Стальная Тревога: Где слабое место врага?

— Пострадали. Одну девочку из нашего класса тяжело ранило осколком. Никогда не думал, что такое может случиться. Посреди Токио, безо всякой войны! Ведь на земле Ямато уже больше полувека стоит мир! Чего им от нас надо, этим бандитам?!

— Какая жалость, что пострадала твоя одноклассница. Надеюсь она скоро поправится, — Барри попытался изобразить сочувствие. — Я не думаю, что тем, кто устроил эту схватку, было что-то нужно от вас, когда сильные мира сего, сражаются за свои интересы, им нет дела до судеб людей, которых это может затронуть. Такова жизнь.

Барри сделал паузу, дав Синдзи слегка погрузиться в размышление над его словами, после чего продолжил:

— Ну, давай вернёмся к более приятным для нас темам. А что стало с теми БР, которые сражались у вашей школы? Ты говоришь, там были какие-то новые неизвестные модели? Вот бы заполучить их качественные снимки или даже какую-нибудь крупную деталь от них! Ведь это будет сенсация, которая очень заинтересует наших читателей.

Синдзи пожал плечами:

— Снимков этих бронероботов — море. Но фотографировали-то телефонами, сами понимаете, разрешение никуда не годится. Если бы у меня была моя камера, тогда конечно. Хотя если брать в расчет не художественную, а информативную сторону — то на них можно много чего интересного увидеть. Особенно этот последний, серебристый бронеробот — о таких, способный левитировать, я никогда даже не слышал. Его тоже снимали — только треск стоял. Но у меня ничего нет. Как члену фото-кружка мне очень стыдно, но в тот момент было не до того. А деталей потом по двору и по улице было разбросано — как на свалке. И мелких, и крупных. Но сейчас ничего не осталось — все увезли полицейские. Целыми трейлерами грузили.

— Ну! Что попало в руки полиции, то для нашей журналистской братии пропало, — ответил Барри, при этом, для пущего эффекта, сокрушённо взмахнув руками. — А ты случайно ничего не взял себе на память? Или может кто-то из твоих знакомых? И желательно не какой-нибудь мелкий осколок, а большой агрегат. Может даже какая-то деталь из внутренностей машины, которые обычно скрывают как государственную тайну! Прости мне моё, может, слегка назойливое любопытство, но пойми, в нашем журнале, как и в любом уважающем себя издании, печатают не всё подряд, а лучшие статьи. Поэтому шанс материала быть опубликованным резко возрастает, если он содержит какой-нибудь эксклюзив.

Синдзи слегка помялся:

— Ну, даже и не знаю, какого это государства секреты — американцы молчат об этом деле, хотя М9 состоит на вооружении только у них... а, нет — те странные ооновцы, которые спасали нас из Северной Кореи тоже воевали на таких. Но все равно — так и непонятно, кто это был? И их противники тоже — неужели русские решили напасть на Японию? Непонятно. А детали...

Он встал и вытащил из ящика стола отломанную рукоять джойстика:

— Вот только — валялась на дороге. Подобрал как сувенир, но, как видите, никакой государственной тайны тут нет. Агрегатов там тоже было много — я даже видел крышку реакторного блока в разбитых потрохах БР — но утащить его было бы трудновато...

Парень и в правду ничего не знает или водит меня за нос?

— Да, такой рукояткой действительно мало кого удивишь, — сказал Барри, повертев немного рукоятку в руках и вернув её Синдзи. — А ты неплохо осведомлён об устройстве БР, даже я, честно говоря, никогда, не видел крышки реакторного блока — обычно она скрыта внутри корпуса, и доступ к ней открывается только для проведения работ на реакторе. А ещё какие агрегаты ты видел? Может быть компрессор системы охлаждения, центральный компьютер или блок искусственного интеллекта?

Синдзи почесал в затылке:

— Я не так уж хорошо разбираюсь во внутреннем устройстве и агрегатах — да и о М9 еще мало не просто популярных, а серьезных, технических статей опубликовано. Реактор я узнал потому, что он самый большой, а вот остальное... Хм, компрессор я бы, наверное, не узнал, даже если бы и увидел. Блок ИИ — его-то, наверное, можно определить по тому, что к нему подходит больше всего разъемов и коммуникаций — точно! Да, его я видел.

Да не уж то это всё-таки он? Попробуем копнуть поглубже.

— Правда? Надо же! И блок ИИ смог рассмотреть? И как только тебе удалось его разглядеть? Я слышал, блок ИИ запрятан глубоко внутри БР. А там ведь ещё и оцепление из полиции было вокруг выставлено... Ты настолько шустрый, что успел всё облазить до их приезда или, может, у тебя есть друзья среди полицейских? Только между нами, конечно же.

— Оцепления сначала никакого не было, полицейские вовсе в пекло не рвались — они уже ученые. Когда дерутся бронероботы, предпочитают держаться подальше. Там сначала появилась только одна тетенька-полицейская... а кстати, почему вас это так интересует? Вы же, как журналист, можете и в полицию сходить, расспросить их как следует?

На лице Синдзи появилось озабоченное и неуверенное выражение, кажется, он уже пожалел о вырвавшихся у него словах.

Чёрт, парень начинает пытаться думать...

Быстро подавив секундное замешательство, вызванное вопросом Синдзи, Барри ответил:

— Сходить в полицию? Да, конечно, я так и сделаю. Но полицейские, как правило, неохотно делятся информацией. К тому же, меня интересуют различные точки зрения. Кстати, Синдзи, ты случайно не запомнил, как звали эту женщину или как она выглядела? Интересно было бы побеседовать с отважной служительницей правопорядка, которая первой прибыла на поле битвы бронероботов. У меня, знаешь ли, есть определённые связи в полиции, я бы мог попробовать её разыскать по имени или описанию.

— Э-э, — Синдзи попытался что-то припомнить, потом вдруг оживился. — Да, помню! Такая, знаете, с нечесаными и немытыми волосами, глаза навыкат. Зовут... зовут, Вакана, кажется... А — вспомнил! Йоко! Вакана Йоко.

Полицейская с нечёсаными и немытыми волосами? Может у неё ещё бутылка сакэ из кармана торчала? У них же строгие требования к одежде и внешнему виду сотрудников.

— Вакана Йоко? Хорошо, — Барри записал имя в свой блокнот, — обязательно с ней переговорю. Она пыталась вас отгонять от обломков или, может, она тоже интересуется бронероботами?

— Да нет, ее больше маньяки разные интересуют. Между нами говоря, она и сама настоящая маньячка, — вывернулся Синдзи. Появившееся у него подозрение росло, он явно чувствовал себя неуютно.

Заметив, что воодушевление, с которым Казама вёл разговор поначалу, сменилось какой-то неловкостью, Барри подумал:

Пора заканчивать эти праздные разговоры. Судя по всему, этот парень именно тот, кого мы искали. Что делать дальше? Захватить его, допросить по полной, и в расход — дёшево и сердито. Но с другой стороны, поначалу он выглядел достаточно наивным, скорее всего, он и так уже сказал большую часть того, что он знает. Если же он продолжает поддерживать контакт с этой женщиной, его исчезновение может её спугнуть... Пожалуй, будет больше пользы если мы для начала за ним последим.

— Ах, вот как... Жаль, тогда, наверное, мне не удастся собрать хороший материал из беседы с ней... А потом, значит, понаехали полицейские, отогнали тебя и забрали все обломки? Ясненько. Что ж, мне пора, благодарю за чай, пойду дальше опрашивать школьников. Если узнаешь что-нибудь интересное о тех БР или судьбе их обломков — звони, — Барри написал на бумажке один из своих конспиративных номеров телефонов и протянул его Синдзи.

Выйдя на улицу, Барри не стал садиться в микроавтобус, а направился в сторону ближайшей станции метро. По дороге он по телефону отдал распоряжения установить слежку за Синдзи, прослушивание его телефонов и навести справки о полицейской, которую тот назвал.

/база Амальгамы/

* * *

Синдзи беспокойно ходил по квартире из угла в угол. Визит любопытного репортера разбередил его мрачные мысли. Конечно, не стоит трепаться на каждом углу о той странной женщине, которая увезла блок ИИ. А отмороженная полицейская Вакана Йоко, с которой Синдзи близко познакомился, когда они всей компанией, с Канаме и Соске недавно решили сыграть в онлайновую РПГ, наверняка расскажет репортеру массу интересных историй про маньяков, извращенцев, преступников и террористов, большая часть которых живет у нее в голове. Едва ли он придет снова.

Но что же делать дальше? У кого спросить совета?

Синдзи машинально вынул телефон, прокрутил список номеров. И тут его осенило. Есть человек, который может знать, куда подевался Соске. В любом случае, этот человек всегда даст правильный совет, один звук его спокойного голоса успокаивает тревожно прыгающие мысли, охлаждает голову.

Телефон запищал долгими гудками. Потом что-то щелкнуло, протарахтело, снова переключилось, и только тогда раздался далекий и очень слабый голос: "Хай. Хаяшимицзу слушает".

— Хаяшимицзу-семпай! — чуть не плача от облегчения, закричал Синдзи.

Сбивчивый и торопливый рассказ Синдзи почему-то совсем не запутал бывшего председателя ученического совета. Внимательно выслушав, он заговорил, и его голос был настойчив:

— Казама-кун, тебе нужно немедленно куда-нибудь уехать, и не появляться в школе, по меньшей мере, неделю. Никому ничего не говори и ни минуты не медли. Больше с этого телефона не звони, раздобудь другой. Помнишь телефон моей подруги? Позвони через три дня. Действуй.

Синдзи плюхнулся на стул и задумался.

Хаяшимицзу-семпай всегда знает, что говорит. Раз он считает, что Синдзи грозит опасность — наверняка так оно и есть. Но что бы это могло быть? Неужели это все из-за этой истории с разбитым БР? С незнакомой женщиной, притворявшейся полицейской? С блоком ИИ, который он помогал дотащить до машины?

Получается, враги, с которыми сражался Соске, которые забрали Канаме, не угомонились? А ведь и верно, с чего он решил, будто тот бой был последним в этой невидимой, но жестокой и страшной войне, которая бушует под землей, невидимая глазу? Почему думал, что он — всего лишь сторонний наблюдатель?

Если подумать... если подумать, то получается, что я — уже давно ее участник! Меня уже дважды, нет — трижды пытались убить. Разве этого недостаточно, чтобы принять в борьбе одну из сторон?! Когда по одну сторону барьера — ненормальные палачи, готовые без зазрения совести красть и убивать детей, а по другую — мои друзья, те, кто мне всегда нравился, кем я восхищался, кого я уважал?!

О чем тут думать? Нужно действовать.

Хаяшимицзу-семпай явно что-то знает — он всегда выглядел проницательным человеком, видимо, от него не укрылись перипетии этой тайной войны. На чьей он стороне — тоже очевидно. Нужно встретиться с ним, и все узнать. А пока... пока нужно спрятаться. Вперед!

Синдзи вскочил и принялся собираться. Побросав в сумку немного одежды, ноутбук, баллончик с перцовым газом, он написал маме записку и вылетел из комнаты.

* * *

Трое полусонных людей в чёрном микроавтобусе, наверное и не заметили бы как, Казама вышел из квартиры, если бы не лазерный датчик, среагировавший на открывшуюся дверь. Быстро стряхнув с себя расслабленность, водитель завёл машину, и она незаметно двинулась за маленькой фигуркой. Попутно один из оперативников сообщил в штаб:

— Объект неожиданно вышел из дома и направляется в сторону ближайшего метро. Следуем за ним. Может понадобиться поддержка.

* * *

Цубаки Иссей медленно шел по улицам Токио. Он никуда особенно не торопился, было время просто побродить и подумать. Благо подумать было о чем. Когда стало известно, что Сагара Сосуке не просто придурок-милитарист, а агент крупной военной организации, Цубаки стало даже немного стыдно за свои мальчишеские вызовы и прочее. Но история на этом не закончилась. После того, как состоялись перестрелки в разных районах Токио, стало ясно, что ничего пока не закончилось. И это настораживало.

Однозначно, Казама что-то знает о всей этой истории. Друг Сагары, опять же.

Размышления Цубаки прервал звук шагов. Иссей повернулся и увидел Синдзи, идущего каким-то невероятно скоростным шагом, почти бегом. И куда этот ботаник-фотограф так спешит? Иссей сделал резкий шаг в сторону и поймал Синдзи за плечо.

— Куда спешишь? Может, случилось чего-нибудь?

Даже уже по тому, как Синдзи от неожиданности подпрыгнул на полметра, можно было без всякого труда догадаться — да, случилось.

Его вытаращенные глаза сравнились размерами со стеклышками очков, и он судорожно прижал руку к груди, чтобы утишить колотящееся сердце.

— Ц-ц-цубаки-кун? Пожалуйста, не надо так пугать людей, это добром не кончится.

Чуть отдышавшись, он опасливо осмотрелся по сторонам:

— Э-э-э, я немного... э-э-э, спешу. У меня тут возникли некоторые неприятности... а чего ты хотел, Цубаки-кун?

— Какие же неприятности, если ты так от людей шарахаешься? Может, я могу помочь чем-нибудь? Судя по твоему поведению, неприятности серьезные. И, похоже, что вся эта ерунда связана со всеми этими разборками со стрельбой и террористами? Верно?

Хотя Синдзи никогда не дружил с Иссеем, но знакомы они были неплохо — в основном, потому, что их притягивал к себе один и тот же центр, состоявший из двух полюсов — и Синдзи не стал скрывать причины своего беспокойства. Для него не было, конечно, секретом, что школьный "враг номер один" Соске на самом деле был настроен вовсе не враждебно — это было бы правильнее назвать честным спортивно-состязательным духом. Причем Иссей весьма ценил своего сильного противника — осознанно или нет.

— Верно. Хаяшимицзу-сан велел мне на некоторое время скрыться. Похоже, я оказался замешан в дела Соске и Канаме глубже остальных и вызвал интерес их врагов. Поэтому я и собираюсь исчезнуть. Вам с Мизуки, кстати, тоже следует вести себя поосторожнее — как и всем их знакомым.

— Очень любопытно... Вы, значит, заварили кашу, замутили всяких дел вместе с этим чертовым Сагарой, а расхлебывать теперь должны мы все... Ладно, похоже, тебя тоже не шибко спрашивали. Где ты прятаться-то собираешься?

Синдзи снова осмотрелся и понизил голос:

— У меня в Нарасино полно знакомых пилотов БР. Перекантуюсь пока в казарме, они давно уже приглашали в гости.

— Разумно. Туда-то уж никто не сунется. Ну а я тебя провожу... На всякий случай. А по дороге ты, я очень надеюсь, расскажешь мне, что за дела тут творятся. Что за враги и зачем ты им нужен. Хотя нет, не стоит. Если они следят за тобой, могут что-нибудь услышать. Так что составлю-ка я тебе компанию. А на месте и расскажешь, я надеюсь.

Синдзи поднял брови в удивлении — Цубаки-кун оказался гораздо более чутким человеком, чем он считал раньше. Предлагать помощь малознакомому парню, даже не однокласснику?.. Истинно говорят, друг познается в беде.

На его глаза навернулись слезы благодарности:

-Спасибо Цубаки-кун! Я... я очень тебе благодарен! Я хотел добраться до метро — пойдем?

— Пойдем. Но не думай, что я делаю это оттого, что внезапно проникся нежными чувствами к тебе или Сагаре. Прежде всего, я беспокоюсь о Чидори и об остальных, которые никаким боком не причастны к вашим делам. Да и я не желаю просто сидеть и ждать, пока по мою душу придут неизвестные бандиты.