И на его месте, лет через сорок, тоже будут руины, подумал я, и поправил сам себя, возможно, будут, но сказал иное: Мотоцикл у вас, дядь Вань, в порядке?

— Конечно, матчасть у меня всегда содержится должным образом. Что, по своей старой работе соскучился?

— Нет, просто хочу прокатиться по знакомым местам.

— Хорошо, только предупреди заранее, я его сюда подгоню.

— И ещё один вопрос, не знаете, где работникам совхоза выделяют землю под бахчи, тем, кто самостоятельно хочет их обрабатывать?

— Недалеко от переезда через леспромхозовскую узкоколейку, там немцы арбузы с дынями выращивают.

— Про это я знаю, меня интересует земля подальше, в районе побережья речки Аксу.

— Об этом ничего не слышал, и зачем это тебе тоже не спрашиваю. Другое хочу спросить, никаких предсказаний тебе больше не снилось, или, может быть, случайно подслушал что-нибудь интересное?

Ненадолго задумавшись, я решил выдать неточную информацию из книги: Есть слух, что года через два пройдёт денежная реформа, деньги будут обменяны в соотношении десять к одному, то есть, десять нынешних рублей на один новый.

— Сведения достоверные? — председатель артели резко оживился.

— Я же говорю, слух, но распространяться о нём нельзя.

— Это понятно, я себе не враг. Не знаешь, как будет происходить обмен?

— Не понял, о чём вы.

— Какая наибольшая сумма будет меняться, как будут меняться вклады, как наличные.

— Не знаю.

— Ладно, в любом случае спасибо, буду думать, время ещё есть.

Следующим я решил навестить Серёгу, потом Инку.

Глава 26.

— О, Глеба, здорово! — Друг копался в огороде и увидел меня поверх забора. — Заходи, заодно и яблоками угостишься.

— Здорово! — я опёрся рукой о несущий столбик и легко перемахнул через невысокий штакетник.

— Давно приехал? — Серёга подал мне яблоко с розовыми боками после того, как я устроился рядом с ним в тени под большой яблоней.

— Несколько часов назад, поговорил с матерью и Шуриком, да пообедал с ними, — я с лёгким хрустом надкусил кисло-сладкий фрукт.

— Как там в Москве, трудно было поступить?

— Не очень, были небольшие проблемы, но в целом нормально.

— Это для тебя небольшие проблемы, ну, может быть, ещё Инка туда смогла бы поступить, знаешь, что она школу с медалью закончила?

— Знаю, мать рассказала. Сам-то что собираешься делать?

— Буду поступать в автодорожный техникум во Фрунзе.

— Закончишь, вернёшься работать в одиннадцатой автобазе, будешь достраивать сахарный завод.

— К тому времени его без меня достроят.

— За три года? Вряд ли, дядя Ваня говорил, что там ещё только ТЭЦ начали строить.

— Закончу, там видно будет, сначала нужно ещё поступить.

— А куда Инка собирается поступать?

— Не знаю, в какой-нибудь институт, наверное, сам можешь у неё спросить.

— Так и сделаю.

Проговорили с Серёгой с полчаса, я рассказал ему о жизни в Москве, он мне местные новости, физик с новой русичкой поженились ещё в прошлом году, старый учитель физкультуры уехал из Чу, последнюю четверть занятия вёл новый.

Как и Сергей, Инка тоже находилась в огороде, только в отличие от него заметила меня не сразу, и я имел возможность спокойно понаблюдать за её стройной фигуркой, облачённой в перехваченный в тонкой талии сарафан.

— Глеб? Здравствуй, — наконец, она меня заметила, её лицо осветилось, — давно приехал?

— Здравствуй, сегодня, — я почувствовал, что и сам улыбаюсь.

Девушка ненадолго замолчала, внимательно меня разглядывая, потом спохватилась: Заходи.

Я повторил тот же трюк, что и у Сергея, выбрав место для приземления так, чтобы не задеть кустики растущих у забора зреющих помидоров.

— Хорошо выглядишь, Инка.

— Ты тоже ничего, кажется, стал ещё больше.

— Расту над собой. Как ты? — хотел добавить "без меня", но удержался.

— Нормально, вот школу закончила, с медалью. А ты как? Как Москва? Где учишься?

— Я тоже нормально. Москва стоит, строится. Учусь я в Московском энергетическом институте, — вот мама, вот конспиратор, так, видимо, никому и не рассказала, — перешёл на второй курс.

— Чем здесь собираешься заниматься?

— Дом немножко подремонтирую, огород приведу в порядок, ну и свою работу продолжу, конечно. Нужно будет ещё насчёт стадиона договориться, жаль, что наш старый физрук уехал, нового я совсем не знаю.

— Василий Иванович нормальный учитель, поможет, если тебе очень нужно. А это так?

— Да, мой тренер в институте сказал, что нежелательно делать большие перерывы в тренировках.

— Какие тренировки?

— По бегу.

— Ну, бегал ты всегда хорошо, то есть в тот год, когда в нашей школе учился. Хочешь, я помогу тебе Василия Ивановича найти? Завтра, сегодня уже поздно в школу идти.

— Хочу. Расскажи, как вы тут без меня этот год жили.

Инка начала рассказ о важных с её точки зрения школьных событиях последнего года, наших одноклассниках, учителях, выпускном вечере. Я рассеяно слушал её голос, любуясь самой девушкой, тем, как иногда пробивающийся через листву солнечный луч просвечивает через её маленькое ушко, делая его полупрозрачным.

— Куда собираешься поступать?

— Хотела на факультет журналистики, но там, говорят, нужно иметь публикации. Сейчас думаю в КазГУ поступать, на филологию. Тебе было проще, математика и физика в большинстве ВУЗов профилирующие.

— Принципиально с направлением ты, наверное, правильно определилась, твои самые сильные предметы русский и немецкий. Не думала насчёт Москвы?

— В МГУ я вряд ли поступлю, представляю, какой там конкурс.

— Но попробовать-то можно.

— Возвращаться домой не поступив будет стыдно. Трудно было вступительные экзамены сдавать?

— Да нет, ничего особенного. Только по физике экзаменатор отчего-то на меня взъелся, но всё обошлось.

— Как ты сдал?

— Все пятёрки, включая твоё любимое сочинение. Тебе в Москве не обязательно в МГУ поступать, по твоему профилю есть, например, пединститут.

— Закончив его, придётся работать учителем в школе.

— Ну, а после КазГУ где придётся работать? Скорее всего, тоже в школе. Если тебе не нравится работа учителя, то, наверняка, будут и другие варианты.

— Хорошо, я подумаю. Расскажи, как ты в Москве живёшь, чем занимаешься.

Разговаривали мы добрый час, и нам никто ни разу не помешал, хотя я слышал, что в доме кто-то есть. Расстались, договорившись встретиться завтра, чтобы вместе найти нового физрука. Возвращаясь домой, встретил по дороге учителя географии и мысленно хлопнул себя по голове, именно он мне и нужен, а то я никак не мог сообразить, где найти подробную карту Чуйского района.

— Здравствуйте.

— Здравствуй, Глеб. Давно приехал? — учитель тоже приостановился.

— Сегодня.

— Куда ты поступил учиться?

— В Московский энергетический институт, перешёл на второй курс. Марат Бахытович, вы не сможете мне помочь, подсказать, где можно найти подробную карту нашего района? Чтобы были показаны даже небольшие реки, дороги, совсем хорошо, если колхозы и совхозы.

— Ты стал интересоваться историей родного края? Похвально, похвально. Ну, что ж, есть у меня неплохая карта с моими собственными дополнениями, можем пойти ко мне прямо сейчас.

— Спасибо, конечно.

По дороге учитель расспрашивал меня о конкурсе на вступительных экзаменах, о самих экзаменах, о Москве, оказалось, что он ни разу в столице не был. Дома у него наряду с высоким письменным столом имелся и низкий стол для чаепития, который его жена с маленьким ребёнком на руках немедленно начала накрывать. Я попытался отказаться, сообщив, что сыт, на что Марат Бахытович сказал: От чая ещё никто не умирал, — и пригласил меня в другую комнату за картой.

Большая карта района оказалась достаточно подробной с многочисленными пометками самого географа. Оставив меня с ней разбираться, он отправился к жене.

Быстро найдя интересующий меня регион, я начал сопоставлять окрестности реки Аксу со скудными описаниями примет местности, хранящимися в моей памяти. В предположительно интересующем меня месте был расположен какой-то совхоз без указания названия — просто "совхоз". Если он называется "Алга", то хоть какая-то привязка к местности есть. Других подходящих мест или, как их называли в Книге, "локаций", я не нашёл.

У вернувшегося географа попросил лист бумаги и разрешение скопировать кусочек карты. И то и другое, разумеется, получил, с условием сообщить ему, если узнаю что-нибудь интересное о нашем районе. Пообещал рассказать о том новом, что узнаю касательно географии или истории. Домой отправился только после обязательного чая с молоком.

Пока не стемнело, поправил Машкин сарай, заменил подгнившую доску, и узнал от мамы об отложенной неприятности. Ходят разговоры, что в следующем году Чу получит статус города, и Машку придётся или продать кому-нибудь из колхозников, им домашнюю скотину держать не запрещено, или...

Вот и прояснилась ещё одна загадка Книги, почему в середине шестидесятых нет ни слова о Чуйском стаде коров. Интересно, это решение Хрущёва относится к числу удачных или неудачных? С одной стороны, для больших городов это, конечно, правильно, странно бы выглядело стадо коров на улице Горького в Москве. С другой стороны, маме и Шурику жить станет труднее, да и какой Чу город, тут даже ни одной асфальтированной улицы нет.

С утра, как и договаривался, зашёл за Инкой и мы вместе отправились на поиски учителя физкультуры. В самой школе физрука не оказалось, но Инка знала, где он живёт, а живёт он в том же бараке, что и физик Иван Иванович. В принципе, я и без неё бы его нашёл, встретился бы с физиком и от него узнал, но она сэкономила мне время, это кроме доставленного мне удовольствия общения. Кстати, с Иваном Ивановичем тоже нужно обязательно повидаться

Учитель физкультуры нашёлся в маленьком палисаднике около своего барака, собирал спелые помидоры.

— Здравствуйте, Василий Иванович.

— Здравствуй, Инна, — учитель отложил в сторону корзинку с помидорами и выпрямился, оказавшись высоким, молодым, темноволосым человеком в потёртом трико. — Ты ко мне, или просто мимо проходила?

— К вам, это Глеб хотел с вами поговорить. Он раньше в нашем классе учился, только закончил в прошлом году.

— Знаю, наслышан. И что Глебу от меня нужно? — физрук посмотрел мне в глаза.

— Хочу попросить разрешения тренироваться по утрам на стадионе, — так-то попасть на стадион никакой проблемы не было, мы ещё детьми туда лазали через кирпичный забор, чтобы посмотреть футбольный матч, но проблемы со сторожем мне не нужны.

— Что тебе мешает тренироваться дома?

— Мне нужна беговая дорожка.

— Вот как? — было видно, что физрук заинтересовался. — И на какую дистанцию ты бегаешь?

— Сто и двести метров.

— Разряд имеешь?

— Да, первый, и сразу говорю, не юношеский.

— Интересно, интересно, коли не шутишь, — учитель ненадолго задумался. — Разрешение я для тебя, конечно, получу, предупрежу сторожа. Когда собираешься начать?

— Послезавтра, далее через день.

— Не возражаешь, если я иногда поприсутствую? В какое время ты будешь тренироваться?

— Не возражаю, конечно. С восьми утра, днём будет слишком жарко.

— Договорились, назовёшь сторожу свои имя и фамилию. Глеб Ильин, правильно я запомнил?

— Да, большое спасибо.

— Ты мне не сказал, что у тебя есть первый разряд по бегу, — упрекнула меня Инка.

— Извини, к слову не пришлось, а просто так не хотелось хвалиться.

— Какие между друзьями могут быть счёты. Мы же друзья?

— Конечно, — подтвердил я, при этом мне показалось, что девушка была слегка разочарована.

— Куда теперь пойдём?

— Мне нужно зайти к дяде Ване, попросить на завтра мотоцикл.

— Ух, ты! Можно мне с тобой покататься?

— Можно, только не в этот раз, завтра я собираюсь ехать по делам, довольно далеко и на весь день.

— Что за дела, или это секрет?

— Угадала, секрет.

Дядя Ваня разрешение дал, как я понял, сам он на мотоцикле ездит сейчас не так много, если не считать выездов на рыбалку или охоту. Когда узнал, что я собираюсь выехать рано утром и на весь день, то выдал мне талоны на бензин, автол я и так на заправке куплю, и предложил забрать мотоцикл сегодня вечером. Решив этот вопрос, весь оставшийся день мы с Инкой посвятили отдыху. Пригласили с собой Серёгу и отправились купаться на речку Чу. Здесь я лишний раз убедился, что воспоминания меня не обманывали, что даже и с точки зрения Ивана Антоновича Ефремова у Инки отличная фигура, тонкая талия при сравнительно длинных красивых ногах. Разве что, она чуть тоньше, чем представляемый мною его канон, и даже не совсем удачный, на мой взгляд, купальник её фигуру не портил.

Вечером забрал у дяди Вани Иж-49, заправил полный бак и, к радости Шурика, перегнал домой. Разрешил ему посидеть на мотоцикле, понажимать на рычаги и покрутить ручку, а сам занялся нашим совком — старой лопатой без черенка. Приделал ему короткий, с локоть длиной черенок, очистил от ржавчины и хорошо заточил.

Мои манипуляции заинтересовали Шурика, он слез, наконец, с мотоцикла: Куда ты завтра поедешь?

— На рыбалку.

— А зачем тебе такая короткая лопата?

— Червей копать.

— Накопай дома и возьми с собой.

— Там черви жирнее.

После того, как я отказался брать его с собой, Шурик посмурнел, но возмущаться и жаловаться маме не стал, он уже большой!

Встал я в шесть утра и уже без четверти семь был в дороге. Двигатель спокойно урчал, лицо обвевал прохладный ветерок — жизнь хороша и жить хорошо! Первая часть пути, до совхоза "Алга", была мне хорошо известна, а с учётом перерисованного фрагмента карты, и вовсе никаких проблем не доставила. Был момент, когда я решил, что придётся ориентироваться по компасу или ждать кого-нибудь из местных — встретилась множественная развилка дорог, но обошлось. Укатанная гравийная дорога привела меня к прямой с указателем "Совхоз Алга". Здесь мне нужно решить, налево сворачивать или направо, ни туда, ни туда, никакой дороги, даже грунтовки не было. То есть, никакие бахчи или другие огороды в этом месте ещё не разрабатываются, что, в общем-то, совсем неудивительно, в Книге было написано, что 1964 году здесь была ещё целина.

Я свернул налево, ориентировался на текст книги, где автор воспоминаний смог отчётливо увидеть лица водителя и пассажира встречного грузовика. Учитывая время суток и то, что в то время года пасмурная погода бывает здесь крайне редко, я решил, что солнце не должно было светить в лицо автору мемуаров.

Дальше пришлось ехать по целине, скорость, естественно, резко упала. Если до этого места грузовик в 1965 году добирался (доберётся?) почти два часа, а я доехал за час, то теперь будем считать, что наши скорости примерно равны. К сожалению, более или менее точное время, за которое грузовик доехал до места, из Книги извлечь было нельзя, по косвенной оценке, очень приблизительно, это от двадцати до сорока минут. Ориентируясь по карте, я начал сдавать чуть вправо, и через двадцать минут выехал на берег реки.