Однако Торгас продолжал то помешивать содержимое своей посудины, то принюхиваться к нему, то, набрав немного в каменную (да-да! Деревянную нельзя, серебряные некоторые отвары могут испортить, а в других и сами испортятся, стальные же служат ещё меньше, чем деревянные. Да и дорогие они получаются... Что? Котелки? Бронзовые они. Из алхимической бронзы. Мастер Брухтарк Грибник поделился) ложку, тонкой струйкой выливал его обратно.

Наконец удовлетворившись результатом, он покивал, приподнял котелок за дужку и сообщил терпеливо ожидающему Наставнику:

— Я закончил, — потом повернулся к скамье и замер, увидев сидящих на ней сотоварищей: — А... вы... это... Уже всё?..

Выглядел он при этом настолько забавно, что Кардил, не сдержавшись, фыркнула, а Рех поспешно опустил голову, скрывая улыбку, чтобы не обидеть приятеля. И тут же, не давая разгореться пусть и шутливой, но ссоре, заговорил Наставник:

— Хорошо. Сейчас ставьте свои котелки на полочку, одевайтесь потеплее, и через четверть часа жду вас у скалы. Вопросы?

— Боёвка? — с надеждой поинтересовался Рехар.

— Жгуты, — не оправдал ожиданий будущего Великого Боевого Мага немёртвый. — Будете учиться сматывать их в клубки. А заодно — думать, как это можно использовать...

* * *

Стоило сопровождаемому придворным целителем Главнокомандующему войти (как всегда, без доклада!) в королевский кабинет, как Его Величество тут же свернул аудиенцию, даваемую очередному подданному, пообещав обдумать его прошение, и бросил заглянувшему в дверь секретарю, что на сегодня приём окончен. Потом указал целителю на стул для посетителей, и когда тот осторожно умостился на краешке, поинтересовался, почему у ректора Королевской Академии Магии глаза, как у страдающей запором лягушки.

Из угла, в котором возился, устраиваясь поудобнее, старший принц, раздалось насмешливое хмыканье, Мясник же на монаршью шутку не отреагировал. Никак. Из чего Кирхан Четвёртый сделал вывод, что что бы там ни случилось, в мире от этого ничего не поменялось: как не понимали подданные августейшего юмора, так и не понимают.

Покивав этой своей мысли, Его Величество попросил Его Высочество налить всем вина. Тот открыл было рот, чтобы возмутиться, однако сообразил, что доступ в королевскую заначку — награда почище высшего ордена, и вместо возмущённой тирады выдал:

— Как пожелает Ваше Величество!

Когда же он справился с этим непростым как с точки зрения традиций, так и придворного этикета делом, последовал приказ-предложение выпить за "любимого монарха".

Что и было исполнено без малейшего промедления...

— А теперь, — Его Величество отставил в сторону высокий бокал, выточенный из горного хрусталя, в котором после королевской дегустации почти не убыло жидкости, — давайте поговорим. Что там такого у вас случилось?

Целитель вздохнул и сообщил, что Его Сиятельство просит у Карсидии помощи. Что он придумал новый ритуал и уже проработал (этим словом Мясник заменил употреблённое князем "сделал". Для большей внушительности) теоретическую часть (опять же — вместо "схему"). И теперь ему требуются добровольцы для испытания. Именно добровольцы и именно понимающие, что ритуал может окончиться и неудачей. И лучше всего для этой цели — по мнению Его Сиятельства — подходят неизлечимо больные.

На этом месте король встрепенулся:

— А у нас разве есть такие?

— К сожалению, да, Ваше Величество, — вздохнул целитель. — В одном только Карсе я знаю четверых.

— А Орден Света?

— А Орден Света, — поморщился Лирт, — столкнувшись с таким случаем, просто назначал непомерную цену за лечение...

— Охренеть, — пробормотал Кирхан Четвёртый, откидываясь на высокую спинку кресла, заменяющего в повседневной жизни монарший трон. — А мы их считали...

Пока Его Величество приводил в порядок мысли, справляясь с разочарованием, принц с целителем молчали, когда же король наконец-то потянулся к бокалу, Главнокомандующий произнёс:

— Вообще-то мы ему должны...

— Вообще-то речь о наших подданных! — огрызнулся Кирхан Четвёртый, глотнул вина и снова обратился к целителю:

— Мастер Лирт, а что там у нас с амулетами?

Мастер покаянно склонил голову:

— Ваше Величество! Прошу принять мои искреннейшие извинения! В прошлый раз я поспешил с выводами и непреднамеренно ввёл вас в заблуждение!..

— То есть у вас ничего не вышло, — перебил король. — А позвольте полюбопытствовать: "у нас" — это у магов Академии или?..

— У всех, — вздохнул ректор. — И у магов Академии, и у брата артефактора из Храма Милостивого.

— ?

— Дело в том, Ваше Величество, что в современной науке отсутствуют разделы, основываясь на которых, эти амулеты когда-то создавались.

— В современной науке вообще или в современной магической науке? — вопросил из своего угла Главнокомандующий.

— Первое, Ваше Высочество.

— И как же они тогда?.. — Рисхан не договорил, но Его Величество понял, что он имел в виду, и уставился на целителя, вопросительно подняв бровь.

— Описание, Ваше Высочество, — пояснил Мясник. — Нам его показали, Очень подробное описание, что, как и в каком порядке делать. И никаких пояснений...

Некоторое время Кирхан Четвёртый раздумывал над услышанным, потом спросил, для чего точно Его Сиятельству понадобились добровольцы. Его Высочество при этом саркастически фыркнул: мол, так князь и сказал. Сначала. Когда же Лирт объяснил, что князь хочет научиться делать личей из немагов путём изменения, а не поднятия, как сейчас, хмыкнул. Озадаченно.

Его Величество, судя по выражению лица и последовавшей за ответом паузе, тоже оказался несколько... удивлён. Однако же довольно быстро справился со своими чувствами и осторожно поинтересовался, как отнёсся к этому его желанию Храм Милостивого.

— А они не знают, — в голосе Ректора Карсидской Королевской Академии Магии прозвучало едва заметное торжество. — Взводные жрецы то ли по приказу начальства, то ли по собственному разумению на таких встречах отираются рядом с полковником и Его Сиятельством, в сторону беседующих магов лишь поглядывают время от времени...

— Магов? — перебил Главнокомандующий.

— Наставник, ученики, взводный маг и я, — пояснил целитель и продолжил: — А когда поглядывают, видят либо явно что-то отвечающего ученика, либо непонятное свечение между ладонями, либо ещё более непонятные жесты. Взводные же маги при поступлении на службу дают обычную магическую клятву, в том числе — и хранить тайну.

Король опять ненадолго задумался, после чего спросил, является ли неизлечимая болезнь необходимым условием, и, услышав, что просто Его Сиятельство считает, что таких уговорить будет проще, довольно кивнул. Затем повелел побеседовать: Главнокомандующему — с ветеранами-отставниками, целителю же — с больными и старыми магами. Среди последних наверняка найдутся отошедшие от дел по причине возраста или ещё чего и теперь не знающие, куда себя девать...

После чего и объявил встречу законченной. Когда же целитель, попрощавшись, вышел, пояснил брату, что долг правителя — заботиться о подданных. И если сам правитель при этом помочь не может, но может отпустить страждущего туда, где могут, то не отпускать оного страждущего будет ни чем иным, как пренебрежением своим долгом...

Рисхан же, внимательно выслушавший пояснительную тираду и выразивший полное с ней согласие, покидая кабинет подумал: "Надо же... А я и не заметил, как он повзрослел..."

* * *

Ветки росшего у самой воды куста чуть раздвинулись, и между ними показалась узкая рыжая мордочка, оканчивающаяся влажно поблёскивающим чёрным носом. Спустя несколько ударов сердца ветки раздвинулись ещё шире, и показалась голова с торчащими ушами. Повернулась в одну сторону, в другую, выискивая опасность, начала опускаться к воде, но вдруг резко вскинулась и ещё через удар сердца исчезла в кустах. Спустя немного времени слева из-за поворота русла ручья показался хуманс, который, осторожно ставя ноги и внимательно осматривая берега, поднимался по течению.

Поравнявшись с кустом, из которого не так давно выглядывала лиса, хуманс остановился, обеими руками откинул на спину капюшон поношенной охотничьей куртки и принялся оглядываться, теперь не только присматриваясь, но ещё и прислушиваясь. Впрочем, толку от слуха было мало: лёгкий ветерок, гулявший по верхушкам деревьев, шелестом листьев заглушал другие слабые звуки, но всё равно... Что-то не давало пришельцу продолжить путь, и он старательно оттягивал тот момент, когда нужно будет сделать шаг.

Наконец, приняв всё же решение, хуманс, не надевая капюшона, развернулся и направился обратно, но не успел сделать и двух шагов, как в его затылок ударила стрела, вместо наконечника у которой был небольшой кожаный мешочек, туго набитый конским волосом. Хуманс зашатался и начал было оседать в воду, но тут из кустов выскочили баронские егеря, подхватили его под руки, быстро вытащили на берег и скрылись в зарослях. Оставшийся в засаде лучник поморщился — стрелу не выловили, сейчас вот попадётся кому на глаза!.. Хотя чутьё подсказывало, что нет, не попадётся. Чужак один. Но всё равно — непорядок! Да и новую теперь делать...

Тем временем остальные двое, убедившись, что добыча дышит, быстро и аккуратно, как учили, срезали с неё одежду, натянули мешок с прорезями для рук и головы и увязали в тюк, от всей души обмотав имевшейся в запасе верёвкой. Потом Бряк, бывший в этой смене старшим, достал из-за пазухи небольшой кожаный мешочек, вынул из него тонкую птичью косточку с несколькими вырезанными на ней рунами и, проколов ножом палец, капнул на неё кровью. Державшую косточку руку обожгло холодом, и егерь удовлетворённо кивнул: весть отправлена. Не слова, просто знак, но всё равно. И что не менее важно, амулет цел. Правда, Силы в нём не осталось, но после возвращения в замок её можно будет залить. А вот зиму назад, помнится, были другие. Тоже косточки (между прочим, не обязательно птичьи, хоть воловью бери, если дурной силы много), но их нужно было переламывать. И потому сержант каждый раз, когда выдавал их кому-нибудь, обязательно напоминал о бережном отношении и о том, что стоит такая вот якобы безделица аж пять серебряных.

Нет, на самом деле, конечно, новый две стоит, а старый так вообще одну, но вот с виновного вычтут пять. Потому как чтобы получить замену потерянным (или, как раньше, потраченным), придётся просить. И одно дело, ежели из-за важной необходимости, и совсем другое — когда по причине чьего-то ротозейства. А просить придётся, потому как мертвяки этим не торгуют. Они их только для своих делают. И кроме как у Его Милости, таких амулетов в Вольных Баронствах ни у кого больше нету. Так что пять серебрух за про...й амулет — это совсем немного получается. Уважение — оно дороже выходит.

А Его Милость уважа-а-ют! Потому как кроме владений другим на зависть, к нему ещё и Слепой Князь наведывается! Тот самый, который великий воин, который, говорят, — Бряк тогда ещё не служил — здоровенную тварюгу одним ударом валит (рассказывают, что как раз после того случая Его Сиятельство Его Милости десяток сигнальных костяшек и подарил)! Вот ему-то как раз мертвяки и служат.

Хотя, конечно, сержант и сейчас, когда что кому выдаёт, про бережливость толкует. Но тут уже проще. Надо — послал весть. Уже так долго не думаешь, важно оно там, не важно. И для дела лучше. Вон, к примеру, гость незваный — так бы валялся до смены, а так, глядишь, и раньше заберут...

Когда амулет снова потеплел, егерь аккуратно спрятал его на место, после чего кивнул напарнику на пленника — мол, присматривай — а сам направился к берегу: кто знает, вдруг боги ещё кого пошлют...

* * *

Что-то было не так. Что-то. Что?!

Изменение прошло правильно. Количество и расположение каналов такое же, как у Наставника, и почти такое же, как у Фельда. Память о прошлой жизни сохранилась...

А использовать Силу он не может.

Почему?

И можно ли называть личем создание, не способное использовать Силу?..

Наставник считает, что нельзя. Но это неважно. Можно ли обучить этому получившееся создание?..

Умертвие — можно. Доказательство — Харраг.

Харраг...

А почему бы и нет? Наставник несколько раз говорил, что когда кого-то учишь, учишься сам. А ещё он считает, что истоки проблемы следует искать в прошлом изменённого... Тоже поручить Харрагу?.. А с оставшимися двумя пусть поговорит Хасси. До изменения. А потом можно будет думать...

* * *

Давно замечено, что кто бы и где бы не строил замок, он обязательно позаботится о подвале. А также о том, чтобы в оном, помимо кладовых, имелись и камеры для содержания пленников, и особая камера для их, этих пленников, допросов. При этом, если в камерах для содержания могут быть (а могут и не быть, зависит от степени человеколюбия владельца) в той или иной степени (от топчанов до просто брошенной на пол старой мешковины или охапки соломы) оборудованы места для лежания, то в допросной почти обязательно обнаружатся: стол, один или больше табуретов, жаровня для... разных целей и какое-нибудь приспособление для удержания допрашиваемого от опрометчивых поступков. Вроде мастерски сработанной дыбы или, по меньшей мере, вделанных в стену железных колец.

Замок Кай тоже имел всё перечисленное. Правда, в самом минимизированном варианте, но в оправдание можно сказать, что камеры для содержания преступников (две) до недавнего времени — когда у соседа, союзника и просто друга не возникла нужда в материале — пустовали, а допросная и вовсе не использовалась. За не надобностью...

Да что говорить, если в росписи замковой прислуги даже палача не было!..

Однако время идёт. Мир меняется. И вот уже Кайгар Кай, достойный потомок основателя рода и не менее достойный правитель унаследованного владения, стоит в допросной, склонив голову на бок и задумчиво разглядывая прикованного к стене незваного гостя. Присутствовавшие в допросной маг (надо же как-то определять, правду ли скажет пленник или попытается соврать, выгораживая... да мало ли кого он пожелает выгородить?) и двое дюжих дружинников (на всякий случай и для этого... ан-ту-ража) терпеливо ждали. Барон же думал...

Наконец Его Милость, кашлянув, чтобы привлечь внимание допрашиваемого, заговорил:

— Не буду обманывать. Ничего хорошего тебя не ждёт. Всё, что у тебя будет — выбор. Ты честно и без утайки рассказываешь всё, что знаешь, и отвечаешь на вопросы, после чего получаешь быструю смерть. Или ты запираешься, виляешь, лжёшь — и тебя отвезут к Его Сиятельству. Который вынет из тебя душу, которая и ответит на все имеющиеся у нас вопросы. А что с ней будет после этого — лично мне не интересно. Времени на раздумье у тебя, — Кайгар подошёл к жаровне, вытащил из лежащего рядом пучка соломинку, сунул в угли, и когда она занялась, показал допрашиваемому, — пока она догорит...

* * *

"Вторая попытка. Сеть каналов проверена и перепроверена. Так же, как и ритуал. Результат тот же — нежить с физическими возможностями лича и магическими — умертвия. Правда, первый, судя по отчётам Харрага, осваивает всасывание-выпуск Силы вполне успешно. Успешнее своего... учителя.