— Удивлена? В отличие от твоего отца у меня ещё есть голова на плечах, — качаю головой. Она же на моё замечание по поводу Вильгельма возмущённо глядит на меня. Но ничего не говорит. — Армони, думаешь, я не заметил твой взгляд? Я понял что однажды, несмотря на всё противодействие профессора, ты найдёшь учителя алхимии и займёшься её изучением. Как я люблю часто повторять, если не можешь предотвратить безобразие, надо его возглавить.

— Эд... Я люблю тебя! — девочка повисла у меня на шее. В буквальном смысле. Хорошо, что я достаточно силён, а то валяться нам обоим на земле.

— Армони, я, конечно, всё понимаю, но на взаимность не рассчитывай! — отвечаю ей, аккуратно отцепляя от себя.

— Да, я помню, у тебя жена есть, — хмыкнула она. Однако выражение довольства не исчезло с её лица.

Вскоре мы закончили сбор и вернулись в церковь. Пообедав у Пастора, я начал занятия с Аромни. Заодно предложил и мужчине присоединиться к нам. Уж очень заинтересованно он глядел в мою сторону.

Благодаря тому, что Армони раньше занималась алхимией, она быстро прогрессировала и вспоминала старые навыки. А вот у Пастора оказался самый настоящий талант. В силу ли жизненного опыта или склада ума, но он буквально всё схватывал на лету. Подивившись этому, я заметил ему, что начни он заниматься раньше, и он бы стал куда талантливее меня. Причём я не шутил, когда говорил ему это. Мои слова были для него лучшей похвалой, хотя ему и было неудобно принимать её.

— Ну, как тебе? — спросила меня Армони, когда мы закончили. Шесть часов подряд. Да у меня уже голова кругом пошла, а ей всё было мало.

— Лучше, гораздо лучше, чем вначале, — киваю я, стараясь сохранить спокойное выражение лица.

Это обучение далось мне гораздо тяжелее, чем самой Армони или же Пастору. Почему? Потому что мне приходилось по максимуму напрягать своё чутьё жизненной силы, всё это время держа концентрацию. Одна из способностей, что я развил, изучая альмедику. Вот только на таком уровне, кажется, ещё никто не использовал вены дракона, как я сегодня. Одно дело исследовать человека прикосновением к точкам, а другое — делать это на расстоянии.

— Хрр, — добавил Пастор. Да, он оказался не столь стоек, как мы, заснув полчаса назад.

— Думаю, если ты продолжишь обучение и дальше, то через пару лет точно обгонишь профессора, — подвожу итог, чем приводу Армони в неописуемый восторг. — Не устала? Всё-таки мы тут весь день.

— Да не то чтобы очень, — ответила она, но я видел, что всё как раз даже очень. И неудивительно, ведь хотя я и постарался сделать основной упор в обучении на контроль энергии, под конец она стала ошибаться и вместо тектоники тянула энергию прямо из себя. Тут Армони пошатнулась, и ей пришлось схватиться за стол. — Кажется, я всё-таки немного устала.

— Или не немного, — покачав головой, говорю я. Помогаю ей сесть. И замечаю что с ней всё-таки далеко не всё в порядке. Затем прикоснувшись к ней, начинаю проводить анализ и прихожу к неутешительным выводам. Она использовала слишком много жизненной энергии. Гораздо больше, чем следовало. — Армони, ты слышишь меня? Как ты?

— Я... я... мне плохо... Эд, что со мной? — спросила она. Но тут же потеряла сознание. А на её спине я обнаружил крыло. Белое крыло.

Тут я заметил, что из-за шума Пастор проснулся и удивлённо смотрит на открывшуюся ему картину.

— Эдвард, что происходит? — спросил он.

— Мда, малышка. Не уберёг я тебя от самой себя, — вздохнул я. А затем повернулся к Пастору. — Ничего такого, к чему я не был бы готов. Помогите мне перенести её на кровать.

Мы перенесли её в ту комнату, в которую Пастор позавчера отвёл для меня я и где до сих пор лежали мои вещи. Затем я взял несколько цветов Эфироцвета, что мы собрали с Армони, и преобразовал их в алхимический катализатор. После этого я поместил его в её тело. Её состояние стабилизировалось.

— Так будет лучше, — говорю Пастору. Всё это время он неотрывно следил за мной, но не мешал. — Идёмте, пусть отдыхает. Хуже ей уже не будет.

— Что это было? — спросил он, когда мы вернулись в ту комнату, где проходили занятия алхимией.

Вместо ответа я протянул ему письмо профессора Селене. Пастор был в хороших отношениях с девочкой и имеет право знать правду. Когда он прочитал его, на его глазах застыли слёзы.

[к оглавлению]

Глава 7. Раскрытые Тайны.

— Армони, как ты себя чувствуешь? — спросил я девочку, когда та пришла в себя. Прошло где-то полчаса, как она упала в обморок, и мы с Пастором перенесли её на кровать.

— Эд? — слабым голосом спросила она и попыталась подняться. Но я удержал её, не позволяя перенапрягаться.

— Лежи, тебе нужно отдохнуть, — говорю ей. Она кивает.

— Что случилось? Что произошло?

— Ты переутомилась, — присев рядом с ней, глажу ею по голове. — Прости, что не предупредил тебя. Думал, что смогу уберечь, но...

— Что случилось, Эд? — спрашивает она.

— То, что с тобой произошло, помогло мне окончательно убедиться в том, почему твой отец запрещал тебе заниматься алхимией, — ответил ей. А затем протягиваю ей письмо. — Это его письмо. Ты имеешь право знать правду о себе, чего бы он сам об этом не думал.

Армони прочитала письмо при мне. И заплакала.

— Армони... — я дернулся успокоить её.

— Не может быть... не может... Эд, скажи, что это не правда... — повернувшись ко мне, взмолилась она. — Пожалуйста, Эд.

— Армони, ты же знаешь, что я не люблю говорить неправду, — отвечаю ей, а затем присаживаюсь рядом. Девочка утыкается в меня и продолжает рыдать.

— Я не могу поверить... Мои воспоминания, когда я была маленькой... Неужели они все принадлежат Селене? Но этого просто не может быть. Селена была моей старшей сестрой! И она умерла из-за... — Армони запнулась. Она видимо не могла вспомнить, из-за чего именно умерла Селена. Тут она вновь посмотрела на меня. — Я помню... я помню, как мы играли, когда были маленькими... Как Селена играла со мной!!! Этого не может быть! Это всё ложь! Почему папочка лгал мне, Эд?

На последних фразах Армони несколько раз ударила в меня своим кулачком, но, разумеется, я этого даже не заметил, прижимая её к себе. Я понимал, каково ей сейчас, когда привычный ей мир рухнул в одночасье.

— Армони, чтобы не произошло тогда, знай, для меня ты Армони, хорошая девочка и моя ученица, — я крепче прижал её к себе. — Понимаю, тебе сейчас нелегко. Но поверь, твой папа любит тебя, не смотря ни на что. Может быть ты больше не Селена. Но его чувства к тебе не изменились. Пусть он порой и перегибает палку, но... он любит тебя.

Мы посидели так ещё немного, пока она не успокоилась. Я больше ничего не говорил, лишь продолжал её гладить. Сейчас ей просто нужно принять то, что она узнала. Потом ей будет гораздо легче. Это я знал из собственного опыта.

— Спасибо тебе, Эд, — произнесла она, когда успокоилась и отодвинулась от меня. Я не стал её удерживать. Она сидела на кровати и смотрела перед собой, продолжая обдумывать то, что только что узнала. — Знаешь, Эд... Теперь мне кажется, будто я всегда знала, что со мной что-то не так. Я думала, что это пройдёт, но в глубине души я всегда это знала. Как и то, что мне немного осталось.

— Это не удивительно. Хотя твой папа и талантливый алхимик, но даже ему не под силу полностью переписать память человека, — отвечаю ей. — Алхимия не всемогуща, Армони. Хотя алхимики и достигли много, но многое по-прежнему недоступно для нас. Алхимия требует равноценного обмена. Она не может дать того чего нет. И, разумеется, она не может вернуть любимого человека к жизни. Тех же, кто смеет нарушить запрёт, ждёт суровое наказание.

Я задрал рукав куртки и показал Армони свою правую руку.

— Вот моя плата... — говорю ей. Она протянула руку и притронулась к металлу брони, как будто только сейчас она заметила её. Её пальцы продвигались по изгибам протеза. Она смотрела на него с жалостью.

— Разве это не жестоко? — горько спросила она. Я посмотрел на неё и отрицательно помотал головой.

— Это справедливо. Ты, наверное, слышала легенду об одном человеке. Он сделал себе крылья из воска, чтобы спастись с острова. Но подлетев слишком близко к солнцу, потерял свои крылья и пал на землю.

— Ты хочешь сказать, что он сам виноват, что подлетел к солнцу близко? — похоже, она научилась делать правильные выводы. Я кивнул.

— Алхимики прекрасно знают о запрете, но всё равно пытаются уподобиться богу. Эту ошибку совершил я. Эту ошибку совершил и твой отец.

— 'Для алхимиков, что стоят к богу куда ближе, чем все верующие мира вместе взятые, подобное в порядке вещей...' Так ты сказал сегодня, когда вылечил Блау, — вспомнила Армони. — Кажется, теперь я понимаю, что ты имел в виду. И мне это не нравиться.

Я улыбнулся. Девочка всё прекрасно поняла. И мои чувства и чувства своего отца. Теперь я мог быть спокоен за неё. Она приняла то, что узнала и теперь сможет зажить по-новому. Не как призрак Селены, а как Армони.

— Знаешь, Эд, ты говорил, что алхимия требует равноценного обмена. А я... — она вздохнула. — Я столько получила от тебя, от пастора. Даже от папы. А сама ничего не дала взамен...

— Глупышка, — усмехаюсь я, гладя её по голове. — Знаешь, сколько ты радости подарила мне и остальным? К тому же у меня никогда ещё не было учеников-девочек.

— Учеников-девочек? Хочешь сказать, у тебя есть ученики-мальчики? — спросила она с интересом. Проснувшаяся у неё весёлость свидетельствовала о том, что всё нормализовалось, и кризис прошёл.

— Есть один 'пассажир', — хмыкаю я, вспомнив Кайла. — Я обязательно вас познакомлю, как только он прибудет в Централ. Да и с Уинри тебя надо будет обязательно познакомить, а то она меня побьёт. А гаечный ключ у неё тяжёлый, знаешь ли.

— Твоя жена бьёт тебя гаечным ключом? — едва сдерживая смех, спросила Армони.

— Знаешь, если подумать, после свадьбы я ей повода не давал. А вот до... — вообще-то, 'до' был всего единственный раз, и то я тогда по глупости сломал автоброню. — Да ладно, шучу я. Она добрая, тем более девочек она не бьёт.

— Спасибо Эд, — вновь поблагодарила меня Армони. Затем она утёрла слёзы и решительно посмотрела на меня. — Эд, мне нужно увидеться с папой.

— Я понимаю, Армони, но я против этого! — качаю головой. Она хотела было возмутиться, но я остановил её. — Армони, не упорствуй, пожалуйста. Твоему организму надо восстановиться. Хотя бы до завтрашнего утра. Обещаю, как только это произойдёт, я отведу тебя к твоему папе. Поверь мне!

— Хорошо Эд, я верю тебе, — вздыхает она. Затем я уложил её обратно на кровать. — Знаешь, когда я болела, папа тоже вот так вот укладывал мне, а потом читал мне сказку, чтобы я лучше заснула.

— Хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку? — спрашиваю её. Она мотает головой.

— Нет, я знаю, что тебе надо спешить к папе, чтобы отнести ему эфироцветы, — ответила она. Затем призадумалась и продолжила. — Если папы не будет дома, то он, скорее всего в лаборатории, в подвале.

— Хорошо, учту это, — встаю с кровати и подхожу к двери. Но останавливаюсь. — Армони, обещаю, когда всё уляжется, я расскажу тебе много сказок. А, пока, выздоравливай, Ученица!

Она рассмеялась, а я вышел из комнаты. Мне действительно пора было возвращаться к профессору. Я потерял непозволительно много времени на поиски этих цветов. Но прежде следовало сделать ещё пару дел.

Сначала я связался с эшелонами, что двигались в Нью-Хизгард из Централа. Они сегодня выехали в три часа дня и должны прибыть к девяти часам вечера. Вот только я не намеревался сегодня же захватывать город, поэтому собирался отдать приказ Дервишу попридержать силы и выгрузиться на предпоследней к городу станции. Конечно, это, скорее всего не останется незамеченным, но у меня в запасе есть батальон в старом городе, которым вполне может ударить с тыла.

— Комета! Я Уран, на связь! Комета! Я Уран, на связь! — повторил я несколько раз на заранее оговорённой частоте.

-Комета слушает, Уран! — спустя минуту раздался ответ. Похоже, радист не в курсе, кто скрывается под моим позывным.

— Комета, говорит бригадный генерал Элрик. Позовите к приёмнику полковника Дервиша.

— Есть, сэр, — последовал ответ. А спустя ещё минуту приёмник ожил голос Дервиша. — Полковник Дервиш на связи.

— Приятно слышать твой голос, Ричард, — усмехаюсь я в микрофон. — Как идут ваши дела? Задержек не было? Где вы сейчас?

— На подходе к Нью-Хизгарду. Нам осталось ещё полтора часа, — ответил он. — Сэр, думаю, мне следует заранее вам сказать...

— Что такое, Ричард? Отчего такая нерешительность в голосе? — спрашиваю я и усмехаюсь. — Неужели мой брат прознал о том, что случилось, и увязался с вами?

— В точку, — вздохнул тоном приговорённого к смерти Ричард. Я же расхохотался. — Сэр?

— Всё нормально, полковник. Я не удивлён и не имею ничего против, — успокаиваю его. Да, с моего брата станется поднять всех на уши. С тех пор как он стал государственным алхимиком и обзавелся нужными связями, которые к слову у него образовывались куда проще, чем у меня, он стал совсем неуправляемым. То есть если ему что взбредёт в голову, оттуда это уже не выбьешь. — Ладно. Что касается эшелонов, то воспользуйтесь узловой станцией в тридцати километрах от Нью-Хизгарда. Оттуда идёт ветка в сторону старого города. Мы её уже зачистили, поэтому эшелоны не привлекут внимания.

— Сэр, а как же наступление с двух сторон? — спросил он. Да, изначально такой план и был, но я решил переиграть его. Минимум сутки у нас в запасе есть и мы ещё успеем занять позиции если чего.

— Нет, я ещё пока не закончил расследование. Осталось узнать несколько фактов, потому войска пока не к месту, — отвечаю ему. — Когда прибудете в город, начинайте развёртывание в сторону Нью-Хизгарда по кратчайшему маршруту. Там почти нет патрулей, однако много химер. Постарайтесь особо не привлекать внимания.

— Сэр, простите за возможную грубость, но... как штурмовой полк с бронетехникой может не привлекать внимания?

— Хотя бы не устраивайте стрельбу из всех орудий. Мне же достаточно будет суток, чтобы завершить расследование, — предложил я, поняв, что большего добиться у меня, скорее всего не получиться. — С этим всё ясно? Управитесь?

— Так точно.

— Тогда позовите моего брата к радио, — приказываю я.

Спустя пять минут я услышал голос Ала.

— Альфонс Элрик на связи, — по-военному четко произнёс он. Я усмехнулся. Вот такой вот у меня брат. Слишком сильно я на него влияю. Хотя звание своё он опустил.

— Привет, Ал, — не сдерживая улыбки, всё равно её не видно по радио, сказал я. — Навёл ты шороху среди моих подчинённых?

— Прости, Эд, — по голосу можно было определить, что он смущен. Наверняка ещё и покраснел. — Просто, профессор Эйзельштейн и Селена...

— Я знаю, Ал, сам спросишь при встрече, — прерываю его. О печальных новостях я лучше расскажу ему при личной встрече, а пока лучше договориться о ней. — Слушай внимательно. Передашь полковнику, пусть за три километра до Хизгарда притормозят эшелон, чтобы ты мог сойти. Там будет поворот налево на девяносто градусов и мост. Тебе нужно сойти перед мостом. Оттуда небольшое ущелье ведёт прямо к дороге между Хизгардом и Нью-Хизгардом. Пройдёшь по нему.