Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Только кто же меня внутрь-то пустит?
— Пропустят. Ключ на входе покажешь и пустят. Еще и до нужного места проводят. А теперь ступай, ротному о прибытии доложись. От подготовки к летним маневрам я тебя не освобождал, семь потов еще выжму.
После ухода унтер-офицера Алекс убрал "гранд" и патроны в ящик стола, задумался о произошедшем. Вроде и закончилось все благополучно, правда, не для всех. И самого себя в чем-либо трудно упрекнуть, не он эту лавину с места стронул. А все равно на душе как-то гадостно и не спокойно, будто в дерьме измазался и никак теперь от него не отмыться. Окружающие этого позора, вроде, и не замечают, но носами своими подозрительно поводят. Могут ведь, и унюхать, от кого сие зловоние исходит.
В голову пробралась мысль о том, что надо бы в церковь сходить, за здравие и за упокой свечки поставить. Впрочем, свечки могут и до завтра подождать, а вот Ивасова в больнице надо будет сегодня же навестить, давненько уже у него не был. О здоровье разузнать, как излечение идет, может, требуется чего. Глядишь и зачтется где-то там наверху, да и на душе малость полегче станет.
Глава 9
Совещание командиров частей "западных" собрали в большой армейской палатке. Внутри все сияло золотом погон, позвякивало орденами и шпорами, побрякивало саблями. Среди рослых гвардейских полковников Алекс просто потерялся, а они его игнорировали. Или делали вид. Штаб-капитан устроился в самом заднем ряду. Стол начальственный видно плохо, зато и он был не заметен для начальства.
— Господа офицеры!
Командующим группировкой "западных" был назначен генерал-майор Лыжнов, пользовавшийся в столичном гарнизоне репутацией крепкого, рачительного хозяина, правда, талантами полководца не блещущего. Проверяющим от штаба был Великий князь Николос Николосович. Ему же подчинялись все посредники при участвующих в маневрах частях. После представления начальства, один из полковников, судя по всему, начальник штаба группировки "западных", долго и нудно читал приказ, перекладывая лежащие перед ним листы.
"Господи, неужели и я когда-нибудь стану таким же, как этот полковник, — думал Алекс. Облысею, отращу пузо и буду нудно зачитывать всем давно известные приказы вот на таких же проводимых для проформы совещаниях". Ему показалось, листы этого приказа используются уже не первый раз. Определенно сказать он не мог за дальностью расстояния. Встрепенулся он только на последнем листе, когда полковник упомянул его батальон. Видимо, эту часть включили в приказ совсем недавно, переписав последний лист. Ничего неожиданного штаб-капитан не услышал — его батальону назначили место в линии при обороне и полосу наступления. Карты с оперативной обстановкой обещали выдать на следующий день.
В конце совещания прозвучало традиционное.
— У кого есть вопросы, господа офицеры?
Собравшись с духом, штаб-капитан Магу поднялся на сразу ставшие ватными ноги. Из всех присутствовавших на совещании он самым младшим по чину и должности. Кроме того, он был единственным в армейском пехотном, а не гвардейском мундире. Изумленные взгляды скрестились на его фигуре, как стволы револьверов, почти всем для этого пришлось обернуться. Если бы стол, за которым заседали господа генералы, потребовал слова — изумление было бы меньше. Алекс прочистил горло.
— Штаб-капитан Магу. Исполняющий обязанности командира Его Императорского Величества стрелкового батальона.
Генерал Лыжнов, похоже, не сразу припомнил, какого черта среди собравшихся на совещание гвардейцев затесался этот армейский обер-офицер. Вспомнив же, с едва заметным пренебрежением поинтересовался.
— Что у вас, штаб-капитан.
Поймав на себе заинтересованный взгляд Великого князя Николоса Николосовича, Алекс слегка приободрился и набравшим уверенности голосом начал.
— Согласно доведенного до нас плана, вверенный мне батальон будет использован как еще один линейный, что почти ничего не меняет в общем соотношении сил.
Лыжнов собрался уже поставить наглого выскочку на место, но тут его опередил Великий князь.
— И что вы предлагаете?
— Выдвинуть стрелковый батальон вперед и устроить несколько засад на путях выдвижения противника к рубежу развертывания в боевые порядки.
Кто-то из сидевших в первых рядах гвардейских полковников громко заявил.
— Так на учениях еще никто не делал!
Остальные слова утонули в поднявшемся шуме. Николос Николосович вынужден был хлопнуть ладонью по столу. Гомон сразу стих, господа гвардейские офицеры были готовы выслушать мнение начальства. Алекс единственный продолжал стоять.
— А что, вполне может получиться пощипать кавалергардов, пока они будут двигаться в походных колоннах! Что скажете, господин генерал-майор?
После таких слов Великого князя Лыжнову оставалось только подстроиться под мнение начальства.
— И в самом деле, один батальон в предстоящих маневрах ничего не решит. Я думаю, можно разрешить штаб-капитану... э-э-э... Магу действовать самостоятельно.
— Слушаюсь, господин гвардии генерал-майор!
Алекс незамедлительно воспользовался возможностью сесть на место. От волнения даже во рту пересохла. Остальными офицерами его выходка была воспринята однозначно — ловок, стервец! Орденов нахватал, академию окончил, сейчас перед высоким начальством отметился. Если сейчас на предстоящих маневрах не обделается, быть ему через несколько лет полковником. А там и до генеральских лампасов недалеко.
По окончании совещания, господа офицеры расходиться не спешили. Офицерское общество гвардейского полка — довольно замкнутый мир с весьма ограниченным набором внешних контактов. С офицерами других полков можно встретиться на балу, приеме, в собрании или салоне, но там много посторонних лиц, женщины, прочие обстоятельства, мешающие общению с коллегами. А тут, в кои-то веки выпала возможность собраться в тесном кругу и поговорить. Вот и не спешили господа полковники по своим частям. Ночь хоть и короткая, но до подъема и начала маневров время еще было.
У штаб-капитана Магу, наоборот, времени оставалось в обрез, задуманное им нужно сохранить в тайне, а потому, сделать все до рассвета. Вскочив в седло, он вихрем влетел в расположение батальона и, не слезая с седла, отдал команду.
— Третья рота, в ружье!
Почему именно третья? Ее командир, штаб-капитан Николосов, лишних вопросов задавать не станет. Ворча вполголоса и про себя кроя матом неугомонного комбата, рота собралась, построилась и под сочувственно-радостные взгляды остающихся в лагере стрелков скрылась в темноте. Сослуживцам сочувствовали, так как этой ночью им вряд ли выпадет возможность поспать, и радовались, что эта участь не постигла их.
Обратно командир батальона вернулся в одиночестве, когда было уже довольно светло и всего за час до подъема. В девять ровно, по утвержденному плану маневров, батальон выступил из лагеря навстречу условному противнику. Никто из начальников и посредников не обратил внимание на то, что колонна стрелкового батальона была на четверть короче, чем обычно.
С самого утра командир кавалергардского полка пребывал в отличном расположении духа. До конца маневров оставалось всего четыре дня. В первый день полк должен был выдвинуться на исходные позиции, на второй отразить наступление противника, на третий сам перейти в наступление и означенного противника разгромить. Или не разгромить. Это уж как посредники решат. На четвертый день состоится подведение итогов, награждение отличившихся и самое приятное за лето мероприятие — банкет по случаю окончания маневров. Все по годами не менявшемуся сценарию — привычно, размеренно и скучно. За исключением банкета разумеется. Там перепившие господа офицеры порой такое вытворяли...
Около полудня от приятных воспоминаний командира кавалергардов оторвал доклад его адъютанта.
— Господин гвардии полковник, мост исчез!
Адъютант — молоденький, молоко на губах не обсохло, совсем еще зеленый, этого года выпуска лейтенантик, еще не освоившийся в полку, был не на шутку взволнован. Господин гвардейский полковник позволил себе снисходительную улыбку. Мост, по которому им предстояло поехать, он хорошо знал. Многие годы, начиная с лейтенантской юности, он проезжал по нему дважды: следуя на маневры и обратно. Лет десять назад его основательно перестроили: вбили в дно здоровенные сваи из лиственницы, расширили настил настолько, что две телеги могли разъехаться без труда. Даже перила прочные поставили, чтобы пьяный возчик в реку не свалился. Плотники два месяца работали, едва к началу маневров успели. Ну, как такой мост может исчезнуть?
— Вы в этом уверены, лейтенант?
— От командира первого эскадрона посыльный прибыл!
— Ах, посыльный...
Между тем, прежде бодро двигавшаяся полковая колонна начала притормаживать, а затем и вовсе остановилась. Это уже было не смешно, настроение полковника начало приходить в упадок, в ситуации он решил разобраться лично.
— За мной, лейтенант!
Свернув с дороги и преодолев кювет, всадники спешно поскакали вперед, обходя застывшую колонну по полю. Перед мостом скопилась пробка, состоявшая из самих кавалергардов, пары обывательских телег и открытого экипажа с сильно возмущенной дамой в нем. Вся эта толпа перекрывала вид на мост. И только пробившись через нее, полковник смог своими глазами оценить открывшуюся картину.
Опоры моста, срубленные из толстых бревен, никуда не делись. Вокруг них все так же журчала темная речная вода. А вот настил из прочных балок и толстых досок исчез бесследно вместе с перилами. С противоположного на собравшуюся толпу с не меньшим недоумением взирала пара местных мужиков и их лошадь. Полковник обвел взглядом окрестности, будто пытаясь увидеть пропажу, но тщетно. Настроение полкового командира испортилось еще больше. Вдобавок, нервная дамочка из экипажа, увидев прибытие старшего офицера потребовала.
— Сделайте же хоть что-нибудь! Мне срочно нужно на другой берег!
— Мне нет дела до ваших надобностей, мадам, — огрызнулся полковник.
Ему срочно нужно было принять решение: переправляться в этом же месте или идти к другому мосту. В первом случае полковой обоз застревал бы перед исчезнувшим мостом, во втором был существенный риск не успеть к месту сбора и навлечь на себя неудовольствие начальства. Вариант с починкой моста он не рассматривал. Хоть строевой лес в округе и был, но пил, топоров и гвоздей в нужном количестве у кавалергардов не имелось. Пару минут спустя, несмотря на дурное настроение и визгливые вопли истеричной мадам, полковник отыскал гениальный, как ему показалось вариант действий — полк переправить здесь и дальше следовать привычной дорогой, а обоз отправить в обход через другой мост.
Через толпу к полковнику пробился посредник — очкастый выпускник академии генерального штаба в чине подполковника, жуткий педант и зануда
— Господин гвардии полковник, по вам стреляют!
— Чего?!
— По вам стреляют, — повторил очкарик.
— Кто?! Откуда?!
— Оттуда.
Палец посредника указал на противоположный берег. Отследив указанное направление, взгляд полковника уперся в рощу, удаленную от переправы на шесть сотен шагов. На стрельбу указывали плывущие от корней деревьев белые облачка порохового дыма. Палил не меньше, чем целой ротой. И если бы не гомон собравшейся толпы, то и треск выстрелов должен быть слышен.
— У первого эскадрона потери убитыми и ранеными двадцать процентов, — сделал отметку посредник.
— Какие еще потери?! — возмутился командир первого эскадрона. — Маневры еще не начались!
— Они начались почти три часа назад, — продолжил гнуть свою линию подполковник. — Потери в вашем эскадроне тридцать процентов. Вы тоже ранены, господин штаб-ротмистр.
Эскадронный командир открыл было рот, чтобы оспорить решение очкастого зануды, но сказать ничего не успел.
— Молча-ать!
До полковника дошло, наконец, что чем дольше они будут тут стоять и спорить, тем больше потерь засчитает ему посредник, а там и неудовольствие от самого государя-императора схлопотать недолго. К тому же у гвардейца появился объект, на котором можно отыграться за все сегодняшние неприятности. И он дал выход бушевавшей внутри ярости.
— Сабли во-он!
Подавая пример, полковник первым выхватил из ножен свою саблю и поднял ее над головой. Следом ощетинилась блестящими клинками вся полковая колонна. Дамочка в экипаже взвизгнула и шлепнулась на пол своей повозки.
— В атаку! Вперед! Ма-арш!
В середине реки щегольские хромовые сапоги полкового командира полностью погрузились в речную воду, еще больше разозлив кавалергарда. Попадись ему сейчас виновники всех его сегодняшних проблем, он порубил бы их свой саблей, невзирая на последствия. Гнедой жеребец, раздвигая широкой грудью воду, вынес полковника на твердую землю. Чуть выждав, пока к нему присоединится хотя бы первый эскадрон, комполка повел их в атаку на засевшего в роще противника, размахивая саблей и хлюпая набравшейся в сапоги водой.
Коварный противник боя не принял. Не успели кавалергарды преодолеть и половины расстояния до рощи, как дымки выстрелов прекратили вспухать. А когда разъяренные гвардейцы добрались до рощи, выяснилось, что неведомые стрелки отступили и ушли обнаружившимся за деревьями оврагом, заросшим кустами и мелколесьем. Соваться туда в конном строю было настоящим безумием, а передвигаться пешим порядком кавалергарды не привыкли.
Их командиру осталось только материться, еще и потому, что зануда посредник за лобовую атаку в конном строю укрывшейся в роще пехоты, записал в потери весь первый эскадрон и половину второго. Все возражения очкастым подполковником были отвергнуты напрочь.
— Я еще был непозволительно мягок с вами. В реальном бою вы бы потеряли половину полка, если не весь полк целиком!
Пришлось полковнику прикусить язык. На груди и шее подполковника поблескивали два ордена с мечами. У кавалергарда иконостас был куда внушительнее, но мечей ни на одном из крестов не просматривалось, крыть было нечем. Наспех обсушившись, кавалергардский полк двинулся к месту сбора. Полковой обоз потащился к другому мосту. Первый бой третьей ротой стрелкового батальона был выигран.
Мост этот штаб-капитан Магу приметил давно, уж больно хорошо он был расположен. Место открытое, неподалеку роща, где можно укрыть целую роту, а главное, скрытный и безопасный путь отхода. Вот только условное уничтожение моста Алекса не устроило. Останься мост целым, гвардейцы просто наплевали бы и на его роту и на посредника, им армейские не указ. Пришлось мост уничтожать по-настоящему. Настил аккуратно разобрали. Сколочен он был на совесть, пришлось попотеть. Доски и балки сплавили вниз по течению, где вытащили на берег и складировали в ожидании последующего восстановления.
Штаб-капитан Николосов не подвел. Инструкции ему даны были четкие, и выполнил он их точно. Вовремя открыл огонь, вовремя прекратил его и увел роту оврагом в ближайший лесок и дальше, на перехват полкового обоза кавалергардов. Один раз вцепившись в противника, маленький штаб-капитан намерен был не выпускать его до полной победы.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |