Как ненормальная я исследовала ладонями его идеальное тело. Я наслаждалась прикосновениями к его сильным плечам, широкой, покрытой тёмными волосами груди, стальному прессу. Я не решалась спуститься ниже и позволить себе что-то большее, чем лёгкие невесомые прикосновения, но когда сам мужчина лишь кончиками пальцев прошёлся по упругому полушарию, и дальше видимо хотел вновь обнять меня за талию, я не позволила ему отступить. Перехватив его ладонь, я положила её себе на грудь и не смогла сдержать лихорадочной волной пробивший нас обоих стон, когда мужчина, через несколько секунд промедления, сжал пальцы, окончательно заставив меня потерять не просто в острых, а в режущих на частях ощущениях.
— Может ты права? — прервав наш сумасшедший поцелуй, он посмотрел на меня таким взглядом, что мне пришлось положить ему руки на плечи, чтобы не упасть от лихорадящей всё тело дрожи. — Может, не будем ждать праздника? Это ведь всего лишь каких-то два дня.
Я понимала, о чём он меня спрашивает. Понимала, что всё будет зависть только от моего ответа, но вот что именно мне сказать....Как выразить какие-то ничтожными словами, всё, что я сейчас чувствую и так сильно желаю?
Я ничего не ответила. Точнее я не произнесла ни слова, вместо этого, покрывшись краской до самых корней волос, но продолжая смотреть мужчине прямо в глаза, я сначала развязала его полотенце, а потом, ещё сильнее прижавшись к Вячеславу, обратно завязала, только уже у себя за спиной.
* * *
*
Задрожав от пробившего всё тела яростного невыносимого желания, Вячеслав едва сдержался, чтобы не наброситься на неё со всей порывистой дикостью, которая его сейчас охватила. Он смотрел в её глаза, в её прекрасные, так смело и в то же время так наивно смотрящие на него глаза, и совершенно не понимал, кто тут кого соблазняет? Он видел, что она боялась, тряслась как маленький пугливый зверёк, и он бы, наверное, даже смог отступить, дьявольскими усилиями, но он бы заставил себя это сделать, если бы она его остановила, но....Такая искренняя невероятно сильная мольба светилась в её взгляде, что он не смог устоять. Да и разве это было возможно? Разве от такого подарка отказываются? Слишком долго он сдерживал себя. Слишком долго терзался самыми откровенными, и казалось совершенно неисполнимыми мечтами, после которых так мучительно было заставить себя вернуться в реальность. С каждым новым днем, проведённым вместе, с каждым новым поцелуем, Вячеслав знал, что они приближаются к неизбежному и как мог оттягивал этот момент, издеваясь над собой. Но теперь, когда она прильнула к нему с такой страстью, когда он чувствовал каждый изгиб её юного совершенного тела, он больше не мог сдерживаться. Никто бы на его месте не смог совершить такой подвиг и Вячеслав сдался.
Единственное, что он соображал остатками разума, которое затуманило яростное желание обладать ею прямо сейчас, взять всё, что предлагают и что так долго было недоступно, это то, что сегодня надо будет сделать невозможное. А именно — перебороть себя, сконцентрироваться только на её чувствах и эмоциях и быть максимально нежным и терпеливым. Несмотря на всю свою смелость, которой мужчина не мог не восхищаться, он всё же читал в её глазах страх. Он понимал, что она тряслась в его руках не только от охватившего её желания, но и от того, что всё для неё было слишком ново и пугающе. Разве когда-нибудь она была прижата к обнажённому, так страстно желающему её мужчине? Разве она позволяла раньше кому-нибудь то, что позволила ему? Да от одной только мысли, что кто-нибудь мог оказаться на его месте, Вячеслав почувствовал такую ярость и острейший, ранее никогда не испытываемый укол ревности, что едва смог заглушить в себе эти чувства. Сейчас он не имел на них никого права. Нежность и...любовь — вот, что он будет дарить ей этой ночью.
Развязав полотенце, мужчина откинул его в сторону. Уловив, промелькнувший в её взгляде блеск испуга и покрывший щёки румянец, Вячеслав прильнул к её губам, вложив в поцелуй всю нежность, на которую только был способен. И лишь, когда он почувствовал, что девушка перестала дрожать и, обвив его шею руками, начала отвечать с всё больше поднимавшийся в ней страстью, мужчина отстранился.
Медленно, ни на секунду не сводя глаз с её лица, он расстегнул пуговички на её платье и как бы он не старался, взгляд тут же будто сам собой упал на полную, часто вздымающуюся от её сбивчивого дыхания грудь. Нервно сглотнув, мужчина почувствовал, как волна дошедшего до острейшего предела желания прошлась по всему телу, особенно отдав в пах. От возбуждения задрожал каждый мускул. Чувствуя под ладонями такую шелковистую разгорячённую кожу, Вячеслав с трудом сдерживал в себе желание повалить девушку на кровать, и наконец, получить то, о чём так долго бредил. Но он бы не посмел. Сейчас он был сосредоточен только на том, чтобы доставить ЕЙ удовольствие. Это её ночь и если есть хоть малейший шанс подарить ей пускай только грамм того наслаждения, которое он испытывает даже сейчас, просто скользя ладонями по её нежным рукам и обнажённой спине, то он в лепёшку расшибётся, но сделает это.
Когда мужчина осторожно, едва прикасаясь пальцами к её плечу, спустил лямку бюстгальтера, девушка нервно сглотнула, накрыв дрожащей ладонью его руку.
— Боишься?
Вцепившись в её подбородок, Вячеслав пытался прочесть по её взгляду чувства, которые она сейчас испытывает. 'А если я поторопился? Если она ещё не готова или просто не хочет?'.
Как не болезненно для него была эта мысль, мужчина тут же решил всё прекратить и даже уже отдёрнул руку, но Ками в секунду развеяла все его самые мрачные мысли. Причём услышав её ответ, он не знал, что ему больше хочется: рассердиться или рассмеяться во весь голос?
— Не боюсь, просто стесняюсь немножко...Я несовершенна.
'Несовершенна'. Как ей в голову могут приходить такие глупости? Как она может стесняться своего тела, когда видит, что он еле сдерживается от желания наброситься на неё, покрыть поцелуями это СОВЕРШЕННОЕ тело, от ноготков пальцев до самых кончиков волос?!
Словно прочитав его мысли, девушка залилась краской и, не сдержав довольной лукавой улыбки, завела руки за спину. Вячеслав не успел уловить того момента, когда она отбросила кружевной бюстгальтер в сторону, но когда девушка, встав на носочки, прильнула к его губам в страстном поцелуе, при этом прижавшись к нему так сильно, что её острые свернувшие в тугие горошинки соски коснулись его разгорячённой кожи, у мужчины помутнело в глазах. В секунду все тормоза были спущены. Что могло быть более правильным в эту секунду, чем просто подхватить её на руки и уложить на постель?
Стараясь сдерживать себя настолько, насколько это вообще было в его силах, Вячеслав покрывал поцелуями всё её тело. Чувствуя, как она извивается от его ласк, как дрожит от каждого его прикосновения, как сладко стонет охрипшим срывающимся голосом, он просто отключался от реальности. Всё тело горело огнём. И каждый её новый вздох пробивал его до самых костей.
Обхватив ладонями грудь, Вячеслав проложил дорожку влажных поцелуев до её плоского животика, спустившись ниже, разведя её стройные ножки и склонившись между ними. В эту же секунду Камилла с силой вцепилась в его руки, и с её губ сорвался протестующий стон.
— Тсс, расслабься, — скользя губами по её животу, Вячеслав постарался успокоить девушку. Сам же он достиг такого апогея желания, что уже практически не чувствовал своего раскалившегося до самого предела тела. — Ты прекрасна. Ты само совершенство. Я только хочу подарить тебе удовольствие. Пожалуйста, позволь мне...позволь, моя девочка.
И она позволила. Вцепившись ладонями в простыню, она отдалась ему, предоставив полную свободу действий. От вседозволенности закружилась голова, рассудок помутился как от самого крепкого дурманящего коньяка и уже не в силах сдерживаться, он спустился губами к самому центру её желания. Отыскав во влажных складках тугой бугорок, мужчина направил на него все ласки и уже через несколько секунд понял, что это стало пыткой для них обоих. Её рваные стоны, срывающиеся с дрожащих губ умоляющие вскрики, въедались ему под кожу. Его разрывала изнутри адская волна дрожи, а по спине уже давно катились ручейки пота. В тот самый момент, когда он понял, что она вот-вот достигнет самого пика, и он тоже находится уже на пределе, больше просто не в силах себя сдерживать, мужчина опустился меж её бёдер, накрыв её своим телом.
Поцеловав её в губы, он невольно улыбнулся, уловив её смущённый взгляд.
— Ты такая сладкая и прекрасная, — дрожащим, уже совершенно охрипшим голосом выдохнул ей на ушко и тут же вновь внимательно впился взглядом в её лицо. — Хочешь?
Он понятия не имел, что бы делал, услышав отрицательный ответ. Наверное, просто бы сдох от разорвавших его в клочья эмоций. Но этому не суждено было сбыться. Обхватив его ногами, Камилла окончательно разрушила все, ещё хоть как-то сдерживающие его преграды.
— Потерпи, моя девочка, — понимая, что первый раз не может пройти без боли, но желая максимально её смягчить и сделать практически неощутимой, Вячеслав очень медленно и лишь слегка проник в девушку, при этом, не переставая следить за её взглядом. Когда увидел, что она снова расслабилась, он продвинулся ещё на дюйм вперёд и снова остановился. Его уже начинало лихорадить от раздирающего на части желания. Как бы он не сдерживался, как бы ни старался контролировать себя, а всё-таки силы были переоценены. Мягко, желая в последний раз хоть как-то сгладить для неё неминуемую боль, он приник к её губам, хрипло прошептав, — Прости малышка, прости моя родная, я больше не могу терпеть.
С силой сжав её бёдра, он резко рванул вперёд, полностью заполнив её собой. Слёз не было. И криков тоже. Но она с силой вцепилась в его плечи и практически до крови закусила побледневшие губы.
Покрывая её лицо нежными лихорадочными поцелуями, он шептал дрожащим от сдерживаемой страсти голосом:
— Спасибо, спасибо тебе мой ангел...Ты прекрасна. Ты так безумно прекрасна...
Только, когда он почувствовал, что девушка вновь расслабилась и гримаса боли на её лице постепенно стала исчезать, мужчина очень медленно начал двигаться. Сдержанность давалась ему огромным трудом. Постепенно он стал двигаться все более смелее, проникая все более глубже. Она только добивала его своим участившимся дыханием, тихими стонами и неумелыми попытками подстроиться под его движения. Чувствуя, что больше сдерживаться он не в силах и понимая, что сейчас, он всё равно не сможет доставить ей и грамма того удовольствия, которое испытывает сам, мужчина зарычал, сквозь стиснутые зубы, уткнувшись побледневшим от страсти лицом в подушку и тут же, боясь раздавить девушку, осторожно вышел из неё, перекатившись на спину и притянув её к себе на грудь.
— Te quiero...
От звука её тихого дрожащего голоса, а особенного от того слова, которое она произнесла глядя ему прямо в глаза, мужчина на несколько секунд выпал из реальности. Ещё никогда он не испытывал такой эйфорической просто нереальной волны счастья, которая в эти минуты затопила всё его существо. 'Она моя. Моя, только моя. Я первый. Никто её не касался. Никто никогда и не коснётся!'. Если для Камиллы были совершенно новы наверняка абсолютно все эмоции, которые она испытала в эту ночь, то Вячеслав тоже впервые, ВПЕРВЫЕ за всю свою жизнь испытал такие непонятные и такие сильные чувства. Откуда взялась эта дикая ревность к несуществующим соперникам? Почему вдруг сейчас его затвердевшее сердце охватило столько нежности и...любви, что он даже не мог сдержать дурацкой и совершенно счастливой улыбки? Вячеслав ничего этого не знал и даже не собирался искать ответов, потому что самое главное для него было совершенно ясно. Он понимал, что как прежде уже ничего не будет. Эта маленькая, так бесцеремонно ворвавшаяся в его устаканившуюся жизнь девчонка, перевернула весь его мир, установив там свои правила. И отныне мужчина будет строго им следовать. ВПЕРВЫЕ ему приходится подчиняться и...он счастлив! Чёрт подери, он счастлив так, как никогда, НИКОГДА раньше. Одно её 'Te quiero' вознесло его к самым вершинам рая. Того самого рая, который только может достигнуть смертный на земле. И как же невыносимо сильно хотелось ей ответить, но...побоялся. Он действительно испугался, что после того, что произошло, это может прозвучать неискренне. Ему не хотелось, чтобы эти слова становились разменной монетой, тем более в отношениях с ней.
Спать этой ночью никто не собирался. Камилла вырисовывала тонкими пальчиками узоры на его груди, а он перебирал её волосы, смотрел в потолок и продолжал, как дурак улыбаться. То, что раньше казалось невозможным, теперь стало жизненно-необходимым. Пускай не ей, но хотя бы себе, он всё же смог признаться, что это никакое не увлечение. Оно не пройдёт, по крайне мере так просто и легко как это было с другими. Невероятно, но эта маленькая птичка просто уничтожила всех самых опасных пираний. С ней не хотелось думать ни о ком другом. Влюбившись в уже далеко не юном возрасте, впервые позволив женщине так глубоко войти в его жизнь, врасти в неё с корнями так, что вырвать потом будет очень трудно или просто невозможно, Вячеслав чувствовал, что ему больше никто не нужен. Так хорошо как с ней, ему не было ни с одной женщиной. И менять её на пустышек в ярких и довольно потрёпанных обёртках он не собирался. Совершенно не лукавя душой, он понимал, что ему была нужна только она. Долго ли это продлится? Неужели для него в этом мире тоже существует что-нибудь вечное? Хотелось верить. Ему действительно очень сильно хотелось верить, что ничего не изменится. Он не боялся этих чувств. Стоило только прочувствовать всю ту гамму эмоций, которую они за собой несли, и мужчина больше не хотел с ними расставаться.
— Ты не жалеешь? — нарушив тишину, не переставая перебирать в ладонях её волосы, тихо спросил мужчина и тут же замер в волнительном ожидании ответа.
— Не говори этих глупостей, — уткнувшись носом ему в грудь, лениво отозвалась Камилла. — Я слишком счастлива, чтобы спорить с тобой и убеждать тебя в очевидном! — обвив его шею обнажёнными руками, девушка слегка приподнялась, поцеловав его в уголок невольно растянувшихся в счастливой улыбке губ. — Спасибо тебе. Это самый лучший день рождения в моей жизни.
— Ну, сам праздник ещё впереди, — чувствуя, что безумная радость от её слов просто разрывает его на части и, пытаясь хоть как-то её заглушить, Вячеслав притворно нахмурил брови, сделав вид, что рассердился. — И кстати, мне теперь придётся новый сюрприз готовить!
— Не нужно, — мягко улыбнувшись, девушка снова положила голову ему на грудь, продолжая 'плести' тонкими нежными пальчиками, которые мужчина целовал через каждые несколько секунд, свои невидимые узоры. — Просто будь рядом — это самый лучший подарок.
Чувствуя, что радость, затопившая грудь, достигает уже неприлично огромных размеров, Вячеслав всё никак не мог угомониться, не давая девушке спать.
— Как кстати прошёл твой экзамен? Сильно волновалась?
— Волновалась? Нисколько! У меня ведь был такой репетитор, — рассмеявшись одновременно с ним, Камилла прикусила его палец, которым он обводил контуры её губ. — Кстати, скажи,...а ты ещё хорошо понимаешь испанский язык?
