда? — неожиданно тихо проговорила женщина и, увидев Блэка, уже доставшего пузырек с Сывороткой Правды, опять начала орать на весь лес: — Да скорее гриндилоу сожрет мои останки, чем я что-нибудь расскажу вам о моем повелителе!

— Я так не думаю, Беллатриса. Под Сывороткой ты расскажешь нам все как миленькая.

— Арррх!!! — прорычала от досады и бессилия пленница.

Я взял уже откупоренный пузырек из рук Сириуса, схватил Беллатрису за лицо и попытался влить ей необходимую дозу, но женщина, даже находясь под воздействием парализующей печати, успешно сопротивлялась, намертво стиснув зубы.

— Ну же, Беллатриса-чан, не упрямься! — нарочито ласково попросил я женщину, но безрезультатно. — Ты же сама вынуждаешь нас действовать по-плохому! Билли, я попрошу тебя применить Круциатус на нашей пленнице.

Моя просьба ошеломила Блэка. Мужчина шокированными глазами посмотрел на меня. Ах ты ж... Я же на мгновенье забыл, что эта шизанутая маньячка — родственница Сириуса, и он не сможет использовать на ней такое мощное пыточное проклятье из-за их родственных связей.

— Виноват, Билли, не стоило тебя об этом просить. Подержи тогда Веритасерум, пока я буду открывать ей рот.

Сириус повиновался и взял у меня из рук флакончик, а я старательно принялся разжимать челюсти женщины, однако пленница намертво сцепила их. Я поневоле восхитился ее собачьей преданностью Волдеморту и самим Волдемортом — так основательно промывать мозги и завербовывать верных сторонников необходимы недюжинный ум и харизма.

Я достал кунай из подсумка. Нет, не для того чтобы пытать женщину, хотя это был бы самый действенный способ заставить ее открыть рот, но при Сириусе я не буду увечить его родственницу, пусть и далеко не самую любимую. Игнорируя яростный взгляд Беллатрисы, я просунул острие куная в щель между зубами женщины. Пленница из-за воздействия парализующей печати не могла резко вертеть головой, поэтому я без особого труда смог протолкнуть кунай между зубами пленницы, и мои пальцы теперь могли спокойно пролезть в образовавшуюся щель и разжать челюсть. Многие, наверное, подумали бы, а зачем вообще этот дурень пытается разжать ей челюсть? Шарахнул бы ее Оглушающим или Парализующим, да затем спокойно бы влил зелье. Не сомневаюсь, так было бы намного проще, но, к сожалению, Сыворотку Правды необходимо вливать в человека в тот момент, когда он не находится под воздействием многих видов чар и заклинаний, в том числе Парализующего и Оглушающего, иначе эффекта от применения зелья не будет.

— Билли, давай! — скомандовал я Сириусу, пока взбешенная Лестрейндж не откусила мне пальцы, а то зубы у нее, оказывается, острые как бритва.

Блэк наклонился и только хотел закапать нужное количество капель, как Беллатриса завопила еще истошнее и яростнее, выпуская наружу огромное количество магической энергии. Я всего лишь на секунду отвлекся из-за внезапного магического выброса женщины, но этой секунды ей как раз и хватило, чтобы резко мотнуть головой в сторону и вырваться из моей хватки. Я, устало и разочарованно вздохнув, подобрал кунай с земли и встал на ноги. Лестрейндж истерически смеялась, высокомерно глядя на нас с Сириусом торжественным взглядом. Я опять невольно восхитился силой воли этой женщины — в этом мире она вторая после Волдеморта, кто смог избавиться от парализующей печати. Такое не каждому джонину под силу, а она еще к тому же только что покинула казематы Азкабана, а это место далеко не курорт. Эх, придется усовершенствовать печать, но это позже, сейчас на это нет времени.

— Билли, прости меня, но сейчас я буду действовать намного жестче, — сказал я Сириусу.

— Угу, — без возражений пробормотал Блэк.

— Ну что же, Беллатриса-чан, ты сама не оставила мне выбора, — обратился я к пленнице, — в этот раз я не буду с тобой церемониться.

— Твои жалкие потуги тщетны, грязнокровка! Чтобы ты ни делал, я не выдам Темного Лорда!

— А это мы сейчас и выясним!

Я приблизился к женщине и уже хотел было повторить процедуру, но Лестрейндж твердо решила идти до конца. Беллатриса подарила мне одну из своих хищных безумных улыбок, а затем высунула язык и, резко сомкнув челюсти, откусила его часть. Кончик языка упал на землю, а Лестрейндж истерично расхохоталась, заливая кровью свой подбородок.

— Твою же мать! — Сириуса передернуло от отвращения, и он поспешил отвернуться. — Нет, я всегда знал, что она сумасшедшая и больная на всю голову сука, но откусить себе язык.. Это пиздец!

Я в отличие от Блэка воспринял этот поступок Лестрейндж достаточно спокойно, потому что на войне мне и не такое приходилось видеть от вражеских шиноби, особенно Песка, но от Беллатрисы, конечно, такого самопожертвования я не ожидал. Пока пленница извивалась на земле, безумно хохоча, я молниеносным движением сунул руку ей в рот и прижег язык, чтобы избежать большой кровопотери, а затем встал на ноги и, сплюнув от досады, выхватил палочку и оглушил женщину.

— Мда, похоже, наши переговоры зашли в тупик, — разочарованно изрек я.

— И что будем теперь делать, Минато? — спросил меня Блэк. — Без языка под Сывороткой она только и сможет, что мычать нечто нечленораздельное.

— Я еще не знаю, Сириус, но возвращать ее в Азкабан, пока мы не выбили из нее информацию, мы точно не станем. Фуууух, и что же с вами, с Блэками, всегда так тяжело-то, а? — задал я риторический вопрос мужчине, а затем стал думать, что же делать с Беллатрисой, усиленно массируя виски. — Пока у меня есть только два варианта: каким-либо образом вернуть ей язык или же обратиться к опытному легиллементу. Что скажешь? Может, у тебя есть другой вариант?

— Оба варианта неплохие, но у нас нет знакомых легиллементов, которым мы доверяем, поэтому я склоняюсь к твоему первому предложению.

— Я тоже больше склоняюсь к первому варианту, потому что связываться с Дамблдором, Снейпом или вообще незнакомым человеком нам сейчас не на руку из-за возникшей шумихи в Азкабане.

— Согласен. Но как мы отрастим ей новый язык? — спросил меня Блэк, почесав затылок. — У меня нет знакомых целителей.

— Я схожу в Мунго и узнаю, возможно ли с помощью какого-нибудь зелья отрастить язык, и если такое зелье существует, попрошу его. Благо все целители в Мунго меня уже хорошо знают, и поэтому не будут задавать лишних вопросов.

— Я уже перестал удивляться тому, что ты всегда находишь выход из положения, Минато.

— Спасибо за комплимент, конечно, но и я частенько совершаю ошибки. Ладно, оставим демагогии на потом, у нас мало времени, а эффект от Оборотного скоро пройдет, и мне не хотелось бы успокаивать Беллатрису после очередного стресса.

— И то верно. Подождешь меня здесь, пока я аппарирую домой за новой порцией Оборотного?

— Я тут подумал, что необязательно нам торчать здесь, и можно продолжить допрос у тебя дома. Вот только меня интересует, что будет с защитой поместья Блэков, если мы притащим в него Беллатрису в бессознательном состоянии?

— По идее, чары Фиделиуса в любом случае разрушатся, но ведь моей кузине необязательно знать, что она в доме Блэков? Мы можем запереть ее на чердаке, вряд ли она его узнает после многолетнего пребывания в Азкабане, тем более, что она и не была там толком, когда гостила у нас.

— Тогда решено — оставим ее взаперти у тебя дома. Помимо сегодняшнего допроса, я уверен, что она и в будущем нам пригодится.

— Ну все давай тогда, я аппарирую домой, а ты иди в Мунго.

Сириус взял свою кузину на руки и аппарировал к себе в особняк, а я переместился в больницу Святого Мунго. Как я и предполагал, мое появление в госпитале никого не удивило, так как за все время службы в Аврорате я частенько сюда наведывался. Миссис Паркер, одна из дежурных целителей, услышав суть моей проблемы, без лишних вопросов ушла за необходимым мне бальзамом, попросив меня немного подождать. Вот только ждать мне пришлось немало, около получаса, но к моему облегчению, когда миссис Паркер все-таки появилась, в руках она держала какой-то пузырек. Надеюсь, это то, что мне нужно.

— Прошу прощенья, что заставила вас ждать, мистер Намиказе, но зелье, которое вам нужно, было у нас в единственном экземпляре, поэтому пришлось сварить новую порцию.

— Ничего страшного, Памела-сан, я все понимаю. — Вежливость — наше все, пусть на самом деле я и был взвинчен от столь томительного ожидания.

— Вот, возьмите, — целитель протянула мне пузырек, и я не замедлил взять его. — Этот лечебный бальзам называется Редукто Мускулус. Просто аккуратно смажьте зельем поврежденный участок мышц, в вашем случае язык, и ждите около получаса, когда язык отрастет до своей нормальной величины.

— Большое спасибо, Памела-сан. А теперь я вынужден вас покинуть — потерпевший нуждается в срочной помощи.

— До свидания, мистер Намиказе. В следующий раз лучше приводите больного прямо сюда, так мы быстрее сможем помочь.

Я кивнул целителю, про себя подумав, что вряд ли здешний персонал обрадовался бы появлению Беллатрисы Лестрейндж, и вышел из госпиталя, после чего телепортировался к метке Летящего Бога Грома в гостиной особняка Блэков. В гостиной я застал хозяина дома, распивающего Огневиски.

— Сириус, сейчас не время, чтобы напиваться, — укоризненно бросил я Блэку.

— Ну должен же я хоть как-то расслабиться, Минато? — парировал мужчина. — Гонки по вертикали, сражения с полчищами дементоров, откушенный язык моей любимой кузины, и все это в один день! Может быть, для тебя это и в порядке вещей, но я уже морально истощен. — Сириус отхлебнул из стакана.

— Ладно, я все понимаю. Как Беллатриса? Не очнулась?

— Когда я уложил ее на чердаке, то сначала реанимировал, а затем заново долбанул Оглушающим, чтобы она не очухалась наверняка. Вдобавок я связал ее и вручную, и еще наложил магические путы. Дверь запечатал Коллопортусом, так что никуда моя кузина от нас не денется.

— Хорошо. Я раздобыл нужное зелье, пойду навещу твою родственницу. Если не хочешь, можешь остаться здесь, я не настаиваю.

— Ну нет уж. Не в моих правилах останавливаться на полпути. Пойдем вместе!

Сириус поставил стакан на столик, встал с кресла, подошел к шкафу с зельями и достал флакончик с Оборотным. Одна минута, и передо мной опять стоит неизвестный магл. Сириус вышел из гостиной и повел нас на чердак. Когда мы добрались до верхнего этажа поместья и остановились перед нужной дверью, мужчина направил на нее палочку:

— Алохомора!

Дверь отворилась под действием заклинания, и мы вошли внутрь помещения. На чердаке было темно как в могиле, а выключателей маги еще не придумали.

— Люмос! — синхронно зажегся холодный свет на наших палочках, и я оглядел чердак.

Беллатрисы Лестрейндж нигде не было.

Я посмотрел на Блэка, взглядом требуя объяснений, но судя по его выражению лица, мужчина был шокирован не меньше моего.

— И как это понимать, Сириус!? — с трудом держа себя в руках, обратился я к Блэку. — Это твой очередной дурацкий прикол? Тогда могу сказать, что это совсем не смешно! Где Лестрейндж!?

— Она лежала вон в том углу, — указал Сириус рукой в совершенно пустой угол, где лежало только пуховое одеяло. — Я уложил Беллу прямо на эту перину, а затем опять оглушил и связал. Я тебе клянусь, Минато, я говорю правду!

Блэк подбежал к одеялу и начал его судорожно трясти, видимо, надеясь, что из него вывалится Беллатриса, а затем быстро обежал весь чердак, но мест, где могла спрятаться Лестрейндж, здесь не было.

— Ничего не понимаю! Я несколько раз проверил все заклинания и веревки! — продолжил оправдываться Блэк. — Она не могла никуда деться! Здесь установлены Противоаппарационные чары, пойду быстро обыщу дом!

Сириус галопом выбежал из чердака, оставив меня здесь наедине со своими мыслями. Ситуация складывалась донельзя скверная. Это чокнутая Пожирательница видела мое лицо, и наверняка догадалась, чей это дом. Корить себя и Блэка за несоблюдение мер конспирации и безопасности буду потом, а сейчас надо срочно придумать, как бы быстрее изловить эту маньячку. Пока у нее нет языка, у нас еще есть немного времени, прежде чем она снова сможет говорить и выдаст нас. Что же делать, что же делать? Думай, Минато, думай...

Мои размышления прервал внезапный ожог на левой груди. Нимфадора что ли написала? Эх, совсем не вовремя, но а вдруг что-то важное... Ладно, прочитать послание много времени не займет. Я достал пергамент из нагрудного кармана и развернул его. На бумаге очень неразборчивым почерком, будто у писавшего сильно дрожала рука, было накарябано: 'Минато, прошу, прийди ко мне быстрее. Она убила маму и папу'. Это послание на мгновенье поставило меня в ступор, заставив мои шестеренки в мозгу лихорадочно крутиться. Неприятная догадка озарила меня...

Я как бешенный в три прыжка спустился в гостиную, стремясь обнаружить хозяина дома здесь, но Блэк, как назло в гостиной отсутствовал. Времени искать его у меня не было, поэтому я заорал во всю мощь своих легких:

— СИРИУС! СИРИУС!

Блэк не замедлил себя ждать и вскоре показался в гостиной, весь бледный и перепуганный.

— Минато, что случилось!? Ты нашел ее?

— Нет времени объяснять! Быстрее аппарируй нас в дом Тонксов! Ну? Что стоишь!? Быстрее!!!

Сириус, больше не задавая лишних вопросов, повиновался и, взяв меня за рукав, аппарировал нас в дом Тонксов. В сам дом мы не попали, а только на крыльцо, вероятно из-за Противоаппарационных чар, и, выломав двери, ворвались внутрь. В доме стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь чьими-то всхлипами. Я жестом приказал Блэку прикрывать меня с тыла, а сам бесшумно вдоль стены направился к источнику шума.

Миновав коридор и кухню, я пробрался в гостиную и увидел перед собой безрадостную картину: в гостиной царили полный разгром и беспорядок, но все мое внимание было приковано к Нимфадоре, сидящей на коленях на полу и спрятавшей лицо в ладонях. Девушка тихо всхлипывала, а когда я обнаружил причину ее слез, мое сердце сжалось от боли — два холодных изувеченных трупа, мужчины и женщины, в неестественных позах лежали на испачканном кровью ковре. Я даже не представляю, что испытала девушка, потеряв обоих родителей за один вечер.

— Тонкс? — тихо окликнул я девушку.

Нимфадора повернула свою голову в мою сторону и посмотрела на меня своими красными, опухшими от слез глазами, а затем, резко вскочив на ноги, побежала в мою сторону и, крепко обняв, уткнула лицо мне в грудь, судорожно всхлипывая. Я заключил девушку в обьятия и попытался ее успокоивать, нежно поглаживая ее по спине и голове.

— Тише, тише, Тонкс, — шептал я девушке на ушко, — все позади, я рядом...

— Она убила их, Минато, — заикаясь, бормотала Нимфадора, не отрывая свою голову от моей груди. — Я пыталась ее остановить, но не смогла... Она сломала мою палочку... Она пытала их до смерти у меня на глазах...

Девушка разрыдалась с утроенной силой. В это самое время в гостиную влетел Сириус и моментально побледнел от открывшейся перед ним ужасающей картины.

— Минато, что здесь про...

Взгляд Блэка упал на безжизненные тела родителей Нимфадоры. Сириус побледнел еще сильнее и одним рывком оказался у трупа своей двоюродной сестры.

— Анди? Андромеда... АНДИ!!! — взревел мужчина и прижал холодное безжизненное тело к себе, тщетно пытаясь найти хоть одну искорку жизни в мертвых застывших глазах своей сестры. — Анди!!! Тедди!!! Мерлин, за что!!!?

Сириус прижался лбом к груди своей кузины и заплакал. Мое сердце разрывалось на тысячи кусков от развернувшейся в этом доме драмы. Я с трудом сдерживался, чтобы самому не предаться отчаянию, потому что садистка, устроившая здесь резню, все еще на свободе, и ее необходимо срочно найти, пока она не успела убить еще кого-нибудь.

— Минато, кто этот мужчина? — безжизненным голосом спросила меня Нимфадора, как будто это ее вообще не интересовало.

— Это мой друг, Тонкс. Он пришел со мной, тебе же сейчас лучше хорошо отдохнуть, а я пока вызову целителей из Мунго и оповещу дежурных авроров.

— Нет, я совсем не хочу...

— Дормио!

Усыпляющее заклинание моментально погрузило девушку в сон. Нимфадора обмякла в моих обьятиях, и я аккуратно взял ее на руки, а затем уложил на диван. Увидев, как равномерно вздымается и опускается грудь девушки, я направился к Сириусу, чтобы оказать поддержку и ему, а затем броситься на поиски Лестрейндж. Необходимо найти ее, пока она еще не до конца пришла в себя после Азкабана, пока еще есть призрачный шанс, что женщина где-нибудь успеет наследить.

Не успел я дойти всего лишь пары метров до мужчины, как я, благодаря своим развитым сенсорным навыкам, внезапно почувствовал в доме чужое присутствие. Молниеносно выхватив из подсумка трехлепестковый кунай, я развернулся в сторону чужака и, с огромным удивлением увидев в дверном проеме Беллатрису Лестрейндж, уже приготовившуюся нас атаковать, очень точным броском направил кунай прямо в руку женщины. Кунай пробил ладонь Лестрейндж насквозь, заставив ее выронить волшебную палочку, и пригвоздил ее к стене. Женщина заорала от боли и попыталась другой рукой вытащить кунай из стены и освободить ладонь. Я не стал ждать и смотреть, справиться ли Лестрейндж с этой задачей, переместился к кунаю, схватил беглянку за голову и с силой припечатал ее о стену. Женщина потеряла сознание, а затем обмякла и повисла на руке, пригвожденной кунаем. Алая кровь стекала по руке прямо на лицо женщине. Я проверил у нее пульс. Жива. Я вытащил кунай из стены и ладони Лестрейндж, остановил у нее кровотечение и забросил тело женщины себе на плечо, попутно подобрав ее волшебную палочку и засунув ту в карман. Я огляделся в поисках Блэка. Сириус уже успокоился и лишь тоскливо поглаживал рукой по лицу мертвой Андромеды Блэк.

— Сириус, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но тебе лучше убраться отсюда! Скоро сюда прибудут авроры, и твое присутствие здесь нежелательно!

Блэк поднял голову и посмотрел на меня. От его взгляда мне стало не по себе — это были глаза мертвеца. В этих синих глубоких проницательных глазах я не увидел и искорки жизни, как будто душа Сириуса погибла вместе с его родными. Слава Ками-сама, мужчина отреагировал на мои слова, легонько кивнул, нежно и аккуратно положил свою сестру на пол, закрыл веки ей и Теду Тонксу, а затем встал на ноги и подошел ко мне, не проронив ни слова. Я сглотнул застрявший в горле комок, сложил руки в печать и вызвал двух теневых клонов.

— Значит так, ты, — показал я пальцем на одного из клонов, — ты немедленно отправляешься в Аврорат и информируешь всех о случившемся. Скажешь, что Нимфадора написала тебе сообщение о нападении, но когда ты пришел к ней в дом, было уже поздно, и Лестрейндж сбежала. Понял? Смотри, ничего не перепутай. А теперь иди.

Первый клон кивнул и исчез, использовав Полет Бога Грома, а я тем временем стал давать указания второму клону:

— А ты остаешься здесь и охраняешь Нимфадору. Можешь отнести ее в какую-нибудь комнату наверху, а когда сюда явятся авроры, не показывайся им на глаза, но убедись, что это точно авроры — твой второй двойник придет вместе с ними. Затем развейся самостоятельно, потому что незачем лишний раз демонстрировать посторонним мою технику клонирования. Ты все понял?

— Да, босс. Я буду осторожен, и с головы этой девушки не упадет ни один волос, — пообещал клон.

— Я рассчитываю на тебя.

Я положил свободную руку Сириусу на плечо и переместил нас в гостиную особняка Блэков. Хозяин дома устало рухнул на диван и спрятал лицо в ладонях. Решив сегодня больше не мучить мужчину, потому что того, что произошло с Нимфадорой и Сириусом и врагу не пожелаешь, я тихо покинул гостиную и направился вверх по лестнице прямиком на чердак. Поднявшись на самый верх, я отворил дверь и зашел внутрь пыльного помещения. Положив тело Беллатрисы Лестрейндж около стены, я огляделся в поисках каких-нибудь источников света.

— Инсендио! — Два факела, расположенных на чердаке, вспыхнули, а затем стали гореть ровным слегка трескающим огнем.

Я наклонился над пленницей. Женщина была без сознания, и я без труда открыл ей рот, смазав ее язык зельем Редукто Мускулус. Чтобы эта чокнутая снова не откусила себе язык, я поискал на чердаке что-нибудь, что можно засунуть ей в рот, и нашел необходимых размеров деревяшку. Почесав затылок, я создал клона и отправил его в магазин строительных материалов за скотчем, так как ничего более подходящего, чтобы закрепить деревяшку между челюстями, я не придумал. Клон кивнул и испарился выполнять мое поручение, а мне ничего не оставалось, как только ждать.

Так, Памела-сан сказала, что язык отрастет примерно через полчаса, а прошло уже пятнадцать минут. Вдруг пленница легонько зашевелилась, что не укрылось от моего взгляда, а затем открыла глаза. Но прежде чем Беллатриса успела что-либо сообразить, она отправилась в очередной нокаут от моего Оглушающего. Через минуту после этого появился мой клон с зажатым в руках скотчем. Я взял у клона скотч, но пока не стал его развеивать — вдруг пригодится еще, и подошел к пленнице. Я наклонился над бессознательной женщиной, раздвинул ей челюсть, просунул между зубами деревяшку и щедро обмотал и деревяшку, и голову женщины скотчем. Проверил свое творение на прочность и, оставшись довольным своей работой, присел около женщины и стал ждать окончания процесса заживления языка.

Пусть я и не сводил глаз с Беллатрисы, но мои мысли были совсем о другом. Сегодня я прошелся по краю лезвия куная. Мне повезло, просто невероятно повезло, что Лестрейндж сама попала мне в руки. Я даже боюсь себе представить, что могло произойти в противном случае. Но даже это меркло по сравнению с тем, что терзало меня сейчас больше всего — я чувствовал свою вину в произошедшей сегодня трагедии. Если бы я не вызволил Лестрейндж из Азкабана, то никто бы не пострадал. Из-за своих эгоистичных желаний я причинил боль достаточно близким мне людям. Имел ли я право так поступать? Наверное, ведь самый родной для меня человек сейчас отчаянно нуждается в моей помощи, и поэтому я должен любыми способами вернуться домой. Но как бы я себя не убеждал в этом, я не мог окончательно избавиться от угрызений совести, пожирающих меня изнутри. Даже не знаю, смогу ли я набраться смелости и посмотреть Сириусу и Нимфадоре в глаза...

С того момента, как я нанес Лестрейндж зелье Редукто Мускулус, прошло уже около пятидесяти минут. Я осмотрел язык женщины, вроде бы он уже зажил и стал нормальной длины. Что ж, теперь я могу наконец-то приступить к тому, из-за чего все сегодня и произошло.

— Инкарцеро! Фините Инкантатем!

Лестрейндж вздрогнула и очнулась. Обнаружив, что она опять связана, и, что у нее между зубами зажата какая-то дрянь, да еще она не в состоянии ее выплюнуть, женщина начала извиваться, дергаться и верещать. Я отвесил ей хорошую пощечину, и Беллатриса опять хорошенько приложилась головой, на этот раз о пол. Я приказал клону спуститься в гостиную и забрать у Сириуса Веритасерум. Пока клон выполнял мое поручение, я схватил женщину за горло, поднял ее и прижал к стене. Если бы взглядом можно было убивать, я был бы уже мертв — до того яростными и безжалостными были глаза Лестрейндж.

Мой клон вернулся не один, с ним пришел и Сириус. Я с трудом подавил в себе неловкость от присутствия Блэка и попросил его пузырек с Сывороткой. Сириус, молча, подошел ко мне, лишь ненавидящим взглядом просверливая Лестрейндж насквозь, и я был наготове предотвратить попытку Блэка порвать свою кузину на куски. Но, к счастью, подобного не произошло, и Сириус, не сводя глаз с кузины, просто протянул мне пузырек и отошел на пару шагов. Я откупорил флакончик и, держа лицо женщины стальной хваткой, влил ей пять капель. Сопротивляющаяся до конца Беллатриса все же проглотила Сыворотку, после чего у нее, как и у любой другой жертвы Веритасерума, взгляд затуманился, а зрачки расширились. Я отлепил скотч и достал деревяшку изо рта женщины, но Лестрейндж, под действием Сыворотки, даже не обратила на мои действия внимания. Я усадил женщину на пол и только хотел начать ее допрашивать, как был перебит Сириусом:

— Скажи мне, зачем ты убила их, тварь!? Зачем, я тебя спрашиваю!?

— Я не понимаю вопроса, — монотонно ответила Лестрейндж.

— Сейчас ты у меня все поймешь, сука!!!

Все-таки у Сириуса не выдержали нервы, и он бросился на Лестрейндж как раненый зверь, а мне пришлось перехватить его и прижать мужчину к полу.

— Пусти меня! Эта тварь убила свою сестру! Я должен за нее отомстить! — Блэк продолжил яростно сопротивляться и пытаться выбраться из моего захвата.

— Сириус, прошу тебя, успокойся! Обещаю, ты сделаешь с ней все, что захочешь, но только, когда я закончу допрос! Прошу, не вынуждай меня использовать крайние меры по отношению к тебе! — Блэк попыхтел от злости, но несколько раз глубоко вздохнув, вроде бы успокоился.

— Хорошо, я не буду тебе мешать, но и ты пообещай мне, что когда закончишь с моей кузиной, ты уйдешь с моей дороги.

— Я обещаю, Сириус, что как только я узнаю все, что мне нужно, Беллатриса Лестрейндж будет полностью в твоем распоряжении.

— Договорились. А теперь слезь с меня!

Я выпустил Блэка из своего захвата и подошел к пленнице, однако дав своему клону мысленный приказ внимательно наблюдать за Сириусом.

— Ваше полное имя? — задал я самый первый вопрос женщине, чтобы убедиться в нормальном функционировании зелья.

— Беллатриса Лукреция Лестрейндж, — безэмоциональным голосом ответила пленная.

— Вы знакомы с Томом Марволо Реддлом?

— Да.

— Во время Гражданской войны вы сражались на его стороне?

— Да.

Хорошо, зелье функционирует должным образом, и я могу перейти к основному. Затаив дыхание, я спросил у пленницы:

— Вы знаете, что такое хоркрукс?

— Нет.

Я еле подавил вопль разочарования. Я даже боялся подумать, что все люди, которые сегодня погибли по моей вине, погибли зря... Отбросив эти мрачные мысли в сторону, я продолжил допрос в надежде выяснить у Беллатрисы хоть что-нибудь:

— Как вы считаете, Темный Лорд доверял вам?

— Да.

— Он доверил бы вам свою жизнь?

— Да.

— Он давал вам на хранение какие-нибудь предметы?

— Да.

Мое сердце пропустило удар, но на этот раз от возбуждения и ликования. И хотя я понимал, что радоваться еще рано, я не смог сдержать улыбку, рвущуюся наружу, и спросил:

— Что конкретно он вам передал?

— Чашу Хельги Хаффлпафф.

— Где сейчас находится чаша Хельги Хаффлпафф?

— На самом нижнем уровне 'Гринготтса' в сейфе семьи Лестрейнджей.

— Что еще помимо чаши вам дал на хранение Темный Лорд?

— Больше ничего.

— Темный Лорд объяснил, зачем он отдал вам чашу?

— Нет. Темный Лорд просто приказал мне беречь чашу как зеницу ока.

— Ладно, поедем дальше. Кому еще Темный Лорд мог доверить свою жизнь?

— Барти Краучу-младшему.

— Вам известно о том, передавал ли какие-нибудь вещи Темный Лорд Барти Краучу-младшему?

— Нет.

— Может быть, Темный Лорд давал на хранение свои вещи другим Пожирателям Смерти?

— Я не знаю.

— Темный Лорд вообще когда-нибудь упоминал, что достиг бессмертия?

— Нет.

— Но он разговаривал о бессмертии?

— Да.

— С кем он говорил по этому поводу?

— Только с Ближним Кругом.

— Но вы ничего не знаете о том, достиг ли Темный Лорд бессмертия?

— Нет.

Я вздохнул. Похоже, что Беллатриса больше ничего полезного не знает, и Реддл как настоящий параноик хорошо позаботился о сохранении своей тайны. Я уже не знаю, как еще можно перефразировать вопрос, чтобы получить на него нужный ответ. Лестрейндж — крепкий орешек, и под пытками ничего не скажет. Есть вариант обратиться к опытным легиллементам, но я уверен, что больше ничего полезного от Беллатрисы я не добьюсь. Если Волдеморт и передал ей хоркрукс, то только один. Как говорится — не складывай яйца в одну корзину, да и Чаша Хельги Хаффлпафф идеально соответствует высоким требованиям страдающего завышенной самооценкой Волдеморта. Поэтому остается только надеяться, что Реддл не окажется заядлым любителем антиквариата, собирающим драгоценные реликты. Все, решено, следующий пункт моего назначения — сейф Лестрейнджей в Международном Магическом банке 'Гринготтс', а затем можно будет потолковать по душам и с остальными членами Ближнего Круга. Но сейчас меня больше всего интересует, почему Беллатриса, как только оказалась на свободе, прежде всего решила убить своих родных, хотя логичнее всего было затаиться у кого-нибудь из друзей-Пожирателей. Думаю, что причина была не только в невменяемом состоянии женщины. Мне хотелось узнать это даже сильнее, чем то, каким образом она смогла сбежать из особняка Блэков.

— Беллатриса Лестрейндж, почему, когда вы сбежали, то в первую очередь направились в дом своей сестры Андромеды?

— Я возненавидела Андромеду, когда она отреклась от своей семьи ради грязнокровки. Я всегда хотела убить ее за этот поступок, но у меня не было такой возможности.

Краем глаза я посмотрел на с трудом сдерживающего свою ярость Сириуса, и, убедившись, что мужчина держит себя в руках, я продолжил допрашивать Беллатрису:

— Почему у вас не было такой возможности? Вам не хватило времени?

— Нет, времени у меня было много, но Андромеда хорошо защитила свой дом на время войны, а сейчас защита практически отсутствовала, и я без проблем обошла ее.

— Но почему вы не затаились у своих друзей? Неужели вы не могли потерпеть со своей местью?

— Я хотела не только отомстить, но и выследить тех, кто меня похитил из Азкабана.

— Ага, понятно. И еще, после вашего сегодняшнего побега из дома Блэков вы не виделись абсолютно ни с кем, кроме семьи Тонксов?

— Нет.

Это хорошая новость. Пусть и в момент своего поражения от моей руки в доме Тонксов Беллатриса все еще была немая, и по идее, даже если бы она и встретилась с кем-то из Пожирателей, то она все равно не смогла бы никому ничего рассказать о нас с Сириусом, но все равно информация о том, что эта сумасшедшая маньячка нигде не успела наследить, меня обрадовала.

— А как вы вообще догадались, что ваши похитители придут домой к Андромеде Блэк? И вообще, откуда вы узнали, где живет Андромеда Блэк? Вы же ведь никогда не были у нее дома?

— Мне обо всем рассказал здешний домовик. — Мои глаза расширились от изумления, а Сириус даже поперхнулся. — Домовик поведал, что я нахожусь в великом поместье Блэков, и если я хочу отомстить его мерзкому хозяину, то я могу заманить его в дом Тонксов и там убить. Мне понравилась идея домовика, и я согласилась с нею, потому что таким образом я могла убить двух зайцев сразу: прикончить свою сестру, и тем самым заманить своих похитителей в ловушку.

— Значит, это домовик освободил вас и рассказал, где живут Тонксы?

— Да.

На Сириуса было страшно смотреть, лицо мужчины было перекошено от ярости и ненависти. Блэк с нечеловеческим ревом проорал на весь дом так громко, что у меня даже ненадолго заложило уши:

— КРИИИИИЧЕЕЕЕЕЕР!!!!!!!

После такого оглушительного рева перепуганный домовик появился перед нами сию же секунду. Сириус не замедлил отвесить эльфу хорошего пинка, и Кричер, сильно ударившись о стену, упал на пол.

— Это правда, Кричер!? Это ты освободил мою кузину и позволил ей сбежать!?

— Ддда, хххозяин, — пролепетал бледный от страха эльф и получил еще один мощный удар ногой в живот.

— И это ты рассказал Беллатрисе, где живет Андромеда!?

— Ддда, хххозяин.

— Откуда ты это узнал?

— Кричер рылся в совиной почте и наткнулся на адрес госпожи Андромеды...

— Госпожи, значит!!?? А ничего, что это госпожа теперь мертва по твоей вине!?

Я наблюдал за тем, как Сириус схватил бедного домовика за горло и начал его душить и бить головой о пол, но я не стал вмешиваться. В конце концов, Кричер это заслужил. У меня даже возникла кое-какая догадка.

— Сириус, а ну-ка спроси у него, не он ли спрятал от тебя Сыворотку Правды, которую мы хотели использовать ее на Малфое?

— Ты слышал вопрос, Кричер? Отвечай, это ты в тот раз стащил Сыворотку?

— Ддда, хозяин.

— И еще, Сириус, взгляни вот на эту волшебную палочку. Вдруг она тебе знакома.

Я вынул палочку Лестрейндж из кармана и кинул ее Блэку. Мужчина поймал ее на лету и внимательно рассмотрел. Брови Сириуса поднялись вверх от удивления, и мужчина промолвил:

— Я знаю эту палочку. Это палочка моей матери. Но откуда... Хотя что это я туплю? Кричер, ублюдок, это ты дал Беллатрисе палочку моей матери?

— Ддда, хххоззззяин, — пролепетал домовик, сжавшись в комок.

Жалкий вид Кричера не остановил Сириуса. Мужчина, взревев от ярости, начал избивать домовика с новой силой. Лицо эльфа уже представляло собой кровавое месиво, но ни капли жалости к этому существу я не испытывал, только презрение и отвращение. Наконец Блэк перестал избивать домовика и швырнул его к стене. Когда мужчина вновь заговорил, его голос на этот раз был на удивление спокойным:

— Скажи мне, Кричер, зачем ты это все сделал?

— Кричер узнал, что хозяин и господин Намиказе хотят мучить мужа госпожи Нарциссы Блэк, и Кричер захотел этому помешать. А сегодня Кричер узнал, что хозяин издевается над госпожой Беллатрисой Блэк. Кричер рассказал об этом госпоже Вальпурге, и госпожа Вальпурга приказала Кричеру освободить госпожу Беллатрису.

— Но признайся, ты же ведь сам хотел, чтобы Беллатриса убила меня, а затем стала во главе семейства Блэков? Разве не так, Кричер? Ты, маленькая паскуда, решился на предательство своего настоящего хозяина! — яростно прорычал Блэк.

— Простите, хозяин!!! — Домовик упал на колени и стал молить Сириуса о пощаде. — Кричер больше никогда не предаст хозяина Сириуса!!!

— Нет, Кричер. Ты слишком долго испытывал мое терпение, и сегодня его чаша была переполнена, — Сириус достал волшебную палочку. — Напоследок я могу сказать тебе лишь одно, Кричер — твоя голова никогда не будет висеть на почетном месте дома семьи Блэков! — Увидев дикий ужас в глазах своего домашнего эльфа, Сириус злобно усмехнулся и направил на него свою палочку, промолвив всего два слова: — Авада Кедавра!

Смертоносный зеленый луч достиг своей цели и отбросил хрупкое тельце домовика в противоположный угол чердака. Сириус подошел к мертвому телу эльфа и ногой перевернул его на спину. Безжизненные глазищи Кричера застыли в ужасе. Думаю, даже если бы я успел помешать Сириусу совершить его вендетту, то я бы не стал вмешиваться. Блэк имел полное право так поступить с предавшим его слугой.

— Сириус, я исполняю свою часть договора — Беллатриса полностью в твоем распоряжении. Я узнал от нее все, что хотел.

Блэк посмотрел на меня отрешенным взглядом, а затем отвернулся и заковылял к выходу, бросив мне через плечо:

— На сегодня я исчерпал свой лимит убийств и смертей, Минато. Я, надеюсь, ты сам знаешь, что нужно с ней сделать.

— Конечно, Сириус. Я все сделаю. Иди и не беспокойся об этом.

Блэк кивнул и медленно покинул помещение. Я проводил его взглядом, а затем повернулся к Беллатрисе, которая уже начала приходить в сознание. Я встал напротив женщины и стал ждать, когда она обратит на меня свое внимание. Долго ждать не пришлось, и Беллатриса, заметив меня, плотоядно улыбнулась и окинула меня презрительным взглядом, будто это она сейчас являлась хозяином положения, а не я.

— Скажи мне, Беллатриса, неужели ты не чувствовала ни капли жалости и сострадания к своей РОДНОЙ СЕСТРЕ, когда пытала ее, а затем убила?

— Эта жалкая сучка сама выбрала свою судьбу, позволив мерзкому грязнокровке себя трахнуть. Этим она подписала себе смертный приговор. Ее смерть была лишь вопросом времени.

— Знаешь, я не буду читать тебе морали, Беллатриса, потому что бесполезно взывать к твоей совести, которой у тебя нет и, думаю, никогда и не было. Я лишь сделаю с тобой то, чего ты на самом деле заслуживаешь!

Мой кунай вонзился женщине прямо в сердце. Беллатриса, не ожидавшая от меня такого поступка, удивленно выпучила свои глаза. Я провернул кунай по часовой стрелке, разрывая сердце и кровеносные сосуды Лестрейндж в клочья. Женщина стала отхаркивать кровью, и часть брызг попала мне на лицо и заляпала одежду. Перед тем, как Беллатриса испустила последний вздох, я наклонился к ее уху и прошептал:

— Благодаря тебе я скоро уничтожу твоего драгоценного Лорда! Гори в аду, Беллатриса-чан!

Я вытащил кунай из груди Лестрейндж и перестал держать ее тело. Тело без опоры рухнуло на пол, а кровь, хлынувшая из груди женщины огромной струей, полностью залила близлежащее пространство возле трупа.

— Тергео! — очистил я себя заклинанием от крови, а затем обратился к своему клону: — Возьмешь оба трупа и закопаешь их поглубже в роще Намиказе. — Клон кивнул и подобрал тела, но как только он уже хотел было переместиться с трупами Кричера и Беллатрисы, я добавил ему напоследок: — И обязательно закопай их вместе в одной могиле. На том свете Беллатриса должна это оценить.

Я спустился с чердака в гостиную и застал Сириуса за его любимым занятием: мужчина сидел в кресле и пил Огневиски. Впрочем, учитывая все, что сегодня Сириус испытал, я мог сказать, что держался он неплохо. Я сел на диван и погрузился в свои мысли.

— Ты разобрался с Беллатрисой? — грубо спросил меня Сириус, нарушая возникшую в гостиной тишину.

— Да, — ответил я мужчине, не обращая внимания на его грубый тон. — Сейчас мой клон закапывает ее и Кричера где-то в лесу.

— Ясно, — Блэк отпил большой глоток из стакана и задал мне новый вопрос: — И что же ты задумал на этот раз? Убить министра? Выпотрошить всех Пожирателей? Или, может быть, взорвать Хогвартс?

— Сириус, прекрати нести чушь, — попытался я урезонить мужчину, но чувствую, что сейчас грядет буря. — Успокойся, ты пьян и не...

— Я пьян? Я ПЬЯН!? ДА НИ ХУЯ Я СЕЙЧАС НЕ ПЬЯН!!! — Мужчина швырнул стакан в стену, и тот вдребезги разбился. — Я скорее был пьян, когда согласился на твою авантюру с похищением моей сумасшедшей кузины!!! И что в итоге!? Анди и Тед мертвы!!!

— Мне жаль, Сириус, — тихо прошептал я, признавая правоту в его словах.

— Тебе жаль? Знаешь, что я думаю? Ни черта тебе не жаль моих родных!!! — продолжил обвинять меня Блэк. — Ты всегда думаешь только о себе и тебе наплевать на мнение других людей! Ты преследуешь свои эгоистичные цели и используешь других людей как инструменты для достижения этих своих целей!

— Я не буду пытаться себя оправдать, Сириус, потому что ты во многом прав. Но мне действительно очень жаль твоих родных. Можешь мне не верить, но если бы я мог, я бы повернул время вспять и не ввязывался бы в эту авантюру, и твои родственники остались бы живы. Но, к сожалению, время назад не вернуть, и я не могу исправить свои ошибки. Если сможешь, прости меня, Сириус, и раз ты больше не хочешь меня видеть, я навсегда исчезну из твоей жизни и жизни Нимфадоры.

Я встал с дивана и направился к выходу из гостиной. Я не стал перемещаться домой сразу из гостиной, так как эгоистичная частичка меня желала, чтобы Блэк запомнил меня в последний раз не телепортирующимся, а именно выходящим из гостиной.

— Не знал, что ты трус, — презрительно бросил мне напоследок Сириус, тем самым заставив меня остановиться на полпути до выхода.

— Что, прости? — спросил я мужчину, слегка повернув голову в его сторону.

— Я сказал, что ты жалкий трус, — повторил Блэк. — После всего, что случилось, ты решил просто сбежать? Даже не попытаться исправить свои ошибки и загладить свою вину, а просто сбежать? А как же Нимфадора? О ней ты подумал? Как она переживет этот ужас? Бедная девочка потеряла обоих родителей за один день, и еще ты решил бросить ее?

— А что я еще могу сделать? — повернулся я спиной к выходу. — Нимфадора возненавидит меня, когда узнает, что это я стал причиной убийства ее родителей. Лучший выход — это не причинять ей боль своим присутствием и просто исчезнуть из ее жизни. К тому же я вряд ли смогу ее утешить, ведь я ей никто.

— Ха! Не смеши меня! Когда я был у Тонксов на ужине в последний раз, Нимфадора, не смолкая, постоянно болтала о своем напарнике. Все уши нам прожужжала разговорами о тебе! Андромеда всерьез заинтересовалась этим таинственным Минато Намиказе и даже хотела пригласить тебя на ужин, но, видно, не судьба, — горько умехнулся Блэк. — А ты говоришь, что ты ей никто!

— Это правда? — шокированно спросил я мужчину. — Все что ты сейчас сказал, это правда?

— А зачем мне врать? Какой мне с этого толк? — пожал плечами Блэк, а затем крикнул: — Кричер!!! Ах ты ж твою мать! Маленький злобный ублюдок! Придется теперь самому брать стаканы.

Сириус, кряхтя, встал с кресла и направился к шкафчику, а затем, достав оттуда новый стакан, сел обратно в кресло и налил себе новую порцию Огневиски. Отхлебнув приличный глоток обжигающей жидкости, Блэк причмокнул губами и промолвил:

— Если не брать во внимание то, что сегодня я лишился свояка и двух двоюродных сестер, пусть даже одна из них была сумасшедшей сукой, я даже тебе благодарен, Минато. Эта авантюра наконец-то дала мне вескую причину заавадить этого маленького поганца, который попортил мне немало крови, и не чувствовать при этом никаких угрызений совести, — Сириус отхлебнул еще половину жидкости из стакана. — Что же насчет Нимфадоры... Она же ведь ничего не знает о том, что это мы причастны к побегу Беллатрисы, так? Я думаю, что и не стоит ей об этом ничего говорить, и ничто не будет мешать тебе хотя бы частично искупить свою вину перед моей племянницей, Минато.

— Я готов оказать Нимфадоре любую поддержку, — промолвил я, а затем посмотрел на Блэка, — ну а что насчет тебя, Сириус?

— А что я?

— Как мне теперь быть с тобой? Ты же ведь тоже считаешь меня виновным в смерти своих родных.

Сириус почесал свой небритый подбородок, а затем прийдя к какому-то решению, посмотрел на меня своими проницательными синими глазами и сказал:

— Ты можешь сделать для меня одну вещь, чтобы заслужить мое прощение.

— И что же ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты доказал мне, что ты доверяешь мне. Докажи мне, что я твой друг. Ведь я тебе друг, Минато?

Я задумался над этим вопросом. Мог ли я назвать Сириуса своим другом? В том мире у меня был только один друг — Хизаши Хьюга. Только Хизаши я мог доверить свою жизнь, а он без тени сомнения доверил бы мне свою. Мог ли Сириус сравниться с Хизаши? В плане характера — определенно нет. Хизаши был спокойным и рассудительным, и в нашей паре заводилой был, как ни странно, я. Сириус же эмоциональный и вспыльчивый, и в этой паре уже, наоборот, я играю роль своеобразного якоря от всяких безрассудных поступков. Но несмотря на все свои недостатки, Сириус верный и надежный товарищ, который готов в любой момент протянуть руку помощи. Сириус ни разу не дал мне повод усомниться в его преданности. Поэтому, если отвечать на вопрос, считаю ли я Сириуса своим другом и могу ли я доверить ему свою жизнь, то я отвечу — ДА.

— Да, Сириус, ты мой друг, — твердо произнес я.

— Тогда докажи мне это. Докажи мне, что я твой друг, и ты доверяешь мне.

— Как я могу тебе это доказать?

— Просто расскажи мне правду, Минато.

— Правду? — тихо переспросил я. — Какую правду?

— Да всю правду, — ответил Блэк и опустошил стакан до дна. — Я до сегодняшнего дня слепо помогал тебе во всех твоих авантюрах, совершенно не обращая внимания на твои мотивы и закрывая на них глаза. Я всегда помогал тебе, потому что ты нуждался в моей помощи. Я всегда помогал тебе, потому что ты мой друг. Я всегда помогал тебе, потому что думал, что ТЫ СЧИТАЕШЬ МЕНЯ СВОИМ ДРУГОМ. Но я не дурак, Минато. Я чувствовал, что у тебя с Волдемортом личные счеты и личная неприязнь, никак не связанная с Гарри, но я не вмешивался в твою жизнь, решив, что ты сам расскажешь мне обо всем, когда захочешь сделать это. Но раз у нас сегодня состоялся своеобразный вечер откровений, то я с нетерпением жду твоего рассказа.

— Ты действительно хочешь обо всем знать?

— Я не думаю, что ты поведаешь мне о чем-то сверхфантастичном. Многие люди пострадали от действий Волдеморта, и нет ничего удивительного, что ты так стремишься ему отомстить. Но я хочу услышать правду от тебя, из твоих уст. Минато, мы не можем оставаться друзьями, если мы не будем доверять друг другу. Конечно, если ты не желаешь, можешь ничего мне не рассказывать, но отношения между нами будут испорчены навсегда. Я переживу смерть Андромеды и Теда и ничего не расскажу Нимфадоре про наше косвенное отношение к их кончине, и я даже не буду держать на тебя зла, но прежних отношений между нами уже не будет.

— Хорошо. Я расскажу тебе всю правду о себе, но я должен убедиться, что никто ничего не узнает об этом.

— Значит, ты все-таки не доверяешь мне? Считаешь, что я сплетник? Аааа, ладно, Мордред с тобой! Я дам тебе Непреложный Обет, если ты так хочешь!

— Мне будет достаточно и Проклятой Печати. — Я подошел к шкафчику и без разрешения хозяина дома достал оттуда еще один стакан, а затем плюхнулся на диван и бесцеремонно наполнил свой стакан до краев. — Я уверен, что выслушав мою историю, ты поймешь, почему я так сильно стремлюсь к сохранению конфиденциальности.

— Ну попробуй! Удиви меня! Вот только ни черта у тебя это не получится! — самодовольно ухмыльнулся Блэк и откинулся на кресле, демонстрируя, что он готов слушать.

— Я не буду с тобой спорить по этому поводу. Ты сам возьмешь свои слова обратно, когда я закончу. — Я сделал приличный глоток Огневиски и, собравшись с мыслями, начал свое повествование: — Я начну с того, что на самом деле я родом не из Японии и не из любой другой страны вашей планеты...

Глава 32

— То есть, ты должен убить Волдеморта, и в награду за это Бог Смерти позволит тебе вернуться домой к сыну? — спросил меня Сириус с отрешенным выражением лица.

— Именно так, — подтвердил я.

— И я должен поверить всему этому? — скептически спросил Блэк.

— Это твое дело, Сириус. Ты хотел правды — ты получил правду. Верить мне или нет, решай сам. Под Веритасерумом я тебе ничего доказывать не собираюсь, — отрезал я.

Блэк нахмурился, а затем откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Мужчина пролежал в таком состоянии несколько минут, и все это время я терпеливо ждал его реакции. Наконец Сириус соизволил очнуться, открыл глаза и с грустью посмотрел на пустую бутылку Огневиски.

— Значит, мир шиноби... Мир профессиональных убийц и наемников... Эх, должен признаться, ты все-таки сумел удивить меня, Минато. Удивил настолько, что мне нужна еще одна бутылка Огневиски, иначе мне не разобраться со всем, что ты на меня сейчас вылил. Акцио Огневиски!

Одна бутылка Огневиски вылетела из раскрытого бара шкафчика прямо в руки Блэку. Хм, полезные чары... Сириус откупорил бутылку и щедро плеснул выпивки нам обоим.

— Ну и какой он? — спросил Блэк, сделав глоток Огневиски.

— Кто? — не понял я вопроса мужчины.

— Ну этот, Бог Смерти.

— Аааа... Хамура-сама то? Ну, я с ним не так уж много и общался, но для Шинигами, думаю, он неплох.

— А он страшный, нет?

— Нууу, не красавец, — усмехнулся я, но затем спохватился: — Слушай, Сириус, давай лучше больше не будем обсуждать Хамуру-саму.

— А что так?

— Я не думаю, что ему это понравится. Я даже не знаю, как Хамура-сама отреагирует на то, что я рассказал тебе о своей миссии. Пусть он и не запрещал мне этого делать, но все же, полагаю, что он не будет от этого в восторге.

— Ну хорошо, — с некоторым разочарованием согласился Сириус. — Ну а Лис? Его-то ты мне хоть сможешь показать?

— Вряд ли. В этом мире я намного слабее, чем в своем родном, и моих сил не хватит выполнить полную трансформацию в демона, — опять разочаровал я мужчину. — Может, позже я смогу это сделать. Хагоромо-сама, брат Хамуры-самы, сказал, что со временем мои силы ко мне вернутся, да и Курама не будет против нашего слияния.

— Ладно, — махнул рукой Блэк, — сейчас мне достаточно и того, что я от тебя узнал. У нас еще будет достаточно времени побеседовать, а сейчас давай приступим?

— К чему? — не понял я.

— Ты же ведь хотел поставить на меня Проклятую Печать, — напомнил мне Сириус.

— Ах да, точно. Просто наклонись и высунь язык.

Блэк поставил стакан на столик, наклонился вперед и, открыв рот, вывалил свой длинный язык наружу. Эх, совсем недавно снял с Сириуса предыдущую Проклятую Печать, а теперь ставлю новую. Сконцентрировавшись на воспоминаниях о нашем последней разговоре, я направил чакру в тело Блэка, вырисовывая узор Проклятой Печати. Я глубоко выдохнул — печать установлена успешно.

— Я надеюсь, ты не обиделся из-за печати? — спросил я Сириуса.

— Я не барышня, чтобы обижаться по каждому поводу, — Блэк откинулся обратно на спинку кресла.

— Но все-таки как ты относишься к этой мере безопасности?

— Нейтрально. Для меня что есть эта печать, что нет — без разницы, все равно я никому не собираюсь открывать твой секрет. Так, язык только чуть щиплет.

— Ну это пройдет, — усмехнулся я. — Ну а что насчет нас с тобой?

— В каком смысле? — прищурился Сириус. — Я, знаешь ли, больше женщин предпочитаю...

— Сириус, хватит валять дурака! — с раздражением произнес я. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею ввиду.

Мужчина мигом посерьезнел и устало потер глаза, после чего вымолвил:

— Минато, я не держу на тебя зла за смерть Андромеды и Теда. В конце концов, это не ты убил их, и это не ты навел Беллатрису на их дом. Может, твоя вина в этом и есть, но у тебя были весомые основания так поступать. У меня нет детей, но, думаю, если бы от моих действий зависела судьба моего ребенка, то на твоем месте я поступил бы также. Я еще вот, что хотел спросить, твой боггарт — это твой сын Наруто?

— Да, — ответил я мужчине, предавшись неприятным воспоминаниям. — Конечно, в последний раз я видел сына совсем младенцем, но он моя точная копия, за исключением шрамов-усов.

— Ясно, — пробормотал Сириус. — Даже твой боггарт говорит сам за себя, Минато. Я хочу, чтобы ты знал — ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Поверь мне, я знаю, что такое потерять близких. Но благодаря тебе, у меня снова появилась семья, и поэтому я помогу тебе вернуться домой. Если тебе что-нибудь понадобится, только скажи, и я это сделаю.

— Спасибо, Сириус, — поблагодарил я мужчину, — для меня это действительно важно.

— Поблагодаришь меня, когда снова обнимешь своего сына, — ответил мне Сириус и опустошил свой стакан до дна. — Думаю, на сегодня хватит Огневиски, мне еще нужно навестить Нимфадору и поддержать малышку, а то кроме меня у девочки совсем не осталось родных — Нарцисса не в счет, — криво усмехнулся Блэк и поставил стакан рядом с недопитой бутылкой Огневиски и встал с кресла. — Ты домой, Минато? Или составишь мне компанию?

— Я схожу с тобой.

— Хорошо, только подожди меня немного — я переоденусь, и мы сразу же отправимся.

* * *

Похороны Андромеды и Теда Тонксов состоялись на девятый день после их смерти согласно канонам англиканской церкви. Все это время Сириус и Нимфадора получали открытки с соболезнованиями от других людей, пока души умерших по обычаям британцев ищут путь в мир мертвых. Отпевание четы Тонксов прошло в Соборе Святого Петра, после чего все, кто пришли проводить погибших супругов в последний путь, направились на Хатгейтское кладбище.

В отличие от обычаев страны Огня мертвых в Британии не кремируют, а кладут тела в гроб, после чего закапывают. Два могильщика чарами Левитации аккуратно подхватили гробы и спустили их в яму, а затем засыпали землей. Нимфадора, глядя на всю эту процессию, не смогла сдержать слез и уткнулась в плечо Сириусу. Мужчина обнял племянницу и положил свою голову ей на макушку. Сириус как истинный британец изо всех сил сдерживал слезы, чтобы выглядеть сильным и несломленным горем, как и велят англиканские обычаи. Я положил Блэку руку на плечо в качестве поддержки, и мужчина, посмотрев на меня, благодарно кивнул. Я, пользуясь случаем, еще раз внимательно оглядел присутствующих. В большинстве своем люди были одеты в траурные черные мантии, но некоторые, как и я, предпочли магловский костюм. Впрочем, до прибытия на кладбище я успел обмолвиться с этими людьми парой слов, что они маглорожденные волшебники, друзья Теда Тонкса. Они не смогли построить карьеру в волшебном мире из-за коррупции и наместничества чистокровных и предпочли устроить свою жизнь в родном магловском мире, о чем впоследствии и не пожалели. Я посмотрел на представителей чистокровных, которые сегодня присутствовали на похоронах. Семейство Малфоев. Да-да, вы не ослышались, семейка блондинов в полном составе решила проводить чету Тонксов в последний путь. Впрочем, искреннюю скорбь от утраты я мог прочитать только в глазах Нарциссы Малфой. Женщина и в правду была глубоко опечалена гибелью своей сестры, и как и Сириус еле сдерживала рвущиеся наружу слезы. А вот Люциус всем своим видом выражал крайнюю степень недовольства о том, что он вынужден находиться здесь. И если их ребенку такое поведение было еще простительно в силу возраста, то Люциус вел себя неподобающе. Впрочем, увидев мою кровожадную ухмылку в свой адрес, Малфой позеленел от бессильной ярости и все оставшееся время похорон простоял с закрытыми глазами и направленным в землю лицом.

Когда тела были погребены, священник произнес последнюю прощальную речь, и на этом церемония закончилась. Все присутствующие на похоронах подошли к большому метталическому обручу, являющемуся односторонним порталом, который спустя несколько минут перенес всех в дом Тонксов. По традиции британцев после похорон люди должны посетить дом покойных, дабы упокоить их души. Гости разбрелись по дому, попутно хватая вчера приготовленные угощения. Многие еще раз выражали свои соболезнования Нимфадоре и Сириусу. Неожиданно для них, равно как и для меня, в число этих людей вошла и Нарцисса Малфой. Я стоял неподалеку, и поэтому смог услышать их диалог.

— Здравствуй, Сириус, — красивым мелодичным голосом произнесла миссис Малфой. — Приятно познакомиться с тобой, Нимфадора.

— Меня зовут, Тонкс, миссис Малфой, — сквозь зубы процедила моя напарница. — Попрошу вас впредь называть меня именно так.

— Я поняла.. Тонкс, извини, — мягко ответила женщина, — в свою очередь я бы хотела тебя попросить называть меня Нарцисса. Все-таки я твоя тетя...

— Что тебе нужно, Цисси? — встрял в диалог кузины и племянницы Сириус. — Тонкс и так тяжело. Не хватало еще и твоих издевательств.

— А с чего это ты взял, что я издеваюсь над своей племянницей? — начала закипать Нарцисса.

— Ну да, интересно с чего бы это? — взъерепенился Блэк. — Твоя семья изгнала Анди из рода, и насколько я знаю, ты не встала на защиту своей сестры и не поддержала ее. А когда твоя другая ублюдочная сестра совершила сестроубийство, у тебя вдруг проснулась совесть и возникли теплые чувства к Анди?

— Замолчи, Сириус! Замолчи немедленно! — сквозь зубы прошипела женщина, и ее красивое лицо исказила гримаса ненависти. — Ты не знаешь, каково мне было, когда Андромеду изгнали! Ты не знаешь, что со мной могли сделать, если бы я встала на ее сторону!

— Подумаешь, не была бы женой одного белобрысого мудака! — жестко парировал словоизлияния кузины Сириус. — Своей родной сестре ты предпочла стать подстилкой для очередного чистокровного выродка!

Звонкий звук пощечины прогремел в холле, и взгляды всех присутствующих были прикованы к Сириусу и Нарциссе. Обстановка становилась все жарче, да еще вдобавок сам Люциус решил вмешаться в разгоревшийся конфликт.

— Дорогая, все в порядке? — Малфой подошел к своей жене сзади и положил руки ей на плечи. — У вас какие проблемы с моей женой, мистер Блэк?

— Малфой, иди отсюда подобру-поздорову, — не хуже змеи прошипел Сириус, — у нас с Нарциссой семейные разборки, и они тебя не касаются.

— Мерлин всемогущий, как невежливо! — театрально вскинул руки блондин. — Для лорда Блэка у вас исключительно плохие манеры. Во-первых, я попросил бы вас называть меня лорд Малфой...

Ситуация накалилась до предела — я видел, что еще чуть-чуть и Сириус сорвется, а затем обратится в пса и, того гляди, перегрызет Малфою горло, поэтому я решил вмешаться.

— Люциус, какая встреча! — с наигранным добродушием подошел я к Малфоям. — Рад тебя видеть!

— Намиказе, — произнес мою фамилию блондин и скривился так, будто проглотил дюжину лимонов. — Не ожидал тебя увидеть на похоронах Тонксов.

— Ты знаешь этого человека, Люциус? — спросила мужа миссис Малфой и, оценив мой магловский вид, наградила меня презрительным взглядом. — Интересно, откуда?

Блондин хотел было что-то ответить жене, но встретившись с моим насмешливым взглядом, замялся и пробормотал нечто нечленораздельное.

— Что ты сказал, Люциус? Я не расслышала...

— Мы с вашим мужем пересеклись на работе, — нагло влез я в разговор четы Малфоев. — Забавная встреча была... Но об этом вам пусть лучше расскажет ваш муж, если захочет, конечно, — усмехнулся я, и карие глаза Люциуса недобро сверкнули. — Ох, прошу меня извинить, я же ведь даже не представился. Меня зовут Минато Намиказе, к вашим услугам, — я сделал легкий поклон женщине — простые правила вежливости никто не отменял.

— Приятно познакомиться, мистер Намиказе, — ответила женщина и протянула мне руку, однако всем своим видом выражая, что делает мне одолжение. — Меня зовут...

— Я знаю, как вас зовут, Нарцисса-сан, — я поцеловал руку женщины.

— Хм, вы случаем не иностранец, мистер Намиказе? — в глазах женщины загорелся огонек интереса.

— Вы правы, Нарцисса-сан. Я родом из Японии, и в Британии живу только последние два с половиной года.

— Вот как. Но неужели за два с половиной года вы не поняли, что все нормальные волшебники носят мантии, а не эти магловские тряпки?

— Для меня, Нарцисса-сан, в одежде самые главные достоинства — это практичность и комфортность, коими, к моему глубочайшему сожалению, мантии не обладают.

— Ладно, это ваше дело, мистер Намиказе, и я больше не буду спорить с вами по этому поводу, — холодно ответила миссис Малфой. — Мне интереснее узнать, где вы работаете, и как познакомились с моим мужем.

— Минато — мой напарник, — ответила за меня до этого момента молчавшая Нимфадора.

— Вот как, вы аврор... — женщина задумалась на несколько секунд. — Я вспомнила, где я раньше слышала вашу фамилию! Это же ведь вы убили Фенрира Грейбэка? — Я кивнул. — И это вы предотвратили терракт во Франции!

— Да, Нарцисса-сан, это был я, — ответил я женщине, а про себя подумал: 'А еще я пытал твоего мужа и убил твою сестру'.

— Это.. впечатляет, — с некоторой неохотой выразила свое восхищение миссис Малфой. — Но все-таки, как вы познакомились с моим му...

— Дорогая, давай не будем навязывать свое общество этим людям, и отправимся домой, — перебил жену Малфой.

— Подожди еще чуть-чуть, Люциус, — попросила мужа Нарцисса.

— Дорогая, я все расскажу тебе дома, — начал умолять белобрысый жену. — Да и Драко уже скучно, надо было оставить его дома...

— Хорошо, Люциус, пойдем, — наконец согласилась с ним Нарцисса. — Сириус, Нимфа.. Тонкс, чтобы вы не думали обо мне, я была рада вас увидеть. Тонкс, если тебе вдруг что-нибудь понадобится, ты всегда можешь попросить меня об этом. — Нимфадора на это только слегка кивнула, и Нарцисса огорченно добавила: — Мне правда жаль твоих родителей и жаль, что все это время я не общалась с ними и с тобой, и теперь между нами непреодолимая пропасть, — женщина развернулась, — было приятно познакомиться, мистер Намиказе. До свиданья!

Малфои прошли в гостиную и, забрав своего сына, направились к выходу и покинули дом Тонксов. Постепенно и остальные люди, выразив в очередной раз свои соболезнования, тоже начали разбредаться, пока в доме не остались только я, Сириус и Нимфадора.

— Вот и все, проводили маму с папой, — печально сказала Тонкс и окинула гостиную грустным взглядом. — Эх, прибраться бы надо...

— Не волнуйся, малышка, мы с Минато все сделаем сами, а ты отдыхай, — сказал Сириус племяннице.

— Спасибо, дядя Сириус, я сегодня и, правда, вымоталась, — поблагодарила Блэка девушка и по лестнице поднялась на второй этаж к себе в комнату.

— Бедная девочка, — тяжело вздохнул Сириус, — если честно, я и сам порядком устал.

— Ничего страшного, Сириус, мои клоны сейчас мигом все уберут. Каге Буншин!

Пять моих копий принялись за уборку дома, а мы с Блэком расположились на диване в гостиной. Я налил себе вишневого сока и взял сэндвич с ветчиной.

— Ты разве еще не наелся? — усмехнулся Сириус.

— Небольшая словесная конфронтация с Малфоями опять пробудила у меня аппетит, так что надо немного подкрепиться, — ответил я, отхватив от сэндвича немаленький кусок.

— Понимаю, эти слизеринские змеи никогда не упустят случая вцепиться в свою жертву и впрыснуть в нее яд. Спасибо тебе, кстати, а то еще бы чуть-чуть, и меня снова бы посадили в Азкабан. — Я с набитым ртом лишь кивнул на благодарность Сириуса, и Блэк с удовлетворением откинулся на спинку дивана. — Так какие у нас планы на будущее, Минато?

Я прожевал бутерброд, запил его соком и ответил мужчине:

— На данный момент у меня только одна цель — 'Гринготтс'.

— А именно сейф Лестрейнджей? — задал риторический вопрос Сириус. — Есть какие-нибудь соображения, как провернуть это дело? Все-таки 'Гринготтс' это не какая-нибудь забегаловка, а банк с мощнейшей многоступенчатой защитой.

— Если уж из Азкабана я похищал людей, причем дважды и без Хирайсшина, то я уверен, что и 'Гринготтс' нам по зубам. Но ты прав, Сириус, это все равно будет нелегко, да и желательно по возможности выкрасть хоркрукс без шума, не привлекая лишнего внимания. Но это уж как получится, я не думаю, что нам удастся обойти все Сигнальные чары, а я уверен, что они обязательно будут установлены. В общем, действовать придется быстро и четко. Да и к тому же я не хочу привлекать к этому делу тебя.

— Все еще не доверяешь мне? — криво улыбнулся Блэк.

— Есди бы я тебе не доверял, то и не рассказал бы ничего о себе. Я не хочу тебя привлекать из-за Нимфадоры, а то ни дай Ками-сама с тобой что-нибудь случится, и я боюсь, что это добьет ее окончательно.

— Здесь ты прав, — согласился со мной Блэк. — Пусть Нимфадора и сильная девушка, но у каждого человека есть свой предел.

— Вот именно, я по себе это знаю.

Возникшую тишину между нами, нарушаемую лишь тихонько прибирающимися клонами, разрушил стук в окно. Мы глянули на источник шума и увидели сову, пытающуюся привлечь к себе внимание.

— Наверное, очередное письмо с соболезнованиями, — промолвил Сириус и, встав с дивана, подошел к окну, отворив форточку и впуская птицу внутрь. Мужчина поймал сову и отцепил от ее лапки привязанный к ней конверт. Взглянув на адресат, брови Блэка выгнулись вверх от изумления.

— От кого письмо, Сириус, — спросил я, обуреваемый любопытством.

— От Ремуса, — ответил Блэк и с остервенением начал распечатывать конверт.

— Не понимаю, почему ты так удивлен, Сириус. Меня бы наоборот поразило, если бы твой друг вообще не прислал бы тебе письмо.

— Ты не знаешь Лунатика, Минато, — ответил Блэк, все еще продолжая возиться с письмом, — я знаю, что для него это был тяжелый шаг. Он наверняка нафантазировал себе, будто бы я его ненавижу из-за того, что он усомнился в моей невиновности.

— А ты его не ненавидишь?

— Разумеется, нет! — воскликнул мужчина и достал письмо из конверта. — Обидно, конечно, было, но все обстоятельства гибели Поттеров указывали на меня, поэтому любой бы поверил, что предатель это я.

Сириус развернул бумагу и стал читать. По мере прочтения письма лицо мужчины прояснялось, и Блэк позволил себе легкую улыбку.

— Что написал Люпин?

— Он выразил свои соболезнования о гибели Тонксов, и он написал, что хочет встретиться со мной послезавтра.

— Ты пойдешь на встречу?

— Ну конечно! Я и сам давно бы уже написал Лунатику, да постоянно был занят твоими делами и, мне было совсем не до свидания с лучшим другом. Я надеюсь, ты не собираешься штурмовать 'Гринготтс' послезавтра?

— Конечно, нет. Надо постараться разузнать побольше о системе защиты банка, чтобы проникнуть в сейф Лестрейнджей с первой попытки. На это уйдет минимум одна неделя. — Я встал с дивана. — Ладно, Сириус, я, пожалуй, пойду домой — я обещал Гарри сегодня обучить его первой огненной технике.

— Пока, Минато, еще увидимся.

Я кивнул и исчез из гостиной, используя технику Летящего Бога Грома.

* * *

С момента похорон Андромеды и Теда Тонксов прошло две недели. Основная шумиха из-за побега Беллатрисы Лестрейндж из Азкабана улеглась, но почти все авроры-следопыты были задействованы в ее поисках. Что ж, удачи им, а у меня были свои проблемы. Все это время я тщательно разрабатывал план проникновения в хранилище 'Гринготтса'. Основная проблема была в том, что доступ к нужному мне сейфу имели Рабастан и Рудольфус Лестрейнджи, которые отбывали свой срок в Азкабане. В третий раз посещать это адское место у меня не было абсолютно никакого желания. На мое счастье многие гоблины, занимающие руководящие посты в 'Гринготтсе' имели доступ абсолютно к любому сейфу, и это изрядно облегчало мою задачу. Оставалось только заставить нужного гоблина открыть для меня сейф. Мне не удалось узнать, возможно ли открыть сейф, если я притащу к нему бессознательного или мертвого гоблина и приложу его руку к решеткам, поэтому оставался только один вариант — заклинание Империус.

— Империо! — бесцветный луч поразил Сириуса, и я вновь ощутил сладостное ощущение власти и превосходства над другим человеком — побочный эффект Империуса.

Я приказывал Блэку сидеть, лежать, лаять, мяукать и другие всевозможные вещи, пока мужчина спустя несколько минут не сбросил с себя действие чар, прерывая мою власть над ним.

— Уже намного лучше, Минато, — похвалил меня Блэк. — В этот раз мне было намного труднее сопротивляться действию Империуса.

— Все равно этого недостаточно, — раздосадовано произнес я.

— На худой конец, если гоблин окажется стойким к действию Империуса, ты можешь прислать своего клона за мной, и уже я от души шарахну его этим заклятьем.

— А я думал, ты не любишь Непростительные заклятья! — усмехнулся я.

— Круциатус и Авада это одно, а Империус вполне себе полезное и практически не оставляющее негативных последствий на человеке заклинание. К тому же я отсидел в Азкабане сполна и могу за это позволить себе хоть иногда использовать Непростительные.

— Ну ладно, я согласен — если у меня не получится наложить Империус на гоблина, тогда я пришлю за тобой клона.

— Не вопрос. Значит, завтра к девяти часам я должен быть в 'Гринготтсе'?

— Да, только не опаздывай! — попросил я Блэка и переместился к себе домой.

Утро следующего дня выдалось на редкость ненастным. Осень уже полностью вступила в свои права, и на улице было довольно холодно, и вдобавок шел сильный дождь, грозящий перерасти в самый настоящий ливень — ни один лучик солнца не мог пробиться через сплошную завесу темных и мрачных грозовых туч.

Отменив из-за ненастной погоды утреннюю пробежку, я сделал зарядку дома, благо некоторое время назад я решил обустроить незанятую часть гостиной и превратил ее в хороший спорт-уголок с универсальными тренажерами, в том числе и с беговой дорожкой. Размяв мышцы, я совершил утренний моцион и приготовил завтрак. Я принялся за еду в одиночестве, так как решил не будить Гарри — мальчик вчера перенапрягся из-за желания поскорее освоить Огненный Шар, но не смог рассчитать сил, чем заработал себе сильное чакроистощение. Ничего страшного в общем, но лишний отдых не повредит.

Проверив еще раз все свое снаряжение, я отправился в Косой переулок. Применив Хенге, через 'Дырявый котел' я проник в магический квартал Лондона. Добравшись до главной площади, я занял позицию под навесом одного магазина, с которой мне открывался хороший обзор на вход 'Гринготтса', и в то же время я не привлекал к себе лишнего внимания, изображая человека, который вынужден укрываться от непогоды.

Я посмотрел на часы — было без десяти минут девять, и Сириус уже должен появиться. А вот и он, легок на помине. Блэк, укрываясь от дождя зонтиком, прошел к банку и скрылся внутри белоснежного здания. Я стал терпеливо ждать, когда мужчина выйдет из банка. Спустя полчаса Сириус вышел из здания, и я попробовал использовать Полет Бога Грома. Есть! Превосходно! Диверсия прошла успешно! Дело в том, что после долгих раздумий мы решили, что самым оптимальным вариантом было взять в плен гоблина, который меньше всех показывался на публике — директора 'Гринготтса' Ярозорга. Ярозорг почти все время отсиживался у себя в кабинете, принимая лишь самых обеспеченных клиентов банка. Сириус, как глава одного из самых древних родов, смог добиться личной аудиенции с Ярозоргом. Я дал Блэку небольшую фуин-печать с меткой Летящего Бога Грома и сказал ему незаметно от гоблина прикрепить ее куда-нибудь в кабинете директора 'Гринготтса', с чем Сириус прекрасно справился. Сейчас я подожду еще немного, чтобы в случае моего провала у Сириуса было алиби, а затем перемещусь прямиком в кабинет Ярозорга.

Подождав еще с полчаса, я приступил ко второму этапу проникновения в 'Гринготтс'. Директор банка, наверное, даже не заметил, как оказался вырубленным, а затем парализованным. Я создал клона и применил на нем Хенге, использовав образ Ярозорга и приказав клону остаться здесь и в случае обнаружения другими гоблинами подмены директора или моего проникновения в хранилища банка немедленно проинформировать меня об этом. Я достал свою волшебную палочку — самое время применить на практике полученные знания. Я коснулся лба гоблина указательным и средним пальцами и направил в него свою чакру. Ярозорг сразу же пришел в сознание, и я, не теряя ни секунды, направил на него свою палочку:

— Империо!

Привычное чувство эйфории и блаженства при использовании Империуса приятно разлилось по моему телу, и удивительное дело — сейчас я чувствовал полную свободу действий и безнаказанности, не как в случае Сириусом. Вероятно, Ярозорг намного слабее Блэка в духовном и моральном плане, но мне это только на руку.

— Выходи из кабинета и направляйся к тележкам. Если тебя вдруг будут о чем-то спрашивать другие гоблины, скажешь, что решил лично проверить состояние дракона.

Да, я узнал про дракона, как и про Водопад Истины, так как кроме гоблинов в банке работают и люди — разрушители проклятий, и мне посчастливилось разжиться полезными сведениями у пары из них, даже Веритасерум не понадобился. Даже странно, что гоблины никак не защищают свои секреты. Могли хотя бы просто заставить разрушителей проклятий принести Обет или какую-нибудь клятву, но нет. Видать, самомнение и вера в неприступность системы защиты у них зашкаливают. Или же гоблинам плевать на сохранность людских сейфов — не свои же деньги они там хранят. Ладно, мне же лучше, что дела обстоят таким образом. Я применил технику перевоплощения в гоблина, который частенько отвозил меня к Министерскому хранилищу за моей зарплатой. Главное, чтобы этот гоблин не повстречался у меня на пути, иначе придется брать Ярозорга за шкварник и нестись, сломя голову, к сейфу Лестрейнджей, попутно вырубая всех, кто встанет у меня на пути, но будем надеяться, что все-таки этому варианту развития событий не будет места быть.

Ярозорг под Империусом спустился на первый этаж в центральный холл 'Гринготтса' и пошел по направлению к двери, за которой располагался зал с тележками. Я шел в десяти метрах от Ярозорга и старался не смотреть на других гоблинов, чтобы не привлекать к себе внимания. Мне на руку играло то, что с помощью Оборотного зелья человеку нельзя превратиться в какое-либо другое существо, будь оно волшебное или даже самый обычный зверь, так что никому из гоблинов не могло прийти в голову, что я самозванец.

Гоблины почтительно расступались перед Ярозоргом, освобождая ему путь, и поэтому директор банка без проблем добрался до зала с тележками. Гоблин, добравшись до нужной тележки, встал около нее как болванчик, ожидая моих новых указаний.

— Залазь в тележку, которая довезет нас до сейфа Лестрейнджей, — приказал я Ярозоргу.

Гоблин повиновался и подошел к красивой тележке с удобными сидениями и инкрустированной различными драгоценными камнями. Мда, даже тележки так и кричат своим видом о неравноправии волшебников. Ярозорг юрко запрыгнул в это средство транспорта и расположился на переднем сидении. Я занял место за гоблином.

— Давай, вперед! — скомандовал я.

Ярозорг кивнул и приложил руку к красиво вычерченной руне — гоблинская магия. Местные гоблины — аналог клана Узумаки в моем мире, потому что гоблинские руны считаются самыми надежными и функциональными в этом мире, а все нынешние достижения людей в рунах лишь жалкая пародия на работу гоблинов. Хотя тот же Сириус яро утверждает, что те же Основатели намного превосходили гоблинов в рунной магии. Пусть даже и так, но эти знания давно утеряны, а бахвалиться тем, что уже не используется, не имеет особого смысла.

Наша тележка тем временем набирала обороты, несясь на полной скорости через красивые пещерные пейзажи, проявляя невиданные чудеса на виражах. Наконец вдалеке я заметил то, чего следовало очень опасаться — Водопад Истины. Я боялся не того, что Империус спадет с Ярозорга или отменится мое превращение. Основная проблема была в том, что при прохождении злоумышленника сквозь Водопад срабатывали Сигнальные Чары, а этого я бы хотел по возможности избежать. Можно было бы, конечно, спрыгнуть с тележки, благо для шиноби это не проблема, но неизвестно, сколько бы пришлось ковылять по этим бесконечным туннелям, поэтому я предпочел довольно изощренный и в то же время совсем простой способ миновать водопад. Я взял Ярозорга в охапку и, когда до Водопада оставалось совсем немного, сильно оттолкнувшись от тележки, спрыгнул на рельсы. Когда же тележка прошла сквозь Водопад, я использовал Полет Бога Грома, переместившись в тележку к заранее установленной на ней метке. Ничего сложного, и я, наслаждаясь поездкой, постепенно приближался к своей цели. Наконец, спустя несколько минут, я заметил, что впереди тупик и дальше ехать некуда. Тележка замедлила ход, а затем остановилась окончательно. Мы с Ярозоргом покинули свое средство транспорта.

— Веди меня к сейфу Лестрейнджей! — отдал я приказ.

Гоблин повиновался и, поманив меня рукой, зашагал в только ему известном направлении, а я двинулся вслед за ним. Мы продвигались по просторному темному, хотя и освещаемомому повсюду развешанными факелами, туннелю. Через несколько минут ходьбы, я услышал какой-то скрежет и громкое сопение.

— Эти звуки... Это дракон? — спросил я гоблина.

— Да. Один из трех драконов, охраняющих сейфы самых богатых клиентов банка, — ответил Ярозорг скрипучим голосом.

Когда туннель закончился, моему взору предстала следующая картина: огромное помещение, вроде зала или холла, посередине которого располагалось некое подобие арены. В центре этой импровизированной арены спал самый настоящий дракон. К слову это первый живой дракон, которого я увидел собственными глазами, хотя здешние драконы не очень походили на драконов моего мира, ну по крайней мере, какими мы их себе представляли: длинное вытянутое тело с относительно небольшими лапами и крыльями. Местные же драконы имели мускулистое тело с мощными лапами и такими же мощными крыльями. Признаюсь, от такого призыва я бы не отказался. Дракон был в ошейнике и кандалах, прикованный огромными цепями к толстым колоннам, поддерживающим потолок помещения. На коже дракона я заметил огромное количество шрамов и свежих кровоточащих рубцов. Похоже, проклятые маленькие живодеры не обладают ни граммом сочувствия к животным. Впрочем, не мне их судить, на войне я поубивал немало призывных животных противника, прежде чем те успевали переместиться в свое место обитания, так и истекая кровью прямо на поле боя. Неприятные воспоминания... Я увидел вход в тоннель с противоположной стороны помещения. Не долго думая как обойти дракона, чтобы лишний раз не тревожить его и не причинять вред, я бросил туда трехлепестковый кунай, а затем переместился к нему. Дракон даже ухом не повел, продолжая спать, и мы с Ярозоргом продолжили путь.

Этот туннель уже и короче, чем предыдущий, и, миновав его, мы оказались на импровизированном перекрестке: довольно крупное помещение, от которого отходило с двадцать ничем не отличающихся друг от друга ходов.

— Нам сюда, — указал рукой гоблин на один ходов.

У меня не было другого выбора, как поверить Ярозоргу на слово и последовать за ним. Где-то через минуту мы стояли напротив массивных кованых железных дверей, над которыми красовалась надпись 'Хранилище Лестрейнджей', буквы которой были из чистого золота и инкрустированы россыпями драгоценных камней.

— Открой дверь, — приказал я гоблину, едва сдерживаясь от возбуждения и ликования, что до моей цели осталось совсем чуть-чуть.

Ярозорг повиновался и просунул свой длинный кривой ноготь между створками дверей. Железо противно заскрежетало, а затем двери со скрипом начали отворяться, открывая вход в сейф Лестрейнджей. Если бы я не бывал в Хранилище Министерства, то огромные богатства Лестрейнджей заставили бы мою челюсть упасть до пола. Я зашел внутрь хранилища, оставляя Ярозорга позади и стал внимательно разглядывать содержимое ячейки в поисках Чаши Хельги Хаффлпафф, как услышал скрип закрываемых дверей и противный голос Ярозорга:

— Не знаю, кто ты такой, и как смог принять облик гоблина, но в любом случае ты останешься здесь вплоть до освобождения братьев Лестрейнджей из Азкабана, хотя я сомневаюсь, что они вообще когда-нибудь выйдут на свободу!

Последнее, что я увидел, когда двери окончательно затворились, это была мерзкая торжествующая ухмылка Ярозорга. Вот же хитрец! Я даже не заметил, когда он смог освободиться от моего Империуса, и все это время он водил меня за нос и смог заманить в ловушку! Неплохо, неплохо, но все-таки недостаточно хорошо, раз уж он так и не смог понять принцип действия Полета Бога Грома. В любом случае его нужно перехватить до того, как он доберется до тележки, что не являлось большой проблемой, благо метку на ней я не удалил. Я создал клона и дал ему приказ схватить Ярозорга и дожидаться меня. Клон кивнул и исчез, а я продолжил поиски чаши. Эх, знать бы еще, как она выглядит. В ячейке Лестрейнджей было полно различных предметов, напоминающих то ли чаши, то ли кубки. Взять вот хотя бы эту... Ах ты ж, сука! Мою руку обожгло словно раскаленным добела железом, и я уронил эту проклятую чашу-кубок на мраморный пол. Но мало того, что эта чаша-кубок обжигала не хуже, чем Огненный шар, так она еще и размножилась на несколько штук! Одна из этих новых чаш-кубков упала мне на ногу и тоже в свою очередь обожгла и опять размножилась! Я отскочил от этого потенциально опасного места и теперь стал вести себя намного аккуратнее и не касаться ничего лишнего. Похоже, что единственный выход — это палить без разбору заклинанием, определяющим хоркрукс, во все предметы, хоть отдаленно напоминающие чаши.

— Кастос Анима Детерминейт! — послал я луч заклинания в первую же попавшуюся на глаза чашу. Никакого эффекта и, слава Ками-сама, никаких защитных чар.

Послав заклинание в еще с дюжину чаш и кубков, мой взгляд зацепился за одиноко стоящую чашу на самой верхней полке хранилища. В отличие от других вещей и артефактов, выставленных напоказ, эта чаша выглядела так, будто бы ее пытались спрятать подальше от посторонних глаз. Что ж, плохо ты пыталась, Беллатриса-чан...

— Кастос Анима Детерминейт!

Как только луч заклинания коснулся чаши, ее окутала темно-серая аура, в которой с трудом можно было различить безносое уродливое лицо Волдеморта с горящими красными глазами. Я не смог совладать с эмоциями, и стены хранилища Лестрейнджей состряс мой громогласный торжествующий вопль — до того была велика моя радость от этой еще одной маленькой победы над Волдемортом.

— Фините Кастос Анима Детерминейт! — Аура Темного Лорда испарилась, и я сложил руки в печать: — Каге Буншин!

Я приказал клону взять чашу, а то мало ли что — вдруг Реддл заколдовал ее каким-нибудь заковыристым проклятьем? Уж в чем, а в проклятьях Том был настоящим профессионалом. Клон аккуратно, не касаясь артефактов и гор золота, пробрался к полке с чашей и взял чашу в руки. Вроде бы ничем таким чаша не была зачарована, раз клон не дематериализовался. Клон кинул мне хоркрукс, и я его поймал. Красивая чаша, ничего не скажешь, даже жаль будет ее уничтожать. Чего только стоит кропотливо и филигранно выгравированный барсук с изумрудами на месте глаз. Жаль, жаль... Я достал свиток, в котором уже был запечатан медальон Салазара Слизерина. Что ж, теперь ему компанию составит чаша Хельги Хаффлпафф. Я запечатал чашу в свиток и переместился к тележке, возле которой меня уже ждал мой клон вместе со связанным по рукам и ногам Ярозоргом. Развеяв клона, вместе с гоблином я переместился прямиком в его рабочий кабинет.

— Ну как? Все нормально? — спросил я клона, который остался здесь на 'стреме'.

— Никто сюда не пытался зайти, босс. Так что все в норме, — бодро отрапортовал клон.

— Прекрасно, просто прекрасно! — Я сложил руки в печать и развеял клона, а затем достал палочку и направил ее на гоблина: — Прощайте, Ярозорг. Не сказал бы, что знакомство с вами было приятным. Обливиэйт!..

Тщательно заметя за собой все следы, я покинул банк и поспешил в особняк Блэков, чтобы разделить с Сириусом радость от удачного завершения миссии по заполучению чаши Хельги Хаффлпафф.

Глава 33

Я переместился прямо в гостиную родового особняка Блэков, игнорируя элементарные правила вежливости. Разумеется, я мог телепортироваться на крыльцо поместья, как подобает культурному человеку, а затем постучать в дверь и подождать, когда меня пустят в дом. Но теперь, когда Кричер покоится в земле в роще Намиказе, открывать дверь, кроме хозяина дома некому, да и Сириус уже привык к моим внезапным появлениям, поэтому я без угрызений совести уже давненько перемещаюсь в особняк Блэков как в свой родной дом.

Я окликнул Сириуса, но Блэк не отозвался на мой зов. Хм, странно... Я думал, Сириус будет с нетерпением ждать меня и моего доклада по завершению миссии в 'Гринготтсе'. Видимо, я слишком высокого мнения о себе... Хотя нет, я никогда не страдал завышенной самооценкой в отличии всяких Хьюг и Учих. Я уже давно знаю Сириуса, и он бы точно сидел бы как на иголках, ожидая моего возвращения. Скорее всего, что-то случилось. Я достал зачарованный пергамент и накарябал: 'Сириус, я вернулся и жду тебя в поместье Блэков. Ты где?' Я ждал ответа минуту, потом еще минуту и еще минуту, но ответа не поступало, и я уже начал нервничать, как тишину в гостиной нарушил характерный хлопок при использовании аппарации, и я, наконец, увидел Блэка. Мужчина, не приветствуя меня, бросился в мою сторону, крича:

— Минато, Нимфадора пропала!

Я на на некоторое время впал в ступор, но справившись с реакцией на неожиданное восклицание Блэка, попытался разобраться с ситуацией:

— Погоди! Как пропала?

— Я решил проведать Нимфадору, пока ты в 'Гринготтсе!' — возбужденно продолжил кричать и размахивать руками Сириус. — Я аппарировал к дому Тонксов, но ее там не было! Нимфадора не предупреждала меня, что собирается куда-то уходить! Я послал ей сову несколько часов назад, но ответа до сих пор не получил! А если с ней что-нибудь случилось...

— Да успокойся же ты, Сириус! — Я схватил мужчину за плечи и пропустил сквозь него ток своей чакры. Блэка слегка передернуло, но, тем не менее, своей цели я добился, и Сириус перестал быть таким взвинченным. — Теперь, когда ты немного успокоился, давай рассуждать здраво: Нимфадора взрослая девушка и вполне имеет право в нерабочий день заниматься своими делами...

— Минато, как я могу быть спокоен!? — Сириус опять начал закипать. — Я пришел в дом Тонксов, там полный бедлам, все разбросано и попереломано, будто стадо гиппогрифов про...

— Что же ты мне об этом раньше не сказал!? — рявкнул я на мужчину.

— Разве!? — удивленно воскликнул Блэк, но наморщив лоб, что-то припоминая, проговорил: — И, правда, не сказал... Так ты думаешь, что...

— Не хочу этого говорить, но да, я думаю, что Нимфадору похитили.

— Мордред! И какого черта я не заставил ее пожить у меня! Что же сейчас делать?

Блэк начал паниковать и ходить кругами по гостиной, что сильно начало меня раздражать, мешало сосредоточиться и хорошо обдумать план действий.

— Сириус, прошу тебя, возьми себя в руки! У меня есть пергамент, заколдованный с помощью Протеевых чар, по которому я связывался с Нимфадорой. Я сейчас попробую послать ей сообщение, и будем надеяться, что она ответит нам.

— Было бы славно.

Сириус закусил большой палец от напряжения и сел на диван, а я достал пергамент, нацарапал на нем простое: 'Привет, Тонкс! Мы можем сейчас встретиться?' и стал ждать, примостившись на диване рядом с Блэком. Спустя томительных пять минут ожидания, пергамент нагрелся, о чем я сказал Сириусу. Блэк вырвал пергамент у меня из рук и прочитал вслух: 'Какие люди мне пишут, не ожидала! Конечно, Минато, подваливай ко мне! Мне скучно и одиноко...'

— Слава Мерлину, она в порядке! — вздохнул с облегчением Сириус.

— В порядке, но, кажется, слегка в невменяемом состоянии, раз написала, чтобы я к ней заскочил, но не указала куда именно, — заметил я.

— А ведь точно! Так где же она?

— Сейчас узнаем.

Я написал напарнице: 'Тонкс, я уже собрался идти к тебе, но ты забыла указать место, куда мне надо прийти'. В этот раз ответ не заставил себя ждать: 'И, правда, забыла! Я в 'Мона Лиза', жду тебя с нетерпением!'

— 'Мона Лиза?' — спросил меня Блэк. — Это еще где?

— Это бар в центре Лондона, — ответил я, — наш коллега, Алекс Праудфут, отмечал там свой День Рожденья и пригласил меня с Нимфадорой.

— Раз ты знаешь, где это, тогда аппарируем!

— Сириус, это маггловский бар, поэтому советую тебе переодеться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

— А ты? Я не особый знаток магглов, но не думаю, что твой белоснежный плащ поверх военной экипировки шиноби у них в моде.

— Это верно, но ты частенько забываешь про мои техники! Хенге! — Хлопок, и мой традиционный наряд шиноби заменили маггловские джинсы и бежевая куртка.

— Мордред! А меня ты сможешь научить этому фокусу? — с завистью спросил Блэк.

— Конечно, но не сейчас! Иди, переодевайся! — с издевкой сказал я мужчине.

Сириус, пробубнив себе под нос какие-то ругательства, умчался наверх и спустя несколько минут вернулся, одетый в маггловскую одежду, и мы аппарировали в центр Лондона к бару 'Мона Лиза'.

Уже начало смеркаться, поэтому на улице было полно людей, возвращавшихся с работы. Вынырнув из переулка, куда мы с Сириусом аппарировали, мы начали продираться сквозь толпу людей к пабу, пока не увидели светящуюся надпись 'Мона Лиза'. Зайдя внутрь бара, мы начали осматриваться в поисках Нимфадоры. Народу в пабе было полно, поэтому заметить знакомую макушку с фиолетовыми волосами составило мне некоторых трудов.

— Вон она, Сириус, за барной стойкой. Пойдем.

Когда мы подошли к Нимфадоре, девушка уже успела осушить стакан с виски и бросила бармену:

— Повтори!

— Мисс, мне кажется, что вам уже хватит...

— Не указывай, что мне делать! — заткнула бармена Тонкс. — Если я сказала повторить, значит, ты должен...

Нимфадора прервалась на полуслове, заметив меня с Сириусом. Лицо девушки приняло радостное выражение, и она в прямом смысле бросилась мне на шею.

— Минато, ты все-таки пришел! Я так боялась, что не увижу тебя сегодня!

— Как я мог не прийти? Я же ведь волновался за тебя, — ответил я девушке, слегка отстраняя ее от себя.

— Тонкс, почему ты не отвечала на мои письма? — влез в наш разговор Сириус.

Нимфадора переключила свое внимание с меня на Блэка и просверлила его яростным взглядом. Не ожидавший такой негативной реакции от своей племянницы, Сириус немного отшатнулся от нее.

— А его ты зачем с собой притащил, Минато? — не глядя на Блэка, спросила меня девушка. — Я надеялась, что этот вечер мы проведем вдвоем.

— Как это зачем? — искренне недоумевая, спросил я. — Сириус — твой двоюродный дядя, и он очень беспокоился о тебе. Ведь так, Сириус?

— Разумеется! — кивнул Блэк. — Я очень волновался за тебя Тонкс, и мне непонятна твоя реакция...

— Дядя, я прошу тебя, уйди! — сквозь зубы прошипела Нимфадора. — Я сейчас не хочу тебя видеть. Твоя проклятая семейка отняла у меня самое дорогое — моих родителей! Я уверена, что Беллатриса не убила бы их, если бы мы не приняли тебя в свою семью!

— Тонкс, ты не права... — прошептал Сириус.

— Уйди, дядя! — вскричала Тонкс, привлекая к себе внимание посетителей бара.

— Тише, Тонкс, — приобнял я девушку, успокаивая ее. — Я поговорю с Сириусом и попрошу его уйти, хорошо?

— Хорошо, — кивнула Нимфадора и демонстративно отвернулась.

Я повернулся к огорченному от такого поворота событий Блэку и, слегка сжав его за плечо, повел мужчину к выходу.

— Сириус, я думаю, тебе и, правда, лучше сейчас уйти.

— Но, Минато, я же ведь должен...

— Я знаю, Сириус, я знаю. Нимфадора — твоя племянница, и ты беспокоишься за нее. Но, как видишь, сейчас она слегка в неадекватном состоянии и почему-то во всем винит тебя. Нужно время, чтобы она пришла в себя и начала трезво мыслить. Тебе же лучше сейчас отправиться домой и приготовить ей комнату, так как одну ее сейчас лучше не оставлять.

— Думаю, ты прав, — согласился Блэк. — Я так и сделаю. Но ради Мерлина, Минато, умоляю, проследи, чтобы с ней ничего не случилось!

— Можешь на меня рассчитывать, Сириус, — я ободряюще положил мужчине руку на плечо, и Блэк кивнул мне и направился к выходу из паба.

Проследив за тем, как Сириус покинул бар, я пошел обратно к Нимфадоре. Девушка уже успела заказать себе еще один стакан виски и осушить его наполовину.

— Тонкс, я думаю, тебе и, правда, уже хватит на сегодня алкоголя, — сказал я девушке, мягко выхватывая стакан у нее из руки.

— Ну, Минато, я же еще совсем не пьяная, — обиженно надула губки Нимфадора.

— Непьяной ты мне нравишься гораздо больше, поэтому давай на этом и закончим.

— Правда? — удивленно вскинула брови Тонкс, а затем лукаво улыбнулась: — Ну раз так, то сегодня я согласна больше не пить.

— Ну вот и хорошо. Давай лучше пройдемся по городу. На улице сейчас свежо и прохладно, как раз то, что нам нужно.

— Ого! Ты приглашаешь меня прогуляться!? Как я могу отказать? Подожди меня, я мигом!

Под мой удивленный взгляд девушка умчалась по направлению в уборную, а я задумчиво почесал подбородок и спросил бармена:

— Я надеюсь, она не доставила вам хлопот?

— Немного, сэр, — ответил бармен. — Отшила двоих парней, которые к ней приставали, а одному даже вывихнула руку. Боюсь, если бы вы не пришли, то она разошлась бы не на шутку, и мне пришлось бы вызвать полицию.

— Понимаю. Ну вы уж извините ее, у нее недавно убили обоих родителей в один день, а это, сами знаете, не каждый человек спокойно перенесет.

— О, мне очень жаль, сэр.

— И мне тоже жаль, — устало потер я глаза. — Сколько она вам должна?

— Нисколько, сэр. Мисс даже оставила мне на чаевые.

— Хорошо.

Спустя несколько минут Нимфадора вернулась, и мы покинули 'Мону Лизу'. На улице тем временем уже окончательно стемнело, но воздух был приятным, освежая лицо своей прохладой.

— Тонкс, ты все еще не против небольшой прогулки по городу?

— Как я могу быть против? Ты же раньше никогда меня никуда не приглашал! Я не могу упустить этот момент!

Нимфадора бесцеремонно взяла меня под руку и потащила в неизвестном мне направлении. Я слегка опешил от такой наглости, но вырываться не стал, не увидев причин для этого, да и так даже лучше — меньше вероятность, что моя подвыпившая напарница споткнется обо что-нибудь и, не дай Ками-сама, покалечится, учитывая еще к тому же вечную неуклюжесть девушки.

— Э, Тонкс, ты хоть знаешь, куда меня тащишь? — на всякий случай решил я уточнить у напарницы.

— Неа! — задорно ответила Нимфадора и повернулась лицом ко мне, и я увидел, как в ее карих глазах пляшут озорные огоньки. — Согласись, Минато, ведь так даже интереснее! А если мы вдруг заблудимся, то всегда сможем аппарировать!

Железная логика, не поспоришь. Да, если честно, то я и сам не был против немного развеяться, а если еще удастся хоть немного поднять настроение Тонкс, то я не буду портить этот вечер. В конце концов, хоть и косвенно, но это я виновен в смерти ее родителей. Поэтому, будучи безвольной марионеткой в руках своей напарницы, я проплывал мимо различных витрин уже незнакомого мне района Лондона.

— Минато, а с чего вдруг ты стал меня разыскивать? — лукаво прищурив глазки, спросила меня Тонкс.

— Мне написал твой дядя Сириус, что ты пропала и... — я осекся, сообразив, что ляпнул лишнего. Надеюсь, Нимфадора в ее состоянии не заметит этого...

— Мой дядя написал тебе!? — Что ж, надежда умирает последней, было глупо полагать, что моя напарница пропустит слова о Сириусе мимо ушей. — И, кстати, почему вы пришли в паб вместе? Откуда вы знакомы?

Нда, вот это косяк, Минато, но уже ничего не поделать, нужно сообразить что-нибудь побыстрее и похожее на правду.

— Ну мы, эээ, познакомились с твоим дядей на поминках в твоем доме, — промолвил я, пытаясь сообразить что говорить дальше. — Эээ, помнишь, как Малфои стали приставать к Сириусу? И как я помог твоему дяде избежать конфликта? Ну так вот, после того, как все ушли, Сириус попросил меня остаться и поблагодарил за мое своевременное вмешательство. Так вот и познакомились.

— И мой дядя сразу же написал именно тебе о том, что я пропала?

— Ну, может быть, он обращался за помощью еще к кому-нибудь, я не знаю.

— Но, видно, только ты отреагировал на просьбу дяди, — Тонкс повернулась ко мне лицом и прошептала: — Спасибо, Минато.

— Эм, да не за что, — я смущенно улыбнулся.

После нескольких минут безмолвной ходьбы по вечернему Лондону, я нарушил образовавшуюся между нами тишину:

— Тонкс, а ты, правда, во всем винишь Сириуса и ненавидишь его?

Этот вопрос меня очень волновал, потому что если уж кого девушка и должна ненавидеть, так это меня, а Сириус, уже и так заплативший сполна в Азкабане за все грехи, даже которые он не совершал, не заслужил подобного отношения к себе от своей родной племянницы. Тонкс, слегка закусив губу, промолвила:

— Сейчас я понимаю, что зря вспылила в баре, потому что мой дядя не в ответе за действия Беллатрисы Лестрейндж. Поначалу я, правда, считала, что в смерти мамы и папы виновато позорное клеймо Блэков. Может быть, отчасти это и так, но дядя Сириус уж точно здесь не причем. Мне стыдно, что я сорвалась на нем, но я не могла больше сдерживать переполняющие меня злобу и ненависть к Блэкам.

Девушка остановилась, освободила мою руку от своей хватки и, спрятав лицо в ладонях, дала волю слезам, судорожно потряхивая плечиками. Минато, ты как всегда сама тактичность! Вот дернул тебя кто-то за язык напомнить девушке, что у нее больше нет родителей!

— Ну же, Тонкс, успокойся! — Я обнял девушку и почувствовал, как она вцепилась в меня в ответ мертвой хваткой, уткнувшись лицом мне в плечо. Одной рукой я начал слегка поглаживать Нимфадору по голове, а другой по спине и тихо шептать успокаивающие слова: — Я знаю, тебе сейчас больно и одиноко, но ты не одна. У тебя есть Сириус... есть я. Мы никогда тебя не бросим.

В ответ я услышал лишь хлюпанье. Я осмотрелся по сторонам и увидел неподалеку небольшой скверик с пустыми лавочками.

— Тонкс, пойдем вон в тот скверик.

Девушка в ответ лишь кивнула, стараясь не смотреть на меня своими заплаканными глазами. Я взял напарницу под руку и, миновав несколько домов и перейдя дорогу, провел девушку в скверик и усадил на лавочку, а затем и сам примостился рядом. Нимфадора погрузилась в свои мысли, уставившись взглядом в одну точку. Спустя несколько минут безмолвной тишины, воцарившейся между нами двумя, я нарушил ее, пытаясь завести разговор на отвлеченную тему:

— Эм, Тонкс, а у тебя есть парень?

Ксо, Минато, чё за чушь ты сейчас несешь? Ну конечно же у нее никого нет! И зачем я вообще ляпнул про это? Похоже, я совсем растерял всю свою хватку общения с девушками. Но как бы то ни было, Нимфадора услышала мой вопрос и, перестав сверлить взглядом одну ей известную точку, переключила свой взор на меня.

— А почему ты об этом спрашиваешь? — Я заметил как ее губы изогнулись в легкой лукавой полуулыбке.

— Да так, просто, — ответил я, разглядывая свои сандалии.

— Просто так ничего не бывает, Минато. Так зачем же ты спросил, есть ли у меня парень? — продолжила напирать девушка.

— Да я подумал, что если вдруг у тебя есть парень, то почему он не пришел тебя поддержать? — И что за бред я сейчас несу? Да и по лицу Нимфадоры видно, что мой ответ ее совсем не удовлетворил.

— Если бы он был, то, разумеется, пришел бы меня поддержать, — вздохнула моя напарница, — но ни парня, ни родителей у меня нет. Как ты и сказал, у меня остались только ты и дядя Сириус.

Девушка опять глубоко вздохнула и положила свою голову мне на плечо. Помолчав с минуту, она наконец выдала то, чего я сегодня, да и в ближайшее время, надеялся не услышать:

— Минато, а ты не хотел бы стать моим парнем? Я давно хотела тебе признаться, что ты мне очень нравишься, и, кажется, я люблю тебя. Ты не подумай, я не глупая влюбчивая девчонка. Да, ты мне понравился с самой первой нашей встречи, но настоящие чувства пришли ко мне позже, и у меня было много времени осознать и принять их. Может быть, я бы еще долго не призналась тебе. Но смерть родителей дала мне понять, что жизнь не бесконечна, и жить нужно сегодняшним днем, потому что завтрашнего может и не быть. Вот поэтому я и решилась на это. Минато, ты хотел бы быть моим парнем?

Ну вот и как прикажете мне выпутываться из этой ситуации? Встречаться с Нимфадорой не могу из-за Гарри и моей миссии, и поэтому не смогу уделять ей слишком много внимания, а правду её знать совсем необязательно. Она и так уже достаточно настрадалась. В то же время и отказать я ей не могу, так как не хочу ей причинять еще больше страданий. Стоп! Хватит врать самому себе, Минато! Ты не хочешь встречаться с Тонкс, потому что в глубине души ты чувствуешь, что она тебе тоже нравится, но ты понимаешь, что вам не суждено быть вместе. Да, мне необходимо закончить начатое дело и вернуться домой к моему мальчику, моему Наруто. Мне ни к чему обрастать лишними связями со здешними людьми. Мне уже достаточно и того, что мне придется покинуть Гарри, которого я успел полюбить как родного сына. Незачем страдать еще и Нимфадоре.

— Спасибо, Тонкс, мне очень приятно...

— Можешь звать меня Дорой, если хочешь, — прошептала мне на ухо Тонкс, перебив меня, — мой папа любил меня так называть.

— Ммм, Дора... Так и правда намного лучше и красивее звучит...

— Минато, я прошу, не уходи от ответа...

Глубоко вздохнув и собравшись с мыслями, я начал говорить:

— Тонкс, ты и правда очень хорошая, милая, привлекательная девушка...

— Я так и знала, что у тебя кто-то уже есть.

Голос моей напарницы прозвучал как-то глухо и совсем уж безэмоционально, что по правде сказать напугало меня сильнее, чем если бы она отреагировала на мои слова более возбужденно.

— С чего ты это взяла?

— Обычно парни такими словами начинают вежливо пытаться сказать девушке 'нет', — все тем же спокойным голосом ответила мне Нимфадора, — так что, Минато, можешь уже и не пытаться, я все поняла.

— Да нет у меня никого!

Интересно, кто на этот раз дернул меня за язык? Возникшая ситуация уже разрешилась сама собой, но в очередной раз за сегодняшний вечер я опять накосячил. И, конечно же, эти слова не пролетели мимо ушей моей напарницы.

— Ты серьезно, Минато? Я думала ты встречаешься с этой Оливией из ДМП. По крайней мере я пару раз слышала твое имя из ее уст, когда она щебетала с другими девушками.

— Я не знаю, о чем беседовала Оливия-сан со своими подругами, но я не встречаюсь с ней уже больше двух лет, и нас с ней связывают только дружеские отношения.

— Ну а если тебя с ней ничего не связывает, тогда в чем проблема? Почему мы не можем быть вместе?

— Понимаешь, Тонкс...

— Дора. Пожалуйста, зови меня Дорой.

— Понимаешь, Дора... — я прокашлялся. — Ты же ведь знаешь, что у меня умерла жена?

— Да, ты как-то упоминал о ней, но мне было неловко тебя об этом спрашивать.

— Моя жена, Кушина, была прекрасной женщиной, единственной, которую я любил по-настоящему. Но она погибла... по моей вине. — Понимая, что меня занесло совсем не в ту степь, и Нимфадоре совсем не следует об этом знать, я, тем не менее, уже не мог остановиться. — Я был слишком слаб, чтобы защитить ее. Она погибала на моих руках, а я ничего не мог сделать.

Мои глаза предательски защипало, и по лицу прокатилась слеза. В глубине души я отчетливо понимал, что говорил сейчас чистую правду, в которой долгое время боялся себе признаться. Тонкс, затаив дыхание, слушала меня, а затем, положив руку мне на щеку, повернула сое лицо к себе.

— После этого, Дора, я боюсь влюбиться заново, потому что боюсь, что снова потеряю любимого человека.

Нимфадора, затаив дыхание, выслушала мой монолог, после чего вымолвила:

— Прости, Минато. Я не знала, что ты так тяжело переживаешь о своей утрате.

— Нет, это ты меня прости, Дора. Мне не стоило вываливать это на тебя. У тебя и без меня сейчас слишком много ран на сердце.

— Пусть это звучит странно, но после твоих слов мне немного полегчало, — девушка грустно улыбнулась. — Даже не знаю почему. Наверное, потому что ты был для меня олицетворением силы и мужества. Но, как оказалось, даже тебе простые человеческие чувства не чужды.

— Ты расстроена этим фактом? — Я позволил себе легкую улыбку.

— Нет, ничуть, — Тонкс тихонько хихикнула в кулачок. — Таким ты мне нравишься еще больше.

Улыбнувшись девушке, я откинулся на спинку скамейки. Через какое-то время безмолвной тишины, Нимфадора поднялась и сказала:

— Становится холодно, Минато. Ты не проводишь меня до дома?

Слегка обескураженный таким внезапным решением моей напарницы я лишь кивнул, а затем, поднявшись со скамейки, взял девушку за руку и переместил нас к ее дому, а точнее в гостиную.

— Твой способ аппарации мне нравится гораздо больше, — улыбнулась Тонкс, — даже голова не кружится после такого большого количества выпитого. Научишь меня перемещаться так же?

— Вряд ли, Дора. Этому надо учиться очень много лет, к тому же необходимо знать основы японской магии.

— Эх, и почему я не японка? — притворно вздохнула девушка, а затем к моей неожиданности поцеловала меня в щеку. — Спасибо, Минато, за то, что поддержал меня сегодня. Для меня это важно.

— Эм, да не за что. — Я даже немного смутился и слегка покраснел.

Тонкс повернулась ко мне спиной и направилась к лестнице, но, сделав пару шагов, задержалась на мгновенье и тихо сказала:

— Минато, если тебе вдруг захочется поделиться со мной чем-нибудь откровенным, то я всегда буду рада тебя выслушать.

— Спасибо, Дора.

Тонкс, улыбнувшись, кивнула и продолжила свой путь, но прежде чем девушка скрылась, я окликнул ее:

— Дора, пожалуйста, помирись с Сириусом. Он и правда очень за тебя волнуется.

— Я обязательно помирюсь с дядей, Минато, и попрошу у него прощенья. Надеюсь, он простит меня.

— Будь уверена, Дора, Сириус непременно тебя простит. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Минато!

Как только Нимфадора скрылась из моего поля зрения, я переместился в особняк Блэков. Хозяина дома я обнаружил спящим на диване в гостиной. Сон Сириуса был отнюдь не умиротворенным. Глаза мужчины под веками постоянно шевелились, лоб покрыла испарина, а из его уст беспрестанно доносились различные нечленораздельные звуки. Я подошел к мужчине и слегка потряс его за плечо. Так как сон Сириуса был довольно чутким, он моментально проснулся.

— Ох, Минато, это ты! — Сириус принял сидячее положение. — Ну? Как все прошло? Как моя племянница? Она в порядке?

— Не беспокойся, Сириус. Дора, в полном порядке.

— Дора? Что еще за Дора? Это... — Сириус ненадолго призадумался, а затем выпалил: — С каких пор Тонкс позволяет называть себя не по фамилии!? Минато... Ты, ублюдок! Если ты только пальцем прикоснулся к ней...

— Пожалуйста, оставь свои извращенные фантазии при себе, Сириус. У меня с Дорой ничего не было. — Я прошел к креслу и устало плюхнулся в него. — А если даже и было, то Дора уже взрослая девушка и не должна отчитываться перед тобой.

— Не было, говоришь? Чудно, — промолвил Сириус, похоже, пропустив вторую часть моей фразы мимо ушей. — Ну так, как Тонкс?

— Она молодец и держится неплохо. Не беспокойся, я проводил ее до дома, и сейчас она уже, должно быть, спит.

— Спасибо, Минато. Не знаю даже, что бы я без тебя делал.

— Не стоит благодарностей, Сириус. В конце концов, я заварил всю эту кашу.

— А она... — мужчина судорожно сглотнул, — она ничего не говорила обо мне?

— Дора больше не злится на тебя, — успокоил я мужчину, и Сириус облегченно выдохнул. — Так что, я думаю, что завтра она с тобой свяжется.

— Уф, слава Мерлину! Еще раз спасибо, Минато!

— Я же сказал, Сириус, не стоит благодарностей. — Я заприметил на столике около кресла нераспитую бутылку Огневиски. — Ты не против, Сириус? — Мужчина помотал головой, и я пригубил британское пойло прямо из горла.

— Ну так что ты сейчас собираешься делать, Минато? — спросил меня Блэк.

Я, сделав еще один глоток, поставил бутылку обратно на место, а затем ответил:

— То же, что и раньше, Сириус — жить.

Глава 34

— Расенган!

Какое-то жалкое подобие моей фирменной техники в руке Гарри в очередной раз оставило на коре дерева лишь мелкие царапины. Смотря на это, мне оставалось только тяжело вздохнуть.

— Гарри, сконцентрируйся!

Мой ученик на это смог лишь процедить:

— Я пытаюсь, Минато-сенсей!

Опять сформировав в своей правой руке что-то отдаленно напоминающее сферу, Гарри с остервенением накинулся на близлежащее дерево. Но, как и в предыдущих его попытках, на дереве остались лишь жалкие царапины.

— Черт! — Гарри в бессильной ярости со всего размаху засадил по дереву кулаком. — Аррргх!

Я поспешил к своему ученику и осмотрел его руку.

— Гарри, ты че творишь? — накинулся я на мальчика, продолжив ощупывать его руку. Кисть опухла, но перелома вроде бы не было. — На сегодня все! И если ты еще раз выкинешь нечто подобное, о новых техниках можешь забыть на долгое, долгое время!

— Простите, сенсей! — Гарри потупился. — Просто я очень разозлился. Расенган — первая техника, которую я не могу так долго освоить.

— Не забывай, что Расенган — техника А-ранга. На его создание у меня ушло целых три года. А ты всего за несколько месяцев освоил первые два этапа его покорения.

— Но изобрести технику и выучить ее — это совсем разные вещи.

— Все равно, для своего возраста ты продвинулся достаточно далеко. Моему сенсею потребовалось почти четыре месяца, чтобы освоить Расенган. Так что время превзойти его, у тебя еще есть.

— И я сделаю это, сенсей! — улыбнувшись до ушей, пообещал мне Гарри.

Усмехнувшись, я привычно потрепал мальчонку за вихры, а затем переместил нас домой.

— Тебе помочь с рукой, Гарри?

— Нет, сенсей. Я справлюсь сам.

Я сел в кресло и с улыбкой стал наблюдать за тем, как парнишка самостоятельно обрабатывает себе покалеченную кисть. Эх, как быстро все-таки летит время. Я и глазом моргнуть не успел, как с того момента, когда я впервые встретил этого тощего зашуганного мальчонку, прошло уже пять лет. Сейчас же Гарри совсем не похож на себя прежнего. Он не только стал более развит физически, он теперь более уверен в себе, у него появился так называемый внутренний стержень. Я чувствую, что мальчик уже вполне способен постоять за себя.

— Эй, Гарри! — позвал я его.

— Да, сенсей? — откликнулся мой ученик, не отвлекаясь от перебинтовывания своей покалеченной руки.

— Ты еще не решил, как будешь справлять свой День рождения?

— Еще нет, сенсей. А почему вы спросили об этом? До него еще десять дней.

— Ну, просто мне будет проще, если я буду знать о твоих предпочтениях заранее. Так мне будет легче все подготовить.

— Ясно, сенсей. — Гарри затянул бинт и отрезал лишние остатки. — Ну, если честно, мне без разницы. Все равно друзей у меня нет и приглашать некого.

— А как же Сьюзен-чан?

— Ну мы.. эээ... — мальчик смутился и порозовел, — поссорились немного.

— Мне интересно знать, почему? Амелия-сан мне ничего об этом не говорила.

— Ну, эээ, тетя Амелия, наверное, ничего не знает.

— Вот как? Из-за чего же вы повздорили все-таки?

— Ну, в общем, как бы, — теперь Гарри покраснел как спелый томат, — короче, Сьюзен спросила, люблю ли я ее.

Не сумев сдержать рвущийся из меня хохот, я разразился громким смехом на всю квартиру. Вытерев слезящиеся от смеха глаза, я спросил готовящегося провалиться сквозь землю мальчика:

— Ну а ты что ей ответил?

— Как что? Нет, конечно!

— А она что?

— А она заплакала! Сказала, что больше не хочет меня видеть.

— Дело оказалось серьезнее, чем я думал. — Я встал с кресла и прошел к мальчику, усаживаясь с ним рядом и приобняв за плечо. — Вот, что я скажу тебе, Гарри. В будущем в таких случаях надо бы потактичнее.

— Это как?

— Это значит, что на такие вопросы тебе следует более тщательно подбирать слова в ответ, чтобы сказать человеку нет и в то же время не обидеть его. Например, ты мог ответить Сьюзен-чан, что она тебе нравится, но о какой-то любви говорить вам еще рано. Вот, ты вроде бы и сказал ей нет, и в то же время дал ей понять, что она тебе небезразлична. Ведь тебе небезразлична, Сьюзен-чан?

— Нет, Минато-сенсей. Сьюзен — мой единственный друг, поэтому мне нехорошо из-за того, что мы поссорились.

— И ты тоже у нее единственный друг, не забывай об этом. Немудрено, почему девочка так привязалась к тебе. Может, она и правда в тебя влюбилась? — задорно подмигнул я мальчику, опять вогнав его в краску. — Тем более, как я знаю, ты не признался ей в том, что ты тот самый Гарри Поттер?

— Нет, сенсей. А чтобы Сьюзен не увидела мой шрам, я никогда не снимал повязку со лба, — Гарри улыбнулся, — мой протектор всегда жутко ее бесил.

— Вот видишь, ты нравишься Сьюзен-чан таким, какой ты есть. Может быть, эта детская влюбленность со временем и пройдет, а, может, и нет.

— Я у вас раньше не спрашивал, сенсей, но сейчас я очень захотел узнать, почему вы посоветовали мне не рассказывать Сьюзен о том, кто я такой на самом деле?

— Хм, а разве я тебе не объяснял этого? — Гарри помотал головой. — Нет? Ну тогда слушай. Видишь ли, когда ты впервые познакомился со Сьюзен-чан, она была еще совсем маленькой девочкой. Пусть Амелия-сан редко выпускает ее из дому, но и круглый год же нельзя держать ребенка взаперти, так ведь? Поэтому во время похода в магазин или еще куда-то, Сьюзен-чан могла кому-нибудь проболтаться из-за своего малого возраста. А ее слова могли достичь совсем не тех ушей, и это доставило бы нам лишних проблем.

— Ну а сейчас? Сейчас-то я могу ей рассказать, кто я такой? Сьюзен уже не маленькая девочка.

— Во-первых, насколько мне известно, вы со Сьюзен-чан еще не помирились, — усмехнулся я, и Гарри смутился, — во-вторых, Сьюзен-чан все еще маленькая девочка, даже не сравнивай ее с собой. Ты Гарри гораздо умнее и сильнее своих сверстников. Ну а в-третьих, зачем спешить? Первого сентября ты поедешь в Хогвартс, и в поклонниках у тебя не будет недостатка, а девчонки будут за тобой толпами бегать.

— А мне обязательно ехать в Хогвартс, сенсей? Разве меня там научат чему-то большему, чем вы?

— Возможно и нет, но разве ты не хочешь общаться со сверстниками? Тебе не надоело видеть в лице единственного собеседника своего старого сенсея?

— Да какой же вы старый, сенсей? Сьюзен только и твердит, какой у меня красивый старший брат.

— Ух ты, — теперь пришла моя очередь впадать в краску. — Ну ладно, мы немного отвлеклись, Гарри, а ты так и не ответил — ты не хочешь в Хогвартс? Пойми, я не буду тебя туда пихать насильно. Если ты не желаешь там учиться, так тому и быть.

— Мне вроде бы и хочется в Хогвартс, но и в то же время мне страшно туда ехать.

— И чего же ты так боишься? — серьезно спросил я мальчика без тени усмешки.

— Я боюсь, что не оправдаю ничьих надежд. Вы говорили, что я Мальчик-Который-Выжил, национальный герой Британии. Наверное, все будут ожидать какого-то супергероя, и разочаруются, когда увидят меня.

— Вот, что я скажу тебе, Гарри. Ты ничем не обязан этим людям, и тем более ты не обязан им нравиться. Если, по их мнению, ты покажешься им недостаточно 'национальным героем', то это их проблемы. Это не должно тебя ни капельки волновать. Я уверен, со временем ты найдешь себе честных и преданных друзей, которые примут тебя таким, какой ты есть. А если тебе важно мое мнение, то ты должен поехать в Хогвартс, потому что это для тебя будет не просто школа волшебства и магии. Это будет для тебя школа жизни, которую ты обязан пройти. Я не могу научить тебя, как правильно жить в обществе. Это ты должен познать сам, Гарри.

— Вы правы, сенсей. Я поеду в Хогвартс. — Я потрепал мальчика за вихры. — Но как быть с нашими тренировками, Минато-сенсей? Рано или поздно я сражусь с Волдемортом, а я все еще недостаточно силен.

— Об этом у нас еще будет время подумать, а пока ты можешь продолжать тренировки с Расенганом. Как только ты его освоишь в совершенстве, мы перейдем на новый уровень.

— Здорово! — У Гарри аж заблестели глаза. — Это случится уже совсем скоро!

— Хех, мне нравится твой настрой! — Я встал с дивана и, сложив руки в печать, создал клона. — Гарри, мне необходимо кое-куда сходить. Если хочешь, потренируйся с моим клоном. Увидимся, позже!

— Ага! Пока, сенсей!

Оставив Гарри наедине со своим клоном, я переместился в особняк Блэков. К Сириусу у меня на сегодня было очень важное дело, которое, впрочем, мы обговаривали уже давно. Хозяина дома я нашел на чердаке. Мужчина копался в старых вещах.

— О, здорово, Минато! — заметив меня, поздоровался Блэк.

— И тебе не хворать, Сириус. Чем занят? — поинтересовался я.

— Да Нимфадора попросила меня найти какое-то зеркальце, принадлежавшее Анди. Если б я только еще знал, как оно выглядит, — ответил Блэк, продолжая копаться в вещах. — Нет! Это бесполезно! Я и до воскрешения Мерлина не найду это зеркальце! Пусть сама приходит и ищет!

— Хм, а ты больше не пытался предлагать Доре жить вместе с тобой? У тебя такой огромный особняк, как-нибудь бы уместились, а вдвоем всяко веселее.

— Ты же знаешь, я предлагал ей несколько раз, но она категорически не хочет покидать родительский дом. Так что если она сама когда-нибудь пожелает жить вместе со мной, то я буду только рад принять ее у себя. — Сириус поднялся на ноги и отряхнул пыль с колен. — Так зачем ты пришел сегодня?

— Еще раз обсудить с тобой наше дело. День рождения Гарри уже близок, и времени совсем мало.

— Я готов, если ты об этом. Я собрал все документы, подтверждающие мое право стать официальным опекуном Гарри, так что с этим проблем не будет.

— А как с ментальной магией? Я совсем плох в ней.

— Ремус поднатаскал меня, не беспокойся.

— Я вижу, вы с Люпином опять сблизились, прямо не разлей вода, — подозрительно прищурил я глаза.

— Я никогда не посвящал его в наши планы, если ты об этом. Но и врать не буду, я очень рад, что мы с Лунатиком снова стали друзьями.

— Ваши отношения меня не касаются, лишь бы Ремус ничего не знал о наших с тобой делах. Ладно, ты мне лучше скажи, насколько ты продвинулся в ментальной магии?

— Насколько возможно. Ремус говорит, что уже почти не чувствует боли, когда я возвращал ему воспоминания.

— Хорошо. Не хочу, чтобы Гарри было больно, если ты будешь восстанавливать ему память.

— Надеюсь, мне это не придется делать.

— Я тоже на это надеюсь, Сириус. Я разговаривал с Амелией-сан. Она утверждает, что по закону на детях до четырнадцати лет нельзя использовать Веритасерум из-за токсичных компонентов, входящих в его состав или использовать легиллеменцию из-за активно формирующегося магического ядра. Но если у госпожи Боунс не получится организовать заседание по установлению твоей опеки над Гарри без следователей, желающих узнать, где так долго скрывался Мальчик-Который-Выжил, придется идти на крайние меры.

— Моргана! Минато, не напоминай мне, пожалуйста, об этом! — взмолился Блэк.

— Мне тоже это не по душе, Сириус, но если не стирать Гарри память, то авроры, невыразимцы и прочие маги выйдут на меня, тем самым усложнив мне жизнь и выполнение моей миссии. Я и так уже целых пять лет пытаюсь разобраться с Волдемортом, и неизвестно, сколько мне еще потребуется времени, чтобы разделаться с ним. А у меня, если ты не забыл, Сириус, родной сын остался там.

— Я понимаю, — сочувственно произнес Блэк.

— Как и ты, Сириус, я желаю Гарри только добра, поэтому и попросил тебя позаниматься ментальными искусствами, чтобы не причинить мальчику вреда. Если же потом не восстанавливать ему память, то он забудет не только нас, но и все, чему я его учил. А без моих знаний Гарри придется туго.

— Понял я, понял, Минато. Так когда мы начинаем?

— На следующий день после Дня рождения Гарри. Объем памяти, который надо будет из него изъять, а затем восстановить слишком велик, а мы должны успеть все провернуть до первого сентября.

День рождения Гарри прошел на ура. Был ясный солнечный денек и дул теплый южный ветер. Мы дружной компанией в числе четырех человек, меня, Гарри, Сириуса и Сьюзен, посетили любимое гаррино место — парк аттракционов, а затем просто гуляли по Лондону и заходили в любое место, куда хотели. В общем, к концу дня Гарри так и светился от счастья, получив к тому же неплохие подарки: метлу 'Нимбус-2000' от Сириуса, Самопишущее перо от Сьюзен и набор свитков с готовыми пространственными чарами от меня.

Проводив Сьюзен до дома, мы втроем направились в поместье Блэков. Оказавшись в гостиной особняка, мы, радостные, но немного уставшие, расположились на диване.

— Спасибо вам, Минато-сенсей, и вам, дядя Сириус! Это был лучший День рождения в моей жизни.

— Не за что, Гарри! — потрепал Блэк своего крестника за вихры. — Мы с Минато любим тебя и хотим, что бы ты был счастлив!

Мальчик крепко обнял нас обоих и умчался наверх в комнату, которую ему выделил Сириус, когда мы гостили у него.

— Сириус, я вчера разговаривал с Амелией-сан по поводу нашей проблемы.

— И что она сказала?

— Все нормально, Сириус. Госпожа Боунс пообещала, что будет председателем на заседании, и она подготовила все необходимые указы и своды законов, благодаря которым к Гарри не будут применены любые зелья или заклятья, дающие возможность узнать правду. А когда магический мир обнаружит Гарри, она позволит тебе взять его к себе до слушания.

— Превосходно! Значит, начинаем завтра?

— Да, завтра.

Легче сказать, чем сделать. Мне не спалось всю ночь из-за предстоящих событий. Меня терзало смутное беспокойство и одолевало ощущение, что я неправильно поступаю в отношении Гарри, лишая его права выбора. Проснувшись в очередной раз около двух часов ночи, я так и пролежал до утра, не сумев больше сомкнуть глаз.

После завтрака мы втроем собрались в гостиной для тяжелого разговора.

— Гарри, мне надо с тобой очень серьезно поговорить. Пожалуйста, внимательно выслушай меня.

— Как скажете, сенсей.

— Ты же ведь знаешь, что проживаешь со мной незаконно? Что по закону я не являюсь твоим опекуном?

— Да, сенсей, — кивнул мальчик.

— Хорошо. Так вот, к сожалению, твое внезапное появление в магическом мире не останется незамеченным. У людей появится к тебе куча вопросов: где ты был все это время, похищал ли тебя кто-нибудь, держал ли в плену, в общем, ты понял. Но самое неприятное, что над тобой может взять опеку Министерство Магии, а затем отправить тебя в приют или, еще хуже, к Дурслям.

— Что еще за бред!? — вскинулся Гарри, подпрыгнув с дивана, и мне чуть ли не силой пришлось усадить его обратно. — Я никогда не вернусь к ним! Никто меня не заставит!

— А мы с Минато никогда этого не позволим! — успокоил мальчика Сириус.

— Правда!?

— Ну, конечно, правда, дурачок! — обнял Блэк своего крестника.

— Так вот к чему я веду, Гарри, — я прокашлялся, — чтобы ты мог учиться в Хогвартсе и в то же время не жить с Дурслями, мы оформим опекунство Сириуса над тобой.

— И что это значит? — спросил мальчик. — Дядя Сириус станет моим папой?

— Ну, вроде того, Гарри, — немного смутившись, почесал небритый подбородок Блэк.

— И я больше не буду жить с вами, сенсей?

— Нет, Гарри. Ты будешь жить с Сириусом.

Разумеется, мальчик мог и дальше жить вместе со мной, но я принял хоть и не легкое, но, как я считаю, правильное решение — Гарри пора начинать отвыкать от меня, иначе момент расставания будет крайне тяжелым. Причем для нас обоих.

— Но вы же будете навещать меня, сенсей?

— Конечно буду, Гарри! То что Сириус будет твоим опекуном, не значит, что мы с тобой больше не будем видеться! Или тебе уже надоели наши тренировки?

— Как вы могли так подумать, сенсей!? — увидев веселые искорки в моих глазах, Гарри обиженно засопел: — вы опять прикалываетесь надо мной, сенсей!

— Ничего не могу с собой поделать! Такой уж я есть. А теперь подумай о плюсах, Гарри: тебе больше не надо будет скрывать свою личность и прятаться от всех. Жизнь заиграет новыми красками. Подумай до вечера, Гарри, хочешь ли ты этого? Или нам оставить все так, как есть? Это твоя жизнь, тебе решать.

— Я готов ответить прямо сейчас, сенсей, — мальчик на несколько секунд задержал дыхание, а затем выдохнул: — Я согласен.

— Мы в тебе не сомневались, Гарри, — улыбнулся я, — но, чтобы все прошло как по маслу, ты должен нам довериться, Гарри, и делать все так, как мы тебе велим...

Барнабас Коллинз даже и не подозревал, что сегодня он станет знаменитым. Ну, относительно знаменитым. Недавно уволенный с работы, мистер Коллинз сегодня делал то же, что и каждое утро предыдущей недели — осушал пинту эля в местном трактире 'Кабанья голова'. Выпив остатки эля из кружки и смачно рыгнув, Барнабас, слегка пошатываясь, направился к выходу и побрел, куда глаза глядят. В этот раз, ноги мистера Коллинза зачем-то повели его к Визжащей Хижине. Сетуя на несправедливость судьбы, мужчина, вовремя не заметил лежащего на земле мальчика и едва не споткнулся об него.

— Эй, пацан! Какого Мордреда ты здесь разлегся? — рявкнул Барнабас.

Но мальчишка явно был без сознания и даже не шелохнулся на зов мистера Коллинза. Мужчина нагнулся и похлопал мальчика по щекам, а затем приподнял его туловище и потряс.

— Эй, парень! Очнись!

На этот раз парнишка приоткрыл глаза и чуть слышно прошептал:

— Кто вы? Где я? Что я тут де.. лаю...

Пробормотав эти слова, мальчонка опять потерял сознание, запрокинув голову назад. Густая челка, прикрывавшая его лоб, сдвинулась набок, показывая Барнабасу причудливый шрам в виде молнии. Сфокусировав свой помутненный взор на этом шраме, мистер Коллинз начал вспоминать, что где-то он его видел. Когда все шестеренки в мозгу мужчины встали на место, он моментально протрезвел и, задыхаясь от волнения, воскликнул:

— Это же ведь Гарри Поттер!

Глава 35

На следующий день вся Магическая Британия ликовала из-за возвращения их блудного национального героя. Все газеты и журналы пестрели заголовками о Мальчике-Который-Выжил. Владелец бара 'Дырявый котел' Том на радостях угощал всех бесплатной выпивкой, чем бесстыже пользовалась местная пьянь. Косой переулок в прямом смысле просто бомбило из-за фейерверков, петард и прочей пиротехники. Уверен, в Хогсмиде творится нечто похожее, хоть я там еще и не был.

Пока я добирался до своего рабочего места, то услыхал немало историй, одна нелепее другой. От того, что Гарри был заложником у магглов вплоть до того, что он был рабом у румынских вампиров. Ну хоть не было версии, что один шиноби-изгнанник из другого мира вытащил Гарри из когтей его безумных родственников и воспитывал его как сына, попутно обучая искусству шиноби. Услышав такую версию, меня б сразу инфаркт хватил.

Когда я спускался на лифте, мой пергамент с Протеевыми чарами нагрелся Достав бумагу из нагрудного кармана и развернув ее, я прочитал послание: 'Все идет по плану. Сегодня забираю Гарри домой'. Отлично! Просто превосходно! Госпожа Боунс сдержала свое обещание, и Гарри уже сегодня будет дома. Непросто было подгадать момент и подложить Гарри под того мужика, когда мы с Тонкс как раз заканчивали обход Хогсмида. Конечно, мужик повел себя немного неадекватно, когда узнал Гарри, и вместо того, чтобы доставить мальчика в Министерство или Мунго, он схватил его и побежал в 'Кабанью голову'. Впрочем, это оказалось мне даже на руку. Так я не навлек на себя никаких подозрений, как бы совсем случайно услышав шум в трактире и поспешив проверить, что там происходит, но к своему глубочайшему изумлению обнаружил там Мальчика-Который-Выжил. Примерно такое интервью я и дал вездесущей Рите Скиттер, получив очередную небольшую порцию славы.

Нимфадора уже ожидала меня в кабинете, когда я пришел.

— Привет, Минато! — поздоровалась она. — Сегодня весь мир как будто сошел с ума, согласен?

— Ты права, — согласился я с Тонкс. — Не ожидал я такого бурного ликования из-за появления какого-то мальчика.

— Тебе этого не понять, Минато, — грубовато парировала моя напарница. — Ты же приехал сюда из другой страны и даже понятия не имеешь, что здесь творилось.

— Ну да, куда уж мне, не видавшего смертей и насилия япошке, до вас, несчастных британцев.

— Прости, Минато, я не должна была вот так сразу на тебя наезжать, — стыдливо потупилась Тонкс.

— Я не обиделся, Дора. Просто я хочу, чтобы вы, британцы, наконец поняли, что мир велик, и он не кончается Магической Британией. В других странах тоже идут войны, и умирают люди.

— Я знаю это. Но в нашей стране именно Гарри Поттер остановил кровопролитие. Я была так счастлива, когда мы вчера нашли его, до сих пор мандраж остался.

— Признаюсь, что, может быть, и я превозносил бы мальчика, если бы жил в вашей стране в те неприятные времена. Но давай оставим эту тему. У меня есть для тебя хорошая новость.

— И какая же? — девушка навострила ушки.

— Твой дядя Сириус скоро станет официальным опекуном Гарри Поттера, и ты сможешь видеть мальчика, когда захочешь.

— Не может быть! — Тонкс чуть не задохнулась от изумления.

— Именно так, — подтвердил я. — После того, как мы вчера отнесли мальчика в Мунго, чтобы проверить его состояние, я разговаривал с госпожой Боунс. Амелия-сан сказала мне, что она добилась того, чтобы Гарри Поттер пока жил у нее. Сириус уже подал прошение признать его официальным опекуном мальчика. Заседание состоится через три дня.

— Я стану сестренкой Гарри Поттера! — воскликнула Тонкс. — Аж в горле пересохло!

Пока девушка осушала графин с водой, я размышлял о сложившейся ситуации. В кои-то веки все проходит чересчур гладко, и это меня очень беспокоит. Гарри сейчас в безопасности, охраняемый к тому же моим клоном, Министерство не пытается разузнать правду об исчезновении мальчика, заседание состоится всего через три дня. Даже Альбус Дамблдор не появился на горизонте, хотя он действующий опекун Гарри. Неужели все пройдет как по маслу? Очень хотелось бы в это верить.

Малый Судебный зал Визенгамота был полон до отказа. Многим из присутствующих даже не хватило места, и им приходилось стоять. Но никакие неудобства не могли сегодня выгнать волшебников из зала, ведь они увидят Мальчика-Который-Выжил! Я б даже сплюнул, если бы был на улице — до того противна мне была эта мысль. В детстве я тоже восторгался Первым и Вторым Хокаге, Белым Клыком Конохи, Саннинами. Но как можно сравнивать легендарных шиноби с маленьким мальчиком? Даже Аластор Грюм не имеет здесь такой бешеной популярности, хотя он ее заслужил по праву.

Так, вот и Фадж явился. Ну конечно, как без вас-то, министр? Мужчина прошел к столу, где сидят судьи, и занял крайнее место. Что ж, похоже, госпожа Боунс сегодня будет главной судьей. Интересно, брызжал ли Фадж слюной, пытаясь воспротивиться этому? Наверное. Но Амелия-сан — крепкий орешек и не по зубам ему. А вот и сама госпожа Боунс. Холодным кивком поприветствовав Министра Магии, женщина заняла место в середине стола. Мгновением позже последнее место за этим столом занял сухопарый, подтянутый, пожилой человек, в безупречно свежей мантии и галстуке. Пробор в его коротких седых волосах был идеально прям, а узкие, щёточкой, усы, словно выровнены по линейке. Неужели это Барти Крауч-старший? За все это время я ни разу его еще не видел, но по описанию подходит. Все что я слышал об этом мужчине, говорило, что он хоть и жесткий, но честный и волевой человек. Идеальный Министр Магии, но не ставший им из-за своего недоноска-сына. С Краучем Амелия-сан поздоровалась более приветливо, чем с Фаджем, и я догадываюсь, что это она предложила быть ему сегодня третьим судьей. Значит, тревожиться не о чем.

— Тишина в зале! — постучав молоточком, привлекла внимание присутствующих госпожа Боунс. — Все присяжные и судьи на месте, значит, мы можем начинать! Сегодня проводится слушание об усыновлении Гарри Джеймса Поттера Сириусом Орионом Блэком. Мистер Долиш, будьте добры, пригласите сюда мистера Блэка.

Долиш, исполняющий сегодня обязанности судебного пристава, кивнул и вышел из зала, а спустя минуту вернулся с Сириусом.

— Добрый день, мистер Блэк. Пожалуйста, займите место за трибуной, — попросила Сириуса госпожа Боунс, и, подождав его, снова обратилась к мужчине: — Мистер Блэк, прошу вас, расскажите присутствующим, зачем вы сегодня сюда пришли.

— Я пришел сюда оформить опекунство над моим крестником, Гарри Джеймсом Поттером.

— Вынуждена вас спросить, зачем вам это нужно?

— Как зачем? Гарри — сын моего лучшего друга, Джеймса Поттера, который, как вы все знаете, трагически погиб вместе со своей женой, Лили. Но до того, как Волдеморт, — по залу прокатились испуганные вздохи и шепотки, но Сириус продолжил, как ни в чем не бывало, — до того, как Волдеморт убил их, Джеймс попросил меня стать крестным отцом Гарри, и я с радостью согласился.

— А вы хотели усыновить мальчика, когда узнали о смерти четы Поттеров? — спросил Блэка Барти Крауч.

— Ну разумеется! — воскликнул Сириус, но затем, прикусив губу, добавил: — Правда, я совершил ошибку, в которой раскаиваюсь до сих пор — вместо того, чтобы позаботиться о Гарри, я погнался за Питером Петтигрю в надежде отомстить ему. Результат вы знаете сами.

— Мы помним, мистер Блэк, через что вам пришлось пройти, — сочувственно произнесла госпожа Боунс. — Но также мы помним, что с вас были сняты все обвинения, предъявленные вам ранее. А из-за того, что вы раскаиваетесь, мы можем сделать вывод, что ваши чувства к мальчику настоящие.

— Это все понятно, — подал голос Фадж, — но насколько мне известно, сейчас опекуном Гарри Поттера является Альбус Дамблдор. Что вы все на это скажете?

— В данном случае, министр, закон на стороне мистера Блэка, — ответила Фаджу Амелия Боунс, а затем обратилась к Сириусу:

— Мистер Блэк, у вас при себе завещание Поттеров.

— Да, госпожа Боунс, — Сириус извлек из мантии белоснежный кусок пергамента, обрамленный позолотой, — вот оно.

— Очень хорошо!

Женщина направила свою палочку на пергамент и чарами Левитации осторожно приманила его к себе. Боунс развернула пергамент и стала читать вслух: 'Завещание. Годрикова Лощина. Четвертое мая одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года. Мы, Джеймс Карлус Поттер и Лили Роза Поттер, проживающие по адресу: графство Девон, Годрикова Лощина, дом 18, настоящим завещанием делаем следующее распоряжение: все наше имущество, какое ко дню нашей смерти окажется нам принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, мы завещаем нашему сыну, Гарри Джеймсу Поттеру. В случае несовершеннолетия нашего сына на момент нашей смерти заботу о нем мы поручаем его крестному отцу, Сириусу Ориону Блэку. Если же Сириус Орион Блэк по каким-либо причинам не сможет стать опекуном нашего сына, заботу о нем мы поручаем Ремусу Джону Люпину. Настоящее завещание составлено в двух экземплярах, каждый из которых собственноручно подписан завещателем. Один экземпляр завещания хранится в нашем ячейке банка 'Гринготтс', а другой экземпляр передан Сириусу Ориону Блэку'.

Закончив читать, женщина прокашлялась и сделала глоток воды, а затем спросила у своих коллег:

— У вас еще есть какие-то вопросы господа?

— У меня есть, — сказал Барти Крауч. — Почему мистер Блэк не стал опекуном Гарри Поттера мы выяснили — из-за чудовищной ошибки, которую допустило Министерство Магии. А вот почему в этом было отказано мистеру Люпину?

— Откуда я знаю, мистер Крауч? — ответил вопросом на вопрос Фадж. — Или я должен брать на себя ответственность за все промахи Министерства?

— А как же иначе, господин министр? Тем более Гарри Поттер — не просто сирота, а национальный герой.

— Ну знаете, Крауч...

— Господа! Успокойтесь! — крикнул Сириус. — Ремус не знал, что Поттеры назначили его опекуном Гарри в случае своей смерти. А оба экземпляра завещания хранились в 'Гринготтсе', куда ни у кого не было доступа.

— Что ж, логично, — согласился Крауч. — Но тогда вернемся к другому вопросу — каким образом Гарри Поттер оказался среди магглов? Неужели нельзя было отдать мальчика в порядочную семью волшебников?

— На этот вопрос нам сможет ответить только Альбус Дамблдор, — ответила Краучу госпожа Боунс. — Но директор отказался принять участие в сегодняшнем слушании, сославшись на огромную занятость в связи с подготовкой к новому учебному году. И у нас нет права мешать его прямым обязанностям.

— При всем уважении к вам, — снова обратил на себя внимание Сириус, — сегодня мы не рассматриваем причину того, как мой крестник оказался среди магглов, а оформляем мое опекунство над ним. Вы мне скажите, у вас еще есть причины отказать мне в этом?

— Вы правы, мистер Блэк, вернемся к теме нашего слушания. Мы знаем, что вы обеспеченный человек, к тому же наследник древнего рода. Вас полностью оправдали, значит вы не являетесь пособником Того-Кого-Нельзя-Называть. К тому же родители Гарри Поттера в своем завещании ясно дали понять, что хотят видеть вас в роли опекуна мальчика, а еще вы являетесь его крестным отцом. Исходя из всего этого, я не вижу причин отказывать вам в опекунстве. Осталось выслушать мнение только самого мальчика. Мистер Долиш, будьте добры, приведите сюда мистера Гарри Поттера.

Как только Джон хлопнул дверью, все присутствующие не смогли сдержать возбуждения, начав громко перешептываться между собой и ерзать от нетерпения. Напряжение в зале достигало критической отметки, но, как только скрипнула входная дверь, наступила полная тишина, и взгляды всех присутствующих были обращены в одну точку. Первым показался Долиш, и, отворив дверь, он жестом показал мальчику пройти в зал. Гарри, миновав дверной проем, сделал еще несколько шагов и остановился. По лицу мальчика было видно, что ему не по себе от чрезмерного внимания к своей персоне, и он был слегка испуган.

— Здравствуй, Гарри, — мягко обратилась к нему Амелия Боунс. — Будь добр, подойди к трибуне, а вы, мистер Блэк, можете пока сесть.

Сириус кивнул и освободил трибуну Гарри, не забыв послать ему ободряющую улыбку. Мальчик встал за трибуну, и смотрелось это довольно комично, так как из-за трибуны торчала только его голова. По крайней мере с моего ракурса.

— Гарри, ты знаешь, почему ты здесь сегодня? — спросил мальчика Крауч.

— Да, — кивнул он. — Тетя Амелия мне рассказала. — По залу пронеслось несколько смешков, и мадам Боунс постучала молоточком и попросила Гарри продолжить. — Эм, мадам Боунс сказала, что меня хотят усыновить.

— Ты знаешь, кто?

— Эм, Сириус Блэк, кажется.

— А ты видел этого человека раньше?

— Э.. нет, — помотал Гарри головой. — Но это ведь он, да?

— Да, Гарри. Я Сириус Блэк — твой крестный отец.

Я смотрел на своего ученика и гордился им. Первый раз оказавшись в такой обстановке, мальчик почти не растерялся, а наоборот, собрался и четко выполнял все наши с Сириусом инструкции.

— Гарри, скажи нам, а ты не помнишь, как оказался в Хогсмиде? — спросил Фадж.

— Извините, но я не помню...

— И ты не помнишь, как тебя похитили у магглов? — продолжил допытываться Фадж.

— Нет...

— Министр, прошу вас заметить, что это не относится к нашему сегодняшнему слушанию, — вмешалась Амелия-сан. — Только с разрешения официального опекуна мистера Поттера мы будем иметь право допрашивать его, а пока оставьте мальчика в покое!

— Вы забываетесь, госпожа Боунс! — позеленел от злости Фадж.

— Это вы забываетесь, министр, — вступился за женщину Крауч. — И давайте, наконец, прекратим пререкаться между собой! У нас, если вы не забыли, еще есть незаконченное дело! Мистер Поттер, скажите, у вас есть причины не желать видеть мистера Блэка своим приемным отцом?

— Ну, я не знаю этого человека, но он не кажется мне ужасным, — ответил Гарри, а затем тихо добавил: — уж всяко лучше Дурслей.

— Дурсли — это магглы, у которых вы жили, мистер Поттер? — спросил мальчика Крауч, и Гарри кивнул в ответ. — А как вам жилось с этими магглами?

— Мне не хочется об этом говорить, — тихо ответил мальчик.

— Гарри, пожалуйста, расскажи нам, — с заботой в голосе попросила его Амелия Боунс.

— Они морили меня голодом, заставляли работать целыми днями, а кузен со своими друзьями постоянно избивали меня.

Огромная волна негодования прокатилась по залу. Повсюду были слышны гневные и возмутительные крики. Многие люди даже повскакивали с мест и стали требовать справедливости. Несколько минут потребовалось судьям и судебным приставам, чтобы восстановить в зале порядок.

— Прошу соблюдать тишину в зале суда! — потребовала госпожа Боунс. — В противном случае все без исключения будут удалены из зала! Итак, мы уже выслушали основных свидетелей сегодняшнего слушания, мистера Сириуса Блэка и мистера Гарри Поттера. Есть ли в зале кто-нибудь, желающий высказаться против кандидатуры мистера Блэка? — Боунс подождала с десяток секунд. — Желающих нет, хорошо. Тогда я обращаюсь к вам, господа присяжные, кто из вас за то, чтобы отказать Сириусу Ориону Блэку в опекунстве над Гарри Джеймсом Поттером?

Я заметил, как едва дернулась рука у Долорес Амбридж, препротивной женщины, ужасно смахивающей на жабу. Но, не увидев поддержки, она тут же опустила руку, и я заметил, как недовольно посмотрел на нее Фадж. Интересно, что за игру ведет министр? Свою или же он всего лишь чья-то марионетка?

— Кто за то, чтобы признать Сириуса Ориона Блэка законным опекуном Гарри Джеймса Поттера?

На этот раз вверх взметнулись руки всех присяжных Визенгамота.

— Решение очевидно — я даю разрешение на опеку Сириусу Ориону Блэку над Гарри Джеймсом Поттером! — объявила госпожа Боунс и стукнула молоточком. — Объявляю заседание закрытым! Мистер Блэк, мистер Поттер, прошу вас остаться. Я объясню вам всю процедуру усыновления.

Вечером я зашел в гости к Сириусу и Гарри, дабы проведать их и выяснить, как обстоят дела. Гарри сразу же с порога бросился мне на шею.

— Минато-сенсей! Я скучал по вам!

— Гарри, ты чего? Меня прежде и больше дней дома не бывало!

Мальчик, слегка пристыженный, неохотно слез с меня.

— Ладно тебе, Минато! Не гони на Гарри! — улыбнулся Сириус и обменялся со мной рукопожатием. — Гарри и так сегодня держался молодцом! Я думал, эти проклятые журналюги нас на части разорвут, Моргана их подери!

— Вот как? Тогда это меняет дело! — подмигнул я мальчику и потрепал его по голове. — Пойдемте, расскажете мне все поподробнее!

Расположившись в гостиной Блэков, я еще раз подметил, насколько уютнее она стала по сравнению с моим первым визитом сюда. Сириус принес нам уже начатую бутылку Огневиски, и молока с овсяным печеньем для Гарри.

— Ну и как все прошло в целом? — спросил я Блэка, сделав совсем небольшой глоток из стакана, не имея желания сегодня напиваться.

— Да нормально, — бросил мне в ответ Сириус, также пригубив из своего стакана. — Лучше, чем могло бы быть. Главное, что я разрешил все вопросы с гоблинами.

— То есть, с 'Гринготтсом' проблем больше не будет?

— Нет, — помотал головой хозяин дома, — гоблины без лишних вопросов переделали доступ к ячейке Гарри. Если раньше к ней никто не имел доступа, то сейчас мы оба вправе воспользоваться ею.

— А разве Дамблдор не имел к ней доступа? — удивленно вскинув брови, спросил я.

— Как ни странно, но нет, — ответил Сириус, — и, к моему удивлению, даже и не пытался туда залезть. Похоже, директор не такая уж сволочь, как мы о нем думаем.

— Может быть, может быть, — задумчиво пробубнил я. — А что с недвижимостью? У Гарри есть какой-нибудь дом или квартира в наследство?

— К сожалению, нет, — печально сказал Блэк. — Не знаю, как по линии Лили, но у Поттеров был только дом в Годриковой Лощине.

— И он сгорел, — грустно прошептал Гарри, едва сдерживая слезы.

— Не переживай, крестник, я тебя на улице не оставлю, — потрепал мальчика за плечо Сириус. — В конце концов, мы одна семья.

— Я знаю, крестный. Но мне все равно жаль, что мой дом разрушен.

— Мы поможем тебе отстроить его, Гарри, — приободрил я мальчика. — Ты мне лучше скажи, как вас атаковали журналисты.

— Оооо! Это было нечто! — ответил за Гарри Блэк. — Такого внимания я не ощущал, даже когда меня оправдали! Эти пираньи всей своей пираньей стаей набросились на нас, как только мы вышли в Атриум. Человек тридцать, не меньше.

— Мне больше всего не понравилась одна женщина в очках, — сказал Гарри. — Она была очень настырная и задавала не очень приятные вопросы.

— Зуб даю, это была Рита Скиттер. К сожалению, Гарри, теперь ты знаменитость, и поэтому тебе частенько придется иметь дело с подобными этой женщине людьми, — 'обрадовал' я своего ученика.

— Вот же черт! — выругался мальчик. — Но я совсем не хочу такой жизни!

— Иногда у нас нет выбора, Гарри, — попытался втолковать я ему, — хочешь ты или же нет, но ты Гарри Поттер — Мальчик-Который-Выжил, национальный герой Магической Британии, и никуда ты от этого не денешься. Но не волнуйся, если волшебники будут чересчур злоупотреблять влезанием в твою личную жизнь, и Рита Скиттер в частности, я тебе обещаю, что найду на них управу.

— Спасибо вам, Минато-сенсей, — поблагодарил меня Гарри. — И вам тоже, дядя Сириус.

— Да не за что. Мы же одна семья, Гарри, — хохотнул и потискал мальчика Блэк. — А сейчас давайте забьем на все и сыграем в плюй-камни!

Мы с Гарри согласились на предложение Сириуса и с большим удовольствием почти до полуночи кидали камешки с вонючей жижей. Блэк, растерявший свои навыки в Азкабане, проиграл нам с Гарри, но ничуть не расстроился, заливаясь хохотом от очередного опрыскивания.

— Ладно, повеселились и хватит! Гарри, уже поздно и тебе пора спать! — скомандовал Сириус.

— Ну, крестный! Ну еще чуть-чуть! Ну, пожааалуйстааа! — состроил мальчик щенячью мордочку.

— Нет, Гарри, слушайся Сириуса и иди спать! — сказал я парнишке, чувствуя, что Блэк уже был готов сдаться под его напором.

— Хорошо, сенсей, — с поникшим голосом повиновался мальчик и отправился наверх по лестнице в свою комнату.

Проводив его в спальню, мы Сириусом вернулись в гостиную. Блэк налил мне стакан Огневиски, после чего серьезно спросил:

— Минато, я хочу знать, когда ты расскажешь Гарри правду?

Я просканировал дом, чтобы удостовериться, что мальчик у себя в спальне. Меня немного смутило, что очаг моего ученика был каким-то слабым. Ладно, быстро поговорю с Сириусом, а затем пойду проверить, что с мальчиком.

— Почему это тебя так волнует?

— Гарри — мой крестник, и я забочусь о нем. Но мальчик очень к тебе привязался, и каждый лишний день молчания еще больше усугубит положение, когда ты его бросишь. Я боюсь, что он не перенесет разрыва с тобой.

— Гарри сильнее, чем ты думаешь. Но ты прав, Сириус, рано или поздно мне придется сказать ему правду. Хотя бы то, что я покину его навсегда, — я тяжело вздохнул. — Ладно, пойду проверю мальчика. У него что-то с очагом чакры.

Я повернулся к выходу из гостиной и к своему изумлению обнаружил там шокированного Гарри. Лицо мальчика словно оцепенело от непонимания и осознания услышанного, а кунай с гулким звоном выпал из его застывших пальцев.

Глава 36

Примечание автора: Сцена в "Лавке Олливандера" частично скопирована из книги "Гарри Поттер и Философский камень"

— Гарри, ты уже проснулся?

В спальне, оформленной в темно-зеленых цветах факультета Слизерин школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, на немаленьких размеров кровати с открытыми глазами лежал черноволосый мальчик лет одиннадцати-двенадцати на кровати и разглядывал потолок. Гарри уже не спал около получаса, но вставать не спешил. Не дождавшись от него ответа, в комнату вошел крестный мальчика, Сириус Блэк.

— Гарри, ты уже не спишь? — озвучил очевидное мужчина. — Ты вставать-то собираешься?

— Да, крестный, — нехотя ответил мальчик. — Только полежу еще чуть-чуть и все.

— Ну давай. Жду тебя на кухне, у меня для тебя небольшой сюрприз, — подмигнув ему, сказал Блэк и покинул спальню.

'Эх, Минато-сенсей уже бы за ухо меня вытащил из кровати и выгнал на утреннюю зарядку, — с каким-то непонятным чувством подумал про себя Гарри. — Но теперь сенсея у меня больше нет, да и вряд ли я его еще когда-нибудь увижу'.

Вспомнив, какой концерт он вчера устроил, Гарри поджал губы и помотал головой.

— Нет, это не я виноват, — уже вслух сказал мальчик. — Это он решил меня бросить, а, значит, он заслужил это. — Гарри рывком поднялся с кровати. — И хрен теперь, кто заставит меня тратить свое время на эти проклятые тренировки!

С мысленным удовлетворением от того, что он хоть как-то отомстил своему бывшему сенсею, Гарри заправил кровать, умылся, а затем бегом кинулся на кухню в надежде, что сюрприз крестного поможет ему отвлечься от неприятных мыслей. Но как только мальчик зашел на кухню и унюхал запах пригоревшего или вообще сгоревшего бекона, он опять подумал о Минато-сенсее, а именно о том, как учитель хорошо и вкусно готовил. Вздохнув, Гарри сел за стол.

— О, ты уже пришел! — воскликнул Сириус и со сковородкой подбежал к нему. — Вот держи! Приятного аппетита!

— Угу. Спасибо, крестный! — выдавив из себя улыбку, поблагодарил Блэка Гарри, рассматривая обугленный по краям ломтик бекона.

Еще раз тяжело вздохнув, мальчик, чтобы не расстраивать крестного, махом проглотил свою порцию мяса, которое к тому же оказалось чересчур пересоленным.

— Оу, Гарри, ты уже все!? — удивился мужчина, явно не ожидавший, что его стряпня так понравится крестнику. — Может, тебе добавки?

— Нет! Не надо! — Гарри остановил уже вскочившего с места Блэка. — Спасибо, крестный, но я не ем по утрам много мяса. Я вон лучше тосты себе намажу.

Похоже, к облегчению мальчика Сириуса этот ответ удовлетворил, и он больше не пытался отравить крестника. Некоторое время они провели в молчании, и тишину первым нарушил Блэк.

— Эм, Гарри, я хотел бы поговорить с тобой насчет вчерашнего...

— Если ты о Минато-сенсее, крестный, то я ничего не хочу о нем слышать, — перебил Сириуса мальчик.

— Но, Гарри, мне кажется, что ты слишком строг к нему, — не унимался мужчина.

— Крестный, он предал меня! — вскипел мальчик. — Он решил бросить меня! Бросить, как... как какого-то щенка! Сначала подобрал, а когда надоело, решил выкинуть!

— Гарри, ты преувеличиваешь...

— Может быть, но больше, крестный, я не желаю ни разговаривать о сенсее, ни слышать о нем, а видеть тем более! Тебе ясно, крестный?

— Как скажешь, Гарри, — ответил ему ошарашенный Блэк.

Мальчик понял, что перегнул палку, и ему стало стыдно перед ни в чем не виноватом крестном. А ведь кроме Сириуса у него теперь больше и нет никого из близких на этом свете.

— Прости, пожалуйста, крестный, — попросил у мужчины прощенья Гарри, стыдливо уткнувшись глазами в тарелку. — Я не имел права орать на тебя.

— Ничего, Гарри, — Сириус подошел к мальчику и по-отечески обнял его. — Если ты не хочешь, я больше не буду упоминать Минато.

— Спасибо, крестный, — поблагодарил Блэка мальчик, уткнувшись тому в грудь и пустив скупую слезу.

— У меня же ведь для тебя есть сюрприз! — вспомнил Сириус и, подойдя к буфету, взял оттуда свернутый кусок пергамента и протянул его Гарри. — Вот, это тебе! Получил сегодня утром!

Удивленный Гарри взял пергамент из рук мужчины и, развернув его, начал читать:

'ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА 'ХОГВАРТС'

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства 'Хогвартс'. Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора'.

— Крестный, это значит, что меня приняли в Хогвартс? — с изумлением спросил Гарри.

— Ну конечно! — подтвердил сияющий Блэк.

— Но я думал, что мне придется сдавать какие-нибудь вступительные экзамены...

— Какие экзамены, Гарри!? — спросил теперь уже изумленный Сириус. — С чего ты вообще это взял?

— Ну обычно, чтобы поступить в хорошую школу, сдают экзамены, — пояснил мальчик. — Хогвартс же хорошая школа?

— Лучшая в мире! — со стопроцентной уверенностью воскликнул Блэк.

— Вот я и подумал, что... Аааа, неважно! — махнул рукой Гарри и, развернув вкладыш, вложенный в письмо, стал читать дальше: 'Студентам-первокурсникам требуется: Три простых рабочих мантии (черных). Одна простая остроконечная шляпа (черная) на каждый день. Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала). Один зимний плащ (черный, застежки серебряные). Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента. КНИГИ. Каждому студенту полагается иметь следующие книги: 'Курсическая книга заговоров и заклинаний' (первый курс), Миранда Гуссокл. 'История магии', Батильда Бэгшот. 'Теория магии', Адальберт Уоффлинг. 'Пособие по трансфигурации для начинающих', Эмерик Свитч. 'Тысяча магических растений и грибов', Филлида Спора. 'Магические отвары и зелья', Жиг Мышъякофф. 'Фантастические звери: места обитания', Ньют Саламандер. 'Темные силы: пособие по самозащите', Квентин Тримбл. Также полагается иметь: 1 волшебную палочку, 1 котел (оловянный, стандартный размер ?2), 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 1 телескоп, 1 медные весы. Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу. НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ!'

— Мда, немаленький списочек, — протер Гарри глаза, закончив чтение. — И где мы это все будем покупать, крестный? В Косом переулке?

— Именно. А откуда ты знаешь про Косой переулок? Ты уже бывал там?

— Нет, но Мина... — Гарри осекся, — так, слыхал просто пару раз.

— Понятно. Значит, мне меньше придется тебе объяснять, — подмигнул мальчику неунывающий Блэк. — Давай собирайся.

— Куда? В Косой переулок? Прямо сейчас?

— Ну конечно! Зачем откладывать? Тем более народу там сейчас еще не так много, а лишнее внимание нам ни к чему. Или, может, ты хочешь, чтобы тебя в каждый магазин сопровождала орава твоих фанатов и наблюдала, как ты меряешь одежду или покупаешь учебники?

— Нет, конечно! Просто я не ожидал, что все будет так быстро. Ладно, я побежал переодеваться.

— Ну давай. Жду тебя в гостиной.

Гарри собрался всего минут за пять. Сириус уже при полном параде стоял около камина. Мужчина был одет в магловский кремового цвета пиджак, темно-синие джинсы и голубую рубашку. Сам же Гарри выбрал голубые джинсы и зеленую водолазку с надписью 'I love London' на груди.

— Как будем добираться, крестный?

— По каминной сети.

— В смысле? — не понял мальчик.

— Ох, неужели ты чего-то не знаешь!? — наигранно удивился Сириус и потрепал крестника по голове. — Ну ничего, сейчас узнаешь. В первый раз отправишься вместе со мной. Полезай в камин.

Гарри повиновался и залез внутрь. Поскольку камин в гостиной Блэков был просто огромный, мальчик спокойно смог вытянуться во весь рост. Следом за мальчиком внутрь камина залез его крестный.

— Не бойся испачкаться, я знаю заклинание Очищения, — сказал Блэк, заметив, как Гарри боязливо сторонится сажи и копоти на внутренних стенках камина. — Теперь смотри и запоминай. Берешь немного Летучего Пороха, — Сириус зачерпнул рукой порошка из рядом стоящей вазочки, — а затем кидаешь его себе под ноги и говоришь название места, до которого хочешь добраться. Вот так — Дырявый котел!

Ощущения при использовании каминной сети оказались просто отвратительными. От постоянного мелькания различных картинок перед глазами у Гарри сильно закружилась голова, ладно хоть он позже догадался глаза закрыть. Но головокружение еще полбеды, мальчик надышался дымом, копотью и гарью, пока летел до этого проклятого 'котла'. Вылетев наконец из этого ужасного аттракциона, Гарри упал на четвереньки и, с трудом борясь с приступами тошноты, жадно глотал свежий воздух. На ум ему опять пришел Минато-сенсей, а именно как приятно было перемещаться вместе с ним. Одно мгновенье, и ты уже в другом месте! Ни головокружения, ни грязи, ни дыма! Гарри помотал головой, прогоняя из головы мысли о своем сенсее, и, хоть с трудом, но все же встал на ноги, после чего отряхнул свои колени, правда безрезультатно.

— Позволь мне, Гарри. Тергео!

— Вся грязь исчезла с тела и одежды мальчика, буквально впитавшись в волшебную палочку Сириуса. Блэк убрал палочку и спросил:

— Ну и как тебе перемещаться по камину, Гарри?

— Если честно, то не очень, крестный. Меня чуть не вырвало даже.

— Ну ты же в первый раз перемещался по камину. Тебя хотя бы не вырвало, а мой брат Регулус заблевал весь пол, — усмехнулся мужчина, умалчивая правду о себе. — Со временем привыкнешь. Главное, зажмуривай глаза и задерживай дыхание.

— Не мог сразу сказать, — проворчал Гарри, когда Сириус прошел мимо него к бармену.

— Здорово, Том! — поприветствовал Блэк полненького лысоватого мужичка за стойкой. — Как жизнь?

— Да ничего, Сириус. Живу потихоньку, — улыбнулся Том. — Как сам? Зачем пожаловал в Косой переулок?

— Да вот крестник у меня в Хогвартс поступает в этом году. Нужно закупиться всем необходимым, — усмехаясь, ответил Блэк.

— Твой крестник... — промолвил бармен, а затем заметил мальчика и чересчур громко ахнул: — Бог мой, это же Гарри Поттер!

Бар на мгновенье окутала полная тишина, после чего все немногочисленные посетители заведения возбужденно заговорили и стали протискиваться поближе к своему национальному герою.

— Ох, мистер Поттер, это такая честь для меня познакомиться с вами! — тем временем причитал бармен и схватил ошарашенного Гарри за руку. — Спасибо вам, мистер Поттер!

— Эм, пожалуйста, сэр, — пролепетал мальчик, боязливо осматриваясь вокруг.

Похоже, остальных присутствующих также раздирало огромное желание пробраться к нему и потрогать, а, может, и еще чего-нибудь. Лишь присутствие Сириуса останавливало волшебников потискать Мальчика-Который-Выжил. К огромному облегчению Гарри Сириус решил, что пора завязывать эту комедию.

— Ладно, нам пора, Том, еще увидимся! Пойдем, Гарри!

Мужчина поманил мальчика рукой и скрылся в одном из проходов, и Гарри поспешил за ним.

— Крестный, ты же говорил, что лишнее внимание нам ни к чему! — укорил Блэка мальчика, нагнав его.

— Извини, Гарри, не удержался! — ухмыльнулся мужчина. — Все-таки не каждый день я вожу по магазинам Мальчика-Который-Выжил! — Увидив, как крестник надулся, Сириус ласково потрепал его за плечо. — Не обижайся, Гарри! Сегодня больше такого не повторится!

— Только сегодня? — переспросил мальчик.

— Ну конечно! Не будь занудой, Гарри! Я еще сделаю из тебя настоящего Мародера!

Спустя несколько мгновений они оказались в тупике, и Гарри, скептически посмотрев на крестного, стал ждать, что он предпримет на этот раз. Блэк, разумеется, ничуть не смутившись, достал палочку и коснулся ею нескольких кирпичей. Как только Сириус дотронулся до последнего кирпича, стена пришла в движение, и под изумленным взором Гарри образовался проход.

— Ну как, впечатляет? — улыбнулся Сириус.

— Да. Я не ожидал такого, — согласился Гарри. — Как будто она живая, — мальчик потрогал стену, но ощутил лишь холодный камень.

— То ли еще будет, Гарри. На уроках трансфигурации ты научишься вытворять такое, что вот это будет казаться тебе дешевым фокусом.

— Было бы здорово!

Мальчик прошмыгнул в проход вперед Сириуса. Блэк, усмехнувшись, последовал за крестником. Выйдя из паба, они оказались на улице.

— Вот он, Гарри, Косой переулок!

Гарри с искренним восхищением уставился на главную Магическую улицу Британии. А посмотреть и, правда, было на что. Продавцы усердно готовились к началу нового учебного года, стараясь как можно сильнее привлечь внимание прохожих к своим магазинам. То тут, то там постоянно что-нибудь взрывалось, воспламенялось или же было похоже на фейерверк или мини-салютик. Гарри с любопытством вертел головой, рассматривая витрины лавок и магазинов.

— Куда пойдем сначала, крестный? — нетерпеливо спросил мальчик.

— Сначала зайдем в 'Гринготтс' и снимем денег, а то покупать нам сегодня придется немало.

— Хорошо, но я хочу заплатить за все сам! У меня же есть своя ячейка, так ведь, крестный?

— Ты же сам знаешь, что есть. И раз ты так хочешь, я не буду возражать.

Пока они шли до главного, да и единственного Магического банка Британии Гарри обратился к Сириусу:

— Крестный, ты можешь мне рассказать что-нибудь о Хогвартсе? Я знаю, что он делится на несколько факультетов, но я забыл названия некоторых из них. Не хочу быть дураком среди других детей.

— И правильно хочешь! Негоже сыну Джеймса Поттера не знать о Гриффиндоре!

— Мои родители же учились на Гриффиндоре, да?

— И твои родители, и я тоже, все мы учились на Гриффиндоре.

— А что изучают на Гриффиндоре?

— В смысле? — не понял Блэк.

— Какие предметы? — уточнил Гарри. — Ведь на разных факультетах изучают разные предметы, разве нет?

— Кто тебе сказал такую глупость? Программа обучения одна и та же для всех факультетов.

— А чем тогда они отличаются эти факультеты?

— На Гриффиндоре учатся отважные и благородные, на Хаффлпафе — честные и трудолюбивые, но и туповатые, правда. На Рейвенкло поступают зубрилы и задроты, а на Слизерин, — Сириуса перекривило, — изворотливые, лживые и мерзкие гады.

— Я вижу, ты не очень-то любишь Слизерин, крестный, — заметил Гарри.

— А за что его любить? Почти все Пожиратели оттуда. Во главе с Волдемортом.

— Вот как, — задумался мальчик. — А как проходит распределение по факультетам? Будет какой-то тест?

— Этого я тебе рассказывать не буду, чтобы не портить впечатлений. Могу только сказать, что на распределении вам первокурсникам будет очень тяжко.

— Очень тяжко, говоришь, — тихо промолвил Гарри, а потом спросил: — А если я попаду в Слизерин, что тогда, крестный?

— Откуда у тебя такие мысли, Гарри? — не на шутку перепугался Блэк. — С чего ты вообще это взял? Я твердо знаю, что ты будешь учиться на Гриффиндоре, как я и твои родители.

— Ну а вдруг нет? — не унимался парнишка.

— Да что же это такое!? Наверное, это все слизеринские цвета в твоей спальне виноваты. Надо будет переделать на красные...

— Я не хочу ничего менять в своей спальне! — воскликнул Гарри. — Меня и так все в ней устраивает!

— Ладно, ладно! Все! Оставим эту тему! — отрезал Сириус. — А вот и 'Гринготтс!'

Блэк взял крестника чуть ли не за шиворот и втащил его за собой внутрь банка. Освободившись от мертвой хватки мужчины, Гарри огляделся вокруг. Разумеется, его вниманием безраздельно завладели служащие банка — существа очень низкого роста и невероятно мерзкого вида.

— Кто это, крестный?

— Это гоблины, Гарри. И если ты так и будешь дальше на них таращиться, боюсь, живыми мы отсюда не уйдем. — Мальчик судорожно сглотнул, хотя и понимал, что крестный просто прикалывается над ним.

Сириус тем временем подошел к одному из этих неприятных существ.

— Добрый день. Мы хотим снять деньги со счета.

Гоблин с недовольным видом оторвался от своего дела, а именно, царапания чего-то на пергаменте и противно проскрипел:

— Какую ячейку вы хотите посетить?

— Поттеров.

Гоблин, услышав фамилию, буквально перевернувшую магический мир с ног на голову, просто впился в мальчика внимательным и даже въедливым взглядом, отчего Гарри немного поежился.

— А у мистера Поттера есть его ключ? — спросил гоблин, не отрывая от мальчика своих цепких маленьких глазок.

— Разумеется, — ответил Сириус и достал из кармана маленький золотой ключик.

Гоблин, наконец перестав сверлить Гарри взглядом, взял ключ и стал деловито его осматривать. Немного повертев его в своих длинных, но кривых и когтистых пальцах, гоблин, будто нехотя, сказал:

— Все в порядке. Прошу вас проследовать за мной.

Открыв дверцу, он поманил Гарри и Сириуса рукой и скрылся в одном из проходов. Поспешив за гоблином, они юркнули в тот же проход. Когда волшебники догнали его, гоблин уже ждал их в тележке.

— Садитесь, — сказал он магам и опять, будто бы через силу добавил: — Но держитесь крепче! Бывали случаи, когда волшебники выпадывали из тележки!

Гарри, предупрежденный гоблином, мертвой хваткой вцепился в поручни на тележке и, затаив дыхание, ждал, когда же она начнет движение. Тележка не заставила долго томить мальчика и почти сразу же рванула с места. После первого же крутого спуска страх и тревогу Гарри как рукой сняло, уступив неописуемому восторгу от новых ощущений. Мальчик уже катался на русских горках, но маггловский аналог ни шел ни в какое сравнение с этим гоблинским аттракционом. Прекрасные подземные пейзажи, огромная скорость, ветер в лицо... Адреналин так кипел в крови мальчика, что он с трудом сдерживал себя, чтобы не завизжать от восторга.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончилась и эта поездка. Гарри с радостным лицом спрыгнул с тележки. Сириус же, наоборот, никакого веселья от этой поездки не испытал и вылез с тележки с довольно бледным лицом. Заметив довольное выражение лица крестника, он пробормотал:

— Знаешь, Гарри, какой-то ты неправильный.

— Почему? — поднял брови парнишка.

— Тебя тошнит после перемещения по каминной сети, но после этого... этого ужаса, — Блэк сделал глубокий вдох и выдох, подавляя приступ тошноты, — после этого ужаса ты словно ничего и не почувствовал! И еще и сияешь, как начищенный галеон!

— Мистер Блэк прав, — проскрипел гоблин. — Я тоже немного... удивлен, мистер Поттер.

— Наверное, у меня просто хороший вестибулярный аппарат, — пожал Гарри плечами.

— Вести че? — переспросил Сириус, но сразу же махнул рукой: — А, все равно я ничего не пойму. Пошли лучше. Чем быстрее обчистим твое хранилище, тем быстрее вернемся из этих казематов.

Пройдя с двести метров, гоблин жестом приказал им остановиться, а затем достал ключик и сунул его в замочную скважину одной из массивных металлических дверей. Как только гоблин провернул ключ, дверь с противным скрежетом и скрипом пришла в движение, открывая присутствующим проход в хранилище Поттеров. Уже издалека Гарри слегка ослепило от бликов золотых монет, сияющих в свете факелов. Когда же мальчик зашел внутрь своего хранилища, то чуть не потерял дар речи от огромного, по его мнению, конечно, обилия драгоценностей в ячейке. Внутри лежали кучи золотых монет, горы серебряных и просто колонны маленьких бронзовых монеток. Помимо денег в хранилище на отдельном стеллаже стояло несколько кубков, ваз и других дорогих предметов.

— И это все мое? — прошептал Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Безусловно, мистер Поттер, — просипел гоблин. — Все что находится в этом хранилище, принадлежит вам и только вам.

— Мне даже не верится, — пробормотал мальчик и, подойдя к россыпям золотых монет, взял пригоршню. — У меня никогда ничего не было, а тут столько всего...

Взгляд мальчика перескочил от золота на увесистый том в кожаном переплете, одиноко лежавший на отдельной полке стеллажа. Бросив монеты обратно к остальным, Гарри подошел к стеллажу и взял том в руки, который, как и следовало ожидать по его внешнему виду, оказался довольно-таки тяжелым. Мальчик раскрыл том и с удивлением обнаружил, что это самый настоящий альбом с фотографиями.

— Ничего себе находка! — Гарри, поглощенный разглядыванием фотографий, даже и не заметил, как к нему подошел крестный. — Родовой альбом Поттеров!

— Родовой альбом? — переспросил мальчик.

— Ну да. Многие чистокровные с середины девятнадцатого века начали запечатлевать свою историю с помощью фотографий. Поттеры в том числе.

— Значит, это...

— Да, Гарри. Это твои предшественники.

Мальчик слегка дрожащими пальцами переворачивал страницы с черно-белыми фотографиями, пока они не сменились цветными. На очередном снимке смеялся парнишка, как две капли воды похожий на Гарри, а позади него стояла и улыбалась красивая пара, темноволосый высокий мужчина и хрупкая, но стройная русоволосая женщина.

— Папа. Бабушка с дедушкой, — чуть слышно прошептал мальчик.

Когда он дошел до последних фотографий, то на снимках уже мелькал крохотный и веселый мальчуган. Малыш то летал на игрушечной метле, то был весь испачкан в краске, то вырывался из рук любящих родителей. Мама и папа... Гарри, не сдержав слезы, провел пальцем по таким любимым, но в то же время и незнакомым лицам. Мальчика захлестнула невыносимая боль и обила на несправедливость окружающего мира. Вот за что ему все это? Мало того, что какой-то на голову больной ублюдок лишил его семьи, так еще и человек, которого он успел полюбить всем сердцем, отвернулся от него и бросил. Вот что он такого сделал, чтобы Бог его так ненавидит? Гарри захлопнул альбом и положил его на место.

— Ммм, Гарри, а ты разве не хочешь взять его с собой? — спросил крестника Блэк.

— Нет, крестный, — ответил мальчик Сириусу, стараясь украдкой стереть предательские слезы. — Его место здесь, в хранилище Поттеров.

— Ты уверен в этом Гарри? — спросил озадаченный Блэк. — Я думал...

— Крестный, это мое решение! — перебил мужчину Гарри. — Лучше возьми, пожалуйста, деньги. Я не знаю, сколько нам потребуется.

— Как скажешь, Гарри, — повиновался Сириус.

Настроение у мальчика испортилось основательно, и даже очередная поездка на сумасшедшей тележке никак не улучшило его. Гарри покинул банк в скверном расположении духа.

— Ну-ка, дай мне списочек, — попросил мальчика Блэк, когда они вышли на улицу. Сириус взял бумажку и, пробежав по ней глазами, сказал: — Мда, даже не знаю с чего бы и начать. Хотя нет, знаю! Не в руках же мы это все таскать-то будем! Нужен чемодан, и большой! Верно, Гарри?

— Верно, крестный, — поддакнул мальчик, пропустив половину слов Блэка мимо ушей, а затем нехотя поплелся за ним следом.

Впрочем, природная любознательность и юношеская натура делали свое дело, и настроение Гарри хоть и медленно, но все же поднималось. Мальчик опять с интересом рассматривал витрины и старался заглянуть внутрь магазинов. Пока Гарри следовал за Сириусом к магазину с чемоданами, мимо них прошли две супружеские пары с двумя девочками позади. Обе девочки негромко переговаривались между собой и были примерно одного возраста с Гарри. У одной из них были красивые длинные, почти до пояса, очень светлые волосы, а у другой волосы были русые под прическу — каре. Взрослые, если и заметили Гарри, то виду не показали, но когда он поравнялся с девочками, та, которая была длинноволосая, сделала каменное выражение лица, наградив мальчика лишь презрительным взглядом. А вторая так вообще, быстро осмотрев его с ног до головы, состроила противную рожу и, скривив нос и выпятив губы, демонстративно отвернулась. Гарри, уже порядком отвыкший от такого отношения к себе, немного охренел и встал в растерянности, глядя этим девицам вслед.

— Гарри, ты чего? — спросил крестника Сириус, заметив, что мальчик отстал от него.

— Крестный, меня, похоже, только что опустили, — пробормотал парнишка.

— Не понял, что сделали?

— Ну опустили. Унизили то есть, смешали с дерьмом...

— Ну-ну, полегче! — прервал словесный понос своего крестника Блэк. — Кто когда успел тебя опустить?

— Да вон эти, — Гарри показал рукой на удаляющиеся фигуры. — Посмотрели на меня так, будто я какой-то холоп.

— Паркинсоны и Гринграссы что ли? Ну здесь ничего удивительного. Пока ты в этой одежде, так на тебя будет смотреть каждый второй чистокровный сноб.

— А что не так с моей одеждой?

— Гарри, разуй глаза! Многих волшебников ты видишь вокруг, кто был бы одет в маггловскую одежду?

— Эээ, нет, — ответил мальчик, оглядевшись по сторонам.

— Вот тебе и ответ.

— И из-за того, что я не ношу эти... балахоны, на меня так косо посмотрели?

— Ну почти. Наверняка эти девчонки попросту приняли тебя за маглорожденного, а чистокровные их на дух не переносят. Считают отбросами.

— Ну почему? — воскликнул Гарри.

— У Волдеморта спроси. Это он окончательно расколол наше магическое сообщество. Волдеморт и Пожиратели считали, что маглорожденные оказывают пагубное влияние на нашу культуру и традиции, тем самым убивая наши корни или что-то в этом роде. Я не вникал особо в их идеологию, так как считаю ее откровенным бредом.

— Почему, крестный?

— Мерлин! Откуда у тебя сегодня столько вопросов!? Ну ладно, отвечу. В отличие от моих чистокровных собратьев я был лично знаком со многими маглорожденными и твоей мамой, Гарри, в том числе. И могу с уверенностью сказать, что все они ничуть не уступали мне в магической силе, а твоя мама Лили даже превосходила немного. Поэтому глупо со стороны чистокровных пренебрегать такими сильными ведьмами, и, наоборот, стараться уничтожить их. Тем более родственные браки ни к чему хорошему не приводят. Взять вот хотя бы моего деда Мортимера. Я, конечно, любил его, но красивым деда назвать у меня никак язык не поворачивается. А насчет маггловских изобретений... Да кому они мешают? Не хочешь кататься на мотоцикле, кто тебя заставляет? Не хочешь носить удобный костюм, кто тебя насильно в него одевает? Короче, Гарри, я тебе свою точку зрения объяснил, как мог, и больше меня, пожалуйста, сегодня ни о чем таком не спрашивай. А на таких как Гринграсс и Паркинсон даже не обращай внимания.

— Хорошо, крестный, — сказал Гарри, но про себя подумал, что не обращать внимания на такое отношение к себе он никак не сможет.

Наконец они добрались до магазина с сумками и чемоданами. Мальчик предоставил крестному выбрать ему чемодан, так как сам он в них не разбирался. Сириус остановил свой выбор на чемодане из интересного материала, похожего на кожу змеи или крокодила. К изумлению Гарри он оказался почти прав в том, что это была кожа, но только не рептилии, а дракона. Самого настоящего дракона. Из-за осознания того, что драконы, оказывается, существуют на самом деле, Гарри почти не удивился тому, что изнутри чемодан казался больше раза в три, чем снаружи. Это же магия, в конце концов, чего тут странного.

Покинув магазин чемоданов, два волшебника отправились дальше по списку. В каких-то лавочках Гарри было скучновато, например, где продавали письменные принадлежности и котлы. Правда, когда юный волшебник узнал, что в Хогвартсе он будет писать гусиным пером, периодически макая его в чернильницу, впал в ступор. А в магазине 'Мантии на все случаи жизни', который содержала приветливая женщина мадам Малкин, Гарри таки пришлось наряжаться в традиционную одежду волшебников. Но тут мальчик был вынужден признать, что несмотря на нелепый вид, мантия оказалась достаточно удобной одеждой. Хотя Гарри по-прежнему предпочел бы ходить в Хогвартсе в привычной ему маггловской одежде.

Попросив у крестного список, Гарри, уже порядком уставший от первого в его жизни такого длинного шопинга, с облегчением обнаружил, что им осталось посетить только книжный ларек и магазин с волшебными палочками. Так получилось, что первым на пути им попался магазин с книгами, носивший название 'Флориш и Блоттс'. Народу внутри здания было не так много, человек пятнадцать, но особняком выделялось четверо человек, трое взрослых и одна девочка. Они привлекли внимание Гарри, потому что были одеты как магглы, кроме пожилой дамы-волшебницы в широкополой остроконечной шляпе. Она что-то говорила девочке, а та в свою очередь, сильная кивая волшебнице головой, возбужденно перелистывала страницы какой-то книжки у нее в руках.

— Гарри, если хочешь, походи тут, поосматривайся, а я сам все куплю, — подмигнул парнишке Сириус и занял очередь.

Мальчик не стал пренебрегать добротой крестного и пошел изучать стеллажи с книгами. Какой литературы тут только не было! Правда, добрая половина названий книг Гарри мало о чем говорила, но все-таки. Увидев на обложке одной из книг слово 'Хогвартс', мальчик взял ее в руки и стал тихонько перелистывать. Через какое-то время он словно почувствовал на себе чей-то взгляд и, оглядевшись вокруг, заметил, что та самая дама в остроконечной шляпе очень пристально на него смотрит, буквально не отрывая глаз. Гарри это не очень-то понравилось, и он уже было решил поставить книгу на место и свалить подобру-поздорову, как женщина обратилась к нему.

— Полагаю, вы мистер Поттер, верно? — спросила она Гарри и, не дождавшись от него ответа, продолжила: — Позвольте представиться, меня зовут Минерва МакГонагалл, я профессор трансфигурации и декан факультета Гриффиндор в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Я вижу, вы пришли за учебниками, мистер Поттер? Я могу вам чем-то помочь?

— Эм, спасибо, мэм, но мне не нужна помощь, — промолвил мальчик. — Мой крестный купит мне все учебники.

— Вы пришли с мистером Блэком? Ах да, вон он, теперь вижу. Я даже не сразу узнала его. А вот вы, мистер Поттер, поразительно похожи на своего отца Джеймса.

— Эм, спасибо, мэм. Мне уже говорили об этом.

— Что ж, мистер Поттер, буду ждать вас первого сентября в Хогвартсе. Надеюсь, вы меня не разочаруете, — немного суровым тоном сказала мальчику МакГонагалл. — Мистер Блэк, рада вас видеть!

— Добрый день, профессор, — улыбнулся подошедший к ним Сириус с только что купленной связкой учебников. — Гарри, будь добр, запакуй книги в чемодан, а я пока поболтаю с профессором.

— Хорошо, крестный. До свиданья, мэм, — сказал парнишка и поспешил скрыться в закутке магазина.

Открыв чемодан, Гарри стал аккуратно складывать в него книги. Пока он занимался этим делом, рядом оказалась та девчонка-маггла, общавшаяся с Макгонагалл. Вблизи мальчик смог рассмотреть ее получше. Девочка была довольно симпатичной: большие карие глаза с длинными пушистыми ресницами, немного курносый носик, пухленькие губки. И просто копна густых каштановых волос. Вот только передние зубы у нее были чуть больше, чем положено.

— Привет! Ты тоже в этом году поступаешь в Хогвартс? — спросила она Гарри.

— Угу, — ответил он, продолжая раскладывать книги.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, а тебя как?

— Гарри. Гарри Поттер.

Похоже, девочка не знала, что он местная знаменитость, так она не стала бросаться ему на шею, падать в обморок или просить автограф, как его чокнутые обожатели. Признаться, Гарри из-за этого испытал двойственные ощущения. Вроде бы он был и рад тому, что хоть кто-то не сходит с ума от одного его вида, но в то же время мальчик в глубине души испытывал долю разочарования.

— Я была так рада, когда получила письмо из Хогвартса, — сказала Гермиона. — Я и мои родители думали, что это чья-то шутка, пока к нам домой не пришла профессор МакГонагалл и не показала несколько заклинаний. Кстати, ты еще не решил, на какой факультет будешь поступать? — спросила его Гермиона.

— Эм, нет, — слегка помотал головой Гарри. — Даже еще и не думал об этом. Хотя я думаю, что особой разницы в факультетах нет.

— Это почему же? Профессор МакГонагалл сказала, что Гриффиндор самый лучший факультет в Хогвартсе.

— Мне кажется, она так говорит, потому что она декан этого факультета. А вот от своего крестного я узнал, что на всех факультетах изучают одно и то же. Весь смысл этого деления на факультеты, скорее всего, в том, чтобы среди учеников было как можно меньше конфликтов.

— Хм, надо будет спросить об этом профессора МакГонагалл, — пробормотала девочка. — Гарри, а ты сюда пришел один?

— Нет, с крестным. Он сейчас разговаривает с профессором МакГонагалл.

— А где твои родители, Гарри?

— Они.. умерли.

— Ой, прости, Гарри, я не знала! — Девочка покраснела, сгорая от стыда, и виновато уставилась в пол.

— Ничего, Гермиона. Моих родителей не стало, когда мне был всего год, и я их совсем не помню.

— И тебя все это время воспитывал крестный? — спросила она.

— Ну... как бы... э...

От необходимости отвечать девочке на этот вопрос Гарри избавил Сириус, вынырнув из-за стеллажей.

— Гарри, ты куда пропал? Я тебя везде ищу! — воскликнул Блэк, но, заметив Гермиону, лукаво подмигнул: — Ааа, все понятно! Заигрываешь с девчонками, пока крестного нет рядом?

— Сириус! — Гарри покраснел как вареный рак.

— Да ладно тебе смущаться-то! Ты же весь в папку! Он тоже любил за девчонками бегать!

— Крестный, хватит!

— Хватит, так хватит. Пойдем, ловелас.

Готовый провалиться сквозь землю, Гарри схватил чемодан и поспешил к выходу, но был остановлен Блэком.

— А как же попрощаться со своей дамой?

Бросив на крестного уничтожающий взгляд, мальчик, сгорая от смущения, тем не менее, смог улыбнуться и сказать:

— Пока, Гермиона! Еще увидимся!

— До свиданья, Гарри! И вы мистер...

— Блэк. Сириус Блэк. — Мужчина галантно поклонился и, взяв ручку девочки, поцеловал ее, заставив краснеть теперь уже Гермиону. — Приятно познакомиться с вами, юная мисс. Прошу извинить моего крестника, ему не хватает манер...

— Сириус, пошли уже! — уже едва сдерживаясь, крикнул Блэку Гарри и вышел из магазина.

— Уже иду. Не обращайте внимания на поведение моего крестника, мисс. Он у меня слишком стеснителен. До свиданья, — попрощался с Гермионой Сириус и вышел вслед за Гарри, оставив девочку в одиночестве слегка растерянную и смущенную.

Как только мужчина вышел на улицу, Гарри сразу накинулся на него:

— Крестный, зачем ты выставил меня дураком перед Гермионой?

— С чего ты это взял? — состроив удивленное лицо, спросил Блэк.

— Как с чего!? Зачем ты начал говорить, что я заигрываю с ней?

— А ты разве не заигрывал?

— Нет, конечно!

— Ну прости, ошибся. С кем не бывает. — От такого ответа крестного Гарри на мгновение даже потерял дар речи.

— Ничего себе ошибся! — воскликнул мальчик. — Я там чуть со стыда не сгорел!

— Ну не сгорел же! — усмехнулся Сириус и, предупредив очередную бурю эмоций своего крестника, ласково потрепал его по голове и сказал: — Ну говорю же, прости! Больше не буду, если ты так переживаешь по этому поводу! Я даже готов загладить свою вину!

— И как же?

— Я куплю тебе домашнего питомца. Если ты не против, разумеется.

— Домашнего питомца? — задумался Гарри. — У меня никогда не было животных. Даже не знаю.

— Давай зайдем в 'Волшебный зверинец', нам все равно по пути. А там может тебе и приглянется какая-нибудь зверушка.

— Давай зайдем, — согласился мальчик.

Когда до звериного магазина оставалось метров тридцать, еще на улице были слышны нечеловеческие звуки, издаваемые изнутри здания. Когда же они вошли в сам магазин, то невозможно описать ту какофонию, творившуюся вокруг. Но несмотря на шум и гам, Гарри с большим интересом разглядывал диковинных зверюшек. Здесь были и вполне обычные животные, типа котов, собак и грызунов. Но встречались и интересные экземпляры, вроде фиолетовой жабы, гигантских улиток с цветными раковинами и пушистых шарообразных зверюшек. Помимо Гарри с Сириусом в магазине были круглолицый пухлый мальчик с высокой статной пожилой дамой. Мальчик стоял около отдела с земноводными и рассматривал лягушек.

— Тоже хочешь себе жабу? — ухмыльнулся Блэк, увидев, куда смотрит крестник.

— Да не особо. — Гарри почесал затылок. — Лучше посоветуй, кого мне выбрать.

— Ну это уж тебе решать. Откуда мне знать, чего ты хочешь?

— Спасибо за помощь, крестный.

— Да не за что.

Мальчик подошел к отделу с птицами. Пернатые, заметив его приближение, загалдели наперебой, будто бы призывая юного волшебника купить их. Вниманием Гарри завладела белоснежная сова, которая одна единственная не принимала участие в этом концерте. Сова сидела в клетке на жердочке, спрятав голову, но будто почувствовав внимание Гарри к своей пернатой персоне, вытащила голову и, глянув на него своими желтыми глазами, приветственно ухнула.

— Сириус, — позвал крестного мальчик.

— Да, Гарри, — подошел Блэк. — Присмотрел кого-нибудь.

— Да. Я выбрал себе любимца.

Из магазина мальчик вышел довольный с позолоченной клеткой, в которой сидела белоснежная сова. Свою любимицу Гарри назвал Хедвиг.

'Лавка Олливандера', последний пункт на сегодня, в отличие от других магазинов представляла собой довольно жалкое зрелище. Входная дверь была обшарпана, краска местами истерлась, а на и без того невзрачной надписи отсутствовала пара букв. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула. Гарри рассматривал тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов и, казалось, издавали почти неслышный звон. Мальчик почувствовал, как у него по коже побежали мурашки.

— Добрый день, — послышался тихий голос.

Гарри подскочил от неожиданности. Хозяин лавки появился так внезапно, что мальчик даже не успел почувствовать его приближение. Мистер Олливандер был пожилой мужчина с редкими седыми волосами. От его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак и просачивающееся прямо в тебе в душу.

— Здравствуйте, — выдавил из себя Гарри.

— О, да. — Старичок покивал головой. — Да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер.

Мистер Олливандер приблизился к мальчику почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться или просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему стало не по себе.

Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри.

— Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, — мягко произнес он. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках... Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы...

Он потряс головой, и вдруг, к облегчению Гарри, который больше не мог выдерживать этот взгляд, заметил Сириуса.

— Сириус! Сириус Блэк! Рад видеть вас снова... Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли?

— Верно, мистер Олливандер, — улыбнулся Сириус.

— Хорошая палочка. Я надеюсь, вы сохранили ее?

— Да, — Блэк продемонстрировал свою палочку. — Даже после Азкабана она до сих пор со мной.

— Прекрасно! — просиял Олливандер, а затем вновь обратил свое внимание на Гарри. — Ладно, мистер Поттер, займемся вами.

Старичок скрылся внутри магазина, а затем вернулся с несколькими футлярами.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснил Олливандер. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы 'Олливандер' индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой. Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Гарри взял палочку в правую руку и, чувствуя себя полным дураком, немного помахал ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал ее из его руки.

— Эта не подходит, возьмем следующую. Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте.

Мальчик попробовал — хотя едва он успел поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандера.

— Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее.

Гарри пробовал. И снова пробовал. И еще раз попробовал. Он никак не мог понять, чего ждет мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась все выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... а кстати... действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так... очень любопытно... чрезвычайно любопытно...

— Извините, — спросил Гарри, — что именно кажется вам любопытным?

Мистер Олливандер уставился на мальчика своими выцветшими глазами.

— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

Гарри судорожно вздохнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба. Я ведь вам говорил, что палочка выбирает волшебника, а не наоборот? Так что думаю, что мы должны ждать от вас больших свершений, мистер Поттер. Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих.

Лавку Олливандера Гарри покинул в смятении. Внутри него бушевала буря эмоций от растерянности до гнева.

'Ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам', — глубоко засели слова старика в голове мальчика.

— И что мне прикажешь теперь делать с твоей сестрой? — пробормотал Гарри, крепко сжимая свою волшебную палочку в руке.

— Ты что-то сказал, Гарри? — услышал его Блэк.

— Я говорю, пойдем уже домой, крестный. На сегодня хватит с меня приключений.

Оставшееся время до первого сентября для Гарри пролетело мгновенно. Мальчик почти все свободное время уделял чтению или практике простейших заклинаний, чтобы не выглядеть идиотом в глазах других, когда приедет в Хогвартс. В перерывах между чтением или отработкой заклинаний Гарри летал на метле, которую ему подарил Сириус. Блэк показал мальчику пару финтов, правда пожаловался, что в молодости он летал гораздо лучше. Тренировки же Гарри окончательно забросил, так как все еще был очень зол на Минато-сенсея и не мог его простить. А мысль о том, что он больше не шиноби хоть как-то успокаивала сердце паренька. Но когда пришла пора собирать чемодан, Гарри наткнулся на коробку, где он хранил вещи и оружие, подаренные ему сенсеем. Мальчик взял в руки повязку — самый драгоценный подарок. Прижав ее к груди, Гарри проронил скупую слезу, а затем сунул повязку обратно в коробку, а коробку запихал куда подальше. Ничего связанного с Минато-сенсеем и шиноби Гарри в Хогвартс с собой не взял.

Народу на вокзале 'Кингс-Кросс' была просто тьма. На перроне было не протолкнуться. Кругом царили суматоха, хаос и разрушение. Ну насчет разрушения, конечно, мы пошутили, но сумятица была невыносимая. Голос диспетчера по радио, гудки локомотивов, крики взрослых, плач детей, а непрерывное громкое уханье Хедвиг лишь усиливало уровень беспорядка.

— Крестный, эта платформа вообще существует? — спросил Сириуса Гарри, уже порядком уставший силой пробивать себе дорогу. — Я, как только услышал ее название, сразу же засомневался в ее наличии. А теперь уже начинаю и верить в это.

— Гарри, не неси чепуху, разорви тебя горгулья! — Блэк тоже не испытывал удовольствия от нахождения на вокзале.

— Так а где же она тогда? — не унимался парнишка.

— Вон она, Моргана тебя подери! — Сириус показал рукой на широкую колонну с указателями '9' и '10' по обе стороны.

— Опять твой прикол, крестный? Так я могу сказать, что он совсем не смешной!

— Да говорю же, это и есть вход на платформу девять и три четверти. Просто разбегись, как следует, и окажешься там!

— Крестный, по-твоему я совсем придурок и прямо сейчас именно так и поступлю?

— Эх, и в кого ты стал таким? — притворно вздохнул Блэк. — Ладно, раз не веришь мне на слово, так смотри!

Не успел Гарри и слова сказать Сириусу, как тот рванул с места, на большой скорости несясь прямо на колонну. Мальчик уже хотел было зажмуриться, представив крестного с разбитой головой, лежащего на холодном перроне и стонущего от боли. Но каково было его удивление, когда мужчина просто прошел сквозь стену, как будто той и не было вовсе! А магглы же совсем ничего не заметили, продолжая суетливо сновать по перрону.

— Ну и что? Долго мне тебя еще ждать? — вынырнула голова Сириуса из колонны, а затем исчезла обратно.

Гарри усмехнулся и, разбежавшись, пролетел сквозь стену, оказавшись на другой стороне вокзала. Магической стороне. То, что это уже мир волшебников, было очень легко догадаться. Во-первых, подавлящее большинство людей было одето либо в традиционную одежду волшебников — мантии, либо были наряжены, черт пойми как. А во-вторых, здесь кругом царила атмосфера прошлого. Если маггловская часть вокзала 'Кингс Кросс' в понимании Гарри была современной, то магическая явно была построена еще во времена... Давние времена, в общем. Но не сказать, что мальчик был разочарован. Наоборот, перрон, выложенный из камня, здание вокзала, напоминающее замок, факела вместо фонарей — все это имело свой шарм и очарование и давало Гарри возможность почувствовать, будто он сейчас находится совсем в другом мире. Хотя частично так оно и было.

'Хогвартский экспресс' издал протяжный гудок, на секунду заполнив привокзальную площадь белым густым дымом. Гарри, найдя взглядом Сириуса, направился к нему.

— Гарри, давай поживее! — поторопил его Блэк. — До отправления еще полчаса, но тебе нужно успеть занять место. Ты же не хочешь ехать у туалета? — Гарри помотал головой. — Тогда беги в поезд и занимай купе!

Гарри, последовав совету Сириуса, лихо запрыгнул в ближайший вагон и бросил чемодан в свободное купе, после чего вышел обратно на перрон. Недалеко вместе со своей бабушкой показался тот пухлый парнишка, которого Гарри видел в зоомагазине. Мальчик трепетно сжимал в руках большую жирную жабу, а его бабушка, ну Гарри предполагал, что это его бабушка, о чем-то строго говорила пареньку, заставляя того испуганно кивать головой. А вот и Сьюзен Боунс со своей тетей Амелией.

— Привет, Гарри! Здравствуйте, дядя Сириус! — радостно поздоровалась с ними девочка.

— Привет, Сьюз, — улыбнулся подруге Гарри. За то время, пока мальчик не видел Сьюзен, девочка нисколько не изменилась. Слегка полненькая, с круглым личиком, чуть-чуть вздернутым носиком, постоянно смеющимися карими глазами и густыми темно-рыжими волосами. Гарри был очень рад снова увидеть ее. — Добрый день, тетя Амелия.

— Привет, Гарри! — тепло поздоровалась с мальчиком госпожа Боунс. — Здравствуй, Сириус.

— И вам не хворать, госпожа Боунс, — ответил в своем репертуаре Блэк. — Что-то вы поздновато. Скоро здесь уже будет не протолкнуться.

— Все из-за того, что одна юная леди не соизволила собраться накануне! — бросила строгий взгляд на свою племянницу мадам Боунс.

— Тетя! Ну не при всех же!

— Зато в следующий раз будешь более ответственной!

Перебранку членов семьи Боунс прервал очередной гудок паровоза, извещающий о скором отбытии поезда. Как раз в это время на перроне показалась целая орава нелепо одетых рыжих людей. Например, младшая из них, девочка лет девяти-десяти была наряжена в какую-то пижаму, а обута в резиновые калоши. Гарри подумал, что если эти люди не хотели привлекать внимание магглов, то, к сожалению, они нисколько не преуспели в этом.

— Думаю нам пора прощаться, Гарри, — грустно улыбнулся Блэк. — Вам уже пора на поезд.

— Угу, — пробормотал мальчик, а затем кинулся Сириусу на шею, крепко сжав его в своих объятиях.

— Ну-ну, мы же не навсегда расстаемся! — Блэк поцеловал крестника в макушку.

— Угу. — Гарри с неохотой отстранился от крестного. — Пойдем, Сьюз, пока кто-нибудь не занял наше купе.

— Ага! Ладно, я пошла, тетя!

— Давай беги, милая! — Мадам Боунс поцеловала племянницу на прощание, а когда та уже отбежала от тети на некоторое расстояние, крикнула ей вдогонку: — Будь хорошей девочкой, Сьюзен! И не забывай писать мне!

— Хорошо, тетя!

Когда дети подошли к вагону, Гарри помог подруге занести чемодан внутрь, а ее попросив взять клетку с Хедвиг.

— Какая красивая у тебя сова, Гарри! — Девочка нежно погладила белоснежное оперение Хедвиг.

— Ага. Самая настоящая полярная сова.

Зайдя в купе, Гарри положил оба чемодана на верхнюю полку, чтобы они не мешались им, а потом расположился на сидении и стал наблюдать за происходящим на перроне. Крестный и мадам Боунс стояли недалеко от их окна и разговаривали друг с другом, а мама той огромной рыжей семьи пыталась привести одного из своих сыновей в более-менее пристойный вид.

— Гарри, а почему дядя Минато не пришел тебя проводить в школу? — спросила мальчика Сьюзен.

Если Гарри и ожидал этого вопроса, то все равно растерялся и даже не знал, что и ответить девочке. Говорить правду ему совсем не хотелось.

— Ну... он...

— На работе?

— Ддда... Точно! На работе!

Сьюзен этот ответ вполне удовлетворил, и она пока больше ни о чем не спрашивая Гарри, с любопытством смотрела в окно, периодически радостно махая рукой своей тете. Но у Гарри этот вроде бы безобидный вопрос вновь открыл старые раны.

'А ведь и правда, — подумал он. — Сенсей не пришел сегодня. Значит, ему действительно плевать на меня'.

Вагон тем временем постепенно заполнялся галдящими и возбужденными учениками. В их купе все время кто-нибудь да заглядывал, и Гарри, не выдержав этого, запер дверь, решив открыть ее потом, когда вся эта суета немного поутихнет. Как только мальчик плюхнулся обратно на свое место, поезд, издав протяжный звон, начал движение. Родители и другие провожающие радостно, но кое-кто и со слезами на глазах, махали руками своим детям и что-то кричали.

Гарри улыбнулся крестному в последний раз и, когда поезд уже почти покинул перрон, напоследок еще раз окинул взглядом вокзал. Его внимание привлекала одиноко стоящая фигура позади всех провожающих. Золотые волосы, белоснежный плащ, окаймленный красными язычками пламени... Мальчик зажмурился и протер глаза. Но когда снова открыл их, этого человека там уже не было.

— Показалось... — с грустью прошептал Гарри.

* * *

Противно звенит будильник, а у меня совсем нет желания вставать. Охота забыться и спать дальше. Во сне я хотя бы могу убежать от реальности. Правда, не всегда. А этот проклятый будильник все звенит и звенит...

— Расенган!

Ни в чем не повинный будильник распадается на мелкие обломки по всей спальне, но мне хоть и чуть-чуть, но все же полегчало. Повалявшись еще немного, я все же встал. Скримджеру наплевать, что вчера я снова лишился сына. Второго сына.

Смотрю на свое отражение в зеркале, а в голове так и слышатся слова Гарри: 'Почему, сенсей? Что я вам такого сделал? Я же ведь любил вас, а вы... Убирайтесь! Я не хочу больше вас видеть! Ненавижу! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!!' Сразу же вспоминается мой боггарт в образе Наруто... И ведь, главное, попался-то на простейший трюк! Гарри и раньше пытался застигнуть меня врасплох, но все время его попытки раз за разом с треском проваливались. А вот в последний раз... Додумался же, паршивец, создать клона, а затем скрыть свою чакру, чтобы подобраться ко мне! Все же тренировки не прошли даром...

Толком не позавтракав из-за отсутствия аппетита, я отправился прямиком на службу. Когда я пришел в Аврорат, Тонкс там еще не было. В ожидании напарницы я решил немного прикорнуть. Но как только я задремал, заявилась напарница и прогнала мой и без того беспокойный сон.

— Приветик, Минато! Как дела?

— Здравствуй, Тонкс. У меня... У меня все нормально.

— Хм. А по тебе этого не скажешь. Ты какой-то бледный сегодня и, вообще, выглядишь усталым.

— Я плохо спал этой ночью, вот и не выспался. Зато я вижу, ты прямо цветешь и пахнешь.

Сказав это, я ничуть не слукавил. Я, и правда, впервые после смерти родителей девушки видел ее такой жизнерадостной.

— Ну скажешь тоже! — смутилась Нимфадора. — Так, настроение хорошее просто.

— А из-за чего, если не секрет?

— Ну, я хочу после работы устроить ужин у себя дома и позвать Сириуса и Гарри, ведь мы же теперь одна семья и нам надо познакомиться. Тебя я тоже приглашаю.

Предложение Тонкс просто выбило меня из колеи. От неожиданности я совсем растерялся и даже не сразу нашел, что ответить.

— Ну я, эээ... Я не могу, Дора.

— А почему? — сразу же расстроилась девушка.

— Понимаешь, я... эээ... — я замешкался, но, слава Ками-сама, голову мне пришла одна мысль. — Гарри ведь совсем недавно усыновили, так?

— Ну да, — не понимая, к чему я клоню, ответила девушка.

— А еще я слышал, что мальчик совсем ничего не помнит. Мне кажется, что Гарри сейчас лучше не общаться с посторонними людьми, а наоборот, побольше времени проводить с Сириусом, чтобы к нему привыкнуть. Вы втроем можете собраться у тебя дома, но я там буду лишний.

— Ты, правда, так считаешь? — слегка нахмурив бровки, спросила меня Нимфадора.

— Да, — сказал я неправду.

— Тогда я не буду их звать.

— Тонкс, если это из-за меня, то...

— Нет, Минато. Ну то есть из-за тебя, но я согласна с твоими слова касательно Гарри. Не будем тревожить мальчика лишний раз. Я лучше приглашу их на Рождество, там Гарри уже должен будет освоиться. Вот только... — девушка замялась.

— Вот только, что?

— Я еще вчера все купила для ужина, а одна я все не съем! Боюсь, все испортится, жалко... Может быть, ты все-таки придешь, Минато? Будем только я и ты...

Разумеется, из-за вчерашнего у меня совсем не было никакого желания куда-то идти. С другой стороны у меня не было желания портить настроение и Тонкс. В конце концов, с семейным ужином это я ее обломал, а если ей будет приятно видеть мою физиономию у себя дома, пусть так и будет...

Я открыл глаза и не сразу сообразил, где я нахожусь. Определенно, это не моя квартира. Я услышал чье-то сопение слева от себя. Повернув голову, я с изумлением обнаружил рядом с собой на кровати спящую Тонкс. Естественно, первой мыслью, посетившей мою голову, было поднять одеяло. Фуух, вроде бы одет, но это не меняет того факта, что я ночевал со своей напарницей в одной кровати.

Постепенно картина вчерашнего дня стала проясняться в моей голове. Я, как и обещал, пришел к девушке домой на ужин. Надо признаться, Тонкс превзошла все мои ожидания и забабахала прямо-таки грандиозный стол. Но из-за проблем с Гарри настроения у меня не было совершенно, и даже Тонкс не могла мне его поднять. Видя, что все ее попытки развеселить меня тщетны, Дора достала из своих запасов бутылку Огневиски. Потом еще одну. А потом еще одну. А дальше тьма...

Нимфадора повозилась на кровати, и одеяло спало с нее, открывая мне девушку во всей красе. На Тонкс была коротенькая пижама до пояса, не скрывающая стройные ножки девушки. Секса у меня не было уже давно, а близость молодой и красивой девушки заставило мой член моментально затвердеть как скала. Даже одеяло не скрывало мой стояк, где образовался характерный бугорок. Как назло, Нимфадора проснулась именно в этот момент.

— Доброе утро, Минато! — улыбнулась мне напарница. — Как спалось?

— Доброе, Дора. — Я повернулся набок. — Спалось прекрасно, но вот только я не помню, как здесь оказался. Расскажешь?

— Да ничего особенного. Ты очень много выпил, и я предложила тебе остаться у меня. А ты согласился.

— Ясно, — пробормотал я. — Но почему мы спали в одной кровати?

— Ну, сначала-то я была у себя в спальне, но ночами у нас бывает очень холодно. Вот я и решила воспользоваться случаем, когда я не одна и согреться.

— Эмм, Дора. Мне неловко тебя спрашивать об этом, но... — я замялся.

— Но что? — в глазах девушки блистали озорные огоньки.

— Между нами ничего не было? Ну этого самого?

— Нет, — сказала Нимфадора, а затем добавила: — К сожалению. — Я аж поперхнулся, а Дора продолжила, как ни в чем не бывало: — Ты был так пьян, что даже если бы ты и хотел взять меня, то ничего бы у тебя не вышло. А жаль. Очень жаль.

— Издеваешься?

— Немного.

Я встал с кровати и подобрал свой плащ со стула.

— Уже уходишь, Минато? Даже не позавтракаешь?

— Прости, Дора, у меня еще есть дела.

— Дела могут и подождать. Тем более твой друг тоже так считает.

Когда до меня дошел смысл ее слов, я в первый раз за долгое время испытал такое сильное смущение и покраснел как помидор.

— Минато, ты такой милый, когда краснеешь? — промурлыкала Тонкс.

— Да, наверное. Ладно, я пойду, Дора. Можешь меня не провожать, — сказал я, желая как можно быстрее сбежать от девушки.

— Иди уже. Только дверь не забудь закрыть!

Покинув дом, я посмотрел на часы. Сейчас была почти половина одиннадцатого. Сириус уже должен был проснуться. Я достал Протеев пергамент и написал: 'Сириус, мне нужно встретиться с тобой. Напиши мне, как только сможешь'.

Я переместился к 'Дырявому котлу' и заказал в баре у Тома завтрак. Пока я медленно жевал яичницу с беконом, мне пришел ответ от Блэка: 'Я сейчас свободен в течение часа. Куда мне подойти?' Нацарапав мужчине, чтобы он пришел в подворотню напротив 'Дырявого котла', я расплатился с барменом и, оставив недоеденную тарелку, вышел из кабака. Блэк аппарировал в подворотню спустя минут пять-шесть, когда я туда пришел.

— Здравствуй, Сириус, — поздоровался я с мужчиной.

— Ну привет, Минато, — ответил на приветствие Блэк. — О чем ты хотел со мной поговорить?

— Не о чем, а о ком. Как Гарри?

— Ну а ты как думаешь? Неважно, конечно, хоть и всеми силами старается это скрыть.

— А про меня он что-нибудь спрашивает?

— Нет. И когда разговор заходит о тебе, он сразу же прекращает его. Ничего не желает о тебе слышать.

— Вот как, — печально прошептал я. — Что ж, может, это и к лучшему.

— Что ты такое несешь, твою мать!? — вспылил Блэк. — Видно же, что Гарри страдает без тебя. Как бы мне больно не было это признавать, но я не могу ему полностью заменить тебя! В конце концов, это ты его вырастил и воспитал! Ты первый, кто подарил ему свою любовь!

— А ты думаешь, мне легко такое говорить!? — вспылил уже я на этот. — Я полюбил Гарри как собственного сына! Но рано или поздно мне все равно пришлось бы покинуть его! И раз уж так получилось, что он узнал об этом, то я принял решение больше не появляться и навсегда исчезнуть из его жизни!

— Минато... — опешил Сириус. — Ты это серьезно?

— Абсолютно. Я обучил его достаточно, чтобы он мог постоять за себя. Теперь остальное в его руках. Тебя же я хочу попросить, Сириус, лишь об одном.

— О чем?

— Никогда не бросай его. Не рискуй понапрасну своей жизнью. Я не хочу, чтобы Гарри снова был один. Ближе тебя теперь у него никого нет.

— Я клянусь тебе в этом, Минато, — пообещал Блэк. — Но все же, и что ты сейчас вообще собираешься делать?

— Теперь, когда я один, у меня стало намного больше свободного времени. Буду тратить его на поиски оставшихся хоркруксов Волдеморта.

Слова словами, но, конечно же, просто взять и навсегда вычеркнуть Гарри из своей жизни я не мог. Да и никогда не смогу. Все-таки он был и является частью моей жизни. Одной из счастливых частей. Поэтому я сейчас стоял на перроне вокзала 'Кингс Кросс' и смотрел, как мой Гарри садится в поезд. Вот он, лихо взяв чемодан Сьюзен, скрылся внутри вагона. 'Хогвартс Экспресс', протяжно загудев, начал свой путь. Я с грустью смотрел, как Гарри покидает меня. Увидев его в окне поезда в последний раз, я прошептал:

— Удачи тебе, Гарри. Будь счастлив.

Глава 37

Вот уже как полчаса 'Хогвартс Экспресс' покинул окраины Лондона. Под характерный стук колес поезда Гарри наблюдал, как периодически изменяется картина за окном. Поезд проезжал то через лесистую местность, то его дорога проходила через поля и равнины, а иногда встречались и небольшие поселочки, и деревеньки. В такие моменты Гарри казалось, будто местные жители совсем не замечают 'Хогвартс Экспресс'. Когда поезд пролетал мимо них, люди продолжали заниматься своими делами, собирая урожай или ковыряясь в заглохших тракторах и машинах. И даже дети не обращали никакого внимания на старинный паровоз.

— Гарри, — позвала его Сьюзен, отвлекая от наблюдения.

— Да, Сьюз, — мальчик оторвал взгляд от окна и посмотрел на свою подругу.

— Гарри, я хотела тебя кое о чем спросить, — девочка от неловкости закусила губу, — но тетя запретила мне...

— Спрашивай, о чем хотела, Сьюз.

— Гарри, почему ты не сказал мне, что ты Поттер? И почему в газетах писали, что ты не помнишь последние лет пять своей жизни? Ты же ведь жил с дядей Минато...

Мальчик знал, что его будут спрашивать что-нибудь подобное, но Сьюзен знала куда больше других, и солгать ей не получится. Да и, если честно, и не хотелось. Гарри уже понял, что ложь до добра не доводит и причиняет только боль.

— Я скажу почему, Сьюзен, но если ты пообещаешь мне никому не говорить об этом.

— Я обещаю, Гарри.

— Хорошо. Видишь ли, Минато-сенсей воспитывал меня незаконно, поэтому если кто-нибудь узнает об этом, у сенсея будут большие проблемы. — Как бы Гарри сейчас не ненавидел своего учителя, зла он ему не желал.

— Но почему дядя Минато это сделал? Ну взял тебя к себе? Он же знал, что поступает неправильно.

— Сенсей единственный, кто пришел навестить меня после смерти моих родителей. Он увидел, как по-скотски Дурсли со мной обращаются, и сначала пригрозил им расправой, если узнает, что меня до сих пор обижают, а затем забрал меня жить к себе. — Внезапно Гарри заметил, как у него начали слезиться глаза. — 'Да что же это такое! Он бросил меня! И не заслуживает моих слез!' — Мальчик украдкой смахнул непрошенные слезы. — Сьюз, я надеюсь, ты теперь поняла, что нам надо держать язык за зубами. Будет лучше, если мы больше вообще не будем касаться этой темы.

— Я поняла, Гарри. И говорить, что мы с тобой дружили до Хогвартса тоже нельзя?

— Лучше не надо. — Увидев, как помрачнела девочка, Гарри улыбнулся ей: — Но это же не значит, что мы больше не будем общаться, верно? Просто пусть это будет нашим маленьким секретом. Только нашим. Договорились?

— Договорились, — улыбнулась Сьюзен.

— Ну вот и отлично! — Гарри стер стекающую у него по виску капельку пота. — Душновато здесь, не находишь? — Девочка кивнула. — Я открою дверь, чтобы хоть немного проветрить.

Мальчик встал и, подойдя к двери, отпер ее, а затем выглянул из купе. Страсти в поезде заметно поутихли, но по вагону все равно то и дело, кто-нибудь да бродил. Вот опять этот знакомый толстощекий пухлик. По ходу дела мальчишка что-то потерял и теперь пытается это отыскать. А вон и долговязый рыжий парнишка с перрона. Этому явно не хватило места, вот теперь и ищет, куда бы приткнуться. Прав был крестный — места лучше занимать заранее, чтобы не ходить вот так, как неприкаянный.

Из тамбура показалась женщина с тележкой, нагруженной различными сладостями. У Гарри аж заурчало в животе, хоть он и плотно позавтракал перед выходом. Мальчик вернулся обратно в купе.

— Скоро мимо нас тележка со сладостями проедет, — поделился информацией с подругой Гарри, — ты будешь что-нибудь, Сьюз? Я угощаю!

— Ну раз ты угощаешь, то да!

— Хех, а ты, оказывается, у нас хитрая особа!

— Да, я такая!

Гарри еще раз усмехнулся, и вместе они стали ждать тележку. Но быстрее тележки к их купе причалил тот самый рыжеволосый парень, видно так и не нашедший себе места.

— У вас свободно? — пробурчал он. — Все остальные купе в вагоне заняты.

Гарри не очень-то хотел, чтобы кто-нибудь ехал вместе с ними, но не прогонять же его? Тем более, как минимум, еще два человека могло спокойно разместиться здесь.

— Да конечно, проходи. Ты же не против, Сьюз?

— Нет, конечно! Проходи и располагайся!

Рыжий довольно осклабился и после того, как с кряхтением закинул свой чемодан наверх, плюхнулся на сиденье рядом со Сьюзен. Гарри смог получше разглядеть нового знакомого. Шевелюра у мальчика была не просто рыжей, а просто огненно-рыжей. Гарри подумал, что человека рыжее он еще не встречал в своей жизни. По гарриным прикидкам парнишка был сантиметров на пять выше него, но нескладный, с крупными ладонями и большими ступнями, а лицо было сплошь усеяно веснушками. Единственным, что выделяло парня в лучшую сторону, были его пронзительные голубые глаза, цветом напоминающие чистое небо.

Рыжий тем временем попытался разгладить помятые брюки, а затем представился:

— Я Рон, кстати. Рон Уизли.

— Я Сьюзен Боунс, — улыбнулась рыжему девочка. — Приятно познакомиться.

— А меня зовут Гарри, — сказал Поттер. — Рад познакомиться с тобой, Рон.

— Вы же ведь тоже первокурсники, да? — спросил Уизли.

— Да, — ответила ему Сьюзен.

— Я рад, что наконец-то поехал в Хогвартс, — заявил Рон, — а то надоело уже сидеть дома целыми днями. Так хоть какое-то развлечение.

— Не думаю, что в Хогвартсе у нас будет время на развлечения, — сказала Сьюзен, — все-таки мы едем туда учиться.

— Ты шутишь!? — воскликнул рыжий. — Мои братья, Фред и Джордж, только и рассказывали мне, как в Хогвартсе здорово! Шутки, приколы, квиддич... Кстати, вы знаете, что такое квиддич?

— А почему ты спрашиваешь, Рон? — прищурив глаза, спросил Гарри.

— Ну просто вы одеты как магглы, особенно ты, Гарри, вот я и подумал...

— Что мы магглорожденные? А если и так, ты что-то имеешь против магглорожденных?

— Нет, конечно! — воскликнул Уизли. — Я же не слизеринец! А мой отец вообще работает в Министерстве в Отделе по противозаконному использованию изобретений магглов. Я ничего против магглов и магглорожденных не имею.

— Это хорошо, — успокоился Гарри. — А то мне неприятно было узнать, что многие волшебники не любят магглорожденных.

— Да, есть такие. То есть вы магглорожденные?

— Нет. Ни я, ни Сьюзен. У меня мама была магглорожденная, поэтому я тебя и спросил о твоем отношении к магглам. И да, я знаю, что такое квиддич.

— Вот было бы здорово оказаться в сборной команды по квиддичу, да, Гарри?

— Да, наверное.

От разговора первокурсников отвлекла тележка, наконец-то добравшаяся до их купе.

— Будете что-нибудь, ребятки? — улыбаясь, ласково спросила их женщина-продавщица с добрым лицом и я мягкими чертами лица.

— Да, — ответил Гарри. — А что у вас есть?

— Много чего, дорогой. Есть лакричные палочки, тыквенное печенье, шоколадные лягушки...

— Эм, извините, но я первый раз слышу про эти сладости. Сьюз, ты наверняка лучше меня разбираешься в этом, выбери нам, пожалуйста, что-нибудь.

— Хорошо, Гарри, — кивнула девочка. — Дайте нам пожалуйста, тыквенного печенья, шоколадных лягушек, сахарных свистулек и драже 'Берти Боттс'.

— Держи деточка, с вас пятнадцать сиклей. — Ведьма передала Сьюзен пакетик со сладостями, а Гарри расплатился с ней. Женщина обратилась к Рону: — А ты, дорогой, будешь что-нибудь?

— Нет, — Уизли покраснел так, что даже веснушек на его лице стало не различить, и показал кулек с домашними сэндвичами, — у меня все есть.

Гарри присмотрелся к мальчику и заметил, что одежда на нем-то не новая, а очень даже поношенная. Вспомнив, сколько братьев и сестер у рыжего в семье, Гарри понял, что живут Уизли, мягко говоря, небогато. Мальчику стало неловко перед Роном, да и жалко, в конце концов. Гарри лучше других знал, что такое тяготы и лишения.

— Дайте, пожалуйста, еще сладостей на одного человека, — попросил он женщину.

Расплатившись с продавщицей, Гарри вывалил все сладости на столик.

— Угощайся, Рон.

— Ссспасибо, Гарри, но не стоило, — сказал Уизли, хотя глазами пожирал сладости.

— Не беспокойся, я не жадный. Налетай, не стесняйся.

— Да, Рон, бери! — Сьюзен протянула рыжему шоколадную лягушку.

Постепенно обстановка в их купе разрядилась, и дети без умолку болтали на разные темы. Хотя Рон и говорил преимущественно о квиддиче, Гарри узнал, что рыжий аж шестой ребенок в семье, поэтому его мечта — всеми правдами и неправдами добиться в жизни успеха под стать своим старшим братьям. Поттер мог понять его желания, ведь у Рона даже ни одной новой вещи-то и не было: одежда у него от брата Билла, волшебная палочка от брата Чарли, и даже его питомец, неприятного вида жирная крыса по кличке Короста, и та досталась ему от другого брата. Жила семья Уизли не пойми где, в какой-то деревушке в странном местечке под названием 'Нора'. Что из себя эта нора представляет, Гарри мог только догадываться, но из вежливости решил не расспрашивать рыжего об этом.

Пока Рон уминал очередную шоколадную лягушку, а Сьюзен тихонько хихикала над ним, поскольку Уизли сильно перепачкался в шоколаде, Гарри услышал знакомый голос со стороны входа в купе.

— Извините, но вы не видели жабу? — Это оказалась никто иная как Гермиона Грейнджер. — Мальчик по имени Невилл потерял жабу. Вы не знаете, где она?

— Нет, Гермиона. Я не видел поблизости никакой жабы.

— Ой, Гарри! — девочка заметила своего знакомого из 'Флориш и Блоттс'. — Привет!

— Вы знакомы, Гарри? — спросила мальчика Сьюзен, и ему показалось, что в голосе подруги присутствуют нотки.. ревности?

— Да, Сьюз. Я познакомился с Гермионой в Косом переулке, когда мы с Сириусом ходили за покупками к первому сентября.

— Понятненько, — проворковала Боунс и представилась Гермионе: — Привет! Я Сьюзен Боунс.

— А я Гермиона Грейнджер, рада познакомиться.

На несколько секунд взоры всех ребят устремились на Рона Уизли. Рыжий лакомился сахарной свистулькой с таким видом, будто ему и не надо представляться, хотя бы из вежливости. Впрочем, Гарри полагал, что Рон и, правда, думает, что ему это ни к чему. Похрумкав еще немного, рыжий все-таки заметил направленные на него выжидательные взгляды ребят.

— Я Рон Уизли, — соизволил сказать парнишка и вернулся к своим насущным проблемам.

— Заходи к нам, Гермиона! — улыбнулся Гарри, и девочка не заставила себя ждать и села рядом с Поттером. — Рассказывай, как дела? Я вижу, ты уже переоделась в мантию?

— Эм, да! И вам тоже следует переодеться! — нравоучительным тоном настоятельно порекомендовала присутствующим девочка.

— Я думаю, нам некуда спешить, Гермиона, — отказался от ее совета Гарри. — Крестный, мне сказал, что поезд едет до Хогвартса около семи часов. Да и обычно машинисты предупреждают о приближении к станции.

— Наверное, ты прав, — нехотя согласилась с Поттером девочка. — Кстати, Гарри, ты знал, что о тебе упомянули в книге 'Рассвет и упадок темных сил XX века?' Я была так удивлена!

— Нет, я не знал этого, — сказал Гарри. — Надо бы глянуть, интересно даже стало.

— А почему о тебе написали в книге, Гарри? — вклинился в разговор Уизли. — Ты че, особенный какой-то?

— Вроде того, — уклончиво ответил рыжему Поттер.

— Ты что, Рон! Ничего не знаешь? — А вот Гермиона, похоже, решила сдать его с потрохами. — Гарри победил Сам-Знаешь-Кого!

Уизли подавился печеньем.

— Ты.. грха, грха.. Га... грха, грха.. — Сьюзен постучала Рона по спине. Уизли продышался, а затем выпалил: — Ты что, Гарри Поттер!?

— Эх, как бы да, — нехотя ответил Гарри.

— И у тебя есть этот! Ну этот... — Рон понизил голос чуть ли не до шепота: — Шрам.

— Да, есть, — вздохнул национальный герой, а затем, заметив любопытно-предвкушающие взгляды, всех сидящих в купе детей, с неохотой приподнял челку, явив миру свой знаменитый шрам.

— Мерлин! — чуть не задохнулся Уизли.

— И, правда, впечатляет! — сказала Сьюзен, тоже с интересом взирая на шрам-молнию своего друга.

— А по мне, шрам как шрам, — заявила Грейнджер. — Просто чуть-чуть необычного вида.

— Полностью согласен с тобой, Гермиона, — сказал Гарри и под разочарованные взгляды Уизли и Боунс опять спрятал шрам за волосами.

— Так значит, знаменитый Гарри Поттер и в самом деле едет в этом поезде!

На сцене появилось новое действующее лицо. Вернее, целых три: невысокий худой парнишка с прилизанными белобрысыми волосами и два амбала позади него. Амбалы для своего возраста, конечно. Хотя Гарри подумал, что не факт, что они его ровесники. Уж слишком они здоровые для одиннадцатилетних.

— Я Малфой. Драко Малфой, — манерно растягивая гласные, представился белобрысый, и Рон отчего-то хихикнул. Блондин гневно воззрился на рыжего и, раздув ноздри, прошипел: — Тебе мое имя смешным показалось? Зато я знаю твое имя: рыжий, в каких-то обносках, глуповатое выражение лица. Выходит, ты Уизли, верно? — Рон набычился и сжал кулаки. Гарри чуял, что если бы не те два шкафа позади Малфоя, рыжий бы уже набросился на того. Интересно, блондинчик наехал бы так на Рона без своих телохранителей? Малфой, унизив Уизли, тем временем снова обратился к Гарри: — Со временем ты поймешь, Поттер, что семьи волшебников не одинаковые, и ты не должен тратить свое время на, — Малфой, скривившись, глянул на Сьюзен и Уизли, — грязнокровок и предателей крови. — Блондин прошел к Гарри и протянул ему свою руку: — Ты же не заведешь себе неправильных друзей, Поттер?

Отказаться пожать протянутую руку — одно из самых неприятных оскорблений, которое можно нанести человеку. Гарри, всегда старающийся соблюдать хотя бы элементарные правила вежливости и этикета по отношению к другим людям, в этот раз решил отступить от своих принципов. Не все в этом мире заслуживают его уважения или хотя бы нормального отношения, и Малфой только что доказал, что он один из этих людей.

— А ты знаешь, Малфой, что моя мать была, как ты только что выразился, грязнокровкой? — с ядом в голосе спросил белобрысого Гарри, полностью игнорируя протянутую ему руку.

— Эм, слыхал вроде, — стушевался блондин, опуская руку.

— То есть, ты сознательно оскорбил мою мать? — Гарри встал на ноги и посмотрел на Малфоя сверху вниз — блондинчик был ниже Поттера на полголовы. — А также ты унизил Рона, оскорбил Гермиону и Сьюзен, которая вообще не магглорожденная! Знаешь что, Малфой, такой друг как ты мне и даром не нужен! И будь добр, покинь наше купе вместе со своими верзилами!

— Нарываешься, Поттер!? — злобно прошипел Малфой, прищурив свои белесые глазки. — Погоди, ты еще успеешь закончить как твой папаша и твоя гря...

Одно молниеносное движение головой, и Малфой, истекая слезами и кровью, упал и заскулил, закрывая ручонками свой сломанный нос. Один из телохранителей белобрысого, высокий шатен с обезьяньей мордой и непропорционально здоровыми ручищами, попытался замахнуться на Гарри. Поттер перехватил руку своего противника и заломал ее. Парень заорал от боли, но силы освободиться от захвата у него не было. Гарри даже удивился — вроде бы пацан такой здоровый и крепкий, но уступает ему, Поттеру, в силе. Просто мешок с мясом и жиром.

Гарри выпустил парня из захвата, толкнув того в сторону выхода, и обратился к другому, замешкавшемуся и до сих пор не принявшего решения, как поступить в данной ситуации:

— Ты! Забери вот этого отсюда, — Гарри пинком указал на стонущего Малфоя, — и больше сюда не приходите, иначе пожалеете!

Здоровяк тупо кивнул и поспешил выволочить блондина из купе. Вися на плече своего нерадивого телохранителя, Малфой успел проскулить напоследок:

— Ты еще пожалеешь об этом, Поттер!

— Я не понял, вы еще здесь что ли? — сказал Гарри и сделал пару шагов к ним навстречу.

Троицу малолетних аристократов как ветром сдуло. Гарри сел на свое место и попытался успокоиться. Сердце стучало как бешеное, кровь пульсировала в висках. Мальчик признавал, что сейчас он в таком состоянии больше из-за переполнявшей его ярости и злости, чем из-за драки. Хотя и дракой-то это избиение младенцев и назвать-то нельзя было.

— Гарри, ну ты и крут! — Уизли был возбужден не меньше Поттера, только его эмоции были положительными. — Как ты их отделал! А Малфой-то! Ха! Так ему и надо, этому пожирательскому отродью!

— Гарри, тебе не следовало так поступать! — назидательно промолвила Гермиона. — Ты же их чуть не угробил! А этому, Малфою, ты, наверное, нос сломал!

— Не наверное, а определенно сломал, — буркнул Поттер. — Разве ты не услышала, как хрустнул его нос?

— Гарри, как ты можешь так спокойно об этом говорить!? — изумилась Грейнджер. — За такое тебя могут и из школы исключить!

— Пусть исключают, мне все равно, — только и ответил девочке Поттер.

— Гарри, как ты вообще можешь так думать! — искренне недоумевала Гермиона. — Это же Хогвартс — лучшая школа магии в мире! Нам повезло, что...

— Слушай, че ты к нему прицепилась вообще!? — вмешался Уизли. — Гарри сам знает, что ему делать, и не надо учить его, как жить! Эти гады получили, что заслужили!

— Нет! Это неправильно!

Пока эти двое отвлеклись от Гарри и стали выяснять отношения, Сьюзен, положив свою руку на руку мальчика, трепетно спросила:

— Ты в порядке, Гарри?

— Да, Сьюз, спасибо, — слабо улыбнувшись подруге, сказал Поттер. — Просто накипело у меня внутри за последнее время, а этот Малфой стал последней каплей... — Мальчик поморщился от шума из-за перебранки Грейнджер и Уизли. — Да замолчите вы уже! И без вас тошно!

— Я, наверное, пойду к себе! — заявила Грейнджер.

— Как хочешь, Гермиона, — сказал Гарри. — Тебя никто не выгоняет отсюда, но если останешься, то не надо и дальше выносить мне мозг. Я этого не хочу.

— И все-таки я вернусь в свое купе!

Гарри пожал плечами и демонстративно отвернулся, устремив взгляд на слегка потемневшее небо.

— Ну и правильно, что ты ее прогнал, Гарри! — сказал Уизли, когда Гермиона, выбежала из купе. — Нечего тут нами командовать и указывать, что делать!

— Гарри, никого не прогонял, Рон! — вмешалась Сьюзен. — Гермиона сама решила уйти.

— Все! Пожалуйста, давайте оставим в покое и Гермион и Малфоев! У меня сегодня оказался чертовски неприятный день! А Малфой, я уверен, еще и к тому же настучит кому-нибудь, что я сломал ему нос! Так что меня и в Хогвартсе еще будут лечить насчет моего поведения, и крестному доложат!

— Как скажешь, Гарри, — пробубнил Рон, раздосадованный из-за того, что больше нельзя поиздеваться над Малфоем.

— Хорошо, Гарри! Мы не будем тебя тревожить, — улыбнулась Боунс. — Поспи, вдруг полегчает. А мы проконтролируем с Роном, чтобы никто нас не побеспокоил.

— Спасибо, Сьюз, — с благодарностью кивнул девочке Поттер. — И, правда, вздремну чуток.

Гарри и не заметил, как уснул. Тело и разум, взорвавшиеся от физического и эмоционального напряжения, накопившегося за последний месяц, требовали отдыха и расслабления. Мальчику снилось, как они с Минато-сенсеем прыгают по крышам Лондона, а Сириус летит на метле и подбадривает их. Внезапно Гарри оступается и падает вниз, и сенсей устремляется к нему. Вот черт, земля уже совсем близко...

— Гарри, проснись! Гарри!

Мальчик открыл глаза и поправил сползшиеся набок очки.

— Что случилось, Сьюз? Мы уже приехали? — Гарри посмотрел в окно, но ничего не увидел — уже было совсем темно.

— Почти, — ответила девочка. — Осталось где-то полчаса. Я выйду, а вы с Роном пока переоденьтесь.

— Ага. Спасибо, Сьюз.

Боунс вышла, и Гарри, достав свой чемодан, стал вытаскивать из него школьную мантию. Уизли занялся тем же самым.

— Быстрее бы уже попасть в Хогвартс! Надоело уже трястись в этом поезде! — пожаловался Рон.

— Угу, — промычал Гарри, надевая на себя так нелюбимую им мантию.

Переодевшись сами, мальчики освободили купе и Сьюзен, а затем все вместе с нетерпением ждали, когда же эта поездка закончится. Как и сказала девочка, где-то через полчаса поезд замедлил ход, и Гарри заметил вдалеке огоньки. Судя по количеству огоньков, станция, куда приезжал 'Хогвартс Экспресс', была не очень большой.

Когда поезд окончательно остановился, все ученики, порядком уставшие от утомительной дороги, поспешили к выходу, и буквально за минуту, ранее пустынный привокзальный перрон уже был полностью оккупирован детьми и подростками. Суета и толкотня была знатная, Гарри даже пришлось взять Сьюзен за руку, чтобы не потеряться в толпе. Уизли тоже от них не отставал, хоть за руку Гарри его и не брал.

Выбрав более-менее спокойное место, юные волшебники стали ждать. Чего ждать, они не знали, так как никто им ничего не сказал. А на улице-то холодина...

Потихоньку толпа рассасывалась, поскольку дети постарше уже знали, что им делать и куда идти. Гарри уже хотел было следовать за кем-нибудь из старшекурсников, как на весь вокзал прогремел чей-то зычный басовитый рев:

— Эй! Первоклашки! Идите все ко мне!

Не увидеть того, кто это проревел, не смог бы только слепой. Гарри и Сьюзен шокировано рассматривали просто огромного мужчину с угольно-черной косматой гривой и бородищей до груди. По прикидкам Гарри мужик был примерно трех метров ростом, а в ширину и все полтора. Ручищи были такими здоровыми, что Поттер даже представил на секунду, как лопается в них его череп, и содрогнулся.

Когда перед гигантом собралась толпа первогодок, Гарри заметил в ней и Гермиону, сразу же отведшую взгляд от него, и Малфоя, все еще с кровоточащим носом. Правда, блондин понапихал в ноздри какие-то тряпки, пытаясь это самое кровотечение остановить. Остальные дети, кроме толстячка с жабой, были Гарри незнакомы. Ах да, амбалы Малфоя к удивлению Поттера оказались их ровесниками. Вот уж переростки так переростки.

— Ну что? Все собрались? — опять проревел тем временем великан. — Все? Ну хорошо! Я Рубеус Хагрид — хранитель ключей Хогвартса. Сейчас вы все идете за мной! И не отставайте!

Махнув первогодкам своей широченной ручищей, гигант своими семимильными шагами быстро убрался с платформы, разгоняя факелом окружавший его мрак. Дети заторопились и засеменили за Хагридом следом. Тьма была такая, что хоть глаз выколи, и ничего не изменится. Сьюзен споткнулась обо что-то, но Гарри вовремя успел ее подхватить, а вот другим двум девчонкам не повезло. Одна из них сильно расцарапала себе коленку, а другая вообще свалилась куда-то в кювет. Но Хагрида, похоже, это не очень-то волновало. Гигант так и ушел бы вперед, если бы его не окликнули и не попросили подождать.

Наконец, живые, но слегка потрепанные, первокурсники добрались до места назначения. Эта оказалась небольшая пристань, к которой было пришвартовано с десяток маленьких лодочек. Гарри догадался что они находятся у озера или пруда, но никак не у реки — поверхность воды, освещаемая тусклым лунным светом, была гладкой как стекло, ни одного намека на течение.

— Все рассаживайтесь в лодки! — скомандовал великан. — Но не больше, чем по четыре человека! Не то упадете в воду и потревожите кальмара или русалок!

Гарри не очень удивился, услышав про русалок, так как он успел прочитать о них в 'Истории Хогвартса', но вот кальмар его насторожил. Неужели это вроде тех гигантских кальмаров, обитающих в океанах и вечно воюющих с кашалотами? Скорее всего нет, подумал он, ведь здесь вода не соленая, а пресная. Наверняка какая-нибудь очередная волшебная зверушка. Или зверюга.

Гарри первым залез в лодку, а затем помог сесть и Сьюзен. Рон забрался в их лодку сразу же вслед за ними. Последнее место заняла девочка, показавшаяся Гарри чем-то знакомой. Его настроение испортилось, когда он узнал ее. Это была та девчонка, что с презрительным взглядом отвернулась от него в Косом переулке. Сейчас же ее поведение нисколько не отличалось от прежнего. Осмотрев своих соседей с ног до головы, девчонка, ничего не сказав, горделиво повернула голову в другую сторону.

Когда все первокурсники, наконец-то, расселись по лодкам, их небольшая флотилия, возглавляемая Хагридом, взяла курс. Миновав заросли плюща, вставшие у них на пути, Гарри и другие первогодки наконец увидели ЕГО. Хогвартс был прекрасен. А в ночи при лунном свете огромный замок казался еще более притягательным. Гарри иногда читал романы про рыцарей и смотрел фэнтези-фильмы, где в большом количестве присутствовали замки различного вида. Но Хогвартс заткнул за пояс их всех. Гарри мельком глянул на ту девчонку и усмехнулся, увидев, как она, затаив дыхание и слегка приоткрыв ротик, не сводит с Хогвартса своего взгляда.

Их флотилия подбиралась все ближе и ближе к замку, и Гарри мог уже лучше разглядеть величественные контуры Хогвартса. Миновав еще одни заросли плюща, первоклашки оказались в какой-то расщелине, плавно перешедшей в подземный туннель. Наконец, когда плыть дальше уже было некуда, Хагрид скомандовал детям покинуть лодки. Гарри вылез первым, а затем помог и Сьюзен сползти на каменную пристань. Когда все дети вылезли из лодок, Хагрид повел их вверх по лестнице. Когда лестница кончилась, Хогвартс предстал перед первокурсниками во всей своей красе, пусть и слегка мрачноватой. Вблизи замок показался Гарри еще больше, чем издалека. Гигант пошел напрямик к главным воротам замка, и дети поспешили за ним.

— Все здесь? — пробасил здоровяк, а затем трижды постучал в толстые дубовые двери.

Ворота со скрипом от несмазанных петель медленно отворились, и Гарри увидел еще одну свою знакомую из Косого переулка.

— Профессор МакГонагалл, я вам привел первокурсников! — доложил великан.

— Спасибо, Хагрид! Я у вас их забираю, можете идти, — сказала хранителю ключей Минерва МакГонагалл.

Великан кивнул и направился вглубь замка, а МакГонагалл приказала первокурсникам следовать за ней, и юные волшебники быстро засеменели за строгой волшебницей. Сразу за воротами оказался просто громадный каменный зал, потолок которого терялся в тусклом свете факелов. Идя по вымощенному булыжником полу, слева от первокурсников были большие запертые двери, из которых доносился гомон, наверное, нескольких сотен человек, но МакГонагалл провела их дальше по коридору и завела в относительно маленький зал. По крайней мере, полсотне первокурсников здесь было тесновато.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями и привести себя в порядок. Мерлина ради, что у вас с носом!?

— Мне его... Я упал, — ответил волшебнице Малфой, которому и был задан вопрос.

— Нужно быть поаккуратнее, мистер...

— Малфой, мэм. Драко Малфой.

— После церемонии обязательно попросите старосту, чтобы он отвел вас в лазарет, мистер Малфой. А пока Эпискеи!

Нос блондина с противным хрустом приобрел более-менее приятный вид и вроде бы перестал кровоточить. Гарри было интересно, почему Малфой его не сдал? Не хотел позориться перед другими? Хочет оставить это на потом? Впрочем, Гарри это особо не волновало, он просто не хотел, чтобы крестный расстраивался. Хотя зная Сириуса, тот не только не будет его отчитывать, а еще и похвалит.

— Интересно, что будет на церемонии распределения? — промолвила Сьюзен.

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. — Когда я спрашивал крестного об этом, он сказал, что не хочет портить мне впечатления, но пообещал, что на распределении будет непросто.

— Фред мне тоже такое сказал. — пробормотал Уизли. — Он сказал, что нам надо будет сразиться с троллем или еще с кем-нибудь.

— С троллем? — со скептицизмом произнес Гарри. — Ну уж это вряд ли. Все-таки в большинстве своем мы первокурсники, и многие из нас даже колдовать еще толком не умеют. Наверное, будет какой-нибудь тест.

— Наверное, — согласилась с Поттером Сьюзен.

— Мордред! Только не тест! — завопил Уизли.

— А ты на какой факультет бы пошел, Гарри? — спросила мальчика Боунс.

— Не знаю, Сьюз, — пожал плечами Поттер. — Куда определят, туда и определят. Разве что, думаю, в Слизерине мне будет не очень комфортно.

— Это да, — согласилась с ним Боунс. — Тоже не хотелось бы в Слизерин. Лучше в Гриффиндор или Хаффлпафф.

Гарри чуть не подпрыгнул на месте из-за пронзительного девичьего крика. А может, даже кричал и мальчик, но испугаться и, правда, было чего.. или кого. Поттер внезапно испытал неприятнейшие ощущения, будто его облили ледяной водой, а через секунду в полуметре над головами первокурсников материализовались... призраки!

— Новое пополнение! Добро пожаловать в Хогвартс! — поприветствовал юных волшебников призрак красивого мужчины в каком-то старомодном сюртуке. — Позвольте представиться, я сэр Николас!

— А я Толстый Проповедник! — улыбнулся призрак какого-то монаха, и, правда, толстого. — Надеюсь, что вы все попадете на Хаффлпафф!

Дверь в зал открылась, и внутрь вошла профессор МакГонагалл.

— Летите отсюда, а вы все быстро построились в шеренгу и марш за мной! — скомандовала волшебница и вышла из зала.

Первокурсники по одному начали выходить в коридор. Гарри шел за Сьюзен, а в затылок ему дышал Рон. Вся эта процессия дошла как раз до той самой огромной двери, из-за которой был слышен гомон и смех. Профессор открыла дверь и приказала первокурсникам заходить внутрь. Когда Гарри зашел в зал, его, как и остальных, поразил потолок помещения, потому что того вроде бы и не было. Смотря наверх, мальчик видел только сияющие звезды на ночном небе.

— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — услышал Гарри голос Гермионы. — Я вычитала это в 'Истории Хогвартса'.

А мальчик, похоже, эту главу пропустил. Что ж, не беда, ведь тем сильнее оказался эффект неожиданности и впечатления от увиденного.

А зал-то полон, и все старшекурсники с любопытством разглядывают новичков. Кто-то хихикает, кто-то тычет пальцами. Гарри сглотнул, до этого ему не приходилось бывать на публике, а то что он еще и знаменитость лишь усиливало эффект боязни выступать перед толпой зрителей. МакГонагалл, приказав первокурсникам встать лицом к старшекурсникам, а спиной к преподавателям, отлевитировала перед ними крепкий трехногий табурет, а затем водрузила на него старую потрепанную шляпу.

— И что нам делать с этой шляпой? Надевать ее что ли? — шепнул Уизли.

— А я почем знаю, Рон? Может, надо из нее кролика достать или букет цветов.

— Зачем? — не понял рыжий.

— Это маггловский фокус, Рон. Забей, короче.

Пока Гарри размышлял, что же за тест будет со шляпой, объект его мыслей внезапно зашевелился и ожил, а затем еще и запел:

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь они умнее меня,

Я бы съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем,

Что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть, Хаффлпафф ваша судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все, и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш — за стол Рейвенкло.

Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надежные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

Закончив пение, шляпа поклонилась всем четырем столам, и зал громко и восторженно зааплодировал.

— Значит, мне нужно только примерить эту шляпу? — фыркнул Уизли. — Ну Фред, скотина! Я ему еще отомщу за эту шутку.

Гарри усмехнулся про себя. Крестный тоже ему наврал про распределение. Видимо у волшебников это такая традиция — по возможности скрывать от своих детей, что их ждет в Хогвартсе. Правильно это или же нет, Гарри не мог ответить.

Профессор МакГонагалл жестом приказала всем успокоиться, и зал постепенно затих. Когда же воцарилась полная тишина, волшебница обратилась к первокурсникам:

— Сейчас я буду по очереди называть ваши имена. Тот, чье имя я произнесу, подходит к табурету и надевает Распределяющую шляпу. Итак, Эббот, Ханна!

Девочка с густыми каштановыми косичками заметно побледнела, когда подошла к табурету. Когда девочка одела Шляпу, та закрыла ей чуть ли не пол-лица. Прошло всего несколько секунд, как Шляпа громко выкрикнула:

— Хаффлпафф!

Стол, оформленный в черно-желтые цвета и с барсуком на гербе, востороженно зааплодировал. Ханна сняла Шляпу и, положив ее на табурет, радостно побежала к столу хаффлпаффцев. Старшекурсники уступили девочке место и приветливо знакомились с ней.

Когда шум за столом Хаффлпаффа немного поутих, профессор МакГонагалл озвучила следующее имя:

— Боунс, Сьюзен!

Как и Эббот, девочка заметно побледнела.

— Не бойся, Сьюз! Я с тобой! — подбодрил Гарри подругу, слегка сжав ее руку.

Девочка улыбнулась ему и заняла место распределения, нацепив на себя Шляпу. Одно мгновенье, показавшееся Гарри бесконечным, и:

— Хаффлпафф!

Сьюзен прошла к радостно приветствующему ее столу хаффлпаффцев и села рядом с Ханной.

'Вот бы мне тоже попасть на Хаффлпафф!' — подумал Гарри.

— Грейнджер, Гермиона! — вызвала тем временем МакГонагалл следующего.

Гермиона в отличие от Сьюзен и Ханны с нетерпением и чуть ли не вприпрыжку кинулась к Шляпе, и одним махом нахлобучила ее себе на голову.

— Она точно больная! — прокомментировал Уизли.

В чем-то Гарри был с рыжим согласен. А Шляпа тем временем, задумавшись где-то на минуту, наконец-то вынесла свой вердикт:

— Гриффиндор!

Теперь уже ало-золотой стол со львом восторженно загудел, особенно старались произвести как можно больше шуму двое рыжих близнецов, братьев Рона.

Церемония между тем продолжалась. После Гермионы шла девчонка, плывшая с Гарри в одной лодке. Ее фамилия была Гринграсс, и она стала первой, кто присоединился к факультету Слизерин. Серебристо-зеленый стол, хоть и приветствовал новичка, но Гарри показалось, что эти приветствия были какими-то сухими и слишком официальными.

Малфой, само собой, отправился в Слизерин, едва Шляпа коснулась его белобрысой башки. Его телохранители, Крэбб и Гойл, также последовали за блондином. Остальных первокурсников Гарри не знал, лишь Невилл Лонгботтом, парень с жабой, отличился и на этот раз — услышав заветное 'Гриффиндор', мальчик на радостях чуть не свалился с табурета и забыл снять Шляпу, когда побежал к ало-золотому столу.

Но вот очередь доходила и до Гарри. Паркинсон, подружка Гринграсс, также последовала в Слизерин, а МакГонагалл выкрикнула:

— Поттер, Гарри!

В зале наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь слабыми перешептываниями между студентами. Взгляды всех присутствующих были прикованы исключительно к Гарри. Сглотнув, мальчик слегка неуверенной походкой направился к табурету.

'Лишь бы Хаффлпафф!' — только и думал мальчик, надевая Шляпу на голову.

Но, как и Малфой, не успела Шляпа даже коснуться его головы, как по залу прогремело:

— Гриффиндор!

Вслед за этим зал буквально взорвался от аплодисментов и криков со стола Гриффиндора. Мальчика приветствовали даже те, кто до этого принимал довольно пассивное участие в церемонии распределения. Слегка разочарованный Гарри все же нацепил на лицо дежурную улыбку и побрел к ало-золотому столу. Близнецы Уизли орали: 'С нами Поттер! С нами Поттер!', а все остальные наперебой стремились пожать ему руку или хотя бы потрепать его по плечу. Староста Гриффиндора, еще один из братьев Уизли, важно освободил ему место рядом с собой. Гарри увидел Сьюзен за столом Хаффлпаффа. Девочка заметно расстроилась из-за того, что они на разных факультетах. Поттер тоже был этому не рад, но решил хоть как-то подбодрить подругу, послав ей улыбку во весь рот и показав большой палец вверх. Сьюзен улыбнулась ему в ответ и продолжила наблюдать за распределением.

Гарри тоже устремил свой взгляд в сторону первокурсников, но его вниманием сейчас безраздельно завладели преподаватели. Ребят Гарри не знал, и ему было без разницы, кто куда попадет, а вот учителя дело другое. Все-таки эти люди будут пытаться чему-то его обучить, и было интересно хотя бы заочно познакомиться с ними. Больше остальных выделялись худой и очень старый волшебник с длинной бородой и мрачный крючконосый мужчина с грязными волосами. Старик, скорее всего, директор, так как он за столом на вид самый старший и сидит посередине, а вот специализацию того мужика Гарри разгадать не мог. Да и остальных в принципе тоже. Мужчина, будто почувствовав на себе взгляд Гарри, встретился с ним глазами. Мальчику показалось, что мужчину передернуло от отвращения, и тот поспешил отвести взгляд.

— Уизли, Рональд!

Гарри даже со своего места видел, как рыжий аж позеленел от страха. Шляпа, оккупировав голову шестого ребенка семьи Уизли, не очень долго тянула со своим выбором:

— Гриффиндор!

Рыжий облегченно выдохнул и, широко улыбаясь во весь рот, под аплодисменты ало-золотого стола, занял место рядом с Гарри.

— Молодец, Рон! Я в тебе не сомневался! — важно похвалил своего младшего брата Перси Уизли, потрепав того по плечу.

Церемония распределения тем временем наконец-то подходила к своему завершению, и последний мальчик по имени Блейз Забини под жидкие аплодисменты отправился в Слизерин. Профессор МакГонагалл скатала свиток с именами первокурсников и вынесла Распределяющую Шляпу из зала.

Как только волшебница удалилась, директор Хогвартса поднялся со своего места, и Гарри отметил, что он для своего возраста достаточно высок. Директор был одет в пурпурную мантию со звездочками и полумесяцами. Старый волшебник улыбался, глядя на студентов, а его глаза лукаво блестели сквозь очки-половинки. Директор постучал по пустому бокалу ложечкой, привлекая к себе внимание.

— Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!

Гарри огляделся по сторонам и с облегчением увидел, что не он один не понял смысла последних слов Дамблдора.

— Эм, Перси, — мальчик позвал старосту, — я не понял, что значат последние слова директора.

— Не заморачивайся, Гарри, — снисходительно ответил Поттеру Перси. — Нам, студентам, еще не понять директора Дамблдора.

Гарри согласился с Уизли, решив сегодня больше на напрягать свой мозг ради всякой чепухи, тем более на столах, как по волшебству, появились разнообразные кушанья. От такого обилия яств у Поттера потекли слюнки, и громко заурчал живот. Мальчик осознал, как сильно он проголодался. Одними шоколадными лягушками сыт не будешь.

Пока Гарри ел, он успел познакомиться с другими первокурсниками Гриффиндора и составить о них свое предварительное мнение. Симус Финниган — полукровка. Веселый коренастый русоволосый парнишка. Жил среди магглов, но его мать-ведьма в тайне от его отца-маггла знакомила Симуса с волшебным миром. На первый взгляд Финниган понравился Гарри.

Дин Томас — магглорожденный. Высокий жилистый темнокожий парень. Типичный представитель волшебников, у которых родители магглы. О мире магии соответственно до одиннадцати лет ничего не знал. Ярый фанат футбольного клуба 'Тоттенхем'. Дин еще не очень уверенно себя чувствовал среди волшебников, поэтому разговаривал немного, и Гарри не успел толком составить о нем свое мнение. Но все же Томас парень вроде неплохой.

Невилл Лонгботтом — чистокровный. Пухлый розовощекий парнишка. Этот первокурсник оказался не так прост, как остальные. Невилл хоть и родился в семье магов, черт его знает в каком поколении, но особых способностей к волшебству до одиннадцати лет не проявлял. Из-за этого Невилл стал жутко закомплексованным и ужасно неуверенным в себе парнем. Увлекается травологией. Невилл чем-то напомнил Гарри себя, когда он жил у Дурслей, поэтому равнодушным Поттер к этому мальчугану остаться не смог.

Рон Уизли. О Роне Гарри уже успел составить свое мнение — закомплексованный, и не очень воспитанный парень. И не умеет вести себя за столом, подумал Гарри, оттряхивая рукав от еды, попавшей ему из тарелки Уизли. Из хороших сторон — нормально относится к магглам и магглорожденным. Итог — пока отрицательные стороны перевешивали положительные. Надо пообщаться побольше.

Гермиона Грейнджер. Увидев, как девочка уже сейчас доканывает бедного старосту расспросами о расписании занятий, Гарри отметил неуемную тягу к знаниям и любовь к учебе. В глубине души Гарри был немного расстроен из-за возникшей размолвки между ними, потому что чем-то эта девочка его все-таки цепляла. Но первый шаг навстречу к примирению, мальчик решил не делать, считая, что инициатором ссоры была Гермиона.

Из других первокурсников, точнее первокурсниц, остались Лаванда Браун и Парвати Патил. Девочки сидели достаточно далеко от Гарри, поэтому он не смог с ними нормально пообщаться. Но вроде бы обе были чистокровными, а Парвати еще к тому же имела индийские корни, и у нее была сестра-близнец, но поступившая на Рейвенкло.

Гарри отодвинул от себя тарелку с недоеденным цыпленком. После такого сытного и вкусного ужина ему ужасно захотелось спать. Директор, будто почувствовав его желания, встал и опять привлек внимание студентов, постучав ложечкой по бокалу. Гарри даже удивился, как громко звенит стекло, ведь шум и гам в зале стоял неимоверный.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

У Гарри уже не было ни сил, ни желания вникать в очередные бредни директора. Как будто кто-то на самом деле здесь умрет...

— Внимание, первокурсники! — провозгласил Перси Уизли. — Сейчас все выходим из зала, а затем следуем за мной!

Процессия первокурсников Гриффиндора во главе с Перси Уизли продвигалась по мрачным, но притягательным коридорам Хогвартса. Гарри пытался запомнить дорогу, но из-за навалившейся на него усталости, все было тщетно — мозг требовал отдыха в отличие от тела, которое еще могло волочить будто налитые свинцом ноги. Другие первокурсники выглядели намного хуже, а девочки и Невилл, казалось, прямо сейчас растянутся на полу. Впрочем, Гарри не презирал их за это. Он и сам порядком устал бродить по этим бесконечным коридорам, подниматься по лестницам, которые к тому же еще и двигались сами по себе.

Первокурсники так устали, что ни говорящие картины, ни потайные двери, ни летающие костыли уже не удивляли их. Но в отличие от первокурсников Перси, заметив летающие костыли, сильно напрягся.

— Пивз! А ну освободи нам дорогу! — приказал костылям староста.

Гарри почувствовал рядом с костылями источник чакры, пусть и довольно слабый.

— Пивз!!! — грозно повторил Перси.

К удивлению первогодок рядом с костылями материализовалось маленький человечек. Это.. существо лишь отдаленно напоминало человека. У него были огромные глаза, уши как лопухи, острый нос и широченный рот. Существо носило фиолетовый старомодный фрак, туфли с сильно загнутыми носами и шляпу-цилиндр.

— О! Первокурснички! Сейчас мы с вами повеселимся! — весело пропищал Пивз, однако его радости никто из присутствующих не разделял.

— Пивз! Немедленно дай нам дорогу, иначе я все расскажу Кровавому Барону! — резким тоном произнес Перси.

— Сначала я с вами поиграю, а потом и уйду!

— Пивз, я повторять не буду! Если ты не сейчас же не уйдешь, я все сообщу Кровавому Барону!

— Скучные вы все!

Пивз улетел с дороги, но напоследок швырнул костыли в первоклашек. Один костыль чуть было не проломил Невиллу голову, но Гарри вовремя успел поймать его и метнуть обратно в Пивза. Существо было недалеко от первокурсников, и костыль угодил ему прямо в голову. Пивз, грубо сквернословя, подобрал слетевшую с него шляпу и поспешил убраться восвояси.

— Неплохо, Гарри! — пробормотал впечатленный Перси. — На будущее учтите, это Пивз — наш школьный полтергейст. Он очень любит устраивать шалости и подлянки младшекурсникам. Единственные, кого он боится, это директор Дамблдор и Кровавый Барон, так что грозите Пивзу ими. Ну еще, конечно, можете попробовать кинуть в него костылем.

Наконец бригада первокурсников добралась-таки до гостиной Гриффиндора. Вход в гостиную представлял собою огромный гобелен с изображенной на нем женщиной.

— Капут Драконис! — сказал гобелену Перси, и женщина, кивнув ему, отворила проход. — Все запомнили пароль? Тогда добро пожаловать в гостиную Гриффиндора!

Гостиная алознаменного факультета представляла собой уютное круглое помещение с высоким остроконечным потолком. Ну здесь ничего удивительного, все-таки гостиная Гриффиндора располагалась в башне. Убранство гостиной составляли огромный камин и кресла с диванами и столиками для отдыха.

— Значит, мальчики налево, а девочки направо, — показал Перси противоположные лестницы первокурсникам. — Свои комнаты найдете сами — они пустые. Ваши вещи уже находятся в ваших спальнях. А теперь идите располагайтесь и попытайтесь хорошенько выспаться! Завтра уже начинается новый семестр!

Без труда отыскав свою спальню, Гарри нашел кровать, на которой уже лежал его чемодан. Положив чемодан на пол, мальчик быстрехонько скинул с себя одежду и, зарывшись лицом в подушку, моментально уснул.

Глава 38

— Ты уже видел его?

— Нет! А ты?

— Конечно! Вон он сидит!

— Где?

— Да вон же! Даже шрам немного видно!

Этот диалог двух старшекурсников за столом Рейвенкло, которые пытались как бы незаметно получше разглядеть его, был еще одной из самых 'приятных' вещей, которые уже все утро портили настроение Гарри. Мальчику даже казалось, будто каждый студент Хогвартса считает своим долгом поздороваться с ним, вытаращить на него глаза, громко пошептаться с другими на его счет или, вообще, в наглую попросить его показать им шрам. Гарри, не привыкший к такому чрезмерному вниманию к своей скромной персоне, испытывал огромный дискомфорт. Мальчику оставалось только надеяться, что окружающие перебесятся и со временем отстанут от него, иначе... А что будет иначе, пока лучше не думать, а то Поттер даже заулыбался от таких мыслей.

— Гарри, ты чего меня не подождал?

Это прибежал взлохмаченный и проспавший Рон Уизли. Гарри в отличие от своих соседей по комнате спать привык мало и, несмотря на вчерашний утомительный день, встал примерно за полчаса до того, как прокукарекал петух, пока мальчишки в то время еще давили подушки.

— А я должен был, Рон? — спросил рыжего Поттер, проглатывая очередную ложку овсянки.

— Ну конечно! — изумился Уизли, садясь рядом с Гарри и подтаскивая к себе тарелку с тостами и вазочку с джемом. — Мы же друзья, в конце концов!

— Друзья? — усмехнулся Поттер, запивая кашу тыквенным соком. — Ну как скажешь.

К 'друзьям' подошел Перси и вручил каждому по расписанию. Гарри с энтузиазмом развернул пергамент и бегло просмотрел свое расписание. Всего мальчик насчитал шесть предметов: Астрономия, Заклинания, Защита от Темных искусств, История Магии, Травология, Трансфигурация и Полеты на метлах. Занятия шли с полдевятого утра и до половины пятого вечера с перерывом на обед в полтора часа. Впрочем, у них, у первокурсников, на этой неделе было всего одно занятие после обеда — Зельеварение. Гарри предположил, что такое расписание временное, пока они не привыкнут к школьным нагрузкам.

Просмотрев расписание, Гарри отметил для себя один неприятный факт — занятия будут с другими факультетами, а точнее с факультетом — со Слизерином.

'Ну почему не с Хаффлпаффом, а со Слизерином?' — мысленно посетовал Гарри и, отодвинув пустую тарелку, пошел обратно к себе в спальню собирать сумку со школьными принадлежностями. Рона он опять не стал ждать, впрочем, сейчас рыжий был больше занят процессом поглощения пищи, чем им.

Окинув взглядом стол Хаффлпаффа и не найдя там Сьюзен, Гарри горько вздохнул и под любопытные взгляды студентов Хогвартса покинул Большой Зал.

— Похоже, Сьюзен была права, — пробормотал Поттер, — из-за этого тупого деления на факультеты мы с ней скоро станем совсем чужими.

Дорогу в Гриффиндорскую гостиную Гарри уже смог найти самостоятельно, разве что один раз перепутал дверь. Но в защиту мальчика можно сказать, что она была, как две капли воды похожа на нужную, и Гарри знал, что ее там быть не должно, просто он решил в этом убедиться. С лестницами тоже вышла заминка — они ни в какую не хотели двигаться в нужном Поттеру направлении, и, пока никто не видит, мальчик просто пробежал по стене к нужной двери.

Почти перед самим портретом Полной Дамы Гарри ждала засада. Поздно учуяв чужеродную чакру, мальчик в последний момент благодаря Змеиному чутью успел увернуться от навозной бомбочки, которая была направлена прямо ему в голову.

— Поттер-обормоттер! — противно пропищал материализовавшийся из ниоткуда Пивз.

— Здорово, Пивз! Как жизнь?

От такого вопроса полтергейст на секунду впал в ступор.

— Не твое дело, Обормоттер!

— И зачем же так грубо, Пивз? Хотя да, я виноват перед тобой — прости за вчерашнее. Я не хотел кидать в тебя костылем. Это был чисто рефлекс.

— Рефе.. че?

— Рефлекс — непроизвольная реакция живого организма на внешнее раздражение.

Полтергейст опять впал в ступор и, сняв свой цилиндр, задумчиво почесал широкий лоб.

— Я не знаю, что ты говоришь, Обормоттер, — наконец пропищал человечек, — но Пивз никого никогда не прощает.

Полтергейст, шутливо поклонившись Гарри, испарился.

'Ну хотя бы отстал, — подумал мальчик. — Но на будущее, следует почаще сканировать окружающее пространство на наличие чакры'.

Сказав пароль Полной Даме, Гарри проник в гостиную и поднялся к себе в спальню. Из его соседей в спальне был только Невилл. Лонгботтом собирался впопыхах и даже не заметил, что одел мантию шиворот-навыворот.

— Здорово, Невилл, — поприветствовал Гарри пухлого и пошел к своей кровати.

— Привет, Гарри! — пропыхтел Лонгботтом. — Ты как, волнуешься?

— Чего? Занятий что ли?

— Ну да.

— Да не особо, если честно, — пожал плечами Гарри.

— Я вот очень волнуюсь. Боюсь разочаровывать бабушку и других родственников.

— Я это заметил уже.

— Правда?

— Конечно. Ты мантию наизнанку одел.

— Мерлинова борода! Спасибо, Гарри!

— Всегда пожалуйста. Ты уже знаешь наше расписание, Невилл?

— Да, Гарри, — ответил Лонгботтом, переодевая мантию. — Мне его дала староста, Сесилия. Сейчас вот переоденусь и сразу же пойду на Историю Магии.

— А ты разве не пойдешь завтракать? — удивился Гарри.

— Нет, — помотал головой Невилл. — У меня оставались бабушкины бутерброды, и я ими уже перекусил.

— Ну как знаешь. Я могу проводить тебя до Большого Зала, все равно сейчас сам туда иду — надо дорогу спросить у старшекурсников. А ты можешь или остаться позавтракать там, или и дальше идти со мной.

— Спасибо, Гарри! Я с тобой! — просиял Невилл.

Найдя в Большом Зале Перси Уизли, который по просьбе Мальчика-Который-Выжил соизволил проводить их, Гарри и Невилл уже стояли возле кабинета Истории Магии за пятнадцать минут до начала урока. К неудовольствию Гарри у дверей аудитории толпились в основном слизеринцы, разбавленные Гермионой Грейнджер.

— Неужели это наш национальный герой?

Нетрудно было догадаться, кому принадлежала эта реплика, произнесенная гнусавым противным голосом. Поттер вот только не мог понять одного — Малфой совсем дебил? Неужели его ничему не научила их стычка в поезде? Или у него просто-напросто отсутствует инстинкт самосохранения? Или он решил, что на публике ему ничего не грозит? Впрочем, здесь он был прав — Гарри не собирался доводить дело до драки при посторонних. Один раз ему повезло, что Малфой никому не настучал про инцидент в поезде, но сейчас рядом полно других свидетелей, которые всяко заложат его, случись что. Тем более слизеринцев больше, а Гермиона с ним не общается, и поэтому не будет поддерживать его. А Гарри Хогвартс начал нравиться все больше и больше, и он признал, что в ближайшее время он не намерен его покидать. Что ж, лучше пока не связываться с этим отмороженным белобрысым ушлепком, а если он начнет переходить черту, ему же хуже...

— Что тебе нужно, Малфой?

— Мне ничего, Поттер, вот хотел только поздороваться с тобой, — манерно растягивая гласные пропел белобрысый.

— Поздоровался? Тогда, будь добр, не мешай разговаривать нам с Невиллом.

Гарри с Невиллом отошли от слизеринцев на несколько метров. Блондин от злости покрылся красными пятнами.

— Невежливо вот так поворачиваться к другим спиной, Поттер! — прошипел сквозь зубы Малфой.

— Разве? — вскинул брови Гарри. — Ах да, ты же ведь у нас якобы аристократ и знаешь правила этикета! Вот только мне кажется, что ведешь ты себя как плебей.

Малфой аж позеленел от злости. Гарри вздохнул. И это называется, не хотел наводить драку на сраку! Похоже, не судьба им с блондином жить в мире и согласии. Поттер уже было приготовился встретить новые нападки белобрысого, как к кабинету прибежали остальные первокурсники Гриффиндора, и пыл Малфоя заметно поугас. Блондин круто развернулся на каблуках и вернулся к своим слизеринцам.

— Гарри, ты чего опять меня не подождал!? — накинулся на Поттера взмыленный Уизли.

От необходимости отвечать рыжему Гарри спас скрип открываемой двери, и первокурсники Слизерина и Гриффиндора недружным строем хлынули в класс. Гарри занял место с краю класса. Невилл хотел было сесть вместе с ним, но Лонгботтома опередил Рон Уизли, юркнувший прямо под подмышкой Невилла. Гарри признавал, что рыжий потихоньку начинает его раздражать.

История Магии не понравилась Гарри. Единственное, что в ней было примечательного — преподавателем был призрак, профессор Бинс, который, как оказалось, был ужасным педагогом. Как Гарри не старался, он не мог подавить острое желание поспать, то и дело зевая во весь рот. Лишь только чертовы перья не давали ему окончательно вырубиться, так как мальчик через каждое слово делал жирную кляксу и, матерясь про себя, пытался их вывести. Впрочем безрезультатно. Поттер спрашивал Сириуса, может ли он пользоваться в Хогвартсе маггловскими шариковыми ручками вместо этих атрибутов-пережитков прошлого, на что крестный ответил, что не канает. Блэк сказал, что профессора даже проверять твою работу не будут, если она не будет написана пером. На вопрос почему, Сириус только и мог, что пожать плечами. Подавляя очередной зевок, Поттер огляделся вокруг. Среди всех в классе только Гермиона Грейнджер, сидевшая за первой партой, с завидным усердием строчила свой конспект. Гарри в очередной раз просто поразился ее невероятному рвению к учебе и знаниям.

Следующим предметом была Трансфигурация. Этот предмет оказался более интересным, чем предыдущий. Профессор МакГонагалл хоть и была строгим преподавателем, но очень любила свой предмет и старалась научить ему первокурсников. А ее превращение в кошку это было просто великолепно! Гарри хоть и владел техникой Перевоплощения, но иллюзии и анимагия это совершенно разные вещи. МакГонагалл к середине второй половины занятия дала им задание превратить спичку в иголку. Гарри хоть вроде и понял объяснения профессора, но смог лишь слегка заострить конец спички. Но его успех померк на фоне Гермионы — девочка смогла не только заострить спичку, но и посеребрить ее. Увидев работу Грейнджер, обычно строгая профессор к изумлению Гарри даже улыбнулась и не забыла наградить Гриффиндор пятью баллами.

Последним на сегодня была Травология, проходившая в теплицах Хогвартса. Учитель Травологии, профессор Помона Спраут, в отличие от профессора МакГонагалл была мягкой и веселой волшебницей, и занятие прошло очень легко. Первую половину урока была лекция с законспектированием материала, а потом практика. Первокурсники ухаживали и учились пересаживать растение Gramen Papula, экстракт которого применялся в изготовлении зелья от фурункулов. Не сказать, чтобы Гарри любил копаться в земле, но длительная работа в саду тети Петуньи оставила свой отпечаток, и мальчик отлично справился с заданием, заслужив улыбку профессора Спраут и пару баллов для Гриффиндора.

Гарри, получивший столько впечатлений всего за полдня, пришел в Большой Зал ужасно голодный и хотел было уже наброситься на жареный стейк и вишневый пудинг, но заметил Сьюзен. Положив себе еды в тарелку, Гарри под изумленные взгляды студентов Гриффиндора, да и не только его, направился к столу Хаффлпаффа.

— Привет, Сьюз! У тебя здесь не занято?

— Привет, Гарри! Нет, садись!

Девочка немного подвинулась, освобождая другу место, и Гарри, поставив тарелку, сел за стол. Заметив удивленные взгляды окружающих, девочка немного занервничала и шепнула Поттеру:

— Гарри, на нас все смотрят! Может, тебе нельзя здесь сидеть?

— Может, — пожал плечами мальчик, — но пока меня не прогонят отсюда, я никуда не уйду. Из-за этого тупого деления на факультеты я могу видеться с тобой только после учебы да во время обеда. А мне, между прочим, интересно, как у тебя дела.

— Да у меня все нормально! Хаффлпафф — прекрасный факультет! И пусть все остальные считают нас глупыми, зато у нас очень дружно и весело! Вот, познакомься, кстати, это Ханна Эббот, моя соседка по комнате.

— Привет, Ханна! Я Гарри Поттер, друг Сьюзен.

— Мог бы и не представляться, Гарри, тебя все знают! — хихикнула Ханна.

— Я знаю, но соблюдать элементарные правила приличия все равно надо. Как, кстати, прошел у вас день? Что за предметы были сегодня? У нас вот История Магии, Трансфигурация и Травология.

— А у нас ЗоТИ, Зельеварение и Трансфигурация, — ответила Сьюзен. — Мне понравилась Трансфигурация, пусть даже профессор МакГонагалл довольно строгая. Защита же... Даже не знаю, что сказать. Вроде бы и легкий предмет, но в то же время я ничего и не извлекла из него сегодня. Профессор Квирелл немного странный, пусть и не строгий, как МакГонагалл, а вот Снейп...

— Снейп та еще сволочь! — К Гарри и девочкам подвинулся мальчик, комплекцией похожий на Невилла. — Прости, что перебил, Сьюзен! Кстати, рад познакомиться, Гарри! Я Эрни МакМиллан.

Эрни протянул Гарри руку, и Поттер пожал ее.

— Ну а я, как ты знаешь, Гарри Поттер! Так на чем вы остановились? На Снейпе, кажется? Это который учитель зельеварения?

— Он самый, — кивнул Эрни.

— И что он? Неужели такой мерзкий?

— Не люблю говорить плохо о взрослых, Гарри, но так и есть, — сказала Боунс. — Он не любит детей, цепляется по каждым мелочам и снимает за это баллы. Он толком не объясняет, что делать, а потом оскорбляет всех и говорит, какие мы безмозглые.

— Да, неприятный тип, — согласился Гарри. — Ничего, завтра сам все увижу.

По дороге в гостиную Гриффиндора Поттера догнал возбужденный Рон Уизли.

— Гарри, и что это было!? — прямо в лоб спросил его рыжий.

— Ты о чем, Рон? — Гарри догадывался, что Уизли имеет в виду, но решил этого не показывать.

— Зачем сел за стол Хаффлпаффа!?

— А! Вот ты о чем! — Гарри перекинул сумку на другое плечо. — А что здесь такого?

— Как что такого, Гарри? Это же другой факультет! — крикнул рыжий.

— И что? Сьюзен моя подруга, и я хотел с ней пообщаться. И разве нельзя сидеть за другим столом? Меня, по крайней мере, никто с Хаффлпаффа не прогнал.

— Ну.. так-то, конечно, правила вроде бы не запрещают такого, — замялся Рон. — Но у нас это все равно не принято.

— Странные у вас традиции, — хмыкнул Гарри. — Но если тебя беспокоит, что я считаю Хаффлпафф лучше Гриффиндора, то не волнуйся, это не так. Гриффиндор теперь мой факультет, и я буду всегда отстаивать его честь и интересы и защищать его цвета. Но Сьюзен моя единственная подруга, с которой я общался до Хогвартса, и я не могу вот так просто взять и отвернуться от нее, раз она теперь на другом факультете.

Гарри, разумеется, кое о чем умолчал, но и правильно. Незачем вываливать на рыжего все, что у него на душе. Проболтается еще кому-нибудь, потом проблем не оберешься.

— Думаю, ты прав, Гарри. Если хочешь, можешь и дальше обедать за столом Хаффлпаффа, — разрешил Поттеру рыжий.

— Что ж, спасибо, Рон.

Миновав портрет с Полной Дамой, мальчики вошли в гостиную. В помещении царил полный хаос. Похоже, близнецы Уизли опять что-то натворили, потому что по гостиной бегали две большие канарейки и кудахтали, а Перси тщетно пытался навести здесь порядок. Посчитав, что в их гостиной слишком шумно, Гарри решил сделать домашнюю работу в библиотеке. Предложив Невиллу, который безуспешно пытался сосредоточиться в этом оре, составить ему компанию, мальчики ушли в библиотеку.

Следующий день особо ничем таким не отличался от предыдущего. Опять встав раньше всех и умывшись, Гарри собрал сумку и решил подождать кого-нибудь в гостиной, чтобы вместе идти на завтрак. Пока Поттер ждал кого-нибудь из соседей, его внимание привлек выпуск 'Ежедневного Пророка'. Гарри взял газету и стал читать новости волшебного мира. То, что его заинтересовало, находилось сразу же на первой полосе.

— Ограбление в Гринготтсе, — вслух прочитал юный волшебник, — злоумышленник проник на нижний уровень хранилища банка и вскрыл сейф 713. Гоблины утверждают, что на момент взлома ячейка была пуста, однако это не отменяет факта, что проникновение в 'Гринготтс' было осуществлено. Личность преступника не установлена, ведется следствие. Ха! Вот тебе и надежное место! — хмыкнул Гарри и отложил газету в сторону.

Первым из соседей Поттера в гостиной появился Невилл, с которым Гарри и предпочел бы идти вместе.

После завтрака Гарри и Невилл вместе с прилипнувшим к ним Роном пошли на урок Чар и Заклинаний. Профессор Филлиус Флитвик сразу же понравился Гарри. Это был пожилой, но веселый и добрый волшебник очень низкого роста. Кое-кто шептался, что Флитвик такой мелкий из-за родства с гоблинами. Гарри не знал, верить этим слухам или нет, да и, если честно, ему было все равно на происхождение профессора, ведь человеком, ну или полугоблином, он был хорошим. Занятие, в целом, было теоретическим, но Флитвик усердно пытался, чтобы его студентам не было скучно, и часто применял заклинания, которые они проходили на лекции. К концу занятия Гарри выучил заклинания Люмос и Нокс, заставляющие засветиться волшебную палочку и, соответственно, потушить ее.

Защита от Темных Искусств откровенно разочаровала Гарри. Профессор Квирелл оказался некомпетентным преподавателем в своей области, и Поттеру даже показалось, что он вообще боится своего предмета. Впрочем, если верить слухам, преподаватели ЗоТИ не задерживаются в Хогвартсе больше, чем на один учебный год, отсюда и такая проблема с квалифицированными педагогами. Профессор Квирелл, ужасно заикаясь, пытался разобрать со студентами первую главу учебника, но в итоге бросил это дело и сказал законспектировать материал, а в свободное время отрабатывать заклинания самостоятельно. Пока Гарри выполнял задание профессора, скрипя пером, его не покидало какое-то странное чувство. Не сказать, чтобы оно было неприятным, но сосредоточиться оно немного мешало. Будто его кто-то зовет и тянет куда-то... Как ни странно, но когда Поттер вышел из кабинета ЗоТИ, это чувство исчезло.

Если Заклинания были интересным предметом с прекрасным учителем, а ЗоТИ пусть и вел никудышный преподаватель, но сам предмет тоже представлял для Гарри интерес, то вот Зельеварение Поттер возненавидел навсегда, пусть и предмет сам по себе был очень даже полезным. Все дело было в преподавателе. Как только Гарри встретился взглядами с Северусом Снейпом, мальчик сразу понял — преподавателю он не нравится. Как оказалось позже, не нравится, это слишком мягко сказано.

Началось все с того, что когда Снейп начал проверять посещаемость по журналу, он не сдержал едкого комментария в сторону Гарри.

— Так, Патил, Поттер... Мистер Гарри Поттер, наша новая знаменитость! — голосом, полным желчи и злобы, сказал Снейп, на что Малфой и со своими подпевалами противно захихикали.

Гарри это, разумеется, не понравилось, но возникать раньше времени он не стал. Мало ли, какие тараканы у этого человека в голове. Не сказать, что Поттер идеально разбирался в людях, но судя по внешнему виду Снейпа, тот популярным в свое время точно не был. Вот теперь и срывает злость на нормальных студентах. Тем более, как Гарри уже узнал, Снейп просто ненавидит Гриффиндор и всеми способами старается испортить жизнь представителям львиного факультета. Поэтому проглотив насмешку над собой, Гарри постарался сосредоточиться на предмете.

Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были черными, холодными и пустыми.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.

Снейп говорил почти шепотом, но ученики отчетливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках Трансфигурации, здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами.

— Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Гарри переглянулся с Уизли, который опять сел рядом с ним. Рон, подняв брови, обменялся с ним недоуменными взглядами. Гермиона Грейнджер нетерпеливо заерзала на стуле — судя по ее виду, ей не терпелось доказать, что уж ее никак нельзя отнести к стаду болванов.

— Поттер! — неожиданно рявкнул Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни?

Гарри шокированно уставился на сальноволосого. Он, конечно, открывал учебник по Зельеварению и даже, по-моему, где-то встречал там че-то про полынь и этот фордель, или как его там... Но вот, чтобы препод вот так сразу с налету начал спрашивать про взаимодействие этих элементов... Поттер оглядел класс и, похоже, только Гермиона знала ответ на этот вопрос, так как усердно тянула руку вверх.

— Я не знаю, профессор, — ответил Снейпу Гарри.

— Плохо, Поттер! — Сальноволосый презрительно ухмыльнулся, а Малфой, еле сдерживая смех, потешался над ним. — Следующий вопрос, Поттер: где мне искать безоаровый камень?

И опять Гарри вроде бы мельком встречалось что-то в книге про безоаровый камень, но точно он ответить не мог.

— По-моему, он встречается в коровах, профессор.

Снейп скривился.

— Неверно, Поттер. Может быть, вы хотя бы сможете ответить мне, в чем разница между волчьей травой и клобуком монаха?

Сейчас Гарри уже стерпеть не смог. Мало того, что этот упырь специально цепляется к нему, так еще и спрашивает то, о чем он никак знать не может! Ну, Гермиона — это исключение из правил. Эта ходячая энциклопедия, похоже, знает ответ на любой вопрос.

— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри, а затем, пока Снейп не успел вставить свой очередной язвительный комментарий, добавил: — Профессор, я думал, что ответы на все эти вопросы я узнаю в Хогвартсе. Зачем я вообще тогда должен посещать ваши занятия? И почему вы игнорируете Гермиону? Она...

— Довольно, Поттер! — рявкнул Снейп. — Я не собираюсь отчитываться перед тем лентяем, который поленился прочитать учебник! Или вы думаете, раз вы знаменитость, то вам можно и не учиться?

— Одну минуту, профессор...

— Я сказал довольно, Поттер! — прошипел сальноволосый. — Пять баллов с Гриффиндора за пререкания с преподавателем!

Гарри, стиснув зубы от злости, сжал кулаки с такой силой, что перо в его руке сломалось пополам. Если бы взглядом можно было испепелять, то Снейп бы уже визжал как поросенок. Поттер огляделся. Малфой и остальные слизеринцы торжествовали, а гриффиндорцы сочувственно глядели на него. Кроме Гермионы Грейнджер. Девочка надулась и отвернулась от него. Наверное, злится за потерянные баллы.

— Запомните, Поттер: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, все записывайте то, что я сказал!

Первокурсники быстро зашуршали пергаментами и заскрипели перьями. Гарри, и так не очень хорошо обращавшийся с пером, тихо матерясь, кое-как выводил закорючки своим обломком. Впрочем, долго писать им не пришлось. Снейп почти сразу же разбил их на пары и приказал варить зелье от фурункулов. При этом этот, так называемый преподаватель, совершенно ничего им не объяснил! Просто сказал делать по учебнику! И, естественно, не обошлось без эксцессов. Невилл, работавший в паре с Симусом, умудрился расплавить котел, и вонючая жижа, которую и зельем-то назвать было нельзя, вылилась прямо на бедного Лонгботтома.

— Идиот! — взбеленился Снейп, взмахом палочки убирая последствия работы зельевара-Невилла. — Вы что, прежде чем снять котел с огня, добавили в него иглы дикобраза?

Невилл не выдержал боли из-за ожогов и вместо ответа заплакал.

— Отведите его в Больничное крыло! — скривившись, приказал Снейп Симусу, а затем, когда Невилл с Финниганном покинули класс, сальноволосый опять обратил свое внимание на Гарри: — Поттер! Почему вы не сказали Лонгботтому, что ему нельзя было добавлять в зелье иглы дикобраза? Вы думали, что будете на его фоне выглядеть лучше? За это я снимаю с Гриффиндора еще одно очко.

Гарри это просто взбесило. Он уже хотел было открыть рот и высказать этому ублюдку все, что он о нем думает, но его вовремя одернул Уизли, покачав головой. Поттер, согласившись с рыжим, выместил свою злобу на парте, вогнав в нее нож по самую рукоять.

— Два балла с Гриффиндора, Поттер. За порчу школьного имущества.

На счастье Снейпа прозвенел звонок, иначе быть этому самому ножу прямо у него в глазу.

Прошла неделя. Сегодняшний день очень будоражил первокурсников Гриффиндора и Слизерина, ведь сегодня после обеда у них будет урок Полета на метлах! Такое огромное желание наконец оседлать метлу, объяснял национальный вид спорта волшебников — квиддич.

Квиддич — самая популярная игра во всем мире магии, не имеющая ни одного конкурента. Гарри еще не сильно вник во все тонкости и правила квиддича, но чем-то он напоминал маггловский футбол, хотя и имелись существенные различия. Главным отличием было то, что игра не имела четкого периода времени матча, и заканчивалась только тогда, когда специальный игрок, ловец, ловил снитч. В целом, игра была вроде бы интересная, но Поттера смущал факт, что почти всегда победу команде приносил именно ловец, и поэтому игра остальных членов команды была насмарку. Впрочем, другим детям на этот нюанс было все равно. Юные волшебники просто фанатели от квиддича, обвешивали спальни плакатами любимых команд и без умолку болтали, как в будущем они станут величайшими игроками в квиддич.

Поэтому немудрено, что каждый второй хвастался перед другими своими успехами по овладению искусством полета на метле. Послушать Симуса, так тот как будто родился на метле. Малфой на весь зал хвастался, какой он первоклассный летун, и как он ловко ускользал от маггловских вертолетов и самолетов. Даже Уизли, бывало, пытался выставить себя в лучшем свете, говоря, как он постоянно брал метлу у своего брата Чарли и выделывал на ней всякие финты. Один Невилл только говорил, что не умеет летать, да и боится этого дела. Сам Гарри несколько раз уже летал с Сириусом. В принципе, ему понравилось летать на метле. Высокая скорость, ветер в лицо, адреналин бушует в крови. Неплохое время препровождения, хотя как способ перемещения не самый практичный. Как бы неприятны ни были перемещение по каминной сети или аппарация, но они намного быстрее доставляли волшебника в нужное место. А Полет Бога Грома — это вообще сказка...

На обеде пришла почта. Сотни сов, ухая и хлопая крыльями, пикировали к своим адресатам. Радостные студенты возбужденно вскрывали доставленные им свертки. Гарри тоже получил от крестного не большую посылку со сладостями.

— Ух ты! Ничего себе! — пропищал сидящий рядом с Поттером Невилл, доставая из свертка какой-то шарик.

— Что это, Невилл?

— Это Напоминалка, Гарри, — объяснил мальчику Лонгботтом. — Она загорается красным светом, если ее владелец что-нибудь забыл. — Через несколько секунд шар стал красным. — Ну вот...

— Забыл что-то, Невилл?

— Да. Вот только не помню что.

— Полезная вещь, ничего не скажешь! — усмехнулся Гарри. — Ладно, пойдем уже переодеваться в спортивную форму, а там и на стадион.

Через полчаса первокурсники Слизерина и Гриффиндора стояли на стадионе в ожидании профессора Роланды Трюк. День сегодня был ясный, и дул приятный прохладный ветерок. Предстоящее занятие будоражило абсолютно всех: от Малфоя и до Гермионы Грейнджер. Девочка сейчас была явно не в своей тарелке. Еще бы — если бы по книге можно было научиться летать, Гермиона была бы чемпионом по квиддичу, но это было не так. Впрочем, девочка не переставала давать советы всем желающим из книги 'Все о квиддиче'.

На поле появилась Роланда Трюк. Это была женщина средних лет с оригинальной внешностью, напоминающей хищную птицу: короткие стриженные волосы, острый орлиный нос и пронзительные желтые глаза.

— Здравствуйте! Меня зовут мадам Трюк! Сегодня у нас с вами первый урок полетов. Сейчас все быстро взяли по метле и положили их около себя!

Первокурсники наперегонки побежали к куче старых школьных метел в надежде выбрать себе метлу получше. Гарри вроде бы взял себе не самую плохую метлу, но и она была в весьма плачевном состоянии: краска давно облупилась, древко покрыто трещинами, прутья торчали в разные стороны.

— А теперь вытяните правую руку над метлой! — скомандовала мадам Трюк, встав перед строем, — и скажите: 'Вверх!'

— ВВЕРХ! — крикнули первокурсники.

Метла Гарри сразу прыгнула ему в руку, но большинству других учеников повезло куда меньше. У Невилла метла вообще не сдвинулась с места, а у Гермионы Грейнджер метла почему-то покатилась по земле. Рон Уизли так вообще получил метлой по носу. Когда все первокурсники справились с задачей, мадам Трюк показала ученикам, как нужно садиться на метлу, чтобы не соскользнуть с нее в воздухе, а затем пошла вдоль шеренги, проверяя, насколько правильно они держат свои метлы. Гарри усмехнулся, когда профессор сделала замечание Малфою, который до этого все время хвастался, как он превосходно умеет летать.

— Но я летаю не первый год! — горячо возразил белобрысый. В его голосе была обида.

Тогда мадам Трюк громко и четко объяснила ему, что это всего лишь означает, что он неправильно летал все эти годы. Малфой выслушал ее молча, наверное, поняв, что если продолжить дискуссию, то может выясниться, что он вовсе не такой специалист, каким хотел казаться.

— А теперь, когда я дуну в свой свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла мадам Трюк. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении, поднимитесь на метр-полтора, а затем опускайтесь — для этого надо слегка наклониться вперед. Итак, по моему свистку — три, два...

Невилл не был бы Невиллом, если бы и здесь не отличился бы. Мальчик перенервничал так, что рванул с земли прежде, чем профессор поднесла свисток к губам.

— Вернись, мальчик! — крикнула мадам Трюк, но Невилл стремительно поднимался вверх — он напоминал пробку, вылетевшую из бутылки. Два метра, четыре, шесть, десять — и Гарри увидел бледное лицо Невилла, испуганно смотрящего вниз. Поттер увидел, как мальчик широко раскрыл от ужаса рот, как он соскользнул с метлы, и...

Гарри среагировал мгновенно. Поттер рванул к месту, куда падал Лонгботтом, и, прыгнув, успел поймать Невилла метрах в двух от земли. Гарри аккуратно положил Невилла на землю. Мальчик был шокирован от пережитого ужаса: его лицо словно окаменело, а конечности совсем не двигались. К гриффиндорцам подбежала бледная как мел профессор Трюк.

— Ты как, живой!? — Мадам Трюк проверила пульс Невилла и ощупала тело на наличие вывихов и переломов. — Слава Мерлину, у него просто шок! — облегченно выдохнула женщина. — Хорошая работа, Поттер! Десять очков Гриффиндору!

Мадам Трюк при помощи Гарри помогла Невиллу немного расслабиться и встать на ноги.

— Пока я отвожу его в Больничное крыло, чтобы никто не смел даже прикасаться к метлам! Иначе вы мигом вылетите из школы, не успев сказать 'квиддич!' Пойдем, дорогой!

Когда мадам Трюк увела Невилла со стадиона, к Гарри подбежали восторженные гриффиндоры и даже пара слизеринцев.

— Гарри, ну ты и крут! — похлопал мальчика по спине Симус Финниганн.

— Это было невероятно, Гарри! — зарделись Парвати Патил и Лаванда Браун.

— Я в тебе и не сомневался, Гарри! — важно похвалил его Рон Уизли.

Что скрывать, Поттеру было приятно такое внимание, хоть поначалу он почувствовал себя немного неуютно.

— Надо же, этот кретин, выронил свою Напоминалку!

Малфой подобрал стеклянный шарик Лонгботтома и деловито повертел его в своих руках. Гарри вышел из толпы навстречу слизеринцу.

— Отдай ее мне, Малфой! — с нотками металла в голосе приказал он белобрысому.

— Зачем ты защищаешь этого увальня, Гарри? Он же ничтожество! — неожиданно вступилась за Малфоя Дафна Гринграсс, обычно не принимавшая участия в разборках факультетов. Гарри слегка приподнял брови, удивившись тому, что член змеиного факультета обратился к нему по имени.

— Невилл — никакое не ничтожество, Гринграсс! Он просто очень неуверенный в себе парень, но очень добрый, умный и трудолюбивый. И он с моего факультета! Отдай мне Напоминалку, Малфой! Я больше повторять не буду!

— Если так хочешь ее, так попробуй отними, Поттер! — внезапно осмелел змееныш и, быстро вскочив на метлу, резво взлетел в воздух.

— Гарри, даже не думай лететь за ним! — обратилась к мальчику Гермиона. — Нас могут лишить баллов, а тебя вообще исключить!

Поттер слегка изогнул губы в усмешке. Ох уж эта Гермиона! Ради своих идеалов смогла даже пересилить себя, обратившись к нему, хотя они так и не общались с той самой злополучной ссоры в 'Хогвартс Экспрессе'.

— Не волнуйся, Гермиона! Я не собираюсь лететь за ним!

Гарри действительно даже не думал садиться на метлу. Малфой парил всего в метрах четырех-пяти над землей, дразня его и как бы заставляя оседлать метлу. Гарри же мог прыгнуть вверх метров на двадцать, а тут всего пять. У других даже вопросов особых не возникнет.

Все произошло быстро. Гарри выждал момент, когда Малфой максимально близко подлетит к нему, а затем прыгнул. Поттер, поймав метлу за древко, с силой рванул ее к земле. Не удержавшийся на метле Малфой хорошенько шлепнулся на землю и кубарем покатился по траве, выронив из рук Напоминалку. Крэбб, Гойл и взволнованная Паркинсон побежали к слизеринцу, а остальные первокурсники опять начали чествовать Поттера.

— Гарри, как ты это сделал? — спросил его Дин Томас.

— Да, Гарри, как? — поддакнул Симус.

— Не знаю, парни, — ответил Гарри, пряча Напоминалку в карман. — Это же магия!

Страсти на стадионе поутихли, когда вернулась мадам Трюк. Больше инцидентов на уроке не было, потому что женщина немедленно пресекала все попытки студентов взлететь выше, чем на метр над землей.

После занятия мадам Трюк попросила Гарри и Рона помочь ей убрать инвентарь. Когда ребята справились с поручением и ушли прочь, на выходе из стадиона их поджидали Малфой, Крэбб и Гойл.

— Поттер! — будто выплюнул его фамилию белобрысый. — Мне надо тебе кое-что сказать!

— Говори, Малфой. Только быстро — я спешу.

— Это не займет много времени, Поттер! Я вызываю тебя на магическую дуэль! Сегодня в полночь!

— Ни на какую дуэль я не пойду, Малфой!

— Тогда я всем расскажу...

Договорить блондинчик не успел, так как Гарри, схватив его за шиворот, грубо повалил на землю и придавил, мертвой хваткой вцепившись в горло. Крэбб и Гойл только тупо смотрели на происходящее.

— Я не собираюсь плясать под твою дудку, Малфой! — прошипел Гарри побелевшему от страха слизеринцу. — Если тебе так неймется, я могу навалять тебе прямо здесь и сейчас! Хочешь!? — Белобрысый замотал головой. — Тогда слушай меня внимательно, Малфой! Если ты еще будешь продолжать цепляться ко мне, распускать обо мне сплетни и, вообще, пытаться всячески испортить мне жизнь, то я обещаю тебе — я измордую тебя так, что никакая медицина тебе не поможет. Ты понял меня!? — Бледнющий Малфой закивал головой. — А если из-за тебя меня исключат из школы, то я выкраду тебя из Хогвартса и брошу в самом криминальном районе Лондона! И ты на своей жалкой шкуре узнаешь, какими маньяками и педофилами бывают магглы! А теперь убирайся и сегодня больше не попадайся мне на глаза!

Как только Гарри ослабил хватку, чуть не обоссавшийся от ужаса Малфой пулей умчался прочь, забыв про своих телохранителей. Посмотрев на выражение лица Поттера, шестеренки в мозгах Крэбба и Гойла зашевелились, и эти амбалы тоже поспешили поскорее убраться подальше от неадекватного гриффиндорца.

— Зря ты не согласился на дуэль с Малфоем, Гарри, — сказал мальчику Уизли. — Я бы был твоим секундантом...

— Рон, а с чего ты вообще взял, что меня интересует твое мнение!? — вскинулся на Уизли взбешенный Гарри. Раздражение на рыжего у Поттера копилось уже давно, но сейчас достигло своего апогея.

— Ну как же, Гарри... — промямлил ошарашенный Рон. — Мы же ведь с тобой друзья...

— Друзья!? — Поттер истерично захохотал. — Рон, с чего ты вообще взял, что мы с тобой друзья!?

— Ну как же... Ты с Гриффидора, и я тоже...

— Послушай меня, Рон! Мы с тобой не друзья. И извини, но мне кажется, что никогда ими и не будем. Поэтому перестань постоянно шляться за мной и навязываться мне! Я сам решу с кем мне дружить, а с кем нет!

Гарри оставил шокированного Рона в одиночестве и пошел в Больничное крыло навестить Невилла. Чтобы плохого другие ни говорили о Лонгботтоме, тот нравился Гарри и никогда не раздражал его.

Глава 39

Приближался Хэллоуин. Осень уже полностью вступила в свои права. На улице уже было холодно, солнце очень редко пробивалось из-за туч, зато постоянно шли дожди. В самом замке тоже было не очень-то тепло. Многие студенты жаловались на холод и закутывались в теплые свитеры. Сам Гарри, если ему было зябко, гонял чакру по телу, согревая себя.

За эти два месяца жизнь Поттера вошла в свое русло. Страсти по его знаменитому шраму заметно поутихли, и мальчик уже спокойно передвигался по замку, ловя на себе лишь слегка любопытные взгляды окружающих. Насчет занятий, как Гарри и предполагал, им добавили по одной паре после обеда в среду и четверг. Больше всего из предметов Поттеру нравились Заклинания и Трансфигурация. Наименее любимыми остались ЗоТИ и Зельеварение, и оба чисто из-за преподавателей. Квирелл так и боялся своего предмета, и студенты занимались фактически самообучением. Уроки ЗоТИ для Поттера были особенными только тем, что у него постоянно появлялось то самое непонятное чувство чего-то родного, и испарявшееся сразу, как мальчик покидал класс. Снейп же так и остался язвительной сволочью, снимавшей с гриффиндорцев кучу баллов. Впрочем, стоит признать, что после того, как Гарри пригрозил Малфою расправой, тот все это время вел себя тише воды и ниже травы. Снейп, видя, что его едкие комментарии в сторону Поттера и других гриффиндорцев больше не веселят его змеенышей, стал цепляться чуточку меньше. Но педагогом он так и остался отвратительным.

Что касается отношений с другими детьми, то здесь тоже сложилась более менее стабильная обстановка. Больше всего Поттер общался с Невиллом и Сьюзен, но с Боунс он виделся только в Большом Зале и иногда в библиотеке. В гостиную Хаффлпаффа он еще пока не напрашивался. Симус Финниганн скорешился с Дином Томасом, и они стали прямо не разлей вода. Не то, чтобы они больше ни с кем не общались, но предпочитали свою компанию. Парвати и Лаванда тоже стали лучшими подружками. Они сошлись на своей любви к моде и разным сплетням. Белыми воронами среди первокурсников оставались Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. Но если рыжий еще мог хоть с кем-нибудь где-то зависнуть, будь то Симус с Дином, близнецы Уизли или даже Невилл, то вот Гермиона была совсем одинока. Впрочем, ее вина в этом тоже была. Грейнджер постоянно любила всех поучать и сильно занудничала, а ее невероятная любовь к книгам и тяга к знаниям делали ее порой совершенно невыносимой, из-за чего ее на факультете прозвали заучкой. Гарри порой становилось ее так жалко, что он несколько раз порывался подойти к девочке, но Гермиона всегда с гордым видом отворачивалась от него и уходила. В итоге Поттер плюнул на нее — не хочет с ним общаться, ее дело. Он-то проживет без нее. Сама виновата, в конце концов. А на последнем уроке Заклинаний Грейнджер лишний раз подтвердила свою репутацию зануды и зазнайки.

— А теперь все возьмите палочки, сделайте правильный пасс и скажите Вингардиум Левиоса! ѓ— скомандовал профессор Флитвик.

С первого раза ни у кого не получилось заставить свое перышко взлететь. Рон Уизли также беспомощно махал палочкой, тщетно пытаясь сдвинуть перо хоть на дюйм. Это не укрылось от сидящей рядом с рыжим Гермионой Грейнджер.

— Ты неправильно взмахиваешь палочкой! — начала учить Уизли девочка. — И надо говорить Левиоса, а не Левиаса!

— Если такая умная, так сама попробуй! — огрызнулся Рон.

— Хорошо, — важно ответила девочка и, совершив изящный пасс палочкой, сказала: — Вингардиум Левиоса!

Под восторженный взгляд профессора Флитвика перышко Гермионы пролетело по классу и приземлилось на столе преподавателя.

— Прекрасно, мисс Грейнджер! Просто восхитительно! — пропищал радостный полугоблин. — Очень редко, кому удается применить эти чары на первом же занятии! Пять баллов Гриффиндору!

Гермиона снисходительно улыбнулась Рону, и рыжий аж покраснел от стыда и злости.

— Неудивительно, что у этой зазнайки совсем нет друзей! — громко возмущался Уизли, когда первокурсники вышли из аудитории. — Эту стерву же невозможно терпеть!

Чуть не сбив рыжего с ног, Гермиона умчалась от первокурсников прочь. Гарри успел заметить ее заплаканное лицо.

— По-моему, она все слышала, Рон! — укорил рыжего Невилл.

— Ну да, наверное, — замялся явно почувствовавший себя не в своей тарелке Уизли. — Нехорошо получилось. Но, может, она хоть теперь перестанет занудничать наконец!

С того момента Гарри не видел Гермиону до сих пор, хотя праздничный ужин уже начался. Большой Зал был украшен под Хэллоуин: над головами студентов медленно плыли горящие тыквы, освещение в зале было приглушено неровным пламенем в факелах и подсвечниках. На фоне ясного звездного неба под потолком летал Джек — символ Хэллоуина. Поттеру было жаль, что Гермиона пропускает праздник, ведь даже он, у которого в этот день погибли родители, пытается получить удовольствие.

Гарри сидел рядом с Симусом, Дином и Парвати с Лавандой, так как Невилла бесцеремонно утащил к себе Рон. Поттеру это не понравилось, но он посчитал, что не имеет никаких прав на Лонгботтома, и если Невилл захочет, то сам пошлет рыжего. Впрочем, зная мягкий характер своего друга, Гарри был уверен, что Невилл так не поступит. Уж в ближайшее время точно, но Поттер еще успеет поработать над характером Невилла и сделать мальчика более решительным.

— Парвати, ты не знаешь, где Гермиона? — спросил гриффиндорку Гарри.

— А зачем она тебе, Гарри? Ведь у тебя есть мы с Лавандой! — кокетливо промурлыкала Парвати, но в силу своего юного возраста не очень-то умело. Зато в будущем будет вертеть парнями, как пожелает.

— Это верно, и я рад вашей компании, девчонки, — слегка засмущался Гарри, — но, правда, где Гермиона? Просто ее не видно весь день, и мне интересно, где она пропадает.

— Она в женском туалете в правом крыле, Гарри, — ответила Поттеру Лаванда. — Она заперлась в одной из кабинок и рыдает там уже весь день.

— Вот как. Понятно.

Гарри вздохнул и уже хотел было отправить очередную ложку вареной тыквы себе в рот, как в Большой Зал влетел бледный профессор Квирелл и завопил, что есть мочи:

— ТРОЛЛЬ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ! ТРОЛЛЬ В ПОДЗЕМЕЛЬЕ!!! Тролль...

Выдав эту шокирующую тираду, профессор Квирелл лишился чувств и упал в обморок прямо посреди Большого Зала. Перепуганные студенты завопили от ужаса и повскакивали с мест. Повсюду слышался звон упавшей посуды, девичий визг, мат, даже треск рвущейся одежды...

— ТИИИИИХООООО!!!!!!!! — прогремел на весь зал голос директора Дамблдора. — ВСЕ БЫСТРО УСПОКОИЛИСЬ И СЕЛИ ПО МЕСТАМ!!!!!!

Испуганные студенты постепенно угомонились и уселись обратно на скамейки, но все еще не отошедшие от ужаса.

— Сейчас поступаем таким образом, — продолжил Дамблдор, — старосты организовывают эвакуацию студентов по своим гостиным! Чтобы никакого столпотворения и паники! Все точно следуют указаниям старост! — Дав указания старостам факультетов, Дамблдор обратился к преподавателям: — Сейчас мы с вами отправляемся в подземелье искать этого тролля!

Несмотря на слова директора, ученики все равно паниковали и образовали толчею на выходе из зала. Гарри осмотрелся по сторонам, выглядывая Невилла и Сьюзен. Перепуганная Боунс стояла в рядах хаффлпаффцев около их старосты, но вот Лонгботтома нигде не было видно. Неужели уже вышел? Внезапно Гарри похолодел — Гермиона! Она же сейчас где-то рыдает в подземельях и ни черта не знает о тролле! Что же делать!? Перси говорить бесполезно, у того и своих забот хватает. Директор и преподаватели тоже свалили, как назло, и искать их бесполезная трата времени. Остается один вариант — надо бежать в подземелье и срочно искать Гермиону! А Если он вдруг встретит тролля, то на худой конец успеет удрать от того.

Проклятье! Выход полностью забит галдящими студентами, никак не протиснуться! Хотя... Гарри шлепнул себя по лбу — двери-то высокие! Метра четыре высотой! Поттер подпрыгнул и, в прямом смысле слова пробежав по головам студентов, под чей-то пронзительный крик миновал выход из зала и пулей умчался в сторону подземелья.

Гарри бежал очень быстро, на ходу сканируя окружающее пространство на источник чакры. Впрочем, найти тролля оказалось совсем не трудно — не нужно было обладать обостренными чувствами шиноби, чтобы почуять эту ужасное зловоние, от запаха которого сразу хотелось блевать. Но не это заставило Гарри содрогнуться. Кроме противной чакры тролля Поттер учуял еще как минимум три источника чакры. И его сердце пропустило удар, когда один из источников резко потух. Гарри прибавил скорости еще, насколько это было возможно. Томительные секунды, за которые он примчался к тому злополучному туалету, тянулись как часы. Как раз в тот момент, когда мальчик добежал до туалета, из помещения вылетел бледно-зеленый Рон Уизли. Рыжего трясло от страха и, упав на четвереньки, его вырвало на пол.

— Рон, что случилось? — схватил Уизли за шиворот Гарри. — Где Гермиона?

— Гарри... Я.. я.. — Рон смотрел на Гарри глазами, полными ужаса.

Внезапно Уизли заорал и с невиданной силой вырвался из мертвой хватки Поттера, а затем рванул от туалета прочь, продолжая орать и истерить. Гарри, решив не терять времени, залетел в туалет, где его чуть самого не вырвало от увиденного. Огромный тролль, высотой около четырех метров, с малюсенькой головенькой держал в своих непропорционально здоровых руках окровавленную дубину. Примерно в центре помещания в изогнутой позе лежал труп мальчика, в котором Гарри с ужасом опознал Невилла. От головы Лонгботтома почти ничего не осталось — своей дубиной тролль так размозжил череп бедному Невиллу, что от головы мальчика осталась только бесформенная кровавая каша.

В углу туалета, поджав колени, сидела бледная от ужаса Гермиона, тщетно надеющаяся укрыться от внимания тролля. Тролль уже разнес все кабинки в щепки и смел половину унитазов и умывальников, и теперь из водопровода и канализации повсюду фонтаном била вида, перемешиваясь с кровью Невилла. Из-за творившегося разгрома Гермиону ничто не скрывало от маленьких глазок тролля. Монстр, яростно проревев, замахнулся дубиной на девочку. Гарри, не долго думая, прыгнул на тролля, метя ему ногой прямо в голову. Удар пришелся именно в то место, куда Поттер и хотел, но с таким же успехом он мог ударить и в каменную стену. Но тролль все же чуть-чуть пошатнулся и только из-за этого не убил Гермиону прямо на месте, но и, к сожалению, не промахнулся полностью. Дубина дотянулась до девочки и полностью раздробила ей голень. Гермиона закричала от дикой боли, а затем потеряла сознание от шока.

— Каге Буншин! — Бледный как мел Поттер все же не растерялся и создал двух клонов. — Ты, быстро хватай Гермиону и немедленно убирайся отсюда! Если сможешь, попробуй остановить кровотечение, а затем сразу же в Больничное крыло! А ты забери отсюда тело Невилла и тоже отнеси его в Больничное крыло!

Пока тролль, впавший в ступор от внезапного появления новых действующих лиц, яростно озирался вокруг, пытаясь найти своего обидчика, клоны Гарри шустро юркнули к Гермионе и Невиллу и, бережно взяв детей на руки, как можно быстрее убрались из этого проклятого туалета. Настоящий Гарри, глядя прямо в глаза троллю, хрустнул пальцами.

— Я знаю, что мне стоит убраться отсюда, тварь! Но я не могу простить тебе, что ты, паскуда, сотворил с Невиллом и Гермионой! Я буду последним дерьмом, если не попытаюсь отомстить за них! Умри! Расенган!

Голубая вращающаяся сфера ударила троллю прямо в грудь, но к сожалению, лишь порвала лохмотья, висящие на тролле и чуть-чуть содрала кожу.

'Проклятье! Мой Расенган все еще далек от идеала!' — зло подумал Гарри, уворачиваясь от удара взбешенного тролля.

Тролль был слишком медленным, но его кожа была очень толстой, и удары Гарри не приносили никакого эффекта, лишь бесили тролля еще больше, отчего тот стал только быстрее и яростнее нападать на Поттера, впав в какое-то подобие состояния берсерка.

'И почему я не взял с собой кунаи? — в сердцах посетовал Гарри. — Уже бы давно вспорол ему брюхо!'

Увернушись от очередного удара, который чуть было не превратил его в кровавую лепешку, Поттер перешел к тяжелой артиллерии.

— Дотон: Грязевое болото!

Тролль увяз по колено в образовавшейся вязкой смеси прямо посреди туалета. Воспользовавшись моментом, пока его противник обездвижен, Поттер прыгнул в угол туалета подальше от тролля и, сложив печати, сказал:

— Надеюсь, ты любишь, когда тепло! Катон: Большой Огненный шар!

Огромная струя огня устремилась на тролля. Монстр яростно заревел от боли. Его толстая кожа постепенно краснела и покрывалась волдырями, но не так быстро, как хотелось бы Поттеру. И вот от жара и пепла из-за огня Гарри стало трудно дышать, а из-за дыма было тяжело разглядеть хоть что-нибудь даже в метре от себя, и мальчику пришлось прекратить свою технику. Судя по воплям тролля, монстр был все еще жив. Из-за кипящего в крови адреналина Гарри поздно среагировал на кричащее об опасности Змеиное Чутье. Мальчик почувствовал сильный удар по голове и потерял сознание.

Глава 40

Когда Гарри очнулся, его тело нещадно болело, а голова просто раскалывалась, будто от жуткой мигрени. Поттер попробовал пошевелить рукой. Рука хоть и с болью, но все же отозвалась. С трудом повернув голову, мальчик осмотрелся. Он лежал на больничной койке, а вокруг витал характерный для госпиталя запах: запах спирта, лекарств, средств от инфекции и для кварцевания. Гарри уже бывал в Больничном крыле Хогвартса, когда навещал Невилла. Ох, Невилл...

При воспоминании о друге, у Гарри потекли слезы по щекам. Невилл, этот рассеянный, застенчивый, но добрый, верный и славный парень, которого теперь больше нет... И какого ж дьявола тебя понесло в тот проклятый туалет, Невилл?

'Чертов Уизли! — будто выплюнул фамилию рыжего Гарри. — Наверняка ему стало не по себе, из-за того, что Гермиону может убить тролль. Ведь она из-за рыжего торчала там! Кстати, она-то хоть жива!? Если и Гермиона мертва, я придушу этого рыжего ублюдка!'

Превозмогая невыносимую боль, мальчик с огромным трудом встал с кровати и, отодвинув занавески, проковылял к ближайшей зашторенной кровати. Характерных для госпиталя отдельных палат в Больничном крыле не было. Все пациенты лежали в одном помещении, в котором и находились больничные койки. Для соблюдения личного пространства каждое больничное место огораживалось шторами-занавесками. Гарри отдернул занавеску ближайшей кровати. Хоть в крыле было темно, благодаря лунному свету, пробивающемуся сквозь окна, Гарри увидел, что там лежит не Гермиона и отправился дальше. Дойти до следующего пациента он не успел, так как сюда прибежала невесть откуда взявшаяся мадам Помфри — целитель Хогвартса.

— Мистер Поттер, что вы себя позволяете!? — сердито, но тихо прошептала мадам Помфри, чтобы не разбудить других детей. — Я приказываю вам немедленно вернуться в свою постель!

— Я вернусь в свою постель, когда узнаю, что с Гермионой!

— Не спорьте со мной, мистер Поттер! Вам необходим постельный режим и вы должны соблюдать его! Марш в постель!

— Мадам Помфри, когда я видел Гермиону в последний раз, ей сильно раздробило ногу! Поэтому я хочу знать, все ли с ней хорошо! Ну пожалуйста!

— С ней все в порядке, мистер Поттер, опасность уже миновала, — уже более мягко ответила Гарри целительница. — Завтра я уже разрешу вам потихоньку передвигаться, и вы сможете навестить ее. А сейчас я прошу вас вернуться в постель.

Мальчик сдался и, кивнув, побрел обратно к себе на койку. Мадам Помфри помогла ему лечь поудобнее.

— Мэм, а Гермиона, она... — Гарри сглотнул, — она останется без ноги?

— К счастью, дорогой, мы в состоянии вернуть ей ногу, — улыбнулась женщина, и Поттер облегченно выдохнул. — Эта травма физическая, поэтому такая операция возможна. Если бы ей отрезало конечность каким-нибудь проклятием, то, к сожалению, я была бы бессильна. Кстати, Гарри, это не ты перевязал ей рану? Гермиона уже была здесь, когда я пришла. Если бы не это, она могла умереть от потери крови.

— Да, мэм, это я перевязал рану, и, мэм, а что... с Невиллом?

— Мы волшебники, Гарри, но не всемогущи. Возвращать мертвых к жизни не может никто. Завтра за его телом придет его бабушка. Бедная женщина! Сначала сын и невестка, а теперь еще и внук! — Мадам Помфри вытерла выступившую слезу. — А ты постарайся выспаться, Гарри! Многие лечебные зелья лучше всего восстанавливают организм именно во время сна.

Несмотря на слова целительницы, мальчик еще долгое время не мог уснуть. Все его мысли вертелись то об Уизли, то о Невилле, то о Гермионе... то о сенсее.

'Как бы я сейчас не был зол на Минато-сенсея, зря я бросил тренировки! — подумал мальчик. — Если бы я был сильнее, я мог спасти Невилла или Гермиону! А если я не могу справиться с тупым троллем, как я тогда одолею Волдеморта? И Уизли не виноват в смерти Невилла. Тролли настолько безмозглые, что вряд ли бы могут незаметно пробраться в Хогвартс. Этого тролля кто-то специально провел в школу, и я должен вычислить этого ублюдка и отомстить ему! Но я все еще слишком слаб, у меня даже Расенган толком не получается! Надо срочно возобновлять тренировки! Ради Невилла! Ради Гермионы! Я докажу Минато-сенсею, что я достоин быть его учеником, и он пожалеет, что бросил меня!'

С такими мыслями Гарри и уснул, правда, спал он беспокойно. Ему снились кошмары: мертвый Невилл, мертвая Гермиона, и дико хохочущий Волдеморт на шее у тролля. Змеелицый направил на Гарри палочку. Ярко полыхнуло зеленым светом, и Поттер в поту проснулся. Уже было довольно светло, и одинокие солнечные лучи проникали внутрь крыла. Сейчас Гарри чувствовал себя намного лучше, чем ночью: голова почти не кружилась, а конечности сразу же и без боли реагировали на команды. Гарри взял очки с тумбочки и надел их. Не то, чтобы без них он ничего не видел, но остроту зрения очки ему все равно улучшали. Встав с кровати, Гарри слегка пошатывающейся походкой отправился искать Гермиону.

Девочка оказалась в противоположном конце крыла. Когда Гарри доковылял до нее, Гермиона еще спала, но ее сон был таким же неспокойным, как и у Поттера — стоило только глянуть на ее напряженное выражение лица и беспокойно вращающиеся зрачки под веками. Гарри решил ее не будить и, пододвинув стул к ее кровати, устроился на нем поудобнее и задремал.

— Гарри? — сквозь полудрему услышал он чей-то слабый голос.

Поттер открыл глаза и увидел, что Гермиона уже проснулась. Выглядела девочка неважно: уставшее измученное лицо, круги под глазами, болезненный оттенок кожи... Но, главное, что она была жива.

— С добрым утром, Гермиона, — улыбнулся девочке Поттер. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем вчера, — поморщилась гриффиндорка. — Мадам Помфри напоила меня Крововосстанавливающим и Сонным зельями, чтобы я окрепла, а затем...

Внезапно девочка зарыдала, закрыв лицо руками и судорожно сотрясаясь всем телом.

— Гарри, это я виновата! — всхлипывая, запричитала гриффиндорка. — Это я виновата, что Невилл погиб! Если бы я не спряталась в том туалете...

Мальчик попытался успокоить Гермиону, ласково поглаживая ее по шелковистым волосам.

— Тише, Гермиона, тише! Не плачь! Ты ни в чем не виновата!

— Как это не виновата? Ведь они пришли за мной...

— И что? Так можно обвинить любого: Рона, который сначала обидел тебя, а затем притащил за собой Невилла, Парвати с Лавандой, что не утешили тебя и не привели в Большой Зал, понимаешь? Виноват в случившемся только один, и это даже не тролль.

— Как не тролль? — спросила мальчика немного успокоившаяся Гермиона. — Ведь это он убил Невилла! И хотел и меня заодно прикончить!

— Тролль — это хоть опасное и агрессивное существо, но очень уж бестолковое. Он не мог самостоятельно проникнуть в Хогвартс. Его нарочно запустили в школу.

— И кому это могло понадобиться!? — с расширившимися от испуга глазами спросила Поттера девочка.

— Я не знаю, Гермиона. Но я не успокоюсь, пока не выясню это. И я клянусь тебе, этот человек очень пожалеет о содеянном.

После возникшей минутной тишины между ними, гриффиндорка первая нарушила ее, начав говорить как-то отстранено и уставившись в пустоту:

— Знаешь, Гарри, до вчерашнего дня я думала, что мне сильно повезло, ведь я попала почти что в сказку. А на деле эта сказка оказалась дурно пахнущей. Я чувствую, что не уживусь в этом мире. У меня и в обычном мире не было друзей, а здесь я вообще являюсь чуть ли не отбросом общества из-за расистских предрассудков. Я думала, что если я буду лучше других детей-волшебников, то они меня примут, а на деле все стало еще хуже. Чистокровные никогда не примут грязнокровку, особенно если она более способна в магии.

— Гермиона, мне кажется, ты преувеличиваешь...

— Ничуть, Гарри! — вскричала Грейнджер. — Да даже если и так, зачем мне все эти знания!? Я помню сотни заклинаний, а при виде тролля могла только вопить от ужаса! Тот же Рон не растерялся и начал кидать в тролля камнями, отвлекая его от меня! А Невилл... — Гермиона всхлипнула. — Я считала Невилла трусливым неудачником, а он оттолкнул Рона, когда тролль замахнулся дубиной, сам подставившись под удар...

Гермиона опять заплакала, и даже Гарри растрогался самоотверженностью Невилла, пустив слезу. Не зря он все-таки разглядел что-то такое в этом парне, не зря...

Внезапно Поттер чуть не упал со стула на пол, так как на него молнией набросилось нечто рыжее.

— Сьюз, я так-то еще болен! Поэтому я буду тебе очень благодарен, если ты отпустишь меня!

— Ой, прости, Гарри! — Боунс ослабила хватку и нехотя отстранилась от мальчика, а затем чуть не накинулась на него снова, теперь в надежде его придушить: — Гарри, ты что вообще творишь!? Знаешь, как ты напугал меня!? У меня чуть сердце не остановилось, когда ты молнией сиганул из Большого Зала!

— Да, Гарри, ты нас всех напугал! — поддакнул Сьюзен Эрни МакМиллан, показавшийся из-за занавески.

— Хех, сколько же вас здесь пришло? — усмехнулся Гарри и встал со стула. — Я скоро вернусь, Гермиона.

Гриффиндорка кивнула, и Гарри вышел от нее, оставив девочку в одиночестве. Ей наверняка будет неудобно в компании представителей барсучьего факультета, а прогонять ребят Поттер не хотел. Гарри пришло навестить трое хаффлпаффцев: Сьюзен, Эрни и Ханна Эббот.

— Пойдемте в мою палату, — предложил ребятам Гарри, и они согласились.

Когда все они разместились в его отсеке, Сьюзен достала пакетик со вкусностями и дала его другу.

— Держи, Гарри! Здесь яблоки, апельсины и немного сладостей.

— Большое спасибо, Сьюз! — Гарри взял яблоко и начал его потихоньку грызть.

— Гарри, мне неудобно тебя об этом спрашивать, но что все-таки произошло в подземелье? — не сдержал любопытства Эрни. — А то все несут всякую чушь.

— Если честно, я не хочу об этом говорить, Эрни, — сказал Поттер сразу же приунывшим хаффлпаффцам, но затем продолжил, — но чтобы меня поменьше спрашивали об этом, когда я выпишусь отсюда, я расскажу вам все. А вы уж постарайтесь, чтобы об этом узнал весь Хогвартс.

— Как скажешь, Гарри, — пообещал МакМиллан.

— Начну с самого неприятного — Невилл Лонгботтом был убит троллем.

Девочки ахнули, прикрыв ротики, а Эрни побледнел.

— Мы думали, это слухи, — промолвила шокированная Ханна, — а это все-таки правда...

— Не могу поверить... — прошептала Сьюзен. — Как же так... Прямо в Хогвартсе...

— Я тоже все еще в шоке, — пробормотал Поттер. — Когда я прибежал в туалет, Невилл уже был мертв. Тролль пытался убить и Гермиону, но немного промахнулся и лишь сильно покалечил ее. Я вынес Гермиону из туалета, а затем вернулся обратно прикончить тролля, чтобы он больше никого не убил.

— Гарри, и о чем ты только думал!? — вскричала Боунс и уже замахнулась рукой, чтобы отвесить ему оплеуху, но передумала, увидев, в каком плачевном состоянии находится ее друг.

— Да, Гарри, смелости тебе не занимать, — пробормотал МакМиллан. — Если бы я встретил тролля, то убежал бы от него так быстро, как никогда в жизни не бегал.

— Признаю, это был глупый поступок, но я ни о чем не жалею, — заявил Поттер. — Я сделал то, что должен был, и это на многое открыло мне глаза.

— На что, Гарри? — спросила мальчика Эббот.

— Я должен совершенствоваться, ведь в этом мире ты должен полагаться в первую очередь на самого себя.

В Больничном крыле послышался шум приближающейся толпы. Гарри различил голоса Симуса, Дина, Фреда и Джорджа Уизли и других гриффиндорцев. Поттеру показалось, что его решил навестить весь алознаменный факультет.

— Гарри! Ты как!? Живой!? — первым влетел в его 'палату' Симус Финниганн.

— Гарри, ну ты и напугал нас! — сказал ему Дин Томас.

— Мы так переживали за тебя, Гарри! — прощебетали Парвати с Лавандой.

— Нашего...

— Поттера...

— Не убить...

— Тупому...

— ТРОЛЛЮ!!! — вставили свои пять кнатов близнецы Уизли.

— Стоп, стоп, ребята! — остановил восклицания гриффиндорцев Поттер. — Не все сразу, а то у меня так голова лопнет!

Слово от всех гриффиндорцев взял Симус.

— Гарри, мы все до сих пор в шоке от того, как ты, перепрыгнув всех, рванул прямиком в подземелье! Ты что, правда сражался с троллем!?

— Ребята, не поймите меня неправильно, но сейчас я не хочу об этом говорить, — под раздосадованные возгласы гриффиндорцев припечатал Поттер. — Мне очень неприятны эти воспоминания, и я только что рассказал обо всем ребятам. — Гарри кивком указал на хаффлпаффцев. — Если вас интересуют подробности, я думаю, что ребята не откажут вам в рассказе. А вообще, вы бы лучше проведали Гермиону. Она сейчас находится в более плачевном состоянии, чем я. Ей предстоит серьезная операция, и ваша поддержка ей просто необходима. Да и, в конце концов, она тоже студент Гриффиндора!

— И то верно! — хором воскликнули близнецы Уизли. — Мы же гриффиндорцы! А мы своих не бросаем!

Гриффиндорцы, хором попрощавшись с Поттером, так же дружно толпой и ушли от него к Гермионе. Но не прошло и пяти минут, как к Гарри заявились еще одни посетители, одного из которых мальчик никак не ожидал увидеть.

— Где мой крестник!? — гаркнул на все крыло Сириус Блэк. — Гарри, ты где!?

— Я здесь, крестный! — как можно сильнее крикнул крайне удивленный появлением Блэка Гарри.

Мужчина появился в его отсеке в ту же секунду и крепко стиснул крестника в объятиях.

— Крестный, ты меня сейчас задушишь! — еле выдохнул мальчик.

Блэк выпустил Гарри из объятий, а затем огляделся вокруг, будто только сейчас заметив все еще находящихся тут хаффлпаффцев.

— Добрый день, дядя Сириус! — пискнула Боунс.

— О, Сьюзен! Ты тоже пришла навестить Гарри?

— Да, дядя Сириус, — ответила Блэку девочка. Сьюзен почему-то стеснялась Сириуса в отличие от Минато. — Гарри, мы, наверное, пойдем! Не будем мешать тебе общаться с крестным! Выздоравливай!

— Спасибо, Сьюз! Пока, ребята!

— Счастливо, Гарри!

Когда хаффлпаффцы ушли, Поттер спросил у Сириуса:

— Крестный, что ты здесь делаешь? Откуда ты узнал, что я сейчас в Больничном крыле?

— Мне прислала сову мадам Помфри, — ответил Блэк. — Как только я узнал, что ты в тяжелом состоянии я сразу примчался сюда! А теперь ответь мне, Гарри, какого Мордреда ты полез на тролля!? Тебе жить надоело!?

— Я хотел спасти Гермиону, но переоценил свои силы, — потупив взгляд, признался крестному Поттер.

— Я слышал, погиб Невилл Лонгботтом, — печально произнес Сириус. — Я знал его родителей. Хорошие были люди.

— И Невилл тоже был хорошим другом, — с трудом сдерживая слезы, всхлипнул Гарри. — Но я не смог спасти его!

— Но ты хотя бы спас Гермиону, так?

— Так.

— Тогда гордись этим. И вообще радуйся, что остался жив. Не каждый взрослый волшебник способен справиться с троллем.

— А я с ним и не справился, крестный. Я даже не знаю, как оказался здесь.

— Тебя спасла профессор МакГонагалл, мой мальчик.

Из-за занавески показался Альбус Дамблдор. Директор выглядел неважно. Он стоял, немного ссутулившись, будто под тяжестью груза, а на его усталом изможденном лице отчетливо виднелись синие круги под глазами от недосыпа. Вслед за директором в палату вошла профессор МакГонагалл. Декан Гриффиндора, как и Дамблдор, выглядела не самым лучшим образом. По лицу женщины было видно, что вчерашнюю трагедию она пережила нелегко.

— Добрый день, сэр, — поздоровался Гарри, немного удивленный появлением директора. — Здравствуйте, профессор МакГонагалл. Директор Дамблдор только что сказал, что это вы спасли мне жизнь. Спасибо вам!

— Не стоит благодарностей, мистер Поттер. В конце концов, это моя обязанность оберегать своих подопечных. И я хочу, чтобы вы знали, я крайне недовольна вами! Это был очень глупый и безрассудный поступок!

— Возможно, профессор, — Гарри стыдливо опустил голову, понимая, скольких людей он заставил переживать. Даже строгую МакГонагалл. Тем не менее он попытался оправдаться: — Я признаю, что поступил безрассудно, недооценив тролля. Но все-таки я смог спасти от его лап Гермиону! Поэтому извините, профессор, но я не жалею о своем решении. Я жалею только о том, что я был слишком слаб и медлителен, и поэтому не спас Невилла...

Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь всхлипами МакГонагалл и тяжелым дыханием директора. Гарри пусть еще и переживал о смерти друга, но уже выплакал по нему все слезы.

— Это тяжелая утрата для всех нас, мальчик мой, — вздохнул Дамблдор. — Для меня самое неприятное и страшное на свете, когда погибают дети.

— Тогда какого Мерлина у вас такая паршивая система безопасности!? — накинулся на директора Блэк. — Если тупорылый тролль может спокойно разгуливать по школе!?

— Сириус, мальчик мой, успокойся, пожалуйста, — устало попросил мужчину Дамблдор. — Гарри, ты разрешишь мне присесть на твою кровать? — Мальчик кивнул, и старый волшебник с облегчением устроился на больничной койке. — Мне понятно твое негодование, Сириус. Это происшествие — большая трагедия для нас всех. Наши преподаватели пытаются разобраться, как такое вообще могло произойти. Последний раз студент в Хогвартсе умер более пятидесяти лет назад, и с того момента несчастных случаев со смертельным исходом больше не было.

— А что Совет Попечителей? Думаете, эта ваша отговорка убедит их оставить вас на должности директора?

— Я встречаюсь с главами Совета сегодня вечером. Знаю, многие меня там недолюбливают и мечтают о том, чтобы меня сместить. Я не держусь за свое кресло, но я боюсь, что с новым директором ученикам станет еще небезопаснее. Но я надеюсь на лучшее. Все-таки многие уважают меня, и Корнелиус обещал мне поддержку. Аврорат тоже временно выделит нескольких человек, пока ситуация не стабилизируется.

— Профессор Дамблдор, вы говорите о важных вещах, но не забывайте, зачем мы сюда пришли, — напомнила о чем-то директору МакГонагалл.

— Хорошо, Минерва, — согласился с волшебницей Дамблдор. — Гарри, мальчик мой, мы с профессором МакГонагалл хотим узнать подробности твоей схватки с троллем.

— Именно, мистер Поттер. Несмотря на свою довольно долгую практику, я была шокирована увиденным. Я не могла поверить, что такой разгром мог учинить студент первого курса. Какие чары вы использовали, мистер Поттер?

Гарри замялся. Он до этого немного успел подумать о том, что будет говорить преподавателям, ведь тех наверняка заинтересуют подробности его боя с троллем. Мальчик успел состряпать кое-какую легенду, но она была шита белыми нитками и буквально трещала по швам. Впрочем, говорить правду тоже не вариант. Потом просто задрочат расспросами о том, где он научился таким приемчикам, и не дадут спокойной жизни.

— Я применил Огненное заклятье, профессор, — Поттер старался врать как можно убедительнее. — Я безостановочно атаковал им тролля, пока он меня не вырубил.

— Я удивлена, что в вашем возрасте вы смогли создать пламя такой силы, мистер Поттер, — сказала МакГонагалл, — ведь тролли очень жаростойкие, а тот уже был весь в сильных ожогах, когда я подоспела. Ну а откуда взялась та трясина, в которой барахтался тролль? Я не поверю, что вы владеете таким уровнем трансфигурации, мистер Поттер...

— Простите, профессор, но к чему все эти расспросы? — влез в допрос крестника Блэк. — Неужели это все так важно? Главное, Гарри жив!

— И я очень рада этому, мистер Блэк! Но нам надо восстановить...

— Минерва, дорогая, я думаю, Сириус прав. Давай оставим мальчика в покое, — неожиданно заступился за Сириуса директор.

— Но, профессор Дамблдор, ведь мы же...

— Минерва, мальчику сейчас необходим покой и отдых! — уже более настойчиво промолвил директор, сверкнув своими пронзительными голубыми глазами из-под очков-половинок, и МакГонагалл прекратила пререкаться. — Подробности того ужасного происшествия мы можем узнать и потом. Сейчас у нас в приоритете безопасность учеников и по возможности сохранение суверенитета Хогвартса. — Директор медленно встал с больничной кровати. — Мы рады, что с тобой все в порядке, мой мальчик. Выздоравливай поскорее.

Прежде чем Дамблдор и МакГонагалл покинули его больничный отсек, Гарри окликнул их, чтобы успеть задать мучивший его вопрос:

— Простите, сэр, но я хотел бы узнать, как там мадам Лонгботтом? Она в порядке?

Директор заметно помрачнел, а его лицо будто стало еще старее, и Гарри нутром почувствовал, что все просто хреново.

— Я не хотел говорить тебе об этом, мальчик мой, но раз ты сам задал этот вопрос, я не вижу причин скрывать это от тебя. — Дамблдор тяжело вздохнул. — Миссис Лонгботтом не смогла смириться со смертью внука и покончила с собой.

Оставив ошарашенного Гарри наедине с крестным, директор покинул Больничное крыло.

Глава 41

Мадам Помфри выписала Гарри из Больничного крыла через пару дней. За это время мальчик немного смирился с утратой Невилла и с самоубийством его бабушки. Помогли ему в этом друзья, которые частенько навещали и поддерживали его. Также Гарри очень сблизился с Гермионой за это время. Девочка уже перенесла самую тяжелую часть операции и шла на поправку.

Пожелав Гермионе скорейшего выздоровления, Поттер побрел в Гриффиндорскую башню. Попадавшиеся ему на пути студенты кидали на него изумленные взгляды, будто призрака увидали. Хотя в Хогвартсе никого привидениями уже не удивишь. Гарри радовало хоть то, что студенты ограничивались лишь взглядами и не приставали к нему.

В гостиной Гриффиндора было абсолютно пусто, что тоже весьма порадовало мальчика, так как сейчас он хотел побыть один, да и мадам Помфри настоятельно рекомендовала ему сегодня постельный режим и хороший сон. Гарри поднялся в свою спальню и поначалу подумал, что нечаянно ошибся дверью. Но, присмотревшись, осознал, что все-таки он попал туда, куда ему нужно. Поттер быстро понял, что его так смутило — кровати Невилла больше не было, и сейчас в спальне располагалось только четверо человек. Гарри вздохнул. Хоть это и было немного бесчеловечно, но зато практично — ведь Невиллу кровать-то больше и не нужна...

Бросив сумку с вещами, Гарри, не раздеваясь, рухнул на кровать и уткнулся носом в подушку. Внезапно он услышал смех и веселые знакомые голоса снизу, и на мгновенье его охватила злоба на однокурсников. Впрочем, Гарри попытался успокоиться, ведь все-таки с Невиллом все это время общался преимущественно он один, а для остальных он был не более чем тихоней-гриффиндорцем.

В спальню, как Поттер и предполагал, забежали веселые и радостные Симус, Дин и Рон. Мальчишки возбужденно о чем-то переговаривались и посмеивались, но к чести Уизли можно было сказать, что рыжий был более сдержан, чем остальные. Мальчики, заметив Гарри в спальне, умолкли.

— Эм, здорово, Гарри! — поприветствовал его Дин. — Тебя уже выписали?

— Как видишь, Дин. — Мальчик повернулся набок.

— Ну и как у тебя самочувствие? — спросил Поттера Симус.

— Нормально.

— А как Гермиона?

— Ей уже намного лучше. Операция прошла успешно — кость ей полностью восстановили, осталось лишь нарастить мышцы и кожу. Если никаких осложнений не возникнет, ее выпишут через несколько дней.

— Это здорово! — Симус на мгновенье замялся, почесывая затылок. — Гарри, мы знаем, тебе сейчас не до веселья, но мы устраиваем соревнования факультета в плюй-камни. Хочешь присоединиться?

— Спасибо за предложение, Симус, но я откажусь. Мадам Помфри велела мне сегодня воздержаться от любых нагрузок и хорошо отдохнуть.

— Ну ладно, — немного разочаровано протянул Финниганн. — Если передумаешь, то присоединяйся. Пойдем, пацаны!

Симус и Дин, побросав сумки, выбежали из спальни, а Уизли задержался и неуверенно обратился к Поттеру:

— Гарри, я хотел бы с тобой поговорить...

— Не сейчас, Рон! — довольно грубовато оборвал рыжего Поттер. Пусть в глубине души мальчик осознал, что Уизли по сути и не виноват в смерти Невилла, но именно он потащил его друга в тот проклятый сортир, и этого не изменить. — Я же сказал, что мадам Помфри наказала мне хорошенько выспаться, что я и собираюсь сейчас сделать!

Гарри демонстративно повернулся на другой бок. Рон, что-то пробурчав себе под нос, покинул комнату вслед за парнями. Гарри тяжело вздохнул и достал зелье Сна без сновидений, любезно предложенное ему мадам Помфри. Откупорив флакончик, мальчик выпил зелье до дна и почти сразу же провалился в глубокий беспробудный сон.

Когда Гарри проснулся, он почувствовал себя совсем другим человеком: голова не болела совсем, и никаких следов вчерашней усталости не было и в помине. Все-таки колдомедицина творит чудеса, даже Минато-сенсей как-то обмолвился, что в его стране уровень целительства намного ниже.

'Зато в области боевой магии британским волшебникам не сравниться с шиноби, — подумал Гарри. — Если бы не мои техники и навыки шиноби, тролль бы сразу же размазал меня по стенке. — Мальчик посмотрел на часы: десять минут шестого. — Отлично! До занятий еще больше трех часов, а значит, у меня полно времени!'

Поттер, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить соседей, заправил кровать, надел свой спортивный костюм и тихо выскользнул из комнаты. На улице было еще темно, хотя солнечные лучи уже начали потихоньку пробиваться из-за горизонта. Гарри поежился — было довольно холодно, все-таки не май месяц на дворе. Мальчик не стал мудрить и начал тренировку с пробежки. Так и мышцы разомнутся, тело согреется. Своим маршрутом Гарри выбрал Хогвартское озеро. По его грубым прикидкам длина озера по периметру колебалась от пяти до шести километров, а значит, он никак не должен опоздать на занятия. Если же вдруг случится нечто непредвиденное, то Гарри знал, что он в любой момент сможет добежать до замка прямиком по воде. Главное, чтобы кальмар его не сцапал и не утащил под воду...

Первый круг мальчик пробежал минут за сорок пять, учитывая незнакомые условия окружающей местности, чтобы ненароком не споткнуться где-то и что-нибудь себе не сломать. В принципе, маршрут, проложенный им, понравился Поттеру: земля здесь преимущественно была каменистой, и ноги не вязли в трясине. Последнее время, конечно, обильных дождей не было, и неизвестно, как сильно потом размоет почву, но сейчас Гарри все устраивало. Следующий круг он уже пробежал с ускорением и уложился в районе двадцати минут. К неудовольствию мальчика его мучила одышка, которой уже давно не было на его тренировках.

'Сам виноват, — укорил себя Поттер. — Нечего было вести себя как плаксивый ребенок и забивать на тренировки'.

Выполнив упражнения для восстановления дыхания, Гарри приступил к силовой тренировке. К огромному неудовольствию Поттера в Хогвартсе не было ни нормального спортивного зала, ни снарядов, ни даже элементарного турника, поэтому Гарри пришлось довольствоваться ветками деревьев для подтягиваний и выхода силой. Вместо гантелей, гирь и штанг Поттер использовал обыкновенные булыжники, которые он смог кое-как трансфигурировать хоть в какое-то подобие спортивных снарядов. А вот с кунаями и сюрикенами его скудные навыки в трансфигурации помочь не могли, для которых были необходимы идеальные баланс и форма.

'Надо будет попросить Гермиону, чтобы она помогла мне с трансфигурацией, — подумал Гарри, бросая свои псевдо-кунаи на траву, — или хотя бы согласилась ежедневно пополнять мой боезапас для тренировок'.

Посвятив оставшееся время упражнениям по прокачиванию пресса, отжиманиям и подтягиваниям, а также медитации для улучшения контроля чакрой и увеличению ее очага, Поттер вернулся в школу, решив оставить тренировки с техниками на вечер. Хотя, если бы он только знал, что сегодня случится, то...

А все опять чертов Снейп. Гарри уже привык, что этот сальноволосый утырок ненавидит его, и поэтому уже не обращал внимания на постоянные издевки и оскорбления зельевара. Но сегодня этот ублюдок перешел все границы дозволенного. Нет, Гарри признавал, что он виноват за испорченное зелье и взорванный котел, и уже был готов понести заслуженное наказание, но...

— Я знал, что вы бездарны, Поттер! — голос зельевара сочился ядом и презрением. — Но, похоже, вы решили переплюнуть в этом недоумка Лонгботтома! А это очень сложно! Ведь эта неуклюжая ходячая катастрофа...

Договорить Снейп не успел. Взбешенный Гарри схватил за ручку то, что осталось от котла, и со всей силы шарахнул сальноволосого по голове. Снейп рухнул как подкошенный и не подавал никаких признаков жизни, а по его виску тонкой струйкой стекала кровь. Гарри от души пнул зельевара по животу несколько раз, а затем, отдышавшись, немного успокоился и взял себя в руки. Мальчик проверил пульс и ощутил неровное биение — жив ублюдок. Как учил его Минато-сенсей, Гарри положил руку мужчине на левую грудь и направил ток чакры в сердце. Снейп содрогнулся всем телом и открыл глаза. Не дожидаясь реакции зельевара, Поттер быстро покинул класс под ошарашенные и испуганные взгляды однокурсников.

Когда Гарри окончательно успокоился после инцидента в классе зельеварения, он стал бесцельно шляться по территории школы и размышлять о своем будущем. О содеянном он не жалел, так как считал, что Снейп получил по заслугам, и он с удовольствием врезал бы зельевару еще разок. Ну а потом еще разочек. Поттер жалел лишь о том, что опять не сдержался и вырубил Снейпа при свидетелях, и теперь у этого сальноволосого упыря развязаны руки, и он непременно добьется исключения Гарри из школы. Горевал ли по этому поводу мальчик? Немного. Несмотря ни на что, Гарри успел полюбить Хогвартс с его мрачной красотой и неизведанными тайнами, загадками, секретами.

И все же, думал мальчик, жизнь на этом не заканчивается. В конце концов, его же не изгоняют из волшебного мира, а только из школы исключат, верно? Вон, взять хоть того же Хагрида. Этого здоровяка тоже выгнали из школы за какой-то серьезный проступок, и ничего, работает сейчас лесничим в школе. Не предел мечтаний, конечно, но все же. Да и как бы сильно ни нравился Гарри Хогвартс, он признавал, что уровень образования в школе крайне низок, и нормальными преподавателями были только МакГонагалл да Флитвик. На худой конец необходимым азам волшебства его может обучить и крестный. Сириус далеко не самый бестолковый маг в Британии и много чего знает и умеет. Да и если Гарри все-таки предстоит сразиться с Волдемортом, он прекрасно понимал, что с таким сильным противником в махании палочкой он сравниться лет этак через пятьдесят. Поэтому все равно упор придется делать на техники шиноби, вот если бы только Минато-сенсей...

Размышления мальчика прервал Почти Безголовый Ник, внезапно выплывший из стены коридора, по которому брел Поттер. Гарри скривился — несмотря на свои неплохие сенсорные навыки, он не почувствовал приближение призрака. Хотя стоило признать, что отследить перемещения привидений было почти невозможным, так как в них практически полностью отсутствовала чакра.

— Привет, Гарри! — поздоровался с Поттером Почти Безголовый Ник.

— Добрый день, сэр Николас, — ответил на приветствие призраку мальчик, уже догадавшийся, что Николас оказался здесь не просто так. — Вы искали меня, верно?

— Да, Гарри, это так, — скорбно признался призрак. — Профессор МакГонагалл приказала мне найти тебя и отвести в ее кабинет.

— Ясно, сэр Николас, — вздохнул Гарри, раздосадованный тем, что не успел побольше провести времени с замком напоследок. — Вам необязательно провожать меня, сэр Николас, я сам найду дорогу. И обещаю, что никуда не сбегу.

— Хорошо, Гарри, я верю тебе. В конце концов, ты истинный гриффиндорец.

Призрак испарился, оставив недоуменного Поттера гадать, из-за чего же тот считает его истинным гриффиндорцем. Оставив бесполезные размышления на потом, Гарри направился в апартаменты МакГонагалл. Декан Гриффиндора жила в Западной Башне, окна которой выходили на стадион. Как и у любого другого преподавателя Хогвартса, апартаменты Минервы МакГонагалл служили ей не только жильем, но и наполовину рабочим кабинетом.

Когда Гарри добрался до кабинета декана, он увидел интересную табличку на двери, указывающую местонахождение профессора: 'Апартаменты'. Хмыкнув, Гарри постучал по массивной дубовой двери, которая со скрипом отворилась, приглашая мальчика внутрь.

Кабинет профессора МакГонагалл оказался огромной круглой комнатой с высокими окнами и стенами, завешанными портретами. На полках стояло множество книг, а на столе декана педантично были разложены аккуратные стопки с бумагами. Все они на ее столе не помещались, поэтому стояло ещё два столика поменьше, на которых так же были груды пергаментов и стопки писем. Над огромным камином висел портрет самой МакГонагалл, когда ей было лет двадцать. Сама волшебница в данный момент в кабинете отсутствовала, но Поттер чувствовал ее чакру за огромной ширмой, разделяющей кабинет и покои профессора. Через полминуты женщина показалась из-за ширмы и, сухо кивнув мальчику, жестом указала ему на стул, а затем сама села напротив него. Гарри заметил, как сильно поджаты губы у МакГонагалл, а это, как он уже понял, говорило о том, что декан сейчас крайне недовольна им. После нескольких томительных секунд напряженной тишины между ними, Гарри решил начать диалог первым:

— Добрый день, профессор МакГонагалл. Вы хотели меня видеть?

— Естественно, мистер Поттер! — тон волшебница не предвещал мальчику ничего хорошего.

— И почему же, позвольте узнать? — решил сыграть в дурачка Гарри, поерзав на стуле.

— И вы еще спрашиваете, мистер Поттер!? — вскрикнула обычно всегда державшая себя в руках МакГонагалл. — Сами-то хоть догадываетесь!?

— Я думаю, это из-за Снейпа? — промолвил мальчик, опасливо вжимая голову в плечи — все-таки декана он уважал и даже немного побаивался. Особенно после того, как узнал, что это она разделалась с троллем, который его чуть не прикончил.

— Из-за ПРОФЕССОРА Снейпа, мистер Поттер! — поправила его волшебница. — И что вы можете сказать в свое оправдание, мистер Поттер? Я слушаю вас!

— А это так важно, профессор? — слегка флегматично отозвался Гарри. — Все равно меня отчислят.

— Пусть даже так, мистер Поттер. Но это важно знать мне. Я знала ваших родителей, и они были хорошими людьми. Поэтому я возлагала на вас большие надежды, но вы подвели и очень расстроили меня, мистер Поттер.

Гарри задело за живое упоминание профессором о его родителях.

— Хорошо, профессор. Вы хотите знать, почему я врезал Снейпу... Ой, простите! ПРОФЕССОРУ Снейпу! Я скажу вам! Он получил по заслугам, потому что вел себя недостойно!

— То есть, мистер Поттер, если, по-вашему, я буду вести себя недостойно, то вы и меня огреете котелком или, может, чем-нибудь потяжелее?

— Как вы могли такое подумать, профессор!? — возмутился Гарри, хотя в глубине души он признавал, что такие мысли у МакГонагалл небеспочвенны. — Я так никогда не сделаю, потому что, во-первых, вы женщина! А во-вторых, я уверен, что вы никогда не позволили бы себе насмехаться над человеком, труп которого еще даже не успел остыть!

— Что вы вообще такое говорите, мистер Поттер? — спросила мальчика шокированная его заявлением МакГонагалл.

— Ха! — Гарри значительно осмелел. — Значит, наш уважаемый профессор Снейп пожаловался вам на меня, но не соизволил сообщить причину, по которой получил по голове? Теперь я еще больше презираю этого мужчину, если его вообще можно называть мужиком...

— Довольно, мистер Поттер!!! — рявкнула МакГонагалл, и Гарри мигом присмирел. — Я, кажется, спросила у вас, что такого натворил профессор Снейп, а не ваше отношение к нему!

— Ладно, профессор, я скажу вам. Профессор Снейп насмехался над Невиллом, причем в свойственной ему уничижительной манере.

— Это правда, мистер Поттер? — тихо прошептала МакГонагалл.

— Да, профессор. Если не верите, спросите у моих однокурсников. Слизеринцы, может, и буду лгать, защищая Снейпа, но гриффиндорцы нет. А можете допросить меня с помощью Веритасерума...

— Не говорите ерунду, мистер Поттер! Сыворотку Правды нельзя использовать на детях!

— Нет, так нет, профессор, — спокойно сказал Гарри. — Ну так что насчет исключения из школы, профессор? Когда мне собирать вещи? Сейчас?

— Не спешите, мистер Поттер! В связи с новыми обстоятельствами и вашим статусом национального героя я бы не спешила советовать вам собирать вещи.

— Это значит, что меня могут оставить? — Гарри затаил дыхание.

— Скорее всего, так и будет, мистер Поттер. — Мальчик облегченно выдохнул. — Но это не значит, что вам и дальше будет позволено нарушать школьные правила, мистер Поттер. В следующий раз вам не поможет ни ваша слава, ни статус, ни мое расположение. Я надеюсь, вы понимаете это?

— Разумеется, профессор, — мальчик едва сдерживался от ликования, — обещаю, что больше не подведу ни вас, ни Гриффиндор.

— Надеюсь, вы сдержите свое обещание, мистер Поттер, — сухо промолвила женщина. — И раз уж вы здесь, мистер Поттер, я бы хотела уточнить кое-какие подробности трагедии на Хэллоуине с вашим участием.

— И что бы вы хотели уточнить, профессор? — мигом похолодел Гарри.

— Я не буду расспрашивать вас о том, как вы умудрились создать такое мощное пламя, способное нанести вред такому толстокожему существу как тролль и даже расплавить пол в туалете, хоть это и невозможно в принципе. Я даже умолчу о том, что при проверке вашей палочки последним заклинанием было Вингардиум Левиоса. — Волшебница устало потерла глаза. — Меня интересует, зачем вы вернулись в тот туалет?

— В смысле, профессор? — Гарри действительно не понимал, что его декан имеет ввиду.

— Пожалуйста, не делайте из меня дуру, мистер Поттер, — устало попросила его МакГонагалл, и мальчику стало стыдно. — Мадам Помфри мне рассказала, что это вы отнесли мисс Грейнджер в Больничное крыло и наложили ей жгут. А значит, после этого вы опять вернулись в тот туалет. И я вас опять спрашиваю — зачем, мистер Поттер? Вам жить надоело? Или решили сыграть в героя?

— Зачем? — Гарри даже не знал, что ответить на этот вопрос, поскольку он и не уходил из того туалета. Наверное, лучше сказать правду, а именно назвать причины, по которым он бы так и поступил, а в этом мальчик не сомневался. — Я вернулся в тот туалет, профессор, потому что я видел, что сотворил тролль с Невиллом, и я не хотел, чтобы еще кто-нибудь из детей пострадал.

— Но вы же еще сами ребенок, мистер Поттер!

— Согласен, профессор, но я не мог поступить иначе. Пусть я и переоценил свои силы, но я ни о чем не жалею.

— Ох, идите уже отсюда, мистер Поттер, спорить с вами у меня сейчас нет никакого желания, — устало проговорила МакГонагалл, жестом указывая гриффиндорцу на дверь. — С завтрашнего дня я назначаю вам двухнедельную отработку у мистера Филча, а теперь ступайте!

Гарри справедливо полагал, что еще легко отделался, и поэтому поспешил поскорее уйти, пока декан не придумала ему еще какое-нибудь наказание. Когда мальчик уже почти вышел из кабинета МакГонагалл, он услышал, как волшебница позвала его:

— И еще одно, мистер Поттер! — Гарри обернулся и к своему удивлению обнаружил, что декан позволила себе легкую улыбку. — Двадцать баллов Гриффиндору.

В гостиной мальчика ждал настоящий фурор. Не успел он протиснуться через портрет Полной Дамы, как его подхватили на руки и пронесли в центр гостиной, поставив на стол.

— Слава Поттеру!!! Слава!!! — орали гриффиндорцы, окружившие его со всех сторон.

Когда гомон немного поутих, Гарри крикнул:

— И с чего же мне такая честь?

— Как с чего, Гарри!? — наперебой орали ему Томас и Финниганн. — Ведь ты разделался со Снейпом! Это было потрясающе!

— Это было потрясающе, — согласился мальчик. — Вот только за это меня исключают из школы.

— КАК ИСКЛЮЧАЮТ!?

После слова 'исключают' гул в гостиной моментально затих, и Гарри наслаждался незабываемым зрелищем изумленных гриффиндорцев, стоявших с выпученными глазами и открытыми ртами.

— Как-как? Да вот так! — Поттер слез с импровизированного пьедестала. — Или вы думали, что можно спокойно проломить череп любому преподавателю, и вам за это ничего не будет?

Гарри направился в спальню сквозь расступавшуюся перед ним толпу.

'Эх, какие же гриффиндорцы все-таки тупые! — подумал Поттер, но затем улыбнулся: — Но зато шумные и веселые! С такими точно не соскучишься!'

Зайдя в спальню, Гарри разделся и лег вздремнуть. Несмотря на насыщенные события сегодняшнего дня, отменять вечернюю тренировку он не собирался.

— Расенган! Расенган! РАСЕНГАН!!!

Гарри и четверо его клонов безуспешно пытались превратить деревья на опушке Запретного леса в щепки. Расенган мальчика с легкостью расправлялся с корой, но более твердые слои деревьев все еще не поддавались.

— Да блядь! Что же это такое!? Почему у меня ничего не получается!? РАСЕНГАН!!!

Силы Гарри были на исходе. Вот уже заканчивался второй час его изнурительной тренировки. Клон, который остался в замке делать домашнее задание, развеялся, передав Поттеру свои воспоминания, а также усталость от проделанной работы.

'Все! Больше не могу!' — Гарри сложил пальца в печать: — Развейся!

Клоны мальчика исчезли с громкими хлопками, а сам Поттер ощутил огромный прилив нахлынувшей на него усталости от чакрооистощения. Гарри рухнул на траву не в силах даже пошевелиться, и только чудом не потеряв сознание.

'Как же хреново-то! — У мальчика болело все тело, и сильно кружилась голова. — Минато-сенсей опять был прав, когда запрещал мне тренироваться с клонами!'

Полежав так еще минут пятнадцать, Гарри постепенно начал приходить в себя. Картинка перед глазами уже не так расплывалась, и он уже мог пошевелить конечностями, но сил встать у него еще не было.

Внезапно Гарри почувствовал чье-то присутствие. Судя по характеру чакры в объекте, мальчик сделал вывод, что это какой-то зверь.

'Красава, Поттер! — поздравил себя Гарри. — Мальчик-Который-Выжил, национальный герой Британии, гроза Слизерина и убивец троллей помирает от лап обычного волка, медведя или, черт знает, кто меня сейчас сожрет!'

Еле дотянувшись до лежавшего рядом булыжника, Гарри уже приготовился, возможно, к последней в своей жизни битве. Он чувствовал, как зверь подбирается все ближе и ближе к нему... Поттер уже слышал его тяжелое дыхание и шуршание по траве и чуял его запах... Гарри изо всех сил стиснул в руке камень... И тут мальчик увидел огромную фигуру зверя, и как тот бросился в его сторону...

Примечание к части

Глава 42

— Тьфу! Бля! Отстань от меня!

Зверюга, к огромному облегчению Поттера, вовсе не собиралась им полакомиться, но зато так сильно обслюнявила его лицо, что Гарри на миг даже подумал, что уж лучше бы его все-таки сожрали. Когда животное наконец перестало его облизывать, мальчик смог разглядеть его получше. Это была просто огромная черная псина неизвестной мальчику породы, но чем-то отдаленно напоминающая мастифа. Гарри готов был поклясться, что эта зверюга не уступала в размерах небольшому медведю. Пес, на время перестав лизать Поттера, обнюхал его, а затем снова принялся за старое.

— Да чтоб тебя!!!

Гарри уже было смирился с судьбой быть облизанным до смерти, как недалеко прозвучал знакомый ему громкий зычный голос:

— Ко мне, Клык!

Псина беспрекословно повиновалась и, лизнув мальчика напоследок еще раз, побежала к своему хозяину, которым оказался не кто иной, как Рубеус Хагрид.

— Кого ты отыскал у нас на этот раз, Клык, а? Глупая ты псина! — Великан потрепал своего пса по загривку, а затем тяжелыми шагами приблизился к мальчику, и Гарри готов был поклясться, что чувствовал, как дрожит земля под ногами Хагрида. — Гарри, ты это что ле!? Чаво это ты тута разлегся, а?

Поттер в ответ промычал только что-то нечто невразумительное.

— Ох и беда мне со всеми вами-то! — посетовал здоровяк. — То Уизли, шалопаи, вечно шляются по лесу, а мне ловить их! То вот ты, Гарри, ничком лежишь тута!

Мальчик опять только пробормотал себе что-то под нос, тщетно пытаясь вытереть со своего лица слюни Клыка.

— Ладно уж, отнесу тебя пока к себе! Полежишь, отдохнешь, а тама и порешаем, че делать-то с тобой.

Хагрид аккуратно взял мальчика на руки и пошагал прочь. Гарри немного поразило простодушие и недалекость школьного лесника, ведь вдруг у него мог быть сломан позвоночник, а с такой травмой носить пострадавшего на руках никак нельзя.

'Да и наплевать на это! — подумал Поттер. — Главное, попробовать договориться с Хагридом, чтобы он не сдал меня никому из преподавателей, а то лишние проблемы мне сейчас совсем не нужны!'

Гарри и не заметил, как вырубился под мерные шаги великана, уткнувшись носом в шубу лесничего, которая приятно пахла лесной свежестью. Очнулся Поттер уже в хижине Хагрида. Нашарив на кровати спавшие с его лица очки и водрузив их обратно на место, мальчик осмотрелся вокруг. Воистину Хагрид был достоин того, чтобы называться великаном, потому что все убранство его скромного жилища было просто исполинских размеров: что кровать, на которой сейчас лежал Гарри, два трехногих табурета, каждый высотой, наверное, метра по полтора, да и многие другие предметы интерьера. Сам лесничий сидел в каком-то подобии кресла, обтянутого шкурой неведомого зверя, и покуривал трубку, периодически заглядывая в чайник, греющийся на огне.

Гарри попытался принять сидячее положение, но тихо вскрикнул от пронзившей его боли. Хагрид, услыхав его, резко обернулся.

— Гарри, ты че, проснулся уже что ли? — Великан довольно проворно для своего роста подбежал к мальчику. — Тебе нехорошо? Может, тебя, эта, в Больничное крыло?

— Нет, не нужно, мистер Хагрид. — Поттер слегка поморщился от боли из-за сильного чакроистощения. — Поверьте, у меня ничего такого серьезного нет. Мне просто надо хорошо отдохнуть.

— Как скажешь, Гарри, — лесничий вернулся в свое кресло, — но если передумаешь, ты эта, скажи мне, ладно?

— Хорошо, мистер Хагрид.

Мальчик, превозмогая боль, все-таки смог принять сидячее положение. В Больничное крыло ему сейчас точно лучше не соваться — мадам Помфри быстренько доложит обо всем или декану, или директору. А там опять расспросы, выговоры, угрозы и тому подобное, вплоть до исключения из Хогвартса. Хорошо, хоть Хагрид вроде бы не злится на него, что он лежал в полубессознательном состоянии за пределами замка. Может, и получится договориться с лесничим.

— Гарри! — позвал Поттера Хагрид, выдернув того из размышлений. — Иди чай пить! Я только что заварил его! Да можешь, эта, и кексами перекусить!

— Спасибо, мистер Хагрид.

Поттер осторожно, стараясь не показывать Хагриду того, что ему больно, доковылял до огромного деревянного табурета и вскарабкался на него.

'Придется повременить с тренировками, — размышлял мальчик. — Наверняка я порвал себе чакроканалы, а они восстанавливаются не за один день. Эх, и все опять из-за того, что я снова не прислушался к словам Минато-сенсея! Учитель хоть и та еще козлина, но дураком я его назвать не могу. С этого момента придется более тщательно продумывать свой план тренировок и вспоминать все, чему он меня учил, иначе успеха мне не видать'.

Размышления Поттера прервал громкий звон чайника, поставленного на стол Хагридом.

— Ну же, Гарри, не стесняйся-то! Наливай чайку!

Посмотрев в добрые глаза великана, мальчик слабо улыбнулся. Гарри и подумать не мог, что за такой свирепой внешностью может скрываться самой доброй души человек. То, что Хагрид лишь играет такого простоватого и доброго чудака, Поттер не верил. В поведении лесничего он не чувствовал ни капли фальши.

— Спасибо, мистер Хагрид.

Гарри взял протянутую лесничим огромную жестяную кружку и аккуратно налил себе чаю. От одного только душистого аромата у Поттера приятно закружилась голова. Отхлебнув из кружки, Гарри признал, что никогда еще не пил такого вкусного чая. Мальчик даже не мог описать этот неповторимый вкус, но одно он знал точно — никакие 'Липтоны' и 'Ристоны' ему и в подметки не годятся. Вдобавок Гарри почувствовал, как моментально исчезли боль и усталость из его тела.

— Большое спасибо, мистер Хагрид, очень вкусный чай, — поблагодарил Поттер зардевшегося от похвалы лесника. — А какие травы входят в его состав? Я сразу же почувствовал себя намного лучше.

— Ну там, валериана, немного лирного корня, волшебная рябина... Да много чего, Гарри! — Хагрид прекратил загибать пальцы. — Ты лучше скажи, тебе точно лучше? Ты не стесняйся! Мне ведь не тяжело проводить тебя к мадам Помфри!

— Нет, не надо! Мне и, правда, уже лучше! — Гарри попытался придать своему лицу максимально честное выражение. — Не надо вам себя утруждать! Завтра я уже буду в полном порядке!

— Ну как скажешь, Гарри. На вот, перекуси хотя бы.

Хагрид высыпал на огромное блюдо с десяток кексов. Судя по звуку, с каким они упали на тарелку, кексы были каменные. Гарри взял один и осторожно попробовал надкусить его. Как он и думал, кекс был твердым как камень, но обижать лесничего Поттеру сейчас было и невыгодно, да и не хотелось — все-таки Хагрид нормально к нему отнесся, и погрызть его стряпню с довольным видом было самой меньшей платой, какую Гарри сейчас мог предложить великану за его доброту.

— Эм, спасибо, мистер Хагрид, очень вкусно.

— Да ты не стесняйся! Ешь, сколько хочешь! И эта, Гарри, давай на ты? Не надо меня мистером звать! Не чужие мы все-таки люди!

— Да? — заинтересованно спросил Поттер.

— Ну да. Это же я ведь тебя тогда отыскал под обломками твоего дома! И мамку с папкой твоих знал! Хорошие были люди! Добрые...

Великан всплакнул и вытащил из шубы носовой платок, а Гарри от услышанного не мог вымолвить ни слова. Ни крестный, ни сенсей никогда ему не рассказывали об этом. Да и, если честно, мальчик особо-то и не интересовался подробностями. Прошлого не вернуть, но боль оно причиняет немалую.

— Это правда, ми... Хагрид?

— Да, — опять всплакнул лесничий. — Я зашел в твой дом, а он весь разрушен. Кругом грязь, пепел и твои мамка с папкой мертвые... Тебя то я еле нашел. Слышу, пищит кто-то, но не пойму где. А, эта, твою кроватку-то придавило обломком с крыши, еще бы чуть-чуть и тебя тоже...

— Значит, я обязан тебе жизнью, Хагрид? Спасибо.

— Да не за че, Гарри. Твои родители всегда ко мне хорошо относились. Помочь их сыну для меня было честью.

Вытерев слезы и засунув платок обратно, Хагрид пошел к камину и бросил в него еще несколько дров. Пока лесничий не видел, Гарри украдкой бросил кекс Клыку. Пса качество этого хлебобулочного изделия не смутило, и он проглотил его в один присест, а затем положил свою огромную косматую голову мальчику на колени, не забыв их обслюнявить. Гарри, вздохнув, слегка улыбнулся и почесал Клыка за ухом.

— Гарри, а че ты вообще делал на опушке Запретного леса? — спросил мальчика великан, переворачивая дрова в камине. — Или ты забыл, что вам, студентам, там появляться нельзя?

— Я, это... Я тренировался там, Хагрид.

— И зачем же? — Лесничий даже повернулся лицом к Поттеру от удивления.

— Ну я хочу быть сильным, а в Хогвартсе нет ни зала, ни снарядов, в общем, ничего для занятий спортом, а еще я не хотел тренироваться при всех. Волшебники не очень-то уделяют время физическим нагрузкам, и они только бы посмеялись надо мной.

Гарри понимал, что нес сейчас всякую чушь, но Хагрид был человек простой, поэтому, похоже, что он поверил мальчику.

— Ну не знаю, по мне это хорошая идея. Всяко лучше, чем дурачества близнецов Уизли. Суют свой нос, куда не следует, мордредово отродье, а мне потом ловить их, — Хагрид поставил кочергу в угол, а затем вновь сел за стол рядом с гриффиндорцем. — Гарри, ты только эта, поаккуратнее что ли в следующий раз. Ведь не зря Запретный лес называют Запретным. Всякая живность там обитает. Лучше тренируйся в другом месте, а то, эта, вдруг не мы с Клыком найдем тебя первыми.

Клык гавкнул, как бы соглашаясь с хозяином, и Гарри опять потрепал пса за ухом.

— Хагрид, могу я тебя кое о чем попросить? — осторожно подошел Поттер к насущной проблеме.

— О чем, Гарри?

— Ты не мог бы никому не говорить о том, что нашел меня сегодня на опушке Запретного леса? У меня и так сейчас проблемы из-за Снейпа, и профессор МакГонагалл пообещала, что исключит меня из школы за еще одно нарушение правил.

— Так-то я должен бы рассказывать обо всем деканам, — начал было говорить великан, но затем улыбнулся, — но ты, Гарри, не волнуйся. Ничего я никому не скажу.

— Спасибо тебе, Хагрид! — облегченно выдохнул мальчик.

— Да не за че! — зарделся великан. — Ты же ничего плохого не сделал. А Снейп то еще гиппогрифье дерьмо, хоть и нехорошо, эта, так говорить о профессорах. — Лесничий посмотрел в окно. — Ох, уже темнеть-то начинает! Возвращаться уже пора тебе, Гарри.

— Конечно, Хагрид.

Поттер сполз с табурета и почувствовал, что уже намного более уверенно держится на ногах. Хагрид открыл дверь своей хижины и выпустил Клыка на улицу.

— Эта, провожу-ка я тебя до ворот. Вдруг встретится кто-нибудь, так я скажу, что ты мне помогал как бы.

Гарри кивнул, соглашаясь с доводами великана. Мало ли, вдруг и, правда, он на кого-нибудь наткнется? Использовать свои сенсорные навыки после сегодняшнего сильнейшего чакроистощения Гарри бы не решился.

На улице уже было довольно прохладно, и Гарри поежился. В такой момент он позавидовал Хагриду в его теплой кротовой шубе. Ну и еще Клыку, который сейчас, не замечая холода, словно маленький щенок, игриво гонялся за воронами.

Когда их дружная компания поднялась на большой пригорок, с которого была очень хорошо видна хижина Хагрида с прилегающими окрестностями, Гарри заметил одинокую фигуру. И судя по всему, эта фигура приближалась к ним.

'Дьявол! Вот же невезуха! — яростно посетовал Поттер и скрестил пальцы. — Лишь бы не профессор, лишь бы не профессор...'

К огромному облегчению гриффиндорца это был не профессор. Более того, Гарри мог поклясться, что человека, что подошел к ним, он ни разу не встречал в Хогвартсе, пусть даже на том сейчас был капюшон. Клык угрожающе гавкнул на незнакомца.

— Я тоже рада видеть тебя, Клык! — донесся приятный женский голос из-под капюшона. — Здорово, Хагрид! Давно не виделись!

Незнакомка сняла капюшон. Это оказалась довольно симпатичная девушка с необычными светло-фиолетовыми волосами.

— Тонкс, ты что ли это? А ну-ка иди сюды! — пробасил Хагрид и заключил девушку в свои медвежьи объятия.

— Оу, оу! Полегче, Хагрид! — просипела девушка. — Я тебя тоже очень рада видеть, но мне еще жить охота!

— Ох, прости! — Здоровяк выпустил Тонкс из объятий, и та облегченно выдохнула. — Ну и какими судьбами ты здесь?

— По приказу самого Фаджа, — фыркнула девушка, поправляя помявшуюся мантию. — Я и еще трое авроров должны прочесывать окрестности Хогвартса. Ну я в принципе особо не жалуюсь. Давно я уже здесь не была, интересно навестить родную школу. Как сам?

— Да вот все также. Хожу вот туды-сюды, за учениками присматриваю, чтоб дел не наворотили. Это вот, Гарри, кстати.

Хагрид потрепал Поттера по голове так, что мальчик даже согнулся, а реакция девушки на него была вполне обычной: изумленное лицо, расширившиеся глаза и приоткрытый рот.

— Гарри Поттер!? — выдохнула она. — Меня зовут Нимфадора Тонкс! Рада познакомиться!

Нимфадора протянула Гарри руку, и мальчик неуверенно пожал ее.

— Очень приятно, мэм.

Девушка улыбнулась так радостно, что Поттеру поневоле тоже пришлось улыбнуться.

— Хагрид, ты вел Гарри в Хогвартс? — спросила великана Нимфадора.

— Да, — пробасил лесничий.

— Ты не против, если я заберу Гарри у тебя?

— Дык нет, конечно!

— Чудно! Гарри, ты же не возражаешь против моей компании?

Нимфадора состроила такое умилительное личико, что Поттеру оставалось только помотать головой.

— Прекрасно! Тогда пошли! До встречи, Хагрид! Была рада тебя видеть!

— Пока, Тонкс!

Нимфадора развернулась и бодро зашагала в сторону замка. Гарри немного помедлил.

— Пока, Хагрид, и... — Поттер на секунду запнулся, — ты, правда, никому не расскажешь про меня?

— Клянусь бородой Мерлина, Гарри, — пообещал лесничий и хлопнул мальчика по плечу так, что у него аж подкосились ноги.

— Спасибо, Хагрид, — поблагодарил великана гриффиндорец, — для меня это очень важно. Ты настоящий друг.

Лесничий улыбнулся, и Гарри даже на миг показалось, что тот едва сдерживает слезы.

— Приятно слышать, Гарри. А теперь ступай, а то Тонкс уже тебя ждет.

Когда Поттер отошел от великана на несколько шагов, тот крикнул ему вдогонку:

— Если хочешь, приходи ко мне в любое время, Гарри.

— Обязательно, Хагрид! — улыбнулся леснику гриффиндорец и, помахав рукой на прощание, поспешил за Нимфадорой.

'С Хагридом разобрались, — подумал мальчик, когда догнал волшебницу, — он добрый малый, и вроде бы не должен заложить меня. Зато теперь нарисовалась еще она. Че делать-то, бля? Эта ведь непременно меня выдаст, зуб даю'.

Пока Гарри думал, как выпутаться ему из сложившейся ситуации, Нимфадора первой обратилась к нему:

— Это так неожиданно, Гарри. Я, конечно, надеялась, что встречу тебя здесь, но познакомиться с тобой поближе я рассчитывала только на Рождество.

Поттер заметно напрягся, так как он совсем не понял, что его спутнца имеет в виду. Лишь бы не очередная чокнутая фанатка.

— Эм, простите, мэм, но с чего вы решили, что мы увидимся на Рождество?

— В смысле? — вскинула брови Нимфадора. — Ты что, совсем не... Аааа, все ясно! А я то думаю, чего это ты все меня 'мэм' зовешь! То есть, Сириус ничего не говорил тебе обо мне?

— Эээ, нет, — помотал головой Поттер.

— Блин, это даже обидно! — смешно надула губы Тонкс, а ее волосы немного потемнели. — И что, вообще ни разу не упоминал?

— Ни разу, мэм. А что, должен был?

— Ну разумеется! Ведь мы с тобой в какой-то степени родственники все-таки!

Гарри очень удивился такому неожиданному повороту событий.

— В каком смысле, родственники? — недоверчиво покосился он на свою спутницу.

— Ну не кровные, конечно. Но раз ты крестник моего дяди, значит ты член моей семьи.

— Сириус — ваш дядя? — изумленно выдохнул гриффиндорец.

— Двоюродный дядя, — уточнила Нимфадора. — А ты мой... Даже не знаю, кто. Но это неважно, все мы одна семья.

— Это так неожиданно, — пробормотал Поттер. — Не знаю даже, почему крестный мне ничего не рассказывал о вас...

— Слушай, Гарри, давай на ты! И я ненамного уж и старше тебя, чтобы ты 'выкал' мне!

— Хорошо, Нимфадора... — заметив, как немного скривилось лицо его новообретенной родственницы, и как поалели ее волосы, мальчик спросил: — Что-то не так?

— Да нет, все нормально, просто... — девушка поморщилась, — просто я не очень-то люблю свое имя. Хотя в последнее время я стараюсь уже не так остро реагировать на него. Но все равно, Гарри, зови меня Тонкс, мне так приятнее.

— Хорошо, Тонкс.

Когда они наконец-то взобрались на пригорок, Гарри хоть смог перевести дух, так как он еще не восстановился. Нимфадора заметила усталое выражение лица гриффиндорца.

— Гарри, ты хорошо себя чувствуешь? — с тревогой спросила она.

— Да-да, я в порядке, — глубоко вдохнув, а затем выдохнув, ответил мальчик. — Я просто очень устал сегодня.

— Ну смотри. Но если тебе вдруг станет хуже, то ты мне сразу скажи, хорошо?

— Договорились, Тонкс.

— Вот и славно. И, эммм, Гарри... А что ты вообще делал у Хагрида? Насколько мне известно, ученикам нельзя так далеко покидать замок.

Нимфадора очень вовремя задала этот вопрос, так как до замка уже было недалеко, и Поттеру надо было как-то пробраться в него незамеченным. А сделать это, когда у тебя на хвосте взрослый волшебник, довольно проблематично.

'Ну что же, вот и проверим, какая из тебя родственница, Тонкс. Да и родственница ли ты мне вообще'.

— Я тренировался на опушке Запретного леса, — начал объяснять Поттер, — но я не рассчитал сил и просто растянулся на земле от усталости, а Хагрид с Клыком нашли меня. Вот и все в принципе.

Гарри решил скормить девушке ту же байку, что и Хагриду на случай того, если та его все-таки сдаст — так хоть он не будет путаться в собственной лжи и, может быть, даже получится отбрехаться и на этот раз. Особых оснований доверять девушке у гриффиндорца не было, так как он не мог быть стопроцентно уверен хотя бы в том, что она действительно родственница Сириуса. Хотя, если честно, Нимфадора очень понравилась мальчику, и он хотел бы верить, что это все-таки правда.

— Тренировался, говоришь? — нахмурилась Тонкс. — Но почему именно в Запретном лесу, Гарри?

— Ну я не хотел, чтобы другие меня видели, — потупил глаза мальчик.

— Извини меня, конечно, Гарри, но это глупая причина, чтобы так рисковать своей жизнью. И поверь, это не шутка. В Запретном лесу полно разных тварей. Если кентавры бы оставили тебя в покое, то вот акромантулы не побрезговали бы полакомиться человечинкой.

— Акромантулы?

— Да. Это гигантские пауки, Гарри. Мне на курсах при Аврорате рассказали, где в Магической Британии находятся колонии разных опасных существ. Колония акромантулов в Запретном лесу входит в это число.

— Но, если вы знаете, где эти.. — мальчика передернуло, — акромантулы водятся, то почему тогда вы не можете уничтожить их?

— Все просто, Гарри, — у нас слишком мало людей. Когда в последний раз была попытка уничтожить их колонию, погибло два десятка человек. А учитывая численность населения Магической Британии, это немало. Но ты не волнуйся, чтобы попасть на территорию Хогвартса, акромантулам необходимо пройти через земли кентавров. У кентавров договор с Министерством и Хогвартсом — кентавры охраняют школу от пауков, а взамен могут спокойно жить в Запретном Лесу. Но, Гарри, это не отменяет того факта, что один залетный акромантул мог случайно наткнуться на тебя и сожрать. К тому же сегодня полнолуние. Оборотней, конечно, в Запретном лесу не встречали уже много лет, но всякое бывает.

— Я понимаю, Тонкс, что поступил очень глупо и самонадеянно, — пристыженно промолвил Поттер. — Обещаю, что этого больше не повторится.

— Обещать ты должен не мне, а себе, Гарри, — мягко улыбнулась мальчику Нимфадора. — Я поняла, что жизнь коротка, и надо постараться прожить ее достойно и счастливо. Цени жизнь, Гарри, и не рискуй понапрасну, как сегодня.

— Я постараюсь. Эм, Тонкс, — Поттер прикусил губу, — я могу тебя попросить никому не рассказывать о том, что ты видела меня сегодня за пределами замка?

— Да не вопрос, Гарри. Но почему?

— Понимаешь, у меня сегодня сложились кое-какие разногласия с профессором Снейпом, и я... — Поттер замялся.

— И ты... что?

— Я огрел его по голове котелком, поэтому если за мной будет еще один косяк, меня могут отчислить.

На какое-то время лицо девушки выражало непонимание, затем сменившееся изумлением, а потом, к огромному удивлению гриффиндорца Нимфадора захохотала.

— Ты треснул его котелком!? Прямо по башке!? — задыхаясь от смеха, переспросила Поттера Тонкс.

— Ну да, — ответил ей обескураженный Гарри.

— Ну ты даешь! Клянусь бородой Мерлина, ты теперь мой кумир, Гарри! Ты сделал то, о чем я мечтала все свои школьные годы.

— То есть, ты не сердишься?

— Я!? Нет, конечно! И не боись, я тебя не выдам.

— Спасибо, Тонкс. — Новая родственница начала нравиться Гарри все больше и больше.

Нимфадора проводила его до входа со стороны теплиц. К счастью, никто из преподавателей им не встретился, лишь пара старшекурсников с Рейвенкло.

— Тонкс, ты еще долго пробудешь в Хогвартсе? — спросил Нимфадору Поттер.

— А что, ты уже скучаешь по мне? — лукаво подмигнула ему девушка, и Гарри даже немного покраснел.

— Просто можно было встретиться и узнать друг друга поближе.

— Какой ты прыткий! — Тонкс щелкнула мальчика по носу. — Эх, если бы мой молодой человек был бы таким решительным...

— Твой молодой человек? — заинтересованно спросил родственницу Поттер, игнорируя ее подкол о его попытках склеить ее.

— Да, мой напарник, — досадливо протянула Нимфадора. — Я же вижу, что я нравлюсь ему, но он все никак не отважится на решительные действия. Я уже и так, и этак ему намекаю, но... — Девушка разочарованно вздохнула. — Кстати, если бы не он, то мы бы не встретились с тобой сегодня.

— Правда? И почему?

— Наш шеф хотел послать в командироку сюда его, но он воспротивился. Сказал, что я больше его знаю о Хогвартсе, поэтому целесообразнее будет отправить сюда меня. Вот так вот. — Из замка послышался звон. — Похоже, тебе следует поторопиться, Гарри, пока тебя не хватились. Давай беги!

— Ага. Пока, Тонкс!

— Счастливо, Гарри!

Нимфадора, махнув ему рукой на прощанье, отправилась восвояси, и Гарри вспомнил, что так и не узнал, когда кончается ее командировка здесь. Когда девушка скрылась из его поля зрения, Поттер быстрым шагом направился в Гриффиндорскую башню.

Судя по взглядам, которые бросали на него попадавшиеся на пути студенты, Гарри сделал вывод, что уже все в замке знают о его разборках со Снейпом. Реакция окружающих была различной: кто-то смотрел на него с простым любопытством, кто-то с восхищением и обожанием, а некоторые бросали испуганные взгляды и поскорее спешили убраться с его пути. В основном это были слизеринцы.

Желудок Гарри предательски заурчал. Кроме нескольких крошек, которые Поттер сгрыз с каменного кекса Хагрида, он ничего не ел почти с полудня, а время уже было около семи часов. Идти в спальню переодеваться, а потом возвращаться в Большой зал не хотелось, поэтому Гарри сначала решил поесть. При его появлении в зале взгляды всех присутствующих опять были прикованы исключительно к нему. Маггловский спортивный костюм также не давал ни шанса смешаться с толпой. Быстро похватав первые же попавшиеся пирожки, Гарри спешно покинул Большой зал.

С огромным удовольствием проглотив один пирожок с картошкой, Гарри уже хотел было прикончить и другой, как услышал, что кто-то отчаянно его зовет. Мальчик обернулся и увидел бегущую к нему Сьюзен. Когда девочка добежала до него, то сразу же бросилась ему на шею. Гарри от неожиданности даже выронил пирожок.

— Сьюз, ты чего?

С трудом отстранив хаффлпаффку, Поттер заметил, что глаза у подруги заплаканные. И судя по влажным следам, рыдала она совсем недавно. Гарри и не заметил моментальный прилив ярости.

— Что случилось, Сьюз? — прорычал он. — Тебя кто-то обидел?

— Нет, то есть да... Вернее не совсем меня... — начала лепетать девочка, вытирая опухшие от слез глаза.

— Сьюз, я тебя не понимаю, — Гарри положил руки подруге на плечи. — Объясни, пожалуйста, поподробнее, что произошло. Не бойся, я здесь, рядом, и тебя никто не обидит, обещаю.

— Хорошо, Гарри, — промолвила хаффлпаффка и, справившись с остатками недавней истерики, глубоко выдохнула и выпалила на одном дыхании: — Они сильно избили Рона Уизли.

Поттер потребовалось немного времени, чтобы переварить полученную информацию.

— Не понял, Сьюз, причем здесь Уизли? Ты из-за него плакала? Кто его избил? Давай все по порядку.

— Мы с Ханной и другими ребятами из Хаффлпаффа делали эссе по зельям в библиотеке. Я задержалась, и поэтому возвращалась в гостиную одна. На выходе из библиотеки меня подкараулили пять слизеринцев.

— И что им надо было от тебя? — с трудом сдерживая гнев, спросил девочку Гарри.

— Они захотели отомстить мне за профессора Снейпа, — всхлипнула Сьюзен и опять заплакала.

Гарри обнял подругу, и девочка уткнулась носом ему в грудь, продолжая всхлипывать.

— Тише, Сьюз, тише, — гриффиндорец ласково поглаживал подругу по голове, и Сьюзен немного успокоилась. — А эти уеб... уроды объяснили тебе, почему они решили отомстить за Снейпа именно тебе, а не мне?

— Они знали, что ты дружишь со мной, вот и решили отыграться на мне, — Сьюзен посмотрела на Гарри и слабо улыбнулась, — потому что связываться с тобой они побоялись.

— А то, что я жестоко их накажу за издевательства над моей подругой, в их тупые чистокровные головы не пришло? — стиснув зубы от злости, спросил Поттер.

— Они предупредили, что если ты хоть пальцем их тронешь, то мигом вылетишь из школы. Их родители входят в Совет Попечителей Хогвартса, поэтому и жаловаться на них бессмысленно.

— Вот только они не учли того, что, может быть, мне по барабану, останусь я в Хогвартсе или нет.

— Гарри, ты собираешься избить их? — испугалась Сьюзен. — Несмотря на то, что тебя могут исключить?

— А ты бы хотела этого, Сьюз?

— Ни за что! — воскликнула Боунс. — Без тебя мне здесь будет совсем одиноко. Ханна, Эрни и другие хаффлпаффцы — хорошие и добрые ребята, но ты мой первый настоящий друг.

— Значит, я остаюсь, — делано вздохнул Поттер. — Теперь я просто не могу бросить тебя на произвол судьбы, не убедившись в твоей безопасности. — Сьюзен от счастья снова бросилась мальчику на шею. — Полегче, Сьюз, иначе ты задушишь меня прежде, чем мы накажем твоих обидчиков.

— Но, Гарри, ведь ты же решил остаться здесь? — девочка отстранилась от гриффиндорца.

— Да, я решил остаться. Но это не значит, что мы спустим слизеринцам все с рук. Просто придется вместо обычного мордобоя придумать что-нибудь более необычное и такое, чтобы нас ни в чем не заподозрили. Как кстати зовут тех ублюдков, что напали на тебя?

— Там был Малфой со своими двумя дружками-гориллами и два старшекурсника, я не знаю их имен.

— Малфой, — процедил Поттер. Гриффиндорца не сильно удивило появление из уст подруги фамилии белобрысого. Гарри уже понял, что блондин настолько отмороженный, что отстанет от него навсегда, только лежа в гробу. — А также Крэбб, Гойл и еще двое.

— Ну, если честно, Малфой со своими дружками в основном наблюдали, как те, что постарше издеваются над Роном.

— Кстати, причем здесь Уизли? Я про него совсем забыл.

— Рон случайно проходил мимо и заметил, как слизеринцы куда-то меня тащат. Он крикнул им, чтобы они меня отпустили, а затем попытался меня остановить. — Гарри заметил, как его подруга слегка покраснела.

— И он что, не побоялся сразу пяти слизеринцев? — скептически изогнул бровь Поттер.

— Представь себе! Я сама от него такого не ожидала. Он даже успел ударить того, что постарше, но Крэбб и Гойл быстро его скрутили, а дальше... Прости, Гарри, я не хочу об этом говорить.

— И не надо, Сьюз. Я услышал достаточно. Сейчас я предлагаю вот что — пока я на грани исключения, у меня связаны руки, поэтому с возмездием придется чуть-чуть повременить. И, пожалуйста, Сьюз, не ходи одна! Всегда бери в компанию себе кого-нибудь. Надеюсь, слизеринцы не такие отмороженные, чтобы нападать сразу на нескольких человек.

— Хорошо, Гарри.

— Тогда договорились. А вон, кстати, и хаффлпаффцы идут. Ты пойдешь с ними или тебя проводить?

— Не нужно, Гарри, я пойду с ребятами.

— До скорого, Сьюз. Будь осторожна.

Убедившись, что подруга ушла не одна, Поттер отправился в Башню Гриффиндора.

'Я был неправ насчет Рона, — думал Гарри, пока шел по замку, — он оказался не таким уж и плохим парнем. Надо будет завтра обязательно навестить его в Больничнем Крыле. И с этим беспределом надо как-то бороться. Это ненормально, что богатенькие сынки могут вот так запросто кого-нибудь избить или унизить, и при этом остаться без наказания'.

Сказав Полной Даме пароль и проникнув в гостиной, Гарри постарался побыстрее проникнуть в свою спальню, чтобы избежать лишних расспросов. В спальне никого не было, видно Симус и Дин опять играют в плюй-камни. Впрочем, это сейчас даже к лучшему, так как общаться с кем-нибудь мальчику не хотелось. У Поттера в данный момент было только одно желание — спать.

Сняв с себя спортивный костюм и бросив его на стул, Гарри подошел к кровати. Но прежде чем с блаженством плюхнуться на нее, мальчик задел ногой какую-то коробку под кроватью. Гарри не помнил, чтобы хранил, что-нибудь под своей кроватью, поэтому с любопытством извлек эту коробку.

И каково же было изумление Поттера, когда он узнал эту коробку — в ней он оставил все свои принадлежности шиноби. Судорожно вскрыв коробку, Гарри увидел то, что и ожидал увидеть: кунаи, сюрикены, свитки. А поверх всего этого лежала его повязка шиноби.

Глава 43

— Привет, Рон!

Уизли повернулся, чтобы посмотреть, кто это к нему вдруг пожаловал с визитом. Ведь, кроме Сьюзен и ее подруги, имя которой рыжий не знал, никто, даже родные братья, не соизволили его навестить. Профессор МакГонагалл не в счет. И каково же было удивление Рона, когда в пришедшем он узнал Гарри Поттера.

— Гарри!?

— Ну да, это вроде бы все еще мое имя, — усмехнулся Поттер. — Я могу присесть?

Рыжий кивнул, и Гарри сел на стул и протянул однокурснику пакет.

— На, держи, Рон! Я тут стащил немного фруктов и других вкусностей.

— Эм, спасибо, Гарри, — пробормотал рыжий, приняв пакет и достав оттуда одно яблочко. — Ты будешь что-нибудь, Гарри?

— Нет, спасибо, — ответил Поттер и откинулся на спинку стула. — Ну, и как ты?

— Да нормально, — ответил Уизли, откусив кусочек от яблока. — Мадам Помфри сказала, что выпишет меня сегодня ближе к вечеру.

— Ну да, сейчас ты выглядишь более-менее нормально.

— Спасибо, Гарри! Кстати, — Рон прожевал яблоко и проглотил, — я слыхал, что тебя вроде бы не исключают из школы. Это правда?

— Да, — кивнул Поттер. — Пока по крайней мере.

— Уф, хорошо! — облегченно выдохнул Уизли. — Было бы гнусно, если бы ты вылетел из-за этой паскуды Снейпа!

— Это да, — согласился Гарри. — Отделался лишь кучей отработок с Филчем.

— Скверно, конечно. Но зато этот гад получил по заслугам. Ты видел, какую МакГонагалл залепила ему пощечину? Я думал, у этого упыря башка отвалится!

— К сожалению, нет. Но мне рассказали об этом, и я зауважал нашего декана еще сильнее.

— Да, МакГонагалл классная, — довольно промурчал рыжий. — Не только же Снейпу защищать своих змеенышей и отыгрываться на других.

Рон доел яблоко и бросил огрызок в корзину, а затем достал из пакетика следующее.

— Рон, может быть, тебе неприятно об этом вспоминать, но я хотел бы знать, что именно эти слизеринские ублюдки сделали с тобой?

— Да так, ничего особенного, — пожал плечами Уизли. — Пара синяков да ребро вроде сломали. Мне больше не понравилось, что эти гады на мне разные заклинания испробовали. Но мадам Помфри уже все вылечила.

— То есть, ты на них не в обиде, Рон? — ошеломленно спросил рыжего Поттер.

— Да я не знаю даже. Я бы на их месте поступил бы точно так же. Мне только обидно, что я Малфою врезать не успел.

— То есть, ты бы в компании других гриффиндорцев тоже бы напал на какую-нибудь одинокую девочку-слизеринку?

— Да нет, что ты! — смутился Уизли. — Я совсем не это имел в виду!

'Наверное, я спрашиваю Рона о слишком трудных для его понимания вещах', — подумал Поттер. — Ладно, Рон, я верю, что ты не такой. Все-таки ты в одиночку попытался защитить Сьюз, а те ублюдки на такое не способны. Значит, кое-какие понятия о чести у тебя есть. Кстати, зачем ты вмешался? Ведь Сьюз тебе никто.

— Ну как никто. Она твоя подруга, а ты с Гриффиндора. Вот я и вмешался.

'Гриффиндорец до мозга костей. За своих готов глотку перегрызть, несмотря на то правы они или нет. Даже не знаю, хорошая это черта или нет', — сделал вывод Гарри, а вслух сказал: — Спасибо тебе, Рон. Я этого не забуду.

— Да не за что, Гарри! — заулыбался Уизли. — Я всегда рад тебе помочь.

— Приятно слышать. Ладно, Рон, мне пора идти на отработку к Филчу. Давай выздоравливай. — Поттер встал со стула и пошел к выходу, но в самый последний момент задержался. — Слушай, Рон, я хотел бы перед тобой извиниться.

— За че, Гарри?

— Я был слишком резок с тобой тогда, после урока Полета на метлах. И я прошу у тебя прощенья.

— Да не стоит, Гарри, — смутился рыжий. — Я понял, что был неправ тогда.

— Это не отменяет того факта, что я был излишне груб. Но раз уж ты обмолвился, что ты был неправ, Рон, тогда позволь мне дать тебе один совет — не будь слишком навязчивым. Не надо с пеной у рта доказывать свою правоту, при этом не слушая мнения других.

— Ты так думаешь? — насупился Уизли.

— Да, Рон. И ты не обижайся, ведь я хочу тебе помочь. Для начала хотя бы попробуй не говорить Дину, что его футбол это гиппогрифье дерьмо, а квиддич лучший спорт в мире. Или что 'Пушки Педдл' лучше 'Западных минотавров', за которых болеет Симус. Уважай мнение других. Не надо думать, что твоя версия — это истина в последней инстанции. Прими, пожалуйста, мои слова к сведению, и вот увидишь, как люди к тебе потянутся.

Оставив задумавшегося Рона в одиночестве, Гарри ушел из Больничного Крыла.

Торфинн Селвин и Хеспер Роули. Два третьекурсника, напавшие на Сьюзен и Рона, тем самым оказавшиеся в черном списке Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил.

Увидев, как эти два уебка спокойно разгуливают по школе и к тому же весело перешучиваются между собой, Гарри твердо решил не откладывать возмездие в долгий ящик. Потому что каждая лишняя минута, потраченная на выдумывание более изощренного наказания — это каждая лишняя минута беззаботной жизни этих скотов. Лучше покарать их как можно быстрее, а, если этого Гарри покажется мало, то можно затем нанести еще один удар. Малфоя с Крэббом и Гойлом гриффиндорец решил пока не трогать. Пока.

Как мы уже сказали, Гарри не долго думал над наказанием, решив надавить на больную мозоль подавляющего большинства слизеринцев: их высокомерие, их гордость, их аристократичность. Просто набить им рожу, этого недостаточно, а вот спустить их с небес на землю и унизить перед всей школой — лучшего просто не придумать!

Большой зал, вечер. Почти все студенты Хогвартса неторопливо поглощали ужин после учебного дня, как со стороны стола преподавателей противный скрежет отодвигаемого стула. Северус Снейп, декан Слизерина и Ужас Подземелий, вышел из-за стола и направился к столу, где сидели его подопечные.

— Слизерин, закончить прием пищи! Встаем и выходим строиться! — скомандовал слизеринцам Снейп.

Студенты недоуменно поглядели на своего декана, не понимая, что на того нашло и не торопились подчиняться.

— Я что, непонятно выразился!? — рявкнул Снейп, видя, что его подопечные никак не реагируют на его приказы, и для большей убедительности со всей силы треснул по столу кулаком. Удар был такой сильный, что посуда на столе задрожала, а некоторые кубки опрокинулись, заливая тыквенном соком мантии визжащим девчонкам. — А ну быстро встали и побежали строиться!

На этот раз слизеринцы не стали испытывать терпение своего декана и наперегонки побежали из Большого Зала, создав давку в дверях. Под изумленные взгляды преподавателей и студентов других факультетов зал опустел на одну четверть буквально за полминуты. Подопнув последнего взвизгнувшего от этого слизеринца, Снейп тоже покинул Большой Зал.

— Вы что, совсем дебилы!? — гаркнул сальноволосый Ужас Подземелий, окинув взглядом толпу слизеринцев. — Что непонятного было в моей команде 'Построиться?' Ах, ну да! Вы же у меня аристократики и даже не знаете, что такое армия и строевая подготовка! Значит, так! Слушай мою команду: 'Взвод, в колонну по три — становись!'

Бедные слизеринцы тупо смотрели друг на друга в надежде, что хоть кто-то понимает, что требует от них их внезапно спятивший декан. Снейп не стал ждать и просто начал хватать за шиворот ближайших к нему слизеринцев и ставить их в колонну по три. Последние из его подопечных уже поняли, что от них требуют и закончили построение уже сами, заслужив от декана поощрительный кивок.

— Взвод, становись! Равняйсь! — Снейп повернул головы первым двум шеренгам, и остальные последовали примеру. — Смирно! С левой ноги шагом МАРШ!

Кое-кто из студентов Слизерина, разумеется, затупил, начав шагать с правой, тем самым наступая на пятки другим, но Снейп милостиво решил сейчас не обращать на это внимания и оставить улучшение строевой подготовки своего змеиного взвода на потом, так как сейчас у него были дела поважнее.

— Раз, раз, раз, два, три! Левой, левой, раз, два, три!..

Вслед за марширующим слизеринским взводом потянулись любопытные студенты из других факультетов. Все-таки не каждый день увидишь, как Снейп муштрует своих змеек.

Спустя минут десять...

— Раз, раз, раз, два, три! На месте — стой!

Кое-кто из слизеринцев остановиться не успел и полетел на своего товарища, образовав небольшую горку из упавших студентов. Снейп, схватив косячников за шиворот, резко поставил их на ноги и рявкнул:

— Селвин! Роули! Выйти из строя!

Два третьекурсника протиснулись через своих однокурсников и вышли вперед.

— Оба быстро зашли внутрь того помещения! — Когда Селвин и Роули скрылись за дверью, Снейп скомандовал другим слизеринцам: — Остальные тоже заходим внутрь по одному и строимся вдоль стенки. Маленькие стоят впереди, чтобы всем было видно, что будет происходить. Эй, а вы что там вылупились? — гаркнул Снейп стоящим неподалеку студентам других факультетов. — Финниган, МакМиллан, Патил, Поттер и остальные, а ну быстро сюда!

Раздосадованные гриффиндорцы, хаффлпаффцы и рейвенкловцы подчинились Снейпу и побрели к нему.

— Тоже заходим внутрь и строимся вместе со слизеринцами! И учтите, я всех запомнил! Если кого-нибудь я не увижу внутри, пеняйте на себя!

Снейп первым зашел внутрь помещения, а за ним побрели хмурые студенты. Помещение оказалось самым обычным туалетом, правда слегка больше по размеру, чем остальные, так что все студенты разместились без проблем. Снейп толкнул Селвина и Роули в центр помещения и начал речь:

— Недавно мне стало известно о гнусном поступке, совершенном моими подопечными, а именно Торфинном Селвином, Хеспером Роули, Грегори Гойлом, Винсентом Крэббом и Драко Малфоем. Эти жалкие представители моего факультета, недостойные имени великого Салазара Слизерина, впятером напали на беззащитную первокурсницу, а затем издевались и глумились над первокурсником, который попытался эту девочку защитить. Имен я называть не буду, вы и сами все в курсе, кто это. Итак, благодаря этим пяти ублю... хгм, студентам, я получил от профессора МакГонагалл знатную оплеуху, и целый день ходил со следами от ее пятерни на моем красивом лице. — Снейп прокашлялся, а затем продолжил: — Я хочу, чтобы все присутствующие здесь поняли, что в Хогвартсе любое преступление не останется без наказания, и сегодня двое из провинившихся понесут заслуженную кару. Малфой, Крэбб, Гойл, — Снейп пронзил трех первокурсников своими черными как уголь глазами, отчего те неуютно поежились, — с вами тремя я разберусь позже, обещаю.

Белобрысый и его громилы мигом побледнели, и довольный Снейп, отвернувшись от них, теперь снова обратил свое внимание на Селвина и Роули.

— Теперь, что касается вас двоих и вашего наказания. Вы уже, наверное, догадались, что вас ждет, верно? Тогда не будем зря терять время, ведь никто из факультета Слизерин не покинет это место, пока оно не будет блестеть. — Со стороны учеников Слизерина послышалася обреченный стон. — Вон там в углу вас уже давно ожидают мистер Ведро и миссис Тряпка. Обращайтесь с ними нежно и ласково. Можете начинать!

Селвин и Роули, угрюмо глядя на Снейпа исподлобья, взяли ведра с тряпками, а Роули еще и подобрал лежавшую недалеко швабру.

— Э нет, Роули! — укоризненно помахал третьекурснику пальцем Снейп. — Про миссис Швабру разговора не было! Только мистер Ведро и миссис Тряпка, только ручками! — Сальноволосый отобрал у взбешенного Роули швабру и кинул ее в толпу студентов. Швабру поймал, как ни странно, ненавистный Снейпу Гарри Поттер. — И не забывайте, что ваши однокурсники никуда отсюда не уйдут, пока вы тут все не уберете!

— Но, профессор Снейп, сэр! — обратился к декану какой-то старшекурсник из Слизерина. — Это же будет очень долго! И у нас здесь отсутствует более чем треть факультета!

— Сколько это продлится, меня не волнует, мистер Розье! — спокойно почесал свой подбородок Снейп. — А что до остальных слизеринцев... Им очень повезло, что они так быстро кушают.

— Но, профессор, это же несправедливо! — чуть ли не плача, воскликнула Пэнси Паркинсон.

— Жизнь вообще несправделива, мисс Паркинсон. Вы лучше вместо того, чтобы рыдать, подбодрите своих товарищей. Им просто необходима ваша поддержка! — Селвин и Роули злобно посмотрели на своего декана, но промолчали, а затем принялись за уборку.

Все полчаса, что убирались третьекурсники, Снейп придирался к ним по каждой мелочи, заставляя вытирать каждое пятнышко. Всем наблюдающим за этим зрелищем студентам было видно, что два слизеринца уже явно на пределе. Казалось, еще чуть-чуть и они вцепятся зельевару в глотку. Наконец, эта напряженная обстановка достигла своего апогея.

— Эх, че то я много выпил тыквенного сока! — театрально закатил глаза Снейп. — Нужно облегчиться!

Зельевар зашел в одну из кабинок, и изумленные студенты услышали явные звуки того, что Ужас Подземелий только что помочился. Снейп, как ни в чем не бывало, вышел из кабинки с видом явного облегчения.

— Так намного лучше! — довольно промолвил зельевар. — Селвин в этой кабинке, к сожалению, сломан бачок, и я вынужден вас попросить убраться там неме...

— Отсоси у Мордреда, ублюдок! — вскрикнул Селвин, швырнув в декана тряпку, от которой тот грациозно уклонился. — Ничего я больше не буду здесь убирать!

— Нет ты будешь здесь убирать! — прошипел Снейп.

— А я сказал: 'Нет!' И ты еще будешь очень долго объясняться с моим отцом... Ай, блядь!!!

Снейп, молниеносно подпрыгнув к Селвину, резко заломил тому руку и впечатал слизеринца лицом в каменный пол.

— Я с нетерпением буду ждать твоего папочку! — обманчиво ласково промурлыкал зельевар Селвину на ушко. — И сделаю ему тоже самое, что и тебе сейчас!

Одно резкое движение, и в туалете раздался неприятный хруст сломанной кости. Слизеринец заорал как недорезанный поросенок, и Снейп с каким-то маниакальным удовольствием наблюдал, как побледнели лица студентов. А пара впечатлительных девочек-первокурсниц даже упали в обморок.

— Ступефай!

В последний момент Снейп успел увернуться от красного луча Оглушающего заклинания, а затем, подлетев к Роули, быстрым движением выхватил у того палочку из рук и одним сильным ударом ноги в грудь впечатал слизеринца в дверь одной из кабинок. Дверь не выдержала и треснула пополам, а Роули приземлился прямо на унитаз. Снейп повернулся к толпе шокированных и испуганных студентов и демонстративно переломал палочку Роули пополам и сжег останки прямо в руке.

— Пусть то, что здесь сейчас произошло, служит хорошим примером тем, кто тоже задумал какую-нибудь мерзкую выходку. И это касается всех, не только факультета Слизерин!

Речь зельевара прервали ворвавшиеся в туалет преподаватели во главе с профессором МакГонагалл. Учителям хватило одного мгновенья, чтобы оценить ситуацию. Они быстро выхватили палочки и нацелили их на декана Слизерина.

— Что здесь происходит, профессор Снейп!? — гневно спросила зельевара МакГонагалл. — Что вы себе позволяете!? Это же дети!

— Это мои студенты, профессор МакГонагалл, а не ваши, — внешне спокойный ответил декану Гриффиндора Снейп. — И я буду делать с ними все, что захочу.

— Ошибаетесь, Снейп!

МакГонагалл сделала резкий выпад и, молча, послала в зельевара какое-то заклятье. Снейп, не ожидавший невербального заклятья, чудом увернулся и решил капитулировать. Отпрыгнув в противоположный конец туалета, Снейп взмахнул полами своей мантии и с громким хлопком исчез в вихре из листьев.

А настоящий Снейп в это время лежал связанный по рукам и ногам в своем подземелье и беспомощно брыкался в надежде освободиться.

* * *

Страсти по поводу произошедшего не утихали недели две. То, что это был Снейп, разумеется, почти никто не верил. Хотя нервы зельевару все равно потрепали изрядно. Все эти объяснения с родителями пострадавших, преподавателями и даже парой авроров нисколько не способствовали улучшению характера Снейпа. Вдобавок сальноволосый был твердо уверен, что все это проделки проклятого Поттера (в чем он, разумеется, был абсолютно прав). Но никаких доказательств у Снейпа не было, так как куча свидетелей видела Поттера в тот момент, когда зельевар издевался над слизеринцами.

После одного из своих уроков Снейп приказал Поттеру остаться, а затем попытался прочитать мысли гриффиндорца. Гарри, долгое время занимавшийся окклюменцией с госпожой Боунс и Сириусом, почувствовал вторжение в свой разум и ударил Снейпу в живот. Сальноволосый согнулся пополам, и Гарри пригрозил ему, что если такая херня повторится еще раз, то он ударит зельевара уже не в живот, а сразу по яйцам. Не стоит упоминать, что подобных инцидентов больше не было, но отношения Поттера и Снейпа ухудшились еще сильнее, хотя, казалось бы, что хуже и быть уже не может.

Как Гарри и надеялся, последствия его операции 'Возмездие' никак не затронули ни его, ни его друзей, ни преподавателей, к которым он хорошо относился. Слизеринцы вовсе не собирались мстить неизвестному врагу и старались стороной обходить студентов других факультетов. А Министерство и Попечительский Совет выказывали претензии исключительно директору Дамблдору и Снейпу. Декана Слизерина Поттер ненавидел всей душой, да и к директору не питал теплых чувств, ведь тот по словам сенсея и крестного сдал его Дурслям, тем самым обеспечив Гарри веселое детство. Но несмотря на предъявы Попечительского Совета и Министерства, Дамблдор вышел абсолютно сухим из воды. Министерство особо-то и не вникало в дела Хогвартса, и его разбирательство было чисто формальным, а Попечительский Совет, и в частности мистеры Селвин и Роули, ушли несолоно хлебавши. Директор в ответ на их угрозы сам пообещал тем, что если те хоть даже подумают уйти из Попечительского Совета школы, то он отчислит их отпрысков из Хогвартса с такой выдающейся характеристикой, что тех больше не возьмут ни в одну нормальную школу магии.

Так что справедливость восторжествовала, и Гарри уже начал даже наслаждаться своей новой жизнью. Учеба стала интереснее, так как больше внимания преподаватели начали уделять практике. История Магии, конечно же не в счет. Поттер так и продолжал дремать на ней. По вечерам Гарри общался и играл со сверстниками, а иногда и забегал к Хагриду на чай. К удивлению гриффиндорца великан оказался интересным собеседником и каждый раз рассказывал ему что-нибудь новенькое, обычно про каких-нибудь волшебных зверушек.

И, разумеется, Гарри не положил болт на тренировки. После того злополучного сильного чакроистощения Поттер ограничивал себя в нагрузках, чтобы не дай Ками-сама навредить организму, и поэтому основное внимание уделял физическим упражнениям и совершенствованию метания кунаев и сюрикенов. Иной раз задумчиво вертя кунай на пальце, Гарри думал, кто же подбросил ему коробку с его снаряжением. Мальчик не стал посылать крестному сову с вопросом, так как посчитал, что это не так уж и важно. Да и в душе Гарри надеялся, что это сделал Минато-сенсей, поэтому не хотел сразу разочаровываться, узнав, что это неправда. Поттер все еще верил, что он не безразличен сенсею, но и боль от расставания все никак не хотела исчезать.

В общем, если не считать осадка в душе от потери сенсея, Гарри мог бы сказать, что его жизнь прекрасна. Он влился в коллектив, в учебу, нажил себе и друзей, и врагов, но, в целом, все стабилизировалось. Скоро уже было Рождество, и после трагедии с троллем больше никаких серьезных инцидентов не было. Поттер уже даже было расслабился, радуясь, что в его жизни все стало спокойно, как один неожиданный разговор изменил все.

Все произошло на очередном уроке Зельеварения. Это занятие ничем не отличалась от других. Гарри в этот раз работал в паре с Роном. Уизли в Зельях был такой же профан как и Поттер, поэтому, разумеется, чуть было не накосячил, но был вовремя остановлен Снейпом.

— Вы болван, Уизли! — прошипел рыжему в лицо зельевар. — Насколько надо быть тупым, чтобы добавлять в субстанцию, содержащую крылья златоглазки, шкурку бумсланга!? Минус десять баллов с Гриффиндора! Следите за своим товарищем, Поттер!

Взмахнув полами мантии, Снейп с надменным видом удалился от гриффиндорцев. Рон насупился и пробурчал:

— Ух, какие мы гордые! Когда в Хэллоуин еле стоял хромой, так язык в жопу засунул!

— Что ты сказал, Рон? — заинтересовано спросил рыжего Гарри, помешивая варево в котле.

— Да я говорю, что когда встретил его тогда в Хэллоуин после... Ну ты понял... — Уизли замялся.

— Я понял, Рон, — вздохнул Гарри. — Ничего, продолжай.

— Ну так вот. Когда я убежал оттуда, меня перехватила профессор МакГонагалл. Но с ней был еще и этот вот, — Рон кинул неприязненный взгляд на Снейпа. — Пока МакГонагалл допрашивала меня, этот даже ни слова мне не сказал. Стоял весь бледный, да прихрамывал. Еще мантия у него была на ноге разорвана, и мне показалось, что на ней даже была кровь.

— Вот как, — пробормотал Гарри. — Интересненько...

Внезапно шестеренки в голове Поттера зашевелились, и гриффиндорец все понял! Это Снейп в Хэллоуин запустил тролля в Хогвартс, и это тролль сломал ему ногу! И это Снейп виновен в смерти Невилла и в том, что Гермиона чуть не осталась калекой!

Пелена ярости окутала Гарри. Он посмотрел на Снейпа с невероятной злобой и гневом: 'Ну держись, паскуда! Как только у меня будут доказательства этого, я отомщу тебе за Невилла и Гермиону! Я убью тебя!'

Глава 44

Приближалось Рождество. Мало кто из учеников на праздники решил остаться в Хогвартсе. Гарри тоже был в этом числе. Поэтому сейчас гриффиндорец ехал домой на 'Хогвартс Экспрессе' в компании Гермионы, Сьюзен, Ханны и Эрни.

— Как же я люблю Рождество! — прощебетала Ханна. — В этом году я с родителями поеду в Прагу к родственникам! Вот будет здорово! А как будете праздновать Рождество вы?

— Ну у нас в семье традиция праздновать Рождество в кругу всех родственников, — ответил Эрни. — Обычно мы все собираемся у моей бабушки в Уэльсе. В этом году, наверное, будет так же.

— А я дома буду с родителями, — сказала Гермиона и чуть слышно добавила: — Как и всегда, впрочем...

— И я дома буду, вместе с тетей, — кисло добавила Сьюзен. — А ты, Гарри?

— Да, наверное, тоже дома, — пожал плечами Поттер. — Крестный вроде ничего такого не планировал. Так что, если у кого-нибудь есть желание, приглашаю вас к себе на новогодние каникулы. Думаю, крестный не будет против.

— Конечно, не будет! — Сьюзен явно понравилась эта идея. — Ведь дядя Сириус такой классный!

— Эм, а ты разве знакома с мистером Блэком, Сьюзен? — поинтересовался у девочки МакМиллан. — Ты нам этого не говорила!

— Да, Сьюзен! — немного обидчиво поддакнула Ханна. — Ты все это время была знакома с первым человеком, кто сумел сбежать из Азкабана, и даже не сказала нам об этом?

— Ну я... как бы...

— Гарри, твой крестный был в Азкабане? — с изумлением спросила Поттера Гермиона, избавив Сьюзен на время от допроса.

— Эм, ну да, — кивнул шрамоголовый гриффиндорец. — А это как-то повлияет на твое решение навестить меня на новогодних каникулах?

— Да нет, что ты! — Гермиона смутилась и помотала головой. — Просто я читала про Азкабан, и поняла, что это воистину ужасное место, откуда люди возвращаются измученными и сломленными или же не возвращаются вовсе. А по мистеру Блэку такого и не скажешь.

— Ты просто не знаешь моего крестного, — улыбнулся Гарри. — Он очень сильный. Таких мало.

— Гермиона, и ты тоже знакома с мистером Блэком? — чуть не поперхнулась Ханна. — Да откуда же?

— Ну, Гермиону мы с крестным повстречали во 'Флориш и Блоттс', когда совершали покупки к школе, — объяснил Поттер.

— Да, — кивнула Грейнджер, а затем хихикнула: — Мистер Блэк был очень забавным тогда! Я долго не могла забыть той встречи!

— Вот как? И что же тогда произошло? — полюбопытствовала Боунс.

— Это неважно! — мигом покраснел Поттер. — Это касается только нас троих!

— Жааааль!!! — разочаровано хором протянули хаффлпаффцы, а затем Сьюзен хитро подмигнула Грейнджер: — Гермиона, я надеюсь, что ты все-таки поделишься со мной подробностями!

— Нет! Гермиона этого не сделает! — заявил Гарри, а затем умилительно помотрел на девочку: — Это правда? Ты ведь так не поступишь, Герм?

Гриффиндорка прямо растаяла под этим щенячьим взглядом изумрудных глаз.

— Раз Гарри этого не хочет, то извини, Сьюзен, я тебе ничего не скажу, — пробормотала Грейнджер, отчего Боунс разочаровано вздохнула.

— Спасибо, Герм! Я рад, что ты на моей стороне! — Поттер обнял порозовевшую от смущения Гермиону.

Когда их дружная компания вылезла из поезда, Гарри нехотя застучал зубами от мороза. Как бы это ни было странно, но ему показалось, что в Лондоне сейчас было куда холоднее, чем в Хогвартсе. Хотя по уму должно быть наоборот, ведь Хог находится севернее Лондона.

— Гарри! А ну быстро сюда! — послышался знакомый голос.

Гриффиндорец оглянулся и увидел улыбающегося недалеко Сириуса, а затем бросился к нему на шею.

— Ох-хо! Да ты видать соскучился по мне сильнее, чем я по тебе! — засмеялся Блэк, крепко сжимая крестника в объятиях.

— Еще как! — улыбнулся Поттер. — И, крестный, пока я не забыл, хочу тебя спросить, можно мне позвать к нам друзей на новогодние праздники?

— Ну конечно! — потрепал крестника по голове Сириус, сдвинув тому шапку на глаза. — Чем больше народу, тем веселее!

— Спасибо, крестный! Ты у меня самый лучший! Здравствуйте, тетя Амелия!

— Здравствуй, Гарри! — поздоровалась с мальчиком подошедшая госпожа Боунс. — Ты не видел Сьюзен?

— Да, конечно! Вон она! — Поттер махнул рукой.

— Спасибо, Гарри!

Мадам Боунс ушла, а к Поттеру с Блэком подошла Гермиона.

— Добрый день, мистер Блэк! Меня зовут Гермиона Грейнджер! Рада снова вас видеть!

— А! Очаровательная незнакомка из Косого переулка! — Сириус галантно поклонился и поцеловал девочке руку, отчего та покраснела и хихикнула. — Я тоже рад снова лицезреть вас, мисс Грейнджер.

— Крестный, прекрати! — воскликнул Гарри и подумал: 'Ну почему все делает он, а стыдно мне?'

— А что я такого сделал?

— Да, Гарри, мистер Блэк, наоборот, старается быть джентльменом, и мне это очень приятно.

— Ну как скажешь. Кстати, Герм, крестный разрешил мне пригласить вас к нам на каникулы. Так что жди от меня Хедвиг. Свой ответ пришлешь с ней.

— Хорошо, Гарри, — кивнула девочка. — Но я не думаю, что мои родители будут против.

— Было бы славно!

Попрощавшись с друзьями, Гарри и Сириус покинули платформу девять и три четверти, а затем аппарировали в особняк Блэков.

Наступило Рождество. Гарри, как и любой другой ребенок, как только спрыгнул с кровати, первым же делом побежал к елке смотреть подарки. В этом году их было куда больше, чем в остальные: набор перьев от Сьюзен, энциклопедия от Гермионы, набор вредилок от Эрни, набор ухода за метлой от Сириуса... Но ничего от Минато-сенсея. Гарри усердно рыскал под елкой в тщетной надежде найти заветную коробочку или сверток... Нет, бесполезно. Мальчик горько вздохнул, ведь он надеялся, что хоть в Рождество сенсей вспомнит о нем... И обидно было вдвойне от того, что Гарри-то послал сенсею подарок, а он даже не соизволил...

Мальчик услыхал шаги спускающегося крестного и быстро смахнул непрошенную слезу. Гарри заметил, что Сириус нес с собой какой-то сверток и был непривычно очень задумчивым.

— С Рождеством, крестный! — вывел Блэка из оцепенения Поттер.

— С Рождеством, Гарри! — Сириус подхватил крестника и крепко сжал того в объятиях. — Нашел мой подарок?

— Ага! Спасибо, крестный! Я хоть и давно уже не летал, но вещь очень нужная! Сегодня же использую его!

— Это здорово! Может, и вместе полетаем! — улыбнулся Сириус, а затем снова посмотрел на сверток: — Слушай, Гарри, у меня есть для тебя еще один подарок. Точнее он не совсем от меня. Пришел сегодня утром от неизвестного отправителя. Я проверил сверток на наличие проклятий, а затем открыл, чтобы убедиться, безопасен этот подарочек или нет. — Блэк отдал сверток Гарри. — Я был просто в шоке, когда узнал эту вещь.

Мальчик с нетерпением вскрыл сверток и извлек наружу спрятанный в нем подарок. К его разочарованию это была... мантия?

— Крестный, это же ведь просто мантия? — произнес мальчик, скептически разглядывая свой 'подарок'.

— Гарри, это не просто мантия, — ответил крестнику Блэк, с трудом сдерживая ликование, — это мантия-невидимка!

— Мантия-невидимка? — все еще со скепсисом переспросил Гарри. — Сейчас мы это проверим.

Как только ноги мальчика исчезли из его поля зрения, Поттер сразу же взял свои слова назад. Подумать только! Мантия-невидимка! Это же можно таких дел провернуть!

— Блин, крестный, это просто обалденно! — воскликнул Гарри.

— Ты обалдеешь еще больше, когда узнаешь, что это мантия твоего отца, Гарри.

— Моего отца!? — затаив дыхание, переспросил мальчик, снимая с себя мантию.

— Да, — кивнул Сириус. — И не вспомнить, сколько раз мы с Джеймсом прятались под этой мантией, когда затевали очередную шалость. Так что эту мантию я узнаю из тысячи других.

— Но кто мне ее прислал?

— В свертке лежала вот эта записка, — Сириус протянул мальчику помятую бумажку, и Гарри, взяв ее, прочитал: 'Эта мантия принадлежала твоему отцу. Пришло время вернуть ее законному владельцу. Используй ее с умом'.

— Крестный, у тебя есть мысли, кто мог мне ее прислать? Эта вещь очень ценная, и было бы глупо расставаться с ней из-за каких-то угрызений совести.

— Я не знаю, Гарри, — признался Сириус. — Сколько я себя помню, Джеймс никогда не расставался с этой мантией. Если уж кому он и мог ее одолжить, так только Дамблдору.

— Директору? Но если так, то зачем ему возвращать ее мне? Ему же плевать на меня! Он подбросил меня Дурслям и забыл о моем существовании! И вдруг ему стало жаль бедного сиротку что ли? Совесть замучила?

— Говорю же, Гарри, я не знаю. Это всего лишь мои догадки. Главное, что семейная реликвия снова вернулась к своему хозяину. Береги ее, как и твой отец. А сейчас давай создавай своих клонов — нам потребуется помощь, чтобы привести этот домишко в более-менее пристойный вид. Ты же не хочешь краснеть перед моей племянницей, которая сегодня придет к нам?

— Нет, конечно! Каге Буншин!

Рождество Гарри праздновал в гостиной особняка в узком семейном кругу, хотя Сириус сокрушался по поводу того, что его друг, Римус Люпин, не смог сегодня прийти. Впрочем, Гарри не хотел этого признавать, но сейчас он чувствовал себя намного комфортнее, чем в присутствии какого-то незнакомого мужика, а Нимфадору он уже знал, поэтому никакого стеснения не испытывал. Гарри проглотил очередной кусочек индейки, приготовленной девушкой, и с блаженством признал, что давно не ел ничего вкуснее. Разве что на пиру в Хогвартсе.

За столом царила непринужденная атмосфера. Сириус опять рассказывал о похождениях Мародеров в Хогвартсе, да и Тонкс от него не отставала, без умолку болтая о всем, что ей приходило в голову: о своей учебе в школе или о службе в Аврорате и тренировках. Гарри был удивлен, когда узнал, что девушка много внимания уделяет физической подготовке. Мальчик думал, что маги считают это ниже своего достоинства. Хотя, может, авроры — это исключение из правил.

— Конечно, Гарри, любой аврор должен держать себя в форме, — ответила ему девушка на его вопрос о физподготовке. — Как бы это со стороны не казалось, но волшебная дуэль отнимает много сил, причем не только магических.

— Да просто я заметил, что в Хогвартсе студенты не занимаются спортом. Разве что квиддич.

— Ну если они в будущем собираются протирать мантии в Министерстве, то, конечно, оно им и не надо, — фыркнула Нимфадора. — А при всей моей любви к квиддичу я знаю, кроме рефлексов там особо ничего не натренируешь.

— Согласен, — кивнул Гарри.

— Хотя мне стоит признаться, Гарри, — нехотя промолвила Нимфадора, — я не была с тобой до конца откровенной.

— И в чем же? — с любопытством спросил мальчик.

— Я тоже не особо придавала значение физическим упражнениям в школе, — призналась Тонкс. — Я начала усердно заниматься спортом, когда познакомилась со своим напарником.

— Это тот, которому ты нравишься? — хитро подмигнул Поттер, не заметив, как изменился в лице Сириус.

— Ну по крайней мере я надеюсь на это, — улыбнулась девушка. — Так на чем я остановилась? Ах да. Так вот, мой напарник совсем не похож на местных авроров. Хоть он и умеет колдовать, но предпочитает обезвреживать противника врукопашную. Порой я даже не успеваю уследить за его движениями.

— Похоже, он очень крут, — сказал Гарри, отрезая еще кусочек от индейки, все еще не замечая бледное лицо крестного.

— Да, — мечтательно улыбнулась Нимфадора. — Мой Минато он такой.

У Гарри вилка выпала из рук.

— Ммминато!? — с застывшим выражением лица переспросил Поттер.

— Да, согласна, странное имя, — беззаботно ответила мальчику Нимфадора, не заметив его реакции. — Я хотела позвать его сегодня отметить Рождество вместе с нами, но он, к сожалению, не смог. Сказал, что у него есть дела, которые не требуют отлагательств...

— Мне нужно срочно выйти, — сказал Гарри и, резко встав из-за стола, быстро выбежал из гостиной.

Прибежав в свою комнату, мальчик прыгнул на кровать и, наконец, дал волю чувствам. Сквозь слезы, он обратил свой взор на боксерскую грушу, один из последних подарков Минато-сенсея. Гарри подскочил груше и стал колошматить ее со всей дури, вымещая на ней накопившиеся за последнее время злобу, ненависть, боль. Гарри бил ее так яростно, что груша сорвалась с креплений и упала на пол, но мальчика это не остановило. Он все продолжал и продолжал нещадно колошматить ее, сбивая руки в кровь, пока он совсем не выдохся, и кожаное покрытие груши не треснуло, рассыпая песок на пол.

— Полегчало?

Гарри, тяжело дыша, поднял голову и увидел стоящего в дверях Сириуса. Мальчик всхлипнул и бросился крестному, крепко обняв того, зарываясь лицом тому в грудь.

— Он не пришел, Сириус! Не пришел! Хоть его и звали! — продолжил всхлипывать Гарри.

— Тише, Гарри, тише! — Блэк ласково погладил крестника по голове, а затем поцеловал в макушку. — Да, он не пришел. Но это же не конец света.

— Но я так надеялся получить хоть весточку от него! — шмыгнул носом мальчик, постепенно приходя в себя.

Блэк закатил голову и тяжело вздохнул.

— Гарри мне очень больно видеть, как ты страдаешь. Я все понимаю. Минато очень долгое время был для тебя самым родным человеком. Но его больше нет рядом, понимаешь? Нет, и никогда не будет! Ты должен смириться с этим. — Сириус ткнул указательным пальцем мальчику в лоб. — Сохрани у себя в голове самые светлые и счастливые воспоминания о нем, но отпусти его.

Гарри не выдержал и опять разрыдался.

— Я обещаю, крестный! — сквозь слезы промолвил мальчик. — Я отпущу Минато-сенсея!

— Я верю, Гарри! — улыбнулся Блэк. — А теперь давай отдохни.

— А как же Тонкс?

— Не беспокойся. Я скажу ей, что тебе вдруг стало плохо, и ты решил поспать. Нимфадора умная и понимающая девочка.

— Спасибо, крестный.

Гарри разделся и лег в кровать. Сириус поцеловал его в лоб и уже собирался уйти, как Гарри окликнул мужчину, чтобы задать тому давно мучающий его вопрос:

— Крестный, я хотел бы узнать кое о чем.

— Да, Гарри? — обернулся Блэк.

— Это ты прислал мне в школу коробку с моим снаряжением шиноби?

— Да, Гарри, — ответил Сириус после секундной заминки. — Однажды я зашел в твою комнату и с удивлением обнаружил ее. Я подумал, что ты нечаянно забыл про эту коробку, поэтому и отправил ее тебе. А что, не надо было?

— Нет, крестный, наоборот. Она мне очень пригодилась. Спасибо.

— Я рад. Спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, крестный.

Разговор с Сириусом оказал огромное влияние на юного гриффиндорца. Гарри решил, что крестный абсолютно прав. Не стоит больше надеяться на возвращение Минато-сенсея, а лучше и, правда, отпустить его, но сохранить в памяти светлые воспоминания о нем. Поэтому, проснувшись ясным морозным завтрашним утром, мальчик чувствовал себя намного лучше.

Настроения ему прибавила Хедвиг, принесшая весточку от Гермионы, которой родители разрешили провести часть новогодних каникул у Блэков. А позднее и мадам Боунс по каминной сети тоже дала добро на то, чтобы Сьюзен погостила у них. Поэтому эти новогодние праздники стали одними из счастливых в жизни юного волшебника.

В особняке дети проводили немного времени, предпочитая гулять по зимнему Лондону, иногда забегая в Косой переулок. Хотя Гарри с девочками признали, что в маггловской части Лондона было намного интереснее из-за более разнообразного досуга. Когда же молодежь возвращалась в поместье Блэков, то Гермиона буквально растворялась в библиотеке, с жадностью глотая все книги, которые ей попадались на пути. Гарри же со Сьюзен в основном упражнялись на метлах. Девочка призналась, что хотела бы попробовать себя в роли охотника в следующем году. Гарри вспомнил, как Слизерин разгромил Хаффлпафф на последнем матче со счетом 190 : 10, поэтому он совершенно искренне сказал, что у Сьюзен есть все шансы попасть в команду.

В общем, каникулы прошли на славу. Но больше всего мальчику запомнился один момент. Дело было вечером, когда они все вчетвером ужинали на кухне. Вроде бы был самый обычный вечер, пока разговор за столом внезапно не перескочил про тот злополучный Хэллоуин. Все почтили память о Невилле и похвалили того за смелость и самоотверженность.

После ужина Гермиона попросила Гарри задержаться. Когда они остались наедине, девочка смущенно поправила волосы и, немного искоса глядя в изумрудные глаза Поттера, сказала:

— Гарри, мне очень стыдно, что я тебя так и не поблагодарила за то, что ты спас меня от тролля.

— Не стоит, Герм, — отмахнулся Поттер. — Я сделал то, что должен был.

— Но все равно! Это именно благодаря тебе я до сих пор жива! — воскликнула гриффиндорка, а затем покраснела и чуть тише добавила: — В общем, большое спасибо тебе, Гарри!

Девочка чмокнула Гарри, а затем развернулась и убежала из кухни. А Гарри стоял с тупым выражением лица, глядя на постепенно скрывающуюся по лестнице Гермиону. Затем мальчик расплылся в блаженной улыбке, потирая место поцелуя.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончились и эти каникулы, и наступила пора возвращаться в Хогвартс.

Примечание к части

Попробовал выделять красную строку, поэтому интересно ваше мнение: как лучше? Продолжать выделять или оставить, как было раньше?

Примечание к части

Уважаемые читатели! Извините меня, конечно, но где, блин ваши отзывы? Я, значит, пишу как проклятый главу за главой, а вам лень черкануть пару слов в поддержку автора? Это знаете ли, довольно обидно. Если вам уже давно наплевать на мой фик, то так и напишите. Желательно, конечно, указать причину. В противном случае я точно брошу этот фик. Я то знаю, чем кончится эта история, поэтому могу и не дописывать сей рассказ. Если же и вы хотите увидеть конец, то уж не забывайте, пожалуйста, мотивировать автора на продолжение.

Глава 45

Жизнь шла своим чередом. Зима постепенно сдавала свои позиции, все больше и больше уступая весне. Солнце стало светить ярче, снег падал уже не пушистый, а мокрый, и земля под ногами уже не приятно хрустела, а противно хлюпала. Но несмотря на плохую погоду, Гарри не забросил свои тренировки, а наоборот, стал уделять им почти все свое свободное время. Особенно после одного случая.

Дело было поздно вечером. Клон Гарри засиделся допоздна в библиотеке, выполняя огромное эссе по Чарам. Когда мадам Пинс практически выпнула того из библиотеки, клон уже было поплелся обратно в Гриффиндорскую башню, как до его ушей донеслись знакомые голоса. Клон, стараясь не шуметь, осторожно подобрался как можно ближе к источнику шума. Догадки клона Поттера были верны — в коридоре находились Снейп и профессор Квирелл.

Как только Гарри вернулся после Рождества в Хогвартс, он сразу же приступил к слежке за зельеваром, очень надеясь раздобыть на того компромат. Но сколько бы не наблюдал за Снейпом, тот был абсолютно чист, и Гарри пришлось признать, что его подозрения относительно декана Слизерина были беспочвенными и строились исключительно на его ненавистном отношении к зельевару.

Но сейчас подозрения моментально вернулись. Судя по воспоминаниям клона, Снейп прессовал Квирелла и угрожал тому расправой. Не сказать, чтобы Гарри питал к профессору ЗоТИ какие-то нежные чувства, но, по его мнению, тот был довольно добрым малым. Скорее всего, Квирелл что-то узнал про Снейпа, поэтому сальноволосый и прессует того. Можно было бы сходить напрямую к Квиреллу и поговорить с ним, но Гарри был уверен, что тот сейчас сильно запуган Снейпом, и поэтому вряд ли что-нибудь расскажет гриффиндорцу. Скорее даже сдаст его Снейпу. Не то, чтобы Поттер боялся зельевара, но если тот узнает, что Гарри копает под него, то может сразу прекратить свое темные делишки, и Гарри никогда не сможет вывести его на чистую воду. Логично было бы повязать зельевара и устроить ему допрос с пристрастием, но Гарри был не уверен, что сможет выдержать пытки. Одно дело быстро садануть кунаем по горлу, и другое целенаправленно мучить и истязать жертву. Как бы Гарри не ненавидел Снейпа, но ни маньяком, ни человеком со стальными нервами он не был, чтобы хладнокровно пытать человека.

Так что Гарри опять сосредоточил свое внимание на слежке за Снейпом. Рано или поздно, зельевар оступится, и Поттер тогда нанесет ему решающий удар. А чтобы этот удар был окончательным и бесповоротным, необходимо больше тренироваться и улучшать свои навыки. Минато-сенсей учил Поттера никогда не недооценивать своего врага. Пусть Гарри и смог спеленать Снейпа однажды, но во второй раз, этого может и не произойти. Несмотря на свой мерзкий характер, тупым и слабым декан Слизерина не был. К их следующей встрече зельевар вполне может подготовиться, и эффекта неожиданности не будет. Тогда Гарри придется применить все свои навыки и умения, чтобы одолеть Снейпа.

Время шло, уже даже практически растаял снег, но Снейп так и не выдал себя, заставляя Гарри скрежетать зубами от злости. Впрочем, у Поттера нарисовалась другая проблемка — Хагрид где-то раздобыл драконье яйцо. Когда мальчик рассказал об этом Гермионе, у той от шока округлились глаза. Девочка затараторила о том, что Хагрид поступает незаконно, потому что на разведение драконов в домашних условиях наложен строжайший запрет. И если кто-нибудь узнает об этом, у Хагрида будут очень большие неприятности. Гарри согласился с подругой. С огромным трудом Поттеру удалось убедить великана избавиться от яйца. Хагрид, рыдая как маленький ребенок, согласился, но при условии, что он увидит рождение малыша. Посчитав, что довольно неплохой компромисс, Гарри поговорил с Роном Уизли, чтобы тот попросил своего старшего брата-драконолога незаметно забрать дракончика из школы. Рыжий, польщенный тем, что его попросил о помощи Гарри Поттер, немедленно убежал выполнять просьбу Мальчика-Который-Выжил.

В общем, по мнению Поттера, все складывалось более-менее удачно. Когда дракончик, которого Хагрид окрестил Норбертом, вылупился, Гарри сразу же дал это знать Рону, чтобы тот немедленно связался с Чарли. Местом рандеву была выбрана хижина Хагрида. Чарли, который к слову не был похож на Рона, прибыл ночью один. Гарри решил присутствовать на этой встрече, чтобы лично удостовериться в том, что Норберт покинет территорию школы, и у Хагрида не будет проблем. Великан заливался горькими слезами, когда прощался с дракончиком, и у Поттера даже сжалось сердце от этой сцены прощания. Но гриффиндорец был уверен, что поступает правильно. Ему с головой хватило и тролля. Не хватало еще и дракона для полного счастья.

Проводив Чарли и попрощавшись с Хагридом, Гарри с чувством выполненного долга возвратился в Гриффиндорскую башню.

Утром во время завтрака к Гарри подошел Перси Уизли, сообщивший ему, что мальчика после занятий желает видеть профессор МакГонагалл. У Гарри неприятно засосало под ложечкой. Он нутром чуял, что это не к добру. Просидев на всех занятиях, как на иголках, и еле дождавшись их окончания, гриффиндорец, даже не пообедав, сразу направился к своему декану.

Постучавшись в дверь кабинета МакГонагалл, Гарри вошел внутрь сразу, как дверь отворилась. Профессор сидела за своим столом и изучала какой-то пергамент. Заметив своего знаменитого студента, женщина отложила пергамент на край стола и одарила гриффиндорца тяжелым взглядом, сухо поджав губы. Поттер невольно поежился. Он уже довольно хорошо узнал своего декана, поэтому он понял, что в данный момент МакГонагалл в крайне дурном расположении духа.

— Добрый день, профессор, — слегка заикаясь, начал разговор Гарри. — Мне сказали, что вы хотели меня видеть?

— Это правда, мистер Поттер, хотела, — сухо ответила волшебница. — Я не буду ходить вокруг да около, мистер Поттер, и скажу прямо — будь моя воля, я бы уже отчислила вас из школы!

— За что, профессор!? — в шоке воскликнул Гарри, но в его голове промелькнула мысль: 'Неужели она в курсе про дракона?'

— Не прикидывайтесь дурачком, мистер Поттер! — повысила голос МакГонагалл. — Я прекрасно знаю о ваших вчерашних похождениях!

Гарри еле подавил горестный вздох, а в голове лишь мелькала одна мысль: 'Откуда, черт побери!?'

— Не знаете, что ответить, мистер Поттер? — язвительно спросила подопечного женщина. — Или вас вдруг совесть замучила? Хотя что я говорю? У вас ее нет, и никогда не было!

— Профессор, позвольте...

— Я не давала вам разрешения говорить, мистер Поттер! Вы воспользовались моей слабостью к вам и в очередной раз нарушили школьные правила. Вы предали мое доверие к вам, мистер Поттер. Я очень разочарована вами. — МакГонагалл вздохнула, сняла очки и устало потерла глаза. — Вы еще не собираете вещи, потому что причины вашего отчисления привлекли бы внимание к Хагриду, с которым я знакома еще со школы. Я поговорила с директором Дамблдором о вашем наказании, и, посовещавшись, мы решили не выносить этот инцидент за пределы школы. Сегодня вечером вы поступаете в распоряжение мистера Филча. И минус пятьдесят баллов с Гриффиндора! А теперь идите, мистер Поттер, я не хочу вас видеть.

На душе было мерзко. Гарри было больно от слов декана, но он мог ее понять. Хотя МакГонагалл могла бы и выслушать его объяснения, если уж по ее словам ей не плевать на Хагрида. Ведь Гарри нарушил правила из-за лесника, чтобы у того не было проблем. Но как бы то ни было, отношения с деканом были подпорчены основательно, и Поттеру очень хотелось выяснить, кто же эта гнида, что сдала его.

В назначенный час Гарри явился к Филчу. Аргус Филч, старый и вечно недовольный сквиб, с мерзко ухмылкой встретил мальчика.

— Объявился, Поттер? — противно проскрипел школьный завхоз. — Ну ступай за мной, голубчик!

Мальчик нехотя поплелся за Филчем, вяло думая о своей отработке, а именно, что ему придется чистить на этот раз. Впрочем, это неважно. С клонами проблем с уборкой у Поттера никогда не было.

Впрочем, сегодня, похоже, отработка не будет представлять собой уборку помещений или чистку кубков в Зале Наград. Гарри пришел к такому выводу, когда они с Филчем вышли из замка на улицу. Завхоз привел Поттера к главным воротам, где их к удивлению гриффиндорца ждали Хагрид и Клык, который при появлении гостей дружелюбно гавкнул.

— Вот, Хагрид, я привел тебе Поттера! — протянул Филч. — Ты уж присматривай за ним, а то вдруг там оборотни или еще кто-нибудь!

— Спасибо, Филч, а теперь ступай, — прогремел великан, и когда завхоз уковылял от них, улыбнулся Поттеру: — Вот уж старый мерзавец, никогда не исправится!

— Значит, я сегодня отрабатываю наказание вместе с тобой, Хагрид?

— Да, Гарри, — кивнул лесничий, прижимая к груди здоровенный арбалет. — Дело очень серьезное, поэтому будь настороже. Ступай за мной.

Хагрид повернулся в сторону Запретного леса и потопал туда своими семимильными шагами, а Поттер засеменил за ним следом.

— Так в чем дело, Хагрид? — спросил мальчик, стараясь держаться наравне с лесничим.

— Дык, какая-то тварь повадилась губить единорогов, — по лицу великана было видно, что он сильно обеспокоен, — поэтому директор поручил нам выследить эту тварь.

— И уничтожить ее?

— Дык, а это уж как получится.

Гарри почесал затылок, подумав: 'Это че получается? За нарушение школьных правил я должен опять нарушать школьные правила? Бродить поздно вечером, да еще в Запретном лесу, искать какую-то опасную тварь... Где логика? Или, как говорится, клин клином вышибают?'

Оставив это бесполезное занятие, искать смысл в сегодняшнем наказании, Поттер решил, что лучше спросить лесничего о более насущном:

— Слушай, Хагрид, я хочу тебя кое о чем спросить.

— Да?

— Это ты сдал меня МакГонагалл?

— Гарри, эта, дык как ты мог так сказать ваще?

— Хагрид, просто ответь на вопрос.

— Ну я как бы эта... — Лесничий погладил свою кучерявую бороду. — Я признался Минерве, что ты помог мне с Норбертом...

— Значит, это был все-таки ты, Хагрид? А я ведь думал про тебя в последнюю очередь...

— Гарри, дослушай до конца! Твоя деканша уже знала обо всем! Я отнекивался, как мог, но Минерва знакома со мной очень давно, вот она и поняла, что я вру. Пойми, Гарри, мне пришлось сознаться!

— Хорошо, я верю тебе, Хагрид. Но кто же тогда заложил нас? Ты не знаешь?

— Нет. Минерва не стала мне этого говорить.

— Ладно. В конце концов, я выясню, кто это.

Гарри с Хагридом и Клыком остановились на опушке перед самым входом в Запретный Лес. Клык жалобно заскулил.

— Да не дрейфь ты, трусливая псина! — укорил своего четвероногого друга Хагрид и потрепал того по холке. — Гарри, держись рядом со мной!

Этого можно было бы и не напоминать, потому что кругом была кромешная тьма и непонятные жуткие звуки, доносящиеся из леса, никак не способствующие легкой беззаботной прогулке. Поттер на мгновенье даже пожалел, что помог Хагриду, но затем укорил себя за такие мысли. В конце концов, сегодня хотя бы не полнолуние, и поэтому, назло Филчу, никакие оборотни Гарри не страшны.

— Люмос!

Холодный свет хоть и немного, но прорезал этот кромешный мрак, и наша разношерстная троица углубилась в лес.

Чуток побродив по Запретному Лесу, Гарри признал, что он особо и не отличается от обычного леса. Если бы не все эти байки и страшилки, хотя те же акромантулы были вполне реальны, то Гарри бы и не вздрагивал от каждого резкого шума, будь то хруст веток или уханье совы.

После минут двадцати бесцельной ходьбы Хагрид, наконец, остановился. Гарри с любопытством посмотрел на своего друга, пытаясь понять причину его задумчивого вида. Лесничий наклонился, и Поттер заметил на земле серебристую вязкую жидкость. Хагрид обмакнул в нее пальцы и поднес поближе к лицу, а затем вынес вердикт:

— Кровь единорога.

— Кровь единорога? — переспросил мальчик.

— Да. И еще свежая. Пойдем, Гарри!

Хагрид прибавил шаг, и Поттеру пришлось потрудиться, чтобы не отставать от него. Вскоре они вышли на небольшую поляну, где застали неприятную картину. На земле лежал мертвый единорог, а из его перерезанной шеи все еще сочилась кровь. Поттер впервые увидел единорога вживую и признал, что это воистину прекрасное создание. Лично у него бы точно дрогнула рука, если бы он попытался убить это воплощение света.

— Хагрид, я не понимаю, кому понадобилась убивать единорогов?

— Понимаешь, Гарри, кровь единорога обладает огромной магической силой. Говорят, что она способна обмануть саму смерть. Но плата за это слишком велика.

— Правда? И какая же?

— Говорят, что тот, кто убьет единорога и выпьет его кровь, будет проклят.

'Звучит неприятно, но уж как-то больно размыто. В чем именно заключается проклятье? У тебя будет понос каждое утро или же ты никогда не выиграешь в лотерею? Вряд ли Хагрид знает ответ на этот вопрос', — подумал гриффиндорец, а вслух сказал: — Что мы будем делать дальше, Хагрид?

— Единороги обычно живут парами, самец и самка, — начал рассуждать лесничий. — Возможно, другой единорог еще жив. Вот как мы поступим, Гарри: я пойду в одну сторону, а ты в другую. Возьмешь с собой Клыка. Если вдруг че обнаружишь, то сразу подай мне сигнал, понял?

— Какой именно сигнал?

— Выпусти красную искру из палочки, и я сразу прибегу к тебе.

Закончив краткий брифинг, Хагрид пошел в свою сторону, а Гарри с Клыком в свою. Тропинка, по которой шел Гарри, уже была натоптанной, так что хоть ни за какие коряги юный гриффиндорец не зацеплялся. Постепенно лес становился все гуще и гуще, и Гарри уже с трудом различал сияющий на небе месяц. Рядом жалобно поскуливал Клык.

— Не бойся, Клык, — мальчик почесал огромную псину за ухом. — Скоро эта прогулка закончится, и ты вернешься обратно в свою теплую хижину.

Клык лизнул мальчик по лицу, и Гарри уже хотел было засмеяться, как услышал лошадиное ржание. Судя по тому, как ржал единорог, он был испуган.

— Бежим, Клык! — скомандовал псу Поттер и бросился в сторону, откуда доносилось ржание, но забыл при этом подать сигнал Хагриду.

Гарри бежал изо всех сил, несмотря под ноги, поэтому пару раз все-таки зацепился за корягу, больно ушибив колено, но сразу же вставал, спеша на помощь единорогу. По мере приближения ржание волшебного зверя становилось все жалобнее, пока совсем не затихло. Мальчик выбежал на очередную небольшую полянку и огляделся, попутно переводя дух. Рядом остановился Клык, тяжело дыша паром от его горячего дыхания.

Одинокие лунные лучи прорезались сквозь кроны деревьев, освещая поляну. Гарри заметил серебряные блики напротив и подошел к этому месту, чтобы подтвердить свою теорию.

— Кровь единорога, — пробормотал мальчик, окунув в нее пальцы как и Хагрид.

Гарри напрягся и, используя свои сенсорные навыки, просканировал местность. Поттер почувствовал поблизости темную и зловещую чакру, которая ему уже была знакома — это была чакра Волдеморта. Последний раз Гарри сталкивался с ним в своем подсознании. В тот раз мальчик перерезал Волдеморту горло, но тогда рядом с ним был Минато-сенсей. Сейчас же он совсем один, не считая Клыка, на которого, впрочем, не стоит особо рассчитывать. Так что же делать? Сбежать? Позвать на помощь Хагрида? Или же вступить в бой?

— Довольно бегать! — твердо сказал сам себе Гарри. — Если я сейчас сбегу, то перестану себя уважать. Рано или поздно мне все равно придется сразиться с ним. Так зачем откладывать? Если уж мне суждено помереть, так пусть я умру достойно!

Гарри глубоко вздохнул, а его глаза словно зажглись зеленым светом холодной решимости.

— Сиди здесь, Клык! Я хочу застать этого гада врасплох! Нокс!

Мальчик бесшумно пробирался сквозь чащу к своему противнику. Поттеру уже даже можно было не использовать свои сенсорные навыки, чтобы почувствовать приближение к Волдеморту — так сильно фонила чакра красноглазого змеелицего урода.

Глаза Гарри уже привыкли к темноте, поэтому он кое-как сумел разглядеть лежащего недалеко мертвого единорога, кровь которого блестела под лунным светом. Но все внимание юного шиноби сейчас было приковано отнюдь не к единорогу, а к зловещей фигуре, склонившейся над мертвым зверем и присосавшейся к его шее. Гарри подошел к Волдеморту на расстояние двадцати шагов и остановился. Сердце колотилось как бешеное, и успокоить его никак не получалось. Тем не менее, Гарри собрался с силами и осторожно вытащил кунай из-под мантии. Поттер глубоко вздохнул и принял кунай в боевое положение.

'Сейчас или никогда!' — пронеслась мысль в голове гриффиндорца, и он резко бросился в сторону Волдеморта, пропитывая кунай своей чакрой и надеясь покончить с тем одним ударом.

За мгновенье до того, как Гарри уже в прыжке был готов снести красноглазому бошку начисто, Волдеморт внезапно повернулся и резко взмахнул рукой. Гарри снесло невидимой волной и хорошенько впечатало в ближайшее дерево. От сильного удара Поттер едва не потерял сознание, но выронил кунай из руки, оставшись перед Волдемортом безоружным. Почти безоружным.

— Катон: Огненный шар!

Волдеморт немного затормозил, не ожидав от наглого юнца такой атаки, но успел-таки выставить мощный щит до получения ощутимого урона, поэтому огонь Поттера лишь опалил полы мантии змеелицего.

— Круцио! — кое-как сквозь огонь Гарри еле разглядел, как противник вытащил вторую палочку и противным шелестящим голосом послал в мальчика Второе Непростительное Проклятье.

Если раньше Гарри думал, что он уже испытывал настоящую боль, то, Боги, как же он сильно ошибался! Поттер не сдержался и взревел от этой дикой первобытной боли, которую ни с чем нельзя было сравнить. Его огненная техника прервалась, и Волдеморт опустил свой щит. Насладившись криками Мальчика-Который-Выжил некоторое время, маг наконец прекратил свою пытку.

Гарри попытался отдышаться и, поправив очки, взглянул на своего мучителя. Пусть Поттер и чувствовал в этом человеке Волдеморта, но внешне незнакомец не очень походил на змеелицего. Хоть его лицо и было скрыто капюшоном, и поэтому отчетливо была видна лишь не вытертая на его губах кровь единорога, но глаза, визитная карточка Волдеморта, не были красными. Гарри отчетливо видел в голове этот самый запоминающейся элемент во внешности темного мага. Тогда они светились кроваво-ярким светом, сейчас же напоминали тусклые черные уголки. Хотя, может, все дело в темноте.

Резко полил сильный дождь.

'Очень кстати, — подумал Поттер. — Хоть пожара от моей техники не будет. Впрочем, мне все равно. Я проиграл, и моя смерть стоит передо мной. Ну же, ублюдок, не тяни! Давай уже покончим с этим!'

Волдеморт, будто прочитав мысли мальчика, нацелил на того свою палочку. Гарри закрыл глаза и уже приготовился к смерти, как услышал резкий звук рассекаемого воздуха. Поттер открыл глаза, и увидел вонзившуюся стрелу в рядом стоящее дерево. Волдеморт на миг отвлекся от мальчика, чем Гарри быстро воспользовался. Оттолкнувшись руками от земли, Поттер молниеносным движением ноги выбил палочку из рук Волдеморта. Маг зашипел от злобы и хотел контратаковать второй палочкой, как на сцене появилось новое действующее лицо. Кентавр, получеловек-полуконь бросился на Волдеморта, ударив того копытом в грудь. Волдеморт упал на землю от сильного удара. Кентавр хотел было затоптать мага насмерть, но Волдеморт, взмахнув рукой, отбросил кентавра в сторону. Быстро поднявшись на ноги, волшебник посмотрел напоследок в сторону Гарри, а затем бросился наутек. Мальчик с трудом встал с земли и посмотрел на своего спасителя.

— Большое спасибо вам, сэр, — поблагодарил кентавра Гарри. — Вы спасли мне жизнь.

— Марс сегодня очень яркий, — задумчиво сказал кентавр, глядя на небо, тем самым поставив Поттера в ступор. — Звезды подсказывают мне, Гарри Поттер, что смерть твоя еще нескоро. Садись на меня, я отвезу тебя к Хагриду.

— Эм, спасибо, сэр.

Как только мальчик вскарабкался на спину кентавра, полуконь во весь опор поскакал в только ему известном направлении. Тем не менее, Хагрид нашелся довольно быстро. Судя по запыханному виду лесника, тот уже был в курсе про нападение на Поттера.

— Гарри, ты как, живой?

— Могло быть и хуже, Хагрид, — ответил великану мальчик, слезая с кентавра. — Еще раз спасибо вам, сэр.

— Да, спасибо, Флоренц.

— Очень яркий Марс сегодня, — повторил недавно сказанные слова кентавр. — Хагрид, я советую вам быстрее покинуть Запретный лес.

— Соглашусь с тобой, Флоренц, — кивнул Хагрид. — Хватит с нас на сегодня приключений.

Когда Гарри выбрался из леса, дождь уже почти прекратился и лишь моросил. Самочувствие у мальчика уже улучшилось, боль от удара о дерево уже почти прошла, да и после Круциатуса, как ни странно, уже ничего не болело.

'Я становлюсь все сильнее и выносливее, однако! — с некой гордостью подумал гриффиндорец. — И опять вопреки всему я выжил в очередной раз, хотя и должен был умереть. Что это значит? Я снова принимаю бой, Волдеморт! Но на этот раз победителем буду я!'

Глава 46

То, что в Запретном лесу на него напал Волдеморт, Гарри решил никому не говорить. Потому что когда мальчик сообщил об этом Хагриду, тот чуть не упал в обморок, а затем прочитав молитву Мерлину, заявил Поттеру, что тот сильно ушибся головой, поэтому и не понимает, что за чушь он вообще несет. Гарри рассудил, что и другие будут примерно такого же мнения. Поэтому всем, кто его спрашивал о нападавшем, Поттер отвечал, что незнакомец был в капюшоне, поэтому он не смог толком рассмотреть его лица.

Эта история само собой облетела всю школу, в очередной раз прославив Мальчика-Который-Выжил. Мальчишки восторгались тем, как он одолел 'вампира', а девчонки шушукались за его спиной. У Поттера складывалось такое ощущение, что только Гермиона сохраняла ясность мышления. Девочка отчетливо понимала, что с кем бы там Гарри не подрался в Запретном Лесу, он мог там и погибнуть. Поэтому гриффиндорка почти все время читала Поттеру нотации на тему того, как важно быть осторожным, чтобы не подвергать свою жизнь опасности.

Можно сказать, что именно Гермиона и определила дальнейшее развитие событий. В очередной раз сбежав от настырной гриффиндорки, Гарри внезапно понял, что находится сейчас на том самом третьем этаже, на котором можно 'умереть мучительной смертью'. Сообразив, что если его сейчас здесь застукают, то потом МакГонагалл с него точно три шкуры спустит, Гарри решил побыстрее убраться с запретного коридора.

Внезапно мертвую тишину прорезал скрип открываемой двери в конце коридора. Гарри чуть было не запаниковал, но вовремя взял себя в руки и принял решение.

— Хенге!

Когда Поттер под видом старых средневековых доспехов увидел того, кто прошел перед ним, он чуть было не развеял свою иллюзию. Это был Снейп! Чертов Снейп! В запретном коридоре! Когда удаляющиеся шаги зельевара утихли, Гарри развеял иллюзию, с трудом сдерживая ликование. Хоть гриффиндорец и понимал, что преподавателям не возбраняется находиться здесь, в отличие от студентов, но за все время слежки за Снейпом Гарри ни разу не поймал зельевара здесь. Поэтому мальчик надеялся, что декан Слизерина появился здесь неспроста.

Гарри подошел к массивной металлической двери, из которой вышел зельевар. Попробовав отворить ее, гриффиндорец убедился, что дверь заперта. Что ж, для начала следует отворить ее, не круша замки.

— Алохомора!

Одно мгновенье, и с характерным щелчком при открывании замка дверь отворилась.

'Так просто? — хмыкнул Гарри, с удивлением разглядывая свою волшебную палочку. — А ты можешь быть полезной'.

Поттер вошел внутрь помещения, но не успел даже зайти туда полностью, как с матом выбежал обратно, плотно закрыв за собой дверь.

— Млять, что это было!? — воскликнул Гарри, с трудом переводя дух. — Какой-то здоровенный медведь или же волк! Не разглядел ни хрена толком! И это такие меры безопасности у нас в школе! Бля, да я думал, что старик просто пошутил тогда! Сейчас бы лежал тут с откусанной башкой!'

Поттер решил получше разглядеть опасную тварь, чтобы у него хоть было представление, с кем он имеет дело. Осторожно и потихоньку отворяя дверь, Гарри сквозь щелочку попытался хоть что-то разглядеть.

— Дьявол! Ни черта не видно! — выругался мальчик, открывая дверь все шире.

Внезапно на гриффиндора уставился огромный желтый глаз, и Гарри, опять сматерившись отпрянул от двери. К сожалению, Поттер отпрыгнул не так далеко, и зверь своей огромной лапой со всей силы толкнул дверь нараспашку, а та в свою очередь хорошенько приложила неудачливого гриффиндорца, не успевшего увернуться. Тут бы и опять в очередной раз могла закончиться история Мальчика-Который-Выжил, если бы не его колоссальное везение. Удар дверью был настолько сильным, что Поттера отбросило на приличное расстояние. Такое, что зверюга не смогла до него дотянуться, так как была просто огромной и не могла пролезть сквозь дверной проем. Гарри со страхом смотрел, как этот... пес, да еще и к тому же многоголовый, пытается до него добраться. Поняв, что полакомиться человечинкой у него сегодня не выйдет, зверь утробно зарычал и скрылся у себя в 'конуре'.

Поттер вспомнил, что в маггловских мультфильмах он встречал похожих трехголовых псов. Там их называли церберы. Может, и эта тварь одна из них. Гарри подумал, что стоило бы закрыть дверь.

'Да ну на хер! Ищите себе другого смертника! — подумал Поттер, а затем вспомнил, зачем он собственно здесь находится: — Интересно, что же задумал Снейп? От этого милого песика он вышел совершенно спокойным, значит ли это, что цербер подчиняется Снейпу? Если же так, то зачем Снейп все-таки приходил сюда? Просто навестить своего домашнего питомца? Вряд ли... Стоп! Неужели... Да, все складывается! Этот гад не желает останавливаться только на тролле! Теперь он хочет выпустить еще и цербера! А эта псина точно не будет тупить, как тролль, и успеет сожрать с десяток студентов, прежде чем его упокоят! Медлить нельзя! Надо срочно сообщить обо всем МакГонагалл!'

Поттер добежал из одного конца замка в другой всего за несколько минут. Мальчик со всей силой постучал в дверь кабинета декана, и та, будто чувствуя огромное желание гриффиндорца попасть внутрь, отворилась быстрее обычного. Гарри вихрем залетел внутрь и обнаружил декана, как обычно, сидевшую за своим столом.

— Профессор, нам надо спешить! Скоро может быть поздно! — затараторил Гарри.

— Мистер Поттер, с вами все в порядке? — спросила удивленная МакГонагалл.

— Да, профессор! И я говорю вам, что надо спешить! Он может выпустить его уже сегодня!

— Успокойтесь, мистер Поттер! И давайте по порядку! Куда нам надо спешить, зачем, и кто там кого выпустит.

— Хорошо, — Гарри глубоко вздохнул и выложил все: — Я узнал, что Снейп хочет выпустить цербера наружу. Я не знаю, когда, но, возможно, и сего...

— Откуда вы узнали про цербера, мистер Поттер? — спросила гриффиндорца шокированная его заявлением МакГонагалл. — Вы что были в запретном коридоре?

— Да, но это неважно, профессор! — воскликнул Гарри. — Важно то, что Снейп скоро выпустит цербера оттуда!

— Поттер, с чего вы вообще взяли, что профессор Снейп так поступит? — уже начала терять терпение МакГонагалл.

— Да мне то откуда знать, профессор!? Тролля же ведь он выпустил в Хэллоуин! И вы сами прекрасно знаете, чем все это закончилось! Можете вон даже спросить обо всем профессора Квирелла! Я сам лично видел, как Снейп угрожал ему, потому профессор Квирелл все узнал про него!

Поток невообразимой информации из уст ее подопечного поставил декана Гриффиндора в глубокий ступор. Женщина помотала головой:

— Мистер Поттер, вы несете какой-то бред!

— То есть, вы мне не верите, профессор?

— Нет, мистер Поттер.

— Что ж, прекрасно! Тогда я пойду сразу к директору! Может, он мне поверит!

— Директора Дамблдора недавно вызвали в Министерство, поэтому его сейчас нет в школе.

— Тогда я буду сидеть в том коридоре и сторожить дверь, пока не вернется директор, профессор МакГонагалл. И никто не сможет мне помешать это сделать.

— Что вы себе позволяете, Поттер!? Или вы хотите, чтобы вас исключили из школы!?

— При всем уважении, профессор, лучше уж пусть меня выгонят с позором из школы, чем из-за моего бездействия погибнут невинные люди.

Оставив декана в шоковом состоянии, Гарри быстро покинул кабинет и побежал обратно в запретный коридор на третьем этаже. Вот Поттер уже почти миновал последнюю лестницу...

Оказавшись в запретном коридоре, Гарри успел заметить, что перед тем, как дверь в 'конуру' цербера захлопнулась, внутрь кто-то успел зайти.

'Я поймал тебя, Снейп! — возликовал Поттер. — Как только ты выйдешь оттуда, я схвачу тебя и выбью признание! И пусть меня даже хоть сотню раз исключат из Хогвартса!'

Гарри опять превратился в доспехи и занял выжидательную позицию. Но время шло, а проклятый зельевар все не спешил появляться. Гарри уже даже начал думать, что цербер сожрал того. Уже даже прибежала бранящаяся МакГонагалл, пытаясь застать здесь своего одного непутевого гриффиндорца. Профессор подошла к запретной двери и, выставив мощный щит, видный невооруженным глазом, заглянула внутрь 'конуры' цербера. Не заметив там ничего интересного, МакГонагалл закрыла дверь и покинула коридор, браня Поттера на чем свет стоит.

'Неужели сбежал? — подумал Поттер. — Или аппарировал? Нет, на территории школы аппарировать нельзя. Значит, он почувствовал приближение МакГонагалл и замаскировался, чтобы она его не заметила! А зачем он это сделал? Да потому что он и, правда, замыслил недоброе! Придется мне все делать самому! Иначе уже может быть слишком поздно!'

— Каге Буншин!

Гарри приказал своему клону сходить на разведку. Клон открыл дверь и осторожно вошел внутрь, но через несколько секунд из 'конуры' послышался громкий рев, а затем хлопок. Судя по воспоминаниям клона, в помещении был только цербер, а Снейпа и след простыл. Судя по картинке, что запомнил клон, если не считать маленького зарешеченного окна и люка в полу, больше никаких выходов из 'конуры' не было. Решетка на окне была целая, значит, Снейп мог скрыться только через тот люк. Поттер решил преследовать скомпрометированного декана Слизерина до конца, но сейчас на его пути стоял рычащий и злой цербер. Гарри уже приходилось однажды нюхать запах паленого мяса, и он тогда очень долго блевал, но сейчас другого выхода не было. Чтобы использовать на цербере Стихию Земли, Поттеру пришлось бы подойти к зверю как можно ближе. А псина вряд ли будет спокойно смотреть, как это человеческое мясо пытается с ним разобраться. Лезть на цербера врукопашную тоже чревато последствиями. Клонов в маленьком помещении эта здоровенная псина раскидает моментально, и даже если Гарри удастся перерезать церберу три его глотки, то потери чакры будут невосполнимы. Поэтому...

— Катон: Великий Огненный Шар!

Мощная струя огня ударила церберу прямо в одну из его голов, заставляя того завизжать от боли и скрыться в своей конуре. Гарри удерживал пламя в течение четверти минуты, не обращая внимание на визг испуганного и покалеченного зверя. Прекратив технику, Поттер осторожно зашел в дверной проем. Обожженый с лап до трех голов цербер испуганно жался в углу и жалобно поскуливал.

'Может, с тебя и хватит, но попробую-ка я еще одну вещь'.

Поттер сконцентрировался, а затем стал выпускать свою Ки. Жажда крови мальчика, разумеется, не шла ни в какое сравнение с жаждой сенсея, но перепуганному зверю хватило и этого. Пес завыл еще жалобнее, и Поттер рявкнул:

— Лежать!

К удивлению Гарри цербер моментально повиновался и лег, пытаясь спрятать головы в лапах.

— Вот и лежи там и не рыпайся! Иначе... — Поттер создал в руке небольшое пламя, и цербер заскулил, принимая условия гриффиндорца. — То-то же. Каге Буншин! Открой люк и прыгай туда! Затем жду от тебя доклада!

Когда клон скрылся, Гарри стал ждать, краем глаза наблюдая за цербером. Мало ли что зверю взбредет в голову. Убивать это тупое животное мальчику не хотелось, но если придется...

Из люка послышался крик, а затем хлопок. В воспоминаниях клона Гарри увидел, как того перед смертью сдавили какие-то лианы... Дьявольские силки! Насколько Поттер помнил из уроков профессора Стебль, это растение очень боится огня. Но с этим у Гарри проблем не будет.

— Каге Буншин! — Хлопок и перед Гарри появились два его клона. — Сначала ты! Ты должен прыгнуть в тот люк! Но сначала жахни внутрь Огненный шаром, и только потом прыгай! Затем докладываешь мне о ситуации!

— Есть, босс! Катон: Огненный шар! — запустив струю пламени в люк, клон запрыгнул внутрь.

— Теперь ты! — обратился ко второму клону Поттер. — Ты сейчас бежишь отсюда и ищешь или МакГонагалл, или директора! Не найдешь их, то отыщи хотя бы Гермиону! Скажешь им, что я прыгнул в люк на третьем этаже! Затем постарайся скрыться от них и развеяться! Это на случай, что если я вдруг выживу, то моя конспирация мне еще понадобится! Теперь беги!

Клон кивнул и убежал, а Гарри подошел к открытому люку, из которого послышалось:

— Босс, ты меня слышишь? Я в порядке! Здесь все чисто!

— Ну что ж, с Богом! Катон: Огненный шар...

Гарри приземлился рядом со своим клоном. Они стояли в небольшой пустой комнате, из которой вела всего одна дверь. Поттер приказал клону идти вперед. Дверь оказалась не заперта, и они беспрепятственно вошли внутрь.

Следующая комната интерьером напоминала предыдущую, только здесь было маленькое окошко, через которое проникали одинокие солнечные лучи, дающие дополнительное освещение помимо тусклого света от горящих факелов.

Кроме Поттера с его клоном и каких-то больших летающих под самым потолком насекомых никого в комнате больше не было. Клон Гарри подошел к следующей двери, но в этот раз та оказалась заперта. Гарри, пропитав кунай чакрой, попытался разрушить дверной замок, но, похоже, что дверь была зачарована каким-то мощным заклятьем, потому что все удары мальчика оставляли на двери лишь жалкие царапины.

Гарри в сердцах выругался, а затем посмотрел на насекомых. Приглядевшись к ним внимательнее, мальчик с удивлением обнаружил, что это никакие не насекомые, а летающие ключи с крыльями! Получается, чтобы отпереть дверь ему нужен один из этих ключей?

— Ну-ка, смотри внимательнее! — приказал Поттер своему клону. — Вдруг увидишь нужный нам ключ!

Но немного понаблюдав за парящими ключами, ни Гарри, ни его клон так и не смогли понять, какой же ключ им все-таки нужен. Навскидку их здесь летало около полусотни. Жаль, конечно, тратить время, но других вариантов мало.

— Давай, помоги мне! Только смотри не перестарайся! Катон: Цветы феникса!

Целенаправленные небольшие огненные шарики сжигали крылышки ключей одного за другим, и те со звоном падали на каменный пол. Когда последний ключ был повержен, Поттер приказал клону найти и собрать все ключи, а сам начал подбирать к двери ближайшие к нему. Ключи, которые даже не заходили в замочную скважину, мальчик сразу отбрасывал в сторону, а другие, которые зашли, но не провернулись, Поттер складывал в кучку, для того чтобы провести повторный подбор ключей, если нужный так и не будет найден. Но к счастью эта мера предосторожности оказалась излишней. Большой старинный ключ спокойно вошел в замочную скважину и без лишних усилий провернулся, открывая гриффиндорцу проход.

Следующая комната оказалась огромным просторным залом, и к тому же хорошо освещенным, так как помимо факелов под потолком здесь висела большая люстра с зажженными свечами. Почти все пространство зала занимали большие мраморные... шахматные фигуры? Поттер с клоном вышли на середину шахматной доски. За черными фигурами была видна следующая дверь. Гарри приказал клону сходить на разведку. Как только клон приблизился к черным фигурам, чутье Поттера словно взбесилось. Клон еле успел уклониться от резкого взмаха алебардой одной из черных пешек. Проблема была в том, что добраться до двери, не минуя черные фигуры, было никак невозможно. Дверь находилась в конце узкого коридора, вход в который, начинался меньше, чем в полуметре от черных короля и королевы. Перепрыгнуть тоже их вряд ли удастся, так как потолок в том месте был значительно ниже. Плюс после того, как клон пытался пройти, король с королевой скрестили свои мечи над головами. А оружие, к слову, было у них отнюдь не мраморное, и судя по сверкающему лезвию еще и очень хорошо заточено. Рисковать проскочить на скорости было чревато тем, чтобы остаться без головы.

Поттер попробовал атаковать кунаем одну из пешек. Но, как и в случае с дверью, фигуры оказались очень прочными для его атак. Выругавшись, Гарри оглянулся на белые фигуры. Гриффиндорец заметил, что одной фигуры у них не хватает. Белой королевы не было на месте.

'Что-то мне это все совсем не нравится! — подумал Гарри, отгоняя неприятные мысли. — Сначала бешеный трехголовый пес, затем дьявольские силки, потом зачарованная дверь и летающие ключи... А теперь еще и вот это! Прямо полоса препятствий какая-то! И судя по всему, сейчас я должен сыграть в шахматную партию. Интересно, а Снейп играл? Нет, вряд ли. Иначе я бы его уже догнал. На пути он тоже мне не попадался. Скорее всего, он знал, как обойти эти шахматы и уже за той дверью! Мне же, похоже, предстоит сыграть... Нет, я не Рон, и не очень хорошо играю в шахматы. Черт его знает, что будет, если меня 'срубят'. Лучше я попробую еще один вариант...'

Гарри полоснул кунаем по шахматной доске. На месте, куда попал кунай, образовалась немаленькая выбоина, рассыпая по залу мелкие камешки.

— Отлично! Пол-то они зачаровать, видимо, позабыли! — воскликнул Поттер и обратился к клону: — У нас есть шанс не сражаться с ними по-честному! Но потребуется прорва чакры! Давай вместе со мной, Дотон: Большое грязевое болото!

Камень с трудом, но поддался юному шиноби, превратившись в вязкую жижу. Черные фигуры постепенно тонули в этом болоте. Гарри непрерывно пускал чакру в технику, пока черные король и королева не скрылись в болоте окончательно. Лишь тогда, наконец, Поттер прервал свою технику и позволил себе отдышаться. Путь был свободен.

Следующая комната своим убранством напоминала предыдущий зал, только размерами была поменьше. Здешней достопримечательностью был тролль. Только мертвый. Клон Гарри осторожно подошел к опасной твари, чтобы удостовериться в ее смерти.

'Кажется, я начинаю все понимать, — внезапная догадка озарила голову Гарри. — Все эти препятствия на моем пути... Похоже, они ведут к какой-то конкретной цели. А если подумать, то каждое препятствие было совсем не похоже на остальные. Дьявольские силки, скорее всего, установила профессор Стебль, цербера, возможно, притащил Хагрид. Вот этого здесь, по идее, должен был оставить профессор Квирелл. Ну а МакГонагалл и Флитвик зачаровали ключи с шахматами. А если не считать Хагрида, то все эти ловушки установили преподаватели школы. И наверняка Снейп знал, как их обойти, по какому-нибудь тайному проходу. Но зачем он тогда прикончил тролля? Тролль еще теплый, значит, его убили совсем недавно... Черт, я уже совсем запутался! Что вообще этому сальноволосому упырю нужно? Неужели... я ошибся? Но отступать уже не имеет смысла. Я, наверное, уже нарушил с десяток школьных правил. Если уж я и вылечу из школы, так пусть хоть напоследок я узнаю всю правду'.

Следующая комната была самой крошечной из всех, но и самой особенной. Как только Гарри и его клон переступили порог, дверь закрылась и вспыхнула ярко-фиолетовым пламенем, отсекая путь назад. Другая дверь, которая вела дальше, тоже загорелась, но только зеленым пламенем.

— Твою ж...

Поттер подошел к единственному предмету в этой комнатенке — небольшому столику, на котором стояло семь бутылочек разных размеров и с различным содержимым. Также на столе лежал помятый пергамент. Гарри взял его в руки и прочитал:

Впереди опасность, то же позади,

Но две из нас помогут, ты только их найди.

Одна вперед отправит, еще одна — назад,

В двух — вино всего лишь, а еще в трех — яд.

Ты хочешь здесь остаться на долгие века?

Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана.

Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд,

Найти его несложно — от вина левый ряд.

Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж,

Но если вперед тебе надо, помощи зря ты ждешь.

Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдешь,

А если из второй слева и второй справа глотнешь,

Сам убедишься — налито одно и то же в них,

Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвертых.

— Снейп, поэт, блин! — выругался Гарри. — Надеюсь, это последнее испытание. Ладно, придется разгадывать эту головоломку, а то что-то мне неохота проверять, что будет, если коснуться этого пламени...

Поломав голову минут с десять, у Поттера выходило, что нужное ему зелье было в самой маленькой бутылочке. Проблема заключалась в том, что порция там была только на одного.

— Ну вот и что мне делать, а? — спросил Гарри у своего клона, и тот лишь развел руками. — Вот и я не знаю. Если дам проверить зелье тебе, тогда мне не хватит. А если же выпью сам, то могу отравиться из-за ошибки. Эх, была не была! Если что, отнеси мое тело наверх.

— Но я же тогда развеюсь, босс!

— Ааа, ну-да! Об этом я как-то не подумал! Ладно, за твое здоровье! — Поттер залпом выпил зелье до дна и причмокнул губами. Вроде живой пока. — Ладно, пожелай мне удачи! Сам можешь выпить зелье вон из той красной бутылки и убираться отсюда.

— Хорошо, босс! И удачи тебе!

Гарри бесстрашно прошел сквозь зеленый огонь. Пламя не обожгло мальчика, а лишь приятно пощекотало своими огненными язычками. Гриффиндорец толкнул дверь и вошел в следующий зал.

Этот зал был самым огромным из всех, даже больше комнаты с волшебными шахматами. Было примечательно, что в отличие от других помещений с ловушками, этот зал не был аскетично убран. Наоборот, вдоль стен стояло много рыцарских доспехов, и везде висели гобелены. В наличии даже был один старый диван и пара стульев в углу. Зал был прекрасно освещен, и в центре было хорошо видно большое красивое старинное зеркало. Но Снейпа нигде не было видно. Гарри сконцентрировался и просканировал зал, но никаких признаков чужой чакры не обнаружил.

'Не может быть! — посетовал гриффиндорец. — Меня обвели вокруг пальца! Все-таки я никчемен'.

Гарри спустился с каменной лестницы и прошел в центр зала. Мальчика огляделся, но других выходов из помещения не обнаружил. Это был тупик.

'Ну и ради чего я рисковал своей жизнью!? Снейпа я не поймал, зато стопудово уже могу сегодня собирать вещички! Вот только один вопрос — зачем вообще нужен был весь этот цирк с полосой препятствий? Что-то я ничего особенного здесь не вижу! Или все ради вот этого старого зеркала?'

Гарри подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение. Внезапно мальчику на плечо легла чья-то рука, и к нему сзади подошел Минато-сенсей. Гарри вскрикнул и обернулся. Он был в зале совершенно один. Мальчик опять посмотрел на свое отражение в зеркале. Минато-сенсей никуда не исчез и тепло улыбался ему. Поттер посмотрел на красивую надпись на верхней части рамы зеркала 'ЕИНАЛЕЖ'.

— Еиналеж? — прочитал Гарри. — Что это значит, интересно... А если наоборот, то получается 'Желание'. То есть, это зеркало показывает самые заветные желания человека?..

Гарри дотронулся пальцами до сенсея, и что удивительно, отражение мальчика в зеркале не мешало ему это сделать. Гарри улыбнулся, вытирая выступившие слезы.

Внезапно его чутье забило в набат, и Поттер почувствовал чужую, но в то же время и знакомую чакру.

'Как же так!? — воскликнул Гарри. — Я же ведь просканировал зал!'

Отпрыгнув от чужого источника чакры в другой конец зала, Поттер встал в боевую стойку с кунаем наперевес. Из угла, где стоял старый диван, медленно выплыла фигура в капюшоне. Та самая, что напала на него в Запретном лесу.

'Волдеморт? — изумился мальчик. — Но его чакра она сейчас совсем другая! И напоминает... Нет, не может быть!'

Человек снял капюшон. Это был профессор Квиррелл.

— Вы!? — только и смог выдохнуть гриффиндорец.

— А ты ожидал увидеть кого-то другого, Гарри? — засмеялся Квиррелл.

— Снейпа, — ответил мальчик.

— Ох уж этот Северусссс, — засмеялся мужчина противным, но ледяным голосом. — Идеальное пугало, чтобы отвести подозрения от бббедного зззаикккающегося пппрофессора Ккквиррелла!

— Но как? И почему вы здесь?

— Думаю, нет смысла скрывать от тебя правду. Все равно живым ты отсюда не выйдешь, — обманчиво ласковым голосом промолвил Квиррелл, и Гарри судорожно сглотнул. — Все это время я служил Темному Лорду! Я делал все, чтобы помочь моему повелителю вернуть былое величие! И я не позволю тебе, Поттер, снова встать на пути у моего господина и не дать мне завладеть Философским Камнем?

— Философским Камнем? — переспросил Гарри, не понимая о чем толкует Квиррелл.

— Ты не знаешь о Философском Камне? — удивился мужчина. — Судя по твоему выражению лица и, правда, не знаешь. Но тогда какого Мордреда тебя сюда понесло, Поттер?

— Я же уже сказал — я надеялся здесь найти Снейпа. Я знаю, что это он запустил тролля в Хэллоуин, поэтому я хотел найти доказа...

Договорить Гарри не успел, так как профессор Квиррелл внезапно разразился громким хохотом.

— Нет, я знал, что Северус неудачник, но чтобы все еще и подумали, что тролля запустил именно он...

Квиррелл продолжил смеяться, а у Гарри в животе похолодело от страшной догадки.

— Профессор, вы хотите сказать, что это не Снейп запустил в школу тролля?

— Конечно, нет, глупая ты отрыжка дементора! Это был я.

Гарри был так растерян, что даже не успел разозлиться.

— Но как же... — пролепетал он. — Ведь Рон видел рану на ноге Снейпа в Хэллоуин, и вам он тогда угрожал у библиотеки...

— Не разочаровывай меня, Поттер! Нельзя же быть настолько тупым! Северус давно узнал про мои планы, и поэтому всячески пытался помешать мне. Он догадался, что это я запустил тролля, поэтому и побежал сюда, чтобы меня перехватить. У него это, само собой, не получилось, да еще и цербер хорошенько цапнул за ногу.

— Значит, это тебя мне надо винить в смерти Невилла! — начал закипать Поттер. — И в том, что ты покалечил Гермиону!

— Мне жаль Лонгботтома. Очень древний род прекратил свое существование. Но, если понадобится, я уничтожу всех студентов для возрождения Темного Лорда!

— Это мы еще посмотрим, ублюдок!

Гарри выхватил еще один кунай, а Квиррелл принял палочку на изготовку, как властный шипящий голос эхом раздался по залу:

— Дааай мне поговорить ссс нииим!

— Но, повелитель, вы еще не достаточно окрепли! — воскликнул Квиррелл.

— Неее ссссмеееей перееечить мне!

— Прошу прощенья, мой Лорд! Как вам будет угодно!

Квиррелл, не сводя палочку с Гарри, свободной рукой снял свой тюрбан, и мальчик снова почувствовал ту самую ужасную зловещую чакру. Чакру Темного Лорда. Квиррелл бросил тюрбан на пол, а затем повернулся спиной к Поттеру. От увиденного гриффиндорца чуть не стошнило — у Квиррелла из затылка торчало лицо Волдеморта!

— Гааарри Поооттер! — зловеще протянул имя мальчика Темный Лорд. — А ты выроссс с нашшшей поссследней вссстречи!

— Что тебе от меня нужно, Волдеморт? — Логичнее было бы снести Квирреллу его двухлицую башку, пока тот стоит к нему спиной, но что-то останавливало Гарри от этого.

— Назззываешшшь меня по имени, Гарри? — прошипел Волдеморт. — Сссмело для такого юного возззрассста. Я предлагаю тебе присссоединиться ко мне, Гарри! Меня поразззили твои ссспосссобносссти в Зззапретном Лесу. Я буду рад, есссли в моим рядах появится такой одаренный волшшшебник!

— Но для этого я должен что-то для тебя сделать, я прав?

— Умный мальчик! — хрипло засмеялся Волдеморт. — Ты должен доссстать мне из зеркала Филосссофссский Камень, Гарри! Взамен я сссделаю тебя сссвоим преемником и воссскрешшшу твоих родителей! Подумай хорошшшенько, Гарри!

— Тут и думать нечего, Волдеморт! — твердо ответил Поттер. — Если я присоединюсь к тебе, то предам память о Невилле! И даже, если ты можешь воскресить моих родителей, я уверен, что они не будут рады, если их сын, за которого они отдали жизни, будет целовать пятки их убийце! Так что хер тебе, а не Философский Камень!

Гарри на полной скорости бросился на Квиррелла, надеясь снести тому голову с одного удара, но история повторилась. Мужчина круто развернулся и, просто махнув рукой, невидимой волной снес Поттера. Гарри хоть и надеялся, что этот прием Квиррел повторить не сумеет, но все-таки ожидал его. Поэтому, перегруппировавшись в полете, Гарри смог приземлиться на стену ногами, а не впечататься в нее со всей силы.

— Удивлен, Поттер? — противно засмеялся Квиррелл. — Я единственный маг в Британии, кто владеет телекинезом!

Мужчина начал махать руками, швыряя в гриффиндорца все, что можно: светильники, подсвечники, вазы. Гарри ловко уклонялся от всего, но когда ему в плечо вонзилась острый осколок от вазы, мальчик быстро сложил печати:

— Дотон: Каменная стена!

Мигом переводя дух, Поттер поспешил сменить позицию. И весьма вовремя, так как созданную им преграду Квиррелл разнес каким-то взрывным заклятьем.

— Катон: Цветы феникса!

Огненные шары были легко разбиты о выставленный Квиреллом щит. Впрочем, это был лишь отвлекающий маневр. Клон, которого Поттер создал, когда скрылся из поля зрения Квиррелла, сидел в засаде на потолке. Когда профессор ЗоТИ встал прямо под клоном, тот прыгнул на мужчину сверху. За секунду до того, как клон бы всадил ему кунай в череп, Квиррелл отпрыгнул в сторону и волной телекинеза впечатал клона в одну из колонн, отчего тот развеялся.

'Проклятое Змеиное чутье! Нужно не забывать, что и Волдеморт им владеет! И уж точно получше меня! Значит, элемент неожиданности не прокатит! К тому же из-за торчащего в затылке Волдеморта у Квиррела угол обзора в 360 градусов. Как же мне его остановить?'

— Дотон: Каменные колья!

Квирелл выставил щит, который хоть и с трудом, но выдержал атаку Поттера, а затем опять попытался атаковать того телекинезом. Невидимая волна накатила на гриффиндорца, но не снесла как в прошлый раз, а лишь прокатила на несколько шагов. Гарри резко покатился в сторону, уклоняясь от пущенного в него заклятья профессора. Метнув в Квиррелла кунай, который тот легко отбил, Гарри опять передислоцировался.

'Значит, и у его телекинеза есть слабое место, — размышлял гриффиндорец. — Чем ближе ко Квиррелу находится предмет, тем с большей силой он на него воздействует. Получается, чтобы одолеть его, мне придется полагаться на дальний бой. Вся проблема в его мощном щите, который я не могу пробить. Хотя, если я не ошибаюсь, у щитов есть брешь в районе спины. Значит, надо напасть на Квиррелла со всех сторон, и тогда он не сможет защититься от всех атак!'

— Каге Буншин!

Гарри и пять его клонов окружили шокированного Квиррелла со всех сторон. Мужчина атаковал ближайшего клона, а остальные начали поливать профессора градом техник.

— Катон: Огненный шар!

— Дотон: Каменные колья!

— Катон: Цветы феникса!

Квиррелл не мог защититься от всех атак, поэтому его спина уже была достаточно обожжена, а из ног и поясницы стекала кровь. Гарри-оригинал, воспользовавшись моментом, одним метким броском попал кунаем Квиррелу под лопатку. Мужчина взревел от боли и заорал:

— Пиертотум Локомотор!

Все двадцать доспехов в зале ожили, и громко лязгая металлом, бросились на Гарри и его клонов. Впрочем, справиться с ними Гарри и его команде не составило труда. Доспехи легко ломались простыми ударами, с громким звоном разбиваясь о каменный пол. Но Квиррел добивался не этого. Когда Поттер понял, что это всего лишь уловка, уже было слишком поздно. Мужчина воспользовался тем, что о нем временно позабыли, и со всей своей силы направил в толпу все обломки и предметы, что лежали рядом с ним. Клонов выкосило моментально, а самого Гарри сильно ранило в бедро. Поттер пытался скрыться из-под вражеского огня, но очередная атака Квиррелла подкосила его. Гарри с ужасом увидел на себе большую рваную рану от левого плеча до живота. Мальчик попытался отползти, но Квиррелл взмахом руки припечатал гриффиндорца в стену. Гарри сполз. Сил встать у него не было. Квиррелл подошел к мальчику и встал перед ним со злобной ухмылкой.

— Должен признать, Поттер, ты удивил меня! — маниакально улыбнулся Квиррелл, а затем больно наступил каблуком на левую руку Гарри, отчего мальчик закричал. — Что, не нравится!? Но что ты мне сделаешь, Поттер? Ты исчерпал все свои средства!

— Ошибаешься, — прохрипел Гарри, булькая кровью, и злорадно ухмыльнулся. — Еще не все! РАСЕНГАН!

Закрутив в правой руке смертоносную голубую сферу, Поттер со всей силы всадил Квирреллу Расенган прямо в живот. Мантию мужчины моментально порвало в клочья. Расенган сдирал кожу с Квиррелла заживо, заставляя того орать от дикой невообразимой боли. Гарри влил в технику все оставшиеся силы и выпустил мощь Расенгана наружу. Квиррелла закрутило и с огромной скоростью отбросило от мальчика. Мужчину впечатало в ближайшую колонну с такой силой, что камень покрылся трещинами. Тело Квиррелла, вернее то, что от него осталось, сползло вниз, оставляя на колонне кровавый след, а через мгновенье дух Волдеморта покинул мертвого Квиррелла и улетел отсюда.

— У меня получилось! Я победил! — счастливо прошептал Гарри.

Поттер попытался встать, но у него не получилось. Тогда мальчик снял с себя мантию и кое-как перевязал себе рану. Несмотря на это, кровотечение не останавливалось и даже не уменьшилось.

— Как иронично! В кои-то веки я смог одолеть врага, но и сам, похоже, тоже умру здесь.

Гарри чувствовал, как силы покидают его. Надежда на спасение таяла с каждой секундой. В конце концов, гриффиндорец смирился со своей судьбой и уже хотел навсегда закрыть глаза, он увидел знакомый белый плащ с красными язычками пламени.

— Сенсей? — с надеждой прошептал Гарри и потерял сознание.

* * *

Я оглядел место битвы. Разрушения были впечатляющими. Но любоваться этим и гордиться успехами своего ученика у меня не было времени. Гарри умирал, и ему срочно была нужна медицинская помощь. Я аккуратно взял мальчика на руки, и уже хотел было переместиться в Больницу Святого Мунго, как зал озарила яркая огненная вспышка, и я увидел Альбуса Дамблдора с фениксом на плече. Директор приблизился ко мне, но я остановил его:

— Не подходите, Альбус-сан!

— Я вам не враг, мистер Намиказе, — Дамблдор примирительно поднял руки. — Или мне лучше называть вас Хокаге-сама?

Примечание к части

Прошу меня простить, если уж кого-то сильно покоробило от того, что я подарил Квирреллу пару плюшек. Иначе получилось бы избиение младенца.

Глава 47

— ... или мне лучше называть вас Хокаге-сама?

В меня будто ударила молния. От услышанного я оцепенел и на миг даже забыл про Гарри. В голове проносилась куча мыслей, но я смог лишь вымолвить:

— Откуда?

— Обещаю, что все расскажу вам, — спокойно сказал Дамблдор, — но сейчас нам надо позаботиться о мальчике. Его поразили Режущим проклятьем, и нужно немедленно остановить кровь!

— Да, вы правы! — вышел я из ступора, возвращаясь в реальность. Сейчас главное это здоровье Гарри, а все остальное неважно. — Я хотел отнести мальчика в Мунго!

— В Мунго может возникнуть много вопросов, мистер Намиказе, — спокойно рассудил директор, — поэтому я предлагаю отнести мальчика в Больничное крыло. Мадам Помфри отличный специалист, и я могу попросить ее, чтобы она не рассказывала никому о своем пациенте.

— Хорошо, Альбус-сан, — согласился я с доводами директора, — давайте в Больничное крыло.

— Тогда позвольте мне положить мне руку вам на плечо, и Фоукс мигом перенесет нас.

Я кивнул в знак согласия, и Дамблдор, подойдя ко мне вплотную, дотронулся до моего плеча, и мы исчезли. Ощущения от телепортации при помощи феникса были схожи с моим Полетом Бога Грома, то есть никакого дискомфорта. Разве что глаза надо было зажмурить, а то меня немного ослепило от яркой вспышки.

— Поппи, ты здесь? — позвал здешнюю медсестру директор.

— Да, Альбус! Что случилось? — выбежала из какой-то каморки полненькая женщина.

— Поппи, у нас здесь очень серьезный случай, — объяснил Дамблдор, — Режущее проклятье и большая кровопотеря.

— Мерлин нас упаси! Да когда же это все кончится! — всполошилась мадам Помфри. — Немедленно положите его на койку! Но только аккуратно! А я побежала за зельями!

Я осторожно положил мальчика на ближайшую кровать, а через мгновенье меня от Гарри оттолкнула медсестра. Женщина взмахнула палочкой, разрезая одежду мальчика и провела палочкой в районе увечья. Я невооруженным глазом заметил, как рана немного затянулась, и кровь перестала бежать, лишь немного сочилась. Мадам Помфри открыла какую-то баночку с зельем, консистенцией больше напоминающим мазь, и помазала всю область раны.

— Поппи, мы тебе еще нужны? — спросил женщину директор.

— Нет, Альбус. Жизнь мальчика вне опасности. Вот если бы вы принесли его хоть на полчаса позже, вот тогда ему уже могли бы помочь только в Мунго. Да и то не факт. А сейчас можете идти спокойно, я позабочусь о мальчике.

— Пойдемте, мистер Намиказе, — положил Дамблдор руку мне на плечо. — Я доверил бы мадам Помфри свою жизнь, поэтому не беспокойтесь. Поэтому давайте не будем мешать Поппи и пойдем в мой кабинет.

Рассудив, что у женщины нет мотивов, чтобы навредить Гарри, и поэтому, находясь здесь, от меня не будет проку, я кивнул директору и пошел за ним.

— Я так и не услышал ответа от вас на мой вопрос, — обратился ко мне Дамблдор, когда мы покинули Больничное крыло, — как мне лучше к вам обращаться?

— Если это вас так волнует, Альбус-сан, то можете звать меня Минато-сан, — ответил я.

— Хорошо, Минато-сан.

— И позвольте вопрос — откуда вы все-таки узнали обо мне?

— Я отвечу на все ваши вопросы, Минато-сан. Но только у себя в кабинете, — пообещал Дамблдор, с улыбкой провожая пробегающих мимо нас учеников. — Ведь мы оба не хотим, чтобы кто-нибудь нечаянно услышал наш разговор.

— Так перенесите нас в ваш кабинет, Альбус-сан!

— Мне понятно ваше нетерпение, Минато-сан. Но в моем возрасте полезно прогуливаться почаще, — улыбнулся Дамблдор. — Будет очень любезно с вашей стороны позволить старику размять кости. К тому же, не буду скрывать, мне доставляет большое удовольствие наблюдать за счастливыми лицами моих учеников. Детство поистине самая прекрасная часть жизни.

— Хорошо, давайте пройдемся, Альбус-сан, — смирился я с чудачеством Дамблдора. Да и особого выбора у меня не было. Сейчас мне придется играть по правилам директора, потому что мне неизвестно, какой именно информацией владеет старик. Любые поспешные действия будут чреваты огромными последствиями.

— Спасибо за понимание, Минато-сан, — улыбнулся Дамблдор. — Обещаю, наша прогулка не будет долгой. Мой кабинет находится сразу за тем поворотом. И так, на всякий случай, — я перестраховался на случай того, если вы решите выбить из меня признание силой. Каким образом, вам это знать необязательно.

После недолгого хождения по мрачноватым коридорам замка мы с директором остановились у одинокой статуи горгульи. Дамблдор коснулся палочкой статуи, после чего та медленно отъехала в сторону, открывая проход, за которым была видна винтовая лестница, тянущаяся вверх.

— После вас, Альбус-сан! — сказал я Дамблдору, видя, что директор не собирается идти первым.

— Как скажете, Минато-сан, — по-доброму улыбнулся Дамблдор и скрылся в проходе.

Я поднимался вслед за директором, стараясь не терять из своего поля зрения его лиловую мантию. Лестница была крутой, но не длинной, и вскоре я оказался в апартаментах директора Хогвартса. Это была просторная круглая комната со множеством высоких окон и потртетов, развешанных на стенах. В центре стоял большой когтистый стол с грудами книг и фолиантов, и странными серебряными приборчиками, испускающими клубы дыма. На местных стеллажах также было выставлено огромное число разнообразной литературы и диковинных артефактов, включая знаменитую хогвартскую Распределяющую шляпу.

Феникс, вспорхнул с плеча Дамблдора и улетел вглубь кабинета, оставляя за собой еле заметный золотистый свет.

— Прошу за мной, Минато-сан, — сказал мне директор и пошел в ту же сторону, куда улетел его феникс.

Я прошел вслед за Дамблдором. Старик привел нас в своеобразный закуток, где стоял средних размеров письменный стол с креслом и небольшой кожаный диван с парой стульев. Феникс сидел на жердочке рядом со столом и, судя по всему, спал, спрятав голову за крылом.

— Располагайтесь, где вам угодно, Минато-сан. Кроме моего кресла, разумеется! — добродушно улыбнулся Дамблдор и сел за свой стол.

Я же выбрал диванчик и, усевшись на него, откинулся на удобную спинку.

— Вы будете что-нибудь, Минато-сан? — спросил меня директор. — Чай, сок или, может, сладости?

— Нет, спасибо, Альбус-сан.

— Это потому что вы не хотите или вы боитесь, что я могу отравить вас?

— И то, и другое. — Больше второе, разумеется.

— Тогда я могу вас уверить, Минато-сан, что если бы я хотел поймать вас в ловушку, то уже давно бы сделал это. Я мог зачаровать пару ступенек или хотя бы вот этот диван. — Я поежился, признавая правоту слов Дамблдора. — Поэтому не стесняйтесь, угощайтесь!

— При всем уважении, Альбус-сан, я пришел сюда не есть мармелад! — начал я терять терпение.

— Хорошо-хорошо, Минато-сан, только не горячитесь! — поднял руку Дамблдор в успокаивающем жесте. — Чувствую, если я в скором времени не отвечу на ваш вопрос, то скоро разразится буря, — вздохнул директор, запустив руку в вазочку со сладостями, — тогда я больше не буду тянуть. Я узнал о вас от Сириуса, Минато-сан.

Уже в третий раз я испытал глубочайшее потрясение за сегодня. Сначала умирающий на моих руках Гарри, затем шокирующее заявление от Дамблдора, теперь еще и предательство Сириуса. Ками-сама, неужели это еще не все?

— Как давно этот пес сдал меня вам? — прорычал я, едва сдерживая рвущуюся из меня наружу ярость.

— Прошу вас, Минато-сан, успокойтесь! — попросил меня спокойный как удав Дамблдор. — Я знаю, что мне с вами не справиться, если дело дойдет до драки, поэтому, пожалуйста, держите себя в руках.

— Альбус-сан, как я могу быть спокоен!? — изумленно воскликнул я. — Я открылся перед единственным человеком, которому безоговорочно доверял! А он оказался гнусным предателем!

— Не делайте поспешных выводов, Минато-сан. Если вам от этого будет легче, то Сириус сейчас даже и не догадывается, что рассказал мне правду о вас.

— Что!?

— Чтобы было понятнее, я начну со всего по порядку, — директор откинулся на спинку своего кресла и продолжил, — я давно уже понял, что на территории Британии появился волшебник с непонятными мне намерениями. Сначала он похитил Мальчика-Который-Выжил, а затем словно испарился вместе с ним. Никаких требований выкупа или заявлений о смерти мальчика. Ничего. Вдобавок, Северус, охранявший Гарри по моей просьбе, тоже вел себя странно, а спустя некоторое время я обнаружил его. Северуса лишили памяти, но не убили. Если бы это был кто-то из Пожирателей смерти, то Северуса, скорее всего, сначала запытали, а потом и убили бы. Как и Гарри бы тоже, в принципе...

— Извините, что перебиваю, Альбус-сан, но какое отношение это имеет к предательству Блэка?

— Прошу, Минато-сан, дайте мне закончить, — попросил Дамблдор, и я, нехотя, кивнул. — Спасибо. Так, на чем я остановился?

— На том, что Пожиратели убили бы и Снейпа, и Гарри, — подсказал я директору.

— Ах, ну-да! Совсем меня память стала подводить в последнее время! — улыбнулся Дамблдор. — В общем, я пришел к выводу, что этот таинственный волшебник не является последователем Тома. А когда вы еще и вызволили Сириуса из Азкабана, у меня больше не осталось сомнений, что вы действуете исключительно в своих целях. Однако, я не знал, как вы относитесь лично ко мне, но тщательно разбирая все ваши поступки, в том числе и усыновление Гарри Сириусом, я пришел к выводу, что вы мне почему-то не доверяете. Поэтому позвольте встречный вопрос, Минато-сан, — с чего вы взяли, что я ваш враг?

— А разве нет, Альбус-сан? — усмехнулся я. — Сначала вы отдали Гарри на растерзание Дурслям, при этом оставаясь его законным опекуном. Вы не попытались встать на защиту Сириуса, хотя могли и уберечь невиновного от пожизненного заключения в Азкабане...

— Может, уж сразу объявите меня новым Темным Лордом, Минато-сан? — горько усмехнулся директор и, сняв свои очки-полумесяцы, устало потер глаза. — Признаю, я знал, что Петуния перестала общаться со своей сестрой, когда я вынужден был отказать ей в поступлении в Хогвартс. Петуния до самой смерти Лили не могла простить ей, что той достался дар, которым она сама очень хотела обладать. Но я надеялся, что хотя бы после смерти сестры сердце Петунии оттает. И поверьте, слова Гарри, что его тетя и дядя издевались над ним, унижали и морили голодом, для меня были глубочайшим шоком.

— Но зачем вы сплавили Гарри именно в семью Петунии? Разве нельзя было отдать мальчика на воспитание в волшебную семью?

— У меня было две веских причины, Минато-сан. Во-первых, это кровная защита Лили. Пока мальчик находился в доме Петунии, он был в безопасности.

— Но это не помешало мне спокойно забрать его, игнорируя вашу хваленую кровную защиту, — саркастично хмыкнул я.

— Но вы же не хотели навредить мальчику, Минато-сан? — улыбнулся директор. — Значит, кровная защита существует.

— Ну допустим, — с сомнением согласился. — Ну какова вторая причина?

— Вы же слышали текст Пророчества, Минато-сан? — Я кивнул, и старый волшебник продолжил: — Тогда вы понимаете, что у Гарри тяжелая, но великая судьба. В будущем ему придется сразиться с самым могущественным темным магом за последние несколько веков. А теперь подумайте, каким бы вырос мальчик, если бы он с жил в семье волшебников и с детства был окружен своей славой?

— Возможно, он вырос бы слегка избалованным, — неуверенно ответил я, — но мог бы вырасти и нормальным ребенком!

— В том то и дело, что мог бы, — тяжело вздохнул Дамблдор. — Он мог бы вырасти нормальным, но, скорее всего, Гарри бы стал самовлюбленным и заносчивым эгоистом.

— А если бы Гарри вырос озлобленным на весь мир ребенком при таком-то 'воспитании' Дурслей? Что тогда, Альбус-сан?

— Я же уже сказал вам, Минато-сан, это одна из самых моих больших ошибок в жизни, — устало произнес директор. — И мне никогда не искупить свою вину перед мальчиком. Но тогда я думал, что поступаю правильно. Ведь если бы Гарри вырос изнеженным и избалованным, он точно не смог бы одолеть Тома, и Магическая Британия утонула бы в своей крови.

— То есть, вы скинули все свои проблемы на ребенка?

— Получается так. Но Сибилла Трелони, женщина, что предсказала это Пророчество, из древнего могущественного рода прорицателей, предсказания которых всегда сбывались. Это может быть жестоко, Минато-сан, но что значит жизнь одного ребенка ради блага всех жителей целого государства?

— Вы сейчас перегибаете палку, Альбус-сан! — угрожающе наклонился я в сторону Дамблдора.

— Я надеялся, что уж вы то меня поймете, Минато-сан, — вздохнул директор. — Разве вы не отдали бы свою жизнь ради Конохи? Или любой другой шиноби из вашей деревни?

Упоминание моей родной деревни подействовало на меня весьма отрезвляющим образом. В пылу спора я даже на миг и позабыл про самую главную причину, почему я здесь.

— Как много вы знаете о Конохе?

— Достаточно, Минато-сан, чтобы составить о ней свое мнение. И все-таки, пожалуйста, ответьте на мой вопрос — вы бы пожертвовали своей жизнью на благо деревни?

— Глупый вопрос, Альбус-сан, — хмыкнул я. — Именно из-за этого я сейчас и нахожусь здесь, в вашем мире. Насчет других шиноби Листа... Не могу поручиться за всех, но для большей части Воля Огня не пустой звук.

— Воля Огня? — не понял Дамблдор.

— Все-таки вы далеко не все знаете о Конохе, Альбус-сан, — усмехнулся я. — Воля Огня — это образ жизни шиноби Листа. Она гласит, что настоящий шиноби Конохи должен любить, ценить свою деревню и сражаться за нее, как это делали все поколения предков до него. Для большинства жителей моей деревни — это не пустые слова, и, если придется, они погибнут ради Конохи. Но что важно, Альбус-сан, у нас все равно остается выбор, погибнуть или же нет. А вы принуждаете Гарри идти на смерть ради жителей Британии.

— Вы или меня неправильно понимаете, Минато-сан, или я не слишком правильно выразился. Я никогда не принуждал и не буду принуждать Гарри класть его голову на плаху ради других. Все, чего я хочу, это чтобы мальчик вырос достойным человеком, потому что недостойный человек, каким он мог вырасти в волшебной семье, ни секунды не колебался бы перед таким сложным выбором, оставляя Британию на растерзание Тому. А выбор достойного человека будет хотя бы тяжелым, и поэтому неоспоримым. Я даю вам слово, что не принуждал бы мальчика умереть насильно ради других. Я бы предоставил ему свободу выбора, оставляя последнее решение за ним.

Признаюсь, эта откровенная речь директора несколько выбила меня из колеи. Все свое пребывание в Британии я считал Дамблдора если не врагом, то хотя бы неприятелем, преследующим свои непонятные интересы. Теперь же расклад сил совсем другой. Если директор не лжет, разумеется.

— С чего мне быть уверенным, что вы говорите правду, Альбус-сан?

— Ни с чего, Минато-сан, — улыбнулся директор. — Вам остается только довериться мне. Впрочем, учитывая ваше прошлое, надеяться на это глупо. Поэтому я готов принести вам Непреложный Обет.

— Вы серьезно!? — шокировано спросил я. Насколько мне известно, в Магической Британии такими словами не разбрасываются.

— Да, — кивнул директор. — Признаюсь, когда я только узнал о вашем прошлом, я не понимал, как к вам относиться. По своей натуре я пацифист, и поэтому не одобряю любых проявлений насилия. Особенно убийства, которые являлись неотъемлемой частью вашей жизни. Я был в ужасе, когда узнал, что Гарри стал вашим учеником. Первое время я думал, что надо попытаться как-то похитить мальчика у вас, но все время меня что-то останавливало.

— И что же, Альбус-сан?

— Во-первых, конечно, защита, которой вы окружили мальчика. С ходу у меня бы ничего не получилось. А со временем у меня появилась навязчивая идея, что, может быть, Гарри необходимы такие навыки? Я боялся, что Гарри станет хладнокровным убийцей, но по словам Сириуса никаких предпосылок к этому не было. Поэтому я решил подождать и посмотреть, каким стал мальчик. И должен признаться вам, Минато-сан, под вашим воспитанием Гарри вырос именно таким, каким я и мечтал его видеть: сильным, смелым, имеющим внутренний стержень, немного жестким, но и в то же время не бесчувственным и любящим своих друзей. А его боевые навыки просто восхищают.

— Мне приятна ваша похвала, Альбус-сан, но давайте все-таки вернемся к Сириусу. А именно, почему он вам все разболтал, и что конкретно?

— Хорошо, мы и, правда, немного отвлеклись, — улыбнулся директор, поглаживая свою бороду. — Я полагаю, вам известно, кто такой Ремус Люпин?

— Да, — кивнул я. — Это школьный друг Сириуса.

— Прекрасно. Я попросил Ремуса встретиться с Сириусом и напоить того Сонным зельем. Когда Сириус отключился, Ремус доставил его ко мне. Я допросил Сириуса и узнал от него все, что мне было нужно.

— И что именно вы узнали?

— Я узнал, что вы из другого мира, Минато-сан. Вы и ваша жена погибли, защищая свою деревню и своего сына. Когда вы умерли, Бог Смерти предложил вам сделку — вы уничтожаете Волдеморта, пока тот не развязал войну между волшебниками и магглам, и взамен он возвращает вас домой к сыну.

— Это правда. — При упоминании Наруто у меня непроизвольно выступили слезы, и я украдкой смахнул их. — Что вам еще известно, Альбус-сан?

— Я знаю, что вы устроились в Аврорат, а затем забрали Гарри у Дурслей к себе. Вы воспитывали мальчика и параллельно пытались найти Волдеморта или его приспешников. Таким образом вы вышли на Сириуса, освободили его из Азкабана и помогли доказать ему его невиновность...

— Извините, что перебиваю, Альбус-сан, но раз уж у нас разговор зашел о доверии, то скажите мне, почему вы не помогли Блэку избежать Азкабана? Вы же верили в его невиновность?

— Минато-сан, я не знаю, что вы понапридумывали себе о моих возможностях, но знайте, они у меня далеко небезграничны. Да, я имел в то время небольшое влияние на Миллисенту Багнолд, но ключевое слово — небольшое. Министр не стала бы меня тогда слушать. Все улики сводились к тому, что Сириус был виновен: никто не знал, что Хранителем Поттеров был на самом деле Питер, поэтому все были уверены, что Поттеров предал Сириус. А отрезанный палец Питера еще больше убеждал всех в виновности Сириуса. Да и репутация Блэков тоже не сыграла Сириусу на пользу.

— Но ведь вы могли бы настоять на применении Сыворотки Правды! — использовал я свой последний довод.

— Минато-сан, для использования Веритасерума уже было слишком поздно, — вздохнул директор. — Сириуса уже обвинили в преступлении и посадили. Миллисента использовала бы все свои полномочия, чтобы предотвратить применение Сыворотки Правды. В то время она была Министром еще только полгода, и ей нельзя было терять свой авторитет. Представьте, как бы упал ее рейтинг, если бы все узнали, что она посадила в Азкабан невиновного? Я отвечу — очень низко. Вдобавок у меня не было сильных союзников, которые ради своих принципов могли бы пойти Министру наперекор. Вам очень повезло, что вы заручились поддержкой Амелии Боунс. Если бы не она, ваша затея с признанием невиновности Сириуса потерпела бы крах.

Это была полная победа Дамблдора. Тяжело признавать, но я был слишком подозрительным и обвинил директора во всех смертных грехах, даже не попытавшись разобраться в его мотивах.

— У меня только один вопрос, Альбус-сан, — вы готовы подтвердить все слова, сказанные здесь, Непреложным Обетом?

— Абсолютно все, Минато-сан, — подтвердил директор.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул я. — Что вам еще известно?

— По сути больше ничего, Минато-сан. Я по крупице выуживал информацию от Сириуса о шиноби, пытаясь понять, что вы за человек. Да и не буду скрывать, что я был поражен информацией о существовании параллельных миров. В итоге у меня кончился Веритасерум, и я был вынужден ограничиться тем, что узнал.

— А почему Вы не пытались применять легиллеменцию? — постарался я в последний раз подловить директора.

— У Сириса неплохой мысленный блок, — начал объяснять Дамблдор, — и чтобы проникнуть в его сознание, мне пришлось бы разбить его блок. Во-первых, это могло навредить Сириусу, а во-вторых, он бы заметил, что в его разум проникли. Никакое заклинание Забвения не заставить хорошего окклюмента не заметить вторжения в свое сознание. Кстати, насчет мистера Люпина тоже можете не беспокоиться. Я подтер ему воспоминания.

— Ясно, — пробормотал я. — Кстати, Альбус-сан, а как давно вы подозревали меня?

— Поверьте, Минато-сан, я даже не знал о вашем существовании, пока не допросил Сириуса. После побега Блэка из Азкабана я на всякий случай начал перестраховываться, копируя свои воспоминания и пряча их в разных местах. Как оказалось, не напрасно.

— Догадываюсь, что у вас и сейчас повсюду спрятаны воспоминания? — усмехнулся я.

— Верно, — улыбнувшись, подтвердил Дамблдор.

— Тогда ответьте на еще один вопрос, Альбус-сан, — сказал я, прищурив глаза, — почему вы так уверены, что после этого разговора я просто не убью вас?

— Я уже старый человек, Минато-сан, и не боюсь смерти, — спокойно произнес директор. — К тому же я верю, что все-таки не ошибся насчет вас.

— А какой я, по-вашему?

— Вы добрый человек, Минато-сан. Добрый, хотя если понадобится кого-то убить, вы не дрогнете. Но при этом вы не убиваете невинных, только врагов.

— Вы правы, Альбус-сан. Я не могу вас убить только из-за того, что вы узнали правду обо мне, — вздохнул я. — Это противоречит моим принципам.

— Я рад это слышать, Минато-сан, — улыбнулся Дамблдор.

— Ладно, на данный момент у меня остался последний вопрос — вы узнали, каких успехов с Сириусом мы достигли?

— Нет, — слегка покачал головой директор. — Хотя я догадываюсь, что похищение Беллатрисы Лестрейндж из Азкабана — это ваша работа.

— Вы правы. Но, похоже, когда вы допрашивали Сириуса, то не узнали самое главное, Альбус-сан.

— Тут уж ничего не поделать, — улыбнулся Дамблдор, — допросы это ваша специализация, Минато-сан, не моя. Вы мне скажете, что же я пропустил?

— Скажу, — кивнул я, — только сначала, как обещали, вы принесете мне Непреложный Обет.

— Хорошо, — спокойно согласился Дамблдор. — Кто будет свидетелем принесения клятвы?

— На эту роль подходит только один человек.

Я достал пергамент и написал Блэку сообщение: 'Сириус, ты мне нужен прямо сейчас! Дело очень важное! Поэтому без лишних вопросов отправляйся в наш переулок около 'Дырявого Котла'! Я тебя уже жду!'

Я убрал пергамент обратно в жилет и обратился к Дамблдору:

— Я написал Сириусу сообщение, Альбус-сан. Мы встречаемся около 'Дырявого Котла' прямо сейчас.

— Полагаю, я должен идти с вами, Минато-сан? — улыбнулся директор, и я кивнул. — Как мы туда будем добираться?

— Моим способом, Альбус-сан. Позвольте, я положу руку вам на плечо.

Директор кивком выразил свое согласие, и я дотронувшись до него, переместил нас в подворотню близ 'Дырявого Котла'.

— Это было впечатляюще, Минато-сан, — с некоторым восхищением произнес Дамблдор. — Я не почувствовал абсолютно никакого сопротивления со стороны антиаппарационных щитов Хогвартса. Все шиноби умеют так перемещаться?

— Нет, лишь единицы. Поэтому благодаря этому я был несколько знаменит у себя на родине, — с долей гордости, не удержавшись, похвастался я.

Сириус не заставил нас Дамблдором долго ждать и появился через несколько минут, как мы здесь появились. По виду Блэка было видно, что он сильно спешил, раз даже забыл очистить себя после перемещения по каминной сети. Заметив Дамблдора, Сириус встал как вкопанный, прямо на дороге.

— Директор!? Что вы тут... Минато, что здесь происходит? — потребовал объяснений мужчина.

— Все потом, Сириус! — отмахнулся я. — Сейчас же мне срочно нужна твоя помощь!

— Откуда мне знать, что это ты? — спросил Блэк, обнажая палочку. Я создал в руке расенган. Сириус опустил палочку. — Хорошо, я верю, что это ты, Минато. Зачем ты позвал меня?

— Ты должен быть свидетелем между мной и Альбусом-саном при заключении Непреложного Обета.

Сириус был так поражен, что у него глаза чуть не выпали из орбит.

— Чего!? — шумно выдохнул мужчина. — Какого вообще тут...

— Сириус, я же тебя попросил! — воскликнул я. — Все вопросы потом!

— Хорошо, — кивнул Блэк.

— Раз мы во всем разобрались, я предлагаю начать! — улыбнулся Дамблдор.

Я кивнул, и мы с директором взялись за руки. Сириус же обнажил свою палочку и направил ее на нас. Когда все приготовления были закончены, Дамблдор начал приношение клятвы:

— Я даю Непреложный Обет, что никогда не замышлял и до сих пор не замышляю зла против Гарри Поттера, — торжественно произнес директор, и из палочки Сириуса вырвалась огненная струя, скрепляющая клятву Дамблдора, — и я даю Непреложный Обет, что никому и никогда любыми способами не открою правду о Минато Намиказе.

Вторая огненная струя скрепила клятву, и мы опустили руки. Сириус шокировано посмотрел на меня, затем на директора и выдохнул:

— Директор, откуда вы знаете о Минато?

— От тебя, Сириус, от тебя! — едко ответил я Блэку вместо Дамблдора.

— Что ты несешь, Минато!? — горячо возразил мужчина. — Я ничего про тебя никому не рассказывал!

— Оказывается, что рассказывал, — невозмутимо ответил я. — Но это все потом, Сириус. Сейчас мне нужно поговорить с Альбусом-саном. Если Альбус-сан не против, ты можешь присоединиться.

— Я не против, Минато-сан, — улыбнулся директор.

— Тогда предлагаю вернуться в ваш кабинет. — Я перенес всех троих обратно в директорские апартаменты. — Альбус-сан, сейчас я покажу вам то, чего мы с Сириусом добились за это время.

Я достал из кармана жилета свиток и распечатал его содержимое прямо на стол Дамблдора.

— Мерлин! — в восхищении чуть не задохнулся директор. — Это же ведь медальон Салазара Слизерина! И чаша Хельги Хаффлпафф!

— Верно, Альбус-сан. Но что гораздо важнее, это хоркруксы Волдеморта.

Не стану скрывать, мне было приятно видеть шокированное лицо Дамблдора.

— Я не ослышался? Вы сказали хоркруксы?

— Да, Альбус-сан. Я давно узнал, что Волдеморт обрел бессмертие, создав вот это, — я с омерзением посмотрел на хоркруксы. — И все последние годы я занимаюсь тем, что пытаюсь найти их все. Проблема в том, что я даже не знаю, сколько их точно.

— Но откуда вы узнали о хоркруксах, Минато-сан? — спросил меня Дамблдор, осторожно рассматривая медальон Слизерина.

— По крупицам собирал информацию от всех, — ответил я. — Что-то узнал от вас, что-то от Горация Слизнорта. Облегчает ситуацию то, что Волдеморт не использует в качестве хоркруксов, что попало. Это логично, учитывая его самомнение.

— Почему вы еще не уничтожили хоркруксы? Вы не знаете как?

— Знаю. Но я боюсь, что Волдеморт сразу почувствует, если один из его хоркруксов будет уничтожен, и затем предпримет дополнительные меры по их защите. Поэтому сначала я рассчитываю отыскать все хоркруксы и только потом их уничтожить.

— Резонно, — согласился Дамблдор, кладя медальон Слизерина обратно на стол. — Обещаю, что помогу вам с поиском хоркруксов, Минато-сан.

— Ваша помощь будет неоценимой, Альбус-сан, — поблагодарил я директора, запечатав хоркруксы обратно и спрятав свиток в кармане жилета. — Если на этом все, то позвольте откланяться, Альбус-сан. Перед тем как покинуть школу, я бы хотел напоследок навестить Гарри.

— Не имею ничего против, Минато-сан, — улыбнулся директор. — Надеюсь, до скорой встречи.

Сириус догнал меня на лестнице и взволнованно спросил:

— Минато, что-то случилось с Гарри?

— Да, — кивнул я. — Я не знаю подробностей, но выясню их позже у Дамблдора. Могу сказать лишь одно — Гарри сражался насмерть с опытным взрослым волшебником и победил. Можешь гордиться им.

— К Мордреду такую гордость! — воскликнул Блэк. — Ты мне лучше скажи, он жив?

— Сейчас его жизнь вне опасности, — успокоил я мужчину. — Школьная медсестра оказала Гарри необходимую медицинскую помощь. Но я хочу лично убедиться, что все нормально.

Спустившись вниз и миновав горгулью, мы продолжили идти по коридору замка в Больничное крыло.

— Минато, а что ты имел в виду, когда заявил, что это я рассказал все Дамблдору о тебе? — снова пристал с расспросами Блэк.

— А то и имел в виду, Сириус. Это от тебя Альбус-сан узнал всю правду обо мне.

— Но как!? — изумленно выдохнул мужчина. — Я бы уж точно помнил, если бы рассказал такое!

— Это потому что тебе стерли память, гений! — с сарказмом произнес я. — Это мог бы подтвердить твой друг Люпин, если бы Дамблдор и ему бы память не стер.

— Ремус!?

— Он самый.

Добравшись до Больничного Крыла, мы сразу же направились к койке, где лежал Гарри. Над мальчиком все еще хлопотала школьная медсестра. Мальчик все еще был без сознания.

— Мадам Помфри, что с моим крестником? — кинулся к ребенку Сириус.

— Кто вы!? — воскликнула женщина. — Мистер Блэк!? Что вы здесь...

— Мадам Помфри, скажите, что с Гарри!? — взмолил Сириус, игнорируя вопросы медсестры. — Он будет жить?

— Дементора вам на язык, мистер Блэк! — воскликнула мадам Помфри. — Конечно, он будет жить! Я просто напоила его Сонным зельем! Вот только боюсь, шрамы останутся на всю жизнь. Все-таки это темномагическое проклятье.

— Ничего! — улыбнулся Сириус. — Шрамы украшают мужчин! Главное, не переусердствовать с ними!

Я выдохнул с облегчением. Жизнь мальчика вне опасности, значит, мне нечего здесь делать.

— Гарри, я горжусь тобой! — прошептал я и исчез.

Глава 48

Гарри открыл глаза и, слегка приподняв голову, огляделся. Судя по обстановке, он в очередной раз находился в Больничном Крыле.

'Черт! Как я вообще здесь оказался? — начал вспоминать Поттер. — Последнее, что я помню, это ошметки Квиррелла, сползающие по колонне, и... Белый плащ с ярко-красными язычками пламени! Сенсей! Он был там и спас меня!'

Гарри резко поднялся, но охнул от нахлынувшей боли и рухнул обратно на кровать. Мальчик осмотрел себя и скривился. От его левого плеча и почти до живота тянулась большая рана от Режущего заклятья. И если на плече уже все зажило, оставив неприятный шрам, то на груди из раны все еще сочилась кровь, впитываясь в повязки. Кряхтя и шипя от боли, Гарри все-таки принял сидячее положение. Сейчас в голове Поттера было много мыслей, и больше всего он хотел написать письмо Сириусу о случившемся. Но как только мальчик попытался встать на ноги, его заметила появившаяся в крыле мадам Помфри.

— Мерлин меня упаси! — воскликнула женщина. — Что вы делаете, мистер Поттер?

— Мне надо в Совиную башню отправить письмо крестному, мадам Помфри! — ответил ей Гарри, упрямо продолжая слезать с кровати.

— Мистер Поттер, я запрещаю вам сегодня любые передвижения! — заявила школьная медсестра, но затем смягчилась и добавила: — Если вы будете выполнять мои указания, то завтра рана заживет уже полностью, и я смогу выписать вас, мистер Поттер.

— Хорошо, мадам Помфри, — нехотя согласился с женщиной Гарри, залезая обратно в койку.

— Вот и хорошо, мистер Поттер, — улыбнулась женщина. — И можете не волноваться. Мистер Блэк уже в курсе, он навещал вас вчера.

— Правда? — удивился Гарри. — И долго он был?

— Достаточно, — кивнула Помфри, — пока я чуть ли не силой отправила его домой.

— Мадам Помфри, я бы хотел еще кое-что узнать, — пробормотал мальчик, — вы не знаете, кто принес меня сюда?

На мгновенье женщина замешкалась, но все же ответила:

— Вас сюда доставил директор Дамблдор, мистер Поттер.

— Директор!? — Гарри был больше разочарован, чем поражен услышанным.

— Да. Когда директор доставил вас сюда, вы истекали кровью, мистер Поттер. Если бы он опоздал хоть на немного, мы бы с вами могли бы сейчас и не разговаривать.

— Вот как...

Медсестра ушла, оставив Гарри в одиночестве.

'Не могло же ведь мне это все просто померещиться? — мысленно простонал гриффиндорец. — Или все же могло? Какие-нибудь предсмертные галлюцинации. Или же это непонятное зеркало оставило свой отпечаток... Нет! Я четко и ясно видел Минато-сенсея! Пусть все болтают, что хотят, а верю в то, что я видел...'

Гарри недолго был в одиночестве. На этот раз навестить его пришел не кто-нибудь, а сам директор Хогвартса. И, по мнению мальчика, весьма кстати. Дамблдор в своей любимой лиловой мантии со звездочками медленно прошел к Поттеру и остановился около его палаты, тепло улыбнувшись при этом.

— Здравствуй, Гарри! Я могу пройти?

— Доброе утро, директор. Конечно, проходите.

Директор улыбнулся своему студенту еще раз и, приняв приглашение, сел на стул около кровати Поттера.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — спросил гриффиндорца Дамблдор.

— Почти хорошо, директор, — ответил тому Поттер. — Мадам Помфри сказала, что завтра, скорее всего, она уже выпишет меня отсюда.

— Это хорошие новости, — добродушно улыбнулся директор.

Гарри невольно поежился под взглядом этих добрых, но в то же время и проницательных голубых глаз, мерцающих из-под очков-полумесяцев. Несмотря на непринужденный и располагающий к себе вид, Поттер чувствовал огромную силу, исходящую директора и сравнимую разве что с мощью Волдеморта или Минато-сенсея. Но как бы неуютно не было сейчас Гарри, да и директор появился весьма кстати, поэтому мальчик решил выяснить раз и навсегда, что же произошло там, в подземелье.

— Эм, профессор Дамблдор, сэр... — Поттер замялся.

— Продолжай, Гарри, — улыбнулся директор, — спрашивай.

— Профессор, это вы меня принесли сюда после того, как я... ну это...

— Я понял, Гарри, можешь не продолжать, — сказал Дамблдор, — и да, это я тебя нашел в том подземелье, а затем доставил тебя сюда.

Мечты о том, что это был все-таки Минато-сенсей, развеялись прахом, оставляя лишь слабый лучик надежды. Несмотря ни на что Гарри все еще верил это и не хотел признавать жестокой 'правды'.

— Это правда? — спросил Гарри директора.

— Да, — кивнул Дамблдор, но заметив подавленное состояние мальчика, спросил его: — Ты чем-то расстроен, Гарри?

— Нет, сэр, — солгал Поттер, мотнув головой, — просто перед тем, как потерять сознание, мне показалось, что я видел се... одного человека.

— Вот как, — задумчиво потеребил Дамблдор свою бороду. — Ты знаешь этого человека?

— Нет, — опять соврал Гарри. Выдавать сенсея он был не намерен.

— А как он выглядел?

— Это был мужчина с золотистыми волосами, и одет он был в белый плащ... — не подумав, ляпнул Поттер, мысленно четвертуя себя за то, что рассказал Дамблдору, как выглядит Минато-сенсей.

— Весьма необычная для британца внешность, — задумчиво произнес директор. — Ты уверен, что тебе это не померещилось, Гарри?

— Скорее всего, померещилось, сэр, — поспешно заверил директора Поттер и, чтобы свернуть с опасного пути решил перевести разговор на другую тему: — Сэр, у профессора Квиррелла из затылка торчал Волдеморт, то есть, простите, Сами-Знаете-Кто!

Дамблдор был поражен услышанным, и Гарри расслабился, что директору сейчас будет не до галлюцинаций своего студента.

— Что ты сейчас сказал, Гарри? — переспросил мальчика все шокированный директор.

— Я сказал, что у Квиррелла из затылка торчало лицо Сами-Знаете-Кого, — повторил Поттер.

Дамблдор на некоторое время ушел в себя, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, вероятно обдумывая поступившую информацию. Через некоторое время директор открыл глаза и очень устало вздохнул.

— Я даже и не догадывался, что Том способен на такое, — пробормотал Дамблдор, — хотя должен был.

— Том — это настоящее имя Сами-Знаете-Кого, сэр? — осторожно спросил Гарри.

— Называй Волдеморта по имени, Гарри, — сказал мальчику директор. — Страх перед именем лишь усиливает страх перед тем, кто его носит. И да, настоящее имя Волдеморта — Том Реддл.

— И еще, сэр, — продолжил Поттер, — Волдеморт искал какой-то Философский Камень.

— А вот это я уже знал, Гарри, — вздохнул Дамблдор. — Поэтому я и другие преподаватели организовали полосу препятствий на пути к Философскому Камню. То, что Том ищет способ вернуть свое тело, не вызывало у меня сомнений. Но для этого ему были нужны верные люди, которые для своего повелителя и могли бы этот самый камень добыть. Но чтобы вселиться в чужое тело словно паразит... За всю свою долгую жизнь с таким я столкнулся впервые.

— А вы вообще подозревали Квиррелла, сэр?

— Требования к подбору персонала для Хогвартса очень высокие, Гарри, — начал объяснять директор, — но так как многие сейчас верят, что должность профессора ЗоТИ проклята, желающих на нее очень мало, поэтому Квиррелл без особых проблем стал преподавателем Хогвартса. Сначала я ни в чем не подозревал Квиринуса, но после трагедии на Хэллоуине я понял, что запустить тролля в школу легче всего было преподавателю. А так как Квиринус был новеньким, то он и был первым кандидатом на эту роль. Я попросил Северуса наблюдать за Квирреллом, но тот никак не выдал себя.

— А я до последнего подозревал Снейпа, — признался гриффиндорец.

— Гарри, будь добр, называй Северуса профессором Снейпом, — попросил мальчика Дамблдор. — Я знаю, вы с Северусом не ладите, но проявляй, пожалуйста, уважение к старшим.

— Хорошо, сэр, — немного покраснел Гарри.

— Спасибо, Гарри, — улыбнулся ему директор. — И спасибо тебе, что раскрыл предателя и даже смог его одолеть в столь юном возрасте. Это достойно уважения, и я думаю, что сто баллов Гриффиндору будет хорошей наградой.

— Сто баллов!? — у Поттера аж перехватило дыхание.

— Да, ты не ослышался, — подтвердил директор. — Это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить за столь неоценимую услугу в борьбе с Волдемортом.

Когда эйфория от столь огромного количества баллов у Гарри немного спала, мальчик с интересом спросил Дамблдора:

— Сэр, а что стало с Философским Камнем? Когда я пришел в последний зал, там ничего не было!

— Ну как же, Гарри? — весело усмехнулся Дамблдор. — А зеркало?

— Ну да, я видел зеркало, — согласился мальчик, — оно называлось Еиналеж, но причем здесь Философский Камень?

— Я зачаровал это зеркало таким образом, что только человек с чистым сердцем и благими намерениями сможет достать из него Философский Камень, — пояснил директор. — Вот только одна беда — вы с Квирреллом были так увлечены схваткой, что разбили зеркало.

— И что теперь будет? — ужаснулся Поттер.

— Ничего страшного, Гарри, не волнуйся, — успокоил мальчика Дамблдор. — Пусть камень и потерян безвозвратно, но, может, это даже и к лучшему. Мой друг Николас Фламель, создатель Философского Камня, давно мне уже жаловался, что устал от жизни. Когда он узнал о потери камня, то даже обрадовался, заявив, что теперь он сможет спокойно закончить все свои дела и уйти.

Дамблдор с тяжелым вздохом поднялся на ноги.

— Рад был узнать, что с тобой все в порядке, Гарри. А теперь с твоего позволения я продолжу свои директорские обязанности.

Сказав это, Дамблдор направился к выходу из 'палаты' Гарри. Мальчик поколебался с мгновенье, смотря на удаляющуюся спину директора, но все же любопытство пересилило:

— Сэр, я могу вас спросить еще кое о чем? Это личное.

— Да, Гарри, спрашивай, — повернулся к нему Дамблдор.

— Сэр, это правда, что это вы отдали меня на воспитание Дурслям?

— Это правда, Гарри, — кивнул директор.

— Но зачем, сэр? — повысив голос, спросил старика Поттер. — Они были ужасными людьми! Моя жизнь с ними была сущим кошмаром!

— Я боюсь, ты этого не поймешь, Гарри, — устало вздохнул Дамблдор. — Но поговорив с одним человеком, я понял, что совершил тогда большую ошибку. Поэтому мне остается лишь надеяться, что ты когда-нибудь сможешь простить меня, Гарри.

Не дожидаясь ответа мальчика, Дамблдор покинул его, задернув занавеску. В душе Поттера сейчас бушевала буря эмоций, и он, откинувшись на кровать, пытался хоть как-то эту бурю унять. С одной стороны было бы логично ненавидеть директора за веселое детство, но Гарри послышались искренние нотки раскаяния в извинениях Дамблдора, поэтому ненависть к директору мигом утихла, даже не разгоревшись толком. В конце концов, зачем жить прошлым, когда и в настоящем полно проблем? Когда-нибудь Гарри, может, и разберется в причинах такого поступка директора, но, скорее всего, спустит это дело на тормозах.

Долго думать по этому поводу гриффиндорцу не пришлось, так как к нему в 'палату' буквально залетел следующий посетитель. Вернее посетительница, а именно, Гермиона Грейнджер. И это было для Поттера немного странным, ведь он даже не мог себе представить, чтобы его подруга самой первой мчалась с урока дабы навестить его.

Гермиона кинулась Поттеру на шею, и чуть не задушив того.

— Гарри, я так волновалась за тебя! — заплакала девочка, своими слезами орошая лицо Поттера. — Я боялась, что ты умрешь!

— Скоро так и будет, Герм! — прохрипел Гарри. — Потому что ты меня сейчас задушишь!

— Ой, прости, Гарри! — Девочка отпрянула от друга и уселась на стул. Положив свою руку на руку друга, гриффиндорка спросила: — Так что же все-таки произошло, Гарри?

— А что говорят? — с интересом спросил Поттер. — Что за слухи обо мне на этот раз?

— Все говорят, что ты полез в запретный коридор, — начала рассказывать Гермиона, — а потом сражался там с профессором Квирреллом. Профессор уже хотел тебя убить, но тебя спас директор Дамблдор, победив Квиррелла.

— Даже удивительно, — хмыкнул Гарри, — почти все правда. Кроме одного.

— И чего же?

— Директор меня и, правда, спас, но только от ран. — Гарри почему-то захотелось, чтобы Гермиона узнала правду. А почему, он и сам толком не понимал.

— В смысле?

— В прямом. Я истекал кровью из-за Режущего заклятья, которым меня поразил Квиррелл, и Дамблдор доставил меня в Больничное Крыло, чтобы я не умер от кровопотери.

— И ты хочешь сказать, что это ты, Гарри, а не директор победил Квиррелла? — со скептицизмом в голосе спросила мальчика Гермиона.

Недоверие подруги почему-то разозлило Гарри, и поэтому он, не сдержавшись, выпалил:

— Я не только победил Квиррелла, Герм. Я убил его. Своими руками.

Грейнджер ахнула и убрала свою руку от руки мальчика.

— Гарри, ты что такое говоришь? — испуганно прошептала она. — Ты не мог...

— Ошибаешься, Гермиона! — раздраженно парировал Поттер. — Я очень даже мог! Когда тебе к горлу сумасшедший псих приставил палочку, а ты вдобавок истекаешь кровью, у тебя в голове лишь одна мысль — выжить! И я выжил, Герм! Нужны доказательства, что я был при смерти? Смотри!

Гарри одернул простыню, обнажая свою рану. Девочка вскрикнула, увидев ужасные последствия от Режущего заклятья на теле своего друга.

— И это мне еще повезло, Герм, что заклинание попало вскользь! А то могли бы Мальчика-Который-Выжил и по кускам собирать!

Гермиона коснулась шрама на плече друга и внезапно заплакала.

— Прости меня, Гарри! — рыдая, попросила Грейнджер. — Я не должна была так плохо думать о тебе!

— Ты тоже прости меня, Герм, — уже намного мягче произнес мальчик и, дотянувшись до руки своей подруги, сжал ее. — Просто мне стало больно, что ты так подумала обо мне, хотя я должен был понять твои чувства. Но и ты пойми, Герм. Вы со Сьюзен мои лучшие друзья, и только вам я могу доверять такие тайны.

— Честно, Гарри? — вытирая слезы, улыбнулась Грейнджер.

— Ну конечно! А чтобы ты вообще даже и не думала жалеть Квиррелла, то знай, что это он впустил в школу тролля в Хэллоуин!

— Правда!? — ужаснулась девочка.

— Да, — кивнул Гарри. — Это Квиррелл виновен в смерти Невилла и в том, что ты чуть не осталась калекой...

— Гарри, Гарри! Ты как!? — влетел в 'палату' рыжий вихрь, бросаясь Поттеру на шею. — Я так за тебя волновалась!

— Ох, чееерт...

С тех последних событий прошла неделя. На Гриффиндоре Поттера чествовали как героя. Еще бы! Сто баллов сразу! Пусть даже он недавно и лишил факультет пятидесяти баллов. Да и на остальных факультетах тоже не осталось равнодушных к его персоне. Откуда-то пошел слушок, что это Гарри все-таки убил Квиррелла. Естественно, своих подруг Поттер не подозревал, просто какой-то придурок ляпнул такую чушь, по случайности оказавшуюся правдой. И теперь если на Хаффлпаффе и Рейвенкло относились к нему с некоторым обожанием и благоговением, то на Слизерине его стали побаиваться еще сильнее. Тот же Малфой ближе чем на двадцать метров по возможности к психу-Поттеру не приближался.

День сегодня был на удивление прекрасным. Дул прохладный ветерок, но яркое солнышко приятно согревало своими лучами. Окончательно окрепнув, Гарри решил прогуляться по территории Хогвартса. Полежав сначала под деревом близ Черного Озера, наблюдая за мерно покачивающейся водяной гладью, мальчик отправился в свое излюбленное место на опушке Запретного Леса. Выбрав дерево потолще, Гарри сконцентрировал чакру в своей правой руке и с криком: 'Расенган!' превратил дерево в груду щепок. Мальчик довольно посмотрел на свою правую руку и улыбнулся, сжав ее в кулак.

Внезапно Гарри почувствовал за своей спиной мощный всплеск чакры. Но эта чакра... Она была не просто знакомой мальчику, она была почти родной ему. Боясь разочароваться в очередной раз, Гарри медленно повернулся в сторону источника чакры. Поттер не поверил своим глазам. Метрах в десяти от него стоял Минато-сенсей. Гарри, подумав, что это очередное наваждение, протер глаза, но сенсей никуда и не исчез. Он так и стоял чуть вдалеке со своими непослушными золотистыми волосами и развевающимся на ветру плащом.

— Сенсей!? — не веря своим глазам, чуть слышно прошептал мальчик.

— Здравствуй, Гарри...

Глава 49

— Здравствуй, Гарри...

Вот он, мой ученик... Заметно подрос за этот год и окреп. Но все те же непослушные черные волосы и зеленые глаза, скрытые за круглыми очками. Хотя взгляд Гарри стал более жестким и уверенным с тех пор, как я покинул его. Впрочем, это и не удивительно. Одолеть заведомо более сильного противника или разнести в щепки дерево техникой А-ранга способен далеко не каждый чунин.

Когда мальчик почувствовал мое присутствие и повернулся ко мне, я с трудом смог сохранить самообладание, когда посмотрел в эти проницательные изумрудные глаза. И все же, судя по выражению лица мальчика, Гарри был скорее удивлен, чем взбешен моим появлением. Хотя и я был бы сначала изумлен, увидев своего блудного сенсея, внезапно появившегося спустя столько времени, а вот потом бы уже...

Чтобы я чувствовал к своему сенсею на месте Гарри, я не успел додумать, потому что через мгновенье оказался крепко стиснут в объятиях моего ученика. Гарри уткнулся лицом мне в грудь и тихонько всхлипывал. Я попытался было отстраниться от мальчика, но он так сильно сжал меня, будто боялся, что я опять исчезну. Честно признаюсь, я был в большой растерянности. Вроде бы надо радоваться, что Гарри не послал меня матом и не придал ускорение пинком. Но с другой стороны, увидев, как все это время мальчик переживал разлуку со мной, на душе стало так мерзко, и я чувствовал себя последней сволочью. Все-таки это была огромная ошибка. И самое паршивое, что это не в первый раз я совершаю такой идиотский поступок. Сначала обрек на мучения своего родного сына, а теперь вот и Гарри...

Я осторожно коснулся волос мальчика и нежно погладил их. Гарри вздрогнул, но не отстранился от меня, лишь запрокинул голову, опять встретившись со мною взглядом.

— Гарри, ты можешь отпустить меня? — ласково попросил я своего ученика, продолжая гладить его по волосам.

— А вы обещаете, что опять не исчезнете? — спросил меня мальчик, не сводя с меня глаз, будто заглядывая мне в душу.

— Обещаю.

Гарри нехотя отпустил меня и отошел на пару шагов, он продолжил наблюдать за мной недоверчивым, настороженным взглядом. Что ж, у него есть все основания не доверять мне. Я вздохнул и достал палочку. Гарри вздрогнул и опасливо посмотрел на мою палочку, однако не стал предпринимать никаких решений. Это немного облегчило груз вины на мне, что хотя бы Гарри до сих пор верит, что я не причиню ему вред. Я направил палочку в сторону того, что осталось от дерева, сокрушенного моим учеником, и трансфигурировал щепки в некое подобие стульев.

— Давай присядем, Гарри, — предложил я мальчику.

Гарри кивнул, и мы сели друг напротив друга. Я посмотрел на мальчика и, даже не зная с чего начать разговор, неловко потупил взгляд. К счастью, Гарри избавил меня от этой необходимости, заговорив первым:

— Зачем вы пришли сюда, сенсей? — В голосе мальчика я не уловил ни злости, ни ярости, ни даже презрения. Были лишь удивление и даже... радость? — Я думал, вы больше не желаете меня видеть!

Слова мальчика, словно кунаем, пронзили мое сердце.

— Гарри, ты не прав! — возразил я. — Ты самый дорогой для меня человек в этом мире! И я даже не представляю, что должно произойти, чтобы это изменить.

— Но тогда почему, сенсей? — повысил голос мальчик. — Я не понимаю! Зачем вы бросили меня?

— Я понимаю твое негодование, Гарри, но, пожалуйста, успокойся и постарайся меня понять. Я начну с самого начала и объясню тебе все, что смогу, хорошо? — Получив кивок Гарри в знак согласия, я продолжил: — Тогда я начну с самого главного. Я прибыл в Британию с одной целью — предотвратить угрозу Волдеморта всему миру. И так уж получилось, что ключевую роль в моей миссии играл ты, Гарри.

— То есть, вы меня использовали, сенсей? — с обидой в голосе спросил меня мальчик.

— Не совсем так, Гарри. И чтобы ты знал, сначала я даже думал, что ты взрослый маг. И поэтому ты должен представить себе мое изумление, когда я понял, что ты еще совсем ребенок. Когда я увидел, как жестоко Дурсли с тобой обращаются, моим желанием стало защитить тебя от них и дать тебе нормальную жизнь. Параллельно я начал тренировать тебя, чтобы ты был готов к поединку с Волдемортом...

— Это я все понимаю, Минато-сенсей! — перебил меня мальчик. — Но какое отношение это имеет к тому, что вы покинули меня прошлым летом? И даже не объяснили причины? Я чувствовал себя, словно щенок, брошенный хозяином посреди улицы!

— Я как раз к этому подхожу, Гарри, — я тяжело вздохнул, после чего продолжил: — В независимости от результатов моей миссии по уничтожению Волдеморта, будь то успех или полный провал, мне в любом случае пришлось бы вернуться назад. Навсегда.

— Но вы же ведь могли бы отказаться! — воскликнул Гарри.

— Нет, Гарри, — возразил я мальчику, — моего мнения никто бы не спрашивал. Это очень могущественные люди, намного сильнее меня.

— Но тогда... — Гарри был несколько поражен услышанным. — Но тогда почему они сами не справятся с Волдемортом, если уж они на самом деле такие крутые? Почему они заставили именно вас это делать?

— Поверь, у них есть причины, чтобы не выполнять всю грязную работу самим, — горько усмехнулся я. — А меня выбрали в качестве исполнителя, потому что я весьма хорош в этом деле... И еще потому что у них в руках находится мой сын.

Тяжело опять лгать, вернее говорит полуправду, тем более Гарри, но я уже однажды доверился Сириусу, и вы сами знаете, к чему это привело. Повезло, что Дамблдор не оказался негодяем, иначе мне пришлось бы несладко.

— У вас есть сын, сенсей!? — У Гарри от изумления округлились глаза.

— Да, Гарри, — кивнул я. — Вот уже почти шесть лет я не могу даже увидеть его, пока Волдеморт жив.

— Это... Это просто жесть! — выдохнул мой ученик. — Это же какими ублюдками надо быть, чтобы так поступить!?

— Очень жестокими, Гарри. — Да простит меня Хамура-сама за эти слова. — Но у меня нет выбора. Если я не буду делать то, что мне приказали, то больше никогда не увижу сына.

— И, правда, жестоко, — грустно согласился мальчик, а затем чуть слышно спросил: — Сенсей, а как зовут вашего сына?

— Наруто, — печально улыбнулся я.

— Наруто... — повторил Гарри, словно пробуя имя на вкус. — Необычное имя... Впрочем, как и ваше, сенсей. И сколько сейчас Наруто лет?

— Почти шесть, — ответил я. — В последний раз я видел Наруто, когда он только родился.

— Дьявол! — выругался Гарри. — Я уже ненавижу этих уродов! Вы даже не успели толком побыть отцом, как вас тут же разлучили!

— Ненавистью делу не поможешь, Гарри, — философски заметил я. — И мне ничего не остается, как выполнить свою миссию. Если я успею уничтожить Волдеморта, пока он не развязал войну между магами и магглами, я снова смогу увидеть сына. Но при любом исходе я навсегда покину Британию. И покину тебя, Гарри.

Мальчик посмотрел на меня с выражением горечи и обиды на лице и поник головой. Мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать шепот Гарри:

— Это поэтому вы ушли тогда, сенсей?

— Да, Гарри, — устало произнес я. — Я знал, что когда-нибудь этот момент расставания произойдет. Поэтому когда ты случайно подслушал мой разговор с Сириусом, я принял решение не откладывать это на потом и разорвать все узы между нами прямо тогда. Ведь чем дольше мы с тобой живем вместе, тем сильнее друг к другу привязываемся, и, значит, тем больнее нам было потерять друг друга навсегда. Я не знаю, правильно ли я поступил тогда. Может, я и поспешил с таким важным решением. В конце концов, моя затея провалилась, и я сейчас здесь, рядом с тобой. — Я задумчиво взъерошил свои волосы, решая, стоит ли говорить мальчику еще одну неприятную вещь. В конце концов, я решил, что стоит. Я и так уже достаточно лгал Гарри. Пусть мальчик узнает истинную причину моего появления здесь, и уже сам решает, хочет он видеть меня после этого или нет. — Я должен быть с тобой до конца откровенным, Гарри, раз уж у нас сейчас разговор по душам. Если бы не одно маленькое 'но', то, возможно, меня бы здесь сейчас не было.

— Я вас слушаю, сенсей, — Гарри впервые поднял голову после моего монолога, внимательно смотря на меня.

— Альбус-сан рассказал мне то, чего я не знал, — продолжил я. — Когда я нашел тебя в том подземелье, израненного и умирающего, я думал, что ты все это время был без сознания. Но, оказывается, перед тем, как отключиться, ты все же успел меня заметить. И поэтому я осознал, что скрываться больше нет смысла.

— И давно вы общаетесь с директором, сенсей? — на удивление спокойно воспринял мое заявление Гарри. — И кто еще посвящен в тайну вашей миссии, кроме директора и крестного? Лучше скажите сразу, чтобы я не удивлялся потом, что все, кроме меня, в курсе происходящего!

— Я доверил свою тайну только Сириусу, Гарри. А Альбус-сан уже сам все узнал, и как раз от Сириуса. Вот поэтому я и держу все в секрете. Не потому что не доверяю близким мне людям, а потому что вы даже не специально, но можете выдать потенциальному врагу информацию обо мне. Сириус вот даже и не догадывался, что Альбус-сан вытряс из него всю правду обо мне и моей миссии, и поэтому мне очень повезло, что директор оказался на нашей стороне. И отвечая на твой первый вопрос: Альбус-сан признался мне неделю назад, как раз тогда, когда я держал тебя окровавленного на своих руках. И это я попросил директора не говорить тебе, что именно я обнаружил и спас тебя.

— Почему вы так сделали, понять нетрудно, — усмехнулся Гарри, — но у меня теперь другой вопрос — как вы там вообще оказались, сенсей? И откуда узнали, что мне нужна помощь?

— Как я там оказался, ты и сам, наверное, догадываешься, — метка Летящего Бога Грома на твоей спине.

— И я предполагаю, что она на мне уже давно, не так ли?

— Очень давно, — подтвердил я. — Один из плюсов Хирайшина, что его метки не исчезают никогда.

— Ладно, с этим все понятно, сенсей. Лучше ответьте, вы знали, что я отправился в то подземелье?

— Нет, — мотнул я головой, — просто по счастливой случайности так сложились обстоятельства. Я в очередной раз решил проведать тебя в Хогвартсе, но...

— Что вы сейчас сказали!? — изумленно воскликнул Гарри. — Я не ослышался? Вы наблюдали за мной в школе и не раз?

— Да, — кивнул я, слегка улыбнувшись. — Проводив тебя на 'Хогвартс — Экспресс', я был рад, что у тебя есть друзья и Сириус, поэтому я с легким сердцем смог основательно подойти к выполнению своей миссии...

— А я думал, что вы мне тогда померещились там, на перроне, — сказал Гарри.

— Заметил все-таки? — немного удивился я.

— Ага, — кивнул мальчик.

— Хотя чего я удивляюсь? Ведь ты же мой ученик! — улыбнулся я Гарри, и он зарделся от похвалы. — Так на чем я остановился? Ах да! Проводив тебя в Хогвартс, я продолжил искать способ покончить с Волдемортом раз и навсегда. Но первого ноября я узнал о трагедии, произошедшей в Хэллоуин. Один ребенок погиб, и тяжело пострадали еще два первокурсника, одним из которых был ты, Гарри. С того момента я или мои клоны практически круглосуточно наблюдали за тобой.

— Но как!? — поразился мальчик. — Я вас даже не заметил!

— Гарри, ты бесспорно талантлив для своих лет, но до моего уровня тебе еще далеко. — Мой ученик обиженно и раздосадованно посмотрел на меня, заставив меня усмехнуться. — Очень редко, когда я прекращал за тобой слежку. Но тот роковой день, как по закону подлости, стал одним из этих исключений. Как обычно, я принял облик одного из твоих друзей, чтобы незаметно подобраться к тебе, а затем установить слежку. Но в этот раз найти тебя оказалось проблематичным. Хирайшин я использовать раньше времени не стал, иначе ты мог бы меня заметить, и я оказался бы разоблаченным. Поплутав по школе некоторое время, я встретил твою подругу с Гриффиндора...

— Гермиону? — оживился Гарри.

— Да, ее самую, — кивнул я. — Она была очень встревожена и напугана, но увидев меня, мгновенно преобразилась. Она решительно направилась ко мне и, буквально прижав к стенке, потребовала объяснений. Я сказал ей, что не понимаю, о чем она вообще. Она же в свою очередь заявила, что я же ей сам несколько минут назад сказал, что ты, Гарри, в каком-то подземелье и можешь оттуда не вернуться. Я понял, что здесь творится что-то неладное и, наплевав на свою конспирацию, вырвался из захвата твоей подруги, а затем переместился к тебе. И как раз вовремя. Но вот поведение твоей подруги у меня до сих пор вызывает недоумение.

— А я, кажется, догадываюсь, в чем дело, — улыбнулся Гарри. — Перед тем, как войти в последнюю дверь, я отослал клона назад, чтобы он рассказал все преподавателям или Гермионе со Сьюзен. А для соблюдения конспирации мой клон принял облик Дина Томаса, и, похоже, сенсей, что и вы тоже превратились в Дина.

— Мда, бывают же совпадения... — почесал я затылок.

— Ага! — хихикнул Гарри. — Сенсей, так получается, что это вы прислали мне коробку со снаряжением!?

— Ну а кто же еще? — усмехнулся я. — У меня сердце обливалось кровью, когда я смотрел на твои тщетные попытки трансфигурировать что-нибудь в кунаи и сюрикены. Поэтому я навестил твоего крестного и нашел твой тайничок со снаряжением. Естественно, я попросил Сириуса не говорить тебе, что эта посылка от меня.

— А когда я лежал с чакроистощением там, на опушке Запретного Леса, практически беспомощный, вы в этот момент следили за мной?

— Да, следил.

— А почему вы не остановили Клыка? Вдруг бы он сожрал меня?

— У меня было очень много знакомых-собаководов, Гарри, — начал объяснять я мальчику, — поэтому я очень хорошо знаю повадки собак. Взглянув на Клыка, я не увидел в нем ни капли агрессии. Предугадывая твой второй вопрос, да я знал, что рядом бродил Хагрид. И если бы он не направлялся в твою сторону, то я бы наложил на него гендзюцу, чтобы он тебя непременно нашел.

— К вам прямо не подкопаешься, Минато-сенсей, — улыбнулся мальчик, но затем снова принял серьезное выражение лица и спросил: — И все-таки, почему вы вернулись, сенсей? Что вы намерены сейчас делать? Вы надеетесь, что я прощу вас?

Я тяжело вздохнул и встал с импровизированного стула. Под недоуменный взгляд Гарри я, молча, прошел несколько шагов и встал к нему спиной, глядя на солнце, застывшее над величественным замком. Понаблюдав за этой прекрасной картиной некоторое время, я повернулся к мальчику и негромко сказал:

— Не буду лукавить, я надеюсь на твое прощение, Гарри, хоть и не смею его у тебя даже просить. Пусть я совершил этот ужасный поступок ради благой цели, но он принес тебе только боль и страдания. Но какое бы решение ты не принял, я хочу сделать тебе подарок. — Я достал из кармана жилета свиток и кинул его Гарри. Мальчик поймал свиток на лету и, с удивлением посмотрев на него, крепко сжал в руке. — Знай, Гарри, если тебе вдруг понадобится моя помощь, ты всегда можешь на нее рассчитывать. Прощай...

— Подождите, сенсей! — вскричал Гарри. — Не уходите!

Мальчик подбежал ко мне и крепко стиснул меня в своих объятиях.

— Пожалуйста, не уходите! — снова попросил меня Гарри. — Я не сержусь на вас, Минато-сенсей! Я понимаю, почему вы так поступили, и больше не держу на вас зла! Я прощаю вас, сенсей!

Я ласково провел по волосам мальчика и, не сдержав в себе переполняющих меня эмоций, проронил слезу.

— Спасибо, Гарри...

— Но у меня одно условие, сенсей! — твердо заявил мне мальчик.

— И какое же, Гарри? — с удивлением спросил я.

— Не скрывайте больше от меня правду и позвольте мне помочь вам! Ведь я хочу, чтобы вы вновь встретились с Наруто!

Растроганный, я поцеловал мальчика чуть выше лба и нежно потрепал его по волосам.

— Спасибо, Гарри! Твоя помощь мне может оказаться весьма кстати. Я обещаю, что с этого момента я буду делиться с тобой всем, что мне известно. И начну прямо сейчас.

Я достал свиток с хоркруксами и распечатал содержимое на 'стул'.

— Что это? — с любопытством спросил Гарри, зачарованно глядя на предметы.

— Это, Гарри, все, чего я достиг за это время, — ответил я мальчику. — Это хоркруксы, Гарри.

— Хоркруксы? — переспросил мальчик. — Что это?

— Хоркрукс — это предмет, в который волшебник помещает часть своей души. В случае смерти волшебника хоркрукс, словно якорь, удерживает его душу в этом мире. Тем самым волшебник, создавший хоркрукс, обретает бессмертие.

— То есть, это... — страшная догадка озарила лицо моего ученика.

— Да, Гарри, — кивнул я, — это хоркруксы Волдеморта. — Мальчик с омерзением отшатнулся от медальона и чаши. — Пока все хоркруксы не будут уничтожены, победы над Темным Лордом нам не видать. Проблема в том, что я не только не знаю, где искать эти хоркруксы, но даже не имею понятия, сколько их вообще...

— Хм, сенсей... — Гарри снова приблизился к хоркруксам. — У меня какое-то странное чувство...

— Расскажи-ка поподробнее, — встревоженно попросил я мальчика.

— Не знаю, сенсей, но меня как будто тянет к ним, — попытался объяснить Гарри. — Похожее чувство у меня было, когда я находился рядом с Квирреллом.

Поразмыслив немного, я догадался о причинах этого.

— Кажется, я знаю, в чем проблема, Гарри. Когда мы убили Волдеморта в твоем подсознании, ты поглотил часть его души. Поэтому то, что сейчас томится в этих хоркруксах, чувствует нечто родственное в тебе и действует на тебя сильнее, чем на других.

— Это не опасно? — настороженно спросил мальчик.

— Я не знаю, Гарри, — признался я. — Поэтому лучше тебе пока держаться от них подальше.

Я запечатал хоркруксы обратно и спрятал свиток в карман. Гарри посмотрев на мои манипуляции, обратил свое внимание на мой подарок, который мальчик все это время все еще сжимал в ладони.

— А что в свитке, сенсей?

— Ну так открой и сам увидишь! — улыбнулся я.

Гарри направил чакру в свиток и извлек мой подарок наружу. Мальчик ахнул и с восхищением взял в руки новенький боевой жилет шиноби.

— Это мне!? — с замиранием сердца спросил меня ученик.

— Да, Гарри, это тебе, — смущенно улыбнулся я.

— Спасибо, Минато-сенсей!

Гарри бросился мне на шею и повалил на землю. Я засмеялся и, еле отцепив от себя мальчонку, встал на ноги и отряхнулся. Гарри тоже поднялся и стоял с виноватым видом, смущенно улыбаясь.

— Простите, сенсей...

— Не извиняйся, Гарри! — чуть махнул я рукой. — Когда я узнал, что ты смог одолеть противника, который превосходил тебя в силе, использовав при этом завершенную версию Расенгана, я, недолго думая, решил, что ты достоин повышения в звании. Теперь ты чунин, Гарри Поттер.

Мальчик, не веря своим ушам, на мгновенье встал в ступор. А когда до него полностью дошел смысл сказанного, расплылся в счастливой улыбке.

— Спасибо вам, Минато-сенсей! — радостно воскликнул мальчик, еле сдерживаясь от возбуждения. — Обещаю, вы не пожалеете о своем решении!

— Я не сомневаюсь, Гарри! — потрепал я ученика за вихры. — И ты ведь не собираешься останавливаться на достигнутом?

— Нет, сенсей! Я собираюсь получить и звание джоунина!

— Отлично! Тогда пришла пора продолжить твое обучение!

Примечание к части

Вот на такой позитивной ноте я временно "замораживаю" фик. Почему? Сейчас у меня сильная напряженка со временем, да и план фика надо бы более детально доработать, поэтому много внимания своему "роману" уделять не могу. А выкладывать по одной главе в месяц, я считаю глупым занятием. Лучше уж я Вам выложу проду через несколько месяцев, но большим куском.

Поэтому я с Вами прощаюсь на неопределенное время и говорю Спасибо всем, кто меня поддерживал эти последние месяцы и не ленился регулярно писать отзывы))

Глава 50

Учебный год подошел к концу. После череды экзаменов наступил прощальный пир. Семикурсники бросали взгляды, полные печали и грусти, на уже ставшие им родными стены Хогвартса, которые они видели, возможно, в последний раз. А вот остальные студенты, напротив, радовались долгожданным каникулам, мечтали поскорее вырваться из школы и насладиться летом. Гарри был из числа последних. Сладостное предвкушение лета ничуть не омрачал даже тот факт, что Гриффиндор занял только второе место на соревновании факультетов, уступив Слизерину. Драко Малфой гордо задрал нос по этому поводу и все время бросал победоносный взгляд на Поттера, пока с огромным разочарованием не понял, что тому глубоко на это параллельно. Еще бы Гарри было не наплевать на соревнования факультетов — ведь Минато-сенсей будет снова тренировать его!

Строго между нами, должен сказать, что юному гриффиндорцу не очень-то верилось в историю, которую наплел ему учитель. Какие-то там мегакрутые человеки, что запросто могут распоряжаться чужой судьбой... Гарри отчетливо видел, на что способен Минато-сенсей, и ему с огромным трудом верилось, что на планете найдется хоть один человек, способный его одолеть. Хотя в том, что у сенсея есть сын, Поттер не сомневался. Гарри, конечно, хоть еще и молод, но с сенсеем прожил уже достаточно времени, чтобы понимать, когда тот лжет, а когда говорит правду. И если, когда учитель втирал мальчику историю о тех суперкрутых личностях, Поттер чувствовал, что он что-то недоговаривает, то вот, когда Минато-сенсей рассказывал о Наруто, Гарри не уловил ни грамма фальши в его голосе. Мальчик чувствовал, сколько любви и нежности было в голосе сенсея, когда он говорил о сыне. И столько же боли от того, что он не может его даже увидеть, пока не выполнит свою миссию. Поэтому Гарри решил, что какими бы ни были причины Минато-сенсея не раскрывать перед ним всей правды, он поможет своему учителю вновь увидеть сына. Поттер был благодарен сенсею за все, что тот для него сделал, пусть где-то и в корыстных целях. По крайней мере, учитель хотя бы в этом сознался, а других благодетелей до шести лет Гарри не видел, пока томился в том проклятом чулане. Поэтому отплатить добром за добро было для Поттера делом чести.

Возвращался домой Гарри в уже привычной ему компании: Сьюзен, Эрни, Ханны и Гермионы. Дети весело обсуждали планы на лето и делились впечатлениями от прошлых летних каникул, мечтая провести предстоящие намного лучше. О школе дети предпочитали не вспоминать, кроме разве что Гермионы. Девочка буквально вынесла хаффлпаффцам весь мозг, выпытывая у тех, как успешно их факультет сдал экзамены или, например, когда те приступят к летним домашним заданиям. Гарри с улыбкой наблюдал за своими друзьями, предпочитая не участвовать в их дискуссии, и впервые за долгое время наслаждался покоем.

По прибытии на перрон волшебной части вокзала 'Кингс Кросс' гриффиндорцев и хаффлпаффцев уже ждали их родные. Кроме Гермионы, конечно же. Родители девочки, как правило, ждали ее за барьером из-за Магглоотталкивающих чар, не пускающих их в волшебную часть вокзала. Но в этот раз, когда Гарри и другие дети, радостные от долгожданной встречи с близкими, покинули платформу девять и три четверти, родителей Гермионы на перроне не было. Девочка была в растерянности и тщетно пыталась отыскать родителей взглядом.

— Что-то не так, Герм? — спросил подругу Поттер, увидев, что она явно чем-то обеспокоена.

— Все нормально, Гарри, — рассеяно ответила мальчику Гермиона, — просто родителей нигде не видно.

— А они должны были приехать? — задал вопрос Поттер, хоть и понимая, насколько он тупой.

— Да, — кивнула Грейнджер, — они обычно ждут меня около вон того указателя.

Гарри посмотрел на место, куда указала пальчиком Гермиона, и удостоверился, что там никого не было.

— Какие-то проблемы, ребятки? — поинтересовался у детей подошедший к ним Сириус, до этого беседовавший с четой МакМилланов.

— Да, крестный, — кивнул Поттер, — родители Гермионы немного задерживаются.

— Тогда нам ничего не остается, как подождать их всем вместе! — весело улыбнулся Сириус.

— Спасибо вам, мистер Блэк, но мне очень неудобно вас задерживать, — помотала головой гриффиндорка. — Я могу и сама их дождаться.

— Ну уж нет, юная леди, я не могу вас оставить здесь одну! — горячо возразил Сириус. — Вот как мы сейчас поступим: вы ждите меня вон на той скамеечке, а я пока доставлю твои вещи домой, Гарри. А то уж Хедвиг привлекает слишком много внимания. Если вдруг кто-нибудь начнет приставать к вам, идите обратно сквозь барьер и ждите меня сразу за ним. Я вернусь буквально через пару минут. Если уж будет что-нибудь совсем непредвиденное, пергамент у тебя с собой, Гарри.

Блэк, схватив чемодан и клетку с Хедвиг, отошел обратно к разделительному барьеру и, войдя в его радиус действия, аппарировал.

— А как долго твоим родителям добираться до сюда, Герм?

— Если сильных пробок нет, то за два с половиной часа можно доехать. Вот, например, после Рождества, когда родители везли меня в Лондон к тебе на площадь Гриммо, мы добирались чуть ли не пять часов. Правда, на трассе тогда произошла авария, и поэтому движение было затруднено. Надеюсь, что сейчас все хорошо...

— Не волнуйся, Герм! — обнял подругу Гарри. — Вот увидишь, что ты зря сейчас беспокоишься!

— Спасибо, Гарри... — Гермиона подвинулась к другу поближе и положила голову ему на плечо, заставив мальчика сильно покраснеть. Впрочем, Гарри должен был признаться, что ему приятна сложившаяся ситуация, и поэтому он обнял девочку покрепче.

— Кстати, Гарри, а что за пергамент имел в виду мистер Блэк? — спросила Поттера Гермиона, не отрывая голову от его плеча.

— Это пергамент для связи, — начал объяснять подруге Гарри, — он заколдован Протеевыми чарами. То есть, когда я пишу что-нибудь на своем пергаменте, то же самое отображается и на другом. Правда, есть один существенный минус — если ты зачаровываешь таким образом несколько пергаментов, ну или других предметов, то твое послание передается сразу всем, а не только тому, кому ты хотел. Вот поэтому у меня два... — Поттер прикусил язык, не зная говорить Гермионе о Минато-сенсее или нет.

— У тебя их два? — Грейнджер сразу же вычленила главное, не давая мальчику и шанса не говорить о сенсее. — Один, вероятно, для мистера Блэка, а другой для... — Гермиона подняла голову с плеча Поттера и недоверчиво посмотрела на того своими карими глазами: — Для Сьюзен?

Гарри был недоволен, что Гермиона подняла этот вопрос, ведь они так хорошо сидели недавно. Да еще и к удивлению Поттера в голосе подруги слышались ранее незнакомые ему нотки...

— Конечно же нет, Герм! — быстро замотал головой гриффиндорец. — С чего ты вообще это взяла?

— Ну хотя бы с того, что Сьюзен — твой первый друг, и ты с ней общался еще до школы, — пояснила Гермиона своему глупому однокурснику. — Да еще я помню, как ты единственный в школе обедал за столом другого факультета, лишь бы быть рядом с ней...

— Ну и что ты мне еще припомнишь, Герм, а? — раздраженно парировал Гарри, не понимая, что нашло на его подругу. — Что мы с ней вдвоем ехали в одном купе? Что я делал с ней домашнее задание в библиотеке? Что на тебя вообще нашло, Герм? Я думал, вы ладите со Сьюз. Такое ощущение, что ты ревнуешь...

— Ну вот еще, что удумал! — воскликнула девочка, смешно вздернув носик и повернувшись в другую сторону. — Я.. я всего лишь хотела узнать, с кем ты переписываешься! Если это не секрет, конечно.

— Если это для тебя так важно, Герм, то второй пергамент у меня для переписки с сенсеем, — тяжело вздохнув, ответил подруге Поттер.

— С кем? — не поняла Грейнджер.

— С сенсеем. Проще говоря, с учителем, — пояснил девочке Гарри.

— С учителем? — Гермиона, воспылав нездоровым интересом, моментально преобразилась в свой привычный образ девочки, безумно любящей новые знания. — А что это за учитель? Он занимается с тобой дополнительно? Вы изучаете продвинутый курс тра...

— Ох-хо, полегче, Герм! — воскликнул мальчик, пытаясь остудить пыл гриффиндорки. — Минато-сенсей больше внимания уделяет.. эээ.. физической подготовке и приемам самообороны.

— Ааа... — разочаровано протянула Грейнджер. — То есть, это он научил тебя так хорошо драться?

— Ну да, а что?

— Да так, ничего.

Поттер хотел было спросить у подруги, что она имеет против сенсея, как девочку сзади обхватили чьи-то руки. Гарри уже потянулся к кунаю под своей ветровкой, да вовремя понял, что это была мама Гермионы.

— Герми, милая, прости нас за опоздание! — виновато произнесла женщина, осыпая девочку поцелуями.

— Ничего страшного, мам! — ответила гриффиндорка, сильно смутившись от чрезмерного проявления любви со стороны матери. — Мам, мы здесь не одни!

— Ох! И правда! — спохватилась женщина, обратив внимание на зеленоглазого юношу. — Здравствуй, Гарри!

— Здравствуйте, миссис Грейнджер! — ответил на приветствие мальчик. — Как у вас дела?

— У нас все хорошо, Гарри! — улыбнулась Эмма Грейнджер. — А как у тебя? За тобой тоже не пришли?

— Нет, миссис Грейнджер, — слегка помотал головой Поттер. — Крестный пока решил отнести мои вещи домой, но скоро вернется.

— А ты как истинный джентльмен не смог оставить нашу девочку одну? — улыбаясь, спросила мальчика миссис Грейнджер.

— Мам, ну зачем ты такое говоришь? — зарделась Гермиона. — Просто Гарри мой друг, да и мистер Блэк тоже... Вот и он, кстати, идет!

Со стороны барьера и, правда, показался Сириус, резво направляющийся к ним.

— Как я вижу, семейство Грейнджеров снова воссоединилось? — издал мужчина лающий смешок. — Добрый день, Эмма! — Блэк галантно поцеловал руку женщины.

— Здравствуйте, Сириус! — ответила миссис Грейнджер, явно польщенная таким вниманием со стороны мужчины. — Я надеюсь, мы не сильно вас затруднили?

— Да нет, что вы? — широко улыбаясь, ответил Сириус. — Для меня в радость выручить столь прекрасную леди и, возможно, даже будущую невестку!

До Гермионы смысл слов Блэка дошел сразу, и, она, покраснев как помидор, тем не менее со стеснительной улыбкой стреляла глазками в сторону Гарри. Поттер же понял слова крестного куда медленнее подруги и, посидев какое-то время с глупым выражением и наконец-то сообразив, что к чему, негодующе воскликнул:

— Крестный! Ты опять за свое!?

Сириус и Эмма весело засмеялись, вгоняя детей в краску еще больше. Вытерев выступившую от смеха слезу, миссис Грейнджер, перестав наконец смеяться, сказала:

— Ну да ладно вам, Сириус! Пока еще рано думать о таких вещах! Хотя я бы не отказалась от такого зятя!

— Ну все, мам, перестань! — громко крикнула Гермиона, увидев, что Гарри уже сам не свой от смущения. — Лучше скажи, где папа?

— Папа ищет место, где бы припарковаться, — ответила дочери Эмма. — Видно, не нашел еще.

— Тогда пойдем к нему, — заявила девочка. — Ты же сама знаешь, как тяжело найти место на вокзале. Мы можем его здесь так и до вечера прождать.

— Эх, и в кого ты у нас такая умная? — притворно вздохнула женщина. — Ладно уж, давай сюда свой чемодан!

Эмма, схватив сундук за ручку, отошла чуть подальше от скамейки. Гермиона, спрыгнув с лавочки, присоединилась к маме.

— Вас проводить, миссис Грейнджер? — спросил женщину Гарри, глядя на внушительных размеров сундук подруги.

— Нет, Гарри, спасибо! — вежливо отказалась Эмма. — Мне не тяжело — он же на колесиках.

— Да, Гарри, мы сами дойдем! — сказала Гермиона, видя, что мальчик хочет возразить.

— Как скажете, — сдался Поттер под напором подруги. — Что ж, тогда до свиданья, Гермиона! И приглашаю тебя на День Рождения!

— Вы тоже с мужем приезжайте, Эмма! — подхватил идею Блэк. — Ведь чем больше народу, тем веселее! Заодно посмотрите, чему научилась ваша дочь за год!

— Это прекрасная идея, Сириус! — явно воодушевилась женщина, услышав, что может увидеть успехи своей дочери в магии.

— А как же запрет, мистер Блэк? — со скепсисом спросила мужчину Гермиона. — Ведь нам же нельзя колдовать на каникулах!

— Вот поэтому я и приглашаю твоих родителей к себе домой, Гермиона, — задорно улыбнулся Сириус. — В моем доме тебя не выследят, и поэтому можешь колдовать, сколько хочешь без всякой опаски! В разумных пределах только! Неохота будет дом заново отстраивать.

— Спасибо, мистер Блэк! — засияла девочка, едва сдержавшись от радости, чтоб не броситься мужчине на шею. — А то я была очень расстроена, узнав, что не смогу показать родителям волшебство, пока не стану взрослой!

Попрощавшись с представительницами прекрасного пола семейства Грейнджеров и проводив их взглядом, Гарри и Сириус остались в одиночестве, если не считать, конечно, снующих туда-сюда прохожих. Когда Гермиона окончательно скрылась из вида, Поттер укоризненно посмотрел на Блэка и обвиняюще промолвил:

— Крестный, ну вот зачем ты опять, а?

— Ты о чем, Гарри? — притворно удивился мужчина.

— Хватит придуриваться, крестный, — устало изрек Поттер, — ты все прекрасно понимаешь. Зачем ты опять завел шарманку про любовь и каких-то невест? Мы с Гермионой просто друзья!

— Эх, крестник, я ж для тебя стараюсь! — огорошил крестника Сириус, взъерошив ему волосы. — Пойдем домой, глупыш!

Блэк развернулся и зашагал в сторону платформы девять и три четверти. Гарри на секунду впал в ступор, после чего, нагнав мужчину, недоуменно спросил:

— Что ты имеешь в виду, крестный, под словом 'стараюсь'? И почему это я глупыш!?

— Потому что, Гарри, волшебный мир очень мал, а магглорожденных волшебников и того меньше. И в ближайшем будущем, пока ты будешь хлопать ушами, твою подругу уже давно приберут к рукам. И потом будешь кусать соплохвоста за хвост и утешать себя: 'Ну мы же с Гермионой друзья, правда?'

Гарри был слишком ошеломлен отповедью крестного, чтобы сразу ему ответить. И лишь, когда они зашли в Магглотталкивающий барьер и приготовились аппарировать, Поттер все-таки сказал Блэку:

— По-моему, ты слишком драматизируешь, крестный. И к тому же очень торопишь события. Мы с Гермионой еще дети и нам пока рано думать о чем-то таком.

— Хорошо, что твой отец так не думал и вовремя спохватился, иначе бы ты и не родился.

— В смысле?

— А то, что твоя мама была нарасхват среди всех факультетов. Даже со Слизерина к ней пытались подкатить. Если бы твой батя не был бы таким решительным, то звали бы твою мамку сейчас Лили Малфой или еще как-нибудь покруче.

Гарри не мог поверить своим ушам, но, взглянув на крестного, мальчик не увидел на нем привычного беззаботного выражения лица. Напротив, Сириус в этот момент был довольно серьезен. Поттер ничего не стал говорить крестному, лишь в последний раз бросив на него недоверчивый взгляд, взял мужчину за руку и аппарировал домой, на площадь Гриммо.

Переместившись сначала на крыльцо дома, а потом уже и проникнув внутрь особняка, Сириус положил руку крестнику на плечо и спросил:

— Ты, наверное, голоден?

— Есть немного! — скромно улыбнулся Гарри, да вот его живот предательски заурчал. Поймав на себе ехидный взгляд крестного, мальчик начал оправдываться: — Ну а что? Сам знаешь, шоколадными лягушками да канареечными помадками сыт не будешь!

— Да нечего тут стесняться! — засмеялся Сириус и взъерошил мальчику волосы. — Признаться, я и сам проголодался. Поэтому давай, бегом на кухню!

Еще на лестнице Гарри учуял ароматный запах, исходящий с кухни, от которого у Поттера сразу же потекли слюнки. Пахло фирменными горячими бутербродами с курицей, беконом и пармезаном, которыми Гарри частенько лакомился, пока жил у Минато-сенсея...

Мальчик огромными прыжками преодолел оставшийся путь и пулей залетел на кухню. Как Гарри и ожидал, сенсей был на кухне, причем в фартуке, и только что достал из духовки противень с очередной партией сэндвичей.

— Сенсей! — радостно крикнул Гарри и кинулся к учителю, крепко сжимая его в объятиях..

— Оу-оу! Полегче, здоровяк! А то, не дай Ками-сама, еще спину мне сломаешь! — пошутил Минато, тоже обнимая ученика. — И поаккуратнее! Иначе наш ланч окажется на полу!

— Ага! — улыбнулся во весь рот Поттер, отлипнув от учителя. — А что вы здесь делаете, сенсей?

— Как что? Встречаю своего ученика из Хогвартса! Мне же интересно, как у тебя дела! — Минато легонько щелкнул мальчика по носу. — Извини, что не пришел на вокзал. Я решил, что не следует нам лишний раз светиться вместе.

— Ничего страшного, сенсей! — махнул рукой Поттер. — Зато сейчас я поем своих любимых сэндвичей!

— Ох, как вкусно пахнет! — провозгласил зашедший на кухню Блэк. — Минато, может, переедешь ко мне насовсем? Я люблю вкусно пожрать.

— Неее, к такому невоспитанному аристократу я никогда не перееду! — засмеялся шиноби. — А то научусь еще у тебя нехорошим словам!

— А если я исправлюсь, переедешь?

— Вот когда исправишься, тогда и поговорим! А теперь давайте уже кушать, а то бутерброды остынут!

Во время ланча мысли Гарри вновь вернулись к словам крестного, брошенным им на вокзале. Мальчик с задумчивым видом жевал сэндвич, уставившись в одну точку, что не укрылось от зоркого взгляда Минато.

— Что-то не так, Гарри? — спросил мальчика шиноби, отодвигая в сторону стакан с соком. — Тебе больше не нравятся мои сэндвичи?

— А? Да нет! Что вы, сенсей! Ваши бутерброды, как всегда, просто пальчики оближешь! — Гарри проглотил остаток бутерброда и запив его, при этом думая, стоит ли делиться с сенсеем своими переживаниями или нет, да еще и при крестном. В итоге решил, что стоит, и пожаловался: — Мы просто разошлись с крестным во мнениях, сенсей.

Сириус чуть не подавился, услышав, как его нагло сдали.

— И в каких же? — заинтересовано спросил Минато.

— Крестный говорит, что я уже должен встречаться с девочками. А я же считаю, что мне еще рано.

— А что такого? — пожал плечами Блэк, вытирая салфеткой жирное пятно с брюк от кусочка курицы. — Пока он будет ждать, когда станет 'не рано', уже всех нормальных девок разберут. И уплывет от тебя твоя Гермиона.

— А я думал, тебе нравится Сьюзен-чан, Гарри! — в глазах Минато играли смешинки. — Или нет, и тебе больше по душе Гермиона-чан?

— И вы туда же, Минато-сенсей! — у Поттера предательски заалели уши. — Я думал, хоть вы не будете надо мной прикалываться и скажете крестному, что он неправ!

— Вообще-то, Гарри, здесь я полностью согласен с Сириусом, — ошарашил мальчика своим ответом учитель, и заслужив уважительный кивок Блэка. — Если тебе вдруг нравится какая-то девочка, то не бойся проявлять к ней побольше внимания. Пусть она знает, что небезразлична тебе. С одной стороны ты прав, о какой-то большой любви говорить пока рано, но ведь все может быть. В конце концов, расстаться вы всегда успеете.

— А вы любили кого-нибудь, сенсей? — с придыханием спросил Гарри.

— Конечно, — кивнул Минато. — Даже двух женщин. Правда, к одной из них у меня была больше юношеская влюбленность, хоть мне тогда и казалось, что это любовь на всю жизнь. Лишь позже я смог раскрыть глаза и понять, что женщина, с которой я бы хотел прожить всю оставшуюся жизнь, — это Кушина. И должен сказать, Гарри, мне пришлось нелегко, чтобы добиться ее. Родители Кушины к тому времени уже дали согласие на ее помолвку с другим молодым человеком, а в Ко.. Японии помолвка — это не пустые слова и обещания. Но несмотря ни на что, я добился женщины, которую любил. Вот и тебе, Гарри, лучше уже начинать потихоньку присматриваться к девочкам, чтобы понять, с которой из них ты бы хотел прожить всю оставшуюся жизнь.

— Ну ничего себе ты загнул, Минато! Я бы так точно не смог! — издал лающий смешок Сириус, и пару раз хлопнув в ладоши. — В общем, Гарри я полностью согласен с твоим учителем и хотел втолковать тебе тоже самое, да вот Мерлин не наградил меня талантом изъясняться так красноречиво.

— Хорошо-хорошо! Я понял вас обоих и принял ваши слова к сведению! — мальчик поднял руки в знак того, что больше не нуждается в лекциях о взаимоотношениях полов.

— Понять это одно, а уже действовать это совсем другое, — глубокомысленно изрек Минато, а затем, посмотрев на часы, добавил: — Прошу меня извинить, но мне уже пора.

— Куда вы, сенсей? А как же наши тренировки? — удивился Поттер внезапному порыву учителя покинуть дом.

— Тренировки мы начнем завтра, Гарри! — улыбнулся ученику Минато. — Скоро уже стемнеет, да и отдохнуть тебе не помешает.

— Ну ладно, сенсей, — нехотя согласился Поттер. — Но куда вы так торопитесь?

— У моего клона скоро закончится чакра, и он развеется. А затем я хотел бы лично заняться моими делами в Европе и не перекладывать их на клонов.

С этими словами Минато исчез с кухни, оставив Гарри наедине с Сириусом. Поттер был в растерянности, но к недоумению мальчика его крестный же нисколько не был удивлен внезапным дезертирством сенсея. Блэк спокойно дожевывал свой сэндвич, будто ничего непонятного в поведении Минато и не было.

— Крестный, ты не знаешь, куда так сорвался Минато-сенсей? В Европу? — спросил мужчину Поттер.

— Ага, — спокойно отозвался Сириус, потянувшись к графину с соком.

— А что он там вообще забыл?

— Минато вроде как напал там на след Волдеморта. Один из бывших Пожирателей, — Блэк скривился при упоминании о слугах Темного Лорда, — сказал так, как будто Пожиратель и, правда, может быть бывшим... Но не в этом суть! В общем один из Пожирателей, которых Минато вылавливал и допрашивал в течение этого года, сказал, что вроде бы Волдеморт очень часто бывал в Германии по каким-то делам. Вот поэтому Минато сейчас частенько наведывается в Германию, чтобы хоть что-нибудь там обнаружить. Но пока, насколько мне известно, все безрезультатно.

— Вот как... — пробормотал Поттер и встал из-за стола. — Ладно, крестный, пойду-ка я спать, а то я и в самом деле утомился немного.

— Ага! Конечно, Гарри, иди отдыхай! Я здесь сам все уберу!

— Спасибо, крестный.

Гарри проснулся с первыми лучами солнца, пробившихся сквозь плотные шторы его спальни и упавших мальчику на лицо. Поттер зажмурился и, сладко зевнув и потянувшись, рывком встал с кровати. Заправив постель, Гарри пошел умываться, да вот до туалета так и не дошел, услышав какой-то шум, доносящийся снизу, с кухни. А судя по громкому храпу, слышащемуся из спальни крестного, в низу был явно не Блэк. Гарри, сконцентрировавшись, просканировал особняк на наличие чужеродной чакры, после чего выдохнул с облегчением. На кухне шебуршил Минато-сенсей.

Мальчик, прыгая через несколько ступенек, вихрем ворвался в кухню и, как и ожидал, обнаружил там своего учителя. Сенсей был в своем темно-синем спортивном костюме и опять что-то готовил.

— С добрым утром, Гарри! — улыбнулся ученику Минато, посмотрев на того своими голубыми глазами. — А ты почему не в форме? Только отлип от подушки что ли?

— В форме? — не понял Поттер.

— А ты думал, что если у тебя каникулы, то никаких утренних занятий по физподготовке у тебя не будет? — Минато притворно вздохнул и, помотав головой, опустил взгляд. — Расслабился ты, Гарри, очень расслабился...

— Подождите, сенсей! Дайте мне одну минуту, и я буду готов! — воскликнул мальчик и пулей вылетел с кухни. Минато усмехнулся и продолжил дожаривать омлет.

Гарри, как и обещал, вернулся буквально через минуту, но его внешний вид оставлял желать лучшего: волосы растрепаны, очки набекрень, футболка наполовину заправлена, наполовину нет, а про незавязанные шнурки лучше вообще промолчать.

— Ммм, всего минута прошла... Молодец, не соврал! — Минато все же похвалил своего ученика. — Ладно, приведи себя в порядок, а я как раз дожарю омлет за это время.

— Сенсей, а что мы будем делать сегодня? — спросил учителя Поттер, завязывая шнурки на кроссовках.

— Для начала мы с тобой сейчас разомнемся, — ответил мальчику Минато, продолжая ковырять лопаткой омлет на сковороде, — затем вернемся, чтобы перекусить, а потом... Потом и узнаешь!

— Это нечестно, сенсей!

— Ха-ха! — засмеялся мужчина. — Обещаю, что как только вернемся, я все тебе расскажу!

Родовое гнездо Блэков находилось в самом центре Лондона, буквально в паре кварталов от Парка Джозефа Грималди, где Минато и Гарри и решили устроить пробежку. Погода сегодня была просто отличная, поэтому шиноби даже и не заметили, как прошло уже больше часа, как они вышли из дома.

— Эх, вот была бы такая погодка и в Хогвартсе круглый год, я был бы счастлив! — заявил Гарри, выполняя на ходу комплекс упражнений для восстановления дыхания. — Можно было бы совершать пробежку вокруг Черного озера хоть каждый день. А так приходится бегать на унылом квиддичном поле.

— Согласен, бегать по живописным местам намного приятнее, чем по стадиону. — Минато расстегнул ветровку и, улыбаясь, зажмурился, когда ветер обдал его лицо приятной прохладой. — Но вот каким бы прекрасным ни было Черное озеро, бегать вокруг него невозможно — рискуешь переломать себе все конечности или утонуть в грязи.

— Я об этом вам и толкую, сенсей. Если в начале и конце учебного года еще сухо, то вот весной и поздней осенью вообще никак нельзя там появляться, — пожаловался Гарри и тоже расстегнул куртку. — А про отсутствие спортзалов я вообще молчу.

— Ну с погодой я, конечно, никак совладать не смогу, — улыбнулся Минато, — но насчет спортзала могу поговорить с Альбусом-саном. Не думаю, что это такая большая проблема — выделить один из десятков пустующих кабинетов Хогвартса и оборудовать его под спортзал.

— Это было бы здорово, Минато-сенсей! — сразу размечтался Гарри, представляя себе, как он под восхищенные взгляды студентов тягает гири.

Плотно позавтракав омлетом и тостами, Поттер со своим учителем расположились в гостиной, где Минато решил провести теоретическую часть новой дисциплины в плане обучения Гарри.

— Итак, Гарри, пока наши желудки отдыхают, я начну тебя знакомить с одним из продвинутых навыков искусства шиноби, — начал Минато свою лекцию, и мальчик весь обратился в слух. — Ты уже в совершенстве освоил азы, а именно, метание оружия, рукопашный бой, контроль чакры, пробудил несколько стихий и даже неплохо овладел сенсорикой, которая тоже в своем роде является особым навыком шиноби и доступна не каждому. Сегодня же мы начнем с тобой изучать фуиндзюцу. Ответь мне, что ты знаешь о нем?

— Ну это такие рисунки на бумаге, — неуверенно ответил Поттер, — и они служат для разных целей, например, для запечатывания предметов или для взрыв-печатей.

— Отчасти верно, — удовлетворенно кивнул Минато, — но это не совсем точное определение. Изначально под фуиндзюцу подразумевались все техники, предназначенные для запечатывания объектов, живых существ или больших объемов чакры. Уже позже к фуиндзюцу стали относить и дзюцу-шики, формулы печати, которые ты упомянул. Область применения дзюцу-шики просто огромна: от запечатывания предметов до установки мощных барьеров. Даже заслуженные мастера фуиндзюцу не могут знать все известные формулы печати, потому что их великое множество.

— Извините, сенсей, у меня есть вопрос: используя фуиндзюцу, реально запечатать Волдеморта прямо в бою? Там в свиток или еще куда-нибудь?

— Нет, Гарри, — покачал головой Минато, — если и существуют такие техники, то мне они неизвестны. Чтобы запечатать человека, он должен быть, как минимум, неподвижен, потому что процесс запечатывания не происходит мгновенно. Хотя я солгал тебе — я знаю одну технику фуиндзюцу, которая запечатает необходимый тебе объект практически в любом случае. Но плата за использование этой техники слишком высока.

— И какая? — затаив дыхание, спросил мальчик, догадываясь, что он услышит в ответ.

— Жизнь, — подтвердил опасения Поттера учитель. — Ты умрешь, Гарри, и поэтому этой технике я тебя обучать не буду.

— Но, сенсей, зачем мне тогда вообще изучать фуиндзюцу? — непонимающе обратился Гарри к учителю. — Не поймите меня неправильно, но разве не лучше мне улучшать мои боевые навыки? А фуиндзюцу, судя по всему, используется больше в практических целях...

Минато улыбнулся мальчику и достал трехлепестковый кунай. Держа кунай за лезвие, мужчина нарочито продемонстрировал ученику дзюцу-шики на рукояти оружия.

— Что это, по-твоему, на рукояти куная, Гарри?

— Это... дзюцу-шики? — удивленно ответил Поттер, а затем неверяще спросил учителя: — Сенсей, вы хотите обучить меня Полету Бога Грома?

— Верно, — улыбнулся Минато во весь рот. — Но для успешного изучения Летящего Бога Грома необходимы три вещи: превосходный контроль чакры, высокие навыки фуиндзюцу и умение перемещаться с помощью техники Шуншин. С контролем у тебя все в порядке, Гарри — твой Расенган просто идеален. Теперь тебе осталось обучиться еще фуиндзюцу и Шуншину.

— А долго мне придется изучать фуиндзюцу и Шуншин? — нетерпеливо спросил Гарри, поерзав на стуле, ведь Полет Бога Грома — это вам не шутки!

— Это, конечно, зависит в первую очередь от тебя, Гарри! — ответил мальчику Минато, все еще сверкая своей белоснежной улыбкой. — Но, если грубо прикинуть, то через год-полтора, я думаю, ты уже будешь готов приступить к изучению Хирайшина.

— И все-таки, сенсей, почему я не могу перемещаться с помощью Летящего Бога Грома, используя ваши кунаи?

— Конечно, я могу изготовить для тебя готовый комплект кунаев с дзюцу-шики Хирайшина и даже обучить тебя перемещаться между метками, но в бою не всегда получается кинуть кунай в то место, куда ты хотел бы переместиться. А некоторые противники, вроде того же Квиррелла, запросто могут или снести кунаи телекинезом, или же просто их уничтожить вместе с метками. Поэтому тебе необходимо повысить навыки в фуиндзюцу, чтобы самостоятельно уметь устанавливать метки Хирайшина. А если ты еще к тому же в совершенстве овладеешь Шуншином, то сможешь перемещаться между метками Полета Бога Грома намного быстрее, практически мгновенно.

— Я понял, сенсей. Было глупо с моей стороны сомневаться в вашей методике, — потупился Поттер.

— Не стоит извиняться, Гарри, — потрепал мальчика за вихры Минато, — в конце концов, нормальный процесс обучения состоит не только в том, чтобы слушать учителя, но и задавать вопросы. А теперь давай дуй к себе в комнату и экипируйся полностью.

— Зачем?

— Как зачем? Раз уж ты теперь чунин, то одним подсумком на поясе не обойдешься, и поэтому я научу тебя, как эффективнее использовать свой боевой жилет. Но это потом, для начала проведем спарринг, чтобы я увидел, чему ты еще научился за этот год...

Роща Намиказе после поединка двух шиноби представляла собой печальное зрелище: земля была разворочена полностью, трава почернела, а деревья или были раскурочены, или вообще вырваны с корнем. На полянке внутри рощи, на одном из ее немногих оставшихся необожженных участков, на траве лежал черноволосый мальчик и, тяжело дыша, глядел на небо. Недалеко от мальчика же на пеньке сидел красивый золотоволосый мужчина и точил один из своих странных кунаев непонятной формы.

— Ну как, отдышался? — усмехнувшись, спросил мальчика блондин, деловито рассматривая заточку лезвия своего оружия.

— Фух, дайте мне еще пару минут, Минато-сенсей! — шумно выдохнул брюнет, а затем, повернув голову в сторону в своего учителя, немного обиженным тоном поинтересовался: — Сенсей, неужели вам было настолько скучно? Вы выглядите так, словно и не дрались пять минут назад!

— Ну почему же, Гарри? Я не ожидал от тебя такой прыти, и порядком подустал. Признаюсь, ты меня удивил.

— А по вам и не скажешь, учитель. Вы совсем не запыхались, и ни одной царапинки на вас нет. Даже когда я сдавал вам экзамен на генина, то умудрился вас задеть.

— Это потому что тогда я не воспринимал тебя всерьез. А теперь ты чунин, и расслабляться мне уже никак нельзя. К тому же... — Минато недовольно посмотрел на порванный рукав своего плаща. — Ты испортил мне мой любимый плащ. Теперь надо думать, как залатать его, чтобы не было видно швов.

— Простите, сенсей.

— Не переживай, ты не виноват, — как-то грустно улыбнулся мальчику Минато. — Зато теперь я не буду вступать с тобой в спарринг в любимых вещах. Этот плащ мне очень дорог, и я хотел бы сохранить его в целости.

— А чем он так дорог вам, сенсей?

— Это память, Гарри, — печально ответил Поттеру шиноби, — драгоценные воспоминания. Он постоянно напоминает мне о том, чего я достиг, и том, чего я еще должен достигнуть.

Хоть мальчика и распирало от любопытства, он благоразумно промолчал, не заставляя учителя выворачивать душу наизнанку, если он того не хочет.

Минато бросил последний взгляд на солнце, игриво ласкающее двух шиноби своими теплыми лучами, и, улыбнувшись, обратился к своему ученику:

— Ладно, Гарри, пойдем! Дома отдохнешь! А я пока подкорректирую твой план обучения, учитывая результаты нашего спарринга.

— А можно еще полежать здесь, сенсей? Так приятно, когда светит солнышко! А то в Хогвартсе почти одни дожди да град со снегом!

— Ну ладно уж! Только подвинься...

* * *

Летние дни пролетали незаметно, один за другим. Гарри и глазом не успел моргнуть, как до его Дня Рождения осталось всего несколько дней. Впрочем, гриффиндорец не мог пожаловаться на скучное лето, потому что таковым оно не являлось и в помине. Помимо тренировок с Минато-сенсеем, где Поттер постигал тонкое и оказавшееся очень интересным искусство фуиндзюцу, мальчик все свободное время тратил на то, чего был лишен в школе. В основном это было кино. Гарри с удовольствием вспоминал, как ему удалось уговорить своих друзей-волшебников посетить с ним маггловский кинотеатр. Те поначалу отнекивались, но, в конце концов, дали свое согласие. И не пожалели, особенно Эрни. Восторгу мальчишки не было предела, когда он покинул зал после премьеры фильма 'Терминатор 2: Судный день'. МакМиллан был вынужден признать, что подобного наслаждения от досуга он не испытывал уже очень давно. Гарри озорно подмигнул хаффлпаффцу и сказал, что у него еще есть пара сюрпризов.

Так, открывая своим друзьям прелести маггловского мира, Гарри дождался своего Дня Рождения. С местом проведения праздника мальчик долго не думал и выбрал особняк Блэков, уже ставший ему родным. Сириус предложил устроить барбекю на заднем дворе, на что юный гриффиндорец охотно согласился, зная какое вкусное мясо умеет делать Минато-сенсей. И вот, во второй половине дня гости с аппетитом уплетали свиные ребрышки.

— Никогда в жизни не ел ничего вкуснее! — обгладывая косточку, с блаженством промолвил Дэниель Грейнджер. — Я надеюсь, вы дадите мне ваш рецепт, Минато?

— Обязательно, Дэниель-сан! — улыбнулся высокий золотоволосый мужчина, переворачивая на решетке куски мяса.

— Уж не забудьте, пожалуйста, Минато! — смеясь, обратилась к нему Эмма Грейнджер. — А то у Дэниеля всё время на решетке вместо мяса остаются одни угольки!

Получив притворный недовольный взгляд мужа, женщина рассмеялась еще больше, и Дэниель, не сдержавшись, засмеялся вместе с ней. Находящаяся в компании других детей и наблюдавшая за этой сценой Гермиона, прищурила глаза и обратилась к Гарри, разглядывавшему какой-то свиток с непонятными письменами, похожими на иероглифы:

— Я думала, твой сенсей будет выглядеть иначе.

— А как он по-твоему должен был выглядеть? — спросил подругу Гарри, не отвлекаясь от свитка.

— Ну, таким крупным, наверное... И... — Девочка запнулась и слегка покраснела: — И не таким красивым.

Гарри оторвался от свитка, вперив в подругу изумленный взгляд.

— Герм, только не говори мне, что ты...

— Да нет, что ты! — быстро замотала головой Грейнджер. — Просто я не ожидала, что человек, который научил тебя так хорошо драться, не будет таким, каким я его себе представляла. И, Гарри, я хотела тебя попросить...

— Да, Герм?

— Пусть твой сенсей научит драться и меня!

— Зачем? — удивился Гарри.

— Я хочу уметь постоять за себя, ведь не всегда рядом со мной будут люди, которые защитят меня. Как в тот Хэллоуин...

— Не знаю, Герм, — пробормотал мальчик, — у Минато-сенсея сейчас не так много времени... — Увидев, как сразу поникла Гермиона, Гарри встрепенулся и выпалил: — Но зато у меня его навалом! Когда приедем в Хогвартс, я могу научить тебя паре приемчиков! Если ты, конечно, этого хочешь...

— Ну конечно, Гарри! Спасибо тебе! — просияла девочка, обняв друга. — Ладно, пойду покажу родителям ещё какие-нибудь заклинания! Мама просто в восторге от волшебства!

Когда все гости ушли, Гарри вызвался прибраться во дворе, пока крестный, сенсей и Нимфадора заканчивали уборку в особняке. Когда мальчик тащил стулья, за его спиной раздался негромкий хлопок. Бросив стулья на землю, Гарри отскочил в сторону, параллельно закручивая в руке расенган.

— Прошу не бейте, Добби! Добби не хотел напугать вас, сэр!

Гарри с удивлением вытаращился на крошечного эльфа-домовика, сжавшегося от испуга и юркнувшего за ближайшее укрытие, а именно, за пару еще не унесенных стульев.

— Ты еще кто такой? — грозно спросил Поттер у эльфа, продолжая удерживать в руке расенган. — И что ты здесь делаешь?

— Я Добби, сэр! Добби, домовой эльф! — представился домовик, хлопая своими огромными зелеными глазищами. — Добби пришел предупредить вас об опасности, мистер Гарри Поттер, сэр!

— Опасности? Какой ещё опасности!?

— Мистеру Гарри Поттеру нельзя ехать в Хогвартс! — запричитал эльф. — Ужасные вещи будут твориться в Хогвартсе! Нет, Добби не должен говорить этого! Плохой Добби, плохой!

На глазах у ошеломлённого Гарри домовик схватил со стола ближайшую тарелку и разбил её себе о голову. Парень почти что в последний момент поймал за руку эльфа, когда тот уже хотел было схватить следующую тарелку.

— Ты чё, спятил!? Какого чёрта ты творишь!? — наорал на Добби Поттер.

— Добби ослушался своих хозяев! — захныкал эльф. — И Добби должен себя наказать!

Тут Гарри заметил многочисленные шрамы, синяки и порезы, выглядывающие из-под грязной наволочки домовика. Мальчику внезапно стало жаль беднягу, и он выпустил эльфа из рук.

— Неужели твои хозяева настолько жестокие? — не веря своим глазам, спросил Добби гриффиндорец. — Кто они?

— Добби не может ответить вам, мистер Гарри Поттер, сэр, — захлопал глазами домовик. — Добби только хочет, чтобы вы не ехали в Хогвартс этим летом!

Эльф резко отпрыгнул от Гарри в сторону и щелкнул пальцем.

— Что за...

Почувствовав опасность, мальчик отпрыгнул в сторону. А на место, где он стоял буквально секунду назад, с треском повалилось дерево, росшее во дворе поместья Блэков. Взбешенный Гарри уже хотел было поймать маленького лопоухого засранца и устроить ему хорошую взбучку, но того уже и след простыл.

— Блин, этому тополю было несколько веков, — пробормотал Гарри, глядя на упавшее дерево. — Мда, учебный год ещё даже не начался, а я уже нашёл себе на жопу приключений!

Примечание к части

Извините за долгое отсутствие, уважаемые читатели! Совсем пропала муза, и рассказ у меня находится практически в анабиозе. Знаю, что обещал выложить проду огромным куском, но пока я напишу такими темпами весь второй курс... В общем, ловите, что пока есть)

Глава 51

— Вы даже не представляете, что произошло во 'Флориш и Блоттс!' — возбуждённо размахивая руками, сказала Сьюзен.

Гарри оторвался от созерцания однообразных пейзажей за окнами 'Хогвартс-Экспресса', а Гермиона отложила учебник по Трансфигурации в сторону.

— Что там произошло, Сьюзен? — спросил однокурсницу Эрни.

Девочка, увидев направленные на неё любопытные взгляды друзей, сделав небольшую паузу, выпалила:

— Мистер Уизли подрался с Люциусом Малфоем!

— Да ладно!? — с изумлением сказал МакМиллан. — Серьёзно?

— С чего мне врать, Эрни? — обиженно надув губки, сказала Сьюзен. — Вон, Ханна может подтвердить, если не веришь!

Ханна, тряхнув косичками, кивнула в подтверждение слов своей подруги. Эрни примирительно поднял руки:

— Да ладно тебе, Сьюз, не обижайся! Я же не имел ничего такого! Лучше расскажи поподробнее, что там произошло! Что не поделил мистер Уизли с Малфоем?

— Если честно, я немного опоздала и уже увидела только саму драку. Но вроде как Малфой был в своём репертуаре, типа 'я король, а все вокруг мои собачонки', и начал оскорблять мистера Уизли и его семью, за что и получил.

— Ну и кто победил?

— Вроде бы побеждал мистер Уизли, но затем их разняли.

— А я то уж грешным делом думал, что чистокровные никогда не дерутся как магглы, — хмыкнул Гарри. — И, Сьюз, извини ещё раз за то, что не пошёл в Косой переулок с тобой.

— Ничего, Гарри, я всё понимаю, — кивнула хаффлпаффка. — Я знаю, ты не любишь, когда на тебя глазеют и лезут с автографами.

— Спасибо, Сьюз, — улыбнулся Поттер. — Кстати, доставка учебников и других школьных вещей почтой — отличная штука!

— Наверное, в следующий раз тоже ею воспользуюсь. Жутко надоели эти очереди.

Когда поезд прибыл на станцию 'Хогсмид', студенты Хогвартса нестройной гурьбой покинули свои купе и выстроились на площади станции. Гарри увидел могучую фигуру Хагрида, возвышающуюся над головами школьников. К сожалению, великан был довольно далеко от Поттера, да и к тому же был занят поэтому — собирал вокруг себя первокурсников, поэтому мальчик решил поздороваться со своим большим другом попозже.

— Гарри! Нам туда! — потащила куда-то Поттера за рукав Гермиона.

— Куда ты меня тащишь, Герм? — недоуменно спросил Поттер у подруги.

— Ну а как ты думаешь, Гарри? — хмыкнула девочка, вопросительно глядя на однокурсника, и не дождавшись от того ответа, пояснила: — Вообще-то, Гарри, начиная со второго курса, студенты едут в Хогвартс на каретах. А ты что, не знал? И хотел плыть на лодке?

— Да почему же? Знал, конечно! — смущенно ответил Гарри, отворачивая в сторону слегка порозовевшее лицо.

Гермиона ничего не сказала, но по выражению лица Поттер понял, что она ему не поверила.

До места отправки карет они дошли довольно быстро. По крайней мере, до лодок в прошлом году они добирались намного дольше. Студенты всех возрастов были здесь. Когда в карету, запряженную странными уродливыми лошадьми, садились ученики, она уезжала прочь, и на её место приходила другая. Так очередь дошла и до Гарри, и его друзей. Поттера немало удивил тот факт, что пока его товарищи грузились в карету, они даже внимания не обратили на странных некрасивых животных. Гарри удивился, что даже девочки не поморщились при виде этих созданий. Сам же он на мгновенье замешкался, когда одна из лошадей повернула свою уродливую морду в его сторону.

— Гарри! Ну чего ты там застрял!? — нетерпеливо спросила его Сьюзен.

— Да, я сейчас! — Гриффиндорец лихо запрыгнул в карету и постарался уютно расположиться между Ханной и Эрни. Когда Гарри в очередной раз увидел вздымающиеся холки странных лошадей, он не вытерпел и сказал: — Блин, неужели они там, в Хогвартсе, не могли запрячь в кареты животных покрасивее?

— Гарри, ты о чём? — недоумённо покосился на друга МакМиллан.

— В смысле? — не понял Поттер.

— О каких животных ты говоришь? Карета едет сама!

Гарри снисходительно улыбнулся, показывая, что оценил шутку друга. Но к его немалому удивлению Эрни был предельно серьёзен.

— Ты правда их не видишь!?

— Не видим кого, Гарри? — обеспокоенно спросила мальчика Гермиона.

Поттер растерялся не на шутку.

'Твою же...! — мысленно чертыхнулся Гарри. — Сначала ё...ый на всю голову домовик, а теперь ещё и галлюцинации! А ведь я ещё даже порог школы не переступил!'

— Ха! Купились! — Мальчик шутливо толкнул Эрни в бок. — Видели бы вы свои лица!

— Мерлин с тобой, Гарри! — шумно выдохнул МакМиллан. — А я ведь и, правда, поверил, что ты кого-то там увидел!

— Да, Гарри, это было не смешно! — укорила гриффиндорца Гермиона.

— Ну ладно, простите меня! Больше не буду так жёстко над вами прикалываться! — сказал Поттер, в мыслях радуясь, что друзья ему поверили. Не радовало только, что проклятые лошади никуда не хотели исчезать.

Дорога до Хогвартса заняла около получаса. Уже был поздний вечер, и стало довольно прохладно. И если Гарри обучился у Минато-сенсея трюку с циркуляцией чакры по телу для согрева, то его товарищи уже подзамёрзли, поэтому величественный вид Хогвартса, открывшийся перед глазами студентов был не только притягательным, но и желанным, так как многие уже хотели поскорее покинуть обрыдлые кареты и уйти в тепло замка.

В отличие от прошлого года Гарри и других студентов никто не встречал. Дети просто вошли в сами по себе открывшиеся главные ворота школы и проследовали по тускло освещенным каменным коридорам замка прямиком в Большой Зал.

Большой Зал как всегда поражал своим великолепием и необычностью. Главная особенность Большого Зала — зачарованный потолок, отражающий всё, что сейчас творится на небосводе, тысячами ярких звёзд сверкал над головами студентов. Глядя на всё это, Гарри почувствовал, как же сильно он всё-таки соскучился по Хогвартсу.

Заняв места за столом Гриффиндора, Гарри в ожидании прибытия первокурсников завёл беседы со своими однокурсниками. Постепенно стали прибывать деканы и преподаватели Хогвартса: крошка Флитвик, весёлая грузная Спраут, вечно недовольный и мрачный Снейп... При виде декана Слизерина у Поттера как всегда возникли неприятные ощущения. Хоть Гарри и признал свою ошибку в том, что не Снейп хотел похитить Философский Камень, но перебороть личную неприязнь к этому человеку он не мог. Вслед за деканами стали прибывать и другие преподаватели. На фоне других особенно выделялся одетый с иголочки лощёный типок, отличительной чертой которого были золотые вьющиеся кудри.

— Эй, Джордж, не знаешь, что это за крендель? — спросил Гарри у сидящего неподалёку одного из близнецов Уизли, показывая пальцем на золотоволосого метросексуала.

— Ты чё, Гарри!? Это же Гилдерой Локхарт! — ответил Джордж. — Все его знают!

— Значит не все. И что он будет вести? Неужели...

— Угадал! Защиту от Тёмных Искусств!

— Он!? Защиту!?

Гарри ошеломлённо посмотрел на этого напыщенного индюка, но ещё большим изумлением для него стало, что Гермиона, подслушавшая их разговор, яростно встала на защиту любителя плойки для волос.

— Между прочим, Гарри, мистер Локхарт — прекрасный специалист, — заявила Грейнждер, — он написал кучу книг о монстрах, которых одолел собственноручно.

— Извини, Гермиона, но этот... человек как-то не вызывает у меня впечатлений как борец с тёмными силами.

— А я тебе повторяю, что профессор Локхарт не понаслышке знаком со всякого рода тёмной нечистью, — упрямо повторила девочка.

— Как скажешь, Гермиона, — больше не стал спорить с подругой Гарри, зная, что это, как правило, бесполезно. Тем более в зале показалась профессор МакГонагалл, а это значило, что скоро начнётся церемония распределения на факультеты.

Вереница из первокурсников нестройной цепочкой прошла в Большой Зал. Смотря на их испуганные лица, Гарри мысленно ухмылялся, хоть и признавал, что год назад испытывал такое же волнение. Тем временем МакГонагалл принесла Распределяющую Шляпу и водрузила её на табурет. Шляпа по традиции исполнила песню, и если Гарри не изменяла память, слова песни были другие, чем в прошлом году.

После завершения песни и аплодисментов студентов началась церемония распределения. Гарри, да и другие студенты, особо не следили за процессом, лишь хлопали, если звучало название их факультета. В основном за распределением следили те, у кого из первокурсников были родственники. Например, младшая сестра братьев Уизли. Гарри чуть не оглох, когда рыжеволосую девочку определили в Гриффиндор, — до того уж сильно надрывались Фред и Джордж, по ходу дела стараясь переорать всех, находящихся в Большом Зале.

Наконец-то к удовольствию Поттера да и почти всех остальных церемония подошла к концу. Когда последний первокурсник занял своё место, директор Дамблдор встал со своего места и со счастливой улыбкой поприветствовал учеников, после чего хлопнул в ладоши, и наступил долгожданный пир. Наслаждаясь шедеврами кулинарного искусства хогвартских поваров, Гарри, в очередной раз посмотрев на стол преподавателей, всё-таки решился выполнить неприятную, но необходимую вещь. Пока после окончания пира студенты выстраивались в колонны, чтобы шествовать по направлению к своим гостиным, мальчик, как змея (не в обиду слизеринцам) протискивался сквозь толпы учеников к столу преподавателей.

— Профессор Снейп, сэр! — окликнул Гарри декана Слизерина, когда тот уже хотел направиться прочь из Большого Зала.

Профессор Снейп оглянулся на зов и недоумённо изогнул бровь, увидев перед собой своего самого любимого ученика в школе.

— Вы что-то хотели, Поттер?

— Профессор, я.. эм.. я.. — Гарри на секунду растерял весь свой пыл под проницательным взглядом преподавателя зельеварения, но собрался и выпалил: — Сэр, я хотел принести вам свои извинения!

— Извинения? — Декан Слизерина был так удивлён, что в его голосе не было слышно даже намёка на презрение, которое он испытывал к сыну своего давнего школьного врага.

— Да, сэр! Я прошу прощения за то, что подозревал вас в похищении Философского камня.

По лицу Снейпа невозможно было понять, что именно он сейчас чувствует, хотя Гарри нутром чуял, что внутри зельевара бушует море эмоций. Тем не менее декан Слизерина, сохранив невозмутимую гримасу, лишь коротко кивнул.

— Извинения приняты, Поттер. А теперь, если у вас всё, не отвлекайте меня от работы.

Взмахнув полами мантии, Снейп направился к своим 'змейкам'.

— Что ж, вроде бы всё прошло не так уж и плохо, — пробормотал Гарри и, заметив, что его уже ждут, побежал к своим 'львятам'.

* * *

Утро следующего дня оказалось на редкость унылым. Волшебный потолок Большого Зала был затянут скучными серыми облаками, а после шедевров кулинаров Хогвартса обеденные столы, заставленные мисками с овсянкой, яичницей и тостами выглядели удручающе.

Проглотив свою порцию завтрака и получив у декана расписание занятий, Гарри с другими второкурсниками-гриффиндорцами поплёлся на первый в этом году урок Травологии, сдвоенный с хаффлпаффцами. Уже на выходе из замка Гарри услышал, что его кто-то зовёт. Это оказался Перси Уизли. Не понимая, что нужно от него старшему брату Рона, Поттер пошёл к старосте Гриффиндора.

— Пятьдесят очков с Гриффиндора, мистер Поттер! — нахмурив брови, сказал Перси ошеломлённому Гарри.

— За что, Перси!? — воскликнул Гарри.

— За то, что не смогли по чакре отличить меня от настоящего Перси Уизли!

Перси подмигнул, и Гарри ощутил родную знакомую чакру.

— Сенсей!? — воскликнул Гарри. — Но что вы здесь делаете!?

Минато, потрепав ученика по голове, ответил:

— Продолжаю твоё обучение, Гарри. И вижу, что я был плохим учителем.

Гарри густо покраснел.

— Сенсей, я просто не ожидал...

— Скажешь это Волдеморту, Гарри, когда он явится по твою душу, — перебив мальчка, серьёзно сказал Минато. — Гарри, ты же шиноби! Ты должен всегда быть наготове! Тем более я особо и не старался скрывать свою чакру!

— Я понял, сенсей, — погрустнел Поттер.

— Ладно уж, — смягчился мужчина. — Всё-таки ты хоть и шиноби, но всё равно ещё и ребёнок. Глупо требовать от тебя невозможного.

— Нет! Вы правы, сенсей! — воскликнул Гарри. — Пока Волдеморт жив, я не могу быть уверен в своей безопасности! И я должен всегда быть начеку!

— Что ж, тогда не подведи меня! — улыбнулся шиноби. — Насчёт обучения, Гарри... Думаю, у меня получится провести с тобой занятие уже на этой неделе, поэтому будь готов!

— Хорошо, Минато-сенсей!

Мужчина, ещё раз потрепав ученика за вихры, улыбнулся и исчез. Гарри, почесав затылок, постоял какое-то время, а затем, спохватившись, побежал догонять своих сокурсников. Немного поражённый внезапным появлением Минато-сенсея Гарри вполуха слушал объяснения профессора Помоны Спраут, из-за чего был оглушён криком мандрагоры, которую он пытался пересадить. Под смешки других учеников Поттер взял себя в руки с мыслью о том, что настоящие шиноби не теряют головы ни в какой ситуации, и остаток урока прошёл спокойно.

Попрощавшись с друзьями-хаффлпаффцами, Гарри с Гермионой и другими гриффиндорцами отправились на Защиту от Тёмных Искусств. Как ни странно, Поттер ждал этого урока. И больше не из-за того, чтобы научиться чему-то новому, а как раз наоборот — Гарри хотел убедиться, что не ошибся в человеке, и Локонс настоящий позёр. Ну и само собой мальчику очень хотелось утереть Гермионе нос, доказав, что не всё, написанное в книгах, — истина в последней инстанции.

Ещё даже не дойдя до кабинета ЗоТИ, гриффиндорцы увидели толпящихся у аудитории слизеринцев. Вечные враги, львы и змеи, встали подальше друг от друга. Впрочем, как бы это ни было странно, вражды как таковой между факультетами не ощущалось. По крайней мере между второкурсниками. Не считая Малфоя, разумеется, да его подпевал Крэбба и Гойла. Хотя этих гориллообразных созданий (не в обиду гориллам) можно и не брать в расчёт, потому что они ведут себя так, как требует от них хозяин. Так и сейчас Малфой стоял со своими телохранителями в сторонке и кидал на гриффиндорцев взгляды полные презрения и отвращения, как и его амбалы пытались изобразить такое же выражение на своих не обезображенных интеллектом лицах. Зато другие слизеринцы удостоили гриффиндорцев короткими кивками в знак приветствия, а учитывая их обычную холодность и надменность в отношении других факультетов, это было довольно мило.

Но вот прозвенел звонок, извещающий о начале урока, и из-за угла появился никто иной как Гилдерой Локхарт. Мужчина, как и всегда, был неотразим: нарядная мантия, золотые вьющиеся волосы и ослепительная улыбка.

— Доброе утро, ученики! А ну-ка все быстрее в класс! — сверкая белоснежными зубами, скомандовал Локхарт, и когда все прошли в аудиторию и заняли свои места, мужчина, встав около преподавательского стола, начал вещать: — Как вы все прекрасно знаете, меня зовут Гилдерой Локхарт. Я рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от тёмных сил и пятикратный обладатель приза 'Магического еженедельника' за самую обаятельную улыбку. — Словно подтверждая своё звание, мужчина в очередной раз продемонстрировал ученикам свои белоснежные зубы. — По настойчивой просьбе директора Дамблдора я согласился преподавать Защиту от Тёмных Искусств в этом году. — Локхарт подошёл к сидящей на первой парте Дафне Гринграсс и взял одну из книжек, лежащих на столе в руки. — Я вижу, вы все приобрели полный комплект учебников для моих занятий. Это просто прекрасно! И наше первое занятие я хочу начать с проверочной работы! — После слов 'проверочная работа' по классу сразу пронеслись неодобрительные шепотки, и Локхарт поспешил утихомирить студентов: — Не волнуйтесь! Это не на оценку! Я всего лишь хочу узнать, как хорошо вы ознакомлены с моими книгами! — Вручив каждому листки с вопросами, мужчина вернулся к столу. — Даю вам полчаса, начинайте.

На первой странице Гарри прочитал:

1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта?

2. Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта?

3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Гилдероя Локхарта?

И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так:

54. Когда день рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?

Спустя полчаса Гилдерой собрал работы и быстренько просмотрел их.

— Ай-яй-яй! — покачал он укоризненно головой. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге 'Йоркширские йети'. А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать 'Встречи с вампирами'. В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!

И Локхарт еще раз проказливо подмигнул. Рон Уизли уставился на мужчину недоуменным взглядом. Сидевшие впереди Симус Финниган и Дин Томас тряслись от едва сдерживаемого смеха. Гермиона же, наоборот, вся обратилась в слух. Вернуло ее к действительности только произнесенное на весь класс ее имя.

— А вот мисс Гермиона Грейнджер знает мою честолюбивую мечту. Да, я хочу избавить мир от зла и наводнить рынок составами для сохранения шевелюры моего собственного изобретения. Умница девочка! — Он еще раз перелистал ее работу. — Она заслуживает самой высокой оценки. Где мисс Гермиона Грейнджер?

Гермиона подняла дрожащую руку.

— Отлично! — излучал восторг Локхарт. — Отлично с плюсом! Десять баллов Гриффиндору. А теперь перейдем к делу...

С этими словами он нагнулся за своим столом и поднял с полу большую, завешенную тканью клетку.

— Сегодня я научу вас, как обуздывать самые мерзкие создания, существующие в мире магов и волшебников. Предупреждаю: вы будете лицезреть в этой комнате нечто действительно ужасное. Но не бойтесь, пока я рядом, ничего плохого с вами не случится. Единственно я прошу — сохраняйте спокойствие.

Несмотря на неприязнь к профессору, Гарри был заинтригован его словами и невольно подвинулся поближе, чтобы лучше рассмотреть, кого за занавеской припрятал Локхарт. Мужчина опустил руку на ткань, закрывающую клетку. Дин и Симус перестали трястись от смеха, а девчонки из Слизерина явно трусили, сидя за столом в первом ряду, хоть и старались этого не показывать.

— Ведите себя тише, — понизив голос, погрозил пальцем Локхартс, — они могут перевозбудиться.

Весь класс затаил дыхание, Локхарт сдернул ткань.

— Да, это они, — драматически произнес он, — только что пойманные корнуэльские пикси.

Симус Финниган не сдержался и так явно хихикнул, что даже Локхарт не принял его смешок за вопль ужаса.

— Что такое? — расплылся он в улыбке.

— Но... но ведь они совсем... неопасные, — выговорил сквозь смех Симус.

— Не скажите. — Локхарт покачал головой. — Их забавы могут быть чертовски неприятны.

Пикси были ярко-синие, ростом сантиметров двадцать, с заостренными мордочками. Оказавшись после темноты на свету, они пронзительно заголосили, точно в класс ворвался полк трубачей, заметались по клетке, стали барабанить по жердям и корчить рожи, не то дразня зрителей, не то забавляя.

— А теперь посмотрим, — повысил голос профессор, — как вы с ними справитесь! — И он открыл клетку.

И началось! Пикси выскочили из клетки и, как маленькие ракеты, разлетелись во все стороны. Два проказника схватили за уши Рона и взвились с ним под потолок. Штук пять-шесть, разбив окно и осыпав осколками стекла последний ряд, вылетели из класса. Остальные принялись крушить все, что попадало в их проворные ручки, с яростью разъяренного носорога. Били пузырьки с чернилами и залили весь класс, рассыпали корзину с мусором, рвали в клочки книги и тетради, срывали со стен картины, швыряли в разбитое окно сумки и учебники. Не прошло и пяти минут, как весь класс сидел под столами. Только бедняга Рон, держась за люстру, болтался под потолком.

— Чего вы испугались? Действуйте! Гоните их обратно в клетку! Это ведь всего только пикси, — кричал Локхарт.

Он засучил рукава, взмахнул волшебной палочкой и быстро произнес:

— Пескипикси пестерноми!

Его слова, однако, не укротили разбушевавшуюся нечисть. Один пикси даже выхватил у Локхарта волшебную палочку и выбросил в окно. Локхарт охнул и нырнул под собственный стол. Видя, что профессор не в состоянии справиться с вредными и довольно опасными существами, гриффиндорцы и слизеринцы, проявив удивительную для их факультетов сплочённость, все как один ломанулись к двери, не сумев однако опередить Локхарта, который покинул свой кабинет первым.

Презрительно сплюнув, Гарри приказал замешкавшейся Гермионе:

— Герм, давай тоже беги вместе с остальными!

— Гарри, а как же ты...

— Ну кому-то же надо разобраться с тем, что натворил наш 'прекрасный специалист'! — передразнил подругу Поттер, заставив ту густо покраснеть.

— Но я могу помочь, Гарри!

— Герм, я сказал беги отсюда! — отрезал Гарри. — Здесь опасно!

В подтверждение его слов, с потолка упала люстра вместе с висевшим на ней Роном. Мальчик сильно ударился о пол и заорал от боли. Гарри подбежал к товарищу, попутно швырнув учебником в подлетевшего к ним пикси. Осмотрев Уизли, мальчик мрачно заключил:

— Похоже у него закрытый перелом. Герм, давай срочно веди его в Больничное крыло или хотя бы к ближайшему преподавателю кроме Локхарта.

— Хорошо, Гарри.

Помогая Рону, который худо-бедно, но мог передвигаться, девочка покинула класс, оставив Поттера наедине с маленькими бестиями. Хищно оскалившись, Гарри хрустнул костяшками пальцев и бросился на тварюшек. Конечно же, мальчик преувеличил опасность пикси перед Гермионой, отточенными движениями вырубая их одного за другим. Но незачем подруге лишний раз видеть на что он способен. А так, какая-никакая, но всё-таки разминка. Да и у Рона всего лишь вывих или сильный ушиб, иначе тот даже встать бы не смог. Хотя Поттер признавал, что рыжий просто удачно приземлился, ведь мог с лёгкостью и позвоночник сломать. Бросив последнего пикси в клетку, Гарри направил на неё палочку и произнёс:

— Коллопортус!

Справившись с пикси без особого труда, Гарри подошёл к окну. Смотря вдаль, мальчик в очередной раз признал какой же восхитительной красоты была окружающая природа. И на фоне этих прекрасных пейзажей вдалеке одиноко стояла хижина Хагрида. Зная, что до конца урока ещё полно времени, Гарри загадочно улыбнулся и выпрыгнул в окно.

Мальчик и так хотел в ближайшее время навестить своего большого друга, но если судьба даёт шанс сделать это прямо сейчас, то почему бы и не воспользоваться этим. Тем более Гарри надеялся, что лесничий поможет ему разобраться с мучающим его вопросом — настоящие ли лошади тогда их подвозили к Хогвартсу или это всё-таки какие-то глюки? Всё-таки Хагрид — лесничий, да и вообще животину, особенно опасную, любит, поэтому должен знать. Подходить к преподавателям с таким вопросом Поттеру было стыдно и даже немного страшно. А вдруг окажется, что и, правда, глюки? Потом проблем не оберёшься. А Хагрид всё-таки друг, и смеяться не будет, да и болтать другим тоже.

Помня о наставлении Минато-сенсея, Гарри ещё на подходе просканировал хижину и к своему удовольствию почувствовал в ней чакру лесничего. Когда до хижины осталось совсем немного, из-за двери с заливистым лаем выбежал Клык, радостно приветствуя мальчика, а затем вышел и сам хозяин хижины.

— Здарова, Гарри! — густым басом удивлённо поприветствовал мальчика лесничий. — Чаво ты эта тут делаешь, а? Почему не в школе?

— Привет, Хагрид! — радостно поздоровался с другом Поттер, попутно еле отбиваясь от наскоков Клыка. — Да у нас тут эээ... небольшой инцидент произошёл на ЗоТИ, и урок закончился досрочно. Вот я и решил тебя проведать.

— То есть ты не прогуливаешь занятия? — строго спросил Хагрид и, дождавшись от Гарри утвердительного кивка, махнул своей рукой и улыбнулся: — Ну тогда заходь! У меня как раз чайничек вскипел!

Пройдя в хижину, гриффиндорец уютно расположился в огромном кресле и стал мерно потягивать потрясающе вкусный чай, приготовленный из неизвестных трав по секретному рецепту великана.

— Ну рассказывай, Гарри, как провёл лето? Скучал по Хогвартсу? — пробасил лесничий, садясь напротив мальчика.

— Да нормально, Хагрид. Старался как можно больше времени проводить со своими друзьями. — Гарри, отхлебнув глоток из чашки, решил не откладывать на потом мучающий его вопрос и спросил лесника в лоб: — Слушай, Хагрид, а ты не знаешь, как передвигаются кареты, возящие учеников? Сами по себе или как?

— Ну это и Мерлин знает! Фестралы катают кареты! — заявил Хагрид.

— Фестралы? — переспросил Гарри. — Они такие... ээ...

— Ужасно симпатишные? Да, ты абсолютно прав, Гарри!

— Ну я... как бы... ээ...

— Хочешь их увидеть ещё раз? — просиял лесничий. — Ну тогда пошли! Они как раз пасутся неподалёку!

Схватив ошеломлённого Гарри в охапку, Хагрид потащил его прямиком в Запретный Лес. Тщетно пытаясь вырваться из железной хватки великана, Поттер просипел:

— Пожалуйста, Хагрид, я могу и сам идти!

— Ааа! Ну как скажешь, Гарри!

Ощутив землю под ногами, мальчик стал чувствовать себя гораздо увереннее.

— Хагрид, а эти фестралы они выглядят как обтянутые кожей скелеты лошадей? — пытаясь держаться с великаном вровень, спросил Поттер.

— Потерпи, Гарри. Щас всё увидишь. Их опушка уже здесь, вот за этими деревьями.

Когда мальчик миновал указанные Хагридом деревья, перед его взором открылась необычная картина: на небольшом участке леса, лишённым крупных деревьев и скудно освещённым из-за пасмурной погоды, находились те самые скелетообразные лошади! Некоторые из них кормили своих маленьких жеребят, а какие-то даже летали!

— Эм, Хагрид, ты их тоже видишь? — осторожно поинтересовался у друга Поттер.

— Фестралов-то? Ну конечно!

Гарри облегчённо выдохнул.

— Ну почему тогда мои одноклассники их не видели? Я уж подумал, что сошёл с ума!

— Дык тут видишь какая штука, Гарри — фестралов могут видеть только те, кто видел смерть. — От таких слов Гарри поёжился. — Но ты не пугайся так! Они на самом деле добрые! Главна, их детёнышей не обижай!

Поттер ещё раз выдохнул с облегчением. Наблюдая за фестралами, мальчик заметил на противоположном краю опушки непонятный объект. Приглядевшись получше, Гарри понял, что это был человек, и, насколько мог судить гриффиндорец, кто-то из учеников.

— Хагрид, смотри! Там кто-то есть!

— Чо!?

Великан поспешил в направлении, указанным Поттером, да и сам Гарри побежал вслед за ним. Когда они прибежали на место, то поняли, что им не показалось — маленькая девочка сидела около детёныша фестрала и ласково гладила того по голове. Хагрида до того поразил этот факт, что вместо того, чтобы поинтересоваться, что забыла девочка в Запретном лесу, выдал:

— Как эта они подпустили-то тебя к своему жеребёнку? Он ведь даже ходить-то ещё не может!

В подтверждение слов лесничего, откуда не возьмись, перед ним и Гарри появилось с десяток крылатых лошадей, от которых хоть пока ещё и не веяло агрессией и враждебностью, но настороженность в их умных для животных глазах явно чувствовалась.

— Я не знаю, — спокойно ответила девочка, продолжая ласкать жеребёнка, — просто пустили.

— А ты вообще чо здесь забыла-то? — перешёл к делу Хагрид. — Не знаешь что ле, что нельзя здесь школьникам быть?

— Знаю. Простите.

— Если знаешь, так зачем тогда сюда пошла? — спросил девочку Поттер, но когда она посмотрела на него каким-то отстранённым взглядом, прикусил язык — сам-то он тоже не должен быть здесь. Тем не менее, девочка ответила:

— У меня пропали вещи. И мне сказали, что нарглы утащили их куда-то в Запретный лес.

— Кто? Нарики?

— Нарглы. Это такие маленькие проказники, и они вечно крадут чьи-то вещи.

— Нарглы ли шмарглы, но нечего тебе здеся делать! — сказал Хагрид. — Пойдём, я отведу тебя назад в школу!

Когда девочка встала, Гарри смог получше её рассмотреть. Она была небольшого роста, и у неё были длинные и очень светлые волосы. Больше всего внимание привлекали большие затуманенные глаза, которые смотрели на всё происходящее вокруг как-то отстранённо. Помимо необычных глаз девочки взгляд также цеплялся за ожерелье из пробок от сливочного пива у неё на шее и необычные серьги, сделанные из.. редисок?

— Слушай, я не знаю, где твои вещи, но в лесу их точно нет, понятно? — пробасил Хагрид, ведя детей обратно из леса.

— Да, я уже догадываюсь, что это не нарглы украли мои вещи, — кивнула девочка.

'Интересно, она на самом деле чокнутая или только притворяется?' — пронеслось в голове у Гарри.

Когда троица пришла к хижине великана, Поттер сказал лесничему:

— Хагрид, можешь не провожать нас до школы. Мы сами дойдём.

— Хорошо! Бывай, Гарри, и не забывай заходить почаще!

Помахав другу рукой на прощание, Гарри вместе с девочкой пошли по дороге в Хогвартс.

— Ты Гарри Поттер, — то ли спросила, то ли сказала девочка, первой нарушив молчание.

— Да, — кивнул гриффиндорец. — А как тебя зовут?

— Луна Лавгуд.

— Приятно познакомиться, Луна. — Гарри посмотрел на эмблему на мантии девочки, и несколько удивился. — Ты с Рейвенкло?

— Да, но я вижу, ты удивлён. Почему?

— Да я просто никогда не подумал бы, что на Рейвенкло практикуются кражи вещей. Да ещё и врут. Я думаю, ты же уже догадалась, что не эти... нарглы украли твои вещи, а одноклассники?

— Да, — спокойно ответила Луна.

— И тебя это ничуть не беспокоит? — удивился Поттер. — Меня бы это, например, взбесило.

— Да нет. Это даже забавно. Мне интересно искать свои вещи.

'Точно чокнутая', — убедился Гарри, а вслух спросил: — А почему они так на тебя взъелись? Прошёл-то всего один день.

— Не знаю, — флегматично пожала плечами Луна.

Гарри отчего-то стало жаль девчонку. Может быть, из-за того, что и над ним часто издевались в детстве, а он был слаб и не мог дать сдачи Дурслям. А дети зачастую бывают еще злее, чем взрослые, и Луне, несмотря на полное выражение апатии ко всему, должно быть нелегко сейчас.

— Если хочешь, я мог бы помочь тебе найти твои вещи, — со смущением в голосе предложил Поттер.

— Это очень мило с твоей стороны, Гарри, — улыбнулась Луна. — Но я не хочу тебя утруждать. Я сама найду их.

— Как хочешь, Луна, — пожал плечами гриффиндорец. — Но если тебе всё-таки понадобится помощь, можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, Гарри.

Попрощавшись с Луной у ворот, Поттер пошёл искать Гермиону, а то наверняка подруга его уже потеряла и теперь беспокоится о нём. Эта мысль приятно согревала сердце мальчика.

* * *

Было довольно холодно, и я, поёжившись, опять согрел себя, прогнав чакру по телу. Впрочем, для Германии такая низкая температура не является каким-то сверхъестественным событием, и я был готов встретиться с холодными осенними ветрами. Обогнув Боденское озеро, расположенное в предгорьях Альп, я взобрался на один из многочисленных холмов и наконец-то увидел цель моего пути. Нурменгард.

Нурменгард — тюрьма, построенная Геллертом Грин-де-Вальдом, в которой этот знаменитый тёмный маг хотел содержать своих идейных врагов. Но, потерпев поражение в битве с Альбусом Дамблдором, сам оказался в заточении у своего же творения. Жестокая ирония судьбы.

По мере приближения к Нурменгарду, я мог всё лучше рассмотреть эту тюрьму-крепость. И честно сказать, Нурменгард проигрывал Азкабану по всем параметрам, хоть по местоположению, охране и даже внешнему виду. Азкабан был величественным и монументальным творением посреди бушующих волн Северного моря, что лишний раз доказывало его непоколебимость перед стихией и другими напастями. А Нурменгард был всего лишь башней, по высоте в два-два с половиной раза ниже Азкабана и вмурованной в местные скалы. Охрана здесь тоже оставляла желать лучшего. Я насчитал пока только пару охранников у главного входа и одного часового на вершине башни. Из добытых мною сведений магическая защита Нурменгарда представляла собою лишь Антиаппарационный щит. Хоть мне это и на руку, но чувство разочарования так и не хотело меня покидать. Ладно, пришла пора повидаться с Геллертом Грин-де-Вальдом.

Почему я решил навестить бывшего Тёмного Лорда? Потому что других зацепок у меня нет. Допросив всех бывших Пожирателей Смерти, я так и не узнал ничего нового о хоркруксах Волдеморта. Сажать в Азкабан или убивать Пожирателей я не стал. С помощью Веритасерума я понял, что они хоть до сих пор и поддерживают Волдеморта, но и нынешнее положение их в целом устраивает, и поэтому ждать тяжких преступлений от них в ближайшее время не планируется. А они мне сейчас полезнее на свободе, ведь если Волдеморт всё-таки объявится, у меня будет шанс об этом узнать от них. Главное периодически навещать Пожирателей и не забывать стирать память. А когда я покончу с Волдемортом, эти мрази получат своё сполна. Обещаю.

Допросив всех британских единомышленников Волдеморта, я начал расширять круг поиска, постепенно перебравшись в Европу. Выйдя на магический мир Европы, я с неохотой признал, что претензии Волдеморта на мировое господство не лишены оснований. После Второй Мировой войны погибло огромное число людей и магов в том числе. И если Великобритания во время войны старалась отсиживаться в стороне благодаря своему географическому положению, и поэтому понесла не столь значительные потери населения, то Германия, Франция, Италия и другие страны Европы просто тонули в крови. Маги, уверенные в своём превосходстве над магглами, не сомневались, что они-то уж в безопасности, и поэтому зачастую гибли в результате бомбёжек. Вторая Мировая война показала магам, что чары и заклинания начинают сдавать позиции научно-техническому прогрессу магглов. И к моменту, когда волшебное население Европы приняло наконец решение эвакуироваться из опасной зоны, магической крови было пролито очень много. И к настоящему моменту население магов Европы превышает население магов Великобритании чуть более, чем в два раза. После войны маги в основном сосредоточились во Франции, Германии и странах Восточной Европы. Ещё сильная, но закрытая община магов расположена в русском Китеже, но это только слухи, которые я не стал проверять из-за ненадобности. В общем, подчинив себе Великобританию и собрав многочисленную армию, Волдеморт в состоянии завоевать всю Европу, а дальше только Ками-сама знает, что будет. Расспрашивая местных магов, я узнал, что Реддл успел уже и здесь найти себе сторонников и завербовать шпионов. К сожалению, больше ничего полезного я разузнать не мог, кроме разве что Том в молодости восхищался Геллертом Грин-де-Вальдом. Общались они или же нет, история умалчивает. Вот это я сейчас и выясню. И надеюсь, что сейчас смогу найти хоть какую-нибудь зацепку.

Приблизившись на безопасное расстояние и притаившись за огромным валуном, я вошёл в режим Отшельника. Просканировав окружающую местность, я убедился в своих наблюдениях — тюрьму охраняло лишь трое часовых, а на самом верхнем ярусе находился ещё один человек, и его чакра была на порядок мощнее, чем у охранников. Геллерт Грин-де Вальд.

Создав клона, я передал ему один из своих кунаев и отправил к заключённому. Клон, ловко и незаметно проскочив мимо охранников, шустро помчался наверх прямо по стене, затем скрывшись в одном из верхних окон тюрьмы. Через некоторое время я почувствовал всполох чакры — клон звал меня внутрь Нурменгарда. Значит, всё чисто. Хорошо. Телепортировавшись, я осмотрелся по сторонам. Что сказать — не курорт, но до казематов Азкабана здесь как до Луны раком. Одни дементоры чего стоят. Бррр... А здесь обычная тюремная камера с вполне терпимыми бытовыми условиями: прохладно, но не слишком, влажно, но не сыро. Даже матрац на нарах какой-никакой имеется, на котором сейчас и отдыхала цель моего визита.

Грин-де-Вальд, будто почувствовав чужое присутствие, повернулся в мою сторону и открыл глаза. Как ни странно, старик особо не удивился моему визиту и лишь принял сидячее положение, отчего я смог разглядеть его получше. Грин-де-Вальд, как и все заключённые Азкабана, представлял собой печальное зрелище. Старая, провонявшая роба, длинные немытые сальные волосы, густая нечесанная борода. Но одна деталь выгодно отличала Грин-де-Вальда от узников Азкабана. Его глаза. Эти пронзительные карие глаза не светились безумием, страхом или обречённостью. Лишь огромную усталость можно было прочесть в глазах пленника Нурменгарда.

Поиграв со мной в гляделки несколько мгновений, Грин-де-Вальд заговорил первым:

— Кто ты такой, и чем я обязан твоему визиту? — голос старого мага был хриплым, осипшим.

Ещё до посещения Нурменгарда после допросов нескольких Пожирателей я пришёл к выводу, что Сыворотку Правды целесообразнее использовать уже после самого допроса. Это зелье несомненно является одной из самых полезных вещей что в этом мире, что в мире шиноби. Но и у Веритасерума есть несколько весомых недостатков. Самый главный из них — жертва чётко отвечает лишь на поставленный ей вопрос, но не более. А при пытках или даже обычной беседе человек ненароком может сболтнуть лишнего, что может оказаться ценной информацией. Поэтому и сейчас я повременю с сывороткой, и использую её на Грин-де-Вальде уже после нашего разговора. А может и даже использовать её не придётся, если старик будет мне бесполезен. Хотя мне очень хотелось бы, чтобы это было не так.

— Как меня зовут, вам знать необязательно, Геллерт-сан, — довольно грубо ответил я заключённому. — А пришёл я сюда за информацией, которой, я надеюсь, вы поделитесь со мной добровольно.

— Геллерт-сан? А я то уж грешным делом подумал, что мне вначале это послышалось! — с хрипотцой в голосе усмехнулся Грин-де-Вальд. — Значит, ты из япошек у нас что ли будешь? Имел я как-то дело с этими узкоглазыми выродками! Вот только что-то не похож ты на этих желтокожих ублюдков...

— Оставим обмен любезностями на потом, Геллерт-сан, — прервал я словоизлияния старого мага. — У меня очень мало времени, и я не собираюсь его тратить на чепуху. Если вы не хотите отвечать на мои вопросы, я буду вынужден применить силу.

— Ладно, ладно! Успокойся! — примирительно поднял правую руку Грин-де-Вальд. — Я постараюсь ответить на твои вопросы. Мне всё равно нечем здесь больше заняться. Что ты хочешь у меня узнать?

— Я хочу знать ѓ— вы помогали Волдеморту в его борьбе за власть в Британии?

— Волдеморту-то? Неее, — протянул Грин-де-Вальд. — К сожалению, нет, потому что с таким подручным я мог бы добиться того, чего всегда желал.

— Чего вы желали, Геллерт-сан, мне не интересно. Меня больше интересует ваша связь с Волдемортом. То есть вы утверждаете, что никогда и никаким образом не помогали Тому Реддлу?

— Нет, никогда, — кивнул Грин-де-Вальд, — более того я даже с ним ни разу не встречался.

— Тогда как вы объясните, что маги, живущие в Германии, все как один утверждают, что вы являетесь кумиром Волдеморта? И что это вы помогли ему определиться с целью в жизни -добиться превосходства чистокровных волшебников над магглами и маглорожденными?

— Слушай, парень, я здесь не при чём... Ну... эээ... как бы не в прямом смысле. Да, признаю, я хотел добиться тотального превосходства магов над магглами. Но теперь, спустя много лет, я понял, что ошибался. И я понимаю, что есть и моя вина в бесчинствах Волдеморта в Британии, и мне её никак не искупить.

— Может, вам и не искупить её полностью, Геллерт-сан, но хотя бы частично вы можете это сделать. Просто помогите мне одолеть Волдеморта.

— Одолеть!? — с недоумением воскликнул Грин-де-Вальд. — Парень, с какого Камелота ты вообще свалился!? Волдеморт уже давно мёртв! Даже я, будучи в этих стенах, это знаю! Гарри Поттер убил его! Не знаю как, но младенец одолел одного из величайших тёмных чародеев в истории!

— К сожалению, это не так, Геллерт-сан. Волдеморт лишь лишился своей телесной оболочки, но его душа всё ещё жива. Вы слышали когда-нибудь о хоркруксах, Геллерт-сан?

— Хоркруксы? — будто просмаковал неизвестное ему слово Грин-де-Вальд. — Нет, никогда ничего подобного не слышал.

— Вы уверены, Геллерт-сан? — спросил я старого волшебника, а моё сердце тем временем уже пропустило удар — неужели всё опять было напрасным?

— Уверен, — кивнул узник Нурменгарда. — Можешь меня сколь угодно пытать, но это правда. И если можешь, удовлетвори любопытство старого мага — что это за штука такая?

— Хоркрукс — это предмет, в котором волшебник заключает часть своей души, тем самым образуя якорь, который не даёт ему покинуть этот мир, — непонятно почему объяснил я Грин-де-Вальду. — Волдеморт зашёл дальше всех других волшебников, расколов свою душу более чем на две части. И я надеялся, что вы, Геллерт-сан, поможете мне найти оставшиеся хоркруксы Волдеморта.

Я уже было поднял палочку, чтобы применить заклинание Забвения на Грин-де-Вальде, как старик пробормотал:

— Хм, значит, не только Дары Смерти дают бессмертие...

— Что вы сказали, Геллерт-сан? — спросил я заключённого, опуская палочку.

— В последние годы своей жизни ещё до того, как я стал пленников своей же тюрьмы, я загорелся идеей собрать воедино все Дары Смерти.

— Дары Смерти? — переспросил я. — Никогда ничего подобного не слышал. Что это за штука такая, Геллерт-сан?

— Значит, точно япошка, раз никогда не читал сказки барда Бидля, — усмехнулся Грин-де-Вальд. — Любой британец с пелёнок знает историю о трёх братьях, получивших от самой Смерти три подарка: Бузинную палочку, Воскрешающий камень и Мантию-невидимку. Их то и называют Дарами Смерти, и кто их сможет собрать вместе, станет Повелителем Смерти.

— Что за чушь! — воскликнул я. — Это всего лишь сказки, и никак не может быть правдой!

— Это правда! — рявкнул Грин-де-Вальд так громко и неожиданно, что я невольно отшатнулся от решётки. — Это правда! Дары Смерти существуют! И у меня был один из них! — Старик тяжело вздохнул: — Самый желанный...

— Дайте угадаю... Бузинная палочка?

— Верно, япошка!

— И где она сейчас, Геллерт-сан? — спросил я узника, игнорируя его оскорбления в свой адрес.

— А вот этого я тебе не скажу, узкоглазый!

— Боюсь, что скажете, Геллерт-сан...

Примечание к части

Сцена урока ЗоТИ частично скопирована из книги "Гарри Поттер и Тайная комната"