Жаль, что с Филиппом не попрощалась.
— Черт! — выругалась я и соскочила с кровати. — Балбеска! — забыла написать элементарное письмо, объясниться, почему ушла. Он не заслужил такого отношения. Только не Филипп — самый благородный из встреченных мною оборотней.
Вот только до листка бумаги я так и не успела добраться. Слух уловил тихий щелчок дверного замка.
По спине прошелся липкий ужас страха. Почему моя защита не сработала?
Прильнув к стене, сформировала в ладони боевой воздушный 'шар'. Едва незнакомец открыл дверь, как из меня вышел весь воздух. Оказывается, я не дышала все это время.
По щекам потекли слезы облегчения.
Филипп.
Это всего лишь альфа. Он не взламывал мою защиту, потому что я не ставила ничего против него.
Ключи!
Естественно у него были ключи, поэтому он и вошел без проблем.
— Ави? — услышала тихий голос оборотня. — Ави я чувствую твой страх, — как?
Думала, что только я ощущала его эмоции. Это же невозможно. Нужно взять себя в руки. Вдох-выдох, вдох-выдох.
— Филипп, что ты здесь делаешь? — хрипло спросила я, выходя из спальни, не забывая растворить боевой 'шар'.
— Я жутко соскучился, — улыбнулся он, но глаза оставались серьезными. Он вглядывался в меня и не мог понять, что со мной происходило. — Думал, этот сумасшедший день никогда не закончится, — вожак резко преодолел между нами расстояние и заключил меня в крепкие объятия. — Чего ты испугалась?
— Ну, знаешь ли, — вспыхнула, как свечка. Адреналин ужаса все еще бурлил в моей крови. — Не каждый день к тебе крадется неизвестный тип.
— Прости, — качнул головой Филипп. — Не подумал. В мыслях была только ты, — и тут желудок Филиппа издал голодную трель.
— Пошли, покормлю тебя, — взяв за руку вожака, потянула его на кухню. — Целый день, наверное, голодный ходил.
Холодильник забит едой и я все точно не съем. Теперь уж точно нет.
— Ну, я завтракал с тобой, — устало улыбнулся Филипп и буквально рухнул на стул.
Измотанный, но жутко довольный Филипп настораживал.
— Как себя чувствуют раненые? — задала вопрос, выставляя поздний ужин на стол.
— Через пару дней можно будет отправлять их по домам, — ответил альфа. — Твое зелье поистине творит чудеса.
— А поиски врага?
— Моего врага не обнаружили, но засекли в городе чужаков, — напряглась.
— Каких?
— Пока не узнали. Слишком ловко уходят от слежки, — скривился Филипп. Эдуард со своими прихвостнями. Точно он. — Даже вторую ипостась не смогли определить. Что-то мешает. Чувствую, что и здесь без ведьм не обошлось.
— Ты так считаешь? — невозмутимо спросила я.
— Да, оборотни не сотрудничают с вашей братией, но последние нападения на мой клан доказали обратное. В мире грядут глобальные перемены, если оборотни и ведьмы начали работать в связке, — нахмурив брови, проговорил Филипп. — Но эти оборотни иные. Не могу пока понять в чем их исключительность, но это на данный момент не важно, — Филипп отодвинул грязную тарелку в сторону и потянул меня к себе за пояс халата. — Сейчас самое важное — это ты, — вожак прижался головой к моему животу, так и не поднимаясь со стула. Сквозь плотную ткань ощущала животом горячее дыхание мужчины. — Ты вся такая ароматная, вкусная, что так бы и съел тебя, — Филипп оголил бедро и поставил мою ногу к себе на колено, тут же прижимаясь к нему губами. — Но я бы сначала сходил в душ, а потом обнял тебя и уснул мертвецким сном.
— Э, — растерялась я. — Не хочешь же ты сказать, что остаешься? — это в мои планы не входило.
— Именно это и хочу сказать, — нагло ухмыльнулся он.
— Но мы же договаривались! — возмущенно воскликнула я.
— Мы договаривались, что ты съедешь из моего дома, но мы ни разу не обсудили момент ночевки. Сейчас я это точно обсуждать не хочу, — я возмущенно пыхтела как паровоз. Филипп покачал головой и продолжил. — Ави, не строй между нами стены. Я их все равно разрушу. Я дал тебе свободу, но ночи все мои. Ты моя пара. Прими уже этот факт и не упрямься, — Филипп на миг прижался ко мне губами, а потом медленно поднялся со стула и поплелся в сторону ванной.
Я могла постелить ему в другой комнате, но не стала. Смысл? Филипп ясно дал понять, что будет спать рядом со мной. И как мне теперь уходить? Смогу ли пересилить себя и отпустить этого мужчину? Ох, какой же сложный выбор.
Переодевшись в шелковую ночную рубашку кремового цвета, вернулась на кухню. Хотелось выпить горячего какао. Чуткий слух улавливал, льющуюся за дверью ванной, воду. Представила, как капли ласково стекали по упругим мышцам мужчины.
Мотнула головой. Ох, не о том мне сейчас надо думать, не о том.
Не прошло и пяти минут, как Филипп появился на пороге кухни, уверенной походкой направляясь прямо ко мне.
Замерла, лишь бешено колотящееся в груди сердце, сейчас нарушало образовавшуюся тишину.
А Филипп красив. Чертовски привлекателен с этими налитыми силой мышцами. Упругая смуглая кожа. На груди жесткие короткие волоски, придающие этому невероятному телу еще больше мужественности. Сильные жилистые ноги, рельефные плечи и кубики на прессе. А ведь я видела его голым, но именно сейчас смогла рассмотреть всю его нечеловеческую красоту. Тело, словно высечено из камня и только белое полотенце, едва держащееся на бедрах, говорило о том, что передо мной все-таки живое существо. Оборотень. Хищник
А Филипп знал, как действует на женщин. Наверняка, специально показался передо мной в таком виде, чтобы оценила. Но мне не нужно было его оценивать, я уже любила его.
Ахнула, когда альфа сдернул с себя полотенце, отшвырнул его в сторону, и совершенно не стесняясь, нагим оказался в паре сантиметров от меня.
— Ты хоть бы трусы надел, — пропищала я, схватившись мертвой хваткой в кружку.
Филипп был жутко возбужден и продемонстрировал мне это во всей своей красе.
— У меня нет чистого сменного белья, — лениво прошептал этот нахал, нагло отбирая из моих оцепеневших пальцев кружку с какао и делая из нее жадный глоток. — Вкусно, — прошептал он и поставил пустую тару в раковину. — Не думал, что мой вид тебя смутит.
— Знаешь ли, — фыркнула я. — Не каждый день передо мной вышагивают голые мужики.
— Я не какой-то там мужик, — рыкнул альфа, резко придавливая меня к столу. — Я твоя пара и сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя.
А мне почему-то понравилось поведение Филиппа. Он вел себя правильно, достойно. Сейчас он уважал мое мнение. Да мне было страшно, но не Филиппа, а самого принятия, что это мой мужчина и другого уже не будет.
Приглушенный свет кухни, шумное дыхание двоих, и от нарастающего напряжения буквально трещал воздух.
Это невыносимо. Он так близко, но одновременно далеко. Как выстоять в этом противостоянии и не погубить друг друга?
Какое-то время Филипп молча изучал мое лицо, а потом прохрипел:
— Можно? — и я поняла, о чем он. Он спрашивал, а не напирал, как обычно. Часть меня удивилась этому вопросу.
— Раньше ты не спрашивал, — в тон ответила ему.
Я ведь не хотела, чтобы заходило все так далеко, но отказать сейчас, было выше моих сил. Да, через несколько часов я признаю все ошибкой, но сейчас я хотела получить его всего без остатка.
Зеленые глаза оборотня непонятно сверкнули. Видимо не такой ответ ожидал.
Спустя мгновение Филипп с жадностью припал к губам, подхватывая меня под ягодицы. Обвила торс ногами, плотно прижимаясь к мужчине. Он не должен сейчас ни о чем думать, а тем более подозревать. Только я. Пусть его мысли полностью будут поглощены мной.
В промежность тут же уперлось его огромное возбуждение. Там, где он касался меня, тело буквально горело и плавилось. Со всей старостью отвечала на ласки, вцепившись пальцами в волосы.
Филипп с диким остервенением трахал мой рот языком. Это еще сильнее завело и возбудило меня.
Поцелуй стал тягучим и глубоким. Он пил меня. Языки слились в едином танце, заставляя изнывать от желания. Низ живота пылал огнем.
Упустила момент, когда ночная рубашка улетела куда-то в сторону. Теперь только тело к телу, кожа к коже и восхитительный аромат моего мужчины.
Чувствовала, как возбуждение Филиппа готово прорвать ткань моих трусиков и это тоже сводило с ума. Он имитировал секс. Эти поступательные движения буквально снесли мне 'крышу'. Я готова отдаться ему прямо здесь и сейчас на этом столе. Руки обхватили полную грудь и сжали набухший от страсти сосок. Не смогла сдержать стон удовольствия. Прижалась к горячему телу мужчины еще сильнее.
Хорошо. В эту секунду мне стало невероятно хорошо и пусть небеса упадут на землю, но я не остановлюсь. Пусть эта последняя ночь станет нашей.
— Ави, как же я хочу тебя, — его руки везде. Он ни на минуту не отпускал меня. — Мучительница моя!
Пальцы пробрались за ткань трусиков и погрузились в меня. На глазах выступили слезы. Как же мне было охренительно хорошо. Плевать на угрозу. Сейчас я с ним, а большего мне не надо.
Он творил со мной невероятное. Буквально возносил до вершины горы и сбрасывал вниз, распуская за моей спиной крылья. Это было какое-то безумие.
Я тоже хотела его.
Просунула руку между нами и сама прикоснулась к члену, слегка сжав его. Филипп дернулся застонав.
Мы почти обнажены. Эти ласки. Как же мне его не хватало всю жизнь. Я была лишена своей пары, а сейчас уже не смогу быть с ним, но у нас впереди почти целая ночь.
Бархатная кожа затвердела еще сильнее, когда я сделала движение вверх-вниз, проведя пальчиком по влажной головке.
Не ожидала от себя столько решимости. Пусть нам не суждено быть вместе, но я хочу эту близость. Пусть, хоть что-то приятное и любимое останется в воспоминаниях.
— Хочу тебя трахнуть на этом столе, — выдохнул Филипп, заставляя распластаться спиной на стеклянной холодной поверхности, но мне не было холодно. Казалось, что кровь горит в венах. — Держи руки над головой, — приказал Филипп, срывая с меня последнюю преграду — тонкие трусики. Я повиновалась. Выгнулась, как кошка, прогибая спину, широко расставляя ноги. Филипп навис надо мной коршуном с жадностью рассматривая мое обнаженное тело. Я же смотрела вниз. Член был огромным. Немного испугалась. — Эй, все будет отлично, — он видимо, что-то заметил в моих глазах. Попытался успокоить. — Ты же знаешь, что я не смогу причинить тебе боль, — ну, боль все равно будет. Кивнула. Говорить была не в силах. Назад дороги нет. — Какая же ты желанная! — Сейчас я остро чувствовала мужскую плоть, трущуюся о мое тело. Застонала, когда Филипп жадно втянул сосок губами, слегка прикусывая его. Пальцы мужчины проникли внутрь. Они нежно ласкали меня. Чувствовала, как из меня потекли соки возбуждения.
Филипп жадно втянул запах моего тела, запах своей пары и посмотрел на меня диким звериным взглядом. Филипп рычал от переполнявшего его возбуждения. Он еле сдерживался.
Пальцы больно впились в ребро, наверняка оставляя ссадины и отпечатки, но это все было не важно. Тело изнемогало от желания поскорее почувствовать его внутри.
Филипп резко дернул меня на себя, жадно впиваясь в мой рот. Его пальцы снова скользнули в меня.
— Какая ты мокрая, горячая, упругая и тугая, — зарычал Филипп, трахая меня пальцами. Я впивалась ногтями в его спину, выгибаясь в объятиях, требуя большего.
Филипп придвинул меня к самому краю. Еще чуть-чуть и Филипп проникнет в меня, но он не торопился. Ему доставляло удовольствие растягивать момент. Отстранилась и снова улеглась на стол. Бедра тут же были схвачены мужскими руками.
Я с жадностью наблюдала, как плоть дергается в конвульсиях, готовясь к главному действию.
— Чего ты ждешь? — практически задыхаясь, прошептала я, глядя в его звериные глаза.
Провела по плоти рукой, направляя в нужное место. Головка уперлась в мокрые влажные складки, а Филипп напрягся. Он не сводил с меня голодного взгляда. Я подалась вперед, ощущая, как мужчина продвинулся всего на миллиметр, но и этого мне было достаточно, чтобы мучительно застонать.
— Я жду тебя, — прохрипел Филипп. — Всегда ждал только тебя, — он схватил меня за талию и протолкнул член вперед, медленно погружаясь. Он мучитель! Низ живота тянул, а Филипп медлил. — Упругая, — простонал он, утыкаясь лицом в шею, вдыхая мой естественный, ничем не скрытый аромат. — Ты такая тугая, что у меня башню сносит.
— Войди в меня до конца, — проскулила я. Зачем он дразнит?
— Все что пожелаешь, — прохрипел Филип и одним коротким и быстрым толчком погрузился в меня на всю длину, разрывая преграду. Я вскрикнула от боли, царапая спину Филиппа.
— Ты, — опешил Филипп, замирая во мне. — Ты..., ты почему не сказала? — заорал он на меня, притискивая еще ближе, покрывая лицо короткими поцелуями.
— Зачем? — простонала я. Боль ушла и я подалась вперед, намекая мужчине, что не нужно останавливаться, но он меня не понял.
— Зачем? — зашипел он, приподнимая за попку, стаскивая со стола и неся в сторону спальни. — Да я был бы нежнее, — он дернулся во мне, а я прикусила Филиппа за ключицу.
— Оборотни не бывают нежными, — напомнила ему о нашей особенности. — Мне уже не больно.
— Черт Аврора, но так нельзя! — он резко вышел из меня, показывая испачканный в крови член. — Я мог тебя порвать!
— Я оборотень и регенерирую, как и все, — флегматично заметила я. — Но если ты решил поговорить об этом именно сейчас, то проваливай, — разозлилась на него и попыталась отползти, но мне не позволили. Филипп навис сверху и положил на мое лоно ладонь.
— Прости, — виновато прошептал он. — Болит?
— Я же сказала, нет! — ну, что за благородство?
— Мы еще обсудим это с тобой, — недовольно рыкнул Филипп и уже более аккуратно вошел до упора, делая поступательные движения.
Я медленно выдохнула, расслабляясь, принимая его полностью!
Филипп рычал, как голодный зверь, но подавлял в себе инстинкты, опасаясь мне навредить. Но сопротивляться паре бесполезно и в следующую секунду мужчина стал двигаться резче, с каждым толчком убыстряясь. Пальцы впились в бедра. Он буквально насаживал меня на себя. Я закатила глаза. Настолько мне было приятно чувствовать его внутри.
С каждым толчком я острее ощущала, как член еще больше увеличивается, а мои мышцы все сильнее сжимают его плоть. Это невероятные ощущения. Внизу нарастала острая пульсация, готовая взорваться в любой момент. Филипп полностью вышел из меня, чтобы потом одним резким толчком заполнить до предела. Я закричала от остроты ощущений, не понимая, где я и что происходит в этом мире. Мышцы пульсировали, сжимая член. Лицо Филиппа искривилось в блаженной маске, когда он через пару толчков мощно кончил внутри меня, больно вонзая клыки в шею, впрыскивая свою слюну, ставя метку.
— Теперь ты точно моя, — прорычал Филипп, вздрагивая и изнемогая, обнимая.
Он зализал укус, а я даже пошевелиться не могла, настолько расслабленной чувствовала себя.
Он медленно вышел из меня, но из рук так и не выпустил.
— Нам нужно помыться, а потом серьезно поговорить, — не нужны мне разговоры. Я хочу запомнить эту ночь на всю жизнь. Сердце кровью обливалось от предстоящей разлуки.
