Другой, (рабочее название) Общий файл.

Еще не вполне проснувшись, я спросил, что он имел ввиду. Тут уж пришел черед сотника удивляться.

— Ты что, правда, не знаешь? — И получив мое бестолковое мотание головой, усевшись на кровать, разразился таким смехом, что я даже начал опасаться за его душевное здоровье.

— Ну, девчонка, ну... — Сквозь смех, пропыхтел сотник.

Мне бы нервничать начать, да только я, что называется — встать-то встал, да проснуться забыл. А потому, видя, что Феор, в ближайшее время, успокаиваться не собирается, дабы мне, хотя бы в двух словах, объяснить с чего веселье, собрав волю в кулак, пошлепал в ванную.

Поблаженствовав в горячей воде и приняв контрастный душ, будучи в прекрасном настроении, несмотря на тревожно попискивающую, где-то на затворках сознания, интуицию, я вернулся в спальню. Где меня уже дожидались будущие родственники, пребывающие в отнюдь не праздничном настроении.

— Тебе Калерия действительно ничего не рассказывала? — Осторожно поинтересовался Джергинт. И видя написанное на моем лице непонимание, вздохнул. — Ясно. Я так и думал.

— Что Калерия Мне НЕ РАССКАЗЫВАЛА? — Эти "Тайны Мадридского Двора", начали меня серьезно раздражать.

— Объясни. — Кивнув в мою сторону, сквозь зубы, выдохнул граф. — А я пойду, побеседую с дочкой.

Вид у него был такой, что я бы нисколько не удивился, обнаружив синюю пятую точку у благоверной.

— Ты бы присел. — Предложил Джергинт, наливая мне полный кубок вина. И дождавшись, когда я устроюсь в кресло, начал.

— Видишь ли, существует два варианта обрядов Единения. Первый, возник относительно недавно и основополагающим в нем считается взаимное согласие на брак обоих брачующихся. Он носит название Короткого или Единства Душ. Желающие заключить семейный союз обращаются в Храм Первой Матери, где одна из Матерей проводит обряд. В исключительных случаях обряд проводит сама Великая Мать, она же Императрица. Но, брак не считается заключенным до тех пор, пока не будет зачат первый ребенок. Если же дитя не будет зачато в течение одного года, брак расторгается, а оба супруга принимают обет безбрачия. При этом жена становится послушницей в храме Первой Матери, а муж посвящает свою жизнь службе Империи.

— Жестко. — Хмыкнул я.

— Да нет, как раз очень даже правильно. Сам посуди, данное условие заставляет тщательнее выбирать спутницу или спутника жизни и исключает насильный брак. Кроме того действительно, в данном случае, и обратное утверждение. Если ребенок зачат до обряда Единения, то брачующиеся, пройдя обряд, считаются супругами с момента зачатия, задним числом, так сказать. Что уменьшает количество бастардов.

— Значит, если баба залетела, то она выходит за кого-то замуж?

— Не всегда. — Покачал головой маг.

— Я вот, кстати, не могу понять, с чего вы в меня вцепились-то? Почему бы просто было не подобрать кого-нибудь в качестве мужа? Или, раз беременность Калерии такая уж проблема, почему бы просто ее не прервать?

Джергинт, выслушав мою тираду, улыбнулся и, почесав нос, что свидетельствовало о его задумчивости, пояснил.

— Сложность в том, что прервать беременность мы не можем, точнее это не решит проблемы. Каждая девочка, на восьмой день жизни, проходит посвящение в Храме Первой Матери. Тогда же она получает знак материнства, говорящий ей, что дитя зачато. Думаю, ты видел у Калерии рисунок — ветвь Осилиса с одним цветком?!

Тут я вспомнил замеченную мной у Калерии татуировку вокруг пупка и там действительно присутствовал цветок.

— На животе?

— Именно. — Подтвердил маг. — Сам понимаешь, скрыть то, что она была беременна невозможно, а если прервать беременность это уже преступление против Империи и карается оно смертью и лишением титула, по третье колено. Ну а то, что никто, действительно достойный, не захочет брать себе в жены неизвестно от кого понесшую девушку, объяснять, думаю, не стоит?! Как и то, что брак с недостойным бросит тень на весь род. Так что ты самый идеальный вариант, особенно если учесть, что Калерия любит тебя и сама хочет чтобы ты был ее мужем.

Хм, теперь все стало на свои места. А то ведь, я так и не смог, несмотря на все полученные знания и учитывая бардак, творившийся в моей голове последнее время, выяснить мотивы, которыми руководствовался граф, настаивая на моей кандидатуре, в качестве мужа его дочери.

— Ну, вот скажи, почему обо всех этих моментах я узнаю в последнюю очередь? — Упрекнул я своего учителя, и, вспомнив, с чего начался наш разговор, добавил. — Кстати, ты говорил, что есть два обряда?!

Джергинт скис и тяжело вздохнув, кивнул.

— Да, есть более древний обряд. Его называют Длинным или Единение по Закону Сильной Крови. Собственно, именно его и выбрала Калерия. — Джергинт замолчал, почесывая нос, задумался.

— Да, Обряд Единения по Закону Сильной Крови. Он берет свое начало еще задолго до появления Империи, предположительно во времена, когда народы Маргов и Мериотв объединились и ....

— Джергинт! А можно вкратце, что мне предстоит?! — Перебил я, видя, что маг сел на излюбленного конька и собирается прочесть мне целую лекцию.

— Да-да, прости. — Заволновался он, чем внушил мне серьезные опасения. Я впе?вые видел, чтобы он старался отодвинуть момент озвучивания сути излагаемого.

— Дело в том, что первой частью этого обряда являются поединки, в которые вступают Соискатели.

— Кто?

— Ну, Соискатели. Это восемь мужчин, они сражаются... И... Э-э, победитель.

Меня осенила весьма неприятная догадка. Остановив жестом запинающегося мага, я спросил.

— Ты хочешь сказать, что мне предстоит с кем-то драться?! И ЕСЛИ я выйду из поединка победителем...

— Поединков. — Машинально поправил меня Джергинт.

— Пусть будет поединков. — Согласился я, едва сдерживаясь, чтобы не наорать на него. — Если я выйду победителем я смогу стать мужем Карелии?! — Маг кивнул. — П....!!! А если я проиграю?

— Тогда Калерия станет родильницей в Храме...

— А граф перехватит мне глотку! — Закончил я. — И кто умный... Хотя, Калерия Да? Это она додумалась? — Джергинт снова кивнул.

Опрокинув в себя кубок с вином и налив себе второй, я вскочил с кресла и, матерясь, заметался по комнате. К счастью мне удалось достаточно быстро взять себя в руки и заставить себя сесть в кресло.

— Давай. По-порядку. Все что связано с этим обрядом. Изменить, я так понимаю, ничего уже нельзя? — Последний вопрос я задал так, на всякий случай, хотя и был уверен, что ответ меня не обрадует.

— Видишь ли, этот обряд... Разрешение на его проведение дает сам Император, а Единение проводит Великая Мать. Так что...

— Ясно. — Вздохнул я. — Продолжай.

— Исторический аспект тебя, как я понимаю, не интересует?! — Кивнул маг. — Тогда изволь. Ищущая (невеста, если хочешь) выбирает среди своих поклонников восемь Соискателей, которые сражаются за честь зачать ей ребенка. Победитель, после обряда Единения, становится мужем Ищущей. Но это еще не все. Дело в том, что победитель показывает, что он является сильнейшим воином, а потому его кровь должна быть дарована родам, к которым принадлежат проигравшие первый круг поединков. Проще говоря, победитель, вместо одной жены получает пять, точнее жену и четыре супружницы. Их, кстати, выбирает сама Великая Мать. Это своего рода и наказание, и, в то же время, большая честь для рода проигравшего, растить дитя сильнейшего воина. Ну, а нюансы, я думаю, не так важны, они связаны с родством участвующих в поединках и к тебе отношения не имеют, как к иностранцу. Единственное, что еще может быть важным, это то, что ни одна из супружниц не может быть обижена вниманием за счет другой. — Тут Джергинт хитро улыбнулся. — Ты должен будешь любить одинаково всех четверых и лишь жена имеет право на большее внимание.

Откровенно говоря, я потерял дар речи. Нет, я всегда мечтал, чтобы у меня была не одна жена, а две или три. Но никогда не думал, что это вообще реально. Тем более, что, если я все же умудрюсь не опозорится и выиграю поединки, их у меня будет целых пять. Охренеть!

Сделав над собой усилие, чтобы не рассмеяться я задал еще один немаловажный вопрос.

— А почему, если я проиграю, Калерия станет родильницей?

— Ты будешь не достоин ее. А значит, ваше дитя не достойно рода. А единственный способ сохранить честь рода это отдать себя на благо Империи, став матерью будущим солдатам.

— Приемной матерью?

— Почему приемной? Она будет рожать солдат. В Храме все очень хорошо продуманно. Каждый год родильницу сводят с одним из лучших воинов и она рожает от него ребенка. А потом...

— Хватит. Я понял. — Представив, что Калерия работает такой себе свиноматкой, я вздрогнул.

Джергинт пожал плечами, дескать — не хочешь слушать, не надо. И, бросив взгляд в окно, спохватившись, забубнил.

— Как же я мог забыть? Ник, нам пора.

— Куда?

— В Храм, конечно. Там тебя подготовят к поединку. — И видя, что я собираюсь надевать доспех, добавил. — Нет, нет. В Храме ты получишь все, что необходимо.

Расположена Обитель Великой Матери, на территории которой и находился Храм, была на Восточной оконечности города, и представлял собой комплекс построек, окруженных живой изгородью. Живой, не в смысле растительной, а в смысле постоянно меняющейся. Выполненная из жидких кристаллов, она, то расцветала цветами, то превращалась в небо, то колосилась полями, то текла реками, оставляя в душе ощущение чего-то доброго и родного.

Воротами, на территорию Обители, служил скульптурный ансамбль из четырех каменных воинов, скрестивших в приветствии клинки. Пройдя под этими гигантами, выполненными настолько искусно, что, казалось, они вот-вот поприветствуют граждан Империи, мы ступили на широкую аллею, ведущую в Храм. По обе стороны дорожки из жидкого золота, выстроились женские статуи. И если бы не размер, то их вполне можно было бы принять за живых людей, настолько тонкой была работа. Вырезанные из камня, цветом очень похожего на смуглую кожу и облаченные в каменные, удивительно прозрачные, платья черного цвета, они словно жили своей, непостижимой нам короткоживущим, жизнью. Я даже рот открыл от изумления, о чем мне не преминул сообщить Джергинт.

Но больше всего в шок меня поверг сам Храм. Скрытый от глаз деревьями чудовищных размеров, он заставлял почувствовать себя ничтожной песчинкой на берегах мирозданья. Огромное, словно сотканное из невесомых нитей Святилище производило настолько захватывающее впечатление, что для описания его ни тогда, ни после я просто не смог найти слов. Живые, поддерживающие свод, огромные воины; огонь, вода и ветер в их буйстве и изменчивости, играющие на стенах; небо, усеянное миллионами звезд на потолке; и самое невероятное этого воистину священного места, пятидесятиметровая статуя изображавшая мать, сидящую на коленях и кормящую дитя.

Встречали нас жрица-Мать и шесть послушниц, одетые в каласирис, с той только разницей, что эти невесомые платья, плотно облегающие фигуры девушек, оставляли открытой грудь. Мать отличалась от послушниц наличием у нее широкого браслета на левой руке, в остальном же все они были удивительно красивы. Невысокий рост, тонкие талии, крупная грудь приятные, с мягкими чертами, лица.

— Пусть хранит вас тепло материнской любви. — Поприветствовала нас жрица.

— Мира вашей обители. — Ответил Джергинт.

— Меня зовут Илия. — Представилась она. — А это я так понимаю и есть тот самый Соискатель?! — Окинув меня оценивающим взглядом, улыбнулась девушка.

— Истинно так. — Просипел я, вызвав приступ хихиканья у послушниц.

— Алая, Лита, Ена, Фляя проводите молодого человека и подготовьте его к ритуалу.

Тут же четверо озвученных жрицей красавиц, окружили меня и, подхватив под руки, потащили к боковому выходу, через который мы попали в жилой комплекс. Меня привели в большую, светлую комнату, треть которой занимал бассейн с горячей водой, пар от которой вместе с развешанными в лампадках благовониями, создавали легкий туман.

Одна из девушек поднесла мне чашу с каким-то пряным напитком, и после того как я его выпил, девушки, довольно ловко раздели меня и провели к бассейну. И мы, всей компанией, вошли в воду, где я, практически мгновенно, потерял связь с реальностью, и дальнейшее происходило как в волшебном сне, но, к сожалению, наблюдал я это словно со стороны.

Сначала они, довольно долго, меня мыли, ловко орудуя руками. Потом, после тщательного обтирания мягкими тканями, я подвергся втиранию благоухающих масел и массажу, после которого провалился в беспамятство.

Осознание себя пришло резко и как-то неожиданно, словно в темной комнате включили свет. Вот и я, вдруг, обнаружил себя стоящим в большом круглом зале, одетым только в набедренную повязку, похожую на египетскую схенти. Справа топтался Феор, державший подушку с кривым мечем, а слева — Млат, со шлемом в руках. Причем чувствовал я себя превосходно, никакой сонливости или заторможенности и в помине не было.

— Готовы ли Соискатели начать поединок? — Сильным, звенящим голосом вопросила жрица, стоявшая в центре круга из черного гранита. Одетая в черный каласирис, с открытой грудью, она напомнила мне Немезиду.

— Готовы. — Одновременно со всеми остальными Соискателями, ответил я, которых, к своему позору, заметил только после слов жрицы.

— Так пусть же победит сильнейший! — Произнесла она и вышла из круга, присоединившись к стоявшим на возвышении еще двум жрицам, одетым в каласирисы белого и серого цветов.

— Лайз и Брис — в круг. — Произнесла жрица в белом.

И на площадку ступили первые бойцы. Один худощавый и гибкий как лоза, второй крепкий с рельефно выделяющимися мышцами.

Опустив забрала, которые тут же, как пленка, обволокли лица, соперники бросились друг на друга. А пока я, повернувшись к Феору, задавал вопрос, пытаясь выяснить, кто есть кто, поединок закончился.

— Ну, победитель виконт Лайз (худощавый), один из лучших поединщиков Империи. — Обрадовал меня сотник. — Но ты не переживай, он привык к своему прямому, узкому мечу, а сейчас ему скорее повезло.

— Бой окончен! Териат и Ферниг, в круг. — На этот раз говорила жрица в сером.

— Думаю, победит Ферниг. — Шепнул Феор. И оказался прав.

Ферниг атаковал однообразно и точно также выходил из обмена ударами, а когда Териат решил этим воспользоваться, поднырнул под меч противника и, скользнув ему за спину, прочертил глубокую рану на правом бедре. На этом поединок закончился.

— Бой окончен! Ирлам и Цилин — в круг. — Голос Черной.

А на арену выходят двое совершенно разных людей. Один (Ирлам) высокий, широкоплечий опытный воин, с испещренными шрамами торсом. Второй совсем юный, тонкий в кости, не уступающий своему противнику только ростом.

— Ирлам один из лучших бойцов Защитников Империи. — Хмуро прокомментировал Млат.

— Мне интересно, какого хлиса он здесь делает. — Прошипел сотник и, тяжело вздохнув, добавил. — Думаю, он самый опасный противник.

Ирлам выиграл бой особо не напрягаясь, нанеся удар такой силы, что несчастный Цилин даже не смог его толком заблокировать и кончик меча рассек грудь юноши.