Щит. (Меченый-2)

Получалось как-то не очень, поэтому, услышав ее полувсхлип-полустон, я с большим удовольствием отложила Право Крови, вышла в гостиную и похолодела — Неддар Латирдан, сидящий в кресле перед камином, был мрачен, как грозовая туча!

Оглядев меня с ног до головы и задержав взгляд на локоне, ниспадающем мне на грудь, он еще сильнее сдвинул брови, посмотрел на Атию, начавшую сервировать стол, и рявкнул:

— Все — вон!

Служанок как ветром сдуло. А вместе с ними — и надежду на то, что я смогу убедить короля воспользоваться возможностями Права Крови...

...Взглядом приказав мне сесть напротив, Латирдан скрипнул зубами и... поднял с пола Кромовский Посох Тьмы:

— Он?

— Да, ваше величество!!! — затараторила я. — Спасибо!!!

— Не благодарите... — помрачнев еще больше, рыкнул он. Потом раздраженно швырнул посох на пол, откинулся на спинку кресла и стиснул пальцы на подлокотниках кресла так, что они побелели: — Леди Этерия! Поговорить с графом Грассом у меня не получилось — сегодня с утра он уехал в город по государственной необходимости. Насколько мне доложили, он будет занят до вечера завтрашнего дня, поэтому я отправил за вещами... э-э-э... Бездушного... одного из своих телохранителей. И вызвал к себе мэтра Шайгера — дознавателя, расследующего интересующее вас дело...

Я подалась вперед и превратилась в слух.

Король облизал пересохшие губы, скрипнул зубами и продолжил. Голосом, в котором не было ничего человеческого:

— Оказалось, что в ночь с девятого на десятый день четвертой десятины третьего лиственя Бездушный Кром по прозвищу Меченый добровольно признал себя виновным в следующих преступлениях: в убийстве графа Валена Увераша, в вашем похищении и... — в его глазах запылало пламя самого настоящего безумия — ...и в насилии... Над вами...

— Бред!!! — вскочив на ноги, воскликнула я. И тут же поправилась: — Простите, сир, но это — полная ерунда! Он меня не похищал, а спасал! И вел себя по отношению ко мне предельно корректно!

— Леди Этерия, мэтр Шайгер утверждает, что у Королевского Обвинителя есть свидетели, подтверждающие факт похищения, и что в ближайшие дни эти свидетели прибудут в Аверон... А насчет насилия — дознаватель процитировал часть показаний Бездушного. По словам самого Меченого, он собирался сделать из вас так называемый 'ключ' — средство, позволяющее ему привлекать на сторону Бога-Отступника чистые души. Именно поэтому подвергал вас испытаниям, которые калечат разум и уродуют душу...

Я криво усмехнулась:

— А-а-а, так вот почему десятник Арвазд считает меня эйдине!

Латирдан опустил взгляд, но все-таки кивнул:

— Наверное...

— Скажите, сир, а почему последнее время, здороваясь со мной, хейсары опускают слова '...и плодовитости лону'?

Неддар хрустнул пальцами и чуть слышно выдохнул:

— Эйдине — это сухая ветвь... И должна угаснуть...

— Логично... А кто такая Найтэ? Сегодня утром ваш побратим пожелал, чтобы она торила мне путь...

— Богиня добра и справедливости. Единственное существо на Горготе, способное вывести эйдине из чертогов Хэль...

— Спасибо за емкие и исчерпывающие объяснения, ваше величество! — выдохнула я. Потом мысленно проговорила пришедшие в голову аргументы и заставила себя улыбнуться: — Сир, Кром меня не похищал и не насиловал. Его заставили себя оговорить. Силой! Скорее всего, граф Грасс Рендалл — увы, других лиц, заинтересованных в смерти Меченого, я не знаю...

Неддар поднял на меня взгляд и отрицательно покачал головой:

— Мэтр Шайгер утверждает, что Крома не пытали...

— Утверждать можно все, что угодно, сир!

— Да. Так и есть. Поэтому сразу после разговора с ним я послал в королевскую тюрьму Вагу и мэтра Регмара. Они очень внимательно осмотрели Бездушного и, вернувшись, подтвердили слова дознавателя...

Я нервно хихикнула — то, что Крома не пытали, было здорово. А то, что из всех имевшихся у меня аргументов осталось только Слово — отвратительно...

Догадавшись, о чем я думаю, Латирдан снова покачал головой:

— Слово эйдине ничто против чистосердечного признания, да еще и подкрепленного показаниями свидетелей...

— Я — не эйдине, сир!!!

— Возможно... — криво усмехнулся он. — Но это надо доказать... Причем не мне, а Королевскому Судье...

У меня оборвалось сердце и задрожал подбородок.

Решив, что я вот-вот заплачу, Неддар поморщился:

— Если можно, то без слез, ладно? Терпеть не могу, когда меня пытаются вынудить что-то сделать таким способом...

— Слезы — не доказательство... — холодно сказала я. — Я поищу что-нибудь более веское...

— Замечательно! — кивнул он и встал. — Тогда, если у вас нет каких-либо просьб или пожеланий, я пойду...

— Есть одна просьба, ваше величество! — вскочив на ноги одновременно с ним, воскликнула я. — Вы не могли бы поручить контроль над расследованием этого дела другому члену Внутреннего Круга?

Латирдан удивленно приподнял бровь:

— Зачем? И кому именно?

— Граф Грасс уже доказал свою пристрастность... Арзаю Белой Смерти, сир!!!

— Но он вас...

— ...презирает? — поняв, что он имел в виду, усмехнулась я.

— Скорее, не уважает... Ибо вы — первая гард'эйт, которую не услышал Бастарз... — угрюмо буркнул король.

— Ничего! — улыбнулась я. — Зато он прям, как стрела. И ни за что не отступится от данного слова...

Глава 29. Брат Ансельм, глава Ордена Вседержителя.

Шестой день первой десятины первого травника.

...Слепящая глаза белая полоса — карниз из белого мрамора, освещенный лучами заходящего солнца... Перевернутое вверх тормашками окно кабинета, чем-то похожее на черную рану на бледно-розовом теле Башни Света... Бездонная синь неба с желтым серпом Уны... Остро заточенные клыки северной стены, втыкающиеся в зеленые склоны Гидермесского хребта... Стремительно приближающиеся плиты хозяйственного двора... Телега с сеном... Снова стена Башни Света... Карниз... Окно...

От безостановочного мельтешения разноцветных пятен слезились глаза, кружилась голова и тошнило. Но любая попытка подумать о чем-нибудь другом или пошевелиться заканчивалась одним и тем же: дикой вспышкой боли и до безумия страшным воспоминанием — мигом, когда мир перестал вращаться и замер с оглушительным хрустом ломающихся костей. Поэтому Ансельм обреченно вглядывался в этот безумный калейдоскоп и терпел.

Долго... Вечность или две... До тех пор, пока где-то на краю сознания не возник еле слышный звук — гудение.

Воображение услужливо нарисовало образ толстого, мохнатого шмеля, перелетающего с цветка на цветок и постепенно приближающегося к... чему?

Попытавшись понять, к чему приближается шмель, глава Ордена Вседержителя внезапно понял, что видит — перед его лицом возник знакомый сине-зеленый 'пузырь' балдахина и кусок витого шнура для вызова Бенора...

'Я спал?' — растерянно подумал монах, попробовал перевернуться на бок, и чуть было не потерял сознание от невыносимой боли, прострелившей его тело от темени и до пяток.

— Не шевелитесь, ваше преподобие... — прозвучало откуда-то справа.

— Что со мной? — кое-как удержавшись в сознании, спросил Ансельм.

Вернее, не спросил, а попытался — вместо слов его горло издало еле слышное сипение...

Впрочем, Бенору хватило и его:

— Вы упали... Очень неудачно...

Глава Ордена Вседержителя снова вспомнил момент, когда мир, вращавшийся вокруг него, внезапно застыл, и вздрогнул.

В этот момент гудение 'шмеля' стало оглушительным, и Ансельм вдруг различил в нем отдельные слова:

— ...а мне плевать, что и как ты будешь делать — его преподобие должен выздороветь! И чем скорее — тем лучше!!!

— Я стараюсь, но...

— А потише нельзя?! — раздраженно зашипел брат Бенор. — Его преподобие в сознании...

Гудение тут же стихло, со стороны входной двери послышался торопливый перестук двух пар сапог, потом правое запястье обожгло прикосновение чьих-то пальцев, а мгновением позже перед глазами Ансельма возникло встревоженное лицо брата Рона:

— Ну, как вы, ваше преподобие?

— Те-... рпи-... мо... — прохрипел монах. И, увидев, что лицо иерарха вместе с балдахином начало закручиваться посолонь, торопливо закрыл глаза.

Не помогло — голова закружилась так сильно, что взбунтовался желудок, и главу Ордена чуть было не вывернуло наизнанку.

Видимо, лекарь почувствовал его состояние, так как через мгновение губ Ансельма коснулось что-то тонкое и твердое.

— Это соломинка, ваше преподобие. Очень осторожно втяните в себя отвар... и вам немного полегчает...

Втянул. Запредельным усилием воли подавил начинающийся кашель и прислушался к своим ощущениям.

Лекарь не солгал — через какое-то время головокружение и тошнота отступили, оставив вместо себя омерзительную горечь во рту и шум в ушах.

Осторожно приоткрыв один глаз и убедившись, что балдахин уже не вращается, монах сфокусировал взгляд на мрачном лице иерарха и вдруг понял, что прослушал добрый кусок рассказа:

-...поэтому сена в ней оказалось меньше, чем положено. Брат Ноер арестован и ждет наказания...

'Значит, я упал правильно, на телегу... — подумал Ансельм. — И если бы не эта скотина конюх, то не получил бы и царапины...'

Сознание тут же затопила жгучая ненависть — способ быстрого и безопасного побега из осажденного кабинета, придуманный еще предыдущим главой Ордена, не сработал из-за лени какого-то тупорылого недоумка!!!

Взбешенный монах сжал зубы и на некоторое время потерял сознание от очередной вспышки боли...

...Придя в себя, он очень осторожно открыл глаза и, стараясь не шевелить челюстью, спросил:

— Что со мной?

Ответил не Рон, а лекарь:

— Сломаны обе ноги, несколько ребер, правая ключица и левое предплечье. Разбит затылок, почти оторвано одно ухо. Две раны — в левом боку и правой ягодичной мышце. Кроме этого — растянуты жилы и повреждены внутренние органы...

— Сколько...

— Вы были без сознания? Двое суток...

— Нет...

— Сколько времени вам потребуется на выздоровление? Думаю, не меньше семи десятин!

'Два месяца?' — ошарашенно подумал Ансельм. Потом представил, что было бы, дотянись до него 'несушка', и мысленно усмехнулся: он был жив и все еще оставался главой Ордена Вседержителя. Значит, будущее у него было...

Вслед за мыслью о будущем пришла еще одна — о тех, чьими стараниями он оказался в таком положении:

— Сво-... ...-боден. Ро-о-он?

— Я тут, ваше преподобие!

— Расс-... ...-казывай...

Иерарх пристально вгляделся в его глаза, пришел к какому-то выводу и, наконец, заговорил...

...По словам Рона, Корга сделали 'несушкой' в конце первого лиственя — во время последнего посещения Ансельмом Иверской обители. Мастер Эшт, лично работавший с телохранителем, планировал использовать его против будущего главы Ордена — сестры Эльги. И только в том случае, если бы она разорвала договоренности о разделе сфер влияния. Однако, услышав об ее аресте и решив, что заговор на грани провала, он послал своему племяннику — молоденькому брату-надзирающему по имени Вартал — письмо с инструкциями.

Получив послание дяди, последний пришел в келью к брату Коргу, довольно умело вынес ему мозги, а потом под надуманным предлогом покинул монастырь.

Увы, Вседержитель смотрел явно не на него — через полчаса после его ухода монах, выпустивший его в мир, услышал о сорвавшемся покушении. И, тут же связав нити в узелок, доложил о беглеце десятнику, а тот, недолго думая, отправил вдогонку десяток братьев-клинков.

Для того чтобы справиться с таким количеством умелых воинов, навыков, приобретенных во время послушничества, оказалось маловато, и вечером того же дня Вартал оказался в подземелье. И выболтал брату Дайтеру, в отсутствии Рона взявшему на себя расследование происшествия, все, что знал...

У брата Корга тоже не задалось — очнувшись после вмешательства в 'ветви', он отправился в Башню Света и попытался пройти в кабинет к брату Ансельму.

Не получилось — телохранители поинтересовались причинами его появления, сочли их недостаточно важными, чтобы прервать беседу Ансельма с братом Ламмом, дисциплинированно подали в караулку знак 'внимание' и, видимо, потребовали у него дождаться появления разводящего.

Видимо, брат Вартал, имевший весьма смутные представления об особенностях несения службы телохранителями главы Ордена, не предусмотрел возможности какой-либо задержки, так как Корг, услышав их предложение, сразу же пошел в атаку. И первым же движением убил брата Марига, а вторым — лишил правого запястья брата Нойла, стоявшего рядом с сигнальным колоколом...

...Выждав положенные пять минут и не получив сигнала 'отбой', воины дежурного десятка, маявшиеся от безделья этажом ниже, сорвались с места и через считанные мгновения ворвались в разгромленный кабинет. Где увидели трупы братьев Нойла и Ламма, а так же Корга, собирающегося выпрыгнуть в окно.

Выпрыгнуть Корг успел. Но приземлился не на телегу, а чуть дальше — сдвоенный удар болтов в спину придал ему дополнительное ускорение...

— Значит... Ламм... не... выжил? — борясь с непослушным языком, выдавил Ансельм.

— Увы, нет...

— Тогда... подними... Дайтера... Поручи... что-нибудь попроще... И проследи...

— Сделаю, ваше преподобие...

— А что... с Эльгой... и... Эштом?

— Взял. Обоих. И еще два десятка их сообщников. Но поработать с ними толком не успел — прилетел голубь с сообщением о вашем ранении, и я рванул сюда...

'Да пребудет с тобой Свет, брат... — благодарно подумал Ансельм. И, гневно сверкнув глазами, выдохнул: — Выбей... все... имена... Возьми... всех... Но... не карай...

— Я понял: вы хотите разобраться с ними сами...

— Угу... — буркнул Ансельм и устало прикрыл глаза. — Иди...

— Есть важные новости из Аверона... — еле слышно сказал иерарх. — Я понимаю, что вам сейчас не до него, но потом, боюсь, будет поздно...

Вдумываться в то, что происходит Двуликий знает где не было ни сил, ни желания. Однако глава Ордена Вседержителя все-таки заставил себя сосредоточиться и снова открыл глаза.

Рон тут же заговорил:

— Вчера вечером брат Растан со своими людьми пытался убрать Рендалла. Используя соглядатаев брата Фарида, он сообщил графу Грассу, что в одном из заброшенных домов Гончарной слободы с ним собирается встретиться помощник посла Алата, якобы готовый продать очень важную для Вейнара информацию. Дом был подобран заранее, братья-клинки проникли в него за четыре часа до назначенного времени встречи, а Рендалл получил адрес за полчаса до встречи...

— И что? — заинтересованно спросил Ансельм.

— Грасс приехал в карете, в сопровождении оговоренного количества солдат. Вошел в дом. А через полчаса вышел! Целый и невредимый...

— Как так? — возмущенно дернулся глава Ордена и на несколько мгновений погрузился в бездну Боли — сломанная ключица, ребра и левый бок вспыхнули огнем, а следом за ними заныли ягодица, предплечье и ухо.

Когда боль стала сравнительно терпимой, Рон уже добрался до выводов:

— ...следовательно, в Ордене имеются соглядатаи графа Рендалла! Причем не среди рядовых клинков, а где-то в нашем окружении...