Гарри Поттер и узник Азкабана

— Увидимся позже, — сказал Гарри и, не сказав больше ни слова, помчался обратно по тропинке в сторону Хогсмида.

Поверил бы Малфой в то, что он видел? Поверил бы кто-нибудь Малфою? Никто не знал о мантии-невидимке — никто, кроме Дамблдора. У Гарри внутри все перевернулось — Дамблдор точно знал бы, что произошло, если бы Малфой что-нибудь сказал —

Обратно в "Сладкое королевство", вниз по лестнице в подвал, по каменному полу, через люк — Гарри сорвал плащ, сунул его под мышку и побежал, сломя голову, по коридору. ...Малфой вернется первым. ...сколько времени ему потребуется, чтобы найти учителя? Задыхаясь, чувствуя острую боль в боку, Гарри не сбавлял темпа, пока не добрался до каменной осыпи. Ему придется оставить Мантию там, где она была, это слишком сильно выдавало его, на случай, если Малфой предупредил учителя — он спрятал ее в темном углу, а затем начал карабкаться так быстро, как только мог, его потные руки скользили по стенкам желоба. Он добрался до внутренней стороны ведьминого горба, постучал по нему палочкой, просунул голову и выбрался наружу; горб закрылся, и как раз в тот момент, когда Гарри выскочил из-за статуи, он услышал быстрые приближающиеся шаги.

Это был Снейп. Он приблизился к Гарри быстрой походкой, его черная мантия шуршала, затем остановился перед ним.

— Итак, — сказал он.

На его лице читалось сдерживаемое торжество. Гарри попытался принять невинный вид, слишком хорошо осознавая, что его лицо покрыто потом, а руки в грязи, которые он быстро спрятал в карманы.

— Пойдем со мной, Поттер, — сказал Снейп.

Гарри последовал за ним вниз, стараясь незаметно для Снейпа вытереть руки о подол мантии. Они спустились по лестнице в подземелья, а затем в кабинет Снейпа.

Гарри был здесь всего один раз, и тогда у него тоже были серьезные неприятности. С прошлого раза Снейп приобрел еще несколько отвратительных склизких баночек, которые стояли на полках за его столом, поблескивая в свете камина и добавляя угрожающей атмосферы.

— Садись, — сказал Снейп.

Гарри сел. Снейп, однако, остался стоять.

— Мистер Малфой только что приходил ко мне и рассказал странную историю, Поттер, — сказал Снейп.

Гарри ничего не сказал.

— Он сказал мне, что был возле Визжащей хижины, когда столкнулся с Уизли — очевидно, один.

Гарри по-прежнему молчал.

— Мистер Малфой утверждает, что он стоял и разговаривал с Уизли, когда большое количество грязи попало ему в затылок. Как, по-вашему, это могло произойти?

Гарри попытался изобразить легкое удивление.

— Я не знаю, профессор.

Снейп впился глазами в Гарри. Это было все равно что смотреть на гиппогрифа. Гарри изо всех сил старался не моргать.

— Затем мистер Малфой увидел необычное явление. Вы можете себе представить, что это могло быть, Поттер?

— Нет, — ответил Гарри, стараясь изобразить невинное любопытство.

— Это была твоя голова, Поттер. Она парила в воздухе.

Последовало долгое молчание.

— Может, ему лучше обратиться к мадам Помфри, — сказал Гарри. — Если он видит такие вещи, как...

— Что бы твоя голова делала в Хогсмиде, Поттер? — тихо спросил Снейп. — Твоей голове запрещено находиться в Хогсмиде. Ни одной части твоего тела не разрешено находиться в Хогсмиде.

— Я знаю это, — сказал Гарри, стараясь, чтобы на его лице не отразилось чувство вины или страха. — Похоже, у Малфоя галлюцинации...

— У Малфоя нет галлюцинаций, — прорычал Снейп и наклонился, положив руки на подлокотники кресла Гарри, так что их лица оказались на расстоянии тридцати сантиметров друг от друга. — Если твоя голова была в Хогсмиде, то и все остальное тоже.

— Я был в Гриффиндорской башне, — сказал Гарри. — Как ты и говорил...

— Кто-нибудь может это подтвердить?

Гарри ничего не сказал. Тонкие губы Снейпа скривились в жуткой улыбке.

— Итак, — сказал он, снова выпрямляясь. — Все, начиная с министра магии и кончая Гарри Поттером, пытались уберечь знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. Но знаменитый Гарри Поттер сам себе закон. Пусть обычные люди беспокоятся о его безопасности! Знаменитый Гарри Поттер ходит, где хочет, не задумываясь о последствиях.

Гарри молчал. Снейп пытался спровоцировать его на то, чтобы он сказал правду. Он не собирался этого делать. У Снейпа не было доказательств — пока.

— Как же ты удивительно похож на своего отца, Поттер, — внезапно сказал Снейп, сверкнув глазами. — Он тоже был чрезвычайно высокомерен. Небольшое количество талантов на квиддичном поле заставляло его думать, что он на голову выше всех нас. Расхаживает по дому со своими друзьями и поклонницами. ...Сходство между вами поразительное.

— Мой отец не был таким напыщенным, — сказал Гарри, прежде чем смог себя остановить. — И я тоже.

— Твой отец тоже не придавал большого значения правилам, — продолжил Снейп, используя свое преимущество, его худое лицо было полно злобы. — Правила были для простых смертных, а не для обладателей Кубка по квиддичу. У него так распухла голова...

— ЗАТКНИСЬ!

Гарри внезапно вскочил на ноги. Ярость, какой он не испытывал со своей последней ночи на Бирючиновой аллее, захлестнула его. Его не волновало, что лицо Снейпа застыло, а черные глаза опасно сверкнули.

— Что ты мне сказал, Поттер?

— Я сказал тебе заткнуться насчет моего отца! — Закричал Гарри. — Я знаю правду, ясно? Он спас тебе жизнь! Дамблдор сказал мне! Тебя бы здесь не было, если бы не мой отец!

Землистая кожа Снейпа приобрела цвет прокисшего молока.

— А директор рассказал вам, при каких обстоятельствах ваш отец спас мне жизнь? — он прошептал. — Или он счел подробности слишком неприятными для нежных ушей драгоценного Поттера?

Гарри прикусил губу. Он не знал, что произошло, и не хотел этого признавать, но Снейп, казалось, догадался об истине.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты сбежал с ложным представлением о своем отце, Поттер, — сказал он, и его лицо исказила жуткая ухмылка. — Ты что, вообразил себе какой-то акт великолепного героизма? Тогда позволь мне поправить тебя — твой святой отец и его друзья сыграли со мной очень забавную шутку, которая могла бы привести к моей смерти, если бы твой отец не струсил в последний момент. В том, что он сделал, не было ничего храброго. Он спасал свою шкуру так же, как и мою. Если бы их шутка удалась, его бы исключили из Хогвартса.

Снейп обнажил неровные желтоватые зубы.

— Выверни карманы, Поттер! — внезапно выплюнул он.

Гарри не пошевелился. В ушах у него застучало.

— Выверни карманы, или мы отправимся прямиком к директору! Вытащи их, Поттер!

Похолодев от ужаса, Гарри медленно вытащил сумку с фокусами Зонко и карту мародеров.

Снейп поднял сумку Зонко.

— Рон дал их мне, — сказал Гарри, молясь, чтобы у него был шанс предупредить Рона до того, как Снейп его увидит. — Он... в прошлый раз принес их из Хогсмида...

— В самом деле? И с тех пор ты носишь их с собой повсюду? Как трогательно. А это что такое?

Снейп взял в руки карту. Гарри изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица.

— Запасной кусок пергамента, — сказал он, пожав плечами.

Снейп перевернул его, не сводя глаз с Гарри.

— Конечно, тебе не нужен такой очень старый кусок пергамента? — он сказал. — Почему бы мне просто не выбросить это?

Его рука потянулась к огню.

— нет! — Быстро спросил Гарри.

— Итак! — произнес Снейп, и его длинные ноздри задрожали. — Это еще один ценный подарок от мистера Уизли? Или это... что-то другое? Возможно, письмо, написанное невидимыми чернилами? Или — инструкции, как попасть в Хогсмид, минуя дементоров?

Гарри моргнул. Глаза Снейпа заблестели.

— Дай-ка я посмотрю, дай-ка я посмотрю. — пробормотал он, доставая палочку и разглаживая карту на столе. — Раскрой свой секрет! — сказал он, прикоснувшись палочкой к пергаменту.

Ничего не произошло. Гарри сжал кулаки, чтобы унять дрожь.

— Покажитесь! — Сказал Снейп, резко постучав по карте.

Она оставалась пустой. Гарри делал глубокие, успокаивающие вдохи.

— Профессор Северус Снейп, декан этой школы, приказывает вам раскрыть информацию, которую вы скрываете! — Сказал Снейп, ударив по карте своей палочкой.

На гладкой поверхности карты, словно написанные невидимой рукой, появились слова.

— Мистер Лунатик выражает свое почтение профессору Снейпу и просит его не совать свой ненормально большой нос в дела других людей.

Снейп застыл. Гарри, ошарашенный, уставился на сообщение. Но карта на этом не заканчивалась. Под первым было написано еще что-то.

— Мистер Сохатый согласен с мистером Лунатиком и хотел бы добавить, что профессор Снейп — отвратительный мерзавец.

Это было бы очень забавно, если бы ситуация не была такой серьезной. И это было еще не все. ...

— Мистер Бродяга хотел бы выразить свое удивление тем, что такой идиот вообще стал профессором.

Гарри в ужасе закрыл глаза. Когда он открыл их, карта произнесла свое последнее слово.

— Мистер Червехвост желает профессору Снейпу доброго дня и советует ему, слизняку, вымыть голову.

Гарри ждал, что последует удар.

— Итак... — тихо произнес Снейп. — Мы еще посмотрим. ... —

Он подошел к камину, взял горсть сверкающего порошка из банки, стоявшей на камине, и бросил его в пламя.

— Люпин! — Крикнул Снейп в огонь. — Я хочу поговорить с тобой!

Совершенно сбитый с толку, Гарри уставился на огонь. В нем появилась большая фигура, которая очень быстро вращалась. Через несколько секунд профессор Люпин выбрался из камина, стряхивая пепел со своей потрепанной мантии.

— Ты звал, Северус? — мягко спросил Люпин.

"Я, конечно, так и сделал", — сказал Снейп, и его лицо исказилось от ярости, когда он направился обратно к своему столу. "Я только что попросил Поттера вывернуть карманы. У него было вот это".

Снейп указал на пергамент, на котором были написаны слова господ Лунатик, Червехвост, Бродяга и Зубастик все еще сияли. На лице Люпина появилось странное, замкнутое выражение.

— Ну? — спросил Снейп.

Люпин продолжал смотреть на карту. У Гарри сложилось впечатление, что Люпин что-то очень быстро соображает.

— Ну? — снова спросил Снейп. — Этот пергамент явно полон Темной магии. Предполагается, что это ваша область знаний, Люпин. Как вы думаете, где Поттер раздобыл такую вещь?

Люпин поднял глаза и, едва взглянув в сторону Гарри, попросил его не перебивать.

— Полон Темной магии? — мягко повторил он. — Ты действительно так думаешь, Северус? По-моему, это просто кусок пергамента, который оскорбляет любого, кто его читает. По-детски, но, конечно, не опасно? Полагаю, Гарри купил его в магазине приколов...

— В самом деле? — сказал Снейп. Его челюсть напряглась от гнева. — Вы думаете, что магазин приколов мог бы снабдить его такой вещью? Вам не кажется более вероятным, что он получил ее непосредственно от производителя?

Гарри не понял, о чем говорил Снейп. Как, очевидно, и Люпин.

— Ты имеешь в виду мистера Червехвоста или кого-то из этих людей? — уточнил он. — Гарри, ты знаешь кого-нибудь из этих людей?

— Нет, — быстро ответил Гарри.

— Видишь, Северус? — спросил Люпин, поворачиваясь к Снейпу. — По-моему, это продукт Зонко...

Как по команде, в кабинет ворвался Рон. Он совсем запыхался и остановился прямо перед столом Снейпа, схватившись за боль в груди и пытаясь заговорить.

— Я— дал-Гарри— это-барахло, — выдавил он. — Купил-это. ...в "Зонко"... давным-давно. ...

— Ну что ж! — сказал Люпин, хлопая в ладоши и весело оглядываясь по сторонам. — Кажется, это все проясняет! Северус, я возьму свои слова обратно, хорошо? Он сложил карту и спрятал ее под мантию. — Гарри, Рон, пойдемте со мной, мне нужно поговорить о моем эссе о вампирах — извините нас, Северус...

Гарри не осмеливался взглянуть на Снейпа, когда они выходили из его кабинета. Он, Рон и Люпин прошли весь путь до вестибюля, прежде чем заговорить. Затем Гарри повернулся к Люпину.

— Профессор, я...

— Я не хочу слышать объяснений, — коротко сказал Люпин. Он оглядел пустой вестибюль и понизил голос. — Я случайно узнал, что эта карта была конфискована мистером Филчем много лет назад. Да, я знаю, что это карта, — сказал он, когда Гарри и Рон удивленно посмотрели на него. — Я не хочу знать, как она попала к вам. Однако я удивлен, что вы ее не отдали. Особенно после того, что случилось в прошлый раз, когда студент разбросал информацию о замке. И я не могу вернуть ее тебе, Гарри.

Гарри ожидал этого и был слишком увлечен объяснениями, чтобы возражать.

— Почему Снейп решил, что я купил это у изготовителей?

— Потому что... ... — Люпин заколебался, — потому что эти картографы хотели бы выманить тебя из школы. Они бы сочли это чрезвычайно интересным.

— Вы их знаете? — спросил Гарри, впечатленный.

— Мы встречались, — коротко ответил он. Он смотрел на Гарри серьезнее, чем когда-либо прежде.

— Не жди, что я снова стану тебя прикрывать, Гарри. Я не могу заставить тебя воспринимать Сириуса Блэка всерьез. Но я бы подумал, что то, что ты услышал, когда к тебе приблизились дементоры, произвело на тебя большее впечатление. Твои родители отдали свои жизни, чтобы ты остался жив, Гарри. Плохой способ отплатить им — обменять их жертву на набор волшебных трюков.

Он ушел, оставив Гарри чувствовать себя намного хуже, чем когда-либо в кабинете Снейпа. Они с Роном медленно поднялись по мраморной лестнице. Проходя мимо одноглазой ведьмы, Гарри вспомнил о мантии-невидимке — она все еще лежала там, но он не осмелился подойти и взять ее.

— Это моя вина, — резко сказал Рон. — Я уговорил тебя пойти. Люпин прав, это было глупо, нам не следовало этого делать...

Он замолчал; они дошли до коридора, по которому расхаживали тролли-охранники, и Гермиона направилась к ним. Один взгляд на ее лицо убедил Гарри, что она слышала о случившемся. Его сердце упало — неужели она рассказала профессору Макгонагалл?

— Пришла позлорадствовать? — свирепо спросил Рон, когда она остановилась перед ними. — Или ты просто хотела донести на нас?

— Нет, — сказала Гермиона. Она держала в руках письмо, и ее губы дрожали. — Я просто подумала, что вам следует знать. ...Хагрид проиграл свое дело. Клювокрыла собираются казнить.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ФИНАЛ ПО КВИДДИЧУ

— Он... он прислал мне это, — сказала Гермиона, протягивая письмо.

Гарри взял его. Пергамент был влажным, и огромные капли слез так сильно размазали чернила в некоторых местах, что было очень трудно читать.

"Дорогая Гермиона,

Мы проиграли. Мне разрешено вернуть его в Хогвартс.

Дата казни будет назначена позднее.

Клювику понравилось в Лондоне.

Я не забуду всю ту помощь, которую ты нам оказал.

Хагрид"

— Они не могут этого сделать, — сказал Гарри. — Они не могут. Клювокрыл не опасен.

— Отец Малфоя запугал Комитет, — сказала Гермиона, вытирая глаза. — Ты же знаешь, какой он. Они — кучка дряхлых старых дураков, и они были напуганы. Апелляция будет подана, впрочем, она всегда есть. Только я не вижу никакой надежды. . . . .Ничего не изменится.