Подарок для Повелителя. Третья часть.

— Айит Ильгизар. — Дама, присевшая в низком реверансе, ясно дала понять, что обращается ко мне не как к Повелителю.

— Леди Рилена? — Для полного счастья мне сейчас не хватало именно разговора по душам с безутешной матерью Рэя. И что мне с ней теперь делать? Платок и тот предложить не могу.

— Приношу извинения, что приехала в Сальтар без приглашения. Застать во дворце я Вас не смогла. Мое послание вернули, заверив, что у меня нет ни малейшей причины для беспокойства, и посоветовав положиться на профессионализм службы безопасности. — Леди произнесла все это, почтительно склонив голову. — Айит Ильгизар, — вот теперь в ее голосе зазвучали стальные нотки, — как мать я имею право знать, где сейчас...

Леди действительно чувствовала себя в своем праве, так что, принеся формальные извинения за вторжение, она гордо выпрямилась. Правда, встретившись со мной взглядом, она удивленно и одновременно испуганно ахнула, на секунду прижав руку к губам.

Списав столь дикую реакцию на то, что леди просто перенервничала, лихорадочно попытался сообразить, как себя с ней вести.

— Айит Ильгизар, скажите мне правду. Он... жив? — Таким голосом обычно спрашивают о погоде, не о жизни близких.

— Леди Рилена, когда его отыщут, Вы первая об этом узнаете, — короткий кивок, — Вас проводят в покои для гостей, если Вам что-то понадобится, слуги будут рады вам помочь.

Леди тоже поклонилась и в сопровождении появившегося по моему мысленному приказу слуги удалилась. Чуть слышно перевел дух. Нет, чтобы Иллирэн не говорил, упрекая эльфов в отсутствии "человечности", лично я был только рад, что мать Рея не стала устраивать истерик — эмоции делу только мешают.

— Ильгизар, у меня тут несколько... — Тиррелинир бодро начал свой отчет, едва я переступил порог, но тут же замолчал, столкнувшись со мной взглядом. — Ильгизар... мой отряд почти в полном составе прочесывает горы. — А то я не знаю! — Слушай, если тебе спокойней будет, может, Мышей тоже пошлешь?

Он что, успокаивать меня взялся? Вот уж не думал, что доживу до такого. Чтобы Тиррелинир — сам! — предлагал привлечь Мышей без крайней на то необходимости.

— Тиррел, если ты испытываешь непреодолимую потребность кого-нибудь утешить, леди Рилена к твоим услугам. — Друг неопределенно хмыкнул.

— Ладно, обойдемся своими силами. — Тиррелинир как ни в чем не бывало продолжил свой отчет.

Через пять минут его настороженный взгляд меня достал.

— Тиррелинир, ты от меня точно ничего не скрываешь? Смотришь на меня так, будто я сейчас пойду с крыши прыгать, а ты меня ловить будешь.

Ответом мне было зеркало, материализованное прямо перед моим лицом.

— О-о-о...

Тьма! Ну почему это заклинание действует так медленно?! Глаза-то у меня до сих пор красные. Теперь ясно, почему леди Рилена так отреагировала — выгляжу, будто Рэя уже и похоронить успел, и оплакать. Ей-то простительно, но Тиррел-то как мог такое подумать?!

— Меня с котом знакомили.

— Не прошло и полгода. — Тиррелинир расплылся в довольной улыбке. Ясное дело, он уже давно знает. Кто бы сомневался? — Но... иммунитет что ли отключил? — уж кто-кто, а Тиррелинир был прекрасно осведомлен о моей реакции на котов.

— Пришлось изображать неземную любовь к хвостатому, а то бы на меня страшно осерчали.

Вот им смешно... А я виноват, что таким уродился? Такая вот у нас с кошачьими странная "любовь". Фимка себя еще прилично вел, видать, не вполне отошел от воздействия отпугивающего заклинания. Обычно кошки радуются моему появлению гораздо активнее. Даже если перед ними будет стоять нелегкий выбор — я или валерьянка — уверен, выберут меня.

Думаю, кошки обладают почти магическими способностями. По крайней мере, источник связи с силой мира — меня то есть — они за версту учуют и тут же прибегут, чтобы пополнить запас кошачьих жизней. Они вообще магов любят, если те их, конечно, не обижают. Впрочем, меня эта оговорка не касается, я могу делать что угодно — еще не один кот не отказался продлить свою жизнь за мой счет.

Правда, на моем веку таких счастливчиков хорошо если десяток наберется. Первый кот, с которым мне довелось пообщаться, насколько я знаю, жив до сих пор и собирается жить вечно. По такому случаю он даже приобрел устойчивость к моему "иммунитету", чем пользовался самым наглым образом. Надо отдать ему должное, подкрадывался ко мне он столь профессионально, что охрана далеко не всегда успевала его перехватить до того, как он засвидетельствует свою любовь. Запереть кота в комнате бабушка категорически отказалась, так я все две недели, что гостил у нее, и проходил с распухшим носом. Больше я к ней не ездил, и ноги моей там не будет, пока там обитает этот паразитирующий на мне монстр.

— За все приходится расплачиваться, — философски сказал отец. Своеобразная привязанность кошачьих оказалась всего лишь интересным побочным эффектом довольно редкого Дара — в отличие от подавляющего большинства эльфов я способен слушать этот мир. Только какой от такого дара толк, если я даже Рея с его помощью найти не могу?

— Ну и как тебе это кошачье трио?

— Трио? — В голове крутилась какая-то мысль, но поймать ее я не мог. — В замке завелся еще один кот?

— Пф-ф. Хоть десять раз кота мышью назови, котом от этого он быть не перестанет. Кое-кто давно в зеркало не смотрелся. А зря, между прочим, нашел бы там много интересного.

Фыркнул, догадавшись, кого он имеет в виду: рыжеволосый Сариэл, и правда, внешне чем-то смахивает на кота. Да и глаза у него вполне подходящие — светло-карие, я бы даже сказал, желтоватые.

— Трио, говоришь... Даже не знаю. Мой лучше всех.

— Кто ж спорит? — Тиррел поднял руки, показывая, что не спорит, — А ты не думал, может, иммунитет и на него действует?

— Очень смешно, — отмахнувшись от Тиррела, попытался сосредоточиться на ускользающей мысли. О чем я думал, когда она появилась? Бабушка, Барс...

— Ильгизар? Ты меня слушаешь?

— Да, конечно. Прости, что ты сейчас сказал?

— Я говорю, что у меня сложилось впечатление, что "первокурсничкам" позволили убежать, — судя по интонации, Тиррелинир повторил мне эту мысль уже как минимум три раза.

— Вот как? — Ладно, если мысль действительно стоящая, она потом сама всплывет.

— Их должны были охранять лучше обычного, от нас хотя бы. Да и по рассказам детишек... Сбежать им удалось подозрительно легко. Вопрос "кому это нужно и зачем?".

— Конкурентам?

— Возможно, но... старый гном и без того наворотил достаточно, чтобы его сместили. Проще было бы воспользоваться нашим присутствием и большинством голосов вернуть заложников — и нашим расположением заручились бы, и показали бы, кому теперь принадлежит реальная власть. А так... Какой-то неизвестный доброжелатель, располагающий достаточно обширными возможностями, устраивает побег, да еще так, чтобы заложники об этом не догадались. Кому это нужно? Старейшине если только...

— Ему-то зачем? — несколько неожиданный вывод, я бы сказал.

— Суди сам. Старейшина их отпускать вроде не собирался, но от Майлира отступился быстро, возможно даже слишком быстро.

— Знал, что не получит поддержки, убедительных доказательств у него не было, вот и отступился.

— Зачем тогда вообще все это затевал? Сторонники, если и были, давно разбежались, влияния в совете у него тоже почти не осталось, а все это дело с нарушением договора белыми нитками шито.

— Поэтому, вместо того чтобы официально вернуть наших подданных, он организовывает им побег? Очень остроумно. Если он хотел пойти на попятный, сделал он это как-то неубедительно.

— Не хотел уступать позиции? Хотя там уступать-то особо уже нечего...

Иногда на Тиррелинира снисходит непреодолимое желание подумать вслух. Он может так не один час проговаривать казалось бы очевидные вещи. Присутствующие при этом непременно должны внимать и поддакивать. У неискушенного слушателя при этом непременно возникнет ощущение, что он принимает самое активное участие в расследовании, что ему доверили страшно секретную информацию. Потом Тиррелинира неожиданно озарит — и вот тогда от него слова не выбьешь, даже если успеешь перехватить, когда он понесется "отрабатывать новую версию". Самое страшное, что это заразно: сбшники все такие. Кто в большей степени, кто в меньшей...

— Нет, определенно, поведение старейшины у меня в голове не укладывается. Я, конечно, допускаю, что ты просто ему чем-то не угодил и все его манипуляции были направлены на то, чтобы тебя оскорбить — оригинальный способ самоубийства, не находишь? Впрочем, это вряд ли, тогда бы он обязательно публику оставил...

— Тиррел. Давай к делу.

— Вот ты всегда так, — Тиррел вздохнул, — Ладно. Предположим, он намеренно оскорблял тебя, чтобы спровоцировать. Сам бы первым и пострадал, зато гномы получили бы возможность перезаключить договор на более выгодных условиях. Рискованно, ненадежно, небезопасно для старейшины лично... Значит, вариант с провокацией отбрасываем. Элементарная перестраховка? Тоже вряд ли... — Тиррелинир задумчиво побарабанил по ручке кресла. — Вот допустим, наловил ты десяток гномов познатнее, посадил в чулан и хочешь за них кусок пожирнее. Предположим, у них есть опасные — даже без охраны и оружия — родственники...

— Спасибо, Тиррел, твое сравнение мне очень польстило, — мог бы и не стараться, Тиррел все равно пропустил мою реплику мимо ушей.

— Итак, вполне логично, что ты постараешься и себя обезопасить, и ценных заложников сохранить, пока не получишь то, ради чего все это затевалось. Отправляешь свиту старейшины подышать свежим воздухом, остаешься с главным гномом, предположительно очень опасным существом, с глазу на глаз. Стал бы ты ему предлагать прогуляться в места не столь отдаленные в наручниках, если бы действительно хотел показать заложников?

— Ясное дело — нет. Кто ж в здравом уме на такое согласится?

— А если бы ты хотел пополнить "коллекцию" еще одним гномом?

— Снова нет, по той же причине. Слишком топорно.

— Вот я тоже так думаю... Ставя такие условия, старейшина мог быть на девяносто девять процентов уверенным, что ты категорически откажешься и поставишь свои условия.

— Зачем ему это?

— А вот это вопрос. Может, тянул время, может, посчитал, что сейчас не лучший момент, чтобы показывать тебе Рейгарда, может, просто не мог.

— Не мог? Ты думаешь, что... — сжал кулаки, — показывать уже некого?

— Или у него были веские причины этого не делать, — покачал головой. Или я, отвлекшись, упустил нить рассуждения, или Тиррелинир сам себя перемудрил. — Чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что шантажируют не только нас.

— Думаешь? — Вот это бы в какой-то мере объяснило странное поведение гнома, но тогда встает вопрос о целях гипотетического шантажиста. — Чем шантажируют — заложники или просто компромат?

— Это ж какой должен быть компромат... — мое предположение было встречено скептическим хмыканьем.

— Тебе видней, но вариант с заложниками тоже не пойдет. Разве что кто-то захватил большую часть горных жителей. Иначе бы он не стал подставлять свой народ под войну.

Тиррел покачал головой.

— Подставляет он в первую очередь себя. Его ведь всегда могут сместить, принести официальные извинения, выплатить какую-нибудь несущественную контрибуцию, сдать в конце концов его в наши руки — и все, инцидент замяли. Если это оппозиция, им по идее должно было уже хватить. На мой взгляд, они и так далеко зашли. В общем, если это они, то лорд Рейгард будет у нас в ближайшее время. Если нет...

— А если они решат избавиться от Рея, чтобы и старейшину окончательно утопить, и свидетеля уничтожить?

Тиррелинир едва заметно поморщился.

— Такую возможность я тоже допускаю. Но... будем надеяться, что найдем мы его раньше. Браслеты браслетами, а...

Чуть не подскочил, наконец-то, поймав все время ускользавшую от меня мысль.

— Тиррелинир, у тебя случайно с собой этих браслетов нет?

— Случайно сейчас будут, — Тиррелинир на секунду прикрыл глаза, — Три пары тебе хватит?

Грайхор.

Камень проснулся, когда я уже почти отчаялся дозваться. Не знаю, куда меня завезли, но голос гор здесь совсем не слышен. Связанные за спиной руки тоже работе с камнем не способствуют. С цепями-то я всяко бы договорился, но мне не повезло — дхайры решили перестраховаться, и мои запястья стягивает самая обычная веревка, вшу им в бороду.

Все учли. Зря только в подвал этот бросили. Здание старое, но не настолько, чтобы стены не помнили гор. В который раз помянул деда недобрым словом. Если бы не его интриги, не пришлось бы две недели сидеть тут, пытаясь растолкать в конец обленившиеся каменюки.

Покосился в угол: так там и валяется. Хотя куда он денется сердешный? Когда два дня назад в мой подвальчик притащили чей-то труп, восторгу я, конечно, большого не испытал. Удовольствие ниже среднего сидеть тут и гадать живо ли это вообще? Питалась эта бесформенная кучка трепья и костей исключительно магией — два раза в день приходил дхайр и что-то колдовал над ней. Мне в этой жизни определенно повезло больше — я хотя бы на кусок хлеба и кружку воды мог рассчитывать.

Свое отношение к соседу я пересмотрел, когда мне наконец-то выпала возможность хоть как-то его рассмотреть. Кормивший нас Дхайр зачем-то перетащил тело подальше от двери, и теперь мне отчетливо было видно вытянутое заостренное ухо соседа. Ну что, по крайней мере, разложиться в ближайшее время он не должен, я к тому времени успею отсюда слинять. Все ж таки эльфы — весьма живучие создания.

И протянет еще дольше, если немного поможет мне. Отправить-то к гоблинам эту халупу и дхайров, в ней поселившихся, я отправлю в любом случае. Но раз судьба подкинула мне классического мага... глупо этим не воспользоваться.

Дом основательно тряхнуло, когда я спустил силу на волю. Теперь если наверху и остался кто живой, сюда не сунется — дверь завалило, а если все же рискнет телепортироваться — расплющит об стену.

Камень послушно поглотил магию, так что избавление от некогда зачарованной веревки стало делом трех минут. Гораздо больше я потратил, чтобы растереть затекшие руки и всласть почесать подбородок. Клешни им мало поотрывать! Как я теперь бороду распутывать буду?!

Можно, конечно, было поискать под завалами что-нибудь похожее на оружие, но кто знает, где стояла та халупа и не набежала ли толпа любопытствующих, сочувствующих и под шумок мародерствующих. Каменный топор собственноручного изготовления хоть и вышел кривовастым, а проломить им череп-другой можно, было бы желание.

Эльфа в отличие от меня обездвижили магией. Камень бы сожрал и это заклинание, но ему только позволь, так же охотно и из ушастого жизнь вытащит. Живым он мне больше пригодится.

Эй, он там еще не того? Ледяной, что смерть, не дышит, но камень явно не прочь им подзакусить, а значит, магия эльфа еще не оставила. Сорвал с него какие-то убогие эльфийские цацки, мешающие нащупать пульс и поймал-таки слабое биение. Эльф тут же конвульсивно дернулся — я с перепугу чуть к гоблинам не отправился. Невнятно что-то проскулив, он свернулся комочком и снова перестал шевелиться.