Добро наказуемо

— Спрашивай быстрей, он меня почти не слушается! — скороговоркой выпалил Энди.

— Отвечай, где бриллианты? — поспешно спросил я.

— Три сундука стоят в сокровищнице. Все они доверху заполнены неоправленными бриллиантами. Украшения же — в ларцах, а число тех ларцов — два десятка с половиною. Алмазы же неграненые в Гномьи мастерские отправлены для огранки..., — принялся глухо бубнить мертвец.

— Меня интересуют бриллианты, которые пропали. Что с ними? — резко оборвал его я.

— Они украдены, и в них причина моей смерти...

— Это мы и без тебя знаем, — начиная выходить из себя, процедил я. Никогда не думал, что духи покойников такие тупые!

— ...но не меня они должны были убить. Я умер за другого. За тебя, принц Рикланд!

— Как это за меня? — пробормотал я. — Может, из-за меня? Ведь, если бы я не велел напоить его этой дрянью, Энди бы его откачал...

— Лучше будет, если ты перестанешь рассуждать и поскорее задашь последний вопрос. Мне очень трудно его удерживать, — сдавленно проговорил Энди. Действительно, вид у него был какой-то чересчур замученный. Казалось, он сейчас свалится в обморок прямо под ноги мертвецу.

— Так кто украл... — начал было я, но Крайт буквально зажал мне рот.

— Он, он украл, неясно, что ли? Или хочешь это услышать от него самого? — прошипел он. — Давай лучше я спрошу! Где находится твой тайник? — обратился он к Таллеру.

— В моей спальне над дверью за выступающим камнем, — ответил тот слабеющим голосом. — Теперь отпусти, повелитель.

— Ты свободен, покойся с миром! — пробормотал Энди, сдавливая ладонями виски и медленно опускаясь на колени. Он был так бледен, что сам походил на покойника, который рухнул рядом, будто кто-то перерезал удерживающую его в вертикальном положении невидимую веревку.

— Тебе нехорошо? — озабоченно спросил я. Ученик Черного колдуна имел дурную привычку не рассчитывать собственные силы, и у меня были опасения, что когда-нибудь это плохо кончится.

— Надо сжечь это тело, чтобы его больше никто не потревожил, — невпопад ответил Энди.

— Его никто больше не потревожит, — заверил Крайт. Он шагнул в магический круг, который тут же погас, подхватил Таллера подмышки, подтащил к перилам и, с трудом приподняв, скинул в воду. — Покойся с миром! — крикнул он вслед и повернулся к нам: — Может, уже пойдем? Мокро все-таки...

В покоях лорда Таллера царил жуткий беспорядок — лорд Готрид со стражей искали тайник. Найти — так и не нашли, зато перевернули всю мебель, перерыли сундуки и даже выпотрошили перину.

— Понял, как надо спрашивать! — похвастался Крайт. — Один вопрос и все ясно — вот он, тайник! — Он встал на цыпочки, нашарил над дверью выступающий камень и потянул на себя. Тот легко поддался, открыв продолговатую нишу. — А вот и наш клад! — Крайт с блаженной улыбкой извлек оттуда массивную, темного дерева шкатулку, бережно поставил на стол и открыл крышку.

В шкатулке были бумаги. Улыбка на лице Крайта из торжествующей превратилась в жалкую.

— Что это? — недоуменно спросил он.

— Дай сюда! — я развернул один из свитков и принялся читать: -  'Лета 522 месяца зноя дня 7. Получено: налогов от Лорда Эйкена — 5 тыс. 456 зол., от Гильдии купцов — 11 тыс. 113 зол. Выдано: Лорду Деймору — 9 тыс. 250 зол., торговцу рыбой — 12 зол., белошвейке — 5 зол., повару — 159 зол...' — дальше продолжалось в том же духе. — Это что за бред? — не менее удивленно, чем Крайт, проговорил я. Записи в остальных свитках тоже не отличались разнообразием — имена, цифры, какие-то подсчеты на полях. Может, отцу это и было бы интересно, — он всегда заставлял Таллера называть ему всякие скучные цифры. — Понял, как надо спрашивать! — передразнил я Крайта. — Что, нашел тайник, умник? Он же ясно сказал, — умереть должен был не он, а кто-то другой! Понимаешь, его казнили, а настоящий вор разгуливает на свободе!

— Выходит, лорд Готрид — дурак?

— А ты не знал?

Крайт злобно выругался и отправился в казарму спать. Я тоже ушел в Закатную башню.

— Ты где пропадал всю ночь, повеса? — раздался откуда-то из-за стены раздраженный голос Роксанда, едва я появился на пороге спальни. Глаза с его портрета живо взглянули на меня, засветившись потусторонним красноватым светом.

Я не часто баловал предка подробными отчетами о своих похождениях, но сейчас мне просто необходим был совет. Мысль, что Таллер пострадал за другого, не давала покоя.

— Послушай, Роксанд, вот если бы из твоей сокровищницы украли бриллианты, что бы ты сделал? — спросил я, скидывая мокрую куртку и падая на широкую постель.

— Приказал казнить казначея, — не задумываясь, ответил призрак.

— Казначея уже казнили. Только, кажется, он не виновен.

— Как это не виновен? В его обязанности входит следить за сохранностью сокровищ, следовательно, он отвечает за них своей головой.

— А если он не крал, а украл кто-то другой? — я стянул сапог и швырнул в угол.

— Казнить обоих!

— А как бы ты узнал, кто вор? — поинтересовался я, стаскивая второй сапог. — Это мог быть любой из тех, кого король посылал в сокровищницу в последние дней десять.

— Как это глупо! — воскликнул Роксанд. — Никто, кроме короля и его казначея, не должен входить в Сокровищницу!

— Ты забываешь, что отец — калека. Он не может ходить, вот и посылает в сокровищницу всех подряд... ну, то есть, тех, кому доверяет.

— Доверять нельзя никому, особенно в королевском замке! — назидательно произнес Роксанд. — Теперь придется обращаться к Черному колдуну.

— Он сейчас в Эстариоле.

— Значит, допрашивать всех, обыскивать комнаты... Скверно. Это всегда вызывает недовольство придворных, а, следовательно...

— Отец не станет никого допрашивать. Он уверен, что бриллианты украл лорд Таллер. У него в комнате нашли пустую шкатулку...

— И что ему мешает казнить этого Таллера?

— Ничего. Его уже казнили. Это и есть казначей... — я зевнул. За окном уже забрезжил рассвет.

— А ты уверен, что он не виновен?

— Почти. Мы с Энди вызывали его дух, — он отпирался. Мы спросили про тайник, но он оказался пуст...

— Или он уже продал бриллианты или его подставили, — задумчиво проговорил призрак. — Украденные бриллианты — прекрасный повод избавиться от казначея. Возможно, похититель нарочно подкинул шкатулку в его комнату, чтобы отправить на казнь. Подумай, кому мешал этот Таллер?

— Мне мешал, — честно признался я.

— Ты не способен даже солгать, не краснея, не то что построить заговор. Может, кто-нибудь из придворных хотел занять его место? Или, скажем, не поделил с ним внимание какой-нибудь дамы?

— Не знаю, — снова зевнул я. Разговоры о придворных интригах всегда навевали на меня сон.

— Ты никогда ничего не знаешь! — презрительно произнес Роксанд, туманной тенью выплыл из портрета и несколько раз бесшумно пересек комнату. — И это наследник престола! Ничего в голове, кроме драк и оружия! Скажи хоть, что за бриллианты украли?

— Разве это важно?

— Я так и знал! Ты даже не удосужился поинтересоваться! Вот если б пропал какой-нибудь, пусть даже самый дрянной меч, ты бы, конечно, не задумываясь, сообщил мне, как он называется, сколько стоит, и каково было имя его прежнего владельца...

— В сокровищнице нет дрянных мечей, — огрызнулся я.

Роксанд тяжело вздохнул, и пожаловался:

— О, Боги Хаоса, этот принц неисправим! Когда он станет королем, надоумьте его учредить должность судьи или поручить вершить правосудие совету.

— Отец уже поручил, — заметил я, — и, видишь, что вышло? Осудили невиновного!

— Вижу, что мудрость осталась в далеком прошлом! Впрочем, это не мое дело. Я давно умер, — внезапно заявил призрак и скрылся в стене.

На самом деле, он вовсе не был таким равнодушным, вернее, когда-то, может, и был, но со времени своей смерти прямо-таки изнывал от скуки. Скорее всего, ему не терпелось разобраться в этом деле, но старый брюзга ждал просьбы о помощи. Пора бы ему запомнить, что я — гордый и никогда никого ни о чем не прошу!

— Ну, и пожалуйста! Справлюсь сам, — буркнул я, натянул сапоги, холодную промокшую под дождем куртку и, захватив меч, оставил предка в одиночестве сокрушаться по поводу собственной бесполезности.

'Итак, что можно сделать? — размышлял я, через три ступени спускаясь по винтовой лестнице. — Во-первых, узнать у отца, кого он посылал в сокровищницу, перед тем, как камни исчезли, и кого назначил казначеем, вместо Таллера. Если этот человек был в сокровищнице — все ясно, если же нет, придется выяснять, кому могла понадобиться смерть казначея. Если дело в женщине, отец может и не знать, зато он знает все о пропавших бриллиантах. Не забыть бы расспросить о них...'

Глава 19. Следствие ведет гремлин

Попасть в покои отца было не просто. Его личный слуга Карлен грудью защищал дверь.

— Король спит, — твердил он, и никакие доводы, не могли сдвинуть его с места. Для него не важно было, что человека невинно казнили, и я хочу найти настоящего вора. И даже то, что я убью упрямца, если он меня сейчас же не впустит, не имело значения.

— Убивайте, ваше высочество! Все равно не пущу! Король заснул только на рассвете, и никому не позволено его будить, даже вам!

— Ладно, — махнул я рукой. — Тогда ответь хоть ты: кого он назначил казначеем?

— Ой, не знаю. По-моему, это должен решить совет. Его величеству нездоровится...

— Его величеству всегда нездоровится.

— Король терпит великие муки, а вы, его сын, не испытываете ни капли сострадания, — укоризненно покачал головой Карлен.

— Я — принц и воин, а не сердобольная леди. Мне не к лицу постыдная жалость! — именно такими словами пару лет назад наставлял меня отец во время казни одной юной девицы, которую тот приказал отдать на съедение боевым волкам. Сейчас они пришлись как раз кстати.

Карлен, безнадежно махнув рукой, хотел скрыться в темных недрах королевской опочивальни, но мой оклик остановил его.

— Если я не получу ответ на все вопросы, то войду следом за тобой и задам их королю.

— Ах, да, конечно, — спохватился старый слуга. — Что вы еще хотели узнать, ваше высочество?

— У Таллера были враги?

— У кого же их нет? — пожал плечами Карлен. — И у Таллера враги были. Он и сам мало кого привечал. Все больше доносы писал. Так, мол, и так, все вокруг заговорщики да враги короны, один он преданный слуга короля.

— И кто из этих врагов короны имел доступ в сокровищницу?

— Да все имели. Он же на любимцев короля наговаривал. Больше всех от него лорду Деймору и его стражникам доставалось. Как жалование платить, так у короля бумага, кто и по какой причине отлучался с поста, и на сколько ему за это надобно меньше выплатить. Да и остальных лордов он не жаловал. То они налоги не доплатили, то деньги, выданные на нужды королевства, на себя потратили, а то и проиграли, как молодой Ардок. Но с чего вы решили, что лорд Таллер невиновен? Ведь шкатулка нашлась у него!

Я пропустил замечание Карлена мимо ушей и продолжил задавать вопросы:

— Кто заходил в сокровищницу с тех пор, как ты в последний раз видел там эту шкатулку?

— В тот день король получил хорошие известия, был весел и раздавал награды. Многие заходили в сокровищницу, и вы, и я, и лорд Деймор, а, может, и еще кто. Вы же знаете, ваше высочество, что я не постоянно подле короля. Бывает, мне приходится отлучиться по его поручениям. Лишь вечером я заметил пропажу...

— Ты?

— Перед тем, как отойти ко сну, король велел мне отнести в сокровищницу корону. Ох, и не нравилось же мне спускаться туда с тех пор, как там стал заправлять Таллер, и все из-за этой шкатулки. Раньше она была спрятана в тайнике и никому особо не мешала, но Таллер, он ведь как рассудил: в сокровищнице должен быть порядок — все по сундукам да по полкам, золото с золотом, бриллианты, значит, с бриллиантами, вот все и переложил по-своему. Король-то и знать не знал, а мне каждый раз хотелось содрогануться от взглядов этих проклятых демонов, с тех пор, как он их из тайника-то вытащил, да к остальным бриллиантам определил. Я сразу заметил, что они пропали...

— Демоны?

— Эти злобные морды на шкатулке иначе не назовешь... Ох, не любил я ее. Вы будете смеяться, — таинственно прошептал Карлен, — но мне всегда казалось, что оттуда, изнутри раздаются какие-то звуки, то ли плач, то ли хохот...

— У них было название?

— Названия не знаю, знаю только, что король сильно осерчал, когда они пропали, потому-то и велел лорду Готриду казнить казначея и Черного колдуна не стал дожидаться. Найдены камни или нет, их обладатель должен умереть, — вот что он сказал. Так что не ищите их лучше, забудьте и все!

Лучший способ заставить меня думать о чем-то постоянно — это попросить забыть об этом. Мне непременно нужно было докопаться до истины или... умереть от неудовлетворенного любопытства.  'Возможно, Роксанд, Энди или кто-нибудь из учителей знает историю зловещей шкатулки, — думал я, выходя из королевских покоев. — Поговорю с ними, пока отец не проснулся'.

Мне повезло — выбежав в коридор я тут же налетел на спешившего навстречу дядюшку Готрида, считавшего своим долгом каждое утро являться к отцу и докладывать о событиях, произошедших за ночь.

Повезло вовсе не потому, что я чуть не сшиб дядюшку с ног, — это было скорей неприятно, а потому, что главный королевский советник обязан был знать, кому досталась должность Таллера.

Для лорда Готрида столкновение со мной было полной неожиданностью. Не иначе, он решил, что мне вздумалось пробить насквозь его необъятное брюхо. Он побледнел, покрылся испариной и, запинаясь, спросил:

— В-ваше высочество? Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, любезный дядюшка, я не ушибся. Мягкотелость — твое неоспоримое достоинство, — лорд Готрид шумно выдохнул. Иногда мне безумно нравилось щеголять обрывками знаний этикета. — Как удачно, что я тебя встретил! Не соблаговолишь ли ответить, кто теперь казначей?

— Казначея назначат на сегодняшнем совете. Ключ от сокровищницы пока у меня. Вам что-нибудь нужно?

— Нужно знать, кто будет казначеем, только и всего. Ты не можешь, ну, хотя бы предположить?

— Я... я... — замялся лорд Готрид. — А зачем вам, принц? Дождитесь совета, и все узнаете.