Три дороги на двоих. Путь в вечность

С интересом наблюдаю за его реакцией, когда шагнув на серебристое покрытие, он ощутил возрастающую силу тяжести. Я и тут ухитрился выставить усиленные параметры. Однако блондин больше ничего не комментирует. Просто встаёт на разминающий тренажёр, запуская программу тренировки.

— Как собираешься ловить бета-сферу? — интересуется, словно между делом.

— А у тебя есть мысли на этот счёт? — ускоряю беговую дорожку.

— Кое-что имеется, — прищуривается безопасник.

— Давай, — выдыхаю.

Идея в его изложении оказывается настолько проста, что мне даже завидно становится, что не мне она пришла в голову. Вот только...

— Если действовать по твоему плану, — сбрасываю настройки, спрыгивая с остановившейся ленты, — то начинать процедуру отправки можно будет не раньше, чем через два-три дня. А Трокстар требовал срочности. Но... — задумываюсь. — Твоё предложение мне нравится, я думаю, что советник согласится. Всё необходимое подготовить успеешь?

— Разумеется, — подтверждает брат, занимая освободившийся тренажёр. — Мне практически остаётся только разогнать все патрули по местам и усилить охранный сектор.

— Продумай запасные ходы, — инструктирую, принимаясь размеренно выполнять упражнения на силовом тренажёре. — Химод не так прост, подставляться зазря не будет.

— Ага, — задумывается блондин.

Некоторое время молчим, сосредотачиваясь на тренировке.

— Басан, — вдруг снова решает вывести меня на разговор Ратнал. — А как ты собираешься ей сказать?

— Что и кому? — делаю вид, что не вникаю в суть вопроса.

— Не придуривайся, — не ведётся на мою уловку любопытный тип. — Прекрасно знаешь о чём я.

— Ты зря переживаешь, — разумеется, я прекрасно понимаю причину его заинтересованности. — Она вполне адекватно воспринимает информацию. Думаю, что эта для неё шоком тоже не окажется.

— Я бы не торопился, — не сдаётся несносный братик. — Дай ей время!

Да что ж его так клинит на её реакциях? И вообще, не нравится мне как Ратнал себя ведёт последнее время, если дело касается Вероники!

Задумавшись, свожу руки с такой силой, что внутри механизма тренажёра раздаётся неожиданный лязг.

С подозрением осматриваю конструкцию. Вроде ничего не сломал.

Оставляю боковые рычаги в покое и тяну за ручку эспандера. Крепёжная рама издаёт жалобный скрип и фиксирующий отягощение крепёж не выдерживает. Груз, с оглушающим грохотом, падает на пол.

Сломал таки!

От удивления блондин тоже останавливается и лента дорожки, резко затормозив, едва не скидывает его на пол. Мужчина, вовремя среагировав, спрыгивает на ребристое покрытие.

— Басан! — смотрит на меня ошарашенно. — Не порти мне оборудование.

— Бездна! — шиплю раздражённо. — Это ты меня довёл своими вопросами!

— А что я? — смотрят на меня честные зелёные глаза. — Я всего лишь хочу как лучше!

— Ладно, — отмахиваюсь от него, прекращая бессмысленное выяснение отношений. — Я в душ и на обед. Тебя не зову. Вот справишься с делами и подключишься.

Не дожидаясь ответа отправляюсь реализовывать собственную программу действий. Правда, уже на выходе замечаю, помрачневший фейс брата. Значит, мне не показалось. О как! Неужели "холодного" блондина наконец-то "разогрело".

Несмотря на положительный эффект происходящего — ведь до этого Ратнал весьма равнодушно относился к прекрасной половине человечества, в душе чёткое осознание того, что данный факт мне категорически не нравится. Не понимаю почему, но не нравится и всё тут!

Тихо зайдя в каюту, вижу девушку внимательно рассматривающую голографическую проекцию. И именно ту, на которой я с Ратналом последний раз был на Илькуте. Почему-то сразу возникает неприятное ощущение досады. Убрать снимки отсюда, что ли? Слишком о многом они напоминают.

Делаю шаг, чтобы подойти ближе, стараясь двигаться бесшумно, так чтобы Вероника не слышала. И весьма удачно, потому что замечает она моё приближение, когда я уже совсем рядом.

— Борис? — едва ли за сердце не хватается, отшатнувшись к стене.

Я её напугал?

— Ну а кого ты ожидала увидеть? — задаю резонный вопрос.

— Никого, — морщится, — просто это было неожиданно.

— Ну извини, — пожимаю плечами. — Больше постараюсь так не делать. Как насчёт обеда? — перехожу к более приятному вопросу.

Получив утвердительный ответ, сопровождаю её в столовую и выбираю в меню стандартный вариант.

— Ты научишься этим пользоваться, — поясняю, заметив пристальное внимание к моим действиям, — когда выучишь язык.

— Это долго? — получаю обеспокоенный взгляд.

— Нет, — загадочно улыбаюсь. — Можно сказать даже, излишне быстро. Правда, чувствовать себя потом будешь не совсем хорошо, — вздыхаю "сочувственно", — но придётся потерпеть.

И без того большие глаза расширяются сильнее.

— Ешь, — киваю на появившиеся на столе блюда. — Можешь не торопиться, мы позже обо всём поговорим.

Однако её терпения надолго не хватает. Уже через несколько минут получаю новый вопрос:

— А что за язык?

Ясно. Любопытство пересилило.

— Вайли, — как можно естественнее поясняю. — Официальный, галактический.

Теперь она давится. Ну я же предупреждал!

— Вероника, — похлопываю её по спине, чтобы быстрее откашлялась, — если ты будешь так реагировать, я тебе ничего больше не расскажу.

— Это нечестно! — смотрит возмущённо.

— Почему? — отправляю в рот очередную порцию салата.

— Вы и так всё время что-то не договариваете! — фыркнула, но всё-таки следует моему примеру.

— Правильно, потому что я не хочу вот таких последствий, — наставительно разъясняю. — А ты никак не желаешь понять, что всему своё время.

Вздыхает, сосредотачиваясь на еде. Вот и замечательно.

— Ну что? — смотрю вопросительно, когда трапеза подходит к концу. — С чего начнём? С обучения или вопросов?

— Второе, — быстро отвечает. Видимо, вспомнила про "не хорошо" и испугалась, что потом ей будет не до моих откровений. Ну да ладно, мне всё равно.

Привычно опускаюсь на диван, раз уж предстоит не самый лёгкий разговор. Слежу, как она осторожно присаживается на максимально удалённом от меня расстоянии. Непонятно, почему именно так?

— Во-первых, мне нужно объяснить тебе, почему нам так необходима твоя помощь, — начинаю осторожно, внимательно наблюдая за её лицом. — Видишь ли, в природе существует процесс, называемый энергетическая эманация. Это когда энергия меняет положение в результате сложного фазового перехода через нуль-пространство.

В синих глазах появляется испуг.

— Трудно? — решаю сжалиться.

— Нор... нормально, — выдавливает. — Можно дальше.

— Как скажешь, — пожимаю плечами. — Разные виды энергии эманируют по-разному, но принцип всё равно остаётся общим. Некий внешний фактор "тянет" энергию из одной фазы в другую. Нам сейчас известны две формы стабильных фаз — пространственная и подпространственная. Вот между ними и получаются энергетические "скачки".

Взгляд становится спокойнее. Видимо, это я преподнёс понятнее.

— Наверное, не надо объяснять, что сам процесс для нас чрезвычайно важен? До сих пор у нас имелся только один такой "фактор" — эманирующие кристаллы, мы их называем реаты. Но они, к сожалению, практически неуправляемы.

Слушает внимательно, но полного понимания нет. Впрочем, я же до главного ещё не дошёл.

— Удивительно, но похоже, что твой организм работает аналогично кристаллам, при определённых условиях запуская эманацию. У меня два раза скакал уровень энергии в психотроне, в котором находилось твоё сознание. Лазалвакам ты сожгла корректор избытком энергии. А трад вчера нас выбросил, потому что не хватило энергии для переброса в конечную точку. Как ты это делаешь я не понимаю, — продолжаю, хотя на лице девушки появляется выражение весьма похожее на панику. — На Земле я никак не мог добиться от твоего организма запуска аналогичного процесса и даже подумал, что ошибся и оставил тебя в покое. А лазалваки решили воспользоваться твоими способностями, раз уж ты им так удачно подвернулась.

— Но я правда ничего не делаю, — беспомощно смотрит.

— Делаешь, — мягко улыбаюсь. — Просто, не осознаёшь, как именно.

Лицо исчезает в ладонях. Минуты три она сидит неподвижно, а я терпеливо жду. Пусть подумает, ей действительно нужно время, чтобы это принять.

— Значит, вы хотите с моей помощью понять суть процесса? — руки, наконец, падают обратно на колени. — И научиться его запускать?

— Верно, — ободряюще ей киваю. — Если всё пройдёт удачно, мы сможем создать прибор, который будет вызывать энергетические эманации.

Снова она задумывается, рассматривая звёзды в иллюминаторе.

— Опять будете надо мной издеваться? — в голосе необычные интонации. Мне кажется, что даже слёзы блеснули в глазах.

— Нет, — успокаиваю. — Теперь придётся действовать иначе.

— Как именно? — смотрит с подозрением.

— Попробуешь сама настраиваться на разные эмоциональные состояния, чтобы найти нужное.

— Это долго? — кусает губы.

— Исследование? — уточняю. — Всё зависит от того, как быстро ты научишься управлять самим процессом, а мы разберёмся в его механизме.

Снова молчит, нервно покусывая ноготок зубами. Интересно, что её так напрягает?

— Ладно, — наконец, кивает, соглашаясь. — Я попробую. А если... — судорожно выдыхает, — если у меня не получится?

— Получится, — успокаиваю. — Обязательно получится, ведь ты теперь знаешь, на что нужно обращать внимание.

ГЛАВА 3

О пользе взгляда с правильного ракурса

Вероника

Иногда, спотыкаясь о правду, человек падает и остаётся лежать, а иногда вскакивает и продолжает идти. Всё зависит от его восприятия.

Ему хорошо говорить! А я совершенно не понимаю с какого конца к требуемому процессу подступаться! Можно подумать, я только и делаю, что запускаю эту самую эманацию!

Удивительно, но при всём прочем, сомнений в том, что я хочу им помочь у меня нет. Даже злость на Бориса, за его дурацкие "эксперименты" куда-то слиняла, видимо, понимание и сочувствие пинками изгнали это нехорошее чувство из моего сознания.

Нужно же помочь, раз уж так получилось! А то, что они не люди... Да какая в общем-то разница? Плохого же не делают. По крайней мере, я ничего, что позволило бы заподозрить их в нехороших поступках по отношению к другим, не видела. На курорте они вели себя вменяемо и абсолютно по-человечески. Ко мне их "по-человечески" не относилось видимо потому, что я "подопытный экземпляр", ну да ладно.

Кстати, надо будет как-нибудь прояснить и этот вопрос. Весьма любопытно, что они забыли на Земле? И не только они, но и эти серые... лазалваки. Что ж им всем тут как мёдом-то намазано?

— Давай-ка не будем время терять, — отвлекая меня от морально-этических рассуждений, решительным движением поднимается с дивана объект моих мыслей и подаёт мне руку, чтобы помочь встать. — Новой информации тебе на сегодня достаточно.

Ну вот! А я только обрадовалась, что он разговорился в кои-то веки...

Тем временем сильная рука непредсказуемо тянет меня к столу.

— Смотри, — усаживает в кресло, оставаясь стоять рядом шатен. Просто чуть поворачивается ко мне лицом, опираясь бедром на гладкую поверхность. — Если приложить ладонь сюда, — подтягивает мою руку, которую так и не выпустил из своей, к центру стола, утапливая в небольшое более тёмное углубление, — то сформируется изображение имитирующее клавиатуру и экран компьютера, — комментирует то, что реально появилось передо мной.

Ого! Хлопаю глазами. Круть!

— Руку убираем, — наконец, выпускает из захвата, позволив мне её отдёрнуть. — Ну и можешь пользоваться. Функциональность, конечно, весьма ограниченная, ты уж извини, — вроде говорит серьёзно, а глаза улыбаются, — пришлось закрыть большую часть функций, чтобы упростить интерфейс, но почта, интернет, телефон, игрушки доступны. Будет свободное время, можешь сидеть, развлекаться. Родителям позвони. Только глупостей не наделай, — смешинки исчезли.

Какие-такие "глупости"? Лучше бы прямо говорил, без намёков.

— А что я им скажу? — вспоминаю, что именно по этой причине он не позволил мне поговорить с отцом.

— Скажешь... — карий взгляд поднимается к потолку, — что у меня появилась возможность приехать, чтобы повидаться с тобой, — говорит Борис медленно, продумывая детали. — Встретил тебя в парке со Стасом и... ну, допустим... повёл себя несколько несдержанно... Сама придумай что-нибудь логичное, почему перестали работать наши телефоны!

— Хорошо, — киваю, понимая к чему он клонит. — А дальше?

— Дальше, естественно, нам нужно было непременно выяснить отношения и быстренько помириться, — усмехается несносный тип. — Ну а поскольку мой корабль должен был отплывать, я, скорее всего, уговорил тебя уйти в плавание со мной. Главное, чтобы твои родители решили, что времени и возможности зайти домой у тебя не оставалось.

Легко говорить. Очень сомневаюсь, что отец в такое поверит.

— И куда мы "плывём"? — на всякий случай уточняю.

— А ты не знаешь, это секрет, — улыбается выдумщик.

— Н-да-а-а, — тяну задумчиво. — Вы представляете, что после такого рассказа меня ждёт, когда я вернусь домой?

— А я не настаиваю, — скрещивает руки на груди. — Если тебя не устраивает мой вариант, придумай что-нибудь более реалистичное.

Задумываюсь основательно. Вот только ничего путного в голову не приходит. Неужели придётся впаривать родителям этот бред? Тихий ужас.

— А как с учёбой? — вдруг соображаю, что как-то упустила из виду сей аспект моей жизни.

— Напишешь заявление на академический отпуск, — пожимает плечами. — Это же не возбраняется?

— Ладно, согласна, — махаю обречённо ладошкой.

— Так, если с этим разобрались, — мужчина отталкивается от стола, — то пойдём учить вайли. Стоп! — останавливает моё движение вверх. — Сначала убираем технику. Поступаем аналогично включению.

Следит за неуверенным движением моей руки и снова приватизирует в свою.

Да что ж его так пробило сегодня на физический контакт? Как-то раньше не замечала за ним такой маниакальной потребности ко мне прикасаться!

Послушно перемещаюсь с ним в ту самую пустую комнатку, которую не так давно обнаружила. Борис поднимает из пола кресло и подталкивает меня к нему. Сделав шаг к стене, колдует над изображением чего-то призрачного. Поворачивается с уже до боли знакомым "шлемом" в руках. И замирает, нахмуриваясь.

— Вероника, — низкий голос звучит крайне напряженно. — Только не сейчас!

— Что? — хлопаю ресницами, не понимая его реакции.

— Не надо так на него смотреть, — поясняет. — А то и этот испортишь! Погоди-ка! — спохватывается вдруг. Одним движением распыляет виртуальный шлем в воздухе и выскакивает за дверь.

Сижу, пытаясь сообразить — какова причина столь скоропалительного побега? Испугался, что я эту самую эманацию сейчас запущу?

Ответ приходит минут через пять, когда вошедший мужчина цепляет мне на запястье неизменный белый браслет-часы.

Ну вот. Опять!

И пока я "наслаждаюсь" своим приобретением, мне на голову опускается призрачный головной убор.