Песнь дарханов -2- Боги и судьбы

Лизавета де Рилада стояла на борту островного флагмана, гордо подняв голову и в упор глядя на своего главного противника.

Они не виделись так долго, что ее образ остался лишь легкой дымкой в его воспоминаниях. Но все это время показалось ему мгновением, когда они внезапно оказались друг напротив друга. Стояли так близко среди разбушевавшейся стихии, в центре сражения двух армий, в сошедшем с ума от колоссальных выбросов магии океане, норовящем навеки укрыть высокими гребнями волн все корабли.

Женщина смотрела на него так, словно вокруг не было ничего и никого. Только он и она, одни во всем мире.

— Здравствуй, Лиз, — некромант чуть отклонился назад, опираясь на одну из корабельных мачт. — Не скажу, что безумно рад тебя видеть в подобных обстоятельствах.

— Ал, я не скажу, что вообще когда-нибудь была бы рада тебя видеть, — равнодушно ответила она. — Но здесь и сейчас нам необходимо окончательно все решить.

— Ты слишком рискуешь, приходя ко мне в гости без приглашения.

— Боюсь, это уже меня мало волнует. Я пришла лишь за одним. И ты прекрасно знаешь — зачем.

— Кажется, подобное чувство оправдано в моем исполнении, а не в твоем, — маг был серьезен, взвешивая каждое свое слово. — Это ты перечеркнула всю нашу жизнь. Не я. Ради тебя я готов был отказаться от Фрилы и навсегда остаться в Корладе, Я наплевал на род, на преемственность, лишь бы быть рядом. А ты все разрушила.

— Каттлар, ты не изменился, столько лет, а ты до сих пор не замечаешь у себя под носом очевидных вещей, — она улыбнулась, горько, безысходно. — Я не имела отношения к твоему аресту и обвинению в темной магии. Я не могла тебя предать прежде всего потому, что безумно тебя любила. Больше всего на свете. Больше семьи, друзей, учебы. Даже больше жизни. И если кто-то из нас предал, так это ты, в тот день так легко усомнившись во мне.

— О том, что я некромант, знала только ты, Лиз! — не выдержал маг. — Только ты! Я доверял тебе, как никому другому!

— Алестер, любой здравомыслящий человек всегда ищет несколько путей, способных объяснить то, что произошло! Подумай, к чему привело бы твое решение остаться в Мерридии? Кто не желал этого сильней всего? И кто мог подвести тебя под магический трибунал? Для кого первостепенной помехой стала именно я? Если бы ты хотел разобраться и понять меня, ты бы все узнал.

Колдунья отвернулась, будто бы не желала, чтобы он видел ее лицо.

— Я выяснила давным-давно, кто подбросил гильдии столь интересную информацию о тебе. Но никогда я не стану тебе доказывать свою невиновность. Ты уже вынес мне приговор.

— Слишком много прошло времени.

— Да, поздно что-то менять, — согласилась она, кивнув. — Но сейчас я пришла не из-за этого. Я предупреждала тебя, Алестер, что в этот раз все закончится смертью. Либо твоей, либо моей. Потому что простить тебе смерть дочери я уже не смогу.

Некромант замер на месте, не веря услышанному. Он ожидал многого, что Шейн потерялась, была ранена или серьезно пострадала при перемещении. Но вот то, что девочка мертва, стало для него жуткой неожиданностью.

— Не может быть, — невольно вырвалось у него. — Я бы ощутил ее смерть, Лиз, поверь! Ты можешь упрекать меня в чем угодно! В том, что я взял ее в заложницы, что провел над ней ритуал, но только не в ее смерти! Хоть раз соприкоснувшись с кровью, я навсегда получаю с ней связь. Она жива, я готов поклясться тебе чем угодно, Лиз! Я не знаю, где она, что с ней, но она жива!

Лизавета молчала, пристально глядя на темного мага.

— Дай мне клятву крови, Ал, — вдруг потребовала она. — Скажи правду и поклянись, что Шейн жива.

Она и сама не могла поверить, что потребовала от него подобное. Когда женщина узнала, что такую клятву в рамках договора дала Шейнара, то готова была прибить дочь за глупость, а сейчас сама ступила на опасную и непредсказуемую тропинку магии крови.

— Только если мы заключим договор, и ты расскажешь, что в действительности случилось двадцать пять лет назад, — отрезал маг, сжав кулаки.

— Тебе не кажется, что время для шантажа неподходящее? Я просто могу наплевать на все твои слова и запустить цепь подготовленных заклятий. Я и так начала диалог, хотя не собиралась этого делать.

Некромант сделал шаг навстречу колдунье, замер на месте, напряженный и сосредоточенный. Просто стоял рядом, зная, что еще один шаг навстречу она ему совершить не позволит.

— Ты сказала, что тогда я усомнился в тебе, не дал тебе шанса. Теперь докажи, что я был не прав, дай шанс мне. Здесь и сейчас.

Каждое ее движение выражало сомнение. Она колебалась на тонкой грани, никак не в силах решиться.

— Условие будет моим, Ал. Ты обещаешь, что не причинишь больше вреда моей дочери, не тронешь ее даже пальцем. А я расскажу тебе все, что знаю. Чтобы ты, наконец, понял, кто тебя действительно предал. Только ответь — да или нет.

Женщина стояла независимая, свободная. Такая для него далекая и такая обжигающе близкая. Он ненавидел ее за то, что она с ним делала, за ее власть над ним. Но отказать, даже все осознавая, он не мог.

— Да, — твердо произнес он. — И пусть проблемы двух стран пока отойдут на второй план. Мне кажется, нам пора окончательно разобраться в наших личных отношениях. Здесь и сейчас, в этот миг и в этом месте. Я клянусь своей ведущей силами четырех богов и силой своей крови в том, что Шейнара де Рилада жива. Я чувствую ее нить. И никогда более я не причиню ей вреда, умышленно или неосознанно.

— Здесь и сейчас, в этот миг и в этом месте. Я клянусь силами четырех богов и силой своей крови, — продолжила Лизавета. — Что расскажу своему ведомому, кто в действительности стал виновником его ареста в Корладе двадцать пять лет назад.

Всего несколько слов, чтобы вновь Жить, чтобы точно знать, что Шейнара еще жива. Маг без раздумий достал кинжал, полоснул им свою ладонь и тут же разрезал протянутую к нему навстречу ладонь Лиз. Колдунья взяла его за руку, крепко стиснув пальцы. Раны соприкоснулись, и спустя секунду ладонь женщины оказалась сверху.

По кораблю бурной волной прокатилась разрушительная сила, словно дикая первородная энергия пронзила две стоящие рядом фигуры. Маг в последний момент успел подхватить на руки Лизавету, прижал к себе, позволяя ей отдышаться.

— Если ты еще не заметила, клятва не разорвала меня на части за ложь, а значит, твоя Шейнара жива, — усмехнувшись, заметил он.

Магичка отстранилась, заглядывая в лицо некроманта, и он с явным сожалением выпустил ее из своих объятий.

— Гильдии магов тебя отдал твой собственный отец. Меньше всего на свете он хотел, чтобы ты остался в Мерридии. Ты был наследником рода, ты был сильным темным колдуном. И ты должен был остаться на Независимых островах. Вот и все. А помехой стала я. И ты поверил всему, что говорили маги, ты поверил им, а не мне. И теперь подумай, Каттлар, кто из нас кого предал?

Она сделала еще шаг назад, начиная растворяться в вихре вызванного телепорта. Но колдун успел в последний миг схватить ее за руку и вытащить обратно на корабль.

— Ты лжешь! — он крепко держал ее за плечи, чувствовал ее горячее дыхание на своем лице. Поэтому внезапный смех Лизаветы практически поверг его в шок.

— Алестер, если ты еще не заметил, клятва не разорвала меня на части за ложь, а значит, в далеком прошлом ты легко угодил в расставленные твоим отцом сети, — она почти дословно повторила недавно сказанные магом слова. — И если ты, наконец, пожелаешь открыть глаза и приложишь минимум усилий, то легко найдешь доказательства моим словам.

Между волшебниками почти искрило от напряжения.

— А теперь, будь любезен, отпусти меня. Надеюсь, ты не забыл, у нас война.

— Что ты хочешь за Литу, Лиз? Хватит этого цирка, мне не нужна гибель моих людей, и я не хочу начать свое правление с океана крови. Останови все это, пока потери не превышают трети всего флота!

— Ты желаешь начать переговоры, Алестер?

— Да, но вести их будешь ты.

— Как скажешь.

Некромант понимал, что колдунья телепатически связывается с кем-то из мерридийского руководства, возможно, с самим королем. Но спустя минуту выстрелы со стороны корладских кораблей стихли. Тут же, повинуясь молчаливому приказу некроманта, прекратили сражение капитаны островных эскадр.

— Через два часа, на пустом корабле, только ты и я, — сказала тихо Лиз. — И не опаздывай, Каттлар.

Она все же завершила начатое заклинание и мгновенно исчезла с палубы. В этот же миг флагман вновь зажил своей жизнью, в полной мере вернулся звук, появились матросы и маги. И постепенно стихала за бортом магическая гроза, оставляя после себя лишь редкие раскаты грома и темную, побеспокоенную воду.

Маг стоял посреди своего корабля, закрывая лицо руками, и горько смеялся. Лишь оттого, что никогда не позволял себе плакать.

28 листника, год 1503 нашей эры

Мерридия, Головино

Снегопад, продолжавшийся на протяжении последних нескольких часов, наконец, утих. Смешанный лес, через который я ехала почти сутки, преобразился до неузнаваемости. Серебристо-белые пушистые горки снега на еловых ветках придавали деревьям схожести со сказочными великанами, и встречающиеся изредка голые черные стволы лишь оттеняли их вечную зелень. Здесь, конечно, не Эйем, но этот лес, расположенный западнее Корлады, все равно местами можно было смело назвать дремучим.

Мне иногда казалось, что снежная метель путешествует вместе со мной, ступая буквально по пятам. Поэтому в Головино — очередное поселение на моем пути, я въехала с огромным облегчением, заметно уставшая, замерзшая и голодная. Решила остановиться, чтобы перекусить в таверне и согреться.

— Даже не думай! — бросила я парнишке, который только что с явно нездоровым интересом рассматривал мою лошадь. — Убью.

На вид ему было лет пятнадцать, и я почему-то ни на миг не усомнилась в его замыслах относительно моей животинки. Но последние мои слова и выглядывающие из-за спины рукояти дарханов заставили его вздрогнуть и поспешно скрыться за углом таверны.

Я спешилась, привязала лошадь покрепче к заборному столбу и уверенно двинулась к заведению.

Постоялый двор в Головино был неплохим, оставаться на ночь я естественно не стану, но вот выпить горячего чая стоит. До Корлады еще сутки пути, а морозы лишь крепчают. Здесь же, в главном зале, было тепло, светло и чисто, людей немного, все-таки до вечера далеко. Если не ошибаюсь, обедают несколько постояльцев и пара таких же путников, как я. Хотя есть и подозрительные личности.

— Хозяин, — я подошла к стойке, за которой крутился маленький лысый мужчина, протиравший глиняные пивные кружки. — Что у тебя на обед?

— Каша есть для уважаемой лерри, гречишная, хлеб свежий и утиная подлива, — добродушно ответил он, попутно окидывая мою персону заинтересованным взглядом.

Правильно, любой опытный трактирщик по внешнему виду за несколько минут оценит своего потенциального клиента, тут же просчитав наиболее приемлемый путь общения.

— Давай. А еще горячего чая и целый хлеб заверни с собой. Во дворе привязана лошадь, ее тоже накормить, — подумав, решила я.

— Пятьдесят медяков.

Вытащив из кармана серебрушку, я положила ее на деревянную стойку и попридержала рукой, наблюдая за азартно загоревшимся взглядом хозяина.

— Получишь все, если без лишних подробностей и глупых расспросов расскажешь, что сейчас происходит в столице и в стране.

Он прищурился, но жадность быстро одолела разыгравшееся любопытство.

— Король Назарий вместе с женой несколько недель назад уехал в Рудию, говорят, пробудет там до начала зимы. В Корладе остался принц Итиэн, но, по сути, вся власть и принятие решений временно в руках высшего совета. Гильдия магов требовала введения дополнительных пунктов в законах, касающихся применения магии, ремесленники и торговцы как всегда недовольны налогами, гномы в Инополе бастуют, колдуны собрались в очистительный рейд в Эйем за головами двуликих. Но в целом, все спокойно и мирно, никаких особенных волнений, так мелкие неурядицы.

Да, за триста лет в Мерридии практически ничего не изменится.

— Стража на воротах Корлады берет пошлину? Проверяет документы?

— Пара медяков пошлины и бумаги с заверением личности, — быстро ответил мужчина, теперь глядя на меня еще подозрительней. — А у достопочтимой лерри проблемы с документами?

Вопрос невинный, но сколько предвкушения в интонации. И я бы скорее охарактеризовала это, как предвкушение возможной наживы.

— А у достопочтимого лера есть что предложить на данный случай? — я перебирала пальцами по стойке, глядя в упор на собеседника.

— Что вы, — он скромно потупил взор. — Я честный человек, а подобные бумаги выдают лишь в столице.

— Конечно, — я подперла подбородок рукой. — И именно поэтому у вас в деревне с легкостью промышляют конокрады, в левом углу обеденного зала сидит самый настоящий разбойник, прикидывающийся охранником, а с торца здания виднеется погреб с чересчур уж протоптанной по снегу дорожкой.

Я била наугад, лишь сопоставляя кинувшиеся в глаза мелочи, но по изменяющемуся взгляду хозяина поняла, не ошиблась.

— Вывод? Вы сотрудничаете с местной бандитской шайкой, предоставляя им место для сборища и укрытие в так называемом "погребе". При этом имеете свой доход и гарантию безопасности для таверны.

Его рука метнулась к припрятанному неподалеку кинжалу, но я быстро вскинула руки в успокаивающем жесте.

— Но все это не мои проблемы, достопочтимый, — продолжила я столь же спокойным голосом. — Я уеду через полчаса. И как выразились вы сами — у лерри есть свои проблемы с документами.

Он задумался.

— Три золотых, и моя очаровательная гостья вместе со своим обедом получит решение всех своих проблем, — шепнул он мне.

Я придвинула серебрушку к трактирщику и ухмыльнулась. После покупки лошади у меня оставалось всего четыре золотых, но документы были, ох, как нужны.

— Я сижу вон за тем столиком, жду обеда... и решения всех своих проблем.

Я выбрала наиболее удаленное место в углу, прямо рядом с окном. Чтобы в случае чего не беспокоиться за безопасность собственной спины и заодно иметь возможность просматривать улицу. Через десять минут молодая служанка принесла поднос с едой. Положила какую-то бумагу, а сверху поставила тарелку с горячей кашей.

Случайных свидетелей было немного, поэтому я без колебаний вытащила желтоватый лист, проверяя наличие на нем всех гербовых печатей и знаков. Хозяин был на высоте. В моих руках были самые настоящие государственные документы на имя некой Адарлеллы Парнори.

Я без грамма сожаления положила на поднос служанки три золотых. Безопасный и законный проезд в столицу стоил этих денег.

— Приятного аппетита, — девушка мгновенно удалилась, а хозяин, стоявший за стойкой, довольно окинул ее взглядом.

Естественно, он просто так меня не отпустит. В самой деревне никто открываться не станет, поэтому уверена, что на выезде из Головино стоит ждать "гостей", желающих навеки упокоить вместе со мной свою бандитскую тайну.