— Поклянись, что никому не скажешь о нас и никаким другим путем не дашь о нас знать и не выведешь на наши следы, — спокойно потребовал Кэмрон.
Лесной вздрогнул, поймал его взгляд, вздохнул.
— Клянусь, — неохотно.
— И в том, что не станешь мстить ни нам, ни кому-то из нашего рода, ни нашим близким... — продолжил Тириэл.
На этот раз пленник молчал дольше. Потом еще более неохотно кивнул.
— Обещаю.
— Поклянись Светом и Тьмой, — шепнула я. — В том, что ни ты, ни родичи твои не пойдете вопреки данному тобой слову.
Его взгляд был поистине ненавидящим, он обжег меня огнем, и тут же погас — его держало уже данное слово.
— Клянусь Светом и Тьмой, — повторил Лахнар едва слышно.
Кризз снял с него веревки. Лахнар одарил нас еще одним задумчивым взглядом, и исчез. Только на земле ненадолго возник было узор из листьев — несколько линий, сложившихся в руну 'Райдо ', которые тут же разметал ветер.
Ашер вышел из леса мрачным призраком, и застыл за спиной, свирепо оскалившись. Он не простил мне того, что я не позвала его на бой, и, кажется, решил защищать лично и постоянно. Покосившись на листву, конь коротко фыркнул. Из ноздрей вырвался сноп огоньков, и вскоре все следы рун рассыпались пеплом.
— У кого-нибудь из ваших знакомых есть знакомый с таким прозвищем? — поинтересовался дроу, вороша опавшую листву носком сапога.
— Нет, — уверенно отозвался Кэмрон.
А я промолчала. Смутное воспоминание маячило на самой кромке сознания, но никак не хотело проявляться. Нет, я не знала, о ком говорил хариде. Лорд Ночи. Словно детская кличка! А ведь был еще тот вензель на медальоне. 'Д'А'.
1. Сехмет (егип.) — богиня войны и палящего солнца, грозное око бога Солнца Ра, целительница, обладавшая магической силой напускать болезни и излечивать их, покровительствовала врачам, считавшимся ее жрецами. Охраняла фараона. Обладала характером, не поддающимся контролю. Носила эпитет "могучая" или "могущественная". Носила имена Великая и Владычица пустыни. У дроу — нарицательное имя правительницы (иногда верховного лекаря), употребляемое в сходном значении.
2. Лахнар — от 'лах' — вспышка, и 'нар' — огонь.
Когда у вас нет ничего — у вас есть ваша честь. Когда у вас нет чести, у вас нет ничего. (с)
Владимир Панов, "Командор войны"
За изяществом почти всегда кроется сила. (с)
Тьма, как и Свет, не бывает ни плоха, ни хороша сама по себе. Она просто есть. (с)
Ник Перумов, 'Алмазный меч, деревянный меч'
Глава 11.
Эта стычка здорово подстегнула отряд. Нежеланное знакомство напомнило об осторожности, вынудив вновь сосредоточить внимание на деле. При главном условии максимально быстрого передвижения в условно неизведанной местности, отряд выкладывался по-полной. Походное охранение, тыловой дозор... Ну хотя бы тайников еще не было. В свободное время я либо несла караул вместе со всеми (Тириэл странно при этом на меня косился, но не возражал), либо присоединялась к магам, исследовавшим близлежащие территории на наличие разумных существ, магических ловушек, или просто помогала прятать всевозможные следы нашего передвижения. Благо совместное занятие практической магией любого уровня — универсальный способ научиться чему-нибудь новому. Два дня мы неслись вперед, как безумные, все подгоняя и подгоняя скакунов, продираясь сквозь кустарник, преодолевая овраги, выверяя путь среди зыбучих песков. Водилось среди этих лесов и такое. Следы минувших сражений, как утверждал Кэмрон. Направление перемещений все меньше зависело от моего решения. Господа мэйны, в соответствии со всеми тактическими директивами проложившие маршрут, после недавнего ритуала погрузились в продолжительное молчание, и вытащить из них удавалось разве что язвительные комментарии окружающему и разговоры о погоде. Все прочие беседы они с редким единодушием сводили к вышеозначенным темам, и даже на коротких привалах старались придерживаться заданного стиля.
Наконец, до ближайшего города светлых осталось меньше суток пути. И тут всплыл вполне логичный вопрос — как попасть внутрь, да еще и не засветившись притом на всю Империю? Прислушиваясь к обсуждавшим проблему ребятам, я ехидно усмехнулась — замысел уже давно зрел в голове. Тириэл с редким, но вполне ожидаемым от него, чутьем перевел на меня взгляд.
— Придумал что-то?.. — он щурился, усмехаясь с привычной насмешкой, сдобренной изрядной долей злости.
Я фыркнула, мысленно дав себе по шее и напомнив про маскарад.
— Да. А вы ждите меня здесь, — Вир в моем неповторимом исполнении, конечно же, нашел способ оторваться на ближнем...
Короткий злой смех разорвал тишину. Кэм раздраженно покосился на темного принца, дернул острым ухом, и мягко заметил:
— Вир, это неразумно...
Как мне в Храмах надоели с этими наставлениями! Только этим я могу объяснить, почему, недолго думая, отрубила:
— А ты разве не собирался вернуться к своим? Жизнь ты мне вроде спас... — я ткнула палкой в костер, отбросила пряди с лица.
— Вир... — тихо, как-то отчаянно начал светлый, и замолчал.
Я вздохнула. Не выплаченный долг крови у Светлых — это как самоубийство. Никакого рабства. Но нечто такое, отчего даже ничтожнейший из живущих пожалеет не сумевшего заплатить по счетам. С другой стороны — Кэмрон, понятное дело, не Тириэл, навязываться не может...
— Значит, остаешься? — спросила негромко, устыдившись собственной резкости.
Он приподнял бровь и зло раздул ноздри, разгадав мое поддразнивание.
Хотя я и вправду не понимала, чего это им сдалась, но... Опыт учит быть осторожными в своих словах и поступках. Особенно когда твои оппоненты — принц крови и мастер клинка, потенциально способные даже фактом своей гибели принести куда больше проблем, чем пользы. Опровержений не наблюдалось. А потому — я позволила взгляду отразить захватившее меня чувство вины.
— Остаюсь! — вызывающим тоном Кэмрон вполне мог сейчас потягаться с десятком Тириэлов, чем немедленно избавил меня от непрошеных угрызений совести [эй, иди, спи дальше, родная].
Мы с дроу восхищенно присвистнули в унисон. Такое достижение следовало отметить. По меньшей мере, достойным выпадом, судя по следующей реплике Тириэла:
— Растешь, ласточка, — мурлыкнула златоглазая ехидна, и тут же повалился в траву, снесенная телом разгневанного светлого. — Мм... хочешь мне что-то предложить? — бархатно рассмеялся он, когда Кэм навалился на него, вжимая в землю.
Золотые глаза мерцали, светлые волосы рассыпались по земле, и только пальцы нарушали очаровательную картину, подрагивая на рукояти машинально выхваченного кинжала. Светлый скосил глаза вниз, полюбовался остротой лезвия, и рассмеялся почти истерически. Потом разжал руки и откатился в сторону.
— И не надейся. Святого доведешь, красотка.
— Да, я такой... — с трудом удержав лицо, курлыкнул по-звериному дроу, плавно перетекая из положения 'лежа навзничь' в одну из приветственных фехтовальных стоек, и бешено полыхнул глазами. — А ты у нас святой? — резко, потирая несколько помятое светлым горло.
Я расхохоталась.
Мэйны повернули ко мне прекрасные нечитаемые лики, коротко переглянулись. И, словно две тени пролетев над костром, повалили в траву и принялись щекотать. На второй минуте я почти сдалась и завопила 'Хватит', задыхаясь от смеха, извиваясь на лесной подстилке. От сумасшедшего хохота на глаза навернулись слезы.
Послушались они не сразу. Я не сдавалась без боя, так что теперь мы втроем сидели, держась за бока, рассматривая друг друга и то и дело заходясь в новых приступах смеха. Кэм, с большим желтым листом на щеке, и запутавшимися в бровях иголочками, напоминал вальяжного кота, испачкавшегося в хозяйском масле, и до глубины души шокированного этим фактом. Судя по гримасам дроу, мне повезло не больше. Так что идея помыться всем показалась довольно светлой. Разбредшись вдоль небольшого ручья, обнаруженного разведчиками чуть раньше, мы со всей серьезностью попытались приступить к этому интимнейшему процессу. И куда подевалось редкостное единодушие? Индивидуализм и самобытность — наше все! Хотя бы на время. Воины тем временем восстановили костер. Отмывшись, вымыв и высушив волосы, я вернулась в лагерь, отдышалась, и кивнула на пламя:
— Присоединяйтесь! — принц уже успел уведомить меня о принятых в их обществе правилах обращения с особами королевской крови, но теперь я технически тоже была одной из таких 'особ', причем дважды. Надо все же выяснить как-нибудь у двух длинноухих перестраховщиков, чем мне это еще аукнется. Ни в жизнь не поверю, что ритуал не дает ничего, кроме привилегий! Бесплатный сыр.... Хотя таким сыром только преданных приверженцев травить, если честно. Как сырами с плесенью. Крайне полезно в зельеварении, кстати. И полностью несъедобно, на мой скромный вкус.
Как говорили учителя, нет во мне этой изящной утонченности, некоторой светской искушенности, гедонического эстетства, которым долженствовало отличаться особам истинно королевской крови. Коронована я не была, и даже не претендовала, а потому никаких оскорблений никому не наносила, но возмутилась до глубины души. Однако почему-то на предложение пойти и приобрести все вышеперечисленное путем противоестественных с точки зрения природных явлений экспериментов с привлечением всех досягаемых лиц, магистры дружно спешно сворачивали обсуждаемую тему и гнали меня на тренировку, с особым садизмом подвергая единственный, неповторимый и глубоко несчастный мой остов издевательствам лечебно-оздоровительного (три раза ха-ха!) характера.
Поведение дроу показало, что я не ошиблась. По крайней мере, на счет своего 'родства', так что моя голова осталась при мне. А то ведь за неправомерное использование местоимений в личной форме могли и обезглавить... Даже не взглянув на Тириэла, они подтащили бревна (легко, как соломку!), и расселись вокруг костра, хотя раньше всегда ждали его позволения присоединиться.
Принц издевательски усмехнулся. Тьма, мне никак не удавалось прочесть какие-то другие его эмоции — только высокомерие, едкую насмешку или злость. Вот и сейчас его лицо оставалось нечитаемым. Невыносимо!
— Вкус власти сладок? — тем временем промурлыкал мне он.
— Пижон! — немедленно возмущенно объявила я, и склонилась над котелком над костром, собираясь готовить кофе на всех. — Кому с чем?
Под удивленными взглядами почему-то захотелось испариться, будто я что-то нелепое сделала, а потом я взбесилась:
— Что? — я возмущенно повернулась к ехидно хихикающему дроу, и сдержано веселящемуся Кэмрону, для наглядности жестикулируя ложкой, как только высыпала молотый кофе в холодную воду.
Отряд у принца сработан был потрясающе — вот и сейчас они как-то, никуда не исчезнув, будто вышли из зоны нашего внимания, сосредоточено занимаясь каждый своим делом.
— Предполагается, что подобное предложение со стороны лица королевской крови — сама по себе большая честь... — не сдержавшись, звонко засмеялся светлый, и согнулся пополам, поглядев на Тириэла, похожего на жертву оспы, после того, как остатки прилипшего кофе с ложки щедро просыпались ему на голову.
Вместо чашек у нас были деревянные пиалы, вырезанные Криззом, пока заваривался кофе. Нож словно парил в его пальцах, играл, сверкая в отблесках костра, и только ровные колечки стружки, мерно планировавшие на землю, намекали на ту легкость, с какой забава могла превратиться в каскад смертельных ударов.
Печеные корни, раздобытые разведчиками еще вчера, в каком-то селе, мимо которого мы пронеслись не глядя, подоспели как раз к кофе. Эти странные... овощи?.. оказались рассыпчаты и недурны на вкус, стоило срезать жесткую кожуру в пупырышках. Вместо сахара в кофе использовали какой-то порошок с привкусом молока. Первое время дроу отмалчивались, а принцы глубокомысленно обсуждали неведомые мне тонкости этикета. Я сидела с музыкальным инструментом, похожим на гитару, одолженным у Арлиэла, на коленях, и перебирала струны. Подозвала Ашера. В сумках 'совершенно случайно' обнаружились две бутылки вина, хотя я точно помнила, что не брала с собой ничего такого.
Конь гневно фыркнул, неодобрительно отнесшись к продолжению банкета и оценив проявленное мною коварство. Но снисходительно дал почесать себе скулу, отчего вид у него немедленно сделался крайне довольным.
— Кто-нибудь умеет делать глинтвейн? — оценив объем бутылок и количество участников, поинтересовалась я задумчиво, выкладывая к бутылкам пару лимонов, корицу, пару зернышек гвоздики — все, что осталось от моих запасов.
Отдельные строчки сами собой пришли на ум, и я и не заметила, как озвучила их, машинально создав такую же несложную мелодию. У меня никогда не было таланта барда, так, только энтузиазм временами да неплохой голос (в смысле, вороны пока ). Как и ожидалось, принцы не прервали своей беседы, ас криками не разлетались вот дроу замолкли, прислушиваясь. Я фыркнула:
— Да ладно вам! Это даже не заготовка, а так...
Кризз усмехнулся, а Арлиэл присел напротив, прямо в траву, скрестив ноги в лодыжках, как в позе лотоса.
— Сыграй еще что-нибудь?.. — пока кто-то из дроу забирал ингредиенты для будущего горячего напитка, предложил он.
Кажется, они все же умеют готовить глинтвейн. Какие неразговорчивые! Кстати... Ура! Никакого 'Выканья'! Я счастлив! Ах да, счастлива. Или все-таки счастлив? Соображения о том, насколько я запуталась, сменились мучительными поисками достойного репертуара, коей я могла бы исполнить, не позорясь.
Что бы такое изобразить... Настроение было такое, словно и тепло, и будто на плечи снежинки падают.... Кажется, знаю. Только так и не вспомню, где же ее услышала?..
Все, что ты любил — под снегом, под снегом
Все, что ты хотел — под снегом, под снегом
Все пришло к тебе — под снегом, под снегом
Все стало твоим — под снегом, под снегом
Твой прекрасный дом — под снегом, под снегом
Светел и чист — под снегом, под снегом
В нем все твои друзья — под снегом, под снегом
И много вина — под снегом, под снегом
А рядом с тобой — под снегом, под снегом
Та, что любит тебя — под снегом, под снегом
И в теплой спальне — под снегом, под снегом
Спят твои дети — под снегом, под снегом
И это рай — под снегом, под снегом
Настоящий рай — под снегом, под снегом
Самый настоящий рай — под снегом, под снегом
Настоящий рай — под снегом, под снегом
[Группа 'Лунофобия', Под снегом]
— Что это за песня? — голос Тириэла заставил меня вздрогнуть, такая пустота скрывалась в его глубинах.
Пустой голос. До сей минуты я вообще считала, что это — оксюморон. Жизнь подтвердила ошибочность выводов, наделив меня обществом парочки наглядных иллюстраций утверждения, что невозможное возможно.
— Как-то принес кто-то из магистров из своих странствий, — я пожала плечами. — Мне запомнилось. А что?
— Она... страшная, — коротко отозвался принц дроу, передернулся, будто и вправду замерз, и отвернулся, спрятав лицо за волосами.
Интересно. Я мимолетно покосилась на Арлиэла — второй маг продолжал играть со мной в молчанку. Дроу несколько нервным жестом потеребил черную прядку — у него, единственного из всех, на голове присутствовали прядки волос вех цветов, даже самых диких. Заметила я это совсем недавно. Кажется, мы вышли на новый уровень доверия. Или ему просто слегка наскучила игра в бдительных разведчиков.
