— Да ничего я не принимала! — крик вырвался помимо моей воли. — Я не разбираюсь во всех этих ваших оборотнических штуках и не для того избавилась от одного нежеланного замужества, чтобы сразу угодить в другое!
Мои слова прозвенели и словно замерли в тишине. Аррейт явно с трудом удерживал трансформацию.
— Твоя воля, — глухо и тихо сказал он. Я бы, наверное, даже не услышала этого, если бы не прислушивалась специально. — По нашим традициям я не могу отказаться от права дель-оно раньше, чем через год. По истечению этого срока ты будешь свободна от моей клятвы.
После этого он моментально вышел и исчез в коридоре. А я осталась, чувствуя, что только что совершила огромную ошибку. А когда за стеной услышала чуть протяжный вой, упала на стул и заплакала.
Полночи я промучилась угрызениями совести, пытаясь разобраться в себе, своих чувствах, да и в происходящем в целом. Мне не хотелось обижать Аррейта, к тому же лишаться поддержки единственного защитника, но в то же время я не была готова к столь серьезным заявлениям и его нежеланию отказываться от права. Задавая вопрос, отчего же он сам не поговорил со мной, может, и мнение тогда переменилось бы, поняла, что не стоит строить иллюзий: учитывая, в каком состоянии я находилась после откровений Лоррена, подобное предложение с его стороны восприняла совсем бы неадекватно. Поэтому то, что наш разговор по душам прошел спустя несколько дней, когда я успокоилась и взяла себя в руки, было только на руку. "Вот как ему так удается, — простонала я. — Всегда нахожу оправдание его поступкам! Удивительно просто!".
Другой вопрос, который доставлял немало беспокойства, это причина, которая побудила Лоррена все рассказать. Хотя, вероятнее всего мне виделся вариант, что это была не его личная инициатива, а, скорее всего, Аррейт настоял на обнародовании некоторых фактов. Что лишний раз подтверждало его неучастие в этих тайных играх. Успокоив себя таким образом, больше старалась к этой теме не возвращаться, хотя отдавала себе отчет, что навряд ли при всем моем желании будет возможность остаться в стороне. Но уточнять что-либо, в том числе и то, поймали ли эти манипуляторы хоть кого-то, я тоже не спешила.
Две недели выдались на редкость спокойными. Я продолжала разбираться со своими знаниями, совершенствуя навыки, занималась обучением маленьких оборотней, да и в целом все было тихо. Аррейт теперь почти все время пропадал на границе, возвращаясь раз в несколько дней. Как-то раз я стала свидетелем его ссоры со Съеррахом из-за этого. Оказалось, что он почти забросил обучение молодых оборотней, что тоже входило в его обязанности. Чем тот отговорился, я так и не узнала, потому что, почувствовав мой интерес к разговору, они тут же закруглились и куда-то ушли.
Разрывов почти не было, лишь дважды звонил колокол. Как по секрету поделилась со мной Даянира, ничего хорошего это не предвещало, скорее, наоборот. После такого затишья интенсивность прорывов обычно возрастала, да и появлялись новые твари, чьих особенностей они еще не знали. По ее словам, большинство воинов умирало именно в первые атаки после подобного перерыва. Я же, кляня себя за мнительность, желала, чтобы в этот раз обошлось и ни чем плохим не обернулось, параллельно продолжая готовить все новые и новые зелья.
В связи с большим количеством свободного времени из-за отсутствия пациентов, практически весь день я оказалась предоставлена сама себе. Не став разлеживаться, решила заняться самообразованием и, самое главное, до конца исследовать скрытую комнату. Несмотря на чувство отвращения, которое она вызывала, это был удобный случай, чтобы самой там все изучить и не попасть впросак, как в прошлый раз с Аррейтом. К тому же в виду его отсутствия в крепости никто не мог меня остановить или отговорить.
Удостоверившись в том, что ученики разбежались после занятий, а обитатели пошли на трапезу, я взяла заранее приготовленную сумку и поспешила в скрытый коридор. Дорогу запомнила хорошо, и уже вскоре стояла перед заветной дверью. Глубокий вдох — и я внутри.
С момента нашего последнего посещения ничего не изменилось. Признаться, у меня были некоторые смутные опасения, не заходил ли туда прибывший таинственный маг, но, на первый взгляд, никаких следов, указывающих на это, не было. Аккуратно положив вещи, я зажгла свет и приступила к методичному осмотру. Сложно было надеяться найти что-то особенное, не попавшее под внимание Аррейта, но попытаться хотя бы стоило.
Колбочки, баночки... все потихоньку перекочевывало в сумку. Подставив стул, забралась на него, чтобы достать до самых верхних полок. На уровне глаз стояли неприглядные банки с различным содержимым, а вот наверху мне улыбнулась удача. Пошарив рукой, я почувствовала несколько тетрадей, плоских и пыльных. Ими явно давно не интересовались. Опустившись, разложила их на столе и принялась внимательно рассматривать. Уже потемневшие страницы, кое-где в черных разводах от чернил, со смятыми уголками страниц.
— Раритет, однако, — хмыкнула я, осторожно пролистывая страницы и боясь, что от прикосновений они просто превратятся в пыль.
Это был дневник одного из первых целителей, которые оказались в Луадоре. Ирхен Бран, как его звали, был как раз одним из членов загадочного Ордена и несколько первых страниц рассуждал о значимости исследований и великих целях, которые он преследует. По всему выходило, что Ирхен вызвался добровольцем, который должен был под прикрытием целительской практики находить слабые места заклятых врагов и создавать то, что поможет нам их победить.
Должно быть, я потеряла счет времени, потому что, когда наконец оторвалась от чтения, по ощущениям была ночь. Несмотря на различные описания лабораторных исследований, я с интересом следила за переживаниями самого Ирхена, который даже невесту оставил, положив свою жизнь на алтарь науки. Та, не горя желанием разделить его взгляды, спустя месяц выскочила замуж за проезжего господина. Как я поняла, Ирхену приходили письма из его родного города, в которых добросердечные родственники делились последними новостями. Узнав о таком повороте, целитель стал прикладывать еще больше усилий в своих изысканиях, чтобы найти самое верное средство от этих животных и вернуться к бывшей возлюбленной в качестве покорителя оборотней.
В тоже время я не могла не отметить, что ученым он был талантливым. В частности, многими его наработками пользовался и Тален, правда, в своих записях он просто указывал неизвестного, поделившегося с миром такими достижениями. Да и целом, если попробовать некоторым из его идей дать вторую жизнь, только повернув в обратную сторону, чтобы они служили не замедлению регенерации, а ускорению, не выжиганию плоти, а способности к нарастанию новой и прочее, то вполне могло получится что-то, способное облегчить жизнь как мне, так и воинам на поле боя.
Немало интересных фактов я смогла почерпнуть и об Ордене. Похоже, что Ирхен если и не был близок к руководящей верхушке, то, во всяком случае, очень неплохо разбирался в целях и задачах, а главное, в конкретных методах достижения целей этого братства. Он не раз упоминал о том, что крепости подобно Луадору служат экспериментальными площадками для обретения будущего господства над оборотнями. Более того, у меня создалось впечатление, что это является чуть ли не главной их функцией. Но тогда получается, что оговорка Гордона Лантера приобретает совершенно определенный и, признаться, жуткий смысл: нечисть — действительно не проблема.
Встряхнув головой, я протерла глаза и задумалась. Насколько я помню, маги вроде пытались решить проблему появления разрывов, но так и не смогли. Или же не захотели? Организовали форпосты из оборотней, призванные сдерживать угрозу, наладили отношения с соседом. А если так: маги действительно не смогли закрыть разрыв, но не потому что не захотели (я решила пока придерживаться позиций наивного маголюбия), а потому, что члены Ордена провели какой-то ритуал, который подпитывает грань между мирами, не давая ее захлопнуть? Тогда выходит, что крепости, подобные Луадору, всего-навсего полигоны для испытаний.
Чихнув от скопления пыли, поднявшейся с очередной перевернутой страницей, я решила продолжить чтение. В конце концов, предположения можно строить до бесконечности, ни к чему конкретному не придя. По-хорошему, этой находкой да своими мыслями по поводу было бы неплохо поделиться с Лорреном. Как раз по его части.
Другой интересной деталью, пару раз вскользь упомянутой в тетради, было наличие еще одной лаборатории. Правда на этот раз подземной. К сожалению, никакого конкретного плана или схемы расположения не было, как и описания дороги. Однако это не помешало мне пообещать себе обязательно попытаться ее отыскать. Наверняка там тоже много всего интересного хранится.
— Все, хватит на сегодня, — аккуратно вернув все на место, я поднялась и потянула сумку на выход. Какового же было мое удивление, когда прямо за призрачной стеной я наткнулась на Аррейта, который быстро схватил меня за плечи, осмотрел и только потом отступил на несколько шагов назад.
— Ты в порядке? — видимо, одного осмотра ему не хватило.
— Да, — пребывая в некоторой рассеянности ответила ему. — Что ты здесь делаешь?
— Я как раз вернулся в крепость, когда меня встретил встревоженный Каррейн и сказал, что нигде не может тебя найти.
"Интересно, зачем он искал меня поздно вечером", — подумала я, а вслух же сказала:
-А ты решил, что я здесь?
— По сравнению с Каррейном меня не смутило, что твой запах обрывается у сплошной стены. Поэтому оставалось лишь подождать, чтобы убедится окончательно.
— Так ты меня уже давно ждешь? — признаться, я почувствовала неловкость. Человек только вернулся и, по сути, сидит и караулит меня.
— Прилично, — чуть усмехнувшись, ответил он. — Пойдем, провожу, чтобы быть уверенным в твоем местонахождении. Да и спать уже хочется.
Дальше мы в молчании шли по коридору. Не знаю, как он, но я чувствовала себя смущенной. Реакция Аррейта на мое появление лучше всяких слов говорила о его искреннем беспокойстве. А я, сама от себя не ожидая, была рада его видеть. Оказавшись в крепких руках и заглянув в светящиеся глаза, начала погружаться в них моментально. И почувствовала себя очень неуютно и даже одиноко, когда он отступил. Стоило признать: этот оборотень действительно затронул что-то во мне. И бороться с этим чувством совершенно не хотелось.
— Спокойной ночи, Ниас, — коротко попрощавшись, он чуть наклонился, словно хотел коснуться губами виска, но оборвал себя на полпути и быстро скрылся в коридоре.
— Спокойной ночи, Аррейт, — тихо прошептала я, чувствуя, как против воли губы сами складываются в легкую улыбку.
Все радужное настроение спало на следующий день, когда я узнала, что командир опять убежал на границу.
— Вот что ему не сидится на одном месте хотя бы денек, — тихо ворчала я, больше даже на себя, нежели на него, понимая, что являюсь одной из причин, по которой он так поступает. Надеюсь, что не главной.
Но и мое расстройство тоже можно понять. Ведь именно с ним я хотела поделиться своей вчерашней находкой, вернее, размышлениями на тему разрывов и крепостей. Идти на поклон к Лоррену не хотелось, он все еще вызывал стойкое неприятие. Но и замалчивать подобную информацию в свете закручивающихся событий было бы преступно.
В итоге поняв, что Аррейта можно ждать довольно долго и не факт, что у него будет время для разговоров, я пошла искать Каррейна. В этом мне помогла Кора, попавшаяся по дороге на улицу.
— А я вас искала! — радостно поприветствовала меня.
— Зачем?
— Что-то мы давно с вами ничего не варили.
— Хм, — усмехнулась я. — Есть такое дело. Хочешь продолжить?
— Конечно! — горящие глаза и всплеск руками должны были придать весу ее словам. — Вы рассказываете очень интересно, и мне просто нравится...
— Хорошо, -улыбнулась в ответ. — Давай ближе к вечеру приходи, будем творить.
— Здорово!
— Ты, случаем, деда своего не видела?
— Да буквально недавно, пойдемте покажу, — ухватив меня за руку, Кора быстро повела в направлении двора, на котором обычно тренировались воины. Сейчас, видимо, был перерыв, потому что оборотни сидели прямо на земле, привалившись спинами к стене, а Каррейн ходил и отчитывал их.
Наше появление он заметил скорее по оживившимся глазам ребят, которые стали весело здороваться. Обернувшись, неторопливо подошел к нам поближе и сказал:
— Светлого дня, Ниас, — и так выжидательно посмотрел, словно задумавшись о том, что же могло меня привести.
— Светлого, — ответила я. — Мне нужно с тобой поговорить, есть кое-какая информация по интересующей Лоррена теме.
— Хорошо, — чуть помедлив, он кивнул. — Дело терпит?
— Вполне.
— Тогда давай через час я тебя найду и поговорим. А то Съеррах теперь на меня еще этот молодняк повесил.
Он виновато указал на шепчущихся друг с другом солдат.
— Договорились, — ответила и, подхватив Кору, пошла обратно. — А знаешь что, давай сейчас пойдем поварим. Ты как, свободна?
— Ага, — довольно кивнула она.
Добравшись до моей комнаты и взяв все необходимое, мы переместились на кухню, раскладывая компоненты будущих зелий.
— А что мы будем готовить?
— Эксперимент, — ответила я, аккуратно отмеряя необходимое количество сухой толченой травы под названием живка. Встретить эту живку в лесу было очень проблематично, больно капризная трава, но зато все это с лихвой компенсировалось ее чудесными свойствами. Считалось, что даже небольшого количества хватит, чтобы любую гнойную рану заживить или остановить воспаление. А уж снадобья на ее основе могли практически с того света вернуть.
— А что за эксперимент? — заметив, что я отложила ценный ингредиент в сторону, поинтересовалась Кора.
— Хочу попробовать сделать зелье, которое ускорит регенерацию воинов и поможет им справляться с первыми ранами самостоятельно. В идеале — увеличит их внутреннюю защиту при первых ранах.
— Ух ты! — глаза оборотницы загорелись еще сильнее. — А я что буду делать?
— Помогать и участвовать. Для начала приготовь мне...
Работали мы слаженно. Впрочем, за предыдущие разы совместной деятельности Кора четко научилась понимать, что все должно быть выполнено именно так, как я ее прошу, а потому старалась все подготовить в лучшем виде. Да и сама мысль об участии в создании чего-то нового явно пришлась ей по душе. Пока же наше варево тихо булькало на плите, а я убирала лишний мусор, она спросила:
— Как у вас здорово выходит! Мне тоже хочется так научится. Хорошо, что вы теперь рядом будете, значит, я точно это успею...
— В каком смысле рядом? — недоуменно спросила ее.
— Вы же теперь дель-ана дяди, значит, моя тетя, — весело сказала она, а я от неожиданности даже выронила совок из рук. Заметив, какое впечатление на меня произвели мои слова, она поспешила добавить: — Я правда очень рада вас. Вы хорошая, а дядю я очень люблю. А раз вы согласились на право дель-оно, то и вы его тоже и он вас... Я же права?
