Многие волшебники, дабы защититься от поиска при помощи сов, которых давным давно придумали использовать для доставки разной степени вредоносности подарков, проводят ритуал перенесения своего имени на какой-нибудь предмет. Благодаря этому птица доставляет почту в специально подготовленное помещение вроде совятни, где груз проверяется домовиком, домовым эльфом, слугой-человеком.
Однако же, если полностью перенести своё имя на артефакт, то может получиться так, что в твоих руках перестанут работать зачарованные предметы, а то и родовой особняк перестанет признавать хозяина (в предостережениях к ритуалу имелись примеры подобных ситуаций). Поэтому имя либо затиралось, оставаясь более "бледным" чем у маяка для сов, либо сама фальшивка делалась более мощной, дабы затмевать собой оригинал. При этом следовало помнить, что в случае выхода из зоны покрытия обманки, пользователь снова становился виден для поиска.
В зал ввели второго жеребёнка, который вёл себя более уверенно: мордочка то и дело поворачивалась из стороны в сторону, ноздри и уши шевелились, глаза выражали явное любопытство. Трансфигурированному двойнику пришлось постараться, чтобы не причиняя магическому существу вреда привести его в ритуальный круг, так как кобылке показались интересными узоры на полу и она попыталась расковырять их копытом.
— Проверь рисунок, — ровным голосом приказал Данзо, когда единорога наконец усыпили.
— Цел, — прозвучал лаконичный ответ.
Посторонние покинули помещение, а глава "Корня" принялся повторять ритуал, на этот раз вызывая из памяти образ девочки четырёх лет, с синими глазами и золотыми волосами. Магическая сила, от которой требовалось перестроить плоть, а не превратить её в нечто иное, охотно исполнила данный приказ, так что вскоре двойники уже уносили завёрнутого в тёплое одеяло второго ребёнка.
"Остаётся надеяться, что трансформированный мозг в достаточной степени способен обучаться. Если же "нет", то придётся искать другой способ наделить их полноценным разумом", — на превращённых единорогов Геллерт возлагал большие надежды... как и ещё на один проект, связанный с домовыми эльфами (всё же их навыки телекинеза, невидимости и телепортации не могли не вызывать зависти).
С долей сожаления осмотрев ритуальный узор, молодой волшебник взмахнул волшебной палочкой и волевым усилием применил очищающее заклинание. В следующую же секунду пол стал девственно чистым, и даже создавалось впечатление, будто бы с него попросту срезали тонкий слой при помощи острого ножа. Впрочем, это была лишь иллюзия, не совсем соответствующая истине.
Погасив свет, чародей поднялся на первый этаж, где уже находились четверо его помощников, созданных из садовых гномов. Двое из них несли на руках спящих детей, ещё двое обеспечивали охрану и были обвешаны различными артефактами как праздничные деревья.
Ритуал происходил не на основной базе из-за опасения, что в случае её обнаружения кто-нибудь из волшебников сможет найти след жеребят. Пусть вероятность этого и была мала, но риск встречи с провидцем оставался, так как уже сейчас "Корень" заявил о себе достаточно ярко и нагло. Кроме того, союзные магики уже знали о месте, где производится большая часть поступающих к ним товаров, а делиться с ними всей информацией о своих планах мужчина не желал.
"Здоровая паранойя — гарантия здоровья параноика", — мысленно хмыкнул Грин-де-Вальд, отдавая приказ выдвигаться в место временного проживания и содержания новоявленных детей.
Сам маг собирался замести следы, чтобы при всём желании никто не смог восстановить даже обрывков событий, произошедших в этом месте. В конце концов, недавние события доказали, что чрезмерных мер предосторожностей не бывает: ведь глупо считать, что только он нашёл способы обхода защиты от чар поиска.
Сперва было разрушено здание, являющееся небольшим срубом с соломенной крышей: чары гниения не подвели и в этот раз. После этого останки, провалившиеся в подземную часть убежища, оказались скрыты слоем сомкнувшейся земли, после чего на почву упал маленький стеклянный шарик, устроивший небольшую бурю в мистическом фоне.
"Теперь тут даже провидец ничего не разберёт", — удовлетворённо кивнул сам себе Данзо, тут же использовав портальный ключ на основную базу.
Защита от поиска при помощи сов и чар призыва была проста по принципу, пусть и достаточно сложна в исполнении, но при этом весьма эффективна, хоть и не абсолютна. Первой слабостью являлось то, что уничтожение маяка-обманки, обычно являющейся каким-то небольшим и достаточно хрупким предметом вроде статуэтки, открывало путь к настоящему обладателю имени. По этой причине взрывающиеся снитчи, отправляемые с промежутком в десять-пятнадцать секунд, становились реальной угрозой для большинства волшебников.
Вторым способом обхода защиты становился поиск по внешности, для чего необходимо было хорошо представлять себе цель. Защититься от этого можно, для чего нужно либо изменить свои черты, либо наложить чары незаметности, которые даже волшебников заставят смотреть мимо (само собой, что каждый день использовать один из этих методов, при этом не зная об угрозе, почти нереально).
Оставались также ритуалы поиска по ауре, оставшейся на вещах, в местах проживания, ну и частицы тела, разумеется. Впрочем, именно против подобных путей обнаружения волшебники защищались лучше всего, разработав как различные маскирующие чары, так и артефакты.
Однако же при всём этом многообразии средств "атаки" и "защиты", основную роль продолжало играть время в целом и скорость реакции в частности. Если бы тревога успела распространиться между членами преступной организации магической Руси, то они сумели бы подготовиться, укрыться в заранее созданных убежищах, а затем и нанести ответный удар. Только вот и Геллерт это понимал, а потому в ту же ночь, когда был разрушен хутор, где отдыхали главы организации, атаки подверглись и дома их помощников, доверенных лиц, наиболее ценных подручных.
В конце концов, далеко не все они скрывали свою внешность, имена, да и защита на их домах предназначалась в первую очередь против людей и магиков...
Комментарий к Глава 26
Всем добра и здоровья.
========== Глава 27 ==========
Вечернее солнце искрилось на начавших подтаивать сугробах, в воздухе чувствовались первые признаки весны... и запах дыма. Крестьяне, вооружившиеся вёдрами, носились вокруг жилища местного землевладельца, пылающего ярким пламенем...
— Что здесь происходит? — удерживая на себе чары, отводящие взгляды простых людей, Геллерт подошёл к белому коту, стоящему на задних лапах, ростом достигающему высоты его пояса.
— Пожар, — пожал плечами Барсик, меланхоличным взглядом следя за суетой людей.
— Я же просил тебя следить за бароном, — Грин-де-Вальд недовольно сжал губы в линию.
— А я и следил, — кот дёрнул хвостом, после чего добавил: — Но если человек — дурак, то это не лечится.
— Поясни, — потребовал Данзо, уже смирившийся с тем, что этот актив для него потерян.
— Старый блудливый кот полез к очередной служанке, а это увидел конюх и... ударил его по затылку, — Барсик фыркнул. — Хорошо так ударил... от всего сердца и с душой. Старику этого и хватило. Ну а потом, этот "герой" забросил тело в дом и поджог, чтобы скрыть все следы. Дальше я смотреть не стал — не интересно.
"Доигрался, старик", — отвернувшись от пытающихся потушить дом крестьян, молодой волшебник зашагал прочь, решив более здесь не задерживаться.
Лёгкое раздражение, вызванное действиями недоумков, которые сводят на "нет" все затраченные на них усилия как появилось, так почти сразу и угасло. В конце концов он уже не нуждался в подобном укрытии столь сильно сколь это было раньше, но продолжал время от времени здесь появляться, чтобы просто немного отдохнуть как от исследований с экспериментами, так и от дел "Корня".
"Мне действительно нравилась здешняя тихая обстановка. Неужели я становлюсь сентиментальным?", — сам у себя спросил чародей, но после коротких раздумий откинул это предположение.
...
Обстановка в мире постепенно накалялась: магловские правительства наращивали свои военные силы, заключали и разрывали союзы, накапливали различные ресурсы. А в это время церковники, усилившие активность проповедников, о чём Геллерту докладывали наблюдатели из городов как на территории Российской Империи, так и из-за её пределов, распространяли напитанные энергией символы веры и вербовали послушников. Лишь волшебники продолжали вести себя так, будто бы ничего не происходит, но и это являлось ширмой, за которой воплощались в жизнь большие и малые планы...
На фоне всего этого деятельность "Корня", своими ударами фактически развалившего конкурирующую группировку, что не позволяла развернуться в магической Руси, не сильно бросалась в глаза. План, предложенный Князем ещё до начала активной фазы противостояния, наконец-то реализовывался: пока трансфигурированные двойники сбывали товар через Торговые Книги, отправляя посылки почтовыми совами, ремесленики оказались вынуждены пойти под руку влиятельного волшебника, взявшегося организовывать крупные производства.
Нет, Грин-де-Вальд внезапно не лишился ума и не стал доверять своему вынужденному союзнику, уже однажды показавшему то, что он может и готов применить силу. Однако же на данном этапе плана не имело значения то, кто именно объединит разрозненных чародеев в нечто более или менее монолитное, чтобы с их помощью можно было осуществлять серьёзные проекты и решать важные вопросы. Внедрённые же в ряды людей замаскированные магики и трансфигурированные двойники, кроме добычи информации занимались ещё и распространением правильных идей, подготавливая почву для перехода к следующему шагу замысла.
Отдельным пунктом в делах Данзо оставались его эксперименты: единороги, превращённые в подобие людей, коих он поселил в защищённом хуторе, постепенно обучались языку, письменности, рисованию. От идеи сделать из них воинов мужчина отказался почти сразу, так как это шло бы против самой природы данных существ, способных активно защищаться, но не нападать первыми. Однако же благодаря союзу с народами, обитавшими в лесах магической Руси, в бойцах "Корень" нуждался в наименьшей степени, а вот целители, способные поставить на ноги безнадёжно больного пациента, требовались везде и всегда.
Кровь новых магиков не потеряла своих свойств и, будучи отданной добровольно, не только исцеляла, но и служила превосходным средством борьбы с проклятьями. Кроме того, с её помощью можно было лечить врождённые дефекты внешности, постепенно приводя организм к близкому к идеалу состоянию. О том, что происходит при насильственном отборе данной жидкости пока что оставалось только догадываться и строить предположения, так как причинять растущим детям умышленный вред, тем самым осознанно создавая у них неприязнь к себе, молодой человек не собирался.
У Геллерта имелось небезосновательное подозрение, что благодаря обретению полноценного разума, что произошло во время превращения жеребят, рано или поздно они возьмут свой дар под полный контроль, что позволит им осознанно менять свойства своей крови. Кроме того, на ближайшие годы он уже распланировал курс тренировок по управлению магией, чтобы выделять её из тела без нанесения повреждений плоти: в конце концов Данзо ещё помнил молодую куноичи, кровь которой тоже несла целительные свойства для всех... кроме своей владелицы (хотя и это спорное утверждение, так как её регенерация всё же превосходила среднего шиноби).
В любом случае, наличие двух разумных единорогов, способных полноценно взаимодействовать с людьми, в условиях повышенной напряжённости в мире внушало Грин-де-Вальду надежды. Бессмертным, а уж тем более неуязвимым он себя не считал и в прошлой жизни, так что был более чем мотивирован в том, чтобы привязать к себе своих новых подопечных наиболее мягким способом. Кроме того, останавливаться только на двух особях было бы глупо, так что контрабандисты получили новый заказ, с которым обещали справиться не позднее лета девятьсот третьего года...
Ещё одним достижением на ниве волшебства стало создание магического плаща из домового эльфа: именно этот вид разумной прислуги был выбран из-за того, что они привязывались в большей степени к хозяину, а не дому, благодаря чему оставались крайне мобильными. При превращении подопытного пришлось учитывать, что ему для существования нужна не только магическая энергия, но и вполне себе материальная пища, которую удалось заменить на различные жидкости с добавлением питательных веществ (в идеале — крови животных).
Новый живой артефакт выглядел как плащ с капюшоном, широкими рукавами, бархатистой "подкладкой" и кожаным внешним слоем. К хозяину он привязывался один раз, после чего уже не воспринимал никого другого, кроме ближайших кровных родственников, сохранял все магические способности себя-эльфа, а вот в интеллекте сильно терял. Впрочем, последнее тоже можно было считать плюсом, так как мало кому пришлось бы по душе носить на себе в качестве одежды разумное существо.
При помощи превращённого в плащ эльфа волшебник, владеющий магией разума хотя бы на начальном уровне, что позволяет передавать свои желания мысленно, обретал возможность становиться невидимым, использовать телекинез, ну и самое главное — телепортироваться. На каждое из этих действий приходилось тратить немного собственных сил, подкармливая живой артефакт, который инстинктивно стремился исполнить приказ наиболее старательно, попутно защищая владельца от внешних угроз вплоть до авады. Хотя последнее Данзо и не проверял, так как это с гарантией убило бы столь полезную в его планах вещь.
Глава "Корня" обдумывал идею того, чтобы начать торговать подобными плащами, но в итоге откинул её сразу по нескольким причинам: во-первых, это лишило бы его преимущества перед другими волшебниками, во-вторых, ценность домовых эльфов, и без того являющихся дорогим приобретением возросла бы многократно, в-третьих, чародеи, получив лёгкий доступ к силе, могли начать деградировать. Становиться же причиной падения магического сообщества, члены коего через десяток поколений стали бы придатками к своей одежде, Геллерт не желал.
Поводы считать, что получившие лёгкий инструмент использования пусть даже лишь телекинеза и телепортации маги забросят саморазвитие имелось достаточно. В конце концов те же волшебные палочки, как считал Грин-де-Вальд, изначально могли быть изобретены как инструмент для тонких воздействий, ну или же вовсе тренажёр, а в итоге стали основным оружием римских волшебников. И пусть польза данного изобретения неоспорима, так как люди смогли возвыситься над другими народами, изобрели множество направлений мистических искусств, построили невероятные по своей природе вещи, но при этом лишились грубой силы.
Молодой чародей полностью поддерживал то, что обучение в течении десяти лет — это гораздо лучше, нежели тренировки на протяжении десятков лет, при этом без уверенности в том, что удастся к возрасту в сотню научиться тому же, что владельцы палочек творят уже в двадцать. Только вот даже современная магия требовала от пользователя упорства, самодисциплины, развитого интеллекта... в то время как плащу нужен только мысленный приказ и порция силы на его исполнение. Таким образом, пока первокурсники волшебных школ будут изучать чары левитации, обладатели живых артефактов смогут жонглировать каменными глыбами, перемещаться куда душе угодно (при условии, что они хотя бы раз видели это место своими глазами), скрываться от посторонних взглядов почти без усилий.
