Луиза кашлянула.
— Я... пока что обойдусь, — сказала она, уставившись на кусок холодного металла. — Я... Я не хочу, чтобы что-то мешало обзору или слуху, пока мы пытаемся избегать стражи.
— О! — азартно воскликнула Каттлея. — Я могу связать тебе небольшой капюшончик, чтобы надевать под шлем. Будет уютно, и уши будут в тепле.
— Было бы неплохо, — сказала Луиза, оскалив от омерзения к холоду зубы, и заработала руками, проверяя, как закреплена броня. — Ослабьте левый наплечник, — приказала она. — Я не могу двигать рукой нормально и... слегка затяните... хорошо. — Она нагнулась и подняла посох. — Хорошо!
Каттлея хрустнула костяшками.
— Хорошо! Или я должна сказать "плохо"? Я не знаю... это ты у нас опытная во всей этой "злобной угрозе". Это ужасно забавно, не так ли?
Луиза бросила неприязненный взгляд на свою сестру, а потом почувствовала легкое чувство вины. Не похоже было, что Каттлея часто выбиралась из дома. Она всегда была более приятной, чем Элеонора, но Луиза должна была отметить, что она вела себя слишком ребячливо. Возможно, это из-за того, что она так и не смогла попасть в Академию, потому что она была б... была вампиром. А еще она была одета в теплую охотничью куртку, а не в холодную металлическую броню. Она, наверное, наслаждается этой ночной вылазкой.
— Сперва мы пойдем — тихо — в секретный сад,— сказала Луиза. Она скрестила руки и уставилась на миньонов. — Я скажу абсолютно четко и ясно. Не будет никаких грабежей, никакого мародерства, никаких случайных погромов или чего-то, что оставит свидетельства того, что мы здесь были. Всякий, кто сделает что-то подобное, будет замучен до смерти, возвращен, потом снова возвращен и... — она сделала вдох, — ... и у них заберут всё награбленное. И оно будет уничтожено. Так что даже не думайте спихнуть вину на кого-то, чтобы получить их вещи!
Раздался писк со стороны Каттлеи.
— Ты стала холодной, сестрица, — прошептала она.
Луиза на секунду застыла в замешательстве — конечно же, она замерзла, разве сестра не обращает внимания на погоду? — а затем пожала плечами. — Катт, они миньоны. Они понимают только язык жестокости, — она запнулась. — Ну, не только его, но на этом они говорят лучше всего. Передайте мне грелку, бестолочи.
— Как ты можешь делать такое? — требовательно спросила Каттлея.
— О нет, — верноподданно встрял Маггат, — Повелительница права. Мы миньоны. Мы отлично понимаем жестокость. Она отлично доходит для толсто-шкуров вроде нас. Так лучше. Когда миньон пытается понять сложные слова, получается Макси, а мы не хотим еще одного Макси.
— Ургх.
— Точняк.
— У нас будет по-етизм каждый день, если такое случится. Это больше, чем мы можем выдержать.
— Фактически, — продолжил Маггат, вдохнув побольше воздуха, — Повелительница — очень хорошая Повелительница. Она не сидит в башне, смеясь, она идет с нами и начинает лупить молниями и огнем. Это восхищает нас. А еще она отличный мо-тиви-ров-щик. Она понимает баланс между угрозами и наградами, и она не какой-нибудь драный вампир, который высасывает нас досуха, а потом не возвращает, — миньон моргнул, сообразив, с кем говорит. — Конечно же, я бы назвал тебя, э-м-м.... очень милым вампиром, который никак не убил меня, и который даже если и убьет меня, то убедится, что меня можно вернуть, так что с этим всё.
— Да, Катт, именно так. Смотри, — сказала Луиза, сияя от гордости из-за поддержки её подчиненных, — они относятся к смерти не так, как мы. Большинство из них скорее встретит смерть, чем поэзию. Я к тому, — добавила она вслед за волной содроганий, — просто спроси их, что они предпочтут: быть замученными до смерти или прослушать всю Le Morte d'Brimir в традиционном длинном виде.
— Смерть — это сон, — встрял Игни. — Она длится недолго, пока кто-нибудь не пнет тебя по ребрам и не скажет: вставай, ты, ленивый паразит. А поэзия может продолжаться часами.
— Я пинаю! — весело сказал Скил.
— Ну, — с сомнением сказала Каттлея. — Я в том смысле, если их это устраивает.... Но всё это выглядит странно! — Каттлея запнулась и посмотрела на свою теперь-одетую-в-броню младшую сестру. — И... Луиза! Ты прелестна! Такая шипастенькая, но милая! Твой портной великолепен. Это сюрко создает видимость прекрасных форм! Интересно, а я смогу им заказать что-то подобное, потому что они отличные мастера!
Старшая сестра замолчала на секунду.
— Впрочем, твои природные формы совершенно естественны, потому что ты еще растешь, и Элеонора была такая же, а что касается меня, я боюсь, что это вампиризм дал мне такую фигуру. Что, конечно же, плохо, потому что это проклятие.
— Давай просто двинемся в секретный сад, — твердо сказала Луиза.
*
Проход увеличившейся группы через поместье де ла Вальер прошел намного проще, чем Луизин вход. Отчасти из-за того, что они не подходили близко к дому, где ходило большинство патрулей, но скорее всего из-за того, что уже было очень поздно и ужасно холодно, и знающая об отсутствии хозяев стража в большинстве своем была в кроватях или в каких-нибудь не продуваемых ветром нишах.
Тучи разошлись, и свет голубой луны добавился к красной небесной сестре, создав в вымороженном саду двойные тени и раскрасив их в два цвета на сверкающих полянах. Темная леди, вампиресса и орда злобных гоблинов на цыпочках кралась к берегу озера, где их ждала лодка.
Которой там не было.
— О... проклятье, — сказала Каттлея, глядя на лодки, вытащенные на берег острова. — Сахар, сахар, сахар. Почему они там? Ну, тут я не могу помочь. Это текущая вода. Я даже не могу превратиться в летучую мышь и пролететь над ней. Я надеюсь, что ты изучила какую-нибудь темную и запретную магию, которая может вытянуть сюда лодку, потому что... Луиза, что ты делаешь?
— Синие, сплавайте туда и притащите лодки, — приказала Луиза с ноткой самодовольства в голосе и взмахнула рукой.
— Это серьезно! — сказала Каттлея, в волнении прикрывая рот. — Лодка не должна быть там! Только отец или мать ходят туда, чтобы проверить... проверить его, а лодка нужна, потому что тех, кто пытается левитировать, обереги бьют молниями! И должна быть только одна лодка! Что происходит?
Луиза обеспокоенно глянула на сестру.
— Когда в последний раз отец или мать проверяли... вампира? — спросила она. — И как давно туда могли попасть эти люди?
Каттлея выглядела встревоженно.
— Мать была... отвлечена, после твоей пропажи, — нескладно произнесла она. — А потом началась политическая неразбериха после ареста принцессы и мирный договор с Альбионской республикой, она очень злилась по этому поводу, но отец сказал, что это стратегическое решение, потому что Германия была разъярена фиаско с принцессой — а потом смерть графа де Мотта. Она ненавидела этого человека, ты знала? Она почти ухмыльнулась, когда узнала о его смерти.
Она облизнула губы.
— Но да. Мать с тех пор... хандрила. Кроме тех случаев, когда её вызывали в столицу. Её туда вызвали несколько раз. Что значит, что когда она была дома, она гоняла слуг, заставляя их всё вычищать или работать в северных садах, или избавится от старого обсидианового алтаря, но в основном она просто кричала на людей. Отец тоже всё чаще уезжал на охоту... я думаю, чтобы держаться подальше от матери. В доме было невесело находиться с прошлой весны.
С озера доносились отдаленные вопли. Напрягая слух, можно было услышать:
— Гребите сильнее! Делайте, что приказала Повелительница, даже если это трудно!
А так же:
— О-о-о! Рыбка! Рыбка, рыбка, перекус рыбкой!
И:
— Идиот! Это обед, а не перекус!
— Ну, похоже, им там весело, — тихо сказала Луиза. — Думаю, это займет время.
— А почему ты так спокойна — прошипела Каттлея — и это было знакомое, классическое шипение — на Луизу. Старшая девушка побледнела, и тусклое багровое свечение, вспыхнувшее в её глазах, опять исчезло. — Прости, прости меня, — быстро исправилась она, — это не я. Я просто... проклятье, я так нервничаю. И...
— Катт... — сказала Луиза, — ...послушай. Ты... ты точно хочешь сделать это? Ты можешь просто вернуться к себе, и тебе не придется заниматься этим. Я справлюсь, сейчас я нормальный маг, поскольку подобрала несколько заклинаний, с которыми могу работать, и у меня есть орда злых, вонючих миньонов, которые жаждут.... украсть плащ Луиса де ла Вальер или что-то вроде того. И..., — она помолчала, не уверенная, как ей это сказать. Не то чтобы она теперь не доверяла своей сестре, узнав, что она кровососущее умертвие, которое иногда — вот как только что — проявляет свою хищную сторону, которой она раньше никогда не видела...
...минуточку, она немного потерялась в мыслях, потому что это был отличный пример того, почему она не должна подпускать Каттлею близко. Но это же Каттлея! Её сестра! Её добрая и милая сестра, которая... у которой всегда был совет для неё, и объятия и она всегда берегла её и... и... и она была вампиром, да. Но она старалась быть хорошей, и она была невинной и... невинной, даже если они изредка озорничала и пила кровь живых и... ух. Э-м-м.
— Я не хочу, чтобы ты встретилась с тем, с чем мне, возможно, придется там встретиться, — сказала она, стараясь избегнуть объяснений всего этого вслух.
Каттлея храбро улыбнулась. Показав лишь намек на клыки.
— Это так восхитительно, сестрица! — сказала она, с намеком на неуверенность в голосе. — Но правда, я хочу это сделать. Я помогаю не только тебе, но и себе. Я хочу увидеть, как этот... этот совершенно, совершенно ужасный тип будет разодран на клочки, убит и никогда, никогда, никогда не вернется! Я хочу увидеть его мертвым, за то, что он со мной сделал, когда мне было десять и превратил... превратил меня в это! Я хочу, чтобы он страдал за то, что он совершенно и полностью разрушил мою жизнь, но в первую очередь, он должен умереть!
Луиза сделала шаг назад.
— Катт, меч! — нервно сказала она. Меч посвистывал, когда возбужденная сестра начала им жестикулировать. Она молча добавила к списку еще одну причину для соблюдения дистанции, которую ей не хотелось упоминать, но ничего не сказала. Это действительно много значило для Каттлеи. Хотя...
— Катт?
— М-м-м? — промычала сестра сквозь сжатые зубы.
— Ну... как ты относишься к огню? Ты же вампир и...
— Я очень не люблю его. Вообще не люблю. Он ужасен, — сказала Каттлея, стиснув зубы. — Когда мне было одиннадцать, я нагнулась над свечой и сожгла половину лица. Мне понадобилось кровь целых трех коров, чтобы научиться исцелению. Ты хоть представляешь, как это сложно? Когда я была жива, оно бы само зарубцевалось и зажило. Отцу пришлось давать мне уроки анатомии, пока я смогла сделать это. Это мне сильно помогло со всем этим "взрослением", но всё же! Огонь плохой!
— Просто я использую много огня...
— Луиза, ты не отговоришь меня, и на этом закончим, — заявила старшая сестра тоном, который скорее ассоциировался с их матерью. Она подчеркнула это, скрестив руки под грудью и пытаясь выглядеть твердо. Впрочем, образ оказался подпорчен своеобразной смесью бессильной мягкости, жадной до крови хищности и безрассудного страха перед пламенем, которая отразилась на её лице.
— Ну ладно, — сказала Луиза, присев в ожидании синих, которые уже гребли обратно. — Но... э-м-м, посмотри на светлую сторону медали. Он тоже вампир, а значит, он отлично горит.
— Да, эта мысль радует, — согласилась Каттлея. — Ух. Я не смогу помочь с греблей, знаешь ли. Я вообще не смогу двигаться, когда мы окажемся над водой. Это почти так же плохо, как мои взаимоотношения с лимонами. И присмотри, чтобы я не выпала. Я растворюсь, как кусок сахара.
— У меня для этого есть сильные миньоны,— самодовольно сказала Луиза.
Перегруженная лодка отчалила и тихо заскользила по воде, толкаемая синими. Тишина нарушалась только всплеском весел и, конечно же, обычной болтовней миньонов.
— В прошлый раз, когда я попал на лодку, меня заткнули, — начал Макси, — поэтому я продолжу с того места, где меня прервали. Кхм.
...от рогатых, это как чума!
Почему ты выглядишь так?
— Из моего мушкета
Я подстрелю... Ай!
Маггат ударил его еще раз.
— Греби, греби, греби, моя лодка, — запел он, и к нему присоединились остальные, -Хэр, нер, нер, нер!
— Ради Основателя, — вздохнула Луиза.
— Если увидите речного дракона, убейте его камнем насмерть!
— Ты тоже, Катт?
*
Гробница Луиса де ла Вальер была бледным, красивым силуэтом в ночи. Вблизи мрамор напоминал лед своим блеском и прозрачностью. Там были барельефы, горгульи и прочие вещи, изысканно созданные и — сейчас, когда Луиза к ним присмотрелась — не являвшиеся тем, что она хотела бы увидеть вблизи. Основной темой были "un homme empallИ sur un pic" с описаниями резни невинных, грабежей, террора, страха и прочих неприятных вещей, так что она порадовалась, что ничего не ела.
— Ты видишь какие-нибудь признаки того, куда нам нужно идти? — спросила она у сестры.
— Наверное, вниз по лестнице, — сказала Каттлея, указав на полуоткрытую дверь. — Я не знаю, как далеко она идет. Я тут никогда не была, но отец говорил, что подземелье тут гораздо большее, чем кажется.
— Просто чудесно, — вздохнула Луиза. — Нет, конечно же, было бы слишком наивным считать, что эта гробница окажется маленькой уютной часовней.
Для неё было немного лицемерным жаловаться на протяженные подземные комплексы, тут же осудила себя она. Лабиринт был самым адекватным местом для вампира, выбирающимся из усыпальницы ради десятилетней девочки. Она быстро создала небольшую версию файербола, просто небольшой шарик розового огня на конце её посоха.
— Извини, Катт, — сказала она сестре, которая отступила чуть ли не до лодки, — но мне нужно видеть. Можешь обождать здесь...
— Я в порядке, — сказала Каттлея. — Просто... предупреждай меня, когда используешь огненные заклинания. Ты... ты же контролируешь их, правда? Да, они под контролем. Мне не нужно волноваться об этом. Ты моя сестра. Я могу доверять твоему огню. Ты можешь контролировать его. Мне не нужно убегать или превращаться в мышь, волка или туман, чтобы уберечься. Это просто моя сестра.
Сейчас Луиза почувствовала себя немного виноватой.
— Можешь идти первой, — предложила она. — Ты видишь лучше меня, и я обещаю... постой, с тобой не случится чего-то вампирического, если в тебя ударит молния? Ну, чисто случайно?
— Не думаю, — с сомнением в голосе сказала Каттлея. — Я в том смысле, что будет больно. Наверное, даже очень больно.
— Я постараюсь не попасть в тебя, — подбодрила её Луиза. Или, по крайней мере, она надеялась, что подбодрила. Из-за спины был слышен кашель Маггата, и обернувшись, она заметила, что он достает свой "мародерский мешок".
— Миньоны, — сказала она. — Я желаю, чтобы вы собрали всё ценное из этого места. Он не заслуживает такого красивого места упокоения, после того, что он сделала с моей сестрой. — Она была вознаграждена сияющей, клыкастой улыбкой сестры.
Камень заскрежетал и как-то сместился под ними, выпустив сухой, затхлый запах. Стая нетопырей вылетела из гробницы, казалось, словно они вылетают из самих стен. Луиза дернулась и закрыла лицо, но они, похоже, избегали её. Каттлея просто уклонилась от них, одна рука стремительно вклинилась в стаю и ухватила одного нетопыря за лапки.
