Ее мысли нашли выход в саду. Девушка прогуливалась в компании Алексии. Она заговорила о браке, надеясь убедить Алексию подождать с этим, а лучше вообще не принуждать ее к этому.
— Это идеальная система, Джулия.
— Как она может быть идеальной? Брак ни на чем!
— Ты не права, — серьезно и несколько резко оборвала ее Алексия, — чистокровный брак строится в первую очередь на выгодном контракте обеих сторон. И здесь как у арабов: любовь рождается от совместного быта, а не умирает от него. Страсть проходит быстро, гаснет за три года. То, что формируется подобным способом, с годами лишь крепнет, набирается сил. А когда появляется ребенок...
Глаза у женщины засветились. Пожалуй, это был единственный человек в доме, к которому девушка испытывала искреннюю симпатию. Алексия была достойной женщиной, способной поддержать любую беседу. Джули даже удивлялась, может ли Грег быть ее сыном? Должно же в нем быть хоть что-то от матери? Терпеливая, веселая, в ней была какая-то грация. Она всеми фибрами души поддерживала идеи Волдеморта, от чего они с Джули могли часами спорить.
— Как ты исхитрилась при такой антипатии к Темному Лорду заслужить его рекомендации? — Удивлялась она.
Джули лишь улыбалась. Рекомендации! Ему нужно было избавиться от лишней девушки, провести эксперимент. А она оказалась идеальным вариантом.
Отношения с Алексией крепли. Отношения с ее сыном даже не теплели. Джули видела, как мало нужно Грегу для счастья, но этого счастья ему пока давать не собиралась. Ей было как-то мерзко и зябко думать о подобном с малознакомым человеком. Привыкать тоже не хотелось, верить, что это навсегда тоже. Однако Алексия вскоре объяснила ей прелесть магических браков: они заключаются один раз, под клятвы, равные непреложному обету. Даже, если супруги решат разойтись, долго друг без друга они не смогут — магия не позволит. Не все волшебники женятся таким способом. Магический обряд бракосочетания, древний, как сама магия, остался лишь у семей с длинной историей. Остальные спокойно могли разбегаться. Правда, без магического брака ввести в род нового члена было весьма проблематично, если это не кровный родственник.
Становиться частью рода Гойлов не особенно хотелось. Однако смотря на улыбающуюся Алексию, Джули все же решила проявить старание. Она стала чуточку теплее в Грегом, хотя эта игра ее сильно утомляла. Ужасно не хватало родителей. Ну и что, что они оказались неродными? Они ее вырастили! Сколько ей нужно было с ними обсудить... как много хотелось рассказать, как много пришлось бы утаить и переврать, чтобы они не заволновались.
— Твое настроение как-то связано с переездом к нам? — Как-то спросил Гойл. Он сидел на полу перед камином и листал каталог с метлами. Любовь к квиддичу у сына и отца не проходила ни на секунду. Они часто выезжали на игры, а Алексия, как и Джули не особенно любившая квиддич, развлекала будущую невестку рассказами о детстве Грега и ее собственной помолвке с Михаэлем. Она говорила о том, что была влюблена в другого мужчину, у них был бурный роман, но жизнь все решила по-другому.
— И да, и нет. Ты в курсе, что сейчас происходит дома у Лорда?
— Все в курсе! Реалити шоу "Холостяк"!
— Да, а еще плюсом идет полное отсутствие связи с окружающим миром. Ни родителям написать, ничего...
— А кто тебе мешает сделать это сейчас? Ты больше не у него в шоу. Кстати, отец поставил на Джессику. Она держится?
— Держалась, когда я ушла. Что значит, что мешает?
Наверное, впервые Грегори видел человека, соображающего еще туже, чем он.
— Тебе объяснить, как пользоваться почтой? — На манер Драко Малфоя сказал он. — Сову дать? Или камин включить?
— Я... правда можно? — он кивнул. Джули даже не поняла, как схватила его за шею и поцеловала в губы отрывистым поцелуем благодарности. Будь парень поумнее, заломил бы цену повыше.
Девушка побежала наверх, где постаралась максимально безопасно написать о своей жизни, о том, что жива, что у нее появился жених, в отношении которого она пока не может сделать никаких выводов. А вот его мама... красивая, разносторонняя, выданная замуж насильно, как и она... Джули казалось, у них может быть много общего.
Гойл сам поднялся к ней в комнату. Он принес ушастую сову с круглыми желтыми глазами. Джули нервно привязывала к лапке птицы конверт. Когда она закончила, парень выпустил птицу в открытое окно.
— Чего вам еще не хватало в доме Темного Лорда? — С улыбкой спросил он. Джули даже показалось, что напряженность несколько треснула.
— Личного пространства и уважения.
— Уважение Темного Лорда нужно заслужить.
— Уважать нужно любого независимо от того, кто он.
— Не согласен. Отец говорит, уважение должно быть обоснованным, иначе это жалость.
— Любое человеческое существо достойно уважения!
— Достойно, а вот заслуживает ли, уже другой вопрос...
Джули уставилась на жениха, раскрыв глаза. Где он нахватался подобных идей? Хотя промывание мозга Волдемортом своих сторонников достигло всяческих высот. Грег позже признался: слова действительно принадлежат Лорду. Но они ему понравились, было в них что-то притягательное.
Джули стало чуточку легче дышать. Она должна была попробовать эту жизнь. Так решил за нее Темный Лорд. Она могла взбунтоваться и удрать, но почему-то этого не делала. Ответ от родителей пришел через пару дней. Они писали, что очень рады за свою девочку, скучают. Им было интересно знать, чему Джули научилась у Министра магии за прошедшее время. Она с удивлением смотрела на письмо. Видимо, официально их вовсе не похищали. Интересно. О ее женихе спрашивали подробнее. Хотя фамилия семьи, с которой предстояло породниться, их явно не огорчила. Род считался одним из древнейших. Как странно, древнейший, берет количеством, совсем позабыв о качестве. Что-то там говорил Темный Лорд о качественных преобразованиях...
Каждый вечер она писала сочинения в дневнике, догадываясь, но не желая верить, что каждый вечер в другом особняке их может прочитать кто-то другой, сидя за столом с чашкой кофе, ухмыляясь и наблюдая за своей шахматной партией. Он-то в отличие от некоторых старых махинаторов не скрывал свое желание поиграть. Им движела самая страшная сила: любопытство. Оно может быть безобидным, а может быть жестоким и опасным. Маньякам интересно убивать, детям интересно отрывать бабочкам крылья, а хирургам интересно копаться в кишках. Темный Лорд мог перещеголять Дамблдора в красоте своих партий. Их у него было уже две, наклевывалась третья.
В окно влетела сова и протянула лапку с письмом. Это было приглашение от Гойлов на помолвку Грегори Михаэля Гойла и Джулии Кассандры Энтропос.
Глава 31.
Убивая прошлое.
Жизнь в поместье Лестрейнджей для Бьянки превратилась в книгу о высшем обществе. Рабастан называл ее "девочкой" или "дочкой" в присутствии нанятых преподавателей. От привычек пить мартини, ходить по подиуму, носить мини отучала целая группа людей. В первую же неделю Рабастан, или как его кратко называл периодически бывающий в поместье старший Лестрейндж, Роб, доказал свои склонности к служению Темному Лорду. Он оказался человеком настроения, и если оно падало, или ему предстояло решить какой-нибудь серьезный вопрос, Лестрейндж несколько забывался. Он был грубоват и решителен. Пока Бьянка пыталась спасти свои отрастающие рыжие волосы, Роб нагло и безжалостно, по мнению девушки, вернул ее волосам натуральный цвет и заставил собирать косы в прически. Мини и топики пришлось сменить на платья формата "замужем" с юбкой до колена и всяческим отсутствием выреза.
— Я как тетка сороколетняя! — Ворчала девушка.
— Леди, вы выглядите на тысячи галлеонов! Даже ваш отец оценил.
В дверях действительно как кот улыбался Рабастан. Это-то Бьянку и беспокоило. Узнав подробности ее прошлой жизни, он отбросил попытки любить девушку силой приказа. Стоило сначала завоевать хоть какое-то уважение и доверие. Он часами и, порой днями, пропадал по делам Темного Лорда, изучал банковское дело. Причем, как поняла девушка, не только магическое. Связи с гоблинами ему давались весьма неплохо, но судя по настроениям в Гринготсе отдавать бразды правления ушастые не собирались. Волдеморта министром признали, стали присматриваться, охотно общались с Рабастаном, Люциусом и Родольфусом не только как с коллегами, но и как со старыми и уважаемыми клиентами.
Банковское дело увлекло ветреную девушку. К деньгам она равнодушна не была. Все свои заработанные когда-то тратила на тряпки и Шона. Мысли о любимом отзывались болезненными спазмами в груди, похожими на приступы у пожилых людей. Рабастан о ее прошлом особенно не разговаривал. И это девушку пугало. Он откровенно поговорил с ней в первые дни и больше эту тему не поднимал.
Поначалу она побаивалась Роба, его обещания решать самому все вопросы, начиная от ее внешнего вида и поведения и кончая близостью, накрывали ледяной паникой. Однако позже Бьянка поняла, каким бы жестким в некоторых вещах не был Лестрейндж младший, как бы принципиально он не отстаивал ее образ леди, чтение умных книг и отсутствие общения с Шоном, он оставался мужчиной. Мужчиной веселым, искристым, как шампанское, и любвеобильным. Тащить ее в постель Роб не собирался, но шальные объятия с опущенными ниже спины руками периодически позволял. И тогда наглость и напыщенность Бьянки слетали пудрой, она превращалась в юную и невинную девушку. Рабастан воспринимался ею главным, властным и опытным мужчиной. Было в нем что-то чарующее, интригующее. Когда он прибывал домой к ужину, всегда угощал свежими сплетнями. Так Бьянка знала о вылете Джули и ее "устройстве" в качестве невесты наследнику Гойлов.
Угрозу воспитания Рабастан выполнил с первых же суток, когда разбудил ее рано утром и выдал ведро со шваброй. Он специально отпросился у Хозяина на день, чтобы поиздеваться над девушкой. Бьянка впервые в жизни брала в руки швабру.
— А дома ты полы не мыла?
— Дома мама мыла! — Она откинула волосы за спину, но они все время сваливались и мешали ей. Рабастан в два шага подошел к ней и грубовато соорудил пучок, закрепив его какой-то веревочкой.
— А у альфонса своего?
— Шон не альфонс!
Он лишь усмехнулся. А потом убил половину утра, чтобы объяснить девушке, как нужно мыть пол. Продвинулась она недалеко: вымыла холл и два коридора. Зато нехитрый обед уничтожила потом за пару минут. Со временем Бьянка научилась некоторым премудростям наведения чистоты. Утром она убирала дом, а днем постигала основы этикета, училась быть леди. Хотя в ее голове это не сочеталось...
— Пока машешь тряпкой, учишься кротости. — Рабастан стоял на газоне и снизу вверх смотрел на девушку, как она моет окно.
Он поманил ее вниз, этаж был первым, и Бьянка, неожиданно для себя доверившись, прыгнула. Несколько жесткое приземление на руки к крепкому Пожирателю Смерти заставило поморщиться. Рабастан улыбался.
— Прямо Золушка!
Заиграла музыка, и ему пришлось отпустить девушку.
— Ах ты, Лорд! — Роб порылся в карманах мантии и достал телефон. Бьянка не верила своим глазам. Новенькой сенсорный телефончик, не Айфон, но все-таки не кирпич и не письмо с совой. Неуклюже нажав на "принять", Рабастан поднес трубку к уху.
— Милорд! Да, я об этом и думал. Конечно, оставьте все мне, я сделаю.
Обсудив парочку мелких вопросов, Лестрейндж с трудом отключил трубку.
— Ужас какой-то! Две недели с ним, никак не разберусь.
— Откуда у вас телефон?
— Хозяин подарил, потребовал всем научиться пользоваться, удобно вроде...
— Это точно...
— А ты пользоваться умеешь же?
— Конечно! Не сложнее, чем камином. Давайте научу?
Лестрейндж согласился, не выпуская Бьянку из поля зрения, мало ли, чего она там наделает. Закончив с окнами, девушка переоделась в узкую юбку и почти бегом явилась в малую гостиную, где Рабастан уже попивал джин. На трезвую голову осилить маггловскую технику он даже не надеялся. Бьянка оказалась очень терпеливой, правда, иногда искренне недоумевала, как можно не понимать банальных вещей. Когда чудо сообщение ушло к брату, а потом вернулся ответ, Роб пришел в восторг и поцеловал девушку в губы. Она чуть не свалилась с дивана, на котором они устроились.
— Это же чудо! И убирать за ним не надо, как за совой! И кормить!
— Кормить надо. С ним в комплекте зарядник шел?
— Штука на вилку похожая? — Роб почесал голову. Бьянка со смешком кивнула. — Да, но я мало им пользуюсь...
— Ладно, потом покажу, если вот здесь, — она наклонилась и показала ему на значок батареи, — будет красный цвет, значит, телефон скоро отключится и его надо зарядить. У вас же есть розетка?
— Розетка есть.
— Зачем? — Бьянку удивляло наличие розетки в доме волшебника.
— У меня чайник электрический.
При этом вид у Пожирателя Смерти был до ужаса серьезным, он будто сообщал своей гостье, что обычно пытает с ее помощью магглов. Бьянка не выдержала и рассмеялась. Рабастан подхватил. Смех закончился неожиданным молчаливым звоном, а потом резким подъемом Лестрейнджа. Он притянул девушку к себе за плечи и поцеловал, глубоко и требовательно. Она как-то обмякла и не сопротивлялась. Руки Лестрейнджа разбегались по телу, правда, продлилось это недолго. Он прекратил поцелуй, не выпуская Бьянку из объятий.
— Ты хочешь меня? — Открыто спросил он. Девушка испуганно кивнула. — Лжешь! Ты должна отвечать честно. Я не собираюсь вести себя, как быдло!
Он вдруг разозлился, опрокинул бутылку с джином и вышел из гостиной. Следующие несколько дней Рабастан был очень холоден и не позволял себе даже шальной улыбки в стороны девушки, чем пугал ее еще больше. Каким бы странным и взрывным он ни был — сказывался Азкабан — Лестрейндж оказался человеком порядочным, каким может быть Пожиратель Смерти.
События начались поздно вечером, когда хозяин поместья вернулся абсолютно сухим, хотя на улице гремела гроза. Девушка встретила его ужином. Дома она обожала готовить пасту карбонаре. Это ее блюдо не предназначалось Шону, его она готовила в кругу семьи, будучи еще подростком. Мать с отцом собирались на общей кухне, ели макароны с томатным соусом и сыром, пили сок и рассказывали всякие интересные истории: как познакомились, поженились, что творила Бьянка в детстве. Такие истории всегда заставляют краснеть любого, их всегда рассказывают близким друзьям родители под гневное "Мама!", а в ответ получают лишь "Что? Ты была таким милым ребенком!". Она хотела как-то загладить вину за сцену в гостиной. Заодно прочитала главу об особенности ведения дел с гоблинами. Рабастан всегда оживлялся на разговорах о работе. Однако он вернулся каким-то усталым и серьезным. На предложение поужинать коротко ответил "Позже". Девушка теребила передник.
— Пойдем, поговорим для начала, точнее, в твоем случае, послушаем.
Он усадил ее на один из стульев в столовой и достал свой телефон.
— Ты же научила меня пользоваться техникой. Как оказалось, не зря. Думаю, тебе будет интересно это маленькое интервью. Я, конечно, не Рита Скитер, но старался, ты уж не обессудь.
