Танго с призраком - 6. Танго Эсценарида

Бернардо махнул рукой.

Племянница? Да и пусть ее... что он — не догадывался, как это будет? Алехандра просто первая, кто подсуетился. Могла бы — сама под Бернардо легла бы. Но возраст, да и связь с отцом не позволяют. А так — начнется сейчас парад невестушек.

Дочки — внучки — жучки...

Может, и правда себе некромантку завести? Бернардо с тоской поглядел на Феолу.

Нет, она не согласится ходить рядом с ним и пугать народ. Вот Дарея подошла бы для этого дела!

Дарея, вот как тебя так помереть неудачно угораздило? Бернардо был уверен, что появись он пару раз под руку с Дареей, от него бы на пять лет вперед отстали! Но — не повезло. Интересно, там никого из живых мединцев не осталось? Пострашнее?

С этими мыслями Бернардо и в часовню вошел, не обращая внимания на услужливо выставленную грудь в вырезе траурного платья. Симпатичную грудь, кстати. И девушка вполне симпатичная. Была.

Феола, правда, внимание обратила. Так что лечить прыщи Марине Розалии предстояло следующие пару месяцев. Не со зла — понимать надо! Горе у человека. И отца хоронит, и дядюшек, и королем ему становиться... а ты со своим выменем лезешь!

Бернардо опустился на колени рядом с гробом.

О чем положено думать в такие моменты? Что-то хорошее вспоминать? Плохое? Молиться?

Ничего в голову не лезло, голова была пустая, как кастрюля. Потом Бернардо подумает обо всем. Потом. А сейчас...

Великое дело — ритуалы. Они не дают сбиться с правильного пути, они подпирают, как костыли, помогают, поддерживают. Не знаешь, что делать — делай, что положено. Вот Бернардо и начал читать Розарий. Медленно и тихо, отсчитывая молитвы на четках.

Феола подумала, да и опустилась на подушку неподалеку. Молиться?

Нет, она не собиралась этого делать. Молитва — дело сложное, ей душой отдаваться надо. И тут уж не важно, в храме ты или где. А Феоле сейчас отвлекаться никак нельзя. Она не молиться пришла, а охранять. Творец простит, а ушедшие — поймут.

Охранять... почему, почему словно струна рядом натянулась? И пальцы пощипывает, словно морозными иголочками покалывает? Опасность рядом?

Не время расслабляться.

Или...

Феола смотрела по сторонам внимательно и пристально. А вот на Алехандру не смотрела. И не видела, как та откупорила небольшую бутылочку и подвинула ее ногой под одну из скамеек, чтобы не видно было. А потом и на колени опустилась.

Некромантка в ее планы не входила, но все и так складывалось неплохо. Ей сказали, что в бутылочке сильный приворот, заговоренный на Марину Розалию. Сейчас Бернардо надышится, потом еще маг придет, добавит, Бернардо еще на Марину посмотрит... после полуночи из храма и уйти можно. Это прилично, если завтра похороны, сыну покойного выспаться надо. А завтра ведь еще и коронация!

Алехандра подумала, что тетка королевы ничуть не хуже морганатической супруги короля. Ладно, хуже, но Бернардо на нее не посмотрит. А с Мариной у него все может быть.

Некромантка?

Так видно же, что у них ничего нет! Вот она сидит, по сторонам смоооооотрииииит...

Алехандра и не поняла, как заснула.

Конечно, не было в бутылочке никакого приворотного. Только сильнейшее магическое снотворное.*

*— обычное тоже неплохо работает, закись азота, хлороформ, но их распылять надо, прим. авт.

Второй клюнула носом Марина. Клюнула, опустилась на пол, да и захрапела. Не слишком изящно, но от всей души.

Феола тут же встрепенулась, взмахнула рукой, привлекая внимание Бернардо. Принц и сам видел, что творится нечто неладное.

— Фи?

С умением шамана найти бутылочку сложно, а вот остановить действие сонного зелья — ерунда. Подхлестнуть обмен веществ, очистить кровь и разум, создать что-то вроде фильтра в носу...

Феола это могла, и для себя, и для Бернардо. Так что о беспомощности речи не шло. Но...

— Изобрази, что спишь!

Бернардо повиновался.

Феола тоже распростерлась на подушке — и наблюдала. И увидела, как отодвигается в сторону стена одной из исповедален. Маленькие тайны часовни. Крохотные такие, практически никому не нужные.

И потайные ходы тут есть, и всякое остальное...

И из потайного хода преспокойно вышел человек. Или — не человек? Мединцем воняло так, что других запахов не ощущалось. Ни ладана, ни свечного воска — все эта рыбина перебивала!

Феола многообещающе улыбнулась.

Сам пришел! Ура?

* * *

О провале затеи Мегана узнала очень быстро. Прогресс, знаете ли!

Телефоны!

Вот ей и телефонировали из госпиталя, есть кому!

Все же она — самая прекрасная представительница династии. Пусть не урожденная, но от этого только более обаятельная и неотразимая.

Кто, кто еще может быть так легок и изящен в танце, у кого такие бездонные глаза, чудесная кожа и длинная шея?

Чьи наряды повторяются всеми светскими дамами?

Чьи слова цитируются дамскими журналами?

Да, это все она и снова она! Мегана Очаровательная, Мегана Великолепная!

И лишаться всего, потому что муж и его кузен оказались идиотами?! Нет-нет, это несправедливо!

Времени так мало, его почти совсем не осталось. Может быть, до утра, а может, и того у нее нет. Когда начнут их допрашивать? Когда возьмут в оборот?

Да уже очень скоро, может, через пару часов.

Сначала Мануэль будет врать, Мегана даже не сомневалась. Но потом...

Потом он все расскажет.

Он сдаст все и вся, и ее в том числе. Не потому, что не любит. Любит до безумия, и это правильно. Кого же еще любить, если не ее?

Но... кто может противостоять магии? Уж точно не эти двое!

Их допросят, узнают про нее, и начнется страшное. Она потеряет все. Титул, положение, деньги... разве что жизнь ей останется, но это уже будет жалкое прозябание. Скорее, издевательство!

Живи и помни, чего ты лишилась!

Вот дура же!

Надо было рожать, пока предлагали. Но как не хотелось портить фигуру! И дети эти мерзсссские, пеленки, распашонки, визги, крики! Надо, надо было хоть одного родить! Сейчас бы за детей зацепилась... может быть. А может, и их бы из рода выкинули! Всякое бывало.

Отрешение от рода — обряд хоть и тяжелый, но иногда необходимый. Проводят его маги, проводят в храме и после того двое людей родней не считаются. Хоть ты отец на дочери женись, хоть брат на сестре. Этот обряд в них выжигает родственную кровь, как ножом отрезает.

Могли и с ее детьми такое провести.

Впрочем, сейчас это неважно.

Герцогиня, роковая женщина и просто идеал стиля влетела в гараж, сама лично прыгнула за руль мобиля, не замечая, что ее юбка путается в рычагах и необратимо приходит в негодность.

Специальный костюм для мобиля? Кожаный, лаковый, блестящий, с позументами и отделкой золотом? Нет, и рядом не вспомнила!

Не до того ей! И ни одного репортера рядом!

Мобиль едва не снес ворота, грозно завывая мотором, пролетел по дороге и помчался вдоль побережья.

Герцогиня Мегана растворилась в ночной темноте, словно очень шумный призрак. Так что когда утром в поместье прибыли вежливые люди с ордером на арест, было уже поздно.

Слишком поздно.

Забегая вперед, для Меганы тоже.

Спустя два месяца ее таки нашли. В море, куда ее унесло. Слегка распухшую и совершенно не похожую на очаровательную молодую красавицу. Ее опознали только по одежде и украшениям и похоронили на первом попавшемся кладбище без всякой помпы. Официально она так и числилась пропавшей. Но герцогине было уже все равно.

* * *

Сесар Мариано Мартин насмешливо улыбнулся, глядя на четыре распростертых тела.

Люди!

Как же легко их подбить... да на что угодно! Только пообещай — ВЛАСТЬ! Много, очень много вкусной власти! И они поползут за тобой на коленях, они пойдут на любую подлость, любое предательство...

Спят.

Какие они все предсказуемые, прямо приятно!

Сесар довольно улыбался.

Все спят. И принц, и маг его, и эти двое.... Что будет дальше?

Да практически ничего. Просто человек — это тоже вода. И кровь в его жилах — вода. Большей частью.

Сейчас Сесар подойдет к спящему принцу, дотронется, — щупальца извивались, освобожденные от перчаток и рукавов — и сгустит кровь в его жилах. И принц умрет.

Тромб — такое дело... житейское.

Убийство?

Его могут заподозрить, но вряд ли докажут. Ах да, есть еще младший принц и эти двое недоумков-неумех. Но эти сами разберутся. А если нет — Сесару с того не жарко и не холодно.

Мужчина двинулся вперед. Он уже видел, как уходит обратно, уже видел, как поднимается утром суматоха во дворце, уже...

— Не так быстро.

Феола сидела на подушке и смотрела на мединца. И глаза у нее были ледяные. Словно стылый лед на далеком северном море.

Сесар так шарахнулся, что сбил подсвечник.

— Я.... Да... КАК!?

Ответом ему была неприятная улыбка. Почти оскал.

А потом Феола подняла руку, и на запястье ее негромко зашуршал браслет с висюльками. Не такой, как у Хавьера, нет. Браслет Феолы мог бы служить вспомогательным средством. Вроде бубна.

Отполированный, тяжелый, вырезанный из драгоценного черного дерева...

Шаман.

Самый страшный кошмар любого мединца.

Некромант — это привычное, это не такое страшное. А вот шаман... бррр!

Жутко это!

— Ты... ты...

— Кто приказал?

Сесар недобро оскалился. Стряхнул с себя оцепенение и собрался сопротивляться.

— Я тебе ничего не скажу.

— Правда? — удивилась Феола. — Попробуем?

Со стороны это выглядело совершенно не зрелищно. Просто вокруг Сесара сгустилась синеватая дымка. Словно он волной окутался...

Феола тоже не отставала. Засветилась мягким золотистым сиянием, заливая им храм. Сияние доползло до дымки, и принялось поглощать его, растворять, чтобы и тени не оставалось.

Они еще не дрались, отчетливо понимая, что стоит подняться шуму — и все.

Сесар попробует сбежать, может, ему это даже удастся, но Феола последует за ним.

Феола может попробовать поднять тревогу — с тем же результатом.

Начать драться по-настоящему?

А тут вообще-то собор.

Тут камни!

Архитектура — это когда у тебя над головой тонны и тонны камня, которым наплевать, кого придавить. Мага ли, шамана...

Феола могла попробовать уговорить их, но на это требуется время. Можно уговорить камень лежащий, но не камень, летящий тебе в голову.

Маг воды?

А ему тоже преотлично кирпичом прилетит! Да, вода может раздробить кирпич, даже не один, но ты в него еще попади!

Щит?

А на сколько его хватит, если у тебя над головой действительно тонны камня? То-то и оно...

Сесар сбежал бы, да кто ж отпустит?

Феола напала бы, но опасалась за Бернардо. И потому они, словно два спортсмена, примерялись друг к другу, смотрели, давили...

Не нападали — пока.

Пусть кончится именно дракой. Но... а вдруг что-то произойдет такое? Из-за чего враг сам помрет?

— Ты сильна, — Сесар заговорил первым. — Даже сильнее меня, я вижу.

— Мой учитель еще сильнее, — намекнула Феола.

Сесару намек не понравился. Убьешь ученика — и за тобой начнет охоту его учитель? Сильный и злой? Вот еще не хватало!

— Не отпустишь? Я бы ушел...

— И вернулся?

— Под клятву о непричинении вреда?

— Вред — он разный бывает. Прямой, косвенный...

Сесар только хмыкнул.

Попробовать стоило, а так... он и не сомневался, что Феола не согласится. Он бы ее нипочем не отпустил, окажись они рядом, в океане. Он уже понял, чем опасны шаманы...

— Есть разные формулировки. Мир велик.

— Все верно. Велик. Но ты не уйдешь из Астилии, тебе здесь хорошо. Там — чужбина, да и своя магия у людей есть. Ты все равно останешься и перейдешь мне дорогу.

Сесар задумался, и этим моментом воспользовался Бернардо. В битву магов он бы не полез, но когда начинаются разговоры, ему и дорога...

— Под клятву верности — моим придворным магом. Хочешь?

— Убьют, — даже не засомневался Сесар.

— Моим. Личным. Под клятву, — надавил Бернардо. — Это достаточно серьезно для тебя?

Сесар задумался.

— Я пригашу чуток магию? Давит...

Бернардо посмотрел на Феолу. Та тоже, не дожидаясь приглашения, притушила магию. Втянула в себя золотистое сияние, пожала плечами.

— Вы уверены, ваше величество?

— Маг мне не помешает. А клятва... ты ее можешь составить нужным образом?

— Есть клятвы, которые не нарушит ни один маг, — Феола их отлично знала, Адэхи рассказывал. — И я еще могу подстраховать. Но вы уверены?

— Да, пожалуй, — кивнул Бернардо. — Лучше пусть будет на моей стороне, а не на чужой.

— Лучше?!

Сесар не стоял на месте, он подходил ближе. Как оказалось — на расстояние удара.

Щупальца вылетели из рукавов, распрямились, ударили, оплели Феолу, впрыскивая яд стрекательными клетками, впиваясь когтями...

Девушка закричала, выгибаясь.

В кровь яд не удалось впрыснуть, Феола была под щитом. Но на кожу все равно попало. И щупальца...

Они стискивали, давили... сейчас, секунду, Феола соберется и ответит... на одном из щупалец сверкнул коготь. Длинный, изогнутый, вену вскроет — отлично.

— Сейчас ты умрешь...

Сесар не смог удержаться от этой секунды торжества.

Вот доля секунды, но...

ЕГО!

Его триумф, его победа. Рамон не победил, а Сесар победил! Вот!

— Нет, — произнес холодный голос сзади.

И Сесар почувствовал острую боль в груди.

Опустил глаза, и увидел, как из его груди высунулось острое лезвие. Прорвало мышцы, сердце... это еще не смертельно, но...

Бернардо повернул набалдашник.

Страшное оружие — катар.

Нажал на кнопку — раскрылись четыре лезвия в стороны, словно цветок. Поворот — и вот они уже рвут внутренности, наматывают на себя кишки, осталось только вытащить.

Уже и сердце разорвано в нескольких местах.

Такого и мединец не выдержит.

Сесар захрипел, хватаясь за древко.

Вода же!

Он растворит железо в своей крови, он...

— Умри.

Феола нанесла удар одновременно со словом. Костяной тонкий нож так удачно вошел в глазницу Сесара, словно там и находился. Давно и уверено. Только рукоять блеснула от крови... Феоле досталось от щупалец. Да и попавший на кожу яд не добавлял хорошего настроения.

— Фи? В порядке?

Бернардо встревожено смотрел на девушку.

— Выживу, — прохрипела Феола, сгибаясь в три погибели и выворачиваясь наизнанку. — Бэээээ... ядовитая сволочь!

Бернардо выдохнул.

Если женщина ругается, умирать она точно не станет.

— Помощь нужна?

— Воды побольшэээээээ...

Бернардо послушно отволок Феолу к небольшой уборной. А то ж!

Есть в часовне и такое, а вы как думали, ночные бдения совершаются?

Ладно пост! Можно не есть — не пить, но с остальным-то что поделаешь? Когда НАДО!

Так что был и самый важный предмет — фаянсовый трон, и небольшая раковина с водопроводом. Феола открыла кран и припала к воде.

Потом перевела более осмысленные глаза на Бернардо.

— Спасибо! Ты мне жизнь спас!

Бернардо махнул рукой.

— А ты мне. И не один раз.

Феола вздохнула. Лицо ее стало вдруг совсем детским.