— Так точно... — курсант очевидно замялся. — Товарищ маршал, у всей группы сложилось впечатление, что нам усиленно втирают дезинформацию. Что рассказчик нам врет. Будто бы в защите от гримм все держится на Охотниках и Прахе. Будь так, цивилизация бы не возникла, не развивалась бы, и не удержалась. Прошу разрешения доложить...

Маршал кивнул поощрительно, и старшина перекинул новые плакаты: фигурка с оружием, круги видимости, заштрихованные на карте области суточной доступности одного патруля.

Певченко, снова прокашлявшись, начал:

— Допустим, что Охотник бегает со скоростью мотоцикла. Из опыта мотоциклетных рот вермахта в сорок первом году, это сорок-пятьдесят километров за час, если по дороге. Допустим, что кормежка Охотнику для такой беготни обеспечена. Также примем, что по прибытии в район любого сколь угодно сложного гримма команда Охотников находит и уничтожает за час, потерь не несет. Световой день двенадцать часов, постоянно дежурить Охотник не может, не железный. Принимаем смены восемь часов, три смены в сутки. Это уже три команды, минимум двенадцать Охотников. Но и это без учета замены травмированных и выходных. Чтобы вести бой после марша, Охотники должны сохранять силы, и потому в район боя их доставляют винтокрылами со скоростью двести километров...

Курсант подошел к карте и там показал большой квадрат:

— В центре ставим пост, на нем три команды. Одна спит, одна в подвахте, одна ждет вызова. Пришел вызов. Сели, полетели. Час туда и час обратно, час на месте: убить просто, сложно найти-догнать. В день команда успевает на два вызова, максимум три. Пока команда в одном углу делянки, другие углы неприкрыты.

— А если зачистить делянку раз и навсегда? Отгородить стеной, и тем самым исключить повторное появление гриммов?

— По условию задачи, гриммы возникают из черной жижи где угодно по неизвестным нам правилам. Зачистка ничего не дает. Скажем, прилетел невермор или этот, как его, лансер. Высадил десант на чистой территории. И все заново.

Курсан повертел головой:

— Но тогда и безопасных мест не должно быть вообще. А они есть, и это громадные обжитые пространства. Например, тот же Вейл, большая часть Мистраля, Вакуо и так далее.

— Но как же они тогда живут?

— Вот в этом и противоречие, товарищ маршал. С заявленными данными задача не решается. Получается, что Охотники не обязательны. Это средства качественного усиления, против особо опасного или многочисленного противника. Много Охотников быть не может.

— Или источник врет.

— Или источник врет. В квадрате двести на двести километров надо иметь не менее тридцати ягд-команд, чтобы они успевали отдыхать. И то при условии, что вызовы случайные, и гриммы не ставят задачей раздергать Охотников по разным углам квадрата, а потом атаковать и уничтожить базу, после чего эту делянку мы теряем. Товарищ маршал, мы не можем разобраться. Нужна еще информация.

— А вот за это вам плюс, что не спешите с выводами. Еще? Десять минут вам осталось.

— Мы рассмотрели ключевой вопрос, тесно связанный с предыдущим. Будет ли действовать против гримм обычное оружие? Если нет, то завоевание Ремнанта нам противопоказано, и никакое сообщение с ним нельзя устанавливать, чтобы гриммы не пролезли сюда.

— Вывод?

— Вывод, кратко: гримм-тварь можно убить и без Охотника. Возможно, что и без Праха, но тут нужны опыты.

— Обоснуйте.

— Очень просто. Если в тот мир мог пройти наш сотрудник и сделать фотографии, то там такая же физика. Те же процессы окисления в живой клетке, поверхностное трение там работает, биохимия, опять же. И так далее. Главное, люди там аналогичны нашим. Если гриммы этих людей кусают и убивают, то ответное действие на гриммов тоже возможно. Наши пули будут их ранить, наносить им ущерб, а не пролетать насквозь, как сквозь призраков.

Певченко развел руками:

— А если пули могут, то чем хуже шашки и штыки? В умелых руках, конечно. Мы не знаем, как устроены гримм, но они материальны. А все материальное может быть разрушено, надо только патрон помощнее взять. Наше предположение: из КПВТ гриммов смогут убивать и обычные люди.

— Допустим, это не сработало. Что дальше?

— Если не сработало, то надо иметь команду Охотников в каждом селе. Это дорого, двуногие мотоциклы жрут куда больше топлива, чем двухколесные. Закон сохранения энергии не обманешь, и КПД у желудка меньше, чем у мотора. Мы делали запрос в Академию Наук, там биологи ответили. Разве только супер-люди питаются непосредственно Прахом? Но информации нет, товарищ маршал.

Курсант поморщился, всем видом выражая недоумение:

— Если же Охотники не сидят в каждом селе, а прикрывают определенный район... К примеру, квадрат, показанный на схеме... Тридцать четверок должны мотаться по вызовам, как жесть на ветру. И после месяца такой службы их можно брать голыми руками. От недельного недосыпа никакое сверх-супер мастерство не спасает.

Докладчик собрал все листы в папку. Старшина свернул плакаты, обвязал плоским шнурком и оттиснул пластилиновую печать, точно как в старину запечатывали свитки-письма.

Курсант закончил:

— Между тем, люди на Ремнанте живут, развиваются, а их электроника, по условиям задачи, многократно превосходит нашу. Мы тоже уточняли в Академии Наук, производство кристаллов никак не организовать в походных условиях. Там сверхчистые комнаты, виброзащита, реактивы, спецхимия... Снова противоречие, товарищ маршал. Вывод один: гримм не так страшны, как нас пытаются убедить. И наше оружие против них действовать будет.

— Следовательно?

— Следовательно, завоевание Ремнанта возможно хотя бы теоретически.

— Так. Оценка "удовлетворительно". Теории выдвигаете интересные, но роль Менажери в экономике не поняли. Лучше надо работать, товарищи, хе-хе, конкистадоры. Работать надо лучше!

* * *

— ...Лучше работать надо!...

— Что пишете, курсант?

— Вжопу заполняю, тарщ капитан.

Капитан перевернул обложку: "Внутренний Журнал Обработки Поступающих Указаний". Хмыкнул:

— Пишите-пишите. Социализм — это учет. Не вздрагивайте так. Офицер не имеет права вздрагивать.

— Курсант Певченко. Разрешите обратиться, товарищ капитан!

— Слушаю, Зимолетов.

— Товарищ капитан... Скажите честно! Это не шутка? Не фильм? Неужели это с нами? Завоевание чужой планеты, это же надо!

— Надо, Сема, надо, — капитан вздохнул. — Представь, там люди веками живут под этими черными. Конечно, не справляются. Мы вот негров африканских освобождаем, а эти чем хуже?

И оба посмотрели на фотографию девочки с косой.

— Так что пишите, курсант, пишите. Опер сказал, писать про всех.

— Но эти прямо звери, товарищ капитан. Особенно Охотники. Описано много случаев, когда такие вот попрыгушки лихо раскидывали бандитов. Окажись там даже наш старшина, все равно: несчастный случай и лужа крови. Как в новой пьесе... Как там... "Чтобы убить дракона, надо самому стать драконом".

— Вы где Шварца-то видели?

— Там же, товарищ капитан, где вы Гумилева.

И не отвел курсант глаза, словно бы знал за собой некую правду, общую для его пустого погона и капитановых четырех звездочек, общую для девятнадцати и пятидесяти девяти лет.

Капитан Зимолетов прищурился. Поглядел поверх стриженой макушки курсанта, сквозь казенную серую стену ведомственой гостиницы, и увидел черную прорезь елового бора, кислые кочки Вороновской гати, завалившуюся правым колесом в топь сорокапятку, надрывающийся над ней расчет, и с блевотным воем заходящий от солнца пикировщик. Тогда осколок воткнулся в книжку, растрепав ее окончательно, и в госпиталь поволокли, понятно, не собирая по болоту листы. Так и пропала. А потом все никак и недосуг, и не сильно-то печатали в СССР белогвардейца-заговорщика Николеньку, и только десять лет назад, когда из легких полетело красное, и перевели с Курил, из Горнострелкового корпуса, в подвале московского антиквара-букиниста — как повторно тем осколком в грудь.

Я конквистадор в панцире железном...

Я весело преследую звезду...

Повертел томик в руках и не купил. Поздно. Переброшена стрелка, и едет он теперь... Не важно куда, но от озера Чад, пожалуй, далековато.

Тут капитан Зимолетов опомнился и посмотрел на курсанта прямо:

— Нас не нужно жалеть. Ведь и мы б никого не жалели. Лучше скажите, что завтра маршалу даете? Обзор по вооруженным силам готов?

— Это Поболовец делает. А по воздушному флоту Далекий.

Капитан пощелкал пальцами. Что-то вертелось в уме. Непонятная мысль. Краешек ощущения. Нет. Не сегодня.

— Продолжайте заниматься по плану. Отбой в двадцать два, не пересиживайте.

— Но я не успеваю печатать.

— Могу научить по слепому методу.

— Уточните?

— Ошибся — долой оба глаза.

— Намек понял, тарщ капитан.

— То-то. Завтра к полудню не будет списка позывных — назначу своей властью.

Курсант вздохнул:

— Есть подготовить список позывных.

Дождавшись, пока Зимолето выйдет, Семен постучал в стену товарищу, а тот следующему, а тот по цепочке — и через пять минут в номере собрались все почти завоеватели и начали раздачу имен:

— Зимолету Кортеса, без разговоров! Он же вылез с этими конкистадорами.

— Заметано. Вам, поручик?

— А давай так и напишем: Поручик.

— Антисоветское же!

— Правильно, в целях маскировки. Чтобы думали, что это зарубежный агент.

— Тогда тебя, Игорь — Юнкер?

— Два антисоветчика уже организация, вам в ОСО охота?

— Но Советский Юнкер не звучит. Надо такой признак, чтобы сразу понятно: наш.

— Атомный Юнкер.

— Ну нахер!

— Не, нехер. Посмеялись и забыли, крутим дальше колесо.

— Да ты не бойся. Нам все это вроде пыли. Захотят посадить, посадят за неправильный переход улицы.

— Курсанты, отставить склизкую тему.

— Есть отставить, тарщ старшина. Вы у нас будете Достоевским.

— Сфигали?

Атомный Юнкер сделал жест, как бы растягивая поперек десантника рулетку:

— Широк русский человек, широк.

— Тогда Карамазов. Брат Карамазов.

— Лучше до Брата сократим. — Атомный Юнкер похлопал старшину по здоровенной спине:

— В чем сила, Брат?

Старшина усмехнулся, распаковывая на столе газетный сверток:

— В "Правде".

Из развернутой газеты "Правда" появилась колбаса, банки бычков в томате, хлеб, лук.

— Ну и в "Локомотиве" немного, — из "газеты с паровозиком" старшина вынул плоскую фляжку.

Фляжку, по молчаливому соглашению, решили пока не открывать. Первое, неохота вляпываться по-детски. Второе — в таком деле без водки плющит. Интереснее всего: это методы тренировки штабных на них проверяют? Потому что если этот Ремнант где-то взаправду существует, то не пять малолетних дурней и чемпион по неудачам капитан Кортес должны планировать операцию уровня куда выше фронтового. Можно подумать, Гречко сам не знает, что завоевание планеты колоссальный риск и в целом просто невыгодно. Тем не менее, задача вот она. Так чего на самом деле хочет Соколовский?

Один лейтенант сказал второму:

— Ты будешь Флюкт. От слова "флуктуация".

— Почему это?

— Потому, что имя Харитон. И первое, что приходит на ум — "Харя". Хочешь? Вот и нефиг морщиться, ты Флюкт.

Харитон злорадно оскалился:

— Тогда ты будешь Худой. Потому что, мальки, мы его в бурсе прозвали...

Старшина поднял руку.

— Вопрос разрешаю.

— В бурсе?

— Киевское.

— Понял.

— Вот, прозвали Худой. А потом он подрался на стадионе, когда "Спартак" приезжал на чемпионат Союза. Потому что Киев — это "Динамо", и нефиг! Милиционеры всех затолкали под трибуну и постригли. Они так всегда делают, когда сразу много посадить некуда. Потом несколько дней по всему городу ловят бритых и получи свои пятнадцать суток... Видят, этот уже и так стриженый. Взяли и краской это самое написали на голове. А то вдруг кому непонятно.

Под общий смех открыли еще банку бычков.

— ... Весной на полигоне мы попали в паводок. Из ближней берлоги вода выгнала медведя, тот и попер на кухню, на запах. А там мы. Худой Стриженый не растерялся, взял автомат, и уничтожил противника. Так что полностью он Худой Стриженый Убивец Медведя в Год Большой Воды. Хау!

— А все же, конкистадоры, чего хочет Соколовский?

— Не глупите, Юнкер. Нас хотят научить думать стратегически. Видишь, начали как положено, не с пушечек, с экономики. Точно по Марксу: базис, надстройка.

— По Марксу лучше распропагандировать их, как в Гражданскую. У нас нету этих гриммов. Это же для тамошних вроде как здорово, нет? Билет на Землю! Они нам своих командиров сами в клювике принесут.

— Не факт, Харя. Тьфу, бля, Флюкт. Не факт. Вот гляди. Этот их Вейл вполне нормальное место. Атлас тоже. Ладно, Мантл — трущобы. Но в Нью-Йорке тоже трущобы, а только люди оттуда в Африку на свежий воздух че-то не рвутся. То есть, для тех людей гриммы вроде как для нас война в Африке. Где-то стреляют, а ты просто туда не едь.

— И это лишний раз доказывает, что гриммы где попало не самозарождаются, и что воевать с ними вполне реально. Я думаю, брехня про их вездесущесть, пропаганда. Они с четвертого континента приходят, где людей совсем нет. Напрашивается же. Может, у них там какие оледенения случались. Сухопутный мост через Берингов пролив, как весной на экскурсии в зоомузей рассказывали. Гриммы пришли на все континенты и живут в диких местах. Вроде как у нас в Казахстане и Монголии до сих пор очаги чумы. Просто бардак и капитализм, вычистить их некому. Человек человеку волк.

— Ага, лучше человек человеку кот.

— Кроме марта.

— Не скажите, Поручик. У волков стайная охота и взаимовыручка, а у котов что?

Поручик поднял к потолку палец и сказал тоном Соколовского:

— У нас в Туркестанском округе это называлось вязкой.

— Может, мы все неправы, — отсмеявшийся Брат гнул прямо пальцами крышку следующей банки. — И там гриммы офигенно сильные. А все люди немножко Охотники. Только некоторые явно... Как это...

— Оснаренные.

— Точно! А остальные как снаряд на складе. Тротил, колпачок, все есть. Но запал не вкручен.

— Тогда навешают нам. Как арабцы еврейцам. Сначала всем своим запалы вкрутят, объявят всеобщую мобилизацию, а потом двинут — сбежать не успеем. Может, просто не лезть?

— Вот это уже не нашего ума дело. Молись, чтобы укрепил, а направлю я сама.

— Хорош, Поручик, завязывайте. Ведь совсем не вроде пыли эти сказки для ОСО.

— Ладно. Нам-то и гриммы могут... Сказок нарассказывать. За обе щеки, чтоб голова не шаталась. Они же на злость приходят, а этого у нас в армии хоть жопой жри. Если они в самом деле бесконечные, то что?

— То все определяется производительностью патронных заводов, — Худой пожал плечами. — Но это опять лажа, пропаганда, чтобы местных на борьбу поднимала ярость благородная. Будь гриммы бесконечными, они бы давно уже задолбали местное население Ремнанта в ноль. Как те вьетнамцы французов в Дьен-Бьен-Фу, живыми волнами. Есть какие-то перерывы, какие-то циклы, моменты передышки. Можно будет сменить войска. Против огромных тварей тяжелое оружие подтянуть. Все фигня, думать надо не о том.