— Не накажут, — тихо сказал Сарен. — Нормандовцы... не допустят. Они-то понимают, через что вам пришлось пройти. — Сарен не стал называть азари по имени. — И, думаю, лучше всех других разумных органиков понимают. Уверен в этом.
— Возможно. Тем не менее, я — взрослая азари, матриарх и должна понимать, что нельзя всех разумных считать слишком уж совершенными. — Бенезия помолчала. — Так что внутренне я готова быть осуждённой и понести наказание. Как минимум меня окончательно исключат из состава Совета Матриархов Азари, дадут... некую минимальную "социальную" пенсию, чтобы я... пока что... не умерла с голоду, после чего — постараются забыть, — матриарх не стала вздыхать, хотя в этот момент ей очень хотелось тяжело и глубоко вздохнуть. — Забыть о моём существовании, о том, что многое из полезного, чем пользуются сейчас мои соплеменницы, сделано или по моей инициативе или при моём активном участии. — Она замолчала на несколько секунд. — Мне главное — сделать всё, чтобы, наказывая и осуждая меня, Совет Матриархов не затронул своим... негативным карающим влиянием жизнь и судьбу моей дочери.
Сарен выслушал Бенезию молча, не двигаясь и не стремясь смотреть ей непременно в глаза. Матриарх спокойно отнеслась к его кажущейся безучастности — слушает, понимает — и этого пока что достаточно.
Я вошла в выгородку тихо и осторожно. Сарен поднял голову, посмотрел на меня, встал. Я жестом попросила его вернуться в кресло. Турианец подчинился.
— Хорошо, что вы пришли, Карин. — Бенезия повернула к вошедшей голову. — Наверное, нам не удастся в ближайшее время встретиться с коммандером Джоном Шепардом?
— Вы правы, Бенезия, — подтвердила врач. — Старший помощник сейчас занят за пределами корабля и будет занят ещё, как я предполагаю, долго.
— Понимаю, — кивнула матриарх.
— А... Найлус? — несмело сказал Сарен. — И... как мне быть с лицом?
— Найлус Крайк пока что не покидал свою каюту, Сарен. И у него есть основания для такого поведения. Он... попытался превысить свои полномочия. — Я кратко, не вдаваясь особо в детали, рассказала Артериусу о разговоре Андерсона, Шепарда и Крайка, состоявшемся не так давно. — После этого разговора он из каюты не выходил. — я проверила показания приборов. — А с лицом вашим... будем разбираться чуть позже. Сначала нам нужно будет завершить работу вне корабля, хотя бы её первый этап. Это займёт несколько часов, как минимум.
— Наверное, вы правы, доктор, — сказал Артериус. — Найлус меня помнит именно с таким лицом. Хотя... у меня нет особых сомнений, что он узнает меня и с отреставрированным. Я готов подождать столько, сколько необходимо.
— Хорошо, Сарен. Не утомляйте Бенезию. Лучше будет, если вы сегодня большую часть дня проведёте в постелях. Оба, — уточнила я, выходя из "выгородки". Взглянув вслед уходящей Чаквас, Сарен понял, что хозяйке Медотсека не требовался какой-либо словесный ответ пациентов.
— Врач права. — Сарен встал. — Нам обоим будет лучше... пока побыть в своих кроватях. Надо восстановиться в большей мере. А там... посмотрим, каковы будут результаты работы Шепарда и его коллег вне корабля, — турианец повернулся и вышел, задвинув за собой полотнище ширмы. Бенезия услышала лёгкий скрип матраса кровати.
Матриарх поняла Сарена. Как сумела в этот момент. Да, турианец был готов принести извинения. Он, вне всяких сомнений, чувствовал себя... виноватым. Ведь именно он первым стал рабом Жнеца, а потом... прямо или косвенно поспособствовал, чтобы под влияние, а затем — и под управление Жнеца попала и она. И теперь, когда они оба свободны, он чувствует себя обязанным попросить прощения. Наверное, она внутренне простила его, а внешне... Внешне, наверное, тоже. Ведь она прервала попытку Сарена словесно извиниться. А значит, приняла его извинения. Пусть не высказанные. Приняла. Можно считать, что он перед ней извинился.
Да, Карин рекомендовала полежать ещё несколько часов, но Бенезия не чувствовала себя настолько слабой, чтобы продолжать лежать в кровати. Пусть удобной, пусть достаточно мягкой для её уже немолодого тела, но... Лежать не хотелось. Сидеть, как ощутила матриарх, тоже.
Азари поднялась с кровати, сделала несколько шагов. Медотсек — небольшой. Основа планировки была явно турианского происхождения. Люди сумели в достаточной степени адаптировать турианский проект разведкорабля к своим потребностям и нуждам, но корпус... "раздувать" не стали. В разведке обычно... если уж доходит до боестолкновений, то вряд ли будет много раненых или травмированных. Разведчиков убивают сразу, наповал или, как говорят иногда люди, "наглухо". Если, конечно, не стоит задача взятия разведчиков в плен. Тогда... тогда медотсек захваченного фрегата может легко превратиться в пыточную.
Матриарх остановилась у погасших медицинских настенных экранов. Если бы не Шепард, если бы не мастерство Чаквас... Сколько же безуспешных попыток было бы предпринято, чтобы и она и Сарен хотя бы как-то были возвращены в нормальное состояние... Сколько безуспешных, а может быть — напрасных, неумелых попыток...
Сарен с его имплантатами... был бы очень сложным пациентом. Бенезия ощутила, что она внутренне убеждена: Жнец сделал всё, чтобы Сарен никогда не смог выйти из состояния полной покорности ему.
Матриарх, конечно, немало знала о способах, средствах и методах подчинения разумных органиков чужой воле: одни батарианцы, применявшие почти поголовное чипирование разумных органиков, попавших к ним в рабство, чего стоили, но Жнец... это был совершенно другой уровень подчинения.
Да, имплантаты, но и психологическое давление на Сарена этот полусинтетический или полуорганический — в данный момент старшая Т'Сони не знала, как правильно определить сущность Жнеца — корабль, оказывал, вне всякого сомнения, мощнейшее. Так что... классическое двойное "кольцо".
Посмотрев на настенные часы, матриарх сверилась со своими внутренними ощущениями. Прошло... достаточно много времени с того момента, как она очнулась. Позади был разговор, а точнее — общение с Сареном, позади были несколько встреч с врачом "Нормандии". Конечно, странно, что на военном корабле нет других медиков, кроме единственного врача. Вполне возможно, что есть среди нормандовцев фельдшеры, медбратья и медсёстры — матриарх понимала, что на земном корабле служат и мужчины и женщины. Но всё же единственная врач... Это было в традициях многих народов Земли, но для неё, азари, это было... непривычно.
Бенезия по-прежнему ощущала в своей душе глубокую благодарность Карин за мастерски проведённые восстановительные хирургические операции. Или манипуляции. Не будучи медиком, азари-матриарх не могла точно определить, что есть что и как правильно назвать то, с помощью чего Карин Чаквас так быстро поставила её на ноги.
Возраст... Только сейчас в очередной раз Бенезия остро почувствовала, насколько она стара годами. И снова вернулись мысли о дочери. С которой она не только не общалась, но и не виделась больше полусотни лет. Тридцать лет тех, которые теперь накрепко связаны с появлением и утверждением в Большом Космосе расы землян, людей и двадцать лет до этого момента, когда люди впервые вошли в Большой Космос через внезапно активированный ими, а до того — надёжно молчавший и казавшийся выключенным ретранслятор.
Подумав о тридцатилетнем отрезке, связанном с утверждением в Большом Космосе землян, Бенезия поняла, что по сравнению с этим периодом ещё двадцать лет молчания... теперь выглядят пустяком. Слишком многое быстро менялось в Большом Космосе, едва только появлялись в отдельных частях исследованного Пространства Галактики земляне.
Люди лезли дальше, глубже, делали больше, чем делали раньше представители ключевых рас Цитадели — азари, турианцы и саларианцы. Теперь люди помогли ей, матриарху Бенезии. У которой, слава Богине, есть пока что живая родная дочь. Да, будучи хаском, Бенезия не могла вот так просто подумать о Лиаре. А сейчас... сейчас воспоминания захлестнули сознание пожилой азари.
Рождённая незадолго до того, как беременность Бенезии могла бы обернуться для ребёнка большими проблемами со здоровьем и с развитием, Лиара... не походила — прежде всего внутренне — на своих ровесниц. Она не хотела становиться в ряды наёмниц и осваивать воинское ремесло, не хотела становиться десантницей и вступать в ряды ВКС Азарийской Республики. Не хотела она и становиться танцовщицей в одном из развлекательных заведений Азарийского Пространства. Рано проявила Лиара и своё глубокое и твёрдое нежелание надолго покидать Тессию, на которой в одном из лучших столичных госпиталей она появилась на свет.
Младшая Т'Сони, наверное, унаследовала слишком многое от своего отца — Мятежного Матриарха, которая уж точно не стремилась в молодости ни становиться десантницей, наёмницей или тем более — танцовщицей.
Мятежный Матриарх с ранней юности была поглощена общественной работой, которую она превратила в служение. И, конечно же, такая работа требовала прежде всего умения и способности обрабатывать множество самых разнообразных данных, а для этого нужно было не просто много читать, на что могло уйти немало времени, но и размышлять над прочитанным, вдумываться, анализировать, находить соответствия, взаимосвязи, учиться, а впоследствии — уметь прогнозировать и планировать развитие ситуаций в их вариантном большинстве.
Лиара, наверное, в этом смысле больше восприняла от Мятежного Матриарха. Этита, между тем, как помнила Бенезия, не уделяла Лиаре много внимания. И совершенно не потому, что она не стала её биологической матерью. Слава Богине, у азари нет свойственных землянам "заморочек" относительно того, кто какую роль в семье выполняет. Для людей азари могли быть вполне официально бесполыми или двуполыми — как кому из землян нравилось, так тот и считал.
Этита... Да, она первые пять лет жизни малютки была почти постоянно рядом с Бенезией, всемерно помогала, причём — очень активно, но потом... она снова вернулась к активной общественной работе, к общественно-политической деятельности и отдалилась от Лиары.
Вряд ли маленькая азари много и точно запомнила из того, что касалось Этиты. Впоследствии она часто просила Бенезию побольше рассказать об отце, но Бенезия раз за разом находила десятки отговорок, не желая втягивать Лиару в омут политических разборок, считая внутренне, что это будет почти неизбежным итогом удовлетворения таких просьб дочери.
И Лиара... как-то сумела понять свою мать, с которой была почти что неразлучна. Хотя... Бенезия была тогда религиозным лидером, признанным и авторитетным членом Совета Матриархов, так что много времени рядом с Лиарой она тоже проводить не могла. Работа, выезды, полёты на другие планеты — и не только в Азарийском Пространстве.
Лиара подолгу оставалась одна. Возможно, её внутренняя настройка на поглощение огромного количества информации помогла маленькой азари выжить, когда рядом не оказывалось мамы. Лиара вполне могла привыкнуть к тому, что одиночество станет её постоянным спутником. Или — постоянным проклятием.
Лиара... много читала. И очень активно интересовалась деталями. Не просто коллекционировала эти детали, а искала взаимосвязи между ними. Явные, неявные... Всякие. Этот поиск в конце концов привёл к размолвке между Бенезией и Лиарой. Самой серьёзной. Вспоминавшая теперь об этом матриарх больше всего опасалась, что окончательной.
Думать об обстоятельствах размолвки Бенезии не хотелось. Что там уже уточнять, ведь потом, после этого они практически перестали видеться, а потом... Потом Бенезия попала под влияние Сарена, которым руководил Жнец. И... потянулись годы безличности.
Теперь матриарх Бенезия Т'Сони особо чётко ощутила, что прошли годы. Особо остро и определённо ощутила, хотя для азари, способных гарантированно прожить тысячу лет такие ощущения не были особо значимыми. Не были, если, конечно, представительницы расы синекожих красоток не попадали в такие вот ситуации, в одной из которых оказалась она, матриарх Бенезия.
Лиара исчезла. Она перестала возвращаться в пределы Пространства Тессии, сразу переходила из одной археологической экспедиции в другую, а там... Там даже время течёт по-иному. Нет никакой спешки, ведь работать приходится с давно и надёжно мёртвым материалом. Вот Лиара, избравшая своей специализацией изучение давно исчезнувшей расы протеан, и работала, не замечая времени. Работала. Десяток лет после окончания университета и — она ни разу не возвращалась впоследствии в пределы Пространства Азари. Не писала матери или отцу, не выходила с ними на аудиосвязь, тем более — на видеосвязь. Хотя... такие возможности у неё, безусловно, были.
Вот так получилось. Дороги матери и дочери после того разговора... резко и полно разошлись. Лиара похоронила себя на бесконечных раскопках, а она... она, Бенезия Т'Сони, мать единственной дочери, стала... страшно даже теперь остро и полно подумать, хаском. О которых большинство азари даже не знали и уж совершенно точно — не задумывались.
Она, матриарх Т'Сони стала рабыней Жнеца. Того самого Жнеца, о которых синекожие красотки, слывшие достаточно высокопрофессиональными дипломатами в Пространстве Цитадели, знали только как о персонажах легенд. Да, хорошая такая легенда, полтора-два километра высотой. Любой азарийский дредноут, включая парадный "Путь Предназначения", по сравнению с этой громадой покажется сущей мелочью.
Старшая Т'Сони подумала о том, что Жнец вряд ли когда надолго снимал маскировку. Он оставался неизвестным большинству обитателей Галактики. А вот его влияние... Теперь матриарх всё глубже осознавала, насколько же Жнец оказался эффективен: он действовал не сам, а через двух полностью покорных ему разумных органиков и немеренное количество гетов — синтетов, роботов, вооружённых и руководимых высококлассными искусственными сетевыми интеллектами.
Иллюминатор Медотсека был закрыт бронезаслонкой. Экраны внешнего обзора — погашены. Да, военный, боевой корабль, недавно переживший столкновение... Столкновение с тем, что всего несколько суток назад было для подавляющего большинства разумных органиков только легендой.
Оглядев выгородку, образованную ширмами, матриарх ещё раз убедилась в том, что Медотсек на этом корабле — сравнительно небольшой, вполне соответствует пропорциям корабля, подумала, что неплохо бы получить хоть какую-нибудь актуальную информацию о происшедших за эти полсотни лет событиях, но потом, посмотрев на больничную кровать, решила, что поскольку она — пациентка, вряд ли Чаквас будет давать ей доступ к Экстранету или к внутренним открытым банкам данных корабля.
Пройдя по выгородке, Бенезия ощутила, как её тело привыкает к свободе, чутко реагирует на приказы мозга. Свободна. Теперь она — свободна. Теперь она может сама решать, что, как и когда ей следует делать, о чём думать, что говорить. Совсем недавно такая свобода для неё была практически недоступна.
Конечно, Карин не будет показывать ей имплантаты, извлечённые из её тела, не будет рассказывать о том, как оперировала её. Уже сейчас, в эти минуты, Бенезия была уверена и даже убеждена — она ещё об очень многом поговорит именно с Карин. Ей она... странное дело для многоопытной матриарха азари, доверяла. Гораздо больше доверяла, чем другим людям, исключая, конечно, коммандера Шепарда.
