Третье звено. Ноикс (сборник рассказов (Full))

— По центру, пали! — я выскочил вперёд, укрывшись за спиной Шипа. Он сделал залп, утихомирив последних спецназовцев. Я шепнул ему на ухо: — В атаку! Надо оттеснить их обратно в подземелье!

— Это мы мигом! — распухший гигант перемахнул через баррикаду, не заметив, как я выдернул самый короткий шип из его спины.

Он не успел пройти и десяти шагов. Из темноты с шипением прилетела стрела. Она была не ядовитой, а совсем наоборот, начинённой взрывчаткой, в которой догорал фитилёк. Стрела угодила Шипу в грудь, он глупо смотрел на неё, так и не сумев дотянуться до запала короткими ручками.

— В укрытие, блядь! — единственное, что успел крикнуть я.

Мутанта разнесло в клочья, остатки неиспользованных шипов усеяли участок, снося всё на своём пути. После секундной паузы из черноты подземелья на нас обрушился целый сонм таких стрел. Взрывчатка разносила офисы и баррикады. Ползком я пробирался к Мишке, Зелёнкину и Плоскому, что укрылись за последним уцелевшим столом. Обломки летели в лицо и обжигали жаром.

— Это конец! — выл Зеленкин дуэтом с Плоским.

Мишка дожевывал невесть откуда взявшийся бутерброд. Я хорошо знал своего напарника, он никогда не умирал голодным.

— Они не будут обстреливать нас долго, могут убить своего Воня! — я едва успел проговорить это. Стрела с шипящим фитилём угодила в столешницу нашего укрытия, и перед взрывом мы лишь многозначительно переглянулись. Меня и Плоского отбросило обратно в проход между офисами, Мишку и Зеленкина похоронило под обломками. В ушах стоял такой гул, что я не сразу расслышал китайский визг. Ублюдки прекратили стрельбу. Из недр подземелья, шатаясь, шли фигуры, больше похожие на распухших зомби. Никто из обороняющихся больше не подавал признаков жизни. От моего взора не ускользнуло, что китайцы уж больно яро расчищали проход от обломков. Позади маленьких фигур, покачиваясь на спинах сгорбленных рабов-мутантов, из темноты выплыл огромный трон. Ублюдочный император Пень решил самолично явится за своим сынком. И это тоже было весьма ожидаемо. Не подавая признаков жизни, я нащупал Плоского. Мутант валялся без чувств, как половик, и китайцы не увидели его, когда спешно обходили разрушенные укрепления. Узкоглазые подонки ринулись в подвал и, судя по возмущенным крикам, тут же угодили в склизкую ловушку.

— Эти полицейские погибли как герои, — размеренный голос Пеня убаюкивал. Убаюкивал до тошноты. — Обязательно заберите их тела, насытимся супом из их отваги.

Меня корёжило от каждого слова, но я должен был сосредоточиться на своём деле, Пень скоро уйдёт. Я скручивал Плоского как кубинскую сигару, пока он не пришёл в сознание и не поднял крик, уколол его отравленным шипом. Яд проникал в поры и кристаллизовал их. Мутант ожил и задергался, но слишком поздно. Я забил шип в дыру, сделав из Плоского своеобразное копьё.

— Где Ноикс? Обязательно найдите его! — распинался Пень, и я не заставил его долго ждать.

Я вскочил на баррикаду, оттолкнув ближайшего ко мне китайца и ткнул его копьём. Яд подействовал моментально.

— Зачем же меня искать, я тут, о император! — моё лицо почернело от грязи и крови, но на губах застыла улыбка.

— Ты гордый воин, и ты станешь моим праздничным ужином! — Пень поднялся с трона и вытянул в мою сторону руку.

Он был невообразимо толст, облачен в золотые одеяния, а на лице пирсинг.

— Лови свой ужин! — я замахивался копьём, приближаясь к цели.

Прыгнул на кучу мусора, потом на перевёрнутый стол, а затем и на лысую голову зазевавшегося антитоварища, и с яростным криком послал копьё в сальную рожу китайского императора. Пень развернулся, чтобы спрыгнуть с трона, но неповоротливое жирное тело лишь подставило мне свою спину. Копьё черкануло императора по заднице, порвав тонкие шелка и обнажив прыщавую морщинистую жопу. Пень взвизгнул и кубарем покатился в темноту. Вся его придворная свита устремилась за ним, позабыв и о штурме, и о пленнике, и об намечающемся ужине.

— Да! — я вскинул руки в победном жесте, но ликование моё было недолгим.

Ещё один страшный взрыв сотряс основание участка. Я потерял равновесие и скатился с трупа узкоглазого засранца в черноту подземелья. Полы участка окончательно просели, трещина прошла через офис майора, арсенал и упёрлась в хранилище вещдоков. Я больно приземлился внизу ямы. Дно устилали трупы китайцев, но это ничуть не смягчило мое падение. Кто-то ухватил меня за грудки и поднял на ноги. Я приготовился к драке, но это был Раф.

Он протянул мне кислородную маску. Дымовые шашки уже источали едкий запах, так что я поспешно натянул её на лицо. Раф молча ткнул мне в дыру, что появилась справа от китайского пролома. Идеально выверенный взрыв. Я с радостью показал ему большие пальцы, и мы кинулись в святая святых нашего участка. У нас оставалось всего пятнадцать минут, прежде чем ребята наверху придут в себя. Раф подогнал к дыре тележку и много инкассаторских мешков. Ну вот, а Жопин говорил, что не на кого списать потери из хранилища. Теперь он надолго остался без очищенной воды.

* * *

— Тебе дали выходной? — Раф колдовал над пробирками, изредка кидая на меня любопытный взгляд. Работы у него на месяц вперёд, и прохлаждаться тут некогда.

— Ну как выходной? Пока не восстановят участок. Говорят, он просел на полметра под землю, крышу меняют, подвал восстанавливают. Там дел еще на неделю как минимум.

Я сладко потягивал сивуху из бокала с тропическим зонтиком. На мне красовались гавайская рубашка и солнечные очки. Понт, за которым в канализационном полумраке абсолютно ничего не видно. Котлеты купюр, вынесенных из хранилища вещдоков, заполонили все свободные столы и возвышались как небоскрёбы разрушенного Нью-Йорка.

— Они не догадались, что произошло? — Раф всё пытал меня вопросами, на которые мне так не хотелось отвечать.

— Нет, мой план был безупречным, — издевательски пропел я. — Атака ублюдочных каннибалов — идеальное прикрытие. Там было такое, что лишний взрыв никто и не заметил. Ха! И ты бы видел лицо Жопина, когда он принимал у меня улики. Плётка была идеальным хранилищем для маячка ракеты. И твой выстрел точно в цель.

Я поднял бокал и выпил за здоровье своего черепашьего друга.

— Даже майор ничего не подозревает? — не унимался Раф, довольная улыбка — редкий гость на его морде, но не сейчас.

— Майор будет завтра собирать нас на пустыре участка, толкать речь. Возможно, даже благодарственную.

— Он уже поправился после ранения?

— Говорят, что ходит сам, но это же майор. Если ему прикажут — восстанет из мертвых в своём парадном кителе и пристрелит какого-нибудь ублюдка напоследок. Как думаешь, сколько удастся собрать краски со всего этого добра? — болезненную для себя тему я оттягивал как мог.

Прежде чем услышать сроки своей каторги, лучше напиться в дрова. Раф задумчиво покачал головой:

— Может, лет двадцать себе и скостишь на этом мероприятии.

— О да! Мутанты будут довольны, как только я покину эту планетку, — я нервно прохаживался по огороду.

Огурцы еще не поспели, а помидоров не хотелось.

— Вперёд, к новым приключениям? — Раф старался поддержать беседу, но я ответил ему угрюмым мычанием:

— Да уж, куда угодно, лишь бы подальше от этого проклятого места.

— Все мутанты, которых ты подключил к делу, погибли?

— Слизняки мумифицировались в своей же слизи, кстати, неожиданный поворот, когда мы экспериментировали, такого не было. Шипа взорвали, а Плоский стал моим копьём возмездия, — не найдя ничего съестного по душе, я вернулся в шезлонг.

— Ты так и не попал в Пеня? Или зацепил?

— А чёрт знает! Видел, что порвал ему одеяние в районе жопы, он грохнулся в подземелье, а что потом, я не знаю. А ты никого не видел, когда подкатывал тележку?

Раф покачал головой. Еще одна боль, которая не давала мне покоя. Как назло, и канализация молчала. В среде мутантов не ходило много слухов по поводу кончины Пеня, возможно, я действительно промазал. Все-таки Плоский не был должным образом пристрелен. Я махнул рукой.

— Ладно, хрен с ним. В любом случае, с этой планеты император сточных вод точно никуда не денется раньше меня. Ждёт нашей встречи, голубчик, ждёт. Тем более, на свободе еще один его сынок, Дунь Хунь.

— Ты уже решил, как убьешь его? Кстати, что произошло с Вонем?

— Майор сказал прессе и главку, что Вонь был убит во время освобождения, но я точно знаю, что когда мы грабили хранилище, полководец ещё был у себя в камере и выглядел живым. Видать, майор припас его как трофей.

— Как и Бегемотова?

— Ох... с этим вообще беда. Майор хотел отдать его под трибунал, но тоже передумал. Уж не знаю, что он подготовил Артуру, но я чую, что ничего хорошего. А жаль, с ним было весело! — я подлил себе в бокал сивухи и откинулся на спинку.

Без Бегемотова действительно будет скучно.

— Короче, тусить мне здесь ещё лет десять... — я положил подбородок на грудь, растирал виски.

— Если отхватим еще одно такое хранилище, топлива для твоей ракеты хватит и даже будет запас.

— Ох, где же найти еще одно такое хранилище? Может, ебанём по главку? Там крутятся действительно большие деньги, вот только... — я подкинул в руке распухший от банкнот Сивохина бумажник.

— Вот только не все деньги нам подходят, — закончил мою мысль Раф.

— Вот именно! Ладно, не будем рисковать понапрасну, и так много людей полегло в этот раз, — я лениво прохаживался вдоль грядок.

Резервуар в тупике огорода привлёк моё внимание. Он бурлил и источал неприятный серный запах.

— Сколько? — для Рафа это было куда важнее моих мучений, и я даже мог его понять.

— Не знаю, я не считал, человек десять или одиннадцать, — я упорно делал самое наплевательское выражение лица, но буду ли сегодня спать спокойно?

— Они для тебя не важны? — в голосе Рафа звучали не горечь или укор, скорее, искреннее любопытство.

— Вот что важно, вот! — я указал ему на торчащий из-под тряпок нос корабля. Его правый борт мы так и не доделали.

— Как скажешь, Артём...

— И когда он будет готов? — я привлёк внимание Рафа чуть севшим голосом.

Мой друг держал в руке колбу с полученным материалом, что переливался на свету всеми цветами радуги.

— Сегодня или завтра... посмотри, какой цвет... Он идеален!

— Значит, завтра... — задумчиво повторил я.

— Ты уже выбрал момент, когда... скажешь ему? — Раф очень осторожно подбирал слова. Он как никто другой знал, как я ненавижу эти моменты.

— Пока нет. Придумаю что-нибудь, — я нервно усмехнулся, допил сивуху и поставил бокал на столик. — Только в этот раз без косяков, хорошо?

— Прости, конечно, все будет без косяков.

* * *

— Дорогие друзья! Мои герои! Я рад видеть всех вас здесь живыми и почти всех в здравии!

Нас обманули. Жестоко и беспринципно.

Выступать с торжественной речью пришёл не майор, а сам мэр города. На заднем дворе полуразрушенного участка нам организовали на скорую руку своеобразный помост, куда по очереди поднимались ораторы. Нас усадили на стулья, что расставили в две шеренги прямо на земле. Мы с Мишкой заняли два самых отдаленных места, чтобы безнаказанно комментировать речи выступающих. Мэр зарядил тираду минут на сорок. Распалялся такими сладкими речами, что мне кажется, у всех собравшихся повысился сахар в крови. Он невысокого роста, и, поскольку всё время не отрываясь читал с листа, из-за трибуны была хорошо видна только его плешивая макушка.

— Мэр совсем сдал... — грустно вздохнул Миха.

— Ещё бы, четвёртый срок мотает, клещ... Любому от такого подсоса плохо станет, надо же и меру знать!

— А ты видел его секретаршу?

— Какую, ту слева?

Я вытянул шею, но все представители мэрии женского пола были как на подбор. Грудь пятого размера, белые полупрозрачные блузки, ноги от ушей и все брюнетки. Я так и видел на каждой из них фантомные надписи: понедельник, вторник, среда.

— Они их что, клонируют?

— Смотри на майора, держится молодцом!

— Да уж, только как-то он потерялся между женщинами мэра, — я еле заметно гоготнул.

Майор действительно выглядел карликом на фоне пышногрудых великанов, сидел на стульчике, сжавшись в комок, и отстранённо смотрел в пространство перед собой. Его плечо и рука были перемотаны бинтами.

— И вот в завершении всего этого, я бы хотел дать слово, не побоюсь, герою нашего города! Подполковнику... кхм, простите, пока ещё майору Эдуарду Викторовичу Зломову. Поаплодируем друзья!

— Понеслась! — я откинулся на спинку, отбивая ладони в кровь.

— Думаешь, он сейчас запорет свою речь?

— Ну, если только не расплачется в самом начале.

Впрочем, майор, как только взошёл на помост, окинул нас вполне суровым взглядом и плакать явно не хотел. А окидывать-то особо было и некого. Из собравшихся полицейских в осаде принимало участие всего шестеро едва выживших человек, и это не считая майора и отсутствовавшего по понятным причинам Бегемотова. Мы с Мишкой уединились с краю, Зеленкин хотел сесть рядом, но мы культурно попросили его пойти на хуй. Пошёл он, правда, недалеко, на первый ряд. Из травм у новобранца — перевязаны кисти рук и всё лицо в зелёнке, у Мишки пара ссадин, а я отделался лёгким испугом. На значительном отдалении от нас сидел и Сашок, единственный выживший из команды Бегемотова. Он сидел тихо и старался не отсвечивать, понимая свою глупую ошибку тогда, в подвале. Майор пощадил его и оставил на службе.

— Ребята! Товарищи, коллеги! — майор выдержал паузу. Смекалка не подсказала ему написать свою речь заранее, поэтому театральные паузы иногда затягивались. — Та ночь показала нам, кто действительно заслуживает носить мундир, а кто нет.

Ого! Неужели майор начнет разносить Бегемотова прилюдно?

— Всем вам известно, что моё ранение не дало мне руководить обороной участка. И поэтому сейчас я не буду говорить о тех, кто не дожил до рассвета той ночью. Я хочу позвать сюда человека, который по праву достоин находиться здесь. Человек, который в трудную минуту не бросил своих товарищей и спас полдюжины жизней. Я прошу подняться сюда капитана третьего звена полиции Артёма Александровича Ноикса!

Зазвучали аплодисменты, и у меня отпала челюсть. Я не верил, что это происходило в действительности.

— Давай, Тёмыч! Это заслуженная слава! — Мишка ударил меня по плечу и помог подняться.

От всеобщего внимания мне стало не по себе, я глупо улыбался и кланялся, подступая к помосту. Ноги стали ватными.

— Спасибо большое, но я просто выполнял свой долг, — когда я заговорил, все звуки стихли. Два десятка глаз были устремлены на меня и внимали каждому слову. — В ту роковую ночь каждый из нас внёс свою лепту в победу над агрессорами, решившими, что они выше закона.

Я тактично подбирал слова, еще помня разговор с майором о договорниках мэрии с китайскими антитоварищами. С помоста все действующие лица той операции были как на ладони. Только отсюда я приметил Жопина. Славик сидел в обнимку с выжившей проституткой. Той самой, у которой заплыли глаза после выстрела из ракетницы. Бинтами у нее была перевязана почти вся голова, глаза защищали черные очки, а из верхней губы вытек ботокс. Дама закрыла все свои достопримечательности широкополой шляпкой и тонкой вуалью.