Долгая заря Ивана Ефремова

— Позвольте, ещё раз напомнить вам, Председатель, про те картины, что вы демонстрировали мне из вашего собрания ужасов. Вспомните, что в истории Земли это погубило сотни государств и миллионы... — Фай Родис оборвала речь, с удивлением глядя на исказившиеся черты владыки Торманса.

— Хватит! Не хочу больше слышать об этой вашей Земле! Ненавижу! Ненавижу проклятую планету безграничного страдания моих предков!

— Ваших предков? — воскликнула Фай Родис, и у нее перехватило горло — ее догадка подтвердилась.

— Да, моих, как и ваших! Это тайна, охраняемая много столетий, и разглашение ее карается смертью!

— Но почему? Ведь знание о совершённых ошибках позволит избежать новых?

— Не смешите меня! Никогда ни в истории Земли, ни в истории Ян-Ях человек не извлекал уроков из ошибок прошлого. Каждое новое поколение совершало те же промахи, но на более высоком техническом уровне, что только увеличивало тяжесть последствий. С каждым витком число жертв и разрушений росло. Неужели вы этого не поняли? Историк! Вот уж поистине — у бабы волос долог, да ум короток!

* * *

— Этот абзац тоже следует сохранить! Это очень правильно! Очень — Зорин щёлкнул пальцами, в восхищении. — Как приятно общаться с настоящим мастером слова.

* * *

Родис решила, что настало время разрядить обстановку. Она медленным изящным движением руки стянула кудрявый парик и предоставила Чагасу возможность полюбоваться красивой формой черепа.

— Так у вас ещё и волосы отсутствуют? — глаза Председателя едва не выскочили из орбит. — Это следствие аллопеции? Результат космических путешествий?

— Нет, просто был чуть-чуть подправлен ген, отвечающий за оволошение. Сейчас на теле землян волосы не растут нигде кроме ресниц и бровей. Из ваших слов, мы цивилизация гениев. — Фай весело рассмеялась.

* * *

— Ну, как так? Лысая женщина! Меня передёргивает от отвращения. Убирайте! Ни лысых, ни голых в советской фантастике быть не должно!

* * *

— Вы лжёте даже в мелочах, — Чойо Чагас с минуту стоял в раздумье, курил, сосредоточенно глядя на хрустальный шар, а гостья с Земли сидела, играя париком, в тишине рабочего кабинета правителя.

— Когда сомнения одолевают меня, я прихожу в хранилище фильмов о Земле, то самое, где вы провели три дня, чтобы насытиться ненавистью и почерпнуть силу.

— Ненавистью к чему, к кому?

— К Земле и ее человечеству! — воскликнул Чагас с убежденностью. — Неужели, после того, что вы сами видели, вам требуется объяснять причину запрета демонстрации ваших сказок? Увидев подлинную историю вашего рая, — с едкой горечью сказал владыка, — кто не усомнится в реальности вашей сказки? Как могло случиться, чтобы ограбленная, истерзанная планета превратилась в дивный сад, а озлобленные, не верящие ни во что люди сделались нежными друзьями? Какие орудия, какие путы железного страха держат народы Земли в этой дисциплине? Впрочем, вы не скажете, а если и скажете, то солжёте. У вас другая цель, и она не совпадает с моей ни в чём.

В глубоком раздумье Фай оставила кабинет Председателя. Сомнения в правильности избранного пути опять одолевали её. Дойдя до той части дворца, которая была выделена землянам, она собрала спутников.

— Друзья мои! — обратилась Фай, собрав спутников. — Я на правах начальницы экспедиции приняла решение. Мы не будем больше убеждать местных владык, в чём бы то ни было. После сегодняшней демонстрации, а особенно после беседы с Председателем, мне стало абсолютно ясно, что такой путь никуда не ведёт.

— Неужели, мы откажемся от главной цели экспедиции? — удивлённо воскликнул Вир Норин. — Как мы тогда сможем вернуться на Землю?

— Мы не откажемся. Нет! Но мы пойдём другим путём. Я обязательно расскажу вам, но после. Сейчас я хотела бы только в душ, и спать. Устала, как сдэфка...

14 ШЕСТЬ УРОВНЕЙ НЕУДАЧ

29 октября 1960 года. Москва. Главлит. Зорин и Ефремов.

— Дело у нас, Иван Антонович, движется как по маслу. — Завсектора художественной литературы радостно потирал ладошки. — Думаю, такими темпами мы с вами быстро справимся.

— Согласен, — поддержал его Ефремов. — Давайте не будем тянуть кота поперёк живота, а продолжим. Что вы там на этот раз накопали?

— Представьте себе, я даже увлёкся, — усмехнулся Зорин. — Никогда фантастику не любил, а тут прямо забрало, не оторваться. Но без поправок не обошлось. Где ваша самоцензура, Иван Антонович?

— Давайте, Алексей Ильич к делу, — поморщился Ефремов. — У меня в работе новый роман. Хочется к столу, слова просятся на лист. Творческий зуд, понимаете, да?

— К делу, так к делу...

Торманс. Дворец Совета Четырёх. Команда звездолёта 'Тёмное пламя'

На следующее утро команда собралась в комнате Фай для отчёта. Из-за затянувшегося процесса адаптации, земляне были вынуждены носить скафандры, поэтому посещать город пока не могли. Работа их пока ограничивалась архивами и хранилищами Дворца.

— Это какой-то ужас! — Чеди эмоционально всплеснула руками. При этом золотистые хвостики её паричка рассыпались в воздухе, как маленькие искорки. — Информация у них хранится бессистемно и без ухода. Старинные храмы, которые здесь используются, как запасники, набиты штабелями книг и документов. Всё в ужасающем состоянии. Плесень, грибок, черви. Чтобы разобрать одно такое хранилище, нужны сотни знающих специалистов и годы труда. Число храмов-хранилищ по всей планете огромно — более трехсот тысяч.

— С произведениями искусства такая же беда, — сказал Гэн. — Даже ещё хуже. Если документы ещё могут как-то использовать, то с музыкой, живописью и прочими изящными искусствами всё упирается во вкусовщину. То, что нравится Совету Четырех и их ближайшим приспешникам демонстрируется, все остальное гниёт в запертых, никем не посещаемых зданиях. В запасниках Садов тоже есть такое. Я пару дней назад наткнулся на дверь с надписью 'Чертог Шедевров'. Обрадовался, заглянул туда. Груды слежавшихся холстов и пирамиды статуй, покрытых толстым слоем пыли. Все эти сокровища никому не нужны. Мне кажется, что скоро местные власти додумаются о вреде для общества всех художников и писателей.

— Находясь здесь, мы ничего не увидим, — сказала Эвиза. — А если учесть, что после волны протестов против нашего присутствия, нас вряд ли выпустят на полевые исследования за стены этих Садов. Если честно, то мне они уже осточертели.

— Что толку изучать только то, что нам показывают? — пробасил Вир Норин. В результате мы доставим на Землю искаженную картину жизни Торманса. Польза от нашей экспедиции будет даже меньше, чем мы рассчитывали получить после запрета на передачу знаний!

— Что ты предлагаешь, Вир? — Фай с интересом склонила голову к плечу, ожидая ответа от обычно немногословного гиганта.

— Нам следует нырнуть в гущу жизни, — рубанул Вир. — Только так мы сможем почувствовать настроение жителей планеты. Сейчас я не уверен даже в том, что телевидение показывает нам не инсценировки, а реальные протесты.

— Думаю, тебе Вир с твоим ростом, будет просто замаскироваться в толпе мелких жителей Чжиху, — усмехнулась Фай.

— Я буду изображать великого спортсмена, или как тут они говорят 'юндона '. Я видел таких спортсменов в здешних теле-программах.

— Я тоже считаю, что надо выходить за стену Садов. — Поддержала астронавигатора Эвиза. — На днях мы снимем скафандры, и металл не будет смущать окружающих.

— Снять скафандры? — воскликнул Гэн Атал. — Эви, как ты себе представляешь наши прогулки по городу? Особенно после того, что произошло. Ты же видела эти толпы с озверевшими лицами. Нас там разорвут на куски, едва только заподозрят, что мы с Земли.

— И все же придется как-то обходиться без скафов, — спокойно сказала Родис. — Нам придётся принять вид и манеру поведения местных жителей. Предлагаю всем провести оставшиеся до конца адаптации дни, вживаясь в роль местных жителей. Я попробую убедить Чагаса выделить нам индивидуальных помощников, чтобы наши манеры не бросались в глаза так сильно.

Нелепо рассчитывать, что мы сможем раскопать что-то ценное среди залежей информации. Мне кажется, что личные беседы с разными людьми из разных слоёв общества дадут нам больше. Особенно интересно побеседовать с профессионалами, с исследователями, ведь здесь профессия у человека одна и на всю жизнь.

— Нет! Я категорически против! — Эвиза даже привстала. — Не надо его просить ни о чём. Он же из желания нам навредить сделает какую-нибудь пакость.

Она поверналась к Фай и обняла её за плечи.

— Вот, тот паренёк со смешной бородой, что иногда тебя сопровождает... Он так преданно смотрит на тебя. Как его зовут?

— Ты про Таэля? — улыбнулась Фай Родис. — Да, милый молодой человек. Но он приставлен ко мне для того, чтобы сообщать нашим хозяевам обо всём, что с нами происходит. И я тебя не поняла, почему он тебя заинтересовал.

— Вот его я бы могла использовать в качестве учителя местных обычаев. Впрочем, ты у нас глава. Тебе решать. — Эвиза снова села на место. — Мне всё равно больницы предстоит исследовать. Там этнографические тонкости не понадобятся.

— Хорошо! Возможно, ты права, — Фай продолжила, положив ладонь на плечо подруги. — Мне тоже не нравится манера Чагаса. И действительно, Таэль может послужить лучшим тренером, чем кто-то из лиловых бойцов, приставленных Советом.

— Фай, у нас с Тором другое мнение, — подняла руку, привлекая внимание, Тивиса.

— Давай, Тиви, расскажи, — Фай Родис повернулась к девушке.

— Нам кажется, что ни копание в хранилищах, ни разговоры с жителями, оболваненными змееносцами, не смогут дать нам ничего полезного. Ты же сама всегда говорила, что история самая главная из наук.

— Я пока не поняла, к чему ты клонишь, Тиви. Да, я уверена, что история является важнейшей отраслью человеческих знаний о мире. Как это связано с нашей ситуацией?

— Нам надо сосредоточиться на сборе исторических материалов, оставшихся в заброшенных городах. Нас всего семеро, а руин на планете множество, но даже если разбиться на три группы, можно за отпущенное нам время собрать достаточный для анализа материал. Ведь по отдельному позвонку палеонтологи на Земле восстанавливали целые скелеты, и даже мышечные оболочки вымерших миллионы лет назад организмов.

— Интересная мысль, — Фай Родис на мгновение задумалась. Вроде всё логично... Но всё-таки мне она не очень по душе. Исследовать планету, сосредоточившись только на прошлом? Мне кажется это слишком расточительно.

— Давайте сделаем так, — порывисто встала с места Эвиза. — Пусть Тиви, Тор и Гэн займутся исследованием древних городов, Вир и Чеди исследуют Чжиху Чжонси и его жителей, а я сосредоточюсь на местной медицине. Институты, клиники, госпитали, морги. Все эти средоточия несчастий и будут моим фокусом приложения сил.

— А меня ты почему не упомянула? — удивилась Родис.

— Фай, ты же в заложниках! Будешь сидеть в Садах, ублажать Чагаса и всю его банду. Будешь держать связь с 'Пламом' и передавать нам, новости с борта. Может тебе и правда, попробовать соблазнить его? Ты же из истории должна помнить, что постельные фаворитки иногда достигали гораздо большего, чем официальные дипломаты.

— Ты права, дорогая, — вздохнула Фай. — Меня отсюда точно не выпустят, а силой прорываться, наверное, не стоит. Тогда точно никакие исследования станут невозможны. Мысль о сексе мне в голову не приходила, но звучит забавно. Я подумаю, может быть и в самом деле... Хотя там такое может начаться, что ужас-ужас-ужас. У него же семь жён! С одной из них я даже познакомилась. Настоящая мегера, хоть и красива. Пожалуй, сама я такую инициативу проявлять не буду.

Торманс. Зеркальное море. Тивиса Хенако, Гэн Атал и Тор Лик.

Судно на двух сигарообразных поплавках скользило по морской глади. Длинный залив Экваториального океана недаром носил название Зеркального моря. Море почти не знало бурь. Отсутствие впадающих в него крупных рек сохраняло воды первозданно чистыми, темными лишь в глубине и ослепительно сверкающими в красных лучах светила.

За штурвалом стояли двое рулевых в лиловой униформе, изредка обмениваясь односложными восклицаниями. Солидный упитанный мужчина в фиолетовом берете шкипера склонился над электронной лоцией. Шкипера звали Цун Ту-Ляо. Ему не нравилось сегодняшнее задание. От шансяо 'глаз владык' он получил устное указание высадить пришельцев точно на пристани, где их будут ждать замаскированные под 'оскорбителей двух благ' бойцы корпуса.

* * *

— Вот всё хорошо, но опять вы, дорогой Иван Антонович, злоупотребляете китайскими словами. Возьмите русский аналог. Например, пусть будет так: 'От полковника 'глаз владык' он получил...' и так далее

— Хорошо, я учту и поправлю, но мне кажется, китайские слова придают всему повествованию больше жизни. Делают фантастику реалистичной.

— Чепуха! Они только мешают читать. Сбивают с понимания. Засоряют мозг. Уж поверьте старой акуле пера.

* * *

Катер держал курс на кручу бочкообразной горы. Её темно-серая каменная масса разбитая жилами красной породы, словно стеной заслоняла берег. По карте до берега оставалось ещё около десяти ли, а значит, переход подходил к концу.

С крыши рубки уже хорошо видна облицованная каменными плитами набережная. За ней поднимаются по склону здания старого города. Брошенный город Чендин-Тот стоял близко от заповедной рощи, последней на планете Ян-Ях. Здесь когда-то находилась область "приверженцев природы" — людей, не принявших всеобщей урбанизации и переселившихся в зоны с нездоровым климатом. Увеличение населения планеты привело к тому, что пришлось застроить и заповедник. "Приверженцы природы" исчезли. Кто-то вернулся в общую массу граждан, кто-то ушёл в пустыню к 'оскорбителям благ'. Уцелел лишь небольшой участок первобытного леса. Наблюдатели от корпуса 'лиловых' рассказывали, что видели вечерами огоньки костров, среди его зарослей. Но, скорее всего, это обычные солдатские байки. Катастрофа, погубившая Чендин-Тот, разразилась до того, как вырубили последнюю рощу.

Берег приближался. Земляне хотели подняться на верхнюю палубу, но команда энергично воспротивилась. Шкипер в трёх выразительных словах описал, как лимаи расправляются с несчастными, попавшими им в щупальца. Ужасные чудовища с десятком сильных отростков легко разрывают на части взрослого мужчину. Они хватают с открытой палубы подвернувшуюся добычу и утаскивают в бездну. Количество их неисчислимо.

— Удивительная аналогия с земными морями, — сказала Тивиса. — Когда истребили кашалотов, размножились гигантские кальмары, которых потом тоже истребили. Лимаи, наверное, тормансианская версия головоногих моллюсков.

— Скажите, товарищи, — обратилась она к сопровождающим. — А почему эти лимаи не были пущены на переработку для получения пищи?

Высокий худощавый матрос, стоявший ближе к Тиви, услышав её вопрос, разразился потоком неразборчивой речи. Понять его эмоциональный поток было невозможно. Тивиса повернулась ко второму матросу.

— Он молодой, не понимает, что вы не знаете ничего про лимаев, — хмыкнул тот. — Использовать в пищу лимаев нельзя, у них мясо ядовито. Но охота на них ведётся. У них есть пузырь с чернилами, из которых изготавливается лиловый краситель. Ещё говорят, что среди 'оскорбителей' есть умельцы, которые могут делать мясо лимаев съедобным. Уж, не знаю, правда ли это, но говорят...