— Вы давно уже в Новом Мире?— спросил я его.
— По ощущениям — целую вечность, а на самом деле чуть больше двух лет.
— Я часто бываю в Городе, но вас ни разу не встречал. Где же вы были все это время?
— Мне, можно сказать, изначально везло. В первый же день меня спасли и приютили жители Железки, там я и жил первые полтора года.
— Так она же...— пробормотал я. Полгода назад селение Железка было полностью уничтожено огнем, никто не выжил.
— Да, она погибла на моих глазах. Я был единственным, кому удалось пережить этот кошмар. И именно тогда я впервые увидел Рогатого.
— В смысле?— напрягся я.
— Это он уничтожил поселок...— Ильюшин смежил веки.— Мне больно об этом вспоминать. Огонь... Повсюду... Объятые пламенем люди... Они метались, кричали, а он стоял в стороне и наблюдал, как они умирают... Это случилось во время Кровавого Восхода. В тот раз он начался неожиданно, многих застал врасплох. Но и те, кому удалось спрятаться, были обречены. Неведомая, непостижимая сила рушила укрытия, вырывала людей под смертоносное излучение... У них плавилась кожа, потом они вспыхивали как свечки и горели... горели... Но смерть не брала их, и эти их муки казались бесконечными...
Он сам налил себе самогона, выпил залпом, засопел натужно, но мужественно отказался от предложенного ему огурца.
— Как вам-то самому удалось спастись?— спросил я.
— Не знаю. Загадка... Он подошел ко мне, но не слишком близко...— Ильюшину почти физически приходилось напрягать память.— Словно что-то мешало. Остановился шагах в десяти, сначала долго смотрел, потом погрозил пальцем и исчез.
— Да, загадка,— согласился я с ним.— Как вы думаете, почему он вас не убил?
— Не знаю... Есть у меня одно предположение... Видите ли... Я сказал, что в тот день я видел его впервые... Это не совсем так. Дело в том, что я и раньше знал о Рогатом. Знал, скажу без ложной скромности, побольше, чем кто-либо другой.
— Откуда?
— О-о, это история всей моей жизни! Будучи молодым, я увлекался фольклором народов Северного Кавказа. Странствовал по горским аулам, общался со стариками, слушал сказки...
— Сказки?
— Именно! Ведь это только на первый взгляд кажется, что события, описываемые в сказках — вымысел. На самом деле это подлинная история, сохранившаяся с древних времен, но с годами и столетиями обросшая небылицами, что вполне естественно для устного творчества. Нужно лишь отделить зерна от плевел, и тогда все встанет на свои места. По этому поводу я даже написал работу, но ее не приняли в академических кругах... Впрочем, это уже совсем другая история... Так вот, именно в те годы я впервые услышал о Рогатом Властелине. У него были и другие имена: Опустошитель, Истребитель Народов, Черный Коршун, Господин Смерть. Не сразу, но я пришел к выводу, что речь идет об одном и том же человеке... Подтверждение тому, что это не выдуманный персонаж, я нашел в клинописных текстах из библиотеки ассирийского царя Ашшурбанапала, жившего в 7 веке до нашей эры. В одном из текстов приводится сказание об Истребителе Народов, с которым пришлось столкнуться дальним предкам урартов. Возможно, имеются в виду хурриты, что автоматически отсылает нас в гораздо более древние времена. Еще одно упоминание я нашел у древнегреческого историка Тимея из Тавромения, ссылавшегося на другого великого грека Фукидида, который со слов одного путешественника записал историю, услышанную им в Колхиде о Хозяине Черепов. Однако и в этом случае по некоторым характерным признакам мы имеем дело с нашим Рогатым.
Так или иначе, но доподлинно неизвестно, когда именно жил и творил свои злодеяния Рогатый Властелин. Сдается мне, было это о-очень давно. Если обобщить все сведения, полученные мною из сказок, легенд и доподлинных исторических сообщений, то мы поймем, что армия Рогатого пришла на земли Северного Кавказа, обогнув северное побережье Каспийского моря. Причем "слава" Истребителя Народов неслась впереди его уничтожавшей все на своем пути орды. Перед лицом опасности люди, обитавшие на территории меж двух морей, объединились, собрав многочисленную армию. Но в решительной битве она была разбита и уничтожена. Существует легенда о том, что Рогатый Властелин рвался на юг, по ту сторону Кавказского хребта, на земли Плодородного Полумесяца. Однако дорогу ему преградило глубокое ущелье. Тирана это не остановило, и он приказал засыпать ущелье черепами жертв. К ущелью сгонялись люди со всех окрестностей, и на его дно летели отрубленные головы... Это, конечно, преувеличение, но, как говорится, сказка ложь, да в ней намек...
Можно только гадать, что было бы, если бы Рогатому удалось преодолеть горы Кавказа. Но у истории нет сослагательного наклонения. Этого не произошло. Истребитель Народов умер. О том, как это произошло, доподлинно неизвестно. Даже нартские сказания не едины в своем мнении. По одной версии его убил местный герой, прокравшийся ночью в лагерь. Сам погиб, но избавил мир от напасти. По другой он захлебнулся в крови жертв, когда принимал ванну. Так или иначе, но его не стало. Рогатого похоронили в тайне, насыпав над его могилой высокий курган в степи. Все работники были потом казнены. А после этого уничтожили и самих палачей. А потом... Что было потом, история умалчивает. Одно несомненно: войску так и не удалось переправиться через Кавказский хребет. Скорее всего, оно повернуло на север и вернулось туда, откуда пришло, или сгинуло на необъятных просторах нашей родины.
Закончив рассказ, Ильюшин по-хозяйски налил себе самогону и выпил. Потом жадно набросился на еду.
— Все это, конечно, очень интересно, но я искал вас не для того, чтобы сказки слушать,— сказал я.— Мне сказали, что вы знаете, как уничтожить Рогатого?
— Кто сказал?— налегая на тушенку, проговорил старик.
— Лесник.
— М-м...— замычал он.— Тот самый? Ну, если сам Лесник об этом говорит...
— Значит, знаете?
— Было мне видение... Только не смотрите на меня так! Я не более безумен, чем все остальные. И да, с тех пор, как я попал сюда, у меня случаются видения.
— Что за видения?
— Разные... Однажды я видел конницу, мчащуюся по степи. В другой раз мне пригрезилось поле битвы, усыпанное мертвыми телами, над которыми кружили вороны. Но это еще что! Я видел будущее Нового Мира! По сравнению с тем, что нас ожидает, если Рогатый добьется своей цели, Кровавый Восход и все связанные с ним неприятности могут показаться детским лепетом. Я видел это... А потом проснулся в холодном поту, и не придумал ничего лучшего, как рассказать обо всем Пророку. Он выслушал меня, но ничего не сказал. А на следующий день надо мной в Городе начали потешаться все, кому не лень. Я, как распоследний дурак, пытался убедить людей в том, что всем нам грозит смертельная опасность, что нужно спасать мир, пока не поздно. А они только смеялись и крутили пальцем у виска...
— Как убить Рогатого?— напомнил я Ильюшину.
— Его невозможно убить! Он умер тысячи лет назад... Разве что...
— Ну?
— Было мне откровение...— старик уставился в точку, будто и сейчас видел то, что не было доступно моему взору.
— Ну же!
— Я видел заброшенный храм в диком лесу. Там, скрытый от посторонних глаз, хранится кинжал, изготовленный неведомыми нам мастерами. Я видел его, и голос сказал мне: "Сим покончишь с Древним!"
— Заброшенный храм?— пробормотал я. Я слышал о нем. Храм стоял в центре Джунглей — пожалуй, самой удивительной аномалии Нового Мира.
И одной из самых опасных.
— Кто еще знает о кинжале?— спросил я.
— Никто. После всех нападок я решил поменьше болтать. Так что вы первый, кому я об этом рассказываю.
Пожалуй, я услышал все, что хотел.
Старик выглядел выжатым, как лимон. К тому же его окончательно развезло, и он, выговорившись, отстраненно ковырял вилкой в консервной банке.
Я встал, собираясь уходить.
— Подождите! Это еще не все...— пробормотал Ильюшин.— Одного кинжала недостаточно, чтобы убить Рогатого. Если вы на самом деле хотите с ним покончить, вам придется забрать его сердце и принести его в жертву на Алтаре Поколений.
— А без этого никак?— поморщился я.
— Если этого не сделать, он вернется,— упавшим голосом ответил Ильюшин и неожиданно завалился на бок.
Я метнулся к нему, ожидая худшего, но старик попросту уснул. Я уложил его на топчан, укрыл одеялом, после чего направился в гостиницу.
Мне было о чем подумать на досуге...
Труднее всего оказалось убедить самого себя в том, что Ильюшин в своем уме. Одно дело, когда человек рассказывает о том, что видел своими глазами. Он тоже может ошибаться, но все же... И совсем другое, когда приходится верить в правдивость каких-то там видений. Может, приснилось все старику? Но в этом случае я вынужден был бы признать, что он психически болен. Так верить в искренность собственных снов!
А если нет?
Мало ли чудиков бродит по Новому Миру? И между прочим, Илюшин не самый оригинальный из них.
Если предположить, что старик говорит правду? В этом случае меня ожидало не самая простая работенка.
Храм в сердце Джунглей... Хм...
Я слышал о нем от людей, которые сами в нем никогда не бывали. То есть, опять же приходилось верить на слово. А все потому, что нужно было быть совершенно утомленным жизнью, чтобы добровольно соваться в почти неизученную и безумно опасную аномалию. Это вам не Живой Лес! Джунгли изначально не принадлежали нашему миру — ни Старому, ни Новому. Они и сейчас находились... где-то... Никто не знает, где именно. Как и то, есть ли у этой аномалии начало и конец. И многое, многое другое.
Попасть в Джунгли можно было только через телепорт, находившийся в Саду Семирамиды. И если повезет, то потом получится вернуться назад. Правда, похвастаться этим могли не многие. Одним из них был Сударь. Только вот он погиб и уже никому ничего не расскажет. Впрочем, кое-какой информацией я все же располагал. Знал, например, о том, что опасности в этой аномалии были запредельными. Знал о храме... Его видели издалека, но внутрь никто не заглядывал. По крайней мере, из тех, кому посчастливилось вернуться из Джунглей в Новый Мир.
А теперь самый важный вопрос: стоило ли мне туда соваться? Я даже попытался убедить самого себя в том, что, возможно, все обойдется, что Рогатый рано или поздно угомонится, оставит меня в покое, что... Получилось как-то... неубедительно. А еще я пришел к выводу, что в обоих случаях риск приблизительно одинаков: так или иначе я рисковал своей шкурой. Но немного подумав, стал все больше склонялся к мысли, что, пожалуй, стоит попробовать. Теперь у меня было столько оружия, что его хватит на небольшую победоносную войну. Правда, в Джунглях не все проблемы можно было решить при помощи старого доброго ствола. Однако в случае с Рогатым оно вообще было практически бесполезно.
Кажется, я уснул с мыслью о том, что хочешь — не хочешь, а придется отправиться в Джунгли.
Только вот, проснувшись, я уже не был уверен в том, что это хорошая идея.
Так или иначе, но в Городе меня больше ничто не удерживало. Хотя...
Уже по пути к воротам я вспомнил о том, что со мной хотел поговорить Пророк. Лично я не горел желанием, но отказать такому человеку... Не хотелось бы попасть в черный список из-за какого-то пустяка. К тому же меня самого распирало от любопытства: что хотел от скромного бродяги хозяин Города?
Я развернулся и зашагал в обратном направлении...
Официально в Городе не существовало принуждения и все, что ни творилось здесь — исключительно на добровольной основе. Возможно, так оно и было в самом начале. А теперь... Скажем, так, Пророк умел убеждать. И даже не он сам, а силовой блок под его чутким руководством, люди, привычные держать в руках оружие и не стесненные моральными запретами. До насилия редко доходило, обычно хватало веского слова, а то и взгляда. Пророк не любил открытого насилия, а его подчиненные имели в подобных вопросах кой-какой опыт. Не мне судить об их преданности — подозреваю, что и они действовали только лишь в собственных интересах и использовали Пророка так же, как он использовал их самих. Эдакий симбиоз. Но пока что такое положение вещей всех устраивало.
Жил Пророк в здании сугубо провинциального дома культуры, который во времена совсем отдаленные, возможно, был имением какого-нибудь уездного барина. В общем, антик. Но самому Пророку нравилось. Перед домом — единственная в городе площадь, по периметру которой стояли жилища местной элиты. От лачуг рядовых горожан они, как и положено, отличались большим комфортом, а главное — близостью к градоначальнику и сопряженными с этим привилегиями. Ограды, как таковой, не существовало, но дома стояли так плотно, что подойти к обители Пророка можно было, лишь по единственной ведущей к площади улице. И хотя он сам был уверен в собственной неуязвимости, у входа во "дворец" все же дежурила охрана. Людей со стволами я увидел так же у соседнего дома, где размещалась служба безопасности. В отличие от гостей города местным жителям — разумеется, не всем, а тем, кому это было положено,— не запрещалось ношение оружия в пределах населенного пункта. Дежурство велось и у энергетической установки, которую затащили на плоскую крышу здания службы безопасности.
У входа в резиденцию Пророка меня снова обыскали. Не нашли ничего запрещенного, но рюкзак все же на время отняли. Лишь после этого меня пропустили внутрь. Здесь снова возникла заминка, пока Пророку докладывали о моем визите. А уж потом появился он сам.
Трудно сказать, сколько ему было лет на самом деле. Внешне — лет пятьдесят, но точно так же он выглядел и лет пятнадцать назад, когда мы впервые познакомились. Одевался он неброско, однако даже простая одежда носилась им с дворянским достоинством. Сколько его помню — всегда спокойный и обходительный. Ни разу не слышал, чтобы он повышал голос. Пророк был талантливым организатором, прирожденным лидером. Неспроста его боготворили сотни людей — те, которые были обязаны ему не только куском хлеба, но и самой жизнью. Он часто говорил о справедливости — естественно, на свой взгляд и вкус! — и старался, чтобы слова не расходились с делом. Если и приходилось иногда применять силу, то лишь в исключительных случаях и не без основания. Впрочем, сам он никогда не марал рук, грязную работу за него выполняли другие. В общем, идеальный руководитель. Очень трудно было найти причину для упрека, даже если очень долго искать. Но что-то было в нем, что всегда меня настораживало, заставляло держать определенную дистанцию. Может быть, опыт, подсказывавший, что идеальных людей не бывает, что у каждого есть свои скелеты в шкафу. К тому же за пределами Города Пророка обильно поливали грязью его недоброжелатели. Я точно знал, что большая часть из того, что они рассказывали, не соответствовало действительности. Но, как говорится, дыма без огня не бывает.
Пророк лично вышел мне навстречу, радушно, почти по-родственному, обнял.
— Здравствуй, Кирюша, здравствуй, дорогой! Давно не виделись. Не балуешь ты нас своими визитами в последнее время. А ведь мы же не чужие люди, а?
