Вопреки Напарник (полуфабрикат)

Марк тогда не придал особого значения услышанному, но именно сейчас до него дошёл весь смысл сказанного. Да, Армин, скрепя сердце, принял его в семью, как и его отец. Другие дети тоже его приняли, но это было больше похоже на приятие ровесников и просто друзей. Марк очень хотел стать настоящим Брэзелом и потому на испытаниях выкладывался на все сто процентов. Видя на лице дяди скупую улыбку и слыша похвалу, он искренне радовался... Спустя девять лет пришло понимание. Марк не перестал любить своих родственников, которых успел немного узнать, но этот разговор с Армином как будто провёл черту между ними. Через которую рекомендовалось не переступать.

Очередное затишье... Приступ озноба... Серое утро...

Завозился Лок, выбираясь из-под одеяла. Марк, очнувшись от нелёгких мыслей, вернулся к привычным делам — вылить нагревшуюся воду, налить свежей похолоднее, намочить полотенце, отжать... Обтирая неровно вздымающуюся безволосую грудь, с хрипом вбирающую и выпускающую воздух, Марк невольно замер, глядя, как смоченное полотенце обводит напрягшиеся горошинки сосков и бледно-коричневые ореолы вокруг них... скользит по резко обозначившимся рёбрам... вдоль впалого живота и гладкого лобка к паху, где чернеет редкая мягкая поросль... по внутренней стороне бедра... изнанке согнувшегося колена... Марк понял, что его снова накрывает... желание. Оно вернулось! Прав был Лок, когда советовал выждать прежде, чем делать выводы. Ведьмины чары никуда не делись. Они просто затаились, выжидая своего часа, уступив резко окрепшей братской любви.

Марк едва не отшатнулся, спасая больного напарника от опасности быть обесчещенным... только долг заставил его остаться на месте. И ведь что самое странное — к Локу тянулось не только тело! Тянулось и сердце. Хотелось уже не просто взять его — такого хрупкого, безвольного, ослабевшего — хотелось прижать к себе, осыпать поцелуями с головы до ног, обласкать, доставить максимум удовольствия, а потом уже, когда он полностью расслабится... чтобы не было так больно...

Марк схватился за голову. Боги, да что же это? Почему именно сейчас? При малейшем взгляде на распростёртое на постели обнажённое тело желание только усиливалось. Вот меж дрогнувших чёрных ресниц блеснули дымчато-серые глаза. Они пронзали, как копья, в самое сердце... Марк стиснул зубы, осторожно перевернул Лока на живот и продолжил обтирать. Проводя по ложбинке меж округлых маленьких ягодиц, "чекист" всё-таки не выдержал, сорвался с места и помчался в ванную, где дал себе волю, расстёгиваясь на ходу. Отдышавшись, застегнувшись и умывшись, он кое-как взял себя в руки и вдруг услышал шум падения. Ринулся в спальню и увидел напарника, пытающегося подняться с пола. Локти и колени тряслись от слабости, но Лок всё же пытался встать сам.

— Боги, зачем ты встал? Так трудно было меня позвать?

— Прости... но мне... надо... — Лок сжал бёдра, и Марк всё понял.

— Горе ты моё... — Подхватил его на руки и понёс в туалет. И тут почувствовал, что напарник уже вроде бы не такой горячий. Пока Лок, сгорбившись, сидел на унитазе, сходил за термометром, а через пять минут взглянул на него.

Тридцать семь и девять градусов по шкале Цельсия!!! Не проклятые сорок, а тридцать семь и девять!!!

Похоже, что кризис миновал.

Лок крепко держал в руке ложку и с аппетитом наворачивал наваристую кашу с малиновым вареньем и хлебом. Следуя рекомендациям Маркуса, вызванного сразу после открытия, Марк старался сразу помногу не давать, чтобы измученный рвотой и болезнью организм снова привык к нормальному питанию. Ещё целитель разрешил помыться, и Марк, стиснув зубы, помогал напарнику. Голову тоже мыл сам, и волосы расчёсывал сам... Каждое прикосновение вызывало острый приступ желания, и держаться было непросто.

Лок с сожалением посмотрел на быстро опустевшую тарелку.

— Может, ещё немножко?..

— Позже, через пару-тройку часов. Ты на голодном пайке больше недели провёл. — Марк забрал тарелку и уже собрался нести на кухню, как его окликнул голос.

— Оно вернулось, да?

— Так заметно? — замер в дверях "чекист", поняв, что именно имеет в виду друг.

— Мне заметно. Ты же убежал тогда... и теперь стараешься лишний раз до меня не дотрагиваться... хотя я уже одетый.

— Да, вернулось. И я боюсь, что могу сорваться. Я... очень хочу тебя.

— Ты справишься. И скоро мы отыщем Дориану, я тебе обещаю.

Марк обернулся. Лок сидел, откинувшись на взбитые подушки, в футболке и трусах. Исхудавший, бледный... но такой желанный. И уже больше похожий на себя прежнего. Вспомнился плачущий ребёнок, зовущий маму... мечущийся в жару и бреду друг... и отчего-то появилось чувство утраты, хотя вот он, сидит...

Вспомнилось и ещё кое-что. На пятый день, когда Арина с сестрой ушли и Лок снова провалился в забытие, Марк лёг рядом с ним и услышал, склонившись над больным напарником, своё имя, вслед за которым последовало пробившее его до самых печёнок "любимый". Вспомнил, как трепыхнулось сердце... и как он едва не поцеловал парня прямо в губы. Это был мимолётный порыв, который испугал бреанца, но вслед за этим начался очередной горячечный бред, перемежаемый стонами боли, и Марк забыл о случившемся. Теперь этот краткий эпизод вспомнился. Интересно, что Лок видел в тот момент, когда говорил это слово?

Когда ведьма отыщется, грешное влечение пройдёт и забудется, но почему-то было жаль терять чувство невероятной близости, которое всё чаще возникало вместе с ним. Вдруг оно тоже уйдёт? Было так хорошо и приятно чувствовать голову напарника на своих коленях, обнимать хрупкие, чуть вздрагивающие плечи, чувствуя его абсолютное доверие, как он прижимается во время приступов озноба и всплесков дикого страха... Марк всё чаще вспоминал, как в моменты просветления они тихо разговаривали, строя планы, как будут гулять по долине, когда Лок выздоровеет, как Лок жаловался, что теряет боевую форму, а Марк грозился по возвращении домой гонять его на тренировках хуже, чем его гоняли в "Нагате"... Это были прекрасные моменты, которых хотелось как можно больше, а после тяжёлого разговора с дядей они ещё и начали казаться особенно ценными. Терять эту близость совершенно не хотелось. Она стала совершенно естественной и неотъемлемой частью их жизни.

Лок смотрел на напарника так, как будто понимал, что он чувствует, но был совершенно спокоен.

— Марк, ты ведь о чём-то жалеешь? Или мне кажется?

— Я... жалею только об одном. Что если после отмены ведьминского колдовства... мы уже не будем так близки?

— Почему ты так решил? Разве ты не боишься, что нас могут принять за пару "голубков"? Здесь, насколько я знаю, к таким вещам относятся крайне отрицательно...

— Да плевать, за кого нас примут! Я не нанимался доказывать кому бы то ни было, что я не верблюд! Я просто... привык, что можно не скрывать того, что чувствуешь... не сдерживаться рядом с тобой. Мне это нравится. С тобой не просто интересно, но и так... спокойно... всегда было... когда я перестал злиться. Вдруг оно тоже исчезнет?

— Я тоже не хотел бы, чтобы оно уходило. Ты теперь моя семья, и это чувство как будто связывает нас крепче кровных уз. Мне кажется, что к установкам Дорианы оно не имеет никакого отношения... И я буду надеяться, что оно останется. Мне редко с кем бывает так же хорошо и спокойно, как с тобой.

— Может, будем надеяться вместе? — не сдержал улыбки Марк. Оказывается, они оба хотят одного и того же...

— Согласен. — Лок улыбнулся в ответ... той самой улыбкой. И от этого потеплело на сердце.

Когда посуда была вымыта, Марк подключил ноутбук, Лок пошарил в памяти и нашёл какое-то кино из классики. То ли культовое "Право на старшинство" про историю знаменитой школы имени Дойла Арлана, то ли ещё что-то про тяжёлые послевоенные времена... Марк особо не всматривался в то, что творилось на экране. Он просто полулежал на кровати, обнимая напарника за узкие плечи, и попутно прикидывал, когда можно будет вывести его на прогулку. А то уже почти прирос к кровати. Желание притихло... пока, но разрастись могло в любой момент, и парень добирал минуты покоя и расслабленности. Впрочем, Марк уже примерно знал, когда ждать очередного приступа и был начеку.

— Марк... как ты думаешь... мне позволят побывать в вашем храмовом комплексе? — вдруг спросил Лок, блаженствуя. Его голова покоилась на плече напарника.

— Не знаю... но думаю, что дядя не позволит переступить порог чужаку. Он и туристов-то туда пускает, скрипя зубами... Когда мы с дедом приезжали, к нему прибыл полпред и потребовал допустить небольшую группу. Дядя тогда долго с ним ругался, но был вынужден уступить.

— Жалко... Хотелось бы увидеть это всё собственными глазами. Когда я читал перед поездкой всё, до чего смог дотянуться, то так захотелось посмотреть...

— Ничего, в другой раз попробуем.

Внезапно в дверь номера постучались. Напарники недоумённо переглянулись, и Марк пошёл открывать, гадая, кого могло принести на этот раз.

За дверью обнаружился смуглый крепкий подросток лет шестнадцати на вид, но ростом едва ли выше Лока. Белобрысый, в светлой куртке, чёрных джинсах и полувоенных берцах.

— Тебе кого? — удивился Марк. Таких коротышек среди сородичей он видел впервые.

— Я слышал, что Лок на поправку пошёл. Могу я его увидеть?

— А ты кто такой?

— Ах, да, я же не представился... — Парень вошёл в номер, сдёрнул с руки перчатку и протянул ладонь. — Кераберос Рейн, стажёр. Мы с Локом познакомились, когда я по обмену полгода в "Нагате" учился. Он тогда как раз к выпускным экзаменам готовился...

— Кера? — В переднюю выполз Лок, держась за стену. Ходил он еле-еле, быстро уставал, и Марк старался одного его никуда не отпускать, боясь, что ослабевший напарник так и рухнет на полдороге. И это без учёта местного тяготения! — Вот так сюрприз... Ты по какой надобности?

— А ты какого лешего вскочил? — рассердился Марк, подхватывая больного под руки — Лок едва не сполз на пол. — Вот так он выздоравливает, — ворча, повернулся Марк к гостю. — Не лежится. Разувайся, снимай куртку и проходи в гостиную. Чай будешь или кофе предпочитаешь?

— Кофейку, пожалуйста.

Кераберосу шёл семнадцатый год, и Марк искренне недоумевал, как он сумел на полгода попасть в "Нагату", если на тот момент ему не было пятнадцати лет. Оказалось, что ответственные товарищи, оформляя документы на выезд, смухлевали и накинули годик. Через полгода это вскрылось, мальчишку вернули обратно, но этих лун оказалось достаточно, чтобы ребята подружились.

— Так чего ты пришёл? — после получаса воспоминаний спросил Лок. Марк устроил его на диване с максимальным комфортом. — Не верю, что просто навестить — это можно было сделать и раньше.

— Ну да... когда вокруг тебя мои коллеги круги наматывали, — фыркнул стажёр.

— Ты про Дина Брэзела?

— И про него тоже. Ты в курсе, за вами ещё двоих отрядили по приказу неизвестно кого? Род и Арчер случайно узнали и сообщили мне.

— За нами следят? — оторопел Марк, едва не поперхнувшись табачным дымом. — С каких таких х...в?

— Из-за вашего поиска. Когда стало известно, что именно вы Райской Птице хвост прищемили, наших начала жаба душить. Ведь эта ведьма и на Бреане неслабо попаслась...

— Так они рассчитывают вслед за нами отыскать Дориану, перехватить и приписать всю заслугу себе?

— Хуже. Кто-то из наших слил информацию, что ведьма на Бреане, налево, и теперь несколько кланов договариваются о сотрудничестве, чтобы взять старуху под колпак и начать использовать её в своих собственных целях. Верховодит Дорона.

Лок грязно выругался, вцепившись в плед, которым его укутал напарник. Бледное лицо перекосила ярость.

— Что такое? — повернулся к нему Марк.

— Примерно то же самое предположил и наш Координатор, когда пересылал мне последние инструкции, — объяснил Лок, садясь прямо и откидываясь на спинку дивана. Он сорвал с себя очки и начал отчаянно тереть лоб и правый висок. После тяжёлой фазы болезни он с трудом восстанавливал нормальный настрой, и Марк уже знал, что, когда Лок начинает тереть лоб и висок, это означает, что его выдержка начинает испытывать перегрузки. — Пока оформлялась наша командировка, возникли кое-какие трудности, поскольку кто-то из местного главка был активно против нашего участия в расследовании. Кто именно, выяснить пока не удалось, но раз инфа пошла налево, то либо этот кто-то занимается самодеятельностью, либо за спиной местного Координатора крутятся интриги похлеще королевских и мексиканских. А ведь иметь под рукой ведьму с опытом Райской Птицы очень выгодно... Выходит, надо быть особо осторожными, чтобы никто не успел перехватить Дориану прежде, чем мы доставим её на суд Большого Совета.

— Неладно что-то в королевстве датском, — кивнул Кераберос. — Слухи ходят самые разные, а когда я по твоей просьбе начал шарить, мне вообще пригрозили ограничить доступ к базам.

— Но ты всё-таки что-то нашёл? — Лок выдохнул, взяв себя в руки. Марк сел рядом с ним, приобнял, и это помогло парню успокоиться.

— Нормальные "чекисты" есть везде. Чистки, понятное дело, не избежать, но кое-что мы нарыли.

— И что?

— Ты слышал про бреанский профсоюз травников?

— Нет. А что это?

— Это небольшое закрытое сообщество народных лекарей. По официальным каналам о них ничего не узнаешь кроме даты регистрации общества и устава. Так вот, когда ты скинул мне, что Дориана может маскироваться под покойную сестру или просто травницу, я вспомнил про этот профсоюз. Раз уж бабка много лет скрывалась за этой личиной и весьма успешно, то пройти экзамен на вступление она способна. Я сунулся в штаб профсоюза и узнал, что одна из двух травниц нашей долины собирается уйти на покой, и профсоюз должен прислать кого-то ей на замену. Я начал проверять последних новичков и наткнулся на знакомое лицо. Сейчас Дориана выступает под документами на имя Лорены Доу, экзамен сдала с луну назад, и — оцени её наглость! — она подала прошение отправить её именно в Огненные Ключи.

Лок присвистнул.

— Нормально... Да для неё это отличное укрытие!

— Вот именно. В краю, где до сих пор почитают старину, она запросто затеряется. Прошение уже полностью одобрено, поскольку на вступительном экзамене она хорошо себя зарекомендовала. Передача дел должна состояться через две недели. Ты к тому времени успеешь выздороветь?

— Постараюсь. Чем скорее я встану на ноги, тем меньше будет вероятность, что её перехватят до нас. В крайнем случае я вызову кого-нибудь из наших на подмогу.

Лок стал предельно серьёзным, и Марк обеспокоенно покосился на напарника. Маркус во время последнего обследования предупредил, что в ближайшие несколько дней крайне нежелательно перенапрягаться, чтобы ослабленный организм не выдал рецидив. Лихорадка ощутимо пошла на спад, но концентрация вируса в крови всё ещё оставалась достаточно высокой, чтобы толчок извне дал новый виток болезни. Если Лок не будет продолжать соблюдать режим и перенапряжётся, то снова расхворается, и шанс разобраться с ведьмой будет упущен.

— Хорошо. Вы только не афишируйте того, что знаете, ладно? Если вокруг вас крутятся соглядатаи, то они только и ждут, пока вы выведете их на Дориану. Есть сведения, что кто-то из местных тоже замешан в этом болоте... Очень надеюсь, что не Брэзелы.