— Я не понял, а куда денутся те, у кого силы иссякнут и что будет с теми, кто останется на берегу? И почему вы накормите только тех, кто будет тащить шлюп? — Хоть спрашивал в очередной раз только офицер-пограничник, но моряки на вахте и внутри прочного корпуса внимательно слушали широковещательные пояснения Чира-Рраззга. От беспристрастного изложения разведчика становилось не по себе.

— Эх, Орлег. Сразу видно армиями ты ещё не командовал, державой не управлял толком и врагов имел только снаружи страны.

— Ну, ты не боись — наверстаем. Так что там с остальными? — настаивал на своём Зубов. Прраззг ответил обстоятельно. Сразу на все вопросы.

— Те кто на берегу на нём и останутся, маскируя от преследователей наш отлёт. Нам ведь только на сотню километров надо отлететь по теории — именно на столько хватит сил обычному бойцу Роя с дозой нашего 'амфитамина' для радиуса полёта, чтоб вернуться на берег. Но в Рое тоже не дураки сидят. Поэтому мы уйдём на двойной радиус, чтоб если нас попытаются догнать, применив тот же приём что и мы: со сменными стражами и работницами, то чтоб никак не смогли настичь. Даже самые исполнительные шершни. Те, что останутся на берегу должны запутать и задержать погоню хоть на час — их там будет около трёхсот тысяч. Их задача так заглушить ферромонами наш след над морем, чтоб погоня порыскала в поисках и задержалась у бухты. Как только они раскроют нашу уловку, а это обязательно произойдёт — армия Севера имеет приказ напасть на преследователей.

— И что дальше?

— Дальше Орлег — плохо. Посланцы южных роёв перебьют, всех кто ослушается Совета Маток и попытается остановить их боевую тьму. Зато мы выиграем ещё время. — Даже телепатически было слышно, как Пчёл вдохнул и выдохнул, переживая близкое будущее, хоть и не очень любимых, но родных сестёр по северному улью.

— Как перебьют?

— А так. Порвут скорее всего. На берегу останутся в основном рабочие пчёлы и пустой обоз. Нормальным шершням работа на час-два. Ты глянь на шершня на палубе и на рабочую пчёлку. Он крупнее её чуть не в четверо, жвалы легко откусят голову. А потом следующую, следующую и так пока всех не передавят на берегу.

— Тебе их не жалко Рраазг?

— Жалко, но семья превыше всего. Иначе у них есть шанс нас догнать.

— А эти, — посмотрел на палубу и в небо через стекло рубки Зубов. — Тоже полягут в море?

— Да. У нас нет выбора. Главное — это те две матки. Кто сможет, будет держаться за корабль и родичей до последнего. Хорошо, что лето и вода теплая.

— Ты хочешь сказать, что первая стража обречена? Ты придумал? Больно хитро и завершённо всё, кроме момента, где мы сами по морю чапаем.

— Не рви сердце Орлег, и так душа стонет. Это ещё не всё. На берегу отомстят. Могут весь Север сровнять с лесом.

— Ах ты ж, боже ж мой, ещё и душа есть, после такого смертоубийства? А они знают? — кивнул Зубов на копошащуюся на поверхности брони живую массу.

— Знают, в этом вся трагедия и вся слава, и честь семьи. Зато, те кто останутся, ни себя, ни чужих не пожалеют чтобы доставить маток на новую землю.

Ззэя не вмешалась в разговор ни разу. Принимала доклады, отдавала приказы. Пчёлы действовали как будто они не отдельные особи, а единый организм.

— А Царица?

— Да что ж ты не угомонишься Орлег? Она уже скорбит. Это её дети. А она их на смерть заранее посылает. Приказ — больше чем закон. Это как у вас людей гипноз для массового геройства во имя всей планеты или страны. Надо и всё. Иначе смерть всем и позор. Понятно? — По плану Панкина на верхушке надстройки поставили четыре подвижные камеры кругового обзора. В мониторы на мостике было видно, как засверкали на солнце крылья шершней от одновременно прогреваемых летательных мышц. Жужжание усилилось и наросло так, что даже корпус зазвенел подпевая. Корабль вздрогнул и начал медленно подниматься из воды. Двадцать тысяч маленьких моторов соединенные королевой в единую цепь и сеть вынули 'Неуязвимый' из воды, приподняли над волнами бухты и, потихоньку набирая скорость, понесли в пяти метрах над водой на восток мимо гряды рифа в открытый океан. Живая туча пчёл, оставшаяся над берегом, закружилась по спирали, как огромный веник, стирая запахи, разгоняя ароматы и ухищряя оставшийся след улетевшего Роя до неузнаваемости.

— Пчёл, какая максимальная скорость у нас мы не знаем. Моим штурманам надо выходить из рубки каждый час, хоть на метр от двери, чтоб определиться по месту. Кстати неплохо бы и антенну каждый час поднимать после штурманов, чтоб координаты сбросить 'Лире' и 'Анчару'. — Панкин брал управление кораблём даже в полёте, в свои руки. Пчёл не препятствовал. Рубикон перейдён. Мосты сожжены. Над двигающимся по воздуху кораблём летела, жужжа, огромная темная масса насекомых, накрывая тенью весь шлюп от носа до кормы.

— Хорошо, мы дадим место. Но лучше привяжитесь чем, а то ещё снесёт, или крыльями заденет — мало, как говорит Орлег, не покажется. — Постепенно налаживалось взаимодействие. Иногда штурман подправлял вектор полёта влево или вправо, в зависимости от отклонения вызванного морским ветром.

— Кому расскажи, ведь не поверят, — сказал вахтенный и нажал на кнопку записи с видеокамер.

— Слышь Олег, а ведь у них организация почище нашей с тобой, — рассматривая горизонт поделился мыслями капитан третьего ранга. — Никаких разговоров. Сказала матка 'вперёд' и никто не усомнился. А то, что пашут день и ночь, беспрекословно выполняя приказ — это вообще мечта любого командира. Да ещё и летают! Прям идеальное общество! Тебе не кажется странным, что Создатели им нашу Землю не отдали, нас расселили? А их вроде как уничтожили на третьей планете, и в резервацию сюда загнали? А? — Панкин умудрился сформулировать вопрос который подспудно терзал и Зубова, только он не мог точно вылепить конкретику непонятности, а капитан смог! Теперь стоило поразмышлять и поискать разгадку. Хотя пограничник высказал своё предположение.

— Думаю из-за этого их с Земли и вымели. Что сильно идеальные.

— Как это? — изумился Панкин и даже оторвался от созерцания горизонта и компаса.

— Да просто. Не к чему им стремиться. Всё расписано. Кто, где, чем и как занимается с рождения и даже ранее. Им развития нет. К чему? Всё есть. Удовлетворены все. Кто не доволен — матка прикажет и помрёт сам. Землю они наверно захватили, а дальше развиваться не стали. Организм то единый с маткой. А ей что — чтоб потомство выводилось, еды хватало, а перенаселением она же и руководит. Сколько яиц выложит столько новых пчёл и будет — идилия для диктатора. Все за. Все пашут как негры и днём и ночью. Любого врага задавят количеством и скоростью передвижения. Ещё и ядовитые. Куда дальше? Толи дело мы — люди, Василий Сергеевич! Сплошные недостатки.

— Что-то ты мудришь пограничник? — подзадорил капитан шлюпа, остальные на вахте прислушались. Даже Пчёл не встревал, соображая и воспринимая рассуждения Зубова.

— А что тут непонятного. Вон Пчёл мне всё про нас людей рассказал. Смотри Василь Сергеевич: летать не умеем, жала нет, жвал нет. Ног всего две. Панциря из хитина, чтоб защититься от внешних врагов нет. Бегаем по сравнению с любым животным на земле медленно, зубов острых нет, когтей нет, плаваем как черепахи в воде. Мы с тобой и экипажем — идеальная добыча для любого хищника и не конкуренты для любого травоядного. Как Пчёл сказал — вода ходячая. Вот м ы и крутимся всю жизнь, чтоб еду достать, потомство вырастить, от хищников отбиться, род увеличить, просто не помереть от болезней и прочих опасностей. И всё нам мало. Потому что каждый строит свой рой и стремиться быть выше, сильнее, умнее, изворотливее. И мы таки входим во вкус — иначе родственные расы обойдут и вытеснят. Приходится улучшаться самим и улучшать мир вокруг себя, так чтоб было лучше, чем у соседей. А соседи тоже туда же стремятся. И похоже наш круговорот Создателей устраивает — ведь нет предела совершенству. Соображаете моряки почему нас выбрали? У нас возможности неисчерпаемы для роста. Хотя у пчёл дисциплине поучиться можно — идеальные строители, бойцы и рабочие. А вот новых идей они подкинуть не могут — а зачем? Всё есть и так. Так что если мы сними объединимся — и нам на руку и им для сохранения вида и развития самое то. Не зря же матка пчёла посвятила в избранные 'под домоклов меч' закона о смерти трутней. Вон он как отличается от обычных пчёл — хоть сейчас царём или визирем назначай в соседнее улье.

— А ведь ты прав Зубов. — Неожиданно похвалил Панкин. — Но, вот мне бы как они полетать хочется, аж свербит в одном месте. Правда, ребят? — сказал каптри, обращаясь ко всем морякам в центральном посту управления. Народ бодро кивнул и улыбнулся.

— Ну, Василий Сергеевич, видать господь одно даёт, а другое забирает. Зато, мы в мыслях летать можем хоть где? А? А эти только по приказу. Бедные. — Пожалел ведун подневольных рабов матки. — И живём, и умираем сами, как выберем. Нечего им завидовать — пожалеть стоит, хоть и могучи свои единством аки ангелы в небесах.

— Ну, спасибо. Утешили. Надо же кто у нас высшая раса, а летать не могут, — Немного обиделся Пчёл. Посмотрим, для начала, как вы гениальные и избранные, нас всех до материка довезёте. А потом решим кто умнее, лучше и нужнее Создателям.

— Да ладно тебе Пчёл, не бери близко к душе. Мы ж гипотетически рассуждали, абстрактно, без всяких фактов. Так, гипотезу выложили. А подтверждений нет. Ну, и приятно конечно под себя базу теоретическую подвести. Мол, мы самые, самые как евреи в Израиле.

— Ладно вам, давайте штурманов на палубу. Пусть проверят место, а то ещё залетим к англам за разговорами. — Панкин как в воду глядел. В далеке, по курсу полёта в начале появилась белая точка и начала разрастаться в объёме в ширину по линии горизонта.

— Что там за чёрт? Чир — попроси Её Величество послать разведчика? А лучше пару-тройку. Вдруг, что не так. А бережёного и старпом бережёт, — попросил Панкин помощника царицы Севера. Взял протянутый помощником морской бинокль. Приложился к глазам. Покрутил кольца настройки резкости. Впереди, надутые ветром белели паруса деревянных кораблей англосаксов. 'Флаг бы поднять, дак гюйса нет. Ну, ничо, мы так, без пакета попробуем проскочить!' — подумал Панкин соображая, что только высота может спасти 'летающего Голландца' от нежелательного столкновения с флотом наглов. А то, что это флот становилось понятнее с каждой секундой. Стена парусов росла вверх и вширь, заслоняя линию горизонта количеством игрушечных издалека корабликов.

На несомненно вражеских судах забегали по реям и палубе матросы. Наглы несомненно увидели летящее в их сторону непонятно что. Но и пчел разглядели и видимо решили напасть первыми. На ют, шкафут, корму, бак выволакивалось всё стреляющее оружие способное наводиться вверх. Даже малые пушки ставили на бочки стволом в облака и начали забивать порохом, заправлять картечью и вставлять пыжи с фитилями. На такелаже поползли флажки, впередсмотрящие отчаянно засемафорили на гротмачтах соседним кораблям сообщая и передавая команды. Наглы готовились к бою. Несмотря на древность оружия залп вверх из небольших пушек мог существенно накрыть не маленькое количество несунов на бортах и их замену в небесах. Промазать по такой массе в небе просто было невозможно.

— Падлы, они даже луки со стрелами вынесли из трюмов, — Зубов смотрел в обломок ТЗК и видел даже больше чем капитан 'Неуязвимого'. Всё-таки шестидесятикратное увеличение.

— Мы можем напасть резервом и перебить их. — Ззэя оценила угрозу и предлагала свой логичный способ обороны — атаку. Зубов воспротивился.

— Извините Ваше Величество — нельзя. — корабли наглов разделились и начали огибать курс летящего шлюпа чтобы бить со всех сторон. — Потеряем преимущество в высоте. Надо выше поднять корабль в недосягаемость для ружей — они дальше, чем на триста шагов не бьют, любая стрельба вверх уменьшит дальность ещё больше. Нам бы метров на сотню подняться. — Панкин по-своему оценил опасность.

— Всех бывших морпехов с гранатомётами наверх! Надо спалить пару посудин и они сами отвалят. Поймут — мы из стражи материков, а те топят всех пока, наглы не отступят. Ваше Величество — предупредите своих, будет вспышка, грохот и чтоб сзади у моего матроса никто из ваших не гудел, а то реактивной струёй сожжёт и унесёт в море безвозвратно!

Как ни крути, а страшновато было морпехам, даже в бронике и каске двигать по палубе к бортам и носу мимо громадных шершней щелкающих от напряжения жвалами. Шершни по команде царицы безропотно расступались, но глядели на людей без всякого уважения, примеряясь для броска, если что. Бойцы с трубами и портпледами с выстрелами за плечами парами продирались сквозь строй насекомых на ют. У остатков бушприта три пары разошлись. Один гранатомётчик засел на основание носа, двое других заняли позиции по бокам у бортов. Надкалиберные гранаты стрелков зеленели боевой раскраской и сверкали чепчиками предохранительных колпачков на взрывателях. Неуязвимый начал медленно подниматься выше. Но слишком медленно. Флот двигался по ветру, а пчелиным бойцам приходилось нести двухтысячетонную массу шлюпа против движения морского воздуха.

— Не успеем! Даю пиказ нападать! — матка не верила что какие-то трубы могут остановить флот наглов. Зубову пришлось весь свой авторитет применить.

— Отставить! Нам солдаты нужны, кто корабль дальше потащит? Никакого нападения! Поднимайте шлюп выше. Сейчас увидите, что будет! — Чир попытался успокоить матку.

— Эти трубы кидают бешеный огонь на дистанцию пяти минут полёта. Погран хочет сжечь корабль наглов или пару ещё до того когда наглы смогут по нам открыть огонь на поражение, моя царица. Я сам видел как из такой трубы один погран сразил десяток огромных мамов большого зонги за один раз. — Пчёл воспроизвел в мозгу царицы то, как Жуков выстрелил из 'шмеля' по засаде амазонок отбивая любимую из окружения. Картинка произвела впечатление. Для понимания, что сейчас будет пчёл показал телепатическое видео всем, кто волок корабль по небесам. Рой загудел с удвоенной силой. Похоже, что зрелище предвещало быть достаточно ярким, победным и желаемым. — Потом наглы испугаются и отвернут от нас.

— А если не испугаются? — царице не нравилось неуверенность в словах и мыслях советника и помощника.

— Тогда перебьём, на хер всех! — Коротко выразился гранатомётчик на носу, прилаживаясь к оптическому прицелу. — У меня термобара в трубе, будут так гореть, что океан — пустыней покажется!

— А гранат хватит, вояка? — Панкин не на шутку переживал, что шальное ядро может повредить титановую обшивку и пробьёт деревянный корпус шлюпа. Тогда делов не оберёшься, чтоб пробоину заплатой закрыть. Морпех на носу видно заскучал за настоящим боевым делом и зло и радостно ответил.

— Хватит. А если не хватит — гранатами сверху закидаем.

— Твою мать, целься спокойно. — Переживал Панкин.

— Не учи учёного, будешь есть мочёного. — Спокойно уверил капитана в своей меткости морпех. — Я ж вас, тащ капитан, судном не учу, как управлять. Лучше передайте этим летунам, чтоб шли на одной высоте и не рыскали по курсу. Дистанцию до вражин дай командир? — попросил старший стрелок, приседая за наводчиком у правого борта.