Приносящий Дары

В пока что коротком списке освоенных миров стояла и Земля, которая находилась на сорок восьмом месте и все потому, что я даже понятия не имел, как мне наладить контакты с главами хотя бы крупнейших государств отчего мира. Слишком уж эгоистичной была их внешняя политика, да, и внутренняя не отличалась ни гуманностью, ни патернализмом. Правда, хорошо было то, что в отличие от более ранних времён, когда после мирового финансового кризиса Америка вместе с Европой развязала несколько войн, обстановка в мире сделалась не такой взрывоопасной. Да, ту ещё Саглам Инан, словно Зевс на Данаю, пролил золотой дождь на исламских террористов, намекнув им, что надо жить мирно или в противном случае он купит их головы.

Хотя Америка и заявила, что это благодаря её усилиям с мировым терроризмом было покончено, мне на это было наплевать. Хорошо уже то, что во всём мире быстро поняли, целителей никому поймать не удастся и потому никто даже не пытался мешать им. Политиканы тоже поумерили свой пыл и хотя разобщённость была велика, ни о какой Третьей мировой войне уже не шло и речи. Западу теперь было что в ней терять и потому обстановка в мире нормализовалась, хотя и была далеко не идеальной. В противном случае я точно оккупировал бы Землю, благо мне было с кем об этом договориться. Правда, все мои друзья из числа правителей миров, то есть почти четыре пятых всех правителей, в то время костерили меня за это, почём зря.

И всё же я вернусь в тот памятный август, когда Сай сказал:

— Валера, план-график поставок готов. Если ты будешь работать по девять часов в сутки и совершать один переход каждые тридцать восемь минут, то всего у тебя получится четырнадцать рейсов в сутки.

Немного подумав, я твёрдо сказал:

— Сай, тридцать минут и ни секундой больше. Тогда, работая по двенадцать часов в день, я смогу уделять пять часов на установление контактов с новыми мирами. По одному контакту в сутки, плюс ещё четыре за выходные. Итого получится девять новых миров в неделю, но скорее всё-таки пять. С этого момента я живу по твоим часам.

Вскоре об этом знали во всех сорока восьми окученных мною мирах. К тому времени я стал пробивным, как танк, но при этом был со всеми вежлив и предупредителен. Первое время чуть ли не косяками шли молодые миры, самые лёгкие для контакта. В них меня встречали, как бога, а поскольку желающих изучать их было много, ведь даже реснийцы захотели стать прогрессорами, то работать в них мне было очень легко. При этом я взял на вооружение очень хитрую тактику и всегда делал так, чтобы в каждом молодом мире работало не менее двенадцати разных отрядов прогрессоров и все были членами одной команды. На первых порах их работы я финансировал, беря деньги взаймы у Эршулана, хотя тот и возмущался. Ещё правитель Алварии давал беспроцентные кредиты этим мирам на срок минимум пятьсот лет. Зато с развитых миров он драл по семь процентов в год.

Месяца через три то ли молодые миры закончились, то ли всему виной проделки Сая, но мне пришлось начать гавкаться с правителями более, чем зрелых миров и вот тут нашла коса на камень. Самое смешное, что это случилось как раз седьмого ноября, в бог весть какую годовщину октябрьской революции в России, о которой сейчас мало кто вспоминает. Именно вечером седьмого ноября я впервые прошел в мир под названием Роэл. Сай обнаружил его всего три дня назад, но только утром закончил анализ, и его буквально трясло от волнения, так как семь планет в одной солнечной системе и ещё девятнадцать в пяти ближайших, находящихся максимум в трёхстах световых годах, были закрыты планетарными защитными сферами. Услышав об этом, я и сам не на шутку перепугался.

Уже только это говорило о том, что этот мир достиг невероятных высот в развитии науки и технологий. Поэтому я прошел к этой планете на расстоянии в сто тысяч километров от неё и ахнул. Мало того, что помимо чистой атмосферы планету окутала синеватая защитная сфера, так вокруг неё стояло на суточных орбитах целых три дюжины громадных боевых астероидов. Да и помимо них в космосе летало немало космических кораблей и орбитальных станций поменьше. Правда, приглядевшись внимательнее, Сай понял, что астероиды не боевые, а то, что он принял за громадные пушки, это всего лишь грузовые терминалы. Астероиды были просто вынесенными в ближний космос промышленными комплексами. После нескольких минут поиска входа, Сай сказал неуверенным голосом:

— Кажется, нам нужно лететь к тому серебристому эллипсоиду. Судя по всему, там у них что-то вроде таможни.

Эллипсоид длиной в десять, шириной в семь, и высотой в три километра, был далеко не самым крупным объектов. Промышленные астероиды были шарами диаметром тридцать два километра. Встав на глайдер, я выключил оптическую маскировку и полетел к эллипсоиду на небольшой скорости. Сай и Шапкин активно сканировали окружающее пространство. Нас заметили не сразу и лишь потому, что я летел со скоростью всего пять тысяч километров в час. Закладывая в пространстве широкие виражи, я стал увеличивать скорость. Одновременно Сай передавал на всех радиочастотах и всех известных ему языках — "Я вам не враг. Не стреляйте. Я один и без оружия".

Мне навстречу было немедленно выслано два космических корабля сопровождения, которые приблизились, заложили вираж и полетели рядом. Это также были эллипсоиды, только длиной всего в тридцать метров. На их борту находились точно такие же люди, как и я, но гораздо выше ростом. Шапкин стал читать их мысли, и это ему хотя и с трудом, но удавалось, а потому кое-какой словарный запас он всё же умудрился собрать. Только из-за этого я летел к серебристому эллипсоиду два с половиной часа. Взять меня на борт роэлийцы не пожелали и я, от нечего делать, прогуливался по глайдеру. Четыре шага вперёд, разворот, четыре шага назад и так далее.

Только когда мы подлетели к таможенному спутнику поближе, он именно таким и оказался, передо мной был открыт огромный шлюз, и я влетел в огромный ангар. Корабли эскорта за мной не последовали. Ангар был совершенно пуст и лишь в другом его конце я увидел небольшую будку и сидевшего в ней мужчину. В длину ангар имел два с половиной километра, а в ширину и высоту по километру. Двустворчатый раздвижной шлюз тоже был такого размера. Подлетев поближе к круглому прозрачному офису диаметром в десять метров, я соскочил с глайдера и последние двадцать метров преодолел пешком, чтобы увидеть перед собой молодого красавца-блондина с зелёными, словно изумруды, глазами, одетого в белоснежный комбинезон военного фасона, но без знаков различия. Он сидел в удобном кресле перед небольшим пюпитром. Вежливо склонив голову, я поздоровался:

— Здравствуйте, меня зовут Валерий Дымов. Я Приносящий Дары и прибыл в ваш мир для установления дружественных контактов.

— Приносящий Дары, — удивился роэлец, — что это?

Битых полчаса я растолковывал молодому мужчине, смотревшему на меня без малейшего интереса, кто я такой и зачем путешествую по все галактике, после чего выслушал такой вердикт:

— Благодарю тебя за подробный рассказ, Валерий Дымом, но из того, о чём ты говорил, нам ничего не надо.

Меня его слова задели за живое, и я сказал:

— Послушайте, но ведь это таможенный астероид, а раз так, то вы должны пропускать на свою планету корабли с грузами.

— Да, это таможенный астероид, но я слежу за тем, чтобы никакие грузы не доставлялись на Роэл. Столичную планету нашей империи могут посещать только жители планетарных королевств, но и они не могут привозить с собой никаких товаров. Таковы наши законы.

Широко улыбнувшись, я кивнул:

— Понятно, молодой человек. Скажите, я могу встретиться с вашим императором?

До безобразия невозмутимый роэлец удивлённо вскинул брови. Слава богу, хоть какая-то реакция. Он удивился:

— Встретиться с императорм Диоленом? Что за странное желание? Вы ведь с ним не знакомы, чтобы встречаться.

Я тут же проявил настойчивость:

— Как раз именно для того, чтобы познакомится с его императорским величеством, я и желаю с ним встретиться. Видите ли, молодой человек, я являюсь полномочным представителем семидесяти трёх правителей миров, — тут я малость соврал, — и хотел бы передать его императорскому величеству дружеский привет и их дары.

Таможенник от таких слов зашевелился, но это выразилось лишь в том, что он отрицательно покрутил головой и сказал:

— Боюсь, что это невозможно. Его императорское величество Диолен никогда не искал встреч с недостаточно развитыми, хотя и вполне разумными, существами. Боюсь, что вам просто нечем его заинтересовать. Мы ни с кем не вступаем в контакты. Прощайте, Валерий Дымов, несите свои дары в какие-нибудь другие миры.

Роэлец разозлил меня не на шутку, однако я сдержался и с улыбкой спросил таможенника:

— Так может быть император Диолен заинтересован в установлении контактов с учёными из других миров?

Таможенник улыбнулся, и на его лице появилось нечто, отдалённо напоминающее заинтересованность:

— Разве что вы сможете преподнести его императорскому величеству какую-либо неразрешимую математическую задачу, но я сомневаюсь, что такое возможно.

Злорадно ухмыльнувшись, я сказал с угрозой в голосе:

— Это мы ещё посмотрим, молодой человек. Будьте добры, известите императора Диолена, что ваш мир посетил Приносящий Дары Валерий Дымов и что он прибудет через месяц и привезет его императорскому величеству столько неразрешимых задач по математике, сколько найдёт во всей галактике. Каких бы высот вы не достигли, путешествовать по всей галактике, шагая с одного края на другой за тысячные доли секунды, вам, роэьлцам, всё же не под силу.

Таможенник вальяжно кивнул:

— Валерий Дымов, я обязательно извещу о твоем визите императора Диолена, и сам также буду ждать твоего следующего визита с огромным нетерпением. Меня зовут граф Леор Этуан и я тоже увлекаюсь математикой. Поэтому, скорее всего, его величество поручит мне просмотреть всё то, что ты привезёшь в следующий раз.

Мы раскланялись, и я свинтил с таможенного астероида, сделав всего один единственный шаг в сторону. Пока мы калякали о делах таможенных, Шапкин подключился к местному суперкомпьютеру и хорошенько пограбил его, после чего Сай сказал:

— Плохи наши дела, Валера. В математике эта империя ушла далеко вперёд. Правда, это такая наука, в которой учёный с любой планеты может преподнести сюрприз кому угодно.

Отрывая время от сна, я за три дня поставил на уши математиков в тридцати семи мирах, попросив их предоставить мне самые неразрешимые задачки по этому предмету. Не обошел вниманием я и Землю. Правда, все крупнейшие светила этой науки уже находились на Тирамине. Целый месяц я занимался своими обычными делами и лишь в самом конце, словно пчела, собрал взяток со всех цветов. Советник Сай перевёл все математические символы на те, которые были приняты на Роэле и ровно в то же самое время, только месяц спустя, я нарисовался прямо перед стеклянной будкой графа Леора Этуара, держа в руке чёрный кейс с золотыми замочками. Большие КОПСы я оставил на Земле, в сейфе, который изготовил по этому случаю Сай. Как граф меня и предупреждал, император Диолен поручил ему отфильтровать математический материал.

Граф нисколько не удивился моему визиту и на этот раз впустил меня в свой офис. Там он усадил меня в кресло и предложил прохладительные напитки и фрукты. Как одно, так и другое имело земной вкус и земной вид, но, судя по всему, было синтетическим. Сам же граф моментально зарылся в папках, которые я выложил из кейса, и вскоре первая полетела в него, на что я сердито сказал:

— Э, нет, граф, так дело не пойдет. Если ты что-то отвергаешь, то давай, уж, не ленись, находи решение, а если не можешь, то не смей так пренебрежительно относиться к чужим научным трудам, а не то ты рассердишь меня до последней крайности.

Роэлец улыбнулся и спросил:

— Ты что, вызовешь меня на дуэль?

Я насупился и ответил:

— Вот ещё глупости, просто дам в глаз.

Роэлец понимающе кивнул, взял в руки отброшенную папку, и на последней странице что-то быстро написал. За полтора часа реоланский граф-математик отсеял примерно треть задач и сказал:

— Валерий, надеюсь, твои знакомые математики не обидятся на то, что я нашел самое простое решение. Это действительно не представляло никакой сложности. Зато эти материалы могут показаться его императорскому величеству довольно забавными. Встань, пожалуйста, мы сейчас отправимся во дворец его величества.

Как только я поднялся, стеклянная будка перенеслась прямиком в сад дворца императора Диолена, величественный, но без излишеств. Его архитектура напомнила мне арабский восток и Алварию. Через пять минут я смог доложить о своем визите императору, также весьма молодому на вид блондину, одетому в белое, просторное одеяние, схожее с арабской галабией, и тот спросил:

— Так значит это ты, Валерий Дымов, который путешествует по всей галактике, осуществляя товарообмен и обмен научными знаниями? Это благородная миссия. Жаль только, что мы уже ни в чём не нуждаемся, но ещё меньше мы хотим даром отдавать кому-то свои самые выдающиеся достижения. Что же, я хотя бы посмотрю на то, чего достигли математики в других мирах.

На этот раз уже император зарылся в папках, но теперь без какого-либо напоминания или угроз с моей стороны, решал все задачи по математики подряд. Его красивое лицо то хмурилось, то озарялось радостной улыбкой, и, в конце концов, через три с половиной часа он развёл руками и с огорчением сказал:

— Увы, юноша, но нам обоим не повезло. Я бы с радостью пообщался с математиками, и не только, из этих миров, но даже это не сможет компенсировать то, что мы можем дать остальным мирам галактики. Увы-увы, но справедливый обмен между нашей империей и остальными мирами просто невозможен.

Вежливо поклонившись, я чуть ли не взмолился:

— Ваше императорское величество, может быть, вы согласитесь хотя бы взглянуть на то, что я вам предлагаю?

Император со вздохом сказал:

— Валерий, ты человек, преисполненный благородных помыслов, хотя, конечно, совершенно неотёсанный, если говорить о твоих научных познаниях. Зато ты прекрасно справляешься со своей работой. Мы ещё в первый раз просканировали твоё сознание, и я так тебе скажу, даже драгенарии и плоды таких удивительных растений, как алвария и лартария, нам не нужны. Наша природа сохранена в своём первозданном виде и нам они просто не нужны. Наши космические корабли летают в пять раз быстрее, чем самые лучшие корабли всех остальных миров в нашей галактике, но и этого мало, чтобы они служили самым удобным видом транспорта. Они непригодны не то, что к полётам в другие галактики, а даже для полётов на расстояние свыше трёх тысяч световых лет. Поэтому нам суждено и дальше жить в одиночестве, которое нас вполне устраивает.

Планета Роэл находилась далеко на отшибе галактики, и тут император был полностью прав. Ближайших соседей, миры которых они могли бы посещать, у них не было. Относительно же столь щедрых подарков, какими Роэл мог осчастливить самые продвинутые миры, император был полностью прав, хотя роэльцы давно забыли о том, что такое ручной труд. Они все поголовно были учёными, но при этом уже довольно уставшими от жизни людьми, которым стали недоступны самые обычные земные радости. Как говорил когда-то в древности Экклезиаст — "Во многом знании, многие печали". Мне это никак не грозило, я же бестолочь, но зато меня задело за живое то, что кто-то смог просканировать мои мозги и поэтому я съязвил: