Любовь зла

— В нормальном времени жены дома сидят, а не шастают не пойми где! — проворчал Василь у потащил на кухню мешок с продуктами.

Я же, на став отвечать вредному домовому, скинул кроссовки и куртку и, пройдя в зал, включил компьютер. Пока Катя гуляет с Анастасией по торговому центру, я погуляю по иным мирам. Как же хорошо, что в этом веке есть компьютерные игры! Они напоминают мне о прошлых моментах моего существования. Не скажу, что я по ним скучаю в реальности, но периодически отправиться в виртуал люблю. Например, когда на работе какой-нибудь баран достанет. Или когда Катя чем-то своим занята, а мне работать не хочется. Как-то с книгами у меня не прижилось: динамики меньше. А вот игры, это да. Это самое то. Забавно, но мне даже Катю удалось убедить в их прелести, и иногда в виртуал мы уходим вместе. Да и что может быть романтичнее, чем нестись через полкарты, чтобы спасти свою возлюбленную от стаи волков? Причем, такие подвиги лучше совершать именно в виртуале.

Мой герой отчаянно сражался с боссом: зеленым желеподобным инопланетянином, — когда из прихожей раздался щелчок дверного замка. Увы, отвлечься я не мог: враг, располосованный лазерным мечом, уже был на последнем издыхании, правда, как и мой воин. Поэтому сейчас любая оплошность могла стать или роковой, или победной. Смотря кто бы ошибся: я или комп. Но в момент, когда оставался лишь один удар до победы, нежные руки скользнули по моей груди и меня легонько укусили за мочку уха.

'Миссия провалена!!!'

— Ну вот! — расстроилась Катя. — Так неинтересно!

Ей нравилось периодически вот так вот поднимать сложность прохождения уровня. Но увы, сегодня ее вмешательство стало критичным.

— Надо было раньше приходить, — улыбнулся я, поворачиваясь к ней. — Замерзла?

— Неа, — покачала головой девушка, снимая с шеи черно-красный шарф с белой надписью 'Цирк'.

Однако я, глянув на излишне красные щеки, велел домовому:

— Василь, поставь чайник!

И подойдя к девушке, взял ее холодные ладони в свои руки. Катя отстраняться не стала.

— Почему мне не позвонила? — мягко укорил я девушку.

— Потом что маршрутка сломалась в остановке от дома, — пожала она плечами в ответ. — Я решила, что дойду быстрее, чем тебя дергать буду. Тем более лезть на морозе за мобильником то еще удовольствие! — и радостно улыбнувшись, добавила. — Пошли елку ставить?

— Нет уж! — строго ответил я. — Сначала ты идешь в душ, потом пьешь чай с медом! Мне твоей осенней простуды хватило! Не бережешь свое здоровье, то хотя бы мои нервы побереги! Я не хочу опять ночами рядом с тобой сидеть и думать: обойдется или не обойдется!

— Обошлось же, — беззаботно махнула рукой Катя.

— Иди в душ, а то сам отнесу! — грозно пообещал я.

— Слушаю и повинуюсь! — картинно поклонилась девушка и ушла в ванну.

Я же пошел на кухню. Да, та осенняя простуда меня здорово напугала. Особенно, когда выяснилось, что без моей магии Василь на Катю тоже воздействовать не может. Зато я живо получил кучу полезных знаний о том, как быстро сбить жар в домашних условиях. А потом еще и внутримышечные уколы научился делать. Все-таки Интернет — великое изобретение человечества!

На кухонном столе, накрытой цветастой скатертью, уже стоял заваренный чайник, две чашки, сахарница, а также вазочки с печеньем, медом и малиновым вареньем. Все-таки есть своя магия и прелесть у подобных кухонных чаепитий. Как-то сразу на душе становится тепло и счастливо. Взяв из хлебницы батон, я отрезал несколько кусочков и, присев на красный диванчик-уголок, начал мазать их вареньем. Почему-то в нашей семье по-другому оно не употреблялась, хотя Василь отчаянно пытался приучить нас пить с ним чай. Но увы.

— Бесом ты был, бесом и останешься! Так с вареньем кощунствовать! — проворчал домовой с одного из верхних шкафов. Почему-то там он больше всего любил бывать.

— Тебе варенья отложить? — улыбнулся я, пропустив замечание мимо ушей.

— Не надо, — проворчали сверху и тут же добавили. — А вот сметанки можно бы.

Поднявшись, я налил домовому в блюдце требуемое угощение и поставил его наверх. Все-таки забавны магические законы: для хозяев домовой может и чай заварить и даже борщ сварить, если уговорить удастся, а вот себе даже сметаны взять не может.

Когда я доделал бутерброды и красиво разложил их на тарелке, на кухню как раз вошла Катя, одетая в желтый банный халат. Разлив чай по чашкам, она села рядом со мной и утащив себе один из бутербродов, сказала:

— Представляешь, оказывается, Наська с Петей встречаются! Так что на новый год у нас будет не пять человек, а шесть!

— Почему для тебя так важен этот праздник? — улыбнувшись спросил я, тоже утаскивая себе хлеб с вареньем.

— Потому что когда-то именно в новый год я поверила в чудо, — ответила Катя и, чуть помолчав, добавила. — Помнишь, я привезла от родителей деревянную фигурку шута в коричневом костюмчике и черной маске?

— Ага, — кивнул я, отпивая чай.

— Так вот для меня она навсегда стала символом чуда. Знаешь, и ведь, возможно, там, в кафешке я бы повела себя иначе, если бы не верила в чудеса.

— Расскажи? — попросил я, прекрасно зная, что девушка поймет, что имелось в виду.

Кивнув, Катя начала рассказ:

'В нашей семье была и есть традиция: к новому году покупать одно новое украшение. Не важно, каким был год: плохим или хорошим. Ему все равно нужна памятка. Я хорошо помню вечер, когда игрушка шута появилась на нашей елке. За несколько часов до нового года. Стол тогда был накрыт небогато: пара рыбных консервов, да буханка хлеба. Выдался очень сложный год, на еду-то денег почти не было, не то что на новые игрушки. Родители уехали в город на заработки, а меня оставили со своими стариками. Мы с бабушкой сидели на кухне при свете керосинки, ждали деда с работы. На улице шел мягкий пушистый снег, лениво кружащийся в свете фонаря, а я смотрела на него и думала: неужели нашей семье пришел конец? Ведь если на елке не появится в этот год новой игрушки, значит, нарушится традиция. А бабушка мне всегда твердила: 'На традициях семья держится. Это ее корни, ее опора'. Так что будет, если одна из этих опор рухнет?... Тогда я думала об этом с ужасом, ибо искренне верила. Мне казалось, что завтра утром я проснусь в этом доме совершенно одна, и я морально готовилась к этому. К жизни без семьи. Я был маленькой девочкой, и я очень боялась, ибо совершенно не представляла, что можно сделать. Ведь даже если попросить у Деда Мороза новую елочную игрушку, все равно будет поздно: подарки он приносит только к утру. Залезает в форточку почти перед самым рассветом, кладет подарок под елку и уходит прочь. Но я все равно просила, хоть и понимала, что это безнадежно. Просто ничего другого мне не оставалось.

Я помню, как заскрипел ключ в замке и в прихожую вошел дед в заснеженном тулупе и почти белых валенках.

— Бабка! — закричал он с порога. — Ставь воду — картошку варить будем! Представляешь, иду мимо третьего дома, и вижу: прямо на дороге клубни лежат! Видать мешок у кого-то лопнул, а они и не заметили.

Я видела, как бабушка обрадовалась новости и поспешила в прихожую забрать пакет. Но дед лишь хитро усмехнулся и достал из кармана что-то завернутое в засаленную тряпицу. Протянув мне ее, он сказал:

— Беги, вешай на елку. Я сначала даже не поняла, что именно велел мне дед. Но когда развернула тряпочку, чуть не заплакала от радости. У меня на ладони лежал аккуратно выструганный и тщательно разрисованный шут с привязанной к макушке черной ниточкой. Его озорная улыбка, его золотистые бубенчики, его черная маска на пол-личика, казалось, навсегда врезались мне в память. Это веселый скоморох играючи скинул камень с моей души. Спас мою семью. Я помню, как радостно повесив игрушку на елку, побежала помогать бабушке чистить картошку. В тот год я не нашла утром подарка под елкой, но знала — он весит на ней. Как сказали бы сейчас, выданный авансом. Я даже придумала, как Дед Мороз встретил моего дедушку по дороге домой и вручил ему пакет с картошкой для бабушки и игрушку мне. И как он запретил строго-настрого говорить нам правду'.

— Потому что чудеса держатся на вере. Пока есть она, будет и чудо, — закончила Катя свою историю, и залпом допив чай, поскорее встала и отвернулась к раковине, включив воду.

Поднявшись, я подошел к девушке и, осторожно обняв, развернул ее к себе. Так и думал: по щекам текли слезы. Все-таки загадочны человеческие эмоции. Вроде бы светлое, доброе воспоминание, а почему-то заставляет плакать. Даже мне стало как-то не по себе, хотя я через это и не проходил.

— Пошли ставить елку? — шепотом предложил я.

— Пошли, — в тон мне ответила девушка. С тех пор новый год стал и для меня важным и ожидаемым праздником. Ведь как выяснилось, именно один из них стал первым звеном в цепочке событий, из которых сплелась наша любовь и наша семья. Тогда я совершенно точно и окончательно понял: на Земле, чтобы встретиться с магией, не надо быть ни демоном, ни овилонцем. Достаточно быть совершенно обычным человеком, который позволяет чуду войти в свою жизнь. И пока рядом со мной находится мое рыженькое зеленоглазое доказательство, никто не убедит меня в обратном. Зло может любить, а вот любовь злой быть не может. Если любовь зла, то это не любовь. По крайней мере, в нашей вселенной это именно так.