Теперь мастер Оро-Ич представлялся мне исключительно в венке из цветущих ветвей, украшенном гроздьями тех самых желтых ягод. Интересно, почему?
Впрочем, скоро стало не до дурацких мысленных картинок.
Когда первый из мастеров появился в зоне восприятия, щиты у меня мгновенно уплотнились, а волна неориентируемой поверхности потекла раз в пять быстрее. Это была инстинктивная, неосознанная реакция на опасность — вроде того, как отдернуть руку от раскаленной докрасна плиты или отшатнуться от пропасти. И если раньше я ещё сомневалась, что смогу долго удерживать щиты нового типа, то теперь успокоилась: смогу.
Или сдохну, пытаясь, но читать себя этому существу не позволю.
Выглядел новоприбывший мастер как обычный человек. Высокий, немолодой, но с развитой мускулатурой, хорошо заметной даже под плотным трико. Разноцветных накидок у него хватило бы на дюжину местных модников. Круглая голова почти полностью была укрыта рыхлым ворохом ткани. Желтые, малиновые, синие и зеленые "хвосты" шарфов болтались за спиной или плотно обвивали шею. Ни бровей, ни ресниц не наблюдалось, зато по векам шли толстые черные линии, очерчивающие контур глаз. Радужки оказались светло-голубыми. С висков спускались жгуты из соломенно-белых волос — то ли остатки собственной шевелюры, то ли украшения.
От него шла такая волна жуткой, давящей психической энергии, что у меня кожа покрылась мурашками, а на спине, кажется, выступил пот.
— Мастер Эфанга, — ласково поприветствовал его синий и чешуйчатый.
— Мастер Оро-Ич, — хрипловато ответил новоприбывший.
Эфанга, Эфанга... Где-то я уже слышала это имя... Да, точно же, ложа внимающих и поющих. Наставник то ли Лиоры, то ли Хатани Тикки, той женщины-подмастерья с добычей.
Если подумать, он мой естественный враг, хотя бы потому, что может, в отличие от большинства местных, легко вскрыть мои щиты.
Обдумать линию поведения с Эфангой я не успела. Появилось новое действующее лицо — потрясающая женщина с ярко-зелеными восточными глазами и волосами цвета меда. Очертания её тела немного расплывались.
Ритуал приветствия повторился:
— Мастер Сафира Акка.
— Мастер Оро-Ич.
От этой дамы ничем потусторонне-опасным не веяло. Но стоило вспомнить, что именно к ней отсоветовал идти в ученики Тейт, упирая на то, что она-де не любит симпатичных женщин, как в груди у меня шевельнулось что-то скользкое. Некстати пришла на ум история с Арингой. К тому же слишком заинтересованно посмотрела красивая мастер Сафира на моего рыжего...
"Логика и рациональность", — отвесила я себе мысленно затрещину.
Конечно, велика вероятность, что у Тейта есть ещё любовницы в Лагоне, но вряд ли он упорно и последовательно спит со всеми мастерами овеществленного ничто.
Следом за прекрасной блондинкой явился высоченный жилистый мужик с умными серыми глазами, мастер направляющих удар, Кан Лан Таппа. Потом — загорелый пижон в свободных голубых одеждах, подпоясанный черным шарфом. Никогда бы не подумала, что мастер испепеляющих будет выглядеть именно так! Звали этого красавчика Чирерори. Затем явились сразу два искусника, мужчина и женщина, похожие, как близнецы: оба невысокие, с коротко стриженными русыми волосами, квадратными подбородками и ярчайшим макияжем в огневеюще-красных тонах.
После этих двоих, признаться, я уже начала путаться, кто из какой ложи. Но, к счастью, запомнить осталось не столь много. Предпоследним явился мастер тварей, коренастый мужчина с лицом варвара-северянина и руками изнеженного пианиста. Его звали Гобора Гаро, он сразу подсел к Таппе и завязал беседу. Видимо, они были приятелями. Я очень ждала представителя низвергающих небо, ни одного мага этой направленности мне до сих пор не встречалось. Но, видимо, они решили проигнорировать наше маленькое собрание.
Последним же пришел, к моему огромному удивлению, мастер Ригуми, и не один, а в сопровождении подмастерья, жутковатого серого парня Итасэ. И, сразу после обмена приветствиями с Оро-Ичем, Ригуми обернулся ко мне:
— Трикси-кан, рад видеть тебя. Даже в таких обстоятельствах, — холодно улыбнулся он.
От неожиданности я едва не закашлялась, но вовремя взяла себя в руки. И даже обращение правильное вспомнила, какая умница:
— Шаа-кан, и я тоже рада. Э-э-э... Здравствуйте?
Тейт неприлично фыркнул. Похоже, ему было смешно.
Ведение допроса на себя взял волоокий красавчик Чирерори. Говорил он странно высоким голосом; может, в другой ситуации это бы показалось забавным, но я слишком хорошо представляла, на что способен мощный пирокинетик. А мастер из испепеляющих даже поопаснее будет.
— Бланш Трикси ответит, как именно она поняла, что мастер Аринга замыслила зло против нее, — произнес Чирерори ровно, без интонаций. Словно не вопрос задавал, а утверждал некую истину.
Тейт стиснул зубы. Я тоже внутренне напряглась. Как-то даже и не пришло в голову, что начать дознание могут не с опытного ученика, а с добычи, новичка в Лагоне.
Но не отмалчиваться же. Значит, придется отвечать — предельно аккуратно, оставляя рыжему максимум пространства для маневра.
— Мастер Аринга подсадила мне червей сомнения, — пошла я с козыря. И, не удержавшись, добавила, сделав непроницаемо-вежливое лицо: — Традиции и обычаи Лагона, которые мне уже довелось изучить, однозначно трактуют такое действие как агрессивное. Если я заблуждаюсь, то смиренно прошу указать мне на ошибку.
Таппа беззвучно засмеялся. Остальные хранили абсолютное спокойствие, только Сафира Акка сузила глаза. Я же продолжала молчать, как будто действительно ожидала, что меня поправят.
— Твое суждение верно, — неожиданно произнесла одна из искусников, женщина, чье имя у меня вылетело из головы. — Червь сомнения всегда причиняет зло, — и она обменялась взглядами с Чирерори. Тот слегка склонил голову к плечу и продолжил:
— Бланш Трикси ответит, как она поняла, что это именно черви сомнения и что их создала именно мастер Аринга. Тварей и айров — великое множество, неискушенному сложно отличать одно от другого.
Действительно.
А этот Чирерори совсем не прост. Логично, он ведь мастер... Так, что теперь говорить? Правду — про наши размышления в лагере, про иллюзию, про умозаключения Маронга и мучительное выжигание червей? Нет, это опасно. Во-первых, могу сболтнуть лишнее. Во-вторых, только больше вопросов спровоцирую. Значит, нужно ответить максимально однозначно, даже наглядно...
Так. Стоп. "Наглядно" — ключевое слово.
Я неторопливо закатала рукав, затем сдернула повязку с запястья. Уродливая рана уже не расходилась от каждого движения, но только благодаря биокинезу.
— Вот, — протянула я руку Чирерори, доверчиво глядя ему в глаза. — Червей удаляли наспех, наверняка там остались следы мастера Аринги. Все желающие могут убедиться.
Мои слова вызывали оживление среди мастеров. Обостренное чутье улавливало дикую смесь эмоций — любопытство, раздражение, недоверие, симпатию, даже гнев. Злилась красавица Сафира Акка, а вот искусникам, похоже, мое поведение пришлось по вкусу.
— Деточка, ты не боишься, что при осмотре что-нибудь лишнее подсадят? — ласково поинтересовался похожий на варвара Гобора Гаро.
Ему происходящее было до шраха — скорей бы закончить "суд", принять решение и вернуться к какому-то занимательному эксперименту. В мысленном образе фигурировали синие щупальца... Бр-р-р. Надеюсь, это какой-нибудь приблудный айр, а не Оро-Ич.
— Бланш Трикси отвечает на мои вопросы, — едко вставил мастер Чирерори, и глаза у него нехорошо потемнели.
Гобора откинулся назад, разводя руками: мол, хочешь играть первую скрипку, так играй. Я же предпочла обернуться к Тейту, изображая неопытную, наивную, зависимую девицу.
— Можно им посмотреть?
Тейт скосил на меня один глаз.
— Ну да.
Уф. Значит, пока все делаю правильно. Или, по крайней мере, в рамках допустимого.
В стане мастеров произошло некоторое брожение. Они советовались — быстро и без слов. Я улавливала отдельные жесты, дрожь ресниц и губ, но не более того. Со стороны процесс переговоров выглядел как простой обмен взглядами, но был так насыщен информацией, что дыхание перехватывало.
Да, вот такие мелочи и показывают разницу в традициях, культуре... возрасте и опыте, надо это признать.
Через полминуты выбор был сделан. Искать следы Аринги в ранах отрядили Сафиру и, как ни странно, Таппу. Вот уж кого не ожидала увидеть в числе экспертов! Честно признаться, протягивать ему руку почему-то не казалось хорошей идеей. Если мелкая ученица Айка могла кулаком раздробить небольшую скалу, то на что способен учитель?
Тейт скосил на меня взгляд, фыркнул и очень отчетливо подумал: "Трусишка".
Я рефлекторно выпрямила спину, вздернула подбородок и протянула руку Таппе так резко, что это, наверно, со стороны выглядело грубо.
Вблизи мастер Кан Лан Таппа показался просто огромным, почти как Оро-Ич. На расстоянии даже в несколько шагов рост чудесным образом скрадывался, но сейчас точно иллюзия развеялась. Если встанет и распрямится — будет под метр девяносто, а то и выше. Голова — как полторы мои... Уф.
Мастер Таппа встретился со мной взглядом и улыбнулся. Разум у него был открытым, ясным, приглашающе распахнутым — ну, насколько это возможно, когда собеседник намного старше и, соответственно, мыслит иными категориями.
— Вот и познакомились, Бланш Трикси, — произнес он.
Я замешкалась, не зная, как на это отвечать. А Таппа сжал мое запястье двумя пальцами — хватка у него оказалась, как базальтовые тиски — и поднес к своему лицу. Втянул воздух, ощерил зубы...
"Сейчас укусит", — пронеслось в голове паническое.
— Пахнет Арингой. Ее искусство, истинно вам говорю, — сердито сказал Таппа и вдруг обернулся к Тейту: — А ты что медлишь, дурень? Тащил бы ее, куда следует. Не знаешь, как — так я покажу.
— Не твое дело, — хмыкнул рыжий, вроде бы весело, но от него такой жутью повеяло, что у меня пальцы на ногах поджались. — Отпусти ее, хватит нюхать. А то вдруг кто подумает, что у тебя своей женщины нет, мм?
Мастер Таппа разозлился. От оплеухи или чего похуже Тейта спас лишь кроткий, полный терпения вздох Оро-Ича. А я сидела, обнимая себя за плечи, и пыталась побороть приступ тошноты.
Они ведь говорили о резонансе. Точнее, Таппа, такой простой и открытый, с умными серыми глазами, почти прямым текстом приказал рыжему воспользоваться мной, а то "добрый учитель" подоспеет с помощью.
Что б его шрах покусал.
— Руку, Трикси.
А это была уже Сафира Акка.
Я сглотнула и протянула ей руку. Вот ведь правда, дивно красивая женщина... Лицо слишком круглое по нашим меркам, но в остальном — как кукла. Кожа безупречная — влажный шелк, зеленые глаза кажутся тем темнее, чем дольше в них всматриваешься. До ямочек на щеках дотронуться хочется...
Интересно, это все иллюзия или дар природы?
Мастер точно почуяла неудобный вопрос и сердито глянула на меня. Впрочем, говорить гадости, в отличие от Таппы, она не стала, да и в целом, похоже, воспринимала меня как ученицу, а не как чью-то собственность. Лаконично подтвердила, что червь был, создала его именно Аринга — и, более того, ее магия нанесла мне существенный вред. Который она, мастер Сафира, настоятельно рекомендует поскорее исправить. Затем все вернулись на места, и пижон в голубом, Чирерори, снова приступил к допросу.
— Бланш Трикси расскажет, как именно мастер Аринга преследовала ее, как атаковала и как была убита. А также что чувствовала Бланш Трикси, когда...
Дослушать я его не смогла.
На меня ментально воздействовали — изощренно и безжалостно.
Все произошло за какие-то доли секунды. В мой внешний щит врезалось нечто вроде крошечной вибрирующей пули. Она почти мгновенно пробуравила толстый внешний купол и слегка затормозила в слое хаотически перемещающихся фрагментов. Это-то меня и спасло. Я сосредоточила все ресурсы на втором щите, той самой неориентируемой поверхности, но не усилила ее, а всего лишь ускорила. Правильное решение, как выяснилось: пуля погрузилась в нее, проела себе путь и понеслась дальше... однако не к моему разуму, а обратно, наружу, сквозь намеренно истонченный внешний купол.
Новая система щитов сработала. Удивительно, но факт. Возгордиться, что ли?
Я заставила себя медленно перевести дыхание — и только тут осознала, что на нас все смотрят. На меня — и на мастера Эфангу, утопающего в разноцветных шарфах. Даже Оро-Ич перестал изображать дрему и заинтересованно распахнул глаза. Наверное, именно его взгляд, любопытный и подначивающий, придал мне уверенности.
— Мастер Эфанга, — тихо произнесла я, стараясь не замечать, как Чирерори с предвкушением облизывает губы. — Может быть, меня неверно информировали, но вроде бы разрушать чужие щиты здесь не принято.
Светлые глаза Эфанги сейчас казались почти прозрачными, особенно из-за контраста с черной подводкой. Он не боялся и не чувствовал стыда за то, что сделал, явно давая мне это понять.
— У тебя беззвучная песня, Бланш Трикси, и очень любопытная. Я прежде не видел такого, — сказал он негромко. Затем добавил: — Покажи больше, — и потянулся ко мне своими грязными ментальными лапами уже открыто.
За те полторы секунды, пока внешний щит сминался под грубой атакой, я успела обреченно осознать, что жить моей неориентируемой поверхности осталось недолго. И вмешиваться никто, кажется, не собирается. Остановить мастера я, разумеется, не смогу...
А если не остановить, но удивить?
Он сказал, что не видел ничего подобного. Речь о форме, о чем же ещё. Значит, новый щит надо делать в том же духе.
Трикси, дурочка, быстро вспоминай, что там ещё занимательного было в курсе геометрии...
Не знаю, что ожидал "увидеть" мастер Эфанга, когда наконец разодрал мою драгоценную, выстраданную одностороннюю поверхность, но следующим этапом его поджидал тессеракт. Точнее, та самая знаменитая вращающаяся модель из научно-развлекательного фильма, показывающая, что грани тессеракта — равные кубы.
Гипнотическая штучка.
Я сама надолго залипла, когда увидела ее впервые.
— Снова будете ломать? — мрачно спросила я, пользуясь тем, что мастер внимающих и поющих заинтересованно притормозил.
Думать не желаю, чем бы все это кончилось, если бы не вмешался Оро-Ич.
— Воистину довольно, Эфанга, — произнес он. В голосе его прозвучали опасные тягучие нотки — предупреждение. — Нежный цветок оррана можно погубить, если прикоснуться слишком грубо, — добавил он и глянул на меня с насмешкой, вполне предсказуемо провоцируя волны мурашек, приятное тепло во всем теле и прочие неуместные реакции.
Шрахов инкуб.
Или это щелчок по носу за излишне богатое воображение и образ мастера в венке?
Не буду думать. Просто не буду.
— Цветок можно погубить и дурным уходом, — откликнулся Эфанга, но ментальные лапы убрал. А затем обернулся ко мне: — Бланш Трикси, твоя песня прекрасна, но беззвучна. Если ты придешь в мою мастерскую, то запоешь громко и ясно.
