Сабира повелительно кивнула послу, и Кайл зыркнул на свиту. Дмитрия вытолкнули вперёд, заставили пасть ниц, а рабы, подгоняемые плетями надсмотрщиков, спешно разложили на ступенях лари и шкатулки. Крышки распахнули, и глазам кайсары предстали тонкие льняные ткани, роскошные меха, драгоценные камни, изысканные северные вина и прочие мелочи, которые, как правило, присылал граф Кристер. Кайсара осмотрела подарки и, указав на распростёртого ниц мужчину, иронично поинтересовалась:
— Повелитель Крейда решил, что в Бэрисе недостаточно рабов?
— Это необычный раб, госпожа, — торжественно объявил барон. — Мой повелитель приобрёл его специально для Вас, прекраснейшая. Он обладает уникальными способностями.
Сабира перевела взгляд на раба:
— Встань!
Дима поднялся, и кайсара стала не спеша рассматривать его: крепкая стройная фигура, спутанные тёмные волосы до плеч, внимательные голубые глаза... Раб был необычайно красив, к тому же в нём чувствовалась сила, которую так любила Сабира. Дмитрий вскинул голову, и их глаза встретились. Правительницу Харшида бросило в жар. Ей захотелось сорвать с раба одежду и слиться с ним в чарующем экстазе. "Он словно необузданный конь! — подумала Сабира и жадно вздохнула: — Какое упоение оседлать его и... — Кайсара осеклась, сообразив, о чём думает во время приёма, и её охватила злость. — Вероятно, граф специально прислал его, чтобы соблазнить и убить меня!" Карие глаза блеснули металлом:
— Как твоё имя, раб?
— Дмитрий, — с вызовом ответил маг.
Ему хватило взгляда, чтобы понять, как вести себя с женщиной-воином. "Хотите увидеть силу, мадам? Без проблем!" — ухмыльнулся про себя Дима и стал бесцеремонно разглядывать Сабиру.
Под взглядом раба кайсара почувствовала себя голой. "Вот наглец! И откуда ты только такой взялся?" — сердито подумала она и язвительно улыбнулась:
— Просто Дмитрий?
— Разве этого мало? — деланно удивился маг, и визирь громко фыркнул.
Кайсара предупреждающе взглянула на Сахбана, покосилась на бледного, как полотно, барона и вновь обратилась к Дмитрию:
— Судя по твоим речам, ты не всегда был рабом.
— Конечно, хотя я не помню прошлого.
Кайсару поразила выдержка невольника. Она привыкла к почёту и славе, к сладким угодливым речам и трепету, а подарок Кристера просто стоял и оценивающе разглядывал её, словно обычную камийку. "Интересно, он полный кретин или действительно сильный человек?" — мелькнула каверзная мысль, и ладонь сжала рукоять сабли. Сабира поднялась на ноги — четыре лёгких шага, и она оказалась нос к носу с рабом.
— Я слышала о тебе, Дмитрий. Ты ущербный маг, и умеешь делать воду.
— Да.
— Покажи!
— Смотри.
Дмитрий поднял руку, сжал кулак, и сквозь пальцы потекли тонкие чистые струйки.
— Занимательно, — снисходительно улыбнулась кайсара и кончиками пальцев мазнула по щеке раба. — Ты симпатичный.
— Я счастлив, что он Вам понравился, великая госпожа! — вмешался барон. — Как только мой повелитель увидел, как этот раб делает воду, он сразу же подумал о своей союзнице.
Кайсара хлопнула Дмитрия по плечу, шагнула в сторону и насмешливо посмотрела на посла:
— А мне доложили, что правитель Крейда выставил его из Ёсса за непокорность. Может, просветите, чем он прогневал Вашего добрейшего повелителя?
Кайл мысленно выругался и любезным тоном сообщил:
— Он заступился за брата-недоумка.
— Того, что похож на принца Камии?
— Да, великая госпожа.
Кайсара повернула голову, сощурилась и пристально вгляделась в лицо раба:
— Он действительно твой брат?
— Конечно, — лукаво улыбнулся Дмитрий.
— Если шут графа Кристера — твой брат, то вряд ли он похож на принца Камии, как твердят все вокруг. Или ты не его брат? Скажи мне правду, раб!
— У великого Олефира было много наложниц, — невозмутимо заявил Дима, и взгляд кайсары стал колючим:
— Ты показал мне фокус с водой, маг, что ещё ты умеешь?
— Не знаю.
— Владеешь каким-либо оружием?
— Понятия не имею.
— Что ж, проверим, — хмыкнула Сабира и приказала: — Дайте ему саблю!
Один из гвардейцев подбежал к постаменту, вытащил из ножен саблю и протянул её рабу. Дима принял оружие и посмотрел на кайсару:
— Кто будет моим противником?
— Он.
Сабира ткнула пальцем в крепкого рослого гвардейца. Маг покрутил в руках саблю, взглянул на здоровенного детину, идущего к нему, и невозмутимо произнёс:
— Я готов.
— Это точно, — ухмыльнулся гвардеец и рубанул наотмашь.
Дмитрий отскочил, и зал потонул в ехидных смешках. Маг обвёл камийцев равнодушным взглядом, удобнее перехватил рукоять и ринулся на противника, доверившись рукам и телу, которые помнили куда больше, чем он. Лёгкая сабля молнией сверкнула в воздухе и обагрилась кровью. Звук падающего тела отрезвил Диму, и он замер, растеряно глядя на труп.
Кайсара возбуждённо облизнула губы:
— Ты точно был воином.
— Возможно, — пожал плечами маг и прислушался к себе: "Я умею убивать, но мне это не нравится".
Положив саблю рядом с трупом, Дима выпрямился, посмотрел на кайсару, и Сабира едва не утонула в омуте холодных голубых глаз. Дыхание сбилось, а голос прозвучал низко и хрипло:
— Ты убил одного из моих лучших гвардейцев, и будешь наказан. Прощайте, господин посол. Передайте графу, что я в восторге от его подарка! Идём, раб!
Кайсара повернулась к барону спиной и направилась к золочёным дверям. Дима пошёл следом. Его провожали две пары глаз: одни с ненавистью, другие с радостью. Визирь Сахбан, неразлучный спутник властительницы Харшида, брошенный посреди зала, прикидывал, как без последствий избавиться от новой игрушки своей венценосной любовницы, а Кайл, успешно выполнивший миссию, предвкушал скорый отъезд из Бэриса. Барон мечтал оказаться как можно дальше от опасного мага-раба, ибо свято верил, что подарок Кристера несёт с собой одни неприятности.
Покинув зал, Сабира и Дмитрий оказались в громадной светлой галерее с многочисленными дверями, оплетёнными золотой вязью, словно паутиной. В стрельчатые окна лился белый солнечный свет. Ослепительные лучи преломлялись под разными углами и точно изнутри подсвечивали шерстяные, кашемировые, шёлковые и набивные ковры, развешенные в простенках. От цветастых орнаментов запестрило в глазах, и Дима опустил голову. Хозяйка и раб миновали галерею, несколько залов с многоярусными хрустальными люстрами и огромными диванами с горами бархатных и парчовых подушек, прошли по анфиладе комнат, где на перламутровых столиках стояла гравированная и чеканная посуда из золота и серебра. Огромные зеркала, вдавленные в стены, размножали вазы, кубки, чаши, тарелки и блюда, и Диме показалось, что он идёт по сокровищнице коллекционера, помешанного на столовых приборах. Маг облегчённо вздохнул, когда, покинув "сокровищницу", они ступили на широкую мраморную лестницу с коваными перилами в форме птиц с изящными длинными шеями, распахнутыми крыльями и пушистыми хвостами. Сабира и Дмитрий долго поднимались по белоснежным ступеням, пока не оказались в просторном и совершенно пустом зале. Пол покрывали тонкие циновки, стены — сплошное мозаичное панно: берег полноводной реки и сотни коленопреклонённых людей, взирающих на яркое белое солнце.
Сабира остановилась посреди зала и хлопнула в ладоши. Из маленькой, неприметной дверки выскользнул мальчик-раб и бесшумно опустился на колени перед правительницей.
— Позови Махмуда и Али!
Мальчик поклонился, вскочил и бросился выполнять поручение, а Дима насмешливо посмотрел на кайсару:
— Нелогично. Ты хочешь наказать меня за точное выполнение приказа.
— Что здесь логично, а что нет — решаю я! — Сабира фыркнула и, выхватив саблю, приставила её к груди раба. — Вопросы есть?
— Есть, — с вызовом улыбнулся маг. — Собираешься убить меня?
— Разве ты этого не заслужил?
— Нет!
— Самодовольный кретин!
Сабира сделала едва уловимое движение, и пуговицы с тихим стуком осыпались на циновки. Взглянув на обнажённую грудь невольника, кайсара шумно выдохнула, и Дима оскалился:
— Продолжай, дорогая, может быть, так мы придём к чему-нибудь более интересному.
— Ты очень милый мальчик, но я видела мужчин и посимпатичнее.
— Только видела? — подмигнул Дмитрий, и лицо кайсары перекосилось от гнева.
— Убью! — прошипела она, надавила на рукоять, и на груди раба выступили тёмные капельки крови.
Ни один мускул не дрогнул на лице мага, а улыбка стала шире и ироничнее.
— Так сразу и убьёшь? Лично я поступил бы иначе...
— Да, что ты себе позволяешь? — Сабира резким движением отправила саблю в ножны. — Кто ты такой, чтобы советы мне давать?
— Дмитрий.
— Не дерзи! Ты знаешь, что я имею в виду! Я хочу знать, кто ты такой?
— Мне нечего Вам ответить, мадам, — с наигранным сожалением произнёс маг, и кайсара сжала кулаки:
— Посмотрим, что ты запоёшь через несколько минут!
— Я не умею петь, мадам.
— Хам! — рявкнула Сабира и наотмашь ударила его по лицу.
— Отличный удар! — Дима сплюнул кровь и снова улыбнулся. — Вижу, Харшидом управляет твёрдая рука.
Кайсара задрожала от ярости. Она вновь потянулась к сабле, но тут маленькая дверь отворилась, и в зал вошли двое мужчин в чёрных шароварах. Их обнажённые торсы блестели, словно намазанные маслом, а тёмные длинные волосы были заплетены в косы и перевязаны красными лентами.
— Наконец-то! — раздражённо воскликнула кайсара и, отступив от раба, приказала: — Займитесь им. Я хочу знать, кто он и зачем приехал в Бэрис!
Дмитрий посмотрел на круглые, невыразительные лица палачей и усмехнулся:
— Что ж, дорогая, если тебя возбуждают пытки, я готов доставить тебе удовольствие и таким образом.
— Начинайте! — рявкнула Сабира, уселась на циновку и скрестила ноги.
Махмуд и Али приблизились к рабу и стянули с него одежду. Сильные руки палачей почти ласково ощупали грудь и спину, скользнули по шее, плечам, и Дима растерялся: он ожидал боли, а её не последовало. "Похоже, меня ждёт масса новых ощущений", — зло подумал маг и закричал — пальцы харшидцев одновременно надавили на какие-то точки, и взор заслонила бурая полоса. Боль, как оживший вулкан, взорвалась в животе и горячей лавиной расползлась по телу, усиливаясь с каждой секундой. От собственного крика в ушах Дмитрия звенело, а лёгкие, казалось, вот-вот вывернутся наизнанку. Но когда маг решил, что пытка убьет его, палачи отдёрнули руки, и он упал на колени, жадно ловя губами воздух.
— Тебе понравилось? — довольно ухмыльнулась Сабира.
— Главное... чтобы понравилось тебе...
— Кто ты?
— Дмитрий.
— Просто Дмитрий?
— Да.
— Продолжайте.
Диму вздёрнули на ноги, и искусные пальцы вновь нашли болевые точки. Но на этот раз, маг был готов к боли. Стиснув зубы, он поднял голову и пронзительно взглянул на кайсару. Сабира ошеломлённо замерла: зрачки пленника сузились, став едва заметными белыми точками, лицо превратилось в непроницаемую каменную маску. "Он великолепен!" — восторженно подумала женщина и почувствовала приятное тепло внизу живота.
Кайсара обожала наблюдать за работой Махмуда и Али. Но до сегодняшнего дня их подопечные уже в первые минуты соглашались признаться в чём угодно, лишь бы боль прекратилась. А новый раб, казалось, свыкся с болью, подчинил её своей воле и перестал замечать. "Сколько же в нём силы? — возликовала Сабира, захваченная красотой пытки. — Как он может быть рабом? Он должен быть великим правителем! Или, на худой конец, визирем!"
— Простите, госпожа, но ещё немного, и он умрёт, — внезапно сказал Али.
Кайсара прерывисто вздохнула и, посмотрев в лицо раба мутными от возбуждения глазами, прошептала:
— Ответь, и боль прекратится.
— Я... всё... сказал... — сквозь зубы процедил Дмитрий, и Сабира издала приглушенный стон: впервые в жизни она проиграла мужчине, но этот проигрыш почему-то не тронул её.
Кайсара смотрела на раба, изнемогая от желания сорвать одежду и отдаться ему, как простая наложница. "А вдруг Кристер именно этого и добивается?" — пришла отрезвляющая мысль, и Сабира поджала губы. От обиды хотелось плакать. Разумнее всего немедленно убить раба, но тогда её похоть осталась бы неудовлетворённой, а кайсара привыкла получать то, что желает. "Пусть поживёт ещё немного", — решила она и махнула рукой палачам:
— На сегодня хватит, ребята.
Махмуд и Али отпустили подопечного, и, рухнув на пол, Дима замер: каждая клеточка тела насквозь пропиталась болью.
— Встать! — приказала кайсара, с вожделением глядя на мага, однако тот не пошевелился:
— Приду в себя и встану.
Палачи озадаченно переглянулись: невольник не только не потерял сознание, он ещё и разговаривал. Когда же Дима поднялся на ноги, Махмуд и Али с ужасом попятились и покосились на правительницу Харшида, одновременно подумав, что их карьера при дворе закончилась. Но кайсаре было не до них, она боролась с желанием.
Дмитрий, пошатываясь, подошёл к Сабире и улыбнулся:
— Ты довольна?
— Да... — с придыханием ответила женщина и поспешно добавила: — Но я не услышала, чего хотела.
— Прости, что разочаровал, — ухмыльнулся маг и тыльной стороной ладони коснулся её щеки.
Сабира отшатнулась:
— Даю сутки на размышления, раб! И если не услышу правду, то прикажу рвать твою плоть на кусочки, пока память не вернётся к тебе! — прошипела она и ринулась вон из зала.
Испуганно взглянув на невольника, палачи резво последовали за госпожой, а Дмитрий, проводив их усталым взглядом, опустился на циновку и постарался найти удобное положение. Тело ныло и ломило, однако маг заставил себя отрешиться от боли и закрыл глаза.
— Не тяни, Тёма. Только не тяни... — прошептал он, мысленно погладил вечно спутанные пшеничные волосы и уснул.
Сабира ураганом ворвалась в свои покои. Невольницы в страхе склонились перед госпожой, ожидая расправы, но кайсара почти сразу взяла себя в руки и приказала наполнить ванну.
Рабыни осторожно раздели госпожу, вымыли, умаслили благовониями и облачили в лёгкий шёлковый пеньюар. Одарив девушек милостивой улыбкой, правительница Харшида возлегла на мягкую низкую тахту и взяла в руку бокал вина.
— Позовите визиря!
Одна из рабынь опрометью бросилась к дверям, а остальные уселись вдоль стены, ожидая дальнейших приказов госпожи. Кайсара сделал глоток, подняла бокал и стала рассматривать вино на свет. Образ нахального раба никак не шёл из головы: томительные голубые глаза, крепкое обнажённое тело, по которому заманчиво ласково скользят пальцы палачей. Горячая волна желания захлестнула Сабиру, и тело взмолилось о страстном прикосновении сильных рук.
В дверях спальни появился Сахбан. Одет он был по-домашнему: тонкий атласный халат на голое тело и остроносые туфли. На лице приятная взору улыбка, в чёрных глазах почтение и преданность. Кайсара разочарованно вздохнула: ей хотелось другого.
— Ты заставляешь меня ждать, — недовольно произнесла она, поставила бокал на прикроватный столик и откинулась на подушки.
Опустившись на край постели, Сахбан нежно погладил статную ножку и взглянул Сабире в глаза. Кайсара медленно опустила веки и улыбнулась. Окрылённый молчаливым призывом, визирь скинул халат и прижал к себе госпожу. Он осыпал лицо и шею Сабиры жаркими поцелуями, безостановочно лопоча о её красоте и мужестве, и кайсара благодушно внимала ему, понимая, что утолить звериную страсть, разбуженную магом, Сахбану не под силу, но снять напряжение было необходимо. С рыком толкнув любовника на тахту, Сабира навалилась на него всем телом, а потом запрыгнула верхом и изогнулась, как хлыст. С бешеной скоростью двигая бёдрами, она будто исполняла дикий варварский танец, и Сахбан закрыл глаза, не в силах смотреть на иступлённое, перекошенное от страсти лицо. Сабира была не с ним, её мыслями владел другой, и визирь сгорал от ненависти. Он с трудом дождался, пока любовница утолит яростную похоть и обессилено рухнет на тахту, перевернулся на бок и стал мягко поглаживать её обнажённые плечи.
