Несущий разумное

Но мне не дали, насладиться ими. Вся деревня проснулась от этого петушиного крика. Тут так было принято. И мне, волей не волей, но пришлось приступать к своим псевдообязанностям жреца Вайю...

Три дня! Целых трое суток, мне пришлось провести в этой деревеньке, тривиальным названием Лесная. А все потому, что жрец это не только статус. Не только бла-бла-бла хорошо подвешенным языком. Даже, не только умение слушать! Это в первую очередь служение богу. Точнее, в моем случае, убеждение многочисленных зрителей, в том, что я провожу эти служения. И если за этим миром наблюдает бог по имени Вайю, то кара за мое богохульство, будет не представимой. Но очень надеюсь, что этот бог занят чем-то иным, чем наблюдением за каким-то орком, что облачился в личину его жреца и проводит псевдо ритуалы. Очень надеюсь.

Нет, не только для соблюдения своего имиджа, я занимался этим. Обходил поля, призывая благоприятные ветра и своевременные дожди. Заговаривал дома, что бы те не пострадали от небесной стихии, в основном от молний. Хотел объяснить местным про громоотводы, что они намного лучше справятся с защитой от молний, чем какие-то слова. Но посмотрев, что тут в ходу деревянные вилы, а лопаты и те, только по самой кромке окованы металлом, понял, что меня просто не поймут. По иной причине, я делал все это...

Эти люди верили, в то, что без благословения, их поля будут плохо родить урожай. Что без слов жреца, их постигнет неудача. Что боги, и правда наблюдают за ними. И если в деревне не будут соблюдать, определенны ритуалы, то последует божественная кара. И я не мог пройти мимо. И пусть реально, в физическом плане, все мной сделанное, не более чем ничто — по реальному эффекту. Но в плане ментальном, все иначе.

Вера, даже если она не зиждется на чем-то подтвержденном, сама по себе сила. Огромная сила. И я видел, что с каждым проведенным мной ритуалом, с каждым благословлением, лица людей разглаживаются, как бы избавляясь от какого-то давящего, внутреннего груза. Они верили, что мои действия принесут облегчение, сделают их жизнь хоть на немного, но лучше. И это была правда. Они сами, внушив себе это, сделают так. Создадут себе более легкую жизнь. Ведь они будут смотреть на мир. Что их окружает, немного более уверенно, немного более радостно. А это, это не мало... Кто бы, что ни говорил, но то как ты к миру относишься, так же он относится и к тебе. И с этой позиции, все что я делал эти три дня, шло на пользу.

Да, я орк, что помогает людям. И что?! Очень надеюсь, что два наших народа смогут сосуществовать мирно и я только первая ласточка этих новых отношений, без вражды и ненависти.

Через трое суток, меня высыпала провожать вся деревня. И я смог воочию убедиться, что трудился не зря. Да, это не так заметно, эти чуть более расслабленные позы, чуть более прямые спины, немного более отрыто смотрящие на мир — глаза.

И столкнулись во мне два начала, одному было приятно от сделанного добра, втрое же плевалось и не понимало, на что же я потратил свое время, ведь мне не заплатили ни гроша. Но эту часть, негативную, очень легко удалось подкупить, бурдюком с куриным бульоном, что жители дали в дорогу. Не зря я тут задержался, не зря, стоило это того. Да и что такое три дня, в сравнении с тем какой длины путь, мне предстоит пройти и сколько времени на него потратить. Правда, делать такие остановки часто, так же было не желательно! Все же время. Его никогда не бывает много.

Тепло попрощавшись, с жителями Лесной, я и Ланис, отправились в свой путь к заброшенной оловянной шахте...

Я попросил Ланиса, что бы тот, по возможности, обходил остальные местные деревни. Он на эту просьбу отреагировал совершенно равнодушно. Ему было совершенно наплевать, что там у других, пусть эти другие даже и были соседями. Плевал он на них. Не сказать что еще хуже, начинающееся на слова: "ложил он... на этих ... да гори эти ... да будут они ... до седьмого колена..." И так далее. О добрососедских отношениях тут видимо никогда и не слышали. Соседние поселения, это конкуренты за и так скудные ресурсы . Тем более, все это значительно усугублялось тем, что у данных земель не было единого хозяина-владетеля, который мог бы решать споры возникшие между поселениями. В общем. Я мог не бояться, потерять еще три дня, благословляя соседние деревушки, с так настроенным проводником, мне это не грозило, ни в малейшей мере.

Благодарные жители Лесной, хоть и сами зачастую страдали от недоедания, все же собрали, мне в путь, достаточно снеди. Что бы два дня пути до шахты, ни мне, ни Ланису, не пришлось задумываться о добыче пропитания.

Наши ожидания, очень часто нас обманывают. Так произошло и сейчас. Я думал, что шахта, эта такая дырка в скале. Дыра, в которую уходя рельсы, теряясь в глубине проема. И вот знал же, что никакие рельсы тут невозможны, и все равно, думая о шахте именно их и представлял. Да и горы как оказалось, никакой не было. Просто холм. Обычный холм посреди леса. И в одном из склонов прокопана нора, в которую мне пройти-то, не согнувшись в три погибели, трудно. И дорог никаких нет. Нет, возможно, когда-то давно тут была тропа, а может и полноценная дорога, но время и лес — неумолимы. Тем более люди, за многие километры обходили этот холм. Ведь в дыру в нем, был скинут тот самый камень Тьмы, проклятье, что якобы погубило процветающие земли.

Ланис, насколько я успел узнать, был храбрым человеком. Но даже он, трясся как осенний листок на первом холодном ветру, что предвещает зиму, поглядывая на темный провал норы-шахты.

И вновь, то, что мне рисовалось простым и понятным, что мнилось легким, оказалось на проверку, нетривиальной задачей. Шахта была завалена камнями. Что, если подумать хоть немного, оказалось очень даже логичным. Ну, сами посудите! Скидываете вы в некую дыру, что-то вредное и нехорошее, как вы считаете. Неужели скинув, вы успокоитесь? Нет, конечно же нет, вы постараетесь еще и засыпать эту дыру. Как минимум. Так было и здесь!

Ну почему!!! Почему всегда так! Всегда копать, рыть, разбирать! Надоело! Такие мысли пришли мне в голову, когда я оценил масштаб завала. Даже, на то, что я увидел перед самым входом, даже на это, что бы расчистить уйдет неделя или две! Взгрустнулось.

— Ланис. У тебя доброе и храброе сердце. Но я вижу, как давит на тебя близость камня-проклятья. — на самом деле на него давит придуманный страх. Но кто же поверит в такое объяснение? — Это моя доля. Моя миссия. И моё дело. Возвращайся в деревню.

— Но, пушу тайфэ! Я же вижу, что бы добраться в одиночку, вам потребуются месяцы! — Нет он не ошибся, в расчете времени, просто он же не знает, насколько я силен на самом деле. Это было причиной того, что я желал спровадить охотника подальше. Что бы он ни заметил, как я поднимаю такие камни, которые втроем-то поднять и то трудно.

— Иди! Это мой кре... мой путь под вечным небом!

— Но...

— Иди, не перечь служителю богов.

— Да, пушу тайфэ, конечно.

Не посмел охотник возразить моему напору. Да и видно было, что уходит он с радостью. На него давило это место. И вновь, я привычно один. И даже как то не по себе стало. Почти так же, как тогда, когда я уходил от своего племени, от орков. Одиночество, не любят его разумные, и не важно орк ты или человек. Мы социальные животные. Но как не трудно, так более правильно. А значит все верно. Ланис бы мешал, замедляя мою работу.

Прежде чем приступить к раскопкам, я разбил полноценный лагерь. Построил просторный шалаш, камнями выложил костровище. Заготовил запас сухих бревен. Даже пару пеньков выкорчевал и принес на поляну перед шахтой, один в место кресла, а другой, тот, что побольше, использовал как стол. Приготовил суп из собранного деревенскими. И решил, что буду работать день и ночь, но доберусь до того, что пытались спрятать давно мертвые владетели этих земель. Чем я и занялся, правда предварительно крепко проспав всю ночь!

На пятый день, я проклял себя за то, что не попросил у местных никакого инструмента. Да даже простейшая кирка, ускорила бы мою работу в два, а то и три раза! Иногда, мне казалось, что легче вернуться к оркам и привести их себе на помощь. И чем дольше я мучился, тем больше мне нравилась эта мысль. А что!? Местные обходят этот холм стороной, чуть ли не на день пути! А значит, вряд ли кто заметит моих соплеменников.

На седьмой день, эта мысль, настолько мной завладела, что вытаскивая очередной валун из шахты на поверхность, я думал только об одном: "дотащу и пойду в горы, за помощью"! Вот только высплюсь и сразу за орками, да...

Я настолько вымотался, за этой работой, что спал не только без сновидений, но даже не услышал, что под утро, на поляну вышла целая толпа народу. Двенадцать мужиков во главе с Ланисом. Все мужское население деревни Лесная. Все они пришли мне помочь. Все перебороли свой страх, пред проклятьем. И я настолько был им сейчас благодарен за это, что даже не стал ругать Ланиса, за то, что он рассказал односельчанам, куда он меня провожал на самом деле. И его рассказ, о том, что я здесь для того, что бы избавить их земли от Черного камня, заставил их взять инструмент и придти мне на помощь. Эх, знали бы они, что помогают возрождению Тьмы! Они пришли бы с вилами, а не с кирками и лопатами! Но, я не чувствовал ни малейшего угрызения совести обманывая этих, по сути хороших и храбрых, людей. Да и с чего мне что-то подобное чувствовать-то? Я же не человек, а орк, а они не орки. И для моей совести все логично и понятно!

Дюжина людей с инструментом! Это даже лучше чем двадцать орков! Для работы лучше. Все же человек, в среднем значительно сильнее орка, правда ест и спит больше, да и выносливость не та. Но при работе копателями, все же, если сравнивать, то люди предпочтительнее, моих сородичей. И дело стремительно двинулось вперед.

Я с удивлением наблюдал за пришедшими. За тем как они работают, как ведут себя. И чем больше смотрел, тем больше восхищался, этим простыми лесными жителями. Им было страшно. Причем страх этот был вызван чем-то сверхъестественным, мистическим, во что они искренне верили. И не смотря на эту веру, на затуманивающий разум страх, они работали, как проклятые!

Вера, вот что вело их. Нет, не в богов. Да и не в меня, пожалуй. Они просто поверили, что могут помочь, помочь снять это древние проклятие, от которого, как они считали, им тяжело живется. А так ли я их обману? Ведь это проклятие и правда есть! Раз они верят в свою неудачу, то и живут с ней. Самовнушение великая сила. Так, что буду считать, что я им не вру. Обмануть себя такими рассуждениями было на удивление просто.

Дело спорилось. Я организовал людей в подобие конвейера и посменной работы. И с первым завалом мы справились быстро, дня за два. Но за ним был еще один, на сей раз, судя по всему, не рукотворный, а природный. Просто прогнили поддерживающие свод шахты балки, и она осыпалась на большом протяжении. И мы сменили кирки на лопаты, что бы копать и топоры, что бы срубить новые, временные балки взамен старых и выстругать перекрытия.

Прошла неделя, и путь вниз оказался свободен. Стоило нам прокопать завал, как затхлый, веками застоявшийся воздух потянуло наружу. И звук от этого был таков, что даже у меня пробежали мурашки по спине. Буд-то кто-то огромный, с противнейшим запахом изо рта, выдохнул полной грудью. И люди и так пребывающие в невероятном ментальном напряжении не выдержали. Сперва один, с криком бросился бежать, и его пример оказался заразителен, так же как и охватившая его панка. Следом, бросая инструменты, кинулись и остальные. Только и успел крикнуть вслед, что дальше я справлюсь один.

По правде, люди этого мира и так показали себя с намного лучше стороны, чем те которых я помнил по Земле. Но эти мысли и сравнения, они сейчас ни к месту. Путь вниз открыт и... Пора. Я осторожно ступил на покрытый крупной крошкой камень, по которому нога человека не ступала около трех веков.

И снова, мои ожидания оказались не верными. Я думал, что такая узкая шахта, выкопанная в каком-то лесном холмике, не будет глубокой. Ну, сколько она могла тянуться? Метров на двести под землю, не больше! Но пришлось даже устроить привал и подзарядиться энергией от перчатки, что бы продолжить путь. И когда, я уже сбился со счета времени, когда думал, что меня обманули. И это не оловянная шахта, а вход в легендарное царство фей! Я увидел, то что искал. Заключенный в затвердевшую до состояния камня смолу, что хранила фрагмент доспеха Отца орков и по совместительству Темного Властелина.

Я видел, сквозь полупрозрачный камень, овеществленную Тьму. Тьму, аналогичную той, что охватывала мои руки. О это! Мне стало не по себе. Одно дело ладонь и предплечья. И другое дело это! Горже! Почему меня страшно? Это животная, первобытная реакция — беречь шею. Ведь горже ничто иное, как часть доспеха защищающая эту часть тела. Бр-р-р. Повесить Тьму-овеществленную, себе как хомут. Да, она защитит меня от всего! Но, кто защитит меня — от неё!?

Ну! Перчатка!? Ты где!? Почему молчишь!!! Но она не чувствует присутствие частицы себя так близко. Мои глаза видят, а Тьма, для которой почти нет преград — слепа. Слишком надежна защита. А ты мне сейчас так нужна. Со своим: "Хочу! Мне надо!". Где ты, когда нужна, что бы подтолкнуть на решающий шаг? Что бы помочь переступить через себя. Помоги, мне страшно!

И что-то древнее, темное, холодное, просыпается во мне. Сперва в руках, потом оно течет по плечам, по груди, охватывает голову и ноги. И страх пугается сам, сбегая и скуля в ужасе, очищая разум. И.. Дальше все просто, рука опускается на камень, без удара, его не надо. И крошится янтарь этого мира, не в состоянии противостоять воле человека-орка. Крошится, не смотря на то, что эта ладонь, не облачена в доспех, а просто рука живого существа. Крошится, отступая камень. И в конце концов не выдерживаясь, лопается как перезрелый арбуз, царапая лицо своими осколками.

"Иди к нам! Будь с нами! Мы одно!". Но не шевелится горже, он слышит и перчатку и каждый из наручей, но не спешит. И я знаю, чего оно ждет. И говорю.

— Я доверяю тебе. — И откидываю голову назад.

Быстрее любого хищного зверя, быстрее черной мамбы, кидается мне на шею Тьма. Сдавливает так, что невозможно дышать. Но я терплю. Она не навредит, я знаю. Горже умнее чем перчатка, с ней можно договорится. Откуда во мне это знания? Наверно нашептали наручи, пока перчатка не слышит. Не помню. Но я спокоен. Знаю. Теперь знаю. Никто не отнимет мой разум, ни кто не сведет с ума. Я главный в этом симбиозе Тьмы и живого. Я — то, что собирает, я — разум, а Тьма — инструмент. И все сразу стало легко. Так легко, что забыл, что нахожусь под толщей земли, на глубине трех километров, откуда-то сейчас я это точно знаю! И кричу от радости обретения. От радости избавления от страха. Кричу и рушится потолок, ломаются перекрытия. Но мне все равно. Ведь помимо крика я бегу. Бегу быстрее обвала, что следует по пятам, я знаю, он не успеет. И мне так хорошо, так легко, так ...

Солнечный свет, неожиданно бьет в лицо. Бьет с такой силой, так неожиданно для меня-Тьмы, что его удар подобен нокауту. И я подаю прямо у выхода, теряя сознание. И последнее, что вижу. Это толпа людей, что бежит к моему, падающему в беспамятство, телу...