Хроники проводника

— Гилианы, Серо!

Тут появилось желание выплеснуть свой гнев на одного из участников, которое он опять смог побороть, но вот другая еда не справилось с ним, и несколько красных лучей врезались в одного из противников приказавшего.

'Он назвал гнев серо? Оно так называется?'

Тот в которого попал залп из лучей, был сильно ранен, и не мог больше вести бой, и трое направились в сторону, продолжая схватку. А большая еда, гилианы как их назвали, шли за ними ведомые чужой волей. Но он не поддался этому желанию, ему хотелось подробнее осмотреть павшего, еще живого, который лишившись нижних конечностей полз в сторону ближайшего дерева. Его свет очень яркий, наверное он избавит от Голода надолго, только вот надо убить его. Подойдя ближе, он прицелился и выстрелил в него, но довольно слабо, маска лишь слегка треснула.

— Кто здесь? Я тебя не чувствую!

'Эта еда может передавать звуками свои мысли?'

Следующий выстрел добавил трещин в маске. Еда начала стрелять во все стороны, пытаясь попасть в него, но ей этого не удается. Гилиан давно понял, что почему-то на расстоянии его никто не видит, лишь подойдя ближе, его могут заметить существа с более ярким светом чем у него. Еще несколькими выстрелами он сломал маску, после чего его еда прекратила сопротивление, и он подошел к ней. Еда очень маленькая, кажется что можно проглотить и не заметить, в его рот поместиться пятеро таких как она. Может она была и маленькая, но после того как он ее проглотил, уже привычный голод сразу пропал, по телу разлилась сладкая истома, и очень сильно захотелось лечь и не шевелиться. Казалось впервые за долгое время жизни, было хорошо и приятно, мысли стали ворочаться все медленнее и медленнее, разум начал затягиваться дымкой. Среди деревьев леса, лежало тело гилиана, которая начала таять и обтекать как расплавленный воск, постепенно принимая форму кокона, размером несколько метров. Он был совершенно не заметен для остальных, все обходили его стороной, лишь шли годы и он становился все меньше и меньше.

Прошло несколько лет, на месте двадцатиметрового кокона, лежал небольшой, полуметровый немного вытянутый шар стенки которого начали покрываться трещинами, и осыпаться. В этот момент все находящиеся вокруг демоны ощутили яркую вспышку энергии, яркую и очень притягательную, и небольшой пустой первый подбежал к воронке на дне которой лежала пахнущая так притягательно скорлупа. Она была совершенно одна, рядом никого не ощущалось, и съев ее пустой побежал дальше искать себе еду.

Сознание новорожденному адьюкасу пришло резко, скачком. Первым делом захотелось встать и пойти на охоту, Голод опять скручивал все внутри, но уже не так сильно как раньше. Попытки подняться на ноги ни к чему не привели, он совершенно не мог пошевелить ни ногой ни рукой. Даже просто двинуть головой не получалось, он лежал внутри воронки, на едине со своим Голодом и Мыслями, которых стало заметно больше.

'Я вижу свой свет, он стал гораздо ярче, даже превосходит свет той последней еды. Я стал гораздо сильнее. И ниже, рядом проходит высокая еда, их лица очень высоко.'

Так он пролежал не очень долго, вскоре в его воронку не заглянул какой-то демон, и посмотрел прямо на него. Но как и обычно взгляд лишь скользнул по нему, и пошел осматривать дальше, потом что-то съев, пустой ушел по своим делам. В этот момент адьюкас осознал, что у него теперь два тела, он видит то же что только что прошедший тут пустой, и то что видит сам. Это ощущение было несколько неприятно, и он инстинктивно двинулся следом за ним, и это ему удалось. Двигался он очень быстро, гораздо быстрее этой мелкой еды, хотя теперь она была гораздо выше него, но все же догнать его проблем никаких не составило. Пока двигался за едой, осмотрел свое тело, которое он видел впервые. Небольшая туша, четыре лапы, совершенно ничем не выделяющаяся, даже маска на ощупь была ничем не примечательна. Почему-то казалось очень важным знать свой внешний вид, и он решил, что можно попробовать посмотреть на себя чужими глазами.

Он обогнал пустого за которым шел, и встал у него на пути, и уже глазами того в кого он вселился, увидел серо-зеленую фигуру, в белой рогатой маске. В голове его носителя возникло некоторое удивление, он не так давно убил и съел демона точно такого же вида, проскользнули еще свежие воспоминания с этим событием. Не долго думая он снова напал на точно такое же существо. Только в этот раз он не чувствовал его силу, но не может же тот кого он уже убил быть сильнее его?

Эти мысли проскочили в голове нападающего, и их отголосок услышал наш адьюкас. Но даже если бы он не знал что на него сейчас нападут, силы были слишком неравны, удар не принес никаких видимых повреждений, когти лишь скользнули по его коже. Он ответил, и одним ударом пробил противника насквозь, и прижал обмякшее тело к себе, стремясь слиться с отделившейся частью своего разума. В этот момент две картинки соединились, он снова ощущал себя единым, но опять не мог пошевелиться.

Со стороны можно было увидеть странную картину, гориллообразный низший пустой вдруг остановился, и нанес удар в воздух, и сразу в его животе сама собой появляется дыра, и буквально через мгновение демон начинает течь как расплавленный пластилин, постепенно испаряясь и тая. На его месте остается лежать совершенно незаметная, маленькая испачканная песком куколка, в смешной кожаной юбочке и маленькой маске выпученными будто от удивления глазами и двумя гипертрофированными зубами.

* * *

Следующие несколько недель пролетели быстро, перед глазами мелькали гримасы ярости людей, чьи семьи и дома мы уничтожали. Поскольку задач по скрытному проникновению больше не ставили, меня включили в основной отряд зачистки, под командованием капитана Кучики. И вот сейчас, я стоял рядом с домом в котором жил местный староста или градоначальник, и с приклеенной улыбкой веселого социопата, смотрел как вызванные мной твари поедают то что осталось от защищавших первый и последний оплот сопротивления в этом поселении. Меня неоднократно пытались прогнать с этого места, но я громким матом слал всех подальше, вкладывая в него ноты истерики и легкого сумасшествия, чем изрядно пугал неудачливых инициаторов.

— Вот же мясник. Смотрит и улыбается, его кажется прет от этой бойни. Надо позвать капитана!

Ну наконец-то, а то я уже устал тут корчить из себя психа, нужно присутствие руководства, у меня же запасы духовных сил не бесконечны, столько банкай держать. Все предыдущие операции, мне выпадала битва с воинами поселений, и никаких особых терзаний совести я не ощущал, было просто, они убивают нас, мы убиваем их. Бойцов уровня капитана мне больше не попадались, а вот слабых лучников было очень и очень много. Я был одним из сильнейших шинигами отряда, примерно четверть всех убитых было на мне, но какой-либо славы, уважения или почета это не принесло. Все потому, что меня боялись, боялись из-за тех историй что про меня ходят, как я убил капитана второго отряда, от моего банкая сошли с ума девять членов совета, а четверо офицеров третьего отряда до сих пор не пришли в себя. Потом кто-то из старожилов вспомнил чем был я знаменит во время службы в омницукидо, а после того как я убил пару десятков врагов не шевельнув пальцем, просто проходил мимо них держа в руках шар, и они упали разрезанные на несколько частей, меня начали сторониться. Тут я уже не специально, мои линии красного цвета, создаются на доли секунды, и практически незаметны на фоне ран, и со стороны выглядит будто их разрезает без постороннего вмешательства, только от одного моего присутствия. Это выглядело очень непонятно, а люди всегда боялись всего непонятного, и это все наложилось друг на друга, и вылилось вот в такой результат. Правда сейчас я был ему рад, мне очень сильно было нужно наличие капитана Кучики, и вот наконец он пришел. Пришел и оглядел окружающий нас пейзаж. А посмотреть было на что, небольшая площадь перед домом была завалена трупами, натекшая кровь собиралась в вязкие лужи, тут и там бродили полутораметровые твари и отрывали куски от еще не закоченевших тел. От них исходил звук, кто хоть раз слышал как собаки или волки отрывают куски от своей добычи, никогда не забудут этот непередаваемый звуковой аккомпанемент утробного урчания и рвущейся плоти. Лицо капитана исказила гримаса отвращения, и он практически выплюнул:

— Ма-сан, я приказываю вам это прекратить, иначе буду вынужден применить силу!

— Что прекратить Кучики-сан? Я всего лишь выполняю приказ главнокомандующего, полностью уничтожить всех представителей квинси. И что из того, что я стараюсь получить удовольствие от процесса?

— Они уже мертвы! То что вы творите, это бесчеловечно и мерзко.

— Именно так, уничтожение женщин и детей вставших на защиту своего дома, не может быть благородным занятием.

Он достал меч из ножен, и двинулся ко мне.

— Отзови своих тварей! Или я заставлю тебя сделать это.

— Спокойней капитан. Одного вашего шикая, для того что бы меня в чем-либо убедить будет мало, и что бы добиться от меня того что вы хотите, вам придется использовать банкай. А в этом случае я в целях самозащиты смогу натравить на вас своих малюток, и еще вопрос кто из нас победит.

— А ты не слишком много на себя берешь? Что бы вбить в тебя несколько уроков, мне не нужен занпакто. Рикуджокоро!

— Тенран, Сокатсуй.

Вихрь воздуха из моей правой руки принял в себя желтый луч связывающего бакудо, и разрушив его конструкцию, рассеял безобидные искры вокруг себя. И одновременно с этим, через левую руку направил довольно слабую волну синего пламени на капитана шестого отряда. Такая даже рядовому шинигами не сильно повредит, что уж говорить про Кучики-сана. Я лишь хотел ему продемонстрировать, что и в кидо мне есть чем его удивить, и мой расчет оправдался. Он сбил мою атаку направленным выбросом своей духовной силы, и посмотрел на меня со странным выражением лица, смесью брезгливости и легкого удивления. Действительно, мало кто способен использовать два различных кидо одновременно, для этого не нужно иметь какие-то гигантские резервы духовной силы или вековой опыт использования магии, нужен всего лишь филигранный контроль своей реатсу. А оттачиванием такового почти никто не занимается, этот навык не нужен ни рядовым шинигами, их резерв слишком мал для этого, ни капитанам, потому как их запасы сил с успехом уравновешивает более чем посредственный контроль энергии. А вот для меня этот параметр жизненно необходим, и поэтому я могу без особых усилий выполнить подобный трюк.

— Ладно, раз тебе так хочется 'поразвлекаться', — в этот момент он скривился, будто съел лимон, — делай это подальше от меня.

Он повернулся ко мне спиной, и громко сказал:

— Уходим, этот ублюдок хочет остаться, пускай. У нас нет на это времени, сбор в лагере.

И ушел в сюнпо. Видимо это заявление несколько удивило собравшихся здесь шинигами, они никак не могил понять, почему капитан шестого отряда, известный своими моральными принципами не стал раздувать конфликт и устраивать показательную порку. Я пока еще не отозвал свой банкай, и в состоянии немного исправить направление мыслей всех кто находится здесь, в том числе и капитана. Слегка расшевелив его неуверенность в своих силах, и желание не связываться со мной, я добился от него совершенно невозможного поступка.

— Тогда я сам преподам урок этому психу!

На меня кинулся какой-то офицер из шестого отряда, замахиваясь мечом. Быстро, сильно, прямолинейно и очень предсказуемо. Даже если мои силы были равны ему, я бы победил за счет своего опыта, а в моем нынешнем состоянии, у него не было и шанса. Напитав свой клинок реатсу, он обрушил на меня незатейливый, рубящий сверху вниз, удар. Который я остановил просто голой ладонью, и развернув свой корпус на левой ноге, впечатал правую ступню ему в ребра. Хорошо так ударил, его занпакто так и осталось у меня в правой руке, а он сам улетел от меня метров на десять. Красиво, эффектно, но глупо и неэффективно. Мне сейчас требовалось как можно показательнее разделаться с желающим побузить, что бы больше ни у кого не появилось желания повторить благородный порыв своего незадачливого товарища. Мой расчет оправдался, в их головах появился легкий страх, который я смогу немного расшевелить, и добавив немного яки гаркнул:

— А вы что, тоже хотите меня порадовать? Шуб-Ниггурат!

Около тридцати тварей бросили свой пир, и развернулись к столпившимся шинигами. Все же они решили выполниться приказ своего командира, и начали перемещаться в сторону лагеря, двое из них унесли побитого мною офицера. А я устало сел на обломок здания, все же держать банкай почти два часа для меня тяжеловато, еще пришлось потратиться на показуху с кидо и блокировку меча ладонью, который я до сих пор держу в руках. Пожалуй отдам его попозже, а пока надо убедится что рядом никого не осталось.

'В этот раз я шел по лезвию нож а. Еще чуть-чуть, и меня сочтут опасным для Сейрейтея.'

'Но в другом случае ты бы не смог смотреться в зеркало. И потом, ты боишься что тебя посадят в тюрьму? Так ты же сам несколько путей отхода сделал.'

'Да, но мне не хочется снова убегать. У меня новая цель, и я должен стать капитаном.'

'Твои амбиции растут вместе с твоей силой. А помнишь, когда-то ты хотел уйти первые районы, и стать художником?'

'Одно другому не мешает.'

Последний источник реатсу который я чувствовал, исчез с моего поля зрения, пора отменить банкай. Окружающая меня картина начала подергиваться, будто воздух в жару, трупы детей и женщин, Шуб-Ниггурат, натекшие лужи крови и оторванные фрагменты тел, все это разом превратилось в черно-серый туман и начало стекаться к статуэтке Дабиживы, которая стояла у меня на левой ладони. Она подняла руки над головой, и в ее руках появился контур клинка, который начал заполнятся этим туманом, и спустя несколько секунд я вложил танто в ножны. Уже в который раз я полностью пуст, мерзкое ощущение.

— Нехорошо Ма-кун, обманывать своего командира.

Я начал ощупывать пространство вокруг меня, но засечь говорившего так и не смог.

— Можешь не стараться, сейчас меня никто не сможет найти.

Моя тень дернулась, и из нее начал подниматься какой-то тупоуголный конус, который впоследствии оказался соломенной шляпой-амегаса. Темный силуэт вышедший из тени, начал обретать цвет, и спустя несколько мгновений передо мной стоял капитан восьмого отряда Шунсюй Кьераку, державший в руках по мечу.

— Здравствуйте Кьераку-сан, неужто я имею честь видеть ваш шикай? Говорят вы используете его только против сильных противников, мне льстит ваша оценка. Наверное вы хотите меня убить, но к сожалению у меня совершенно нет ни сил не желания оказывать вам сопротивление, может решим дело миром?

— Даже и не знаю Ма-кун, когда я здесь появился, и увидел что творят твои монстры, то с каким выражением лица ты на это смотришь, я думал тебя убить. Но вот последние события немного изменили мои планы, я так понимаю что твой банкай не просто призывает существ, в чем ты усилено пытаешься всех убедить.