2.Линия сердца (любви)

— Знаешь, я никогда не ходил на свидания.

Летта удивленно подняла на него глаза.

— Алмар просветил меня о том, как следует себя вести с девушкой, что говорить, что одевать, что дарить и в какой момент предложить ей отправиться уединиться. Но что-то мне подсказывает, что он немного покривил душой, давая мне не совсем благоразумные советы.

Летта захихикала, представив себе, что именно мог бы насоветовать маг своему телохранителю.

— И что именно тебе посоветовал мистер снежный барс? — со смехом поинтересовалась она, отправляя в рот маленькое пирожное из мелко колотых орехов, залитых сладким кремом.

— Ну, он сказал, что все человеческие девушки любят драгоценности и посоветовал мне украсить каждый палец массивным перстнем, а на шею повесить несколько бус и золотую цепь.

— Тебе бы пошло, только вот мужественности точно не придало бы, и Катсу была бы недовольна, — хихикнула Летта, очень ярко представив стража в парчовом платье и обвешанного массивными украшениями.

— Это мерзко, — укоризненно посмотрел на нее мужчина, но его сиреневые глаза при этом весело блеснули. — Еще сказал, что девушки любят слушать, и посоветовал рассказать о себе всю правду, — на этих словах Габриэль недобро усмехнулся, и Летта, которая как раз собралась утвердительно кивнуть, сделала вид, что полностью поглощена очередным пирожным. — Советовал быть напористей. Мол, молоденькие девушки это любят, и даже великодушно предложил воспользоваться его особняком в Тиши.

Летта поставила очередную зарубку на виртуальной дубинке, которой собиралась когда-нибудь отходить шутника-оборотня.

— И каким из этих советов ты собираешься воспользоваться?

— Никаким, Лютик. Мне просто нравится пить с тобой чай, — он отпил из чашки и неуловимым движением выхватил с подноса последнее воздушное пирожное, на которое нацелила двузубую вилку девушка.

— Это было самое вкусное! — возмущенно закричала Летта, пытаясь вернуть себе белый аппетитный шарик, политый сладким сиропом.

В короткой борьбе победила мужская сила, и страж с удовольствием засунул пирожное в рот, довольно прищурившись и став похожим на хомяка.

— Это бешподобно, — он быстро облизал губы острым розовым языком, очень напоминая при этом довольного кота, стащившего с праздничного стола бутерброд с икрой.

— Ты должен был уступить! — надула губки Летта, совершенно не сердясь. Разве можно сердиться на ребенка, который вдруг показался за личиной холодного и безжалостного убийцы?

После этого последняя напряженность между ними исчезла, и дальше разговор потек более непринужденно. Правда, говорила в основном Летта, повествуя о своей жизни здесь, а Габриэль слушал ее с мягкой, такой не свойственной ему улыбкой, что Летта начала подозревать его в подмене, о чем тут же и спросила.

— Ты кто?

— Не понял.

— Хозяин Перекрестка или телохранитель?

— А ты как считаешь? — мужчина прищурился.

Действительно задачка. Холодное дыхание и мороз исходили от обоих Габриэлей, но...

— Ты не Хозяин. Уже не он.

Габриэль кивнул, и в его взгляде промелькнуло что-то человеческое.

— Хозяин был на горе, но теперь он ушел. Тебя это огорчает?

Летта прислушалась к своим чувствам. Нет, огорчения она не испытывала но легкое разочарование проскользнуло неприятной холодной тенью. Все-таки в ее душе еще сохранилась обида на Габриэля. А он даже не извинился! Она уже забыла, что сама хотела просить у стража прощения.

— Лютик, не стоит отделять нас друг от друга. Мы — единое целое, и в любой момент нашего разговора в этом теле мы можем слить все наши сознания. И прости меня, в нашу последнюю встречу я вел себя немного несдержанно.

Габриэль взял ее за руку, и Летту пронзил холод, но это было приятно. Девушка подняла голову, и взгляд больших серых глаз встретился с загадочным мерцанием сиреневой бездны.

— Кто ты? Я видела тебя в своем сне. Ты сидел на ледяном троне, одинокий, заледеневший, безжизненный...

— Ты видела мое истинное тело. Оно спрятано в одном из холодных мертвых миров, а на Перекрестке царит мой дух. Знаешь, иногда я думаю, что, возможно, я только призрак, и мое сознание цепляется за придуманный мною мир, чтобы окончательно не исчезнуть среди вакуума космоса, — тихо произнес мужчина и поцеловал девичью ладошку.

— Расскажи мне о себе. То, что можно.

— Лютик, я живу в этом теле с этим сознанием всего несколько недель! — Габриэль широко усмехнулся, сверкая клыками. — Что я могу тебе рассказать?

— Тогда расскажи мне о нем. Ты не представляешь, как страдает мое любопытство!

Габриэль рассмеялся, и впервые Летта не испытала ледяного холода от его смеха, лишь легкое дуновение прохладного ветерка.

— Ты не помнишь? — Габриэль склонился через стол и провел ладонью по лицу девушки. — Неужели ты не помнишь?

— Что? Что я должна помнить?

— А ведь мы уже встречались. И ты мне кое-что обещала...

Летта испугалась. Испугалась по-настоящему. Быть должником Габриэля... эта перспектива пугала ее до тошноты.

— Моя раса весьма малочисленна, и, чтобы сохранить чистоту крови, практикуются браки между родственниками. Для нас это никогда не было чем-то зазорным или опасным. Но моя мать ... У меня был старший брат, в итоге он и стал моим отцом.

— Инцест? А где твой отец-брат сейчас?

— Не знаю, он сбежал из дому. Я родился суперчистокровным, талантливым, здоровым, симпатичным, но ненавидимым всеми ребенком. Мать бросила нас, когда мне было пять лет, а ее муж был весьма жестким существом. Он не мог убить меня, но не смог и полюбить. Почти год я провел в подвале, без единого луча света, в темноте и сырости, как животное на цепи. С тех пор ненавижу темноту. Потом появился он... мой прадед и тогда я понял, что до сих пор жил в раю. Когда мне было шесть лет, я сумел уйти через портал в другой мир. Думаю, сработали знания, заложенные в моей древней крови. Я попал в странное место. Мир, полностью лишенный магической энергии, но напитанный энергией божественной. Мне было шесть лет, у меня не было денег и одежды, я был голоден и напуган... И тогда я встретил девочку в белом пышном платье и с маленькой короной на голове. Она шла по ступеням храма, возле которого я просил милостыню, вся такая воздушная, невесомая, счастливая, и мне казалось, что это идет принцесса. Девочка остановилась возле меня и спросила: " Мальчик, почему ты раздетый? Где твоя мама?"

Летта вспомнила. Худющий, босоногий мальчишка в рваных штанах, покрытый синяками и ссадинами скромно сидел на корточках у нижней ступени, возле его ног стояла железная погнутая миска, в которой лежали монеты и несколько бумажек. Когда он поднял на нее глаза, девочка ахнула. Они были цвета сирени, что каждый год пышным кустом цвела под окнами ее комнаты. Его затравленный, одинокий, испуганный взгляд она помнит до сих пор. Он казался таким маленьким, несчастным, жалким, что ей захотелось взять его за руку и забрать с собой, как бездомного щенка, чтобы никто не смог его больше обидеть. Никто и никогда. Он был один среди большого шумного города, никому не нужный. Только ей, только она сможет его защитить. Она большая и сильная. Ей уже почти шесть лет.

От воспоминаний защипали глаза.

— А ты ответил: "... у меня нет мамы, я потерялся и очень хочу кушать", — по щекам Летты текли слезы, но она их не замечала.

— И тогда девочка побежала назад в храм и вернулась с красным клеенчатым кошельком, на котором был нарисован смешной мышонок в платье. Она сунула мне этот кошелек и быстро прошептала : " Мама сказала, что тебя здесь специально посадили, чтобы ты собирал деньги с глупых жалостливых людей, но я ей не верю. Она не понимает. Ты ведь не такой? Правда?" Я отрицательно покачал головой, мне не было обидно, что её мама так подумала обо мне. Я привык быть изгоем. У девочки были большие карие глаза, и они долго изучали мое лицо, а потом она серьезно предложила мне стать её женихом и дружить вечно. В моем мире слова имеют власть и силу, мне было известно, к чему может привести клятва такого существа, как я, но в тоже время мне очень хотелось, чтобы у меня была настоящая семья, и я согласился. Я протянул ладонь, предварительно тщательно вытерев ее остатками штанов, а она спрятала свои руки за спину и спросила: "Ты обещаешь любить меня и дружить со мной вечно?". И я кивнул в ответ, но когда она наконец-то решилась пожать мне руку, я увидел, что к нам направились стражи, и от страха, что меня вновь посадят в клетку, побежал в подворотню, а она кричала мне вслед...

— Я буду тебя здесь ждать каждое воскресенье! Возвращайся! Я буду ждать! — Летта шмыгнула носом. — Это был день моего первого причастия. Мне было пять с половиной.

— Ты спасла меня от голодной смерти, маленький отзывчивый Лютик. А потом меня нашла Катсу. Она заменила мне семью.

Габриэль протянул руку и снял слезинки со щек Летты.

— Но как такое может быть? Это было всего пятнадцать лет назад.

— Различные временные потоки. Для меня с тех пор прошло немало времени. Я много учился и в итоге создал Перекресток. На его создание ушло почти сто лет. Но я всегда помнил девочку в белом платье, чье имя так и не узнал. Ответь мне, Лютик, ты ждала меня?

— Да. Я приходила к храму каждое воскресенье, а потом раз в месяц, но ты так и не появился, и я поверила маме. Прости. Так я оказалась здесь из-за того случая? Поэтому ты спас меня?

— Нет, к твоему перемещению я имею опосредованное отношение. Я не знал, что это будешь именно ты.Но от судьбы не уйти. Ты произнесла слова связавшие нас.

— Значит, Алекс твой брат и твой отец?

Габриэль рассмеялся. Жестко и зло.

— Нет. Алекс — это головная боль Хозяина Перекрестка. Держись от него подальше.

— Сколько у Габриэля аватаров?

— Зачем тебе это знать? — в тихом голосе стража промелькнула угроза.

— Любопытно!

— Осталось не так уж и много, он собирает себя в единое целое.

— Зачем?

— А вот этого Алексу знать совершенно не нужно, — Габриэль с улыбкой щелкнул Летту легонечко по носу. — Но с некоторыми его аватарами ты знакома.

Девушка распахнула глаза, мучительно вспоминая всех своих знакомых мужского пола. Она уже раскрыла рот, чтобы задать очередной вопрос, как в чайную зашел один из воинов, охранявших двери.

— Сатия Виола, можно пускать посетителей?

— Конечно!

В помещение начали заходить айты. Проходя мимо столика, за которым сидела Летта, все кланялись и улыбались. В основном — медноглазые женщины и мужчины. Все в элегантных ярких нарядах, мужчины в широких брюках и рубашках всевозможных цветов с обязательными жилетами, женщины — в строгих, закрытых платьях до щиколоток, не скрывающих остроносых туфель на невысоких каблучках. Среди посетителей были и дети, обычные шумные мальчишки и девчонки. Хозяин заведения светился от гордости, сообщая каждому, что " сегодня его заведение посетила избранная, невеста принца Антео, в сопровождении сая Габриэля". Судя по всему, Габриэль был в столице личностью известной. Летта понимала, что их присутствие сделает чайную местом паломничества. Пиар, однако.

— Здесь становится шумно, — скривился Габриэль. — Может быть, прогуляемся?

Город был красив. Многочисленные небольшие скверы, декорированные статуями и фонтанами, были заполнены прогуливающимися матронами с детьми. Здания с портиками и галереями, украшенные стройными колонами и сложной лепниной, облицованные белым мрамором, придавали городу некую изысканную летящую легкость. Даже тротуары и мостовые были выложены светло-серым камнем. И только башни магов выделялись на общем фоне своей темной величавой красотой, устремленной в небо. Но что больше всего поразило Летту — это изобилие цветов. Они росли на клумбах, в кадках у дверей, в цветочных горшках, висящих на стенах, в ящиках на окнах и даже в старых бочках, расставленных вдоль дороги.

Они медленно шли с Габриэлем в сторону высокой колокольни, на которой находилась смотровая площадка. Двое телохранителей следовали позади, привлекая к парочке излишнее внимание и отпугивая слишком любопытных. В отличие от человеческих городов, на улицах Сан-Тании не было нищих, а по дороге не громыхали груженые телеги. Как пояснил Габриэль, в центр города тяжелый транспорт не пускали, а нищенствовать можно только с разрешения властей, купив патент, определяющий место на ступенях храма. Страж предложил девушке руку, но Летта отказалась, не из-за гордости или вредности, а потому что испытывала неудобство от очень большой разницы в росте. Чтобы взять стража под руку, ей бы пришлось поднять руку на уровень плеча. Согласитесь, это не очень удобно. Вот если бы он обнял ее за плечи... Ой, что за дурные мысли лезут в голову! Летта бросила быстрый взгляд на Габриэля, но он сделал вид, что не читает ее мысли. А может и не читает, кто его поймет.

— Глаза цвета серебра и длинные белые хламиды — это признак касты манов, класс храмовников, а вон тот юноша с серебряными глазами и в невообразимо пестром костюме, скорее всего, относится к классу актеров, — Габриэль взял на себя роль гида. — Хозяин чайной был из касты тайши. Они там все торговцы и ремесленники. Им принадлежит половина недвижимости Тании. Видишь мужчину с разноцветными глазами? Да, тот, что торгуется с лоточником. Это крестьянин из касты иолатов. Они редко бывают в городах.

— А выброски? — Летта вспомнила Дика, и хорошее настроение моментально улетучилось.

— Их в столице не увидишь, лишь по большим праздникам им можно приходить к храмам просить подаяние. Не смотри на меня так! Не я придумал эти законы.

Выходит, Алекс был прав и в Тании царит фашизм?

— Отчего все вокруг улыбаются? Неужели их жизнь так легка? — через несколько минут спросила Летта, кивая головой двум высоким стройным ванирам в строгих деловых костюмах, которые поздоровались, проходя мимо.

Это было поразительно, встретить на улицах города мужчин в костюмах-тройках. Рядом прошел воин в строгом черном мундире и высоких ботфортах с парными клинками за спиной, а еще чуть в стороне оживленно болтали две женщины, одна в пестром длинном платье и платке, повязанном назад, а вторая в элегантном костюме из длинной юбки и приталенного пиджака с маленькой шляпкой и распущенными волнистыми волосами. Смешение стилей очень бросалось в глаза, но придавало горожанам очарование и шарм.

— Философия, — Габриэль подхватил Летту на руки и перенес через небольшое ограждение, окружающее сквер, в котором стояла колокольня.— Стремись к добру, не забывая о смехе и радости. Если у тебя случилось горе, в действительности это не горе, а простое предупреждение, что ты делаешь, что-то не так. Не заботься о завтрашнем дне, о тебе заботятся твои боги. Живи весело и честно, радуйся каждому данному тебе дню, и тогда в следующем рождении ты поднимешься на более высокую ступень. Все просто и все очень действенно. Прошу!

Габриэль распахнул перед девушкой двери, но первым в проем скользнул один из воинов сопровождения. Спустя несколько минут колокольню покинула смущенная парочка — среброглазые девушка и парень торопливо поклонились и, взявшись за руки, шмыгнули в ближайшие кусты. Габриэль тихонько засмеялся, а Летта слегка завистливо вздохнула. У этих двоих было настоящее свидание в отличие от ее собственного.