Однажды в Калиновке, или Призрак Интерната

И вообще, получать один и тот же подарок два раза — ужасно скучно. Рауль пару раз прозрачно намекнул ей, что еще лет десять она будет находить это кольцо и под новогодней елкой, и под подушкой на день рождения, и на дне бокала в годовщину свадьбы. Разумеется, покуда они не залатают семейный бюджет.

Но вот от Эрика она такого поступка не ожидала.

— Отныне ты моя невеста, Кристина, и скоро станешь законной женой.

— Неужели? — Метелкиной показалось, что КПД свечей значительно возрос, и в комнате стало гораздо жарче. — Не припоминаю, чтобы я давала тебе согласие!

— Но разве...

На его лице отразилось такое беспокойство, что Кристина поняла — она не просто перегнула палку, а скрутила ее в крендель. Но почему каждый волен распоряжаться ее судьбой, как считает нужным? Почему у каждого заготовлен сценарий для ее жизни, а у нее нет возможности внести коррективы?

— Начнем с другого конца — ты делал мне предложение?

— Вообще-то, да.

— Когда же? — удивилась Метелкина.

— Ну, на сцене... за столом, — Призрак порылся в памяти. — Я ведь сказал, что ты останешься со мной навсегда. Я подумал что мои намерения совершенно очевидны.

По вздрагивающим губам Кристины можно было определить, что она вот-вот расплачется, устроив в подземелье небольшое половодье. Размером со среднестатистический разлив Нила.

Ну конечно же ей хочется услышать признание в любви, но и его нежелание разбрасываться такими признаниями тоже понятно. А что если в ответ он услышит предложение почаще смотреться в зеркало? Однажды он уже наступил на эти грабли и синяк, полученный от удара, ныл до сих пор. Эх, пролистать бы жизнь вперед, хотя бы на пару минут, и посмотреть, что получится! О проклятье! Эрик почувствовал себя настоящим художником, вот только вместо мольберта у него была водная гладь, вместо кисти — вилы. И этими инструментами ему предстояло написать картину семейного счастья.

Выбора не оставалось.

— Кристина, пообещай, что выслушаешь меня до конца, — попросил Призрак, опускаясь перед ней на одно колено. — Некоторые люди женятся не по любви, но бывают счастливы в браке.

Это было многообещающее начало, благодаря которому данное предложение руки и сердца заняло почетное место в шкале самых неудачных помолвок всех времен. Кристина прикрыла рукой глаза.

— Глупости какие! В жизни не выйду за нелюбимого! — заявила она. — И почему ты мне это говоришь? К нам-то это как относится?... Или это означат, что ты меня не любишь? Вот так и знала, что с турнюром я выгляжу, как ...

— О нет, как ты могла подумать! Я имел в виду... впрочем, не важно что я имел ввиду. Я не знаю, что предложить тебе, чтобы хоть как-то перевесить кошмар моего лица, кроме разве что моей музыки. Она повинуется мне, и если я разделю ее с тобой, ты станешь самой богатой девушкой в мире! Я построю тебе дворец из нот и мелодий, где даже фонтаны будут звучать, как пение сирен. Останься со мной — я согласен, чтобы моя музыка ласкала твою душу, если мои руки не могут... если тебе будет... Иными словами, я никогда не приневолю тебя к тому, что может быть тебе неприятно.

Кристина не без удовольствия подумала, что в замужестве картошку чистить ей не придется.

— Если же тебя интересует более материальный аспект семейной жизни, — Призрак продолжил, чуть скривив губы, — то знай, что ни в чем не будешь нуждаться. Твое благополучие будет залогом и моего счастья. Я сумею о тебе позаботиться, у тебя будет все, что ты только пожелаешь. И тебе будет весело со мной.

Она не могла не согласиться с последним утверждением — с Эриком и правда скучать не приходилось, пусть его юмор и был окрашен в мрачноватые тона. Чего стоила хотя бы проделка во время Борозды. Метелкина чуть было не расплылась в улыбке, но сразу нахмурилась — за время своей блистательной речи жених так и не затронул один важный вопрос. А ведь Кристина принадлежала к числу несчастных женщин, которые готовы идти в ЗАГС лишь ради заветной фразы про смену фамилии. Кристина Шаньина — такое сочетание звучало солидно, но Эрик что-то не стремился приоткрыть завесу тайны над своей фамилией. Неужели она еще хуже, чем ее собственная?!

Он подождал, но Кристина молчала.

— Каков твой ответ? — обреченно спросил Эрик.

— Прежде чем я отвечу, нам нужно решить одну важную проблему, — заметив, что Призрак на этих словах потянулся рукой к щеке, она добавила скороговоркой, — Скажи, какая у тебя фамилия?

— Фамилия? — Призрак взглянул на нее, словно она осведомилась о миграционном маршруте грачей или о чем-то столь же несоответствующем моменту.

— Ну да, у тебя же она есть?

— Есть, конечно, только я предпочитаю ею не пользоваться. Это единственное, что я могу сделать для своей семьи, поскольку родство с таким... со мной их отнюдь не радует. Но если наличие фамилии так уж важно для тебя, я могу взять твою.

Ее челюсть медленно поползла вниз, обещая в скором времени встретится с ключицей. Призрак хочет стать... Эриком Метелкиным?! Кто бы мог подумать, что он готов принести такую жертву! Неужели на свете и правда существует настоящая любовь?

Сначала она тихонько прыснула в кулак, но уже не могла сдержаться и упала на колени рядом с женихом, содрогаясь от хохота.

— Ох... Эрик...ты...хихихи.... неподражаем! Ну и семейка же у нас получится! — выкрикивала она между спазмами смеха, зарываясь лицом в его манишку, но все равно не в силах остановиться. Сначала Призрак опешил, решив, что сказал что-то нелепое, но смысл ее слов медленно просочился в его разум. У них получится семья... у него с ней! Значит, она не боится. Вряд ли бы она стала обниматься с чудищем, вызывающим лишь омерзение, и щекотать его, призывая присоединиться к своему помешательству. Эрик почувствовал, как падающая звезда приземлилась ему на раскрытую ладонь.

Частицы смеха, ужасно заразные, летали по воздуху, и когда Призрак вдохнул достаточно, то плотину веселья прорвало и волна накрыла его с головой. Прижавшись друг другу, они залились истерическим хохотом, словно судьба решила заплатить им минутой смеха за каждую пролитую слезу.

Но что-то было не так. Эрик прислушался, что непросто сделать, когда кто-то хихикает тебе прямо в ухо, и уловил негромкий всплеск воды.

— By the pricking of my thumbs, something wicked this way comes, — нараспев произнес Призрак. — Open, locks, whoever knocks.*

— — -

(Прим. "У меня разнылся палец — к нам идет дурной скиталец. Поднимайся, крюк, чей бы ни был стук." Макбет, Акт 4, Сцена 1. Перевод Лозинского)

— Что... слу...случилось? — выдавила Метелкина, поглаживая надорванные мышцы живота.

— Дорогая, к нам гости!

— Мне чайник поставить? — деловито спросила Кристина.

— Не стоит. Эти гости к нам пожаловали не на чай с вареньем.

Он взял Кристину за подбородок и развернул ее голову в направлении озера. К подземному дому неверными шагами брел Рауль Шаньин, мокрый, растрепанный и злой как черт, накурившийся ладана. Следует признать, что он имел полное право на свое настроение, которое в данный момент переливалось всеми оттенками черной дыры. Бедняга проплутал не менее часа по подземелью, вполголоса общаясь с крысами, чтобы сгладить одиночество. Он мог смело написать энциклопедическую статью к понятию "клаустрофобия." Он попался в одну из ловушек мадам Жири и отдал капкану свой ботинок на откуп. Он попытался забраться в лодку, но поскольку его умение обращаться с шестом стремилось к абсолютному нулю, проклятое судно перевернулось и больно заехало ему по затылку. Упав в воду, Рауль потерял второй ботинок, а когда попытался его достать, то на дно отправился и Ролекс. Он промок до нитки и у него начинался гайморит. И придачу ко всем бедам, Призрак только что сообщил, что на чашку горячего чая Рауль может не рассчитывать.

Когда тьма рассеялась, юноша увидел хваленый дом Призрака, который тут же окрестил малогабариткой. Кроме того, ангел преисподней не видел разницу между антиквариатом и обычной рухлядью — вся комната, если этот склеп можно так назвать, была забита заплесневелым хламом. У самого "причала", на ковре, сидела сладкая парочка — судя по их праздничным нарядам, они собирались сыграть свадебку, а судя по их непрерывному хихиканью, они отметили это событие заранее. Уж не над ним ли они так насмехаются? А точнее — не над идиотской ли позицией "рука на уровне глаз." Словно в подтверждение его догадки, Призрак небрежно бросил:

— Вольно, молодой человек. Подобные формальности, право же, ни к чему.

Сверкнув глазами. Рауль засунул руку в карман и уточнил:

— А вы здесь, похоже, устроили дворец бракосочетания?

— Именно, — согласился Призрак, — хотите быть у нас свидетелем?

— Нет. Я хочу быть тем парнем, который пинком открывает дверь церкви и говорит, что свадьба не состоится.

— И какие же имеются препятствия к заключение нашего брака?

— А вот эти, — ответил Рауль и, быстро вскинув руку, направил на маньяка пистолет.

* * *

Кристина вскрикнула. Можно написать, что она вскрикнула от удивления, но во-первых, это было бы штампом, а во-вторых, девушка закричала скорее от полной предсказуемости происходящего. Эрик и Рауль собирались продолжить кладбищенскую историю. Как только соперники оказывались в одном и том же месте, это место в ближайшем будущем обещало превратиться в погост. Сейчас начнется стрельба, фехтование на канделябрах, битье посуды, взаимное утопление в озере и прочие милые проделки.

Безусловно, день свадьбы — волнительное событие в жизни любой девушки, но ведь не каждой невесте приходится волноваться о том, как бы вовремя увернуться от тяжелого предмета.

— Ах, сударь, оставьте этот пафос, — сказал Призрак, усмехаясь. — Ни к чему омрачать кровопролитием такой славный день...

— Поднимите руки! Немедленно! — рявкнул Рауль и, поколебавшись, добавил, — На уровень глаз.

Эрик без возражений поднял руки, все так же сияя самоуверенностью. В таком положении будет даже удобнее придушить... нет, не так... применить необходимый прием самозащиты.

— Каковы будут дальнейшие приказания, мой повелитель? — глумливо осведомился он.

— Не двигайтесь с места! Мы с Крис уходим из этого вертепа!

— Мудрое решение. Вот только нашему Орфею придется покинуть подземное царство без своей Эвридики.

— Когда мне потребуется курс "Мифология 101", я обращусь к вам лично.

— Иными словами, господин Шаньин, вы забыли спросить барышню. Ну же! — глаза Призрака заблестели. — Хорошо, я сделаю это за вас. Кристина, ты хочешь уйти со своим избавителем?

Метелкина твердым шагом подошла к Призраку и встала рядом, хмуря брови.

— Никуда я отсюда не уйду! — сказала она, мысленно добавив "Хотя бы потому, что не хочу снимать корсет, пока не научусь в нем правильно дышать" — Рауль, ну честное слово, оставь эти шутки. Эрик, у тебя найдется что-нибудь сухое, чтоб он мог переодеться?

Призрак одобрительно кивнул и, чуть склонив голову набок, посмотрел на оружие так, словно оно было не опасней обычной рогатки. Юноша стиснул пистолет. И хотя Шаньин в последний раз стрелял в третьем классе, жвачкой из бумажной трубочки, он надеялся, что не промажет.

Потому что добро побеждает зло.

Потому что Принц должен спасти Золушку от экономических эксплуататоров, а благородный рыцарь — вырвать заложницу из лап киднеппера.

Потому что каждая история имеет право на хеппи-энд.

— Ее слова лишь подтверждают психологическую зависимость. Отрицая весь ужас происходящего, Крис дистанцируется от ситуации, чтобы уменьшить эмоциональную травму. В результате она начинает симпатизировать похитителю, то-есть вам. Классическая модель стокгольмского синдрома, — победно провозгласил Рауль. Ах, если бы профессор по психологии видел его в эту минуту, старик бы прослезился. — А какой из это следует вывод?

Призрак и его невеста почти одновременно пожали плечами. В докладе Рауля Кристина уловила в основном предлоги и местоимения, а Эрик не уделял особого внимания словам, зато заметил, что палец на курке расслабился...

— А вывод такой — чем скорее я уведу Кристину из вашего логова, тем эффективней будет восстановительная терапия. Собирайся, Крис, мы уходим.

— Но я ведь уже сказала...

Ни Метелкина, ни ее спаситель так и не успели понять, что же именно произошло. Но если бы на их месте находились австралийские аборигены, обладающие реакцией столь быстрой, что замечают пробелы между кинокадрами, они разглядели бы, как из рукава Призрака, подобно атакующей змее, метнулась удавка. Раз — она впилась Раулю в шею. Два — Призрак выбил у юноши пистолет из ослабевших рук и швырнул Шаньина в кресло. Три — оружие плюхнулось в озеро. Когда душа Рауля, отлетевшая чтобы поглазеть на это зрелище со стороны, вернулась обратно в тело, юноша открыл глаза и увидел, как Призрак, мурлыкая мелодию, старательно привязывает его ноги к ножкам кресла. Он дернулся, но веревки предупредительно впились в кожу.

— И откуда вы только набрались таких трюков? — пробурчал спонсор. — Из книги "БДСМ для чайников"?

Призрак выпрямился. В руках он держал кусок скотча. Закончив его созерцать, маньяк перевел взгляд на рот Рауля. По его лицу разлилась задумчивость.

— А давайте так, — быстро проговорил юноша, — вы не будете этого делать, а я дам на суде показания, что вы со мной хорошо обращались. Вам приговор смягчат.

— Эрик, ты ведь его не задушишь? — поинтересовалась Метелкина. В голосе ее сквозило отнюдь не сочувствие, скорее, праздный интерес.

— Ну что ты, Кристина. Поверь, нашему юному другу очень комфортно.

— У меня шея чешется, — рискнул подать голос Рауль. — Там скоро экзема начнется.

— Нет, сударь, вам очень комфортно, — мягко упрекнул его Призрак, тоном инквизитора, который успокаивает еретика "Не бойтесь, это же совсем крошечные щипцы!"

— Впрочем, я могу создать контраст — на пару минут — исключительно с целью подчеркнуть все удобство вашего нынешнего положения.

— Великолепно себя чувствую! — пискнул Шаньин. Он попытался сообразить, как же выбраться из этого тупика, но мысли разбежались по сторонам, словно отара овец при слове "шашлык," и теперь дрожали, прячась за развесистыми нейронами.

Он столкнулся с коварным и беспринципным врагом. От такого пощады не жди. Какой ужас, что Кристина попала в лапы такому чудовищу... ну да, чудовищу. Рауль поднял глаза и увидел нагромождение алеющих рубцов, опутавших половину его лица. Юноша коротко втянул воздух. Как человек взращенный на идеях толерантности, он должен относится к монстру как к равному, уважать его право на жизнь и все такое. Но одно дело посылать деньги в благотворительный фонд, и совсем другое — наблюдать урода вблизи. И как могла Кристина смотреть на него так, словно не замечала его уродства, хотя именно кошмарное лицо первым бросалось в глаза? Физическая красота и финансовая независимость — вот залог успеха среди женского пола, а Эрик не обладал ни тем, ни другим! Но почему она так смотрит на Призрака? Как будто... как будто любуется им! Словно он миллионер, словно он только что яхту ей подарил! И почему на него самого, на Рауля Шаньина, на молодого человека с блестящим будущим, она никогда не смотрела так... да и вообще никто так не смотрел?