Эпоха холода

А вот следующему месяцу предстояло стать для Владимира настоящим дурдомом. Определившись со списком приоритетных направлений и наиболее интересных для советской науки и промышленности разработок, Владимир отправился в поездку по стране. А целей у него было много... Новочеркасский электровозный завод, где СССР заинтересовали разработки электровозов с асинхронными тяговыми электродвигателями, и зеленоградский завод 'Микрон', где производились наиболее современные российские микросхемы. ОКБ Туполева, где предстояло навести справки на счет заинтересовавших Советский Союз самолетов Ту-204 и Ту-214, и РКК 'Энергия', где предстояло провести переговоры на счет ракеты 'Энергия', покупка документации на которую позволила бы СССР значительно сократить сроки разработки и затраты на новую сверхтяжелую ракету-носитель на замену 'реликта 70-х' УР-700. А это и новые возможности для советской космонавтики. Волжский автозавод, производивший массовые легковые автомобили, и КАМАЗ — крупнейших в России производитель грузовиков. Ну и, наконец, целая куча более 'мелких' целей в виде нескольких заводов и научно-исследовательских институтов различной направленности, преимущественно занимающихся разработками в области электроники, генетики и космических исследований...

Ну а потом, если от начальства не поступит никаких дополнительных распоряжений, ему предстоит обратная дорога на Родину... В Советский Союз. Но перед отъездом он решил распрощаться с Кристиной — уезжать, ничего не сказав, Владимир посчитал просто неприличным. Несмотря на то, что еще тогда, после ее признания, честно сказал, что ничего у них не выйдет.

— Прости, Кристин, если сможешь... — ответил он тогда ей. — Не должен я был тебе нашими встречами надежд давать, но... Не думал я, что оно так получится. Ты хорошая девушка и мне глубоко симпатична. Такие как ты дают надежду на то, что наш мир еще не прогнил до конца. Что еще что-то можно исправить, сделать лучше. Но не выйдет у нас ничего.

— Но почему?

— Две причины... Во-первых, уеду я скоро. Далеко-далеко отсюда. И не пустят туда посторонних. А во-вторых... Я ведь другую люблю.

— А она тебя тоже любит? — только и спросила тогда Кристина.

— Она? Наверное...

Однако прервать их общение они тогда так и не решились — хотя Владимир и был уверен, что это было бы наиболее правильно. Правильно, но... Кристина попросила его остаться хотя бы другом, и Владимир согласился. Он побоялся потерять единственную в этом мире близкую душу... А она... Чужая душа — потемки. Особенно женская. Может быть, на что-то еще надеялась. А, может, по той же причине, что и он.

— Знаешь, я так привыкла, что все смотрят на меня как на красивую куклу на витрине, — пояснила она тогда свое желание остаться друзьями. — Им плевать, чем я живу, чего хочу, что думаю, о чем мечтаю... А ты не такой. Ты во мне человека увидел...

И вот пришла пора расставаться. Хочется того или нет. В последний раз они встретились на набережной Волги, которая в этом мире совсем не походила на ту, что Владимир знал по своему миру. И в его мире, и когда-то здесь, практически вся набережная была застроена заводами, а вдоль реки шли подъездные пути к ним. Здесь большей части всего этого попросту не было... Заводы снесли, линию демонтировали. В сети, как уже знал Владимир, много писали про планы реконструкции набережной, выкладывали картинки с выложенными плиткой тротуарами, велодорожками, старинного вида фонарями, целой кучей киосков, скамеек и небольших спортивных и детских площадок. Но пока тут не было и этого. Лишь полузасыпанный снегом старый асфальт...

Они шли по тротуару, поглядывая на еще на замерзшую реку, и говорили про последние политические события, про пороки 'общества потребления' и капитализма в целом, про фантастику о 'попаданцах' и про то, каким бы хотели видеть окружающий мир. И как один сходились к мнению о том, что капитализм — это дорога в пропасть. Что общество, где всем правят деньги и жажда наживы, где ложь, изворотливость, приспособленчество, подлость и предательство давно стали нормой жизни, не имеет будущего. И никак не решались перейти к главному, к тому, ради чего и была вся эта встреча.

— И все же тебе надо было коммунистом быть, — усмехнулась девушка.

Коммунистом... Нет, не был он никогда членом партии. Не видел смысла. Хотя комсомольцем был. Но не считал он себя никогда коммунистом. Ведь коммунистами становиться должны только лучшие. Кто готов отбросить все личное и направить все свои силы на борьбу за лучшее будущее. Кто пел интернационал, когда их вели на расстрел беляки. Кто, не жалея жизни, первым шел в бой с врагами в Великую Отечественную. Кто в годы Долгой зимы первым вызывался на самую трудную и опасную работу. А смог бы он так? Нет, случись завтра война или Долгая зима — и он, как и каждый мужчина СССР, пойдет воевать или работать, бегать и прятаться не будет. Что скажут — то и будет делать. Но героем легко быть лишь до тех пор, пока сидишь в теплом доме за телевизором. А первому в самое пекло или в зимнюю стужу лезть? Вряд ли... Значит, и коммунистом зваться недостоин. А по меркам этого мира его уже коммунистом считают. Чего ж тогда стоят местные так называемые коммунисты?

Они вновь вспоминали про фантастические книжки и про то, каким видели будущее их авторы. Как советские, так и авторы тех самых 'альтернативок', несколько книг которых Владимир успел 'по диагонали' прочитать за то время, что находился в этом мире. И Владимиру так хотелось рассказать про свой мир, про Советский Союз. Про то, что альтернативная реальность, путь не идеальная, но все же гораздо более честная и справедливая, существует не только в книжках фантастов, но и в жизни. Но прекрасно понимал, что нельзя. Не может он этого рассказывать. Не имеет права... И потому придется молчать. Поскольку своим рассказом он сделает лишь хуже. И себе, и Кристине.

— Я вот о чем тебе сказать хотел, — первым решился перейти к основной теме разговора Владимир. — Я попрощаться с тобой хотел...

— Попрощаться? Насовсем? — тихо спросила девушка.

— Насовсем... Я ж говорил тебе, что уезжаю.

— Говорил, — кивнула в знак согласия девушка. — Но я надеялась, что еще не навсегда...

— Увы, навсегда... Так надо.

— И ты ничего не можешь сделать?

— Ничего...

— Тогда прощай, — отвернувшись от него, тихо произнесла девушка. — И будь счастлив...

— Спасибо. И я тебе желаю того же самого. Чтобы ты была самой счастливой...

Только можно ли быть счастливым во всем этом дурацком, словно вывернутом шиворот навыворот мире? В этом Владимир, увы, сильно сомневался. Хотя и надеялся на это. За прошедшее время Кристина успела стать ему кем-то вроде младшей сестры, а потому прощаться с ней было тяжело. Как ни говорил он себе ни к кому не привязываться, но не получилось. Проклятье! Как он уже ненавидел эти параллельные миры! А, в особенности, наткнувшегося на портал своего 'двойника'. Какой урод создал эти порталы? Почему оставил их открытыми, а не ликвидировал как только перестал ими пользоваться? Зачем все это вообще было нужно? И нафига, наконец, его двойник полез в тот бункер?

Обратно они шли в молчании, погруженные каждый в свои мысли. Окончательно распрощались на автобусной остановке, когда Кристина села на автобус в Энгельс, а Владимир на 4 троллейбус. А на следующий день, сдав ключи хозяйке квартиры и собрав свои вещи, он, в последний раз проехав по такому знакомому и, в то же время, чужому городу, сел на поезд... Впереди предстояло еще полно работы...

* * *

— Ну что ж, товарищи. Пришла пора обсудить план наших дальнейших действий, — открывая очередное заседания Совета Министров, произнес генеральный секретарь. — Что нам у них интересно — мы предварительно определились. Если не считать запросов от наших биологов и сельского хозяйства, то, по сути, все сводится исключительно к технологиям. Закупать у них готовую продукцию или оборудование — это поставить себя в зависимость от поставок из параллельного мира, что недопустимо... Поэтому — технологии, чертежи, документация. Максимум — опытные образцы. Можно кое-какую технику для сравнения прикупить. Остальное сделаем сами. Теперь обсудим планы развития нашей экономики по отраслям. И, скорее всего, планы пятилетки придется заметно скорректировать... И начнем с атомной промышленности, по которой нам поступили очень интересные сведения... Я поручал разобраться в причинах их чернобыльской аварии...

— Переданные нам документы по чернобыльской аварии отправлены на изучение, — начал доклад министр среднего машиностроения. — И хотя окончательные выводы делать пока рано, но некоторые причины уже выявлены. И больше всего нас поразило вот что. Вопиющая некомпетентность ответственных за испытания лиц! Уже в самой программе испытаний заведомо заложено несколько грубых нарушений технического регламента. Говоря коротко, программу испытаний разработали люди, привыкшие работать исключительно с паровыми котлами ТЭЦ и не понимающие специфику работы атомных станций, а согласовывать ее с Министерством среднего машиностроения не посчитали нужным. В результате реактор был выведен в нерасчетное состояние. Впрочем, само по себе это не стало бы причиной аварий. К ней привели еще несколько факторов... И первая из них — недостатки конструкции реактора.

— А что с этим у наших РБМК?

— Изначальный проект практически не имел отличий от их РБМК, но часть этих недостатков была выявлена и устранена в ходе эксплуатации. Тем более, что у нас опыт эксплуатации таких реакторов накопился гораздо больше, чем у них. К сожалению, не все — так что тут еще предстоит немало работы...

— Это хорошо, — согласился генсек. — Этот вопрос поручаю держать на особом контроле. Не хватало еще нам свой Чернобыль получить...

Ну да, когда прочитали про последствия той аварии — это всех впечатлило. Нет уж, не надо Советскому Союзу такого 'счастья'. А, значит, нужно незамедлительно принять меры, которые не допустят повторения чернобыльского сценария аварии.

— Предварительные просчеты уже начали, — ответил министр. — Рассчитываем в кратчайшие сроки разработать план модернизации наших АЭС. Хотя специалисты и считают, что повторение у нас подобной аварии маловероятно.

— Думаете, у них иначе считали?

— У них, по-видимому, такой сценарий никому и в голову не приходил. Как и нам, впрочем. Но, во всяком случае, у нас никакой проект испытаний не может пройти мимо нашего министерства. Да и с эксплуатацией самих АЭС больше порядка. Ведь это тоже еще не все причины их аварии... Эти два фактора усугубились как рядом нарушения регламента со стороны персонала АЭС, так и недостаточной проработанностью самого технического регламента, не учитывающего ряда факторов, сказавшихся на развитии аварии. В этом плане у нас дела обстоят куда лучше...

— Понятно. Впрочем, мы все равно планировали обменяться кое-какой информацией с их Росатомом... Вот и сравним, как оно все у них организовано, а как у нас. Что они, кстати, хотят за свои разработки?

— Смесевое топливо в обмен на их наработки по модернизации ВВЭР и РБМК. Технологии, разумеется. И вообще их интересуют любые технологии по переработке отработанного ядерного топлива. Реактором БН-1200 тоже интересуются. Ну или предлагают 'все на все' поменять.

— Губа не дура... Знают ведь, что от их 'всего' нам толку меньше, чем им от нашего...

— Естественно... Капиталисты — они на то и капиталисты. Ну да потом с этим разбираться будем. Что у нас с автомобильной промышленностью?

— Для автомобильной промышленности нам, в первую очередь, интересны три вещи. Используемая в их легковушках электроника и системы непосредственного впрыска. Но в России этого не производят — так что разрабатывать их придется самим. Соответствующее задание уже дано НАМИ. Вторая тема — легкий грузовик 'Газель'. Следует сравнить ее с нашими легкими грузовиками ульяновского автозавода, изучить потребность народного хозяйства в автомашинах такого класса и решить, есть ли смысл создавать ее аналог. И, наконец, самая интересная, на мой взгляд, тема. КАМАЗ — один из лучших грузовиков большой грузоподъемности в их мире. Производится в том мире во множестве вариантов, в том числе в качестве спецтехники. Следует рассмотреть вопрос либо об организации производства собственных грузовиков с аналогичными характеристиками, либо закупке документации на их КАМАЗ под двигатель Ярославского моторного завода...

— Ну с легковушками вопрос мы недавно уже обсуждали, так что наши выводы я помню. Что, кстати, с покупкой документации на их 'Оду'?

— Предварительная договоренность уже достигнута. Оценили ее недорого — машина уже пятнадцать лет как снята с конвейера, а тут вдруг такая возможность дополнительно подзаработать, продав документацию 'боливийцам'. Боятся, что если цену сильно заломят, то мы откажемся от покупки, а тут кто другой подсуетится, — усмехнулся министр. — Даже уцелевшую часть оснастки предлагают купить...

— Хорошая новость... Конечно, что-то переработать нам все равно придется, но в любом случае это сэкономит немало времени и народных средств. Ну а по грузовикам, я думаю, нужно отдельное совещание созывать. С участием профильных специалистов...

Следующим на повестке дня стал вопрос со станкостроением. Впрочем, тут-то как раз выяснилось, что с производство 'классических' металлорежущих станков, в том числе с ЧПУ, СССР параллельному миру ни в чем не уступает. Разве что электроника зачастую применяется более устаревшая, да в параллельном мире в последние годы пошла тенденция на использование в станках асинхронных электродвигателем с частотным регулированием оборотов вместо двигателей постоянного тока, но это сочли не стоящим особого внимание различием. Тем более, что вариант с двигателями постоянного тока был хоть и сложнее, но обладал и весьма существенными преимуществами в виде отсутствия потери мощности при снижении оборотов, что в случае применения асинхронника с частотным регулированием требовало применения двигателя избыточной в 'номинальном' режиме мощности, и лучшей стабилизации частоты вращения. А вот применению лазерных технологий и так называемого 'аддитивного производства' требовалось уделить особое внимание...

— Так называемые '3Д-принтеры' в их мире стали практически массовыми устройствами, получившими широкое применение в штучном и мелкосерийном производстве, — ответил на вопрос о наиболее важных направлениях развития министр станкостроения. — И я считаю, что в первую очередь на стоит сосредоточить усилия именно на разработке и производстве аналогов таких станков. Большинство таких устройств, правда, может работать лишь с пластмассами, тут все зависит от применяемой технологии. Но есть и такие, что могут работать и с металлом... Некоторые технологии в этой области нам обещают продать. Но, к сожалению, та Россия в этом направлении не больно-то преуспела... Так что многое придется разрабатывать самим.

— По-моему, их капиталистическая Россия вообще мало в чем преуспела, — усмехнулся министр электронной промышленности. — Микросхем у них не делают, станков не делают, автомашины наполовину из импортных комплектующих. А что у них есть хоть?