Полковник остановился, бросил быстрый взгляд по сторонам, проверяя нет ли кого, кто мог подслушать и посмотрел капитану в глаза. Значок космических войск на его груди, блеснул отражённым от фонаря светом.
— Капитан! Там, среди этой группы — 'Ключ'! ТЫ ЗНАЕШЬ, что это такое. У тебя был допуск к этому Делу. Он нам нужен до зарезу. Там — полковник указал на усеянное звёздами морозное небо — нам надо открыть 'Грааль'. Просто так его открыть оказалось невозможно. И окно запуска уже скоро. Поэтому, переройте хоть всю Зону, понастройте хоть тысячу ДЫР, но 'Ключ' надо найти. Это задание правительства.
— Но вы же знаете, что тут РЕАЛЬНО произошло. Пока не выясним, что вызвало катастрофу, никаких Дыр 'строить' нельзя.
— Понимаю. Но я это ещё и к тому, что тут появились идейки, у некоторых... Что, типа, надо весь проект 'временно' прикрыть, 'из-за большой опасности для...' — полковник огляделся по сторонам понизил голос и продолжил — Уже не будет этого. Будут перестраховки, но о закрытии ни какой речи быть не может.
— А если всё-таки кто-то из правительства решит, что надо перестраховаться?
— Возможно. Но тут будем давить мы. А там — как на войне: минимизация потерь и максимизация выигрыша.
— Что я, конкретно я, могу здесь сделать?
— Хм. Может это и будет несколько неординарно, но мы постараемся добиться для тебя дальнейшего повышения... Не возгордись. Да, тебе второй раз повезло, что оказался в нужном месте в нужное время. Но...
Полковник снова посмотрел молодому капитану в глаза.
— Ты же понимаешь, КАКОГО масштаба Дело нам надо сейчас сделать. Так что в ближайшее время тут будут очень большие перестановки — общее руководство будет окончательно передано в руки нашего ведомства. Это значит, что работать будем в тесной связке. Выдержишь ответственность?
Комментарий: К сожалению, очень многие люди живут одним заблуждением — типа, что всегда можно найти человека на любую должность. Для обоснования этого притягивают миф про Сталина, который, якобы, называл всех 'винтиками' и говорил, что 'незаменимых людей нет'. На самом деле, как раз Сталин-то, как никто другой, в те времена и в той обстановке понимал, что всё решают кадры. Его слова: 'Кадры решают всё!', очень хорошо отражают это его понимание. А ХОРОШЕГО организатора и специалиста на должность бывает не просто очень сложно найти.
Воистину гениальные организаторы и специалисты своего дела весьма редки. Полковник не зря уцепился за капитана. Он уже по той работе его оценил как редчайший талант. Правда, прямо ему этого никогда не говорил — чтобы не испортить человека.
— Буду стараться — ответил капитан.
— Значит выдержишь... — полковник прищурился и закончил — помнится ты и тогда мне также ответил?
На следующий день, дела начались как раз с преобразований. Неожиданно для многих, в том числе и руководителей, 'сверху' спустили новые разнарядки. Было дано прямое указание переподчинить Проект полностью космическому ведомству. Отодвигались в сторону даже привычные военные ведомства, которые при таких проектах всегда имели очень большой вес.
По началу, это вызвало вал возмущений, со стороны не проинформированных заранее должностных лиц, считающих свою область работ самой главной. Но им очень быстро указали на их место. По резкости, с которой были даны подобные указания, всем, кому 'досталось' стало ясно: вылезло НЕЧТО, что им явно знать не положено, но которое является гораздо более важным, чем их предыдущее дело. Особое изумление вызывало то, что переподчинение было сделано в пользу именно космического ведомства.
Что же это такое в космосе было найдено или предстояло найти, что во-первых, понадобилось полностью передать руководство в руки представителей космического ведомства, да во-вторых, так резко понадобилось бросить значительные средства и силы в Проект, ранее считавшийся отвлечённо-теоретическим? Это вызвало целый шквал пересудов, среди низового штата сотрудников и руководителей.
За этими пересудами прошло незамеченным преобразование и перестановки в отделе безопасности. Капитана повысили таки в должности, причём также весьма быстро. То, что сама 'контора' так быстро среагировала на просьбу 'космиков' было весьма необычно. Но это опять таки за пересудами полностью потерялось. Да и 'контора' не любила, когда на её дела обращают какое-то внимание со стороны.
Как и всегда, в любом большом деле, при преобразованиях 'на ходу', сначала воцаряется хаос, но весьма скоро из него вырастает новый порядок и всё входит в привычное русло. Русло нормальной работы.
Тем не менее, пересуды и сплетни ещё долго гуляли по Полигону, подогреваемые разнообразными 'сведениями', которые разные сотрудники черпали из разговоров и перепалок вышестоящего начальства.
Так и было в одной из 'курилок' теоретиков, где собираются потрепаться представители этой профессии из разных отделов.
— Да, парни, у нас тут чёрт знает что творится — сказал однажды, зашедший 'на огонёк' сотрудник — я час назад случайно подслушал ругань космиков.
Присутствующие, даже те, кто даже мало интересовался предыдущим разговором, тут же навострили уши. До сих пор, даже спустя недели после такого неожиданного переподчинения Проекта, многие гадали к чему это и почему это.
— Ничего не понял — продолжил теоретик — но по их словам, они здесь, в Зоне, потеряли что-то, что они назвали Ключом... Или ключами. Что это такое — не спрашивайте. Я говорю, что ничего не понял. Они готовы тут всю зону перерыть. И нас на это же запрячь. Но если мы с ними этот 'ключ' не найдём, они нас тут же, в этой Зоне и зароют.
— Так что же это за ключ? — вклинился лаборант, который явно слушал не сначала и не внимательно, за что получил тут же отповедь от присутствующих.
— Тебе ж дубине, сказано было, что человек сам не понял, что услышал!
— Эх, парни — заметил, один из присутствующих — чую, что тот 'ключ', чем бы он ни был, нам придётся искать ПО ТУ СТОРОНУ.
— Нда. Остаётся только определить в какой из 'сторон' его искать — тут же съязвил мрачно товарищ присутствующего теоретика — там, их как бы не миллиарды...
Земля-2.
Начало
Дачу покидали ночью.
Накануне вечером, состоялся довольно жаркий спор по тому, как и что должно делать. Как ни крутили, но пришлось признать, что придётся разделиться. Хоть это и было против обычных правил любой туристической или альпинистской группы. Тем более, находящейся в таких совершенно нетривиальных условиях.
Основная группа, по этому плану, пешком на лыжах, добирается до города совершенно самостоятельно, и там пытается устроиться на временное проживание. Хоть в цеху того самого завода, что указал Борис Ефимович, как один из аварийных вариантов, хоть в общаге, расположенной неподалёку.
Да и Борис Ефимович настоял таки, на том, что пострадавшую с одним сопровождающим разместить у себя дома. По началу, предполагалось, что этим сопровождающим будет Михаил, как тоже пострадавший, но его решительно 'отодвинула' Юля. Она мотивировала это тем, что она одна из всех присутствующих имеет достаточное медицинское образование, чтобы продолжать лечение Лены. Михаил, хоть и пострадавший, но он вполне может уже дойти сам, а при Лене он будет совершенно бесполезен. Как ни крутили, но это получался оптимальный вариант.
Со стороны большей части группы был принят довольно дерзкий вариант не пытаться временно 'сховаться' в разорённый завод, а прямо постараться вклиниться на проживание в общежитие. Возможность снять одну комнату на всех была и хорошая. За время проживания можно было определиться и с добычей денег на дальнейшую оплату. То, что могли предоставить место без предъявления документов, выяснили у Ефимыча.
Тот заверил, что по жадности и по зимнему безденежью, это вполне могло бы пройти.
Также частично разрешили проблему и с деньгами. Чтобы всё-таки скрыть факт наличия серьёзного груза денег у Владимира, Борису Ефимовичу продали кое-что из снаряжения группы.
Как тут же оказалось, продешевили — Борис Ефимович выяснил их характеристики и выпучил глаза. После, как пришёл в себя, сказал, что такое стоит раз в десять больше, и тут же клятвенно заверил, что в городе обязательно отдаст остальную сумму. Хоть остальные ребята и отнекивались, ссылаясь, что он и так уже очень сильно им помог и помогает.
Они предлагали считать это подарком, но Ефимыч, осознавая положение туристов из иного Мира, всё равно заверил, что не только обязательно отдаст деньги, но и постарается им найти ещё богатых покупателей на остальное. Чисто для того, чтобы они могли временно в городе осесть и устроиться.
Ещё с вечера, хозяин сложил газовые баллоны, плитку, звукозаписывающую и воспроизводящую аппаратуру в чулан и запер его. Чулан, сам по себе очень хитро маскировался, так что если бы какой шальной вор-взломщик залез бы в дом, то нашёл бы его для себя совершенно пустым. Старая мебель, потёртые кресла, с драной обивкой, облезлые табуреты, столы и лавки, естественно, для продажи где-либо не годились.
Последним он упаковал 'ноутбук' и прицепил к рюкзаку упакованную в специальный чехол, гитару. Прицеплял же её к рюкзаку он уже на дворе. Чтобы случаем не повредить протаскивая тяжёлый рюкзак сквозь дверные проёмы.
Освобождённая от привязи лайка весело носилась по двору, взрывая когтями снег на резких поворотах, крутилась под ногами.
Но настал такой момент, когда Борис Ефимович, уходя погасил и наружный свет. Мгновенно весь двор погрузился во тьму стерев какие-либо подробности окружающего. Даже постояв и привыкнув к наступившей темноте, много не было видно.
Луна уже зашла, и яркие звёзды, просвечивающие сквозь тучи, света почти не давали. Стоящие в ожидании люди видны были только в виде тёмных силуэтов. Тем не менее, хоть по силуэтам, но опознать, кто есть кто можно было. Хотя бы по порядку построения.
Юля подошла к стоящим поодаль Михаилу и Владимиру.
— Всё равно, мне этот Ваш план покоя не даёт.
— А без риску тут уже никак не обойдётся — резонно возразил Михаил.
— Понимаю, но всё равно...
— Не волнуйся попусту. Я ж говорил вчера, что жил в этом городе целых два года — сказал Владимир.
— Но двадцать лет назад! К тому же этот город не из нашего мира. И специфика его может сильно отличаться от нашего.
— По времени этого мира двадцать восемь лет. И так как в Войну он не пострадал, то и архитектура в основном должна была остаться прежней. За исключением новостроек.
— Тем более, что двадцать восемь лет. Город ЗДЕСЬ мог сильно измениться. Получается, что я, если что с вами случится, не смогу вам помочь.
— Ну ты уже помогла нам, тем, что натаскала нас по мордобою — добродушно хохотнул Михаил — как только 'угнездимся' в городе, мы к тебе придём, проведаем.
— Надеюсь, что того мизера хватит.
Наконец вышел хозяин и запер на висячий замок дверь. Лайка, заметив его бодро гавкнула и подбежала к крыльцу.
Сейчас Борис Ефимович вышел с теми самыми пластиковыми лыжами, что они заметили придя в дом. Он был уже не в валенках, а во вполне серьёзных ботинках, упакованных в 'фонарики'. Было видно, что на лыжах он ходок ещё тот. Отличал его только меховой тулуп, надетый вместо пуховки и треух.
— Ну как, запомнили, как идти? — бодро спросил он у Михаила — больше не заблудитесь?
— Да уж постараемся — ответил полушуткой Михаил — а вы наших дам поберегите.
— Ага! Только неизвестно кто кого будет оберегать, если рядом такой 'спецназ в юбке' — отшутился Борис Ефимович.
— Ну, тогда удачи и до встречи!
— Удачи! До встречи!
Подняли на ноги Лену. Поставили на лыжи. Она по-прежнему была весьма 'плоха' — вела себя как сомнамбула. Сказывалось то, что Юля перед этим накормила её какими-то медикаментами. Поставили её за Ефимычем на лыжню. Замыкающей в тройке стала Юля.
Дальше группы пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
Ефимыч Лена и Юля, как и планировали, добрались до деревни через час. Сразу было видно, что снег таки на улицах разгребли. На проезжей части лежал лишь тоненький, хорошо утрамбованный колёсами автомашин, слой. Это весьма обнадёжило, так как Ефимыч всё боялся, что его так и не разгребли и придётся добираться до трассы и там ловить попутку.
Нужный двор, где находилась машина Ефимыча, также к счастью, выходил как раз на ту самую расчищенную улицу, только орать через забор пришлось долго, пока заспанный хозяин дома не выполз во двор. В вызывании хозяина активное участие принимала и лайка Ефимыча, заодно поднявшая на ноги всех собак округи.
— Ефимыч?! — удивился он — ты чего в такую рань-то?
— Да вот в город надо срочно...
— От, беда то какая! А я тебя только через две недели ждал. Вона видишь, сугробы перед сараем и не трогал.
— Не беда, разгребёмся, давай лопаты.
— А что за спешка такая?
— Да вот, племянница с подругой в гости пришли, а подруга возьми и заболей. Короче надо срочно её в город отвезти.
Хозяин заохал, досадливо матюгнулся и пошёл за лопатами.
На время расчистки снега, Лену уложили на диван в гостиной.
Пока разгребали снег, Ефимыч, как бы между прочим поинтересовался новостями, что слышно.
'Узнали', что сгорел дом с 'очень крупным торгашом из райцентра'. По этому поводу в деревне стало не протолкнуться от милиции.
— Говорят, даже до генерала были. Менты, говорят, что сам сгорел по причине пьянки на праздники. Однако ж, народ болтает, что его спалили вполне целенаправленно. А кто — не ясно. То ли спецназ, какой-то тайный по истреблению воров и бандитов, то ли такие же бандюки как он сам.
Ефимыч с Юлей только посмеялись над всем этим, высказавшись в том духе, что скорее всего свои же и ухлопали, и вообще туда ему и дорога.
Когда выезжали со двора гостеприимного хозяина, уже начинало светать. Машина Ефимыча тоже изрядно удивила Юлю. Во-первых, она была праворульной, во-вторых, японского производства. Само это сочетание говорило о крайней степени деградации отечественного автопрома.
Юля с Леной расположились на заднем сидении, а лайку хозяина из-за этого посадили слева от хозяина на переднее сиденье.
В свете фар далеко простиралась белая гладь дороги, огороженная оп обе стороны валами сугробов. Из-за этого казалось, что машина несётся по широкой белой канаве дальний край которой теряется в темноте. Где-то далеко впереди, сияли фонари и начавшее сереть небо обещали свет в недалёком будущем.
Ефимыч вёл машину очень осторожно, старательно держа её поближе середине. Лайка сидела на переднем сидении и поставив уши торчком внимательно смотрела вперёд.
— Юля! Я вот что хочу спросить — нарушил молчание Ефимыч — у вас там действительно всё так как вы рассказываете? Только честно.
— А что именно?
— Ну, социализм, и 'номенклатуры' нет...
— Конечно!
— Честно? — ещё раз осторожно переспросил Ефимыч.
— Честно! А почему вы так о 'номенклатуре', спрашиваете?
— Вы позавчера так подробно описали то, что у нас произошло. Что я подумал: 'а может это и у вас также было?'.
