— ... на подарки... — Почти минуту я пытаюсь осмыслить эту издевку, а потом до меня доходит: "Дар Войны". Выходит, кто-то из патриотов Иргарда уже пытался...
— Разумеется, самого Серебряного там и близко не было, и выходить против него с такими уликами — самоубийство... да даже если бы он этого Крысу прилюдно насмерть запытал — ему и слова бы не сказали, но, сам понимаешь, все все и так поняли.
Окрестности Сайленты. Кайринт, странствующий Инквизитор.
Неторопливая поездка верхом — всегда была хорошим способом расслабиться и успокоиться. А успокоиться мне очень надо. Ведь какой же я буду следователь, если из груди рвется утробный рык и хочется растерзать подследственных?
...
Когда я въехал в небольшой городок, расположенный во владениях Дома Горца, запах Зла ударил по нервам почти сразу. Злом, причем злом неоправданным и непростительным — буквально разило. Так что мне даже практически не пришлось искать источник: ноги сами привели меня к нему. И я даже не удивился, поняв что источником Зла служила местная управа правопорядка. Повинуясь чутью, я, под недоуменными взглядами стражников, прошел в подвал. Там, растянутая на дыбе, заходилась криком девочка, лет пятнадцати.
— О! Господин Инквизитор! Мы не ожидали Вашего появления, но рады Вам. Слышишь, ведьма, уж господин Инквизитор заставит тебя признаться!
— В чем ее обвиняют?
— Ересь, колдовство*, демонопочитание...
— И все это — она одна? — Те, кто знали меня лучше — понимали, что уже пора прятаться. Что преувеличенное спокойствие моего голоса ничего хорошего не сулит.
— Вот мы и хотим выяснить: кто ее сообщники!
— Хорошо. — Медленными, тяжелыми шагами я двинулся к дыбе. — Я чую ЗЛО!
/*Прим. автора: кажется нелогичным, что в мире, где полно магов, "колдовство" входит в список преступлений. Но тем не менее, это именно так. Причем, колдовство не имеет какого-то четкого определения. То есть, "черная магия" — это то, что инквизитор считает нужным таковой объявить*/
Проходя мимо человека в богатых одеждах, наблюдающего за пыткой, я внезапно схватил его за руку, и вывернул ее. И ничуть не удивился, обнаружив под рукавом знак Пожирающего Надежду.
— Ересь, колдовство и демонопочитание! — Солдаты, гурьбой ввалившиеся в допросную, резко остановились. — Так. Эту — снять. Я позже с ней разберусь. — Подпалачик принялся суетливо отвязывать несчастную, причиняя ей дополнительные страдания. — И лекаря сюда. Немедленно!
Сам палач бомбой вылетел из допросной, бормоча при этом "Конечно, Господин Инквизитор, сей секунд, Господин Инквизитор, самого лучшего лекаря..." Он явно и небезосновательно опасался того, что следующим, на кого обратится мой взор — будет он сам. Ну да ничего. Далеко — не убежит.
— Этого — на дыбу. — И пока помощники городского палача дрожащими руками располагали на дыбе явно немалую в масштабах ближайшей округи шишку, я подошел к коллекции инструментов, на ходу прикидывая, что и как можно сделать с этой тварью, чтобы не сдохла раньше времени. — Я сам буду вести следствие.
...
На счастье, ересь неглубоко поразила этот несчастный городок. Мэр, начальник городской стражи (тот самый, попавшийся первым), несколько богатейших торговцев и немного мелкой сошки. Так что уезжал я из этого городка, название которого я так и не удосужился выяснить, оставив за спиной десяток очищающих костров, и острое сожаление о том, что никого из сектантов нельзя было доставить в Замок Семи глаз, где они уж точно прочувствовали бы всю глубину своего морального падения...
Теперь путь мой лежал в ближайшую резиденцию Дома Горца — Сайленту. Конечно, я не нашел улик, указывающим на то, что данная секта была частью чего-то большего... но проверить — не мешает.
Внезапно впереди я почувствовал удар Зла, многократно сильнейшего, чем в том несчастном городишке. Как бы не прорыв Инферно! Да что же это тут творится?!
Сайлента. Герард Ненужный принц.
Выскочив на стену я ужаснулся. Огромные призрачные чудовища, чем-то напоминающие собак, пытались преодолеть охранные чары поселения. Защита пока еще держалась, но видно было, что хватит ее ненадолго. Но самым страшным было то, что заклятья, бросаемые со стены магами нашего Дома и наемных отрядов — не оказывали на Гончих Смерти никакого воздействия. Так же игнорировали они и стрелы и камни солдат.
Над городом разнесся звенящий стон. Это пало охранное заклятье, и Гончие рванулись вперед. Одна из чудовищных тварей походя разорвала Синкена. Но самым страшным было то, что с падением защиты — люди на стене стали изменяться, превращаясь в чудовищ. Страх захлестнул меня. Наплевав на все, я бежал, бежал, охваченный единственным желанием — спастись от этого ужаса.
Окрестности Сайленты. Кайринт, странствующий Инквизитор.
Всплески Силы говорили мне, что впереди — идет магический бой. И вместе с тем — нарастало ощущение присутствия зла... но одновременно я ощущал присутствие принципала нашего Ордена. Неужели прорыв Инферно каким-то образом входит в планы побратима? Но... Нет, я не могу так. Каковы бы ни были причины — я не могу оставить без помощи людей перед силами Зла. Иначе — какой же я буду Инквизитор?
Выехав к Сайленте, я увидел, что оборона, собственно, уже прорвана, и Гончие Смерти ворвались в город. Но самым страшным в этих тварях была не их ужасная сила и не слабая уязвимость к магии и оружию, но то, что они несли с собой Шепот Варпа. И я видел, как, поддаваясь этому Шепоту, люди принимали на себя тяжесть мутации.
Все. Город уже не спасти, но я могу и должен остановить продвижение Искажения. Прости меня, побратим, не знаю, как соотносится с твоими планами мой порыв, но...
— Делай что должен...
Шелестящий шепот вливается в мое сознание. Что это? Голос побратима? Или Шепот Варпа? Не знаю. Но я все равно сделаю то, что задумал.
Сайлента. Герард Ненужный принц.
Страх захлестывал меня. Жутко было настолько, что я не был уверен в том, что мои штаны остались сухими... но в данный момент это не имело никакого значения. Смысл имело только одно — убраться подальше от ужасных тварей.
Безумный бег привел меня на центральную площадь перед городской школой. И то, что я увидел — заставило меня остановиться. Гончая Смерти выскочила прямо перед кучкой детей, пытавшихся, как и я, убежать от творящегося ужаса. Но, как ни странно, чудовище не кинулось на детей. Вместо этого, оно просто смотрело... И под этим взглядом один из мальчиков стал изменяться. Он как бы вырос, голова его превратилось в подобие птичьей, но с кошмарными зубами, а на руках вылезли страшные когти. Появившееся чудовище повернулось к оставшимся детям... и перед ним встала маленькая девочка. Она что-то пыталась сказать ему... объяснить, остановить... но монстр только расхохотался, и ударил ее. И девочка изломанной, окровавленной куклой отлетела в сторону.
Стыд выжал слезы из моих глаз. Маленькая девочка попыталась бороться, а я — взрослый, маг, сын Дома — постыдно бегу... И вместе со стыдом — вспыхнула Ненависть. Та, что сильнее страха. Наследственная Сила, стоившая рассудка моему отцу, и сделавшая меня изгоем в родном доме, выплеснулась через меня в мир волной Сумеречного пламени. Измененный осел горсткой праха. И это привлекло ко мне внимание Гончей Смерти. Она, как минутой раньше на мальчишку, просто смотрела на меня. И я услышал шепот. Тихий, шелестящий шепот. Как будто тысячи голосов упрашивали, умоляли, предлагали... Но Ненависть еще кипела во мне. Так что вместо того, чтобы прислушаться, я рванулся к твари. Гончая присела. Вот и конец. Один прыжок — и я упаду здесь так же, как немногим ранее — весельчак и насмешник Синкен... Но это не имело никакого значения. Я успел сплести заклинание. Я отчетливо понимал, что это — бесполезно, что лично видел, как десятки таких же заклятий пролетали сквозь Гончих, не причиняя им никакого вреда. Но умирать тварью дрожащей в испачканных от испуга штанах, не попытавшись даже сразиться с врагом? И я выкрикнул боевое проклятье прямо в морду твари.
Как ни странно, Копье Праха не пролетело через Гончую, не причиняя вреда, но вскрыло оскаленную пасть жуткой раной. Гончая взвыла, как обычная дворовая шавка, которую двинули палкой. И голос взвывшей от боли собаки развеял страх.
— Кто уязвим — тот и смертен!
С этим кличем я бросился вперед, на ходу сплетая новое Копье Праха. Но Гончая не стала вступать в бой. Одним длинным прыжком она скрылась за ближайшим домом. И это отступление не было ее поражением и моей победой: по городу метались десятки таких же. А я даже не знал, что именно отличало мое заклятье от остальных... и не было никакой уверенности, что оно подействует еще раз...
Я подошел к детям, собираясь предложить им бежать... Но в это время на площадь, твердым, уверенным шагом вышла фигура в сером плаще.
— Именем Священной Имперской инквизиции я объявляю Экстерминатус!
Горный приют (резиденция Дома Лунной Лилии). Элатэ Сладкая Смерть.
Оракул Дома посоветовала мне успокоиться. "Твои проблемы решатся сами собой". Но... если бы это были "мои проблемы"... но, к сожалению, эти проблемы — скорее "проблемы Дома". Так что всю последнюю неделю я провела как на иголках, ожидая реакции Дома Горец на приглашение, которое я решила-таки принять...
И вот, я держу в руках письмо, запечатанное хорошо знакомой мне печатью. Мои руки дрожат. Если от письма Инквизиторов я хотя бы теоретически могла ожидать чего-то... если не хорошего, то, по крайней мере — нейтрального, то уж от послания Дома Горца, да еще запечатанного черным воском... Но я все-таки преодолела страх, и разорвала конверт. Там, на дорогой бумаге, уверенной твердой рукой писца было выведено...
"Высокородная Элате Сладкая Смерть. С прискорбием извещаем, что Сайлента, резиденция Дома Горец, в которой проживал Ваш жених, Герард из дома Горец, была экстерминирвана..."
Я села прямо на пол. Ноги меня не держали. Как странно... Еще недавно я желала смерти этому человеку, хотя и никогда его не видела. Медленно и осторожно вливала я в его душу смертельный яд, подталкивая к последней в его жизни глупости... и вот теперь — я узнала о его смерти... и плачу? Я получила желаемое... не иначе, как из рук Владыки Зла. Или... Но ведь это же бред? Не могли же Инквизиторы... или... могли? Но целый город, хотя небольшой, ради одного человека?!
Некоторое время я просто сидела на паркете, бездумно разглядывая изящный серебряный узор, струящийся прями по бледной коже — традиция, присущая многим Домам, практикующим магию жеста. Но потом я снова собралась с силами, и продолжила чтение. Так... "... в связи с прорывом Инферно и обширным поражением Шепотом варпа. По данным Инквизитора Кайринта — выживших нет". Все. Я избавлена от помолвки. Избавлена даже более радикально, чем мне того хотелось бы. Гибель одного из пары до свадьбы — всегда считалась очень плохим предзнаменованием, так что шансы на то, что мне предложат помолвку с кем-нибудь еще из этого Дома — ничтожны, так что, по меньшей мере, у меня есть время. Пока еще Дом Горец выкрутит руки кому-либо из младших или зависимых Домов, чтобы они отдали кого-то из своих Сладкой Смерти... Как минимум — я успею съездить на Имперский бал...
— Эля, что с тобой? Ты фонишь эмоциями на весь дом так, что низшие вздрагивают.
Отец редко врывается ко мне без стука... а уж сокращения имени от него и вовсе не дождешься, Но, видать, такой уж сегодня день... Судорожным, рваным движением протягиваю ему послание Дома Горец.
— Я все выясню. — Веско роняет Ронар Искатель, и прижимает меня к себе.
А вот такого папа не позволял себе уже лет пять... с тех самых пор, как его десятилетняя дочь отправила на встречу со Столпами Света двух балбесов из Дома Ириса, решивших "позабавиться" с девчонкой из незначительного провинциального Дома... Сейчас я понимаю, что, в сущности, мне тогда ничего не грозило. Мальчишки были чуть старше меня тогдашней... и просто не понимали, что говорили, и что делали. Но тогда я испугалась. И страх выстудил рассудок до искристого сверкания холодной разящей стали. Всякие незначащие мелочи вроде закона и морали канули в небытие, и я пустила в дело то, чему меня научили в Доме. Молодые Ирисы умерли со счастливой улыбкой на устах.
Доказать, естественно, никто ничего не мог. Даже заподозрить девочку-куколку... заподозрили только тогда, когда на Скрижалях Дома появилось новое полное имя: Сладкая Смерть. Отец тогда вызвал меня к себе, задал прямой вопрос, и получил столь же прямой и честный ответ. А прочие — и по сию пору довольствуются домыслами. Но именно с тех пор отец неизменно обращался со мной как со взрослой.
Сайлента. Кайринт, странствующий Инквизитор.
Добравшись до стен Сайленты я убедился в справедливости худших своих предположений. Город пал. Охранные заклятья были пробиты, и Гончие Смерти резвились среди домов. Хлопком я отправил Синта подальше. Обычные звери — не станут приближаться к Прорыву, а Гончие Смерти, в отличие от прочих порождений варпа, практически не трогают животных, предпочитая вполне определенную добычу: людей.
Ворота, естественно, были закрыты. Но у Инквизитора есть способы попасть туда, где его не хотят видеть, так что стены стали для меня не большим препятствием, чем для Гончих, одна из которых перемахнула через гребень прямо у меня на глазах.
Я шел через гибнущий город, наблюдая ужасные картины. Я видел, как весенними сугробами оплывают дома, как прикосновение варпа уродует не только тела, но и души людей, отбрасывая их на десятки перерождений. Видел, как матери убивают детей, чтобы насытить неутолимый Голод. Варп поглощал поселение людей, превращая его в обитель Зла. И, если я не справлюсь со своим делом, очень скоро из него выплеснутся Проклятые Легионы Зверей Хаоса, и понесут Искажение в еще остающиеся чистыми земли.
Это знание придавало мне сил, и я шел через гибнущий город. Я проходил мимо кошмарных сцен, не вмешиваясь, и это бездействие рвало мою душу. Но я точно знал, что никого из этих людей я уже не могу спасти. Спасение есть еще для тех, кто оказался за стенами павшего города. И ради них я должен...
Вот и центральная площадь. Именно здесь я могу сделать то, что считаю нужным. Если я выживу — мне придется многие дни, если не месяцы, провести в Казематах Молчания под Замком Семи глаз, отмаливая сделанное. Потому что то, что я собираюсь сделать — есть зло. Перед собой мне не оправдаться тем, что оно — "меньшее" и "необходимое". Зло есть зло. И особенно ярко мне этот факт высветило то, что именно на центральной площади еще теплилось сопротивление. Полноватый парнишка лет семнадцати в одежде цветов Дома Горец, сумел преодолеть соблазны шепота варпа, и сплести заклятье, способное ранить Гончую. Трюк не из последних. Если бы не то, что я сделаю — его с радостью приняли бы в любой резиденции Ордена. Но... не судьба.
— Именем Священной Имперской инквизиции я объявляю экстерминатус!
Равновесие зла в моей душе оказывается нарушено, и волна варпа устремляется в мир через разлом Реальности, который есть я. Зло поражается злом, а ярость Хаоса проявляется в мире в виде пламени, рождающего Свет. Огненная волна мчится во все стороны от меня, истребляя зараженных и оставшихся чистыми, живых и мертвых, стирая из мира даже охваченное Искажением пространство. Без жалости. Без пощады. Без сожалений. Стоит хоть на миг усомниться в необходимости того, что я делаю — и это же пламя обрушится и на меня самого. Но я продолжаю твердо стоять, все больше и больше Силы вкладывая в эту волну разрушения. И лишь когда огонь Очищения достигает стен, я позволяю себе опуститься на колени, разрывая связь с варпом, выталкивая последнее его порождение из мира. Ярость пламени обожгла мои глаза даже через закрытые веки. И теперь я хватаюсь руками за лицо. Но когда я отнимаю ладони, возвращая себе возможность видеть — я вижу Истинное чудо!
