— Согласен. Но вернёмся к Шпицбергену... Сам понимаешь, ради какого-то угля никто бы не стал заморачиваться с монастырями. Народ ещё не понимает его ценность, да и от геополитики далёк. Нафига нужен пустынный кусок холодной земли? Только наши люди уже провели там несколько геологических экспедиций. Кроме угля они обнаружили гипс, асбест, мел, известняк, вулканический пепел. То есть материалы, пригодные для строительства. Помимо этого были найдены железо, медь, никель, свинец, цинк, самоцветные камни, горный хрусталь. Согласись, ради таких "конфеток" можно и с монастырями заморочиться.

— Соглашусь, — кивнул император. — Как минимум каждый монастырь сможет сам себя содержать. Те же медь и свинец материалы дорогие и востребованные.

— Вот именно, — кивнул Бурков. — Опять же, сами монастыри выступают неплохими базами для охотников за китами, морским зверем, рыбой и белым медведем. Благодаря нашим верфям у людей нет проблем с надёжными морскими судами.

— А чего в Архангельске ещё нового появилось? Как там наш бизнес развивается?

— Мы открыли несколько мануфактур.

— Что там производят?

— Во-первых: это мебель. Работники по готовым лекалам изготовляют однотипные детали, которые поступают в так называемый цех сборки. Там собирают столы, скамейки, стулья, шкафы, кровати... Можно и не собирать.

— В смысле? — не понял император.

— Собранный предмет очень неудобен для транспортировки.

— А-а, ясно! Тут можно загрузить деталями целый корабль, а нужную мебель соберут уже на месте.

— Совершенно верно, — кивнул Бурков. — Те же монастыри сначала собрали в самом Архангельске, посмотрели, как они будут выглядеть в действительности, а потом всё разобрали и перевезли на Шпицберген. Наместнику подобный подход очень понравился.

— А кто там сейчас наместник? Вроде Великий князь меняет их чуть ли не каждый год...

— Кого-то каждый год меняет, а некоторых по нескольку лет держит на одном месте. В Архангельске уже два месяца рулит некий Юрий Фёдорович Кутузов.

— Кутузов? Не родственник случайно будущего победителя Наполеона? — улыбнулся император.

— Не знаю, — пожал плечами Бурков. — Всё может быть. Только для нас другое важно: чтобы дружбу с нами водил и не нарушал установленного изначально порядка. А то был один, пришлось даже на него пожаловаться Великому князю. Мало того, что жаден, так ещё дурак дураком. Зато поучать любил, как будто "Капитал" Маркса прочитал. Допоучался, убрали подальше...

— Ладно, — перебил Павел Андреевич, — не будем тратить время на дураков. Что ещё мануфактуры производят?

— Мыло. Ежедневно по десять тысяч кусков весом в сто граммов каждый. Мыло двух видов: хозяйственное и душистое для бани. Его даже в Москву отсылают.

— Ого! Значит, торговлишка процветает?

— Да. И не только мылом и мебелью. Из водорослей делают йод, из самоцветов ювелирные украшения, из железа косы, лопаты, топоры, стальную проволоку... Кстати, мы с настоятелем Соловецкого монастыря поделились технологией по разведению пушных зверьков. Не всё же на них охотиться? Тем более рыба под рукой, есть чем кормить животных.

— Тоже верно, — согласился император.

— Так же организована мануфактура по производству зимней одежды: шапки, шубы, тулупы, ватные штаны, унты, валенки. Женщины вяжут шерстяные платки, носки, варежки, свитера. Между прочим, мы завезли в Архангельск кашмирских коз и мериносовых овец для разведения. Посмотрим, что получится.

— Я смотрю, наши предприятия там здорово разрослись, — улыбнулся император.

— Мы даём людям возможность заработать деньги. Благодаря нашим стараниям регион заметно оживился. Ремесло и торговля процветают. А ещё мы в Архангельске построили школу. Детишек, конечно, учат местные попы, но обустройство школы, как у нас... Парты, школьная доска, мелки... Некоторые предметы преподают наши люди. Ту же геометрию, например, или природоведение.

— Большая школа?

— Четыре класса. В каждом спокойно умещаются двадцать человек. Пацанов и девчонок обучают вместе.

— Тоже неплохо, — император одобрительно покивал головой. — Больше грамотных людей будет. А чем ещё население города занимается?

— В основном работают на наших верфях. Так же много моряков, как речных, так и морских. Как я уже говорил, люди охотятся на китов, тюленей, моржей, белых медведей. Плюс занимаются перевозкой различных грузов.

— А что с сельским хозяйством?

— Сам понимаешь, — вздохнул министр безопасности, — регион для сельского хозяйства не очень подходит. Урожай маленький. Однако мы делимся всеми научными достижениями в этой области. Так что некоторые успехи имеются. Горох, например, очень хорошо растёт, а нашу картошку уже на всех огородах выращивают. Кроме огородов есть общинное поле. Каждая семья обязана выделять определённое количество людей для работы на нём. Весь урожай идёт в казну города. Оттуда его раздают по дворам, согласно количеству едоков.

— Это же колхоз, получается! — улыбнулся император.

— В принципе, да, — кивнул Бурков. — Но горожане сами так решили. Причём подобная практика существует во многих местах. Община, одним словом. И не важно, село это или город. Правда, большие города обычно разделены на слободы. У каждой слободы свои земельные наделы. Но опять же, если у человека есть деньги, и нет желания пахать, то ему ничего не стоит отправить вместо себя какого-нибудь работника.

— Хм, а я думал, горожане не пашут, а ремеслом занимаются.

— Занимаются, конечно. Но живут-то обществом. Решило общество, что часть народа необходимо откомандировать на сельхоз работы, откомандировывают. Никуда от этого не деться. Хотя город городу рознь. Может, вся земля вокруг него принадлежит какому-нибудь помещику, а не общине? Тут уже другие расклады. Правда, ничего не мешает горожанам брать у него землю в аренду, расплачиваясь частью урожая.

— Понятно.

— Но, — продолжил Бурков, — если Архангельск ещё может сам себя обеспечить хлебом, овощами, фруктами, ягодами, орехами и прочими продуктами, то делиться урожаем с кем-либо он уже не в состоянии. А регион тот шибко не однозначный. Где-то почвы позволяют заниматься земледелием, а где-то нет. Сажай, не сажай, результат нулевой. Поэтому зерно активно закупается на стороне. Мы, считай, каждый год около пятидесяти тонн различных злаковых культур туда отсылаем: рис, просо, овёс, ячмень и другое... В прошлом году даже готовую муку отправили. В этом снова собираемся...

— Это, которая запечатана в целлофановые пакеты, чтобы от влажности не портилась? — перебил император.

— Она. В Архангельске, между прочим, очень удивились "гибкому стеклу". Несмотря на советы наших людей, сжигать ненужную упаковку, народ её собирает. Даже пытаются применить для окон, вместо слюды и стекла. Диковинка.

— А что, простого стекла не хватает? Насколько я помню, ещё со времён постройки крепости наши люди организовали там стекловарню. Конечно, качество, не как у нас, стекло не такое гладкое и прозрачное, но для этого времени вполне хорошее. Света пропускает много...

— Дорого, Павел Андреевич. Не каждый в состоянии позволить себе даже такое стекло. За квадратик тридцать на тридцать сантиметров взрослую свинью или козу можно купить. А тут плёнка дармовая, цена только за муку.

— А мы разве не закладываем стоимость упаковки в цену на муку? — удивился император.

— Закладываем, конечно, только нигде про это не упоминаем. А наши цены не сильно отличаются от других. Зато, какая тара! Тут только ради неё можно муку купить. Сам знаешь, как люди на красивые обёртки ведутся...

— Это точно!.. Ладно, давай дальше, что у нас в Москве?

— Сын Ивана III женился на ханше Каракуш, — заглянул в блокнот Бурков.

— Казанская ханша? — уточнил император.

— Ага.

— Она ведь дочь ногайского бия?

— Совершенно верно. Зовут его Ямгурчи. Правда, этот бий сейчас живёт на положении заложника при хане Нур-Девлете, который управляет Ногайской ордой. Вроде как Великий князь просил прислать бия к себе, но что ответил хан, неизвестно. Опасается, наверно. По идее, Ямгурчи прямой претендент на Ногайский престол... Я вообще не понимаю, почему он ещё жив? Московским князьям такой родственник нафиг не нужен. Если только, как карманный князь в противостоянии с ногайцами. Зато Нур-Девлету это прямой соперник.

— Согласен, ситуация интригующая... Софья Палеолог, наверное, тоже не в восторге от такого... Если у Ивана Молодого родится сын, то дедушка-бий за внука горой встанет. У неё у самой, сколько уже сыновей?

— Трое, — ответил Бурков. — И ещё три дочери. Было бы пять, но первые две умерли во младенчестве. Кстати, благодаря нашему доктору третья по счёту дочь осталась жива. Теперь доктор пользуется у князя и княгини большим доверием.

— Лишь бы его не втянули в свои интрижки, — император недовольно сморщил лицо.

— Посол внимательно следит, чтобы подобного не случилось. Не для этого мы людей годами обучали и тратили на них крупные суммы.

— И я про то же. Ладно, не будем о грустном. Какие ещё есть новости? Как там китайские монахи поживают?

— Что я могу тебе сказать? — усмехнулся министр безопасности. — Они, как и прочие монахи этого времени больше занимаются мистификацией. Напускная таинственность и прочие штучки, рассчитанные на глупых обывателей.

— Хочешь сказать, что они ничего не умеют?

— Ну, почему же... Парни хорошо обучены акробатике, умеют делать массаж, иглоукалывание... Только монахи из Индии, которые уже десять лет тренируют наших ребятишек, умеют всё это не хуже. В общем, чего-то особенного я не заметил. А в плане единоборств Боря Михеев обоих ушатает. Да и знает он поболее. Все книги по данной теме, что достались нам ОТТУДА, Боря настолько тщательно изучил и отработал на практике, что монахи могут лишь завистливо повздыхать. Тем более он лично разработал три стиля рукопашного боя: для солдат, для полицейских и для спортсменов. Вся страна учится по его методичкам. Конечно, иглоукалывание Боря делать не умеет, зато массаж — пожалуйста! Да и кости вправляет виртуозно. Они с Гладковым на пару составляли учебник по мануальной терапии.

— То есть, эти монахи нам не нужны?

— Ну, почему же? Они будут очень полезны в качестве преподавателей по китайской культуре, законам и языку. Мы же собираемся входить с Китаем в более тесные торговые отношения? Так же они могут преподавать детям гимнастику.

— Понятно. Тогда пока их оставляем. А как Леонардо да Винчи поживает?

— Учится...

— Учится? — удивился император. — Чему?

— Всему, чему только можно. Тот же учебник по физике, которые детишки изучают у нас в пятом классе, для него целое откровение. Да и вообще многое из того, что он у нас увидел, его реально потрясло!

— А работа?

— О работе тоже не забывает. Вместе с мэром проектирует два моста через реку Тёмная, заканчивает составлять проект янтарной комнаты, обучает детей. Тут ещё Ольга Яковлевна попросила его подумать о создании нефритовой комнаты.

— Куда ей?

— В гостиную, чтобы гостей удивлять.

— Ох, уж эта Ольга Яковлевна... — вздохнул император.

— А я хочу ванную комнату, отделанную малахитом, — скромно потупившись, сказал министр безопасности. — Вернее, жена хочет. Говорит, что очень красиво.

— Я так понял, что из нашей страны мы Леонардо да Винчи отпускать не собираемся? — широко улыбнулся император. — Комнат у всех много, а он один...

— И не только комнаты... Во-первых: у него контракт на десять лет. Во-вторых: этот талантище нам самим нужен. Да и видел он слишком много. Хотя, кто поверит его рассказам? К тому же Леонардо лишился всех своих покровителей. Так что ни в Италии, ни в Европе он никому не интересен. А уж после завершения срока контракта о нём и вовсе забудут. Там своих умельцев хватает, которые к конкурентам относятся крайне отрицательно. Конечно, если он вернётся богатым человеком, его встретят с распростёртыми объятиями. Богатых везде любят...

— Нет, пусть здесь тратит заработанные деньги.

— Абсолютно согласен, — кивнул Бурков. — Поэтому ему подкинули интересную идею...

— Что за идея?

— Создать воздушный корабль...

— Корабль? — лицо императора расплылось в улыбке. — Как думаешь, получится?

— Вполне возможно. Тем более он видел воздушные шарики, накаченные водородом, которые мы запускали в небо во время последнего праздника. А моторная лодка катала его на водных лыжах...

— И как он отреагировал?

— Когда впервые увидел самоходную лодку, то просто обомлел. Так забавно было за ним наблюдать... Зато потом всё пытался выяснить секрет необычного движителя...

— Ага, — с лица императора не сходила улыбка, — так Володя Краснов и рассказал ему о двигателе. Кстати, сколько он их уже сделал?

— Точно не помню, — министр безопасности задумчиво почесал правую бровь. — Но десять лодок, оснащённых бензиновым мотором, в порту бегают. Кстати, Володя сказал, что может собрать мотор для паралёта или мотопланера. Было бы кому заниматься этой темой...

— Артём Николаевич, не до самолётиков сейчас! — у императора резко испортилось настроение. — Тут ГЭС эту строим... Считай, вся экономика страны на неё вкалывает. А мы, мать её за ногу, турбину чёртову отлить не можем. Неудача за неудачей... Сплошной брак идёт...

— Павел Андреевич, — вздохнул министр безопасности, — время же пока терпит... Научитесь делать большие турбины. Тут ещё строительство плотины не знай, когда закончится... — Зато после постройки ГЭС и Грибовград и Звёздный будут полностью обеспечены электроэнергией, — ободряюще улыбнулся Бурков. — Благодаря ей можно будет построить несколько солидных предприятий по производству продуктов питания: кисломолочный завод, пивной завод, мукомольный комбинат, мясокомбинат... Кроме этого проведём электричество в дома. Люди забудут про свечи и прочую архаику. Наладим выпуск холодильников, кондиционеров, утюгов, стиральных машин, радио... Есть, куда развиваться. В Европе сейчас жуткая конкуренция потому, что все товарные ниши заняты, а у нас вон какой простор для деятельности открывается...

— Да-а, простор для деятельности большой, — согласился император. — Только специалистов ни хрена не хватает! Вроде маленькие ГЭС научились строить, а как решили замахнуться на объект побольше, сплошные неудачи. Недаром Володя Краснов засадил всех более-менее талантливых ребят за изучение электротехники и сопромата.

— А какая мощность будет у этой ГЭС?

— Триста миллионов киловатт часов в год...

— Круто! — улыбнулся Бурков. — А какие ещё есть хорошие новости?

— Ещё? — усмехнулся император. — Котельную сталь необходимого качества научились делать. Со времён постройки первого парового двигателя столько огрехов вылезло... Кстати, в Грибовграде запустили цех, в котором отливают и прокатывают рельсы. В день производиться до ста метров готовых изделий. Короче, до конца пятилетки оба конца города вполне успеем соединить железной дорогой.

— А паровозы?

— С ними не всё гладко, — поморщился Павел Андреевич. — Пока собрали две уменьшенные модели. На их основе проводим тестовые испытания. Зато молодёжь в восторге! — воспрянул император. — За все проекты берётся с большим азартом. Столько нового, столько интересного... Это тебе не деревянные бочки с телегами мастерить.