| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Однако предательство ей тоже не пошло на пользу... — заметил кто-то.
— Да... — ответил кондитер. — Я не знаю, что случилось, но она не сумела тогда воспользоваться украденным... Ко мне же постепенно вернулся человеческий облик — не без помощи магии, конечно. Потом я случайно услышал, что Гилленхарт вернулся обратно в родные края — и понял, что мне стоит поселиться поближе к Замку Лостхед. Его, правда, тогда так не называли — это прозвище прилипло к родовому гнезду барона только после загадки с похищением его головы... И вот с тех пор история семейства протекает на моих глазах. Я знаю, что рано или поздно Хальгиг появится здесь, а значит — и моя неверная милая тоже...
— Что-то я никак не возьму в толк, милейший, — прошамкала тетка Розалия, — когда это все с вами случилось? И где? В загробном мире?
— В параллельном... — ответил за рассказчика Макс Линд.
— Понятно, — удовлетворенно кивнула та. — Сейчас это модно... Все эти байки...
— Да, — откликнулся дядя Антуан. — Пора уже делать бизнес на путешествиях в параллелье. Если бы, конечно, оно существовало на самом деле...
— Оно — существует, — очень серьезно возразил журналист. — И кое-кто вопреки установленным законам собирается прибрать его к рукам... Кстати, господин Дю, куда вы дели кинжал?
— М-мм..... я его продал...
— Продали?!
— Да. Отдал его в уплату. Тому человеку, что помог мне вернуть нормальный человеческий облик.
— И кто же ваш спаситель?... Нет, ну честное слово, трактирщик, я что — клещами должен вытаскивать из вас каждую подробность?
— Один монах... Его звали Фурье. Он был настоятелем в монастыре цистерианцев. Большого ума человек! И — чернокнижник... Слышал, его потом казнили по обвинению инквизиции...
— Нет, — сухо отозвался журналист, — делая какие-то пометки в своем блокноте. — Он инспирировал собственную смерть, как это делал неоднократно и до и после того... И вполне благополучно дожил до наших с вами дней. Умер он совсем недавно — и только потому, что кто-то отрубил ему голову. Случайно, не знаете, кто бы это мог сделать?..
Кондитер потрясенно покачал головой.
— Отец Себастьен?! Я не знал...
В гостиную ворвался дядя Винки. Он был в ярости:
— Из моей комнаты пропала очень дорогая вещь! — с ходу заявил он, не обращая внимания на остальных. — Я не потерплю воровства! И требую, чтобы тот, кто это сделал, немедленно вернул ее обратно!
— ... и я даже знаю, что пропало... — перебил его Макс Линд. — Меч нигильга....
Дядя Винки сощурился и запыхтел. Не обращая на него внимания, Линд вытащил телефон:
— Пора вызывать подкрепление...
— А вы сами-то вообще, что тут ищете? — засучивая рукава, начал приближаться к нему дядюшка. — Чего вы тут все вынюхиваете?! — было ясно, что задира всерьез собирается дать нахальному журналисту взбучку.
— Спокойно, Коротышка... — невозмутимо приказал Линд, набирая номер.
Но рассвирепевший толстяк то ли не услышал последних слов, то ли не придал им значения: подлетев к журналисту, он рванул его за грудки и поднял с места. Телефон выпал из рук Линда на пол, вслед за ним посыпались пуговки с рубашки. Ворот сорочки Линда распахнулся и все увидели шрам на его груди.
— Я сказал: спокойно! — прорычал Линд в ответ и неуловимым движением отправил дядю Винки в нокаут. — Теряешь сноровку... — заметил он тут же совершенно спокойно и нагнулся поднять телефон.
В этот момент в гостиную вошло несколько человек: доктор Сибелиус, приехавший на "скорой", а с ним — комиссар Шеридан, сестры Амстьен, Дуния с Дедушкой, Мама, Зануда и еще домочадцы, которые только узнали о трагедии, случившейся в доме.
Сибелиус тотчас стал осматривать пострадавшего малыша. О Линде на время забыли и он, усевшись в углу, беспрепятственно занялся телефонными разговорами. Дядя Винки — надутый и нахохленный — расхаживал мимо него взад и вперед, то и дело бросая на обидчика испепеляющие взгляды, и всем своим видом давая понять, что просто так он этого дела не оставит.
— Я ничего не понимаю... — сдался после тщательного осмотра доктор Сибелиус. — Тут даже нет травмы... Это просто какое-то колдовство!
— Не было ли каких -то особых обстоятельств, связанных с появлением этого ребенка в вашем доме? — спросил Рэг Шеридан.
— Э-э... ну, его принес Аист... — чуть замявшись, ответил Папа.
— Это понятно, — отмахнулся комиссар, — уж детей, как известно, — либо Аист, либо в капусте... Вам этот аист не показался подозрительным?..
— Н-нет...
— Он уронил ребенка в котел с овсянкой! — голосом закоренелой ябеды квакнула из какого-то угла Мэрион. Все дружно посмотрели на нее.
— Можно ли взглянуть на этот самый пресловутый котел? — заинтересовался Шеридан.
— Вообще-то мне ничего неизвестно об этом... — в замешательстве ответил Папа. — А котел... что ж, котел у нас есть. На Кухне... Если хотите, можно посмотреть...
— Да, это было бы интересно... — раздался от входа в гостиную низкий и властный голос. Там, никем ранее не замеченные, появились несколько человек в форме Смотрителей. — И мы хотели бы исследовать весь Замок, — продолжал тот, в ком угадывался старший.
— Это обыск? — возмутились тетушки.
Вместо ответа, главный из Смотрителей с надменным видом протянул Виктору фон Гилленхарту конверт с массивной сургучной печатью.
— У нас есть разрешение... — пояснил он остальным, покуда хозяин просматривал содержимое письма.
— ... "именем святой инквизиции"?... — растерянно перечитал отец вслух, несколько раз пробежав глазами текст послания. — Что это все значит? — обратился он к Шеридану.
— Дружище, я знаю об этом не больше, чем вы... — отвечал комиссар. — Но только завтра — Карнавал, и активность негативных аномальных сил и существ значительно возросла, как обычно об эту пору... Нам необходимо подстраховаться. Тем более, что в Городе обнаружена действующая и очень сильная Дыра — тот самый заброшенный дом.
— Ладно... — сдался хозяин. — Тогда начнем с Кухни...
Все присутствующие — а набралось их не меньше сотни, дружно двинулись по переходам вниз. Макс Линд шел одним из последних — и чья-то сильная рука вдруг схватила его и втащила в одну из комнат.
— А теперь выкладывай, наконец, кто ты на самом деле и зачем сюда явился? — прошипел хорошо знакомый ему голос и он почувствовал, как в его горло уткнулось что-то неприятно острое.
— Давай, Коротышка, я тебе потом все объясню... — миролюбиво предложил журналист, пытаясь вырваться.
— Нет, — сейчас! Или я тебя убью.
— Я всего-навсего ищу одну ведьму... — процедил сквозь зубы Макс Линд. Разговаривать нормально он не мог, поскольку кулак противника, сжимавший нож, сильно упирался ему в челюсть. — Время истекает, а я до сих пор не знаю — кто она...
— Вот именно! — радостно — злобно подтвердил дядя Винки, свободной рукой доставая откуда-то стеклянную колбу песочных часов, где за голубоватым стеклом одиноко порхала одна-единственная светящаяся снежинка. — Время, отведенное Тезариусом, — истекает, и я не позволю, чтобы что-то случилось за эти последние мгновенья! Эта история должна закончится! — и у нее будет счастливый конец.
— Но ведьма! — возразил Линд. — Она может вызвать дракона — и тогда все погибнет!
— Ведьма — далеко... В своем нарисованном мире, — хищно раздувая ноздри, отвечал дядя Винки. — И не вернется уж сюда. Я о том позаботился... а что касается дракона — наверняка он давно мертв. Он не мог выжить без глаз... И тебе это должно быть известно. Так что мы немного обождем, — он бросил мельком взгляд на песочные часы, — а потом заживем нормальной, я бы даже сказал, скучной жизнью обычных людей... — и еще сильнее надавил ножом на горло пленника.
— Коротышка! — в голосе Линда прозвучало неприкрытое отчаянье. — Дракон жив!
— Он не мог выжить... — тоном учителя младших классов спокойно пропыхтел толстяк, перекладывая нож в другую руку и сжимая горло противника.
— Мог! Для этого... ему просто нужно было вселиться... в человека... — прохрипел Линд, и закончил шепотом: — ... и дождаться своего часа...
* * *
* * *
* * *
**
... Железо одело ее тело и в руке своей она обнаружила меч. А потом откуда-то сверху скользнула крылатая тень и оседлав огромного зверя она вознеслась вместе с ним ввысь...
Сонмы чудищ и мерзких тварей нападали на нее со всех сторон, и не раз казалась — гибель близка и страх сковывал сердце ледяной коркой...
Но потом она вдруг вспомнила, что находится в нарисованном мире — мире, созданном ее собственным "Я", — и рассмеялась: ведь она может все изменить! Как и любой из нас ...
А когда вернулась к разоренному Замку, перед ней вновь очутился давешний рыцарь.
— Вот и все, — сказал он, — ты победила собственных демонов... Возвращайся, — но помни: тот, кому многое дано, призван нести людям свет... Не засоряй чужие души испражненьями собственной: заставь себя взглянуть на мир по-другому — глазами Бога — и ты увидишь, как он прекрасен. И он станет таким на самом деле, ибо что ты мыслишь — то тебе и дается...
И она очутилась на Земле.
Лостхед, Долина, Зеленая Чаша — казались теперь сном. Как ни пыталась, Каггла не смогла отыскать даже слабого намека на их реальное существование. Постепенно она смирилась с этим — и Прошлое стало иллюзией... Как у любого из нас.
Летели годы...
Скандальную известность создателя шокирующих полотен, сменило настоящее признание истинного Мастера.
Только иногда, просыпаясь по ночам от короткой непонятной боли в спине, — ей чудилось иной раз будто когда-то там был то ли горб, то ли крылья, — она ощущала странное волненье и хватала кисти — и на холсте выходили удивительные незнакомые пейзажи: зеленая долина, обрамленная горами, высокий, красивый замок, старый мост над неведомой рекой, церквушка, венчающая холмы над садами цветущих яблонь...
Потом она рассматривала эти картины и силилась вспомнить, где же видела то, что ожило на них, повинуясь загадочным капризам памяти? И не могла...
* * *
* * *
* * *
* * *
*
... Шумная, возбужденная толпа гостей и домочадцев спустилась в Кухню. Смотрители достали короткие жезлы и стали обшаривать дюйм за дюймом, водя этими штуковинами вдоль стен, пола и мебели. Один из них подошел совсем близко к очагу — и верхушка жезла затрещала, помигивая беглыми красными огоньками.
Они переглянулись.
— Налицо сильная аномалия.... — сказал тот, в чьих руках был этот жезл.
Его товарищи не успели ответить. Что-то сильно зашумело — там, где в темной выси терялись уходящие вверх цепи котла, — и из темноты на людей спикировала целая стая грифонов. Сильный порыв неведомо откуда взявшегося ветра наглухо захлопнул входную дверь — и все, находившиеся тут, оказались в смертельной ловушке. "Никто не посмеет нарушить твой покой, дорогая..."
Крики и визг перекрыли стоны и проклятья раненых — двое Смотрителей мгновенно пали, сраженные каменными клювами. Ужасные созданья, тяжелые и неповоротливые, с остервененьем накинулись на остальных...
— Что же ты медлишь, Страж? — закричал Линд, уворачиваясь от огромного крыла, едва не разбившего ему голову. Он обращался к Дуние. Но та, сделав несколько взмахов боевым топором, рухнула под ударом грифона.
— Это — конец... — прошептал журналист и еле успел вытянуть руку, чтобы блеском магического перстня отогнать прочь другое чудовище. Отогнать, но не остановить...
Грифоны, атакуя всем скопом, изорвали в лохмотья тело еще одного Смотрителя — и мирная обитель превратилась в место кровавой бойни. Но вдруг одна из стен треснула от мощнейшего удара...
Тут же раздался еще один удар, сотрясший громаду Замка до самого основания — и часть стены рухнула совсем. Сквозь образовавшийся пролом они увидели крылатого черного коня, парящего в воздухе. На его спине сидел человек, укутанный в плащ, — лицо его скрывали вислые поля остроконечной шляпы. Конь заржал и ударом передних копыт расширил пролом. Грифоны, отвратительно вереща, всей стаей тут же развернулись ему навстречу. Одежды всадника исчезли — и люди зажмурились от ослепительного блеска его серебристых доспехов.
— Страж?! — потрясенно выдохнул Линд.
Чудесный всадник взмахнул непомерно длинным мечом и пришпорив коня, взмыл ввысь. Ожившие чудища, крича, стремительно последовали за ним. Теснясь и толкаясь, свирепая орда через пролом вырвалась наружу. Голубое небо исчертили темные трассы — тяжелые и массивные с виду, твари оказались на удивление проворными. На головы людей брызнул каменный дождь — серебряный всадник одержал первую победу... И тут же когтистая лапа оставила кровавый след на шелковистом боку его коня.
Коротко вскрикнув, всадник послал крылатого вперед и вверх: неуловимое движение — точно росчерк молнии — и еще один враг мгновенно рассыпался на тысячи тяжелых капель, а за ним еще и еще... В непрерывно мельтешащей туче нападающих образовалась заметная брешь. Сбривая на лету верхушки деревьев, твари отступили и сгруппировались, — на это им понадобились считанные секунды, а затем, с леденящими душу воплями, всей массой бросились на летучего рыцаря. Издав в ответ боевой клич, всадник пришпорил коня им навстречу: острие меча расщепилось, оттуда ударил световой луч — и земля содрогнулась от ударов осколков.
Но один из уцелевших грифонов с разлету врезался в широкое черное крыло коня и разорвал его в клочья. Теряя высоту, Страж отчаянно отбивался от наседавших чудовищ, коих осталось уже менее десятка, — но сразу двое одновременно напали на раненое животное — и на серебряные доспехи хлынула темная кровь. Проворно высвободив ноги из стремян, Страж соскользнул со спины крылатого друга — конь и его убийцы, увлекшиеся преследованием, тяжело рухнули наземь. Рыцарь же с немыслимой ловкостью сумел вскочить на загривок ближайшего из противников, и пока тот, злобно крича, пытался сбросить его, обратил в каменное крошево еще одного злодея. Но плененный грифон сделал резкий вираж и Страж, не удержавшись, сорвался. Люди, наблюдавшие за невиданным сражением ахнули. Ударившись о землю, отважный рыцарь затих, недвижим...
Уцелевшие грифоны с торжествующими криками дружно спикировали на блистающую в траве серебристую глыбу, но зачарованные доспехи надежно хранили своего хозяина и удары массивных клювов не причинили поверженному никакого вреда.
Раздосадованные неожиданным препятствием, чудовища обратили свои взоры на людей, до сей поры пассивно наблюдавших за воздушным сражением: никто из зрителей не мог до конца поверить в реальность происходящего! Взмыв в воздух, грифоны понеслись к Замку.
Непонятно, что же произошло с людьми в тот момент, но только никто из них не двинулся с места. Многие после вспоминали, что почувствовали: ноги будто бы налились свинцом. Точно околдованные, они смотрели, как к ним приближается крылатая смерть...
* * *
* * *
* * *
* * *
**
...Она стояла и смотрела как молодые красивые люди в синих комбинезонах завершают последние приготовления.
Высокие светлые залы — торжественно-спокойные, напоенные прозрачной тишиной и светом — залы одной из самых знаменитых выставочных галерей на несколько долгих часов были подарены ей. Ей и ее картинам...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
