Несущий разумное

Несущий разумное...

Давно отгремела Последняя битва, повержен Темный Властелин. Низвержено величие Тьмы. И даже неуязвимый доспех Владыки разделен на части, разделен и роздан, как награда воинам альянса Света. Никто не знал, что через три сотни лет, найдется тот, кто захочет собрать осколки Темного Величия воедино...

Пролог

Никогда не шутите с тем, что не понимаете. Даже если считаете несерьезным и несуществующим объект ваших шуток. Я вот пошутил. И...

Ну кто меня тянул за язык? Не списывать же мою браваду на пару бокалов пива? Хотя нет, бравада скорее как раз из-за пива, ну и конечно из-за женского внимания. Получается язык в моей смерти не виноват. Виновато желание выпендрится. Но смерть момент несущественный. Если сравнивать с тем, во что втянул меня мой же язык. Вот зачем? Зачем, я уже отказавшись от шлема, уже оседлав горный велосипед и смотря вниз, в усыпанное валунами и щебнем дно ущелья, произнес эту фразу?

Какую фразу? Банально украденную у моего любимого Праттчета: "Вручаю свою душу любому богу, который сможет её найти"! Показал свою начитанность, ага. Надо сказать, что фраза эта достигла своего адресата, а именно симпатичной блондиночки, она так очаровательно засмеялась её услышав. И если бы это был единственный эффект от этого пассажа. Но, как часто бывает, мы редко понимаем к каким последствиям могут привести те или иные наши поступки или слова. Так случилось и со мной. Мало того, что моя первая попытка съехать с крутого склона на велосипеде, была первой, худо то, что эта попытка стала и последней. Совсем последней. В том самом смысле, да. В каком том самом? Именно в том, я свернул себе шею, умер проще говоря.

Но на этом история не закончилась. Она только началась...

А все из-за чего? Из-за этой фразы! Так бы умер себе и умер, люди каждый день умирают. Да, это страшно, но то во что я влип... Это хуже. Нет, не страшнее, а просто хуже, намного хуже. А может и лучше, кто знает как все повернется, но сейчас я жалел, что смерть это не окончание пути. Может для очень многих смерть это и конец, наверно так было бы и со мной, если бы. Если бы не эти, мои последние слова...

Ну откуда я мог знать, что боги существуют? Теперь знаю. Правда это знание несколько запоздало, что и привело к необратимым последствиям для меня лично, но теперь, да — знаю. Откуда? Я видел бога. Нет, не Создателя, а просто бога. Оказывается их много. И мою душу нашел один из них, нашел первым из богов и теперь моя душа принадлежит ему. Кто же из богов нашел мою душу? Тяжело объяснить, нет его в знакомой мне земной мифологии, впрочем, это и не важно. А что важно? Наверно его реакция, то с каким невообразимым презрением и гадливостью он смотрел на мою суть. Нет, я не слышал слов, не ощущал его мыслей. Он сам дал мне понять, что думает обо мне...

Понимаете, я был добрым. Да, как не глупо это звучит, но так и есть. Добрым, отзывчивым, всегда готовым помочь. Так меня воспитали мои родители, таким я вырос и жил. Глупо в современном мире быть таким? Мне такое говорили и не раз. Да, я не достиг высот в бизнесе или карьере, да меня постоянно обманывали, пользуясь моей доверчивостью и верой в людей. На до мной смеялись, но мне так нравилось жить! Нравилось! Я не ощущал себя ущербным, а наоборот, чувствовал себя счастливым. Нет, я не был дураком или имбицилом, меня называли даже умником. Я и правда подавал большие надежды. Да, из-за моего характера, мне никогда не светила бы не то, что нобелевская премия, но даже докторская степень. Сколько раз я переписывал свою кандидатскую? Три раза, потому что первые две у меня банально увели, разведя меня как дитё. И таких случаев в моей жизни сотни. Почему я не озлобился, не превратился в ханжу или эгоиста? Нет у меня ответа. Просто так получилось. Спасибо родителям, заложившим в моё воспитание огромный запас прочности и любви к окружающим. Я был добрым. Почему был? Об этом позднее...

К`xад`Ран, а именно так я воспринял имя бога, что властен над моей душой, очень расстроился (надо сказать, что "расстроился" очень мягкое слово в данном случае, но четко передающее суть), поняв кто же оказался в его тенетах. Не ведаю, чему молятся те кто в него верит, но точно, не о доброте или снисхождении! Сам он мне кстати вообще ничего не сказал, о том, что он за бог. По-правде, он вообще мне ничего не сказал. "Посмотрел" на мою душу, и то что он увидел, вызвало у него порывы к рвоте, точнее сказать, мне так показалось, что его чуть ни стошнило. А потом, я "услышал" отголосок его мыслей: "придется исправлять". И на этом моя встреча с богом закончилась. И я вновь стал живым...

Что в этом плохого?

Во-первых, я не родился заново, а мою душу вселили в чужое тело.

Во-вторых, я ожил не на Земле.

В-третьих, я теперь недавно прошедший инициализацию воин "великого" клана М`хаби!

В-четвертых, я и еще полсотни воинов клана находимся в военном походе.

В-пятых, меня теперь зовут Трэхн Байг Умо.

В-шестых, я теперь не человек.

Все выше перечисленное, уже много, для того, что бы чувствовать себя не в своей тарелке. Но не это заставляет меня чувствовать себя плохо. А что заставляет? То, что идет седьмым пунктом в этом списке.

В-седьмых, я — орк. И моё имя значит Костяная Голова с Большим ухом. Это конечно литературный перевод, потому как если этого перевода не сделать, то очень матерно получится. Немного намекну, Умо на самом деле означает яйцо и не подумайте, что куриное...

И если бы местные орки, были похожи на орков из Ворлд оф Варкрафт или ну ладно, хотя бы на орков из Вархамера, то ладно. Но увы. Это были просто орки. В самом худшем смысле этого слова...

Часть первая: Добряк

Это рассказ о человеке, который из-за своего длинного языка и стечения обстоятельств стал орком. Не сильным и могучим воином тьмы, а забитым, мелким, уродливым созданием. Стал тем, кому в радость мучать других, кому приносит счастье сделанная подлость. И это хуже смерти, потому как он, до того как случилось непоправимое, был по-настоящему добрым человеком...

Орки. Много я читал различных книг в которых они упоминались, играл в игры с их участием, смотрел кино, в которых их показывали. Но все это никак не помогло мне при встрече с настигшей меня реальностью. И дело совсем не в том, что здешние орки, совсем не похожи на земные фантазии о них. Некоторые авторы довольно точно угадали, например небезызвестный Толкиен. У него получилось близко к тому, что я наблюдаю сейчас воочию и ощущаю всем естеством. Дело в том, что меня никто и никак не готовил к тому, что мне предстоит. Раз — я был человеком, два — умер, три — я орк. Слишком резкий переход, чрезмерно резкий.

И если бы не оставленная мне память того, чье тело я занял, то вторая жизнь у меня закончилась намного быстрее первой. Во много раз быстрее. Дар ли К`xад`Рана эта память, просто последствия переноса сознания в относительно взрослое тело или эманации какой-то магии? Не знаю, она просто есть эта память, обезличностная, пустая от эмоций и ощущений, как хронология или база данных. Но она есть и только её наличие спасло в мой первый день в новом мире.

Что я переживаю? Ведь мне "подарили" вторую жизнь! Живи, да радуйся, скажут многие. И будут не правы. Потому что я не остался человеком, от человека мне остались только сознание и душа. Да, это кажется много. А на самом деле это исчезающе мало. Так как орк это не просто слово. Это не иная раса, это иной вид, со всеми вытекающими последствиями. Иные рефлексы иной метаболизм, иные заложенные природой (или как подсказывает память тела, вложенные Властелином) реакции. А самое страшное , чуждая психика — злая.

Отряд, к которому я теперь принадлежал, всю ночь двигался по холмистой степи. Всю эту ночь я пытался привыкнуть, осознать, что же произошло. Получалось плохо.

Воины М`хаби растянулись в цепочку и мерно бежали в сторону заката. Меня никто не тревожил, не приставал с расспросами. Впрочем это и тяжело было бы сделать, на бегу, да увешанным походным скарбом. Хоть один плюс, было время подумать.

Тело, что мне досталось. Какое же оно уродливое! Нет, у меня не было зеркала, я не смотрел на свое отражение, но и то что видели мои глаза и то как я ощущал это новое вместилище души... Слово урод, очень мягкое, для того кем я стал. Теперь я мелкий, ростом не выше полутора метров, худой как тростинка, с неестественно для человека вытянутой головой, сгорбленный, с длиннющими руками и ногами, и, крохотным тельцем. Память говорит, что мне десять лет, то есть я взрослый! Да, да, в десять лет орк вступает во взрослую жизнь! И не просто вступает, а перестает расти дальше, получается достигает предела физического развития для своего вида. И тем не менее доставшееся мне тело слабое. Даже четырнадцатилетний мальчишка человек, сделает из меня отбивную. И не только из меня, даже наш вождь Угор Туп Лач, хоть и выше меня на пол головы, но даже для него человеческий подросток более чем серьезный противник. А ведь Угор самый сильный из орков отряда. Впрочем иначе и быть не могло, не будь он сильнее всех остальных, не был бы он и вождем. Кто сильнее тот и прав, а иной правоты орки не признают. Точнее говоря это они признают только в среде себе подобных.

Если бы не оставленные предыдущим владельцем рефлексы, то мой первый же шаг в этом мире, название которого оставленная мне память к слову не сохранила, закончился бы падением. Подумаешь упал, вроде ничего страшного. Да, на Земле или среди кого угодно, у орков иначе. Меня просто бы затоптали бегущие сзади. Нет, вру, не просто, а с великой радостью. Специально бы затоптали, не дав подняться. Почему? Потому что орки садисты, все поголовно. Стоит показать свою слабость и тебя сожрут, иногда в буквальном смысле этого слова, то есть употребят на обед. Но обошлось, я не упал, не споткнулся, не сбился с шага. Так и бежал в ночи, как все.

На пятом часу выпавшего на мою долю марафона, произошло то, что заставило меня ужаснуться еще сильнее. Из плетеной корзины, что нес за спиной бежавший впереди меня орк, выпала глиняная тарелка. Ну выпала и выпала. Что бы я сделал, будучи человеком? Разумеется поднял бы эту тарелку и вернул хозяину. Но тут, прежде чем успел вмешаться мой разум, тело поступило иначе. Моя пятка сильным ударом впечатала упавшую утварь в землю, раскрошив её на осколки. А мою морду озарила улыбка неподдельного счастья, мимолетного, но очень приятного! А по телу разлилась волна блаженства. Разумом понимал, что поступок не правильный, плохой, чуждый моему "я", но как же приятен был этот миг! Мелочь, раздавить чужое, но... Меня бросило в натуральную дрожь. Это удовлетворение от содеянного настолько не вязалось с моим прежним мироощущением, что я чуть не впал в ступор.

Ладно растоптал и получил от этого всплеск удовольствия, с этим можно кое как смириться. Но это отягощалось тем, что к этому удовольствию прибавлялась еще и радость от того, что мой поступок не заметил бежавший впереди. Удовлетворение остаться безнаказанным, вот что это. Мелкая такая, подлая радость. И от осознания этого мне стало еще хуже, хотя казалось хуже уже некуда.

Именно этот поступок и реакция на него, и заставили меня окончательно поверить, что все окружающее не сон и не бред умалишённого. Быть неказистым, а лучше сказать прямо уродливым физически, да еще при этом стать моральной мерзостью, уж лучше умереть. Но эта мысль не получила должного развития. Один намек на то, что бы добровольно расстаться с жизнью подняла такую волну негодования и паники, что пришлось её отбросить как нереальную. Я просто не смогу перешагнуть через вложенный кем-то столь мощный инстинкт самосохранения!

И тут я понял, что мое новое тело со мной всерьез и на долго. Пока кто-нибудь меня не убьет. Мысль о том, что меня могут убить вызвала новый наплыв паники, захотелось куда-нибудь спрятаться, но кругом только пожухлая трава по колено. Паника побилась в черепной коробке, но быстро угасла, ведь опасности рядом никакой заметно не было. В копилку моих страданий добавилось еще и то, что я стал просто невероятным трусом! Нет, я и раньше не был героем, но и трусом назвать меня вряд ли кто-то мог. А теперь... Захотелось плюнуть самому себе в глаза. Это желание было тут же прервано дрожью негодования в новом теле. Орки садисты, а не мазохисты, как бы говорило оно мне.

Итак, я стал орком. И что же мне с этим делать? Пока ничего кроме как выживать на ум не приходит. Убить себя не получится, ну вот опять стоило подумать о таком исходе, как инстинкты как с цепи сорвались затапливая все мозги волной всеобъемлющей паники. Выживать, просто это или тяжело, я еще не совсем понял. Ничего, скоро рассвет, а следовательно привал, на нем и попробую разобраться в ситуации подробнее.

Не то что бы орки днем сильно слабели, но Уорас (светило это мира), слишком сильно слепил глаза, по этой причине орки не сильно жаловали светлое время суток. Из этого простого наблюдения, я сделал кое какие выводы. О то, что орки изначально развились из ночных хищников. Подземных представителей фауны я отмел сразу, слишком развитые глаза у моего тела, в пещерах такие ни к чему. Хотя что я знаю о местных пещерах, может там постоянный полумрак, а не полная темнота. Покопался в памяти тела, ничего о пещерах там не нашел, клан М`хаби насколько знал истинный Трэхн все время жил в степи, как и остальные знакомые ему кланы. Нет, были конечно придания и легенды, о былом величии орковского племени, о великих городах, могучих машинах, о грандиозных походах... Но я в эти сказки верилось слабо, кроме разве что грандиозных походов. Ну не способен такой вид, представителем которого я стал, к созиданию. Может конечно первое ощущение не верно, но пока не верю.

Задумался и чуть не налетел на спину впереди бегущего орка по имени Цван Хоп Туси, (сорное семя в нематерном переводе) именно того, чью тарелку я раздавил. А он остановился не просто так, а по приказу. В метрах тридцати впереди замер Угор с вскинутой в жесте "стоп" рукой. Привал? Так и оказалось.

Сперва мелькнула мысль, что предводитель отряда отдаст приказ ставить лагерь. Но быстро понял насколько эта мысль была глупа. Орки просто попадали на землю кто где стоял. Что бы не быть единственным стоящим на ногах упал и я. Порылся в корзинке заменяющей вещмешок, но никакой циновки или чего-то подобного найти не удалось. Вообще в корзинке вещей было не сказать что бы много: какие-то обрывки кожи, наполовину съеденная тыква или похожий на неё овощ, да глубокая глиняная тарелка и грубо сделанная деревянная ложка. И все! Аскетизм в крайнем проявлении. Точнее, я зря назвал эту скудность аскетизмом, это не более чем банальная бедность. То что высыпал из корзины, плюс простейшая одежда состоящая из оборванной рубахи, штанов не по размеру, да какого-то куска кожи буйвола на груди, вот и все что удалось накопить предыдущему владельцу тела за ВСЮ свою жизнь! А, нет, забыл о сучковатой тяжелой палке, что болтается на поясе. Вот теперь точно все. Даже обуви не было, но судя по всему орки обувь просто не носят. Посмотрел на "свои" ступни и сразу подумал, что обувь этому виду не сильно и нужна. Да и оставленная память уверяла, что я могу теперь босиком ходить хоть по раскаленным углям не испытывая ни малейшего дискомфорта.

Огляделся по сторонам, большинство орков уже дрыхло, быстро они засыпают! И что? Никто меня кормить не будет? Желудок утробно заурчал, а руки потянулись к "тыкве". И только невероятным усилием воли я остановил порыв сожрать последний оставшийся у меня запас еды. Тело меня просто не понимало, глаза видели еду, а желудок требовал её съесть. Настойчиво требовал, до колик и спазмов. Но я то понимал, что есть последнее мягко говоря глупо. Странно, судя по всему орки вообще не понимали зачем что-то запасать из еды. Они жили проще: есть еда рядом и хочется есть, так съешь её. Нет еды рядом, так найди и съешь, не можешь найти, ходи голодным. Но это мне не нравилось, да я сейчас хочу есть, но оставаться без припасов? Не желаю!

А что вообще едят орки? Прислушался к телу, порылся в памяти. Хоть тут повезло. Мои соплеменники могли есть почти любую растущую или бегающую органику. Даже как бобры деревья если прижмет можно съесть. Даже та пожухлая травка, что под ногами и та сойдет. Правда что бы насытится надо будет съесть этой травы как я вешу. Если бы орки питались травой или древесиной, то вся их жизнь состояла бы из двух вещей, еды и сна, на другое бы не оставалось времени. А вот любили орки мясо, причем ели его сырым. Провел языком по своим зубам. Ну да, зубы хищника, которыми разорвать сырое мясо, перемолоть кости или прокусить шкуру животного ничего не стоит. Неувязочка, зубы хищника, а питаться могу и растениями, причем на постоянной основе. На овощной диете, типа обнаруженной в заплечной корзине "тыквы" спокойно проживу. А может и правы сказки орков, о том, что они создания Властелина, а не продукт эволюции. Впрочем это я с горяча, у всех народов Земли если покопаться то можно найти легенды о том, что их сотворили.

Так, а зачем у всех замеченных мной орков в обязательном порядке есть ложка и тарелка? Ведь насколько я понял мясо они предпочитают сырым. Ответ полученный мной оказался странным. Больше всего на свете орки любили суп! Не жареное мясо, ни шашлыки, как могло показаться, а суп! Только для его приготовления они и разжигали огонь. А надо сказать, что огонь в орчьих стойбищах явление редкое, нет, не потому что орки его боятся или не переносят, не поэтому. Орки просто ленивы, безмерно ленивы. Собрать хворост, нарубить дрова разжечь костер им было банально лень! Что стоит то, что каждый в отряде нес с собой ложку и тарелку, но ни у кого нее было даже самого маленького котелка, что бы этот суп приготовить! Им было лень носить с собой котелки. При этом ложек никто не забыл и за тяжесть не считал. Каждый надеялся что суп приготовит кто-нибудь другой, желательно что бы этот другой был слабее и суп можно было отобрать! Надо ли говорить, что многие орки, с такой жизнеутверждающей логикой, пробовали суп только пару раз в жизни, и то если им везло...

Правда память Трэхна сохранила предания о том, что когда то давно орки ели суп каждый день. Детские сказки, приготовить хоть что-то, орка может заставить только страх или пинок пониже спины, иначе никто из них даже не почешется. Зря я столько думал о супе, желудок начал буквально вопить от желания что-то в себя поместить.

Надо сказать, что степь по которой двигался отряд, была перенасыщена различной живностью. И если бы не лень, то орки могли каждый день питаться мясом. Африканские саванны с тысячными стадами зебр, буйволов, антилоп и рядом не стояли с количеством животных обитающей в здешней степи. Правда было несколько нюансов, почему кроме лени орки почти не охотились на что-либо крупнее кролика. Как уже упоминал, первая причина — то что орки физически слабый вид, хоть и надо признать очень выносливый. Вторая причина, удивительное косоглазие, которое вошло в поговорки других народов. "Кос как орк", не на пустом месте выросла эта присказка. Для орка попасть в столетний дуб камнем с пяти метров, подвиг который достоин того что бы быть воспетым в балладах, если бы орки себя конечно утруждали написанием баллад. Так, что луки орки не признавали, они бы скорее друг друга перестреляли, чем попали стрелой в какую-нибудь дичь. А охотится с копьями или палками на того же буйвола, оркам было страшно, да они и от антилопы убегали. Если встретились бы с ней лицом к лицу. Вот если бы орков было хотя бы пять, то тут другой разговор, но кто же заставит их впятером охотится на одну цель? Только вождь, но и то, орки будут охотится спустя рукава, потому что знают вся добыча достанется не им, а именно вождю. Вот и живет этот народ, к которому я теперь то же принадлежал в постоянном голоде и бедности.

Спрашивается, а что тогда гонит отряд воинов куда-то по степи? Нечто более сильное, что с легкостью перебарывает любую лень, а именно жажда наживы и удовольствий. О! Эти два чувства способны из ленивого и аморфного орка сделать настоящего фанатика, который будет ползти до своей цели невзирая ни на какие препятствия. Странное несоответствие, голод и страх не заставят орков объединить свои усилия, а вот в дальний, трудный, даже опасный поход они с радостью объединяются в ватаги. Глупо это с точки зрения эволюции, как мог появится такой вид вообще на планете? Перекос инстинктов и реакций просто невероятный. Но и мысль о том, что орков создавали как воинов, не выдерживала никакой критики. Одинокий орк, даже хорошо по орчим меркам вооруженный, представлял опасность для взрослого человека только в том случае, если бы орку удалось застать этого человека спящим. А так любой крестьянин с вилами способен справится даже с нашим вождем совершенно не напрягаясь. Хотя, что я могу знать о эволюции протекающей в чужом и незнакомом мире?

Очередной позыв голода, заставил меня отбросить все эти размышления. Огляделся, орки отряда уже дрыхли, накинув на головы такие же кожаные обрывки, что я нашел, теперь уже в моей корзинке. Наверно как защита от вот вот должного появится на горизонте светила. До восхода по ощущениям оставалось примерно четверть часа. Часов орки не знали, поэтому насколько моё субъективное ощущение времени правильно, я мог только догадываться. В любом случае, даже если я не успею до восхода, максимум, что мне грозит это круги перед глазами, да и то если посмотрю прямо на диск Уораса. Неприятно, но точно не смертельно.

Прислушался. Слух у орков отменный, намного лучший чем у человека. Надо сказать, что обоняние у моего нового вида, же явно было более слабым, если опять сравнивать с людьми. Но это наверно и к лучшему, потому как орки не мылись никогда, вообще никогда. У них даже слова такого не было — мыться.

Но чем больше я напрягал слух, тем отчетливее слышал, урчание желудков других орков и их сонное посапывание. Почему я прислушивался, а не заглядывался, на пасущееся в полукилометре стадо каких то непарнокопытных? Все просто, я не знал как на них охотится, да и что ожидать от животных внешне напоминающих пони, не представлял. Да, даже если бы знал, не с сучковатой же палкой на поясе охотится на того, кто как минимум с тебя весом. Так что прислушивался я с целью найти, что-нибудь помельче. Степь должна быть полна грызунами. Именно одного из них я и собирался найти.

Пришлось отойти от спящих на несколько десятков шагов, что бы спокойно приложить ухо к земле и не слышать соплеменников. Правда, надо признать, покидал место стоянки я с изрядной долей опасения. Нет, опасение это было не связано с ночными хищниками, тянущийся за отрядом смрад гарантировано их разогнал на многие километры вокруг, я боялся за свои нехитрые пожитки. Любой орк, если проснется и увидит оставленные без присмотра вещи, не удержится, что бы их себе не присвоить. Точнее присвоит тот, кто считает себя сильнее меня, те же кто слабее просто все поломают, растопчут или порвут. Может я и преувеличивал свои опасения, но едва ли намного, уж "тыкву" точно съедят, если увидят её без присмотра. Но и охотится с корзиной на спине, было вряд ли возможно, решил рискнуть.

Раньше я никогда не охотился. Вообще никогда, но понадеялся на рефлексы нового тела, к которым добавил свой разум. Вот странно, на Земле я и подумать не мог, пойти на охоту, даже на рыбалке все время отпускал пойманную рыбу, а сейчас совершенно спокойно воспринимал то, что собираюсь убить пусть даже животное.

Хотя, что в этом странного, если даже травма мозга может привести к необратимым изменениям в человеческой психике, а меня вообще поместили в тело иного вида, с наверняка совершенно иной нейрохимией мозга, гормональным балансом и прочим. Я меняюсь, нет не так, я УЖЕ изменился. И вскоре мне предстоит решать кем стану. Останется ли хоть что-то из моих принципов из прошлой жизни или все они растворятся в новом мире, в новом мне.

Слишком много думаю, едва не пропустил чуть слышный шорох где-то в семи метрах справа. На четвереньках, припадая к земле и стараясь не шуметь, подкрался поближе. Прислонил ухо к земле... Ага! Так и есть, хоть я и не вижу поблизости норы, но буквально в полуметре под поверхностью, кто-то не очень большой что-то роет. Чутко прислушиваясь начал по спирали отдаляться от источника подземного шороха. Я был не уверен, что успею разрыть землю достаточно быстро, думаю, что местный грызун как только услышит мои попытки до него докопаться, сразу побежит к выходу из своей норы и останусь ни с чем. Первую нору нашел почти сразу, она пряталась за ближайшей кочкой. Почему я уверен, что выход из норы грызуна не один? Если на Земле даже мыши полевки роют норы с двумя выходами, то не думаю, что в этом мире у грызунов отличные инстинкты. Как показали мои дальнейшие поиски, эти размышления оказались верны. Удалось найти еще две норы. Когда я удалился на расстояние около восьми метров от шума и не нашел больше ни одного выхода из жилища потенциальной жертвы, вернулся к уже найденным норам и быстро завалил их.

Грызун внизу сразу засуетился и начал бегать по своим подземным ходам. Судя по тому, что мне удавалось расслышать, тот кто прятался под землей, вырыл приличных размеров нору, на пару десятков метров различных туннелей! Не буду описывать свою охоту, как я пытался прорыться до такой кажущиеся близкой еды. Скажу только, прежде чем я поймал этого, похожего на хомяка переростка, размером с мой локоть и весом за пять килограмм, грызуна, то измучился изрядно. Вся охота заняла больше получаса!

Наверно мне стоит поблагодарить новое тело. Ведь когда я поймал брсига, так называли орки это животное, то мой мозг не надолго впал в ступор. Разум кричал, что убивать плохо и грызуна надо отпустить, а желудок требовал еды. Все решили руки, которые резким движением свернули жертве шею. А дальше рефлексы взяли верх.

Хорошо, что я не видел себя со стороны. А вот плохо то, что орчьи инстинкты оказались намного более сильными, нежели привычные мне. Если желания и порывы человеческого тела, мне удавалось в прошлой жизни держать под контролем, то сейчас... Сейчас я рвал трупик брсига зубами, мех забивался в глотку, но это ни на секунду не останавливало процесс поглощения пищи. Хищник дорвался до жертвы, запах крови пьянил почище сильноалкогольных напитков, и все потуги разума хоть как-то смирить животное начало были пусты.

Когда желудок был забит и буквально раздулся от поглощенного мяса, удалось вернуть разум. Но даже сейчас, мне это удавалось с трудом. Не смотря на то, что при нынешнем весе максимум в сорок килограмм, у меня получилось съесть две трети грызуна! А это без малого около пяти килограмм мяса с костями. Больше десяти процентов от веса тела! И все равно, глаза посылали желудку сигнал, что видят мясо и тот требовал еще и еще, хотя явно в меня больше просто не помещалось. "Глаза завидущие, руки загребущие", эта поговорка как нельзя лучше описывает психотип орков. Причем я отчетливо понимал, съесть больше физически невозможно и так кажется некоторые откушенные последними куски застряли недалеко от горла. Только это и позволило разуму перехватить контроль над телом.

Быстро вытер кровь с лица, завернул остатки брсига в напоминающее лопухи листы и вернулся на место дневной стоянки. Мои вещи никто не потревожил, все по прежнему спали. Все? Странно, ведь отряд идет в набег, должны же выставляться дозорные, патрули и прочее. Возможно и должны, только оркам было плевать на все это, они таким не забивали себе головы. Спрятал мясо в корзину. Немного подумал над тем, что если никто в отряде не озадачился охранение, то не стоит ли мне на себя взять эту обязанность. Но...Диск светила уже начал показываться над горизонтом. И я улегся прямо на землю, обхватив руками корзину и прикрыв лицо кожаным обрывком. Или мне показалось, но вроде я уснул даже раньше, чем успел закрыть глаза. Слава всем богам, мне ничего в этот день не снилось, а то не знаю, как бы пережил в довесок ко всему уже произошедшему, еще и орчьи сны.

Из сна выкинуло в долю секунды. Острая боль в области копчика, подобно молнии пронзила все тело. Кто-то очень сильно пнул меня под зад! Что сделает человек в такой ситуации? Большинство вскинется на ноги и попробует хотя бы найти обидчика. Но видимо у орков иная реакция на угрозы подобного рода. Вместо того что бы подняться, я наоборот свернулся калачиком, крепко зажмурился и прикрыл голову ладонями. Нет, не так, голову я прикрыл одной ладонью, вторая же рука мертвой хваткой вцепилась в корзину. И как оказалось не зря. Кто-то попытался эту корзину отнять.

— Отдай! — Яростный вопль Угора над самым ухом.

Еще удар в область почек. Больно то как! Я тихонечко заскулил. Но припасы из рук не выпустил.

— Отдай! Мне! Сейчас!

За что меня бьют? Ничего не понимаю!

— Мясо! Моё!

Как он понял, что у меня в корзине спрятаны остатки от утренней охоты? Учуять он ничего не мог точно, не для орчьего нюха эта задача.

— Не-е-ет. — В место четкого ответа с моих губ сорвалось какое-то блеяние, больше похожее не на речь разумного, а на вопль ведомого на бойню барана.

— Что!? Ах ты выкормышь эльфийский! — Бум, новый удар, в этот раз на этот раз в бедро. — Ты на кого хлебало разявил! Да я тебя...

И тут я понял, если не отдам остатки тушки, то Угор меня убьет, прямо здесь и сейчас. Сопротивляться воле вожака даже в голову не пришло. Он выше, больше, сильнее, к тому же опытнее и злее.

— Все, все! Забирай! — О! Какой у меня противный и испуганный голос.

С трудом открыл глаза, сел на корточки и вытащил обглоданную тушку. И тут же сообразил, как Угор понял, что у меня есть мясо. Под корзинкой образовалась небольшая лужица крови. Завернуть то в лопухи я завернул, но вот подумать о том, что кровь жертвы сквозь них просочится, не догадался. За что сейчас и поплатился.

Угор не успокоился отобрав добычу, а продолжил моё избиение. Но уже без злобы. Остальные орки отряда стояли в чуть в стороне и скалились довольными ухмылками.

Во мне сейчас должна клокотать обида, унижение, но их не было и в помине. Был страх и боль. Но кроме этих чувств, к ним примешивалось что-то странное, очень неуместное в данной ситуации. Любовь. Нет, я не стал мазохистом и не получал никакого удовольствия от ударов вожака, но... Это как в детстве, когда за какой-то проступок тебя шлепает мама или папа, плачешь, больно, но родителей все равно любишь и даже есть чувство вины.

Но я точно знал, что Угор не мог быть мне отцом! Откуда это ощущение? Почему я так предано стараюсь заглянуть в его глаза? Ответ прост, потому что он вожак и в своем праве. Разум кричит, что какое это право отобрать чужую добычу, это же произвол, а тело воспринимает все происходящее как само собой разумеющееся. Как правильное, привычное и верное. Мне надо было или выбросить все недоеденное или прятать лучше. Был еще вариант поделиться с вождем, но плохой вариант. Потому что если бы я сам принес меньшую часть, он бы меня сразу убил.

Удары Угора становились все менее сильными и нацеленными. Острый слух подсказал в чем дело. У вождя урчал живот. Последний раз, несильно пнув меня в колено он впился зубами в остатки грызуна. Все тело болело от побоев, но вроде ничего не сломано. Пока Угор отвлекся на поглощение пищи, отполз в сторонку, потирая ушибленные места.

— Выкормышь эльфийский, хи-хи-хи. — Противное, ехидное и унизительное хихикание за спиной.

Любое сравнение с эльфами, у орков считается самым страшным оскорблением. И тут я повел себя совсем не так, как привык в прошлой жизни.

Боль от побоев куда-то ушла, резко, как будто кто-то её выключил. Я узнал этот голос, он принадлежал Гум Лоч Буху, одному из самых мелких орков в отряде. Это он зря. Раз он мельче то и слабее, раз слабее, значит... И тут у меня сорвало "крышу". Со звериным воплем я кинулся на насмешника. Тот видимо этого не ожидал, рассчитывая на то, что после побоев от Угора, я еще долго буду слаб и не смогу представлять угрозы. Просчитался. Ярость захлестнула меня с головой. Первым же прыжком я повалил Гума на землю и начал избивать его. На удивление он не сопротивлялся, а только тихонечко повизгивал и скулил. Надо сказать правильная реакция, орки еще больше звереют от сопротивления. Точнее если сопротивляется кто-то сильный, то орки этого пугаются, а если защищаться решает слабый, они становятся буквально берсерками.

Я бил Гума и чувствовал глубочайшее удовлетворение, нет не радость, а что то более глубокое, первобытное. То, чему не мог сопротивляться. Никогда не дрался в жизни, вообще! Таким ботаником я рос. А тут. Никогда не думал, что так приятно бить того кто над тобой усмехается и унижает тебя. Каким глупцом я был, в прошлой жизни, следуя правилу "подставь вторую щеку". Наслаждение от чувства превосходства и отмщения за унижения! Это, это непередаваемо, у меня просто нет слов описать всю глубину и силу этих эмоций. Человеческая память вяло трепыхалась, пытаясь остановить избиение, крича, что так нельзя, что так не правильно, но куда там...

Ярость ушла только когда мой обидчик отключился, потеряв сознание. Бить ничего не чувствующее тело стало неинтересно. Неинтересно! Не плохо, не неправильно, а просто скучно. Кем я становлюсь?! Боги верните меня назад! Но конечно мою просьбу никто не услышал. И как только я прекратил избиение, как тут же вернулась и боль от ушибов и синяков.

С трудом поднялся на ноги и огляделся. Все кроме Угора внимательно наблюдали за мной. Те кто по сильнее смотрели с любопытством и в их взглядах читалась поддержка моего поступка. Те же кто слабее, от них исходил страх, они боялись, что я запомнил их ухмылки, запомнил и сейчас примусь за них. И надо сказать, что страхи эти были не совсем беспочвенны. Среди орков, если ты был настолько глуп, что показал как тебя радует унижение другого, то сперва удостоверься, что тот над кем ты смеешься не так силен как ты, иначе можно нарваться на крупные неприятности. Но мне сейчас было ни до кого. Собрал разбросанные из своей корзинки вещи.

Затем пришлось цыкнуть на Дут Бом Жоха, который хоть и мелкий, но слишком хитрый. Пользуясь тем, что Гум валяется без чувств, он решил порыться в его вещах. Пришлось это пресечь. И не милосердием был продиктован мой поступок. Я его побил, значит его вещи мои трофеи. Не отгони я Дута, то мой иерархический статус в отряде мог сильно упасть. Всеми это было бы воспринято как слабость. А слабость мне сейчас показывать нельзя. Почему? Потому что удары Угора не прошли для меня даром и я и правда ослаб после того как он меня избил. И стоило мне эту слабость показать. То меня быстро опустят вниз по социальной лестнице, со всеми сопутствующими этому процессу неприятностями.

Как не было мне противно, но я сам раскидал все из корзины Гума по земле, поломал его ложку и растоптал тарелку. Удовольствия мне этот поступок не принес не малейшего, просто так было надо. Показать, что я орк и веду себя как орк. О боги, а ведь может я им уже и стал. Воспоминания о полученном в результате избиения более слабого удовольствии, приятной волной пробежали по хребту.

То что произошло с момента моего пробуждения ясно показало, что человеком в этом мире мне не остаться. Не биологически конечно, но даже и морально. Оставалась только одна надежда, не превратится окончательно в чудовище и ублюдка.

Перед самым закатом отряд вновь двинулся в путь. Куда? Думаю, что никто кроме Угора это не знал. Да и никому и в голову не пришло задавать хоть какие-то вопросы. Орки вообще не любят думать, многие ошибаются, называя их тупыми или глупыми, все не так, просто им лень. Думать лень. Поэтому если кто-то решает за них думать и имеет достаточно силы, что бы это доказать, они только радуются. Есть правда нюанс, орки позволят за себя думать, только оркам и Властелину и его эмиссарам, всех остальных ни один орк даже слушать не будет, как бы силен и умен тот не был.

Угор уже не раз доказал свою удачливость в походах на соседние племена орков и когда он объявил о дальнем набеге, за ним пошли почти все воины клана. Что кстати говорит о том, что орки и правда не любят думать. Ведь в итоге получилось то, что стойбище клана осталось практически беззащитным, перед лицом нападения других кланов. Но никто об этом даже не задумывался. Жажда богатой добычи гнала наш отряд вперед. Откуда будет эта добыча, у кого орки будут её отбирать, подозреваю, что даже Угор не представлял. Он просто вел отряд на закат, в богатые земли, земли людей, дварфов и эльфов. Мне по крайней мере казалось, что весь план вождя заключался в следующем: дойти до людей и что-нибудь у них отобрать. Ну не сунется же он с пятью десятками орков в гномьи пещеры и эльфийские леса. Инстинкт самосохранения не позволит так поступить ибо это стопроцентное самоубийство.

Вообще то, если судить по кондициям орков отряда, даже если нам на пути встретится конный десяток людской пограничной стражи, то живым из этого похода никто из нас не вернется. Но видимо понимал во всем отряде эту истину один только я. И это понимание ситуации изрядно напугало. Захотелось сбежать, но оставаться одному в степи было еще страшнее. Одинокого орка тут много желающих скушать, начиная от стай волков и заканчивая гигантскими саблезубыми кошками. Так что мне ничего не оставалось как бежать вместе со всеми надеясь на удачу.

А бежать в заданном вождем темпе было не легко. И не в побоях и ушибах дело. А в том, что я был объевшийся, слишком много я затолкал в себя мяса перед сном. И от этого слабел быстрее чем остальные орки. Только не отстать, никто ведь даже не оглянется, а потом меня кто-нибудь съест, такого беззащитного и маленького в такой огромной степи! От жалости к себе, захотелось плакать. Память тела услужливо подсказала, что орки вообще очень плаксивые существа и склонны к чрезмерной жалости к себе любимому. Только вот показывать эту жалость на глазах у других орков не желательно. Страх придал дополнительных сил и хоть и безмерно усталым, но я добежал до следующей дневки вместе со всеми...

Ночные марши сменялись дневным сном, Угор все гнал и гнал отряд на закат. Дни шли за днями, а я все больше и больше привыкал к новому телу. Иногда казалось, что предыдущая жизнь, только какой-то бредовый сон и я родился орком, а человеком и не был никогда.

Да когда же эта безумная гонка закончится? Куда так спешит Угор? Зачем загоняет всех до такого состояния, что орки просто падают без сил после каждого марша. Только чудом можно объяснить то, что отряд пока по прежнему насчитывал столько же орков, сколько и по выходу из стойбища. Некоторые орки из тех кто по-сильнее уже косились в спину вождя. Тум Тум Таг, второй по силе орк отряда, даже плевался в сторон Угора, когда был уверен, что тот этого не увидит. Еще пару или тройку ночей и Угора Туп Лача, военного вождя клана М`хаби, кто-нибудь из его же отряда и прирежет во сне.

Орки очень, очень жадный народ. И готовы на многие безумства, что бы эту жадность удовлетворить. Из-за жадности и желания пограбить все и собрались в этот поход, но переход за переходом, а кругом только степь. Не видя результаты от своих трудов, а идти каждую ночь по пятьдесят километров, это тяжкий труд, орки начинали уже забывать о жажде наживы и все чаще вспоминали о природной лени.

Судя по поведению вождя, тот даже не догадывался, что его жизнь под угрозой. Иногда, когда я встречался с Угором взглядом, мне казалось, что он безумен. Даже для орка безумен, у него был взгляд одержимого. Будто он видел то, что не видят остальные и упрямо идет к свое цели. Кажется я ошибся в своем предположении, что он не ведает куда ведет отряд. Он что-то знает, что-то настолько для него важное, что что бы добраться до этого "чего-то" он отринул даже инстинкт самосохранения.

Угору повезло, когда я уже подумал, что всё и после сегодняшнего перехода его убьют, отряд вышел к полноводной реке. За этой рекой заканчивалась степь и начинался непроходимый лес. Перемена в обстановке несколько сбавила накал страстей и недовольства.

Как оказалось река для орков это большая проблема. Орки не любят воду и совершенно не умеют плавать. Красться в степи, карабкаться по отвесным стенам у них получается замечательно, а вот плавать просто никак. Рыбку с берега половить, вброд воду перейти — могут, плыть — нет. Это был не страх перед водой, это было что-то на уровне физиологии, видимо орки просто физически не способны плавать. Угор бесился топал ногами, избивал слабых, но заставить отряд зайти в реку больше чем по грудь у него не получилось. С каждой минутой вождь впадал все в большее исступление. И только восход светила, остановил его ярость. Отряд отошел от реки на сотню метров и устроился на дневку. Если завтра мы не найдем брод, то бешенство Угора выплеснется в убийства.

Подождав пока все не уснут, я тихо ступая ушел со стоянки. В этот раз меня не гнал голод, я научился добывать себе пищу прямо на бегу, то выкопаю луковицу, то поймаю мышку полевку. сейчас мной двигало иное. Я хотел найти брод, пока отряд не проснется. А еще мной двигало любопытство, а смогу ли я плавать? Будучи человеком у меня получалось очень не плохо.

Погода стояла отвратительная, с точки зрения человека. Низкие тучи застилали все небо и противно моросил дождь. Но для орка это было не неудобство, а наоборот — отличная погода. Ведь тучи скрывали свет Уораса, и глаза почти не слезились.

Не знаю какое название носит эта река, но ей бы очень подошло имя Спокойная. Широкая, до противоположенного берега около двух сотен метров, явно глубокая, она мерно несла темные воды, неторопливо и величаво, не позволяя себе водоворотов, быстрин или мелей. Она не текла прямо, но даже её повороты и те не были резкими, казалось река лениво изгибается по собственной воле, а не от того, что должна следовать рельефу. Приятное впечатление оставляла эта водная преграда.

Прошел вдоль берега против течения около километра, но не нашел и намека на брод. Дальше от стоянки уходить было боязно. И пусть я пока не видел никаких признаков разумной деятельности в округе, но и звери заслуживают того, что бы их опасаться. А вообще это странно, отряд за время своего пути прошел сотни километров, но я не видел, не то что городов, деревень и прочих поселений, но даже дымки от костра. Где цивилизация? Хотя в степи живут орки, а уж кто-кто, а они вряд ли способны эту цивилизацию построить.

Я на удивление мало знал о том мире в котором оказался. Память Трэхна мало что проясняла. Этот молодой орк всю жизнь провел в степи и не видел ничего кроме неё. А вся информация о мире вне бескрайних пространств степи была у него исключительно из сказок и приданий. А как подсказывает мой опыт, это не достаточно правдоподобная база знаний.

Что я знал? То что на западе, там где кончается степь, живут враги. Враги Властелина, а следовательно и всего орчьего рода. Самые непримиримые и страшные из них — эльфы. Но как эти эльфы выглядят, что умеют, тут провал. Знаю только, что любое сравнение с эльфом для орка тягчайшее оскорбление и что в сказках их называют извечным врагом. Косвенно можно сказать, что эльфы намного сильнее орков, в некоторых сказаниях, что слышал когда-то Трэхн, как великий подвиг воспевалось если сотня орков нападала на эльфа и побеждала. С опаской взглянул на лес, что возвышался на другом берегу. Если размен сотня на одного подвиг воспетый во времени, то каково же реальное соотношение потерь при встрече орков с перворожденными?

Второй враг дварфы, подгорные жители. Орки их почему-то называют светлыми бастардами. Почему именно так? Пока не знаю. О них информации еще меньше, почти полный ноль.

Ну и люди. На удивление орки не воспринимали людей как врагов. В смысле весь людской вид так не воспринимали, но живущих на закате все же ненавидели. Странная избирательность.

Так размышляя и раскладывая воспоминания по полочкам, я не заметил как прошел мимо стоянки отряда и поднялся вверх по течению, до очередного изгиба реки. Но и тут никакого намека на брод.

Вернулся к стоянке и попробовал поплавать. И сразу понял, почему орки не умеют держаться на воде. То ли я гораздо тяжелее чем не показалось, то ли намного слабее, как не старался но удержать новое тело на поверхности не получалось никак. Нашел на берегу завал из выкинутых на берег бревен. Если завтра найти брод не получится, то придется взять на себя инициативу и начать строить плот, а то в отряде дойдет до смертоубийства.

Поймал себя на том, что не хочу что бы отряд становился меньше хоть на одного орка. И не в сочувствии дело. И тем более не в "любви к ближнему". Я просто ощущал себя более комфортно когда вокруг было много орков. И чем больше соплеменников рядом, тем спокойнее, увереннее и храбрее орк. Получается, что не смотря на свои мягко говоря не лучшие моральные качества, орки даже более социальный вид нежели люди. Хотя тут возможно и ошибаюсь.

После безрезультатных попыток научить новое тело плаванию, навалилась усталость, до лагеря доплелся едва волоча ноги и тут же свалился без чувств, по привычке крепко обняв личную корзину.

Кто-то тихонечко прикоснулся к моему плечу. Это было так неожиданно, что я чуть не заорал во весь голос. Но тут же крепкая рука Угора, заткнула мне рот, не позволив ни единому воплю сорваться с моих губ. Не успел подумать, что вот мне и конец пришел и сейчас обезумевший вождь, перережет мне горло своим бронзовым ножом, как он меня сразу отпустил. Заметив что я широко раскрыв глаза в ужасе смотрю на него, Угор поднес палец к губам в универсальном жесте молчания. Затем так же жестом приказал подниматься.

Ничего не понимаю! Но приказа вождя ослушаться не посмел. Половина отряда уже не спала, а вторую половину, так же как и меня будил лично атаман. Обычно шумные орки, вели себя неестественно тихо и сосредоточенно. Что происходит то? Светило еще только клонилось к закату, до ночи было часа два не меньше, для чего всех будят?

Странный, явно не природного происхождения звук уловили мои чувствительные уши. "Шлеп, шлеп, шлеп". И звук этот шел от реки, которую не было видно с места стоянки, так как её закрывал невысокий холм. Вот и весь отряд на ногах. По привычке потянулся за корзиной, что бы закинуть её за спину, но тут же был остановлен Угором. Тот жестами показал, что бы все оставили свои корзины на месте и на карачках поползли за ним. В воздухе витало предчувствие чего-то. И именно это предчувствие заставило сейчас всех поголовно орков, безропотно подчиниться воле вожака.

А из орков вышли бы хорошие разведчики, эта мысль мелькнула от того, что все пять десятков воинов М`хаби, производили сейчас шума меньше, чем пытающаяся подкрасться к курице лиса. С вершины холма открылся любопытный вид.

Совсем недавно я недоумевал, где признаки цивилизации?! И вот они прямо под носом, эти признаки. Две речных ладьи, которые явно искали место для ночной стоянки. На свою беду один из кормчих правил как раз на плес, который был всего в трех сотнях шагов от, замерших подобно почуявшим добычу хищников, орков.

И если бы Угор был более сдержан, то скорее всего этот небольшой купеческий караван никогда бы не достиг того места которому плыл. Но купцам повезло. Не так сильно, конечно как повезло, если бы они вообще никого не встретили на своем пути, но все же, это везение.

В место того, что бы дождаться пока обе ладьи будут затащены на берег, а их экипажи устроятся на ночлег и только тогда напасть. В место этого, как только первая ладья ткнулась носом о берег, Угор поднялся во весь рост, взревел и кинулся в атаку.

Честное слово, я думал отлежаться в траве и не участвовать в нападении. Но все орки кинулись за своим вожаком, громко крича, улюлюкая и рыча. Причем каждый из них размахивал тем, что считал оружием. И всеобщая волна азарта и жажды добычи подкинула меня в воздух как катапульта. Нет, меня никто не толкал, ни волок за шкирку. Я бежал сам, то же что-то крича и размахивая своей сучковатой палкой. Потом мне было стыдно, но в момент нападения я не смог противостоять этому стадному чувству.

Конечно нападающих орков с ладей заметили сразу. Та, что еще не успела подойти к берегу, резко тормозила разворачивая отворачивая. На речных кораблях поднялась суета, люди что-то кричали явно охваченные паникой. На каждой ладье, как я посчитал было по двенадцать человек. Двадцать четыре взрослых мужика. Уже потом я понял, если бы они не запаниковали, а схватились за оружие, то тут бы и закончил свой славный путь отряд клана М`хаби. Но люди испугались.

В той ладье, что уже была носом на берегу, двое пытались столкнуть её обратно в воду. И если бы к ним присоединились остальные в лодке, то у них пожалуй это получилось и орки остались бы ни с чем. Но только двое из двенадцати делали что-то разумное. Остальные же бросились в воду и пытались вплавь добраться до дальней ладьи. Поняв, что все остальные сбегают бросая все, и те двое что хоть что-то делали, кинулись в воду спасая свои жизни.

Когда первые орки добежали до замершей на берегу ладьи, все люди с неё уже перебрались на другой корабль. И сейчас купеческое судно с усердно налегающей на весла командой, сбегало от нас куда-то вдаль. А мы, собравшись толпой прыгали на берегу, корчили рожи, орали и грозили им с берега. Пока ладья не скрылась за поворотом реки.

И как только это произошло, все орки кинулись грабить оставленную купцами лодку...

Добыча была богатой. Но увы не для орков. Три тюка великолепных меховых шкурок, наверняка это целое состояние, но орки не понимают зачем нужен мех. Они и так легко переносят любую жару и холод. Поэтому разорванные шкуры из ценнейшего меха разрывались и бросались в воду. Повертев одну из таких шкур в руках, вздохнул и то же выкинул. Толку мне от неё никакого, самому не нужна, а продать... Где и кому, орк может что-то продать? Ответ прост — нигде и никому. Так что и нечего таскать в своей корзине лишнего груза.

А вот найденные под тюками с мехом два бочонка медовухи, вызвали невероятную бурю восторга! Не понимаю, орки сами не производят алкоголя. Максимум что от них можно ждать это то что они могут объесться забродившими ягодами. Но стоило вытащить пробку из бочонка, как каждый понял, что в нем, хотя уверен ни один из отряда ни разу не то что медовухи, а вообще никакого алкоголя не пил. Но вот... Генетическая память что ли? Но как бы то ни было, все кинулись жадно лакать льющееся из открытого бочонка пойло.

Все так увлеклись, этим занятием, что никто не обратил внимания, что я не пью. Пока отряд квасил и орал разную похабщину, мне пришло в голову осмотреть лодку повнимательнее. По мелочи тут было много чего, начиная от кожаных ремней, заканчивая ящиком с гвоздями и небольшим количеством различных монет рассыпанных по днищу.. Так же нашелся небольшой столярный топорик, удочка с леской из жил и примитивно сделанным, но металлическим крючком. Первое желание было, пока остальные пьют, вытащить все из лодки и присвоить себе. Но отчетливо понимал, если орки потом поймут, что их добычу всю кроме медовухи присвоил я, то мне после этого не жить.

Самосохранение боролось с жадностью. И боюсь, что если бы не остатки человеческого и рассудочного мышления, то жадность бы в итоге победила.

Помимо брошенных торговцами тюков, мешков и прочего предназначенного для продажи, была еще масса оставленных предметов повседневного обихода. Какая-то одежда, мне особенно приглянулись штаны из плотной ткани, но что бы мне их на себя одеть пришлось бы ушивать их раза в три по талии и раза в два по длине. А иголок и ниток у меня найти не вышло. Вздохнул, глядя на те обноски, в которых хожу сейчас, тяжело вздохнул и кинул найденное обратно в лодку.

Пока я усердно копался в трофеях, на берегу разгоралась гигантская пьянка. Кроме медовоухи нашлись еще довольно приличные запасы вяленого мяса и сушеной рыбы. У орков сегодня был пир. А я не находил себе места. Ведь если купцы смогут побороть свой страх и вернуться, то спокойно перебьют пьянствующую толпу, недомерков орков. А если не ограбленные нами, а любой другой караван пройдет по реке? А если пограничная стража? Меня заколотило от нехорошего предчувствия.

По уму, надо было, захватив добычу, хотя бы отнести её на несколько километров вглубь степи и только, потом начинать праздновать. Но Угор даже не подумал об этом. Его, как и остальных охватила эйфория от первой добычи. Да, добыча была небольшой, мало что могло заинтересовать орков в брошенной ладье. Но даже эта малость, огромное богатство, если судить по тому, что самой большой ценностью, до захвата, у орков М'хаби были тарелка с ложкой.

Лучшей добычей у орков считалось оружие и золото, это если исключить разумных пленников. А ничего из этого в лодке не оказалось. Впрочем, выпивка то же очень ценилась в качестве трофеев, ведь кроме как отобрать спиртное в походе, больше хмельное орк никак заполучить не мог.

Жадность орка, страшна в своем накале и стоило огромных трудов, не забить свою корзину под самую крышку различным, пусть даже не нужным, барахлом. В итоге в неё переместились только рыболовные снасти, топорик, три больших гвоздя, больше напоминающих костыли-недомерки, да льняная рубаха, одень я которую и стал бы очень напоминать персонажа сказки о Буратино, а именно Пьеро.

Заталкивая, теперь мои личные, трофеи в корзину, поймал на себе несколько недоуменных взглядов от соплеменников. Пора было заканчивать с этим занятием, а то меня начнут бить. Орки вообще не сильно любят тех кто выделяется из общей массы и всегда готовы накинуться на него толпой и избить, если тот кто выделяется не отличается изрядной силой конечно, увы для меня я этой силой не отличался.

Когда я присоединился к всеобщей гулянке, первый бочонок уже показал дно. Орки сидели, образовав на засыпанном песком плесу один большой круг. Угор сидел в его центре, разливая в найденную медную пиалу спиртное и передавая её по кругу. Он явно наслаждался моментом. Первая добыча еще больше подняла его авторитет в отряде и он купался в восхищенных и преданных взглядах своих орков. А надо сказать, что когда орком восхищаются, это его пьянит даже больше чем выпивка, больше чем чувство власти. Даже от того что его боятся, орк получает меньше моральное удовлетворение.

Уорас уже полностью скрылся за горизонтом, плотные тучи закрыли небо от звезд. Дождь усиливался с каждой минутой, самая лучшая погода для орчьей гулянки! Протиснулся к круг и мне тут же вручили почти полную пиалу медовухи. Пить не хотелось совершенно, кто знает, как я себя поведу в новом теле под хмелем. Но сейчас на мне сошлось столько взглядов, что пришлось сделать большой глоток. Сделать вид, что пью, а самому вылить медовуху на песок, не представлялось возможным, заметят и за разбазаривание ценного трофея отпинают ногами.

Вкусно! Очень вкусно! И не в меду, на котором была эта настойка дело. Именно привкус алкоголя делал этот напиток вкусным для вкусовых рецепторов орка. Приятное тепло разливалось по телу. Тут же захотелось повторить, но пиала уже пошла по рукам. В голове легко зашумело, мир приобрел какие-то дополнительные, более глубокие краски. Противные орчьи рожи вокруг показались даже симпатичными. После второго глотка, когда пиал вновь оказалась в моих лапах, я уже любил всех в отряде и вместе со всеми что-то орал похабное, хлопал сидящих рядом по плечам.

Все мои страхи, куда-то убежали, мир стал прекрасен, и все окружающие казались братьями. Я не был трезвенником в прошлой жизни, но тот опыт употребления спиртного мало походил на то, что испытывал сейчас. Орки пьянели совсем не так как люди. Иначе. Они не зверели, не становились агрессивнее, наоборот добрели! Садисты и моральные ублюдки, становились буквально всех любящими и все прощающими добряками.

Сейчас даже один мальчишка пастух мог нас всех повязать и ему никто бы не сопротивлялся. И не потому, что орки валялись в отключке или были пьяны настолько, что не были способны оказать сопротивление, а потому что они просто не способны были сейчас к любому проявлению агрессии.

Эта простая мысль, сперва показавшаяся такой смешной, плотно засела в мозгу, превращаясь в навязчивую идею. И во мне начал расти страх. Сперва он был как маленькое зернышко, но постепенно это зерно страха росло, пускало корни, и, постепенно в моей голове стучал набат ужаса. "Сейчас нас схватят, повяжут и убьют", билось в мозгах. Эта была самая натуральная паника. И что странно, я очень четко понимал, что этот страх идет не от меня-орка, а от рассудка того кто недавно был человеком.

Охваченный паникой я вырвался из круга и кинулся к реке. И побежал, не разбирая дороги, хорошо, что на моем пути попалась какая-то коряга, споткнувшись о которую кубарем полетел в холодную воду. И как только охваченная безрассудным страхом голова погрузилась под воду, как страх тут же ушел. Я отчетливо понял, что боятся сейчас совершенно нечего. Ну кто, кто? В ночи нападет на орчий отряд? Сейчас нет войны, между орками и людьми, причем нет её уже много-много поколений. Я не удивлюсь, если наш отряд первый за сотню лет, который приблизился к землям людей. Орки для здешних обитателей такие же сказки, как и эльфы для орков. Да, конечно тот караван, на который мы напали. Разумеется, они донесут весть о нападении в ближайшее поселение. Но пока кто-то организуется, пока они соберут военный отряд, пока... Очень много этого "пока". Ставлю свой новый топорик против сучковатой палки на поясе, когда сюда прибудет пограничная стража, нас здесь уже давно и след простынет.

Успокоенный такими размышлениями, я вернулся в "пьяный" круг. Тут уже не орали, а пели песни. Орчьи песни, самая ближайшая аналогия, что пришла мне в голову, это рэп. Причем рэп без рифмы, главное в песне орка соблюдать ритм и такт, а рифма, рифма дело десятое.

Еще через час и второй бочонок закончился. Я сидел в кругу и мерно покачивался под речитатив Угора преисполненный любви ко всему миру. Никто, как и я сам, не вслушивался в то, о чем "поёт" вождь, всех орков заворожил ритм, заставляя погружаться в какую-то разновидность транса.

Не люблю когда меня гипнотизируют! Вообще никогда не любил находиться в измененном состоянии сознания, будь то опьянение или что-то иное. Хотя, надо признать, то какую реакцию вызвал алкоголь на мое новое тело, это мне понравилось. Но впадать в транс, как какой-то дикарь под бубном шамана, это было унизительно для моего разума. Попытался стряхнуть с себя то наваждение, что оказывала "песня" Угора. Получилось, но только частично. Надо отдать вождю должное, он не только был самым сильным орком, но и наверно самым талантливым в песнопениях. От транса избавиться вышло, но вот заставить себя его не слушать, было выше моих сил.

Угор пел о своем сне, думаю, он сам находился сейчас в каком-то своеобразном трансе, его глаза были так же пусты как и у остальных орков, что сидели сейчас на плесу. Слова, надо зацепиться за их смысл, избавить свое сознание от магии ритма. И чем больше я вслушивался, тем сильнее меня интересовало, о чем поет вожак. Становилось понятным, что так влечет его на закат.

Это была долгая песнь, скорее баллада. О последней битве, когда Светлый союз собрал все свои силы в единый кулак и встретил армию Властелина, разгромив её в одном гигантском сражении. О сотнях тысяч убитых пел Угор. О подвигах орков и подлости эльфов, что уклонялись от честного боя, предпочитая расстреливать доблестную армию Тьмы с отдаления. О неуязвимом хирде подгорных жителей, который как непоколебимый утес, разбивал все атаки орчьего воинства. Как сам Властелин, лично вышел на бой и своей силой и волей, сломил казавшуюся непреодолимой стену копий и щитов дварфов. Он пел, что победа была близка, но подлый удар зачарованного клинка в спину прервал нить существования Властелина. О невероятной скорби, что охватила всех орков и другие народы Тьмы. Как светлое воинство безжалостно уничтожало всех, а ведь после гибели своего Отца, орки не сопротивлялись! Слишком велико было их горе, они падали на колени и бросали оружие, но, не смотря на это, светлые рыцари убивали и убивали. Им было все равно, с оружием враг или нет. Они убили всех. Угор пел, что маги Света, эти подлые волшебники, нашли тело Властелина после сражения, нашли и сожгли, развеяв потом его прах над океаном. А его доспех, неуязвимый для любого оружия, кроме клинка Атрама, коим и был пробит подло ударом со спины, был растащен полководцами последнего Союза на сувениры. Ибо никто кроме Темного не мог его одеть на себя.

И все это наш вождь видел в вещем сне, ибо никто из тех орков, что ушли за своим создателем, не вернулись из того похода. Некому было рассказать старикам, женам, детям, почему никто из мужчин не вернулся в свои степные стойбища.

Оглянулся, окружающие меня орки, уже не слушали, что пел их вождь, так как его песня была так длина, что все уснули под её ритм. Бодрствовали только Угор и я. Но вожак не видел, что у него почти не осталось слушателей, он был поглощен своей балладой и не воспринимал окружающую реальность, будучи полностью погруженным в себя.

Тональность его песни сменилась, и скорбь в ней заменила ярость. Ярость и боль от утраты. И я его сейчас понимал, мир утратил смысл для орков, без Властелина он был сер и уныл. Подлые маги, если бы орки могли похоронить тело своего Создателя, то когда-нибудь он возродился бы снова. Так уже было не раз. И каждый раз Тьма приходила вновь, давая жизни орков смысл. Но развеять прах над океаном! Это было, очень подло с точки зрения народа степей, ведь теперь тот кто создал племена орков, возродится в мире очень не скоро, возможно пройдут тысячелетия. И все это время существование орков будет не отличаться от жизни зверей. Жизнь без смысла и без цели на долгие века. Пустое прозябание.

И опять смена настроения. Теперь в песне сквозит надежда. Нет, не на скорое возрождение Владыки, надежда на иное. В своем сне Угор видел последнюю битву, он видел, что не все части доспеха Властелина, удалось найти светлым магам. После того как клинок выкованный богом Битвы пробил неуязвимый доспех, в невероятной боли выгнулось тело Величайшего и одна из латных перчаток, сорвалась с его ладони и улетела за многие сотни метров, светлые её не нашли. Вождь М`хаби вел свой отряд, на поле то самое поле, где прошла величайшая из битв, что видело это небо. Он хотел найти эту латную перчатку. Желал принести эту частичку Отца в стойбище своего рода. И это была достойная цель для похода. Как рыцари на Земле, что воевали за мощи святых, так и он вел орков своего племени, в надежде...

Глупо? С точки зрения человека да. Но, наверно я становлюсь все больше орком, потому как сейчас безоговорочно поддерживал Угора. Для меня теперешнего, принести частичку Владыки обратно в степь, было величайшим подвигом из возможных. Беда в том, что орки не верят в вещие сны и расскажи вожак о истиной цели похода, его бы засмеяли и забили камнями, как опасного сумасшедшего.

Но Угор поверил своему сну. И столько напора в его песне, что поверил и я. Зачем мне, тому кто был человеком, поиски какой-то мифической перчатки? Не нужна она мне! Но эти мысли тонули в океане желания её найти, прикоснуться к частичке Великой Тьмы, из который и вышел орчий народ. Ведь не из металла был скован доспех Властелина, а из овеществленной и первородной Тьмы — матери орков.

Это желание было сильнее того человеческого, что осталось во мне. И слава всем богам, что песнь закончилась, и Угор без сил упал на песок и тут же отключился. Иначе это желание грозило перейти в натуральную манию, такую же которая уже подчинила себе вождя. Мысли вяло ворочались в переполненной от свалившейся информации голове. Глаза закрывались и пришел сон...

Это был первый раз, за проведенное в этом мире время , когда мне что-то приснилось. И не Земля, не прошлая жизнь, снилась мне. А ОНА. Та самая перчатка. Всю ночь, как в кошмарном бреду я её искал и не находил! От чего наверняка во сне скрипел зубами и матерился.

Пробуждение было ужасным. Нет не от похмелья, его как раз не ощущалось совсем. Проснулся более усталым, чем после полного ночного марша. Все тело ломило и тряслись руки, будто и правда я в течении всего дня, на карачках ползал по огромному полю, рыл, копался, что-то искал. И ничего не нашел. Что было самое обидное, хоть и происходило все это во сне.

Остальные орки уже давно были на ногах и занимались тем, что делал вчера я. А именно потрошили добычу. То тут, то там, вспыхивали стычки, ругань, часто дело доходило до мордобоя. Куда подевалась вчерашняя любовь орков к ближнему? Ушла вместе с чувством опьянения, вот и весь сказ. И меня вновь окружали пять десятков натуральных зверей, только немного облагороженных разумом.

Надо признать, орки больше животные, чем разумные существа, слишком слаб в них голос разума и очень велика сила звериного начала. Справлюсь ли я, не стану ли таким как они? Страшно. Страшно перестать быть собой и превратиться в животное. В страшного, наделенного разумом зверя.

Каждый день, с момента моего появления здесь, я боролся сам с собой. Мне постоянно приходилось себя одергивать. Не протянуть руку упавшему, не поделится едой с тем кто рядом. Не делать, так как я делал раньше. Почему? Все просто, я понимал, стоит мне хоть раз поделится с кем-то той же едой и все. Мне сядут на шею. Один раз уступишь хоть в малом орку и он сразу начнет это воспринимать как что-то само собой разумеющееся. Раз поделился, значит второй раз уже обязан поделится. И все моё мгновенно стало бы общим. И я скатился бы в самый низ иерархии отряда. И никакая сила уже не способна была бы поднять меня наверх. А становится тем в кого плюют, пинают по любому поводу и без оного, такой участи, мне не желалось.

Вождь сегодня был явно не в духе. Он орал, бегал и подгонял остальных, пытаясь затолкать весь отряд в лодку и начать переправу на другой берег. Нам повезло, что лодка оказалась достаточно вместительная, что бы хоть как и сельди в бочке, но в неё поместились все. Потому, что будь иначе, это не остановило бы Угора, он даже не подумал разделить отряд на части и переправить орков не за один раз. То есть, будь лодка менее вместительна, весь отряд наверняка утонул, ну или в лучшем случае ладья бы пошла ко дну у самого берега. Тогда конечно все бы выжили, но средство преодоления водных преград было бы потеряно безвозвратно. Но поместились все. Следуя не иначе как наитию, на все четыре пары веселее, вождь посадил самых сильных. Почему по наитию? Потому как обычно, в среде орков, если уж так случилось, что появилась работа, которую надо сделать обязательно, то эта "почетная" обязанность возлагалась на самых слабых, которых можно было заставить проще всего. Поступи Угор и в этот раз, так как принято, то мы бы никуда не уплыли, ведь весла предназначались для людей, даже самый слабый из которых сильнее сильнейшего орка. Да, не обошлось без затрещин и пинков, но хоть и громко ругаясь, но восемь самых могучих из отряда, начали грести.

Я еле сдерживал смех. Мне плакать надо от той ситуации, в которой мы оказались, а тянет смеяться. Орки банально не знали даже как взяться за весла. Да, даже если бы и знали, никто не удосужился столкнуть переполненную ладью с плеса. Чувствовать себя намного умнее окружающих, было неожиданно приятно. Я буквально наслаждался, как мучаются остальные. Хорошо мне хватило ума, не показывать свое превосходство и удовлетворение, а то разъяренные, от того что у них ничего не получается, орки, порвали бы меня на лоскутки.

Но все же я когда-то был человеком. Приложив всю силу воли, затолкал эти низменные чувства так глубоко, как только мог и принялся за дело. Сперва выкинул с лодки на берег тех кто явно слабее меня. Затем в притворной ярости налетел на тех кто мне равен и то же согнал их на плес. Потом пинками, руганью и бешено сверкая глазами, заставил тех кого смог подчинить своей воле, столкнуть нос лодки в воду. Правда потом еще больше намучался, загоняя орков обратно в лодку, хоть и глубина тут была не больше чем по пояс, но сперва они отказывались лезть в воду.

Мои действия не остались незамеченными от взгляда вождя. Сперва он недоумевал, что это я взбесился, но когда лодка отошла от берега, он покровительственно похлопал меня по плечу. Теперь ладья плыла, но не туда куда было нужно, её просто несло течением. Ибо каждый греб, как умел.

Тут один из горе гребцов защемил себе пальцы ключицей и заорав что-то уж совсем похабное, кинулся на вождя. Но был тут же остановлен кулаком Угора, который одним ударом, повалил бунтаря на дно лодки. От столь явного неповиновения у вожака началось самое натуральное безумство, и он начал колотить своей палкой по спинам всех кто попадался под горячую руку. Вот-вот должна начаться паника, что на вынесенной почти на середину реки лодке, грозило обернуться натуральной катастрофой. Наша ладья уже стала раскачиваться и хватать бортами воду.

Кто-то по неосторожности начал сопротивляться, что только распалило Угора, до состояния полного бешенства. И пришло понимание, что сейчас мы все умрем. Безумство вождя оказалось заразным и в тесноте лодки начали вспыхивать драки. Меня сильно толкнули в спину и я упал прямо на дно ладьи. По мне тут же начали топтаться. Я понимал, что надо делать хоть что-то, что бы предотвратить катастрофу, но от накатившего страха, только и смог свернуться калачиком и прикрыть голову руками.

Чувство скорой гибели, не придало мне сил, а наоборот отняло все их до остатка, я просто лежал, чувствовал как лодка набирает все больше и больше воды. Волны жалости к себе затопили разум и все что мог, это только поскуливать, да закрываться от топчущихся по мне ног. Прямо мне в руку ткнулась, уже плывущая по дну, корзинка. Моя корзинка, рефлекторно схватился за неё обоими руками. И сразу успокоился. Страх куда-то ушел, пропал, оставив вместо себя только блеклую тень отчаяния.

Еще минута и уже ничего нельзя будет исправить. Бешенство охватило уже почти всех орков. С трудом, но удалось подняться на ноги, ладья раскачивалась все сильнее. Рядом бушевал вождь, раздавая тумаки направо и налево. Что же делать то?! Глядя на широкую спину Угора всем нутром осознал, если его сейчас же не оставить, то все. Доплыть до берега не получится ни у кого. Руки сами метнулись к корзине. Быстро схватив топор, в прыжке отчаяния со всей дури я опустил обух топора на затылок Угора, попал вскользь, но и этого хватило, что бы вырубить вождя впавшего в бешенство.

Как только бесчувственное тело вожака упало на днище, как над лодкой повисла гробовая тишина. Все орки тут же прекратили свои драки и недоуменно уставились на меня. И ничего доброго в этой тишине не было. Остальные просто не поверили, что такой средний орк как я, смог вырубить самого могучего Угора. И надо было пользоваться моментом иначе захваченная мной не на долго инициатива утечет сквозь пальцы.

— Стоять! — Заорал так, что у самого заложило уши. — Слушать меня, недоумки!

Напор и наглость, это единственное что меня сейчас может спасти. Пока они еще в ступоре, надо этим воспользоваться. Один из орков открыл рот, что бы возразить, но я среагировал быстрее, вбив его зубы ему же в глотку топорищем.

— Слушать я сказал! Сучьи дети! Всех поубиваю! — Я вскочил на весельную банку и сейчас возвышаясь над остальными, казался им более значимым, чем был на самом деле.

Яростно вращая глазами, я плевался слюной и орал на остальных. Только мой эмоциональный напор и показанная жестокость удерживали отряд на грани.

— Достали тарелки! Все достали тарелки! И принялись вычерпывать воду!

Но никто не подчинился, все стояли и тупо смотрели мне в рот, даже не думая, хоть что-то делать. И я не заметил как, но моя показная ярость превратилась в настоящую. Не покидая возвышения, я начал стучать обухом по тем головам, до которых смог дотянуться. И надо сказать, этот метод убеждения подействовал гораздо лучше, чем любые слова.

— Ты! — Я схватил за чахлые и редкие волосы ближайшего орка.

И чуть не обделался от страха, когда понял, что таскаю за шевелюру Тум Тум Тага, почти настолько же сильного как и Угор. В его глазах полыхнула ярость, но по какому-то наитию, я успел, успел со всей силы пнуть его по детородным органам. Поскуливая Тум Тум, прижимая ладони к паху, упал на колени и я не раздумывая, приголубил его обухом по темечку.

— Ты! — Схватил следующего.

Это оказался Варг Исог Боо, третий орк в иерархии клана. Но когда я взглянул ему в глаза, то увидел в них только страх. Он косился на бесчувственного Тум Тума и инстинктивно прикрывал низ живота руками. И я понял, что он не будет сопротивляться.

— Да ты! Варг! Слушать меня! — Я приблизил своё лицо вплотную к его носу. — Все должны вычерпывать воду! Сейчас! Понял!

Варг Исог быстро-быстро, как китайский болванчик закивал головой.

— Возьми палку! Если кто-то не будет вычерпывать, то бей его!

Это он понял, в его глазах мелькнуло что-то похожее на радость. И стоило мне отпустить его, как Варг кинулся на застывших орков и принялся колотить по ним что есть сил, заставляя работать. И дело тут же сдвинулось с мертвой точки. А мне, мне нельзя было слезать с балки, потому как орки тут же вспомнят что я далеко не самый большой и сильный. Это сейчас я выше тех кто стоит на дне, почти на голову, но стоит сойти и... Нет, лучше не думать, что произойдет потом.

Вода в лодке уверенно убывала. Перевернуться и затонуть прямо сейчас, уже не грозило. Но ладья по-прежнему шла посредине реки, влекомая течением. Как научить орков пользоваться веслами? Будь у меня неделя, ну ладно день, и их полное послушание, из этой затеи и правда могло что-нибудь получиться. Но в нынешней ситуации это была совершенно бредовая затея. И что ждать пока лодку не выкинет на берег или, что намного хуже на камни, или пороги?

Будь борта у ладьи пониже, то можно было бы всех заставить грести тарелками, да долго, неэффективно, но вполне могло получиться. Или всё же попытаться? От борта до воды около полуметра, что в прочем не так и высоко. Перегруз лодки в данном случае мне был на руку. Улучшив момент, пока все заняты делом, присел и достав свою тарелку попробовал грести. До воды дотянулся легко, все же у орков непропорционально длинные руки.

Я думал, что заставить орков вычерпывать воду это сложно, как бы ни так! Что бы до них достучаться, в этот раз пришлось затратить намного больше усилий. В том числе и ораторских:

— Вы все утонуть хотите! Рыбьим кормом стать!?

И тому подобное кричал я. Долго орал, пока не сообразил повторить свой трюк, переложив ответственность за исполнения задачи на другого. И через полчаса мучений, лодка хоть и медленно, но уверенно развернула свой нос в сторону лесистого берега. Что бы я еще раз попробовал командовать орками?! Нет! Ни за что! Это просто разрыв мозга. Как этот народ мог вообще собираться в армии и осмысленно выполнять хоть какие-нибудь приказы? Не понимаю! Это просто находится за гранью доступной для осознания моим разумом! Это даже не толпа, это самое натуральное стадо!

Как только лодка уткнулось своим острым носом в заросший плотными кустами берег, как я схватив свою корзинку, кинулся бежать куда глаза глядят. Потому как четко понимал то, что я устроил на лодке ни Угор, ни Тум Тум, не простят когда очнуться. Да и Варг, как опомниться, так сразу же припомнит мне свой страх. У орков все просто. Вождь это самый большой, сильный и жестокий. А я не был ни большим, ни сильным, и удержать командование мог только жестокостью. Но одной её было бы все равно мало. Почти половина орков бы видела, что они выше и сильнее и постоянно бы оспаривали моё лидерство.

Спася остальных, я невольно стал изгоем. Лучше бы умер. Как только понял, что теперь я один одинешенек, как на меня навалилось такое чувство обреченности, что оно свалило с ног. Орк не может быть один, сразу же всплывают все страхи и они кажутся такими реальными! Я взвыл на показавшуюся сквозь тучи Сирану, местный аналог земной Луны. Один! Не-е-ет! Ноги сами понесли меня обратно к отряду. Пусть убьют, но только не одиночество! Оно во много раз страшнее смерти!

Но стоило мне проламывая кусты выбежать к стоянке отряда, как ужас испарился и у меня получилось взять под контроль орчьи инстинкты. Пока меня никто не заметил, спрятался за кустами. Хорошо, что этот берег покрыт лесом, в степи бы у меня не получилось подобраться к соплеменникам настолько близко и остаться незамеченным. Дыхание пришло в норму, судорожно сжимающие корзинку руки расслабились и у меня получилось подумать.

Не радостное складывается положение. Без отряда я превращусь в жалкую, скулящую от одиночества зверюшку, напрочь утратившую разум. А если вернусь, то вскоре стану трупом. И как мне теперь быть? Что делать то в этой ситуации?!

Пока размышлял, сидя в кустах и никем не замеченный, очнулись Угор и Тум Тум. И в отряде вспыхнула борьба за власть. Судя по всему, когда я убежал, за главного у воинов М`хаби стал Варг. Распробовав вкус власти над соплеменниками тот не захотел её отдавать тем кого побил такой недомерок как я. И если поставить Тум Тума на место у Варга получилось, то с Угором он просчитался. Будь ситуация обычной, то Варг смог бы сохранить за собой лидерство, все же публично побитый средним по силе орком вождь, чувствует свою неполноценность и дерется не в полную силу. Но у Угора была цель и он не стал утруждать себя, и, ставить на место претендента, на лидерство. Угор просто убил Варга, раскроил ему череп и на глазах у всех сожрал его мозг.

То человеческое во мне, что еще оставалось, в ужасе замерло от этого зрелища. Но как орк, я понимал, что только такая сверхжестокость и была единственным для Угора выходом. Подтвердив своё право повелевать, он поднял отряд на ноги и заставил идти на закат. Тяжело вздохнув, и кляня орчьи страхи по чем зря, я пристроился в след отряду. Мне нельзя было показываться им на глаза, но стоило мне отстать и потерять орков из поля зрения, как паника накатывала с необоримой силой.

До рассвета оставалось около двух часов и все это время орки, растянувшись в цепочку, шли за своим, столь страшно доказавшим своё право на власть, вожаком. Орки не любят лес. Нет, не боятся, а просто не любят, они привыкли к степным просторам и им не нравится находиться в лесной чаще. Слава богам, тут моя человеческая часть оказалась сильнее. В прошлой жизни, я любил лес, да и разве могло быть иначе, ведь каждое лето в детстве я жил у бабушке в деревне, и каждый день бродил по лесным тропам. И эта человеческая любовь к лесу оказалась сильнее орчьей неприязни. И если в степи мне было некомфортно, то сейчас пробираясь сквозь кустарник, папоротники и вслушиваясь в шум листвы, чувствовал умиротворение и спокойствие. Даже мой новый статус — изгоя, перестал пугать, пришла уверенность, что пройдет время, и я смогу что-нибудь придумать, и изменить ситуацию в свою пользу.

А пока я просто шел и наслаждался шумом леса. Острый слух орка, позволил мне буквально наслаждаться песней что поет ветер проскальзывая меж стволов деревьев. Это натолкнуло меня на мысль, что и орки способны ценить прекрасное, хотя в этом удовольствии от музыки природы, может и не было ничего от детей Тьмы, а всему "виной" моя душа, душа человека...

Под утро, набредя на приличных размеров поляну, отряд расположился на дневку, а я же пристроился под пышной елкой, что своими нижними, бархатистыми ветвями, буквально подметала землю. Прислонился к стволу и уснул. И опять, снова, мне снилась эта перчатка, она манила, звала к себе, и я честно пытался её найти, но вновь безуспешно.

Проснулся от страха. Меня буквально выкинул из сна ужас. Боязнь того, что отряд ушел и я остался один. Но это был только кошмар, все орки еще спали. Вновь моросил мелкий дождик, видимо в свои права вступала осень. Оставил корзинку под елкой и пошел искать пропитание. Далеко ходить не пришлось, на ближайшей опушке сразу нашел множество грибов, очень напоминающих земные лисички. Так и съел их сырыми, на орковский вкус они оказались безумно вкусными! А стоило мне подумать о грибном супе... Ой, зря мне это пришло в голову, чуть слюнями не подавился. У меня не было орковской лени и развести огонь, да приготовить похлебку, в этом не было трудностей психологического плана. Но, где взять котелок или иную ёмкость для готовки? Да и спичек, зажигалок, даже кресала у меня не было. Пришлось, тяжко вздыхая, собирать грибы и есть их сырыми. Через час блуждания под кронами, у меня уже приятно округлился живот. А еще через непродолжительное время, почти половина походной корзины была забита грибами. Все же в лесу намного лучше, чем в степи. Тут за едой не надо бегать, вон её сколько растет кругом! Правда это только в конце лета и осенью, во все остальное время лес более беден с точки зрения того, что можно найти и съесть. Довольный я вернулся под елку и стал ждать пробуждения остальных...

Стоило светилу скрыться за кронами деревьев, как вожак вновь буквально потащил, жутко недовольных пребыванием в лесу, орков, дальше на запад. И ночи потянулись за ночами. Семь суток шел отряд постепенно отклоняясь к югу, еще двоих убил Угор, что бы предотвратить бунты. Орки не понимали куда идут и требовали добычи и жертв, для удовлетворения своих садистских наклонностей. Смотря на все со стороны, отчетливо понимал, что только безумие дает Угору силы, он почти ничего не ел, исхудал, его взгляд почти утратил разум и тем не менее сейчас вожак был намного физически сильнее, чем был в степи, поэтому отряд продолжал свой путь.

В этот день, я спал очень плохо. Какая-то неясная тревога не давала расслабиться и нормально уснуть, так и клевал носом, то засыпая, то вскидываясь в неясной тревоге. И как видел, я был в этом не одинок, все остальные орки тоже чувствовали неуверенность и какой-то затаенный страх. Все кроме Угора...

После бессонного дня, трое орков сговорились, что вообще невиданное дело и все втроем, накинулись на вожака. Но не рассчитали свои силы, одержимость сделала Угора не только безумным, но и невероятно сильным для орка. Три трупа легло на лесную тропу и все остальные проглотили свое недовольство, покорно следуя за безумцем. А мне, мне неуда было деваться...

В этот раз Угор приказал остановиться намного раньше, чем обычно, до восхода было еще очень долго. Но за этот последний, продолжавшийся всего половину ночи переход, орки, в том числе и я, устали так сильно, будто прошли сотни километров одним маршем. Никто не хотел идти туда куда всех вел вожак. Неясная тревога стала почти материальной, орки дрожали от неведомого страха. Мне стало понятно, что никакие убийства, никакая жестокость, не заставят ни одного из них идти дальше. Наверно это понял и Угор. Когда усталые орки повалились на траву и почти сразу заснули беспокойным сном, вождь поднялся и огромными прыжками побежал куда-то на юго-запад. Орк побежал один! Без остальных! Обрекая себя на ужас одиночества! И делал это добровольно! Я сам недавно пережил это и понимал, происходит, что-то из ряда вон выходящее...

Я же бежать никуда не хотел. Одна мысль, что я, пусть ненадолго, но останусь один, заставляла все тело, буквально сжаться от ужаса. Но и сон не шел, как не был он сейчас желанен. Стоило закрыть глаза и тут же наваливалось это непонятное чувство тревоги. Текли минуты , медленно и тягуче, а мне становилось все страшнее. Где-то совсем рядом было что-то, и это что-то отпугивало своей близостью, хотелось бежать из этих мест, так далеко, как только возможно. Но видимо столь острое чувство паники было только у меня одного, все остальные, оставшиеся на лесной поляне орки, спали. Пусть беспокойным сном, полным кошмаров, но спали. Я же был лишен даже этой малости!

Стоп, стоп, стоп, надо взять себя в руки, не хочу сходить с ума, не хочу! Я же занимался, пусть и не долго, дыхательной гимнастикой и йогой, а вдруг эти практики помогут и сейчас!? Уселся в позу лотоса, что было несколько неудобно из-за различия в длине рук и ног, относительно размеров тела, у орка и человека. Успокоиться, продышаться, не паниковать!

Взгляд зацепился за растущее на вершине холма могучее дерево.

"Я дерево". Вздох. "Меня ничто не беспокоит". Выдох. "Я могучий дуб". Вдох. "Я спокоен как лесной великан". Выдох. "Мою крону приятно обдувает ветер". Вдох. "Я спокоен". Выдох. "Мне нечего бояться". Вдох. "Я само спокойствие"...

Орки наверно намного более внушаемы, чем люди, ничем иным, я не могу объяснить, что впал в самый настоящий транс. Я и правда почувствовал себя деревом, тем самым, на которое смотрел. И не только почувствовал, а был им! Мне казалось, что смотрю поверх крон остальных деревьев, с высоты своего нового роста и вижу весь лес. Вон в трех часах неспешного бега, простирается огромное поле. Я-орк внезапно понимаю, что именно оно, это поле и источает тот ужас, что плавит мозги. Мне-дереву все равно, есть это поле, нет его, дереву не важно, оно его не беспокоит. Дерево помнит, что во времена его юности с этого поля, прилетали огненные стрелы и прочая опасная магия. И раньше, он то же боялся этого поля, но шли годы, складывались века и так как ничего подобного больше не повторялось, то дерево забыло, что когда-то было испугано. Не простое это поле, ой не простое. Я-орк, вспомнил балладу Угора, вспомнил свои сны, в которых искал перчатку. И меня тут же выкинуло из транса!

Я весь дрожал! Но уже не от страха, а от непонятного предвкушения. То поле! Я и правда узнал его! Именно на нем, как подсказал мне лесной великан, четыре века назад, сошлись в битве Темные рати, против Светлого воинства! Именно на этом поле и был развоплощен Темный Владыка! И именно то, что это поле есть место гибели Великого Отца и пугает всех орков! Но именно там, на этом поле, до сих пор лежит латная перчатка, маленький кусочек воплощенной Матери-Тьмы. Много веков лежит, засыпанная трупами и землей... И от понимания этого, мне становиться больно, физически больно! Откуда-то приходит знание, что так быть не должно, что её непременно надо выкопать, достать из под завала.

И я сам не замечаю, как вот уже бегу куда-то, проламываясь сквозь лесную чащу. Мое тело царапают острые ветки, ноги путаются о корни деревьев, но мне все равно. Неведомая сила несет меня, и только смерть способна прервать этот бег. Наверно тоже было и с Угором, наверно... но я сейчас ничего не понимал. Бег был важнее.

Утром я выбежал на поле, где когда-то давно состоялась великая битва. Лишенный прикрытия ветвей и крон деревьев от света я внезапно ослеп, когда вырвался из лесного полумрака на открытое пространство. Перед глазами поплыли круги. Но был и положительный момент в этом ослеплении, наваждение отступило перед дневным светом. И ко мне вновь вернулся разум.

Ох. Как болят глаза, видимо я посмотрел на диск Уораса! Как можно было поступить так глупо! Теперь больше часа перед глазами будут плавать разноцветные круги. И как назло, на небе не единой тучки.

Спрятался за какой-то валун, очертания которого смог разглядеть сквозь напавшую слепоту. Этот огромный, непонятно как оказавшийся на этом поле кусок скалы, закрыл меня от прямых лучей. Наваждение ушло, но на его место тут же пришел он — страх одиночества! Где-то вдалеке завыли волки. Как же страшно! Где-то на этом поле должен быть Угор, но как его найти, если я не вижу дальше своего носа, из-за плывущих под глазами кругов. Страх заставлял, вжиматься в камень. Сохранить разум, не поддаваться этой первобытной панике! Нельзя!

Вдох. "Я камень". Выдох. "Я скала". Вдох. "Я гранит". Выдох. "Я тверд и спокоен". Вдох. "Камень не может бояться". Выдох. "Камню не страшно одиночество". Вдох...

И вновь, как и в случае с древним деревом, я ощутил родство со скалой, к которой прижимался. Когда-то, камень не помнил когда, потому, что ему было не доступно осознание ощущения течения времени, он был един с проматерью горой. Но пришли дварфы и откололи его от проматери. И потом они, своими кирками и инструментами били по нему, откусывая по кусочку, делая его меньше. Затем, его перенесли сюда, за многие и многие километры от той горы, частью которой он был когда-то. И поставили здесь на этом поле. Сколько он тут находился, понять не получилось, но видимо очень долго. Настолько долго, что подземные воды изменили свое течение, земля под ним провалилась и камень упал...

Камень и правда ощущал течение времени не так как живые существа. Мне показалось, что транс длился от силы пару минут, но когда открыл глаза, то уже стояла глубокая ночь. А главное, я по-прежнему ощущал в себе, как бы частичку этой скалы, её спокойствие и нерушимость. Эти чувства заместили собой ужас одиночества, отодвинув его куда-то вглубь сознания.

Прислушался, огромное поле и окружающий его лес, жили своей, привычной жизнью. Вот перекликается воем волчья стая, вот тявкают, где-то вдалеке пара шакалов. Неподалеку роет себе очередную нору, кто-то из грызунов. Вяло, как бы нехотя, под редкими порывами холодного ветра, шелестит желтеющая трава.

Схватился за топорик, который теперь вместо сучковатой палки, висел на поясе. Хищники и их кругом много. А я один и я орк. Стае волков, такой как я, на один зуб. Предательски задрожали руки и зубы начали отбивать чечетку. Страшно. Проклятое наваждение! Зачем ты затащило меня сюда!? Одного!

Перчатка. Почему орка во мне, так тянет к ней? Как к чему-то столь желанному, как руки матери для младенца! Но, как назло, чувствовать её зов, у меня больше не получалось. А искать на этом поле, которое по самым приблизительным подсчетам, тянется километров на пятнадцать в длину и на восемь в ширину, гиблое и безнадежное занятие. Иголку в стоге сена, найти в разы проще, чем укрытый толщей земли и костяками трупов, артефакт из давно минувших веков. Мне нечего было тут делать, пора было возвращаться к отряду. Или попытаться найти Угора. Возможно он, ведомый своим безумием, давно откопал забытую часть доспеха Владыки и уже вернулся к остальным.

Надо оглядеться. А та скала, к которой я прижимался, подходила как нельзя лучше, в качестве смотровой площадки. Она возвышалась над землей почти на пять метров. Забраться на неё оказалось не столь легкой задачей, как подумалось вначале. Это был не просто кусок горы, этот камень явно кто-то обрабатывал, придав поверхности просто изумительную гладкость. Но время не щадит и камень, брошенный тут без чьего либо присмотра, он покрылся сетью трещин. Или в появлении этих трещин, виновато то падение, о котором до сих пор помнил гранитный монолит.

Орки не умеют плавать, но это компенсируется тем, что по скалам они взбираются просто с невероятной для человека сноровкой. Поднявшись на скалу, сразу почувствовал себя увереннее, здесь до меня не доберется ни один волк или иной лесной хищник. Теперь надо было вспомнить, с какой стороны я выбежал из леса, найти свои следы, по которым мог вернуться к месту стоянки.

Мне казалось, что лучи Уораса ослепили сразу, как только я выбежал из леса на открытое пространство. Но видимо, в тот момент моё восприятие было сильно искажено, потому как с высоты, на которой я сейчас находился, было отчетливо видно, что до ближайших деревьев не меньше тысячи шагов.

Вот попал, так попал. И в какую сторону мне теперь идти? Память подсказывала, что двигаться надо на северо-восток, но сейчас я опасался на неё полагаться, кто знает, каким искажениям подвергло её наваждение. Придется поработать следопытом. Жаль, что в прошлой жизни у меня не было подобного опыта. Может есть какой-нибудь орковский инстинкт, что поможет найти мой собственный след? Но сколько я не вглядывался в траву под скалой, никаких следов разглядеть не вышло. Надо было спуститься вниз и приглядеться по внимательнее, но страх быть съеденным, лучше любого клея держал меня на верхушке камня. Орки не плачут, слезы им заменяет тихое поскуливание. И сейчас с моих губ срывался тихий, едва слышный звук, звук преисполненный жалости за постигшую меня участь.

Нет, так нельзя! Не поддаваться орьим страхам! "Я был человеком, ходил в одиночные походы, часто не видя цивилизации неделями. Я не буду бояться и трястись! Мелкие хищники мне не страшны. А волки, только если больше трех". Такими мыслями старался я прогнать чувство обреченности и потерянности. Но этого было мало, надо было переместить фокус внимания, со сложившейся ситуации на что-то иное. Полностью взять под контроль чувства и только тогда, приступать к действиям, а то когда дрожат руки и подгибаются колени, что-то путное сделать трудно. Надо обмануть инстинкты.

Но прибегать к медитации вновь, ну уж нет. Вновь ощутить себя частью скалы, могло быть чревато тем, что я просто не выйду из транса, потеряю ощущение времени и тело погибнет, от жажды или голода, ведь камню не надо есть и пить.

Взгляд бесцельно блуждал в надежде за что-нибудь зацепиться, за что-то, что не пугало. Блуждал, блуждал и раз за разом возвращался к той самой скале, на которой я сидел. Что-то в ней было необычное, неправильное, искусственное. Где-то в глубине зашевелилось такое забытое чувство как любопытство. И я сознательно раздул его маленький огонек в жаркий костер.

Камень помнил, что его обрабатывали дварфы, а потом, его переместили сюда, на это поле и на это место. Зачем, кому-то потребовалось, тащить многотонный кусок скалы, за многие-многие километры, от далеких гор сюда? Именно на это поле, на котором произошла величайшая битва этого мира? Явно неспроста этот гранитный массив тут оказался. Кто-то приложил просто титанические усилия, для этого!

Через час исследований, пришло понимание, заставившее меня, ошарашено замотать головой. Камень, на вершине которого я находился, был частью огромного памятника. Постаментом для монументальной конструкции. Сейчас было трудно оценить величие этого памятника, созданного более четырех веков назад. Изменившая направление своего течения подземная река, вызвала ослабление грунта и некогда величественный монумент, созданный руками непревзойденных мастеров по камню, рухнул. Шли годы и природа брала своё и сейчас, только по смутным очертаниям скрывшихся под почвой камней, можно было догадаться, что когда-то эти поросшие травой камни, были единой композицией, возвышавшейся над землей на неполные тридцать метров. Не нужно быть семи пядей во лбу, что бы догадаться, этот памятник поставили здесь Светлые, в честь своей грандиозной победы.

Победы над темным воинством и его Властелином. Памятник в честь убийства Прародителя орков! Я сам не заметил, как спрыгнул с опрокинутого монумента, на землю. Как не переломал все кости — не знаю. Но сейчас меня переполняла злость, отвращение и ненависть. Как они посмели! Поставить памятник в честь убийства Повелителя!!!

Умом прекрасно понимал, что такое действие победителей вполне логично. Даже можно сказать естественно. Но чувства вопили о подлости такого поступка. Великое горе орков, светлые посмели запечатлеть в камне! Если бы природа, задолго до моего появления здесь, не потрудилась разрушить это творение мастеров-дварфов, то я бы наверно с кулаками кинулся на камень и колотил бы по нему что есть мочи. Вымещая ярость и затаенную боль своего вида. Вымещая страх и боль, я чувствовал, что стою именно на том месте, где когда-то давно меч Ярости прервал нить существования очередного воплощения Владыки.

Человеческое "я" спряталось куда-то совсем далеко, тело опустилось на колени и из горла вырвался вой, вой преисполненный невероятной скорби и боли. А потом губы запели прощальную песнь, если можно назвать песней, помесь рева, стонов, скуления, без малейшего намека на слова. Метрах в ста от меня, противно загавкали шакалы. И это вызвало такую злость! Как эти мелкие шавки смеют, вносить свои голоса, в прощальную песнь! Схватив топор, я кинулся на этот лай, с одним желанием заставить их замолчать.

Куда подевался страх, куда делась привычная для одинокого орка боязнь, даже самого мелкого хищника? Тройка шакалов меня не заметила, до того момента, как я не перерубил одному из них хребет. Они делили добычу, ветер был в мою сторону, а бежал я совершенно бесшумно. Только этим можно объяснить то, что мне удалось застать этих падальщиков врасплох. Топор пришлось бросить, он застрял в теле первой жертвы, но меня это не остановило. Хрипло рыча, я кинулся на второго шакала, повалил его не спину и зверином порыве начал рвать зубами его шею. От разумного существа в тот момент во мне ничего не осталось. Один ночной хищник убивал более мелкого хищника, так наверно это выглядело со стороны, и если признаться, тот так это и было на самом деле. Животное орк, против другого животного — шакала. И орк победил.

Придти в себя удалось только тогда, когда мои зубы проскрежетали по шейным позвонкам падальщика. Я с ног до головы был залит звериной кровью, но это не вызывало никаких отрицательных эмоций. Наоборот, мой язык жадно слизывал капли крови с рук. Стоп, двоих то убил, но был же и третий! Но видимо шакалы трусливые создания, и последний из них, увидев быструю смерть остальных, просто сбежал. Чувство победы, что охватило меня в этот момент, было сильнее мелькнувшего омерзения к самому себе. Осталось ли во мне хоть что-то человеческое? Даже если и осталось, то с каждым днем эта частичка, становится все меньше и меньше, скоро я забуду, кем был и полностью превращусь в ужасного дикаря, которыми пугают мамы своих детей.

Понимание этого, на миг вернуло мне человечность, впервые за долгое время, я взглянул на окружающее глазами человека. Но первое что увидел, тут же заставило эту человечность, спрятаться. Не просто так тут лаяли шакалы. Они делили добычу, падаль, что оставили после себя более крупные хищники. И не оленя или косулю, доедала эта мелкая стая, а орка. Я сидел, буквально в одном шаге от трупа Угора! От него мало что осталось, но мне удалось его узнать по татуировкам.

Безумие и одержимость вождя М`хаби, не привела его ни к величию, ни к славе, а обрекла на смерть. Бесславно закончил свой жизненный путь, видящий вещие сны. Он целенаправленно шел сюда, на это поле, не ведая, что приближает свою гибель.

Осмотрел его тело. Шакалы конечно изрядно потрудились, до того момента, как я невольно их отогнал, но первое предположение, что убили орка не они, все же скорее всего было верным. Думаю, что загрызла его волчья стая, что выла где-то вдалеке.

Угор и правда был одержим, судя по оставленным следам, его рвали на части клыки волков, а он даже не сопротивлялся, он рыл землю. Ему надо было бороться за жизнь, а он ломая ногти копал яму. Безумие! Самое натуральное безумие!

Зачем он вообще рылся в земле, что он искал? Почему это что-то, казалось ему важнее жизни? И как только это вопрос пришел мне в голову, как тут же стал ясен и ответ на него. Угор старался добраться до своего наваждения, до латной перчатки Темного Властелина. А это значит, что она где-то там, под землей! Теперь уже мертвый, вождь выкопал изрядный кусок земли. Без лопат, кирок, только руками он углубился почти на метр и продолжал рыть, даже когда ему перегрызли ноги. Безумец!

Заглянул в яму и ощутил, как волосы встают дыбом. Не от страха, а как от статического электричества. В глубине, что-то было и это что-то звало к себе, манило. Оно чувствовало, что рядом есть тот, в ком течет темная кровь. И этому зову казалось нельзя противостоять. В нем слышался шепот матери. Но мне хватило сил не поддаться, не впасть вновь в безумие, не стать таким же как Угор. Человеческая душа, оттолкнула зов, не приняла его, встав надежной стеной, на пути одержимости.

Мне надо было бежать. Бежать, куда глаза глядят, только бы подальше от этого места. Но... Та стена человечности, за которую спрятался мой рассудок, она же вернула мне и иное чувство, не присущее оркам — любопытство.

Приложив не мало усилий, вырвал топор из тела шакала и схватив его поплотнее, начал железным лезвием копать, углублять ту яму, что начал Угор. Что же ты за перчатка такая, что сводишь с ума? Что в тебе такого есть, что я не могу понять? Сейчас, я чувствовал, что могу сопротивляться её зову, а значит моя душа сильнее древней магии. А раз сильнее, то возможно смогу выстоять, взглянув на неё. Любопытство, мой самый большой порок. Именно из-за него я выбрал путь ученого, именно из-за него я в детстве разбирал игрушки, желая узнать, как же они устроены. Вот и сейчас, мне безмерно хотелось посмотреть на древний артефакт!

Я рыл землю, но в отличии от Угора, сохранял разум и чутко прислушивался к звукам ночи. Становиться жертвой волков, в мои желания не входило. Но они выли где-то вдалеке и не представляли сейчас угрозы. Копать было тяжело, все же лезвие топора не лучшее приспособление для данного занятия, мне бы лопату! Но так как её не было, пришлось обходиться тем, что было под рукой.

Прошедшая века назад, на этом месте, битва и правда была великой. Земля тут была плотно перемешана с костями, обрывками съеденных ржавчиной доспехов, обломками копий и стрел. Пару раз, хотел прекратить это занятие, но всякий раз возвращался и продолжал углублять яму. Под утро я её нашел. Топорик гулко лязгнул, ударившись о какую-то преграду и сломался. Если конечно можно назвать поломкой то, что железо резко покрылось ржавчиной и за секунду рассыпалось в прах, оставив в руке только деревянное топорище.

Сглотнув, внезапно появившийся в горле комок, я продолжил свои раскопки руками. Хотя во мне и зрела уверенность в том, что древний артефакт не поступит со мной так же как с металлом топора, но было немного страшно. Самую малость страшно.

Аккуратно, стараясь не касаться руками артефакта, расширил яму. Затем, с величайшей осторожностью, принялся окапывать артефакт по периметру, стараясь не прикасаясь к его темной поверхности. Наконец, пришло время когда перчатка полностью показалась из под земли.

Перчатка!? Это перчатка!? Да я в ней спать могу! Свернусь калачиком и вполне смогу в ней поместиться! Какого же роста был тот кто её носил? Да я её даже с места сдвинуть не смогу, тут центнер веса минимум! Как Угор собирался притащить её обратно к месту стоянки? Или он как и я не ведал о её размерах?

Я смотрел на часть доспеха Властелина и орк во мне трепетал от благолепия и восторга. Но сейчас было время человека. И я не позволил телу упасть на колени и начать молится на артефакт.

Из-за него погиб Угор. И не только он, все орки, что шли в этот поход и погибли, погибли из-за этой перчатки! Не будь её, не было бы этого похода! И возможно...

Мелькнувшая мысль, заставило сердце биться чаще. Возможно, не будь её, не почувствуй Угор её зов... Возможно и меня тут не было! В том смысле, что я бы вообще не стал орком! Зачем К`xад`Ран, поместил мою душу в этот мир и в это тело? Не просто же так, он сюда меня отправил! А раз не просто так, то он должен был преследовать какую-то цель! Да, пока я не могу понять, в чем заключается его замысел. Но, если пойму... Вдруг я смогу рассчитывать на награду? Например, такую награду, как новая жизнь на Земле, жизнь человеком!

Может эта перчатка и есть цель? Может её надо отнести к оркам в степь? Но что-то подсказывало, что это мелко, не станет бог размениваться на такие пустяки. Но логика подсказывает, что не просто так я нахожусь здесь и сейчас. Не просто так волки съели Угора, предоставив возможность мне первому найти ЭТО! Да все не просто так! А были ли вообще случайности, может все это воля бога, а я только марионетка в его руках!!? Я разозлился настолько, что на миг потерял контроль над чувствами и со злостью, сжав кулак, ударил, ударил по перчатке...

Моё сознание раскололось, мир вокруг перестал существовать. Пропали зрение, слух, обоняние, тактильные ощущения. Я плыл в пустоте. И меня было двое. Во всей пустоте был только я. Два меня. Два черных шара. Я-человек был одним шаром, я-орк вторым. И обе эти части воспринимались мной совершенно одинаково. Но эти шары, они были разные, слишком разные, что бы стать чем-то единым. Они то сближались, то расходились друг от друга, не находя в себе сил слиться в единство. Эта карусель продолжалась вечность, но время не имело значения там, где я находился. Пустота, кругом пустота...

Нет, я понял, что ошибаюсь, приняв за пустоту Вековечную Тьму. Та, что была изначально и та что останется, когда вселенная закончит свое существование. Она не добро и не зло, она не Сила, что правит мирами, она иное, она Начало и Конец всего. Но и назвать её Ничем, тоже нельзя. Она выше понимания такого неразвитого разума как мой.

Тьма становиться плотнее, заставляя меня-человека, сближаться со мной-орком. Она давит и давит, не давая двум частям моей новой сути, разлететься в ужасе друг от друга. Её давление становиться все сильнее и сильнее. И вот, два шара разделенных душ, прикасаются друг к другу. Прикасаются и перемешиваются, сливаются в одно. В нечто большее, чем каждый из шаров-душ был по отдельности.

Тьма что-то ждет.

Она ждет меня.

Ждет когда я пойму.

Пойму, что нет больше орка по имени Трэхн Байг Умо, нет больше человека по имени Соловьев Виктор Евгеньевич. Теперь это одна душа. Да и всегда была одной. Два воплощения одной монады, встретились и слились, превратившись в...

Я не успел понять, кем же стал. Резко, как пинком, меня выкинуло из Тьмы в реальный мир. Голова кружилась, плотный туман окутывал сознание. Прислонился спиной к краю ямы, бросил взгляд вниз, перчатка-артефакт куда-то пропала. Её не было на том месте, где я её отрыл.

Ну и пусть, это сейчас было не важно. Какое-то невероятное спокойствие наполняло меня. Есть перчатка, нет её, без разницы. Посмотрел на небо. Высоко-высоко, летит стая гусей, как стрелой прочерчивая безоблачный дневной небосвод. Желтый диск Уораса, находится в зените и приятно согревает тело. А еще я устал, очень устал, веки налились тяжестью, глаза закрылись, и не заметил как погрузился в сон...

Хорошо то как! Не открывая глаз, крепко зажмурился и потянулся, что есть мочи вытягивая ноги и руки. По телу пробежала приятная дрожь пробуждения. Я чувствовал себя полностью выспавшимся и полным сил. Вчерашние приключения, казались чем-то далеким и неправдоподобным. Но стоило открыть глаза, как тут же стало понятно, что все происходило на самом деле. Я по прежнему находился в яме, а руки по локоть были в засохшей шакальей крови.

Проспал я не долго, судя по тому, что до заката было еще как минимум часа три. Хорошо, что орки настолько неприхотливые создания, а то так замечательно выспаться, в такой обстановке, для человека не реально. Посмотрел на ноги, тьфу, сколько на них грязи. Впервые за время проведенное в этом мире, мне захотелось умыться. Дикое и непонятное для орка желание, быть чистым. Может и правда, найти ручей и ополоснуться? Но сперва надо было выбраться из ямы на дневной свет. Что оказалось не столь простым! Оказалось, что за вчера, я закопался почти на два с половиной метра вглубь. Ни за что бы не поверил, что эта яма, в которой сижу, выкопана живым существом, а не экскаватором. Но поверить пришлось, ведь сам же её и копал. Что называется потрудился на славу. И как оказалось зря, перчатка-артефакт бесследно исчезла со дна ямы, что-то со мной сотворив.

Вылезти из постоянно осыпающейся воронки и правда оказалось сложнее, чем взобраться по отвесной скале. Пришлось изрядно потрудится, прежде чем смог зацепиться за край и вытащить свое тело на траву. А на травке гораздо удобнее и приятнее лежать, чем в грязной яме! Это столь простое и очевидное открытие, вызвало приступ безудержного смеха. Лающего, дерущего уши, орчьего смеха. Бррр, неужели я так противно смеюсь? Жуть просто! Лежу на травке, наслаждаюсь теплом Уораса, тоже мне орк!

Э!? Только тут до меня дошло, что я спокойно воспринимаю дневной свет, нет ни кругов под глазами, ни страха смотреть на светило! Да и мысли текут спокойно и размеренно, без ставшей уже привычной дерганости и прерывистости, когда разум метался между человеком и орком. Этого метания больше не было и в помине. Я ощущал себя цельным — единым. Ни человеком и ни орком. В основу моего нового "я", его фундаментом стала та часть, что родилась в этом мире, рефлексы, желания, инстинкты — это во мне от дитя Тьмы. Но вот разум, разум, что способен держать в узде животные порывы, он от человека. Вроде так было и самого начала, как меня сюда подселили, но разница с тем, что было и что стало — огромна. Пропал даже ужас одиночества, превратившись в легкий зуд желания быть в толпе своих.

Но мои мысли прервались, все тело жутко чесалось, от налипшей на него грязи и крови. И с каждой секундой эта чесотка становилась все нестерпимей. Странно, ведь орки вообще не восприимчивы к грязи в любом проявлении, они так и живут, по принципу: "запачкался, ну и пусть, засохнет само отвалится!". Неужели моя кожа, стала человеческой? Пригляделся, нет, вся та же, буровато-черная, грубая, орчья. Но чешется зараза! Да еще так, что кроме как почесаться, не осталось никаких желаний! Надо найти ручей, а то вот уже расчесал ладонь до крови. Кровь кстати тоже была, типично орковская, черная, а не красная как у людей.

Планы на будущее и все мысли, что же мне делать дальше, подождут. Сперва надо найти где можно смыть с себя грязь, а то я так зачешу себя до смерти. Поднялся на ноги и тут же присел на корточки, то ли от резкого движения, то ли еще от чего, но сильно закружилась голова. Отдышался и попробовал встать снова. В этот раз обошлось без головокружения. Но стоя на ногах, я чувствовал себя как то странно, непривычно, казалось, что мир как то изменился пока я спал, стал другим, немного отличным от того что был вчера. Но в чем было это отличие, заметить не получилось. Наверно дело в моем новом "я". Вновь нестерпимо, до боли, зачесалась ладонь. А! Только чесотку подхватить, в этом первобытном мире, мне не хватало, будто нет у меня других проблем!

Дергаясь и ежесекундно почесываясь, отправился на поиски ручья. Теперь когда произошло слияние, вернулась и память о вчерашнем беге к полю. Я точно перепрыгивал через лесной родник, причем родник этот находится совсем не далеко от кромки поля. К нему и направился, сам не заметив, как с шага перешел на бег.

Когда я, все таки нашел родник, то был уже весь исчесан, многочисленные кровотечения, превратили темно-бурую кожу в почти черную, от запекшейся на свету орчьей крови. Судорожно принялся умываться, холодная, почти ледяная вода, приятно холодила, усмиряя нестерпимый зуд. И что орки не моются? Понятно, что от лени и от того, что орки не умеют болеть. Не умеют и не болеют. Могут есть все, что угодно, пить любую химию и если не умрут от этого сразу, то последствий для их организма не будет. Простудные, венерические заболевания им тоже не знакомы. У них нет в языке даже слов обозначающих болезнь или больного. Есть слово ранение, раненый и всё. А может и не так плохо, быть орком?

Только видимо, я теперь стал совершенно нетипичным орком! Неправильным каким-то, раз умудрился подхватить чесотку! Да, вода облегчала зуд. Если честно, то она почти его прекратила, во всем теле, кроме правой ладони. Она не смотря на то, что уже была чистой, чесалась все сильнее и сильнее. Тер её песком, натирал лопухами, опускал в ледяную воду, без толку. И через десять минут я уже катался по траве, матерясь сквозь зубы и раздирая ногтями кожу. Было больно, очень больно! Но ничего не мог с собой поделать, чесал и чесал, не в силах остановиться. Пока не содрал всю кожу с ладони и только тогда этот невозможный зуд начал затихать.

Когда я вновь стал хоть немного соображать, то в ужасе закричал, глядя на лишенную кожи ладонь. Черное мясо, жилы и все остальное и все это сочится кровью. Эта кровь ведет себя странно, она не капает с руки на траву, она тут же засыхает образуя плотную и крепкую корку. Как зачарованный, смотрю на метаморфозу. Вот уже кроваво-черная корка покрывает всю ладонь, но это только начало. Кровь затвердевает с каждой секундой, становясь темнее и темнее, пока не становится настолько черной, что даже дневной свет в испуге шарахается от неё. И через пару минут, я смотрю как на моей правой ладони, вместо кожи...

Мою кожу заменила тьма! Овеществленная, плотная, непробиваемая. Перчатка! Латная перчатка Темного Властелина! Она не пропала, не истаяла, после моего по ней удара. Она стала частью меня! Не снимаемой частью, как очень скоро стало понятно, после нескольких безуспешных попыток её содрать с руки. При этом я не ощущал свою ладонь, как одетую в сталь или доспех. Прикосновение к тьме, что окутала руку, воспринимались тактильно вполне нормально, обычно! Опустил темную ладонь в родник и ощутил прохладу, прислонил руку к стволу дерева и почувствовал тепло его коры.

Я не чувствовал чужеродность в этой тьме. Казалось она на свое месте, что именно тут и должна быть. Нет я не Темный Властелин и не стал им, да и не стану. Но перчатка приняла меня за своего и даже больше, пожелала стать моей частью.

Если не смотреть на правую руку, то можно забыть, что с ней произошло что-то необычное. Ладонь как ладонь. Но это если не смотреть...

Смотрел, смотрел, думал, думал, но так ничего дельного в голову не пришло. Да, теперь я сросся с древним артефактом, но по внутренним ощущениям это ничего не изменило. Как был в этом мире, так в нем и остался, как был орком, так человеком и не стал. Все осталось по прежнему. А значит лучше мне хоть немного определиться со своим будущим.

На вскидку, на ум приходит два варианта:

Первый: так как я теперь не захожусь в приступе паники находясь в одиночестве, то могу попробовать найти свое место в мире, не привязываясь к оркам. найду какую-нибудь хламиду, закутаюсь в неё с головы до ног, что бы только глаза были видны. Притворюсь калекой или больным, и вперед, бродить по дорогам незнакомого мира.

Второй: вернуться к отряду, стать настоящей частью орчьего племени. Теперь, после того изменения, что случилось со мной, по вине Тьмы, когда два моих "я" слились в одно, ничего страшного в такой перспективе дальнейшей жизни я не ощущал.

Что же выбрать? Существование изгоя-бродяги или жизнь с существами, самая большая радость у которых, это сделать кому-нибудь гадость. Дилемма. Ни один, ни второй вариант, не казались мне хорошими. Если честно, то не хотелось ни одного ни второго. Нет, был еще третий вариант, жить в лесу одному, еды тут много, вырою землянку, займусь рыбалкой и охотой, превращусь в отшельника. И сойду с ума от одиночества. Куда не кинь, всюду клин! Ну почему меня не вселили в человека или эльфа?! Почему в орка то!? Чем я провинился перед Силами!?

Еще вчера я бы взвыл от вселенской несправедливость, что обрушилась на меня, но сегодня, сегодня я только сжал до скрежета зубы. Вспомнились строки из песни далекой Земли:

"Не стоит прогибаться под изменчивый мир,

Пусть лучше он прогнется под нас.

Однажды он прогнется под нас...".

Да, что я! Что со мной!? Почему я должен плыть по течению? У меня есть мозги, и я жив!!! Не нравится та роль, что отведена мне в этом мире, так не надо скулить и беситься, надо эту роль изменить! Как? Пока не знаю, но это не повод опускать руки и сдаваться. Это повод действовать. И сразу стало понятно, что ни отшельником, ни бродягой, при таком выборе становиться не стоит. Я был человеком, у меня есть мозги. И пусть теперь я орк, пусть. Но я больше не буду забитым, унижаемым созданием. Сперва стану вождем отряда М`хаби, а потом... Потом видно будет, придумаю дальше, как только осуществлю этот план.

Что бы стать вождем мне нужно быть сильнее остальных. Но сила, это не только мышцы и рост. Все это можно заменить оружием. Все М`хаби вооружены максимум дубинками, а значит, если сделаю даже самое примитивное копье, то смогу легко противостоять любому из них. И как эта простая мысль мне не пришла в голову раньше?

Сделать примитивное копье, находясь в лесу, что может быть проще? Но это только так кажется. Когда у тебя нет не то что топора, но даже перочинного ножика, эта задача уже не становится легкой. Сперва мне повезло быстро найти достаточно прямой ствол молодого ясеня. Но когда я понял, насколько же тверда эта порода дерева, если пытаться его сломать руками, то сообразил, что задача мне предстоит не из легких.

Долго мучился, пытаясь придумать, как же его срубить. Попробовал сделать каменное рубило, каким пользовались первобытные люди. Больше часа потратил на поиск в лесу подходящего камня, потом еще столько же заняла его обработка. И все для того, что бы этот инструмент, на изготовление которого было потрачено куча времени и сил, сломался после третьего удара по стволу, просто распался на три части.

Зубами перегрызть что ли? Благо клыки не чета человеческим у меня теперь. Попробовал... На удивление дело быстро пошло на лад. И через пол часа у меня в руках было небольшое, ошкуренное копье, длиной в мой рост плюс вытянутая рука. Острым я его сделал также, зубками. Универсальнейший инструмент для деревообработки, вот, что такое орчьи зубы! Конечно, желательно было бы обработать наконечник копья в огне, но как подумал о том, сколько сил потребуется, что бы его разжечь, то решил, что и то что есть, не так уж и плохо. А главное, точно лучше, чем дубинки остальных орков! Как не крути, а копье намного более серьезное оружие, даже столь примитивное.

С трудом вспоминая дорогу, направился на поиски отряда. Интересно, орки еще на той поляне, где их оставил Угор или они поняв, что он не вернется, выбрали нового вождя и убрались подальше от этого, столь неприятного любому орку места?

Стояла глубокая ночь, когда я вышел к месту последней стоянки. Уфф. Орки не ушли. Сбившись в тесную кучу, они сидели прижавшись друг к другу и поскуливали. Они явно не понимали что им делать дальше. Что ж, это самый лучший момент для захвата власти! Они боятся и подавлены, и тут появляюсь я, "весь в белом"! Замечательно, просто замечательно!

Намеренно издавая как можно больше шума, продравшись сквозь плотные кусты, вышел на поляну. Выпрямился, стараясь казаться больше чем был на самом деле, поудобнее перехватил копье и почти строевым, четким шагом, направился к замершим в испуге оркам.

То ли у меня галлюцинации, то ли сжавшиеся от страха, знакомые орки казались сейчас такими мелкими, забитыми, ничтожными.

— Я Трэхн! Я новый вождь! — Яростно сверкая глазами, обвел взглядом, притихших соплеменников. -Есть кто против?

Против никого не было. Но и энтузиазма по этому поводу никто не высказал. Орки только сбились в кучу плотнее и заскулили еще жалостнее. Хмм. Придется повторить, но с применением физического воздействия.

— Я! — Тюк, древком в лоб первому кто подвернулся. — Трэхн! — Тюк, по второму, так же в лоб. — Я новый вождь!

Это возымело определенной эффект.

— Ты точно Трэхн? — Не увидел кто это спросил. Наверно после того как я умылся, меня теперь было не узнать.

— Трэхн это я! Угор мертв. И теперь я новый вождь!

Бус Дач Жэл, ближайший ко мне из орков, встал на ноги и недоуменно стал меня разглядывать. В его взгляде не было вызова, а только море удивления. Впрочем удивился и я. Благо было чему. Бус, еще прошлой ночью был орком крупнее меня, не на много, но на ладонь выше. А сейчас, сейчас он смотрел на меня снизу вверх. Причем ему приходилось сильно задирать голову, что бы встретится со мной глазами. Что с ними случилось, пока меня тут не было? С чего орки так измельчали? Какая магия превратила их в карликов, максимум мне по грудь? Их что заколдовали?

— Трэхн??! — Протяжно завывая, вопросительно заверещал Бус.

— Да! Трэхн! Вождь М`хаби! Это я!

— А как ты так сильно вырос, всего за одну неделлю!?

Вот тупые! Они не понимают, что уменьшились в росте сами и думают, что вырос я. Идиоты безмозглые. Их околдовали, а они даже не заметили! Тупые!

— Бус! — Я взревел с такой силой, что у несчастного орка, чахлые волосы сделали попытку встать дыбом. — Ты тупой! Тупой как дубинка у тебя на поясе! Глупый как баран! — На самом деле я употреблял совсем иные слова, только немного близкие по смыслу, но не приводить же тут черное наречие, на девяносто процентов состоящее из матерных слов.

Схватив его левой рукой за шкирку, выпускать копье из правой я пока опасался, со всей силы встряхнул Буса. У того аж зубы лязгнули. И тут до меня дошло. Что не Бус тупой, а я. Он был прав, это не орки уменьшились под действием непонятного колдовства, это я стал выше и значительно сильнее. Именно это изменение в росте и вызвало то головокружение, и кажущуюся неправильность мира. Когда выбрался из ямы, мой угол зрения на окружающий мир изменился, потому что изменился мой рост! Почему я не понял этого раньше? Потому что я привык к этому росту. Это был мой, привычный, человеческий рост: метр восемьдесят пять. Так, что орки мне теперь и правда казались измельчавшими, ведь самый крупный из них, был не выше метра шестидесяти. Надо было срочно выпутываться из положения, в которое я сам себя загнал, обвинив Буса в тупости. Нет, не то что бы для орков беспочвенные обвинения были чем-то необычным, скорее дело обстояло наоборот. Но я не хотел, становится типичным орчьим вождем. И считал, что авторитет на одной силе, это слишком мало. Надо было выпутываться.

— Ты тупой Бус! — Уже без крика, спокойно заговорил я. — Тупой и невнимательный. Как можно не увидеть ЭТО!

Вскинул правую руку вверх, давая всем разглядеть свою ладонь, обрамленную артефактом.

— Я нашел частичку Отца нашего! — Вру конечно, это всего навсего элемент магического доспеха, а не часть самого Владыки. — И она даровала мне силу! Как вы не видите этого! Глупцы!

Показанная на всеобщее обозрение темная перчатка, вызвала не просчитанный мной эффект. Все орки упали на колени и заголосили хвалебную песнь. Только этого мне не хватало! Сейчас как кинуться всей толпой, в желании прикоснуться к перчатке и никакое копье не остановит этих фанатиков. Но не кинулись, а скорее впали в что-то близкое к религиозному трансу.

— Не по праву силы, а по праву Тьмы, я Трэхн, объявляю себя вождем М`хаби!

И едва сам не заткнул себе рот кулаком. Ну что я мелю! Это не Земля, это чужой мир, в котором есть магия. И за такие слова, могу поплатится! Я уже пострадал, за свой длинный язык и стал орком, как будто этого мне мало! Не разбрасываются тут такими словами! Во избежание крупных, можно даже сказать огромных неприятностей, не разбрасываются.

— Встаньте дети Тьмы с колен. Не пристало, великому народу стоять на коленях!

Как о стену горох. Меня просто не слышат. Уставились во все глаза, на мою ладонь, и бормочут свои восхваления Властелину. Или они не понимают, что это я к ним обращаюсь? Похоже они вообще ничего не понимают, религиозный экстаз это не шутки! Трое орков уже свалились в падучей, и остальные скоро последуют за ними. О боги! Что же я натворил!? Как вывести орков из этого состояния?

Попробовал привычным для орков способом, ткнул ближайшего древком в лоб, тот завалился на бок, но тут же вновь встал на колени и как загипнотизированный продолжил молиться. Спрятал руку с перчаткой за спину, но и это не помогло.

Тихо матеря сам себя, искал выход из положения. Что делать? Почему моё заявление вызвало такой эффект? Или все же дело не в моем длинном языке. Ну да, скорее всего так и есть. Не мои слова вызвали этот экстаз веры. А перчатка. Они её узнали! Нет, не так, они почувствовали в ней что-то. Тьму? Возможно, но хотя орки и почитают праматерь, но не поклоняются ей. Значит говоря о "частичке Отца", я не сильно и соврал. Этот артефакт нес воспоминание о своем создателе и орки это чувствовали.

А что если? Если поступить так как в народной мудрости предлагается: "клин клином вышибают"! Что мне стоит попробовать? Глядя на падающих на спину, с пеной на губах орков, решил, что хуже уже не будет.

Вытянул правую руку и прикоснулся ладонью с перчаткой ко лбу Буса.

Как только ладонь, соприкоснулась с головой орка, то я почувствовал легкий толчок. Как будто слабый разряд тока пробежал по руке и ударил в лоб стоящего на коленях дитя Тьмы. По телу Буса пробежала судорога и он беззвучно повалился на бок, потеряв сознание. Не успел испугаться, что убил его, как услышал мерное посапывание, спокойное и умиротворенное. Бус не умер, не впал в кому, он просто спал!

Перешел к следующему и повторил процедуру. Опять толчок тока и орк засыпает, со счастливой улыбкой на губах. После двух десятков усыпленных орков, что-то изменилось. Орки по прежнему проваливались в сон от прикосновения моей ладони, но ощущение пробегающей по телу силы исчезло. Ну и ладно, главное, что орки перестали биться в падучей.

Усталость, невероятная, безмерная, навалилась сразу, как только последний из воинов М`хаби погрузился в сон. Ноги подгибались, руки тряслись, тело ныло, такое ощущение, что вагон цемента разгрузил в одиночку. А еще безумно хотелось есть! И тут я вспомнил о своей корзинке, оставленной всего в сотне шагов от полянки, на которой находился сейчас. О корзинке полной собранных вчера грибов! Голод оказался сильнее усталости, и уже через пять минут я сидел, разглядывая спящих соплеменников, обхватив свою корзину и жадно закидывая лисички себе в рот.

Вместе с утолением голода, уходила и усталость. Чем больше я съедал, тем бодрее становился. Что бы это значило? Возможно я принял за усталость энергетическое истощение? Я пока слишком мало знаю. Ну вот угораздило же... В который раз пожалел, что вселили меня в орка, но причина для этого сожаления уже была не той что раньше. Сейчас я бесился от того, что орки кроме степи ничего не знают о мире. Так, слухи, сказки, предания. Тьфу! Как же этого мало! Безмерно мало...

Сейчас меня волновал такой аспект этого мира как магия. То что она тут есть, не подвергалось памятью Трэхна сомнению. Но не так все просто, любой дикарь верит, что шаман его племени, когда бьет по там-таму и истошно вопит, и правда заклинает духов. Но перчатка... Та, что сейчас заменяет кожу на моей ладони, она мне не чудится, она есть и это факт. Может легенды орков и правдивы? И есть тут и магия и маги и еще Тьма знает что? В существовании богов то, я уже имел несчастье убедиться!

Может орки и правда не продукт естественной эволюции, а искусственно сотворенные, неким Властелином, создания? А вот эта мысль не понравилась совершенно. Настолько, что попробовал содрать перчатку с ладони, но куда там. Слишком неприятные ассоциации возникли в голове. А не попал ли я в такую историю, по сравнению с которой вселение в орка, так, мелкая неприятность? Может эта перчатка аналог кольца Всевластия и меня ждет участь такая же как судьба Горлума? Не-хо-чу!

Стоять! Прекратить панику! С чего я взял, что сказки профессора и реальность совпадают, тем более, что это явно не мир Арды? Хватит накручивать себя. Если перчатка действует на своего обладателя так же как и кольцо, то я обречен, снять то её не представляется возможным. Так, что о таком развитии событий лучше не думать, выкинуть этот вариант из головы, забыть о нем. Нет. Забывать нельзя, придется следить за своим поведением, подмечая детали, отслеживать изменения если они будут происходить. Но не в коем случае не зацикливаться на этом.

А что, если провернуть с этим артефактом такой же трюк как с деревом и скалой? Попытаться слиться с ней, почувствовать её, понять, что она представляет. Да, я уже знаю, что это овеществленная Тьма, но этого мало. Тем более, вряд ли я чем-то рискую, пока Тьма только помогала мне, дала мне целостность, предотвратила бурно растущую шизофрению и раскол моего разума на части. Сел по-удобнее, положил правую ладонь на колени и принялся разглядывать перчатку блуждающим взором.

Вдох. "Я дитя Тьмы". Выдох. "Тьма моя праматерь". Вдох. "Тьма моя часть". Выдох. "Я и есть Тьма". Вдох. "Я Тьма и перчатка Тьма". Выдох. "Значит мы едины". Вдох. "Мы одно целое". Выдох. "У нас один создатель"...

Я не стал Тьмой. Не было повторения того, что случилось в яме. Но контакт с артефактом произошел. И я совершенно оказался к нему не готов. Не готов к тому, что пришлось почувствовать...

Я был когда-то целым. Единым. Совершенством. А потом... потом случилось страшное. Меня разобрали на части. Как детский конструктор. Разобрали и бросили. А остальные части забрали. Лишив меня единства. Я перестал быть целым. А стал всего лишь маленьким, никому ненужным винтиком. Брошенной запчастью. А хуже всего то, что те кто это сделал, спрятали от меня остальные частицы меня-единого. Укрыли от моих чувств, обрекли меня на жалкое прозябание, на существование без цели и смысла. Я был одинок, те кто это сотворил, знали, что делают. Знали, что расстояние не преграда для Тьмы. Что как не разнеси отдельные части, я все равно буду их чувствовать. И они постарались, постарались сделать так, что бы эта связь пропала. Они СПРЯТАЛИ меня, от меня! И теперь я одинокий винтик от брошенного конструктора. Не бойся меня дитя Тьмы. Я только инструмент, без воли и собственных желаний. Я создан защищать. Но прости, я так слаб и одинок, и моя защита мала. Даже в мире из которого уходит магия, я смогу защитить только твою ладонь. Я всего лишь элемент доспеха. Прости, что в отчаянии и без спроса твоего, почувствовав в тебе Тьму, я поступил так. Теперь мы едины и боль моя ослабла, боль одиночества. Я заплачу тебе за это, своей защитой. И пусть я могу так мало, но прими эту цену, не отвергай меня. Я прошу...

Я так испугался, того что произошло, что непроизвольно прервал транс. Оно разговаривает!!? Нет, нет, нет, это глюки, наваждение, галлюцинация. Но смотрю на перчатку, и сам не верю таким мыслям. Она есть и она такая. И теперь мне её не снять. Впрочем проверить то, что "услышал" в трансе — легко. По крайней мере ту часть, где мне обещана защита. Достал из корзинки гвоздь и попробовал поцарапать правую ладонь. Но стоило металлу прикоснуться к тьме заменяющей кожу, как он тут же рассыпался в прах. Занимательно. И что, я теперь ничего металлического в руку взять не смогу? Все будет тут же осыпаться ржавчиной? Ничего себе защита, взялся за дверную ручку, а она бам и истаяла. Что-то я тороплюсь с выводами. Надо проверить еще раз, но только иначе, не гвоздями.

Подобрал брошенное копье, подошел к сосне, приложил к ней ладонь в перчатке и со всего размаха ударил копьем по ней. Копье тут же повторило участь гвоздя, превратившись в, ту же унесенную ветром, пыль. Странно. Точно помню, что в тот момент когда я тряс Буса, то копье было в моей правой руке и соответственно оно соприкасалось с перчаткой! Вернулся к корзине, и взял еще один гвоздь, на этот раз взял той рукой, на которой был артефакт. Гвоздь и не думал рассыпаться. С ним вообще ничего не происходило, лежал себе на ладони и лежал. Поцарапал им левую, беззащитную руку. Больно! Тут же вступила кровь. А теперь, еще раз но поцарапаю правую. Н-да. Так у меня стало, еще на один гвоздь меньше. Получается, что перчатка не врала. Она четко определяла опасность и устраняла её при соприкосновении. Если предмет не представлял в этот момент времени угрозы, то она на него не реагировала.

Конечно хорошо иметь такую защиту. Даже более чем хорошо. Только вот толку мало. Вот будь у меня полный доспех, тогда да! Тогда супер, а сейчас, какой прок от того, что у меня защищена всего одна ладонь?

Зато теперь, точно могу утверждать: магия в этом мире не выдумка и не предрассудки. И как-то мне эта мысль не нравится, делая новый мир совсем не понятным, и от этого намного более опасным. Но выбора то нет, жить мне здесь! Есть тут магия, нет её, без разницы, привыкать придется в любом случае.

Спать расхотелось совершенно, а ведь еще недавно казалось, что от усталости скоро выключусь, и как остальные орки буду мерно посапывать на полянке. Смотрю н спящих и понимаю, что сделал глупость. Надо было становится отшельником! Объявить себя их вождем, было глупо. Теперь помимо себя, мне придется отвечать и за эту толпу. Впрочем я им льщу, до толпы им далеко, более правильно назвать их стаей, а меня вожаком, который в отличии от всех вожаков, что были до него, знает такое чувство как — ответственность! Мало вот мне было своих проблем?

Но как я не ругал себя, все затмевало иное чувство. Мне было приятно находится рядом с соплеменниками, это грело и умиротворяло. Не такие они и уроды на самом деле, когда спят и не видно блеска их хищных, и подленьких глаз конечно. Но все равно, что-то в них есть родное. Они как дети, маленькие, беззащитные, такие испуганные. Да, пусть уродливые, какие-то незавершенные, больше звери, нежели разумные существа, но как дети...

Наверно еще никогда, за всю историю этого мира, не происходило то, что решил сделать я. Спеть оркам колыбельную песню. Пусть и не на темном наречии, а на русском, но какая разница? Главное, в таких песнях не слова:

"Ложкой снег мешая, ночь идет большая,

Что же ты, глупышка, не спишь?

Спят твои соседи — белые медведи,

Спи скорей и ты, малыш!

Мы плывем на льдине, как на бригантине,

По седым суровым морям.

И всю ночь соседи — звездные медведи

Светят дальним кораблям".

И плевать, что орки не медведи, начхать на то, что они давно спят. Я смотрел, как спящие пришли в движение, не просыпаясь, они тянулись ко мне, к моему голосу. Подняв ладонь с темным артефактом продолжил:

"Над лесною спаленкой

Огоньки последние.

Спят медведи маленькие..."

Я пел, пока не охрип. Пел и чувствовал, как отзываются спящие орки, как разглаживаются их мордочки, как уходит с их губ постоянный оскал. Как расслабляются их тела, привыкшие постоянно ждать удара и подлости, ждать даже во сне. Спите родные мои, да, жуткие, да, звероватые, но такие близкие сейчас. Я не дам вас в обиду, эта ночь безопасна, спите орчата. Спи спокойно моё племя...

Часть вторая: Гурл-Ок

Продолжение истории Трэхна. Нет теперь разделенности, нет внутренней борьбы. Орк и человек слились в одно. Теперь его назвают Гурл-Оком, глашатаем Тьмы. Он по прежнему добр, но вот беда, эта доброта распространяется только на орков.

Орки проспали не только остаток ночи, но и весь день. Я их не будил. Возможно в первый раз, в своей жизни, каждый из них выспался по-настоящему, не дергаясь во сне, ничего не боясь.

А я все это время думал. Нет, не о мире, не о себе, не о участи меня постигшей. Думал о них, о спящих. Что с ними теперь будет, куда мне их вести. Что смогу им дать. Я не простой орк, во мне разум человека, со своими принципами, моралью, часто в корне отличными от тех, к которым они привыкли. Боль я им принесу или...

Одно знаю точно, я теперь повязан с ними, прочнее чем прикованный цепью узник. Повязан незнакомым для орков чувством — ответственностью. Ну зачем я так много в детстве читал? Почему именно эта, глупейшая, с точки зрения взрослого человека, фраза не дает мне покоя? Почему: "мы в ответе, за тех кого приручили", я воспринимаю буквально?

Что буду делать, как управлять ими? Ведь по сути своей, орк это скорее зверь, которого наделили разумом, но не дали ему понятия, для чего этот разум применять. У меня есть опыт руководства, но только малым коллективом научных сотрудников, да и то объединенных общей целью. Да даже управляй я в прошлом крупной корпорацией, этот опыт мне бы сейчас не помог. Не руководитель им нужен, а укротитель или дрессировщик. Не понимают они слов, не подкрепленных ударом пониже спины. Смогу ли я быть достаточно жестким, а иногда и жестоким, получится ли удержать у меня эту стаю в руках? Ой вряд ли. Кажется я взвалил на себя ношу, которую не в состоянии поднять. Может и правда зря. Может бросить все? Довести их до степи и отправить к своим? Не калечить свою душу жестокостью, которая несомненно понадобится, если я взялся командовать ими. Но смотрю на спящих и понимаю, что бросить их, только по причине своих страхов, не смогу. Судя по этим мыслям, я и правда стал орком, возможно первым, по-настоящему разумным представителем этого вида, на планете.

Скоро они проснуться, и куда я их поведу? Дальше на запад, грабить и убивать, тешить их звериную натуру? Точно нет. Значит выбора как такового нет тоже и нам одна дорога, в степь к стойбищам. Нечего оркам делать на закатных землях, они туда принесут только боль и страдания. Да и то, на не долгое время, потому, что пять десятков орков перебьют очень быстро. Решено...

Как только Уорас скрылся за кронами, орки начали просыпаться. Просыпаться не так как обычно, не сразу, будучи готовыми к неприятностям и пакостям, а подолгу потягиваясь и не открывая глаз, будто не хотели, что бы сон уходил. Но наваждение продолжалось не долго и скоро я видел привычную картину — стаю наделенных разумом зверей.

Увы, в тот момент я не заметил изменений в поведении орков, пропустил мимо некоторые факты. Не придал значения деталям. Ошибся. Не увидел и не смог предотвратить...

Приказал всем оркам собираться и готовиться к возвращению назад и не в коем случае не покидать поляну, до моего прихода. А сам, решил сделать им сюрприз, взял две корзинки и отправился по грибы. Тихо насвистывая, гулял по лесу, потихонечку заполняя корзины. Иногда я слышал какие то крики и вопли доносящиеся с поляны, где оставил соплеменников. И не придал этому значения, ну кричат, ругаются, что с того, это же обычное для них поведение. Сейчас я не хотел их видеть. По правде, я боялся, боялся, что мне придется их гнать пинками, заставлять идти, как делал это Угор. Свой страх перебарывал долго, уже давно были заполнены обе корзины, а я все бродил по лесу, готовясь изменить свою жизнь, по собственной воле, взвалить на себя это бремя. Бремя власти и ответственности. Добровольно принять на себя то, что никогда не любил. А когда вернулся, то... То долго потом корил себя за проявленную слабость.

Как только я вышел на поляну, то сперва не понял, почему орков так мало!? Вместо сорока пяти членов отряда, видел всего двадцать, они стояли спиной к лесу, в центре поляны, образовав плотный круг. И что-то делали, причем так увлеченно, что не слышали моих шагов. И тут я пораженно замер. Орки что-то делали ВМЕСТЕ! До этого момента я считал это невозможным, если не стоять над ними с большой дубиной в руках. Что происходит? И где остальные из отряда? Может не дождались меня и ушли сами, не желая принимать меня как вождя?

Под моей ногой хрустнула сухая ветка. Орки обернулись, на миг повисла полная тишина. Затем так же, не произнеся ни слова, двадцать орков выстроилось в шеренгу, и я увидел, что они делали. Увидел пирамиду из оторванных голов, откуда-то я знал, что голов этих двадцать пять. Двадцать пять открученных и оторванных от тел орчьих голов, были аккуратно сложены в кучу. Мне стало не хватать воздуха. Перехватило дыхание, перед глазами поплыли кровавые круги. Губы приподнялись, выставляя на показ клыки, из горла потянулся сухой, протяжный рык. Но прежде чем меня охватила всепоглощающая ярость, от шеренги стоящих по стойке смирно орков отделился один из них, это был Бус Дач Жэл. Нелепо чеканя шаг, он подошел ко мне, остановился в четырех шагах и опустился на одно колено. Злость отступила, нет она не ушла, спряталась, затаилась, выпустив вперед себя разум. Разум который пытался понять, что здесь произошло!?

— Говори! — Разобрать в этом реве слова, было почти невозможно, но Бус меня понял.

— Не признавшие Гурл-Ока, пытались уйти. Я, как первый кого коснулась рука, говорящего Его устами, отдал приказ, тем кто принял Гурл-Ока. Приказ, убить ослушников, как требует закон черной крови! Верные подчинились и исполнили. Ослушники мертвы, как того и требует закон!

Не знаю, от чего я впал в больший ступор, от того ли, что мне только, что признались в массовой резне соплеменников или от того, что ОРК, говорит четко и связно!!?

— Мы ждем приказов и повинуемся. Слово Гурл-Ока наша жизнь! — Бус склонил голову к самой земле.

Остальные орки, по-прежнему сохраняли строй, в их глазах не было и намека на раскаяние. Даже наоборот, в их взоре застыло так знакомое мне выражение, выражение собственной правоты. Они были уверенны, что сделали то, что надо и сделали это хорошо.

Внезапно ярость и злость ушли. Что-то глубинное, заложенное еще до рождения Трэхна, в темную орчью кровь, подсказало. Бус не врал, он делал то, во что верил, и он не мог поступить иначе. Ослушаться Гурл-Ока, в приблизительном переводе это слово означает — Глашатай Отца., для орка было величайшим преступлением. Страшнее этого преступления, было только ослушание самого Владыки. Каждый орк, обязан увидев непослушание убить ослушника, так говорит кровь! Тут нет место разуму или морали, это абсолютный императив заложенный при... Неужели и правда орки искусственно выведенный вид?! Только этим можно объяснить наличие такого поведения. Поведения, которое заложено более глубоко чем даже инстинкты и рефлексы. И я понял, мне не за что их ругать. Они не могли поступить иначе, я сам приказал оставаться на поляне и ждать моего прихода. Те же кто захотел уйти, они нарушили мой приказ, что было истолковано Бусом и остальными "верными" как святотатство. В случившемся мне надо винить себя или перчатку, в этом еще стоило разобраться. Пауза затягивалась, надо было что-то сказать.

— Встань Бус. Вы все поступили как надо. — При этих словах, по строю орков прошла едва заметная волна расслабления. — Благодарю за верность! — И я видел, что им приятны мои слова. — Но, ослушники все же наши соплеменники. Выройте яму и закопайте их тела, что бы Тьма могла судить их своим законом. Не оставляйте Свету возможность осквернить их.

— Слово Гурл-Ока... — Тут же вскочил на ноги Бус, но я нее дал ему договорить.

— Ваша жизнь. — Продолжил за него эту фразу. — Я знаю. — Мне надо было подумать, остаться одному. — А сейчас, займитесь делом.

Я был спокоен и это лучше всего показало, что теперь я другой. Страшно? Нет. Я был цельным, единым и это самое важное.

Орки, едва услышав моё недовольство, что приказ не принят к исполнению, как очнулись и тут же принялись копать яму. Всей гурьбой, но тут вмешался Бус и разделили их на две команды, одна продолжила капать, другая принялась переносить, спрятанные в лесу, безголовые тела на поляну. Откуда у него такие способности к командованию? Ни Бус, ни остальные орки сейчас совсем не напоминали тех, кого я видел еще вчера, они изменились, изменились не внешне, внутренне. В них как будто появился стержень. По-прежнему не был уверен, что вижу полноценно разумных, но и зверями их назвать, сейчас уже не поворачивался язык.

Что же произошло пока я отсутствовал? Тьфу, когда я научусь правильно задавать вопросы? Что произошло понятно, одна часть отряда перебила другую и оторвала им головы. Более правильно искать ответ на вопрос, почему они так поступили. Нет, я точно идиот. И эта постановка вопроса не верна. Они так поступили потому, что не могли иначе, так требовала их кровь.

Надо точно сформулировать вопрос. Тогда станет ясно, в каком направлении искать ответ. Что я знаю? После вчерашнего, отряд разделился на две, почти равных группы. Те кто увидели во мне Гурл-Ока и те, кто во мне не углядел Глашатая Отца. Потому как если бы и остальные поверили, что я Гурл-Ок, то такого количества "отступников" быть не могло. Что-то разделило отряд. Я?! Безусловно это произошло с моим участием. Но моя ли вина в этом разделении?

Из-за чего Бус и выжившие решили, что я голос Владыки? Конечно из-за перчатки, другого объяснения не вижу. Ладно, предположим, что перчатка дала им эту веру, но почему она дала её только половине отряда? Почему не поверили остальные? Надо пошагово восстановить в памяти вчерашние события, с того момента, как я вышел на поляну.

Крутил в голове воспоминания. Пока не вспомнил одну деталь. Бус и те кто приняли меня как посланца Владыки, они были именно теми орками, которых я первыми усыпил с помощью артефакта. Как раз теми, усыпление которых сопровождалось энергетическим разрядом. Та-а-к! Перчаточка. И что-же ты натворила? Смотрю, на артефакт, пытаясь разобраться. Вру, не пытался я сейчас ни в чем разбираться, во мне поднималась злоба, черная как моя кровь. Злоба за погибших соплеменников.

Хорошо, что орки были заняты делом и не видели, как тот кого они принимают за Гурл-Ока, в бешенстве пытается сорвать артефакт Отца со своей руки, как бьет перчаткой Тьмы по стволам деревьев, по раскиданным по поляне валунам. Наверно и правда это хорошо, что они этого не видели, кто знает к каким последствиям это могло привести.

Постепенно я выдохся, колотил перчатку, что есть сил, но закономерно, только принес себе боль. Иного результата у этой вспышки ярости не было.

Вдох. "Я спокоен". Выдох. "Я пустой". Вдох. "Я плыву в темноте". Выдох. "Моё тело раскачивается на волнах Тьмы". Вдох. "Я часть темного океана". Выдох. "Я спокоен, как вековечная праматерь"...

Стыд. Разочарование. Уныние. Я хотел как лучше. Наложил благословение Тьмы. На всех. На всех, пока хватало моих сил. Так делал Владыка. Так поступил и я. Так надо. Надо! Я не знал, что получится так!!! Так было надо! Я знаю, что надо! Знаю, что орки незавершенные создания. Что разум их слаб. Без Отца они превращаются в зверей. Не чувствуя его Воли, они скатываются к дикости. Я только хотел помочь. Помочь... Прости. Прости, если сможешь, носящий меня. Прости, что моих сил хватило только на два десятка детей Тьмы. Если бы я был завершенным, то... Прости, я не знал...

В это раз я сам, осознано вышел из транса. Я ощущал стыд и уныние артефакта, как свои собственные и долго выдержать этого не смог. Да, во что я влип!? Эта перчатка похуже кольца всевластия будет! Она решила, что так будет лучше... Это какой-то "пушной, северный зверек"! Ё моё, ну надо же. Похоже, что фраза: "хотели как лучше, а получилось как всегда и даже хуже", это универсальный закон вселенной!

Если честно, то я не знал, что теперь делать. Совсем. Впал в самый настоящий мозговой ступор. Робкие планы на будущее рухнули, не начав исполняться. Дорога в степь, теперь для меня закрыта. Если я приведу туда "уверовавших", то это приведет к тому, что любой орк, может быть убит ими. Скажу, что-нибудь не то, и начнется резня. Сил артефакта хватило всего навсего благословить Тьмой, только Буса и компанию. Тьма, забери её обратно, эту перчатку! Не забрала, та все так же была на моей руке.

Вернуться в степь один, тоже не могу, теперь на мне двойная ответственность перед оставшимися орками клана М`хаби. Двойная, за то что провозгласил себя их вождем и из-за перчатки, которая заставила их поверить, что я Гурл-Ок! Да, я ношу этот артефакт и отвечаю за то, что он творит, так велит моя совесть.

А орки и правда изменились. Нет, они не стали сильнее или красивее. Они по-прежнему оставались грязными, мелкими и уродливыми. Да и добрее "благословение" их не сделало. То один, то другой орк, то и дело огрызались друг на друга. Но они делали дело, без понуканий и побоев. А эти взгляды, что они иногда кидают на меня! В них столько обожания, любви и готовности умереть по моему первому слову! Никогда никто на меня так не смотрел. И надо себе признаться, это безмерно приятное ощущение, когда на тебя смотрят вот так. Приятное и страшное одновременно, а вдруг я их подведу? Вдруг они погибнут из-за меня? Они же как малые дети, а я как их нянька. И что я хорошего нашел в роли вождя? Это же сплошной геморрой. Нет, конечно если действовать так же, как остальные племенные вожаки, не чувствуя ответственности за соплеменников и просто гребя под себя все, до чего можно дотянуться, то кому-нибудь такая роль могла и прийтись по нраву. Вся беда в том, что я не такой, и не смогу таким быть. Очень надеюсь, что не смогу...

Закапывать тела убитых, орки закончили ближе к рассвету. Я же, все это время, пытался вновь достучаться до артефакта, у меня была куча вопросов, но больше войти в контакт с перчаткой не удалось.

Накормил уставших орков грибами. Они сперва не могли понять, что я сам, по собственной воле предлагаю им есть собранную мной еду. Они не привыкли к заботе. Но я настоял и вскоре обе корзинки были опустошены, лесные грибы пришлись всем по вкусу. Был бы у меня котелок, то с удовольствием приготовил бы суп, но его не было и пришлось довольствоваться тем, что есть, сырыми грибами. После ужина отправил всех спать, идти сейчас куда-то не было смысла. Да и не знал я, куда теперь идти и что делать.

Тупиковая ситуация. Я даже основать новое племя не могу, ведь в отряде одни самцы! Беда. Системное мышление, которым я отличался в прошлой жизни, давалось в этой очень тяжело. И я, как слепой крот, тыкался в различные тупики, не видя выхода из ситуации.

Улегся спать, может на свежую голову, придет какая-нибудь дельная мысль. Сон долго не шел, мысли, как мыши в колесе, бегали в моей многострадальной голове. Но постепенно успокоились и они. Уже на грани сна и яви, одна мысль, на которую давно надо было обратить внимание, выдернула меня из сна.

Два контакта в трансе с артефактом. Два раза одно и тоже в них повторялось. И если это сложить, то получается следующая картина:

Племя орков и правда искусственно выведенный неким Властелином вид.

Причем вид незавершенный, незаконченный. Говоря прямо, бракованный вид!

Без Властелина орки — больше звери. В его присутствии или получив его благословение, становятся более разумными.

Перчатка Владыки, может давать это благословение, но её предел, благословить два десятка.

Если доспех Тьмы, был бы собран, то... Тут артефакт "не договорил", но можно предположить, что это бы сняло ограничение на число "благословений".

Вывод из всех этих мыслей? Если я хочу блага для ставшего моим вида, то у меня два выхода. Первый: вернуть Темного Владыку, каким-нибудь образом, что по правде совсем не хочется делать. Я уже встретился с одним богом и радости мне эта встреча не принесла. Второй: собрать доспех Тьмы и вернуть оркам разум, возможно не всем, но кому смогу.

Еще бы получить ответ, сколько благословений может выдать собранный в единое целое древний артефакт. Может овчинка не стоит выделки. И надо сразу искать способ возрождения Отца орков.

Глядя как слаженно сегодня работали орки, я уже начинал верить в древние легенды и сказания темного племени. В которых упоминалось о построенных орками городах и то, что они каждый день ели суп...

Кто лишил моё племя этого!? Кто помещал Властелину закончить своё творение!? А главное почему это было сделано? Я не верил, что орки создавались для войны, что бы стать армией Темного Владыки, глядя на орков сразу видно, что бойцы из них аховые, не сказать, что хуже. Нет, я был далек от мыслей, что Отец орков это сама доброта, но и в то, что он великое ЗЛО, не верил тоже. Как же мало я знаю, как же мало.

Перчатка отзовись! Дело есть! Нужен ответ на вопрос: "когда ты станешь вновь единой с остальными частями, скольким оркам это может вернуть разум"? Молчание. Не умеет она говорить. Плохо.

Вдох. "Я это ты". Выдох. "Ты это я". Вдох...

Нет, как стена, не получается контакт. Не получить ответа. Не вечно же мне тут сидеть, на этой поляне! Что там перчатка упоминала? Она была частью целого — это понятно. Потом, её отделили от целого — тоже ясно. В песне Угора тоже упоминалось то, что темный доспех растащили на части, в качестве трофеев. Дальше, перчатка уверяет, что расстояние не преграда для Тьмы, но она не чувствует остальные части, потому, что их спрятали. Что значит спрятали, а главное от кого прятали, ведь Властелин развоплощен, вот что не понятно.

Собирать доспех или искать путь возвращения Владыки? Бррр... Он конечно Отец орков и все такое, но... Лучше доспех собрать и уж если после его сборки, ничего дельного не выйдет, то тогда уже думать о том, что бы вернуть в мир Его.

Ну да, простая такая задача, пойди туда не знаю куда и найди то, что кто-то спрятал. И так не один десяток раз. Сколько точно раз? Увы, даже не представляю, сколько частей у этого доспеха вообще могло быть. Если провести аналогию с рыцарскими доспехами Земли, то в них было очень много деталей. Но лучше такая цель, чем никакой.

Найти, то что спрятано. И как это сделать? Кто мне даст информацию об этом спрятанном? Никто. С орком вообще никто не будет разговаривать. Как там артефакт упоминал: "для Тьмы нет расстояний". Не достучаться до перчатки, так может я сам смогу ей стать, как стал камнем и деревом, в метафорическом смысле конечно.

Вдох. "Я спокоен". Выдох. "Я дитя Тьмы". Вдох. "Во мне течет черная кровь". Выдох. "Я сын праматери". Вдох. " Я овеществленная Тьма". Выдох. "Я часть целого". Вдох. "Я латная перчатка Тьмы". Выдох. "Я ищу таких же как я". Вдох. "Отзовитесь"...

Мне удалось погрузиться в транс, но там была только темная пустота. Я блуждал в ней, но куда бы не улетал мой разум, там тоже было пусто. Кружился в Тьме, искал. И ничего не находил. Только легкий звон, доносился откуда-то из далека. Но источник этого звука, остался не найденным и не понятым. В итоге вымотался и сам не заметил, как медитация сменилась сном.

Пробуждение было легким. Остальные еще спали. Потянулся и почесался. Хорошо! Надо было мне не возвращаться к оркам, а становиться отшельником. Сейчас эта мысль казалась такой желанной, но увы, безмерно запоздавшей.

Глядя на закатывающийся за кроны диск Уораса, подумал, что все вчерашние тревоги подождут. Сперва надо привести подопечных орков, да и себя самого, в более менее приличный вид. И если с обрывками одежд сделать в данный момент ничего нельзя, кроме как постирать. То уж дубинки на копья заменить стоит. Мы сейчас не в степи, а в людских землях, кто знает, какие встречи нам тут предстоят.

Пока все спали, решил развести костер. Как только увидел в лесу грибы, сразу захотелось их попробовать не сырыми, а приготовленными, раз уж грибной суп мне сейчас не приготовить, то хотя бы зажарю на углях. Как бы не так. Никогда не думал, что в отсутствии привычных спичек, зажигалок и прочих плодов цивилизации, развести огонь настолько трудно! Я пробовал колотить камни, в надежде выбить искру, пробовал крутить палочки, но весь результат отбитые пальцы на левой руке, да мозоли, а вот огня, огня не было. Когда начали просыпаться орки, то бросил это занятие. Не хватало еще тому, кого считают посланцем Властелина, так опозориться, не сумев разжечь костер!

Интересно, я когда-нибудь привыкну к этим взглядам? Полным обожания и преклонения. А что если я их всех подведу? Если пойдя за мной, никто из них не вернется в степь?

Никак не привыкну. Нет привычной суеты, никто не ругается, никто не норовит сделать гадость соплеменнику. Эти орки стали какими-то неправильными! Они не воспылали любовью друг к другу, не стали братьями на век, нет. Просто их разум стал теперь лучше контролировать животные инстинкты. Вроде такая малость, но какая перемена!

Повел проснувшихся к роднику. Оркам плевать на гигиену, она их не волнует, да и из-за плохого обоняния им все равно как они пахнут. В принципе мне тоже, если бы не одно но! От распространяемого орками амбре, уже разбежались, от места стоянки, все лесные звери. А это значит, что нас может учуять кто угодно. И этим кем угодно, может оказаться враг.

Какой враг? Да любой: и люди и дварфы и эльфы, все они считают орков своими врагами. И не преминут уничтожить отряд, если будут уверенны в своей победе. Впрочем для уверенности в победе над нами, сейчас хватило бы пять солдатов людей, двух дварфов или одного эльфа. Двадцать один орк, не та сила, в окружении которой можно чувствовать себя в безопасности. Единственное наше спасение, пока находимся в западных землях, это незаметность. И как орки не вращали глазами, не фыркали в недоумении, но в воду лезли, а куда им деться от приказа Гурл-Ока?

Одежду пришлось выкинуть. Всю одежду, отстирать её от орчьего запаха, не представлялось возможным. Хорошо, что орки не стеснительное племя! Отмытыми вернулись на поляну. Где я приказал, вытряхнуть все вещи из корзин в одну кучу. Затем принялся за инвентаризацию, отправив орков обратно к роднику, на этот раз отмывать корзины, те тоже воняли знатно.

Все же насколько орки бедное племя. В куче вещей вываленных на землю из пятидесяти корзин, не оказалось ни чего путного! Ложки да тарелки, о да, они были у каждого! Ну еще рваные куски кожи, которыми накрывались, во время дневного сна. И это практически все. Не считаю утащенного с захваченной ладьи: веревки, гвозди, несколько портков и рубах, кто-то даже забил себе корзину дюжиной меховых шкурок. Но вскоре моё рытье в орчьем скарбе было вознаграждено, удалось найти нож. Пусть ржавый, из плохого железа, но все же нож, с широким лезвием и длинной в две моих ладони.

Пришлось выкинуть всё, что уже пропахло орками. Остальное аккуратно разложил на траве. Пока этим занимался, орки вернулись с помытыми корзинами. Принюхался к ним, и понял, что зря гонял их заставляя мыть то что отмыть невозможно без специализированных химикатов. Что ж зато теперь знаю чем занять своё племя, пока думаю над тем куда их вести. Все старые корзины были выброшены, а орки под командованием Буса, были отправлены собирать материалы для плетения новых корзин. Пока они соберут достаточное количество веток и коры, пока сплетут их, как раз уже утро будет.

Вооружившись найденным ножом, тоже побрел в лес, в поисках тисовых зарослей. Глядя на металлическую полосу у себя в руке, несказанно радовался, что теперь, что бы сделать копье, мне не придется грызть древесину. Как оказалось, моя радость по данному поводу была несколько преждевременна, рубить тупым ножиком тис, оказалось не намного более простым занятием, нежели грызть. И для того, что бы срезать больше двадцати заготовок для копий, мне пришлось трудится больше пяти часов. Но справился. Главное, что во время этой, тяжелой работы, в голову не лезли мысли о будущем. Это было самое важное, отвлечься, перестать себя накручивать, избежать поднимающейся изнутри паники, страха перед неизвестным будущим.

Если бы кто заглянул этой ночью, на ничем не примечательную поляну, затерявшуюся в бескрайнем лесу, то вряд ли бы поверил своим глазам. Два десятка орков, незлобиво, скорое по привычке, переругиваясь, мирно сидя в кругу, плели корзины. По правде, я сам, хоть и знал причину такой перемены в их сознании, смотрел и удивлялся.

Я же выстругивал копья и думал о том, что пора уже решать, куда двигаться, откуда начинать свои поиски. Не могу же придти в первый попавшийся город или поселение, и попросить жителей рассказать мне, кого четыре века назад, в честь победы над Темным Властелином, наградили частями его доспехов. А жаль, что не могу, насколько бы все стало проще! Пришел, спросил, узнал, украл... Ну или купил... А может и отнял, пока не знаю. Но столь простой ход, не возможен, по причине моей несколько отталкивающей, с точки зрения людей внешности и прочих межвидовых предрассудков.

Магия, интересно мои медитации эти трансовые состояния, можно ли назвать её проявлениями? Возможно, что и так. Научил бы кто меня этой магии, пойти покричать по лесу: "ау!! орк ищет учителя магии!". Что-то меня потянуло в сторону ехидства, а значит, что дела мои и правда хуже некуда, раз разум предпочитает прятаться за псевдо сатирой, а не искать реальные выходы.

Магия — слово то знакомое, по сотням книг и фильмов, но от этого она не становится хоть сколько-нибудь более понятной. Бесит. Злит это непонимание. А злость то придает сил, у орков именно так.

Я уже знаю три проявления магии. Моё переселение в тело орка. Медитации приводящие к слиянию с предметами. Перчатка-артефакт. Нет, все же первое можно вычеркнуть. Божественное вмешательство я зря приравниваю к магии. Транс тоже может быть проявлением скорее парапсихологических способностей, нежели магии, с её заклинаниями, амулетами, артефактами. Артефактами...

А значит перчатка. Все опять возвращалось к ней. Обобщу свои знания о ней. Предположительно изготовлена Властелином Тьмы из Вековечной Тьмы. Известно, что она способна: защищать закрытый участок тела от многих физически агрессивных воздействий, это раз. Даровать ограниченному количеству орков "благословение Тьмы", это два. Подгонять свои размеры под любого владельца, это три. Способна ощущать остальные части доспеха вне зависимости от расстояния, если они не укрыты, это четы... нет, этот пункт убираю в предположения, не доказано. Способно распространять некую эманацию или волны, которые могут воспринять особенно чувствительные орки, вот это точно четыре, доказано на примерах Угора и меня.

Записать бы все это, составить схему, разложить эти скудные знания по полочкам и попытаться на их основе найти способ нахождения остальных частей. Ладно записать не получится, но схему то нарисовать, вполне в моих силах, нет бумаги, так есть земля, нет карандашей, так есть веточки и прутики.

Орки косились на меня с любопытством, разглядывая как я ползаю на коленях и черчу что-то на земле, но слава богам с расспросами не приставали. Отрывать по пустякам Гурл-Ока от "работы" никто из них не решился.

Закончив работу над корзинками, орки поели чем придется и улеглись спать. Только краем уха слышал, как, тихим шёпотом, на них порыкивал Бус, что бы они не шумели и не отвлекали Гурл-Ока от его дум.

А надо сказать, что я и правда был занять. Казавшаяся такой простой схема, постепенно разрасталась, распадалась на подсистемы, пришлось в неё включить и мои трансы. Половина поляны скоро уже была исчерчена квадратиками, кружочками, треугольниками, все они были связанны друг с другом тучей стрелочек и пунктирных линий. Я не надеялся на основе таких скудных данных понять как работает магия. Я искал другое. Искал теории, которые не противоречили бы, всем известным мне фактам.

Когда Уорас стоял в зените, я расслабленно опустился на траву. Сказать, что у меня получилось разработать какую-то теорию магии, было бы изрядным преувеличением. Но пара идей, всего навсего идей в моей голове забрезжили. Но даже такая малость, была огромным прорывом, по сравнению с той безысходностью, какую чувствовал еще совсем недавно.

Перед предстоящим экспериментом, на который я возлагал большие надежды, надо было хорошенько выспаться. Что с превеликим удовольствием и сделал, свернувшись клубочком под ёлкой.

Проснулся опять раньше всех. Разбудил Буса и выдал ему задание, которые должны были выполнить орки, пока я отсутствую. А именно, разжечь огонь, не знаю как они будут это делать, но не мои проблемы, их двадцать голов, что-то да придумают. И на углях обжечь острия копий, которые я выстругал вчера. Затем направился на вершину ближайшего холма, на котором рос древний дуб, с которым уже был знаком.

Когда я подошел к этому лесному гиганту, то пораженно замер. Вблизи он производил неизгладимое впечатление. Огромный, его крона закрывала пол неба, как минимум в пять охватов ствол, истинный исполин зеленого моря, что раскинулось без края во все стороны, до горизонта. Он возвышался над остальным лесом, как Эйфелева башня над обычными пятиэтажками. Это было даже лучше, чем я надеялся!

Сев в позу лотоса и прижал ладонь с перчаткой к его стволу. Сейчас та идея, ради которой я пришел сюда, казалась смешной и нелепой.

Вдох. "Я это ты". Выдох. "Я это Тьма, что в моей руке". Вдох. "Мы три части одного целого". Выдох. "Разные части, но объединенные моей волей". Вдох. "Я перчатка Тьмы, что желает найти свою целостность". Выдох. "Я лесной исполин". Вдох. "Моя крона, высится над всем лесом". Выдох. "Моя крона это антенна, что улавливает эманации тьмы". Вдох. "Я орк, чей разум связывает перчатку и древо". Выдох. "Я триедин". Вдох. "Я Тьма, что ищет". Выдох. "Ищет". Вдох. "Ищет". Выдох. "Ищет"...

Когда я вышел из транса, то знал куда идти! Знал! Нелепая, абсурдная идея, использовать лесной гигант как дополнительную антенну, усиливающую чувствительность артефактной перчатки, оказалась рабочей! У меня не получилось почувствовать все части доспеха, а только услышать далекий шёпот, всего одной составляющей, доспеха Властелина. Но это было огромным прорывом, по сравнению с тем, что до этого момента, я вообще не представлял куда идти.

Теперь это представление было. Только легкий намек, направление ведущее куда-то на юго-запад. И судя по всему предстоял не близкий путь. Но лучше идти, делать хоть что-то, чем сидеть сиднем и жалеть себя. Пора было вернуться к отряду...

Не знаю, как они это сделали, но к моему возвращению на поляну, уже во всю горел костер и орки обрабатывали копья. Нелепое зрелище, толпа дикарей из малоисследованных областей Африки и Амазонки и то выглядит лучше, чем мой отряд: голые, босые. Даже копья, простое дерево кое-как заточенное и обожженое. А ведь, как орки не равнодушны к погоде, все же начинается осень, а за ней по логике последует зима и кто знает насколько она в этих местах сурова? Попадется такая толпа на глаза людям, так охоты на нас не избежать. Вывод, двигаться только ночью, что впрочем для орков естественно, передвигаться в лесных чащах, где при свете местной луны, слух более надежное чувство, чем зрение.

Но вот последнее копье обожжено, вещи распределены по корзинам, откладывать поход больше нет смысла. Собрал всех орков в круг.

— Вы первые, кто увидел возвращение памяти Отца нашего! — Вскинул в резком жесте правую руку. Я давно уже заметил, что вид перчатки придает оркам сил. — Но мы не остановимся на этом! Мы пойдем в земли людей и заберем у них то, что наше по праву! — Орки восторженно внимали моей речи. Они вообще, до этого времени, не слышали речей и сейчас, как загипнотизированные смотрели на меня. — Мы вернем созданное Владыкой нам. Мы дети Тьмы и творения Отца! Ради памяти о нем, мы пойдем на закат...

Я так разглагольствовал минут тридцать, пока не понял, что мои слова действуют на орков, как взгляд питона на кроликов. Пора было прекращать, а то они были уже готовы впасть в религиозный транс. И вообще, это была плохая затея, эта речь. Бедные орки воспринимали мои слова, как слова Гурл-Ока, того чьими устами говорит Властелин. Верили любому мной сказанному, как слову Отца и не стоило злоупотреблять этой верой, не правильно это. Да и не нужны им никакие речи, достаточно того, что им дано следовать за Гурл-Оком. Орки не люди, я понимаю это всем естеством, но разум иногда продолжает жить прошлым.

Надо было не речи толкать, а заняться инструктажем по безопасности, больше бы пользы принес. Ну до чего идиотом я себя чувствовал, зачем нужны такие выступления перед теми, кто верит тебе больше чем себе, кто готов умереть по одному мановению твоей руки. И не просто умереть, а умереть счастливым. Да-да, орки были именно счастливы сейчас, их жизнь приобрела смысл. И пусть этот смысл выражен в служении, какая разница?

Взмахнул рукой, приказывая отряду следовать за мной. На ходу подозвал Буса и начал объяснять что же я хочу от орков. Во-первых: двигаться как можно более тихо. Во-вторых: вслушиваться в лес и при первом же намеке на опасность дать знать о ней мне. В-третьих: не оставлять следов. В-четвертых: каждый орк должен находится в видимости хотя бы одного своего соплеменника, отходить от отряда в одиночестве категорически запрещалось.

Жаль я не был военным, да и не служил никогда в той жизни и не думал, что когда-нибудь пожалею о том, что подался в науку и служба прошла стороной. А вот как обернулось. Приходилось все выдумывать самому. Честно нам повезло, что наш путь начался в незаселенных землях. Это давало мне время подумать, а не шарахаться от каждой тени.

За эту ночь, по широкой дуге обогнув поле битвы, мы прошли больше двадцати километров. Есть и у орков положительные черты, такие как выносливость. Два десятка километров по ночному, незнакомому лесу, на такое не всякий спецназ Земли способен. Мне бы карту или проводника, но это только мечты. Я даже не знаю куда мы двигаемся, знаю зачем, но что нас ждет впереди, не представляю вообще.

Три недели мой отряд, останавливаясь только на короткие дневки, шел строго на юго-запад. И за все это время нам не встретилось и следа разумной жизни. Сибирь какая-то, лес да лес, кругом одни деревья, кусты, да редкие реки и ручейки, иногда сменяющиеся плохо проходимыми болотами.

Все это время, я каждую минуту старался наблюдать за орками. Подмечал различные изменения, между тем какими они были и какими стали, после прикосновения Тьмы. Каждое различие, по одиночке, казалось мелким и незначительным, но собранные вместе, они делали орков совершенно иным народом. Например, орки степи действуют сообща только в случае набега, все остальное время они ярые индивидуалисты. Эта их черта вызвана их ленью и пакостностью. Ведь стоило им собраться в группу для какого-либо общего дела, как каждый начинал искать повод переложить часть своей работы на другого. В идеале стремясь к тому, что бы он лично ничего не делал, а остальные работали за него. Конечно при таком подходе, никакой речи о плодотворной совместной работе, не могло быть и речи. А сейчас была совершенно иная картина. Им хватало разума договорится между собой, распределить обязанности, и работать в команде. И это кардинально увеличивало силу нашего отряда. Если раньше каждый добывал еду себе сам, то теперь орки охотились группами, что приятно разнообразило наш рацион различной мясной пищей. Если раньше орки ели только сырое, то теперь на каждой стоянке разводился костер. Или другой пример: пнуть упавшего? Для степного орка это естественно, тут же все ограничивалось насмехательством и совестным унижением оступившегося. И в этом я видел огромную победу разума. Как говорят антропологи: "человек тогда стал человеком, когда вместо того, что бы кинуть камень, догадался оскорбить противника совестно".

Орки незавершенный вид. Так твердила перчатка. И в этом я ей верил. Виду, что бы стать по настоящему разумным, нужно время. Время на адаптацию. Время научится бороться с первобытными рефлексами. Судя по всему, оркам этого времени не дали. И их разум часто не знал, как противостоять силе инстинктов. Но прикосновение артефакта, внесло свои изменения, подстегнуло разум. Что стоит хотя бы то, что в отряде не возникло ни одной драки, за время пути! Я видел как орки учились не только действовать, но и жить вместе. Жить не по законам звериной стаи, а как разумные. Они уже не отбирали еду у тех кто слабее, не проявляли ненужную жестокость просто для того, что бы унизить соплеменника.. Нет, до взаимопомощи дело еще не дошло, но орки учились. И надо признать очень быстро учились, быть не единоличниками, а частью чего-то большего. И пусть это большее, всего навсего небольшой отряд, но я надеялся, что это только начало.

Помимо наблюдения за остальными, я на каждой стоянке погружался в транс. Изучал это состояние, пытался его понять и научится его использовать. Пытался нащупать ниточки управления этой способностью. Но, увы, в этом успеха не добился. Медитативный транс так и остался для меня загадкой. И мне не хватало знаний её понять. Использовать и иногда успешно, это пожалуйста, а вот понять, что транс из себя представляет, и почему я способен сливаться с предметами, чувствовать их, читать их память, это узнать не смог.

Третьим объектом моего внимания была перчатка. Она и правда защищала от любого физического воздействия, защищенную ею часть тела. Не живые предметы, которыми я пытался повредить правую ладонь, рассыпались в прах. А живые... Я провел эксперимент на пойманной белке, раздразнил её и когда она искала, за что бы меня укусить, подсунул зверьку перчатку. Бедный зверь сломал зубки, но в прах развеяться не пожелал. При том, что когда я съел эту белку и попробовал поцарапать палец, когтем уже мертвого зверя, этот коготь постигла участь не живого предмета. Еще узнал, что перчатка и правда излучает некие волны. Орки прекрасно чувствовали эти эманации Тьмы. Именно благодаря этим эманациям, они и узнали в ней истинный артефакт Отца. Только вот использовать или как то управлять этой Тьмой, что излучала перчатка, у меня не вышло.

В общем, мне было чем заняться во время этого длинного похода, в котором было известно только направление и примерная цель...

Если бы не те ладьи, что встретились на реке, то я бы уже решил, что все разумные покинули эту планету, ушли куда-то, оставив на ней только орков. Насколько все было бы проще, будь все так, но та встреча ясно показала, что цивилизация есть. И с ней когда-нибудь придется встретиться, что меня совершенно не радовало.

Так и случилось, в начале четвертой недели перехода.

Еще в начале моего появления в этом мире, я удивлялся глупости орков, по поводу того, что они не выставляют охранение, во время своих дневок. И надо же мне было быть таким тупицей, что самому забыть об этом! Настолько расслабиться, что не думать о охранении...

После очередного перехода, когда диск Уораса начал подниматься над горизонтом, отряд остановился на очередную дневку. Как обычно, усталые орки сразу повалились спать, я же по привычке немного помедитировал, но тоже очень быстро уснул.

Разбудил меня тихий вскрик, полный удивления и ужаса. Тихий, едва слышный. Меня буквально выкинуло из сна. Это не был голос орка, орки так не вскрикивают. Сказать, что я испугался, значит не сказать ничего. "Нас обнаружили!", эта мысль успела сформироваться еще до того, как открыл глаза. Вскочил на ноги, сразу схватив копье, остальные орки тоже проснулись и подслеповато щурясь на утреннем свету, начали оглядываться.

Первой мыслью было "бежать куда глаза глядят". Но, что бы куда-то бежать, надо быть уверенным, что бежишь в противоположенную от опасности сторону. По этому, сперва надо было обнаружить источник вскрика. Но, не смотря на то, что днем я видел намного лучше, чем остальные орки, сколько не вглядывался в лес, ничего не видел.

Шепотом, отдал Бусу приказ, не суетится, не бегать, а тихо собираться и быть готовым бежать куда я скажу. Сам же, пригибаясь к земле, почти опускаясь на четвереньки, рванулся под тень деревьев. Надо было обнаружить направление опасности. С этой целью, на дрожащих от страха ногах, я принялся бесшумно обходить поляну по периметру, прячась за кустарниками и ветвями. Тот кто нас заметил, не подавал никаких признаков. Если бы не проснувшиеся орки, то я бы уже подумал, что мне приснился этот полувскрик полувсхлип.

Я уже был готов отдать приказ, бежать, все равно куда, лишь бы подальше от этого места, как услышал, тихий, явно сдерживаемый плач, который доносился из-за раскидистого куста смородины, что рос буквально в десяти шагах от моего нынешнего местоположения. Судя по всему тот кто нас заметил, испуган еще сильнее, чем я. Это сразу придало мне бодрости и оптимизма. Если нас боятся, значит чувствуют себя слабее! Простая орковская логика, но считать её не верной у меня не было причин. С громким рыком, который был нужен, не для того, что бы еще больше запугать прятавшегося в кустах, а для того, что бы придать мне побольше уверенности, я кинулся к этому кусту.

Мне удалось поймать того, кто нас нашел. Но вот что мне теперь делать? Едва я кинулся в заросли смородины, как увидел, что цель моего нападения маленькая человеческая девочка лет девяти, в светлосером, грубом сарафанчике, да с лукошком полным ягод у ног. Она сидела на корточках, плотно закрыв ладошками рот, что бы приглушить свой плач. Когда девчушка увидела близко мою морду, то её глаза расширились, с губ сорвался стон полный страха и она повалилась в траву без чувств.

А я стоял над её маленьким тельцем и не знал, что делать. Любой орк наверно убил бы её, может сперва помучил, но потом точно убил. Но во мне уже не было этой тяги к садизму или к жестокости ради жестокости. О боги, не о том думаю!

Если в лесу бродит одна девочка столь юного возраста, то можно гарантировать, что рядом есть поселение людей. Девчушка пошла в лес по ягоды. Далеко ли она ушла от своего дома? По своему опыту проживания в деревне, могу предположить, что не дальше пары километров. Дальше, в таком возрасте, да в одиночестве, дети опасаются отходить от поселения, да и то если очень хорошо знают местный лес.

Нам повезло, что первым из разумных нас встретила эта испуганная девочка. Будь на её месте мужчина охотник с нервами покрепче, то вечер наш отряд мог и не встретить. Что же делать!? Сперва успокоиться! Успокоиться. Уф-ф. Не паниковать, ничего страшного пока не случилось. И если действовать разумно, то беды можно избежать. Надо найти то поселение откуда эта девочка, а потом уже думать, что делать дальше. Убивать столь юное создание не хотелось ни в коем случае. Будь она эльфой или гномой, то возможно, что орчьи инстинкты взяли бы верх и она была бы убита, но к людям орки не питали древней ненависти.

Перенес беспамятное человеческое дитя на поляну. Собрал всех орков и приказал им собираться и в любой момент быть готовыми к выступлению, не смотря на только разгорающийся день. Так же оставил Буса ответственным за ребенка, указа ему не причинять ей вреда, но не отпускать и не давать кричать. Не считай меня орки Гурл-Оком, не за что бы не доверил им жизнь этой девчушки, но сейчас уверен, Бус погибнет, но выполнит приказ и с головы ребенка не упадет ни один волос, если она конечно не попытается сбежать.

Как не плохи из орков следопыты, но найти тропинку по которой шла девочка, большого труда не составило. Тропинку!!! Что шла буквально в ста шагах от поляны на которой мы остановились на дневку. Получается, что найти нас могли в любой момент и здесь довольно обжитые места. По спине пробежал холодок, как представил как могло все обернуться, найди отряд кто-то другой.

Тихо, как умеют только орки и наверно эльфы, крадущимся шагом, низко пригибаясь к земле, я шел вдоль тропы. Шел, молясь всем богам, что бы меня никто не заметил. Боялся, но шел, так как надо было узнать, откуда эта девочка, что бы планировать дальнейшие действия.

Когда лес неожиданно расступился, то моим глазам открылась картина, от которой волосы на теле встали дыбом. Тропинка меня вы вела к людскому поселению. Нет, я конечно знал, что люди здесь живут, но увидеть возвышающийся на холме средневековый замок! Это было для меня некоторым шоком.

Лес заканчивался резко, и за ним простиралось большое поле, на котором паслись коровы и овцы. За полем у подножья холма, ютилось около десяти убого вида, деревянных хижин с соломенными крышами. А на холме стоял самый натуральный замок.

Замок был старый и обветшалый, его стены были не выше пяти метров, а его ров был почти завален и зарос камышами. Крепость была не велика, больше полусотни воинов в ней бы не поместилось. И везде были люди. Крестьяне, пастухи, несколько детишек, все были заняты своими делами и никто, слава богам, не смотрел в мою сторону. Особенно радовало, что двое стражников, что стояли перед замковыми вратами, тоже не утруждали себя наблюдением за местностью, предпочитая игру в кости.

Похоже мы влипли и влипли серьезно. Я наделся, что девочка из небольшого хутора или дочка лесника, что одиноко живет в лесной глуши. А теперь, теперь я не знал, что же делать! Отпустить девчонку и она прибежав сюда, поднимет такой крик, что местный феодал со своей дружиной немедленно кинется на поиски. Если девушку не отпускать, то скоро её все равно хватятся, что приведет к такому же эффекту.

Бежать? Нет, пока рано. Да и без толку, этот лес для местных родной, нас найдут, может не сразу, но найдут и живыми не выпустят.

Около получаса я наблюдал за людьми. Н-да. Удалось насчитать около двадцати крепкого вида мужиков и восемь воинов. Нас перебьют, два десятка орков не та сила, что бы что-то противопоставить даже восьми стражникам, и мне кажется, что в замке, вооруженных людей на самом деле больше.

Через сколько хватятся девчушку, что пошла в лес по ягоды? Сколько у меня времени? Не знаю, но что-то подсказывает, что лучше поспешить и убраться отсюда подальше.

Вернулся к своим. Девочка уже пришла в себя. Она сидела прижавшись спиной к дереву, тоненьким ручками обхватив колени. Опустился перед ней на колени. Как же мне с ней поговорить, если я не знаю языка людей?

— Дяденька, вы меня не съедите? — Подняв глаза, прошептало человеческое дитя.

Упс. Не понял? То есть наоборот, я прекрасно её понял, хоть и говорила она не на темном наречии. А на так называемом общем языке. Но стоило волне удивления подняться, как тут же "вспомнил", что все орки знают три языка, причем знают их с рождения: темное наречие, общий и эльфийский. Знают с рождения! Ну ничего себе, это что, программирование на уровне ДНК? Все больше плюсов за то, что орки и правда искусственно выведенный вид.

— Вы же орки, правда? — Она на меня смотрят так, как может смотреть маленький ребенок, заглянувший под кровать и увидевший там монстра из своих снов.

— Нет, мы не орки.

— Ой! Извините. — Какая воспитанная девочка, извиняется. — Мне дядя Клаус говорил, что орков нет и что истории о них это выдумки. Но когда я вас увидела, то вспомнила бабушкины сказки.

— Мы лесной народ. — Вспомнились слова: "Чем наглее ложь, тем больше в неё верят".

— Эльфы?! — Ничего себе, как широко распахнулись её глаза.

— Да. — Хорошо, что орки не краснеют, а то от такого наглого вранья я был бы как вареный рак.

— Но ведь эльфы. — Она покраснела и запинаясь продолжила. — Кра-си-вы-еее!!!

— А мы красивые! Но нас заколдовали и теперь всем кажется, что мы уродливые и страшные.

— Как орки? — В её голосе слышится изрядное сомнение.

— Если бы мы были орками, то давно бы тебя съели!

— Как в сказках? — Ну вот опять испугалась.

— Как в сказках! — Утвердительно киваю. — Но мы заколдованные, добрые эльфы и поэтому тебя отпустим, даже грибов дадим, что собрали.

— А зачем вы меня поймали? — Вот ведь! Выглядит лет на девять, а въедливая как...

— Мы испугались, что ты внучка злого волшебника!

— Нет! — От такого моего заявления, у неё чуть обморок не случился. — Я служка в замке Доброк, простая служка! И мой дедушка не волшебник, он кузнец! — Быстро она справилась с оторопью.

— Это хорошо! Теперь когда мы знаем, что ты не внучка злыдня и ты знаешь, что мы не орки, а заколдованные эльфы. — Как бы о чем то несущественном, разглагольствую. — То, ты можешь идти домой.

— А можно ягоды пособираю? — Нет, ну ни чего себе? Представил себя на её месте, и восхитился её непосредственности и доверчивости. "Ягоды пособираю!". — Мне корзинку надо собрать, а то меня тетка Бурага накажет. — И неожиданно, как заревет после этих слов! Я чуть на спину не упал, настолько был не готов к такой перемены настроения.

— Тише, тише! — Чем бы ей рот то заткнуть? — А то сюда придут люди!

— И что? — Ну почему я такой добрый? Так и хочется эту почемучку легонечко придушить, но сдерживаюсь.

— А то, что мы сейчас кажемся некрасивыми и нам это неприятно! — О Тьма, какую чушь я говорю!

— А!!! — Девочка тут же успокоилась и часто, часто закивала головой. — Не красивыми быть плохо. Мне вас так жалко. — И погладила меня ладошкой по щеке.

У Буса, стоящего за спиной у девочки случился нервный тик, у бедного орка дергалась щека и в конвульсивном припадке хаотично моргал правый глаз. У бедняжки произошел когнитивный диссонанс, Гурл-Ок позволяет себя гладить человеческому детенышу и называет орков — эльфами! Жестом велел ему успокоится, а то он на нервах, может сорвать удачно складывающееся представление.

— По этому мы не хотим, что бы нас кто-нибудь видел. Пока не спадет наложенное заклятие злого волшебника. Нам — эльфам, не нравится быть некрасивыми.

— Да, да! Мне то же не нравится! Дядя эльф, а этот злой волшебник он далеко? Я не хочу становиться некрасивой! — И опять слезы градом. Хорошо хоть без криков.

— Нет, что ты! Он далеко!

— Правда?

— Правда, клянусь своими ушами. — Девочка в сомнении посмотрела на мои явно орчьи, обгрызенные и обвислые уши. — Нет, настоящими, а не теми что видишь!

— Дядя эльф, мне страшно. — И повисла на шее. Нет ну это за гранью добра и зла! Она же видит, что я страшен как черт! Да какой черт, как орк! И вешается на шею. Интересно они тут все такие доверчивые, может выйти к замку и всем рассказать, что мы не орки, а заколдованные эльфы? Но лучше не пробовать.

— Не бойся! Мы не дадим тебя в обиду, никому! — Только бы она не была настолько умна, что бы спросить, а что же раз мы такие "в обиду не дающие" дали себя превратить в орков. Но все же ей всего девять лет и она только спросила:

— Правда? — И столько желание поверить в её голосе, что мне ничего не остается кроме как ответить:

— Да.

— Дядя эльф, а проводите меня до тропинки, а то мне страа-шш-н-но!

— Пойдем, но только до тропинки. Я не хочу, что бы нас видели.

— Да, да.

Взял её за руку и цыкнув на орков, пошел с девочкой к тропе, что вела до замка.

Тут идти всего сто шагов, но она успела закидать меня вопросами:

— А правда, что вы не умираете?

— А вы сейчас куда идете? Прямо в сказочный Мауней-Метсё?

— А все эльфы так неслышно ходят, как вы?

— А где ваш волшебный лук и стрелы?

— А правда что...

Она бы меня так просто не отпустила, вцепилась в руку как клещ и смотрит влюбленными глазами. Смотрит влюбленными глазами — на орка!!! Нет, я конечно слышал, что самовнушение великая сила, но только сейчас понял насколько!

— Тише. Я чувствую приближение злого волшебника!

— Ой.

— Он не подходит к людским поселениям, так что беги домой. Я его задержу. И никому не рассказывай о нас!

— Почему? — Да, что ж такое то? У неё, что инстинкт самосохранения атрофирован?

— Потому, что злые волшебники — ЗЛЫЕ! — Делаю глаза на выкат. — И не любят, когда о них говорят дети!

— Ой. — Ну вот, наконец-то пробрало, стоит дрожит, только вот я совсем иного добивался эффекта.

— Беги! — И легонько ущипнул.

Девочка взвизгнула и прижимая лукошко к груди, со всех ног кинулась к замку.

А я, тихонечко скользнув в кусты, побежал к оркам.

— Собираемся! Все следы замести! Все, что накидали собрать, кинуть в корзины и унести с собой! Да Бус, "какашки" то же собрать! Быстрее!

Через десять минут поляна опустела. И пусть сейчас день, пусть орки не выспались, но я их гнал, что есть сил, подальше от этого места.

Как же нам повезло, что первая встреча с людьми произошла именно так! И еще, стоило порадоваться моей находчивости. Ни на грамм не верю, что девочка сможет долго держать язык за зубами и никому не рассказать о нашей встрече. Но, так же не верю в то, что ей хоть-кто то поверит! А кто бы поверил, в такую историю!? "Шла по ягоды и встретила орков, но орки меня не съели, потому, что на самом деле это не орки, а эльфы. Да, да, эльфы, которых заколдовал злой волшебник и они выглядят как орки. А эльфы добрые. Их сделали не красивыми, и они очень переживают из-за этого!" И все в таком духе.

Но убегать подальше, все же имело резон. А вдруг слова девочки кто-то захочет проверить? Да, орки хорошо выполнили мой приказ и "подчистили" поляну, но такое может обмануть кузнеца или пастуха, а вот следопыта или хорошего охотника, ни за что. Так, что я дышал тем легче, чем дальше мы удалялись от места дневки.

Насколько все же орки выносливы. Мы шли весь день и половину ночи, и никто не свалился без сил, никто не скулил и не жаловался. Гвозди бы делать из этого вида! Им бы мозгов, да силы побольше, и характер получше, но чего нет, того нет, а жаль.

Многочасовой бег завершился только тогда, когда даже такие выносливые существа как орки, выбились из сил. И пусть еще стояла ночь, но мне стало понятно, гнать их дальше просто нельзя. В этот раз не стал искать поляну для стоянки, а наоборот, остановились в самой непролазной чаще. В этом был свой резон. Предстояло организовать охранение, а орки днем все же видят плохо. Зато слышат хорошо. Вот и подобрал такое место, где услышать чужака, намного легче чем его увидеть. Первую смену, до заката, оставил за собой. Жаль, что я имею только самые поверхностные знания о маскировке. Но, все же, постарался научить орков хотя бы той малости, что знал сам. В итоге, получилось очень даже не плохо! Если не приглядываться и не знать, что искать, то заметить орка, мирно спящего под ёлкой или под раскидистым кустом, да еще немного заваленного веточками и травой, было затруднительно. От эльфов такая маскировка конечно спасти бы не смогла, но я выкинул эту мысль из головы. Потому как если наш путь пересечется хотя бы с одним эльфом, то весь отряд, как бы мы не прятались, очень быстро бы превратился в темные трупики, пробитые белооперенными стрелами.

Судя по сказаниям орков, эти эльфы просто терминаторы какие-то. Из своих луков стреляют как из пулемета, при этом с точностью снайпера, а в рукопашной напоминают комбайны, десятками выкашивая орков. Не хочу с ними встречаться, тем более, судя по тем же сказкам детей Тьмы, лесной народ к тому же люто ненавидит орков, называя их "отродьем", "ублюдками", и это самые лесные эпитеты. Надеюсь наш путь, что ведет на юго-запад, не пройдет по их ареалу обитания. Хорошо, что эльфы — снобы и предпочитают не общаться с другими представителями разумных, заперевшись в своих лесных анклавах. Одним из которых был и упомянутый девочкой Мауней-Метсё или говоря нормальным языком "древний лес".

А вообще, вроде разговора с девочкой то как такового и не было, только мозги ей дурил, а если вдуматься, то информацию к размышлению, это "беседа" давала. Что стоит хотя бы её слова о том, что орки — это сказки. Получается, что люди даже живущие относительно близко к степи, столь долго не видели орков, что те стали им представляться чем-то вроде сказочных страшилок, а не реально обитающим по соседству видом. Это давало дополнительную надежду, что мой авантюрный поход имеет шансы на успех.

Выбрал дерево повыше, что росло у стоянки и провел сеанс медитации. То к чему я вел свой отряд, теперь ощущалось намного лучше. Можно с достаточной долей уверенности предположить, что я приближаюсь к цели. Не знаю, где эта цель, не знаю охраняется ли она, ничего не знаю, кроме направления, но даже такая малость добавляет сил.

Примерно через три часа после восхода, разбудил четырех орков и распределил им посты стражи. Приказав им не высматривать кого-то, а наоборот, спрятаться, закрыть глаза и слушать лес. Так же, указал им, что когда Уорас поравняется с верхушкой вон той сосны, то разбудить другую четверку и та их сменит. Проверил как орки поняли приказ и только удостоверившись в его правильном исполнении, лег спать сам.

Но не смотря на всю усталость, что накопилась, сон не шел. В голове вертелись различные мысли, в основном о орках. Чем больше я наблюдал за ними, чем больше узнавал о этом виде, тем больше нестыковок и непонимания у меня накапливалось. Зачем оркам знания основных языков, да еще заложенные генетически? Зачем оркам почти идеальная память, если они ей не пользуются? Зачем... Ой, много таких зачем. Но, не это главное, а главное в том, что почему, тот кто так потрудился над этим видом, забыл дать им главное. Нет, не силу мышц и не феноменальную реакцию, а разум, который был бы выше инстинктов. Увы, у обычных орков разум не главенствовал над инстинктами, а наоборот, служил этим инстинктам. Что и делало орков, по моему мнению, не полностью разумным видом. Как так получилось, что для того что бы стать разумным существом орку надо благословение Тьмы? Точнее не так, то что перчатка назвала "благословением" по моему мнению было несколько отличным от того, что привык вкладывать в это понятие. Это было не разовое воздействие, а постоянная подпитка энергией Тьмы. Да, да, все те кто сейчас шли за мной и признали во мне Гурл-Ока, к ним тянулся постоянный энергоканал, который накачивал их Тьмой из перчатки! И именно по причине того, что артефакт Властелина, не мог поддерживать больше двух десятков таких каналов, я и не мог "благословить" большее количество орков. Как же все запутанно, с этой мыслью я наконец-то заснул.

Как уже вошло в привычку, проснулся я примерно за час до заката. Проверил посты, и остался приятно удивлен, орки очень четко выполняли все мои инструкции. Взял себе на заметку, что каждая дневка будет проходить именно так. Впервые за все время пути возникло ощущение, что мой безумный план может быть успешным.

Устроил всем побудку, заставил умыться в протекающем недалеко ручье, а так же собрать весь оставленный на стоянке мусор и закопать его под раскидистой елкой. Хорошо, что сейчас в этом мире только самое начало осени и с моих плеч, снята такая обуза, как размышления: "чем же накормить отряд". Так, что сборы в очередной ночной переход оказались совсем недолгими.

Теперь, согласно моим указаниям орки не бежали по лесу, а двигались шагом, мягко ступая по земле, медленно зато бесшумно. Я шел впереди, а за мной, след в след, растянувшись цепочкой, следовали остальные, замыкал эту походную колонну Бус, как самый смышленый из орков. Подобное передвижение, конечно сокращало расстояние которое можем пройти за ночь, зато было намного безопаснее, чем громко топая, ломиться сквозь лес напрямик.

Чем дальше мы уходили на запад, тем наш путь становился сложнее. Все чаще попадались людские поселения. В основном небольшие хутора, на пять-десять домов. Но отряд продолжал двигаться, путь и изрядно виляя, в нужном мне направлении. А я потихонечку анализировал, то что видел.

Людские поселения, поражали своей бедностью. Покрытые соломой крыши домов. Убогие, маленькие окошки, затянутые мутной пленкой, стекол в привычном мне понимании, не видел ни разу. Сельское хозяйство почти не развито, поля обрабатываются мотыгами, или деревянными и очень примитивными плугами, которые таращат за собой жутко худые волы. Люди одеты в какой-то хлам. Не так я представлял себе жизнь людей, по сути их существование только немного отличалось от того, что вели орки в степи. Да и лица, у тех кого мне удалось разглядеть поближе, не сияли радостью, а скорее были грустными и какими-то обреченными. А вот виденные пару раз воинские отряды, наоборот, производили впечатление сытых и довольных жизнью людей.

Крестьяне были забиты и трусливы, местные феодалы выжимали из них все соки. Один раз мне пришлось наблюдать сборщика налогов с солидной конной охраной. Сложилось впечатление, что после его ухода, в той деревеньке, которую он посетил, этой зимой от голода умрут многие. Солдаты тут собирали налоги просто, заходили в дома и забирали все, что найдут. Больше похоже на узаконенный грабеж, а не на цивилизованную систему налогообложения. Невольно сравнил этого сборщика налогов с орками степи и не нашел существенных отличий в поведении, та же жадность, та же жестокость, то же равнодушие к более слабому. Может зря я на орков наговаривал? Может не настолько они и звери?

Очень хотелось подкрасться поближе к людям, послушать о чем они говорят. Каждый раз когда мы натыкались на очередное поселение, меня посещала эта мысль, но я упорно гнал её. Не хватало, что бы все погибли, по причине моего сиюминутного любопытства. Да и что я мог бы узнать таким способом? Какая брюква в этом году уродилась? Не стоила опасность быть увиденным, возможной прибыли от такой авантюры.

Иногда, моё упорство идти неведомо куда, пугало меня же самого. Я опять, чувствовал себя чужим в этом мире, чужеродной песчинкой, что затерялась на его просторах. Спасали от депрессии меня орки отряда. Нет, они ничего не делали особенного, они просто были, были рядом и это становилось своеобразным якорем, для моей психики. И за это я был им безмерно благодарен.

Всё чаще, погода портилась, моросящие дожди сменялись продолжительными ливнями, ветер усиливался. Люди прятались по домам, купеческие караваны предпочитали пережидать непогоду на постоялых дворах, что было мне на руку. Я даже обнаглел настолько, что когда отряд наткнулся на дорогу, которая шла в нужном нам направлении, что повел отряд параллельно ей..

Дорога, надо сказать, была отличного качества. Не проселочная, не грунтовая, а выложенная из битого камня, закрепленного каким-то раствором, шириной не менее четырех метров. С небольшим уклоном и канавками для стока дождевой воды. Настоящий шедевр инженерной мысли. Заброшенный шедевр. Сразу бросалось в глаза, что за дорогой никто не следит, от верстовых столбиков, остались только фундаменты, то тут то там, трава прорастала сквозь дорожное покрытие, канавы по краям заросли и осыпались. И тем не менее было ясно, что даже без какого-либо ухода со стороны людей, эта дорога просуществует еще не одно столетие, такой запас прочности вложен в неё неведомыми строителями.

Все чаще стали попадаться постоялые дворы, караваны с надежной охраной, одинокие путники. А нам все сложнее становилось избегать возможного обнаружения. В одном из переходов, только чуткий орчьий слух смог предотвратить катастрофу.

Я, как обычно, шел впереди растянувшегося в цепочку отряда. И тут услышал как кто-то тихонечко закашлялся. Этот звук доносился четко по направлению нашего движения. Вскинул руку с зажатым кулаком, давая приказ отряду остановится и приготовиться к неприятностям.

Мы сейчас шли через лес, по пологой дуге обходя стоянку торгового каравана, что расположился на обочине тракта. Эту стоянку мы заметили издали, так как купцы разожгли несколько костров. И вот обходя это место, я и услышал покашливание.

Все же быть орком это не только иметь отталкивающую внешность, звериные инстинкты и темную кровь, это еще и отличное ночное зрение и великолепный слух. Жестами приказал остальным залечь и не двигаться, а сам опустившись на четвереньки, тихонечко пополз вперед. Через полчаса пряток по кустам и за стволами деревьев, удалось обнаружить около трех дюжин людей, что прятались в лесу с явно грабительскими намерениями.

Тот караван, что остановился на ночевку, был выбран в качестве объекта нападения. Разбойники видимо не первый раз устраивали засаду на этом месте, по их тихим переговорам, что удалось подслушать, понял, что они часто промышляют в этом районе. И промышляют успешно, эти купцы, должны были стать их четвертной целью, за неполный месяц.

Банда, что готовилась к нападению, была собрана в основном из разорившихся крестьян, а вот предводителем у них были трое дезертиров. Прикинул расстановку сил. В караване, восемнадцать человек, из них около десятка охранников, хорошо вооруженных и явно с профессиональной подготовкой. У бандитов, три десятка вчерашних крестьян вооруженных колами, дубинами, да охотничьими луками и три бывших военных.

Происходи будущее нападение в открытом поле или днем, я бы не поставил на успех банды. Но, неожиданное ночное нападение, кардинально меняло расклад сил. Причем, судя п отдаваемым вожаками банды командам, атаковать они будут под утро, когда охрана каравана расслабится.

Вернулся к оркам, и отвел свой отряд назад, подальше от места будущего боя. Меня давно нервировало, что все орки бегают голышом, с деревянными копьями. Можно было воспользоваться этой ситуацией, что бы пополнить амуницию отряда. Например вмешаться в бой, когда нападение разбойников будет в самом разгаре. Поднять шум, что бы все подумали, будто в лесу прячется армия орков. Это могло напугать, как караванщиков, так и разбойников. А можно дождаться чем закончится нападение и когда бандиты будут делить добычу, напасть на них самих. Оба плана давали неплохой шанс на успех. Это я знаю, что пять крепких мужиков могут разогнать двадцать орков, но ведь сами мужики этого не знают, для них орки это персонажи страшных сказок.

Заманчиво! Тем более у караванщиков наверняка есть котелки для готовки супа. От одной мысли о супе, обильно потекли слюни. Неожиданное появление моего отряда и правда могло привести к победе орков и к богатой добыче. Чем больше я думал над этим, тем больше верил в это. Тем более, нападать будут не звероватые орки степей, которые думают только о себе, а орки под предводительством Гурл-Ока, то есть умеющие действовать в команде. Но, так же как уверенность в победе, у меня было и иное понимание. Как не будет неожиданно наше нападение, как не испуганы будут люди, но жертв в отряде избежать не получится. Ну не отряд морской пехоты или спецназа под моим руководством, а всего лишь орки, самые слабые из населяющих мир разумных. Стоит ли гибель, хотя бы нескольких моих орков, той добычи которую можно получить в случае успеха? И тут же понял, что не поведу отряд в бой. Не хочу терять никого из них. Если уж и суждено нам всем погибнуть, во имя достижения поставленной мной цели, то пусть эта гибель и правда будет за "что-то", а не за шмотки, деньги или суп. Хотя суп... Нет, даже за него!

Отвел отряд еще дальше в лес. До утра было много времени и я не стал задерживаться и ждать, чем же закончится нападение грабителей на караван. Не за чем мне излишний соблазн. Все же жажда добычи, очень сильно затуманивает орчьии головы. Есть в этой жажде, что-то первобытное, животное, с чем разуму тяжело справляться. До утра, я пару раз ловил себя на желании вернуться, но удержался, вместо этого ведя отряд к главной цели.

Постепенно ландшафт менялся. Чем дальше мы шли на юг, тем реже становились леса, тем больше было людских поселений, однажды даже заметили что-то похожее на город, который обошли по очень широкой дуге. Продвигаться незамеченными становилось все сложнее и сложнее. Все больше мы тратили время на то, что бы прятаться, нежели на то, что бы двигаться к цели. Очень не хватало проводника, знающего эти места. Несколько раз подумывал о захвате какого-нибудь одинокого охотника или путника, но всякий раз отговаривал себя от этой затеи. Попадется местный аналог Сусанина, и пиши пропало.

И все же, не смотря на все трудности, отряд двигался к цели. Во время ежедневной медитации, я чувствовал, что шепот частички доспеха, за которой иду, все ближе. И это придавало сил. Даже если придется идти еще сотни километров, я знал, ради чего иду. Ради создания своего племени орков, разумного племени, а не звериного. И только доспех Владыки мог мне помочь, в достижении этой цели.

А еще меня сильно нервировала погода. Нет, не проливные дожди, не падение температуры и сильный ветер, нервировало то, что я совершенно не знал, какая зима в этих краях. И когда эта зима наступит. Не из-за холода меня волновало это время года, другой вопрос не давал покоя, будет ли снег. Потому как стоит ему выпасть и следы нашего отряда "прочтет" даже сельский пастух. А перепутать следы орка с человеческими, невозможно!

Через одиннадцать дней, после того как мы едва не стали свидетелями нападения на торговый караван, на горизонте замаячили вершины гор. Не одинокий горный пик, а настоящая горная гряда, с заснеженными вершинами, тянущаяся с севера на юг на сколько мог дотянуться взгляд. И эту гряду нам надо было, судя по моей трансовой локации, пересечь. Потому, как "шёпот" вел в направлении, которое пересекало этот горный хребет.

Не успел я задуматься, как теперь быть и как поведут себя орки в условиях гор, как получил на этот вопрос очень быстрый ответ. Орки отряда воодушевились, они устали от леса, устали прятаться от каждого шороха, а горы, горы орки любили. Ведь в них множество темных пещер...

Так начался наш путь вдоль подножья горной цепи. Однажды вечером, удалось подкрасться к одному из постоялых дворов на пригорном тракте. Подкрасться и подслушать разговор. Двое подвыпивших купцов спорили, как им вести свой караван на запад. Один утверждал, что не надо спешить и надо пойти по южной дороге, в обход гор и пусть этот путь займет больше трех недель, зато он безопасен. Второй кричал, что так испортятся купленные им продукты и надо идти напрямик через горный тракт, что эта дорога короче в десять раз. Первый возражал, что дорога эта заброшена и давно не ремонтировалась, что на горном тракте опасно и можно сорваться в пропасть. И кроме таких, вполне обыденных опасностей, на этом тракте подстерегают и иные. Что после того как триста лет назад, разрушился храм Песни Ветров, Тьма поселилась на горном тракте! Первый купец еще много баек рассказал в пьяном угаре: о том, как люди срываются в пропасть, о том как целые караваны пропадают без следа, но меня это уже не интересовало и я бесшумно скрылся в кустарнике.

То что я поведу отряд на запад именно горным трактом, понял сразу как только услышал о некой Тьме, что на нем поселилась. Если людей тьма пугала, то орков наоборот манила. И даже если рассказы первого купца, не более чем выдумки, все равно лучше идти напрямик, чем потратить кучу времени на обходной путь. Да к тому же, раз о этом тракте ходят такие слухи, то вряд ли если пойдем им, встретим на своем пути много людей. А значит, риск быть обнаруженными, тоже падает.

Меня обмануло упомянутое купцами слов тракт. Мы едва не прошли развилку дорог. То, что купцы называли горной дорогой, на деле оказалось едва заметной тропинкой, которая настолько заросла травой и кустарником, что её брусчатка едва угадывалась в ночной темноте. Сразу бросалось в глаза, что по этой тропе ходит очень мало народу. Уж больно заброшенной она выглядела. Возможно, когда-то давно тут и правда проходил оживленный тракт, но сейчас, он только угадывался в заросшем подлеске. Что было как нельзя лучше, для нас — орков.

В первую же ночь пути, по заброшенной дороге, мы прошли больше двадцати километров. Это был отличный результат, если сравнивать с тем расстоянием, что проходили в последнее время. Людские жилища перестали попадаться на пути, только пару раз находили стоянки пастухов, что пасли овечьи отары, на сочных лугах предгорья.

Именно овцы, это ходячее, завернутое в шкуру, живое мясо и навели меня на авантюру. Во время одной из дневок, пока орки отряда спали в неглубокой расщелине, что надежно укрывала от дневного света, я долгое время следил за одной отарой. Отара была не велика, не больше тридцати овец, а привлекла она мое внимание по той причине, что пас её один пастух. А так как вблизи людских поселений я не заметил, то резонно предположил, что на эти пастбища овец выгоняют не на день, а сразу на долгое время. Что бы они нагуляли жирку на еще зеленой травке. Очень захотелось умыкнуть парочку овечек нам на обед.

Эта мысль, а точнее требование соскучившегося по мясу желудка и подтолкнуло меня к тому, что когда наступила ночь, я не повел отряд в путь, а велел оркам не покидать расщелину, не дождавшись меня. Брать на эту своеобразную охоту, кого-нибудь из орков, не решился, а то они в охотничьем азарте такой шум поднимут, что ни о каком скрытном похищении и речи не может идти.

За время моего пребывания в новом теле и пути через людские земли, я уже настолько привык красться, прятаться, ползти по пластунски, что приблизится к небольшому костерку, на котором пастух готовил свой ужин, незамеченным, мне не составило никакого труда. Прежде чем попытаться украсть овец, я хотел удостоверится, что пастух заснет. Нет, сам этот пожилой мужчина, не вызывал у меня никак опасений, в отличии от трех огромных волкодавов, что помогали ему пасти отару. Вот с этими лохматыми зверями, мне встречаться очень не хотелось. Я уже заметил, что местные пастухи, устраиваясь на ночевку, собирали всех собак рядом с собой, то ли опасаясь чего-то, то ли для того, что бы согреваться о их тела в промозглой ночи.

Уорас скрылся за вершинами гор, а пастух все не ложился, сперва он покормил собак, а потом принялся неспешно поедать бобовую похлебку с кусочками вяленого мяса. У меня аж желудок в конвульсиях забился, пока я наблюдал за его трапезой. Все же травки, грибы, ягоды и орехи, не та пища, на которой хочется прожить всю жизнь. Спрятавшись за чахлым кустиком, я наблюдал, как неспешно этот старик подносит ложку к своему рту.

Ладно старик, он не проблема, в конце концов его можно просто связать или легонечко тюкнуть по головушке. А вот его волкодавы меня волновали не на шутку. Получится ли у меня украсть овец не потревожив этих клыкастых зверей, что в холке мне по пояс? Но жажда мяса, затуманивала рассудок.

Подумал и решил, что надо вернуться к оркам. И уже с отрядом напасть на пастуха и его собак. Человеческая совесть немного посопротивлялась, ей не по духу было такое наглое бандитское нападение, на одинокого старика. Но я пообещал ей не убивать пастуха, а все что мы украдем, компенсировать, оставив старику меховые шкурки, которые в этой области были особенно ценны, и совесть поворчав для проформы, была заглушена воем желудка.

Решив для себя, что воровство отягощенное грабежом, не так уж и плохо, если очень хочется кушать, да и есть что оставить в замен, начал задом отползать от костра пастуха. Но не успел даже проползти в обратном направлении и пол метра, как мой филей уперся в что-то холодное и влажное. А потом, что-то находящееся за спиной глухо и злобно зарычало.

Резко обернулся и нос к носу столкнулся с одним из волкодавов. Огромная собака, припав на передние лапы, сверлила меня холодным, полным злобы взглядом. Оскаленные клыки с которых капала слюна, находились всего в пара сантиметров от моего лица. Сказать, что я сразу подумал о том, что у костра рядом с пастухом было две собаки и следовательно третья где-то рядом и именно она подкралась ко мне со спины, было бы враньем. Ни о чем я не думал в этот момент. По правде, я испугался этой неожиданной встреча настолько, что с диким воплем отпрыгнул назад метра на два сразу.

Закономерно, мой прыжок привел меня прямо на освещенное костром пространство. Волкодав прыгнул следом, с явным намерением вцепиться мне в горло. И тут я понял, что как не страшен этот огромный пес, это всего навсего собака, ничуть не страшнее и не больше среднеазиатской овчарки, которых разводил мой дядя. А с агрессивно настроенными собаками я умел обращаться.

Удар открытой ладонью по носу, останавливает прыжок зверя, подсечка и пес валится на траву, и я тут же падаю на него всем телом, стараясь левым локтем пережать горло. Не давая собаке придти в себя, хватаю правой рукой её нижнюю челюсть, прижимая большим пальцем длинный собачий язык, к нижнему небу пса. Всё. Этот зверь не опасен.

Но есть еще два! Эта мысль, как всегда бывает с озарениями, приходит несколько запоздало в мою голову. И я только и успеваю, что подставить правое плечо вместо горла, под зубы второго волкодава. Мне удалось избежать сжатия огромных челюстей на своем плече, но клыки пропахали кровавую борозду по коже. Это отрезвило и принесло понимание того, что это не питомник, а собаки не играются.

Вскочил на ноги, не выпуская первого пса, в нем было не меньше шестидесяти килограмм, но я без труда поднял его, правой рукой по прежнему ухватив за челюсть, а левой перехватив за шерсть у крестца. Поднял собаку над головой и резко присев, опустил тушу зверя на подставленное колено, что-то хрустнуло и пес обмяк в моих руках. Но я не выпустил его из рук.

Еще один прыжок, второй собаки был встречен броском мертвой туши ей в лапы. Две собаки, мертвая и живая, запутанным клубком сваленной шерсти, покатились по траве. Не давая опомнится и подняться на лапы второму псу, я тут же пнул его по носу ступней со всего размаха. Повезло, потому как попал туда куда целил, а не по клыкам, что могло обернутся серьезной травмой. Вообще бить собаку в голову босыми ногами, опасная затея, но у меня было слишком мало времени для выбора какого-нибудь иного действия. Скуля пес уселся на свой зад и попытался отползти. Но, помня, что есть еще и третий волкодав не дал ему такой возможности. В прыжке с размаху, я вогнал свой правый кулак прямо в раскрытую пасть. Если бы не перчатка, то после подобного действия я бы скорее всего лишился нескольких пальцев, но артефакт показал себя надежной защитой...

Минус два. Но где же третий и где пастух, почему он не вмешивается? Ответ на этот вопрос был совсем рядом. Буквально в четырех метрах от меня, припав к земле, замер последний волкодав. Шерсть на его загривке стояла дыбом, из горла шел протяжный рык. Но зверь не нападал. Он следил за мной, налитыми кровью глазами, но не делал попыток кинуться в мою сторону. Под его лапами нашелся и пастух. Старик лежал на холодной земле, скрюченными руками схватившись за грудь, в его стекленеющих глазах застыл ужас. Он был мертв, сердечный приступ или что-то похожее. Не выдержало старое сердце, когда пастух увидел, как огромный орк выпрыгнул из кустов прямо к его костру. А возможно он и не понял, что прыгнувший на освещенную площадку был оком, возможно он принял меня за какое-то легендарное чудовище или иное порождение местного фольклора.

Украл называется пару овечек. Убил двух, ни в чем не повинных, псов и послужил поводом для гибели человека. Но, на удивление, меня сейчас больше волновало иное. А именно, как поймать овец и накормить отряд мясом. А старик? Я не собирался его убивать, он сам умер, такова его судьба, вешать его гибель на свою совесть, нет уж увольте. Когда ходишь по горам в одиночестве, надо быть готовым к любым неожиданностям, он оказался не готов.

Третий пес, не давал мне приблизиться к своему мертвому хозяину, но и не делал попыток к нападению. Ну и свет с ним, хочет охранять труп, пусть охраняет. Не до него сейчас. Испуганные овцы уже начали разбегаться.

Вернулся к оркам и уже полным отрядом начали сгонять отару в кучу. Надо сказать, что дело это оказалось ой как не простым. Больше трех часов нам потребовалось, что бы собрать разбежавшееся стадо. Овцы шарахались от орков как от волков, что изрядно затрудняло их поимку. Но мы справились. А потом убили и последнего волкодава. Увы, но этот пес настолько отважно охранял тело своего хозяина, что иного выхода не оставалось. Нет, тело старого пастуха, нам не было нужно, есть его мы не собирались. Но у пастуха было много полезных вещей, начиная с бурки из овечьей шерсти, заканчивая засапожным ножом, кресалом и вожделенным котелком. Мелькнула мысль, что у старика пасли отару ой какие не простые собачки, скорее натренированные не на охрану овец от волков, а на защиту от совсем других хищников — двуногих. Но разбираться в этом несоответствии не было ни желания, ни времени.

Этой ночью орки М`хаби впервые попробовали, что такое суп. Наваристый, мясистый, с приправами из горных трав и бобами. Вот вроде суп, что в этом такого? Но я буквально млел, каждый раз когда подносил, ложку с наваристым бульоном себе ко рту. Видимо у орков иначе устроены вкусовые рецепторы и горячая похлебка, вызывает просто гастрономический экстаз. Весь остаток ночи, мы потрошили овец, снимали шкуры, коптили на углях мясо. Под утро утащили всю добычу в небольшую пещеру и продолжали заниматься заготовкой еды, посменно весь день. Не смотря на столь долгий и упорный труд, закоптить на углях все мясо не получилось. Половина освежеванных туш была разрезана, завернута в лопухи, и в сыром виде уложена в корзины. Особенно радовало то, что теперь у отряда появилась возможность, одеться хотя бы в набедренные повязки из овечьих шкур. Жаль у нас не было иголок и ниток, что бы сшить шкуры в некоторое подобие одежды. Бурку пастуха, я забрал себе. И на следующую ночь, изрядно нагруженный отряд двинулся в дальнейший путь. Предварительно конечно, скинув трупы собак и пастуха в самую глубокую из найденных расщелин. Надеюсь если их и найдут, то произойдет это когда мы будем уже достаточно далеко.

Дорога петляла, прижимаясь к скалам, все больше напоминая горный серпантин. И если в начале нашего пути по горному тракту, тот и правда напоминал, пусть заброшенную, но какую-никакую транспортную магистраль, то сейчас тракт превратился в опасную для жизни тропу. Многочисленные обвалы, камнепады, сделали из дороги, самую настоящую полосу препятствий. Как по ней могли ходить торговые караваны, ума не приложу, тут груженого осла то провести будет большой проблемой, не говоря уже о забитых товаром телегах. К тому же, чем выше поднималась в горы дорога, тем опаснее она становилась. Опаснее не только камнями и прочими булыжниками под ногами, а еще и расщелинами, что то и дело попадались на пути.

Хорошо, что горы для орков судя по всему так же естественны как степь, никто в отряде не поломал ног или рук. И даже когда тракт превратился в выдолбленную в скале терассу, что нависала над глубокой пропастью, ни я ни остальные орки, не испугались и не сбавили темп. Там где люди, испуганно бы прижимались к скале, боясь даже кинуть взгляд чуть влево, где начинался обрыв у которого в ночи не было видно дна, там орки шли совершенно спокойно.

Свернув за очередной изгиб, причудливо виляющей дороги, я замер. В этом месте горы образовывали, что-то вроде тянущегося вдаль прямого коридора. Вместо стен у которого были отвесные скалы уносящиеся ввысь на высоту как минимум нескольких сотен метров, при ширине естественного разлома не более трехсот шагов! Будто великан разрубил скалы своим гигантским мечом в этом месте. С левой стороны каньона, по дну которого шла дорога, текла быстрая и бурная горная речка, а впереди и немного правее, в двух сотнях метрах от того места где я стоял, возвышались руины какого-то древнего и заброшенного сооружения, то ли крепости то ли замка, как показалось с первого взгляда.

Остановил отряд и велел оркам затаится, а сам отправился на разведку, что-то в этих руинах было настораживающее и одновременно манящее. Я опасался встретить тут людей, но повезло, это место было покинуто разумными очень давно. Руины поросли мхом, а следов людей не было вообще. Видимо когда-то давно тут произошло землетрясение, которое разрушило крепость почти до основания. От массивных башен остались только заваленные валунами фундаменты, а стены рассыпались на мелкий щебень. А еще это место отталкивало. Отталкивало своей чужеродностью, что-то было в нем не правильное, вызывающее у меня чувство глубокого омерзения и брезгливости.

Подозвал Буса и попросил его, что бы орки обследовали каньон и прилегающую к нему территорию, а заодно и поискали место для стоянки. А сам продолжил ходить по каменным завалам разрушенной крепости.

Первое впечатление оказалось обманчивым, это была скорее не крепость, а небольшой замок. Протяженность периметра обрушенных стен не превышала двухсот метров. Постепенно чувство тревоги вызванное этими руинами ушло, но пришло иное ощущение. Казалось, что кто-то меня зовет, манит к себе, но определить откуда идет этот зов не получалось. Перед самым рассветом Бус доложил, что нашел отличную пещеру для дневки. Прервал свое поверхностное исследование развалин и отправился спать.

Пещера найденная Бусом была просто великолепна. Вход в неё не просматривался с тракта, так как был загорожен скальным выступом. А внутри она оказалась поистине огромной. В такой спокойно можно спрятать несколько сотен орков и никто их не найдет, что уж говорить о нашем отряде. Пока я разглядывал пещеру, орки притащили сухой валежник, что во множестве валялся на берегу бурной реки и развели костер. Теперь, когда благодаря благословению Тьмы, разум в них начало побеждать животное начало, орки не собирались отказываться от сытного ужина перед сном, особенно если этот ужин — суп! Причем готовили его без моего участия, явно проявляя самостоятельность в решениях и коллективную работу.

Никогда не был фанатом спелеологии, ни разу на Земле меня не тянуло в пещеры. Но сейчас все было иначе, я чувствовал себя очень уютно в этой темноте. Да и остальные орки явно приободрились, стали более раскрепощенными, все чаще слышались шутки, конечно с орковским колоритом, но почти беззлобные. Выставил часовых у входа в пещеру, распределил орков по караулам и впервые за долгое время, уснул спокойно.

Снились мне кошмары, жуткие, пробирающие до дрожи. Проснулся с пеной на губах и немного задыхаясь. Но не во внезапном приступе клаустрофобии было дело, а в том, что мне приснилось. Точнее не что, а кто, мне снились эльфы. Жаль, что подробности сна не сохранились в памяти. Что ж это за место такое, что тут, с точки зрения орка, снится такая гадость?

Так как до захода оставалось еще прилично времени, а орки, что несли стражу, бодрствовали и бдели, решил успокоиться медитацией. В этот раз не пытался, слиться с перчаткой, а просто для того что бы прийти в себя после дневного кошмара.

Но стоило мне погрузиться в транс, как тут же услышал шепот. Он звал, манил, что-то обещал, казалось что его источник совсем рядом, буквально под ногами, но сколько я не скользил сознанием во Тьме, уловить откуда именно приходит этот шепот, не смог. В итоге не расслабился, а наоборот вышел из медитации в еще более нервном состоянии.

Интересно, а только ли у меня такая чувствительность к самовнушению и способность к трансовому состоянию? У меня уже давно мелькала мысль, что орки очень подвержены внушению. А, что если провести эксперимент? Подошел к охраняющим вход в пещеру и поманил Барш Огу Тума, первого помощника Буса, за собой. Думаю с охраной узкого прохода справятся и три орка, а сейчас меня грызло любопытство и желание отвлечься.

— Барш, сядь вот здесь. — Рукой указал ему на ровное место около стены пещеры. — Прислонись спиной к камню. Нет не так, сядь как тебе будет удобнее. Да вытяни ты ноги. А теперь смотри мою ладонь.

Сел на корточки рядом с ним., так что бы рука в перчатке была на расстоянии чуть меньше метра от его глаз. И постарался поймать ритм его дыхания. На его вдохе я сжимал кулак, на выдохе раскрывал ладонь.

— Не своди глаз с перчатки Барш. Вот так, хорошо. — Мне удалось уловить ритм, а через пять минут, сжимая, разжимая кулак, даже управлять его дыханием. — Ты расслаблен... По твоему телу разливается приятная волна тепла... Тьма убаюкивает тебя... Ты часть Тьмы... Руки тяжелеют, наливаясь свинцом... Ты спокоен как гора за твоей спиной... Ты само спокойствие, ты как камень... Тебя ничего не волнует... Ты скала...

Я всего навсего хотел, что бы Барш почувствовал сродство с камнем, а потом поспрашивать его о тех ощущениях которые он испытал и сравнить их с тем, что ощущаю я во время транса. Но то, что произошло на моих глазах, к этому был совершенно не готов.

Сперва все шло нормально. Даже хорошо, взял под контроль его дыхание, чувствовал, как орк реагирует на мои слова. Видел как тело Барша расслабляется, сбрасывая мышечные зажимы и замки. Но потом все пошло не так. Вначале я подумал, что у меня с глазами, что-то не в порядке. Кожа орка начала менять свой цвет, с темно бурого, на мраморный. При этом дыхание подопытного стало замедляться. И чем глубже орк уходил в транс, тем реже дышал, а его тело все больше стало походить на камень! Точно такой же камень, как тот к которому он прислонился и слиться с которым он должен был ментально. И прежде чем я, немного одурманенный своим же внушением, успел среагировать и прекратить гипноз, Барш превратился в часть скалы! Он стал камнем! Холодным, твердым, не живым. Попытался растолкать его, но без результата. Доэксперементировался! Убил одного из своих! А может еще можно его спасти? Сел рядом с камнем, которым стал Барш и положил ладонь в перчатке на каменное тело.

Вдох. "Я Тьма". Выдох. "Я Гурл-Ок". Вдох. "Я орк". Выдох. "Камень рядом, мы с ним одно". Вдох. "Мы оба орки". Выдох. "Мы не камень"...

Мне удалось вернуть Браша к жизни, его тело оттаяло, перестало быть твердым, его сердце вновь забилось, а в легкие стал поступать воздух. Встряхнул его, приводя орка в сознание.

— Что ты чувствовал Барш?

— Мне было спокойно. Тепло. А потом я кажется уснул. — Слова давались орку тяжело, но слава Тьме, он приходил в себя.

Так и не добившись более точных ответов, на вопрос: "что он чувствовал во время транса?", отправил его спать. Точнее не отправил, а сам его уложил. Меня терзало беспокойство о его здоровье, а вдруг будут какие-нибудь негативные последствия, все же он на непродолжительное время превратился в камень!

На закате подозвал Буса:

— Распредели орков на три отряда. Один останется в пещере, их задача натаскать дров и подготовить это место к длительной стоянке. Второй пусть идет обратно по тракту и исследует пройденную нами дорогу получше, примерно на час пути. Третий наоборот на час пути на запад обследует тракт. Те кого выделишь в разведчики, пусть еще озаботятся пополнением припасов, и тащат сюда все, что найдут съестного. В драки не лезть, если встретится кто чужой, то просто наблюдать, не попадаясь на глаза и поставить меня в известность. И да, пусть найдут места где можно, безопасно и скрытно установить секреты дальнего предупреждения. Мне кажется в этой пещере мы немного задержимся.

Мой помощник кивнул и без слов принялся будить орков.

— Бус, Барша не трогай, пусть спит.

С любопытством посмотрел, как Бус распределит орков по отрядам. В итоге признал, что его деление было верным. Самых слабых он оставил в пещере, самых сильных и проворных отправил на запад, а остальные пошли в обратную сторону. Логично, тьма побери!

А я же сидел рядом со спящим Баршем и следил за его самочувствием. При этом ругая себя на чем свет стоит. Ну кто меня дернул в такую авантюру. Магия, магия, мир магический, ведь было у меня достаточно фактов, что бы поверить в существование этой грёбанной магии, но нет же, начал дергать тигра за усы. Дергать, не задумавшись о последствиях. И чуть не угробил, ни в чем не повинного сородича.

За ночь, состояние Барша не ухудшилось, он просто спал как младенец. Поблагодарил Тьму, за то, что моё любопытство не привело к трагедии. Долго ломал голову, почему орк превратился в кусок скалы. Но как не крутил различные версии, так ничего и не надумал. Ладно, главное, что трагедии не произошло, надо просто случившееся воспринять как урок и предостережение.

Уже приближался восход, а группы разведчиков все не возвращались. Уже начал нервничать и почти решился идти на их поиски, как прибежал вестовой от Буса.

— Мой вождь! — Опустившись на одно колено, проговорил Лач Торг Дожб, один из тех, кто отправился разведывать путь по тропе на запад. — Бус просил передать, что отряд задержится. Мы не атакованы и ни кем не замечены. Да и не встретили ни людей, ни орков, ни эльфов. Но в часе пути на закат, дорога опять прилегает к горе, её ширина не больше пяти шагов, а слева отвесная пропасть. Следуя вашему приказу, осматривать путь на запад, Бус отдал команду спустится в эту пропасть и изучить её. На дне обнаружилось несколько разбитых телег, скелетов людей и лошадей. Видимо какой-то караван сорвался в пропасть в результате камнепада. Там ОЧЕНЬ много добычи. Бус просит вашего позволения, провести день в ущелье, что бы ночью поднять все, что найдется и перенести сюда.

О как! Ничего себе! Нет меня не удивил сам факт находки. Караван сорвавшийся в ответную пропасть на такой дороге это скорее правило, чем исключение. Меня поразило, что Бус не только очень буквально воспринял мой приказ о разведке, видимо не просто пройдя по тракту, но и исследовав все щели, уступы и ущелья, но и его инициатива. Это было очень не похоже на поведение орков степи, у которых лень была самым большим мотиватором. А тут не только орки полезли в ущелье, так еще и решились остаться на дневку в нем, что бы побыстрее притащить все, что нашли в пещеру. Пожалуй этой перемене, я порадовался гораздо больше, нежели самой вести о богатой добыче.

Похвалил Лача и велел ему возвращаться к Бусу с моим ответом, что тот может остаться в ущелье, если обеспечит должную безопасность и охранение оркам. Не успел Лач выбежать из пещеры как вернулся и отряд отправленный осматривать уже пройденную дорогу. Их опадание тоже нашло объяснение, они нашли несколько очень уютных пещерок и тройку отличных мест для наблюдения и им потребовалось время, что бы их исследовать получше.

В середине дня проснулся Барш. Поспрашивал его о самочувствии, тот ответил, что чувствует себя отлично. Как камень с души свалился. Так как он уже не хотел спать, а мне надо было кое-что проверить, то поманил его за собой.

А проверить я хотел следующее: не превращусь ли я сам во время медитации в камень? Страха не было, даже если я и настолько сливался с теми предметами на которых медитировал, то выходить из транса у меня получалось достаточно легко. Сел на то же место, на которое несколько часов назад сам усаживал Барша, а ему велел следить за мной и отмечать все необычное, что будет происходить, а потом рассказать мне.

Вдох. "Я спокоен". Выдох. "Я скала"...

Транс затянул намного сильнее, чем было когда-либо раньше. Впервые мне потребовались огромные усилия, что бы прервать ментальную общность с объектом. И дело видимо было в том, что я пытался слиться ни с камнем, ни с валуном или осколком, а со всем горным хребтом, частью которого была эта скала и пещера. Моё сознание буквально размазало, по такому огромному и древнему образованию как горы. Мой разум потерялся, заблудился, почти растворился. Спасла перчатка, которая начала жечь руку нестерпимым огнем боли. И только благодаря ей, я не стал, на веки вечные, частью горы.

Когда очнулся, перед глазами плавали алые круги, а сердце билось едва ли чаще десяти раз в минуту. Хотел по баюкать разрывающуюся на части от боли руку, ног не смог её даже приподнять, такая навалилась слабость. Нет, ну до чего же я дурной. Не передать просто. Едва сам не подвел Барша под окаменение, но нет же, сам полез! Что с моими мозгами твориться? Размягчились, что ли? Почему не принял во внимание, такой неоспоримо важный факт, как предмет медитации? Тьфу, одна надежда впредь буду умнее, наученный теперь. Да и перчатке Властелина, огромное спасибо, что спасла такого дурня как я.

— Браш, рассказывай, что видел. — Как только, смог членораздельно говорить, произнес я.

— Вначале, мне показалось, что вы уснули. Потом, ваша кожа начала менять цвет, черты лица расплываться, пока вы не стали похожим на камень, к которому прислонились. Так продолжалось довольно долго, я испугался, но не посмел вас трогать, так как приказ был наблюдать за вами. Потом, тот камень в который вы обратились, подернулся темной рябью, покрылся трещинами и на миг вы превратились в человека. Но это длилось буквально мгновение, а потом вы стали самим собой. Ну, а затем вы очнулись.

Поспрашивал его еще немного, но ничего сверх того, что он мне рассказал, не узнал. Итак, понятно, что я и правда в результате транса стал камнем, как до этого произошло и с Баршем, и если бы не посторонняя помощь, то был бы мертв. Ладно, сам видел как орк превращается в часть скалы, но вот, как понять, что Баршу почудилось, что на миг я стал человеком? Как это объяснить? Причем, орк был твердо уверен в увиденном. Ему не показалось, а он увидел и был тверд в своем свидетельстве. О все боги, дайте мне учителя магии, что бы я смог во всем этом разобраться! Что бы ненароком не угробил и себя и весь отряд, в результате своих экспериментов! Но как всегда, боги были глухи к подобным просьбам и в пещеру не зашел великий маг, желающий обрести себе ученика орка, и не поднялись из недр гор, неведомые магические сущности, что бы поделиться со мной своей мудростью. Обидно, до слез обидно. Хотя вру, слезы это от боли в руке, перчатка изрядно перестаралась, с болевыми ощущениями, вытаскивая меня из транса.

Весь остаток дня пытался уснуть, безуспешно. В итоге, отправился осматривать руины замка в свете дня.

Забрался по скале на выступ, что возвышался над развалинами метров на сорок, что бы осмотреть руины с высоты. Больше часа провел на скальном карнизе, никак не складывалась в голове картинка. Не мог понять ни былой планировки ни даже приблизительного архитектурного замысла строителей. Что-то не сходилось в моих наблюдениях. То как были раскиданы блоки, то как осели стены и прочее. Казалось, что такое разрушение, что постигло этот замок, невозможно. Ну не может конструкция из таких мощных скальных блоков, развалиться вот так, буквально по камешкам. Точнее такое разрушение возможно, если вызвано землетрясением балов в десять, но тогда это ущелье несло бы на себе его следы, которых найти не удалось. Еще так разрушить постройку таких размеров можно нацеленными взрывами, но тогда камни осыпались бы совсем иначе. Не понимаю, вот смотрю на все это сверху и не понимаю. Ответ то есть, вполне для этого мира стандартный — магия, но вот беда, для местных может это и все объясняющее, но для меня нет.

Спустился вниз, и весь остаток дня, провел опять за исследованием камней, валунов, блоков и прочего. Не знаю, чем вызвано столь бурное моё любопытство к этим руинам, но меня тянуло к ним как магнитом. Вот надо идти на запад, искать части артефакта, но нет же, хочется разобраться. Не пойму даже в чем разобраться! Какое-то подспудное чувство толкает меня, заставляет думать, ломать голову, ползать по камням...

Через час после заката, вернулись четыре орка из отряда Буса. Их корзины были наполнены до верха, орки шли по тропе низко пригибаясь, под тяжестью своей ноши. Сперва они отчитались о проведенной дневке, та прошла без каких либо происшествий, а потом разгрузили корзины в пещере.

Чего там только не было! Особенно радовало наличие различных инструментов от топоров и лопат, до кирок, пил и молотков. Все они были сделаны из высоко качественного металла. Их не поела ржа и не повредило время. Как сказали орки, когда они нашли эти инструменты, те были надежно упакованы в пропитанную маслом ткань. Во много слоев ткани. Каждый предмет нес на себе клеймо мастера его изготовившего, две змеи, что оплетали кузнечный молот. Не знаю, возможно это знак качества, вполне возможно, раз купцы так озаботились их сохранностью.

Второе по радости из находок, было несколько рулонов отличной ткани, на вид как шерсть, а на ощупь как нежнейший шелк. Орки принесли два таких рулона, в одном ткань была серого цвета, а в другом зеленовато-оранжевого. Вот вроде для орков ничего ценного, ног меня такая находка воодушевила больше, чем если бы нашли оружейный арсенал.

Поспрашивал, что еще нашли. Оказалось, что на месте крушения каравана, остались еще три рулона похожей ткани, много посуды, в основном битой, несколько заржавевших кольчуг и мечей, а так же большой походный казан. Вот последнее обрадовало еще сильнее, теперь не придется готовить суп порциями на три, четыре орка!

Подумал сходить посмотреть самому, на "находку", но решил, что сейчас есть занятие поважнее. А именно, проверить найденные для сторожевых постов схроны и распределить по ним орков, на дальнюю стражу, чем в и занимался целую ночь. Даже график дежурств составил. Правда этим графиком мог пользоваться только я сам, остальные орки читать не умеют, да и вообще, не думаю, что в этом мире хоть кто-то прочтет мои каракули, выписанные гвоздем на глине, да еще и на русском языке.

Отправил всех свободных от стражи и от хозяйственных дел, в помощь команде Буса. Чем быстрее они перенесут все найденное в пещеру, тем спокойнее себя буду чувствовать. Восход Уораса я встретил мерно посапывая. Вот так делаешь что-то, носишься и не думаешь, что устал настолько, что стоило присесть и прислониться к стене пещеры, как меня мгновенно вырубило от усталости, даже супа не поел. Орки видимо заметив мое состояние, не стали будить когда приготовили ужин, впрочем я им за это даже благодарен, так как впервые за долгое долгое время, мне снилось что-то хорошее и доброе.

Проспал в итоге целый световой день! В панике заметался, в испуге, что орки без моего "чуткого" руководства, что-нибудь сотворили. Но нет, за исключением пары драк, вспыхнувших из-за очередности в раздаче супа, да ругани глобальной дискуссии, что развернулся среди орков, по поводу что лучше степи или пещеры, ничего требующего моего срочного вмешательства не произошло. Прислушался к жаркому спору, состоящему в основном из матерных слов и междометий, а что поделать, все же не эльфы, и задумался.

Большая часть из участвующих в этой спонтанной "дискуссии" склонялась к тому, что в пещерах жить лучше, и ветра пронизывающего нет и вода с неба не капает и днем Уорас глаза не слепит. У противоположенной стороны, был только один довод за степи, и звучал он: "зато в степи еды много!".

Спрашивается и что я задумался, спор как спор. Вроде и так, если не знать какими орки были до "благословения". Не представляю, как степной орк может использовать как аргументацию фразу: "еды больше!", тогда когда корзины забиты мясом! Степные вообще не думают о будущем, ни один из них, не вспомнил бы о еде, имея бараньи туши под боком, а если бы даже случилось такое чудо, то его ни один другой орк не понял бы. На лицо самое натуральное изменение манеры мышления. Мои орки, способны задумываться о будущем, а значит способны использовать мозги для прогнозирования своих действий, а ни как раньше "сделаю, а что будет дальше не важно!". Это огромный прогресс, я бы сказал даже скачек на пути становления разума. И еще из наблюдений за спором. Если откинуть мат, повышенные интонации и угрозы физической расправы над несогласными оппонентами, то в основном орки приводили логичные доводы, не скатываясь в банальное: "а потому, что мне так нравится/не нравится". Во всяком случае, орчий дискурс произвел на меня впечатление более разумное, чем девять десятых споров в интернете, что ведут люди на моей бывшей когда-то родной планете.

Но увы, орки заметили, что я проснулся и их спор сразу затих, все вдруг нашли себе занятие. Кто-то начал обустраивать новый очаг, под недавно принесенный большой казан, кто-то отправился за дровами. Но больше всего меня удивил орк по имени Обиг Лош Ваыг. Он недавно сменился со стражи, но вместо того, что бы лечь поспать, взял зубило и молоток, перетащил небольшой мраморный осколок скалы к себе и устроив камень поудобнее, зажал его ступнями и начал колотить понему зубилом. Иногда орки вымещают свою злость, что-нибудь ломая, но в его действиях прослеживалось что-то иное — созидательное. Обиг настолько увлекся, своей "работой", что даже не обратил никакого внимания, на то, что я стою рядом и разглядываю его. Смотрел я смотрел, на его действия, но так и не понял, что же он все таки делает. Надо запомнить и потом как-нибудь поинтересоваться, сейчас же отвлекать орка от столь занимающего все его сознания действа, было бы кощунственно. Кто знает может у орков появился свой скульптор, от этой мысли едва не захохотал во весь голос, настолько она показалась нелепой.

В радостном настроении, вышел из пещеры. Погода была изумительна. Безлунная ночь, ни одной тучки и облачка на небе. Невольно засмотрелся на небосклон усеянный звездами, которые казались так близки, как это и бывает если смотреть на них в горах. Даже разглядел и опознал четыре созвездия, разумеется их названия подсказала орчья память, так как к видимым с Земли созвездиям, местные не имели никакого отношения. Названия которые давали орки звездам на небе, лучше не произносить, как и все называемое орками, в них сквозила сплошная матерщина, на сексуальные темы. Самое благозвучное из созвездий в приближенном переводе звучит как "олень "догнал" черепаху", где в место слова "догнал" надо вставить несколько слов о нетрадиционном сексе. Но я уже привык к темному наречию и подобное вызывало только улыбку, тем более звезды и правда выстроились очень похоже и созвездие по праву могло носить такое название. Хотя может у меня просто поменялось восприятие окружающего мира, став по орчьи пошлым, кто знает, уж точно оценить произошедшие со мной изменения было некому, а заниматься самоанализом своей психики, желание не было ни малейшего. Мне было слишком хорошо, свободно и радостно, что бы заниматься такой ерундой.

И под воздействием такого безоблачного настроения, в место того, что бы хотя бы в эту ночь пойти и проведать как же дела у команды Буса, я в очередной раз пришел к руинам и принялся сортировать осколки камней и блоков. В этот раз решил, что если проанализирую из каких горных пород был построен замок, то смогу хоть не на долго заглушить свое болезненное любопытство, вызванное этими развалинами.

За этим увлекательным занятием провел несколько часов, пока не вспомнил, что ни разу не геолог. Так как узнать из сваленных мной в кучу осколков у меня получилось только мрамор да гранит, остальные породы, которых нашлось более десятка, были мне неизвестны. Вот спрашивается и что я столько времени занимался, как выяснилось, грубо говоря, банальной хернёй? У меня и раньше были приступы, когда любопытство отключало на время разум, заставляя делать не вполне разумные вещи, но сейчас я был по истине собой удивлен. Правда это удивление пришло уже потом, когда я вертел в руках множество, понатасканных с разных участков руин, осколков. Зачем их собирал, для чего, не пойму. Да и даже если бы я мог их опознать, что бы мне это дало? Я же не строитель и не архитектор! В итоге пришлось признать, что занимаюсь чем угодно, лишь бы не делать то, что надо. А именно заняться медитацией, попробовав слиться с камнями и узнать их историю, как это было с постаментом на поле последней битвы. Мне было просто немного страшно впадать в транс снова, просто страшно. Воспоминание о том как мое сознание едва не потерялось в скальной гряде, пугало, подспудно "заставляя" меня заниматься чем угодно, только не медитацией. Но, увы, если я и правда хочу разобраться в том, что это было за строение и почему от него остались только заброшенные руины, то от транса мне никуда не деться.

Присел на один из мраморных блоков, который был отшлифован так качественно, будто камень подвергли шлифовке при помощи абразивных кругов с алмазным напылением. Вот тоже странность, большинство камней в развалинах, носят следы высокотехнологичной обработки и это в мире, где, по моим наблюдениям, даже паровой котел несбыточная мечта цивилизатора. Части различных статуй, складывается иллюзия, что их не вытачивали из камня, а отлили в какой-то форме, настолько гладкая у них поверхность. Жаль, что статуи эти расколоты на такое множество осколков, что собрать даже одну из них не представлялось возможным.

Ладно, хватит тянуть кота за хвост. Во мне боролись два чувства, любопытство и страх. Но так как первое явно побеждало, то я решил: "а будь, что будет, раз перчатка спасла один раз, спасет и второй!". Немного странная логика, соглашусь, но любопытству она пришлась по нраву и страх спрятался куда-то глубоко глубоко.

Вдох. "Я спокоен". Выдох. "Мне тепло". Вдох. "Я в безопасности". Выдох. "Я часть вековечной Тьмы"...

Несколько раз я повторял сеансы медитации с различными камнями, блоками и осколками. И получил на выходе полный ноль. Точнее очень близкое к тому, что мне удалось узнать у скалы на поле брани. Каждый камень "помнил", как был частью чего-то большего, как потом его отделили, куда-то несли, а потом поставили куда-то, потом они упали и так лежали до моего прихода. Пшик не сказать чего грубее, вот и весь выхлоп от моих магических экспериментов. Опять целую ночь потратил зря. Надо забросить это занятие, плюнуть на гложущее любопытство и вести отряд дальше. Тем более все чаще замечаю, что оркам нравится в ущелье, в горах, в этой пещере, многие явно хотели тут и остаться. И чем дольше тут задерживаюсь, тем сильнее крепнет в них это чувство. Скоро мне что бы их увести отсюда потребуется весь авторитет Гурл-Ока. А до этого доводить не хотелось. Нет, орки конечно с радостью пойдут за мной куда угодно, но эта радость будет омрачена тем больше, чем больше они привязываются к этому месту.

Под утро, наконец-то вернулся Бус со своей командой, они закончили перетаскивать найденное на дне пропасти. На самом деле, самое ценное по моему мнению была все же находка инструментов, остальное в том числе несколько проржавевших мечей и кольчуг, представляли намного меньшую ценность.

Осмотрел добычу и похвалил Буса за инициативу и за то как он организовал свой отряд, мне всё больше и больше нравится этот орк, из него вырастает отличный помощник.

— Мой вождь. — Когда орки, по моему приказу, начали перетаскивать всю добычу в самый темный угол пещеры, ко мне подошел Бус. — Я был не уверен в реакции остальных орков, на вот это. — Из его корзины, на свет появился небольшого размера, кожаный мешочек, легко умещающийся в его ладони. — И спрятал это от остальных, когда нашел. Возьмите.

Мешочек оказался очень увесистым для своего небольшого объема. Развязал вязанную шнуровку и заглянул внутрь. Мне было любопытно, что же такое Бус скрывал от соплеменников, явно тем не доверяя свою находку. Заглянул и поперхнулся, даже закашлялся. Это был не мешочек, а кошелек! Кошелек полный золотых монет различного достоинства. По весу в нем было грамм двести. Почему я так прореагировал? Вроде какое дело орку до денег? И правда никакого, деньги орка не интересны, они вообще не понимают, что это собственно такое — деньги и для чего они нужны. Все так, если бы не одно "но", орки очень любят золото. И на это есть причина. Причина несколько интимного характера.

Женщины орков, довольно фригидные особи. А если учесть, что женский пол у орков: во-первых сильнее мужчин, а во-вторых на пять мальчиков в помете рождается одна девочка. Эти три особенности делают секс, довольно редкой радостью для орка самца. При выборе сексуального партнера, орчихи очень привередливы и многие орки не удостаиваются их ласк иногда годами. Но все меняется, если у самца есть золото. Оно служит чем-то вроде афродизиака для самок. Стоит орчихе получить золото и положить его под язык, как пропадает вся их фригидность. Это наверно как то связанно с метаболизмом самок орков, потому как по легендам, тем легендам, что передаются шепотом, чем больше у самки золота, тем здоровее и крепче её потомство. И самец имеющий во владении этот благородный металл, автоматически становится для самок очень желанным партнером. Надо ли говорить, что в свете этих фактов, отношение самцов орков к золоту, было мягко говоря алчным. Иногда за найденный в степных реках самородок, даже самого небольшого размера, устраивались такие бойни, что счет погибшим шел на десятки.

Сглотнул появившийся в горле комок. Да, меня конечно в отряде считают Гурл-Оком, но хватит ли этого авторитета, в данной ситуации? Все же инстинкт размножения, с ним шутки плохи, может и пересилить вложенные Властелином рефлексы подчинения. Как вообще Бус смог устоять перед таким искушением? Не понимаю, неужели он настолько мне предан? Посмотрел в его глаза, так и есть настолько! Сто процентов, если я его обыщу, то не найду и крупицы золота, он все принес мне в кошельке. Как-то сразу стало неуютно от такой преданности, не привык я к такому слепому обожанию, со стороны кого либо.

Поманил Буса за собой. Вышли из пещеры и спрятались в руинах, где я высыпал монеты на каменную плиту, и мы занялись их пересчетом. Монеты были различной штамповки, но всех их можно уверенно было разделить на три типа. Первый, совсем мелкие размером меньше копейки и весом не больше полутора грамм. Вторые, средние с металлический рубль чеканки двухтысячных и весящий грамм пять. Третьи, которых оказалось всего пять штук, были самые большие, и золота в них было грамм по двадцать. Подвели итог: пять крупных, четырнадцать средних и двадцать восемь мелких монеток. Не знаю, много это или мало с точки зрения покупательской способности на местных рынках. Но, для любого орка это было невероятное состояние. Тем более, что это было реальное, очень чистое золото, а не сплав, который выдают в магазинах моей родины за этот металл.

И что мне делать с этим "богатством"? Вот вроде радоваться надо, деньги буквально на дороге нашли, а мне вот не радостно совершенно. Идиотская ситуация, хоть выкидывай их, что бы избежать возможных неприятностей, но жаба душит.

Решил "посоветоваться" с Бусом. Не то, что бы я собирался ориентироваться на его мнение, мне было интересно как он видит эту ситуацию. Интересно с той точки зрения, что бы посмотреть на то, как он мыслит, как думает и принимает решения.

Бус предложил два варианта. Первый: все золото моё, это будет воспринято по его словам всеми нормально. Второй: поделить монеты поровну! Ну просто коммунист, а не орк! Чудеса прямо, орк ратует за равный дележ, невероятно! Как же сильно они изменились под влиянием подпитки Тьмой. И в этот момент я отчетливо понял, что мой путь, тот, что я осознано выбрал, путь единственно верный. Надо собирать доспех Властелина, надо по той простой причине, что он делает орков разумными, а не животными и мне эта перемена нравится!

Остановил убегающие не в том направлении мысли, сейчас была проблема, которую следовало решить немедленно. Может я и преувеличиваю серьезность проблемы, но опыт моей прошлой жизни, говорил о том, что в делах интимных, шутки и недомолвки могут закончиться очень плачевно. Смахнул все монетки обратно в мешочек и попросил Буса, собрать всех орков в пещере, даже тех, кто на дальних постах. То что в это время по тракту кто-то пройдет, было мало вероятно, слишком опасная дорога, что бы двигаться по ней ночью.

Понимаю, что орки дикари, что им многое не важно, что они смотрят на привычные вещи совсем иначе нежели люди. Но, они были разумными существами и многие мотивы, комплексы и прочее были схожи, на этом я и решил сыграть, устроив своеобразное представление.

Когда все орки собрались в пещере, я выстроил их полукругом около очага. Построил их в ряд, по одному мне известному принципу. По принципу полезности и самоотдачи, по той пользе, что каждый из них принес отряду. Первым в этой своеобразной колонне закономерно стоял Бус. Когда закончил с построением, вскинул руку с перчаткой вверх и заговорил.

— Дети Тьмы. Вы те кто пошли за мной, пошли за тем, в ком признали Гурл-Ока! И поступили верно, по зову крови, как того и требует закон Отца нашего! Вы преодолевали трудности пути, не стеная. Вы верили мне. И я этого никогда не забуду. — Орки завороженно слушали мою речь. И я видел, что то, что сейчас говорю им нравится. Вижу как расправляются их плечи, как в их взгляде загорается гордость за отряд. — Вы идете за мной, не за наживой, не за добычей, а по воле крови. Вы поступаете правильно. И я хочу вас наградить. Бус подойди. — Мой помощник и фактически правая рука в отряде, приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки. — Преклони колено. — Орк послушно опустился на одно колено. — Я, Гурл-Ок, благословленный Тьмой, одариваю тебя. Одариваю за то, что ты Бус Дач Жэл, явсляешься моим верным соратником, за то, что ты больше думаешь о отряде, нежели о себе, зато, что ты... — Я заливался соловьем минуты три, перечисляя его различные достоинства. — Дай мне свою руку, о вернейший из верных.

И положил в протянутую ладонь Буса две крупных монеты. По строю орков прошел изумленный шёпот. Нет, в нем не было алчности, злобы и зависти, орки были шокированы, но выражалось это в положительной гамме эмоций.

— Слушай Бус Дач Жэл, слушайте орки, это не плата, это не дележ добычи, это награда! Награда достойная и справедливая. Награда из рук Гурл-Ока! — Все, теперь, после этих слов, ни один орк не посмеет отобрать золотые монеты у другого, потому, что они стали чем-то большим, чем просто золото. — Встань Бус Дач Жэл и займи место за моей спиной. Тум Жуб Иро, подойди ко мне. — Позвал я следующего в шеренге.

Тум был мной назначен командиром той части отряда, что была отправлена сторожить тракт в направлении восхода. Пожалуй он был вторым орком кто проявил командные способности и пусть они у него были не столь развиты нежели у Буса, но он по праву занимал втрое место в ряду. Когда орк преклонил колено передо мной, я начал перечислять его достоинства и одарил одной крупной монетой. И награждение вошло в колею. Еще один из двадцатиграммовых золотых получил Лач Торг Дожб, первый помощник Буса.

Четыре орка, которых я отметил, как самых разумных и умелых получили по две средние монеты. Шестеро по одной, их я уже не только хвалил, но и немного пожурил, высказав свои претензии, в основном это касалось того, что они были немного более ленивы, нежели те кого я наградил раньше. Остальные семеро, ни чем особым не выделялись, ни умом, ни трудолюбием и им вручил по одной мелкой монетке. Правда из той семерки одному досталось две мелких золотых, так я "извинился" перед Баршем, зато, что чуть его не убил.

Церемония прошла очень удачно! Даже те, кто был одарен меньше, прониклись и предано пожирали меня глазами, готовые умереть по любому моему слову. Впрочем мне это было не нужно. И я скомандовал Бусу и Туму, распределить дневную стражу, а всем остальным располагаться ко сну.

Устроенная церемония вымотала меня хуже многочасового перехода. Спрятал оставшиеся деньги в кошелек, а вдруг пригодятся для чего, ну когда-нибудь, кто знает.

Улегся по удобнее, устроив из тюков ткани, что то вроде лежака, статус самого большого и сильного орка, к тому же того, кого принимают за Гурл-Ока имеет свои преимущества, например более удобное спальное место. Потянулся, и подумал, что мне в этой пещере даже нравиться. Тут даже по своему уютно, для орка конечно уютно. Засыпал я с чувством хорошо проведенной ночи, даже неудача с медитацией отошла на второй план. Награждать оказалось удивительно приятно.

Как обычно, проснулся за пару часов до заката. Выглянул из пещеры и показалось, что уже ночь, настолько хмурая и мрачная стояла сегодня погода. Проливной ливень отбивал напрочь желание выходить наружу. Хотя, это наверно во мне говорят отголоски человеческого восприятия, для орка же дождь вовсе не помеха. Переборол себя и не пожалел. Вышел из пещеры и подставил свое тело под мощные струи воды, что маленьким водопадом стекали с пещерного карниза. Холодный, почти леденящий поток мгновенно развеял последние остатки сна, придав заряд бодрости. Столь необходимый сейчас заряд, так как на грани сна и яви мне пришла в голову одна идея.

Что бы не терзаться сомнениями и боязнью, решительным шагом направился к руинам замка. Если эксперимент по ментальному слиянию с отдельными камнями и блоками, успешно провалился, то почему бы не попробовать иной подход. А именно собрать в различных местах развалин осколки и медитировать не на каждый из них по отдельности, а на все сразу, вдруг как в калейдоскопе сложиться картинка? Я уже изрядно злился на эти руины, что тянули меня к себе как магнитом.

Больше часа собирал каменные осколки, стараясь подбирать их так, что бы не один из них не был частью одного блока, в итоге образовалась приличная горка. Что бы произошло слияние, мне надо было касаться своим телом каждого кусочка, что стало проблемой, так как осколков я собрал изрядное количество. В итоге занялся фигурной выкладкой камней, выложив из них свой силуэт, несколько раз корректировал полученную композицию, но своего добился. Аккуратно, стараясь не разрушить фигуру, улегся спиной на эти осколки. И тут же ощутил, что даже такому непритязательному существу как орк, довольно неприятно лежать на острых камнях. И, что я, будучи человеком не занимался серьезно ушу или иными практиками, ой, как это знание мне бы сейчас пригодилось, лежать голышом на острых камнях, удовольствие изрядно ниже среднего. Подавив нахлынувший приступ паники, сосредоточился на дыхании.

Вдох. "Я спокоен". Выдох. "Я дитя Тьмы". Вдох...

Не зря я боялся этого, очередного, эксперимента. Моё сознание раскололось на множество не равных частей, по количеству осколков. Я потерял не только целостность, но и ощущения себя, перестал быть. И если бы не перчатка, если бы не этот древний артефакт, то наверняка на этом моё существование как разумного существа и закончилось. Нет, перчатка не выдернула меня из транса, случись это, очнулся бы не я, а овощ, не мыслящий, не думающий, не умеющий даже дышать. Она помогла собрать части в единое целое, выступая ментальным маяком, на который все частички сознания слетелись как мотыльки на огонь. Не ведаю, то ли помогли боги, то ли Тьма вековечная вступилась за того, в ком течет темная кровь, а может просто везение, но этот пазл, этот калейдоскоп разбитых камней и частичек моего "я" сложился. И я узнал...

Эти руины не были остатками замка или крепости. Они вообще никогда не были защитным сооружением, построенным для контроля за горным трактом, как думалось мне. Здесь тысячелетия стоял один из самых старых храмов этого мира. Три или даже четыре тысячи лет, незыблемо высился храм Песни Ветра, посвященный Вайю, богу неба. Его строили люди совместно с дварфами, по эльфийскому проекту. Это было невероятно "воздушное", ажурное, сооружение. Оно высилось над дном ущелья почти на тридцать метров. Его шпили и башенки, представляли из себя ни что иное, как орган. Да-да, музыкальный инструмент и когда по ущелью гулял ветер, то храм пел свою песнь, привлекая множество паломников. Это было невероятно, изумительно, до остановки дыхания, прекрасная конструкция. Даже я, орк! и то восхитился и проникся этим совершенством красоты и гармонии. Храм был великолепен, нереален, как сон, как наваждение миража. Созданный из камня, он казался сплетенным из невесомого покрывала тумана, из порывов ветра, из самого желанного сна... Я никогда не видел, даже на Земле, даже по телевизору, ничего более красивого и завораживающего. Этот храм был идеален, в нем не было огрехов, недоработок, недостатков в дизайне, это было само совершенство, воплощенное мастерами подгорного народа в бытие. И тем не менее, та частичка моего "я", что осталась собой, знала, эта постройка невозможна! Она и правда была не реальна, сточки зрения законов физики. Слишком ажурные конструкции, слишком тонкие перекрытия, излишне искажена геометрия. Да, это безумно, невозможно красиво, но так же не реально к воплощению. И тем не менее, эта нереальность была воплощена! Создана и простояла десятки веков! А все потому, что не раствор скреплял каменную кладку, не какой-то супер клей удерживал перекрытия и ажурные конструкции. Храм был построен в месте силы. В том месте где магия когда-то изливалась в мир. И именно эта магия и являлась тем звеном, что делало этот храм возможным к воплощению из архитектурного проекта в реальную постройку. А потом магия ушла, это случилось почти три века назад. Ушла и рухнул храм, разрушился за секунды, развеялся в пыль и мелкое каменное крошево, перестал быть. Одно из чудес этого мира, легко бы переплюнувшее по красоте любое созданное человеческими руками на Земле, перестало быть, превратившись в ничем не примечательные развалины, всеми забытые руины...

Никогда я не выходил из транса так тяжело как в этот раз. Приходилось буквально отрывать каждый кусочек сознания от "своего" камня, но справился, семь потов сошло (в образном смысле), но получилось собрать себя вновь. Не знал, что орков может тошнить, но именно это со мной и произошло. Я стоял на коленях, под проливным дождем и блевал желчью на камни. Меня выворачивало на изнанку, а мне было радостно, я был жив. И это было главное. Когда приступ тошноты ушел, попробовал встать на ноги, но не смог. Первые лучи Уораса слепили глаза, а я лежал на боку и был не в силах даже отвернуться от них. Получается, что медитация заняла всю ночь! Ох, то-то я себя чувствую, как будто по мне стадо бизонов потопталось, а потом к ним присоединились еще и бегемоты. В пещеру я буквально приполз, часа через четыре, хотя расстояние тут всего шагов триста. О Тьма. Все на время "завязываю" с магией, хватит, отдохнуть нужно. С этой мыслью и провалился в глубокий сон.

Во сне меня опять кто-то звал, манил к себе, обещал что-то...

В общем, к вечеру я был хоть и выспавшимся, зато изрядно злым, раздраженным и что удивительно по прежнему усталым. Устроил подвернувшимся под горячую руку оркам разнос, придирался к любым мелочам. Понял, что перестарался в своих придирках, когда заметил, что орки сделали веники и начали подметать пол пещеры. Тьфу, нельзя мне забывать, кем они меня считают, нельзя! Ведь любое моё слово для них — закон. Надо сделать зарубку, что когда настроение гадкое, лучше быть одному и не в коем случае не срываться на соплеменниках.

Надо было готовить отряд к дальнейшему движению на запад, все же по вине моего любопытства мы и так задержались на заброшенном тракте чрезмерно долго. Но трезво оценив свое физическое состояние, понял, что сегодня в отправляться в путь я просто не в состоянии.

Складывалось ощущение, что из меня выкачали всю энергетику, даже при ходьбе, я едва волочил ноги, то и дело отбивая пальцы о камни. И, что самое гнусное, спать при этом не хотелось нисколечко. Затолкал в себя, через силу, копченую баранину, есть не хотелось совершенно, что вообще странно для такого существа как орк. Но надо было хоть как-то восстановить энергию, по этому я через силу пережевывал куски мяса, не чувствуя вкуса. Доплелся до реки, в надежде, что холодный, бурный поток взбодрит и придаст сил. Окунулся, но стало только хуже. Половину ночи ходил как сомнамбула, пугая орков своим отрешенным видом.

Нет, ну, что у меня с головой? Не прошло и суток с того времени, как я едва не расстался с жизнью во время транса, а мысли развернулись в том же направлении. Перчатка подпитывает орков энергией Тьмы, у меня недостаток энергии, а что если восполнить мой энергозапас с её помощью? И то, что для этого придется опять медитировать, меня совсем не пугает. Мне на столько не нравится то состояние в котором нахожусь, что готов опять рискнуть, только для того, что бы от него избавиться. Так плохо, я чувствовал себя только человеком, да и то когда подхватил двухстороннюю пневмонию. Но орки не болеют! Это знает каждый орк, но я вот чувствую себя именно заболевшим, и пусть ни кашляю, ни чихаю, но самочувствие очень сходно.

Собрал оставшиеся силы и раздал указания оркам, разделил их на команды по трое и отправил исследовать местность. Может и еду какую-нибудь найдут, а то бараньи туши они не вечны. В пещере остались только те кто отсыпался после дежурства, да еще я не стал никуда отсылать Обига. Этот орк опять, забился в самую темную часть пещеры с зубилом, молотком и мраморным осколком скалы. Что он ваяет, я так и не смог понять, но отрывать от такой работы, первого замеченного мной орка с тягой к творчеству, посчитал излишним. Интересно что он ваяет с таким усердием? Но спрашивать у него не стал, даже любопытно стало, а потащит ли он эту каменюку, килограмм в семь весом, с собой в поход?

Волоча ноги, доплелся до руин, где давно присмотрел хорошее место для медитаций. Попробовал усесться в позу лотоса, но колени плохо слушались, плюнул и просто лег на гладкий камень, сразу пожалев о том, что не прихватил из пещеры рулон ткани, что бы помягче лежалось. Но возвращаться за ним, не было сил. Очень надеюсь, что мне удастся подзарядиться от перчатки.

Вдох. "Я Тьма"...

Едва мое сознание подернулось дымкой транса, едва потянулся мысленно к перчатке, как тут же пришел шепот. Он окружал, звал, просил и манил. И еще, в этот раз я понимал, что шепот этот ни что иное как зов. Зов чего-то аналогичного тому артефакту, что я ношу на правой ладони. Моё разум метался, но не мог определить направление из которого доносится этот "голос". Он обступал со всех сторон. Ощущение, что со мной говорит сама земля, сам камень на котором лежу. Пришлось прервать медитацию.

Вот Тьма! Ну почему, так редко получается то, что планировал? И вместо того, что мне требуется, почти всегда получаю что-то иное. Хотя надо признать, этот транс ясно показалась, что я уже очень близко к намеченной цели, к той части доспеха Владыки, что впервые "учуял" у многовекового дуба, так далеко от этих гор. Надо провести сеанс "локации". До этого момента, я не думал его проводить в горах, решив, что окружающие скалы, могут искажать или ослаблять излучение Тьмы. Видимо был не прав, потому, что так отчетливо этот зов, я не слышал еще ни разу.

Ну, что ж, придется еще раз "окунуться" в измененное состояние сознания.

Вдох. "Я спокоен"...

Если ранее, проводя магическую локацию, я отчетливо улавливал направление, в котором нужно идти, то сейчас этого не получалось сделать. Это как будто стрелка компаса, который держите в руке, не показывает на север, а безостановочно вертится, не желая останавливаться. Вот как во время медитации может закружиться голова? Загадка, но у меня закружилась. Попробовал выйти из транса, но не получилось! Меня удерживала перчатка, мешая разуму вернуться в обратно в тело. Впервые она шла мне наперекор. И меня охватила злость, злость плавно перетекающая в ярость. Удерживать меня?! Ты всего лишь безмозглый артефакт! Да как ты смеешь! И столкнулась ярость орка, направленная разумом человека, с кусочком первородной стихии, столкнулась и в испуге отступила. Я был побит, меня победила какая-то перчатка!!! И сознание осталось в плену транса. Чувствую себя как заблудившийся в бесконечном лабиринте. Мысли кружатся, пытаясь то бороться за освобождение, то найти то, что шепчет. Разбегаются. Не знаю, сколько времени это длилось. Но внезапно транс оборвался. Левая рука взорвалась болью.

Очнувшись понял, что копаю землю. Точнее пытаюсь копать, так как голыми руками прокопаться сквозь скалу невозможно. А резкая боль, вызвана тем, что я выдрал с корнем коготь на безымянном пальце левой руки! Тут же вспомнился Угор. Его задрали волки, в очень похожей ситуации, когда он пытался отрыть перчатку Владыки, впав в транс и не обращал внимания ни на что. Хорошо, что моё сознание несколько отличается от сознания обычного орка, что позволило мне очнуться от серьезного болевого ощущения. А то кто знает, чем бы закончилась эта медитация. Дурная перчатка! Она, что не понимает, что может меня убить? Ей невдомек, что если я погибну, то она вряд ли когда-нибудь соединиться с остальными частями доспеха. Точнее, как минимум, ей придется ждать до воскрешения Отца орков! Обычный орк, не сможет собрать доспех воедино, в самом лучшем случае закончив свой жизненный путь так же как Угор. Только как объяснить этот факт, этой гребанной перчатке, которая обещала служить мне верой и правдой, но как только "учуяла" рядом с собой, другую частицу доспеха, как тут же забыла о своих обещаниях.

Стоп! это, что получается? Что "шепот" идет снизу? Раз я пытался прорыть скалу? То есть... Надо вспомнить, вчерашнюю медитацию, когда я слился с осколками храма Песни Ветров. Ну да, точно! Под развалинами дварфы прорыли катакомбы! А это значит, что то, что я ищу, находится прямо тут! Под моими ногами! Под завалами храма Вайю...

Что называется, шли, шли, и, неожиданно пришли! Настолько неожиданно, что мне стало как то не по себе и не от того, что болела рука. А я то голову себе ломал, что же меня так тянет к этому месту, на эти развалины. Списывал это на не в меру разбушевавшееся любопытство. А на деле все оказалось иначе.

Оглядел развалины, забравшись на самый большой из сохранившихся блоков. Теперь бы вспомнить, где должен находится заваленный камнями вход, в подземную часть разрушенного храма. Но точно указать место не смог, зато хоть немного ограничил район поисков, квадратом восемь на восемь метров.

Вот ведь, а теперь же придется устраивать полноценный лагерь для отряда. Что-то я очень сомневаюсь, что раскопки завершаться быстро. А значит нужно искать пещеру для базы, подальше от тракта. Оставаться длительное время, в пусть удобной, привычной, но такой близкой к дороге пещере, значило резко увеличить вероятность нашего обнаружения, любым кто рискнет пройти горным трактом.

Перчатка и её неповиновение, отошли на второй план. Надо было продумать план дальнейших действий. Но сперва дождаться поисковые отряды, что были отправлены осмотреть близ лежащую местность, вдруг они найдут что-то стоящее, что сможет послужить долговременным убежищем.

Спустился с блока, что бы поближе рассмотреть примерный объем предстоящих работ. Эх, мне бы сюда хоть один экскаватор! Управился бы за день. И хоть слышал поговорку: "два солдата из стройбата, заменяют экскаватор", но тут явно не тот случай. Здесь не землю рыть надо, а освобождать пространство от крупных обломков и многотонных гранитных блоков и даже двадцать орков, на вряд ли справятся с такой работой быстро. И если бы не найденные кирки и прочий инструмент, то не факт, что смогли бы справиться вообще, а так оставался шанс, что управимся до начала зимы.

И все же у сложившейся ситуации был несомненный плюс, я на волне охватившей меня эпидемии "поиска сокровищ", вновь чувствовал себя бодрым и полным сил. На радостях поднял небольшой камушек и кинул его в кусок мраморной статуи, что валялся в метрах семи от меня. И на удивление попал, мой шок был наверно большим, чем от открытия, что искомый артефакт, находится где-то прямо под ногами. Я! орк! и попал камнем?!! Поднял новый камушек, бросил и снова попал! Нет, этого определенно не может быть! Орки же настолько "косоглазы", что такие подвиги для них не по плечу! Но если теория противоречит фактам, то теорию надо пересмотреть. Это стало понятно, когда мне удалось попасть девятью камнями из десяти прямо в цель. Если я попал в цель, то может быть благословение Тьмы, выправило косоглазие и у остальных орков отряда? Сразу представил орчью орду, вооруженную многозарядными арбалетами блочной конструкции, а как их делать я имею представление! Уххх, да я весь мир завоюю! Да, я... Да мне... Еле остановил разбушевавшуюся фантазию.

Буквально на крыльях, влетел в пещеру, перебудил всех орков, оторвал даже Обига от его зубила. Нарисовал на стене, найденным угольком, круг-мишень. Построил орков, на расстоянии метров семи от стены, выдал им камни и велел кидать в круг.

Н-да! Мои мечты о мировом господстве канули в лету. Разбились, разлетевшись на мелкие осколки. Из полусотни камней, что кинули орки, в круг попало от силы три, да и эти попадания можно легко списать на случайную погрешность. Подернулись дымкой, воображаемые рати, вооруженных арбалетами орков, и растаяли, под гнетом суровой реальности.

Ну почему так? Стоит мне только начать о чем-то мечтать и вот те нате, в виде огромной, метафорической фиги, о которую, как о стену, разрушаются мечты. Отпустил орков на отдых, продолжать этот эксперимент не имело никакого смысла.

А собственно, что я расстроился? У меня же не было раньше мыслей о мировом господстве и прочей милитаристической фигни. Не собирался вроде никого покорять, захватывать, сжигать города. Так, что не будет у орков арбалетов и луков, ну и Тьма с этим. По сути я же ничего не потерял, ну кроме неожиданно нахлынувшей фантазии. Что и к лучшему, не буду отвлекаться от основной задачи.

Пока я так себя успокаивал, притворяясь, что ни на грамм не расстроен, к нарисованному мной кругу-мишени, подошел Обиг с киркой в руках. Подошел, постоял немного, затем примерился и со всей силы, как саданет киркой прямо в центр мишени! Я от неожиданности даже подпрыгнул. Это он, что так неудовольствие своими промахами показывает? Но вот кирка поднялась вотрой раз и опустилась, затем в третий... Обиг не срывал злость, он бил размерено, без злобы и ярости, а на его лице было только выражение крайнего любопытства.

— Обиг! Твою ...!?! Ты чего инструмент портишь, ты выкидыш ...!!! — Ну, а что поделать, раз орки такую манеру общения понимают лучше всего? Если убрать матерные слова из орчьего общения, то это общение и вовсе прекратится, они так не ругаются, а разговаривают, привыкли.

Мой гнев был вызван тем, что он и правда чуть не сломал кирку, когда оступился и инструмент плашмя ударился о скалу. В ответ орк, что-то залепетал, по поводу того, что когда он кидал камни в эту стену, ему послышалось что-то. Поспрашивал подробнее, оказалось, что он услышал, что в этом месте стена пещеры тонкая, и за ней не горный массив, а какая-то пустота. Подобрал камень и сам постучал, приложив ухо к стенке. Затем постучал в другом месте и разницу не заметил. Чем очень удивил Обига, так как для него разница в звуках была очевидной. Странно. Немного подумал, а пусть себе колотит, если не поломает кирку. Сделал строгое внушение, по поводу того, что надо беречь инструмент и оставил его одного, потому как, как раз вернулась одна из команд отправленная на разведку.

Новости, что они принесли были тревожны. Исследуя скалы вдоль тракта, на западном направлении, они заметили небольшой торговый караван, что движется по горной дороге с заката на восход, то есть в нашу сторону. По оценке Лача, что был главным в этой группе наблюдателей, в районе храмовых руин они будут или поздно вечером или завтра утром. Надо было срочно приниматься за дополнительную маскировку пещеры, так как пока мы не нашли лучшего места для лагеря.

Когда вернулись и остальные отряды, так же не нашедшие лучшего места, то пришлось всех сгонять ко входу в пещеру и заниматься его завалом, имитируя последствия камнепада. Через три часа усердной работы полутора десятков орков, всех кто не нес стражу, даже с десятка метров, ни один человек не смог бы сказать, что в этом месте находится вход в какую-то пещеру. Правда теперь, что бы в неё попасть, приходилось взбираться по скале, потом проходить по нависающему карнизом выступу и только затем, спрыгнув на рукотворный завал, пробраться внутрь. Неудобно? Конечно неудобно, но что поделать, безопасность важнее. Ни одного эльфа, наше "творчество" конечно не способно было обмануть, но как и всегда я очень надеялся, что эльфов вообще никогда не встречу, пугали они меня, до дрожи в коленях пугали, хоть и ни разу их не видел.

Ближе к ночи, предупредив всех, что бы были особенно осмотрительны и внимательны, взял с собой Лача и покинул пещеру. Захотелось посмотреть на этих смельчаков, что в конце осени решились провести караван этой дорогой. А заодно и понять, насколько эти люди могут быть для нас опасны.

Лач повел меня не по тракту, следуя моим же пожеланиям, мы карабкались по скалам, как заправские фанаты скалолазания. Иногда, поглядывая вниз с очередного уступа, благодарил Тьму, что орки не бояться высоты. К закату я понял, что перестраховался, выбрав такой сложный маршрут, можно было спокойно дойти и по дороге, никого не встретив. Караванщики не утруждали себя разведкой или хотя бы минимальным передовым охранением. Да и сам Лач, ошибся в своих расчетах, предполагая, что люди могут достичь руин за светлое время суток.

На ночлег торговцы остановились примерно в семи километрах от нашего лагеря. Даже из далека было видно насколько устали не только люди, но даже лошади. Дождавшись наступления темноты, начал подбираться поближе к стоянке торговцев, оставив сопровождающего меня орка в паре километров позади.

Мне повезло, а если точнее то караванщики выбрали очень удобное место для своей стоянки. Прячась от дождя, они разбили лагерь под скальным выступом, что нависал над этим местом тракта на высоте около десятка метров. На этот созданный природой карниз я и забрался незамеченным. И пусть держаться на этом выступе было не очень удобно, зато и увидеть меня снизу, да еще в ночи было невозможно. По правде я и сам с этой точки не мог видеть всю стоянку, зато отлично слышал, все что происходит внизу.

А происходила там банальная ругань. Так как не видел происходящего, а полагался только на слух, то долго пытался понять, о чем и кто ругается.

Выделялось четыре голоса. Постепенно разобрался, что спорят на повышенных тонах три торговца и начальник охраны каравана. Оказывается, что когда этот караван отправлялся в путь по горному тракту, то в нем было пять груженных добром повозок. Но одну из них они потеряли в результате оползня, который к тому же отрезал им обратную дорогу. Вторая сорвалась в пропасть, а в третьей повозке лошадь поломала ноги на камнях и её пришлось добить, а весь груз с телеги, пришлось нести на себе людям.

Н-да, даже немного посочувствовал им, но тут же вспомнил, что они сами жадные идиоты, раз полезли в горы в это время года и в такую погоду, только для того, что бы сэкономить время. Их никто сюда силком не тащил. О чем и орал главный стражник, взбешенный тем, что его людям приходится тащить на себе товары с брошенной телеги. Его поддерживал один из торговцев, который вообще клял всё и всех, это именно у него в двух пропавших возах был весь его товар и теперь он фактически был разорен. К тому же у каравана была еще и проблемам с проводниками. Жадные купцы наняли всего одного проводника, да и тот от них сбежал, после того, как охранники его избили, за то, что тот якобы что-то у них украл.

С одной стороны то, что я услышал — хорошо. Эти люди вряд ли представляют серьезную опасность для нас. По причине просто феерического идиотизма и жадности, они не видят ничего дальше своего носа и больше увлечены ненавистью друг к другу, чем дорогой. А их охрана, занята, не исполнением своих непосредственных обязанностей, а выполняют роль грузчиков. С другой стороны, если верить их речам, выходило, что обратная дорога для них отрезана, по причине селя, что привел в полную негодность тракт в паре дней пути на запад. Следовательно они пройдут в опасной близости от нашей пещеры.

Послушал еще не много ругань, но ничего нового не узнал, так как спорщики пошли по второму кругу, вновь и вновь вываливая на собеседников одни и те же доводы. Захотелось выглянуть из-за скалы и посмотреть, но хоть и с трудом, но все же смог подавить это ни к чему хорошему не приводящее желание.

Возвращаясь к Лачу, думал о том, что же собственно выгоднее сделать. Самый лучший вариант устроить им на пути обвал, тем более тут не далеко было подходящее место, перегородить дорогу и сделать невозможным их продвижение на восток. Но, это могло и не подействовать, так как тогда они бы оказались заперты на тракте как в ловушке. Что могло привести к тому, что воины охраны, просто плюнут на купцов и двинуться в путь самостоятельно, а это могло быть опасным. Злые, голодные солдаты, обычно становятся на редкость наблюдательными, как я знаю по опыту прошлой жизни. Значит, этот вариант — не лучший выбор.

Вторая задумка, так же основывалась на камнепаде. Только в корне отличалась реализацией и последствиями. Покатал в голове идею, устроить обвал прямо на караван. Ох! Это ж сколько добычи может принести!? Заманчиво. А выживших после рукотворной катастрофы прирезать? Хм-м. Но вот не уверен я, что получится устроить обвал столь точно, я все же не геолог, не бывший партизан и не знаток гор. Да и сама мысль поубивать столько народу, меня не радовала. Нет, если бы на одной чаше весов стояла жизнь моих орков, а на другой жизнь этих людей, то я бы не сомневался в своем выборе ни секунду, но вот так, за добычу, просто не хочется, как-то противно внутри, от этой мысли. Оставался третий вариант.

Просто пропустить людей, пусть идут своей дорогой, а может быть даже немного расчистить им путь, что бы они убрались с тракта побыстрее. И не человеколюбием был хорош этот вариант. А тем, что эти купцы устроят такую антирекламу горному тракту, что распугают львиную долю желающих совершить по нему путешествие. Еще бы, ведь они по сути не пройдя и половину пути, потеряли почти половину своих товаров. Думаю, что в ближайшей таверне, они столько ужасов расскажут о своем переходе, что отобьют желание у любого, кто захочет сократить путь с востока на запад, в предвестии зимы. А это означало спокойствие, во время задуманных мной раскопок. Пожалуй и правда, этот выбор будет самым лучшим.

Добрался до Лача, и попросил его понаблюдать за лагерем торговцев часа три, а потом я пришлю ему смену. Все же упускать людей из виду, не стоило, а вдруг они по дурости решат, что ночная разведка в горах именно то, чего не хватает в их плачевном положении.

Все же маскировка, маскировкой, но теперь, что бы добраться до входа в, ставшую такой привычной, пещеру, теперь приходилось изрядно потрудиться. Ничего, вот выпадет первый снег и перевал станет полностью непроходим, для караванов и можно будет этот завал разобрать. Но пока, лучше терпеть такое неудобство.

— А где все?! — Это вопрос вырвался у меня непроизвольно.

И адресован был двум оркам несущим стражу. А вырвалось это потому, что в пещере, кроме этих двоих, не было никого! Какого света! Я же говорил, никуда не высовываться и вести себя осторожно, куда все разбрелись?

— Что тут произошло? Почему все разбежались из пещеры?

— Все здесь, никто не уходил! — Обескуражено ответил Дох Гуыц Имф.

Это, что получается, орки освоили умение невидимости? Ну, а как иначе? Никто не выходил, а я никого не вижу! Может бунт какой? Это конечно мало реально, но, а вдруг?

— Где здесь!? — Еле удержался, что бы не схватить Доха за горло и основательно потрясти.

— Вон там! — Тычет пальцем куда-то вглубь пещеры, побледневший от моего крика орк. — Вы помните, что когда уходили Обиг колотил стену пещеры?

— Помню. — Но это как то мало объясняет пропажу орков. Но решил не напирать и подождать, что же мне расскажет Дох.

— Так вот, он колотил, колотил, мы его уже побить собирались, так как отдыхать мешал, но вдруг он проломил стену. А за ней еще пещера, не такая большая.

— И что? Все ломанулись как стадо баранов в эту пещеру и исследуют её все это время?

— Нет, там маленькая пещерка, но из неё ведет вход в другую, та даже больше чем наша, а из той пещеры, ведут три туннеля в другие пеще...

Вот и оставляй орков без присмотра на несколько часов. На ровном месте найдут приключения на свою задницу. Правда это найденное Обигом приключение выглядело многообещающе, судя по словам Доха, за провалом находится целая пещерная сеть.

Оставил стражников в покое, они ведь ни в чем не виноваты и отправился посмотреть, куда же прорубился Обиг, а заодно и собрать всех орков, для получения инструкций, как себя вести пока рядом находится торговый караван.

Тьма побери! Дох не преувеличивал, а скорее даже преуменьшил "находку". За дырой в стене, оказалась не мелкая сеть из трех, четырех пещер, а гигантские по протяженности горные полости. Только для того, что бы собрать всех орков, что разбрелись по ним, мне потребовалось не меньше десяти часов! И судя по всему, я прошел не больше половины, всех ходов, пещер, разломов. А с учетом того, что тут в изобилии произрастала очерская плесень, являющаяся для орков деликатесом, то здесь можно было без проблем разместить целый орчий город на несколько тысяч жителей! Да и воды, что стекала с покрытых снегом горных вершин и скапливалась в пещерных озерах и ручейках, было в изобилии. Сказать, что я был в шоке, значит сильно преуменьшить.

Как оказалось собирал орков зря. Пока их искал, давно наступил рассвет и караван, понукаемый беспокойными торговцами, ничего и никого не заметив, уже миновал развалины храма и вход в пещеру. И тут я вспомнил о бедном Лаче, я же ему до сих пор не послал никого в замену, сколько же часов он сидит и наблюдает за трактом! А ведь и уйти сам не может, не посмеет нарушить приказ Гурл-Ока. Вот Тьма, надо же так подставить своего подопечного. Посыпая голову пеплом, отправил за ним Барша.

А так же, подозвал Буса и обсудил с ним возможность отправить в след каравану команду орков, что бы они приглядывали за этими торговцами. В результате короткого совещания, эта идея была признана годной и такая команда была сформирована, возглавил её сам Бус. Уф-ф, а теперь можно и поспать, тем более "нагулявшиеся" по вновь отрытым пещерам орки, в большинстве своем, валились от усталости с ног.

Вообще, удивительная ситуация. Как никогда не бывшие в горах, проведшие всю свою жизнь в степи орки, не заблудились в каскаде пещер? Да, и я сам, точно знал где выход, знал какой из пещерных переходов заведет в тупик, а какой проведет дальше, нереальное чутьё какое-то. Будь на месте орков люди, уверен, что заблудилось бы больше половины, и, точно не обошлось бы без трагедий или как минимум травм. А может я не прав и степь для орков не изначальный ареал обитания? Тьфу, совсем запутался...

Когда над горным хребтом, вновь опустилась ночь, я уже знал, чем будут сегодня заниматься орки. Трое вместе с Бусом уже отправились по следам каравана, с заданием следить и вернуться в пещеру, только когда торговцы покинут тракт. Шестеро, во главе с Тумом, останутся в пещере и продолжат исследование горных полостей. Четверо пойдут в разведку на запад, их задача найти место, где в пропасть упала одна из телег каравана. Двое останутся на страже. А оставшиеся четыре орка, вместе со мной, взяв кирки начнут разгребать руины храма. Я бы взял с собой больше орков, но увы, их количество равнялось количеству кирок, а без инструмента на этом этапе раскопок, толку от дополнительного числа орков не было.

И всё же есть у орков один огромный недостаток, точнее этих недостатков пруд пруди, но вот один из них сегодня меня бесил больше всего, а именно физическая слабость. Оттаскивать камни, расчищать завалы пришлось фактически мне в одиночку. Тот камень который мог поднять я, едва едва отрывали от земли двое орков. Пришлось распределить работу следующим образом, орки работают кирками, а я оттаскиваю обломки. Вот так, посмотрит кто со стороны, чем занимается легендарный Гурл-Ок и будет сильно разочарован, приняв меня за обычного грузчика.

Больше всего пользы от работы киркой, было от Обига. Он каким-то шестым чувством знал, куда и как нужно ударить по камню, что бы тот раскололся. Понаблюдав, за тем, что один Обиг делает больше, чем остальные три орка, задумался. У парня явный талант к работе по камню. Грех было бы его не использовать. Назначил этого талантливого орка бригадиром раскалывателей. Его задача была, указывать остальным куда и как бить. Освободилась одна кирка, что бы инструмент не простаивал, нашел Тума и забрал из его отряда одного орка, и, вновь четыре кирки ломали каменные блоки. Но, теперь, под руководством Обига, работа заспорилась. Хорошо, что недостаток физической силы компенсируется у орков невероятной выносливостью! Именно благодаря ей, мы работали без перерыва пока над трактом не появились первые лучи Уораса. Оценил объем совершенной за одну ночь работы. Впечатляет! Такими темпами, если не пойдет снег и не случится ничего экстраординарного, мы расчистим вход в катакомбы недели за две.

Вернулся в пещеру, послушал рассказ Тума о их разведке пещерной цепи. Плохо, надо учить орков рисовать карты, а то словесное объяснение почти не давало представления о плане пещер. Попробовал заняться этим, но вскоре понял, что это гиблое занятие, орки не понимали саму идею карт. Они не могли соотнести рисунок с реальностью, не видели ничего общего между линиями мной начерченными на земле, с реальными объектами. Сперва подумал, что виной в этом непонимании орчья тупость, но вовремя вспомнил, что читал о диких племенах Земли. Некоторые исследователи диких мест, когда встречались с племенами, которые не знали цивилизации, тоже утверждали, что дикари неспособны к абстракции, для них линия на картах не более чем линия, а не река которую она обозначает. А, впрочем, оркам, что бы ориентироваться в пещерах карты не нужны, они их "чувствуют" и не заблудятся, так, что я зря переживаю по этому поводу.

Устраиваясь спать, с удивлением обнаружил, что Обиг, вместо того, что бы от усталости свалиться с ног, как это произошло с остальными орками, занятыми на раскопках, опять забился в темный угол и что-то ваяет. Что же он с таким остервенением и вдохновением вытачивает из камня? Подойти, спросить? Нет, не стану, а то вдруг спугну творческий порыв, хотя жутко конечно любопытно!

На закате, подозвал Тума, и велел ему взять всех орков, что были под его командованием и помогать с раскопками, таскать расколотые командой Обига блоки. Сам же прихватив с собой Лача, пошел по тракту на запад. Отправленные на поиски рухнувшей в пропасть телеги, должны были её уже найти и я хотел своими глазами посмотреть на добычу, что досталась нам от нерадивых торговцев.

Мои расчеты оказались верны. Уже под самое утро, мы встретили гонца, с известием, что в получасе ходьбы, есть разлом, в котором орки и нашли остатки от телеги караванщиков. Осмотрев место "аварии", в который раз убедился в жадности торговцев.

В этом месте тракта, древняя дорога была разрушена, видимо в результате землетрясения. Её прочерчивал извилистый разлом шириной метров в семь и глубиной во все пятьдесят. А над этим разломом сооружен хлипкий подвесной мостик, по которому я бы остерегся пустить груженого осла, не то, что лошадь запряженную в телегу. Но, у торговцев были наверно свои резоны, мне неизвестные, они решили иначе, за что и поплатились, потеряв одну подводу вместе с лошадью. Спустившись вниз понял, что помимо груза и кобылы, караванщики потеряли еще и двух людей, их тела, изломанными чучелами лежали на дне разлома.

Каково же было мое разочарование, когда я понял, что эта подвода была загружена бочонками с вином. Ничего для нас полезного! Тем более, что ни один бочонок в результате падения с такой высоты на камни, не остался цел. Как это не прискорбно, но добычи нам тут не досталось. За исключением рваных одежд снятых с мертвецов, да неплохого запаса мяса, который мы получили разделав погибшую кобылу. Уже собирался выбираться из разлома, как увидел, что Лач поднял, что-то блеснувшие, в первый лучах Уораса, что проникли в ущелье. Несколько секунд орк вглядывался в свою находку, а потом хмыкнув, выкинул её. А я же с удивлением смотрел как отскочив от скалы, к моим ногам упала серебряная монета.

— Лач, ты почему выкинул деньги?

— Что я выкинул? — В голосе орка слышалось явное непонимание вопроса.

Вот ведь! Совсем забыл, что такое понятие как деньги, оркам не известно! А серебро они не ценят совершенно. Точнее не понимают зачем вообще нужен этот металл.

— Вот этот серебряный кружочек, зачем выкинул?

— А зачем он нужен? — Кивнул, а что оставалось, не проводить же сейчас с ним курс экономики, не время сейчас устраивать ликбез на тему: "что такое деньги и зачем они нужны".

— Если найдешь еще, не выкидывай, а собирай и неси мне. Я возможно найду применение.

— Тут еще два таких же кругляшка и пять поменьше. — Лач протянул мне кошель, снятый с одного из трупов.

Видимо он искал в кошеле золото, а не найдя был очень разочарован. Но я то знаю, что раз кто-то озаботился придать серебру такую характерную форму, нанести рисунок, то это несомненно монеты, а следовательно имеющие хождение деньги. Интересно каков обменный курс между серебром и золотом? Взвесил на руке находку, грамм восемьдесят не больше весят все найденные сегодня монеты.

— Не много... — Сам того не заметив проговорил в слух.

— Так это...— Начал что-то говорить Лач, но вдруг замолк.

— Что "это"?

— Так, таких кругляшков, мы много повыкидывали.

— Где? Куда? — Начал озираться, в поисках места куда орки могли покидать серебро.

— Не здесь. А там. — Махнул он рукой куда-то на восток. — Там, где нашли давно разбившуюся телегу.

Вот Тьма! Хотел же сам спуститься в то ущелье и осмотреться, но нет, доверился оркам. А впрочем, что я так волнуюсь? Зачем мне это серебро? Никто не будет торговать с орком, даже если оденусь как купец. Так, что польза от людских денег, не такая уж и явная. А мое желание, иметь побольше монет, не более чем крохоборство и хомячничество. Но все равно, выбравшись из разлома, отправил Лача с остальными искать серебряные монеты. Нужны они, не нужны, какая разница, запас карман не тянет! Но прежде чем мы ушли, то позаботились о том, что бы уничтожить подвесной мост. Нам нежданные гости не нужны, к тому же тут отличное место для постоянного поста охраны. Пока кто-нибудь будет возводить новую переправу через разлом, это будет легко заметить и предупредить остальных...

Постепенно жизнь в горах, втянулась в однообразную колею. Все силы были брошены на раскопки, не занятых в расчистке, можно было пересчитать по пальцам одной руки, да и то они занимались патрулированием и слежением за трактом.

Незаметно пришла зима. Почему незаметно? Потому как тот мелкий снег, что выпал, был тут же смыт проливным дождем. И узнал я о том, что этот снег выпадал, только через два дня, да и то подслушав один из разговоров у огня. За все время по тракту не прошел ни то, что караван, но даже не заметили и одиноких путников, что объяснялось просто, во многих местах, ливни и селевые потоки намертво перекрыли дорогу.

Наконец-то настал тот день, когда мы расчистили вход в подземную часть храма. Но, увы, радости это принесло мало. Этот вход был полностью засыпан мелким щебнем. И наша работа продолжилась, только с одним отличием, основным инструментом теперь стали не кирки, а лопаты. Вот так иногда бывает, думаешь, что сделаешь что-то и все ты добился цели, а оказывается, что ты только прошел один этап. Так случилось и сейчас, расчищать подземные коммуникации от щебня, грязи , обломков, оказалось ничуть не легче, чем раскалывать блоки и оттаскивать их в сторону...

— Мой вождь! — Как же меня коробит это обращение, чувствую себя фюрером, но отучить орков ко мне так обращаться, не получалось, как не бился над этим.

— Да, Бус. — Предыдущий день выдался очень насыщенным и я лег спать пораньше, с наказом будить, если случится что-то важное. Наверно случилось, раз Бус решился прервать мой сон. — Говори, я уже не сплю.

— Мы раскопали! — Орк не скрывал своей радости.

— Что раскопали? — Наверно я еще не совсем проснулся.

— Мы расчистили лестницу ведущую вниз. Подземный коридор повернул. — Он показал ладонью, как именно повернул, получалось, что орки докопались, до места где ход перестал углубляться и стал горизонтальным. — Там еще много завалов песка и щебня, но уже можно пробраться сквозь них. За этим последним завалом пустоты. Наверно это помещения. Как вы и приказывали, без вас мы не входим.

А ведь и правда, вспоминаю, что именно такой приказ и отдавал. Кто знает, а вдруг хитрые гномы поставили капканы и ловушки в катакомбах под храмом. Сейчас эта мысль казалась бредом, но приказ то я не отменил, так, что Бус поступил правильно.

— Отлично! Пойдем.

Выйдя из пещеры, в который раз порадовался, что по тракту никто не ходит из разумных, а то скрыть наши раскопки было бы проблематично, слишком явно заметно, что руины кто-то копает. Разогнал орков от входа в катакомбы и велел им не спускаться без моего приказа.

Спустился по расчищенной нашими трудами мраморной лестнице вниз. Насчитал сорок две ступени, ведущие вниз. Каждый раз когда сюда спускаюсь, невольно улыбаюсь этому числу. И ведь понимаю, что просто совпадение, а не происки мистических сил, понимаю, но от улыбки удержаться не в силах.

Лестница заканчивалась квадратной площадкой, четыре на четыре шага. В направлении на север, подпирала потолок массивная арка из черного мрамора. За ней и начинался коридор, который расчистили орки пока я спал. Неужели!? Неужели мой план и правда не бред!? Придуманная впопыхах и от безысходности цель, собрать доспех Властелина, обретает вещественность. По спине пробежали приятные мурашки предвкушения. Мне еще предстояло узнать, что дварфы хитрые сволочи и эта радость несколько преждевременна, но проходя под аркой, я еще об этом не подозревал и моё предвкушение было искренним.

Что бы пробраться дальше за арку по коридору, пришлось опускаться на четвереньки и пробираться, сквозь последний завал из щебня, чуть не ободрал себе колени. Можно было конечно подождать полной расчистки, но у меня как будто шило заиграло в том месте, что пониже спины. Метров пять полз под самым потолком, полузасыпанный проход был настолько узким, что моя спина то и дело упиралась в потолок. С огромным облечением, я вздохнул, когда смог наконец-то встать на ноги.

Тут было настолько темно, что даже глаза орка, не видели ни зги! Вот же проблема то на ровном месте. Ползти назад и делать факел? Нет, во-первых лень, во-вторых меня гнало вперед предвкушение.

Вдох. "Я дитя Тьмы". Выдох. "Я дитя Ночи". Вдох. "Я частичка вековечной праматери". Выдох. "Темнота подземелий, не преграда для меня". Вдох. "Я сам Тьма"...

Получилось! Теперь я видел в этой непроглядной темени. Все же и от магии может быть бытовая польза, если применять её вовремя и к месту. А вообще надо намотать на ус эту медитацию и запомнить, может пригодиться и в будущем.

Огляделся, а тут по своему красиво. И совершенно не той красотой, какая меня впечатлила, когда я увидел в трансе храм Вайю. Если на поверхности, сооружение было воздушным, эфемерным, каким-то нереальным, без единого прямого угла, то здесь в подземелье все было иначе. Четкие, выверенные пропорции, явная тяга к симметрии, резкие углы, гравировка на стенах больше напоминает руны, нежели вязь эльфийского языка. Все иначе, но тем не менее красиво. Как может быть красивы прямые линии, квадраты, треугольники? Не знаю, но так было, иная красота, не человеческая, но на удивление понятная даже орку.

Коридор в котором я находился, имел в длину около двадцати пяти метров, ровно по середине его пересекал еще один, точно такой же ширины и высоты, образуя своеобразный подземный перекресток. Через каждые шесть шагов, по обе стороны коридора находились аркобразые проходы в небольшие помещения.

Хотя подземную часть храма и не затронуло то, что магический источник иссяк, дварфы строили без оглядки на магическую поддержку, больше доверяя камню, все же время и природа её так же не пощадили. Весь пол был усыпан мелкой каменной крошкой, некоторые арки покосились, потолок во многих местах был щедро изрезан многочисленными трещинами. Но тем не менее, тут было относительно чисто, особенно если сравнивать с теми разрушениями, что произошли на поверхности.

Обойдя весь подземный этаж понял несколько вещей. Первое и самое главное, артефакта тут нет. Втрое, этот подземный уровень представлял собой ни что иное, как жилой этаж. А небольшие помещения, которых было восемь, судя по всему служили кельями для монахов. Третье, нашел лестницу ведущую еще ниже, но спуститься не получилось, так как одна из массивных потолочных плит обвалилась, намертво перекрыв путь вниз.

В каждой келье было по четыре двухъярусных кровати. Да время не пощадило и их, превратив дерево из которых они были сделаны почти в труху, но в них четко узнавались именно койки. А монахи тут жили очень аскетично, на каждого из них приходилось не больше четырех квадратных метров личного пространства, если поделить площадь каждой комнаты на количество спальных мест.

Видимо "пересыхание" магического источника, не оказалось большой неожиданностью для служителей Вайю, так как я не нашел ни трупов ни личных вещей, что безусловно бы сохранились, если бы катастрофа застала монахов врасплох. Голые стены исчерченные рунами, опустевшие койки и прикроватные тумбочки, сиротливо-пустые гнезда для факелов или иных светильников.

Чем больше бродил по вырубленным в толще скалы коридорам, тем сильнее злился. Проклятые дварфы! Сколько они тут "нарыли"!? Насколько эти катакомбы уходят дальше в толщу гор? Сколько потребуется времени, прокопаться, через все завалы? И найду ли я то, что ищу?

Тьма побери! Такое разочарование. Казалось, что вот вход, зайди и возьми, что искал, так нет же. Ну почему никогда не бывает просто? Сказать по правде, я искренне бесился, от почти детской обиды, как ребенок которого поманили конфеткой, а потом эту конфету положили куда-то на антресоль.

А, вообще-то, хватит мне ныть. Ну положили конфетку на антресоль, ну стала она не столь доступна, но теперь, точно зная, что подземная часть храма не моя фантазия, можно спокойно продолжать работу по расчистке. Раз смогли прокопаться сюда, то никакой обвал и рухнувшая плита меня не остановят. Будь тут все сто подземных этажей, все равно докопаюсь! С этой мыслью я и выбрался из подземелья.

Для дальнейшей работы потребовалось придумать систему освещения. Над остальными орками я не решился проводить магические эксперименты, хватило и одного раза, что бы понять, что это может закончиться плачевно. В итоге остановился, не на факелах, а на чем-то похожим на жаровню, да света эта конструкция давала очень мало, но для орчьих глаз вполне достаточно. И работа закипела вновь...

На расчистку второй лестницы нам потребовалось всего шесть дней. Но и тут меня ждало разочарование. Это то же был жилой этаж. По размерам он не уступал первому, но вот кельи тут были намного большими по площади. Их уже и кельями язык не поворачивался называть. Их вообще на весь этаж было всего четыре этих "комнаты". И обходя их я заметил, что храмовый комплекс люди покидали в страшной спешке. Видимо на первом этаже проживали обычные монахи, жившие в аскезе, им собраться и покинуть рушащийся храм, только подпоясаться. А вот на минус втором уровне, уже то тут, то там попадались брошенные вещи. Чуть не запутался в валяющихся на полу одеждах, которые когда-то, три века назад, были видимо шикарны, судя по обилию полудрагоценных камней её украшающих, а сейчас пылились на гранитном полу, наполовину сгнившие.

Следы той спешки, в которой люди покидали этот уровень были повсюду, но ничего действительно ценного найти не удалось. Все найденные вещи или пришли в полную негодность или не представляли никакой ценности. Вот ведь жадюги какие, нет что бы бросить мешочек с золотом или артефакт какой, нет же все утащили на поверхность. Даже под угрозой расстаться с жизнью, под страхом быть заживо погребенными под толщей скал, не бросили ничего ценного. Резко зауважал храмовых иерархов, видимо те еще хомяки были, судя по остаткам былой роскоши. Стены личных покоев высокопоставленных жрецов, украшала пусть облупившаяся, местами осыпавшаяся от времени, но явно богатая роспись, мало похожая на руны первого этажа. Пол этого уровня был когда-то устлан коврами, о останки которых я то и дело цеплялся, что приводило к непроизвольному выплеску ругани из моих уст. И множество других намеков, на то, что жили здесь ни в чем себе не отказывая. И вот это меня совсем не удивляло, даже чем то привычным повеяло от такого "открытия". Прямо как на Земле, рядовые служители живут бедно, а иерархи купаются в богатстве.

Этот уровень пострадал значительно больше, нежели верхний, трещины, обвалы породы, углы комнат, что засыпаны каменной крошкой почти по пояс. Я как-то совсем не удивился, когда Барш пришел с известием, что найден полностью заваленный лестничный проход еще дальше вниз. Как то уже начинаю привыкать, к таким известиям.

Что бы не таскать горную породу на поверхность, решил, что если на втором уровне станет на одну или две комнаты меньше то не велика беда. Подозвал Буса и объяснил ему, что бы орки таскали щебень, песок и обломки в один из залов, пусть даже если потребуется забить его до самого верха, мне эти помещения были совершенно ни к чему.

Еще раз обошел уровень, заглядывая в каждый зал, хотел удостовериться, что тут и правда не осталось ничего интересного. И к собственному удивлению нашел! Точнее заметил, что из под щебня, что осыпался с потолка ближней левой от входа залы, торчит угол, чего-то очень похожего на сундук. Быстро раскидал камни, освободив из под них свою находку. Это оказалось не сундуком, а упавшим на бок шкафом, метра два высоты и метр ширины, при глубине всего сантиметров в пятьдесят. И данный шкаф не только отлично сохранился, так как был сделан из отменного качества древесины, но и был заперт. Нет, я не подумал, что в этом шкафу может храниться часть доспеха, но все равно ладони в предвкушении потер, надеясь, что уж в запертом шкафу найду что-то интересное. Не стал мучатся в попытках открыть пусть примитивный, но все же замок, а просто сходил на верх взял топор и разрубил дверцу.

Заглянул внутрь и громко выматерился. Гребанная судьба, ну нельзя так измываться! В шкафу оказалась одежда и посох, это был простой бельевой шкафчик! Тьфу. И ладно бы удача улыбнулась и я нашел богатые одежды расшитые драгоценными самоцветами и магический артефактный посох. Так нет же! Простое одеяние из мягкой, чем-то пропитанной ткани, лазоревого оттенка. Одеяние чем то напоминающее одновременно и кимоно и халат и церемониальные одежды буддийских монахов. А посох!? Простая деревяшка, без намека на магию, да на нем даже резьбы нет, дешёвая поделка! Одно достоинство у этой находки, её по какой-то причине пощадило время.

Опять копать, снова тратить время. Мы уже давно съели все запасы мяса и если бы не Обиг, благодаря которому в нашем распоряжении был почти бесконечный запас очерской плесени, то вопрос с продовольствием встал бы очень остро. Но плесень нас спасала, это было уникальное "растение". Хоть орки и называли эту субстанцию, что обильно произрастала на стенах, полах и потолках пещер плесенью, та по сути ей не являлась, а была скорее какой-то хитрой помесью примитивных грибов и мха. А суп из неё, если добавить горные травы, которые орки по моему распоряжению собрали осенью и засушили, был умопомрачительно вкусен...

Прошел целый месяц с начала настоящей зимы, со снегом, буранами, шквалистым ветром, когда мы все же смогли спуститься на минус третий уровень. Я совершенно не удивился, не обнаружив и тут артефакта. Этот этаж жрецы использовали как библиотеку, по крайней мере таково было мое первое предположение, после того как спустился по лестнице и огляделся.

Минус третий уровень представлял собой единую залу, по площади раза в четыре меньше, нежели этажи выше. И весь был заставлен чем-то похожим на книжные шкафы. По самым минимальным подсчетам, тут когда-то хранилось не меньше нескольких тысяч книг, свитков, рукописей. Но сейчас большинство полок пустовало. Заполнено была от силы одна десятая. Многие свитки и тома валялись на полу, покрытые толстым слоем пыли. Книгохранилище храма! А ведь этот храм стоял тысячи лет! Это сколько же здесь собрано информации? И пусть монахи почти все успели эвакуировать, но даже то, что они оставили это просто сокровище! Натуральный клад, для разумного, который почти ничего не знает о мире в который попал.

Моё хорошее настроение от находки библиотеки не смог поколебать даже тот факт, что проход дальше вниз был не просто завален, а наглухо закрыт. Лестница ведущая глубже, была намного уже, всего метра в полтора шириной. И по всей ширине она была наглухо перегорожена, не просто обрушился потолок или осели стены, хуже, она была перегорожена рухнувшим монолитным гранитным блоком! И прорубиться сквозь этот блок, работа на многие месяцы.

Но, я выкинул эту горькую мысль из головы. Нечего переживать, я точно знаю, что именно на следующем уровне и хранится часть доспеха. А значит, значит я её достану! И пусть пройдут хоть годы, но доберусь до артефакта. Тем более у меня теперь было чем заняться. В восторге оглядел те полки, на которых стояли книги. С каким-то внутренним трепетом, взял один из свитков и очень осторожно, боясь повредить, развернул его.

Минуты три, я вглядывался в каллиграфическим почерком выписанную вязь. Пока не понял, что читать-то на языках этот мира — не умею...

Шок! И даже это слово слишком мягкое, что бы в полной мере передать моё состояние, после такого, надо признать, вполне очевидного открытия. Судорожно схватил первый подвернувшийся под руку том. Не знаю, на что надеялся, что вдруг местная письменность станет читаема и понятна? Закономерно ничего подобного не произошло, по-прежнему всего лишь красивые буковки, значение которых не известно. А ведь как я обрадовался, когда понял, что мы нашли. Книги, а это было намного ценнее, целого воза золота! Намного.

Захотелось разбежаться и со всей дури приложиться своей глупой головушкой к каменной стене. Но это не выход. Хотя и надо признаться, это желание было очень острым...

Трое суток я ходил неприкаянный, пугая своим хмурым видом подопечных. Пока не додумался до очевидного. Как обычно, "гениальная" идея озарила меня когда уже почти заснул. Сон как рукой сняло, вскочив как ошпаренный, рванулся к храму. Быстро сбежал по расчищенным ступеням на третий уровень и схватил первый попавшийся на глаза свиток.

Вдох. "Я спокоен"...

Тьма! Мне это удалось! Нет, медитация не помогла мне выучить язык, на котором был написан свиток. Я по-прежнему не знал, что значат, те или иные буквы, но... Но, зато, погрузившись в транс, удалось понять, что было в нем изложено! Понять в полном объеме. Возможно не дословно, но смысл был ясен! И пусть данный, случайно схваченный свиток оказался простым перечислением закупок, на нужды храма за месяц, но ведь получилось! А, значит, что этот кладезь информации мне теоретически доступен...

Через три недели, я понял, что жрецы были не дураками. Они вывезли все ценное! Все мало-мальски значимые тексты, оставив только журналы, бухгалтерию и прочую бюрократию! Я искал, искал и не находил даже священных текстов, которых по моему мнению должно было быть в изобилии в храмовой библиотеке. Зато, свитков в которых рассказывалось о том, сколько храм закупил зерна и сколько монахи съели за отчетный период, их были сотни! Открыв замечательно оформленную книгу, на три сотни страниц, с красочными изображениями, я понадеялся, что вот оно! Так нет же... Это оказался богато украшенный отчет о празднестве дня Вайю в какую-то юбилейную дату! Три сотни страниц — ни о чем!!! Ум за разум, чуть не зашел у меня во время медитации с этим текстом.

Тьма побери! Как же все у жрецов запротоколировано! Каждый чих, каждое ведро воды набранное в реке. О все боги, я то думал, что бюрократы остались там на Земле, но оказалось, что земная номенклатура, просто лепет младенца, по сравнению с отчетностью храма который существовал тысячи лет. Я тратил по тридцать минут на каждый свиток или том, но даже при такой скорости изучения, если не спать и не есть, то что бы изучить все, мне нужен как минимум месяц. Зачем все изучать? А вдруг, хоть что-то, но найдется?! Я не терял надежду, что смогу найти хоть что-то полезное...

В один из вечеров, меня разбудил шум драки. Приоткрыл левый глаз, около костра на котором готовили суп, группа орков, под предводительством Буса, усердно пинала ногами кого-то. А так как это избиение сопровождалось, только поскуливанием избиваемого, а стража у входа, поглядывала на происходящее с изрядной долей любопытства, то сообразил, что это не нападение и не проникновение на нашу территорию лазутчика. Но все равно был удивлен, с тех пор как перчатка благословила орков Тьмой, драки среди них стали редкостью. Особенно такие массовые, когда семеро бьют одного.

С трудом оторвал голову от импровизированной подушки, в последнее время у меня просто адски болела голова, что, скорее всего, было последствием частых трансовых состояний при изучении книгохранилища. Подошел поближе к драке. Хм-м. Били Обига, били беззлобно и скорее больше унижали, чем старались покалечить. Схватил Буса за руку и отвел в сторонку, потребовав объяснений происходящему. После того как услышал это объяснение, то быстро выскочил на свежий воздух, отбежал за скалу и захохотал во весь голос. У меня случилась самая натуральная истерика, я хохотал и не мог остановиться, даже все коленки отбил, так молотил по ним кулаками в приступе смеха. О Тьма! Ну, Обиг! Ну, скульптор! Ну, Микеланджело! Ну, орковский Рафаэль! Вот учудил, так учудил!

Он наконец-то закончил свое творение! Да-да, то самое, ваять которое он отправлялся каждую свободную минуту. Завершил и пришел с ним к костру. Супа поесть пришел и принес с собой выточенный из камня шедевр над которым так долго трудился. Мраморную ТАРЕЛКУ емкостью литра на ТРИ!!! У меня не хватали сил и совести, винить Буса и остальных, за то что они его побили, после такого!

Отдышавшись, вернулся в пещеру и прекратил измывательство над несчастным орком. Заодно посмотрел на эту тарелку. И надо сказать, я был искренне впечатлен увиденным. Это была не просто грубо вытесанная в камне емкость. Это был шедевр! Толщина стенок у мраморной тарелки не превышала сантиметра, а её поверхность была отполирована так, что я смог различить каждый волосок на голове, когда посмотрел на отражение своего лица в обработанном камне. Что бы избежать дальнейшего накала ситуации, и прекратить унижение Обига, забрал тарелку себе. А что, она мне и правда понравилась! Да и больше я, чем любой другой орк, а это значит, что питаться мне надо то же больше. Что бы Обиг не был уж совсем обижен, в качестве компенсации подарил ему один золотой из самых маленьких, начинающий скульптор был счастлив, а остальные не посмели перечить.

Потирая ушибы, Обиг уполз в свой темный уголок. И вновь застучал зубилом по камню! Вот неугомонный. Пришлось подойти и сделать внушение, что если увижу еще одну такую тарелку, то запрещу ему работать с камнем! Но он меня клятвенно уверил, что это не тарелка, а... Но в этом месте я его прервал, люблю сюрпризы, и не хочу заранее знать, что выйдет из его рук на этот раз...

Орки долбили гранитный блок, а я продолжал усердно изучать книгохранилище. Постепенно пришло понимание, что все эти свитки, все эти книги, никто случайно не оставлял. Да-да. Иначе как объяснить, что монахи оставили на полках только отчетность и прочую бюрократию!? Оставили избирательно! Специально! И я даже начал понимать почему. Например в одном из журналов узнал, что та лазоревая одежда, что была найдена мной на втором этаже, это повседневное одеяние жрецов Вайю. Только вот если затраты на такое одеяние у рядовых монахов, в общей сложности составляли два золотых на сорок человек, то выглядевшие точно так же и с виду почти не отличающееся одеяние иерархов, стоило по сто двадцать полновесных золотых каждое!!! Пожалуй и правда, одежду за такую стоимость имело смысл хранить в шкафу под замком. Одежду хранить под замком, а отчетность похоронить под завалами. Мудро. Очень напомнило одну историю прочитанную мной еще на Земле:

В одном банке произошел пожар, дело было во времена Великой Депрессии. И сгорела вся информация, по тем бумагам, в которых указывались вклады граждан. При этом, не сгорели те бумаги, в которых было задокументировано, кто должен банку. Очень избирательно и очень напоминает то, что я вижу здесь.

Так ненароком узнал, что по праву того кто первый нашел, являюсь собственником, фактически золотой одежды. Её цена была столь высока, потому, что шили одеяния для иерархов, из шерсти редкой породы выскогорных лам, и пропитывали соком цветков боума, растения, что произрастает только в Мауней-Метсё!!! Ну ничего себе, какая скромность! Внешне выглядит неброско, как у всех, но наверняка знающий человек мгновенно способен определить истинную цену одежды и соответственно отнестись к тому кто в неё одет с должной долей уважения. "Вот хитрожопые!" — поневоле восхитился, изощренной изворотливости ума древних настоятелей храма. И подобных примеров, когда храмовая касса тратилась на личные цели настоятелей было достаточно много.

Правда были и более интересные находки. Например, косвенно мне удалось установить примерную политическую карту мира. Правда эта карта устарела лет на триста, но все равно это было хоть что-то.

Условно можно было разделить цивилизованные земли на запад и восток, где разделителем шел тот самый горный хребет, по которому пролегал тракт, на котором мы сейчас находились. Наиболее развитые государства, а так же анклавы эльфов и королевства гномов, располагались на западе от гор. Восток же был заселен менее плотно. Люди не охотно селились на восходе, так как этот край всегда страдал во время масштабных Темных войн. Эти войны вспыхивали с удручающей постоянностью, стоило только Властелину в очередной раз возродиться и вуаля, получайте мировую войну. На момент падения храма, на востоке насчитывалось более десятка небольших королевств, некоторые из которых были настолько малы, что их можно было пересечь пешком менее чем за сутки. Да и плотность населения в тех местах была удивительно мала по сравнению с западными землями.

На закате правили бал три больших государства. Первое по площади, военной мощи и населению — Кироус Фол, что в переводе на всеобщий означало "Светлое Содружество". Оно было самым западным из людских государств и простиралось от горного хребта на востоке, до западного океана. Это была страна, которая управлялась советом пяти, и представляла собой скорее теократическое государство, где власть принадлежала самым влиятельным кланам, одним из которых был клан дварфов! Втрое государство носило название Илюмайт, в честь родового имени своего основателя. Илюмайт, судя по храмовым, записям был типичной империей, с четкой феодальной структурой управления и очень влиятельной храмовой прослойкой. Это было государство ксенофобов и населяли его только люди, к эльфам и гномам там относились с враждой, что уж говорить об орках. Именно армия империи всегда первой вступала в войну с Владыкой. Конные рыцари илюмайтцев, были главной ударной силой объединенных армий в борьбе с Темным Властелином. Пожалуй, время Темных войн было единственным временем, когда этот народ терпел рядом с собой представителей других видов. И третьей из великих стран был Джамер, это государство было самым северным на континенте. Джамер был морской державой, скорее переросшим торговым союзом, чем полноценной страной, в нем правили торговцы. Любопытно в Джамере "выбиралась" верховная власть, владыкой и государем становился тот у кого больше денег. А совет при государе состоял из пятидесяти самых влиятельных денежных мешков. По мне так ущербная, ведущая со временем в тупик, зато максимально честная система преемственности власти. Думаю если бы не постоянные вспыхивающие, с периодичностью в четыре, пять веков, Темные войны, джамерские купцы давно бы сожрали друг друга. И на месте этого государства выросли бы множество мелких королевств, но кризисы вызванные возрождением Владыки, проводили очищение олигархии Джамера, и по этому эта страна еще не развалилась. Были еще пять небольших королевств на западе, все с древней историей, но по большому счету, они не играли важной геополитической роли. Ну и конечно были территории где властвовали нелюди. У дварфов было три небольших горных королевства, а у эльфов два лесных анклава, надо сказать эти анклавы были очень не малы по площади, каждый занимал территорию равную примерно земной Швейцарии. И судя по тому, что я узнал из оставленных в храме текстов, эльфы не селились вместе с людьми, предпочитая вести обособленное от других видов существование. Что ж это мне даже на руку! Получается, что бы не встретится с ушастыми, надо просто не забредать в их леса! Обязательно надо это запомнить. Но так же я понимал, что эти информационные обрывки, устарели на целых триста лет и вполне возможно, что время внесло глобальные изменения в расстановку политических сил.

Так же мне попался устав монахов Вайю, по сути бюрократический документ, который оговаривал какие фразы должен произносить жрец, какие жесты и когда совершать во время служб. Как приветствовать мирян, как обращаться к старшим, как вести себя во время церемоний, что и когда носить. Все остальные свитки, не несли в себе ничего кроме цифр, отчетности, списков и прочей лабуды..

Чем больше времени я тратил на изучение книгохранилища, чем больше забивал свою многострадальную голову потоками информации, тем хуже себя чувствовал. Иногда казалось, что вот-вот потеряю себя, сойду с ума, повредившись рассудком. Однажды, я настолько потерял нить реальности, что воспринимал все как в тумане, окружающее казалось каким-то нереальным, несуществующим, призрачным. Я не даже не осознавал, что делаю. А делал я, надо признать очень, странную вещь. На каком-то автопилоте, притащил в зал библиотеки большой гранитный обломок, весом килограмм в восемь, уселся в центре и начал колотить камнем по полу, выстукивая камнем ритм песни Queen — We Will Rock You! В себя я пришел, только когда ко мне присоединился Обиг, который пристроился рядом с киркой и начал точно так же колотить ей о пол. Долго, долго моргал, обретая ясность рассудка. Ладно я мозгами двинулся, а он то что? Пока я размышлял над этим вопросом, Обиг позвал еще троих орков с кирками и те так же начали молотить ими по каменному полу книгохранилища.

— Обиг! — Язык меня почти не слушался, но пришлось собраться с силами, что бы предотвратить эту эпидемию сумасшествия. — Ты что творишь?

— Мой вождь! — Не прерывая своих ударов, тарелковаятель обернулся ко мне. — Вы гений!

— Ну, этот ритм придумал вовсе не я. — Неужели этот ритм так захватил орков? Что они побросали все дела и ринулись его отбивать? Нет, песня конечно замечательна, но что бы настолько!?

— Ритм? — Глаза Обига широко распахнулись в недоумении. — Я о том, что вы гений! Вы поняли, что в этом месте. — Он взглядом указал на пол, там где орки ритмично крошили камень кирками. — В этом месте, под этим полом, есть обширная полость! Звук четко говорит о её существовании! Нам не надо прорубаться сквозь гранитный блок в проходе! А достаточно проломить пол тут! И мы спустимся на уровень ниже! Не больше полуметра породы и мы внизу! Эта работа меньше чем на день! — Орк преданно поедал меня глазами, а его взгляд был полон обожания.

— Да!? — Поневоле вырвалось у меня. Я ничего такого не слышал!! Но тут же вспомнил, как именно слух позволил Обигу найти пещерный каскад за стеной, всего лишь по звуку камней бросаемых в нарисованную мной мишень. — Ты прав! — Незачем оркам знать, что я колотил по полу просто в приступе умопомрачения. — Продолжайте без меня, а я пойду спать. Разбудите когда проломите пол, вниз без меня не спускаться.

Едва передвигая ногами, поднялся по лестнице. Нет, надо прекращать медитации, хватит. Я уже половину свитков и книг "просмотрел" и не нашел по сути ничего важного, а разум почти потерял.

Прогноз Обига, его расчет времени, что потребуется на прорубание дыры в полу, не оправдался. Виной тому невероятно твердая порода, намного превышающая по прочности даже мрамор и гранит. Когда я, уже выспавшийся, вновь спустился в книгохранилище, орки углубились в камень не больше чем на две дюжины сантиметров. Но прогресс был виден и Бус уверил, что к утру все будет сделано. У меня от нетерпения даже зачесались руки. Неужели я и правда так близко к новому артефакту?! Не верилось!

Нетерпение было столь велико, что не знал чем же себя занять, что бы не грызть ногти. Помахать киркой самому? Можно конечно, но орки и сами неплохо справляются, я скорее внесу только сумятицу в их работу. Спать не хотелось то же. А уходить из храмовой библиотеки, когда вот-вот должен был быть прорублен проход вниз, это было выше моих сил.

Даже привычная за последнее время головная боль, куда-то отступила, настолько мои нервы были натянуты. Уселся в угол залы, руки по привычке выдернули из кучи "непрочитанных" свитков один из них. Тьфу! Это ж насколько я привык их изучать, что вот так не осознано хватаю тексты, стоит им оказаться на расстоянии вытянутой руки. Но заняться и правда было нечем, и нервы успокоить надо было. Решено, это последний сеанс медитаций. Пока орки ломают пол, я буду изучать тексты. В последний раз! Так, просто, что бы не бегать из стороны в сторону.

Вдох. "Я дитя Тьмы"...

И снова пустышка, какой-то отчет о доходов храма от пожертвований за какой-то древний год. В руку ложиться богато украшенный свиток, опять наверно повествование о очередном празднестве.

Вдох. "Я спокоен"...

Выйдя из транса, я от радости забыл как дышать! Минуту наверно просидел не двигаясь, не дыша и даже не моргая. Так мучится, перелопатить горы текстов, уже почти без надежды найти, что-то по-настоящему любопытное. И вот! Вот, мой труд вознагражден! По царски! Наградой, по сравнению с которой золото, не более чем пыль под ногами! О Тьма, спасибо тебе, за ниспосланную удачу!

В моей ладони, лежал наградной лист. Свиток, перечислявший награжденных после последней войны Тьмы, той самой войны, в результате которой победители развеяли прах Властелина над океаном. Вот вроде обычная отчетность, которой в книгохранилище сотни томов. Но насколько он был для меня ценен, это просто не передать словами!

Помню, что перед тем как найти перчатку, Угор пел о своем сне, в котором он грезил о том, как победители растащили доспех Отца орков на сувениры. И как оказалось, его сновидение, было очень близко к правде. Не растащили конечно, а наградили частями доспеха, самых отличившихся в той войне. Впрочем не велика разница! Главное, что теперь, из-за стремления жрецов к бюрократизму, я знал, кому и какая часть доспеха Тьмы была вручена в награду!!! Этот свиток, он значит для меня больше, чем клад полный алмазов!

Всего тринадцать частей. Пять фрагментов, было поделено между жрецами богов "светлого" пантеона, для размещения в главных храмах. Одна часть отдана дварфам, на вечное хранение, в неприступной твердыне горного народа, в самой глубокой сокровищнице подгорного короля. Остальные семь темных артефактов, были распределены, среди особенно отличившихся героев последней битвы. И отдельно, в отчете, шел меч Владыки — "Темный жнец", его забрали себе эльфы.

У меня от перенапряжения дрожали руки, с такой силой я сжимал свиток, боясь, что он исчезнет, растает как мираж. Хотя это было совершенно не обязательно, пусть хоть прахом развеется этот пергамент, вся информация уже заняла свое место, в моей памяти.

Глубоко вздохнул и уронил свиток на камни. И одновременно, очередной удар Обига привел к тому, что его кирка провалилась сквозь пол! Понимаю, что это всего лишь совпадение, но настолько символичное, что я невольно вздрогнул.

Через час провал в полу был расширен достаточно, что бы я смог спустится вниз. Не стал ждать веревки, а просто спрыгнул с четырех метровой высоты, настолько велико было моё нетерпение. И вот я там, где так жаждал оказаться, с тех самых пор как узнал, что часть доспеха находится под храмовыми руинами!

Это было небольшое помещение овальной формы, с куполообразным потолком. Храмовая сокровищница. И, что совершенно не удивительно совершенно пустая от золота, серебра, драгоценных камней и прочих сокровищ. Только какой-то, мутного цвета, камень, весом примерно в пять центнеров и размером с легковой автомобиль, валялся посредине залы. Когда-то он стоял на массивном гранитном постаменте, но видимо свалился с него, возможно в тот момент, когда хитрая дварфовская конструкция, перекрыла многотонным блоком лестницу, ведущую в сокровищницу. Свалился и весь пошел трещинами, и из этих трещин веяло Тьмой. Веяло слабо, едва ощутимо, без перчатки я бы и не заметил этого легкого дуновения силы. Опустился на колени перед своей находкой и приложил к камню руки. И тут же понял, что это не камень, а что-то похожее на янтарь, застывшая смола какого-то дерева. И стоило это понять, как тут же память подкинула ответ. Это затвердевший сок дерева райу, сок который, застывая, становится твердым как мрамор и хрупким как горный хрусталь. Но главная его особенность в том, что он экранировал магию! Именно по этому, перчатка не могла найти остальные части доспеха, их всех залили этим соком! И если бы этот "янтарный" камень, не упал с постамента и не потрескался, я бы никогда не смог его обнаружить, не помогла бы никакая магическая локация.

Правая рука, против моей воли, сжалась в кулак и поднялся в могучем размахе.

"Стоять"!

Перчатка пыталась как можно быстрее разбить тюрьму, в которую был заключен фрагмент артефакта. Я сам хотел того же, но перехватывать контроль над моим телом!? Нет, это я не позволю никому и ничему! И вновь, в который уже раз, моё сознание вело неравную битву, с осколком вековечной Тьмы.

"Ты инструмент! Я твой хозяин!"

Тщетно. Перчатка меня полностью игнорировала, но пока я успешно ей сопротивлялся, не давая руке расколоть, застывшую до каменной твердости, смолу.

"Подчинись"!

И вновь тишина и только давление на руку усиливается, словно на неё опускается гидравлический пресс. И я отчетливо и очень ясно понял, что проиграю и в этот раз темному артефакту.

— Никому не спускаться, без моего приказа. Что бы не произошло, не спускаться! — Собрав остатки воли в кулак, я смог выкрикнуть этот приказ, смотревшим на меня сверху оркам.

И едва эти слова сорвались с уст, я со всей силы приложился лбом к гранитному постаменту. Резкая вспышка боли и сознание погасло...

Я плыл в мутном, темном потоке боли. Океан Тьмы был безбрежен и пуст. Волны темноты качали мой разум, вызывая приступы иррациональной тошноты. Так плохо мне не было еще никогда, даже когда умирал, было легче. А еще, меня окружала безысходность, которая причиняла гораздо большие муки.

"Мне это надо..." — Гулкий шёпот, скорее мыслеобраз, нежели прямая речь, подобно мягкому одеялу, окутал мой разум, заставляя боль отступить. "Прошу тебя." — Меня? Как странно.

"Кто ты?" — Единственный вопрос, который я сейчас способен придумать.

"Я та, что одета, на твою ладонь." — Ах, вот оно как, перчатка... А мне казалось, что я одинок, в этой полной боли и отчаяния темноте.

"Уйди и без тебя тошно."

"Прошу, мне надо..." — Но, в её голосе нет и намека на просьбу.

"Я не буду рабом темного артефакта."

"Мне надо..." — Вот заладила, как заезженная пластинка.

"И мне надо!"

"Что!? Тебе надо?!" — Ох, как же она удивлена.

"Контроль над моим же телом и разумом!" — Дурная, это же очевидно.

"Я не могу себя контролировать, жажда соединиться, стать вновь цельным, это выше меня." — Это я уже когда-то слышал.

"Мне все равно, можешь ты, или не можешь."

"??!"

"Это моё тело, это мой разум! Ты моя! Ты клялась подчиняться!"

"Я не могу... Это выше меня..."

"Или будет так или..."

"???"

"Я убью себя, если будет иначе" — Я равнодушен.

"Убьешь... Себя... Ты??!"

"Да!" — Я точно знаю, что поступлю именно так. Не хочу превратиться в Горлума этого мира, уж лучше смерть, чем стать марионеткой, у безумной частицы Тьмы, у которой было всего одно желание. Стать так же рабом доспеха, как хоббиты в произведениях профессора!? Нет! Этот кошмар преследовал меня постоянно, с тех самых пор, как перчатка Владыки пристроилась на мою ладонь. Быть маниакально одержимым? Не-хо-чу! Меня лишили человечности, я пережил. Моя душа слилась с душой орка, я не впал в отчаяние. Но лишить меня последнего, моего разума — НЕ ПОЗВОЛЮ! Лучше умру...

"Ты не сделаешь этого!" — И Тьма отступает...

Я очнулся, голова раскалывалась на мелкие кусочки. Очнулся и понял, что перчатка вновь тянет мою руку к "янтарному" камню. Нет! Если я сейчас дам слабину то это все! Перчатка объединится еще с одной частью доспеха, станет сильнее и тогда мои шансы что-то изменить, вообще будут равны нулю. Надо показать свою силу, свою решимость. Показать здесь и сейчас! Потом, потом будет поздно.

Тело мне не подчинялось, перчатка не желала повторения моей попытки суицида, перехватив управление мышцами. Но я был совершенно спокоен. Так бывает, когда принимаешь решение. Когда знаешь, что будешь делать, тогда нечего паниковать, злиться, брызгать слюной и что-то доказывать, ты просто знаешь и спокоен.

"Ты не сможешь контролировать меня постоянно." — Пытаюсь мысленно обратится к артефакту. — "Я если не отступишь сейчас, то я найду способ убить себя потом".

Но, нет ответа. Как сторонний наблюдатель, запертый в собственной голове, чувствую, как мое тело, под гнетом чужой воли, поднимается на колени.

"Ты ДУРА!" — Не знаю, "она", "он" или "оно" артефакт, но такое обращение показалось более уместным. — "У нас одна цель." — Ну как, как, до неё достучаться? — "Я то же хочу, собрать доспех." — А может все зря и она меня просто не слышит? — "Ты хочешь того же. Так не мешай мне."

Неужели!? Неужели получилось, достучаться? Тело замерло, не делая попыток разбить "янтарь". Она прислушивается ко мне?

"Не мешай! Мне!" — Давить, пользоваться её нерешительностью, перехватить инициативу. — "Ты сама знаешь, что я хочу принести оркам разум." — И это правда, именно таково моё желание. — "А это можно сделать, только собрав тебя!" — Тяжело то как, не завестись, не перейти на внутренний крик, а быть спокойным, давить логикой и четкими формулировками, не свалиться в эмоции. — "У нас одна цель. Не мешай мне. Не мешай, прошу."

Она сомневается! Я чувствую это, не знаю чем, не знаю как, но это явно сомнение!

"Зачем тебе, делать меня безумным? Одержимым? Если наши цели совпадают?" — Я и правда этого не понимаю, и "вываливаю" все это непонимание в этом вопросе. — "Я и так стараюсь собрать доспех, соединить его, сделать тебя вновь целостной!" — Для своих целей конечно, но не все ли равно перчатке? — "Не мешай. Да-да, ты мешаешь. Ты губишь мой разум. Ты не обретешь целостность, погубив меня. Ты не справишься. Ты глупее меня!" — Не удержался и последнюю фразу мысленно "выкрикнул". — "Ты инструмент, я разумный. Ты защита, я действие. Так давай каждый будет заниматься тем, что у него лучше получается? Ты меня защищать, а я собирать доспех. Это логично, пойми, так лучше! Только мой разум, моя голова, способны собрать тебя, без меня ты так и останешься разделенной." — Как же сложно, тяжело, держать все мысли под абсолютным контролем. — "Подчинись и я клянусь Отцом орков, клянусь первородной Тьмой, что приложу все силы, что бы собрать тебя. Не убивай мой разум. Не мешай, прошу..."

Я не "услышал" ответ. Но понял, что добился своего! Моё тело вновь было моим и подчинялось мне! Ура! Без сил упал на холодный камень. Без сил, зато полный радости. Не будет одержимости, не придет безумие, перчатка поняла и приняла мои условия. Страх стать Горлумом, ушел, пропал, испарился и это было просто изумительно. Впервые, за очень долгое время, я вздохнул по-настоящему полной грудью. Невероятная легкость, вот, что я сейчас ощущал, как будто огромный камень, что давил мне на грудь, наконец-то упал. Орки не плачут. Наверно я не правильный орк, и по моим щекам текут слезы радости.

— Я свободен, словно птица в небесах.

Я свободен, я забыл, что значит страх.

Я свободен, с диким ветром наравне.

Я свободен, наяву, а не во сне...

Гулко рассмеялся, разглядев, под потолком, расширенные в неимоверном удивлении глаза Буса и Лача, орки свесились из пролома и наблюдали за мной. Для них стало настоящим шоком, когда я заорал во всю мощь легких, эту песню группы "Ария". Причем я её сходу перевел и пропел на всеобщем, так, что смысл они поняли прекрасно! И сейчас, в полнейшем непонимании, взирали на своего вождя.

— Все нормально! — Помахал им ладонью. — Просто радуюсь.

— А... — Попытался, что то сказать Бус, но я его прервал:

— Бус, все потом. Сейчас, собери всех орков и уведи их в пещеру. — И вспомнив важный момент, тут же добавил. — Веревку только сперва привяжите за что-нибудь со своей стороны и скиньте мне, что бы я мог выбраться, когда тут закончу.

— Понял! — Четко отрапортовал мой помощник, и тут же его голова скрылась из пролома.

Наверху затопали босые орчьи ноги.

— Эй! Инструменты не бросать, все унести с собой!

Ну, вот так и знал, судя по топоту в обратном направлении, про инструменты орки забыли. Хорошо, что хоть я вспомнил. Почему, так беспокоюсь? Все просто, я не знаю, что произойдет когда разобью "янтарь" и присоединю к перчатке еще одну часть доспеха. Магия, я её уже тихонечко ненавижу, за полную непредсказуемость результата. А вдруг землетрясение случится или еще, что похуже?

Когда шум на верху стих, подождал еще минут десять, что быть твердо уверенным, что все орки покинули руины.

Подошел к "янтарному" валуну. Чем же его разбить? И тут же понял, что сделать это лучше всего своей правой ладонью. Нет, я не каратист и не мастер единоборств, но то, что перчатка разрушит эту темницу, запирающую часть доспеха, не сомневался ни секунды.

Взмах. Удар. Осколки бьют в лицо, царапают руки. Я не успеваю даже наклониться к частям доспеха, что обрели свободу, как они сами, буквально "прыгают" на меня. Толчок. И мои предплечья немеют от внезапного холода. Сила. Океан силы, накрывает меня с головой.

И я кричу. Кричу так, что падает каменная крошка с потолка, пол ходит ходуном, извилистые тещины бегут по куполу сокровищницы. Мне надо остановиться в своем крике, но не могу, экстаз обретения заполняет меня целиком, без остатка. И горы начинают дрожать от этого вопля. Я бы умер, погребенный под завалом, вызванного мной же самим землетрясения, но повезло. Силы стало слишком много, и в организме сработал какой-то предохранитель. Сознание погасло, как перегоревшая лампочка...

Не открывая глаз, широко зевнул и потянулся, да так, что затрещали косточки. Хорошо-то как. Я был жив, обвала не произошло. "Перегорел" я и правда очень вовремя. Да и выспался! И снилось что-то хорошее, жаль точно не помню, что именно, а только смутно осознаю — снилась Земля, снилось, что я вновь человек.

Вытянул вперед ладони. Все верно, не показалось: на моих предплечьях, обхватив руки темным бархатом, лежат наручи Темного доспеха. На левой — от локтя до ладони, на правой же — наруч сливается с таким же бархатом артефактной перчатки. Бинго! У меня и правда получилось!

Пора было выбираться из сокровищницы. Схватил скинутую Бусом веревку и несильно дернул её, чтобы проверить, хорошо ли она закреплена. Дзыньь. Натянувшись как струна от моего легкого движения, канат из перевитой пеньки лопнул, как будто был тоненькой ниточкой.

Вот Тьма от меня отвернись! Что это? Как такое могло произойти? И как мне теперь выбраться? Ведь я сам отослал всех орков их развалин. Верчу в руках оборванный фрагмент каната. Это ж сколько силы надо приложить, что бы он, вот так лопнул?

А, что если предположить...

Поднял с пола кусочек щебня и сжал его в ладони. Разглядывая мелкое крошево в своей руке, подумал, что моя догадка оказалась верна. Подпрыгнул и легко достал пальцами до потолка сокровищницы! Четыре метра вверх с двух ног, без разбега! Если перчатка даровала мне-орку человеческую силу, то есть повысила мои силовые показатели в три раза, то сейчас я был силен как дварф! То есть, примерно, в те же три раза сильнее человека. Но, в отличии от прошлого случая, мой рост и пропорции тела остались без изменений. А может магия, это не так и плохо?

Стоило мне это понять, как проблема выбраться из этой западни, перестала таковой являться. Подпрыгнул, ухватился за край пролома в потолке, подтянулся и вот я уже на минус третьем уровне. Оглядел оставленные свитки, но решил, что пусть эта отчетность катится в тартары, надоела хуже горькой редьки! Плюнул на первый попавшийся том и морально удовлетворенный, пошагал к лестнице наверх.

Уже подходя к пещере, я понял, что что-то идет не так. Слишком тихо вокруг. Шагнул в тьму пещеры, и мне в грудь сразу уперлось множество копий. И знакомый голос, принадлежавший Бусу, спросил:

— Ты кто?!

Часть третья: Лжец

Идет, облаченный в лазоревое одеяние служителя Вайю, по дорогам запада: развеваются на ветру его одежды, склоняют перед ним головы крестьяне, в просьбе благословить их поля. Не ведают люди, кого они просят, ведь то, что они видят — не более чем иллюзия, а за иллюзией скрывается не служитель Неба, а тот кто собирает осколки Темного величия — орк по имени Трэхн. Это третья часть его истории.

Помню, я сильно переживал, по поводу деревянных копий. Мол, слишком примитивно это оружие, что обожженная на углях древесина наконечника, недостаточна для серьезного боя и неспособна пробить не то, что простейшую кольчугу, но даже примитивную кожанку. Все так, все верно, примитивно, просто, убого. Но, когда тебе в грудь нацелены четыре таких копья, еще два метят в спину, а одно щекочет кожу на шее, резко меняешь свое мнение. Сейчас эти копья мне кажутся, вполне устрашающим и достаточно эффективным оружием. Уж для того, чтобы проткнуть меня как бабочку иголки, их вполне хватит. И, что вообще Бус имел ввиду своим вопросом?

— Бус? — Придал своему голосу, максимально возможное в данной ситуации спокойствие. — Что происходит?

Копья в руках орков дрогнули. Как будто их хозяева начали сильно в чем-то сомневаться. Окончательно копья перестали упираться мне в кожу, когда я осторожно приподнял правую руку, приказав перчатке проявить себя: темный бархат на моей ладони тут же изменился, и теперь меня "украшала" самая натуральная латная перчатка из темного металла.

— Вождь? — Изумлению Буса не было предела.

— А, что не видно? — Развожу руки в стороны.

Ничего не понимаю. Оглядел себя, так и есть, ни чуть не изменился, орк как орк, только намного выше среднего роста.

— Нет, не видно. — Удрученно качает головой мой помощник, при этом продолжая сжимать древко копья.

— Бус, ты меня не узнаешь? — Что за наваждение, почему?

Бус отрицательно качает головой. Но сейчас он заметно более расслаблен, чем в тот момент как я шагнул в темноту пещеры. Что не так? Что изменилось? Мне сильно не нравиться происходящее. Мне непонятна реакция орков на меня и это пугает.

Расталкивая всех орков, откуда-то из задних рядов, ко мне продирается Обиг, с какой-то блестящей штукой в руке. Когда он протянул мне эту блестянку, то я узнал в ней, примитивное бронзовое зеркальце, размером не больше ладони. Орки нашли его на месте катастрофы первого каравана, но оно никому из нас не показалось нужным и Обиг забрал его себе.

Взял зеркальце в руки. Ладони немного подрагивали, когда я посмотрел в зеркальную поверхность. И пусть, бронза, не дает такого качества отражения, как привычные мне по прошлой жизни зеркала, тем не менее, разглядеть свое отражение получилось без труда.

С бронзового зеркальца, на меня смотрел я сам. Только не я-орк, а я-человек, тот кем я был до шутки бога, закинувшего меня в этот мир и иное тело. Ничего не понимаю. Оглядел свои руки, ноги, тело, без сомнения я остался орком. Но зеркало и, судя по поведению моих подопечных, орки видят меня как человека. Иллюзия? Вспоминаю свой сон, в котором я был человеком. Неужели опять, что-то магическое со мной произошло? Как же мне надоела эта магия, слов нет, даже в темном наречии их не хватает, чтобы передать полную гамму моих чувств к этому явлению!

Вдох. "Я дитя Тьмы". Выдох. "Я орк". Вдох...

Никогда, до этого момента, не пробовал медитировать стоя, да еще под нацеленными на меня копьями. Но, получилось! Судя по реакции отряда, я вновь выглядел как орк, подопечные тут же опустили оружие и теперь виновато смотрели куда-то вниз, потупив взор. Особенно смущался Бус, который даже позеленел до самых ушей, что было аналогом покраснения у орков.

— Молодцы! Проявили бдительность! И полностью следовали моим приказам. А теперь Бус, организуй группы охранения, остальным спать!

Как же мне повезло, что остался жив. Возблагодарил самого себя, потому, что когда-то давно отдал оркам приказ, если они будут обнаружены одиноким человеком, то не убивать, а постараться пленить этого человека. Что они и сделали, приняв меня за представителя рода людского. А еще, вознес хвалы природе и Властелину, за то, что орки полагаются больше на слух, чем на зрение и когда они услышали мой голос, то поверили своим ушам, а не глазам.

Меня изрядно трясло. Когда налил себе немного супа, то ложка в руках заметно дрожала. Надо бы успокоиться, ведь по сути ничего страшного не случилось, могло случиться, но ведь не произошло, а значит переживать смысла нет. Такими мыслями старался успокоить расшалившиеся нервы. Надо сказать, подобное самовнушение помогало слабо, слишком отчетливо стояли перед глазами нацеленные в меня копья. .

Нет, ну это надо же, ни с того ни с сего, вдруг, проснуться и выглядеть после сна как человек! И ладно бы я сам, был инициатором воплощения этой иллюзии, но ведь толком не могу понять, почему все так произошло! В чем причина, возникновения иллюзии? Артефакт? Может он пытается мне этим, что-то сказать? Намекнуть на что-то? Тьфу. Голова разболелась от этих мыслей, что скачут как кузнечики.

Надо переключиться, подумать о чем-нибудь хорошем. Например, о том, что теперь я теоретически знаю где находятся другие части доспеха! Поправка, знаю где они находились четыре века назад. Маленькая такая поправочка, в результате которой может оказаться так, что я не найду ни одну из частей! Так как кто знает, что могло с ними произойти за такую прорву времени! Стоп! Я же собирался подумать о хорошем, а не о плохом!

Отложил в сторону пустую тарелку. Хоть, что-то хорошее, сегодня дежурным по "кухне" был Лач, а он готовил просто изумительно. Желудок довольно заурчал, показывая, что он сыт и умиротворен. Посмотрел на спящих орков, и тут же мелькнула мысль: "как же я к ним привязался!".

Эти, с точки зрения человеческого восприятия, уродливые, мелкие, противные создания, вызывали у меня какие-то отеческие чувства. Хотелось заботиться о них, приглядывать за ними. Но, боюсь, вскоре мне предстоит с ними расстаться на какое-то время. Да-да, расстаться. Ведь дальнейший путь по сбору частей доспеха лежит на закат. В области намного более плотно заселенные, чем те по которым мы шли до этого. И скрыть от посторонних глаз отряд из двух десятков орков, боюсь будет совершенно не возможно. А значит, значит мне предстоит их оставить тут или отправить обратно в степи.

Я не был уверен, что у меня одного-то получится долго скрываться. Что уж говорить о целом отряде. О! А вот и хорошее! Точно! Как эта мысль не пришла мне в голову сразу!? Если у меня получиться повторить иллюзию, то смогу ходить по дорогам и трактам, не опасаясь, что меня попытается убить первый встречный. Я же буду выглядеть как человек! Сходил за зеркалом, а затем забился в самую дальнюю пещеру.

Вдох. "Я Тьма". Выдох. "Тьма есть во всем". Вдох. "Тьма это предвечное начало". Выдох...

Внешне, после транса, ничего не изменилось, но стоило мне взглянуть в зеркало, как сразу стало понятно, опыт прошел успешно! Так же получилось вернуть себе истинный облик. А вот это прогресс! Мой арсенал магических приемов обогатился еще одним умением. Назвать это заклинанием, язык не поворачивался, я же не чертил пентаграммы, руны, не читал заклятия. Правда, моя радость была несколько омрачена еще одним открытием, которое настигло меня после нескольких экспериментов. Я мог накладывать на себя иллюзию, но только одну, ту при которой я выглядел так же, как в предыдущей жизни. Иные изменения моей видимой внешности не получались. А впрочем и то хлеб! Мне по сути большего то и не надо. Хотя, если бы я мог "превращаться", для сторонних наблюдателей, в кого угодно, то чувствовал бы себя намного уверенней. Но как гласит присказка: "дареному коню в зубы не смотрят"! Надо довольствоваться тем, что есть, а не сокрушаться по поводу того, что могло бы быть.

Приободренный такими рассуждениями вернулся к отряду. Надо было совершить кое-какие приготовления, прежде чем я покину орков и отправлюсь в путь на запад, в "гордом" одиночестве.

Во-первых, надо было скрыть следы наших раскопок. Желательно привести руины в тот вид, в котором мы их застали в день когда их нашли. А если этого не получится, то просто завалить проход в подземную часть храма намертво. Не хватало еще, что кто-то узнает, что один из элементов доспеха Тьмы пропал. Вообще-то, судя по тому, что наручи просто напросто бросили и даже не попытались эвакуировать, не думаю, что кто-то озабочен сохранностью частей темного артефакта, но, а вдруг!? Лучше перестраховаться, чем потом неожиданно обнаружить, что у каждой части удвоена охрана или вообще устроена какая-нибудь хитрая ловушка.

Во-вторых надо было лично мне приготовиться к самостоятельному пути. Найти одежду хотя бы! А то если пойду так как есть, в одной набедренной повязке, никакая иллюзия, что я человек, не спасет меня от самого пристального внимания жителей запада.

В-третьих, мне предстояло решить, что делать с отрядом. Оставлять орков в горах, в этих пещерах или отсылать их в степь. Тоже не тривиальная задача, ведь у каждого из решений были свои плюсы и минусы.

Если раскопать проход и лестницы у нас заняло чуть ли не два месяца, то с обратным процессом управились намного быстрее. Через не полные десять суток, руины выглядели так, будто их никто и никогда не тревожил вовсе. Ломать не строить, этот принцип в очередной раз доказал свою состоятельность. Все эти дни, пока орки приводили развалины в первозданный вид, я наблюдал за ними.

В этот раз наблюдал, не ради простого удовлетворения собственного любопытства. Меня интересовало, как орки себя чувствуют вдали от родных степей. Не только наблюдал, но и прислушивался к их разговорам, когда они не думали, что я за ними наблюдаю. Вот то же еще одно изменение. После того как мои орки получили благословение Тьмы, они стали намного более словоохотливы. Если раньше, максимум, что можно было услышать от орка, это ругательство, насмешку или угрозу, то теперь они разговаривали обо всем. Если закрыть глаза и просто слушать, то можно было подумать, что у костра беседуют люди, а не порождения Тьмы. Орки оказались довольно болтливыми и как я раньше этого не замечал? Они могли часами болтать обо всем на свете, правда предпочитали перемывать косточки друг другу, как какие-нибудь бабушки сидящие в парке на скамейке.

Я и раньше замечал, что оркам нравиться в горах, особенно в пещерах, но сейчас подмечал все больше и больше деталей, которые подтверждали это наблюдение. И все больше склонялся к мысли, что отряд лучше оставить здесь, в горах, в этой пещерной сети, что нашли случайно, благодаря острому слуху Обига. Завалить намертво вход который ближе всего к руинам и орков никто не найдет, если те будут осторожными. Тем более, что мы нашли множество иных выходов из пещерного каскада, в других местах, мало доступных для случайного путника, но вполне проходимых для орков. Да и с едой тут нет никаких трудностей благодаря очерской плесени.

Эта мысль мне нравилась все больше. Особенно после того, как я представил, как мои орки попытаются пробраться назад в степь, через заселенные людьми земли. Это могло стать самой настоящей проблемой. Как не изменились орки, как ни поумнел Бус, но я был не уверен, что ему по плечу такой подвиг, взвалить на себя командование в таком переходе. А это значило, что если решу, что орки должны вернуться, то мне сперва их нужно будет "проводить" самому до степи. Месяц туда, месяц обратно, бесполезно потраченное время, с риском все равно быть замеченными.

В конце концов, решил прямо поговорить на эту тему, с Бусом. В результате этой беседы, утвердился в своем мнении, что орки должны остаться в горах. Да и вдруг случится такое, что мне потребуется помощь отряда? А в случае если они останутся здесь, то я смогу в любое время за ними вернуться, а не искать в необъятной степи, свое племя.

С одеждой все решилось еще проще. Оказалось, что орки вытащили из руин найденные мной одеяния служителя Вайю. Примерил эту одежду на себя, оказалось, что она вполне мне в пору, а посох жреца, очень удобно лежит в ладони. Только вот пришлось одевать одежды на голове тело и не было обуви. С точки зрения орка, отсутствие обувки, вообще не является проблемой, но вот как посмотрят люди, на монаха с голыми пятками? Но выбора то иного у меня не было. Будь у меня нитки и иголка, я бы рискнул что-нибудь соорудить из той ткани, что мы нашли, но увы, таких инструментов под рукой не оказалось. Только вот один нюанс, если боги в этом мире реальность, то не кладу ли я голову на плаху, не будет ли страшна божественная месть, за то, что я буду выдавать себя за служителя бога ветров? Покатал эту мысль в голове, и пришел к выводу, что если бы боги вмешивались в дела этого мира, то меня бы давно прибили, за разорение храма и хищение в особо крупных размерах! По сравнению с моей "кражей" темных наручей, все остальное как-то мелко. Этими мыслями удалось себя успокоить.

Впрочем найденная орками ткань пригодилась. Из неё я соорудил пояс, который одел под жреческое одеяние, и в нем спрятал деньги. Все золото, что осталось после раздачи оркам и несколько десятков серебряных монет, что были найдены после моего приказа, вновь обыскать место крушения той телеги, что мы нашли первой.

Осталась последняя деталь. Последняя, но далеко не самая простая. Собрал всех орков и устроил, что-то вроде митинга. На котором утвердил иерархию и обозначил, каким правилам следует жить оркам в мое отсутствие.

Во главе отряда, я разумеется оставил Буса, он достаточно хорошо зарекомендовал себя в качестве моего помощника. Да и мои наблюдения за тем, как он ведет себя, когда думает, что я его не вижу, так же способствовали этому выбору.

А правила, которые орки должны были соблюдать были самыми простыми. Не высовываться, не попадаться никому на глаза, не убивать друг друга, действовать совместно, делить еду честно и прочее. И если я не появлюсь в пещерах в течении трех лет, то они должны покинуть эту местность и скрытно вернуться в степи, не думая меня искать.

Ах, да... Еще я придумал название для сети пещер, в которой оставлял своих подопечных — Орсайа. Ну да, украл у профессора мысль, ведь "орсайа" по сути тоже, что "мория". "Черная бездна" — так переводится "Мория" с выдуманного языка "синадарил", "черная бездна" — так переводится "Орсайа" с навыдуманного диалекта подгорного народа этого мира. По мне так очень по-орчьи, лучше не придумать.

Уходил не оглядываясь. Оглядываться нельзя, это проявление слабости, неуверенности. И как я на самом деле не сомневаюсь, в правильности своего решения, это должно остаться внутри меня, неуверенность не должна быть показана тем кто остался за моей спиной. Они должны быть уверены, уверены во мне, в оставленных приказах, в моём слове, они должны верить своему Гурл`Оку. Я не имею права, лишать их этой веры.

Не оглядываться. Орки не плачут, а я ведь орк! А значит эта соленая капля, что бежит по моей щеке, ничто иное как иллюзия, я ведь орк, а орки не плачут. Иллюзии, они катятся по лицу, одна за одной. Я остаюсь один. Одинокий представитель темного племени, добровольно уходящий из "стаи". Я нереален для этого мира, так не бывает, что бы орк уходил в одиночестве, ведь одинокий орк — безумный орк. Я нереален, как слезы которых нет.

Но я есть и я иду. Иду на закат. На встречу ночи, и мое безумие имеет реальную цель. И я вернусь, вернусь обязательно, чего бы мне это не стоило, я вернусь. Я вернусь Бус. Я вернусь Жеч. Я вернусь Обиг. Я вернусь... Обещаю. Ведь вы мое племя, мой род, моя семья.

Повернув за изгиб ущелья, ослабил мышцы, что удерживали спину прямой и устало прислонился плечом к скале. Тяжело. Тяжелее чем все, что до этого я делал в этом мире. Тяжелее борьбы с перчаткой, труднее осознания своего "попадания". Этот уход от орков, он сложнее всего, что было. Я оставлял их одних, без присмотра. Прирученных, доверяющих мне, верящих, бросал их и оставался один. Во всем мире я один. И только то, что для меня-человека, это было обычным явлением спасало рассудок. Рассудок, что в панике бился в черепной коробке, подгоняемый орчьими инстинктами. Но страх ничто, в сравнении с тем грузом ответственности, что лег на мои плечи. Я оставил их одних...

Надо идти. Нельзя вот так стоять. С каждой секундой, все больше хочется вернуться и взять орков с собой, даже зная, что это приведет к их гибели в землях заката. Хочется. Но нельзя.

Давай нога, поднимайся. Вот так, это не сложно. Один шаг, всего один. Вот!! И еще раз. Отлично. Не оглядываться, просто идти. Переставлять ноги, это же просто. Правая, левая, правая, левая...

Говорят, что живые организмы привыкают ко всему. Если конечно не умирают в результате процесса привыкания. Так видимо привык и я, к медитативному состоянию. Моё монотонное бубнение "правая, левая...", которое помогло, все же не кинуться обратно, а продолжить начатый путь, помимо этого несомненно положительного результата, послужило причиной и ...

Того, что я сам того не ожидая впал в транс. Правой, левой...

Как я прошел по извилистому, полному ущелий, завалов, оползней тракту — не помню. "Разбудило" меня, вывело из измененного состоянии сознания, только резкое ощущение чего-то неправильного. Эта неправильность была вполне прозаична. Я стоял по колено в ледяной воде, бурной горной речушки, что несла свой поток с тающего в лучах дневного светила ледника, с вершин горного хребта.

Поток был настолько обжигающе холоден, что даже непритязательность орка, отступила развеяв транс. Хотел выругаться, но с губ сорвались только звуки "чечетки", что отбивали зубы. Вот Свет меня обрати! Это ж надо! Сам себя загипнотизировал! И ладно бы! Но ведь сам того не желая!!! Или не загипнотизировал, а замагичил? А впрочем, какая разница? Шипя от холода, быстро выбрался из бурлящего потока, горного ручья.

Моё первое впечатление было обманчивым, мне повезло, не в реке я стоял, а в пусть полноводном, но шириной всего в метр, очень быстром ручье. Сел на первый попавшийся камень и принялся растирать замершие ступни. Надо бы еще одежду отжать. Эта мысль показалась разумной и как только кровообращение в ногах было восстановлено, снял жреческий балахон. Тот должен был промокнуть до нитки, но вопреки здравому смыслу оказался совершенно сух. Кроме нескольких тяжелых капель, которые как мне показалось, хотели поскорее сорваться с этой необычной ткани, не оставив на ней и следа. Хм-м, очень напомнило эффект от тефлоновых покрытий. Поэкспериментировал, зачерпывая ладонью воду из ручья и выливая на одеяния. Так и есть, вода не желала оставаться на ткани, собираясь в крупные капли которые быстро соскальзывали на камни под ногами. Не зря цена данной одежды была столь заоблачной, если она и к грязи невосприимчива, то стоимость в сто двадцать золотых, не кажется такой уж и завышенной. Оглядел одеяние повнимательнее. Итак, я шагал в трансе около суток. Шагал по камням, мокрой земле, по пожухлой прошлогодней траве. А ткань чиста, как после химчистки. Н-да, знали иерархи толк в хороших вещах. А ведь как просто выглядит! Ни тебе вышивки богатой, ни каменьев самоцветных, сделано строго и со вкусом, ничего лишнего, веками отполированный до совершенства дизайн.. Но дорого-о-о. Впрочем, мне это "богатство" досталось совершенно бесплатно, чему я несказанно рад.

Надо быть осторожнее. И не только смотря по сторонам, а даже в мыслях. А то опять, зациклюсь на повторении чего либо... И кто знает к каким последствиям это потом приведет! Просто повезло, что я не разбился, не поломал ноги, не упал в пропасть, не был съеден хищниками. Надо избегать повторения подобного в дальнейшем. Легко сказать, себе такое, но трудно сделать. Прав был Ходжа Насреддин, не думать о белой обезьяне, а в моем случае, не думать повторяющимися образами, невероятно тяжело. Но увы, надо привыкать. Жить хочется, а значит придется вертеться. Умирать второй раз, да еще по такой глупости, не хотелось совершенно!

С одеждой разобрался, и стала понятна её цена. Поднял с камней посох. Я его тоже взял с собой, так как он положен по жреческому "регламенту". Жрец в одеяниях, но без посоха, все равно, что сисадмин с бородой, но без свитера, вроде похож на настоящего, но образ не закончен.

Вглядываюсь, это простая, отполированная до блеска, немногого искривленная деревяшка. Точнее, на вид все так. Но эта "деревяшка" лежала в одном шкафу, с тоже, похожим на простое, лазоревым одеянием. И посох как и эту необычную ткань, так же не коснулось время. Повертел в руках гладкую и очень удобно лежащую в руке палку. Принюхался, древесина приятно пахла, чем то отдаленно напоминающим запах сандала, только чуть более пряно. Ни я ни перчатка, не чувствовали в нем магию. Впрочем и в одеждах магии так же не было, но тем не менее она была далеко не самой обычной. Наверно час вертел, крутил, постукивал, но так и не понял, чем же отличается этот посох, похоже он сделан из простого дерева, да очень прочного, но не сверхъестественного.

Закат. Поднялся, потянувшись размял косточки. Есть и польза от этого неожиданного транса, шагал сутки и совсем не устал. Но... Но лучше не повторять.

Все эти размышления, и изучение предметов в моей собственности, определенно принесло большую пользу. Логическая, рассудочная часть меня, я-человек, немного оттеснила с первых ролей часть эмоциональную, животную, меня-орка. И ушел страх одиночества. Ушли угрызения о якобы брошенных на произвол соплеменниках. Ведь мозгами я осознавал, что поступаю единственно верно. Точнее единственно верно в том случае, если я собираюсь продолжить собирать осколки темного величия. Если бы у меня не было бы подобной идеи "фикс", то можно было бы поступить иначе. Но так как, отказываться от мысли собрать воедино доспех Отца орков, я не собирался, то значит — прочь сомнения! Решение принято, а значит не надо метаться из стороны в сторону, а надо действовать!

Облачился в жреческие одежды, переложил часть веса на посох, сделал одухотворенное лицо. Посмотрел на свое отражение, в мраморной тарелке. Не-е, не пойдет. Поза хороша, но гримаса просто отталкивающая, не жрец, а пройдоха какой-то, желающий ваши денежки выманить. Не получается у меня "одухотворенного" лица. Минут десять пробовал свои актерские способности, пытаясь примерить на себя личину жреца бога ветра. Ну-у, точнее как я себе представлял, как они должны выглядеть, как смотреть, как улыбаться... Моя память услужливо подсовывала сотни и тысячи выражений лиц служителей различных культов, что я видел за свою жизнь. Нет не лицом к лицу видел. Моё земное существование не было столь насыщено встречами с духовными наставниками, но телевизор то у меня был! В итоге, почти отчаявшись нашел искомую комбинацию: придал своему лицу выражение вселенского пофигизма, немного приправив его театрально-сурово сжатыми губами. Минуты две вертелся поставив тарелку на камень и используя её как зеркало. Образ получился законченным и ярким. И вскоре по разрушенному тракту зашагал облаченный в лазоревое жрец-аскет, что босиком отмеряет шаги по заснеженным камням, просветленный служитель Вайю. Ну-у-у, так все выглядело со стороны. Очень надеюсь, что выглядело именно так.

Вот странно. Гляжу на свои руки, и вижу грубые,жилистые, сухие пальцы с ногтями-когтями, с ногами то же самое, а посмотрю в отражение, будь то в тарелке, или в воде, то вижу человека. Иллюзия, магия. Это все условно понятно. Точнее понятно словами, но совершенно не понятно по сути. Как!? Почему так происходит!? Это жителю этого мира, достаточно слова "магия", а мне... мне — нет! Каков физический принцип данного явления? Не понимаю. Целую ночь, пока шел по горам на запад, думал над этой темой. И что надумал? Да, ничегошеньки! Все же есть минусы в том, что я уроженец техногенной цивилизации, пытаюсь понять то, что на знакомых мне принципах работать не может. Голову ломаю. Зря причем ломаю то. Мир другой, законы другие, возможно в нем тоже другое. Конечно хочется разобраться как работает эта магия, но... не тянет меня встречаться с местными магами и просится в ученики. Боюсь, что кто-кто, а именно они легко увидят кто на самом деле одет в лазоревое. А что будет с одиноким орком в западных землях, да в окружении "милых и добрых" людей, тут моя фантази ярко представила сразу десятки вариантов и среди них не было ни одного, хотя бы имеющего положительный оттенок.

Заметил еще одну деталь за собой. Чем дальше я уходил от пещер и своего племени, тем легче мне становилось. Вроде должно было быть наоборот, страх одиночества, так глубоко сидящий в любом орке, должен был становится все сильнее и сильнее. Но на практике получалось обратное. После того как я заставил себя уйти, после транса, мне стало значительно легче. Видимо моя человеческая часть, вдали от племени и общества других орков, становилась сильнее.

Под утро, неожиданно, как снег на голову, навалилась усталость. Вот её на прошлом шаге не было и вдруг я уже не в силах совершить шаг этот. Так и сел на пожухлую, седую траву, что росла на кочке, на которой меня застал этот приступ утомления. И понял, что даже руку не поднять. Как заряд кончился, только что игрушка весело крутилась по полу и вот, уже замерла не завершив движение, сели батарейки... Очень похожее произошло и со мной. Хотя, по сути ничего экстраординарного не произошло, всё же я непрерывно шагал полутора суток. То есть переутомление вполне закономерный результат, но вот то как неожиданно оно наступило, вот это вызвало неподдельное беспокойство. Впрочем оно длилось не долго, ровно до того момента как моя голова коснулась травки. А потом... Потом я уснул, беспробудным сном. Даже если бы кто-то в этом мире изобрел пушки и проводил бы их испытания прямо надо мной, это бы меня не разбудило.

Перчатка... Хотя уже не она одна, а конгломерат получившийся в результате слияния её и наручей, вот что послужило причиной мой отключки. Как говорится хотели как лучше, а получилось как всегда. Недоразумный и незавершенный доспех почему-то решил, что надо подпитывать мое тело энергией, чем и занимался. И пока энергия потоком текла в мои мышцы, я и шагал себе, не ведая усталости. Но все хорошее имеет тенденцию заканчиваться, что и случилось в этот раз. Израсходовав энергозапас перчатка и Ко прекратили подпитку и.. Тут я и свалился. Как я это все узнал? Просто, во сне, приснилось такое. И у меня были все основания считать этот сон "вещим", то есть несущим правдивую информацию.

На закате, открыв глаза, первым делом подумал, что теперь, когда к темной перчатке добавилась пара наручей, я стал немного лучше чувствовать Тьму, что была заключена в "плоть" частиц доспеха. Правда, возможно это просто я себе напридумывал. Время покажет.

Потянулся, размял мышцы. Оглядел жреческие одеяния. Хм-м, вот я уснул в них прямо на холодной земле, но стоило мне подняться, легко их отряхнуть, как все складки тут же разгладились! А я то думал, что буду в мятом ходить, но одежда древних иерархов опять преподнесла положительный сюрприз! Так скоро и привыкну к хорошему!

Воспоминания о бывших хозяевах моей "тоги" навели меня на здравую мысль. Так как я выдаю себя за монаха, то одного наряда с посохом будет мало. Я конечно помню ритуалы и жесты из изученного в развалинах храма свитка, но этого мало. Мало знать, надо что бы эти жесты стали для меня естественными, само собой разумеющимися. Вот попросит первый встречный благословения, а я буду минут десять вспоминать как это делается. Конфуз может получится, фатальный такой конфуз.

Поэтому мне пришла мысль, вместо зарядки, каждый вечер, по пробуждении я буду отрабатывать один из ритуалов, что запомнил. И которые могут пригодится. Начал прямо сегодня. Поставив перед собой задачу до автоматизма отработать жест "благословения в дорогу". Потому как посчитал, что у служителя бога ветров, это будут просить наиболее часто. Надо сказать, что это был не простой взмах руки. За тысячи лет местные "проводники воли божьей" отработали свои схемы запудривания мозгов до совершенства. И даже такое простое благословение, пусть и выполнялось быстро, но было основано на комбинации жестов, которым позавидовали многие ката из восточных единоборств Земли! Хорошо, что я вовремя себя остановил в этих размышлениях. Как же "запудривание" — ага! Как бы не так, боги для этого мира реальность! Или мне одной встречи лично не хватило? Никогда не стоит этого забывать, а то последствия от этой забывчивости, нет о них лучше не думать!

Одно утешает. Раз я до сих пор жив, то богам как-то все равно, что я разграбил один из их храмов и ношу одеяние служителя одного из них. Да и то, что я собираю части доспехов, вряд ли ускользнуло бы от их внимания, если бы эти боги интересовались тем, что происходит на подчиненной им территории. Но все же, особо наглеть не стоит. Излишняя наглость и бесцеремонность может подтолкнуть их более внимательно приглядеться: "а что же творится в мире?". Этого хотелось бы избежать. Впрочем, в идеале, было бы вообще избежать чьего-либо внимания, невидимкой пройти по всему миру, собрать доспех и вернуться в племя. Но это увы гораздо более фантастически, нежели даже моя вторая жизнь в теле орка.

Только с тридцатого раза комбинация жестов вроде бы получилась. Не стало рывков, резких переходов, угловатых положений кисти."Благословение в дорогу", по своему красиво. В сумме, если делать все верно и плавно получается символично: как будто монах расчищает дорогу пред путником, а затем легонечко подталкивает его на неё.

Не остановился на достигнутом, а сделал еще полсотни повторов и только после этого позавтракал в закатных лучах Уораса. Грызя полоску вяленого мяса помечтал о супе, но разводить огонь, искать хворост было так лень... В общем, я грыз сухую безвкусную баранину и мечтал о супе, приготовить который было банально лень. Но не стоит удивляться — типично орчье поведение по сути.

По моим, очень приблизительным, подсчетам, такими темпами я спущусь с гор через три-четыре ночных перехода. Эта цифра испугала. Как то быстро получается, я еще не готов морально к столь близкому контакту с людьми. Озноб, едкого страха-неуверенности пробежала по спине, поднимая жесткую, орчью щетину дыбом. Правда мне удалось довольно быстро взять себя в руки. Ведь по сути, я никогда не буду полностью готов к такому контакту. Все же теперь я не человек, хоть и выгляжу со стороны как представитель вида хомо.

Чем дальше я шел на запад, тем ниже спускался, и с каждым часом моего движения природа менялась. Если на середине тракта, там где рассыпанной горой обломков лежал некогда великолепный храм, была самая настоящая зима, то сейчас под ногами журчали ручьи полные талой воды. Среди седой, прошлогодней травки, то и дело пробивались, пока робкие и почти не различимые в общей массе, колоски свежих стебельков осоки.

Это ощущение наступающей весны, легко разгоняло мои тревожные мысли о будущем. И вообще, все страхи тлен, ничего страшенные смерти произойти не может, а я один раз уже умирал и ничего, "пережил" как то сей конфуз. Посмеялся, про себя, получившемуся каламбуру: "пережить смерть", но по сути то все верно. Так, что умирать конечно страшно, но теперь зная, что смерть не конец пути, страх не настолько всеобъемлющий. Весна умеет заряжать позитивом, даже когда кажется, что этого позитива вообще нет.

Перепрыгивая через один из многочисленных ручьев, что в обилии стекали по склону, заметил резкий и такой знакомый блеск под водой. Светило только взошло и его утренние лучи проникнув в бурлящую воду, отразились от рыбьей чешуи. Ого! Я думал, что в столь холодной воде, при такой скорости течения рыба не живет.

Присев на берегу, внимательно вгляделся в поток. Ручей всего метра полтора в ширину и локоть в глубину, а скорость воды такова, что для того, что бы удержать на месте опущенную в ручей ладонь, пришлось приложить довольно приличные усилия.

Рыбка... Мне так надоела вяленая баранина, что при одной мысли о смене рациона, у меня повысилось слюноотделение. И эта рыбка действительно обитала в ручье. И не мальки, ловить которых только силы тратить, а вполне приличные экземпляры.

Юркие, стремительные, сверкали в утреннем свете подставляя свои серебристые бока. Местная рыба чем-то неуловимо напомнила мне хариусов, только у тех не было длинных в палец и тонких очень похожих на сомовые — усиков. Но форма плавников и сам силуэт тела, очень походили на знакомую мне и такую вкусную рыбу!

Попробовал поймать руками, самую ближнюю и наиболее крупную, примерно в две моих ладони, рыбу. Увы, скорость её реакции была намного выше моей и она легко ускользнула. Минут двадцать пытался поймать хоть кого-то, хоть малька, но пару раз искупавшись в ледяной водице, в результате своего повышенного энтузиазма, понял, что так дело не пойдет. Решил устроить ловушку — плотину с запрудой. Нет, мысль сама по себе дельная, но как-то я не подумал, что такой запрудой удержать рыбу, которая идя на нерест перепрыгивает через метровые пороги, несколько наивно. Еще час провел за занятием которое не принесло никакого успеха. Даже если рыбешка заплывала в ловушку, то мгновенно, высоко выпрыгнув из воды, возвращалась в основное течение.

Оставайся я по прежнему человеком, то скорее всего принялся бы думать, что делать дальше или просто плюнул бы на бесперспективное это занятие — рыбную ловлю без снасти. Но вот я уже больше орком. нежели тем кем прожил прошлую жизнь. Ярость накатила тяжелой волной затуманивая рассудок. И будь я обычным простым орком, то скорее всего этот приступ закончился бы только ушибами, шишками и прочими неприятностями и не для рыбы, а исключительно для представителя народа детей Тьмы. Но на беду рыбы, что нагло танцевала в ручье прямо предо мной, обычным орком я не был. В ярости схватил огромный, примерно в обхват, гранитный валун, что валялся на берегу ручья, поднатужился, злость придала сил, поднял каменюку над головой и со всей дури и силы, кинул в ручей. А силушки-то благодаря наручам Тьмы прибавилось во мне изрядно. И эффект от этого всплеска злости оказался неожиданным.

Как снаряд пущенный из гаубицы, многопудовый валун легко пробил тонкую водную преграду и столкнулся с не менее крепким, чем он сам, дном горного ручья. Результат, как будто в ручей ударил снаряд начиненный шрапнелью! Валун раскололся и во все стороны полетели не только безобидные водные брызги, но и опасные как разъяренные пчелы мелкие каменные осколки. В итоге я конечно пообедал пришибленной таким экстравагантным способом рыбкой, но перед этим долго смывал с лица темную кровь, которая обильно выступила из многочисленных порезов от разлетевшейся гранитной крошки.

Боль, что как наждачная бумага по нервам резанула в результате этих порезов, привела меня в чувство очень быстро. Болевые ощущения вообще очень хорошо прочищают мозги. Заставляют задуматься. О том... Какой же я тупой. Мог ведь легко остаться без глаз! Впрочем,как бы то ни было, своей цели я добился! В итоге этой выходки, собрал четыре контуженных рыбки, из которых быстренько сварил невероятно вкусную уху. Не понимаю, как я был почти равнодушен к этому чуду, когда был человеком? Это же просто невероятно! Идиотом был наверное. Как можно не было не любить СУП!?! Искренне не понимаю сейчас, данного недоразумения!

Сытый и довольный, промыл, уже почти затянувшиеся, ранки холодной водой. Как же быстро на орках все заживает, любая собака обзавидуется. Умывшись, почистил тарелку и котелок. Хорошее в себе, что досталось мне в наследство от человеческой природы, я старался холить и лелеять, а то орчья лень поглотит очень быстро любые положительные, но требующие усилий привычки. И быстро я зарасту грязью. Что вообще-то никак не скажется на моем самочувствии, хоть весь грязью обрасту, хуже себя чувствовать не буду, но остаткам человеческого во мне было приятно, когда я выглядел опрятно. Опрятный орк, наверное я был чудом для этого мира гораздо большим, чем тот доспех Тьмы, который собирал. С этой мыслью, забрался в сухую расщелину, защищенную от стекающего со склонов талого потока небольшим скальным козырьком, завернулся в одеяния. Помахал ручкой Уорасу который уже приближался к зениту, погладил изрядно раздувшийся, в результате обильной трапезы, животик и мерно посапывая, погрузился в сон.

А я ведь могу привыкнуть к такой жизни. Вот так — в горах. Может вернутся к племени, плюнуть на эти доспехи и просто жить? Привести из степей еще орков... Теперь, после добавления наручей в мою "коллекцию", я смогу благословить не меньше сотни. Создать свое племя, по настоящему создать. И заселить им пещеры Орсайа?

Но я честно отдавал себя отчет, что эти мысли не более чем фантазии. Собрать древний артефакт, это было не только желание "перчатки и Ко". Не только то, что целый доспех позволит многим оркам обрести хотя бы подобие разумности. Не только это толкало меня вперед. Надо признаться, мне самому хотелось обладать этим наследием Темного Отца. Получить его, так сказать, в личное распоряжение. Ведь с каждой присоединенной частью я становлюсь сильнее, быстрее, защищеннее, и к тому же во мне проявляются новые магические способности! Вот нашел наручи и могу выглядеть как человек! Кто знает что принесет следующая находка! Азарт... Он... Кто проводил часы за компьютером играя в ролевые игры — тот поймет охватившее меня чувство...

Тьфу!!! Как противно! За себя противно! Захотелось залезть в ближайший ручей и отмыться от своих мыслей. Откуда во мне это? Столько жадности, и черного желания обладать? И ведь понимаю... Не в перчатке дело, не в Тьме.Не в том, что я теперь орк. Все проще. Это чувство, желание быть сильнее, круче, самым-самым, оно всегда было со мной, всегда сидело внутри. Просто мне, в прошлой жизни, никогда не выпало шанса его реализовать. А тут, мне такой шанс предоставился.

И так скользко внутри стало, до тошноты. Это что получается, я никогда хорошим человеком и не был по сути? Нет. Стоп! Не так! Думать, думать я могу о чем угодно. Главное не мысли, даже не слова, главное действие. Но! Не стоит себя и обманывать. Можно обманывать кого угодно, да это плохо, но можно, но вот обманывать самого себя — последнее дело. Надо иметь в себе силы признаться самому себе, кем на самом деле ты являешься как личность.

Спокойнее. А что страшного в моем якобы "темном" желании обладать? Разве плохо хотеть быть сильнее? Зависит от того зачем эта сила требуется. Вроде ни на что заведомо плохое я её не собираюсь использовать. Обретение способностей, а в этом, что плохого?..

Шагал я по тому, что когда-то было торговым трактом, с востока на запад и предавался таким размышлениям. Размышлениям, которые по сути ничего не меняли. Но меня так захватили эти мысли, это никому по сути не нужное самокопание, что рассвет застал меня голодным и без места для сна. Хотя, был и положительный аспект, этого сеанса "доморощенного" психоанализа, я успокоился. Ничего страшного в моих якобы темных мыслях не было. Даже желание обладать, вроде изначально имеет отрицательный оттенок, но я точно так же, даже будучи человеком тратил деньги во многом из-за этого желания. Более новый телефон, навороченный комп, монитор побольше, машина поновее... Все это из той же серии. И не орк во мне берет главенство, чушь все это — надуманное. Я и человеком таким был, и что тут то всполошился? История хоббитов не дает покоя? Что Тьма в доспехе берет власть над моим разумом, подменяя мои желания на свои? Да? Чушь! И оправдание своих желаний. Я есть я, мои мысли это мои мысли, мои желания это мои желания — и точка. Такова правда. И не стоит переживать, пустое это.

За очередным поворотом, стоило перебраться через завал, образованный недавно сошедшим селем, моим глазам предстала изумительная картина. В этом месте ущелье обрывалось, переходя в дорогу, что многочисленными изгибами, как ползущая змея, спускалась вниз, в предгорье. Я восторженно замер, под моими ногами, раскинулась картина достойная кисти, самого талантливого пейзажиста. Горы сами по себе всегда красивы, но когда смотришь вот так, сверху вниз, на раскинувшиеся под тобой просторы, то это захватывает так, что забываешь как дышать.

Кажется, что вот, протяни руку и дотянешься, до той реки, что собирая многочисленные горные ручейки, превращается в спокойный и мерный поток. Но это только кажется, на самом деле, до неё не меньше двух дней пути.

В этом месте, горный хребет обрывался очень резко, склон и предгорье можно было преодолеть не больше чем за сутки ходьбы. А дальше простиралась холмистая, но относительно ровная местность, заросшая густым, многовековым лесом. Меж этих холмов бежали многочисленные речушки — красиво.

Но вот, мой взгляд цепляется за одну деталь и все это наваждение, все любование пейзажем, улетучивается, как густой туман под пропеллером вентилятора. Справа от меня, там внизу, я замечаю тонкую струйку дыма, что в утреннем безветрии поднимается высоко над землей. Люди. Где-то там люди. Совсем рядом. Километров двадцать, если по прямой. Близко. Я не вижу поселений или отдельных домов, не вижу самих людей, но дым... Так не дымят пожары, это костер. А там где костры, там близко разумные. А так как эльфы не жгут деревья, даже хворост, то тот дым, идет от огня, что разожгли люди.

Вот и пришел. Сейчас меня настигло осознание того, что я собственно собираюсь сделать. В полной мере настигло, до комка в горле. Спуститься и выдавая себя за жреца бога, о котором ничего не знаю, пройти по землям на которых есть хозяева — люди. И не только пройти, но и собрать части реликвий, о которых эти люди безусловно осведомлены. И все это с учетом того, что я — орк. Конечно, все это, все эти трудности, все это я знал. Когда решался на этот путь, разумеется думал. Но одно дело думать и размышлять. Другое же — прочувствовать это решение...

Собрал валежник, развел костер и сварил суп из баранины. Что только не начинаешь делать, лишь бы не делать то, что совсем не хочется! Даже то, что до этого так долго откладывал. Моё состояние было настолько подавленным, что я съел всю тарелку не чувствуя вкуса. Я! Орк! Съел суп — равнодушно! Настолько мне было страшно идти дальше, спускаться. Там внизу, пусть далеко — люди. И не просто люди, ка какая-то абстракция, не просто люди — за которыми можно проследить незамеченным, а те, с кем придется вступить в контакт. Разговаривать с ними, лгать им... Боятся их...

Устраиваясь на дневной сон, подумал, что что-то делаю не так, о чем-то забываю. И настолько эта мысль была надоедливой, настолько мешала спать, что половину дня мучился. Когда же, не выспавшийся открыл глаза на закате, то меня осенило! Надо менять режим сна и бодрствования! Люди спят ночью, а днем активны. А ято наоборот. Хорошая мысль, жаль, что пришла после сна и на закате.

Очень не хотелось спускаться вниз. До чего же я трус. Противно от собственной бесхребетности. Но как я себя не накручивал, желания начать спуск не появилось, только на душе хуже стало. И перчатка молчит! Вообще, после того, как они соединились, наручи с перчаткой, Тьма перестала меня донимать и что-то требовать. Наверно это обусловлено тем, что сейчас частицы доспеха, не чувствовали эманаций исходящих от других осколков и были "спокойнее". Вот сейчас, я был совсем не против того, что бы меня кто-то подтолкнул, помог сделать первый шаг, помог решится. И как на зло, даже то, что гнало меня раньше, сейчас спокойно и нетребовательно.

Надо себя чем-то отвлечь. Да и в мыслях, о смене распорядка есть свой резон. Мне и правда будет не лишним приучить себя к дневному ритму. Посему эту ночь, я провел не в пути как обычно, а отрабатывая все новые и новые ритуалы. Это мне точно пригодится, так что не считал время потерянным зря. Особенно много времени заняла отработка того, что у меня попросят почти на верняка, стоит мне зайти в какую-либо деревушку, что кормилась земледелием. Молитва о урожае. Точнее той части забыты о урожае, что мог обеспечить Вайю — бог неба: дожди, спокойные ветра, отсутствие засухи.

Незаметно, как-то даже слишком быстро, наступило утро. Пора. Иначе, мне будет с каждым часом все труднее заставить себя идти вперед. А потом, все равно когда-нибудь встречусь с людьми лицом к лицу, так что какая разница, скоро это произойдет или когда-нибудь потом. Нет, конечно был способ вообще избежать таких встреч, вернуться в степи. Но такой вариант развития событий, мне не нравился еще больше.

До чего обманчивы наши страхи. Нам кажется, что то, что мы придумали, встретит нас буквально на следующем шаге. А на самом деле? На самом деле, люди то наверно и близко, только вид с гор он обманчив. Весь день шагая я не спустился на равнину. Просто не успел до наступления ночи. Я мог бы продолжить путь и ночью, так как не сильно то и устал, за дневной переход, так как делал достаточно долгие привалы и подпитывался энергией от темных артефактов во время медитаций. Но решил, что надо придерживаться нового распорядка дня.

Место для ночлега долго не выбирал, все же есть в том, что я теперь орк и свои преимущества, особенно мне нравится малая восприимчивость к холоду, сырости и прочим столь часто встречающимся в пути невзгодам. Поэтому как только увидев более менее подходящее местечко; обваленный ствол хвойного дерева, что создавал своими ветвями аналог природного шалаша, без раздумий остановил свой выбор на этом местечке. Да и дров для костра тут было вдоволь.

Как говорят, шпионы и диверсанты сыпятся на мелочах. Не знаю, насколько это утверждение верно, сам не был никогда ни тем ни другим, но вот на мелочи решил обращать самое пристальное внимание. Вот к примеру костер на ночевке, ранней весной. Орк легко может обойтись без него, а человек? Не сможет. Нет, конечно я смогу навешать лапшу на уши о том, что я аскет проведший годы в горах закаливая свое тело и дух. И скорее всего мне поверят, но оно мне надо, это повышенное внимание, которое после подобных слов будет адресовано моей персоне? Нет — не надо. Поэтому как не лень, а костер разводить придется. Заодно и супа поем!

"Нет худа без добра". — Подумалось мне, когда я наворачивал вкуснейший суп из мраморной тарелки и грел ступни у костра. Лень вынуждена была уступить доводам о безопасности, это "худо", пришлось работать!Но вот результат: я в тепле и со вкусной едой. это "добро" в результате этого "худо". Все же поговорки как нельзя более точно отражают...

Мысль додумать не получилось. За спиной, буквально всего метрах в семи, хрустнула ветка. Лежащая на земле ветка. Под чьей-то ногой хрустнула.

Первая мысль спрятаться, нырнуть в укрытие из веток, под упавший ствол, но я ей не последовал. Глупо это, тот кто подходит сзади, прекрасно меня видит, в вечерней полутьме. Тем более я сижу между костром и "гостем". А главное мне страшно. Не потому, что кто-то подкрался со спины. А от того, кем может оказаться этот "кто-то". Ведь у орков превосходный слух. И я более чем уверен, даже самый подготовленный человек, не в состоянии подкрасться ко мне со спины незамеченным. на такое малое расстояние. Дварфы тем более. Оставался только один вариант — остроухие. Что сразу поднимало второй вопрос: "Почему я еще жив?!". То, что моя иллюзия, хоть на секунду сможет обмануть светлорожденного, у меня были бо-о-ольшие сомнения. "Почему я живой?". Еще раз мелькает за секунду тот же вопрос. И ой... Ой, как не нравится мне возможный ответ на него!

Медленно, стараясь не делать резких движений, поворачиваюсь и начинаю приветствие, может со мной поговорят прежде чем..:

— Да прибу...

Когда в поле моего обзора попал тот, кто стоял за спиной, я и вовсе замер. Захотелось протереть глаза, но шевелится, даже по такому пустяку, было страшно. За моей спиной, всего метрах в девяти, стоял кот. Да-да, обычный такой, серый с подпалинами дворовый кот. На морде несколько шрамов от былых драк, немного надорванные по краям уши. Я таких тысячи видел, там на Земле. За одним исключением. Этот котик, что стоит так недалеко от меня, несколько больше по размеру чем те кого я привык наблюдать.

Намного больше... Нет, кот не был размером с дом или с легковой автомобиль. Нет, все намного прозаичнее, он был ростом мне по бедро и весом килограмм в сто пятьдесят, не больше. Но мне было бы на порядок легче, встреться мне сейчас , снежный барс или лев или пусть даже амурский тигр! Этот "котик" выглядел во много много раз страшнее, других представителей кошачьих. Никогда не думал, что увеличенный домашний кот, может быть настолько пугающим! Куда там, тиграм и львам. Его взгляд вызывал оторопь, а хвост, что начал бить по земле, притягивал взгляд и гипнотизировал.

И чувствовалось в этом звере, какая-то неправильность. Только вот нельзя было понять, из-за чего это чувство возникало, ведь сам по себе дворовый кот такого размера, и есть неправильность!

Смотрю в глаза зверю, и мелькает ощущение, что лучше было бы встретиться с эльфами, чем с этим созданием. Всего навсего увеличенный кот, а эффект! До костей пробирает. Не знаю, что остановило зверя от мгновенного прыжка, пока я находился в шоковом состоянии. Но это спасло мне жизнь. Чем дольше мы "играли" в гляделки, тем спокойнее становился я и тем более явственно начинал нервничать кот.

Прошла минута, что показалась часом. И я смог побороть страх и парализующий ужас. Нет, увы не сам, мне сей подвиг оказался не по плечу, помог доспех. Тонкие струйки Тьмы, потянулись по рукам, поднимаясь все выше и выше, захватывая плечи, грудь... Пока не потерялся страх в этой первозданной темноте, не исчез без следа.

— Кыш! — Одновременно с этим криком, сделал движение, будто снимаю сапог с ноги и кидая в кота-переростка.

И угадал! Кот, до этого рассматривающий меня как жертву, вдруг испугано прижался к земле, а когда воображаемая обувь полетела в его сторону, жалобно мяфкнул и гигантским прыжком отпрыгнул в бок и подальше от меня. Дабы закрепить успех, потянулся к ноге еще раз. Хвост у котяры испуганно поджался и животное фыркнув раздражено и испугано, предпочло сбежать.

"Ну на до же, вот так воображаемые сапоги могут и жизнь спасти!" — Эта мысль вызвала у меня приступ нервного смеха. Хотя смеяться тут было нечему. Если тут бродят подобные зверьки, то то, что я еще живой и здоровый орк, скорее стечение обстоятельств, нежели моя прямая заслуга. Я слишком много времени думал как уберечься от разумных, забыв, что кроме них есть еще и звери — хищные-звери. И все эти ночевки под открытым небом, сразу показались мне слишком опасным мероприятием. Если я могу, без особого вреда для самочувствия, ночевать без крыши над головой и без стен защищающих от ветра, то это не значит, что меня не могут банально съесть! Не веселая надо сказать перспектива! Я же ничего не знаю о местной фауне, о животном мире этой планеты! И встреченный мной кот, как нельзя лучше показывает всю глубину моего неведения.

Хотя... Не все так просто с этим котом. Вот, какая мысль меня посетила, когда я все же наше подходящее место для ночлега. Нет, физически, вполне себе представляю, что такой вариант развития эволюции возможен. Тут все в норме. Иное не давало мне уснуть. Реакция этого лесного кота, на мой жест -метания в него сапогом. Это значит, что данному зверю он знаком и взывает у него вполне понятную реакцию. То есть, логично предположить, что котик этот домашний. Но кто будет держать дома такую зверюгу? Причем ту которая не прочь полакомиться разумными? Уж больно красноречив был кошачий взгляд в мою сторону. Странно, я бы не стал.

И уже почти засыпая, вскинулся в холодном поту. Все что я надумал, чепуха в сравнении... Кот такого размера, не стал бы боятся жеста бросания обуви. Если только обувь которая в него обычно прилетала, не была сопоставимого с "котиком" размера! А это значит, где-то в этом мире обитают создания, для которых кот весом за полтора центнера милы комнатный зверек.

Перебрал в памяти Трэхна все упоминания о такого размера разумных созданиях. И не нашел ни одного вида. Нет, был один подходящий по размерам — тролли, но ведь их разумными то назвать язык не поворачивается. Да раза в два умнее собаки, но даже до орка не дотягивает значительно. А и мои сородичи, не благословленные Тьмой, то же те еще "разумные". Тогда кому же принадлежит встреченный мной "домашний любимец"?

Не знаю! Может за три сотни лет, в большом мире многое поменялось и западные земли теперь заселяют еще и великаны? Может и так, но я слабо верил в подобную возможность. Тем еще более непонятным был этот странный кот. Надеюсь, с таким больше никогда не столкнусь. Тогда я еще не знал, что ошибаюсь и что сегодняшняя встреча с этим "котиком" — не последняя...

Вставать утром, это сущее мучение! Ну как можно подняться в хорошем настроении, когда тебе прямо в глаза бьет этот яркий и противный свет Уораса? Не понимаю. Ведь ночью под светом местной луны, намного приятнее жить! Так бухтя, я вылез из своего укрытия и направился в сторону замеченного вчера дыма. Так как перед тем как уснуть меня посетила "гениальная" мысль, что от своих страхов не надо бегать, а надо самому за ними гоняться. Тогда, по той сонной мысли, не я буду боятся их, а они меня. Запутанная логика, но в полудреме она показалась мн гениальной.

Сейчас, в утреннем свете, я понимал всю ущербность такой мысли, но по сути, у меня все равно не было плана на ближайшую перспективу, так почему бы и не пойти в том направлении? Чем дальше я двигался на северо-запад, тем все более пологим становился склон. Пару раз мне пришлось огибать даже небольшие озерца, в местах выравнивания ландшафта. Горы... Я оставляю их за спиной и мне не по-себе от этого. Лес что раскинулся впереди — он чужой. Чуждый.

Стоп! Что это я! Я люблю лес! Но как себя не убеждаю в этом, нет эффекта. Эта стена деревьев, вызывает какое-то первобытное отчуждение и рефлекторную опаску. И понимаю, что опять, в очередной раз столкнулись две моих сущности. Я-человек и правда любил погулять в лесу. сходить по-грибы, по-ягоды. А вот я-орк, в лесу не разу не был. И более, того, очень не хотел в нем находится вообще. Лес, это враг орка. Лес это крепость перворожденных. Лес это жуть, это стволы и листва из-за которых может прилететь белооперенная погибель.

Глубоко же, где-то прямо в подкорке сидит у орков этот страх-ненависть к эльфам. И чего больше в этой жгучей примеси страха или ненависти, мне не понять. Видимо тут индивидуальные пропорции у каждого моего сородича. У Трэхна явно превалировала боязнь, перерастающая в дикую злобу. Он так боялся, что готовы был зубами перегрызть глотку своему страху. Как я поведу себя встретив эльфа? С таким багажом мировосприятия иного разума? Ой... Не знаю. А просто надеюсь, что никогда, вообще никогда, эльфа не повстречаю. Как эта надежда коррелирует с тем, что меч Властелина находится в Мауней-Метсё, и мне туда за ним все равно идти, об этом в тот момент я не думал.

И как часто бывает, стоил сделать шаг, вступить в свой страх, как тот отступил. Так произошло и сейчас, едва я пересек воображаемую границу леса, как ужас и боязнь отступили, растворившись в недоумении: "а чего тут бояться?".

Прошло часов пять моего пути под тенью хвойного леса. И я очень жалел, что сейчас самое начало весны, а не осень. И что под стволами "растут" снежные кочки, что ютятся под тенью веток, от набирающих силу весенних лучей. А не грибы. Такие вкусные... Как представлю грибной суп! О !!! Мне показалось, что в такт моим мыслям, желудок заурчал с такой силой, что с ветвей вот-вот должны были посыпаться иголки.

Так и прошагал весь день никого не встретив, в задумчивости поглядывая по сторонам. В надежде найти хоть один грибочек. Ну а вдруг, вдруг в этом мире весенние грибы растут в хвойном лесу? Но нет, не нашел. А доедать баранину не хотелось совершенно, меня от неё уже воротило!

То ли я ошибся с направлением движения, то ли просто е дошел. Но не нашел никаких следов пребывания разумных, в том числе и ни одного коровища. Видимо надо было двигаться по тракту, а не сходить с него километров на тридцать севернее. Там наверняка был какой-нибудь постоялый двор, да и дорога... А инфраструктура всегда притягивала людей. Но нет, свернул же...

И пусть у этого раннего поворота и был свой резон. Ближайшее место где могла, согласно летописи, хранится еще одна часть доспеха, а именно горже — защита шеи, находилась именно в этом направлении. В замке Ларужь, у рода баронов Тогу, примерно всего в пятидесяти километрах от того места где я находился. Но сейчас мне казалось более верным пойти кружным путем, но по дорогам. Чем вот так напрямую, через леса.

Но немного поразмыслив над этим, решил, что лучше идти лесом, подальше от людей. Их я все же опасаюсь намного больше, чем каких-то диких зверей. Путь они даже и выглядят как недавно встреченный кот!

Прошел день, за ним ночь и вновь настало утро, как и заведено законами физикой и космологией. Ну, или богами... В последнее время я не сильно уверен, что же на самом деле первично в знакомом миропорядке. Я думал, что западные земли намного более населены, что те что остались по ту сторону серединного хребта. Но пока реальность всячески старалась опровергнуть этот домысел. За два дня ни единой души. Ни, следа разумного. И единственным доказательством, что тут кто-то живет, служит воспоминание от виденном пару дней назад дыме от костра.

Но все когда-то заканчивается. Даже хорошее. И стоило мне об этом подумать, как совсем скоро, моему одиночеству пришел конец...

Слух, самое развитое у орков чувство. Поэтому я сразу услышал, что в траве за небольшим холмом, кто-то чешет себе перья. Кто-то достаточно большой, что бы издавать настолько громкие звуки в результате этого процесса. И кто-то имеющий перья соответственно. Птица. Причем не маленькая. Килограмм так на пять, как минимум. Я знаю только одну птичку, что гнездится на земле и обладает таким весом, это глухарь. Не знаю, есть ли тут глухари, но судя по поведению то что чистит свои перышки, метрах в тридцати от меня, за небольшим холмиком, как минимум не менее вкусное! О! А это и есть глухарь! Из-з холма донеслась характерное "ток-ток-ток". Весенняя "песня" данного вида птиц!

Присел на корточки, перехватил посох поудобнее, что бы в случае чего кинуть тот как биту-переросток в игре городки и сбить взлетающую птицу. Пред мысленным взором стояла тарелка с куриным супом. И понимаю, что глухарь, это ни курица, но воображению же не прикажешь! Только огромным усилием воли заставил себя не ронять капли своей слюны на землю. Мне уже казалось, что мой нос полон божественных ароматов готовящейся снеди.

Эй! Успокоиться! Так не пойдет, птица еще не поймана! А я уже её мысленно разделал, сварил и съел! И в моем воображении это было так вкусно! Облизал пересохшие губы. Пока он поет — крадусь. Он затих, я даже не дышу. И уже готов был перебраться за вершину холма и кинуться на ничего не подозревающую птицу... Как услышал, что к той подкрадывается еще кто-то. И у этого кого-то четыре мягких лапы. Небольшой зверь, едва ли больше самой птицы. Хищник, судя по тому, что крадется тихо и избегает подветренной стороны.

Ну уж нет, я не отдам дичь! Никому! Она моя! И я... Но думать было некогда, пора действовать, а то уведут добычу из под самого носа. Перехватил посох поудобнее. Из-за этого конкурента, не успею тихо подкрасться и схватить сонную в это время года птицу руками, придется сбивать на взлете. Нет, можно было дождаться пока маленький зверек, её убьет и отобрать по праву сильного. Но азарт охоты уже захватил меня с головой.

Все произошло как и планировал. Стоило мне выскочить на вершину, как глухарь, а это оказался именно он, судорожно забил крыльями и попытался взлететь. Взмах руки с зажатым посохом и...

Я валюсь как подкошенный, кувырком катясь с холма в ближайшее укрытие. Инстинкты сработали раньше, чем я увидел опасность. Инстинкт, без которого не выжил бы ни один орк во время Темных воин. Падать, если слышишь шелест летящей стрелы. И то что сильнее разума, сильнее голода, столкнуло меня с холма. Самосохранение. В меня кто-то стрелял!

Сердце бьется как бешеное! Бежать! Нет, не бежать, прятаться! Паника. Она ударила как молот по темечку, выбив весь разум из головы, оставив только животное начало. Начало, которое хочет только одного — выжить!

— Гав, гаф! — Донеслось с другой стороны холма.

И этот лай. Он произвел прямо волшебное действо. Он вернул мне разум. И пазл сложился. Зверь, что крадется к птице, несомненно собака, охотничья собака. А стрела, это не эльфы, это охотник, который ждал, пока пес вспугнет птицу, что бы сбить её на взлете. Как в моем мире все. Только тут луки, а на Земле ружья. В остальном разницы нет.

А я то хорош! Жрец Вайю. Просветленный аскет. Служитель неба! Что прячется под елку, от шелеста стрелы. Меня так и разоблачат скоро! С этими мыслями, вылез из под раскидистых и колючих ветвей, в которые успел спрятаться, прежде чем услышал лай. Отряхнулся от иголок, что забились казалось в каждую складку одеяния. Выпрямил спину, как подобает жрецу. Я слишком хочу суп из этого глухаря. А насколько я помню с жрецами во все времена было принято делится. И я собираюсь урвать свою долю! Ну хотя бы крылышко!!!

Распалив себя таким образом вышел на открытое пространство. Все было как я и представлял. За исключением одной детали. Охотников было два. Или... Нет все верно охотник один, а с ним рядом ребенок лет десяти-одиннадцати, наверно сын. А за их спинами прячется какая-то мелкая собачонка, больше напоминающая лису. Увидев меня, оба человека, взрослый и детенышем, поклонились в пояс. На автомате, благодаря постоянной практике, ответил им стандартным приветствием служителя. Вот ведь! Кланяются то кланяются, а птичку сбитую, вон как за спину прячет, этот охотник. Делиться не хочет, аж побледнел весь, от жадности! А то, что я хочу суп!? Это кого-нибудь в этом лесу волнует?!

— Да прибудет с вами благословение Неба. — Нет, я них стрясу этого глухаря! И не прячь ты его так старательно, я же вижу как у тебя из-за бедра крылышко торчит!

— Благодарим вас, пушу тайфэ*! — С непонятной мне опаской проговорил охотник, кланяясь еще ниже.

/* — говорящий с небом./

Прячущий от меня дичь, был относительно молод, лет двадцать пять не больше. Но в этом суровом мире, это был уже зрелый, сформировавшийся мужчина, глава семьи. Одет он был бедно. Хлащевые штаны, все в заплатках, грубо вязаный свитер из собачьей шерсти, да куртка из кожи, похожей на лосиную, которая видимо знала и лучшие времена. Роста он был мне по подбородок, и достаточно не крупного телосложения. А в руках лук.

Смотрю я на это оружие. Нет, тут явно не боевой лук. Таким только мелкую дичь гонять, а человека можно поранить, только попав в глаз или в шею. И все равно, еле сдерживаю ползущие по спине мурашки страха. Не любим мы — орки, метательное оружие и луки в особенности!

Ребенок, простимулированный тычком пониже спины от отца, так же сгибается в поклоне и неуверенно лепечет:

— Благодарим вас, пушу тайфэ!

Ну, с формальностями вроде покончено. А главное, тест первой встречи, я прошел уверенно! Меня приняли за того, за кого себя выдаю! И даже лесной охотник не заподозрил во мне орка! Это радует и настраивает на оптимистический лад. Настолько, что я наглею не в меру:

— Почему вы прячете от меня убитую птицу. Вы считаете меня слепым?

Нет, я разных реакций ожидал, в том числе даже ту, в которой меня посылают в пешее эротическое путешествие. Но такой, которая последовала... Нет, её и в мыслях не было! Эти двое, моих первых встречных, после этих слов, упали на колени! И старший во весь голос как заголосит:

— Не проклинай!!!

Я аж чуть заикой не стал, до конца дней своих! Нельзя же так резко, без предупреждения-то!!!

— Встань с колен, лесной охотник. Не дело аскета проклинать кого бы то ни было. Мой путь — идти под сенью вечного Неба. А не осыпать проклятьями. — А мне начинает нравится эта роль, жреческая, в ней столько пафоса, которым можно пользоваться когда угодно и никто не заподозрит, что ты глумишься!

— Б-б-лагод-дарю, вам о пушу тайфэ! Но, простите нас, простите!

Не понял? Я же ему пообещал не проклинать! Что он от меня еще хочет. За что простить-то его надо? Он же не отвяжется. Как он смотрит на меня! Так смотрит согрешивший верующий на попа в мольбе о снисхождении! Стоп! Почему собственно "как"!? Он и есть верующий, а я по сути тот же поп.

Думай голова, думай! Он же сейчас на колени бухнется! О! Точно, упал и прямо в ниц. Сейчас ноги целовать начнет. Думай. Но в голову не приходит ничего! Я не знаю, что он натворил. Причем на моих глазах натворил! Иначе он бы так не убивался. Ведь те грехи, что никто не видит, люди к ним относятся как к не свершенным.

Стоп! Вот она зацепка! Эта мысль: "Натворил на моих глазах", она верна. И кажется я знаю, что надо сказать!

Пока охотник с сыном бьют поклоны, еще раз пробегусь по своим мыслям. Итак. Что-то, что они считают грехом, они сотворили прямо у меня пред носом. Но, что они вообще сделать успели при мне? Неуважительное поведение? Нет, не подходит, тогда им не было бы смысла так просить, у того кого ни во что не ставят. Остается одно — мертвая птица. Это кажется логичным.

Стоп. Но это же бред. Глухарь это дичь, не может быть его убийство с целью прокормления семьи быть грехом. Или может? В некоторых странах на Земле, вон говядина и та священна. Почему мы бы не быть глухарю святой птицей какого-нибудь божества. Не понимаю, кто выберет в качестве тотема этого летающего уродца, но... Как говорят "пути господни неисповедимы!".

Или все иначе. Не святая птичка этот глухарь, а что-то иное. Некое совпадения, времени или места или ... Или дело банально во мне. Точнее, дело в тои, кем они меня видят. Пред их взором стоит жрец Неба. А... Кажется да, вот оно! Глухарь это птица, а птицы летают по небу. Может ли убийство птицы, на глазах у служителя Вайю, быть грехом? Да, может, легко.

— Встаньте. Не бойтесь. Не смутили вы моих чувст. Не оскорбили Вайю, убив крылатое создание, на моих глазах. — Прислушались, замолчали, не голосят. Значит, похоже я угадал. — Не лебедя вы подстрелили, не буревестника. А лесную курицу. — А курица не может быть священной даже для жрецов Неба, я видел, что куриные бедрышки, значились в рационе храма Ветров, так следовало из одного из многочисленных отчетов. — А курица, разве это птица!? Истинно говорю я вам. Не корите себя.

В отчет, что-то зашептали благодарственно-облегченное. Но некая доля сомнения осталась в их глазах.

— Дабы вы не сомневались в мной сказанном. — Тут можно было бы начать говорить, о неуважении к одеяниям и прочее, но у меня был иной план.— То я, в доказательство своих слов, готов разделить с вами трапезу из этого гулхаря.

— Мы и не смели вас просить, пушу тайфэ, о таком подарке! — Э-э-э, я их объесть собираюсь, а они похоже и правда искренне рады моему предложению. Вон даже лица просветлели. Стоят лыбятся, что сын, что отец.

— Только, крылья, нужно сжечь, а не есть. Ибо крылья это проявление того боже...

В общем, минут пятнадцать, пока мы шли до временного охотничьего лагеря, который разбили мои новые знакомые, я вещал. Пафосно, патетически вещал, сыпал кучей банальностей и вообще, говорил такую чушь, которая первая лезла в голову, лишь бы не выбиваться из роли. И то ли, я говорил что надо, то ли, что скорее всего, жрецы Неба в этих краях редкие гости и местные мой треп принимают за чистую монету.

Лагерь был. И это все что о нем можно сказать. Да. Я думал будет сторожка или землянка какая, но нет. На небольшой лесной поляне, в её центре ютилось костровище, с воткнутыми по краям черного угольного круга ветками-держателями. Да какой-то невнятный шалаш, даже не шалаш, а навес, который от ветра не защитит, в связи с отсутствием стен, а от дождя... Да тоже сомнительно, как-то эта крыша из веток и дерна, не внушала мне никакой уверенности в такой защите от стихии.

Пока Ланис, а именно так звали встреченного мной охотника, ощипывал тушку, его сын, шебутной мальчишка по имени Йораш, собирал хворост для костра. А я? А что я. Сидел на пеньке и делал вид, что молюсь. Ну или медитирую. Почему делал вид? Да потому, что на самом деле, все мои усилия уходит на то, что бы сдержать слюноотделение. А в голове бьется одна мысль, запущенная по кругу:

"Я буду, есть суп из дичи! Я буду, есть суп из дичи!.."

Да, что они костер то не зажигают то? Он же уже готов, вон мальчонка сколько принес дров. А, вот в чем дело. Костер может разжигать только мужчина. Интересно это привилегией считается или? А впрочем, главное удержать себя и не вмешиваться.

Когда костер запылал, жарким пламенем, что дает сухой ельник, я спешно выдуманным ритуалом, "похоронил" глухариные крылья. С большим сожалением это сделал, но что поделать, раз роль обзывает.

А потом, потом мы ели суп. И я молчал. И даже инквизиция, если есть она в этом мире, не заставила бы меня говорить, с ртом в котором ложка с супом из птицы. Это... Это... Нет у меня нет слов, насколько вкусно!

За трапезой, как только я смог отойти от гипноза супа, завязалась оживленная беседа. Путники и вообще любые посторонние были редкостью в этих местах. А так как ни телевизора, ни радио, ни тем более интернета тут не только не было, но и не предвиделось в обозримом тысячелетии, то такие случайные путники как я, были единственным источником знаний о окружающем мире. Правда тут моими собеседникам не повезло, о этом мире я мог рассказать даже меньше чем они тут повидали в сове глуши. Так, что я отделался травлей баек, анекдотов и прочего переделанных на местный манер.

Заодно отработал свою легенду. Что я жрец-паломник. Что мой храм по ту строну Хребта, на далеком севере. Где ветры и снегопады не затихают ни на минуту, и сиё, поистине священное для любого почитателя Вайю место, называется храм Пурги. С учетом того, что несет мой язык, развешивая гирлянды баек, на ушах у охотника, то вполне честное название. К счастью, из местных никто не в состоянии уловить игру слов.

— Так куда вы идете, в чем ваше паломничество? — И в отличии, от привычного на Земле, это не простая фраза для поддержания разговора. Интерес Ланиса искренен. Что ж это хороший повод, для проверки еще одной придумки.

— Одной снежной-снежной, ветреной-ветреной ночью, когда... — Предисловие о видении что меня посетило, было красочным и заняло минут пятнадцать не меньше. А суть была проста. — И вот, мой путь, это пройти по местам памяти героев Последней Битвы. Поклонится местам их захоронений. Или их родовым замкам.

То, что Ланис и его сынишка, скушали мою историю и попросили добавки, конечно обнадеживало, но по сути ни о чем не говорило. То что хорошо для диких мест, может быть плохо для мест цивилизованных. Поспрашивал охотника, о местности поблизости, с намеком перейти к обсуждению дороги до интересующего меня замка. И надо сказать, от его рассказа мне стало не по себе.

Оказывается этот лес имеет очень дурную славу. Что когда-то тут жило много народу, колосились поля, полные урожая. Паслись многочисленные стада. И все это было не больше двух веков назад. А потом, проклятье владетеля, вырвалось из стен его твердыни и растеклось по окрестностям. И ушла удача, пропал урожай, поменяли реки своё русло. Засухи сменялись морозами. И тому подобное. В результате сейчас тут вместо богатого края, лесная чаща, а на месте населенных хуторов, три деревеньки с общим числом жителей едва переваливающих за сотню.

Когда, я упомянул в разговоре, о храме Ветра, то оказалось, что Ланис тоже совершал паломничество к руинам. И на него произвели очень сильное впечатление эти храмовые развалины. Он уверился, что боги прокляли эти места. Да и за всю его жизнь, я вообще оказался всего третьим жрецом Неба, что он видел.

— И куда, ведет ваше странствие дальше, пушу тайфэ?

— Мои стопы направляет Ветер. — Благо именно сейчас он дул как раз в интересующем меня. — И иду я по его воле. — Еще минуты четыре такого разглагольствования, и я называю свою цель. — И сейчас, я хочу поклониться могиле великого война барона Ваогра Тогу и его родовому гнезду, замку Ларужь.

Услышав такое окончание, моей речи, мальчишка Йораш, как то испуганно ойкнул, а его отец побледнел, что было легко заметно, даже не смотря на бороду, что закрывала большую часть его лица.

— Но... — Он явственно хотел мне о чем-то рассказать, но видимо боялся был разносчиком плохих новостей.

— Рассказывайте. Я паломник, мне не привыкать неожиданным вестям. — Ну, что может случится. Моргилу разорили? Род прервался? Замок перепродали? Мне то, что, поэтому я спокоен. Ведь меня интересует иное.

— Пушу тайфэ. Но замок Ларужь, его нет.

— Как нет!? — Я даже сперва не понял, о чем он говорит.

Как замка может не быть!? Он же не иголка, что бы потеряться!?.

Объяснение пришлось как клещами вытаскивать из моих новых знакомых. Те мямлили, юлили, делали вид, что не понимают, задаваемых мной вопросов. Но, в конце концов, я добился более-менеЕ внятного рассказа. А это, надо сказать, длинная получилась история. Даже не столько рассказ правдиво описывающий что-то, а устное сказание, передаваемое из уст в уста, от деда к внуку, от бабушки к внучке. В общем, легенда, а не правда.

Коротко суть изложенного была проста. Вернувшись домой после великой победы, непобедимый Ваогр Тогу привез с собой "нечто". "Нечто" это было наградой в виде огромного камня, что привезли на запряженной упряжке волов.. Но наградой не простой, а с проклятием. И только такой великий воин и человек как Ваорг мог контролировать его. Это была награда и служение. Но сын великого воина оказался слабее отца. И тогда впервые проявило себя проклятие.

Случилось невиданное: пал урожай и ни жрецы, ни маги не смогли эту трагедию предотвратить, столь велика была сила Тьмы, заключенная в черном камне. А потом становилось только хуже. И даже род великого барона, героя последней битвы, прервался, зачахнув, как последний стебель пшеницы на призамковом поле. Сменил замок хозяев. Но не ушло проклятье. Потом еще сменились хозяева. Но неудачи продолжили преследовать всех в окрестностях. Тогда новые владетели, достали из глубоких подвалов камень Тьмы и бросили тот в глубокую заброшенную оловянную шахту. Они так надеялись избавится от неудач и неурожая. Но... Становилось только хуже. И вскоре замок опустел, а потом опустели окрестности...

Получается горжет, от доспеха Владыки, заключенный в антимагический янтарь, и есть тот камень Тьмы. Ничем иным этот "нечто" с проклятием, быть не может. Но вот сильно я сомневаюсь, что именно кусочек Тьмы, послужил толчком и подпиткой. того о чем мне рассказали. Из мира уходила магия и все описанное в легендах местных, и выдаваемое за действие проклятия Тьмы, легко объяснялось именно этим.

— А почему сказали, что замка больше нет? — Как то я не уловил во всем рассказе эту деталь.

— Так, эта... — Ланис, аж пунцовым стал. — Того... Так. Когда значит. Хозяев то не стало. Так значит. — Его речь стала сразу сбивчивой, нервничает чего-то и скорее даже стесняется того, что рассказывает. — Хозяев не стало. Значит замок ничей. А это. Это много камней, которые пригодны, что бы... Что бы дом построить значит. Коровник крепкий так...

Чуть не захохотал в голос. Нет, определенно люди во всех мирах одинаковы. Но сдержался. И даже успокоил охотника, заверив, что замок правильно разобрали. Что польза от уже обработанных камней в хозяйстве большая, а замок был ничейный. А вдруг там разбойники бы засели? И поди выбей их потом из-за стен. Похвалил даже местных в итоге, за смекалку.

Когда сын охотника уснул, полный новых впечатлений и грез о дальних землях, "знания" о которых он получил из моих уст. Я отвел Ланиса в сторону.

— Не всю правду я тебе сказал, о своей ноше, о пути своем. Но вижу теперь, переломив с тобой хлеб и разделив беседу. Что честный ты человек, не злой. И добро и свет живут в твоем сердце. — У бедного охотника от такой похвалы аж ноги задрожали. Уважают в этом мире жрецов, хорошую роль я выбрал. — Увидел я это и решил открыть тебе правду и помощи простить твоей, добрый человек.

— С превеликой радостью помогу столь святому человеку как вы, пушу тайфэ! — Ну вот опять на колени упал.

— Не просто так я обхожу могилы и родовые гнезда, тех великих воинов, что в последней битве низвергли Темного Владыку. — Охотник аж затрясся в религиозном рвении, вслушиваясь в мою речь. — Каждого из них одарили камнем Тьмы. И в моем храме посчитали,что надо уничтожить эти камни! И моя цель, моя миссия, заключается в этом! Избавить мир от черных валунов, что несут проклятия всем в округе. Храм Пурги взвалил на меня сию почти неподъемную ношу.

Что мне стоило на середине речи не сбиться и не зарыдать от смеха. О Тьма, что я несу! Какой бред льется потоком из моих уст! И мне верят! Внерят! Верят той пурге, что несет моя язык. Но надо собраться и взять себя в руки. Вздох. Выдох. И продолжим. Поднял Ланиса с колен и отечески приобняв, заговорил вновь:

— Я знаю, где находился замок Ларужь. — Только приблизительно знаю, но охотника эта деталь не касается. — Но не ведаю, гед находится та заброшенная оловянная шахта, в которую сбросили черный камень. И мне нужна помощь. Ибо если я её не найду, эту шахту. То миссия моя будет не выполнена. — И контрольная фраза-выстрел. — И останется проклятие вечно, над этой землей.

— Я...Я... — Он так быстро пытается, что-то сказать, что от нервного напряжения начал заикаться. — Я отведу вас туда! да...я... Пушу тайфэ! Все что угодно!— Опа, опять он на коленях и целует мои ноги. Эх-х, знал бы, что он целует орка! Интересно какая последовала бы реакция, узнай он правду? Но лучше не удовлетворять свое любопытство по поводу данного нюанса.

— Так ты проведешь меня до шахты, добрый человек, со светом в сердце?

— Да-да-да! — На секунду у меня возникло опасение, что у охотника сейчас голова оторвется, так усердно и быстро он кивал. — Да я...

Смотрю я на него и думаю: "Уже взрослый вроде, а все в сказки верит".

— Тогда утром. Отведи своего сына домой. Никому не говори, о том, что нам предстоит и возвращайся, я буду ждать тебя здесь.

На этом мы с ним и договорились. Очень удачный день! И что я боялся людей? Право — не стоило этого делать!

Рано утром охотник и сын покинули лагерь. А мне оставалось только ждать. А вообще, получилось здорово! Это надо же, первый диалог с людьми и такой успех! Правда, надо все же признаться, что такой эффект от моего наглого и самозабвенного, пафосного вранья, возможно из-за того, что моими слушателями были жители непролазной глуши. А встреть я кого-то более цивилизованного и знающего, то кто знает, к чему бы привели мои речи?..

Вот не встреть я эту пару, не будь этого случайно встреченного на моём пути глухаря. Интересно сколько бы у меня заняли поиски замка Ларужь? Замка, который местные жители за почти полтора века, за то время что у строения не было хозяев, растащили по камушку наверняка до фундамента!? Долго — вот ответ и это еще оптимистичное от "вечность".

Надо учиться, учиться общению. И не бояться людей. Ведь любой местный житель это поистине бесценный кладезь полезной информации. Одно нервирует, а вдруг кто-то заглянет за иллюзию и увидит реальность? А значит, значит надо избегать столкновений с магами и жрецами. Кто знает, на что они способны. И хотя я и знаю, что магия начала свой исход из этого мира чуть больше трех соте лет назад. Но! Какие-то её осколки и проявления встречаются и до сих пор. Не замечать этого, значит быть слепцом. А впрочем, мне даже быть слепцом не поможет, вон мои руки сжимают эти проявления...

С этими мыслями, перекатывая их то так, то эдак, в своей голове, бродил по лесу. Стараясь далеко не отходить от охотничьего лагеря. Привыкал к лесу, к его шуму, к его полутьме. Привыкал не бояться, боролся с ирреальным страхом-рефлексом, доставшимся мне в "наследство" от изначального Трэхна. В качестве маяка использовал лагерь. Так было легче. Даже частица орка во мне, чувствовала на подсознательном уровне, безопасность охотничьей стоянки. Этот момент я и использовал как "якорь" для внушения телу, что лес — место безопасное. Настолько же насколько и горы. И сам по себе, лес не опасен. А все зависит от разумных, что могут, встретится на пути. Правда свербела мысль, что в лесу встреча например с эльфами все же выше, чем в горах, но у меня получалось довольно успешно эту мысль отгонять.

Нет, у меня не получилось, сразу избавится от ирреального страха, что был заложен на рефлекторном уровне. Но, я был упорен. Мне не нравится бояться. Впрочем, это не нравится никому, но мало кто может, вот так как я сейчас, свой страх уничтожить. И не воспользоваться этой возможностью? Ну уж нет! У меня и так много нервотрепки вокруг: одиночество, кругом враги, Тьма на руках, что бы я мог себе позволить еще и шарахаться от любого шелеста ветвей при ветре. Но я не сдавался, и начиная с десятого круга о чаще, вокруг лагеря, что-то поменялось.

И щебет птиц, не заставляет теперь дрожать, и шум упавшей ветки, не провоцирует прыгнуть в ближайшее укрытие. А необычная тень, от кривого ствола, не доводит до состояния ступора. И стало даже как-то легче дышать, в прямом смысле слова. Теперь понимаю, что страх натурально давил, мешая вдохнуть полной грудью.

Страхи. Насколько же они нами управляют. Насколько мешают жить, полноценно жить, а не существовать! И главный, король страхов, в особенности. Царь всех ужасов — страх умереть... Но мне с ним бороться намного легче, чем огромному большинству иных разумных. Я уже умирал и знаю... смерть это не завершение всего. А главное, я вообще могу избежать смерти, обмануть её. Если верить обещаниям перчатки Тьмы, то если я соберу полный доспех, то стану бессмертным! То есть не умру по естественным причинам, если быть точным. А, от насильственной смерти не застрахован никто во вселенной, кроме возможно самого Создателя. И надо признать, не только возможность возвратить оркам разум, не только желание стать сильнее и круче, вели меня выбранной дорогой собирателя осколков былого Темного величия. Манок бессмертия, это то, мимо чего может пройти далеко не каждый разумный. И я не из числа тех, кто способен проигнорировать такое искушение. Жить вечно... Нет, может мне потом, когда-нибудь, через тысячелетия, это и надоест. Но, это же будет потом, а сейчас...

А сейчас, мне надо вернуться из своих грез! Ишь, как я в фантазиях своих улетел в далекие дали! А ведь права народная мудрость, выраженная в поговорках: "не говори Гоп, пока не перепрыгнешь", "не дели шкуру неубитого медведя". Тьфу, ну надо же, как меня захватили эти мечты. Но, не смотря на всю их нереальность и призрачность, именно они, эти грезы, и побороли страх перед лесной чащей окончательно.

И я взглянул на окружающее меня по-другому. Без пелены-испуга, которая затуманивала взор. И лес перестал, был серым нагромождением темных стволов, в которые понатыкали колючие ветки. А стал тем, чем и являлся, просто весенним лесом, местом в котором можно встретить и быстрые ручьи, что весело блестят, играя мелкой волной на солнце. Местом, где под тенью ели, высятся сугробы, из которых, как символ весны то тут, то там, пробиваются молодые подснежники. И запах, непередаваемо приятный запах хвойного леса, что прочищает легкие и не туманит разум. Весь остаток дня, я просто гулял, наслаждался, такими забытыми ощущениями, что дарит лесная прогулка...

Охотник вернулся под следующее утро. Ему не удалось скрыть сам фат встречи с жрецом Вайю. На что я впрочем, совершенно не рассчитывал, все же свидетелем был ребенок, который вряд ли мог долго держать язык за зубами. Но как мы и договорились ранее, он рассказал в своей деревне, что жрец опросил его проводить до цивилизованных мест и не сказал, ни слова моей "настоящей" цели.

— Пушу тайфэ. — Когда мы приготовились и уже собрались к выходу из лагеря, обратился ко мне Ланис.

— Да, добрый охотник.

— Могу ли я попросить вас.

— О чем? — Внутренне напрягся. Просьбы от недавних знакомцев, редко бывают приятными в исполнении.

— Когда в моей деревне узнали о встрече с вами, то... — Он замялся. Охотнику было в тягость озвучивать просьбу своих односельчан. — То, они слезно умоляли привести вас.

— Зачем?

— У нас уже больше трех лет, над полями не было проведено ритуалов "благословения ветра". Я понимаю, насколько важнее ваш путь, такой просьбы, но...

Отказаться? Охотник то поймет. А вот среди местных пойдет слух. А слухи, это такая субстанция, которая по неизвестным причинам, имеет свойство распространяться с совершенно немыслимой скоростью! Но не боязнь слухов, заставила меня произнести:

— Конечно. Это мой долг, как служителя Неба. Не оставить страждущих в...

В очередной раз, с моих губ летели пафосные, ничего не значащие для меня, но столь важные и понятные, тем кто слушал, фразы. Они слетали, а я думал, о другом. О том, что отказаться, по сути и не мог. Так как моя роль, роль странствующего монаха, это не только внешний образ. Это и поведение, реакции, мотивы. И, в-первую очередь, что бы ни быть раскрытым, мне нужно вести себя соответствующим образом, для самого себя. Что бы срастись с образом жреца, привыкнуть к нему, что бы даже в реакциях и мимике не было противоречий. Не всегда на моем пути будут встречаться, такие доверчивые личности, как этот охотник.

Дорога, до родной деревни охотника, оказалась не близкой. И только во второй половине дня, мы вышли ней. И то, что открылось моем взору. Было совсем не тем, что я ожидал увидеть. Как я мог забыть, что я нахожусь совсем не на Земле. Не котеджный и не фермерский поселок предстал передо мной. Нет. А деревенька, в которой у домов не было застекленных окон. А те щели, что заменяли столь привычные мне, оконные проемы, были затянуты мутной пеленой бычьих пузырей. Дома, в которых в тесноте ютились семьи по семь — восемь человек. Дома в которые, в случае непогоды, загоняли скотину, в том числе и немногочисленных коров. Здания, которые не знали печей и труб.

Местные встретили меня очень тепло. Все, от мала до велика, высыпали на подобие деревенской площади, меня встречать. Стариков почти не было, видимо не располагала здешняя жизнь, к продолжительной жизни. Больше всего было детей до пяти лет. На каждого взрослого, казалось, их было по три — четыре. Всего в родной для охотника деревне, было домов двенадцать и проживало в ней чуть больше семидесяти человек. Из которых пятьдесят были малолетними детьми. Как они выживают? Нет, это вне моего разумения. Но меня окружали улыбки. Да, лучше орком в степи жить, чем вот так, а они улыбаются.

Меня сразу пригласили зайти в дом местного старосты. Но я замер на пороге. Как только отворилась дверь, мне в нос шибанул, такой запах... Такая вонь! Что я едва устоял на ногах. Пахло всем, от пота, до перегноя, вперемешку с навозом. И это еще самые приятные из той гаммы запахов, что меня настигли.

Видя, что я стою на пороге, и не решаюсь зайти, местные погрустнели. Видимо, то, что жрец отказывается посетить их жилище, о чем-то им говорит. И что-то в таком моем поведении совсем не правильно!

И вот стою я на пороге, близкий к провалу всей моей легенды. Стою и понимаю, я туда не зайду. Не смотря на то, что нюх у орков не так развит как у людей, все равно запах в их домах стоит просто невозможно отвратительный! Не могу себя заставить зайти! Это выше меня. А народ за моей спиной, с каждой секундой волнуется все сильнее. Надо что-то делать!

— Люди! Мне безмерно жаль. Но я не могу зайти в ваши дома.

Толпа замерла. Они сейчас готовы были услышать от меня что угодно, вплоть до того, что их дома прокляты и не следует жрецу их посещать.

— Я посветил свою жизнь служению Небу. И не пристало мне, жрецу вайю, уходить от взора своего бога. Не пристало, что бы хоть на мгновение, предвечное Небо, потеряло меня из виду. Я жрец-аскет и это ...

Минут за десять, мне удалось их убедить, что такова моя тяжелая ноша, жить без крыши над головой. А охотник Ланис. Он и так относился ко мне с почтением, то сейчас, вообще казалось, молиться на меня начнет. К тому, же не малую роль сыграло то, что меня и, правда, приняли за аскета. А кто же иной, в начале весны, ходит по лесу босиком? Ну, кроме аскетов, только орки. Но слава Тьме, местные о таком нюансе и не подозревают!

Мне попытались вручить краюху хлеба и сухую козлятину. Но я уже настолько вошел в роль, что задвинул целую речь, о том, насколько полезен суп. И вы — люди, что живете оседло, просто кощунственно не едите его каждый день. Что хотя бы вечером, просто необходимо съесть по тарелочке, этого поистине богоугодного блюда. Я еще не знал, что именно в этот вечер бесповоротно изменил мир. Не пройдет и трех десятков лет, а запущенный мной мем: "суп на ужин", станет непременным атрибутом в любой кухне на землях Запада. От северных пустошей, до жарких джунглей южной сельвы.

В итоге, отменно накормленный свежими щами, я с превеликим удовольствием улегся спасть, прямо на площади. Чтоб еще больше уверить всех жителей, в своем статусе жреца минималиста. Завернулся поплотнее в одеяния, подложил свернутый пояс под голову и мирно задремал. И мне не мешало даже то, что за моим сном наблюдали десятки глаз.

Давно. Очень давно. С самого детства я не просыпался так, под утренний петушиный крик. Что-то почти забытое, всколыхнулось внутри, породив целый каскад из воспоминаний о былой, человеческой жизни.

Но мне не дали, насладиться ими. Вся деревня проснулась от этого петушиного крика. Тут так было принято. И мне, волей не волей, но пришлось приступать к своим псевдообязанностям жреца Вайю...

Три дня! Целых трое суток, мне пришлось провести в этой деревеньке, тривиальным названием Лесная. А все потому, что жрец это не только статус. Не только бла-бла-бла хорошо подвешенным языком. Даже, не только умение слушать! Это в первую очередь служение богу. Точнее, в моем случае, убеждение многочисленных зрителей, в том, что я провожу эти служения. И если за этим миром наблюдает бог по имени Вайю, то кара за мое богохульство, будет не представимой. Но очень надеюсь, что этот бог занят чем-то иным, чем наблюдением за каким-то орком, что облачился в личину его жреца и проводит псевдо ритуалы. Очень надеюсь.

Нет, не только для соблюдения своего имиджа, я занимался этим. Обходил поля, призывая благоприятные ветра и своевременные дожди. Заговаривал дома, что бы те не пострадали от небесной стихии, в основном от молний. Хотел объяснить местным про громоотводы, что они намного лучше справятся с защитой от молний, чем какие-то слова. Но посмотрев, что тут в ходу деревянные вилы, а лопаты и те, только по самой кромке окованы металлом, понял, что меня просто не поймут. По иной причине, я делал все это...

Эти люди верили, в то, что без благословения, их поля будут плохо родить урожай. Что без слов жреца, их постигнет неудача. Что боги, и правда наблюдают за ними. И если в деревне не будут соблюдать, определенны ритуалы, то последует божественная кара. И я не мог пройти мимо. И пусть реально, в физическом плане, все мной сделанное, не более чем ничто — по реальному эффекту. Но в плане ментальном, все иначе.

Вера, даже если она не зиждется на чем-то подтвержденном, сама по себе сила. Огромная сила. И я видел, что с каждым проведенным мной ритуалом, с каждым благословлением, лица людей разглаживаются, как бы избавляясь от какого-то давящего, внутреннего груза. Они верили, что мои действия принесут облегчение, сделают их жизнь хоть на немного, но лучше. И это была правда. Они сами, внушив себе это, сделают так. Создадут себе более легкую жизнь. Ведь они будут смотреть на мир. Что их окружает, немного более уверенно, немного более радостно. А это, это не мало... Кто бы, что ни говорил, но то как ты к миру относишься, так же он относится и к тебе. И с этой позиции, все что я делал эти три дня, шло на пользу.

Да, я орк, что помогает людям. И что?! Очень надеюсь, что два наших народа смогут сосуществовать мирно и я только первая ласточка этих новых отношений, без вражды и ненависти.

Через трое суток, меня высыпала провожать вся деревня. И я смог воочию убедиться, что трудился не зря. Да, это не так заметно, эти чуть более расслабленные позы, чуть более прямые спины, немного более отрыто смотрящие на мир — глаза.

И столкнулись во мне два начала, одному было приятно от сделанного добра, втрое же плевалось и не понимало, на что же я потратил свое время, ведь мне не заплатили ни гроша. Но эту часть, негативную, очень легко удалось подкупить, бурдюком с куриным бульоном, что жители дали в дорогу. Не зря я тут задержался, не зря, стоило это того. Да и что такое три дня, в сравнении с тем какой длины путь, мне предстоит пройти и сколько времени на него потратить. Правда, делать такие остановки часто, так же было не желательно! Все же время. Его никогда не бывает много.

Тепло попрощавшись, с жителями Лесной, я и Ланис, отправились в свой путь к заброшенной оловянной шахте...

Я попросил Ланиса, что бы тот, по возможности, обходил остальные местные деревни. Он на эту просьбу отреагировал совершенно равнодушно. Ему было совершенно наплевать, что там у других, пусть эти другие даже и были соседями. Плевал он на них. Не сказать что еще хуже, начинающееся на слова: "ложил он... на этих ... да гори эти ... да будут они ... до седьмого колена..." И так далее. О добрососедских отношениях тут видимо никогда и не слышали. Соседние поселения, это конкуренты за и так скудные ресурсы . Тем более, все это значительно усугублялось тем, что у данных земель не было единого хозяина-владетеля, который мог бы решать споры возникшие между поселениями. В общем. Я мог не бояться, потерять еще три дня, благословляя соседние деревушки, с так настроенным проводником, мне это не грозило, ни в малейшей мере.

Благодарные жители Лесной, хоть и сами зачастую страдали от недоедания, все же собрали, мне в путь, достаточно снеди. Что бы два дня пути до шахты, ни мне, ни Ланису, не пришлось задумываться о добыче пропитания.

Наши ожидания, очень часто нас обманывают. Так произошло и сейчас. Я думал, что шахта, эта такая дырка в скале. Дыра, в которую уходя рельсы, теряясь в глубине проема. И вот знал же, что никакие рельсы тут невозможны, и все равно, думая о шахте именно их и представлял. Да и горы как оказалось, никакой не было. Просто холм. Обычный холм посреди леса. И в одном из склонов прокопана нора, в которую мне пройти-то, не согнувшись в три погибели, трудно. И дорог никаких нет. Нет, возможно, когда-то давно тут была тропа, а может и полноценная дорога, но время и лес — неумолимы. Тем более люди, за многие километры обходили этот холм. Ведь в дыру в нем, был скинут тот самый камень Тьмы, проклятье, что якобы погубило процветающие земли.

Ланис, насколько я успел узнать, был храбрым человеком. Но даже он, трясся как осенний листок на первом холодном ветру, что предвещает зиму, поглядывая на темный провал норы-шахты.

И вновь, то, что мне рисовалось простым и понятным, что мнилось легким, оказалось на проверку, нетривиальной задачей. Шахта была завалена камнями. Что, если подумать хоть немного, оказалось очень даже логичным. Ну, сами посудите! Скидываете вы в некую дыру, что-то вредное и нехорошее, как вы считаете. Неужели скинув, вы успокоитесь? Нет, конечно же нет, вы постараетесь еще и засыпать эту дыру. Как минимум. Так было и здесь!

Ну почему!!! Почему всегда так! Всегда копать, рыть, разбирать! Надоело! Такие мысли пришли мне в голову, когда я оценил масштаб завала. Даже, на то, что я увидел перед самым входом, даже на это, что бы расчистить уйдет неделя или две! Взгрустнулось.

— Ланис. У тебя доброе и храброе сердце. Но я вижу, как давит на тебя близость камня-проклятья. — на самом деле на него давит придуманный страх. Но кто же поверит в такое объяснение? — Это моя доля. Моя миссия. И моё дело. Возвращайся в деревню.

— Но, пушу тайфэ! Я же вижу, что бы добраться в одиночку, вам потребуются месяцы! — Нет он не ошибся, в расчете времени, просто он же не знает, насколько я силен на самом деле. Это было причиной того, что я желал спровадить охотника подальше. Что бы он ни заметил, как я поднимаю такие камни, которые втроем-то поднять и то трудно.

— Иди! Это мой кре... мой путь под вечным небом!

— Но...

— Иди, не перечь служителю богов.

— Да, пушу тайфэ, конечно.

Не посмел охотник возразить моему напору. Да и видно было, что уходит он с радостью. На него давило это место. И вновь, я привычно один. И даже как то не по себе стало. Почти так же, как тогда, когда я уходил от своего племени, от орков. Одиночество, не любят его разумные, и не важно орк ты или человек. Мы социальные животные. Но как не трудно, так более правильно. А значит все верно. Ланис бы мешал, замедляя мою работу.

Прежде чем приступить к раскопкам, я разбил полноценный лагерь. Построил просторный шалаш, камнями выложил костровище. Заготовил запас сухих бревен. Даже пару пеньков выкорчевал и принес на поляну перед шахтой, один в место кресла, а другой, тот, что побольше, использовал как стол. Приготовил суп из собранного деревенскими. И решил, что буду работать день и ночь, но доберусь до того, что пытались спрятать давно мертвые владетели этих земель. Чем я и занялся, правда предварительно крепко проспав всю ночь!

На пятый день, я проклял себя за то, что не попросил у местных никакого инструмента. Да даже простейшая кирка, ускорила бы мою работу в два, а то и три раза! Иногда, мне казалось, что легче вернуться к оркам и привести их себе на помощь. И чем дольше я мучился, тем больше мне нравилась эта мысль. А что!? Местные обходят этот холм стороной, чуть ли не на день пути! А значит, вряд ли кто заметит моих соплеменников.

На седьмой день, эта мысль, настолько мной завладела, что вытаскивая очередной валун из шахты на поверхность, я думал только об одном: "дотащу и пойду в горы, за помощью"! Вот только высплюсь и сразу за орками, да...

Я настолько вымотался, за этой работой, что спал не только без сновидений, но даже не услышал, что под утро, на поляну вышла целая толпа народу. Двенадцать мужиков во главе с Ланисом. Все мужское население деревни Лесная. Все они пришли мне помочь. Все перебороли свой страх, пред проклятьем. И я настолько был им сейчас благодарен за это, что даже не стал ругать Ланиса, за то, что он рассказал односельчанам, куда он меня провожал на самом деле. И его рассказ, о том, что я здесь для того, что бы избавить их земли от Черного камня, заставил их взять инструмент и придти мне на помощь. Эх, знали бы они, что помогают возрождению Тьмы! Они пришли бы с вилами, а не с кирками и лопатами! Но, я не чувствовал ни малейшего угрызения совести обманывая этих, по сути хороших и храбрых, людей. Да и с чего мне что-то подобное чувствовать-то? Я же не человек, а орк, а они не орки. И для моей совести все логично и понятно!

Дюжина людей с инструментом! Это даже лучше чем двадцать орков! Для работы лучше. Все же человек, в среднем значительно сильнее орка, правда ест и спит больше, да и выносливость не та. Но при работе копателями, все же, если сравнивать, то люди предпочтительнее, моих сородичей. И дело стремительно двинулось вперед.

Я с удивлением наблюдал за пришедшими. За тем как они работают, как ведут себя. И чем больше смотрел, тем больше восхищался, этим простыми лесными жителями. Им было страшно. Причем страх этот был вызван чем-то сверхъестественным, мистическим, во что они искренне верили. И не смотря на эту веру, на затуманивающий разум страх, они работали, как проклятые!

Вера, вот что вело их. Нет, не в богов. Да и не в меня, пожалуй. Они просто поверили, что могут помочь, помочь снять это древние проклятие, от которого, как они считали, им тяжело живется. А так ли я их обману? Ведь это проклятие и правда есть! Раз они верят в свою неудачу, то и живут с ней. Самовнушение великая сила. Так, что буду считать, что я им не вру. Обмануть себя такими рассуждениями было на удивление просто.

Дело спорилось. Я организовал людей в подобие конвейера и посменной работы. И с первым завалом мы справились быстро, дня за два. Но за ним был еще один, на сей раз, судя по всему, не рукотворный, а природный. Просто прогнили поддерживающие свод шахты балки, и она осыпалась на большом протяжении. И мы сменили кирки на лопаты, что бы копать и топоры, что бы срубить новые, временные балки взамен старых и выстругать перекрытия.

Прошла неделя, и путь вниз оказался свободен. Стоило нам прокопать завал, как затхлый, веками застоявшийся воздух потянуло наружу. И звук от этого был таков, что даже у меня пробежали мурашки по спине. Буд-то кто-то огромный, с противнейшим запахом изо рта, выдохнул полной грудью. И люди и так пребывающие в невероятном ментальном напряжении не выдержали. Сперва один, с криком бросился бежать, и его пример оказался заразителен, так же как и охватившая его панка. Следом, бросая инструменты, кинулись и остальные. Только и успел крикнуть вслед, что дальше я справлюсь один.

По правде, люди этого мира и так показали себя с намного лучше стороны, чем те которых я помнил по Земле. Но эти мысли и сравнения, они сейчас ни к месту. Путь вниз открыт и... Пора. Я осторожно ступил на покрытый крупной крошкой камень, по которому нога человека не ступала около трех веков.

И снова, мои ожидания оказались не верными. Я думал, что такая узкая шахта, выкопанная в каком-то лесном холмике, не будет глубокой. Ну, сколько она могла тянуться? Метров на двести под землю, не больше! Но пришлось даже устроить привал и подзарядиться энергией от перчатки, что бы продолжить путь. И когда, я уже сбился со счета времени, когда думал, что меня обманули. И это не оловянная шахта, а вход в легендарное царство фей! Я увидел, то что искал. Заключенный в затвердевшую до состояния камня смолу, что хранила фрагмент доспеха Отца орков и по совместительству Темного Властелина.

Я видел, сквозь полупрозрачный камень, овеществленную Тьму. Тьму, аналогичную той, что охватывала мои руки. О это! Мне стало не по себе. Одно дело ладонь и предплечья. И другое дело это! Горже! Почему меня страшно? Это животная, первобытная реакция — беречь шею. Ведь горже ничто иное, как часть доспеха защищающая эту часть тела. Бр-р-р. Повесить Тьму-овеществленную, себе как хомут. Да, она защитит меня от всего! Но, кто защитит меня — от неё!?

Ну! Перчатка!? Ты где!? Почему молчишь!!! Но она не чувствует присутствие частицы себя так близко. Мои глаза видят, а Тьма, для которой почти нет преград — слепа. Слишком надежна защита. А ты мне сейчас так нужна. Со своим: "Хочу! Мне надо!". Где ты, когда нужна, что бы подтолкнуть на решающий шаг? Что бы помочь переступить через себя. Помоги, мне страшно!

И что-то древнее, темное, холодное, просыпается во мне. Сперва в руках, потом оно течет по плечам, по груди, охватывает голову и ноги. И страх пугается сам, сбегая и скуля в ужасе, очищая разум. И.. Дальше все просто, рука опускается на камень, без удара, его не надо. И крошится янтарь этого мира, не в состоянии противостоять воле человека-орка. Крошится, не смотря на то, что эта ладонь, не облачена в доспех, а просто рука живого существа. Крошится, отступая камень. И в конце концов не выдерживаясь, лопается как перезрелый арбуз, царапая лицо своими осколками.

"Иди к нам! Будь с нами! Мы одно!". Но не шевелится горже, он слышит и перчатку и каждый из наручей, но не спешит. И я знаю, чего оно ждет. И говорю.

— Я доверяю тебе. — И откидываю голову назад.

Быстрее любого хищного зверя, быстрее черной мамбы, кидается мне на шею Тьма. Сдавливает так, что невозможно дышать. Но я терплю. Она не навредит, я знаю. Горже умнее чем перчатка, с ней можно договорится. Откуда во мне это знания? Наверно нашептали наручи, пока перчатка не слышит. Не помню. Но я спокоен. Знаю. Теперь знаю. Никто не отнимет мой разум, ни кто не сведет с ума. Я главный в этом симбиозе Тьмы и живого. Я — то, что собирает, я — разум, а Тьма — инструмент. И все сразу стало легко. Так легко, что забыл, что нахожусь под толщей земли, на глубине трех километров, откуда-то сейчас я это точно знаю! И кричу от радости обретения. От радости избавления от страха. Кричу и рушится потолок, ломаются перекрытия. Но мне все равно. Ведь помимо крика я бегу. Бегу быстрее обвала, что следует по пятам, я знаю, он не успеет. И мне так хорошо, так легко, так ...

Солнечный свет, неожиданно бьет в лицо. Бьет с такой силой, так неожиданно для меня-Тьмы, что его удар подобен нокауту. И я подаю прямо у выхода, теряя сознание. И последнее, что вижу. Это толпа людей, что бежит к моему, падающему в беспамятство, телу...

Часть четвертая. Истребитель.

Тьма, что разлита по миру будто чернила, оставляет она кляксы на теле земли, уродливые и жуткие. Бойтесь их звери и птицы, бойтесь их люди и гномы. Она опасна и часто невидима. И имя её — скверна. Только паладины света, служители сильномогучего Ваало, и сильнейшие из магов, могут противостоять и изгонять эту Тьму. Имя им — истребители! Правда, есть из этого списка "тех, кто может", и одно исключение — по имени Трэхн!

— Прощай, добрый охотник! — И жест "благословения дальнего пути", легко срывается с рук.

— Прощай, пушу тайфэ! — Он порывается сказать еще что-то, поблагодарить, но я останавливаю его повелительным поворотом ладони. И качаю головой.

Все уже сказано не раз. И слова благодарности и ... И много еще чего. Прошла неделя, как я выбежал из пещеры, чей свод обрушился, едва я перегнул её вход. В тяжелом бреду, судя по рассказам крестьян, я провел целых три дня, не приходя в сознание.

Говорят, я страшно кричал, на неизвестном языке. Говорят, я оборачивался чудовищем. Много, что мне рассказали. Но в конце концов, я выжил и стал человеком. Так говорят местные. И это правда. Не иллюзорно теперь мое тело человеческое, оно из плоти и крови. Я теперь метаморф.

Хорошо, что люди, что ухаживали за мной, все это время, не поняли, что я такое есть. И мне то потребовалось дня два, что бы сообразить. А люди... Они по-прежнему считали меня служителем Вайю. Жрецом Неба. И мои страдания, мои крики, моё беспамятство. Все это, убедило их в том, что проклятье черного камня пало. Гораздо лучше убедило, чем все, что произошло до этого. Они приняли моё беспамятство за борьбу со злом. А перестройку моего организма, за муки превозмогания черноты. Каждый верит в то, во что хочет верить.

Но как бы то ни было, я искренне благодарен этим жителям небольшой деревушки, что скрыта от любопытных глаз в чаще проклятого лихолесья. Они и правда выходили меня. Люди спасли орка. Не ведая того, но все же.

Усмешка кривит губы. Мои губы, человеческие губы. Да-да. Я теперь не только выгляжу как человек, я и биологически теперь человек. Но душой орк. Впрочем, в любой момент, приложив только небольшое усилие воли, я могу перекинуться обратно в дитя Тьмы. Я — метаморф, с двумя обликами. И мне не стоит теперь бояться, что кто-то сможет увидеть за внешней иллюзией мой истинный вид. Теперь, что бы понять кто же я, постороннему, пригодится умение глядеть в душу собеседника, а я вообще не уверен, есть ли на свете такие умельцы!

Я уверен, что мне в спину, не отрываясь, провожая своим взглядом наблюдает Ланис. Ну и пусть. По моей просьбе, он вывел меня пусть на заброшенный и нелюдимый, но какой-никакой тракт. Сейчас мой путь лежит далеко на запад, за десять дневных переходов прямо на закат. И это если то, что мне нужно, не поменяло своего места, за три столетия. Теперь, после истории с выкинутым в глубокую шахту горже, я вовсе не уверен, что мой список истинен. Но он все что у меня есть. И нет иного пути, кроме как следовать по нему. В конце концов, даже если части доспеха Отца, поменяли свое местоположение, то данные из свитка, я могу использовать как начальную точку поисков. Что, если подумать, уже не мало!

И все же, любопытная со мной метаморфоза происходит в этом мире. Сперва я был орком с душой человека, а теперь человек с душой орка. Смешно, нет правда — смешно. Но это нервный смех. Смех одиночества. Я вновь один. И как я не устал от этих восхищенных взглядов, от этой приторной мягкости местных, что считали себя столь мне обязанными. Как я не старался, побыстрее сбежать из лесной деревушки, все равно, сейчас я снова, чувствовал эту пустоту вокруг. Пустоту одиночества.

И все же, не верно будет назвать меня человеком. Мне по прежнему все равно, что босые ноги, на ветер, что легко загоняет стылый воздух под одеяния. В этом, не смотря на все изменения, в этой неприхотливости, я остался тем кем был — орком. И надо признать, это что ни на есть, несомненно положительный момент. А еще, после "обретения" горже, я вновь стал сильнее. Если так и дальше пойдет, то вскоре мне не составит труда крошить гранит в руках, правда зачем мне это может понадобится — не знаю. Но сам факт. И я начинаю уже бояться. Ударю кого-нибудь с испугу, а в результате получу труп.

Вечером устраиваясь на ночлег, оценил и положительные аспекты вновь приобретенной силы. В легкую наломав себе дров руками, причем так быстро, что любой каратист позавидовал бы. Заодно учился, учился владеть новыми возможностями тела. Перекидывался то в орка, то обратно в человека. Попробовал и иные превращения, но, как не старался, не получалось. То ли они мне в принципе недоступны, то ли мне просто не хватает знаний. Впрочем какая разница, в данный момент не могу и все и это главное.

Попробовал перед сном войти в транс и достучаться до тех частей доспеха, что ношу. Но увы, безрезультатно. Я ощущал Тьму на себе. Чувствовал её присутствие. Но она игнорировало мои попытки связи. Казалось, что она спала, как довольный кот, что объелся сметаны и спит на теплой лежанке, равнодушный ко всему во вне.

Тьфу на этот доспех. Неблагодарная перчатка и остальные запчасти! А впрочем! Это даже плюс! Никто меня не толкает вперед, никто не отбираете контроля над телом, никто не пытается свести с ума. Они — части отдельно, я отдельно. А в этой ситуации есть несомненный позитив! С этой мыслью, пришел и сон. Сон приятный и теплый. Сон награда. В нем я был малышом, и меня качала на руках мама. Спал бы и спал...

Но утро. Этот треклятый Уорас, дневная звезда, что каким-то непостижимым образом умудряется светить прямо в глаза, неумолимо прерывает этот изумительный сон. Обидно. Но быстро приготовленный завтрак, развеивает эту грусть.

Сытно рыгнул. Ох как мне не хватало таких проявлений животного начала: рыгнуть, почесаться, громко испортить воздух. При людях, да в обличии жреца Неба, мне это казалось каким-то неправильным. Зато сейчас, оставшись один, я оторвался на полную катушку. Тем самым безмерно подняв себе настроение. Но развлечение и потакание своим слабостям — подождут. Меня ждет новая дорога.

Точнее, дорога то как раз совсем не новая. Я иду по заброшенному тракту, который можно скорее назвать широкой тропой, чем полноценной дорогой. Но скоро, всего через три дневных перехода, эта тропа приведет меня на Центральный тракт. Самую оживленную транспортную артерию запада, по словам Ланиса. А дальше, дальше мне по ней немного на север, а потом по Северо-Западному тракту, до города Джави.

Нет, сам город меня не интересует ни в малейшей степени. Он, всего навсего, самый простой ориентир к тому месту, что мне нужно. К главному храму Вьесси — бога воды. Тот храм расположен рядом с Джави, на озере близ города.

По правде, меня очень сильно смущает, то, что возможно и храм воды, был разрушен. Точнее я думаю, что скорее всего он и был разрушен в результате пересыхания магических источников. Но вот, я очень сильно сомневаюсь в том, что его сокровищница осталась не разграбленой. Это при такой то близости к населенному пункту!? Правда одно знаю точно. То, что даже если частица доспеха Тьмы и покинуло то место, что было ей уготовано три сотни лет назад, то без нарушения защитного покрытия. Иначе, перчатка и остальные частицы, давно бы заметили своего "собрата". Так, что как начало для поисков городок мне подойдет лучше всего. И даже по прошествии веков, можно размотать ниточку, и узнать кто украл столь необычный предмет. Ведь часть доспеха Отца орков, в карман не спрячешь!! Так что кто бы не обокрал Текущий храм, а именно такое название носило главное святилище Вьесси, у меня были все шансы пройти по их следу. Точнее я очень надеялся на такой исход. Внушал себе, что такая авантюра все же имеет шанс на осуществление. Правда, если признаться самому себе, то вероятность найти тассеты, была минимальна. Но кто не рискует тот... А найти эту деталь доспеха было просто необходимо. А то, как представлю себе, я — весь такой красивый в доспехе Тьмы, но без одной детали и как следствие с голым пахом и филеем. Ну уж нет! Надо найти!

Два дня, я шел никого не встретив. Только щебет птиц, да звуки от дикого зверья, скрашивали моё одиночество . И шагая один под извилистой тропе, я все больше размышлял, о оставленных в горах соплеменниках. Как они там? Живы ли? Не случилось ли что? И эти мысли, не давали успокоиться моему разуму. Но мучение одиночества, заканчивается и оно. Так и случилось, на середине следующего дня, когда Уорас был в наивысшей точке, я вышел на широкий тракт.

Нет, я не увидел множество повозок, верховых, да и просто идущих людей. Тракт был пуст. Точнее был пуст тот небольшой участок, что я мог оглядеть с того места где находился, километр в одну сторону и метров триста в другую. Но сама дорога впечатлила. Для этого мира, она наверно равнялась шестнадцати полосному автобану на Земле.

Мощеная добротным камнем. Оборудованная сливами, кюветами и даже небольшим наклоном для стока воды. Дорога, на которой в ряд легко могли проехать три повозки. И пусть сквозь камни то тут то там, прорывается трава. Пусть кюветы не чищены и заросли густым кустарником. С первого взгляда видно, это дорожное покрытие простоит еще многие сотни лет.

Я так был поглощен разглядыванием дороги, что услышал шум повозки одновременно с окриком.

— Эй! Посторонись!

Оглянулся, одновременно инстинктивно отпрыгивая на край тракта. С юга приближался большой караван. Возов дюжина явно наполненных до самого верха, да восемь вооруженных всадников. Явно купеческая охрана. Один из всадников, как раз и окликнул меня. Правда воином его можно было назвать с большой натяжкой. Пацан лет четырнадцати. Нет, сам он наверняка считал себя бывалым воителем. А как же: кольчуга до колен, шлем-шишак, конь вороной масти, меч на поясе, да лук на седле. Если не смотреть на это безусое, молодое лицо, вылитый батыр. Еле удержался от смеха. Вовремя вспомнив, что в средневековье взрослели рано и уже в тринадцать лет становились по праву взрослыми.

Стерев, едва появившуюся на лице улыбку, подумал... Что моя поспешная реакция, на этот окрик, портит мой имидж. Не объяснять же местным, что такое автомобили, и что если ты на дороге и они гудят, то лучше отпрыгнуть в сторону даже если ты император, а то чревато. Но вот так, как я, подчинившись мальчишке. Ну ладно пусть воину. Точнее охраннику купеческому. Тут явно убыток моей жреческой касте, точнее имиджу моем сильнейший урон.

Местные культы, не поощряют насилие как средство решения проблем. Но и в отличи от христианства не запрещают его на прямую. Можно так сформулировать отношение жрецов к рукоприкладству: "Не желательно, но если очень надо — то можно!".

Конечно едва ли можно назвать то, что я сделал физическим воздействием... Когда вороной юнца приблизился на расстоянии метров трех. Я накинув накидку на голову как капюшон, шагнул на дорогу. И показал вороному свое истинное лицо. Лицо орка. Мальчишка из-за того, что находился выше, чем глаза его коня, не был в состоянии рассмотреть, что прячу за своеобразным капюшоном. Итог сего действа был впечатляющий!

Конь испугано всхрапнул, замер на полушаге, а затем, как заржет и вскинется на дыбы! Юного батыра из седла выбило будто пинком под зад. И надо сказать ему еще повезло, что его нога не застряла в стремени, а то лошадь в испуге понесла.

Вернув себе человеческий облик, скинул капюшон и необращая внимания, на скачущую к юнцу подмогу, подошел к упавшему на камень мостовой мальчишке. Тот явно приложился всей спиной о камни и немного затылком, судя по мутному взгляду. Дождался пока приблизятся остальные охранники. И играя на публику, произнес наклонившись к мальчишке.

— Не дерзи! — И поставил свой посох ему на грудь, не давая подняться.

Со стороны это выглядело как жест унижения, но на самом деле, у парня явно сотрясения мозга, так что заставляя его лежать, я заботился о его здоровье. Моя "шутка" несколько вышла из под контроля, я не собирался калечить паренька.

Может мое поведение можно было бы расценить как излишне неразумное, все же уронить с коня одного из восьмерых вооруженных людей, не самый простой путь с этими людьми подружиться. Но мне и не нужна была их дружба. Мне надо было заботится о сохранении образа, который я на себя примерил.

— Не дерзи старшим. — Повторил я, демонстративно не обращая внимания на окружающих меня всадников. — И не кричи на служитей высших сил.

Последнее я добавил уже больше для остальных воинов. Так, на всякий случай, как бы невзначай напомнить им, что пред ними не простой путник, а все же жрец.

— Кто из вас старший!? — Не отрывая посоха от груди мальчишки, выпрямляюсь в полный рост и повелительно оглядываю охранников. А в голове одна мысль: "надо играть роль, надо играть роль"!

— Собронат Ивар Горшан, я тут старший.

Тут я не угадал, считая что главным у всадников, является седой, крепкий мужчина, лет сорока пяти, даже на вид очень бывалый. А Начальником оказался, скорее юноша, лет двадцати трех, правда в самом дорогом доспехе. В отличии от остальных, по верх кольчуги у него еще была и кираса.

— Я служитель Неба, жрец Вайю, настаиваю на наказании этого юнца, за непочтительность к моему статусу. — Надо сказать, что мальчишка и правда изрядно ошибся наорав на жреца, наказание могло быть очень серьезным

— Я возьму на себя это ношу! — Подтверждая моё право на требование наказания, склоняет голову в почтительном поклоне собронат или иначе десятник.

— Но сперва, я бы хотел осмотреть юношу. — Не обращая внимания на удивленные взгляды, склоняюсь к упавшему. Разглядываю его зрачки и спрашиваю. — Голова кружится?

— Нет. — Он не пытается вырваться из моих рук, что крепко заставляют го лежать неподвижно.

— Тошнит?

— Немного. — Ну, да, как я и думал, небольшое сотрясение.

— Собронат! — Хотя мог и не кричать, Ивар по прежнему находился совсем рядом. — Я попросил бы отложить наказание на седмицу. Ваш воин сильно ударился о камни головой. И ему нужен покой на несколько дней. Есть возможность устроить его на возы? А то ему сейчас верховая езда противопоказана.

— Я спрошу у купца Шали, о такой возможности. — Кивнул Ивар и тут же наорал на остальных воинов. — Что встали!? Зарош, поймай коня Горга! — Ага значит упавшего мальчонку зовут Горга, запомню. — Остальные, что столпились! Не мешайте жрецу! Разъехались!

Видимо Ивар обладал достаточным авторитетом в этом отряде, все тут же потеряли ко мне интерес и занялись. А сам собронат поскакал к приближающимся возам.

— Горга, тебя же так зовут? — Мальчишка кивнул. — Слушай и запоминай. Ты неудачно упал. Будь под копытами твоего коня земля, все обошлось бы без последствий. Но увы, тут камень мостовой. У тебя крепкая голова и выдержала удар. — Да и шлем-шишак помог, но об этом я промолчал. — Но если не хочешь в свои годы стать калекой у которого постоянно кружится голова и нарушился глазомер, то тебе нужен покой. — Юноша в испуге дернулся. — Не пугайся. Ничего пока страшного не произошло. Ты молод, и легко справишься. Но только в том случае, если будешь соблюдать покой. Не вставай! Лежи.

Так я хлопотал около Горга, минуты три, пока меня не окликнул незнакомый голос.

— Пушу тайфэ! Я рад, что путь моего каравана пересекся с вашей дорогой!

А это видимо и есть главный в караване. Богатая одежда, с пестрой вышивкой. Бобровая шапка, сапоги отличной выделки. Возраст близкий к пятидесяти. И если бы не излишняя худоба, то хоть портрет типичного купца с него рисуй.

— Да будет легок ваш путь, как утренний ветер. — Привычный и отточенный до совершенства жест благословения срывается с рук сам собой.

— Наша охрана доставила вам неудобство? — Он излишне вежлив. А! Понял. В этом мире в законах действует понятие вира. То есть денежный штраф — компенсация. Которую пострадавший может потребовать. А так как старший тут купец, и он нанял этих охранников... То я могу потребовать с него денежную виру, за неуважение к сану.

— Не беспокойтесь. Этот воин. — Тут я конечно сделал мальчишке комплимент. — Уже достаточно наказан за свой длинный язык.

— Да, Ивар мне сказал, что Горг крепко сотрясся головой. — Явно расслабился купец после моих слов. Он понял, что я не собираюсь трясти с него деньги.

Вот странно вроде, как может бродячий монах требовать что-то от купца с вооруженной охраной. Но я знал, что в "своем праве" как жреца. И не прикажет купец меня отогнать или избить. Охрана не подчинится. Все же в этом мире в отличии от Земли, люди искренне верили в богов. Правда, надо признать, что их вера была подтверждена материально. Когда раз в несколько веков к тебе "заглядывает" Темный Властелин, это способствует популяризации веры и её искренности.

— Не желает ли жрец пресветлого Неба. — Обратился ко мне уже знакомый купец, когда мы погрузили Горга на одну из подвод. — Присоединится в своем пути к нашему каравану?

— А куда вас ведет путь прибыли уважаемый? — Это не было с моей стороны ехидством. Прибыль тут вполне почитаемый атрибут бога Вайю и не является предметом для шуток.

Да-да. Именно бог ветра и неба, тут считается покровителем купеческих караванов, впрочем ничего странного в этом нет. Вайю вообще благосклонен к любому из путников. Отсюда и явное желание заполучить меня в свои повозки у купца. Ведь по поверью присутствие жреца Неба в караване: к большой удаче!

— В Пол Кальту. — Хм-м-м, город далеко на севере в Торговой республике.

— Нам не по пути, но дня три я могу последовать рядом с вами.

До перекрестка с западным трактом, наш путь совпадал. Так почему бы и не скрасить свое одиночество, которое меня сказать по правде изрядно напрягает.

— Даже такая малость, будет для нас радостью! Приглашаю вас в мой личный воз, там удобнее всего.

— О! Извините уважаемый. Но не могу принять вашего столь щедрого предложения. Я иду свой путь босиком, отмеряя дни пути своими ступнями. Такова моя доля, такова моя служба.

Мы еще немного поболтали с Оскас Шали, тот и правда был очень рад тому, что я согласился идти с его караваном. Оказывается, этот участок тракта пользовался дурной славой. И, не из-за разбойников, а из-за близости лихолесья. Не только возницы, но и сам купец изрядно нервничал, поглядывая на лесную стену, что высилась с лева от тракта.

Я тактично умолчал о том нюансе, что сам вышел из этого "лихолесья" или иначе — "проклятого леса". И что ничего проклятого в нем не было и раньше, а сейчас, когда я забрал горже Тьмы, то и подавно. Но чем дольше люди будут сторонится этих мест, тем дольше не узнают, что некий жрец Неба, разбил черный камень, тем лучше. А то дойдет такая весть до человека знающего и тот начнет любопытствовать, кто, зачем, почему, а главное для чего? А мне это совершенно не надо!

Шагал я рядом с возами, и замечал, что моё присутствие, и правда сильно влияет на настроение всех людей в караване. Как хорошо, что они не знают, кто на самом деле носит одежды служителя Вайю. Тут бы многих удар хватил, разгляди они во мне орка, да еще и близ проклятого леса. Эта, столь простая мысль, вызвала неподдельную улыбку на моем лице.

Телеги запряженные волами двигались медленно. Мне не составляло никакого труда шагать рядом. То и дело ко мне подходили возницы и просили благословить их. Как же хорошо, что тут не придумали такой "вещи" как исповедь. Я бы наверное замучился выслушивать столько народа. А тут все просто, пара жестов, одобрительная улыбка, доброе слово и все. Главное все это делать, с видом преисполненным собственной значимости. Мне это удавалось легко, благо у меня было время натренироваться на жителях Лесной.

— Пушу тайфэ! — С соседней повозки зовет меня Горг.

— Да, юноша? — Надо сказать, что мальчишка в точности выполняет мои распоряжения о покое.

— Вы простите меня, за дерзость? — И взгляд полный покаяния.

Ага! Как же, знаю я такие взгляды. Как хамить так он первый и если бы сошло с рук, еще бы и рассказал всем, как он смел, как он "крут", что даже служители Неба разбегаются от его коня. Что сказать — мальчишка.

— Небо простит! — Понимаю, что жестоко, но чем четче его юный разум поймет связь между поступками и воздаянием за них, тем лучше. Нет, я не фантазировал, что смогу его изменить, но хоть маленький камушек, на весы его характера, положить могу.

— Я... — Он явно пытается оправдаться.

— Вот не отягощай свой поступок ложью. — Укоризненно качаю головой. Сейчас он попытается меня убедить, что не разглядел мои лазоревые одеяния. Ага, сейчас, нашел легковерного. Мне просто скучно, поэтому я и вожусь с ним, а не игнорирую. — Все ты видел, ведь так?

— Видел. — Его покаяние доходит до слез, что навернулись на глаза. Разжалобить пытается.

— А даже если бы и нет. Разве не мог ты объехать одинокого путника. Или тракт слишком мал, что бы разъехался такой богатур, как ты — Горг, по широкой дороге, с путником одиноким? Плохую дорогу построили предки? — И навис над ним, вперив суровый взгляд прямое ему в переносицу.

— Нет. — Не ожидавший такого давления, юноша пытается закопаться от меня в сено, на котором лежит.

— Что нет!? — Мне надо себя как то развлечь, так что терпи малыш. Орчья ментальность иногда требует к себе внимания. Ну хотя бы вот так, безобидно но над кем-нибудь поиздеваться.

— Хорошую дорогу построили предки! — Ага понимает, что охай он дорогу, то духи пути ему бы это не простили. Не ведаю, есть ли и правда такие духи, но он в них верит, и этого достаточно.

— Так тебе одиноких и беззащитных путников пугать нравится!? — Шиплю я, брызгая слюной для пущего эффекта, прямо ему на лицо. — Может ты тайно Темному поклоняешься? Ибо его слуги любят унижать и пытать! — Его лицо белеет как мел. — Отвечай! — Неожиданно кричу на него.

— Неееет!!! Не поклоняюсь! — В испуге он орет фальцетном. Еще б такое обвинение да от служителя богов услышать.

— Лежи, лежи. Верю. — Хватит с него. И так до нервного срыва довел мальчонку. — Верю, что просто помутнение на тебя нашло. Что гордыня обуяла. Но верю, справишься ты с ней. А сейчас лежи, тебе вставать нельзя.

Так, не хитро удовлетворив свои низменные порывы, я оставил молодого воина в одиночестве.

В принципе, двигаться вместе с повозками, было даже медленнее чем я мог бы идти пешком. Но покидать караван, в мои планы не входило. Я наблюдал, оценивал, сравнивал людей этого мира с людьми Земли. Манеры, мимика, поведение, реакции.

Больше всего на землян, походили купцы. Их поведенческая мотивация и реакции на внешние раздражители, очень напомнили мне торгашей, что в огромной массе мне пришлось наблюдать в прошлой жизни. Наверное, это можно было предположить изначально, все же основная мотивация у всех торговцев одинакова — деньги. И отсюда и идет это сходство. Посему легче всего я сошелся с главным купцом каравана, мастером Шали.

Он как раз был в том возрасте, когда начинают задумываться о душе. Любую свою свободную минуту, он старался проводить рядом со мной. Сперва меня это изрядно напрягало, я боялся, что чем больше буду говорить, особенно о вещах метафорических, то тем быстрее все поймут, что я никто иной, как самозванец. Но оказывается, та чаша знаний, о религиях, культах и прочем — похожем, что размещалась в моей голове, позволила так убедительно, для местных, вешать лапшу им на уши, что...

Что привело к непредвиденным последствиям. Каждую стоянку, на которой останавливался караван, все люди собирались у костра, и слушали мои проповеди. О чем я рассказывал? Все просто, переложил на местный лад несколько историй о Ходже Насреддине. Конечно обернув их дополнительно в одеяния веры. И надо сказать — угадал!

Через три дня пути, вместе с караваном, что следовал в торговую республику, я преодолел только две трети из намеченного пути. Из-за медлительности волов, мы проходили не больше сорока километров в сутки. Но меня это утраивало. Ведь я никуда не спешил, три, четыре дня задержки, не играют никакой роли в моей миссии.

Тракт и правда оказался оживленным. Стоило нам оставить позади лихолесье, как не проходило и часа как нас кто-нибудь не обогнал или не попался на встречу. И каждый такой встречный, видя мои одежды просил благословения. И все пытались меня чем-то одарить. Иногда я даже жалел, что выбрал себе имидж жреца-аскета, а те не принимают дары. Обидно. Но образ "идейного" служителя давал и много положительного.

И положительное это явственно читалось в отношении местных. В качестве примера можно привести встречу с любым путником идущим на встречу. Сперва они замечали мои одеяния. И на лице проявлялось что-то вроде облегчения и долга. То есть, каждый встречный считал своей прямой обязанностью подойти и попросить у меня пожелать ему попутного ветра и легкой дороги. Что в принципе понятно. Но, этот их порыв не был, что называется от души. Это было как привычка. То, что положено делать потому что положено! И все. Ну, как в оставленном мной мире "посидим на дорожку". То есть не подойти к жрецу Неба и не испросить благословения, было примерно тем же, как перейти дорогу черной кошке. Суеверие, что-то пустое внутри. Но, как только путники приближались ко мне на достаточное расстояние, что бы увидеть, что я игнорирую возы, что иду пешком когда могу ехать. Как только замечали, что путь свой я прохожу босиком. Босиком по каменной мостовой, ранней весной, когда не редок холодный дождь, по грязным лужам. И тут же, как по мановению волшебной палочки, отношение к такому "обязательному" процессу как "благословение пути" от служителя Неба, превращалось в нечто иное. Не простого жреца видели во мне местные, Жреца, с большой буквы. Того, кто истово служит. И просьба их из простой обыденности превращалась в искреннюю мольбу о напутствии. С не менее искренней благодарностью, по получению требуемого.

Надо сказать, что возницы и воины, что служили у Шали, очень быстро привыкли к моему присутствию. Они даже гордились, что к их каравану, к ИХ! жрецу, подходят люди. Чувствовали некую сопричастность, что ли? Как это по человечески, "прислоняться" к чужому успеху и популярности, "примазываться" как сказали бы на моей родине. В этом было одно из отличий людей от орков. Орки бы не стали такого делать. Для них это не понятно. Они просто бы побили более популярного, если тот их слабее или подчинились бы ему как вождю, если тот оказался сильнее. Не в привычках орков создавать себе кумиров. Их место в их ментальности занимает Темный Владыка и его Глашатаи. И если посмотреть на эту разницу, то можно назвать орков даже более практичным видом, нежели людей!

Чем больше времени я проводил в привычной среде, среди людского гомона, тем больше свыкался со своей ролью. Но, по какой-то причине, несмотря на свою внешность, не смотря на окружение состоящие из людей, я ощущал и чувствовал себя именно орком и никем иным. С этим связано и мое выражение лица, при благословениях. Его все окружающие, почему-то принимают за сосредоточенность и одухотворенность, а на самом деле, я просто сдерживаю позывы смеха. Надо признать, что приходится прикладывать поистине нечеловеческие, нет не правильное слово, ведь я не человек... О! Титанические усилия! Вот так правильнее, поистине достойные титанов усилия, что бы не рассмеяться в голос. Орк несущий людям слово и дары божественные. Думаю, что окружающие ни в коей мере не разделили бы моего веселья, узнай правду, так что приходилось все держать в себе. И ведь даже в одиночестве не посмеяться над своими мыслями, тут в ходу такая поговорка есть "смех без причины признак дурачины", ага, один в один как и у меня на родине бывшей, слово в слово. Видимо народная мудрость не ведает межмировых преград...

Юноша, которого я довел до сотрясения мозга уже вполне оправился, но я из вредности не отменял ему постельный режим. Хоть и зажило на нем все гораздо быстрее чем на собаке. Но пусть помается бездельем, в его возрасте, ничего не делать, это пытка хуже розг, я имею ввиду по настоящему ничего не делать, а только лежать и пялится на небо. О чем я ему прочел целое нравоучение, по смыслу близкое: оскорбил слугу Вайю, лежи и смотри, как укоризненно и хмуро разглядывает тебя Небо. А с учетом того, что все эти дни погода стояла дождливая и небо заволакивали свинцовые облака, от горизонта до горизонта, то надо признать, моя проповедь проняла мальчонку до всей глубины его души. Ничего, ему полезно, может из спесивого подростка в результате моего вмешательства вырастет, что-то путное. Тем более, Горг не был злым, он просто был самым младшим, и думал, что если будет вести себя как можно более нагло, то его будут воспринимать как более взрослого. Сжалился и прочел ему лекцию по психологии. Разумеется обернув её в притчу о молодом Насреддине. В которой доходчиво поведал юноше, что наглые и вызывающе ведущие себя мальчишки, у взрослых людей вызывают не уважение, а совершенно обратную реакцию. Вроде понял. Тем более, с каждой нашей беседой Горг все больше проникался ко мне доверием и на третий день вообще смотрел на меня как на своего духовного наставника. Что совсем не входило в мои планы и я предпочел отдалиться от мальчишки, сведя общение с ним к минимуму.

Клонился к закату четвертый день нашего пути. По уверениям Шогу это была последняя ночевка под открытым небом. Дальше пойдут более населенные и цивилизованные земли, с трактирами, постоялыми дворами и прочей дорожной инфраструктурой. Впрочем меня это не сильно волновало. Даже не знаю, а лучше ли койка в постоялом дворе, чем охапка сена и ветки елки как крыша. Оркам все равно, мы не привередливые.

Я уже устраивался спать, нарвал мха на подушку, выбрал кочку посуше, да елку по "шерстистей", только все это сложил в подобие домика, в котором буду спать. Едва устроился, как вдруг, услышал тихий вскрик , а вслед за ним резкий шорох и едва заметил какую-то неясную тень, что метнулась от одной из повозок в лес.

И что-то, в этом таком тихом вскрике было такое, что у меня волосы встали дыбом, а душа ушла в пятки. Так выдыхает смерть. Смерть чуждая, неожиданная, неестественная, насильственная. Так вскрикивает спящий, когда его грудь пробивает меч неожиданно напавшего.

Я вскочил на ноги и увидел, что несущий стражу собронат Ивар, что собирался нести вечерню стражу, так же поднялся на ноги. Воин поднялся неторопливо, расслаблено, так казалось со стороны, но я заметил, как текучи его движения, как напряжены кажущиеся расслабленными мышцы. Ивар выпрямился, и тут же сместился в тень, одновременно, единым отработанным многолетней практикой движением обнажив меч.

Значит мне не показалось. Раз у воина такая же реакция на услышанное. И в обозе произошло что-то совсем не хорошее. Перекатился с лежанки, спрятавшись за стволом елки и её густыми ветками. Прислушался. Тишина. Точнее вполне обычные звуки засыпающего лагеря и ничего более. Может мне пригрезилось? И Ивару? Нет, такое совпадение это как-то через чур. Мы услышали одинаково. И оба отреагировали однозначно, как на опасность.

Шум шел от самой ближней к лесу телеги, она стояла немного в стороне от остальных, на придорожной поляне. Остаться на месте или полюбопытствовать? Посмотрел на соброната, тот не покидая тени деревьев, двигался в сторону своих людей, что уже спали. Добравшись до воинов, Ивар их разбудил, стараясь не издавать лишнего шума. Но увы, не все воины в охране каравана были столь зхорошо подготовлены к4ак их командир. Вот кто-то недоуменно вскрикнул, кто-то выматерился от души, на то, что не успел он уснуть, а тут будят. Звякнуло оружие. И все эти звуки, очень быстро перебудили весь лагерь.

Ну и мне не стало больше смысла прятаться, в колючих иголках. Но только я выбрался, как буквально остановился как вкопанный от крика, что услышал. Так кричат от ужаса, от первобытного испуга. И крик этот шел от той самой повозки, что стояла на краю поляны.

Когда я подошел к этому возу, то там уже стояла молчаливая толпа из купцов и возниц. Меня пропустили без возражений. Судя по реакции окружающих там лежал ка минимум труп.

Но я ошибся. Трупа не было. Не было и живых. А только пропитанная кровью солома. Большим количеством крови пропитанная. И никаких следов больше. Ни на повозке ни на земле рядом. Точнее следы то были, но все от обуви человеческой, а то, что я успел заметить во мраке, человеком не могло быть по определению, ведь у людей нет хвостов!

А потом я вспомнил, кто же ехал в этом возке!

— Эй! — Окрикнул я столпившихся людей. — А кто видел Горга?

Минуты две народ переглядывался, но ответом было лишь пожатие плечь. Неужели?

— Ивар! — Должен же собронат, следить за своими подчиненными?

— Да, пушу тайфэ!

— В этой повозке лежал Горг?

— Да!

— И сейчас вы не знаете где он?

— Почему? — Ивар подошел к телеге, коснулся крови , растер её меж пальцами. — Знаю. В мире ином.

И тут же тишина повисла, над только, что такой шумной поляной. Тишина по истине гробовая. Так спокойно было это произнесено собронатом: "в мире ином", что поверили все, даже я.

Во мне закипела злость. Да, этот мальчишка пытался за мой счет самоутвердится. Но он вполне достаточно поплатился за свой эгоизм. И я, потратил на него довольно много своего времени! Он считал меня своим духовником. А теперь он мертв. Точнее, его кто-то убил.

И что-то было в этом убийстве неправильное. И не то, что убили Горга настолько бесшумно, что даже мой орчий слух едва услышал, да и то только шорох и последний выдох мальчишки. Не то, что сделал это не человек, а скорее всего зверь. Не, то, что тело уволокли с такой легкостью, что следов не осталось. А иным. Неким неясным ощущением тревоги, разлитой вокруг опасности.

Легкая судорога прошла по рукам, ожили наручи, будто предупреждая о чем-то. И едва различимый "шепот" горже: "Тьма, тьма больная, тьма неправильная". И вторит им перчатка: "Опасность". И сам не заметил, как мои губы тихо произнесли:

— Тьма, тьма больная, тьма не правильная.

И отшатнулись люди. Не от меня, а от телеги и одновременно от леса. Сбились в беспомощное стадо. И даже меч в руке соброната, предательски задрожал, мелкой рябью испуга. И все зашептали, одно и тоже слово. Слово мне понятное по звучанию, но не понятное по смыслу и контексту.

— Скверна! Скверна рядом! В лесу скверна!

Есть распространенное выражение: "стало не по себе". Именно в этот момент, слыша эти слова, я в полной мере осознал, что оно значит. Мне казалось, что я очень не вовремя оказался в этом месте и в это время. Рядом, да-да, совсем рядом бродит нечто столь опасное. От чего семеро вооруженных людей, профессиональных воинов, утратили способность крепко держать оружие. Об остальных в караване я вообще молчу, они поистине превратились в испуганных стадных животных.

Шали, тот, кто по идее должен был взять на себя командование, успокоить людей, только шептал что-то и осенял себя святым кругом, символизирующим диск Уораса, знаком бога Света. Ивар, так же был больше озабочен тем, как побороть свой собственный страх, нежели помочь остальным.

И ладно люди. Что мне смотреть на их реакцию, и уж тем более не следует бояться орку, того, что наводит ужас на людишек! Но по правде, эта здравая мысль, ничуть не помогла, не избавила от нервной дрожи. И виной всему то, что даже части Темного доспеха, считали то, что бродит рядом, опасным для меня! Опасным не смотря на сродство. Ведь то. Что убило юнца, так же как я, вполне может называться "дитя Тьмы"!

Но как и шептало горже, в этой тьме, был изъян. Как не удивительно было для меня, но даже одна из сил первородных, может "заболеть" в аллегорическом смысле. Точнее формулировка наверно была бы: "стать неправильной". Или еще более правильно, назвать эту скверну — тьмою измененной.

"Сила. Сила бесконтрольная. Сила великая. Лакомая добыча для Того Что Было В Начале!" — Шепчет горже. Сперва не понимаю, о чем идет речь, что за наименование такое? Но, мой разум быстро находит привычное определение — Хаос. И немое подтверждение, от горже — да, Хаос!

Итак! Рядом бродит нечто. И нечто это, как подсказывает мне доспех, "заражено" скверной, которая может изменить и извратить все в мире реальном. А скверна ни что иное как бесконтрольная Тьма, что смешалась с Хаосом. Гремучая смесь! И я даже приблизительно не представлял, что такое она может сотворить. И в чем её цель. И есть ли таковая вообще, эта цель? Уф-ф. Эти мои размышления, принесли неожиданный эффект. Я успокоился. Нет, не перестал бояться. Но стал способен держать себя в руках. А это уже совсем не мало.

— Господин Шали! — Окликаю купца.

Но, то не реагирует. Пришлось в два быстрых шага подойти к нему и легонько стукнуть посохом его по лбу. Это возымело определенное положительное действие, у караванщика взгляд немного прояснился.

— Господин Шали!

— Да???

Нет, так не пойдет. Пришлось действовать более радикально. Схватил торговца за грудки, приподнял на полметра над землей и встряхнул, так, что у того лязгнули зубы.

— Пришли в себя?

— Спасибо, пушу тайфэ! — Караванщик по-прежнему дрожал как осенний лист, но в глазах у него появился разум.

— Соберите своих людей. Приведите их в чувство. И составьте повозки в круг, с костровищем в центре.

— Зачем!?

— Что вы знаете о скверне?

— Она....

— Вы знаете, как с ней бороться?

— Нет! — К нему вот-вот вернется его страх. Мой вопрос выбил у него почву из под ног.

— Так делайте то, о чем говорит тот кто знает!!! — Я блефовал, но вряд ли кто это сейчас заметит. Да и что-то делать всегда лучше, чем стоять как стадо баранов и ждать смерти!

— А вы знаете!? — Надежда в голосе купца и во взглядах людей, ведь наш диалог слушают все на поляне!

— Тогда... — Приблизил свой лицо к его носу и произнес это "тогда", очень тихо. И когда его слух напрягся, как заору! — Выполнять, что сказано! — Удалось рявкнуть так, что попадали иголки с веток у соседней ёлки. — Телеги в круг! Стоять! Без суеты. Каждая пара возниц работает только со своим возом! — Это возымело эффект. — Ивар!

— Слушаюсь, пушу тайфэ! — Воин мгновенно и с явным облегчением воспринял то, что командование в этой ситуации взял жрец Неба, а не пришлось это делать ему самому.

— Вы всегда рядом со мной!

— Да!

— Своих людей разделите на две тройки. Тройки следят за караваном. Тройки не разделяются и воины в них не отходят, друг от друга больше чем на пять шагов! — Я слишком много смотрел фильмов ужасов, что бы повторять типичные ошибки в них показанные! — Он вроде понимает, но стоит и ждет чего-то? А-а-а! Тьфу, забыл. И второй раз падают иголки с елок, от рева в ночи: — Выполнять! — Соброната буквально сдувает, как ураганом пушинку.

На поляне началась суета. Так было в начале. Но десяток окриков, пяток тычков посохом пониже спины и суета сменилась простой и привычной для возниц и караванщиков работой. И буквально через десять минут, там, где раньше была ночевка купцов, предстало что-то похожее на походный лагерь таборитов.

Посмотрел на небо. Плохо! Нам предстоит целая ночь. Ночь полная страха, как в плохом американском низкобюджетном ужастике. Но эта мысль не приносит улыбки, а пугает еще больше.

Запрыгнул на один из возов.

— Люди! Вы все знаете меня. — Сейчас в этой стрессовой ситуации им и правда кажется, что знают они меня почти вечность. — Мы выживем! — Хоть я и слышал краем уха, как караванщики говорили друг другу, что от скверны живым не уходят. — Нам только ночь продержаться! — Вот простые слова, но они понятны, и дают точную отсечку времени, что сразу успокаивает людей. Я еще говорил минут пять, фактически проповедуя. Но этого мало. Надо отвлечь людей от страха. — Опасность не в круге возов. Тут мы в безопасности. Главное не пропустить скверну внутрь!..

Чем больше я говорил, тем отчетливее видел, как разглаживаются лица людей, как уходит с них печать беспросветного ужаса. И это хорошо. Велел погасить костер, он нас слепил. Разделил людей на пары и каждой из них выделил свой сектор наблюдения.

— Пушу тайфэ?

— Да, господин Шали? — Оборачиваюсь к окликнувшему меня купцу.

— А может развести несколько костров за кругом телег? — Предлагает он.

— На расстоянии десяти шагов! — Поддакивает ему Ивар, что следуя моему приказу, все время маячит у меня за спиной. — Ближе нельзя, будут слепить. А дальше десяти шагов в ночи мы и не увидим ночью, они там нам не повредят, а вдруг отпугнут?

А что? Идея хорошая. Да и люди при свете пламени будут более смелы, чем в непроглядной темноте. Да и огонь, вечная защита разумных, от каверз дикого мира.

— Хорошо, господин Шави. Организуйте людей и сделайте это. — И тут же добавляю. — В лес не ходить! Если надо жгите возы!

— Но!? — Тьфу, торговец. Ему сохранение вещей важнее даже его собственной жизни.

— В лес людей не отпускать! — Опять пришлось применять командный рык.

Возымело действие. А надо сказать опыт командования, пусть маленьким, но все же племенем, привил мне необходимые командные навыки! И не важно, что до этого в подчинении у меня были только орки.

— Ивар. Вы лучше меня знаете местность. Мы можем послать за помощью?

— Ближе всего, в двадцати лигах, гарнизон замка Лопасад.

— Далеко. — День на лошади скакать! — Еще возможности?

— Тут ничейные земли. Формально они входят в состав королевства Конрадат, но по факту, тут нет ни гарнизонов ни армии. — Впервые слышу о таком государстве как Конрадат, но это и не важно, все равно вести не из приятных!

— Пушу тайфэ, собронат!? — Нас окликает один из купцов каравана, по имени Шагил. — Я тут вспомнил! — Он прямо светится, от радости!

— Да? Слушаю.

— В трех лигах к северу и в одной на восток, стоит Перст Титанов!

— И!? — Я молчу, это промычал Ивар. Мне то было вообще не понятно о чем речь.

— А там, часовня Ваала!

— Нам не помогут простые слуги света. — Тяжело вздыхая, произносит командир стражи.

— Эта часовня посвящена Даат Маолу!

Это имя заставляет меня вскинуть в изумлении брови. Я его знаю, это имя знакомо моей памяти. Герцог Даат Маол, соколичий императора, награжден высшей наградой. Отличился на последней из Великих войн. Его сокол перехватил птицу с донесением и Гурл-Ок Наймар, правая рука Владыки, не смог привести подкрепление точно в срок, что обусловило безоговорочную победу сил Света в Последней Битве. Он же первый паладин Ваала, хранитель налокотников Тьмы!

— Даат Маолу? Святому покровителю Ордена Истребителей? — В задумчивости чешет подбородок Ивар.

Что за "истребители"? У меня пред мысленным взором промелькнули очертания самолетов, начиная от И-15 и до Т-50. Именно с этими боевыми машинами у меня и возникает ассоциация при этом слове. Но местные вкладывают в него, судя по всему, совсем иное.

— Да, ему. — Кивает Шагил.

— Четыре лиги. — В слух думает Ивар. — Да еще и ночью...

— Нет, караван не пройдет. — Как бы отвечая, на не высказанные сомнения соброната, произносит караванщик. — Но можно послать туда за помощью, ваших людей!

— Пушу тайфэ, это хорошая идея. В часовне, посвященной таком святому, вполне могут находиться паладины. А они знают, как бороться со скверной!

Ой, что-то мне, как-то не хорошо мне стало, от этого слова.

"Паладины"! Воины света. Да, всем хорошо, кроме меня. Я же Дитя Тьмы! А ну как, они это заметят. Думаю, скверна мне покажется милой и не страшной, по сравнению с тем, что мне могут устроить слуги Света, в случаи разоблачения. Как-то я не на секунду не сомневаюсь, что людская фантазия, в плане пыток, намного превосходит все, что может противопоставить какой-то неразумный Хаос. Но я смотрю на этих людей, на их страх и надежду. Смотрю и понимаю. Не могу, не могу их бросить. Придется рискнуть собой. Да и по сути, я все равно когда-нибудь с ним бы встретился с этими паладинами. Так какая разница, этой ночью эта встреча произойдет или позже. И вообще, с чего я взял, что они что-то разглядят через мою маскировку?

— Ивар. Отправьте четверых ваших людей. Конными. Парами с интервалом в десять минут.

Собронат, сперва явно хотел спросить, почему именно так. Но потом столь, же явно передумал возражать. И вообще, он вздохнул намного свободнее, когда понял, что не на него легла ноша ответственности, за жизни окружающих людей.

И через двадцать минут вооруженных охранников в караване сократилось больше чем в двое. Две пары, с указанным временным интервалом, поскакали по ночному тракту на север. Впрочем, количество людей вооруженных простым железом, не имело никакого значения, в той ситуации, в которую влип я и все меня окружающие.

Как много можно услышать от людей вроде занятых делом. Кажется, все люди в караване чем-то заняты. Охрана бдит, остальные готовят костры. И вроде ужас где-то там, в тенях деревьев. Но нет, народ болтает без умолку! И если прислушаться, то в основном, конечно, все эти разговоры, по сути, для снятия напряжения. Говорят лишь бы не слышать такую страшную — тишину.

Но даже в этом гомоне. Среди завала звукового шлака. Можно найти жемчужины информации. Нашел их и я. О скверне говорили много. Никто не ведает, как она выглядит и как её найти пока она "спит". По сути её как бы и нет, в это время. Но, стоит неосторожному живому пройти рядом, как она мгновенно просыпается от своего "сна". Разумных, она просто убивает страшной болезнью, что сопровождается муками и страданиями. Плохо, но только для того кто "заразился". Гораздо хуже, когда скверну подхватывает животное, лишенное разума. Тогда оно меняется. Меняется всегда по разному. И никто не может предположить это изменение. Но все же есть и общее в них. Скверна меняет живое так, что бы оно несло смерть. И убить такое измененное существо простым металлом невероятно трудно. Но можно. И по сути, не так была бы страшна эта скверна. Если бы не одно "НО". Убив зараженного, не убиваешь саму скверну и она переходит на того, кто лишил её прошлого носителя. То есть герой, что смог убить измененного зверя обрекал себя насмерть в жутких мучениях. Жуть. И это еще не все. Убив "убийцу", клякса скверны просто перетекала в другое место и... Все начиналось по новой. Жуть в квадрате!

Но были люди наделенные талантом уничтожать саму суть скверны. И имя им — истребители. Их почитали во всех землях, где жили люди или гномы. Ведь только они могли уничтожить тот ужас, что пришел в мир на смену Темному Владыке. В основном истребителями становились те, кто склонен к Свету, кого отметил Ваал своим ясным взором. И для большинства людей понятие "истребитель", равно понятию "паладин". Но на самом деле это не так. Бывают и просто наделенные даром изгонять больную Тьму, чей талант не связан с Светом. Но таких ничтожно мало. Впрочем, по правде, и паладинов то немного, совсем не много.

А еще. Наметив жертву, скверна не отступала. Никогда. А значит. Значит если мы не найдем выход из сложившейся ситуации, то все на этой поляне в скором времени — умрут. И мой доспех не полон, и не может меня полноценно защитить. И мурашками по спине, бежит мысль: "я умру?".

Если правда, все то, что я услышал, то у всех находящихся в круге повозок шансы и правда минимальные. Точнее, если говорить прямо, выжить могу только один я. Все же никакому мутанту не под силам разгрызть доспех Владыки. Да и силой, я сейчас едва ли уступлю самому страшному из чудовищ. Эта мысль приободрила. Что бы я не думал, как бы не уверял себя, что уже умирал и смерть это не страшно, и все равно я боялся. Это животный страх, который эволюция вбивает во все живое и только разум может его победить. Точнее, победить его нельзя, его можно какое-то время научится игнорировать и все.

После этих мыслей мне стало не по себе. Заговорила совесть. Та совесть, уже забытая — человеческая. И что мне теперь делать? Разум говорит — убежать. В этой толпе народу, шанс выжить меньше. Так как мы сгруппированы на небольшом пятачке. Хотя, если этот мутант быстр, а судя по всему это так и есть, то и разделяться нет смысла.

В голове каша, мысли путаются, повторяясь. Что мне делать? Как быть? Судя по всему, скверна днем менее активна, чем ночью. Задача минимум дожить до утра. Задача максиму? А нет её. Будь мутант обычным, можно было бы максимальной задачей поставить его убийство, но в свете того, что тот кто его уничтожит умрет сам... О нет, у меня есть для чего жить и такая нелепая смерть, ну совсем не входит в мои планы. Впрочем, в них не входит вообще никакая смерть.

Но и смотреть на то, как будут умирать один за одним все люди рядом, а смогу ли я? А если смогу, то получится ли с этим жить дальше? А орк во мне мечется, не понимая, что я переживаю, ведь все окружающие они — не моё племя!

Напряжение нарастало. Каждый в круге повозок чувствовал, как неумолимо уходят минуты его жизни. И это настроение, делало воздух внутри невыносимо тяжелым, тягучим...

— Господин Шали.

— Да, пушу тайфэ?

— Я выйду за круг, похожу по лесу.

— Но это безумие.

— Наша судьба в руках Неба. — Отмахиваюсь от этого возражения.

— Как скажите, пушу тайфэ. — А в глазах его одна мысль: "иди, иди, не меня съедят первым!".

— Последите, за порядком, не давайте выходить из круга повозок остальным.

Мне страшно, ничуть не меньше чем всем окружающим. Но я уже физически не могу тут находится. Этот людской ужас, он буквально источает такие "ароматы", что мне-орку, просто физически невыносимо находится здесь! Не смотря на то, что я вроде в лесу, и на природе, мне просто необходим глоток свежего воздуха, воздуха свободного от страха.

Оглядываюсь. Смотрю на людей. И в половине их взглядов, что обращены на меня, читаю тоже выражение: "А вдруг скверна насытится слугой богов?". Склизко от их взоров, противно, до тошноты. Но есть и иные взгляды, тех кто просто молится и шепчет молитвы. Молитвы за меня.

Спрыгиваю с повозки. И крепко закрываю глаза, дополнительно прикрыв веки рукавом. Там, за линией костров — ночь и надо глазам привыкнуть к её сумеркам. Правда я больше доверял не зрению, а своему слуху. Теперь, зная, насколько тих и бесшумен может быть бродящий рядом монстр, я старался уловить любой нехарактерных для леса шум.

Приходилось конечно отсекать большое количество "паразитных" шумов, что издавал лагерь, который я оставлял за спиной. И вот круг повозок уже далеко позади. Открываю глаза, и оглядываюсь.

— Вам надо было остаться с караваном, собронат.

— Вы сказали находится рядом с вами, я выполняю приказ.

Вот ведь! И верно! Тьма! Пока я отдалялся от лагеря, он шел позади. Я его легко бы услышал , если бы специально не абстрагировался от шумов позади. И что мне с ним делать? Он только мешается, говорит во мне человеческое. Или нет? Он шумит, он более легкая добыча, а значит когда он рядом мне немного, но безопаснее, шепчет — орковское начало.

— Идите к людям, там вы нужнее.

— Нет. — Он отрицательно мотает головой. — Я нужнее вам.

И что мне с ним делать? Я же вижу, что он рядом по одной причине. И эта причина во всем не мои слова "держитесь рядом". Он просто с чего-то для себя решил, что самое безопасное место во всем ночном лесу, рядом со мной! Почему? Что его сподвигло, на такие мысли? Может моё лазоревое одеяние? Не ведаю, что заклинило в голове у молодого командира охраны каравана, и он так решил...

— Тогда меч пожалуйста в ножны. — Меня несколько нервирует, что за мной по пятам идет кто-то с мечом на голо, да еще и трясется от страха. Кто его знает, что в голову взбредет такому!

— Но... — Он только крепче вцепился в рукоять.

— Или меч в ножны, или идите к повозкам! — Он начинает меня выводить из себя.

Я понимаю возниц, караванщиков, купцов, они не приучены скрывать свой страх. Но собронат, он же воин. Нет, все люди бояться и орки тоже, но он солдат, его же должны были учить подавлять это животное начало.

— Хорошо, пушу тайфэ! — И лезвие его бастрада* прячется в ножнах.

/* бастрад — длинный меч, предназначенный для фехтования как одной рукой (обычно с коня), так и двумя (обычно пешим и без щита)/

Но, наверно, я излишне строг к Ивару. Его учили воевать и сражаться с людьми, ну может с гномами еще, но никак не со сверхъестественной скверной. Сразу вспомнился мой сосед по лестничной клетке, воин афганец, масса орденов, три ранения, смелейший человек, а пауков боится до крика. У всех есть слабое место. Так, что я не справедлив к Собронату.

— Ивар. Если я подниму руку вот так. — Сгибаю руку в локте и поднимаю ладонь, сжатую в кулак, вверх. — То замри, не шевелись и даже не дыши! Понял?

— Да, пушу тайфэ!

— Тише ты! — Шиплю я, на его ответ данный чуть ли не как на параде.

Ну вроде разобрался. И само собой вышло, что он поплелся следом. Если его пожрут, у меня совесть чиста. А то, что если будет выбор у чудовища, кого из нас съесть первым, оно выберет воина, я по какой-то причине не сомневался. Идет и идет, мне же лучше, живее буду.

Мы шли медленно, часто замирая, при любом шорохе. Но, то ли чудища рядом не было, то ли оно намного тише и скрытнее, чем мне представлялось. Первое радует, второе пугает.

Мы сделали три витка спирали вокруг лагеря. Первый на расстоянии пятидесяти шагов от костров. Второй на дистанции около ста пятидесяти. Третий обходной виток, был в два раза больше предыдущего. И ничего! А может это не скверна? Ну что с того, что мне что-то пригрезилось о "тьме больной". Я сам больной, вон с перчаткой которую никто не видит иногда разговариваю! Может юношу утащил зверь какой лесной? Тигр там или барс. Я же не знаю местную фауну!

И уже собирался возвращаться на стоянку, как на грани чувствительности своего слуха, уловил, что-то похожее на хрип. Хрип этот был прерывистым и каким-то натужно тяжелом, гулким. И шел он откуда-то с северо-востока. Расстояние вычислить не получилось, но явно источник был от нас дальше, чем мы от лагеря.

Прятаться или нападать? Идти вперед на звук или бежать назад в лагерь? В прошлой жизни ответ был бы очевиден — бежать и прятаться. Но сейчас... Я уже не тот, я даже не человек, Тьма меня забери! И мне претит убегать от какого-то чудовища.

Э-э-э! Стоп! Это что за?!. А ну кыш из моего разума! Все эти мысли о браваде, мне их хитро подсовывал доспех, это частям того, что когда-то было броней самого Властелина Тьмы, было противно такое бегство. Вот хитрые "железяки"! Но, странно, вместо того, что бы разозлится на эту выходку, я наоборот понял и принял их мотивацию!

А что я теряю? Сам же не верю, что смогу спрятаться от этой скверны. А значит доспех прав. Надо не прятаться, а нападать. В крайнем случае, запрыгну на дерево и пока едят Ивара убегу. Он же не орк, и своим я его не считаю, сам вызвался идти рядом. Его выбор — его проблемы! У орков тоже есть совесть, просто её действие, в отличии от людской, не распространяется на чужих. Тем более на тот вид, что почти поголовно выступал за уничтожение орков как вида! Это я о людях. Только к ним можно отнести слово "почти", гномы и эльфы, за это выступали все — без исключений.

И все же пустить Ивара перед собой, я не смог. Какой-то барьер внутри, не позволил так поступить. Показав собронату жестами, что бы он был еще тише, чем было до этого, стелющимся шагом, направился на хрип...

А это захватывает. Вот это. Красться. Видимо включились какие-то забытые инстинкты. Сейчас я чувствовал себя охотником, что подкрадывается к жертве, нежели сам ощущал себя добычей. Шаг, замереть, прислушаться, шаг, замереть...

Хрип уже не слышно, но я помню направление. Охота завершилось неожиданно я нашел труп.

— Это конь Бошара. — Произносит Ивар, разглядывая находку. Ах, да, я нашел лошадиный труп.

— Он ведь... Был. — Ну да, судя по обилию крови вокруг, уже был... — Одним из тех кто ускакал за помощью?

— Да, пушу тайфэ. — На виске соброната пульсирует жилка. — Вот тут его что-то сбило вместе с конем.

В лунном свете Ивар пытается прочесть следы.

— А вот Гунир он успел ускакать. Вот следы второй лошади.

Проглатываю комок у горла. Это ведь на моей совести смерть Бошара, я его послал за подмогой. Хотя нет, послал его лично собронат, мне было не важно кто поименно направится в путь. Эта простая мысль успокоила совесть.

— Будем наедятся, что Гунир успеет привести помо...

Я замер как парализованный. Метрах в ста от нас в ельнике мелькнула размытая тень. Причем так быстро и бесшумно, что я уже подумал, будто мне пригрезилось на нервной почве. Но нет, не пригрезилось, собронат так же что-то увидел. Ну не стал бы он выхватывать свой меч просто так, забавы ради.

— Тихо! — Шепчу.

Но как не вслушиваюсь, ничего не слышу. Как так? Слух орка и не слышу эту тварь, а ведь она рядом! Я чувствую это!

Стоп! Что ж я раньше не подумал. Скверна это же больная хаосом Тьма. Но тем не менее Тьма. А значит, доспех должен помочь её запеленговать! Опускаюсь на одно колено.

Вдох. Я дитя Тьмы. Выдох. Тьма это я. Вдох...

И что-то чувствую, что-то на грани восприятия. Как серую, гнилую, дурно пахнущую кляксу, я ощущаю скверну. Она рядом.

Она и правда опасна. Даже для Тьмы первородной. Хаос, он начало всего и его же конец. Он больше чем смерть, он страшнее чем ничто. Но при всем этом, для частей доспеха скверна не представляет опасности и если принять её удар, к примеру на наручи, доспех её остановит. Так что шанс есть, маленький, призрачный, но он есть.

— Я... — Хочу сказать Ивару, что знаю где находится монстр скверны, но тут замечаю, что медитация привела к плачевным последствиям.

Моё обращение к Тьме, вернуло мне истинный облик. Облик орка. И увы, для меня, собронат не страдал слепотой!

— Орк!!!

Ивар был быстр и хорошо тренирован. Его губы еще не завершили крик, а меч уже вылетел из ножен и нанес неотразимый удар. Я даже дернуться не успел. Сталь опустилась на мою, ничем с виду не защищенную, шею. Идеальный удар.

Он так и не понял как умер. Удар соброната был точен и быстр, все умение и силу вложил в него воин. И не смог перестроится, когда его верный меч вдруг осыпался прахом, столкнувшись с горже созданным Владыкой Тьмы. Потеряв равновесие Ивар упал рядом со мной и я инстинктивно пнул его пяткой. Пнул и не рассчитал сил, хрустнули, такие хрупкие, шейные позвонки человеческой особи. И он умер.

Вот повезло! Глядя на труп у ног, это все о чем я мог думать. Ударь он иначе. Просто ткни мечом в спину. И все. Совсем ВСЕ! И что кидаться то на меня было!? Ну орк и что? Сейчас против скверны мы в одной лодке! Идиот этот Ивар! Трус! Увидел орка и убивать, человечишко! Мне его не жаль. Он напал и был убит. Те кто вырос в степи, не ломают голову над столь простыми вещами. Но как я так опростоволосился!

Как не подумал, что моё "я дитя Тьмы" в медитации приведет к обращению в истинный облик? Не подумал и едва не лишился головы. Надо просчитывать эффект от своих поступков. Ведь с самого начала, выйдя к людям решил, что не буду прибегать к трансу во избежание непредвиденных последствий! И что? Стоило возникнуть нештатной ситуации и что? Все эти предосторожности благополучно забыты.

Тьма! Что я сижу? Ну труп, ну убить пытались! Не получилось ведь! А если буду сидеть, то получится у монстра скверны! А он рядом, я чувствую. Увы не могу пока определить точное направление и расстояние, но ощущаю его близость. Ощущаю не слухом, ни зрением, ни осязанием, чем то иным, каким то новым чувством, что дарит мне симбиоз с доспехом Тьмы.

Чувствую себя как десантник в фильмах про чужого... Мурашки по всему телу! Бежать? Но куда? Чувства орут, что подальше отсюда. Но разум знает, чудовище быстрее, далеко не убежать. Надо возвращаться. Но не бегом. Сейчас оно чувствует во мне какую-то неправильность, возможно даже некое сродство и не нападает. Но стоит мне побежать, как все изменится. И к тому же, чем дольше я привлекаю его или её внимание, тем дальше успевают ускакать гонцы с мольбой о подмоге.

Правда вот стоять аки столб медный посреди леса, так же не стоит. Это сейчас оно сомневается, а кто знает насколько велико сомнение зараженного скверной? Я точно не знаю! А следовательно надо идти, двигаться и желательно прочь от монстра. Но не показывая своей паники. Просто идти, быстрым, но не переходящим на бег шагом. Идти назад, к лагерю, потому как чудище перекрыло выход на тракт.

Но меня обманули мои же чувства. Или я не правильно трактовал сигналы доспеха. Я ощущал монстра позади, и вдруг, когда до лагеря оставалось всего метров двести оттуда донесся отчаянный крик, полный ужаса, за ним еще один. И вот уже кричат все. Чудовище не за спиной, оно впереди! И оно убивает.

Я перекинулся в человека. И сам не знаю зачем, сломя голову побежал к стоянке. Зачем? Не знаю, в тот момент мне это показалось правильным. Хотя вру. Я ни о чем не думал, а просто побежал. Там кричали, там нужна была моя помощь и на время орк во мне отступил, вперед вышла человечность...

Стремглав вылетев на поляну, я как-будто налетел на стену. Свет от круга костров был так ярок, что буквально ослепил меня. Это было так неожиданно, что я не заметил подвернувшуюся под ноги коряку и кубарем полетел вниз и едва не угодил в пламя. Еле-еле удалось притормозить да и то левая ладонь опиралась на раскаленные угли. Слава Тьме никто не заметил, что данный инцидент никак не повлиял на мое здоровье. От ожогов меня спасла перчатка, а одеяния даже не подумали загореться или обуглится, хороший материал пошел на их изготовление!

Отпрянул от огня и тут же в то место где я был, ударила стрела. Обычная стрела, боевая, не белооперенная.

— Свои! — Пришлось заорать во весь голос.

Не хватало еще, что бы меня прибили люди, а не монстр! Хотя тех, кто находился внутри повозок, я прекрасно понимаю, сам бы лупил на любой шорох. А то и гранату кинул, будь у меня с собой. Когда рядом где-то ходит чудовище из твоих ночных кошмаров, не до сантиментов и выкриков: "Стой! Кто идет?!".

— Это пушу тайфэ! Не стреляйте!

Уф-ф-ф. Кто-то меня узнал! Впрочем, стоило прочистить глаза от пелены ужаса и не узнать меня становилось трудно. Все же лазоревое в лесу встречается безумно редко.

— Что тут были за крики!?

Стоило мне взобраться на одну из повозок в лоб задаю вопрос одному из охранников, его вроде зовут Омаш.

— Чудовище скверны сожрало двух возниц!

— Оно прорвалось сквозь круг костров и повозок и убило всего двоих? — Этого я не понимал. Почему ограничилось только двумя и не растерзало всех?

— Нет, они пошли за дровами и...

Пелена ярости застилает взор. "Как пошли за дровами!!". Я же говорил не выходить из-за повозок! Ослушаться приказа меня? Не выполнить указание Гурл-Ока?!!

Пф-ф-ф. Сто-о-п! Успокоиться. Это люди, всего лишь люди. Они не орки. И они, слава Тьме, не знают, кто я такой. Спокойно.

Внутри круга стояла самая настоящая тихая паника. Народ был не то что на грани нервного срыва, а скорее давно эту грань перешагнул. Только в глазах трех людей я увидел, что-то отдаленно напоминающее разумность. Остальные тупо смотрели в одну точку и бледными губами шептали молитвы.

— Где мастер Шали? — Мне удалось взять себя в руки и не сорваться. Голос спокоен.

Моя внешняя, такая наигранная уверенность оказывает неожиданное влияние на окружающих. Люди приободряются, перестают трястись. Нет они по прежнему испуганы, но тот животный парализующий страх он уходит, отпускает их из своих объятий.

Купца я нашел под одной из телег. Он забился туда как кролик в нору и навалил на себя кучу одежды. Пришлось немного надавить на него, но он сознался, что именно по его приказу возницы отправились за дровами в лес. Купец решил, что разбирать возы для этой цели дорого и отправил своих людей на верную смерть.

Я его слушал и не понимал. Он точно человек? Разве так можно? Сколько стоит один воз и сколько стоит жизнь!? Это же не сопоставимо. Но он поступил именно так. Даже орки так не поступят, со своими. А ведь этим возницы были под началом купца. Они были его людьми! Как!? Как ему в голову это могло взбрести!? А может он нелюдь зараженный скверной? Но, нет. Суля от страха под завалом из шуб, перед мной оправдывался самый обычный человек. Человек для которого главный бог — прибыль. Ему было на все плевать кроме собственной шкуры и денег. А ведь казался таким приятным человеком. Приятным пока не возникла критическая ситуация. И его истинная сущность вылезла наружу. И ладно бы он что-то ценное оберегал. Тут бы я понял. Как не противно было бы мне но понял. Он же купец, и торгаш, для него это естественно. Но вот такая мелочность! Как!? Ну как можно оценить доски с воза в две жизни? А я с ним говорю и он не понимает! Не понимает, что сделал! Для него это НОРМАЛЬНО!

Моя злость была столь велика, что превратилась в ледяное спокойствие. Настолько ледяное, что я физически ощущал, как отлила кровь от моего лица. Вначале хотел вытащить его из под телеги. Потом забить ногами. Когда понял, что для него подобное естественно, захотелось придушить. Но вместо этого, я спокойно оставил его одного под телегой. Выбрался из под воза. И якобы неосторожным движением выбил колесо у повозки. Груженая десятком винных бочек телега, жалобно скрипнув, осела. И только острый орковский слух мог расслышать, как трещат раздавливаемые кости и выходит воздух из размолотых легких. Тварь, в облике человека, умерла как ей и подобает, раздавленной. На секунду мелькнула мысль, что это хладнокровное убийство. Но только на секунду. Тот, кто из-за мелочной алчности шлет своих подопечных на гибель, не достоин жить. Нет, я понимаю из-за супа, это да! Но из-за досок? Тьфу...

Смерть купца никто не заметил. Все были заняты другим — боялись и до дыр в глазах высматривали лесную мглу. Тьма! Вот ни капельки не ощущаю себя кровожадным злодеем и убийцей. Меньше чем за час двух людей убил, а ни грамма раскаяния. Только какое-то склизкое ощущение гадливости все никак не покидает меня после общения с купцом.

— Пушу тайфэ! — Окрик Омаша прерывает мои мысли.

— Да! — Подходу к этому уже немолодому воину.

— Может попытаемся прорваться? Посмотрите на людей, еще час или два и у них от страха откажут ноги.

— Мы не уйдем далеко. Монстр способен догнать даже коня.

— Вестники убиты!? — Он проглатывает комок в горле. Неприятная новость, для него.

— Бошар точно. Гунир вроде прорвался. О второй паре не знаю. И да... — Как-будто о чем-то несущественном продолжаю я. — Ивар тоже мертв...

Я ожидал какой угодно реакции, от седого воина, но не той, что последовала. Омаш просто пожал плечами и больше никак не отреагировал на известие о гибели своего командира. Тьма! Стою рот открыв. Я же приготовил кучу различных рассказов как он умер, повествующих о том, что моя персона к этой гибели ну совершенно не причастна, а никому нет до всего этого дела. Умер человек и умер, боги с ним. Хотя... А что тут такого? Рядом чудище бродит, которое готово сожрать всех, так что не время сопли распускать и сожалеть о тех, кто уже мертв.

— А-а-а!!! — Донеслось из другого конца круга повозок. И ему тут же за вторил такой же крик.

Рванулся на ор. Но монстра не увидел, а только двух бледных как мел людей, одного из возниц и приказчика Шали.

— Что кричите!?

— Оно там! — Тычет в темноту за огнем костров Мадар, молодой приказчик уже мертвого купца.

— Где!

— В лесу!

Я взял его за подбородок и посмотрел юноше глаза в глаза. А потом прошептал, но так, что мой шопот услышали все окружающие.

— В лесу!? Мы и так знали, что ОНО в лесу. Что орать то?

— Но-о-о. — От такого неожиданного давления с моей стороны парень покраснел будто совершил что-то плохое.

А именно такая реакция мне и нужна была. Что бы бледность ужаса сменилась приливом стыда.

— Что но! Если увидел что-то, то не орать надо. А привлечь внимание остальных не "А-а-а!", а просто криком "Тревога".

Я опять нес пургу, но пока я говорил, людям было спокойнее. Жаль долго так продолжаться не могло, потому как во время моей речи все смотрели на меня, а не наблюдали за лесом. Пришлось указать на это и попросить людей заняться наблюдением.

А сам погрузился в неспокойные мысли. Впервые меня подвел доспех. Нет, не в том, что во время медитации кто мне вернулся орчий облик. Тут я сам дурака свалял. Ведь сам мысленно шептал: "Я дитя Тьмы". Так что получил и расписался, за т,о что заказывал. Тут все только моя глупость. А вот доспех... Как так, я чувствовал монстра за спиной, а он оказался в другом направлении! Плохо! И навевает на мысли о том, что части брони могли мне врать и ранее. От этой простой мысли стало намного страшнее, нежели от осознания того, что рядом бродит мутант-убийца.

— А-а-а!!!

Вновь вместо "Тревоги" кто-то истошно завопил. Но в этот раз судя по тому, что буквально в ту же секунду, что-то врезалось в один из возов, да так, что тот заскрипел и зашатался, у этого вопля были более весомые причины!

Вскочил на ноги и едва успел увернуться от какого-то предмета, что летел мне прямо в лицо. И только когда с этого предмета сорвались темного-красные капли и упали мне на одеяния, до моего сознания дошло, что я уклонился от чей-то оторванной головы. А дальше все завертелось как в ускоренной кинопленке! Слетает тент одной из телег. И я вижу это наводящее страх чудовище.

Когда-то, до того как ему не посчастливилось встретится со скверной, это зверь наверняка был медведем или кем-то похожим. Но сейчас, это было одно из самых уродливых созданий, что я видел в своей жизни, в обоих жизнях, включая походы в кино. Уродливые язвы, проплешины напоминающие лишай, не было места где бы не было или того или другого на теле монстра. Когти, напоминающие мерзкие серпы, на лапах. И по хребту идут гигантские костяные, суставчатые иглы, от одного взгляда на которые, все язвы и лишаи кажутся милыми и симпатичными, в сравнении с этим уродством. А морда! Её по сути нет! Одна пасть с акульими зубами в три ряда. И ничего кроме пасти. А глаза...Их нет на голове! Они венчают каждую иглу, что торчит из позвоночника. Если бы не страх и адреналин, меня бы вырвало от такой картины.

Монстр был быстр. Феноменально быстр. Два движения, от которых его тело размылось как невнятное пятно и две головы улетают за круг костров. Мутант встает на задние лапы и тут я понимаю, что у него пять лап! На двух он стоит, а тремя бьет себя в грудь.

Рядом звонко ударила, по кожаной перчатке, тетива. И из-за моего плеча, прочертила воздух стрела с трехгранным, бронебойным наконечником. Омаш не поддался общей панике. Стрела бьет прямо в нёбо открытой пасти, впивается на половину своей длины, да так, что кончик наконечника вышел наружу. Но чудовище будто не чувствует этого. Сжимаются челюсти и древко разлетается на мелкие щепки. И тут же срывается вторая стрела. Молодец седой воин! Но стрела только бесполезно ломается, не причинив никакого ущерба.

Все, что Омаш добился, это то, что чудовище обратило внимание на нас. На меня обратило свое внимание. И не успели мои волосы встать дыбом, как оно прыгнуло! На меня прыгнуло!!!

Единственное что успел, это отпрыгнуть. И впервые как вышел к людям, в этом прыжке я не сдерживал своих новых сил. Мое тело подкинуло вверх как на ракете.

Только вот беда была в том, что я ни разу не удосужился потренироваться, что бы привыкнуть к вновь приобретенным возможностям. А зря... Меня подкинуло метров на пять вверх, но не по прямой, а с уклоном и со всей набранной скоростью врезался в огромную ель. Прямо головой в ствол. Последнее что увидел, как мутант-скверны сбивает с ног и отрывает голову Омашу, а потом, потом я отключился от удара...

Очнувшись, понял, что мне повезло. Я не упал на землю, а запутавшись своим одеянием в ветвях так и повис над землей, на высоте тех самых пяти метров. И судя о всему именно это и спасло мне жизнь. Точнее комбинация высоты и отключки. По какой-то причине монстр не посчитал меня своей добычей и не стал добивать, что не скажешь обо всех остальных.

Я был без сознания несколько часов, настолько силен был удар. О этом недвусмысленно намекали лучи восходящего Уораса. И в их свете легко получилось разглядеть, что круг из повозок буквально разметан, разломан на щепки. И живых их нет. Монстр потрудился на славу, не оставив в живых никого из людей. Правы были те кто говорил, что скверна всегда убивает тех, кого пометила. Впрочем было и исключение — я.

Примерно пол часа мне потребовалось что бы выпутаться из ловушки в которую меня поймали ветки ели. А все потому, что рвать свое одеяние, мне не хотелось, уж больно мне понравился тот материал из которого его шили. Но и выпутавшись, я не спешил спускаться. Пусть утро, но монстр... По правде он навевал на меня страх. Какой-то первобытный, животный страх, с которым было очень трудно бороться. И если бы не доспех и его помощь, я бы наверно впал в самую натуральную панику. Но он помог, немного, совсем легонечко сдавили предплечья наручи и стало легче.

Только надумал, что вечно сидеть в ветвях не выход, да и если ему понадобится то такое чудище легко до меня доберется, и в свете этих мыслей мне наверно все же стоит спустится на землю. Только эта идея сформировалась у меня в головушке окончательно, как я услышал нехарактерный для леса звук.

В сторону поляны кто-то скачет. Скачет не один. Группа, верхом, конников десять или больше. Направление, со стороны тракта. И судя по целеустремленности и по звуку копыт идут чуть ли не галопом. Так спешат на помощь...

Тут же передумал слезать. Сейчас прискачут сюда паладины или стража, и что увидят? Разоренный караван, в щепки разнесенные возы и двадцать семь обезглавленных трупов! Ой! Двадцать шесть обезглавленных и один раздавленный телегой. И я! Во всей красе. Такой с шишкой на голове, но весь в чистенько-лазоревом стою, по среди этой разрухи и гибели — живой стою — один. Подозрительно как не крути. Нет, не буду я никуда слезать.

Мелькнула мысль сбежать, спрыгнуть на землю и деру. Но... Не желательно это. Доспех мне подсказывает, что я помечен скверной и она не отстанет от меня. Когда я выключился от удара, броня Тьмы сумела укрыть мое бесчувственное тело от взора чудовища. Но теперь, когда мой разум вновь пробудился, о том, что жив знает и оно. И эта мысль не радует, совсем не радует.

И теперь, один раз увидев монстра скверны воочию, я поменял свое мнение, что увидеться с паладинами будет для меня опаснее. Ну уж нет, лучше люди, чем ОНО!! Уж слишком оно чуждое, неправильное, какое-то странное. То, чему ну никак не место в нашей реальности. Отголосок Хаоса. Мерзость.

Приняв решение, я устроился на ветках поудобнее и сделал вид, что нахожусь без сознания.

На место недавней бойни, никто не вырвался на полном скаку, как мне представлялось появление паладинов. Нет, стук копыт, что я услышал почти сразу прекратился. Минут пять не происходило ничего, я уже было подумал, что мне все пригрезилось после удара по голове, но нет. Вот в кустах мелькнула тень в зеленых одеждах. Вот из-за дерева виден уголок плаща цвета близкого к хаки.

Неуютно мне стало и не от того, что на ветках висеть неудобно. По иному поводу, у меня мурашки забегали. Я то представлял себе паладинов как рыцарей в сверкающих доспехах, что несутся в атаку на полном скаку! А тут!? Ничего подобного. Сперва выслана разведка, причем разведка вполне профессиональная. И только через минут десять, после того как я заметил людей в зеленом, появился конный отряд.

Оказалось что с паладинами я не ошибся. Сверкающие латы, на них в утреннем свете было даже больно смотреть. Огромный белый конь и копье что то и дело цепляется за ветки деревьев. Шлем украшен перьями, возможно даже страусиными, но я в этом не разбираюсь. В общем все как с картинки. Рыцарь на коне белом и сам весь в белом, до рези в глазах.

Но! Такой рыцарь был один, а всадников двенадцать. Причем из них одного я узнал, это был Напонус, охранник посланный за подмогой. А вот еще десять представляли собой... Ну даже не знаю как сказать. Этакие лесные рейнджеры посаженые на лошади. Никакой брони, только плотные одеяния цвета насыщенной зелени. Высокие сапоги, очень удобные для долгих пеших прогулок. Никаких копий или щитов. А только лук за спиной, да короткий меч на поясе. Все это несколько шло в разрез с моим представлением о рыцарских оруженосцах.

— Ваша ваалта*! — Обратился один из зеленых, к рыцарю в сверкающей броне. — Живых нет. Скверна тут изрядно погуляла.

/* ваалта — светлость, обращение к паладинам/

Паладин, а я не сомневаюсь, что рыцарь был именно воином света, ничего не ответил, но его жест был характерен: "ищите лучше".

Я уверен, что людей в зеленом готовили великолепно, они рыскали как профессиональные ищейки. Разобрали завал из разбитых телег, вытащили все трупы. Особое внимание уделили тому мертвецу, что носил когда-то имя Шали, ведь он был единственным телом с головой. Но посмотреть на верх никто из них не догадался! А ведь я уже почти полчаса тут вишу, пока они по поляне рыщут.

— Ваша ваалта! Нет, живых нет.

Рыцарь откинул забрало. Краем глаза замечаю, что он еще очень юн. Лет восемнадцать это максимум. А выражение на лице. О нет, вот оно то было совсем не детским. Такая печать, такие складки и морщинки, в таком юном возрасте появляются только у тех, кто знает, что такое страдание и ответственность.

— Опоздали. Плохо. Напонус не несет метки Зверя. А значит Зверь мог давно уйти. Плохо, у нас нет приманки.

— Мы найдем. — С рыцарем видимо общался командир рейджеров.

— Не сомневаюсь мой эпури*, не сомневаюсь, найдем. Но сколько трупов он оставит еще? — Вот Тьма, этот парень, он чувствует свою ответственность за каждого кто будет убит скверной, потому что он, лично он опоздал. Хорошо мальчишке мозги промыли на предмет личной ответственности.

/*эпури — "правая рука" обращение к самому доверенному лицу).

— Ваша ваалта! — К рыцарю, низко склонив голову подошел караванный охранник. — Нет двух тел. Может они живы?

— Уверен?

— Да, нет тела моего соброната!

— Его уже нашли. — Отрицательно кивает тот кого паладин назвал своей правой рукой. — Он мертв, судя по следам, свернул себе шею при падении.

У меня как камень с души свалился. Правда не думаю, что рейнджеры специально выявляли причину смерти. Они же искали совсем иное. Так что, скорее всего просто найдя тело со свернутой шеей, не стали проводить досконального осмотра.

— И все же этот охранник в чем то прав, мой господин. — Главный из зеленых не унимался. — Ведь он говорил, что они встретили жреца Неба и тот был с остальными.

— Да-да! — Тут же затараторил Напонус.

Даже мне с такого неудобного ракурса, было видно, что караванный охранник буквально благоговеет перед рыцарем в сверкающих доспехах. Причем в этом благоговении, есть и примесь какого-то почти животного страха.

— Тело жреца нашли?

— Нет мой господин.

— Так ищите!

— Да ваша ваалта! — Склоняется в поклоне седой воин в зеленом пред желторотым юнцом в доспехах.

Через полчаса, я уже готов был орать: "На верх посмотрите идиоты!". Следопыты гребаные, уткнут носы в землю и ползают по ней. Тьфу. Пришлось картинно застонать и грохнуться с ветвей, прямо под копыта коня паладина. Больно конечно, но и смотреть дальше на происходящее не было никаких сил.

Я немного переоценил свои способности. Разница между запрыгнуть и упасть, оказалась очень существенной. У меня не было возможность явно скомпенсировать падение мышечными усилиями, и в результате хлопнулся о землю я так, что в глазах потемнело, и воздух из легких выбило, что вздохнуть смог только через минуту.

— Он жив! — Крикнул один из следопытов.

Жив я жив, только дайте очухаться. Мне надо было сейчас застонать картинно, но мой стон сорвавшийся с губ, был более чем настоящим. Больно, не сломал ли я чего?

Да что ж вы делаете изверги! Меня начали лапать, переворачивать. Хлопать ладонями по щекам. Еле удержался что бы не дать сдачи! Но надо было играть роль бесчувственного жреца.

Наконец-то кто-то догадался принести воды и вылить её мне на голову.

— А-а-а-чхи-и-и-и! — Это было первое, что услышал от меня паладин в сверкающих доспехах.

— Посадите его. — Уф-ф, хорошо что это приказ старшего рейнджера, а то боюсь, что рыцарь приказал бы поставить меня на ноги.

Интересно эти люди вообще, что-то понимают во врачевании? А если у меня сотрясение, а если сломано что? Аккуратнее надо обращаться с теми, кто падал с такой высоты! Но я продолжал притворяться находящимся и по сему, мне было неразумно резко придти в себя и начать читать местным лекции, о том как вести себя с травмированными.

Еще пять минут я выдержал это форменное издевательство и "пришел в себя". Тут же якобы случайно стукнув посохом, который так и не выпустил из рук по голове особо ретивого "помогателя". Да так, что он начал прыгать и ухать, а затем принялся приседать. А то, деревяшкой в пах получить это не особо приятно, но ничего пусть радуется что я не злой, а то после его хлопков мне по щекам, я ведь мог и разозлиться.

— Кто вы! — Отодвинувшись от одетых в зеленое, я прижался спиной к сосне и выставил вперед посох.

— Мы, кайсаи* паладина ордена Истребителей, Саата Маола! — Выставив вперед открытые и пустые ладони, произносит эпури, явно успокаивая меня.

/* дословно — пальцы на руке/

Я удивился больше чем встрече с монстром, после такого представления. Не простой паладин встретился мне на пути, а судя по всему потомок самого основателя ордена! Везение или же наоборот, эта наша встреча?

С трудом встаю на ноги, тут мне не надо играть, вставать и правда не легко.

Отряхиваюсь от налипших на одеяния иголок, древесной коры и прочей грязи. Благодарю Тьму, что моя одежда изготовлена из столь замечательного материала! Её ни стирать ни гладить не надо, отряхнул и все, как только что из химчистки. А то предстать перед рыцарем Света, грязным и неухоженным, мне не хотелось. Глядя на его так блистающие доспехи, сразу было понятно, этот юноша был повернут на чистоте.

Паладин удивительно легко, с учетом того, что был одет в полную броню, соскочил со своего коня на землю. Тьма! Я не знаю как его приветствовать! Не знаю! Не было этого в тех свитках, что я успел изучить. И сделал то единственное что пришло в голову: выпрямился аки кол проглотивший и лицу придал выражения максимально близкое к кирпичу. И уж совсем не ожидал такой реакции.

— Рад приобщится к святости Неба, и приветствовать вас мэнтори*.

/* наставник, настоятель/

И преклонил пред мной колено. Ничего себе? С чего он вдруг приравнял мой статус к статусу настоятеля храма? Судя по всему именно из-за одежды. Паренек видимо с детства варится в этом жреческом соку и мгновенно определил, что мои одеяния ой как не просты.

— Да прибудет с тобой чистое Небо. А теперь встань слуга Света. Я не мэнтори, я аскет. О чем ясно говорят мои босые ноги.

— Аскет одаренный одеяниями старших?! — Не понятно, что больше в его голосе удивления или восхищения.

Видимо я ляпнул что-то не то. Но я загнал себя в тупик и пришлось продолжать нагло врать.

— Они удобны в пути и ничего более, благородный рыцарь. Право не стоит обращать на них внимания.

Как-будто о чем-то малозначительном отвечаю я. Но опять, не та реакция, на которую я рассчитывал. Нет паладин не стал падать на колени и что-то иное столь же неординарное не произошло. Но вот следопыты, их отношение ко мне заметно изменилось, с опасливо презрительного, до уважительного. Видимо тут не сильно любят простых монахов, а вот аскеты и прочие калики вызывают неподдельное людское уважение. А впрочем, нет в этом ничего необычного.

— Безмерно рад вас видеть живым, пушу тайфэ.

— А уж я то как рад видеть вас, паладин ордена Истребителей! — Тут я совершенно не врал, один я с этой тварью не справлюсь!

— Вы видели Зверя!?

— Да.

Я честно рассказал как выглядит монстр, а так же вообще почти все, умолчав о некоторых деталях и соврав о том, что тварь скверны от меня отмахнулась лапой в результате чего я оторвался от земли и больше ничего не помнил. Надо признать, в последнее время у меня получается врать просто виртуозно. То ли практика постоянная в этом, то ли просто орки гораздо лучшие вруны чем люди.

Мой рассказ вызвал живейший интерес среди следопытов. Было видно, что подобный монстр им еще не встречался. Оказывается мутации вызванные скверной обычно типичны. Точнее их можно подвергнуть хоть приблизительной но каталогизации. К примеру самое часто встречающееся людям влияние скверны на зверей, это просто увеличение размера зверя многократно, да упрочнение шкуры, до такой степени, что сталь едва могла её пробить.

А то, что напавший на караван зараженный мутант был настолько необычен, говорило, по мнению Истребителя, что Зверь очень и очень стар. И Хаос в нем силен настолько, что ему уже плевать на природу.

Судя по всему ситуация была не из легких. Саата Маол всего год назад завершил обучение на Истребителя. А полное посвящение принял буквально вчера. Именно за посвящением он и прибыл в часовню посвященную его знаменитому предку. Получается против супермонстра мне на помощь пришел новичок. И что-то мне так не радостно стало...

— О чем вы задумались, пушу тайфэ? — Спрашивает у меня рыцарь.

Площадку расчистили от трупов, рейнджеры сейчас готовили погребальный костре, что бы сжечь тела всех погибших. Нашлись и трупы второй пары гонцов, они не смогли уйти от Зверя. Получается, что в живых из всего каравана остался только Напонус и я. Смотрю на то как тела складывают штабелями и мурашки по телу, такое я видел только в кинохронике о Великой войне и концлагерях. Бр-р-р.

— Простите молодой адепт Света. Что вы сказали? — Я расслышал только окончание фразы, настолько был погружен в себя.

— Я спросил, чем заняты ваши мысли, пушу тайфэ?

— Я уже видел такое, когда тела десятками несут на погребальные костры. Когда чудовище не разбирает стар или млад. Когда женщины гибнут наравне с мужами, когда старики пытаются прикрыть своих внуков телами, но безуспешно. — Единственное, что я не уточнил, что видел все это на телеэкране.

— Вы уже встречались с похождениями скверны? — Как гончая учуяв добычу тут же вскидывается паладин.

— Нет воин Света, есть и хуже скверны под нашим Небом.

— Не может быть. — Юный, наивный, надеюсь он доживет что бы понять о чем я ему говорю.

— Может.

— И кто же это.

— Люди, ваша ваалта. — Низко поклонившись, в наш разговор вмешивается эпури, и судя по тому, что он никак не был наказан за это рыцарем, имел на это вмешательство полное право.

— Люди!? — Недоумение читается на юном лице воителя.

— Да люди. — Киваю я.

Мне было все равно о чем говорить. Только бы не молчать и не думать. Мысли навевали страх. Поэтому я без зазрения совести вываливал на Саат Маола груду банальностей, которые в этом мире звучали как истинное откровение. Я сам не заметил, как после того, как был запален костер, вокруг меня собрались все следопыты. Собрались и слушали. А я вещал о Звере в человеке. О том, что в каждом человеке живет свой зверь, своя капелька скверны и надо прилагать массу усилий что бы сдерживать её. Что скверна коварна, и может казаться чем-то незначительным, например пороком обжорства или разврата...

Тьма. Я говорил и говорил, не в силах остановится. Потому что стоило мне замолчать хоть на минуту, перед глазами тут же появлялось чудище скверны и страх. Страх который захлестывал с головой. Никогда не думал, что можно ТАК бояться. Как было страшно мне сейчас.

Нет я не боялся смерти. Точнее... боялся конечно, но не вот так, не до оторопи, не до словоблудства. Этот Зверь пугал меня гораздо страшнее гибели. Что-то было в нем, что-то не такое, что-то настолько неправильное, что... Нет это не выразить словами, просто душа на самом деле уходила в пятки, стоило, всего лишь, перед мысленным взором появится образу монстра.

И я сыпал банальностями, нагло цитировал всех кого вспоминалось: от Ницше до Фомы Аквинского. Я боролся со своим страхом как мог, думая только о себе, не соображая, что творю с теми кто рядом. Недальновидный дурак!

Я и раньше немного проповедовал, перед людьми. Когда шел с караваном, то каждый вечер, это даже превратилось в ритуал. Но! Сейчас, страх открыл во мне доселе неизвестный для меня самого талант. Талант оратора. Ой не зря я выдумал храм с таким названием. Ой не зря. Сейчас я вещал как истинный послушник и выходец из обители "Пурги". Беда только в том, что все кто меня слушали принимали все за чистую монету. Да и погребальный костер, что пылал едва не облизывая верхушки елей, он способствовал восприятию моих слов. Вообще близость мертвых, очень настраивает на мистический лад.

Опомнился я только тогда, когда увидел, что один из кайсаев, с глазами как две плошки, пытается поймать край моего одеяния и поцеловать его. Пора было брать себя в руки и не прятаться за словоблудие. Тяжело, но если я продолжу в том же духе, то все следопыты просто впадут в религиозный экстаз. А оно мне ну совершенно не нужно! Мне нужны бойцы которые меня защитят от чудовища, а не фанатики распускающие нюни. Эффектно поставив точку в своей речи, я быстро закруглился. И подозвав к себе паладина и его эпури, и отошел с ними в сторону.

— Добросердечный Саат Маол. Зверь ведь всегда преследует тех кого выбрал?

— Вы не знаете? — Судя по всему я прокололся, уж больно искренним было удивление рыцаря.

— Понимаете. — Нужно было срочно найти выход. Нужна была еще одна ложка лапши на уши. — Моя обитель расположена далеко на севере, за Хребтом. За стенами храма только лед и горы, горы и лед. Я не встречал монстров скверны ранее, а те свитки, что попадали мне в руки, они были слишком противоречивы.

— Я никогда не слышал о храме "Пурги". —

— О! Его начали возводить еще до Последней войны, но достроили только через две сотни лет поле её окончания.

Моя легенда, моё вранье, именно сейчас перед представителем Церкви, должно было пройти испытание на прочность. Я смотрел прямо в глаза паладина, мой взор был девственно чист и правдив. Я отличный лжец! И рыцарь купился! Как я и думал, знать о всех обителях и монастырях на континенте, особенно о отдаленных и тем более посвященных другому богу, было мало реально. И теперь предстояло самое главное испытания. Скверна это измененная Тьма. И... Как мне было не страшно, но я спросил у Саата:

— Не мог бы многоуважаемый Истребитель и паладин Ваало, проверить есть ли на мне метка Зверя?

Сейчас, как мне я думал, паладин должен был попробовать найти во мне знак скверны. И это было важное испытание: увидит ли истинный служитель Света во мне Тьму? Я ожила чего угодно. Что он начнет впадать в транс. Что рыцарь пустится в шаманские пляски прямо не снимая лат. Но он просто полез в седельную сумочку и достал какую-то коробочку размером с ладонь. Еле удержался, что бы не вытянуть шею и не посмотреть, что же это такое?

Рыцарь в блестящих доспехах, опустился на одно колено и поставил шкатулку на землю. Затем склонился над ней и что-то прошептал, видимо молитву. Затем осенил себя знаком Ваало и открыл коробочку.

А у меня чуть не сорвалось с губ, нелепым выкриком: "Компас?!".

И правда, открытая шкатулка по своему устройству очень напомнила этот знакомый со школьных времен прибор. Только конечно не столь эргономически совершенный к которым я привык, а просто коробка из ясеня, в которой находится что-то вроде циферблата усеянного драгоценными камнями и стрелка указатель, по центру.

Саат Маол что-то подкрутил в этой шкатулке, выставил знаки по ободу, в одному ему известную комбинацию и закрыл глаза. Видимо это было приглашение подождать, судя по тому, что и эпури сел в позу лотоса и начал шептать молитвы.

Что бы не выглядеть белой вороной, я так же опустился на корточки и забубнил вполголоса. Забубнил невнятно, но истово:

"Славься Джей! Славься Джей!"..

Какая разница, что шепчут твои губы, если этого никто не слышит, зато всем видно твое рвение.

Через неплотно сжатые веки я прекрасно видел все окружающее. И по правде готов был в случаи чего вскочить на ближайшее дерево и аки огромный кузнечик дать деру в сторону гор.

Сааат Маол, паладин Света закончил молитву. И сейчас благодаря тому, что он еще столь молод и не искушен, я вижу искреннее удивление на его лице. Жестом рыцарь просит заглянуть в свой компас того кого он называет "правой рукой".

И судя по тому, что глаза и опытного следопыта едва не выползают из орбит они в своем магическом приборе увидели, что-то совсем необычное.

А затем, они оба, одновременно посмотрели на меня.

Прыгать? Пора!? Но в голосе паладина слышится скорее удивленная растерянность, нежели что-то иное:

— Пушу тайфэ. — Он видимо не зает как сказать. — Мой эйтусормэ* не может ничего указать.

/ *перст указующий/

Наклоняюсь что-бы увидеть, о чем говорит воитель и вижу, что стрелка его артефакта, хаотически мечется в разные стороны, иногда замирая на долю секунды, а потом срываясь обратно, в скачки туда-сюда.

— Сломался?

— Внешне все нормально и никаких поломок не видно. — Но тут его уверенная речь сбивается. — Но я не знаю, почему он не работает. Еще вчера он указывал верно.

— Он же чувствует и указывает на Тьму? — Этот вопрос я хотел задать сразу как только увидел стрелку внутри коробочки.

— Нет, пушу тайфэ. — Отрицательно качает юной головой воин Света. — Тьма она часть мира, её так просто не обнаружить. — Тут он понимает, что говорит как-то не так. И пробует снова. — Если бы эйтусормэ, чуствовал Тьму, то он всегда бы крутился, так как Тьма везде, в любой частичке нашего мира.

Меня как обухом по голове. Что-что говорит паладин? Он же Света служитель, он же Тьму должен ненавидеть. Что за речи!? И судя по тому, что его не прерывает более старший и опытный, все что говорит юнноша укладывается в местную религиозную концепцию. Что-то я перестаю понимать, не укладываются в мою голову слова паладина. Нет он прав, все так и есть. Но услышать такое от слуги Света?! Нет я был явно не готов к такому.

— Созданный руками настоятелей храма Уораса. — Не замечая моего недоумения продолжает Саат Маол. — эйтусормэ чувствует то, что не от плоти мира, то что пришло извне. — Его глаза подернула пелена неадекватности. Он явно цитирует кого-то или какой-то трактат. — То то стремится разрушить наш мир, поглотить его, уничтожить!

О! Хорошо же мальчишкам тут мозги промывают! Но посмотрев на реакцию на слова юноши у следопытов, взял свои слова обратно. Тут всем видимо мозги промыли. Каждый из отряда юного паладина считает себя как минимум спасителем мира! Из-за доспеха я знаю, что для мироздания скверна не так опасна, как внушили им.

Воитель Света вещал патетически еще минуты три, а я думал о том, что не так я себя представлял паладинов. Юноша со взором горящим в эту картину укладывался. Но вот гляжу я на этого Саата и не понимаю. Как он намерен справиться с чудовищем? Рисую в голове картинку и не понимаю, да этот Зверь прожует этого юнца со всеми его доспехами и конем боевым и не подавиться. Или я тут что-то не знаю и в ход пойдет магия? Очень на это надеюсь. Ибо представить как рыцарь справится со Зверем, я не могу. Нет, будь тут съемки какого-нибудь голливудского блогбастера безусловно воин Света победил бы. Но тут реальность. Пусть иного мира реальность, но не верится мне в победу сил добра над силами зла конкретно в этой стычке. Так и подмывает спросить: "А всегда ли побеждают паладины?". Но сдерживаю себя...

Костер прогорел. Трупы были утилизированны согласно местному обычаю. То есть сожженный прах и остатки костра просто сгребли в одну кучу и закопали. Просто и эффективно. Мне повезло, что удалось отвертеться от поминальной службы. Эту нудную обязанность я взвалил на более молодые плечи. Мотивировав это тем, что паладин не только воин Света, а в первую очередь служитель Его! А так как жертвы убиты Зверем скверны с которыми и призван бороться орден Истребителей и паладины в частности, то ему и провожать в небесные чертоги убитых.

Честное слово, когда я начал в этом убеждать Саат Маола, то почти не верил, что он согласится на это. Да и он сам был вначале изрядно против того, что он будет стоять поминальную службу. Или иначе говоря: "ритуал провода душ". Но каким-то поистине чудом мне удалось его убедить!

За всеми этими хлопотами прошло больше половины дня. Следопыты слажено и деловито готовились к ночной охоте. То есть просто говоря они спали, выставив минимальную охрану. Зверь почти никогда не нападает днем, так что они правы в своей кажущейся беспечности. Мне же спать не хотелось, стоило закрыть глаза как образ Зверя, вставал перед мысленным взором во всей его красе...

В сумерках, началась и охота. И то как она проходила, мне не нравилось совершенно. Она велась на живца. На меня. Все же рассудив что раз Зверь меня коснулся, по моему рассказу это ведь было так, то метка на мне есть точно. И для определения этого факта не надо рабочий артефакт.

Вот и получается, что я сидел в центре той самой поляны, на которой уже погибло столько народа. Просто сидел и ждал, пока за мной придут. А охотники ждали затаившись. По уверениям эпури, рейнджеры обучены такой охоте и мне ничего не грозит.

Когда все охотники попрятались, мне показалось, что я один в этом негостеприимном лесу. Настолько качественно укрылись следопыты, что даже я не мог бы точно сказать где прячется каждый из них. Точнее я мог точно сказать только о одном человеке, что знал где он находится. Это был собственно был Саат Маол. Рыцарь в полной экипировке, верхом на свое жеребце, объезжал поляну кругом. Его путь был замкнут в кольцо радиусом примерно метров в двести. Я его не столько видел в наступившей темноте, сколько отчетливо слышал стук копыт его коня. Это успокаивало. Рыцарь осознано подставлял себя, под первый удар Зверя, ведя себя столь нагло, а главное шумно.

Ночь близилась к середине и мне уже начало казаться, что чудище мне пригрезилось. Когда со стороны, где находился благородный воитель, внезапно прозвучал резкий звук боевого рога. Тут же охраняющие меня рейнджеры покинули свои засады и побежали в сторону с которой раздался призыв. А мои чуткие уши уловили, как тренированный жеребец паладина сорвался в боевой галоп.

Началось!?

Судя по всему да, где-то там велось сражение с чудищем, что доводило меня до состояния безмерного ужаса. А я сидел на поляне, просто сидел и ждал. Мне очень хотелось убежать, но я ждал. И дождался. Всего через пяти минут после тревожного рога, я услышал что люди возвращаются к поляне! Люди! Возвращаются! Сами! А это значит...

— Мы его убили! — Еще издали кричит мне, не по возрасту подпрыгивающий от радости эпури.

Что вот так просто? Пять минут и нет ужаса? Пять минуток и все!? Облегчение накатывает на меня с головой.

Получается, я совершенно недооценил паладинов. Если уж такой мальчишка, фактически в первом своем самостоятельном рейде сумел истребить такое чудовище! Ой! Не дай Тьма эти воины Света примут меня за врага. Как то даже полный доспех, если я его обрету, уже не вызывает у меня полной уверенности в том, что я буду защищен. Это же сколько силы в этом юнце, что вот так бам-бам и все. Как же хорошо, что Саат Маол не может определить, что я дитя Тьмы.

Впрочем, желательно покинуть эту группу людей при первой же возможности! От греха подальше, как говориться, а то не дай ВсеОтец, эти рейнджеры что-то заподозрят.

— А, что это с благородным Саат Маолом?

Срывается с моих уст. Этот вопрос я адресовал к рядом находившемуся следопыту имени которого не знал. Моё удивление было вызвано тем, что рыцарь ехал на своем коне буквально еле держась в седле. Причем никаких явных ран я не заметил.

— Талант нашей светлости. — Явно с гордостью произносит кайсай. — В том, что он вбирает скверну в себя. Запирает её внутри. — Следопыт указывает жестом себе на грудь. — А затем, силой души своей и Света в ней, он испепеляет её!

Н-да. Не хотел бы я обладать таким талантом. Принять в себя частичку Хаоса. Б-р-р-р. Это же все равно, что добровольно "приютить" у себя раковую опухоль! Ну уж нет! Избавь меня Тьма от такого!

С чувством даже какой-то жалости посмотрел на паладина. Мальчишка, а взвалил себе не плечи такое. Бедняга, вот не повезло юноше с талантом. Нет, думаю, что он сам считает, что ему повезло безмерно. Еще бы, он как свой далекий предок то же паладин! Причем как я уже понял, мозги парню промыли основательно. Спаситель мира — он, один из Истребителей! Хотя, по сути, а так уж и не правы те кто внушал пареньку такое чувство долга? Вспомнил облик Зверя и тут же понял, что те кто готовил юношу, по сути делали доброе дело. А раз сам мальчишка счастлив и рад своей доле, то все получаются в выигрыше. И никого не надо жалеть в том числе и Саата.

— Ну вы нас и напугали, пушу тайфэ! — Эти слова эпури, который подошел совсем незаметно, так как я был погружен в свои мысли, вывели меня из задумчивости.

— Да? — Чем я мог их так напугать?

— Вы так расписали Зверя, что даже у меня бывалого охотника на скверну и то поджилки затряслись! — Что-то не похоже, стоит улыбается, явно собой довольный.

— Расписал?

— О! Пушу тайфэ! — Тут же поправляется в своих словах бывалый следопыт. — Я думаю вы просто увидели своим внутренним взором истинную сущность Зверя и вам он предстал именно таким.

Это он о чем? Что я мозгами двинулся? Что мне привиделось чудище с глазами на позвоночнике?

— Пойдемте я покажу вам как Зверь выглядит. Мертвый он совсем не страшный! Тем более его светлость уже забрал из трупа скверну и он безопасен.

И в голосе эпури чувствуется искренняя забота. Он хочет показать мне мой страх, показать, что страх уже умер и мне не стоит его бояться.

— Благодарю.

Киваю и следую за седовласым рейнджером. Он ведь прав, мне надо взглянуть на этот труп. Надо, что бы ушло это наваждение, этот призрак чудовища вырастающий предо мной стоит только закрыть глаза. Надо, и я иду едва передвигая ноги, пересиливая себя.

— Вот тот зверь, что охотился на вас пушу тайфэ! — С нескрываемой гордость произносит эпури. — Узнаете?

— Узнаю.

И правда узнаю. Того кота переростка, что встретился мне на пути несколько дней назад. Да у него появились на теле противные лишаи, да он подрос немного, потяжелел, но я его бесспорно узнавал. Значит это был Зверь. И я вспоминаю, что мне говорили, что скверна может пленять домашних животных, постепенно изменяя их, делая больше, сильнее! Как я сразу не догадался, что тот "котик" был уже зараженным скверной? Ведь все факты были перед мной! И это объясняет и то, что артефакт паладина не мог ничего определить! На мне было две метки!!! От разных Зверей. И я зря обвинял доспех Тьмы в обмане. Он все верно указал тогда мне за спину, там был именно этот котик, а второй Зверь в это время напал на стоянку.

— Наша светлость поразил его первым же ударом освященного копья, а затем мечом Света убил его! — Размахивая руками рассказывает эпури, он явно гордится своим паладином. — Вы бы видели, пушу тайфэ, его удар! Это было само совершенство...

— Постойте о смелейший из кайсайев. — Прерываю я речь следопыта. Мне не спокойно. Да и перчатка Тьмы, пульсирует на ладони предупреждая о опасности.

— Да!?

— Я узнаю этого Зверя. Но беда в том, что на караван нападал другой!

— Два Зверя? — Видимо это было что-то невероятное и эпури смотрит на меня с сожалением, как на деревенского дурачка.

— Два. — Я понимаю, что мне надо убедить его в своей правоте иначе не избежать беды.

— Но, пушу тайфэ, никто даже не слышал, что бы столь близко друг к другу бродили два Зверя. Так просто не бывает.

Ну как ему объяснить, что этот котик под нашими ногами, шел за мной много дней опасаясь напасть. Что он чувствовал, что может со мной не справится и копил силы для нападения. Шел так долго, что продолжил свое преследование, даже тогда, когда караван зашел в ареал обитания более мощного, более старого и сильного чудовища.

— Я не ошибся кайсай! — Встаю в полный рост и сверху вниз давлю на эпури. Давлю голосом, ростом, авторитетом. Я чувствую как уходит время. — Тут два Зверя. И второй тот о котором я говорил!

— Но...

Пытается возразить немного опешивший от моего напора следопыт. Но увы, я опоздал с уговорами. С края поляны доносится протяжный крик, полный ужаса:

— А-а-а!!!

Но он резко прерывается — этот вопль. Резко, потому как кричащий уже мертв. Я опоздал со своими уговорами, чудовище пришло за мной раньше!

Эпури был явно более тренирован чем я. Его реакция была совершенно обратной моей. Если я замер в ужасе, то он молниеносным движением выхватил клинок и подобно тени, бесшумно, но стремительно кинулся на крик.

А я стоял как соляной истукан, не в силах даже пальцем пошевелить. Мой кошмар вернулся воплоти. Вернулся за мной. Следопыты и паладин лишь помеха на его пути, он идет забрать свое, идет за тем на ком его метка. И я понимаю, что как бы я не бегал, куда бы я не пошел этот медведь-мутант, это чудище скверны будет меня преследовать пока один из нас не умрет. А самое противное, что даже убей я его, то скверна перетечет в меня и я умру. Любой мой ход приводит к моей гибели. Одна надежда на паладина, на его меч и его способность! И если этот бой кайсаи и их предводитель проиграют, то шансов у меня больше не будет. Не успею я даже добраться до обители Света, что всего в нескольких лигах от этой злополучной поляны.

Страх, он парализует, он может нас обездвижить, он может многое, от чего тот кто боится не в состоянии адекватно действовать. Но бывает так, что даже ужаса и того бывает много. Настолько много, что организм просто отключает страх. Он просто перестает быть. Мне повезло, это иногда случилось со мной здесь и сейчас. Вместо парализующего конечности холода ужаса, меня как ошпарило горячей волной ярости и злобы. Едва сдерживая порывы превращения в свой истинный облик, я кинулся вдогонку эпури, что-то при этом крича, бессвязное и проклинающее.

На поляне шло сражение. Как не ужасен был Зверь, но против него сейчас были не возницы и купцы, а подготовленные бороться против этой напасти профессионалы. И пусть уже четверо из кайсаев лежат обезглавленными, но остальные сумели взять Зверя в круг.

Получилась ситуация очень близкая к старому анекдоту, про то как один охотник кричит другому: "я медведя поймал", а тот ему отвечает:"так тащи его сюда", на что первый орет: "я бы с радостью, да медведь не пускает!". Так и тут, рейнджеры вроде контролировали ситуацию. Чудовище было окружено, и так как Зверь по какой-то причине избегал сверкающих искрами клинков кайсаев, то можно было бы даже сказать, что следопыты побеждают. Но я отчетливо видел, что мутант даже не ранен и что он остерегается оружия в руках людей, но не боится его.

Каким-то неведомым чувством я знал, что Зверь смотрит на заговоренные клинки охотников с опаской, но без ужаса. Так люди смотрят на крапиву. Добровольно влезать не хочется, но если надо, то можно и с голым задом по крапивному полю пробежаться. Монстр выжидал, только вяло отмахиваясь от попыток его ранить.

Саат Маол же по-прежнему находился в бессознательном состоянии. Он сидел облаченный в доспехи, прислонившись к стволу сосны, в руках его был меч, от которого буквально шла волна силы Света. Но увы, паладин не участвовал в бою своих кайсаев, он плавал на волнах беспамятства или находился в глубокой медитации, в которой боролся со скверной, что он принял в себя.

И на фоне этого шаткого равновесия, появляюсь я, в припадке бешеной злобы. Злобы на всех, и на чудище, и на мир и на богов и даже на себя! Прыгаю, перескакивая через голову одного из рейнджеров и приземляюсь прямо у туши Зверя, которая возвышается на до мной почти на метр.

— Охотится за мной? — Ору я. — Получи тварь!

Ему не надо поворачивать морду, что бы посмотреть на меня, но я вижу, как глаза на костяных наростах буквально вперили в меня свой взор. И под этим пристальным вниманием, едва закончив свою фразу, я дергаю за его хвост. С такой силой дергаю, что отрываю его вместе с изрядным куском гниющей плоти!

Кайсаев видимо готовили очень хорошо, и едва я нанес свой столь своеобразный удар, как тут же трое охотников на скверну нанесли свои молниеносные удары. Да их мечи сумели пробить толстую шкуру Зверя, но не более. Это чудовище было гораздо старше, котика-переростка, намного раньше, этот некогда медведь, случайно задел кляксу скверны и та вселилась в него. Если у котика эта встреча произошла примерно месяц назад, то этот Зверь был более опытен и силен, он жил с Хаосом внутри уже несколько лет.

Я знаю это потому что держу его хвост в своих руках, и Перчатка рассказывает мне эту историю. Историю Тьмы которая осталась без присмотра, брошенная, беспризорная. Мир не может без одной из своих основополагающих сил и Тьма — вновь рожденная, в большинстве своем, занимает во вселенной свое место. Так заложено Творцом, так и происходит. Но из всего бывают исключения, и иногда частичка изначальной силы "теряется" не в силах найти отведенное ей Создателем место. Обычно новорожденным Силам помогают те, кого люди и иные разумные называют богами, но вот беда, Владыка мертв и некому уберечь новорожденных "потеряшек" Тьмы от попадания в силки Хаоса. Так в этом мире рождается то, что назвали — скверной.

Это был не долгий рассказ. А скорее что-то напоминающее передачу файла. Только что я не знал о скверне почти ничего и тут же знаю то что поведала мне перчатка. Мгновенно, как вспышка, эти знания оседают в моей памяти. Я не успел даже моргнуть.

Я вижу, как взмахом передней лапы Зверь обезглавливает, неосторожно провалившегося в своем выпаде, кайсая. Прыгаю на высоту своего роста и пропускаю мощный удар, нацеленный прямо в мне в живот. Моё появление сломало шаткое равновесие боя. И завертелась чехарда неравного сражения. И хоть против рейнджеров был всего один противник, зато он был почти не уязвим для оружия людей, оно оставляло только широкие, но совершенно не опасные для такой туши раны. А Зверю достаточно было один раз попасть по человеку, как тот подал сломанной куклой, на едва начавшую свой рост весеннюю траву.

У меня есть одно преимущество над Зверем. Я его сильнее! А еще я прыгаю высоко, что сбивает его с толку. Но, увы для кайсаев, у них нет при себе частей доспеха Тьмы и они гибнут один за одним...

Прыжок и я приземлюсь на спину Зверя, с остервенением тут же принимаюсь ломать эти костяные стебельки с глазами! Ненавижу! Тварь! Тварь, что напугала меня так, что я перестал даже думать! Ненависть бурым потоком чужой крови омывает меня. Ненавижу! И ломаются в моих руках костяные иглы.

Увы, Зверь был опытен и не долго терпел мое самоуправство у себя на спине. Да, он не мог меня достать ни пастью ни своим чудовищными лапами, но он и не стал этого делать, а просто свернулся в клубок и перекатился на спину. А я увлеченный ломкой его "глаз", не успеваю среагировать вовремя и спрыгиваю слишком поздно, что бы уйти от удара его лапы. Единственное, что у меня получается, это то, что я блокирую смертоносные когти предплечьем, и главное оружие Зверя бессильно скользит по самой надежной защите в мире. Но это и все, что я мог достичь, удар тяжелой лапы Зверя я не смог парировать и отлетел почти к самому краю поляны. Жалобно затрещали кости, но, не смотря на всю силу чудовища, моя грудная клетка выдержала этот удар. Да потом будут синяки, но это потом. Да я сильно приложился спиной о землю, да у меня сбилось дыхание, но я не потерял сознание!

Если бы не последний из кайсаев, что сумел пригвоздить одну из лап Зверя к земле, то тут бы мне и пришел конец. Но этим последним в своей жизни ударом эпури, дал мне время придти в себя, оправится от шока. Спасибо тебе седовласый воин, чьего имени я так и не узнал. Спасибо!

— Тварь!!!

Зверь прыгает на меня, но и я не жду его покорно а так же со всей силы отталкиваюсь и как пуля врезаюсь в массивную тушу чудовища. Тут же клацают мощные челюсти в попытке отхватить мою руку, что в результате нашего столкновения сама провалилась в пасть зверя. Крошатся зубы твари в попытке прокусить наплечник созданный Отцом орков. А в это время перчатка мертвой хваткой сжимает весь покрытый язвами язык Зверя. Рывок. И меня окатывает фонтаном смердящей субстанции когда-то бывшей медвежьей кровью.

— Умри!!! — Мой крик наверно полон безумия, так кричали берсерки, идя в последний бой, но мне все равно. Главное что бы Зверь.. — Сдохни Тварь!!!

Я луплю его со всех сил, сминается и трескается череп мутанта под моими ударами. Но ему плевать. Плевать на вырванный язык, плевать на то, что зубов почти не осталось, плевать на кости торчащие во все стороны из его морды. Он будто не чувствует боли. Ему чихать на увечья, он идет к своей цели как бульдозер. И эта цель я, моя гибель.

Но и мне фиолетово на возможную смерть, у меня так же есть цель, его гибель! Избавится орт этого ужаса, забыть свой страх! И упорство орка столкнулось с жаждой Хаоса и не отступило! И замерло все в шатком равновесии. Удар на удар, блок на блок. И я проиграл... Это должно было когда то случится и удар когтей пятой лапы, о которой я совсем забыл, достиг своей цели, оставив мне на бедре рваную рану. И пусть я вырвал эту невесть откуда и почему выросшую у чудовища конечность, но я быстро терял силы, вместе с кровью, что текла моим ногам. Итог схватки был предрешен.

— Во имя Ваало! — Донесся крик из-за спины Зверя.

И что-то нестерпимо светлое перечеркнуло спину чудовища. А затем взлетело в ночное небо и перечеркнуло еще раз, а потом еще один, и снова...

— Да прольется Свет!

Орет во все горло, едва стоящий на ногах, Саат Маол и вонзает свой благословленный меч в тело чудища. Вовремя же ты очнулся паладин!

— Умри отродье!

Это уже кричу я, вцепившись в Зверя из всех оставшихся сил и не давая тому развернуться к воителю Света. Не давая мутанту увернуться от карающего меча.

— Да прибудет Свет!

Этот клич и одновременный удар прерывает нить существования Зверя. Я чувствую, как то подобие жизни, которым Хаос наделил это существо, покидает телесную оболочку. Мы победили? Я жив?!

И едва эта мысль возникает в моей голове, как тут же накатывает боль. Реки боли, океан её. Боль от всех ушибов, ран, от разодранного бедра. Хочется взвыть, но скрежеща зубами, не даю крику сорваться с уст.

Вдох. Я тьма. Выдох. Я Дитя Твоё. Вдох. Твое создание взывает к Тебе. Выдох...

Я впервые применил медитацию для залечивания ран. И это сработало! Конечно я опять превратился в орка, но сейчас мне было на это плевать с высокой колокольни. Не залечи разорванную вену на бедре и счет моей жизни шел бы на минуты.

Впрочем я зря волновался, что кто-то увидит мой превращение. Паладин лежал бессознательным, видимо он все свои силы отдал на этот кратковременный всплеск активности. А иных живых в округе не было, все кайсаи исправно отдали свой долг, до последнего вздоха сражаясь с порождением скверны.

Пару раз пнув тушу Зверя, я удостоверился, что тот и правда мертв.

— Скотина! — С чувством плюю на то место где была морда чудовища. — Тварь!

Но я чувствую себя обязанным паладину и быстро бросаю это бесполезное занятие, оплевывание поверженного врага. Тому кто меня спас не помешает моя помощь. Поднимаю бессознательное тело, закованное в доспехи и отношу его к ближайшей сосне. Меч же его так и остается воткнутым в тушу Зверя. Его взять я опасаюсь, от него буквально разит Светом, что мне сильно не нравится и меня не тянет к нему прикасаться.

Снимаю шлем с головы юноши. И замечаю, что прежде юное лицо сейчас настолько бледно и покрыто сетью морщин, что кажется, будто смотрю на сорокалетнего. Найдя флягу у него на поясе, пытаюсь дать паладину напиться, я же вижу как трескаются его пересохшие губы. Но стоит мне разжать его челюсти как он тут же кашляет и комок слипшейся крови падает мне прямо на ладонь. Саат заходится в кровавом кашле. Инстинктивно я отшатываюсь, но тут его глаза открываются, а такая слабая на вид рука мертвой хваткой вцепляется в мои одежды.

— Беги... — Шепчут пересохшие губы, так быстро, прямо на глаза стареющего человека. — Я не удержу скверну в себе. Её слишком много. Беги в храм, предупреди, что тут осталась скверна.

— Но ты... — Пытаюсь возразить.

— Я уже мертв, мне не спастись. Беги жре..

На полуслове воин, что выглядит уже на все полсотни лет, теряет сознание.

Ну уж нет! Я не отдам его этой скверне, чем бы она не была! Кладу ладонь в перчатке на лоб паладина.

Вдох. Я Тьма. Выдох. Я дитя Тьмы. Вдох. Тьма, я Твой дом. Выдох. Приди ко мне. Вдох. Соединись с Тьмой овеществленной, что приняла облик доспеха...

Я хочу отделить Тьму от Хаоса. Разорвать этот противоестественный союз. С подсказки горже, я знаю, что лишенный поддержки Хаос будет тут же выдворен за рамки мира. По законам природы, что вложены самим Создателем это произойдет. И я тяну к себе Тьму, Тьму потерянную, Тьму несчастную, Тьму одинокую. Иди ко мне. Иди к своему сыну. Иди, я приму тебя. Ты станешь частью того ради чего ты "родилась", я выпущу тебя в Мир. Я использовал части доспеха Темного Владыки как подобие магнитов, что притягивают к себе подобное. Это было трудно, как отлепить жвачку прилипшую к волосам. Трудно, но я не сдавался. Иди ко мне...

Мне удалось! Тьма отделилась от Хаоса и скверна тут же перестала быть. Вот она еще была и вот её нет. И едва ощутимое "Спасибо" от доспеха, прерывает мою медитацию.

Смотрю на того, чья голова лежит у меня на коленях и плачу. Сейчас я в облике человека и не могу сдержать слез. Глажу седые волосы того, кто еще час назад был восемнадцатилетним, а сейчас его тело состарилось так, что меньше девяноста лет ему никто не даст. Вся жизнь за минуты. Чудовищно и страшно, гораздо старшее Зверя. Что ж ты мальчишка сделал с собой! Как!? Разве стоит, что угодно в этом мире такого!? Вся жизнь за минуты. Плачу...

— Благодарю вас, о пушу тайфэ. — Шепчут дряхлые губы. — Значит моя гибель не зря. — Кашель прерывает слова воина Света. — Мне повезло, что я встретил аскета. — Спешно даю ему напиться. — Не зря. — Его рука нырнула под броню и достает какой-то тяжелый предмет на массивной серебряной цепи. — Это знак ордена Истребителей. Он по праву ваш, пушу тайфэ. — Мальчишка-старик, опять заходится в приступе кашля. — Тот, кто может справится со скверной, тому по праву принадлежит этот знак. Носите его.

Я верчу в руках то, что паладин назвал знаком ордена Истребителей: тяжелый круг из платины, на котором выгравировано изображение дуба, что прорастает сквозь гору костей.

— Не плачьте пушу тайфэ. Я горд. Именно о такой смерти я и мечтал.

Юнец, в дряхлом теле, ты сам то понимаешь, что говоришь? Какое мечтал? Как о таком можно мечтать! Дурак! Но я молчу, грешно перебивать тех кто одной ногой уже перешагнул через вуаль в мир иной.

— Мы сразили двух Зверей. — Он пытается улыбнуться, но получается только старческий оскал. — Благословите меня в последнюю дорогу пушу тафэ. Прошу.

— Я довезу вас до обители.

— Нет, не стоит, я умираю. Не обманывайте меня, я видел смерть тех кто не смог совладать со скверной.

Он знает и от этого мне его участь кажется еще страшнее. А он улыбается, точнее думает что улыбается.

— Личная просьба, пушу тайфэ. — Его голос слабеет и я наклоняюсь поближе. — Снимите цепочку с моей шеи.

И правда у него помимо знака ордена есть еще одна цепь. Она гораздо тоньше и на ней прикреплено что-то вроде медальона.

— Спасибо. — Не в силах повернуть голову, он скашивает глаза и видит, что я выполнил его просьбу. — Это семейная реликвия. Она передается от отца к сыну, в нашем роду. Этот амулет подарил моему далекому предку, знаменитому Даат Малоу, сам вэйси* Огня, в награду за доблесть!

/* аватара бога/

Чуть не роняю амулет из рук. Пять вэйси, пятеро врагов Отца. Сами боги не спускались мир уже очень давно, и действовали они руками тех, кого разумные называли вэйси — проводники силы божьей! И сейчас в моих руках предмет изготовленный руками Врага, теми руками, что готовили смерть Владыки! Те же руки ковали Меч, что пронзил спину Отца, руки проклятого Тайпала — вэйси Огня. Едва сдерживаюсь, что бы на глазах у умирающего не раздавить амулет!

— Передайте её в часовне посвященой Даат Малоу, они передадут его моему сыну.

— Постараюсь. — Сквозь зубы шиплю я. Этот предмет, я его уже ненавижу, просто потому, что его создал Враг!

— Спасибо. — И это последнее слово потомка одного из величайших героев людей. Саат Маол мертв.

Нельзя его оставлять так, нельзя бросать без погребения и кайсаев. Да и тушу мертвого Зверя хорошо бы сжечь. Находясь в какой-то прострации я ломаю деревья, голыми руками заготавливаю дрова для двух костров. Один что бы сжечь тварь, другой что бы достойно проводить тех кто сражался до самого конца....

Утренние лучи Уораса встречают первые искры гигантских костров. Я не мелочился и целые стволы кидались на будущие костровища. И вторя буйному пламени, что взлетает выше верхушек многолетних сосен, я пою погребальную песнь. И пусть я не настоящий пушу тайфэ, пусть я не Жрец Неба, но песнь моя искренняя, самозабвенная! Пою, пока не догорает последний уголек...

На месте где сгорали кайсаи и их паладин, я насыпал холм. И как мне было не противно брать мечи Света, но я их все собрал и сложил в руну "СЛАВА", на этом холме. Они заслужили. А пепел, с прахом Зверя, я рассеял без всякого сожаления.

Стою над погребением воинов и читаю последние слова. А ладони перебирают тонкую цепочку с амулетом. Ненависть борется с чувством долга. Растереть в пыль или выполнить последнюю волю покойного? Два чувства одинаково сильны. Нащупываю хитрый замочек и раскрываю амулет. Я хочу взглянуть что же вложил вэйси Огня в свой подарок роду Маола.

— Прости Саат. — Оторванная цепочка падает на погребение. — Но твоя просьба останется не выполненной. — Крошится метал амулета в моих пальцах. — Прости, но реликвия твоего рода, то что нужно мне. — Разглядываю, оставшийся на ладони, кусочек янтаря. Именно он был заключен в амулете. — Прости юный паладин, но моему виду ЭТО нужнее!

Не знаю как враг уменьшил до такого размера то, что я держу в руке, силы вейси непредставимы. И что за магией он сковал то, на то что я сейчас смотрю, не отрывая глаз, не важно.

Крошит Перчатка затвердевшую смолу. И мой вопль заставляет затрястись верхушки деревьев. Я кричу, криком обретения. Ору в экстазе, пока последний воздух не покидает легкие. И мои локти охватывают налокотники Темного доспеха. Именно они хранились в амулете рода Маолов!..

Часть пятая: "Паломник"

Много построено храмов посвященных богам. Но лишь пять из них поистине заслуживают называться Величайшими. Пять Великих храмов, что построены под личным благословением богов! Все они выражают саму суть того, кому посвящены. Пять храмов было. Один остался...

От обретенной силы хочется свернуть горы или прыгнуть к облакам, но это длиться всего секунду, а потом... Потом приходит непомерная усталость. Такая, что упав на колени, не могу найти в себе сил на то, что бы с них подняться.

Взгляд падает на оборванные лоскуты ткани, что когда-то были моей одеждой. И становится так обидно, что Зверь разодрал в клочья эти изумительные одеяния, так обидно, что в уголках глаз затаились слезы обиды. Обиды детской, иррациональной, но от того еще более сильной. Жалею, что уже сжег тело Твари, перебирая в руках обрывки ткани, буквально млею от одной мысли, с каким бы невероятным удовольствием я спалил бы эту тушу еще раз. И желательно живьем!

Вот Тьма! Я же сжег всех погибших, не снимая их одежд. И в чем я теперь пойду? То, что сейчас на мне, едва способно закрыть самые срамные места. Да в таких "одеждах" никто меня не то что на постой не пустит, а и не заговорит со мной даже. Да и поддерживать легенду о том, что я жрец Неба, теперь будет огромной проблемой!

Что толку от этих налокотников Тьмы, если задница едва-едва прикрыта!

Надо успокоиться, не дело это, устраивать детские истерики на чужих могилах, да еще по такому поводу.

Вдох. Я дитя Тьмы! Выдох. Я спокоен как ночь. Вдох. Обиды уходят. Выдох. Я порождение Тьмы. Вдох. Тьма это спокойствие. Выдох. Тьма это тишина...

"Мы научим." — Приходит шепот из ниоткуда. — "Научим управлять тем, из чего созданы. Мы часть большего и понимаем Великую проматерь — Тьму".

"И твоя обида уйдет. Она мешает. Мешает тебе, мешает нам." — Голоса кружат в моем сознании. Их несколько и они вещают по очереди.

"Многие равняют Тьму с Пустотой". — Кажется это Перчатка, или это шепот Горжета? — "Но..."

"Пустоты нет." — Я запутался кто из голосов кто, не разобрать. — "Пустота лишь иллюзия, пустота это обман".

"В мире нет пустоты." — Я свихнусь от этого хоровода все время изменяющихся голосов! — "Создатель сотворил вселенную без пустот."

"Пустоты нет. Пустота лишь иллюзия".

"Есть истинная Пустота. Пустота истинная, Пустота изначальная!" — Они еще спорить в моей голове будут?

"Но истинная Пустота, она же Великое Ничто, она там, за барьером. За тем барьером, что отделил Сущее от Изначального".

"В Сущем же пустоты нет".

"Пустота это иллюзия. Обман разума. Недостаток зрения".

"Пустота — недостаток понимания мира".

"Её нет".

"Многие называют Тьму — пустотой, в которую не проникает свет". — В этом шепоте мне послышалась усмешка?

"Глупцы!".

"Пустоты нет, а Тьма есть!"

"Там где недалекий разум видит пустоту, на самом деле Тьма".

"И Тьма не пуста"!

"Тьма не может быть пуста".

"Тьма часть мира, часть Сущего, а не кусок какой-то пустоты".

"Большая часть"!

"Большая"...

"Пустоты нет, есть только Тьма".

Да когда это закончится!? Сколько можно одно и то же по кругу! Я так завяз в этой медитации, что вырваться не могу! И вынужден это слушать.

"Тьма заполняет все".

"Тьма везде".

"Даже в самом ярком свете есть Тьма".

Мне явно что-то хотят объяснить. Но, что именно мне следует понять из этой какофонии бреда!?

"Пустоты нет".

"А Тьма есть".

"И она заполняет...".

"Тьма все заполняет...".

Да все Боги и сам Создатель! За что мне этот разрыв мозга!? За что я вынужден слушать этот бред, бред что излагают какие-то запчасти!

Прошел час, а выйти из плена собственной черепной коробки не получалось. А эти голоса все крутили и крутили одну и ту же пластинку.

"Пустоты нет, есть только Тьма".

Это меня так чему-то научить пытаются? Странный метод. Впрочем, а что я ожидал? Ведь меня пытается чему-то научить доспех! И пусть он создан не из железа или стали, но все равно, это доспех!

"Тьма везде".

Судя по всему, я в этом плену пока что-то не пойму или чему-то не научусь. Но о чем они твердят? Попробую понять, а что мне остается!!

Итак, доспех уверяет, что пустоты нет. Что же примем сие за аксиому. То есть посчитаем это утверждение верным и не требующим доказательной базы. А там где люди видят пустоту или считают, что там пустота, на самом деле Тьма. Бре-е-е-д!

Отмотаем назад. Кажется зацепка в словах: "Там где недалекий разум видит пустоту, на самом деле Тьма". Мне кажется, что ответ кроется в этой фразе. Где люди видят пустоту? В местном то магическом средневековье? Да они воздух способны за эту пустоту посчитать! Но воздух точно не пустота и тем более не Тьма. Воздух это всего лишь, естественная смесь газов, образующих атмосферу. Газов, что состоят из молекул. Молекулы состоят из атомов. Э-э-э! Куда-то меня понесло не туда! Но мысль не уходит, развиваясь. Атом состоит из ядра и электронов. А что между ядром и электронами? Пустота? Так меня учили в школе. Но это не верно. Пустоты там нет, есть энергия, есть пространство, которое так же не является пустотой. Там где я был человеком даже были введены понятия Темная энергия и Темная материя. А кто-то из ученых называл, что Темная энергия и пространство суть одно и то же! Темная материя, Темная энергия, неужели просто совпадение в названии? Может вот он ключ?

Стоп! Это что получается. Тьма это пространство!? Неужели так просто!?

"Он понял"!

"Он понял, даже лучше чем способны понять мы"!

"Понял больше, чем дано понять нам".

"Как у него это получилось"?!

"Тьма это пространство — да, он прав".

"Теперь он сможет".

"Да сможет"!

Что смогу? Передвигать миры!? Создавать пространственные порталы? Управлять временем?

"Теперь он сможет, починить свою одежду".

"Мы довольны".

ЧТО!?? И всё? От этого внутреннего крика, переполненного искренним негодованием, медитация рассыпается, выпуская мой разум в реальность.

Надо будет как-нибудь посчитать, в который раз мне уже приходит в голову мысль, что медитация в мире магии, это совсем не безопасное занятие!!!

Умная мысль! Очень умная. Но я то дурень каких не видано! И едва мой взгляд упал на обрывки лазоревого одеяния, как тут же его с себя скинул, сложил эту удивительную ткань в ладонях. И:

Вдох. Я дитя Тьмы. Выдох. Я маг Пространства. Вдох. Ткань мироздания это пластилин в моих руках. Выдох. Одеяния помнят себя целыми. Вдох. Они не разорваны, они просто лишены целостности. Выдох. Эти лоскуты, их просто отделяет друг от друга пространство. Вдох. Чуть большее пространство, чем то на котором они остаются целыми. Выдох. Я Тьма. Вдох. Я само пространство. Выдох. Мне не трудно вычерпать излишки себя и позволить разорванной ткани, соединиться. Вдох. Соединиться и связать свои молекулы. Выдох. Связать так как было раньше. Вдох. Восстановить молекулярные связи. Выдох. Я могу это. Вдох. Сделать их целыми. Выдох. Я-пространство не буду этому мешать.

Не помню, сколько занимался этим самовнушением. Час или два? Не меньше часа это точно. Главное, что Доспех не обманул. У меня и правда получилось, восстановить свою одежду. С любовью разгладив изумительную ткань, привычным жестом набросил на себя монашеское одеяние и повязав пояс, подобрал посох.

Пора и в путь.

За спиной осталась поляна с захоронением воинов ордена Истребителей. Конечно надо было бы поставить в известность жрецов Света, что служили в часовне посвященной Даат Маолу, о том, что паладин и его кайсаи сражались до последнего и в итоге выполнили свой долг. Надо было, по человечески это честно и будь я человеком, то несомненно именно так и поступил. Но я орк и у меня иные понятия о том, что правильно, а что нет. Сейчас встреча со слугами Ваало никак не входила в мои планы, тем более они могли спросить о семейном амулете рода Маолов.

Я направлялся туда, куда и задумывал изначально, до всей этой чехарды со Зверями скверны. Меня манил к себе храм Вьесси, один из пятерки Великих храмов. Очень надеюсь, что этот путь будет пройден не зря. Пока, не смотря на различные трудности, что мне пришлось пережить в этом походе, с точки зрения основной цели — сбора Доспеха, все шло как нельзя лучше. Хочется, что бы так и продолжалось в дальнейшем.

А главное, молю Тьму, что бы на моем пути больше не попалось этих мутантов — Зверей. С содроганием вспоминаю недавно произошедшее. А, ведь не будь рядом паладина, не помоги мне юный воитель Света, то я проигрывал тот бой. Интересно, как бы отреагировал Саат расскажи я ему перед его смертью, кого он спас на самом деле? Хорошо, что такой цинизм, над телом умирающего, это не приемлют даже орки. Он меня спас и я поступил верно, дав ему умереть в счастливом неведении.

Тяжело опираясь на посох, брел по сумеречному лесу. Усталость накатывала на меня волна за волной, каждый раз стараясь утащить меня за собой в бездну сновидений. Но не смотря на то, что потратил все силы, оставил все до последней капли во время проводов кайсаев и Саата, а так же восстанавливая одеяния. Желание оказаться подальше от той злополучной стоянки, было намного сильнее любой, даже самой тяжелой формы усталости.

Брел и думал: выходить на тракт или продолжать свой путь лесами? Что лучше? С одной стороны одиночество имело массу своих преимуществ, не надо было быть постоянно в образе, не надо было каждую секунду думать о том, что бы не ляпнуть что-то не то. Не надо было жить ритмом других, а можно было идти когда удобно мне самому. Так что вариант двигаться лесом вдоль тракта казался очень соблазнительным. И вначале именно он и показался мне более оправданным. Тем паче я уже выходил на люди и моя легенда прошла проверку даже у паладина!

Но был и один недостаток в этом одиночестве. Находясь один, без нужды в само контроле, я расслаблялся. А это грозило самым неожиданным провалом. Да и надо себе признаться, меня тянуло к обществу других разумных. Видеть чужие лица, слышать чужую речь. Во мне-человеке это не было так выражено, это желание общества. Видимо это наследство Трэхна встрепенулось с новой силой. Ведь орки не любят быть одни. Да и практика общения не позволит мне расслабится и заставит держать себя в тонусе.

Так, взвешивая "за" и "против" каждого из решений и не в силах принять одно из них, я шел по лесу на который уже опускалась ночная темнота. Шел до того момента, как неожиданно для себя провалился почти по колено в мутную жижу. Надо быть внимательнее и не ходить по лесам с закрытыми глазами! Сам того не заметив забрел в болото и только по чистой случайности не провалился в тину намного раньше.

Двигаясь по своим следам в обратном направлении выбрался на твердую почву и решил, что с меня хватит этого похода "через не могу". Надо устраиваться на ночлег. Наплевав на ужин и на разведение костра, просто закутался в одежду, скорее по привычке, чем имея на то реальную надобность и свалился под первое попавшееся дерево.

Снились мне самые натуральные кошмары. С Зверем в главной роли. Весь сон только и делал, что убегал от него или погибал от его когтей. Правда один раз все же сон повернул в иную колею, я сразился с чудищем и уже почти победил, как меня в спину убил Саат Маол, с криком: "Умри подлый орк!". В итоге, в очередной раз проснувшись за ночь, решил, что место выбрал для сна неудачное и переполз под соседнее деревце. Оказалось хрен редьки не слаще. Нет, чудище ушло из моих снов, но не сказал бы, что я стал спать лучше. Теперь ко мне приходил паладин и требовал вернуть семейный амулет. Так и проснулся с первыми утренними лучами светила, под аккомпанемент одного и того же слова из сна: "отдай!".

Что очень необычно для орка, утро я встретил с изрядной долей облегчения. И хотя, почти совершенно не выспался, но сил немного прибавилось. Поэтому, столь ранее раздражающие лучи Уораса, казались сейчас даже в чем-то красивыми.

В утреннем свете я смог оценить сложившуюся ситуацию. То, что вчера мне показалось небольшим болотцем, на самом деле тянулось на сколько хватало взгляда в обе стороны, перегораживая прямой путь к цели. Нет, можно конечно пройти и по самому болоту, не думаю, что с моими возможностями оно в состоянии сдержать меня. Но вот как-то смотрю на это место и совершенно не хочется туда соваться. А еще на ум лезут всякие сказки из детства, в которых именно на болотах водилась всякая нечисть. И если там, на Земле, это была выдуманная нечисть, то в этом мире все могло быть очень реально.

Забрался на высокую и такую одинокую в этих местах ель и огляделся. Картина, что раскинулась перед моими глазами, вызывала тоску и печаль. Кругом болото, будь оно не ладно! А орки не любят болот, они и реки с озерами то не слишком любят, так как плавать не умеют, а уж болота вообще ненавидят! Впрочем, не сказал бы, что и среди людей часто попадаются любители заболоченных мест.

Пришлось разворачиваться и идти обратно, буквально по своим же следам. Похоже мой план пройти до нужного места лесами, полями может оказаться намного сложнее. Я ведь на знаю географию этих мест. А вдруг это болото растянулось на сотни километров? А вдруг сразу за ним, что-то вроде Великого каньона или горного хребта. И в конце концов, не зря же люди строили дороги. И наверняка строили они по возможности короче, так как каждый метр дорожного полотна, стоит вполне приличных денег. А значит если тракт делает большую петлю, то вполне возможно, он огибает какое-то препятствие.

Кажется придется действовать по второму варианту, то есть выходить на дорогу. Если я конечно не хочу плутать по болотам, а я точно знаю, что этого мне не хочется! Оглядел себя, вроде выгляжу человеком, но все же, прежде чем появляться на тракте, очень желательно найти спокойную воду и посмотреть на свое отражение. Кто знает, а не изменили ли мою внешность налокотники Тьмы? С них станется.

Нашел один из ручейков, что пополняют болото. Разумеется в быстро бегущем потоке ничего разглядеть не получилось, но я выкопал ямку рядом и наполнил её водой из ручья. Иногда мне приходят в голову просто гениальные мысли! Вот не чувствовал я ничего в себе. Как не ощупывал человек человеком. Даже рога не растут и копытца на пятках не пробиваются. Но нет, свербила же мысль, что надо в зеркало посмотреться, прежде чем выходить к людям. И теперь глядя на свое отражение, очень был этому наитию рад. Нет, на первый взгляд все нормально, нос как нос, уши как уши, клыков нет, но вот глаза. С ними была проблема. Зрачков не было, а была только чернота. Бр-р-р! Зрелище не для слабонервных должен заметить. Даже понимая, что это всего навсего только моё отражение и ничего более, все равно захотелось отвернуться.

Тьма, ты что творишь!? Так дело не пойдет, с такими глазами я никак за человека не сойду! Пришлось делать остановку и уходить в транс.

Казалось, если я могу менять саму структуру тела, превращаясь на выбор то в орка, то в человека, то с какой-то чернотой в глазах справлюсь на раз-два. Как бы не так! Тьма ни за что не хотела покидать моих век. Потратил целый день и только под вечер, избавился от черноты в глазах. И то, скорее не избавился, а уговорил уйти. И устал так, как будто вагон с углем в одиночку разгрузил. Все же магия очень утомительное занятие.

Единственное что помешало мне тут же завалиться спать, прямо на берегу ручейка, так это нестерпимое желание. Желание — пожрать! К привычному человеческому "хочу есть", орковское "пожрать" относится примерно так же как легкий ветерок к тропическому шторму! Все же орки, если говорить прямо, более дикий вид, нежели люди. К тому же без Отца они и вовсе больше походи на зверей, чем на разумных существ. Так вот, этот самый зверь, что внутри меня, застваил забыть усталость и заняться охотой.

Какая охота может быть на болоте, да еще поздно вечером? Да простая, охота на лягушек. "Фи" — сказало что-то человеческое во мне. "Вкусно" — безальтернативно перебило его орковское "пожрать", сладко поедая сырую и склизкую тушку. Вообще не думал, что в меня столько влезет! Но хоть что-то похожее на сытость, мной начало ощущаться только после второй дюжины пойманных и съеденных жаб, причем каждая размером с кулак. Когда пойманное земноводное, пришлось буквально пальцами запихивать себе в рот, понял, что пора остановиться. Вернулся к уже знакомому ручью, напился воды и тут же завалился спать.

Кажется я свыкся в человеческом теле. Утро, так не любимое мной ранее, сейчас воспринимается совсем без раздражения. Да и свет Уораса не так и противен, как казалось мне-орку. Что же, такие изменения даже к лучшему, меньший шанс провалиться на какой-нибудь мелочи при новых встречах с людьми. Взглянул в сове отражение. "Уф-ф-ф!" — с глазами все было нормально.

К полудню я вышел к Северо-Западному тракту. Насколько я помню из объяснений купцов, эта дорога только немного уступает по интенсивности движения тракту Центральному. Отряхнулся, принял соответствующий сану жрец Неба вид и выбрался из придорожных кустов на дорогу.

Когда-то давно, по этому тракту наверно проходили тысячи и тысячи повозок в день. Иначе зачем кому-то пришло в голову строить такую трассу! Зачем иначе в средневековье дорога, на которой спокойно разъедутся две грузовые фуры! Чем больше я смотрю на этот мир, тем все отчетливее понимаю, постепенный исход магии сказался на проживающих в нем разумных далеко не лучшим образом. Кругом разруха, запустение и явная депопуляция населения.

Да даже тот Темный Властелин в которого верят напуганные, ими же придуманными страхами, людишки и тот не нанес бы и десятой доли того вреда, что причинил местной цивилизации исход магических сил. Надо будет разузнать, в чем вообще причина такого катаклизма. Из-за чего пересохли источники силы? И это при том, что Доспех, даже разделенный на части, своих волшебных свойств не потерял. Загадка на загадке. Вроде что-то упоминалось о отдалении богов от мира. Да такая версия многое объясняла. И возможно она и правдива.

— Светлого неба вам, пушу тайфэ! — Задумался и не заметил, как догнал одинокую телегу.

Обычная телега, набитая до верху дровами, которую везет усталая и уже довольно старая лошадка.

— Попутного ветра и вам. — Приветствую двух крестьян, что спрыгнули с воза и согнули свои спины в поклоне до земли. Не забываю к приветствию добавить жест благословения в пути. — Да будет легка ваша дорога.

Думал они попросят чего или предложат довести пока моя дорога с ними по пути. Но нет, они так и стояли замерев в своем поклоне, стояли пока я не удалился от их повозки почти на две сотни шагов. Непонятное поведение, мне уже доводилось встречаться с крестьянами, пока шел с караваном. И ранее я не видел такой забитости и безволия, как в этих двух.

Откуда-то из далеких глубин моего естества поднялась горячая волна, с желанием разобраться в их проблемах, хоть как-то помочь этим людям. На секунду даже сбился с шага, вознамериваясь вернуться и узнать у этих крестьян в чем их беды. Но только на секунду, ибо мне-орку на самом деле было совершенно плевать на всех. На всех — кто не моё племя.

Чем дальше я двигался на запад, тем более оживленным становился тракт. Все чаще попадались небольшие проселочные дороги, которые отделяясь от древнего дорожного полотна, уходили куда-то в лес или далеко в поля. Все больше и больше встречалось повозок. Я привычно раздавал благословения, и брел своей дорогой. Иногда меня приглашали в свои повозки с намерением подвести, но я отказывался, ссылаясь на данный обет.

Ближе к вечеру меня догнал большой торговый караван. Уступил дорогу их повозкам, встав на обочине. Приготовился привычно осенить их своим благословением, но вовремя заметил важную деталь и остановил свой жест. Остановил потому как не знал, а благословляют ли жрецы Вайю гномов?

Да-да, меня догнал торговый караван дварфов! Они выглядели так, будто сошли с картинки тех фэнтезийных книг, что довелось мне читать на Земле. Не высокие, не больше полутора метров, но широкие в плечах настолько, что казались квадратными. У каждого по топору на широком поясе. Ну и конечно шикарные, густые и черные бороды, которые почти полностью скрывали их лица. Из под густой растительности, на их лицах были видны только глаза, да носы больше похожие на большие картошины.

"Дварфы!" — Забился в истерике внутренний орк. — "Враги! Те кто отбирают пещеры! Те кто изгнал народ Тьмы из таких уютных, подземных обиталищ! Те кто убивает! Враги, почти настолько же ненавистные как эльфы! Те кто ковал оружие и доспехи воинам Света! То оружие, что без устали разило и убивало нас — детей Тьмы"!

Правая рука, та на которой Перчатка, сжалась в кулак. "Убить! Я сильный! Я могу! Убить всех! Враги!!!" — Кричит в голове голос того кто когда-то был Трэном и был рожден в этом мире.

— Окад сын Дори, а так же весь клан Дорожного Камня, приветствуют служителя Вайю! — Первая повозка поравнялась со мной и остановилась. С возков спрыгнул рыжебородый гном и подошел ко мне.

"Враг рядом! Убить! Убивай, что же ты ждешь!" — Бьется в сознании крик. Но только сжимаются кулаки.

Знал бы этот Окад сын Дори, как в эти секунды был близок к своей гибели. И Будь на моем месте простой орк, наделенный моей силой, тут бы и началась бойня. Но я больше чем орк, наверно уже даже больше чем человек.

"Убей!"

"Заткнись и не мешай Гурл`Оку!" — Мысленно ору я и неожиданно это срабатывает! Голос затихает и тает как туман, очищая моё сознание.

— Вам не хорошо? — Подошедший на расстояние шага дварф, с искренней заботой всматривается в моё, застывшее будто глиняная маска, лицо.

— Н-н-н-е-ет. — С трудом заставляю губы шевелиться. — Все нормально. Просто поясницу прихватило. — Вру я.