— Это какой нюанс, Ники? — откинувшись на спинку стула, произнёс великий князь. На что царь, закурив и выпустив дым, ответил:
— Сандро, я прогнозирую, в ближайшей перспективе, испано-американский конфликт. И мне очень хочется сделать так, чтобы в этом конфликте САСШ проиграли. Это практически невозможно, но очень хочется. И вот тут я вижу возможность усилить, испанский флот, нашими перевооружёнными и модернизированными кораблями. Продав их испанцам. Надо оценить состояние наших старых кораблей, например, тех же плавающих батарей на Балтике. Оценить состояние трофейных судов. И наиболее ценные корабли, из числа тех, что нам не годно, продать именно испанцам. Например, продать им броненосец "Гамедие". Всё одно его состояние оставляет желать лучшего. И в состав своего флота мы его включить не сможем. А где-нибудь в Маниле, он испанцам пригодиться. Ну, ещё из трофеев испанцам можно будет передать "Хивзюр Рахман" и "Иджлалие"[4]. Только поставить на них трофейные пушки посовременнее. И где-нибудь, в Сантьяго-де-Куба, они могут себя, и показать, защищая побережье.
Александр Михайлович, крутя, за ножку, в руках, бокал с вином, задумчиво произнёс, в ответ:
— Так у испанцев и своё, такое барахло, есть. Купят ли они это?
— Ну смотря как к этому подойти, — ответил ему император, — Если за ценой гнаться не будем, то по моим прогнозам, испанцев, к концу года, прижмёт так, что они будут готовы купить что угодно. Особенно если не дорого, и в кредит. Да и это барахло железное, в отличие от аналогичного испанского барахла. У них же корпуса деревянные, на их старых броненосцах, а эпоха дерева она уже закончилась. Их даже модернизировать, не получиться. А эти турки, если войну с северо-американцами переживут, ещё лет десять послужат.
После этого Николай задумался, сделав несколько затяжек, а потом продолжил:
— Плюс не помешает найти пару пушек, что пусть как в виде временной меры, но можно будет быстро и с минимум переделок установить в башни их "Кристобаля Колона". Они там собираются перекупить у итальянцев один крейсер типа "Гарибальди". Даже название ткое ему дали. Но до конца года оснастить его пушками главного калибра своего производства явно не успеют. Так что необходимо подумать, что и как, туда можно будет быстренько и с минимум переделок, из наших трофеев, вставить.
— Это может быть проблематично, — всё так же задумчиво произнёс Сандро, — Это не так просто сделать, Ники. Но твоё пожелание я понял. Корабли, как наши старые, так и трофейные, пересмотреть, всё относительно ценное перевооружить. Не очень ценное перевооружить продать, желательно испанцам, причём за недорого. И можно в кредит. Остальное вывести из состава флота и продать. Я правильно тебя понял, Ники?
— Да с этим моим требованием ты всё правильно понял, — согласился царь. А великий князь, удивлённо на него посмотрев, произнёс:
— А что будет ещё требование?
— Конечно будет, — произнёс в ответ Николай, — Нам необходимо отказаться от идей океанского, крейсерского флота. Мы перестаём строить крупные надводные корабли для рейдерских операций в океане. Там ставка будет на вспомогательные крейсера. Но это не должны быть скоростные крейсера-пароходы, как их строим мы сейчас. Это должны быть грузовые пароходы, со скоростью чуть выше принятой для купцов, и внешне, от них, ничем не отличающиеся. Пока они не поднимут военно-морской флаг и не откинуть маскировку вооружения. Ну а вот требования к боевым кораблям должно измениться. Нет, у нас должна быть эскадра кораблей, которая в мирное время, должна представлять наши интересы в океане, а в военное усиливать тот театр боевых действий, где идёт война. Благо у нас получается четыре, если не считать Каспий, изолированных военно-морских театра.
— Четыре? Откуда четыре? — нахмурившись, переспросил великий князь.
— Балтика, теперь Средиземноморье, Тихий океан и Север, где нужны будут свои флоты, — перечислил перспективные военно-морские соединения царь, — Причём местом базирования эскадры быстрого реагирования должен быть Север. А нам необходимо предусмотреть возможность перехода крупных соединений флотов по Северному Морскому Пути.
— Ники, так это же невозможно! — Сандро буквально вскрикнул, посмотрев на Николая широко раскрытыми глазами. На что тот, пожав плечами, ответил:
— Это сложно, но это возможно, Сандро. И нам это необходимо будет сделать. Причем с появлением на Севере флота нам будет необходимо официально присоединить к империи Грумант. Благо там есть не плохой уголёк, не кардиф конечно, зато свой будет. Но в остальном нам необходимо строить корабли непосредственно для решения задач на данном театре военных действий. Исходя из того, что за противник у нас будет. На Балтике эти противники Германия и Швеция, на Средиземноморье, Австро-Венгрия, на Тихом океане это Япония. И суть стратегии должна быть в том, что мы имеем флот способный сдержать поползновения противника. И имеющий корабли нацеленными на противодействие именно этому противнику. А потом с остальных флотов приходит объединённая эскадра. Которая и объясняет супостату всю глубину его падения. Мы не можем себе позволить быть сильными везде. Но теперь мы можем маневрировать силами. И из этого необходимо исходить. Концепция понятна?
— В общем да, — согласился собеседник, — Ну а что Британия?
— Британия тоже уже не сможет быть сильной везде, — ответил ему царь, — Они скоро скукожатся своим флотом до флота метрополии.
— Нет, я не о том, Ники, — стал объяснять Сандро, — Я о том, где мы будем противостоять Британии?
— Нигде, Сандро, нигде мы не будем противостоять Британии, — ответил российский монарх, — Будущее Британии уже позади. Но зато полно новоявленных доминантов, которые попытаются занять её место в мире. Вот с ними мы, скорее всего, вести боевые действия и будем. Причём в союзе с Великобританией. Нет, гадить, мы друг другу, будем. Причём всё время, даже воюя плечом к плечу, спиной к англичанам поворачиваться ни как нельзя, но союзниками, из-за обстоятельств, скорее всего, будем. Совместно противостоя Германии и Японии. А для этого нам нужен совсем другой флот. Чем есть сейчас.
Сандро недовольно скривил губы, а Николай продолжил:
— Поэтому, уже сейчас необходимо начать создавать Морской генеральный штаб, который будет планирование развития флота, планировать ведение боевых действий, подготавливая театр военных действий к войне. В том числе и создавая агентурные сети, включая спящую, из расчёта, что она заработает с началом боевых действий, на территории противника. Причём возможно из лояльных нам и враждебных супостату иностранцев. Ну и конечно нам необходимо сформировать эскадру из полноценных броненосцев, которая и должна будет менять, в нашу пользу, соотношение сил на каждом театре. В её составе я вижу однотипные эскадренные броненосцы, дальние разведчики, эскадренные разведчики, быстроходные и хорошо вооружённые, минные заградители и эскадренные миноносцы, про которые я тебе говорил. Броненосцы я вижу, как дальнейшее развитие типа "Потёмкина", эдакий "Потёмкин по-балтийски", назовём его "Ретвизан". Дальние разведчики я вижу в виде корабля в шесть с половиной, а то и семь тысяч тонн, с шестьюдюймовыми, а лучше восьмидюймовыми пушками, скоростью до двадцати трёх узлов и с бронепоясом больше чем в пару дюймов. Эскадренный разведчик, это корабль в три, с половиной, тысячи тонн, со скоростью до двадцати пяти узлов и бронепоясом в полтора дюйма. Минный заградитель должен иметь скорость не менее чем у броненосцев, а она у них должна быть на уровне мирового тренда. Ну а корабли, для каждого из театров, тут уже на твой откуп. Ну а на Средиземном море и на Балтике необходимо создать крепости Екатерины Великой и Петра Великого. На которые наши корабли и будут опираться. Надеюсь, задачи понятны, господин генерал-адмирал?
— Ну, в общем, понятны, Ники. Хотя они у тебя и масштабные, — согласился Александр Михайлович, а русский император, усмехнувшись, произнёс:
— И это только по вопросу строительства флота. Но это потом. А сейчас нам необходимо заняться текущими делами. И для начала подумать о том, где разместим, ставку и штаб фронта. В каком из дворцов султана. Топкапы[5] или же Долмабахче[6]. И, наверное, всё-таки последний. Он посовременнее. И ближе к привычной для нас европейской архитектуре. И пошли.
И с этими словами император поднялся со стула и направился к выходу из салона.
3
Но, предлагая устроить ставку, в одном из султанских дворцов, Николай упустил один момент. Это то, что в первую очередь султанский дворец, это гарем. Женская половина дворца. Ну как половина. В Долмабахче гарем занимал добрые две трети, всех дворцовых помещений. И личные помещения султана находились именно на территории гарема. А гарем, это не только четыре официальные жены, кадын, и не менее официальные наложницы, икбал. Которые как бы тоже жёны, и которых как бы тоже может быть четыре. Но там жили и другие представительницы прекрасной половины человечества. От неофициальных наложниц, гёзде, число которых было не ограничено, и до служанок, хазнедар, включительно. Но которые тоже считались женщинами султана, буквально его собственностью. Плюс в гареме жили и родственницы султана. Начиная от его матери, которая обычно и руководила всем этим заведением, включая незамужних сестёр и дочерей самого султана. Плюс имелась и мужская обслуга. Ну, почти мужская, из евнухов. В общем, во дворце в его женской части оказалось под полтысячи человек. Которым действительно было некуда идти. И с разрешения посла России, после того как казаки захватили дворец, но не смогли захватить султана, все его обитательницы так и остались в нём.
Правда, теперь их охраняли не самые страшные люди Османской империи, султанские садовники, а сначала казаки, а потом простые солдаты. Ну, так охранять было что. Когда дворец строился, то на его отделку ушло шестнадцать тонн золота и сорок серебра. И в своё врем, за всем эти зорко следили султанские садовники, которые могли и травку, на газонах перед дворцом, подстригать, и, будучи находящимися на службе у султана, его и охранять, да и казнить неугодных султану. Братьев, султана, например. Или там женщину из гарема. Но, на данный момент, садовники, во дворцах султана, закончились. Ещё в самом начале операции, закончились. А не надо было за оружие хвататься. И теперь в Долмабахче караул несли солдаты гарнизонной команды. Начальник караула, из которой, встретив царя, и предупредил его, о том, что большая часть дворца для них закрыта и туда их не пускают местные фурии. Которых, однако, посол Нелидов, исполнявший обязанности губернатора в Константинополе, приказал кормить, и самим не обижать, и другим не позволять.
Николай, конечно, такие действия одобрил, но плоха та власть, которая хоть где то может допустить, что под сомнение поставят её авторитет. И попытаются заявить, что "мы тут власть". Ведь, как известно, покушение на авторитет это не преступление, но наказание уже не минуемо. Поэтому Николай сразу и направился на женскую половину дворца, приказав собрать всех родственниц султана в том месте, где обычно обитательниц дворца бывший владелец и собирал. Оказалось, что обычно это происходило в Голубом салоне. О чем и поведала главная, теперь уже вдова султана Абдул-Хамида II, Бедрифелек Кадын-эфенди. Которая, за неимением матери султана, вышла было вперёд, чтобы не пустить, мало того, что мужчин, так и ещё неверных, в свою вотчину. Но узнав, кто перед ней, на конфликт, с царём, идти не рискнула. И сообщила, что приведёт всех жён и наложниц, и детей султана в Голубую гостиную. Дабы новый султан, в руках которого они волею аллаха оказались, мог решить их судьбу.
И царя провели в богато украшенный салон, разделённый колоннадой на две неравные части. Украшенным золотым орнаментом, на голубом фоне, по потолку, обрамлённом рядом картин, по периметру, и с которого свисала огромная люстра. В салон вели высокие, полукруглые по верху двери из тёмного дерева. А на полу лежал огромный ковёр, на котором находились венские стулья, имевшие голубую с золотом обивку, который стояли ровными рядами лицом в центр салона. И четыре светильника, с большим количеством подставок под свечи. С резным столиком в центре, на котором находилась красивая ваза. И эта часть как, понял Николай, предназначалась для жён и ближайших наложниц султана. Меньшая же часть, находившаяся у трёх, обрамлённых тяжёлыми, богато украшенными шторами, окон. И явно предназначалась для самого султана. Имея так же богатую отделку потолка и стен, как и остальная часть салона. С потолка тоже свисала богатая люстра, пусть и не столь масштабная, как в большой части. А возле стен на специальных тумбах стояло два светильника. На полу так же лежал ковёр, в центре которого котором находился резной стол, с неизменной вазой на нём. А вокруг располагались два дивана и несколько стульев. Предназначенных для султана, ну и тех, кого он пригласит уже к себе. И пройдясь по салону, царь подошёл к окну и стал наблюдать за водами пролива Босфор. Ожидая, когда все соберутся. Одновременно поглядывая на входивших в салон женщин и детей. При этом дети были от подростков, если это были девушки, и до совсем младенца на руках у одной из молодых женщин. А одна из женщин, совсем юная, имела вполне заметно выпирающий живот. И когда она вошла, в салон, испуганно озираясь, то Николай произнёс, сказав первую фразу дважды, сначала по-английски, а потом на французском языке:
— Надеюсь, меня понимаю, — и, дождавшись, что одна из самых молодых женщин ответила по-французски, что она его понимает, продолжил, уже на этом языке, — Прошу всех садиться на свои места. И попрошу предупредить меня, когда все соберутся. Кстати, с кем имею удовольствие общаться?
— Гвашемаш[7], ваше величество, — ответила молодая женщина, чью изящную фигурку не могло скрыть длинное и свободное до пола платье, фиолетового цвета, а красивое лицо скрывала вуаль, удерживаемое на голове чалмой из тонкой белой ткани. И эта женщина настороженно смотрела на царя. Николай кивнул в ответ и сказал:
— Очень приятно сударыня, с вами познакомиться. И я вас попрошу, сообщить мне как все соберутся, а потом переводить, так что бы меня поняли. И присаживайтесь тут.
С этими словами Николай указал на один из диванов в малой части салона, а сам снова обернулся к окну. Рассматривая стоявшие у набережной перед дворцом Долмабахче красивые, золочёные, с золотыми орлами на носовых украшениях лодки. Длинные, узкие, гребные суда, со стремительными обводами и установленными в их кормовых частях резными павильонами. Прикрывавшими красивыми пологами, стоявшие под навесами кресла, напоминающие троны. Отметив, про себя, что одной из лодок как будто не хватает. При этом к воде пролива в ограде дворца вели несколько ворот, перед которыми находились ступеньки коротких каменных лестниц. Одновременно продолжая наблюдать, за собирающимися людьми, в большой части салона. Дожидаясь, когда, севшая на краешек указанного дивана и нервно перебирающая собственные пальцы, за неимением веера, Гвашемаш дать знать, что все собрались. И вот, бросив короткий взгляд, на царя, девушка произнесла:
