Мир

Май включил на истечение бушующий внутри источник и, когда безжалостный луч обвёл окно, вспарывая преграду как бумажный листик, подпрыгнул и ударил весь пакет ногами. Пылающий оплавленными краями квадрат жадно устремился к земле, и Май от души пожелал, чтобы внизу под стенами никого живого не было.

— Олли! Где ты тут? — позвал Май мысленно, выглядывая в оскаленную жаром дыру.

Вместо Стража ответили автоматчики из здания напротив, и Май поспешно отпрыгнул. Быстро они подсуетились, а под таким углом и достать могут!

— Целы? — спросил Май у своих.

— Пока — да! — лаконично ответила Эса. — Эвакуироваться-то будем?

— Зависит от Олли! Где он болтается?

Названный персонаж тотчас возник в эфире, точнее в мозгу Мая. Ругань демон предпочёл бы пропустить, но Оливин сыпал марговыми проклятьями, ничуть не заботясь о связности повествования. Стрельба из дома напротив, между тем радостно окрепла: враг отступил, и там воодушевились. Если у них есть гранатомёт — это плохо — решил Май.

— Олли, нас тут, между прочим, убивают! Стань перед окном! Время не ждёт!

И Оливин появился. Май лишь теперь сообразил, что решётка и стёкла должны были рухнуть на землю с грохотом, и это слышно было бы, несмотря на обилие прочих шумов. Разгадка ярко предстала перед глазами. Решётка в жутких кляксах оплавленного стекла медленно воспаряла, сияя в ночи. Страж благоразумно убрался с линии демонического лазера, но почему-то вниз, а не вверх, и остатки окна рухнули прямо на защиту! Стрельба стихла: должно быть, солдаты наблюдали за чудесным вознесением квадратного огня.

— Включи на отражение! — крикнул Май мысленно и вслух.

— Ну, я не настолько опытный пилот!

Мир затих, созерцая. Выглядело так, словно выжженная часть окна, подумав, возвратилась, чтобы стать на место и привариться обратно. Май не знал: смеяться ему или плакать.

Сзади уже слетела с петель дверь и грохотали тяжёлые сапоги военных, когда Май вспомнил, что у него есть компьютер. Включить его и отдать команду через базу — было делом считанных мгновений. Решётка высоко подпрыгнула и затем резво понеслась к земле. Отлично. Сработает как отвлекающий фактор. Машина стала прямо против окна. Май подхватил Эсу и кинул в проём. Амазонка удачно упала прямо в объятия Селена. Май швырнул следом Бориса и достиг сразу двух целей: переправил инженера в машину и сбил Оливина с командирского места. Затем он схватил сумку и прыгнул сам.

Разочарованные и озадаченные лица подоспевших бойцов остались во тьме позади. Май не стал рисковать и сразу повёл машину круто вверх. Объект, где наскандалили так громко, уменьшился в размерах, а потом благословенное облако скрыло его от глаз и совести. Внизу остались тревога и шум. Внутри машины участники драмы начали приходить в себя. Эса высвободилась из крепких объятий Селена. Потеряшка как поймал её, так и держал, боясь уронить. Его намерения были чисты, и амазонка ничуть не рассердилась. Её глаза ещё горели волнением опасности, но здравый смысл возвращался быстро.

— Почему это у нас всё всегда идёт наперекосяк? — спросила она, приглаживая волосы и оглядывая одежду в поисках дыр и других повреждений. — Твоя хитроумная противоохранная программа не сработала!

— Знаю! — сердито ответил Май. — Я предупреждал, что местная система слишком примитивна, и элегантного решения не получится!

— Марг всегда найдёт оправдание!

— Всё ведь закончилось хорошо, — подал голос Селен, — хотя было очень страшно.

— Почему я всегда во что-нибудь попадаю выбиваемой решёткой? — спросил Май. — Мне уже и самому интересно!

Оливин и Борис выпутались друг из друга и смогли перевести дух. Бориса ещё потряхивал накал пережитой битвы, и слов у него не нашлось. Страж вернулся в реальный мир проворнее.

— Предмет, больно стукнувший меня по голове, и есть наша цель? — спросил он сердито.

— Извини! — сказал Май.

Он принял у небожителя трофей и устроил в ногах. Олли всё ворчал:

— Я думал, мы уворуем пробирочку: такую маленькую с крышечкой! В ней мутная жидкость, и когда её выливаешь, начинается волшебный процесс возрождения.

— Мне жаль! — сухо сказал Май. — Особенно потому, что пришлось самому эти бомбы и таскать! Они действительно тяжёлые, Страж!

— А что там внутри?

— Домой приедем — разберёмся. — Скажи лучше, почему ты держал машину под окном, а не поднялся выше?

— Ошибся, когда считал этажи, — сухо ответил Оливин.

— Ах, да, ты же у нас поэт!

— Просто не математик. Чем ты недоволен? Защита ведь справилась.

— Да не о ней я беспокоюсь и даже не о местных контрразведчиках, у которых впереди трудный день. Люди вокруг. Жалеть их надо, и меньше тревожить воображение непередаваемым идиотизмом марговых мероприятий.

Вначале товарищи по оружию болтали, перебивая друг друга — обменивались впечатлениями, потом примолкли. Май поднял машину к облакам и увеличил скорость. Его удивляло собственное желание быстрее добраться до хижины: словно там действительно ждал настоящий уютный дом, а не продуваемая всеми ветрами жалкая развалюха. Демон свою машину всегда считал надёжным приютом, а тут вдруг допустил в родной образ клочок чужого откровенно безобразного пейзажа.

Май устало поразмыслил: почему назвал хижину домом. Разве там есть хоть один предмет, способный превзойти отточенное великолепие марговой техники? Или уют — это не только набор привычного оборудования? Значит, не стены из хлама и кособокий очаг зовут его сердце? Помимо убогости там есть нечто всегда остающееся прекрасным: живое существо. Недаром Эса так быстро привязалась к чужой кошке! Живое тянется к живому, душа к душе! У маргов не принято заводить домашних любимцев. Май вдруг обнаружил, что не знает: какие животные обитают в его мире. Птички вроде бы поют в саду... Цветы там точно есть: Май собственноручно устанавливал систему их жизнеобеспечения. Елена любила гулять между рационально устроенными клумбами, Май бывал в саду редко, ему вполне хватало, что задний план, видимый из окон, приятен для глаз.

Демон мысленно представил собственный дом. Тихое тёплое утро, мягкий ещё свет. Цветы укрыты росным покрывалом, их яркость смягчена частыми мелкими каплями, в каждой из которых сияет радуга, когда её пронзают солнечные лучи. Май любил пробежать по тропинке к озеру, прыгнуть в прохладную воду, ощутить, как она сначала обжигает разгорячённое тело, а потом с каждой минутой становится всё нежнее и нежнее, и вот уже не плывёшь, а паришь в пространстве, потому что приспособился к этому миру, проникся его скрытым прежде совершенством.

Елена вставала поздно, и Май никогда не звал её с собой. В большим доме у каждого сложилась собственная среда обитания. Когда демон возвращался по влажному ещё песку тропинки, его никто не встречал. Май вспомнил, как прошлой ночью кошка Бориса пришла к нему в поисках общения и ласки, как потеплело от этого на душе. Вот было бы здорово, если бы там, в великолепной полной благ реальности, его ждал после купания кот или пёс. Можно было бы подхватить на руки сердитую избалованную животину и побежать к Елене: "Смотри, что я нашёл в саду!" и она засмеялась бы. Не потому, что шутка хороша, а потому что она любит своего Мая! А потом, обнявшись, они вместе пошли бы в детскую, смотреть, как спит их малыш в чудесной кроватке похожей на раковину, а кот бы сердился и выкручивался из рук, а его шёпотом уговаривали не мяукать и не будить маленького принца. Или принцессу — это решительно всё равно!

— Ты смотришь, куда летишь? — сухо спросила Эса, вернув с той земли на эту, точнее, пока в воздушное пространство над ней.

— Машина знает цель, и отлично справится сама! — ответил Май.

Нафантазированная картина потускнела, растворяясь в настоящем, но помять о ней тихо укрылась в тайнике души.

Май огляделся. Практически дома. Теперь осталось только сесть, убедиться, что в хижине не поджидает засада и заняться тем, что сейчас важнее всего: отдыхом. Мир повременит несколько часов: он всё равно обречён на спасение.

Кошка встретила компанию радостным мурлыканьем и охотно тёрлась треугольной мордочкой о каждую подставленную ладонь. Есть никому особенно не хотелось, и спать легли почти сразу. Если бы спецслужбы не дремали — могли захватить их без труда, но они дремали, и ночь завершилась таким же спокойным утром.

Пока остальные вяло пробуждались, искали воду для умывания, еду и прочее, Май рассеянно включил бортовой компьютер. Грустный момент, но ведь надо как-то разбираться с тем, что похитили на благо цивилизации. Замусоренный мир содрогается от отвращения, как человек, которого донимают насекомые, и границы истончаются, а потом и рвутся. Хрупкая штука — равновесие.

Май уныло разглядывал контейнеры. Да, насколько проще было бы, окажись искомое мутной жидкостью в пробирке, можно было бы вылить её на груду мусора и торжественно провозгласить мир спасённым, а с этим что делать? Май не сомневался, что разберётся с конструкцией упаковки, но кто скажет, как следует готовить содержимое к использованию? Препарат наверняка в глубокой заморозке, а никто из похитителей не знает правильного способа доведения его до условий внешней среды.

Май подключил к базе переносной компьютер, чтобы скопировать на всякий случай добытые ночью сведения, и опять погрузился в собственные мысли, но ненадолго. Бортовой мозг отвлёк его почти сразу. Короткий, едва слышный сигнал давал знать о том, что компьютер нашёл что-то интересное или не в силах сам разрешить недоумения. Май сел ближе и лениво поглядел на развёрнутый к его удобству большой экран. Минуту он вчитывался в гладкие строчки, потом помотал головой.

— Не может быть! — сказал он самому себе, и наклонился к экрану, едва не протаранив мерцающую поверхность рогами.

Позвать Олли? Сначала надо самому понять, кто сошёл с ума: компьютер или его владелец, а вот если оба, тогда и пора будет звать Стража на помощь. Май машинально дал команду подтверждения результата, и электронный мозг терпеливо приказ выполнил, вот только данные на мониторе не изменились ничуть. Вот так и лишаются рассудка, а ещё кончают жизнь самоубийством или уходят в повстанцы какой-нибудь отдалённой реальности.

— Олли! — позвал Май. — Страж Основ Порядка!

Небожитель появился в корявом дверном проёме.

— Опять что-то не так? — спросил он добродушно.

— Иди сюда и посмотри!

Должно быть, Оливин услышал в интонациях демона нечто особенное, потому что без пререканий залез в машину. Несколько минут марги вдвоём вдумчиво изучали ряды формул и цифр, потом Оливин почти точно повторил движение Мая, прянув лбом к экрану.

— Ничего себе! — воскликнул он. — Ты взял образцы почвы и мусора, но не удосужился взглянуть на результаты анализа?

— Честно говоря, я даже не знал, что на борту есть анализатор такого уровня. Его ставил мой помощник, а я был твёрдо уверен, что никогда им не воспользуюсь, поскольку в путь отправлялся не за этим!

Оливин уже остыл: краски гнева сменились полутонами грусти.

— Мы оба хороши! — сказал небожитель самокритично. — Я много думал с тех пор, как познакомился с твоей весёлой компанией и парой-тройкой миров, о которых никогда не вспоминал прежде.

Май удивился про себя: когда парень находил время для раздумий, порхая из постели в постель, но промолчал. Оливин продолжил без помех:

— Наверное, попади я в это путешествие по доброй воле, так и остался бы самодовольным наблюдателем, бездельником со стороны, но меня обрекла на странствия злая сила. Вульгарная пуля, разрушив точный электронный прибор, ясно показала мне, что я не такой всемогущий, каким всегда себя полагал.

Май слушал, подперев ладонью подбородок.

— Я понял, что марги, вознёсшись на вершину благополучия, вообразили себя богами и демонами, в то время, как мы обычные люди и ничем не отличаемся от других.

— А значит, не вправе брать на себя решение проблем, в которых ничего не смыслим! — закончил Май.

Оливин кивнул, ничуть не сердясь на то, что его перебили.

— Да! — сказал он. — Как только что выяснилось, мы не самые умные и нечего задирать нос.

— Это верно! — согласился Май. — Сваляли мы дурака, чего там говорить!

Марги посмотрели друг на друга и оба не удержались от смеха.

— Пойдём, сообщим остальным! — сказал Май, когда приступ прошёл.

Оливин кивнул.

Спутники маргов управились с едой и тихо спорили о чём-то, собравшись в кружок у очага. Оливин и Май стали плечом к плечу. Высокий демон едва не подпирал головой потолок.

— Что случилось? — испуганно спросил Селен. — Нас обнаружили и хотят убить?

— Ну, если нас кто-нибудь и ищет, то лишь ради того, чтобы, как безнадёжных идиотов, запереть в психиатрическую больницу, и подальше выбросить ключ! — сказал Оливин.

Май сразу перешёл к делу:

— Контейнеры, что мы похитили, содержат культуры, которые уже распылены над полигоном. По-видимому, маневры и были затеяны для того, чтобы послужить прикрытием собственно эксперименту.

— Мы взялись учить уму-разуму тех, кто ничуть не глупее нас! — добавил Оливин.

— Ого! — сказала Эса.

— Военные занимаются этим? — жадно спросил Борис.

— Значит, ночью вы рисковали напрасно! — воскликнул Селен.

Затем все помолчали. Каждый поразмыслил и, хотя следовало радоваться, командой овладел приступ грусти.

— Пожалуй, самое разумное, что сейчас можно сделать — это тихо исчезнуть, — сказала Эса.

Потеряшка поднял голову.

— Но перед этим следует вернуть похищенное! — сказал он. — Пока мы думали, что берём чужое добро на пользу делу, это преступлением не было, но теперь всё повернулось иначе.

— Селен прав! — поддержал его Оливин.

— Этой же ночью мы опять проникнем в лабораторию и поставим контейнеры на место! — закончил его мысль Май.

Глава 27

День прошёл бы грустно, если бы не Борис. Его жажда знаний поражала Мая всё больше. Демон охотно показывал, как пользоваться его техникой и даже пытался объяснить её устройство, но здесь Борису не хватало сведений об основах. Грусть в глазах человека ясно показывала, что он хотел бы научиться всему, что знает Май, но возможности такой у него, увы, никогда не будет. Иной мир, совсем другой уровень развития науки.

Трое остальных тоже хорошо провели время за болтовнёй. Кошка бродила от одной группы к другой и радовалась обществу и обилию ласковых рук.

Ещё днём Май решил, что "на дело" пойдут вдвоём: география помещений ему теперь известна, а значит, спутники лишь помешают. Олли останется в машине, а Май проникнет внутрь сквозь выставленное окно и быстро вернёт похищенное в сейф. Оливин возразил, что окно, должно быть, уже заделали. Май с ним не согласился.

— Им ведь надо разобраться в том, что произошло, произвести следственные действия.

Последние слова демон произнёс с запинкой, как малознакомые. Оливин спохватился, что по роду занятий должен лучше разбираться в предмете.

— Пожалуй! Проём они закроют, но не капитально. Попробуют изучить следы оставленные неизвестным инструментом, прикинуть, какое оборудование использовалось для получения столь впечатляющего результата.