Общий файл Зари

Открытая дверца норовила хлопнуть, я ее поймала за миллиметр до столкновения и растворила до упора, решетка намертво вделанная в раму отворилась следом. В окошке виднеются макушки елового леса, звездочки знакомых созвездий, и... мой ужин-завтрак. Мужик в походной куртке, нахлобучив капюшон спал, устроив голову на вилах. Не сельских, в четыре зуба, а в два, с серебряными оконечниками. Караулит, значит.

Один Всевышний знает с помощью каких слов я перелезла на козлы. На бис не повторю. Солнце вот-вот взойдет, ну-с, Алисонька, приятного аппетита. Завтрак судорожно вздохнул, и дернулся, но я клещом впилась в артерию, убивайте, не оторвусь. Крик застрял под ладошкой, помолчи, дяденька, шебутить поздно. Еда... Сладкая, горячая, живительная и пьянящая!... Спасительная.

Жилка понемногу сбавляла биения, хватка охотника на моих волосах ослабла, наемник до последней секунды старался оттащить меня от горла. Дурак, если артерию не закрывать, то напор крови не остановить, там такое давление, сам не удержит. Он был еще жив, когда я поняла, что смогу убежать, выпитой крови хватит. Звенья цепи на ногах разогнулись еле-еле, перевязав не стараясь шею наемника я навертела на обрывки цепи с целой, сковывающей руки, его рубашку и сверзилась на землю. Кромка леса в пяти метрах призывно колыхала густыми кустиками.

Везунчик выжил. С моего насеста на сосне преотлично просматривался весь лагерь. Зеленый Гарг валялся на лежаке из шмоток и клянчил поесть у целых сотоварищей, обустраивающих лагерь. Все знакомые лица, эту троицу я встретила в Полеске, только тогда их было четверо. Те самые наемники, промышляющие бурянкой. Отряд после моего побега задержался на двое суток, пока не очнулся обморочный. Залили его бутыльками неясного происхождения и он пошел на поправку быстрее меня. Три дня на колесах симулирует беспомощность и слабость. Сволочь он, но рада, что он жив. Не убила... После ведьмы тенью преследовал страх убийства, понимаю, он бы не заморачивался попадись ему под руку кол, но то он.

Бородатый предводитель шайки — Пуриш, отнес страдающему Гаргу шашлык, и стенания утопли в чавканье. Вевик, третий член команды был нем, или просто не говорил. Высокий и жилистый, со смуглой кожей, обрит налысо, затылок опечатывает синий крендель татуировки. Скуластый, глаза всегда щурит и на лес косится, меня высматривает. Пальнул из арбалета разок, когда я пробовала ближе подползти. Втык Гаргу неслабый вставили — за живого вампира золотишко обещали ого-го, рассчитывали-то на барыш, а вышел кукиш с маслом. Но в принципе, наемники настроились пофигистично, сбежала, и хрен со мной, кровь откачать успели.

Руководствуясь чувством самосохранения я следовала за повозкой, костяк ее, кстати, составляли железные прутья с серебряной внутреней стороной. Антивампирский катафалк терять из виду я боялась, вдруг со спины нагонят. К тому же, я собиралась с духом или, честно говоря, выжидала удачный момент для кражи крови. Моя кровь не должна попасть в чужие руки, не на декокты, не на иные пакости. Продавать везли неким охотникам в город Самсек, в северо-восточных землях. По подслушанным разговорам не ясно, перегнанный продукт — бурянка или нет. И я не знала, кто покупатель. Возможно, Рамин. Если не они, кровь предназначена другим. Другие меня не устраивают абсолютно, по правде и Рамин не устраивают, но лучше знакомое зло, чем с потолка свалившееся новое.

В день лес терял по кабанчику, иссохшее тело по капле наливалось крепостью. Левая рука от свидания с заклюкой регенерировалась мстительно-неспешно, большой палец с мезинцем не двигались. Края кожи стянулись, обрывки сухожилий срастались, но нервные окончания запаздывали. Кожа уже не синюшная, нормальная, но тощая я все равно, отъедаться, чувствую, долго предстоит.

Мои бараны тем часом отобедали и свернулись. Повозка покатила дальше по узкой двухколейке на северо-восток. Я неотступно бежала метрах в семистах вглубь леса. Впереди в тридцати киллометрах журчала река, дорога если не свернет, упрется в нее. Шанс кражи замахал руками и запрыгал, привлекая внимание, ускоримся.

Колея и вправду подходила к неширокому и хлипенькому мосту, узкая, глубокая речка несла черные воды словно горная. Лучше не придумаешь. Подправим балочку тут, эту укрепим, чтоб раньше времени не забеспокоились и бобрика запасем живого. Бобр не находился долго, запруд речка не терпела. К самому подъезду подоспела, мужики вдвоем стояли у моста и чесали репы, позади лошадь меланхолично жевала подорожую осоку. Наемники к моему сожалению прямо так не поехали, все, что было подьемным, включая раненного, перекочевало на другой берег. Агрегат, в котором хранилась кровь остался внутри, слишком неподъемен и сквозь дверь, которую я вначале не рассмотрела, пролезал еле-еле. Лошадь выпрягли и перевели отдельно от воза, немой оседлал ее и привязал длинные веревки, тянущиеся от телеги. Хитрые, один вес телеги и остался... Пуриш страховал сзади, поправлял, если колеса съезжали или заедали. Гениальный план оборачивался провалом, доски мостка скрипели, трещали, но держались. Эх, была, не была! Тряхну вампирской силушкой. И побежала. Разбег — двести метров по извивистому бережку, цель — опорный столб на глубине трех метров. Вода погасила основную мощность броска, с бревном поцеловалась черепушка нежно. Для вампира нежно, дерево рассекла косая трещина и мост, увлекая с собой телегу пополз вниз. Заржала лошадь, заорали наемники, с двухметровой высоты просевшей части моста над водой навис задок подвода. За него цеплялся Пуриш, перебирал ногами в воздухе, стараясь закинуть их на уцелевшие поперечины. Его потуги только делали хуже, копыта лошади от дерганий съезжали назад, а вместе с тем и сама телега, задние колеса наполовину нависли над бурлящей речкой.

— Не дай ей открыть дверь! (Просто нецензурное слово), слышишь, не дай открыть дверь!! — Предусмотрительный Гарг дает советы! Воспользуемся.

Я залезла на торчащий из воды обломок и подтянулась к дрыгающим ногам, подергала для верности. Сапоги заколотили усиленней, посыпались маты, жаль, голову не видно над балками. Уцепившись понадежнее я полезла по наемнику, червячьи извивания удесятирились. Надо же, какая жертва, руки отпустил, только поздняк, я успела обхватить ось. С бранью наемник полетел в воду, а я добралась к двери. К слову, избавление от лишнего груза задачи лошади не облегчило, и деревяное днище повозки царапало место слома, неотступно склоняясь к вертикали падения. О створку с той стороны ударило, чудесненько, только дверь открыть и остается... Оторванный с гвоздями замок сдается в две секунды, не чета кандалам...

С плюхом и звоном разбившегося стекла штукенция воссоединяется с первородной стихией, вскоре всплывает, и игривым поплавком, то показываясь, то вновь исчезая сплавляется вниз по течению, я рыбкой сигаю следом под вопли мужиков и арбалетные болты, один легонько задевает предплечье. Не добрые нынче люди, я убила хоть одного? Надгрызла и бросила, он живой, скоро и здоровый станет. Первая встреча с Рамин в свете последних событий и не так кровожадна, выходит. От греха и наемников я поплыла под водой. Закоптелый 'самогонный аппарат' мелькает и дразнится впереди, рывок и кончики пальцев ухватывают металлическую трубку. Приблизительно двести метров спустя показывается запруда с оглушенным бобриком, прости усатый, послужишь спасению невинных и обездоленных... Вскрыть бандуру легко — с пузатых бочков закрепы отщелкиваются легко и непринужденно, теперь сливаем густую кровь-некровь, черно-вишневую кисельную жидкость со знакомым призапахом, и выцеживаем речного жителя. Дело сделанно, в верхних трубках все вымыло водой, а нижняя часть заменена, сообразят, что кровь подменили, не беда, не сообразят, понесут заказчику. Вытолкнув поплавок в стремнину я залегла в засаде. Буквально сразу на противоположном берегу показался Вевик, вскоре за ним мокрый Пуриш, оба следовали за уплывающей кровью. Пойду пошебутю в стане, надкусанный один-оденешенек. Есть шанс, что аварию спишут на него, мало-ли доесть захотелось.

Гарг обретался у вытянутого воза, попеременно проверял запряженную заново лошадь и суетливо сваливал вещи внутрь. За создаваемым шумом я беззвучно подобралась к нему практически вплотную, встав рядышком с сосной в паре шагов.

— Га-а-арг, посмотри на меня...

Идиотизм в традициях дешевых ужастиков, соображалка в стрессовых ситуациях у меня тормозит. Наемник оборачивается черезчур быстро, пытаясь ухватить арбалет на облучке, я успеваю быстрее — обхватываю его лицо обеими руками и принуждаю... Только бы получилось, с заколдованной рощи не пробовала.

— Успокойся.

На адреналине получается без сучка и задоринки, взляд стекленеет, морщины на лице наемника разглаживаются.

— Я твой друг, и я голодна. Дай мне испить своей крови.

Мужчина зачарованно склоняет голову. Сегодня я не пью из артерии, а кусаю ближе к загривку, но не черезчур далеко, чтобы не подумали, что стараюсь сохранить его жизнь. Тепло и сладость уносят на волнах неги...

Закругляемся, за спиной в сотне метров пыхтит бородач с немым. Надламываются ветки папортников — наемники тащат добычу. Подождем еще, чтобы увидели.

— Я еще к тебе приду, запомни.

Кусив для порядка еще раз я с демоническим хохотом (признаюсь, истерическим), под лирические напутствия подбежавшей подмоги скрылась в лесу.

— Говорил, надо было в лес за ней добивать бежать, а вы нет, сбежала — хрен с ней! Теперь не успокоится, покуда не сожрет меня! — Гарг патетически бил себя кулаком в волосатую грудь разодранной рубашки. Полная вина кружка мотылялась в другой, выплескивая виноградные капли на собутыльников.

К вечеру дня незаланированного купания наемники набрели на малюсенькое поселение — десяток дворов. Промышляющие пушниной звероловы их не приютили, но снабдили на их взгляд всем необходимым, а именно спиртным и закуской. Безвозмездно и обильно.

Охотники без расшаркиваний разложились под стенами частокола и досрочно отмечали выгодную сделку. Мой 'друг' нудел, сотрапезники отказывались вникать в суть проблемы, кусали не их. Игнорируя пьяного Гарга Пуриш оглашал дальнейшие планы. По разговорам понятно, что конечный город стоит почти на самой северо-восточной границе человеческих земель, вплотную к Холодному Лесу, и мы подойдем туда через неделю, если поднажать. Маловероятно, что там я обнаружу Рамин и Доуна, очень далеко от дома... Встреча назначена в, внимание, кабаке 'Тухлый ежик'. Каждый последний день месяца наниматель появляется и забирает заказы у всех пришедших, тоесть, помимо моих там еще пасется хренова туча агрессивно настроенных гавриков. Неприятная новость.

Место в злачном заведении несвежего зверика логичнее оккупировать пораньше под видом той же охотницы за головами, обвешаюсь серебром и не буду улыбаться. Эхм... Серебра-то нет... Тогда романтично появлюсь под лучами восходящего солнца, сойдет на крайняк. А деньги на прожитье у ловчих сейчас пошурую, покуда они наемников под околицей стерегут. Грабила честно — с каждого двора по три серебрухи, итого тридцать, на недельку с хвостиком в захолустном городке достаточно. В процессе в голову пришла идея и я стащила кожанную куртку с меховой отделкой, как у Шелеста, пахнуть будет чем угодно, но не вампиром. Глянулись штаны с сапогами в комплект... О, рубашечка... А, была не была... Беру все.

Вылазка облегчила поселение на легкие сапоги, коричневые брюки из плотной ткани, зеленую хлопчатую рубашку, вышеупомянутую куртку и чудо из чудес — кожанный капор с дырчатым орнаментом по краю. Кто носит этот выверт дизайнерской мысли, ума не приложу, но волосы и глаза скроет, на них падал небольшой козырек шапочки. Экипировку Мальвины-охотника с деньгами я упихала в трофейную суму и побежала в город. Надоело плестись за наемниками, до дня 'Х' остается неделя с хвостиком, без меня доедут. Крови во мне достаточно, чтобы отбиться от прямой атаки, вздумай они еще раз напасть, а в городе буду во всеоружии. Гарг поможет, сам того не желая, он свято видит меня за каждым кустом, первое время скучать не даст. А потом они кровь не бросят...

Немыслимо, городские миазмы закрались в нос на следующий полдень. Подумать только, люди будут ползти это расстояние на лошади целую неделю... В два часа расступился лес и от высокого лысого пригорка до чащи, в ложбине, выросли дома. Бедняцкие, полуразрушенные и не жилые. А пахло городом, запах тянул из-за деревьев впереди.

Коварное нечто, сереющее у опушки отводило глаз от реального селища, выстроенного глубже в лесу, и морально готовило к нему же. Городок щетинился копьями и амбразурами по всей деревянной стене, окольцовывающей добрый десяток квадратных километров, незаметные ворота с севера плотно закрывались. Дружелюбное местечко, так и хочется остаться.

Под покровом леса я сменила одежду и размашистым шагом заносчивой малявки почапала к бастилии. Брать будем гонором, как говорил наш незабвенный препод по 'контактам', не важно что ты выделяешься, важно, что акцент внимания доступен для смещения, (это цитата, не думайте что я сама способна такое завернуть).

Колочу в гномскую дверцу якобы изо всей мочи, на ультрочастотах требую впустить главного борца с нечистью всех времен и народов, ведь у меня тут Встреча... Ить. Открывается смотровое окошко, высовывается нос картошкой в оспинах и вислые усы. Заплывшие глазки из-под кирасы смотрят снисходительно.

— Чаво мелкая надобно? Шуруй отседова домой к мамке.

Я продолжаю колотить кулачком.

— Впускайте, ить, мне в кабак надо. Ва-а-жные люди ждут, ить, не советую наживать себе проблемы.

И нос задрала повыше, хотя кажись, выше некуда.

— Кто тебя ждет-то?

Глазки проблеснули подозрительностью.

— Все вам скажи. Мне в 'Тухлый ежик'.

— А... — Стражник успокоился, — А че так рано приперлась?

— Дык нумер снять пораньше, после мужиков набежит, ить...

Шмыг носом решил спор в мою пользу, дверь приоткрылась и я протиснулась внутрь.

— В следующий раз низом иди, а то шляются всякие, траву топчут...

Под это странное напутствие я вышла на тесную улочку. Стражник сел на табурет лузгать семечки и выкинул мелкую девченку из головы. А я пошла искать 'ежика'. Редкие жители были немногословными и посылали в наугад указанном направлении, что я поняла с энного раза, закончив путь в обписанном тупичке. Класс...

Прохожие в массе составляли лица небритые и побитые жизнью, женщин раз-два и обчелся, и те, облегченного поведения. Кабак попался на глаза случайно, привлекла внимание авангардная скульптурная композиция из крашенной глины у входа в питейное заведение. Двухметровый толи тролль, толи орк в обнимку с бутылью во весь рост. При чем тут 'Тухлый ежик'?... Внутри, как и снаружи, классический трактир — столы, скамьи и барная стойка в восточном углу у кухни, слева лестница на второй этаж в комнаты. Ранние посетители как один повернулись на звук открывающейся двери, проигнорировав взгляды я прошлепала к стойке и заказала картошки с мясом. Подавлюсь, деваться некуда.

Расплатилась серебром, долго возя в кошеле рукой, якобы в поиске. Кушала в общем зале, с чавканьем и зюканьем бесплатно принесенной воды. Народ постепенно оттаивал, поползли шопотки, возобновились прерванные беседы. С сытой отрыжкой кабак принял обычный облик. Я, не стесняясь торговаться с кабацким, и перемежая говор 'итьканьем' сбила цену на комнатку втрое. Восемь дней влетели в шестнадцать монет, и то без еды. Кушать придется один раз в день в зале как минимум, это еще с четыре серебрянных, про живых курочек и зайчиков временно придется забыть. Колечко бы серебряное заиметь, по типу глушанского, которое дома валяется. Решено, пойду 'батькины' денюжки тратить на побрякушки. И баньку по пути посмотрю, скребком скрести кожу можно... Факт, как только попадаю в засады, о чистоте забываю начисто, но как выберусь, сразу умираю от брезгливости к самой себе.