Ведьмак школы Бикон (в процессе)

— Хэй, вижу вы тут неплохо устроились, — взмахнул он рукой, и перешел сразу к самому неотложному делу. А именно осушил полграфина благословенной воды. — Янг, не представишь мне нашего... гостя? — выделил он последнюю фразу, усаживаясь напротив.

Оружие, однако, расположил под рукой, что не укрылось от глаз незнакомца. Янтарные глаза встретились с багровыми.

"Где-то я это уже видел..." — подумал Геральт, и вздохнул.

*

Вывалился ведьмак из портала прямо мордою в песок. Кляня что есть сил Рэйвен, магию, и в особенности — порталы. Рядом раздался пронзительный девичий вопль — оглушительное "Ииииии!!!" и непостижимая суета.

Оказалось, он рухнул на некоем подобии тренировочной площадки, где сражались две юных девицы. Одна — златовласая юная дева прижимала к себе испуганную кроху лет десяти на вид. Окидывала незваного гостя недобрым прищуром. Потихоньку пятилась, отодвигая ребенка за спину. Учитывая все обстоятельства, Геральт не стал её винить.

Вторая же малышка, как позже он выяснил — младшая сестра -тем не менее зыркала любопытным серебряным глазом из-за спины.

— Я дико извиняюсь, — пробормотал ведьмак, потирая ушибленную голову. С кряхтеньем приподнялся, и принялся отряхиваться, отойдя на полшага. — Случилась непредвиденная ситуация.

— Ты кто такой?! — требовательно вопросила старшая. И судя по угрожающе стиснутым кулакам, обрамлённым штуковинами, напоминавшими боевые браслеты, подумывала ринуться в бой.

Вот только этого ему, после битвы с Рэйвен ещё не хватало.

— Геральт... — представился гость. — Геральт Ривийский, охотник.

— Охотник! Ух ты, здорово! — пискнула черноволосая. — А ты крутой охотник? Скольких гримм убил? А как ты здесь оказался? Это был и вправду самый настоящий портал? — Коротенькая, тоненькая девчушка, позабыв страх, мигом оказалась подле него, осыпая градом вопросов. — Мои папа и дядя тоже охотники и жутко крутые! А какое у тебя оружие? Можно посмотреть? Оружие — это так круто! ...Ой, коняшка! Можно потрогать?!

Окаменев, ведьмак степенно развернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с Плотвой. Проклятущая коняка, зыркнув на него недобрым взором фыркнула. Геральт протянул руку и в прострации почесал холку, пытаясь удостовериться в очередной раз, что лошадь его — реальна, находится прямо здесь, во плоти и снова отчебучила нечто непостижимое.

— Так, отвечаю по порядку. Лошадь моя. Потрогать можно, только аккуратно. Охотник я... другие говорят, что неплохой. Клинок — самый обычный. И да — это был самый настоящий портал. Предвосхищая вопросы — Проявление одной особы, с которой меня свела дорожка... кривоватая, к сожалению. Но — довольно обо мне, — ведьмак наконец собрался с мыслями. — Как я могу вас величать, сударыня?

— Я — Руби! — гордо провозгласила среброглазая кроха. — Мне тринадцать лет и в этом году я поступила в Сигнал, подготовительную школу охотников! А это моя сестра — Янг! Ей пятнадцать с половиной, и она вместе со мной ходит в Сигнал! Мы обе хотим стать самыми крутыми охотницами, когда нам исполнится семнадцать! Правда Янг? Янг?.. — Руби обернулась к старшей сестре, которая в этот момент что-то сосредоточенно искала в свитке. Затем подняла неверящий взор от экрана и уставилась на Геральта по-новому.

— Руби, да это же... Ривийский! Тот самый, кого ненавидит дядя Кроу!

— Хааа... — просипела Руби и ухватилась за сердце. Её серебряные очи превратились в громадные блюдца, преисполненные восторга. — ТОТ САМЫЙ?! Самый крутой в мире охотник и номер один в рейтинге?!

— Да, это действительно он... — прошептала Янг, и развернула свиток лицом к ним. Там находилась какая-то до невозможности отредактированная Жоном брутальная фотография Геральта с клинком. Небось на одной из тренировок подловил обожаемого учителя. На изображении ведьмак словно застыл в танце с мечом, на горизонте пылал лес под расколотой луной. Мускулы раздетого до пояса мужчины лоснились от пота, а мышцы его были в полтора раза крупнее и рельефнее, чем в реальности.

Руби же, издав некий нечленораздельный восторженный звук, очутилась вплотную перед ведьмаком. Искрящие глаза-блюдца заволокло пеленой.

— МОЖНО ВЗЯТЬ ВАШ АВТОГРАФ?!

*

— Вот так мы и познакомились, — закончила Янг повествование, упустив некие незначительные детали. О том, что Руби все же выцыганила у Геральта автограф, и о том, как Янг стребовала сразу сорок. Встретив же утомленный взор ведьмака — образумилась. Заказала лишь один для себя и ещё с десяток — "для друзей".

— Чтобы торговать в Сигнале! — тут же заложила сестру Руби. — Ты же супер-популярный! А прах нынче недешевый!

Оказывается, он серьезно недооценивал свою известность. Что для него являлось просто информацией в таблице на одном из сайтов — для целого поколения детишек охотников означало героя, звезду мирового масштаба и образ, к которому следовало стремится.

Изможденному ведьмаку было невмоготу переваривать ворох свалившихся событий. Безропотно следуя пожеланиям юных леди, он успел осмотреть их дом, в подробностях описать свое оружие, рассказать пару историй о Гримм, оценить чертежи монструозной косы, и был как раз в процессе обучения Янг верховой езде, когда их прервал дядя Кроу.

Геральту не составило труда сложить два и два. И черты лица старшенькой оказались до боли схожи.

Поэтому, отхлебывая чаю на уютной кухоньке Тайянга Шао-Лонг, бывшего мужа злополучной бандитки, он все же решил первым расставить все точки над i. И без обиняков спросил напрямую:

— Как сестра? Цела?

Кроу тут же напрягся и помрачнел, бросив выразительный взор на блондинистую мини-Рэйвен. Но было уже поздно.

У Янг просто челюсть отвисла, она замерла истуканом, а затем выпалила ошарашенно:

— Ты видел мою мать?!

— Видел... ну это слабо сказано...

Даже малышка Руби боязливо застыла в дверях с подносом печенья.

Впрочем, глаза Кроу отчего-то мстительно сощурились, и он медленно процедил:

— В самом деле, Янг, он видел твою мать накануне. Более того — сражался с ней. Я нашел её истекающей кровью в Мистральских лесах... успел в последний миг. Вот он, — кивком он указал на Геральта, — отрубил твоей матери руку.

Атмосфера в комнате накалилась до предела. Ведьмак аккуратно вернул чашку на стол, подальше от края. Случись чего нехорошего — нечего бить посуду.

— Ты отрубил моей матери руку... — неверяще прошептала Янг. Глаза Брэнвена самодовольно блеснули. — Я ошиблась в тебе, Геральт, ты не крутой... ты... ОХРЕННЕННО КРУТОЙ!

Кроу пролил чай себе на колени. Вскочил, и принялся отираться с пришибленно-негодующей физиономией.

Ведьмак же медленно выдохнул, обескураженный реакцией, и поблагодарил ожившую Руби. Та очень любезно предложила печеньку.

— Так, хватит держать меня в неведении! — блондинка решительно выпрямилась. Волосы её заискрились, а кулаки сжались добела. — Дядя Кроу! Я знаю, что вы с папой избегаете этой темы, но хватит! Геральт! — развернулась она к нему. — Расскажи мне все!

Что ж... ничего не оставалась, как пожевывая благодарно печеньку, от начала и до конца поведать буквально всё, начиная от визита к Джуниору (Кроу опасливо прищурился) — и заканчивая злополучным порталом. Никаких недомолвок, в точности все. О клане Брэнвен, попадании в плен, подлости Рэйвен и злополучном поединке.

Спустя добрых сорок минут, по окончании рассказа, он ощутил себя выжатым как лимон. Янг молчала и даже у Кроу похоже исчезла враждебность. Он словно потяжелел, и излучал лишь грустное разочарование.

— Так почему ты не рассказывал мне обо всём этом, дядя? — наконец обратилась к нему блондинка. — Думал я слишком мала? Думал брошусь за матерью, к-как тогда?

— Во-первых, — устало начал Брэнвен. — Я не знал наверняка, что тебя до сих пор это гложет, Огонёк. Мы с тобой не говорили о ней уже сколько? Год, или может два? Во-вторых же... то, что не могут понять даже взрослые люди, и никогда не могут принять до конца дети, — он с грустью обвел взглядом сестёр, — так это то, что просто есть... плохие люди. Понимаешь, Янг? Я не говорю, что твоя мать — биологическая мать, плохая — нет. Ты не должна так думать о ней, пусть она бы этого и заслуживала. Но просто бывает так, что нет никакой причины, никакой объективной нужды совершить плохой поступок. Нет великой цели, нет нищеты, или других крайних невыносимых условий... Самое паскудное то, что Рэйвен просто сделала это, понимаешь? То, что делает больнее всего лично мне, да и Таянгу наверняка тоже. Рэйвен — просто такой человек. Женщина, для которой руководить шайкой отбросов, убийц и разбойников в жопе мира оказалось более привлекательной судьбой, чем быть состоявшейся Охотницей, женой состоявшегося Охотника и матерью замечательной дочери...

Под конец голос его сорвался, и Брэнвен, достав из-за пояса флягу, плотно к ней приложился.

Мужчины безо всякой вражды обменялись взглядами. Ведьмак, наблюдая янтарным взором за тем, как Кроу в очередной раз прикладывается к фляге, произнес то единственное, что должно было быть сказано.

— Я, конечно, не хочу выглядеть дерзко, но... сто грамм не найдется?

И свершилось чудо. Черты лица разгладились, осанка распрямилась. Взгляд приобрел неописуемую теплоту. Так смотрят на товарища, прикрывающего спину. Так смотрят на пропавшего без вести соседа — объявившегося вернуть долг. Так смотрят на первенца, впервые сказавшего — "Папа!"

— Я всё-таки знал... — прошептал Кроу. — Вот чувствовал, что все же ты хороший мужик, Геральт!

Янг и Руби синхронно вздохнули.

*

Сперва пришла мысль, что на их дом напали Гримм. Он оценил ущерб во дворе, разброшенные повсюду обломки и разгромленную тренировочную площадку. Увидел длинные царапины на стене у двери. Молниеносно вооружившись, неслышным шагом ринулся к двери. Миг, и он внутри — крадучись тихонько к кухне и уповая, чтобы дочери были целы...

То, что предстало его взору, впрочем, превзошло наихудшие опасения.

— Янг! Руби! Быстро сюда! — раздался снизу рёв Таянга. Рабочий день в Сигнале благополучно закончился, и отец семейства вернулся домой. — Что это за пьяный хмырь лежит у нас под столом?!

— Не с-смей так говорить с м-моим братом! — грозно прорычал Кроу заплетающимся языком. Прославленный охотник, на коленках, крошечными шажочками двигался от холодильника к столу. В каждой руке зажато по бутылке. А лицо было украшено следами недавней битвы. — Эт-то Г-Герванд! И сегодня он стал м-моим братом по крови!

— Братом по спирту уж точно, — съязвила прибежавшая на шум Янг, уже переодевшаяся в пижаму.

— Н-не сметь! — взревел дядюшка. — Только он с-смог понять всю мою боль! И оказался н-настоящим братом, скажи им, Густав!

— Истинно так, Лют... Кроу, — беловолосая голова мотнулась пять раз туда-сюда, обозначая кивок. — Я-я стану тебе настоящим б-братом, вместо того, кого отняла у тебя судьба!

— Вот! К чёрту Рэйвен! — возопил дядя, вздымая к небу руки с бутылками. — Присядь, Таянг, с нами. Я поведаю т-тебе о Гибранте Рибийском — лучшем охотнике и брате на всём белом свете! И никакой он не Б-Белый сутенёр!

— Ч-что? Ты опять? — взгляд Геральта на миг сфокусировался. И расфокусировался обратно в бессвязный шепот. — Да, я никакой не белый... сутенёр, сутенёр, сутенёр...

— Гервольд торжественно поклялся, что будет мне лучшим другом, и всегда придет на выручку! Что станет братом, которым не смогла стать Рэйвен! С-садись, Таянг! Узнай Гермульда получше, и он заметит Рэйвен и тебе!

Янг фыркнула.

— Мд-а уж, вряд ли он сможет заменить мне её в полной мере, — сыронизировал Таянг. — Тут я должен буду провести черту. Вижу, вам тут довольно весело. Ну и вы не в той кондиции, чтобы начинать вас догонять, так что...

— Да к-как ты! Да я ещё как стеклышко! Я... — и рухнул вначале на колени — а затем плашмя лицом вниз. Лбом прямо ведьмаку в пах.

— Уууйй... — тихонько скривился Геральт, и немножко отполз, не разжимая глаз. Скукожился, поскулил, свернулся калачиком да так и вырубился.

— Дабл-килл! — провозгласила Янг.

Таянг окинул кислым взглядом картину и бессильно вздохнул.

— Дочь, есть ли этим горемыкам минералка на утро?

— Так точно!

— Таблетки?

— Есть!

— Отлично. Тогда пусть лежат, поужинаем в гостиной. Заодно и поведаешь мне, что всё это означает.

— Оуч... рассказывать придеться долго! С чего же мне начать? Как они впервые увиделись, как начали выпивать, или о самом легендарном спарринге в истории Патча?

Отец семейства лишь фыркнул.

— Давай начнем со спарринга. Ведь именно благодаря ему наш двор... когда-то существовал.

— Ухх! — протянула дочь, довольно потирая руки. — Началось всё, когда Кроу обмолвился, что именно они с директором Озпином начали подозревать Геральта как Белого Сутенёра...

*

— Ой, моя голова... — простонал Кроу Брэнвен, морщась от чудовищной боли. Виски, казалось, ковыряли праховые сверла, а в темечке часть мозга будто просто лопнула и истекала ядом. Повернувшись набок, он с титаническими усилиями приоткрыл режущие глаза и поклялся вернуть долг жизни тому, кто оставил перед ним минералку.

Сорок минут спустя, приведя себя в порядок, он с угрюмым видом наблюдал за довольно свеженьким Геральтом, налаживающим ограду вместе с Таянгом. Беловолосый охотник выглядел бодрячком, назло всем богам, о чем-то перешучиваясь с главой семейства. Доносящиеся издали голоса все равно врезались металлическими штырями в многострадальный мозг, находящийся под действием двух таблеток обезболивающего.

— ДЯДЯ КРОУ!!! — завопили ему прямо в ухо.

— Аааа! — взревел от боли пострадавший. Руби же, предусмотрительно отпрыгнув, косилась на него коварным взглядом.

— А вот не надо было столько пить, дядя Кроу, — укорила малявка.

— Тц.

— Да, и тогда, быть может, победил бы вчера в спарринге, — добавила запыхавшаяся Янг. Двое сорванцов, только вернувшиеся с утренней пробежки, прислонились к крылечку рядом. — Вы что, и вправду вместе с директором Озпином называли Геральта — Белым Сутенером? — и фыркнула.

— Конфиденциальная информация! — угрюмо процедил Кроу, потирая виски. — Ещё чего! Ему просто повезло! Да и не это важно, ведь я победил в наиважнейшем состязании!

— Каком ещё?

— Я перепил его! — и задрал горделиво нос.

— Ух-ох, — пробормотала Руби. — А по Геральту и не скажешь...

М-да уж. Незваный гость выглядел отвратительным бодрячком. Встав, ни свет, ни заря, он уже успел освежиться и несколько часов как помогал Таянгу чинить всё попавшее под горячую руку вчерашних забулдыг.

— Небось выливал в рукав, — заявил Брэнвен и насупился.

— Да ладно тебе, дядя Кроу! — попыталась утешить его Руби. Подошла и положила крошечную ладошку ему на плечо. — Ты все равно останешься нашим самым любимым дядюшкой!

— Даже если перестал быть самым крутым Охотником, — добавила Янг.

Кроу вспыхнул.

— Слышь ты, Бомбила! А пошли-ка мы теперь и с тобой поспаррингуем, а?! Покажу тебе, сколько именно крутизны осталось в твоем дядюшке!

— А пошли! Но ты точно не убьешь меня... перегаром?